Династия Стюарт

Сей документ принадлежит сэру Эдмунду Стюарту, графство Беркшир, Мунвэлли... Прошу прощения. Риверсайд, переулок Догвуд, 1067. Неудивительно и в то же время досадно, что я перепутал адрес: сотни лет Стюарты жили в Беркшире, и наше поместье – дар самого короля сенешалю Абрахасу Стюарту за хорошую службу. А я – Эдмунд – первый из нас, кто покидает родные пенаты.

Наш дом отобран за долги. Не буду вдаваться в подробности. Просто скажу, что всё, что у меня осталось – это чемоданчик с самым необходимым и немного денег, на которые я смог купить участок земли в молодом городе Риверсайде. Что ж, говорят, там радостно приветствуют новосёлов (я приезжал туда всего раз, чтобы выбрать участок, и не успел ни осмотреться, ни с кем-либо познакомиться).


Не по собственной доброй воле, но начав новую жизнь, я решил вести дневник. Эту тетрадь незадолго до отъезда я нашёл в кабинете отца. Думаю, дневник поможет мне справиться с потерей и – что самое главное! – поможет сохранить историю Стюартов. Где бы ни были, мы должны помнить, кто мы и откуда.
Сам я, Эдмунд, не из тех Стюартов, которые не ценили наш дом. Я люблю работать и считаю, что долг каждого уважаемого человека – достигать высот на выбранном поприще.


Эдмунд Стюарт обязательно возглавит крупную компанию и выкупит свой дом!

Я уже тоскую по нашему прекрасному парку: для любителя природы нет лучшего места. Там всегда было чисто (а я ценю порядок!), а в тени, на лавочке, можно было заняться чтением... Станция «Риверсайд»? Уже? Придётся продолжить позже.
---------------
Ограничения:
Патриархат
Благородное самообладание
Свободные призраки
Писатель
Семейная черта - трудоголик

 

Первый день в этом городе выдался тяжёлым и насыщенным событиями. К моему огромному облегчению, новый дом (скорее уж, домик - всё, что я могу себе сейчас позволить) был построен в срок и полностью соответствовал моим чертежам. Обстановка внутри что ни на есть спартанская, но я это исправлю.

Единственное, что мне хотелось на тот момент – поскорее устроиться на работу.

Я внимательно изучил справочник и понял: единственное, что мне светит в этом Риверсайде – это бизнес-центр «Деловые отношения». Никогда о таком не слышал. Чтобы узнать побольше об этом «центре», я отправился туда. Передо мной предстало маленькое, но опрятное здание с чистыми стеклянными дверьми. Похоже, не всё так плохо. Во всяком случае, работниками центр оказался не богат, и секретарь охотно предложила мне вакансию... от которой меня просто покоробило – разносчик кофе.

Да за кого меня принимают?! Впервые слышу о такой «должности»! Миловидная девушка тактично намекнула, что я могу быть свободен, если меня что-то не устраивает. Ниже не придумаешь (если учесть тот факт, что начальник отдела даже не принимал участия в собеседовании), но я согласился.

Кстати о начальнике: покинув здание, я поспешил позвонить мистеру Генри Макглуму и представиться. Он удивился звонку, но внимательно меня выслушал.

Я же приложил максимум усилий, чтобы произвести на своего начальника впечатление, и мне удалось – мы долго беседовали и обсудили несколько вопросов.

Он посоветовал мне посетить городскую библиотеку, чтобы получить некоторые необходимые для будущей работы навыки (какие, интересно?) и поближе узнать горожан.
Что я могу сказать? Библиотека оказалась чуть поменьше нашей, в поместье, и слишком шумной. Похоже, большой читальный зал по какому-то негласному закону предназначался для встреч и разговоров.


Те, кто приходили почитать, занимали места в отдалённых комнатах и компьютерном зале. В одной из таких комнат мне на глаза попалась книга «Как завести друзей», и я с жадностью принялся её читать. Изумительно, но, благодаря ей, я почувствовал, что мне в будущем будет легче общаться с людьми!

- Эй, привет! Что читаешь? – ко мне подошёл молодой человек в комбинезоне.
- Здравствуй, - я встал и показал обложку книги, - очень полезная и информативная. Советую.
- Спасибо, - почему-то смутился мой собеседник и протянул руку, - Бак Брок.


Я представился и попытался разрядить обстановку, рассказав анекдот. Вскоре Брок стал разговорчивее и даже поведал о своём месте работы. Мавзолей!

Что же... должен там кто-то работать, как ни крути. Немного позже Бак похвастался, что они всей семьёй регулярно посещают библиотеку. Ив качестве примера представил свою сестру - Руби. С этой очаровательной особой беседовать оказалось намного проще, чем с Баком. Она подарила мне буклет салона красоты, в котором работала.


Когда стемнело, семейство Брок попрощалось и отбыло домой, как и многие посетители. Мне не хватало тишины, чтобы сосредоточиться. Я сел за компьютер. Хотелось что-нибудь написать. Но что? Мой дневник создаётся для потомков, но широкой публике ничего не известно о Стюартах. Поэтому решено: я, Эдмунд, расскажу миру о своей семье.

Я просидел в библиотеке до закрытия, очень устал и проголодался. Дома встал вопрос о готовке: я никогда этим не занимался. Считаю, что не рисковать и приготовить обычный салат было мудрым решением. К тому же, ужин вышел вкусный. И поздний...

У меня совершенно сместился распорядок дня. Не проспать бы... Доброй ночи.

 

И всё-таки я проспал! Сжёг вафли и не успел их съесть!

Всю дорогу в автомобиле я просто места себе не находил из-за того, что мне поставят прогул, да ещё в первый рабочий день! Выскочив из машины, я буквально влетел в здание делового центра и едва не сшиб с ног какого-то работника.

Извинившись на ходу, сэр Эдмунд Стюарт (хех!) схватил в буфете чашку горячего ароматного кофе и помчался наверх. Пригладив растрепавшиеся волосы и отдышавшись, я постучался.
- Да, войдите.
- Ваш кофе, сэр!
- Спасибо, Стюарт, как раз вовремя.
Моё опоздание прошло незамеченным и более того, я заслужил похвалу начальства. Ирония судьбы: мои предки следили за королевским столом, а я спешу доставить кофе боссу.
Рабочий день прошёл в напряжённой работе: я бегал по этажам как борзая собака, чтобы доставить бодрящий напиток всем и каждому. Несколько раз мистер Макглум посылал меня с письмом к какому-нибудь сотруднику. Заметно, что он стал относиться ко мне ещё лучше со времени нашего телефонного разговора. Я был доволен собой, но совершенно вымотался! Уверен, что повышение не за горами.

Совершенно вылетело из головы: вчера в сети нашёл онлайн-курсы писателей. Звучало довольно глупо, но я решил попробовать – вдруг это мне поможет? И сегодня мне было необходимо закончить первое задание. До закрытия оставалось ещё много времени, и я поехал в библиотеку. Броков я не застал (да и не до них было) и сразу занял свободный компьютер. Онлайн-преподаватели высоко оценили мои усилия и сказали, что мне нельзя останавливаться на достигнутом уровне. Я пообещал продолжать занятия.


Похоже, что пройдёт много времени, прежде чем новый дом станет мне родным. И станет ли? В библиотеке намного уютнее, а в этом белом сарайчике я не могу себе позволить почитать на ночь книгу... Что говорить – у меня нет книжного шкафа. Напоследок я успел почитать книгу о механике: на работе я краем уха услышал, как один из сотрудников (надо с ними всеми познакомиться) жаловался секретарю, что вместо вкусного завтрака ему достался сломанный душ, который необходимо было починить. А если у меня возникнет подобная ситуация? Я должен был приобрести хотя бы теоретические знания в области механики!

Приехав домой, я обнаружил на своём крыльце две газеты. В этой суете совсем забыл о такой простой вещи! Помню, отец каждое утро читал газету и делился с нами тем, что его заинтересовало. «Таймс», как оказалось, намного информативнее газеты Риверсайда: местный редактор просто помешан на каких-то «Ламах». Где новости культуры, политики, заметки о свадьбах и рождении детей?

Отправив обе газеты в мусорный бак, я пошёл спать. Доброй ночи.

 

Дни летели, как листья, подхваченные осенним ветром, и трудовые будни стали похожи друг на друга, они поглотили всё моё свободное время, которого даже на дневник не оставалось.
Каждое утро перед работой я завтракал овсянкой или соком - готовить полноценный завтрак на плите не мой конёк – и бежал к ожидающему меня автомобилю.

Мистер Макглум прекрасно понимал, что даже разносчику кофе добираться до офиса придётся полдня и любезно предоставил служебный транспорт.
Один день в этой череде, впрочем, отличился от других. Помню, это был вторник. Я проснулся от настойчивой трели мобильного телефона:
- Алло?..
- Мистер Стюарт?
- Да... Чем могу быть полезен?
- Позвольте представиться: Иероним Уилсон. Я психолог и провожу исследования в области социальной рефлексии. Мистер Макглум порекомендовал вас как обаятельного человека, способного мне помочь...

Иероним Уилсон позвонил мне в шесть часов утра, чтобы попросить произвети впечатление на какого-нибудь человека и после предоставить результаты этого странного эксперимента. И я согласился. Честно признаться, этот человек заинтересовал меня.
На работе весь день я присматривался к сотрудникам в попытках провести эксперимент Уилсона и наткнулся на того самого молодого человека, которого я в свой первый день чуть не сбил с ног. Не сомневаясь, что уже произвёл на него впечатление, причём не самое приятное, я протянул руку со словами:
- Добрый день. Я сожалею, что приходится так поздно приносить свои извинения за свою неуклюжесть. Эдмунд Стюарт, к вашим услугам.
- Всё в порядке, я же не пострадал, - смутился мой собеседник, - я Том Шэллоу.

Мы разговорились. Оказалось, что Том обрабатывает отчёты нашего отдела и отправляет в филиал.

- Работы невпроворот! – пожаловался он, - я постоянно либо забываю что-то записать, либо не успеваю отправить документы вовремя! Кстати, от шефа пришла бумажка... ага, вот. И когда я должен это обрабатывать, а? О...
- Что там? – мне стало любопытно.
- Эдмунд, тебе повышают зарплату.

Я принял поздравления и оставил Шэллоу наедине с его бесконечной работой. Мне самому надо было ещё обнести целых два этажа, чем я и занимался до конца рабочего дня. Даже пообедать, вопреки обычаю, не успел.
Дома же мне было всё равно, какого качества окажется салат, лишь бы он попал в мой желудок! Тем не менее, обед получился неожиданно вкусным. Со времени своего новоселья я стал намного лучше готовить.

В тот же вечер мне опять позвонили. На этот раз я был приглашён на шахматный турнир.

Принимать участия, разумеется, я не собирался, но посмотреть на это было хорошей идеей. Походя к парку, я заметил, что какой-то военный из-за живой ограды смотрит на беседку с шахматными столиками и переминается с ноги на ногу.

Я представился и спросил, что его беспокоит. Оказалось, несчастный Шерман Бэгли боится участвовать в турнире, потому что не силён в логике.
- Какое совпадение, я тоже, - пришлось признаться, чтобы приободрить его, - может быть, двум новичкам стоит попробовать свои силы в поединке?
Похоже, с кем-нибудь другим он просто не согласился бы играть. Вокруг, погружённые в игру, сидели знатоки и корифеи шахматных турниров, а ведущий комментировал их игру. На нас же никто не обращал внимания.

Объяснив Шерману, куда могут ходить ферзь и ладья, я решил пойти домой: усталость давила на плечи, на улице стемнело. Организатор турнира был очень недоволен моим уходом и сообщил, что я несерьёзно отношусь к шахматам.
Вспоминая своё решение ознакомиться с механикой, могу сказать, что я оказался совершенно прав: в один прекрасный день засорился унитаз.

Подобной... деятельностью мне никогда раньше заниматься не приходилось. Я принял решение накопить денег на более качественную сантехнику.
На работе я, доставив кофе Тому, заметил, что он улыбается и бросает на меня загадочные взгляды. Некультурно с его стороны, но я промолчал. После обеда начальник вызвал меня к себе.
- Эдмунд, ты когда-нибудь занимался канцелярской работой? – спросил он.
- Занимался бумагами отца на его предприятии, сэр, - я невольно улыбнулся.
- И в чём заключалась твоя работа?
- Содержать бумаги в порядке: подшивать, сортировать по алфавиту и тому подобное.
- Прекрасно, - усмехнулся мистер Макглум, - Шэллоу мне рассказывал, что ты недавно здорово помог ему с бумагами в тот день, когда филиал потребовал полный отчёт в кратчайшие сроки. Теперь я вижу, что ты с такой работой сможешь без труда справиться в любое время. С завтрашнего дня будешь помогать Тому.

- Спасибо, сэр!
Я вышел из здания и глубоко вздохнул.

Наконец-то я полноценный офисный работник, пусть и самый младший – я на этом не остановлюсь. Теперь никакой беготни с продуктами питания!
Да, мистер Макглум – человек, которого я хочу видеть своим другом.

 

Так как я много сил и времени посвящал работе, онлайн-курсы посещал реже, чем хотелось бы моему преподавателю. Он не раз говорил, что необходимо уделять делу часов шесть ежедневно, я же иногда заходил после работы и сидел до закрытия библиотеки.

Бывало, что и отвлекался на посетителей. Я стремился посвящать писательскому делу максимум из свободного мне времени, но, как говорится, уговор дороже денег: я дал слово мистеру Уилсону, что проведу для него эксперимент. И удачный момент для этого вскоре настал.
Возле одного из стеллажей я заметил девушку, которая явно не могла выбрать, что ей почитать. Я подошёл, взял с полки «Короля Лира» и сказал с улыбкой:
- Когда я читал эту книгу первый раз, просто не мог оторваться.

- Вы любите Шекспира, - обрадовалась девушка, - как здорово! У нас в городе им мало кто интересуется. А «Ромео и Джульетту» вы читали?
- Несколько раз, - кивнул я, - ещё смотрел постановку в «Глобусе».
- Правда?! – восхитилась моя собеседница, - и как, вам понравилось?
Больше всего понравилось моей матери, преданной поклоннице Шекспира. Достать билеты было непросто, но отец точно знал, что лучшего подарка на годовщину свадьбы не придумать.
- Это была самая лучшая пьеса в моей жизни!
Моё ли это обаяние или обаяние вечного Шекспира, но на Рокси Лин – так звали девушку – я произвёл самое хорошее впечатление и стал чувствовать себя увереннее.

- А мы ставим «Сон в летнюю ночь», - кокетливо сообщила Рокси, - наш театр ставит, я там работаю.
Вот это называется «попал в яблочко»! Девушка - представитель местной богемы.

Ещё я узнал, что она живёт с сестрой, всю себя отдаёт творчеству, что на личную жизнь даже не остаётся времени. Вот это меня мало интересовало.

Похоже, во мне она увидела исключительно творческую личность. И её уверенность в этом возросла, когда я намекнул, что мне пора на курсы.
- Я обязательно расскажу сестре, что у нас в городе есть писатель! – радостно крикнула она и убежала домой.
Милая девушка, но... что-то мне в ней не нравится. Размышлять над этим не было времени: я вспомнил, что редактор посоветовал мне прочитать книгу о логике: это поможет правильно строить сюжетные линии и раскрывать характеры персонажей. «Не вижу логики!» - сказал я тогда, но он только посмеялся над (как он посчитал) шуткой.
Чтение книги принесло свои плоды: я понял, где мы с Шерманом допустили ошибки в игре.

Подготовившись к уроку, я вышел в сеть. Преподаватель сразу же напечатал сообщение: «Здравствуй, Эдмунд! Прошу тебя, посещай курсы почаще, к делу надо относиться серьёзнее! Твои успехи очевидны, и я попросил друга принять тебя в Книжный Клуб – он замолвит словечко. Будешь общаться с писателями и каждую неделю получать книги. Согласен?».
Согласен ли я каждую неделю получать книги? Да и ещё раз да!


Я зарегистрировался на сайте Клуба и немедленно заказал книжный шкаф в Интернет-магазине.

Одна хорошая новость за другой. Мои мечты сбываются!

После занятий я помчался домой, чтобы распорядиться, куда поставить шкаф. Маленький, невзрачный, с двумя книгами в подарок. Но это желанный гость в моём доме. На одну из полок я поставил фотографию родителей.
Конечно, я не стал посвящать весь вечер любованию шкафом. Дом надо было привести в надлежащее состояние: покрылись грязью кухонная тумба и раковина, опять засорился унитаз. Как я мог довести до такого состояния собственное жилище?.. И как дворецкий держал в чистоте наш особняк? Я утомился, приводя в порядок свой сарайчик.



Утром следующего дня я был приятно удивлён: за «подшивальщиком бумаг» прислали красивую, достойную машину. Не то, что раньше!

Мои дела идут в гору, и скоро, совсем как отец в своё время, я накоплю свои первые двадцать тысяч симолеонов.

После работы я позвонил Иерониму Уилсону, чтобы отчитаться. Он предложил встретиться в кафе. Спустя полчаса меня встретил приятной наружности человек в белом халате.
-Не удивляйтесь, - улыбнулся он, - у меня обеденный перерыв. Пожалуйста, расскажите мне, как прошёл эксперимент...
Будучи не очень хорошо знаком с медициной, я плохо понимал, что он хотел услышать, но результатом мистер Уилсон остался крайне доволен.

- Я вижу, что не ошибся в выборе, - радовался он, - хочу поподробнее рассказать вам о моих исследованиях. Начнём с того, что существуют три уровня проявления эмоций...

Чем больше я слушал этого человека, тем больше проникался к нему уважением. Иероним Уилсон работал простым ординатором лишь потому, что психологи в этом городке были невостребованны. Он не оставил занятия психологией и очень много работал, не задумываясь даже о создании семьи.

Не понимаю... что меня удержало от того, чтобы похлопать его по плечу и сказать: «Наш человек»? В разговоре об исследованиях Иеронима мы упомянули и Рокси Лин. Уилсон сказал, что выбор оказался нужным, потому что мисс Лин славится прямолинейностью и не склонна к вежливым разговорам.

Рядом с этим человеком я почувствовал, что словно вышел на новую ступень общения.

Расстались мы как добрые друзья. Почему «как»? Я точно знаю, что нашёл своего первого друга в этом городе.

 

Подшивать бумаги мне пришлось недолго: в отделе не хватало рук, и меня быстро посадили рядом с Томом обрабатывать отчёты.

Отчасти такому скорому продвижению по службе посодействовал один случай: во время перерыва ко мне подошёл незнакомый человек. Я с уверенностью мог сказать, что в нашем отделе он не работал.
- Эдмунд Стюарт? – не стал тянуть незнакомец, - у меня есть предложение, которое может Вас заинтересовать.
- Я слушаю.
- Вы славитесь как обаятельный человек, который может быстро расположить к себе людей, и как талантливый офисный работник...
Талантливый и славлюсь? Даже так?
- У Вас есть все задатки политика, и я почту за честь предложить Вам должность в ратуше!
Мой отец не любил лесть, и я не люблю. Политика меня никогда не привлекала: глава корпорации порой богаче и влятельнее мэров и сквайров, да и не стоит мытьё трибун испорченных отношений с Генри Макглумом.
- Прошу меня извинить, - я покачал головой, - но вынужден вам отказать. Моё рабочее место вполне меня устраивает.

- Молодец, Стюарт! – подбежал к нам начальник, - а ты! Давай, иди отсюда, и чтоб я больше здесь тебя не видел!
Мистер Макглум вытолкал льстеца за дверь и похлопал меня по плечу:
- Вот такие люди мне нужны!
Вскоре меня повысили. Да, теперь я был не последней фигурой в отделе, но мне хотелось большего. Мне необходимо было пробиваться в начальники, и я решил активнее карабкаться ещё выше.

Вне всяких сомнений, мои подчинённые будут хорошей, дружной командой, я позабочусь об этом!

Неприятно писать такое, но я так замечтался, что сжёг ужин.

Посмотрев в тарелку, я понял, что съесть такое не смогу: горелые макароны противно топорщились на дне, а о запахе сыра и говорить было нечего. Я смыл это безобразие в унитаз, вымыл тарелку и даже почистил раковину.

Глупое дело – витать в облаках, особенно на кухне. Не лучше ли поделиться с другом? Эта мысль приятно согрела моё сердце. Иероним ценит труд и во всём меня поддержит.

В первые дни после переезда мне постоянно снился наш парк с его прудом, высокими тисами, соснами, крепкими коренастыми дубами. Некоторым из этих деревьев было больше трёхсот лет! С каждым из них была связана своя, особая, история. Самым молодым жителем парка была сакура, которую мой дед привёз из Кореи, когда ездил туда по торговым делам. Мне же найти такую восточную красавицу оказалось намного сложнее: в Риверсайде они не особо популярны. Благо, моими усилиями она всё-таки прижилась и уже несколько лет радовала своим цветением.

Для меня уже стало традицией в конце каждой рабочей недели просто сидеть на лавке в моём маленьком «парке» и размышлять...

В выходные я отлично высыпался, но хроническая усталость давала о себе знать. Вчера Иероним посоветовал мне не думать о работе и отдохнуть. Я решил нанести визиты своим знакомым. На завтрак, чтобы полностью почувствовать выходной, я рискнул приготовить оладьи с яблоком. В детстве я их любил, но здесь мне, похоже, не удастся их отведать! Как это понимать? Я же стал намного лучше готовить! Ещё и моя старенькая плита странно скрипела.


Впрочем, суббота не была полностью загублена: я застал дома Броков. Первое впечатление о них не было ошибочным - это довольно странные люди. Руби и её семья жили в трёх бараках и постоянно бегали из одного в другой. Благо, я не ошибся дверью, и мне открыла сама молодая хозяйка. Остальные члены семьи, приветливо помахав, разошлись по своим делам. В домике, куда я был приглашён войти, оказалось тесновато и темно. В прихожей-гостиной, не обращая ни на кого внимания, смотрел телевизор подросток. Сама Руби испытывающее смотрела на меня, явно пытаясь понять, что я думаю о её семье и жилище. Я предпочёл кратко похвалить дом и перевести разговор на работу. Мисс Брок с энтузиазмом рассказала о своём салоне красоты.

С семьёй девушки я счёл за лучшее познакомиться лично.



Флэт Брок отнёсся ко мне с подозрением.
- У нас тут не палаты царские, - искоса глядя на меня, сообщил отец Руби.
- Что вы, очень комфортно, - мне оставалось только развести руками.
- Сантехника вон течёт! – продолжил критику жилища хозяин, демонстрируя жёлтую душевую кабину.
- Как я вас понимаю, - я всё-таки нашёл точку соприкосновения, - постоянно приходится чинить.
- Сам чинишь? Молодец.
Похвалив меня, Флэт Брок удалился в другой барак. Этот человек, видимо, решил, что я сказочно богат и в моём доме много слуг.
Во дворе играла маленькая девочка – сестра Руби – Сьюзи. Она с любопытством рассматривала меня и задавала кучу вопросов: как меня зовут, зачем мне галстук, люблю ли я бабочек. Милый ребёнок! Я уже много лет не беседовал о бабочках.
После Бак представил мне ещё одного брата – Скипа, который подробно и обстоятельно рассказал о своём любимом телешоу.
Семья Броков напомнила мне калейдоскоп: множество маленьких, на первый взягляд никак друг с другом не связанных деталей, собираются в одно причудливое целое. Написав об этом преподавателю, я получил хороший отзыв. «Браво! Твои способности растут на глазах!», - высветилось на мониторе.

Пока господин редактор не заикнулся о продолжении работы, я попрощался и вышел из сети. Желудок издавал недовольное бурчание так громко, что мне было неудобно оставаться рядом с людьми. Дома я решил, что мне нужно что-нибудь более серьёзное, чем тарелочка завариваемой овсянки. Благо, рецепт не потерялся, а мирно лежал в кармане. Его оставила доброжелательная разговорчивая барышня, которая выполняла доставку продуктов на дом. Я решил попробовать Гуфи Гискарбинку.
Готовить его оказалось намного проще, чем оладьи, и луковый ужин вышел на славу.

Я полагаю, именно этот успех вдохновил меня, и воскресные оладьи не сгорели.

Не успел я взять нож и вилку, как зазвонил телефон.
- Алло, - прозвучал на том конце знакомый голос, - сэр Эдмунд Стюарт?
- Да, слушаю вас.
- К вам есть замечательное предложение. Вы узнали меня?
- Да, - ответ вышел сухим, - если вы желаете снова предложить мне вакансию в ратуше...
- Нет, нет, - поспешил заверить мой собеседник, - я по другому поводу. Давно наблюдаю за вами и не могу не восхититься вашим мастерством обаяния. Такие люди нужны городу, и, если вы разовьёте эту способность, ратуша выплатит вам премию. Всего доброго.

- До свидания.
Я положил трубку. Неприятный тип... Может быть, удастся совместить его просьбу с визитом. Вчера я договорился с Рокси Лин... Неприятное чувство охватило меня: уже второй раз я собираюсь общаться с ней ради чьего-то эксперимента. Это банальное совпадение!
Нетерпеливый гудок такси вернул меня к реальности. Я поспешил поправить галстук и отправиться в гости. Дом Лин поразил меня своей нестандартностью.

Никогда ещё не видел такого сочетания классики и модерна! Серая асфальтовая дорожка вела к двум дверям, разделённым тонкой кирпичной стеной. Рассудив, что мисс Рокси любит всё необычное, я нажал на кнопку возле стеклянной.

 

Фасад дома был полностью застеклён, и я мог прекрасно видеть, что происходит в гостиной: Рокси Лин лежала на полу.

Я подумал, что ей плохо, но мисс Лин растолкала другая девушка, и та поспешила открыть дверь. Я отошёл подальше, чтобы не поставить хозяйку дома в неудобное положение, но она, похоже, нисколько не испытывала смущения.

- Проходите, располагайтесь, - радостно пригласила Рокси Лин. Я был обеспечен печеньем и вкусным апельсиновым соком. Мы много говорили о театре и музыке. За несколько часов из эпотажной соседки она превратилась для меня в прекрасного, весёлого друга.
- Слышал о Роде Бэгли? – спросила Рокси, наклоняясь ко мне.
- Нет. Что с ней? – к сожалению, новости города можно было узнать только посредством сплетен: в газете предпочтение отдавалось «Ламам».
- Никак не уживутся с Руби Брок!

Мисс Лин доставил удовольствие мой полный изумления взгляд. Я никак не мог уяснить, что общего между семьёй Бэгли и Руби.
- Да не мучайся ты, - она разве что не показала мне язык, - бросила свою землянку и перебралась в их особняк. Эй, не спи! Ещё сока?
- Да... Спасибо.
- Что сейчас пишешь? – Рокси легко перескочила с одной темы на другую.
- Ничего серьёзного, - покачал головой я, - заметки о городе.
- Вдохновения нет? Во! – она вручила мне два ярких билета, - хотела с сестрой пойти, но её высочество соизволили затеять ссору. Да и не понимаю я в этой пьесе ничего!
- «Стеклянный зверинец», - прочитал я, - Теннеси Уильямс? Как интересно!
- Так может, расскажешь поподробнее?
Разговор снова перешёл на театр, и мне стало намного легче от этого.
- Час от часу с тобой всё приятнее общаться, - хихикнула Рокси, когда я уходил, не забывай звонить!

Хлопнула соседняя дверь.
- Это Ширли, сестра, - неохотно пояснила мисс Лин, - можешь зайти, она не против.
Я счёл нужным познакомиться с мисс Ширли.

Она оказалась полной противоположностью своей сестры. С вежливой улыбкой протянула мне руку, но взгляд её остался спокойно-угрюмым.
- Так Вы - тот самый писатель, о котором говорила Рокси? Очень приятно встретить настоящую творческую личность в Риверсайде.
- Спасибо, я тронут.
- Заходите ещё, мы будем Вам рады...
Больше задерживаться у Лин я не стал: в этот день нужно было успеть отчитаться в ратуше, которую я, к стыду, посетил впервые.

Не успел я, впрочем, объяснить в приёмной цель своего визита, как этот подхалим сам спустился и радостно пригласил в свой кабинет, где я, как мог, показал свои умения. Мелкий чиновник был в восторге и быстро выписал мне чек.

Я поспешил откланяться в надежде никогда больше не видеть этого мецената.
За компьютер я сел в самом дурном расположении духа. «Эдмунд, не хочешь написать драму?» - поинтересовался мой преподаватель.

«Название «Уберите от меня этого человека» подойдёт?», - вяло отозвался я и продолжил занятия.
Совет Иеронима пошёл на пользу: к работе я приступил с новыми силами, спокойно сделал свою работу, помог Тому, распорядился, чтобы у Фатимы Симовских было достаточно помощников-подшивальщиков.
В разгар рабочего дня в кармане зазвонил телефон.
- Алло! Приветик, - прозвенел весёлый голос Рокси, - не забыл меня? А у меня к тебе просьба!
«Только не ратуша!», - мысленно воскликнул я.
- Помнишь мою сестру? Мы помирились! – продолжала щебетать мисс Линн, - она хочет, чтобы кто-нибудь написал её биографию. Справишься?
- Конечно, - выдохнул я.
- Только не говори ей, это сюрприз! Назови как-нибудь красиво: «Ширли Лин и Риверсайд», например! Спасибо! Пока!

Редактор был несказанно рад тому, что я начал серьёзную книгу и дал мне множество советов.

Я начал с общих положений и составил план произведения. Для более подробного описания мне было необходимо больше сведений, чем те, которые предоставила Рокси.

Похоже, нужен новый визит в дом Лин.
Следующий рабочий день прошёл как в тумане. Я не сразу отреагировал на телефонный звонок.
- Мистер Стюарт?
- Да...
- Вы были правы, когда отказали мне в прошлый раз. Я приношу свои извинения за то, что предложил слишком низкую должность. Как насчёт стажёра? Немного работы – и Вы в городском совете! Как Вам это?

- Это... Вы опять?! Умоляю, не звоните больше! – я бросил трубку.
Вчерашняя газета сообщала не только о «Ламах», но и появлении ребёнка в семье Бэгли.

Шерман Бэгли жил с сестрой и матерью на юге города. Что я упустил? Как это связано с Руби Брок?
Вечером я позвонил Шерману и поздравил его с пополнением в семье. Сказал, что прочитал заметку в газете. Мой знакомый поблагодарил за тёплые слова, но от подробных комментариев воздержался.

Чтобы отвлечься от своей непонятной тревоги, я позвонил Ширли Лин и договорился о встрече в ближайшее время.

 

Ставшая традиционной починка унитаза далась мне легко. Я стал намного лучше разбираться в сантехнике.

Рабочий день прошёл тоже традиционно: мне снова позвонил чиновник из ратуши. На этот раз трубку взял мистер Макглум:
- Слушай, приятель, - ледяным тоном произнёс он, - заявишь о себе ещё раз – и можешь считать, что нажил себе большие проблемы.
- Серьёзно?
- Абсолютно. Хочешь проверить?
Короткие гудки были ему ответом.

Сотрудники отдела синхронно подняли вверх большие пальцы и ухмыльнулись. Я не знал, куда деваться от стыда: не хватало ещё стать объектом пересудов для всего офиса.
- А вы чего встали? Работать всем! – прикрикнул начальник. Я был ему безмерно благодарен: мистер Макглум поступил как настоящий друг.

Я смог со спокойной душой приступить к своей работе. Её, стоит заметить, с каждым днём становилось всё больше: я уже не столько обрабатывал отчёты, сколько смотрел за порядком в отделе, распоряжался, какие документы посылать или дорабатывать, и даже составлял график собеседований и прочих встреч начальника. Коллеги прозвали меня «офисным рабом».


После работы мне хотелось только одного: работать над своей книгой.

Я каждый день созванивался с Рокси и Ширли, чтобы пополнить биографию новыми фактами. По вечерам я готовил сносный ужин и читал книги, присылаемые Книжным Клубом.


Иногда бессонница и усталость просто выбивали меня из колеи, но я находил спокойствие и умиротворение в этой рутине.


Однажды в конце рабочей недели мистер Макглум вызвал меня к себе.
- Эдмунд, какая у нас ситуация на рынке? – внимательно смотря на меня, спросил он.
Я пояснил основные положения.
- Браво, Стюарт! На выходных я улетаю на конференцию в Шам ле Сим и уже подписал распоряжение: ты будешь моим заместителем и в понедельник прочитаешь всем сотрудникам доклад о ситуации на рынке. Я на тебя рассчитываю!
- Спасибо, сэр, я не подведу!
- Подожди, прочитай эту книгу – поможет.

Из здания офисного центра я словно на крыльях вылетел: с понедельника я начальник отдела! Пусть и временно, но есть шанс показать, на что я способен! Впервые за долгое время я испытал радостные чувства.

 

Этим вечером должна была состояться премьера «Стеклянного зверинца», но я так никого и не пригласил: увы, у «офисного раба» слишком много дел, чтобы помнить о билетах. Я решил не пропускать пьесу и посетить театр в одиночку. Попросил водителя служебного автомобиля держать путь туда.
- Припарковаться негде! – вознегодовал он, когда мы подъезжали к театру.
- Остановись здесь, - я указал на всё ещё свободное место поодаль, - и можешь быть свободен, потом я возьму такси.
- Слушаюсь, - буркнул водитель и поспешил занять свободную часть парковки.
Я попрощался с ним и неторопливо направился к зданию театра: оставалось целых полчаса свободного времени. Недалеко от входа стояла девушка с копной медно-рыжих волос.
- Руби! – окликнул я.
- Эдмунд! – обрадовалась она, - как давно я Вас не видела! Как поживаете?

- У меня всё хорошо, Руби. Вы отлично выглядите! Решили сходить на премьеру?
Мисс Брок смущённо опустила глаза:
- Возможно... Если повезёт...
Я невольно закусил губу. Своим непониманием я поставил Руби в неудобное положение: она не заходила внутрь, потому что ждала, когда появится возможность купить билет. Но у меня есть шанс исправить положение.
- Мисс Руби, позвольте пригласить Вас, - я показал билеты.
- Эдмунд, Вы так добры! Спасибо!
В тот момент мне показалось, что она начнёт прыгать от радости. Я отворил перед счастливой девушкой двери.

На мой взгляд, театр в Риверсайде по популярности уступал лишь библиотеке: большинство явно пришли сюда, потому что просто захотели собраться вместе. Но хотя бы соблюдали тишину во время спектакля.
- Мне больше всего понравилась музыка! – поделилась Руби, когда мы, обсуждая пьесу, покинули театр.

- Вы правы, музыка отменная, и спектакль её под стать, - улыбнулся я, - жаль, мои коллеги пропустили это событие.
- О, - мисс Брок хлопнула себя по лбу, - вчера в салон приходила Фатима Симовских! Представляете, она говорила, что Генри Макглум к ней неравнодушен.

- Может оказаться, что сам мистер Макглум об этом ничего не знает. Признаюсь, она любит плести интриги на работе. И мне это не нравится.
- Да, Шерман от неё тоже не в восторге, - поддержала Руби, - Фатима однажды заходила к нему на базу по деловому вопросу и очень надоела со своим флиртом. Если бы Шерман тогда уже был моим парнем, я бы с ней разобралась!

Такое ощущение, что у меня внутри всё перевернулось. Как этому трусу Бэгли удалось заполучить Руби Брок? Своим жалким видом, что ли?
- Не сомневаюсь, - выдавил я из себя.
- Ты хороший друг, Эдмунд, - улыбнулась Руби, - это был чудесный вечер.

- Тебя проводить?
- Спасибо, я возьму такси. Увидимся!
Мисс Брок помахала мне рукой и ушла. В её голосе звучало сожаление. Или мне показалось? Я приехал домой и сразу же лёг спать: усталость резко навалилась на меня.
Проснулся я поздно и почувствовал сильный голод. Ни овсянки, ни джема в холодильнике не оказалось. Оставалось только ещё раз рискнуть приготовить оладьи. К несчастью, плита никак не хотела нагреваться и снова скрипела. Я решил изменить режим и повернул переключатель... Вспыхнула искра, и мою печь охватило пламя!


Заверещала сигнализация, комнату заволокло дымом. Искры посыпались на мою одежду и стало нечем дышать. Я поспешил покинуть дом. Нужно было срочно вызвать пожарных.

-Алло! Пожарная служба? – просипел в трубку я, - Рогвуд, 1067. Скорее!
- Выезжаем, - коротко бросила диспетчер.
Несколько минут я беспомощно смотрел, как пламя бушует в моём доме. С воем сирен примчалась пожарная машина, и из неё выпрыгнул человек в комбинезоне. Без лишних вопросов он ворвался в дом и привёл в действие огнетушитель. Я вбежал следом и увидел, как этот человек буквально бросился в огонь. Мои глаза не могли смотреть на вспышки пламени.

Через несколько минут пожарный похлопал меня по плечу:
- Мистер Стюарт, Вам очень повезло, что остались целы и невредимы. Плита старая, и произошло замыкание. Я бы рекомендовал купить подороже, но качественную. Вам выплатят страховку. Как себя чувствуете?

- Я в порядке, спасибо. Ваш труд неоценим! – я пожал ему руку.
Потери оказались не столь колоссальны, как я представлял вначале: холодильник и тумбы, как ни странно, уцелели и нуждаются лишь в небольшом ремонте. Плита никуда не годится, но я только рад от неё избавиться! Пол покрыт копотью.
Я много времени потратил на уборку, заказал побольше овсянки и новую, хорошую печь.

Пришлось позвонить сёстрам Лин и извиниться в том, что не смогу их навестить. Ближе к вечеру, чтобы этот день не прошёл впустую, я отправился в библиотеку, чтобы поработать над биографией мисс Ширли .
«Эдмунд, я прочитал те главы, которые ты мне прислал. Это будет отличная вещь! В качестве поощрения лови небольшой гонорар», - похвалил редактор.

Какие-то тридцать шесть долларов, но это мой первый гонорар!
- Привет, мистер Стюарт! – окликнул меня звонкий голосок. Я не поверил своим глазам: его обладательница – милая девушка-подросток – Сьюзи Брок!

Как быстро летит время! Это та самая девчушка, которая беседовала со мной о своей коллекции бабочек.
«Эдмунд, ты куда пропал?» - вернул меня к занятиям редактор, - «какой-то ты вялый сегодня».
Не то слово – я получил настоящий стресс (хоть и значительно продвинулся в писательском деле).

Так как плиту привезут только на следующий день, я поужинал в кафе.

Ужин на улице под звёздами, в тишине, успокоил мои нервы. Впредь я буду внимательнее следить за бытовой техникой.
Впрочем, новая техника меня порадовала: готовить на дорогой плите оказалось просто, и я получил вкусный домашний завтрак.

После которого поспешил к мисс Лин. Ширли если и улыбалась, то лишь уголками губ, но даже эта улыбка ей шла.

Она спокойно рассказала о себе. Я узнал, что эта серьёзная девушка работает в больнице.

Похоже, мисс Лин показалось, что я не уважаю труд уборщицы, но я спокойно убедил её, что это не так.

Солнце склонилось над горизонтом, и мои выходные подходили к концу. В понедельник должно было состояться важное совещание, от которого зависела моя дальнейшая карьера. Книга мистера Макглума очень помогла в подготовке, и я был уверен в себе.

 

Пятнадцать пар глаз внимательно смотрели на меня. Пятнадцать человек ловили каждое моё слово, каждое движение. Я сравнивал и пояснял диаграммы, приводил примеры и делал выводы, следуя законам логики. Признаться, на подготовку итогов у меня ушло много времени, но оно того стоило: совещание прошло блестяще.

Каждый присутствующий пожал мне руку, а мистер Гэмбл, заместитель генерального директора, признался, что не ожидал такого от риверсайдского отдела.
Несколько часов спустя я сидел в кабинете, который временно занимал, и пил горячий кофе. За которым, кстати, пришлось ходить самому.
- Надо сказать Фатиме, чтобы подыскала разносчика, - может быть, от удовольствия, которое испытывал, купаясь в лучах бизнес-славы, я начал думать вслух.
- Никогда не сомневался в твоих организаторских способностях!
В кабинет, с бумагами в руках, вошёл мистер Макглум.
- Приятная встреча, сэр! Вы решили вернуться пораньше? – я поспешил встать.
- Сиди, сиди, - он положил документы на стол, - да, в связи с одним важным назначением. Похоже, теперь это твой кабинет, Эдмунд. Мистер Гэмбл тобой очень доволен.
Я схватил распечатку и впился взглядом в текст. Сомнений не было: несколько минут назад было подписано распоряжение о назначении Эдмунда Стюарта начальником риверсайдского отдела компании «Деловые отношения».
- Теперь тебе осталось только жениться, - похлопал меня по плечу Генри Макглум, мой заместитель.
Будучи сильно взволнован, я чуть ли не бегом покинул здание. Я знал, что мне повысят зарплату, но чтоб настолько! Несомненно, я этого заслужил.


У входа меня ждал новый автомобиль.
- Поздравляю, сэр! – воскликнул шофёр.
- Спасибо, я тебя тоже, - я устроился на заднем сиденье.
Старина Джойс улыбнулся: теперь он водит превосходный Вольво, поэтому можно сказать, что тоже получил своеобразное повышение.
- В библиотеку, Джойс. У меня много работы.
Шофёр кивнул. Он уже привык к тому, что я не отмечаю повышения, но работаю ещё больше. Постоянно убеждаюсь в том, что Джойс знает меня как облупленного. Сколько лет он на меня работает? Примерно с моего назначения обработчиком счетов. Лет пять? Шесть? Подумать только, как давно я приехал в Риверсайд. Кажется, это было вчера, но уже совсем скоро моё тридцатилетие. Может, стоит задуматься над словами Макглума?
Я вошёл в здание библиотеки. В главном зале, где я не так давно встретил Сьюзи Брок, сидела ещё одна юная особа – Бетти Симовских. Та самая, о чьих первых успехах в школе когда-то увлечённо рассказывала Фатима.

За свою работу – «Ширли Лин и Риверсайд» я стабильно получал небольшой гонорар, но нужно было идти дальше: я не был доволен своими успехами. Я знал, что хочу написать, но мне не хватало мастерства перенести это на бумагу (вернее, в текстовый документ). Редактор тоже это заметил и настоятельно посоветовал мне «поднажать», практиковаться чаще.

Всю усталость, накопившуюся за день, я почувствовал только дома, поэтому решил не заниматься дополнительной работой. Поужинав превкусным салатом, я присел на диван, вытянул ноги и развернул газету. Жёлтая пресса, как всегда была богата сообщениями о ламах и их акциях для фанатов, а также выдуманными историями.


Тридцать семь ударов молнией, ха! А что дальше? Молнию пустили инопланетяне? Или синоптики-убийцы возвращаются? Я выбросил газету и вышел на улицу. Приятно горели фонари-факелы возле моей любимой сакуры, тихая рябь гуляла по прудику. Это был восхитительный вечер...

Я стоял возле бистро «Маленький Корсиканец» и смотрел на часы. [9] Рокси опаздывала. Впрочем, как всегда. Мы много общались в последнее время и стали ближе друг к другу. Она флиртовала, и мне это нравилось. Как и прежде, мы могли говорить часами и говорили бы больше, если б хватало времени. Вскоре я понял, что люблю её и хочу видеть рядом с собой. Я не сомневался, что наши мнения снова совпадут. И только что-то во мне, давно уснувшее, сопротивлялось и шептало, что всё это зря. Иногда мне во сне говорила эти слова Руби Брок, девушка Шермана Бэгли. Но за эту нерешительность я испытывал неприязнь к самому себе, и всё, что бунтовало во мне, было похоронено. Я Стюарт.
- Извини, дорогой, я снова опоздала, - Рокси чмокнула меня в щёку.

- Я рад тебя видеть. Ты отлично выглядишь, - сказал я с улыбкой.
- Ой, спасибо, - она кокетливо поправила волосы.

- Нам хорошо вместе, правда? – я взял её за руку.
- Конечно, солнце, мы любим друг друга! – весело произнесла девушка.
- Тогда ты согласишься стать моей девушкой?
Улыбка сползла с лица Рокси, и девушка отступила на шаг.

- Эд, я... не думаю, что это хорошая идея.
- Почему?!
- Послушай, зачем нам что-то ещё? Всё так хорошо, так прекрасно сейчас, как есть! Зачем связывать себя?
- Но Рокси, это естественно! Либо наши отношения станут крепче, либо...
- Нет, прости, это не для меня... мне... нужно работать. Прощай!
Перед глазами мелькнули блестящие чёрные волосы. Рокси перебежала дорогу и скрылась в глубине парка, а я всё стоял, как вкопанный, не понимая этого отказа.


День клонился к вечеру, и на улице холодало, но мне было всё равно: в бистро собралось множество посетителей, некоторые были моими знакомыми. Я – впервые в жизни - не хотел с ними разговаривать, поэтому поужинал на улице, в одиночестве.

Дома я почувствовал себя лучше: привычка действовать пересилила навалившуюся хандру. Я подошёл к столу, чтобы взять книгу, которую сейчас читал, и мой взгляд упал на лежавшую рядом газету. Заголовок гласил: «Долгие проводы – лишние слёзы. Семья Брок...». Я схватил это порождение прессы и пробежал взглядом по первой странице: «Семья Брок недавно покинула город. Мало кто их знал, поэтому событие не нашло отклика в сердцах горожан...»

Я достал телефон и набрал номер.

 

- Привет, - после нескольких гудков девушка взяла трубку.

- Здравствуй, Руби, я прочёл в газете...
- Да, - вздохнула она, - отцу предложили работу в другом городе, и он сразу же согласился.
- А ты? – я переложил телефон из одной руки в другую.
- Меня даже не позвали, - усмехнулась Руби, - я живу у Шермана и мне хорошо в Риверсайде... Бимбл, не кричи! Вот несносный ребёнок! Не понимаю, зачем Шерман его усыновил?
Я чуть не подпрыгнул: значит, младенец , появившийся в семье Бэгли, ей не родной!
- Я люблю детей, Эдмунд, правда, но... – грустно произнесла мисс Брок, - что-то я заболталась! Прости, что тебе пришлось всё это выслушать.
- Всё в порядке, Руби.
- Пора кормить Бимбла. Спасибо, что позвонил!
- Увидимся?
- Обязательно!
В трубке раздались короткие гудки, а на душе стало спокойно: я не потерял близкого друга. Доброго, красивого друга с прекрасными рыжими волосами...
Луна светила в окно, мысли путались и превращались в сновидения: в туманном, искажённом мире Рокси Лин под руководством пожилых Тома Шэллоу и Иеронима вешала шторы в моей спальне. Я коснулся её плеча, и ко мне повернулась Руби.
- Ты мне совсем не звонишь, друг, - произнесла она строгим голосом Ширли Лин, - а как же книга?..

Утром я поспешил на работу. Эта неделя выдалась тяжёлой, но титанические усилия, которые я приложил ради своей цели, оправдались: наш отдел стал филиалом. Не тем самозваным филиалом, как мы привыкли его называть только потому, что это единственная контора в округе, а настоящим центром «Деловых отношений». Я решил действовать оперативно, пока мистер Гэбл не покинул город и не забыл о молодом начальнике отдела, и начал наводить дисциплину в своём отделе. Я провёл море собеседований, пытаясь подтвердить своё деловое предложение к мистеру Гэмблу – и вскоре получил назначение «руководитель филиала».

Все эти дни я думал о себе и Рокси, и словно пелена упала с моих глаз. Я понял, что она просто играла в любовь, как на сцене. А мне просто нравился этот цирк. В глубине души я никогда не любил её, разве что как друга. Дурак! Как я мог так ошибиться? За всё это время мы встретились только в библиотеке, где я получил окончательный отказ в каких-либо официальных отношениях.

Свой реальный шанс, я чуть не упустил. Вместо того, чтобы бороться, просто отступил!
- Алло? Привет!
- Здравствуй, Руби. Ты обещала мне встречу, помнишь?
- Да, точно, - она рассмеялась.
- Как насчёт сегодня, в парке, у памятника?
- Здорово, увидимся там!

Я был доволен собой: Руби придёт. В семь я уже был на месте, возле освещённого закатным солнцем гранитного основателя города. Некоторые сомнения грызли меня: если я ничего для неё не значу? Опять отказ? Но капитуляция не входила в мои планы!
Девушка пришла вовремя.
- Я рад тебя видеть, - я сделал шаг навстречу.

- Я тоже... – она опустила глаза.
- Пройдёмся?
Уже стемнело и зажглись фонари, а мы всё бродили по дорожкам парка и болтали обо всём. Мне казалось, я знаю Руби всю свою жизнь. Ни с кем мне не было так легко, и я хотел узнать её ещё лучше.

В конце концов мы вернулись к памятнику.
- Эдмунд, это был чудесный вечер, - поблагодарила Руби, - я бы хотела, чтобы он длился вечно!
- Я тоже... – наклонившись, я прошептал девушке на ухо, - я люблю тебя.

Руби вздрогнула и посмотрела мне в глаза, словно пытаясь понять, не шучу ли я... улыбнулась и прижалась ко мне. Я накинул свой пиджак ей на плечи, и мы стояли под светом фонарей долго-долго.
Этой ночью я долго не мог уснуть: радостные чувства будоражили мой разум. За время работы в сфере бизнеса я стал довольно проницательным человеком .

Я присмотрелся к Руби и понял, что это романтичная и впечатлительная девушка. На вопрос, действительно ли она любит Шермана, она только отводила глаза. Сомнений не было: нет, не любит. Она ошиблась так же, как и я...
Наступил второй час ночи, а я только задремал. Сквозь смутные шорохи сна я услышал, как отворилась дверь и чьи-то осторожные шаги...

Заверещала сигнализация. Ничего толком не понимая, я выбежал в гостиную и увидел человека в чёрном: он в панике бегал по моему дому, хватал вещи и тут же их бросал. Я попытался остановить его, но был отброшен на пол. Вор со злостью посмотрел на меня и достал нож. Я приготовился обороняться, но входная дверь с треском распахнулась, и полицейский с криками «Стоять! Ни с места!» набросился на преступника. Посреди моего дома завязалась ожесточённая драка, и я ничего не мог с этим поделать.

Пыхтя и ругаясь, полицейский скрутил вора и пинками отправил его к автомобилю.
- Держите и думать забудьте, что можете справиться сами! – полицейский вернул мне украденное: два пакетика овсянки.

Я не выдержал и расхохотался...
Работы у меня прибавилось чуть ли вдвое, и я почти не обращал внимания на сотрудников. Я был доволен фактом, что кофе и отчёты появляются сами собой: на большее не хватало времени. В один прекрасный день в коридоре послышались крики:
- Опять?! Ланс, слышишь, ты уволен! У-во-лен!
Я с трудом оторвался от бумаг. В коридоре пожилая сплетница Фатима Симовских отчитывала молодого паренька.
- Миссис Симовских, может быть, Вы мне позволите самому решать, кого увольнять, а кого нет?
Фатима смутилась и поспешила объяснить ситуацию:
- Этот юнец второй раз проливает мой кофе!
- Вы нарочно его спихнули! – сердито возразил разносчик, которого я, кстати, видел впервые, - я могу доказать, мистер Стюарт.
Парень умел постоять за себя, и мне это понравилось. Пусть он и не дружит ни с кофе, ни с Симовских, может стать хорошим сотрудником.
- Вот что, - я пресёк дальнейшие споры, - Ланс, Вы не уволены, но советую работать аккуратнее. Вас это тоже касается, миссис Симовских.
- Спасибо! – лицо чернокожего парня озарила улыбка.
Позже я узнал, что у Джеральда Ланса не заладились отношения только с Фатимой и, оставив его в должности, я заставил своих подчинённых ещё больше уважать меня.


После работы я не стал никуда заезжать и отправился домой. Этим вечером я ждал Руби и было необходимо провести качественную уборку. До восьми вечера я убирал лишние бумаги, смахивал пыль с полок, чистил кухонные тумбы и под конец вынес мусор. Едва я сам успел причесаться и поправить галстук, как раздался звонок в дверь: моя возлюбленная пришла. Я поспешил выйти ей навстречу.
- Ты был прав, Эдмунд, - улыбнулась девушка, - я рассталась с Шерманом.

- Он не достоин тебя.
Я проводил Руби в дом, где нас ждал ужин – с любовью приготовленный осенний салат.

Мы снова смеялись и болтали обо всём и ни о чём. Я лишь беспокоился, не преследует ли её Бэгли, но Руби только махнула рукой:
- Я пригрозила, что обращусь в полицию, и он сразу отстал. И всё-таки, он меня совершенно, не понял. Может быть, у тебя бы лучше получилось с ним поговорить?

- Надо будет – поговорю, - кивнул я, - никому не позволю портить нервы моей девушке!

 

И снова жизнь пошла своим чередом. Только стала намного светлее. Если бы лет десять назад кто-нибудь сказал мне: «Эдмунд, любовь – вот что ты будешь ценить превыше всего», я бы от души посмеялся. Но не сейчас. Мы созванивались во время обеденного перерыва, сидели в нашем парке и беседовали о моей книге, Руби мечтала о том, каким будет наш дом и какими «самыми лучшими в мире» будут наши дети. Я смеялся и отшучивался, но прекрасно понимал, что она права: нам нужно большее. Нам обоим скоро тридцать, пора вступить в брак.

Я стал работать вдвое эффективнее и проводил собрания так, что коллеги после в шутку «требовали на бис».

Мои старания по улучшению филиала не прошли даром, моя власть в корпорации возросла: я расширил «владения», учредив второй отдел, начальником которого поставил склочную, но умудрённую опытом в бизнесе миссис Симовских. Старым, первым отделом руководил мой друг Генри. Все важные собрания проводились только в моём филиале, а президент компании здесь мог всегда рассчитывать на учтивый персонал и комфортный кабинет. И вот – я вице-президент «Деловых отношений»!

Наступил, пожалуй, самый долгожданный выходной в моей жизни. Прошлым вечером, в пятницу, я долго сидел под своей сакурой и смотрел на воду. «Эдмунд Стюарт не отступает», - тогда я повторил для себя. Сегодня я пригласил Руби.
- Приезжай, у меня для тебя сюрприз.
- Какой?
- Эй, я же не могу тебе сейчас сказать!
- Хорошо, хорошо, скоро буду! – весело произнесла она.

Через полчаса я взял Руби за руку и привёл в свой садик.
- У тебя тут так мило, - улыбнулась она, - ну, и где твой сюрприз?
- Дорогая, - я встал на колено и протянул девушке открытую коробочку, - ты согласна стать моей женой?
Руби ахнула и прижала ладони ко рту. Я видел по глазам: она в восхищении от всего – моего жеста, кольца, долгожданного предложения.

- Да, - прошептала моя невеста, и на её пальчике засияло кольцо – точная копия того, которое носила моя мать.


Пора было подумать о том, как штамп в паспорте отразится на бюджете. С помощью компьютера я спроектировал двухэтажный дом, который можно сделать из моего сарайчика. Ах да, я купил собственный ПК! Пришлось избавиться от телевизора, который я, впрочем, редко смотрел, и освободилось место для компьютерного стола. Благодаря этому приобретению я смог больше времени уделять своим онлайн-курсам и добился хороших результатов. Книга о Ширли Лин была почти готова. Неплохо было бы добавить в сюжет немного юмора, но, увы, мисс Лин этого не оценит.

Свадьба пришлась на день моего тридцатилетия.

Я не люблю пышные торжества и вечеринки, поэтому всё прошло тихо и спокойно (не считая сюрпризов от моей, прошу прощения, сантехники – мне понадобилось время, чтобы понять, как работает система самоочищении, но дом к приходу моей невесты был в идеальном порядке).

После того, как получил в ювелирном салоне свой заказ – кольцо, я зашёл в ратушу к своему старому знакомому. Теперь он побаивался меня, просто всем видом показывал, как не хочет, чтобы я вспоминал о тех неприятных звонках и визитах. И я пообещал: он обеспечит меня полномочным лицом, которое вне очереди зарегистрирует мой брак, а я навсегда забуду о его промахах.
Тихим воскресным утром мы с Руби стояли под сакурой и внимательно слушали речь нашего «священника»: согласны ли мы быть верными друг другу, в горе и радости, пока смерть не разлучит нас?
-Да.
- Да.



Руби не оставила себя без приданого, и наша мечта о расширении дома стала немного реальнее.

Мы сильно изменились за те годы, что знаем друг друга. Руби постаралась стать истинной миссис Стюарт. Пока внешне, но это ей удалось.

Мы много времени проводили вместе, несмотря на мою занятость. Моя жена наладила отношения с Бимплом, огорчённым её уходом.
Помаленьку мы учились говорить «мы» вместо «я и ты» и смотреть в одном направлении – на открывшийся нам новый жизненный путь.

 

Руби стала замечательной женой.

Она много времени посвящала уходу за домом, и каждый вечер я возвращался в уютное гнёздышко, где меня ждал вкусный ужин. Моей зарплаты хватало, чтобы обеспечить семью, и миссис Стюарт ушла с работы. Я подумал, что у неё, кроме работы по дому, теперь будет много времени на развлечения и не ошибся: однажды я увидел, как моя жена стоит перед домом и увлечённо водит кисточкой по холсту.

- Тебе нравится? – смеясь, спросила она.
- Очаровательно! У тебя талант! – искренне восхитился я.
- Ой, да ну тебя, - кокетливо смутилась жена. Она явно делала успехи.

Её первую работу коллеги-непрофессиональные художники оценили в два доллара. На свои бы каракули посмотрели! Ничего, я присмотрю, чтобы Руби в этом клубе не обижали, у Эдмунда Стюарта будут как миленькие.

Вскоре все заботы о клубах, картинах и прочем отошли на второй план: Руби объявила о беременности.

Мой сын, мой наследник, Стюарт!

Жена, не медля, посетила врача и узнала, какие книги ей стоит прочитать, чтобы подготовиться к родам.

Она съездила в книжный магазин и накупила столько книг, что мне пришлось заехать за ней: советы беременным, детская психология, правила счёта и азбука для самых маленьких – набор маленького вундеркинда, не иначе. [8] Пока Руби закупала литературу, необходимую для развития малыша, я позаботился о манеже и заказал материалы для строительства второго этажа.

В то время как жена постигала азы материнства, я работал в поте лица. Порой приходилось работать сверхурочно, но повышения зарплаты я добился.


Кроме того, Совет директоров утвердил меня в должности генерального директора «Деловых отношений». Моя мечта сбылась! Как могло быть иначе? Исключительно моими стараниями скромный отдел стал административным центром корпорации.

В тот день Генри Макглум, мой друг, давно вышедший на пенсию, пришёл поздравить меня. Новый охранник сообщил секретарю о «пожилом человеке, который желает видеть мистера Стюарта». Недолго думая, я спустился вниз и повёл Генри в свой кабинет. Охранник моментально сменил своё мнение о нём и сделал умильно-вежливое лицо: явно подумал, что меня навестил какой-нибудь коллега из Совета.
- Честно признаться, Эдмунд, - произнёс Макглум, усаживаясь в кресло, - я знал, что ты далеко пойдёшь, но такого не ожидал.
- Я всю жизнь к этому стремился, Генри, - пояснил я, - мои дети будут жить достойно в этом городе.
- Кстати, о детях. Имя придумали?
- Да, первенца назову Генри.
- Спасибо, приятно, - рассмеялся Макглум, - а если девочка?
Я чуть не поперхнулся кофе: за все эти месяцы я даже не задумывался о таком варианте событий.
- Что-нибудь придумаю, имён много...
До рождения ребёнка оставался месяц, и я как мог заботился о Руби: кто бы ни родился, я люблю её, и наш дом готов принять нового члена семьи.


Однажды в выходной жена вышла порисовать (вычитала в одной из книг, что творчество вызывает полезные для плода эмоции), а я сел поработать над книгой. Не успел приступить к тридцатой главе, как с улицы донеслись крики.

Единственное, что я мог сделать, это перенести Руби на кровать и позвонить другу:
- Иероним! Нужна акушерка, срочно!
- Понял.
Преждевременные стремительные роды не оставили выбора: о больнице не могло быть и речи. Врач, присланная Уилсоном, помогла Руби, и вскоре я услышал громкий надрывный детский плач.
- Поздравляю, - женщина с улыбкой пустила меня в комнату, - девочка, два девятьсот. Как назовёте?
-Анна. Мою бабушку звали Анна, - опешил я.
Малышка вздрагивала и сердито морщилась. Похоже, ей не нравилось наше общество.

 

Заботиться о ребёнке оказалось намного сложнее, чем мы могли себе предположить. Анна родилась очень нервной и беспокойной: любой шум, будь то хлопанье дверью или слишком громкие голоса, беспокоил и раздражал её. Крик поднимался на весь дом, и Руби, бросив всё, бежала к нашей девочке, чтобы успокоить её.

За короткое время мы с женой научились аккуратно открывать и закрывать все двери и ходить чуть ли не на цыпочках. Я отключал звук у компьютера, а Руби отказалась от удовольствия послушать музыку и потанцевать.
Несмотря на всё это, я лелеял надежду, что в семье появится наследник семьи Стюарт, мой дорогой сын и брат Анны, который своим обществом поможет ей справиться с нервозностью.

Порой у Руби не хватало сил подняться – она не высыпалась – и о малышке заботился я. Я был готов бесконечно обнимать это крошечное создание, лишь бы дочка чувствовала себя хорошо.
К сожалению, на друзей оставалось мало времени. Мой приятель из ратуши даже как-то раз решил напомнить о себе (после моей свадьбы мы неплохо общались). В шутку предложил место заместителя президента.

С Рокси Лин мы, разумеется, расстались. Я предложил остаться друзьями, и она согласилась. Но я видел в её глазах обиду.
- Не считай меня врагом, - с тревогой сказал тогда я.
- Не буду, - буркнула она, развернулась на сто восемьдесят градусов и скрылась из виду. Храбрая девушка, шутница и кокетка, не желала больше быть моим другом. В этом только моя вина.


Со временем, благодаря врачебной помощи, Анна стала намного спокойнее, и мы с облегчением вздохнули. Жизнь стала приходить в порядок: мы разделили домашние обязанности между собой, и дочка всегда была под присмотром.


Я смог уделить немного времени Книжному клубу и получил прибавку к жалованью на работе.


Руби продолжала рисовать.

Но это всё оказалось лишь затишьем перед бурей – с тех пор, как я стал председателем Совета директоров, началась чёрная полоса в истории моей карьеры.

У меня, успешного бизнесмена, всегда было много завистников, и сейчас они решили выйти из тени. Один член Совета – не буду разглашать его имя – буквально сколотил против меня коалицию и, образно говоря, начал вставлять мне палки в колёса: начиная с обвинений в халатном отношении к Корпорации и заканчивая бойкотированием проводимых мною собеседований – всё это привело к тому, что некоторые коллеги стали сторониться меня, а работа филиала пошла под откос.
Но лишь на время! Эдмунд Стюарт не сдаётся. Неужели этот юнец думал, что я – человек, который посвятил «Деловым отношениям» много лет своей жизни – не смогу исправить положение? Мне пришлось много и напряжённо работать и обстановка оставалась негативной, но наши показатели снова стали выше, и работа стабилизировалась. Ничто не помешает мне достичь ещё больших высот.

Семью Лин с тех пор я навестил всего раз – когда относил книгу «Ширли Лин и Риверсайд» заказчице. К счастью, её отношение ко мне не поменялось.

Мечтая, что когда-нибудь моя будущая книга, венец творчества, станет бестселлером, я продолжал чинить свою сантехнику под просьбы жены разобраться с плитой. Меня грызла совесть, что я не тороплюсь с этим делом, но времени на совершенствование конфорок не было.


Меня, как опытного механика, попросили разобраться с поломанными замками Риверсайдской тюрьмы. Успешное завершение этого дела подняло бы мой авторитет в глазах коллег, и я согласился.

В тот же день познакомился с новенькой девчушкой-разносчицей газет. Она была просто в восторге от моих рассказов и шуток, что чуть не забыла о работе.

Я же, улучив свободную минутку, начал свою вторую книгу – «Старая Англия: Беркшир». Мои потомки должны помнить о своих корнях.

Руби с удовольствием читала черновики и в ответ показывала мне этюды своей новой картины. Когда последний мазок лёг на холст, мы решили, что не будем продавать наш маленький семейный шедевр, а подарим его Анне. Малышка долго не могла оторвать от картины восхищённого взгляда.

Нашей дочке недавно исполнилось два года, и она уже многое понимала. Необычная девчушка росла: то тихая, то раздражительная, словно сама не могла выбрать, какой ей быть. От матери Анна унаследовала густые, медного цвета волосы, которые росли с потрясающей скоростью. А на мир она смотрела серыми глазами Стюартов.

И вот, наступил долгожданный день: Руби сообщила о второй беременности.

Это было самой радостной новостью за последнее время!

 

Я продолжал писать книгу, а Руби ухаживала за дочкой.

Малышка росла слишком самодостаточной и молчаливой – нас это пугало. Мы старались как можно больше с ней разговаривать, купили развивающие игрушки.

Наша семья ни в чём не нуждалась материально, но мне приходилось много работать ради такого благосостояния. Я закончил книгу и нашёл время навестить полицейский участок и сдержал своё слово – починил тюремные замки.


Заодно заехал по дороге в библиотеку – подписать договор о спонсорской помощи. Трудно было не догадаться, кого я там встречу. Ханна, журналистка из конторы, которая занимала несколько офисов «Деловых отношений», не упустила момент пообщаться со мной. Это был удобный случай намекнуть, что бы я не хотел видеть в следующем номере. Подозреваю, что мой оппонент способен подкупить этих ребят. Хитрый взгляд Ханны красноречиво свидетельствовал об этом. Они у меня дождутся! Кивнув в знак приветствия новой сотруднице, я отправился к заведующей библиотекой.


Этот мир меняется, и новые поколения встают на место старых. В воскресенье вечером равнодушный голос по телефону сообщил мне о смерти Генри Макглума.

Я знал, что он был стар и в последнее время сильно болел, но от этой новости на душе стало пусто. Я сел на диван и замер. Не знаю, сколько я так сидел, ничего не ощущая. Из транса меня вывел отчаянный крик жены: наш малыш был готов появиться на свет.

Я вызвал скорую помощь и отправил Руби в больницу. Всей душой хотел поехать с ней, но жена попросила остаться: Анна разволновалась, и нельзя было оставлять её одну.

Эти несколько часов я изрядно надоел больничной приёмной своими звонками. В конце концов мне сообщили, что родился здоровый мальчик весом в три килограмма.
- Сэр, Ваша жена настаивает, чтобы Вы дали ему имя, - донёсся из трубки голос дежурной сестры.
- Генри, - ответил я. Это был самый необычный и запоминающийся день в моей жизни.


Теперь, когда в нашей семье стало двое маленьких детей, семейный распорядок дня круто поменялся: оба малыша диктовали свои условия жизни. Генри оказался очень подвижным и впечатлительным, но, в отличие от Анны, он радовался всему, что видел или слышал: от маминой улыбки до треска погремушки. Оставаться в одиночестве сын долго не мог, и мы поставили его кроватку в своей спальне. Анна тем временем самостоятельно освоила азы игры с кубиками и, благодаря самоотверженному труду Руби, она наконец-то внятно заговорила!


Дочка указала на меня пальчиком и с серьёзным видом произнесла «папа».
Я сильно не высыпался и порой не мог сосредоточиться на собеседованиях. Это не осталось без внимания моих врагов и прессы. Среди нейтральных заголовков о рождениях малышей в печать вышла заметка о том, что якобы я храплю на важных мероприятиях!


Я решил ничего по этому поводу не говорить, чтобы мои слова не сочли за оправдания. Эти люди своей наглостью сами роют себе яму.
Анна продолжала радовать своими успехами родителей. Она словно решила в короткое время наверстать недавнее отставание в развитии. Любимую игрушку дочка уже знала вдоль и поперёк, ей даже немного наскучило. Мы поняли, что в будущем будет большой ошибкой не купить ей шахматы.

Ещё наша самостоятельная девочка уже ходила на горшок без маминой помощи и начала осваивать ксилофон, хотя эта игрушка ей не так сильно нравилась.


Я уверен, что моя дочь станет умной девочкой.

 

Очень скоро мне представился случай дать отпор своим оппонентам. Ходили слухи, что политики давно помышляют присвоить часть средств разбогатевшей Корпорации. Где деньги, там и власть, а влияние «Деловых отношений» росло с огромной скоростью. И вот, местное правительство спешно вынесло на голосование новый законопроект о повышении налогов на предприятиях.

Я поднял на ноги всех штатных юристов и приказал предоставить полный отчёт обо всех недостатках и нестыковках закона. На следующий день уже был созван Совет директоров, на котором документ был утверждён и подписан. О том, чтобы отчёт был доставлен курьером, не могло быть и речи: низкопоставленного работника просто не пропустили бы, и я решил ехать в ратушу лично. Так сказать, с официальным визитом.
Мой старый знакомый не решился мне возразить, а прочих работников, вроде секретарей, я просто проигнорировал. Прошение было подано в срок, ход голосования переменился, и наши деньги остались в целости и сохранности.

- Сэр, должен признать, Вы снова на высоте, - выразил свою благодарность мистер Гэмбл.
- Спасибо,- улыбнулся я. Давно у меня не было такого удачного дня. Старые члены Совета наперебой хвалили меня и пожимали руки, «антистюартовская» коалиция всем составом кисло улыбалась, их лидер не очень удачно пытался скрыть своё разочарование.
Домой я вернулся в самом прекрасном расположении духа, прикупив по дороге подарки жене и дочке. Руби обняла меня и, пока я мыл руки, накрыла на стол. За обедом жена сообщила ещё одну приятную новость:
- Эдмунд, у Анны просто блестящие способности к математике. Мы так быстро прочитали «Правила счёта», теперь умеем считать до двадцати!

После обеда я поспешил обнять Анну и поздравить с первой прочитанной книжкой. По моей просьбе девочка посчитала разноцветные палочки, пособие для счёта:
- Диянасять! Двасять! – усердно перечислила она и с гордостью посмотрела на меня.
- Молодец, дочка, - я погладил её по голове и дал лично в руки книжку «Квадраты и треугольники», которую купил сегодня, - держи, это подарок!
Анна взвизгнула от восторга. Руби села с ней читать, но вскоре малышка заявила, что будет делать это сама.

Жене я подарил билет на выставку, которая проходила в здании «Деловых отношений». Главы корпорации недавно приняли решение содействовать развитию культуры и искусства в городе, поэтому предоставили несколько офисов для размещения работ молодых художников.

Забота о семье – это дело, которое требует полного самоотречения. Особенно в выходные. Рано утром, пока домочадцы спали, я спустился в уборную и вооружился вантузом: новая сантехника последовала примеру старой и засорилась. Разница в том, что починка любой техники уже не была для меня проблемой, я мог спокойно обращаться даже с электроприборами.

- Спасибо, дорогой, давай я уберу здесь, - я не заметил, как подошла Руби.
- Ты не спишь? – я удивился.
- Кто-то же должен это вытереть, - улыбнулась жена, - я прилягу попозже. Завтрак на столе.
Пока она спала, мы с Анной потихоньку почитали ещё одну книжку и позанимались физическими упражнениями. Слабая нервная система давала о себе знать: дочка поздно начала ходить.


Удивительно, как мало времени надо моей жене для сна: к полудню она уже проснулась, припудрила носик и побежала на выставку. Домой пришла вечером, просто сияя от радости и восхищения: общение с художниками, их работы придали Руби сил и вдохновения, чтобы творить. Думаю, у нас в семье скоро будет свой художник!

Если, конечно, малыши позволят ей такую роскошь: Генри уже год, мой сын подрос. Он становится всё более похожим на меня.

 

Генри во всём брал пример со своей сестры, ему непременно хотелось листать те же книжки, которые читала Анна.

Не сомневаюсь, что в то время она была для малыша абсолютным авторитетом: выше на голову и знала все книжки. Подумать только, Анна скоро пойдёт в школу!

Я бы предпочёл для неё элитное заведение, но в Риверсайде была одна-единственная средняя общеобразовательная школа. Могу ли я рассчитывать на приличное образование для своей дочери?
Эта мысль постоянно возникала у меня в голове, занимался ли я домашними заботами или чем-либо другим. Кстати о домашних заботах: я уже так ловко управлялся с поломанными бачком и смесителем, что жена в шутку прозвала меня сантехником.

На работе я снова и снова подвергался давлению со стороны своих противников. Но пока кресло Председателя оставалось моим, ситуация оставалась под контролем. Пусть печатают свои однообразные статейки! Я уважаемый человек в городе, и мало кто этому поверит.

Моя семья и мои друзья поддержат меня в трудную минуту.
Мой друг, редактор, от души смеялся над заметками Ханны.
- Почему бы тебе не утереть ей нос и не написать что-нибудь в ответ? – однажды спросил он, - у тебя получится!

- Не сомневаюсь. Но опускаться до её уровня в мои планы не входит.
- Хм, твоя правда. Тогда как насчёт новой книги? «Беркшир» разошёлся просто на ура, Эдмунд. Читатели ждут следующий шедевр!
- Я думал над этим.
Логичным продолжением «Старой Англии», куда вошли многие факты из истории семьи Стюарт, будет книга о жизни Стюартов в Риверсайде. Но я считаю, что ещё рано писать её. Всему своё время!
- Эдмунд, ужин готов! – позвала Руби. С кухни доносились вкусные запахи, и я поспешил сесть за стол. Кулинарное мастерство моей жены растёт на глазах.

Пока мы ужинали, дети успели подраться за ксилофон. Тот факт, что у каждого есть своя музыкальная игрушка, их нисколько не волновал. Как правило, победа оставалась за Анной: она просто быстрее добиралась до ксилофона.

Несмотря на регулярные вмешательства Генри, Анна без проблем разобралась, что к чему в этой игрушке.

Пока дети боролись за право обладать очередной безделушкой, а Руби занималась домом, я навестил школу и основательно расспросил директора о школьной программе, углублённом изучении предметов, дополнительных занятиях и возможностях устроиться на приличную работу после школы. Меня не только заверили, что дети получают всё необходимое образование и даже больше, но и пообещали устроить дочь Стюартов в хороший класс. Как бы невзначай директор попросил меня, как отличного механика, провести урок труда через некоторое время. Хваткий человек! Это предложение не рушило мои ближайшие планы, и я согласился.

Время шло, и, пока Анна готовилась к школе, Генри научился самостоятельно ходить на горшок и сделал первые шаги.


Он показывал мне свои любимые книжки (с самыми яркими рисунками) и что-то радостно бормотал. Над дикцией надо было ещё работать и работать.

 

Анне исполнилось семь лет, и наша трудолюбивая девочка готова пойти в школу.


Мы с Руби выразили надежду, что она будет хорошо учиться.

- Ладно, буду, - ровным тоном отозвалась дочь.
- Дорогая, кем ты хочешь стать? - обняв её, спросила Руби. Анна посмотрела на меня, потом перевела взгляд на мать:
- Писателем и художником.
- И тем, и другим? – удивился я, - а ты справишься?
- Да, - твёрдо ответила Анна.

Свою любимую картину, подарок мамы, она повесила над кроватью. Было видно, что дочери не терпится взяться за кисть и краски.

В то же время её, как магнитом, тянуло к моему компьютеру. Когда Анна сидела за ним и усердно тыкала пальцами в клавиатуру, я подошёл и поинтересовался, что она пишет.
- Это черновик, - кратко доложила дочь. Она в который раз удивила меня: мало того что уже записалась на онлайн-курсы, которые я когда-то закончил, так ещё и её записки действительно стоили редакторского внимания.

- Эдмунд, талант девочки надо развивать! – заявил мой редактор.
Да я сам это видел.
- Анна, ты молодец, - я погладил дочь по голове, - не хочешь посетить занятия в офисном центре?
От журналистов, засевших в «Деловых отношениях», была одна польза – они проводили литературные уроки.
Анна с радостью согласилась, взяла деньги на оплату урока, села на велосипед и умчалась, заявив, что провожать её не надо. Действительно, она спокойно добралась до нужного здания сама. Мне оставалось лишь регулярно ей звонить и спрашивать, как дела.

Домой Анна прибежала с твёрдым намерением написать собственное произведение. Сообщила, что её попросили передать: умер Том Шэллоу.

Эта новость потрясла меня: ещё вчера я беседовал с ним, живым и здоровым. Видимо, сердце прихватило. Говорил ему не пить столько кофе!
Почувствовав, что я расстроен, дочка сильно разнервничалась:
- Если бы я знала, - со слезами в голосе заявила она, - я бы ни за что тебе не сказала!
Чтобы успокоить ребёнка и предотвратить истерику, я подвёл Анну к мольберту и попросил Руби дать нам пару уроков рисования.

Вскоре дочь так увлеклась творчеством, что даже не заметила, как мы отошли от неё: я сел за компьютер, а Руби отправилась в салон красоты.

Вечером Анна с гордостью продемонстрировала нам свою первую работу: она нарисовала своих родителей. Это было очень трогательно! Наш портрет занял почётное место в комнате дочери.
Следующим утром, когда Анна отправилась на занятия, в моём кармане зазвонил телефон. Я посмотрел на дисплей: на работе что-то случилось, мистер Гэмбл не звонит без дела.
- Алло.
- Здравствуй, мистер Стюарт. Наш мэр нарушил пункт Б закона 100143. Помнишь этот случай?
- Да.
- Городской совет зол на него как никогда, подаёт дело в Высший суд. Утихомирь их там – я знаю, у тебя есть связи – иначе корпорации тоже достанется!
- Понял.

Я посмотрел в свой органайзер: в 13-00 у меня собрание, на котором я собираюсь ввести некоторые новые идеи и заодно прищучить своих врагов. Оснований для этого более чем достаточно. А вот после навещу Ратушу – не опоздаю.
После собрания, на котором было поставлено под вопрос качество работы некоей группы лиц, я отправился в ратушу разрешать важный для корпорации вопрос. По дороге мне позвонила Анна и обстоятельно рассказала, что было на кружке рисования и как ей там понравилось.

Было слышно, как рядом с ней играет на ксилофоне Генри.

Вечером я похвалил его за хорошую игру, а Анне помог с домашним заданием.

Генри тем временем старательно пытался просунуть кубики в соответствующие формочки.

Дело мэра обернулось в благоприятную для компании сторону, и наш бюджет существенно вырос. Совет директоров приветствовал меня стоя, а мистер Гэмбл снимал шляпу.

-Мистер Стюарт, ты - наше спасение, - продолжал восхищаться он, когда мы вышли выпить кофе.
- Просто я хорошо знаю этот город и этих людей, - пожал плечами я, - вижу, кто спешит навредить, а кто может помочь.
- Глаз-алмаз, - похлопал меня по плечу коллега, - вот что ты думаешь об этом деле?
Он дал мне папку с бумагами. Документы гласили, что Исследовательский центр Риверсайда открывает новый перспективный проект, который нуждается в крупных финансовых вложениях. Невооружённым глазом было видно, насколько доходы от предприятия превысят расходы.
- Нужно инвестирование – пожалуйста. Мистер Гэмбл, проследите, чтобы оно не прошло впустую,- вынес вердикт я.
- Считай, что премия у нас в кармане, - поддержал меня коллега.

Когда я приехал домой, Анны ещё не было. Я встал за спиной Руби и некоторое время смотрел, как она рисует. Вот в кого дочь такая талантливая.

- Напишешь мой портрет? – попросил я: жена так и не замечала меня.
- Ой! – подскочила она и замахала на меня кисточкой, - Эдмунд! Не доведёшь до инфаркта – напишу, обязательно!
- Ловлю на слове! Где Анна?
- Её попросили остаться после уроков и помочь в кабинете биологии, - Руби посмотрела на часы, - скоро должна вернуться.

Вот она и принимает самостоятельные решения. Необыкновенный ребёнок!
В мыслях о дочери я сел за компьютер, чтобы выполнить несколько интернет-операций по работе. Вскоре Анна уже была дома, она подошла ко мне и, посмотрев на сложную диаграмму на мониторе, сказала:
- А я клетки с жуками чистила.
- Сами они, твои учителя, не могли? – буркнул я.
- Не могли, у них какие-то отчёты, - пожала плечами дочь, - зато у меня теперь хорошая оценка по естествознанию.

- Молодец, - похвалил я. На экране высветилось сообщение от мистера Гэмбла: по вопросу недавних инвестиций требовалось срочно провести собрание. Я схватил пальто и, мысленно попрощавшись с ужином, вышел из дома. Моё место немедленно заняла Анна.

Старые игрушки теперь её совершенно не занимали и оказались полностью в распоряжении Генри.

Срочное совещание было созвано по причине кончины Фатимы Симовских, которая занималась документами для инвестиций научного проекта.

Наше поколение стареет!

 

Бессвязное лопотание Генри переросло в осмысленную речь, а Руби сдержала слово и написала мой портрет.


- Мама, нужно было больше белил, - внесла свою лепту в поздравления Анна. Она только что самостоятельно, по схеме, настроила телескоп и разглядывала в него всё подряд.

Не знаю, каким ей предстал мой портрет через толщу нескольких мощных линз.
- Дай посмотреть, Анна! – донёсся сверху голос Генри.
- Отстань, - отказала в просьбе его сестра.
Теперь они дрались за новые игрушки. Генри скоро должен был пойти в школу.

Он был безумно рад и постоянно расспрашивал сестру, как там, какие ребята и чем занимаются.
- Учатся, - вздохнула сестра и ушла заниматься своими делами.
Даже в выходные я был очень занят: необходимо было починить всё, что сломалось в доме, и провести ряд собеседований. Мои дела пошли в гору, и необходимо было закрепить успех!

Дочь тоже времени даром не теряла: вызвалась написать доклад о работе какого-нибудь городского предприятия и сама выбрала супермаркет.

Вечером я почитал её доклад и понял, что за два часа ребёнок вытянул из них всё, что только можно было вытянуть.
Я выкроил время для урока труда в школе, который прошёл безукоризненно. Дети слушали меня, открыв рты. Я думаю, моя лекция пробудила в них интерес к занятиям механикой. Мне же выплатили небольшую премию. Как говорится, мелочь, а приятно.

Гораздо большую прибыль я получал от совещаний, которые проводил целыми днями, иногда делая перерыв на обед в ближайшем кафе или обзванивая деловых партнёров.


Я вводил новые идеи, подписывал финансовые договоры и следил за работой проектов. Мои оппоненты были уволены, и ничто не мешало мне делать карьеру. Кстати, Генри весь в меня – любит и уважает труд.


Он постоянно бегал от меня к матери и обратно и сначала говорил, что хочет быть писателем, а потом – художником.

У него получалось и то, и другое.


Похоже, у них с сестрой равные способности и схожие цели в жизни. Пришлось купить Анне личный ПК, потому что на троих мой старый разделить было невозможно.

Дочь немедленно принялась писать собственное произведение – драму «Анни». Полагаю, это автобиография.

Анна маленькая, но ей есть о чём рассказать: например, какой успех имел доклад о работе супермаркета.

Руби нарисовала автопортрет. Обе картины мы повесили над кроватью. На голове уже проблёскивает седина, близится пенсионный возраст. Я хочу, чтобы оба портрета напоминали нам о днях молодости.

 

Теперь, когда дети полдня проводили в школе, Руби сидела одна дома и скучала. Всё чаще она находила в газетах сообщения о различных курсах, конкурсах и соревнованиях и отправлялась туда если не поучаствовать, то хотя бы в качестве зрителя. Однажды съездила посмотреть мастер-класс одного шеф-повара в «Маленьком Корсиканце».

Я же дома бывал значительно реже, чем мои домашние: решение финансовых вопросов на рынке, выгодные сделки предприятия – всё зависит от меня. У Эдмунда Стюарта практически нет конкурентов, коллеги предпочитают видеть во мне друга.

Влиятельному Брокеру приходится работать даже дома. Благо, мои дети – настоящие вундеркинды, и легко справляются с домашними заданиями сами.

Но в свои пятьдесят я по-прежнему не люблю пышные торжества. Несмотря на многочисленные поздравления и обещания друзей и коллег устроить банкет, мы с супругой предпочли встретить старость тихо и по-семейному.


Руби обрезала свои роскошные волосы. Я выразил сожаление по этому поводу, но жена только отмахнулась:
- Ни к чему пенсионерке такую длину носить, - улыбнулась она, - пусть молодые красуются.
А «молодые», то есть Анна, уже в ратуше. Учителя очень доверяют дочке, поэтому попросили отнести кое-какие документы для официального подтверждения и разрешения на реализацию проекта.

Я же, наконец, реализовал свой проект: выкупил часть предприятия, чем полностью укрепил свою власть в корпорации, которая уже полностью принадлежала мне.

Руби тоже пожинала плоды славы: как художника, члена Творческого союза Риверсайда, её попросили поработать над дизайном одного дорогого ресторана, а именно украсить его зал своими картинами. Польщённая, жена немедленно согласилась.

Пока Руби по телефону уточняла условия договора с рестораном, ко мне подошла Анна и с выразительным молчанием предоставила грамоту почётной студентки среднеобразовательной школы города Риверсайда.


Сбылась родительская мечта! Я обнял свою малышку... Хотя, какая она малышка? Передо мной стояла почти взрослая девица, копия своей матери в молодости. Любимое синее платье Анна поменяла на джинсы и футболку с непонятным рисунком. Неужели мало красивой одежды? Подростки – всё наоборот делают. Это пройдёт.


Я понял, что пришло время начать Новую историю семьи Стюарт, которую продолжат мои потомки.

- Папа, посмотри, что я нарисовал! – едва я сел за компьютер, ко мне подбежал Генри со своей новой работой. Должен признать, он почти достиг уровня Руби. Надеюсь, что писать будет так же хорошо.

Думаю, он догонит Анну, которая, благодаря своей первой драме, уже получает гонорар.

---------------------------------
Баллы:
0.5 за персонажа-основателя.
0.5 за второе поколение.
0.5 балла за портрет основателя.
0.25 за каждого друга = 0.25 х 8 = 2 балла.


0.5 балла за достижение Эдмундом вершины карьеры.
- 2 балла за присоединение богатого персонажа к семье.
0.5 за первое поколение, ставшее партнёром какого-то предприятия.
1 балл за исполненное желание всей жизни Эдмунда.
Итого: 4 балла.