25 августа
Меня зовут Руди. Мне двадцать один год.
Миссис Кларк велела мне записывать сюда все, что связано с моей «общественной жизнью», и все, что я сам просто считаю важным.
Я считаю важным, что от коммуны «Уреле-Ореша-Чам» до библиотеки на четыреста пятьдесят шесть шагов больше, чем от здания студенческого союза. Миссис Кларк считает, что я должен написать сюда о поступлении в университет.
О результатах вступительного теста и о том, какой факультет я выбрал.
Меня зачислили на факультет инженерии, механики и приборостроения Государственного Симологического Университета.
Мама сказала, что это плохо, и я должен был выбрать фундаментальную медицину.
Я выбрал технологический, потому что по результатам вступительного теста только здесь мне предложили дополнительные кредиты.
А еще врач должен много общаться с людьми. Больше, чем инженер.
Ровно за неделю до моего зачисления в ГСУ умер мой дедушка по линии отца.
Мама говорит, что это неважно, ведь отец и все его родственники никогда не интересовались моим существованием. Говорит, я не должен расстраиваться, дедушка Бенджамин был для нас чужой, посторонний человек.
Я бы не расстроился, даже если бы она не попросила.
Вчера семейный адвокат Хобартов связался со мной, потому что дедушка Бенджамин завещал мне участок земли в городке под названием Твинбрук. Я ни разу не был в Твинбруке и не знаю, зачем дедушка Бенджамин так поступил.
Кажется, мама немного ошиблась. Участок земли звучит как что-то достаточно важное. Я написал о нем здесь и чувствую, что это было правильно.
На время обучения в университете мне нужно где-то жить. Очень общественно жить, потому что на аренду отдельного коттеджа нет денег.
У Государственного Симологического Университета несколько общежитий, но я выбрал мужскую коммуну «Уреле-Ореша-Чам». В теме советов первокурсникам на студенческом форуме пишут, что принадлежать к однополой коммуне престижнее, чем занимать комнату в общежитии.
Для успешных социальных взаимодействий нужно быть престижным.
От особняка коммуны до лекционного корпуса технологического факультета двадцать семь минут и сорок шесть секунд на велосипеде. От общежития «Малан-холл» всего двенадцать минут и четырнадцать секунд. Мне это не нравится.
Зато в коммуне у каждого своя комната. Это хорошо. В общежитии комнату часто делят на двоих или даже на троих, я пока не готов к такому.
В моей новой комнате есть стол и компьютер. Компьютер старый, всем компонентам системного блока не меньше восьми лет. Монитору двенадцать лет, и его диагональ всего четырнадцать дюймов. Тем не менее, из темы первокурсников на студенческом форуме я понял, что это большая роскошь, и я должен испытывать радость.
Кровать была достаточно широкой, но продавленной и вдобавок раздражающе скрипела. Я уточнил у президента коммуны, могу ли заменить ее, потратив личные средства. Он сказал, что здесь «нет проблем».
Я не уверен, что это означало.
Два дня назад, когда я попросил тетю Анну отвезти меня в аэропорт, ее «нет проблем» означало, что тетя Анна рада мне помочь. А когда мама говорит, что у меня «нет проблем», это значит, я должен замолчать.
В любом случае, я заменил кровать, и президент коммуны Хэрольд Ассанж видел, как привезли новую, и не пришел ко мне ругаться. Наверное, все хорошо.
Хэрольд Ассанж кажется приятным. Сказал, если мне что-нибудь понадобится, могу обращаться к нему за помощью в любое время.
Я знаю, когда люди так говорят, они не имеют в виду по-настоящему в любое.
Меня нервируют рукопожатия при каждой встрече. Но мы обсуждали это с миссис Кларк: так принято, особенно между мужчинами. Придется привыкнуть или просто терпеть.
Всего с Хэрольдом у нас было четыре непродолжительных эпизода коммуникации. Я очень мало знаю о нем до сих пор (студент третьего года, специальность «физическое воспитание», родился во Франции и у него богатая семья), но он ни разу не выглядел сердитым или раздраженным. Пожалуй, мы могли бы стать друзьями.
Моя семья не богатая.
Я о той части семьи, которая интересуется моим существованием. Семья отца богатая, но не интересуется.
И все же деньги на жизнь в кампусе у меня пока есть.
Я не должен платить за комнату в коммуне, но должен раз в неделю «скидываться» на еду и бытовую химию, как и остальные.
На студенческом форуме писали, что продуктовый магазин, кинотеатр и администрация ГСУ часто предлагают подработки на день. Не думаю, что у меня будет на это время, когда начнутся занятия, но завтра я еще мог бы проверить доску объявлений перед особняком. Хэрольд говорит, там появляется «все интересное».
Я хотел бы, как старшекурсники, заниматься сейчас каким-нибудь научным проектом, но у меня пока нет идеи. И компании.
29 августа
Произошло кое-что важное.
Сегодня было общее собрание студентов и преподавателей перед началом учебного семестра.
Очень много людей.
Я знал, что в здании студенческого союза будет много людей и заранее продумал четыре разных стратегии.
Главная цель этого собрания – встреча с кураторами студенческих групп. Профессор Энтони куратор моей группы, я нашел его фотографию на сайте университета и примерно (фотографию сделали шесть лет назад) понимал, к кому именно должен подойти.
Но потом я оказался в толпе первокурсников в холле первого этажа, у лестницы, и не смог воплотить в жизнь ни один из своих планов. Рядом не было никого похожего на профессора Энтони. И никого из коммуны «Уреле-Ореша-Чам». Я рассчитывал на их помощь, потому что в теме советов первокурсникам много писали об однополых коммунах как о примерах дружбы и взаимовыручки.
Потом я как-то оказался на втором этаже (не помню). Там было гораздо меньше людей и тише, я почти смог успокоиться.
Мы с миссис Кларк отрабатывали технику диафрагмального дыхания как раз для подобных случаев.
Прямо у лестницы стоял стол с расписаниями и вещами с символикой университета: питательными батончиками, банками газировки, фрисби, мячиками для футбэга.
Я подошел к нему и принялся набивать карманы.
Оно всегда само происходит, я это не контролирую. Я знаю, что мне не нужны восемь мячиков для футбэга, не очень люблю газировку и питательные батончики. Карманы моей одежды часто рвутся. Люди, которые меня видят, решают, что я очень жадный и не думаю о других. Первое в корне неверно, а думать о других я действительно стараюсь.
Хорошо, что никто не видел меня у стола.
Успокоившись, я вернул обратно все мячики, кроме одного, но оставил батончики и газировку. В теме советов первокурсникам писали, что в общежитиях и коммунах не бывает лишней еды.
Взглянув через перила вниз, на первый этаж, я обнаружил, что толпа в холле почти разошлась. Я мог спуститься обратно и попросить помощи.
Я заранее отрепетировал, как это сделаю: «Здравствуйте, я немного потерялся. Не могли бы вы помочь мне найти профессора Энтони?»
Если я не готовлюсь заранее, то забываю использовать приветствия и мои просьбы звучат «резко» и «слишком требовательно», это недопустимо.
И вот тогда я встретил Руби.
И сразу понял, что это важно и я захочу написать об этом здесь, как только вернусь в свою комнату.
Руби очень, очень красивая.
Она студентка второго года и с начала собрания стояла в холле, чтобы помогать первокурсникам ориентироваться. Она сама вызвалась. Наверное, она очень любит общаться с людьми.
Я хочу, чтобы мы общались. Ей даже было приятно пожимать руку, у нее сухие и теплые ладони.
Еще у Руби очень замечательная шея. И губы. И щиколотки. Я знаю, что нельзя долго и пристально смотреть на те части людей, которые нравятся, поэтому старался смотреть в сторону. Но все равно запомнил.
Руби объяснила мне, где найти профессора Энтони. Я хотел поговорить с ней еще, но не готовился: я ведь не знал, что ее встречу. Вспомнил вопросы, которые раньше задавал Хэрольду Ассанжу: про факультет, выбранную специальность и среднюю школу. Хэрольд ответил и не разозлился, а значит, это были безопасные вопросы. Руби тоже ответила. Она изучает фундаментальную медицину.
Я мог бы учиться с ней, если бы поступил туда, куда велела мама. Чувствую огорчение.
Не уверен, но, кажется, Руби понравилось со мной общаться. Она не пыталась уйти. К сожалению, безопасные вопросы быстро закончились, и я не стал рисковать и спрашивать что-то еще, потому что когда я рискую, всегда и все портится.
Я нашел профессора Энтони точно там, где сказала Руби.
У него очень горячие и очень мокрые руки. Неприятно.
Зато профессор Энтони терпеливый. Я разволновался и задал ему очень много вопросов, не только те, которые планировал. Мама говорит, я становлюсь особенно раздражающим и дотошным, когда волнуюсь, нужно это контролировать. Но я слишком хотел узнать, когда нам дадут учебники, что делать, если мне не дадут учебники, как меня накажут, если я потеряю учебник, нужно ли носить учебники на лекции, где можно купить ручки и карандаши, если все, которые я привез из дома, закончатся – и еще многое, многое другое.
Профессор Энтони ни разу не промолчал и не велел мне прекратить, только иногда его ответы звучали как «это ерунда, не беспокойся». Не очень полезно.
Когда мы закончили, уже стемнело.
Я проголодался и решил попробовать газировку и питательный батончик. Батончики просто ужасны, а газировкой я облился.
Ходить в мокрой и липкой футболке отвратительно. Я поспешил вернуться в особняк коммуны.
Вдруг оказалось, что сегодня братство «Уреле-Ореша-Чам» устраивало вечеринку перед началом нового семестра. Они каждые полгода такую устраивают, это традиция. И я тоже должен был участвовать, потому что живу с ними.
Я не знаю, как участвовать в вечеринках. Меня никогда не приглашали.
Очень громко играла музыка. Теперь болит голова.
Махмуд Явари, с которым мы почти столкнулись в холле особняка, увидев пятно на моей футболке, громко присвистнул и сказал, что я должен ее снять. Я согласился. На самом деле он имел в виду, что я должен снять футболку прямо там, в холле, а не в своей комнате (не знаю зачем, это неудобно). Потом Махмуд сказал, что я должен раздеться полностью и голым пробежать по всем трем этажам особняка.
Я вконец растерялся, звучало как что-то нелепое. Махмуд хотел надо мной посмеяться? Я не понимаю. Я ответил, что не хочу раздеваться и бегать. У Махмуда странно изменилось лицо, я не понял эмоцию. Он обрадовался? Сказал, что мне срочно надо выпить, и он «поможет».
Но потом к нему подошел другой парень из братства, Джефри, и что-то тихо пробормотал, почти прижимаясь губами к уху. У Махмуда опять изменилось лицо, он поднял обе руки на уровень плеч, ладонями вперед и совершенно другим тоном произнес: «Извини, брат, я не знал. Не хотел задеть, это просто шутка».
И они оба ушли на задний двор.
Все это было странно. Не знаю, как нужно реагировать.
Кажется, я чем-то расстроил Махмуда и Джефри. Очень плохо, я не хотел.
Мы с миссис Кларк обсуждали, что люди расстраиваются не только из-за того, что ты говоришь или делаешь, но и порой из-за того, что ты не говоришь и не делаешь. И такие ситуации гораздо сложнее предвидеть и предотвратить. Может быть, позвонить ей завтра? Миссис Кларк разрешала звонить, если не чаще двух раз в неделю, не раньше девяти утра и не позже семи вечера.
2 сентября
Сегодня мой первый полноценный учебный день. Почти уверен, что это важно.
У меня будет три больших практических занятия с перерывами. Перерывы короткие, поэтому я положил в рюкзак два питательных батончика и газировку. Батончики гадкие, но после них долго не хочется есть.
На первом этаже другие парни из коммуны громко обсуждают вчерашний поход в кинотеатр и смеются. Мне хорошо слышно каждое слово через тонкие перекрытия.
Я тоже должен сходить в кинотеатр.
Я не ходил с ними вчера. В коммуне «Уреле-Ореша-Чам» все терпеливы ко мне, готовы помогать, никто не злится и не кричит, но они моментально прекращают любые свои обсуждения и замолкают, когда я захожу в комнату.
Хэрольд говорит, это потому что они «хотят быть тактичными». Они знают, что я отличаюсь, но не вполне понимают, как себя вести, чтобы мне было комфортно.
Здесь мы похожи. Я тоже хочу быть комфортным для окружающих.
Просто тому, чем другие владеют от рождения, на уровне инстинктов, мне надо долго учиться.
В холле меня ждет Майлз Фортрайт. Мы записаны на разные специальности, но наши первые семинары на сегодня проходят рядом и начинаются в одно время. Майлз обещал показать мне короткий путь к главной университетской площади.
Это очень приятно. Я не должен заставлять его ждать.
Думаю, мое решение поселиться в коммуне «Уреле-Ореша-Чам» было правильным.
Некоторые советы со студенческого форума действительно полезные. Но не все.
