13 октября
Я сходил в кинотеатр.
Даже лучше: мы с Руби сходили в кинотеатр.
До сегодняшнего вечера я ходил в кинотеатр с тетей Анной. Мы смотрели «Возвращение блудного пса» про кругосветное путешествие терьера Лаки. Мне было одиннадцать. Смотреть фильм на большом экране было увлекательно и захватывающе, но очень громко. Другие дети в зале шумели. Темнота вокруг и гибкие, живые тени в углах пугали, и тете Анне пришлось держать меня за руку до конца сеанса.
Потом мама решила, что кинотеатр – это слишком для моего (и ее) душевного равновесия, и больше меня туда не водили. Я не огорчался. Я люблю книги сильнее, чем кино, а у мамы, к счастью, никогда не было возражений против книг.
Но сегодняшний вечер был особенным.
Мы с Руби случайно встретились в холле лекционного корпуса после занятий, и Руби сказала, что у нее есть флаеры на премьеру триквела «Звездолета «Скептический»». Я слышал об этой франшизе раньше, но не интересовался и не видел первые два фильма (и старый сериал, и четыре сериала-вбоквела, и мультсериал, и комиксы, и романы). Руби считает их потрясающими, а саму франшизу – «золотой классикой» научной фантастики. Я рад, что теперь знаю об этом. Миссис Кларк говорила, что общие увлечения – беспроигрышный путь к построению дружбы.
До сегодняшнего вечера я сомневался, что Руби по-прежнему хочет со мной общаться после моего социального провала в прошлый понедельник. Но она не только не обиделась, но и сама предложила разделить со мной увлечение – это не может быть плохим знаком, ведь так?
Поэтому, разумеется, мы пошли в кинотеатр.
Фильм мне понравился. Плавная, развернутая экспозиция позволила понять все самое важное о персонажах и их сюжетной роли. Я поищу остальные части на «Симфликс», как только появится свободное время.
Руби держала меня за руку с тридцать четвертой минуты и до самых титров, пока в зале не включили свет и другие зрители не начали продвигаться к выходу мимо наших кресел. Это ощущалось не так, как с тетей Анной, хотя, технически, было близко к моим воспоминаниям: они обе поглаживали мои костяшки большим пальцем, обе слегка усиливали хватку в моменты напряжения на экране (я даже забыл, какими абсурдно громкими были космические бои), обе рисовали круги на тыльной стороне моей ладони. Мне нравятся ладони Руби. От ее прикосновений я чувствую странное приятное волнение, мне не вполне комфортно, но почему-то хочется продолжить.
В очереди к билетной кассе Руби встретила знакомую старшекурсницу с технологического, с которой время от времени обменивается комиксами и коллекционными карточками, Джоани Эрк. Они не стали разговаривать, только поприветствовали друг друга. Джоани была с парнем. Руби сказала, что не хочет мешать свиданию. После сеанса Джоани и тот парень поцеловались в холле кинотеатра (точь-в-точь, как капитан «Скептического» и ее первый помощник).
Тогда я понял, что должен уточнить: у нас с Руби тоже свидание?
Руби опустила голову и ответила так тихо, что я едва расслышал: «возможно», она «хотела бы этого».
Ощущение притягательного, завораживающего дискомфорта вдруг усилилось в десять раз.
Между нами повисла тишина, и я должен был заполнить ее чем-то, потому что тишина – это всегда очень плохо. После фильма и поцелуя Джоани с ее парнем в голове просто не было никаких других идей.
Атмосфера вокруг повлияла на меня. Я очень редко думаю о поцелуях. Я никогда и ни с кем этого не делал.
Три недели назад, когда на субботнюю вечеринку коммуны «Уреле-Ореша-Чам» пришла Бетти Франклин, и они с Махмудом сперва целовались на заднем дворе, а потом поднялись в его комнату, я попытался в качестве мысленного эксперимента представить на их месте себя и Руби. Это был любопытный опыт. Мне нравится почти все, что происходит между мной и Руби, даже ошибаться и теряться бывает приятно. Тогда я отметил, что, наверное, хотел бы поцеловать Руби, но не буду огорчен, если этого никогда не произойдет.
Главное, чтобы ей по-прежнему нравилось обсуждать со мной университет, книги и других людей, готовиться вместе к семинарам в библиотеке, обедать и гулять по главной площади.
А вчера вечером возле кинотеатра я поцеловал Руби.
И это действительно оказалось приятно.
Ее губы были на вкус как вишневая кола и сладкий попкорн, которые Руби купила перед сеансом. Сухие нежные пальцы гладили мое лицо. Когда мы вышли наружу, было уже очень поздно и прохладно, а тело Руби было теплым, мягким и податливым.
Я мог бы стоять там, возле кинотеатра, до сих пор и обнимать ее.
Если бы Руби сама не отстранилась, пробормотав с запинкой, что устала и хочет домой, я бы, может быть, предложил ей пойти в мою комнату в коммуне, как сделал Махмуд, и мы бы обнимались сейчас здесь, и я бы поцеловал ее снова.
Я почти не обеспокоен, что мог сделать что-то не так и все испортить, потому что Руби перед прощанием прямо сказала: ей понравился наш вечер, она хотела бы «повторить» и «продолжить».
Я не уверен, как именно мы могли бы продолжить, но прямо сейчас мне почему-то кажется, я разберусь с любой загадкой «в этой странной, таинственной, безумно прекрасной вселенной».
(эта фраза была в сегодняшнем фильме. Судя по тому, что Руби заранее знала ее и произносила одновременно с закадровым голосом, она – что-то вроде пароля, известного всем фанатам франшизы. Запомнил на всякий случай)
24 октября
Пропустил много важных событий, не было ни времени, ни сил писать.
Чувствую вину, хотя миссис Кларк говорила, я должен вести этот дневник в первую очередь для самого себя. И если вдруг между записями будут большие промежутки или я по любой причине не смогу написать о чем-то серьезном и по-настоящему достойном внимания – ничего страшного, это не значит, что я плохой пациент и что миссис Кларк разочаруется.
Тем не менее, прямо сейчас ощущаю себя очень плохим пациентом и крайне разочарован в себе, раз уж миссис Кларк все равно. Я принял решение не выделять в своем графике определенного времени для социального дневника, потому что миссис Кларк советовала «довериться своим ощущениям: стоит сегодня открывать тетрадку или нет». Разумеется, это привело к тому, что я упустил важное. Хаос всегда порождает потери.
Если срочно не принять меры, эффективность моей терапии снизится.
Отныне я просто буду делать записи каждую пятницу, даже если неделя выдалась скучной.
Учеба и жизнь в кампусе делают меня выносливее.
Дома я никогда не спал меньше восьми часов в сутки, здесь – привыкаю обходиться пятью, порой даже тремя. Моя пищеварительная система почти адаптировалась к питательным батончикам из автоматов студенческого клуба. На семинарах от нас постоянно требуют не только много запоминать, но и искать нестандартные решения для сложных задач, подходить к точным наукам творчески. Не подбирать готовый шаблон для очередного примера, а преобразовывать, упрощать, разбивать на подзадачи, анализировать и экспериментировать.
Временами я почти физически ощущаю, как становятся глубже мои мозговые извилины, как мои нейроны быстро-быстро передают друг другу электрические импульсы, и в отчаянии образуют новые связи, чтобы я мог хоть как-то поспевать за рассуждениями профессора Энтони.
Моменты, когда я недоволен собой, встревожен и набиваю карманы, случаются не реже двух раз в неделю. Это не очень хорошо, но пока терпимо.
Вчера закончилась моя первая промежуточная аттестация.
К третьему за день коллоквиуму я подошел настолько измотанным, что уже не осталось сил даже волноваться. Профессор Энтони сказал, что я хорошо справился, но слово «хорошо» – оценка слишком субъективная и относительная. В ином контексте оно может иметь совершенно противоположный смысл. Например, когда моя мама говорит: «Ну, для тебя неплохо», – на самом деле это означает, что все просто отвратительно и она в ярости.
Руби ждала меня на скамейке возле испытательного полигона Школы науки. Ее собственная аттестация закончилась гораздо раньше. Едва я приблизился, Руби спросила, можно ли меня обнять. Я ответил, что да, конечно, и даже поставил рюкзак на скамейку, чтобы ей было удобнее. Потом она сказала, что «ужасно гордится» мной, я «большой молодец». В тот момент я не понял, что Руби имеет в виду, но она обняла меня, прижалась, укутав теплом, мягкостью и запахом средства для обработки рук из университетской лаборатории (мне нравится запах средства для обработки рук из университетской лаборатории: он резкий, но не раздражающий), — и я забыл уточнить.
Потом Руби захотела проводить меня до особняка коммуны «Уреле-Ореша-Чам».
В журнале «Популярная психология» (Майлз Фортрайт посоветовал мне его как надежный источник сведений о первых отношениях) я прочел, что после свидания парень должен проводить девушку до дома и подождать, пока в ее окнах загорится свет.
Вчера мы с Руби не были на свидании, просто встретились после занятий. И в любом случае именно я должен был провожать ее, а не наоборот, потому что девушки на темных улицах подвергаются риску нападения в среднем в семь-восемь раз чаще, чем юноши. Но когда я попытался объяснить все это Руби, она только засмеялась. Сказала, что хочет побыть со мной еще немного, заметила мою усталость, и от особняка коммуны вызовет себе такси – хотя кампус Государственного Симологического Университета очень тихий и безопасный, здесь давно ничего не слышали ни о каких нападениях, и мне вообще не стоит об этом беспокоиться.
Путь до коммуны «Уреле-Ореша-Чам» с Руби занял на шесть минут больше, чем обычно выходит у меня одного. Это интересно, потому что, возвращаясь с занятий на велосипедах с Лудо или Майлзом, я приезжаю быстрее, чем сам по себе. Время в пути зависит от компании? Нужно больше данных, чтобы развить эту гипотезу.
Все парни из коммуны, приглашая в особняк девушек, обязательно водят их на задний двор. Там нет ничего интересного, только флигель, где хранится старая мебель, кусты орешника и площадка для сортировки мусора. Но я тоже отвел Руби туда, потому что теперь, после того как мы поцеловались, наверное, она моя девушка. Миссис Кларк говорит, чтобы стать частью компании, надо поддерживать ее социальные ритуалы.
Мы обнимались на траве, смотрели на звезды. Руби сказала, что никогда в своей жизни не встречала человека, который помнил бы столько созвездий. Потом я почувствовал, что вот-вот усну, и Руби погладила меня по голове, поцеловала в лоб и ушла.
Не помню, как поднялся в свою комнату, но проснулся сегодня утром уже в кровати. Хэрольд привез итоги промежуточной аттестации из административного корпуса и раздавал их всем.
Оказалось, что мой средний балл за первый семестр – 5.0. Меня даже внесли в особый список декана – туда вносят лучших студентов по итогам каждой аттестации.
Вот поэтому Руби вчера гордилась мной?
Во время завтрака Рекс, Джефри и Томми поздравили меня, а Хэрольд сделал это сразу после того, как отдал табель. Очень неожиданно. Миссис Кларк никогда не упоминала, что успехи в учебе могут помочь моей социальной жизни. Я должен иметь это в виду и не допустить ухудшения среднего балла в следующем семестре. Домашнее обучение лишило меня возможности получить такой опыт раньше.
Я попытался позвонить маме, но ее телефон недоступен. Тетя Анна сегодня должна быть на смене, поэтому я написал ей сообщение и получил ответ: она тоже гордится мной.
Быть отличником очень приятно.
Сейчас два часа пополудни. У меня нет определенных планов на сегодня, а Руби предупредила, что будет занята «семейными делами». Я мог бы совершить прогулку в один из кампусных парков или взять подработку.
Еще я мог бы заняться своим блогом.
Томми Барбс посоветовал мне завести блог. Я пожаловался ему на девушек, которые продолжают писать мне в приложении для знакомств, хотя на главной странице моего аккаунта теперь указано, что я не ищу романтических отношений. Томми сказал, что девушек привлекают мои интересы и «ореол недоступности», и что я мог бы использовать это, чтобы расширить круг неромантических связей, повысить свою популярность и престиж.
Поскольку мне правда нравится общаться с людьми в интернете, идея, наверное, имеет смысл.
И я должен подать заявление на переезд.
Мне по-прежнему не нравится, что от особняка коммуны до лекционного корпуса технологического факультета двадцать семь минут и сорок шесть секунд на велосипеде, а от общежития «Малан-холл» всего двенадцать минут и четырнадцать секунд.
Руби говорит, парни из «Уреле-Ореша-Чам» могут «надуться», если я куда-то перееду.
Не понимаю, зачем бы им это делать.
31 октября
Неделя была не совсем скучной.
Я заключил договор на следующие два семестра своего обучения, и в понедельник получу новое расписание.
Мой переезд в «Малан-холл» почти закончен.
Информация с форума первокурсников снова оказалась не вполне точна.
В основном комнаты в общежитиях действительно предназначены для двух человек и более, но мне повезло. В угловой комнате на третьем этаже «Малан-холла» только одна кровать, и она была никем не занята до моего переезда.
Тамора Кинг, президент «Малан-холла», сказала, никто не занимал ее уже пару лет.
Очень странно. Моя новая комната кажется вполне комфортной. Здесь недостаточно света для учебы, но для отдыха это скорее плюс. Я не люблю слишком светлые помещения, а готовлюсь к семинарам обычно в библиотеке.
Еще здесь есть камин, который может очень пригодиться в зимнее время. Тамора предупредила, что в конце ноября по коридорам начнут гулять сквозняки, оконные рамы на первом этаже старые и плохо удерживают тепло, а центрального отопления нет почти нигде в кампусе.
Сегодня вечером мне привезут новую кровать.
Все кровати во всем студенческом жилье Государственного Симологического Университета одинаково ужасны.
Короткие каникулы между семестрами почти закончились. Через два дня у меня снова начнутся лекции, а уже завтра Руби вернется в кампус. Я должен увидеться с ней до того, как наши учебные графики снова станут слишком плотными.
Я подрабатывал в прошедшие дни, и теперь у меня достаточно денег. Мы могли бы снова сходить в кинотеатр, и я оплатил бы оба билета. Когда Томми Барбс жаловался в столовой, что за девушек везде надо платить, другие парни из коммуны «Уреле-Ореша-Чам» громко выражали согласие – очевидно, это еще одна общепринятая социальная традиция, которую я упустил.
Еще я должен обязательно подарить Руби цветы.
В прошлый вторник Рекс сказал, что «в его время» девушкам часто дарили цветы и что все девушки в глубине души по-прежнему их очень любят и ждут – только мы, мужчины стали другими и больше не хотим этого замечать.
Нужно спросить на студенческом форуме, где можно достать оранжерейные цветы в кампусе. От дикорастущих, которые я нашел за полигоном Школы науки, у меня начались насморк и кожная сыпь.
