Ложка дёгтя
Голубые огни Page Street погасли, но ещё долго сердца людей грел этот вечер и музыка, звучащая в стенах небольшого ретро-кафе. Фурор, который произвело выступление Дивы, невозможно было описать словами. Казалось, вместе с притоком новых посетителей, это место сделало глубокий вдох и шагнуло в будущее, увлекая за собой наши мечты о бессмертии уже такого родного кафе. Наши: мои, Твикки, мистера Кинсли, родных, которые, увы, так и не смогли увидеть расцвета Page Street и разделить со мной эту радость.
Сарафанное радио быстро разнесло по Риверсайду вести о чудесном выступлении. Люди делились эмоциями, вписывая в историю города перерождение с виду неприметного кафе, которое в глазах окружающих вдруг обрело свою душу. Отголоски незабываемой музыки отозвались уверенным интересом в умах исполнителей и музыкантов, неожиданно разглядевших среди сотен выгодных предложений объявление о кастинге постоянных артистов для работы в Page Street. Отклики полились рекой! Твикки только успевал принимать заявки и назначать встречи. Мистер Кинсли уже вовсю работал над полноценным графиком отборочного тура и планировал масштабное выступление для потенциальных финалистов, среди которых сами зрители должны были выбрать самых достойных и запоминающихся.
Теперь, когда в успехе Page Street не было никаких сомнений, а рост его популярности был лишь вопросом времени, я всерьёз задумалась о поездке в Мунлайт. Каждый вечер я то и дело перебирала документы с информацией о родителях, составляя примерный маршрут своего путешествия и сочиняя вопросы, которые могла бы задать потенциальным свидетелям их пребывания в мистическом городе. Иногда, погружённая в мысли о предстоящем расследовании, вдруг вспоминала слова Ма о возможной опасности и ощущала, как волна мурашек с неприятным ознобом проходились по всему телу. Однако секундное допущение, что я могла бы никуда не ехать, резко обрывалось под натиском внутреннего волнения и неудержимой тяги к тому, чтобы узнать правду. И всего-то оставалось предупредить Твикки и собрать чемоданы, но медовый расклад нарушила пресловутая ложка дёгтя, бесцеремонно ворвавшаяся в идиллию Page Street на чёрном байке.
Тревожный звонок раздался поздно вечером, когда музыкальное кафе уже должно было закрыть свои двери для посетителей.
- ЗинОк СимсСтория? Здравствуйте, вас беспокоит Ольга Монро, - послышался голос в трубке. – Вам нужно срочно подъехать к Page Street.
- Что случилось? – встревоженно спросила я.
- Лучше всё обсудить на месте, - уверенно ответила Ольга и отключилась.
Серьёзный тон нашего представителя не на шутку обеспокоил меня. Быстро накинув куртку, выскочила из дома, судорожно перебирая в голове, что же могло случиться. За сто метров от Page Street разглядела полицейскую машину с включенными мигалками и несколько припаркованных на газоне мотоциклов. «Не может быть! – воскликнула про себя. – Снова они! Когда же это закончится!».
Стоило подойти ближе, как из главного входа показались полицейские, тщетно пытающиеся утихомирить орущего благим матом Тадга О’Доэрти. Руки его были скреплены наручниками за спиной, но это не мешало взбесившемуся парню периодически вырываться из профессиональной хватки представителей закона и толкаться, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. Следом за ним вывели ещё двое. Но это были не Анрэй и Дойл, как полагала я за секунду до этого. Почти не сопротивляясь, пребывая в полуневминяемом состоянии, также закованные в наручники, в сопровождении полиции вышли двое совершенно незнакомых мне мужчин.
Наблюдая эту картину, ускорила шаг. Тревога нарастала с каждым мгновением, а вместе с ним и возмущение, которое вот-вот готово было обрушиться неконтролируемым потоком на голову рыжего бузотёра. Однако я не успела сказать и слова: завидев меня, Тадг заорал во всю глотку, брызжа слюной, как взбесившийся зверь, и, уставившись на меня покрасневшими одурманенными глазами, выпалил:
- Убери свои поганые руки от моего наследства, дрянь! Всё, что не моё, будет ничьё! Я вернусь, и разнесу здесь всё в щепки! Навариться захотела на чужом добре?! Разевай шире, я тебе покажу…акх! Отвали, ублюдок, я ВСЁ скажу! – гневно воскликнул он полицейскому, попытавшемуся присмирить его ударом дубинки и тут же запихавшего Тадга на заднее сидение служебной машины.
Дверь захлопнулась. Приглушённые плотным стеклом, из салона продолжали сыпаться грязные ругательства. Нахмурившись, я пыталась совладать с омерзением, которое вызывал у меня этот парень, и охватившей меня дрожью.
- Переговорите с адвокатом и завтра со своим товарищем в участок, чтобы дать показания, - обратился ко мне один из офицеров. – Если товарищ ваш не сможет, позвоните, мы приедем в больницу.
На этих словах я встрепенулась и испуганно переспросила полицейского:
- В каком смысле не сможет?! В какую больницу?!
Не дожидаясь ответа, сорвалась с места и буквально влетела в Page Street. То, что я увидела, повергло меня в шок. Только что прибранные от декораций фойе, барная зона и главный зал со сценой были основательно разгромлены. Грязные следы от тяжёлых ботинок бессовестно красовались на белой обивке диванчика у входа, стелились от самого порога по всему кафе, петляя вокруг стульев, марая своим незваным присутствием паркет сцены и танцпола. Большинство столов и стульев были перевёрнуты и лежали на полу. Шторы сдёрнуты, часть картин и плакатов кощунственно сорваны со стен и смяты. Кафель у барной стойки щедро украшен осколками разбитых бокалов и нескольких бутылок с горячительным. В ужасе оглядываясь по сторонам, сделала несколько осторожных шагов и только сейчас расслышала еле уловимый хрипящий звук старого музыкального автомата, по которому, судя по всему, прошлись чем-то тяжёлым. В следующую секунду подняла взгляд на дальний угол зала: откинувшись назад, на ретро диванчике с закрытыми глазами сидел Твикки, а возле него – Ольга Монро. Нахмурив брови, с серьёзным и строгим видом, она уверенными движениями обрабатывала ссадины на лице бармена, который почти не двигался.
- Твикки!!! – испугалась я и кинулась к нему. – Боже! Что произошло, чёрт возьми!?
- На вашем месте, уважаемая СимсСтория, я бы не стала закрывать глаза на эту ситуацию, - невозмутимо произнесла Ольга, продолжая свои манипуляции. – А, впрочем, О’Дойлу младшему и так не избежать наказания. Тяжёлые телесные повреждения, угрозы, погром с ощутимым материальным ущербом – парень загремит надолго, даже если вы не будете писать заявление.
- Да погодите вы! – выпалила я. – Твикки, как ты? – обратилась я к другу, который даже не приоткрыл глаз с момента, как я оказалась внутри.
- Не волнуйтесь, скорая будет с минуты на минуту. Надо обязательно снять побои, - так же невозмутимо продолжала Ольга. – Уверяю вас, после такого конфликт по наследству будет решён моментально, - она невольно усмехнулась, следуя своей профессиональной манере, что вызвало у меня неосознанное раздражение.
- Боже! Да о чём вы говорите? Какое наследство?! Он, что, без сознания? Твикки? – я вновь обратилась к нему, не зная куда себя деть от волнения. Слегка коснулась его руки. Он как будто приподнял веки, лишь на мгновение показав свои тёмные глаза из-под пушистых ресниц, но не смог удержать это состояние и снова ушёл в никуда.
«Как они посмели!» – восклицала я про себя, не отводя тревожного взгляда от друга. Сейчас меньше всего меня волновал погром, который устроил Тадг со своими дружками. Волна возмущения сменялась страхом за здоровье Твикки, который пострадал ни за что.
- Я этого так не оставлю, - произнесла еле слышно, поддаваясь внутреннему гневу.
- И правильно сделаете! – услышала меня Ольга.
В эту же минуту послышался сигнал скорой помощи. Больше ничего не хотелось говорить, обсуждать и решать. Единственной целью было убедиться, что с Твикки всё будет в порядке. Закрыв дверь израненного кафе, я и Ольга проследили, как пострадавший благополучно отбывает в больницу, и поехали следом на её машине. Пока впереди гипнотически мерцали специальные огни, перебирала в мыслях произошедшее. Ольга не мешала моим размышлениям, сосредоточенно следя за дорогой поверх очков, почти съехавших на кончик её носа. «Нужно позвонить мистеру Кинсли», - решила я, чувствуя, как в груди болезненно сжимается сердце. Осознание новых препятствий, вставших на пути благополучного роста Page Street, загудело в голове противной болью и отдалось тошнотой, подступившей к горлу. «Ничего, ничего, - успокаивала я себя. – Это уже не так сложно. Мы быстро всё поправим, уберём, и кафе через пару дней будет работать в обычном режиме. Главное, чтобы с Твикки всё было в порядке». И это действительно было самым главным.
Как только я перешагнула порог больницы, ощутила, как время замедлилось и стало тягостным грузом, мешающим свободно дышать и думать рационально. Тревога то угасала, то неожиданно разгоралась, обдавая жаром щёки, лоб и грудь. Твикки быстро переложили на каталку и увезли прочь по длинному глянцевому коридору, лишив меня возможности самостоятельно проследить за состоянием друга. Ольга, словно ничего не случилось, сохраняя спокойное выражение лица, села на кушетку, поправила очки и бесцельно уставилась в окно. Я же не могла найти себе места. Чтобы немного отвлечься от собственных переживаний, набрала мистера Кинсли и сообщила ему о случившемся. Безуспешно скрывая своё потрясение, отец Твикки дрожащим голосом сообщил, что завтра же с утра наймёт рабочих, мастеров и пригласит временного бармена, пока его сын в больнице, а меня настоятельно просил сосредоточиться на общении с полицией, «чтобы негодяй и дебошир получил по заслугам». Следующие пару часов занять себя мне было не чем, поэтому я бесцельно блуждала по просторному холлу, изредка поглядывая на Ольгу Монро, которая, казалось, не двигалась, продолжая молчаливо изучать ночной пейзаж за окном.
«Как можно быть настолько невозмутимой», - подумала я, рассматривая её строгий утончённый профиль, но в следующее мгновение от этих размышлений меня отвлекло обращение врача:
- Вы родственники пострадавшего?
- Да! – не раздумывая, выпалила я почти сорвавшимся голосом.
Окинув внимательным взглядом меня и Ольгу, лишь слегка повернувшую голову в нашу сторону, врач шумно выдохнул и спокойно проговорил:
- Лёгкое сотрясение, ссадины, ушибы, которые не несут опасности для здоровья. В области живота большая гематома, сломано одно ребро с левой стороны. Повреждения не критичны для жизни пациента. Сейчас состояние стабильное, умеренно тяжёлое. Как минимум, две недели рекомендуется наблюдение в условиях больницы.
- Всё понятно, - произнесла я. – Ему нужно что-нибудь, лекарства…?
- Пока нет, - отчеканил доктор. – Ели будет нужно что-то конкретное, мы вам сообщим. А сейчас отправляйтесь по домам. Завтра приёмные часы – с двух до пяти.
- Одну минуточку, - уверенно произнесла Ольга, вставая с места. – Данный пациент является свидетелем по делу. Меня зовут Ольга Монро – член коллегии адвокатов Риверсайда. Я представляю интересы этих людей в суде. Нам необходим отчёт о нанесённых побоях. Кроме того, завтра, если пациент будет в сознании, в больницу прибудет следователь для записи показаний.
Смерив строгую женщину уставшим взглядом с ног до головы, врач лишь понимающе кивнул и поспешил удалиться.
«К вам у меня тоже созрела парочка вопросов», - подумала я, провожая Ольгу взглядом. Кинув сухое «до свиданья», она размеренно направилась к выходу и быстро скрылась в тишине ночи. Личность этой женщины была настолько же известна, насколько и загадочна. Где-то в глубине моего сознания она вызывала тревожное чувство непонимания, но почему это происходило, я пока не могла себе объяснить.
Домой вернулась, когда часовая стрелка перевалила за два ночи. Без сил рухнула на диван в гостиной и уставилась в экран выключенного телевизора, пытаясь найти в себе хоть сколько-нибудь энергии, чтобы умыться и немного поспать. Однако, стоило мне подняться, входная дверь затряслась от дикого барабанного стука.
- Открывай, рыжая! Я знаю, что ты дома! – раздалось с улицы грозное требование.
- Да чтоб вы провалились! – пробормотала себе под нос, узнав по голосу старшего брата – Анрэя О’Доэрти. Подошла к окну у входа и выглянула на улицу. Заметив движение, мужчина моментально прильнул к стеклу, импульсивно грохнув по нему кулаком так, что я в испуге сделала несколько шагов назад.
- Открывай! – повторил он своё требование.
Преодолевая физическую и эмоциональную усталость, я было поддалась своей растерянности и потянулась к замку, но, кинув мимолётный взгляд на сердитое лицо Анрэя, остановилась. В эту самую секунду мной овладело столь сильное возмущение, что захотелось огреть этого седовласого бузотёра раскалённой кочергой!
Встав перед окном в позу, явно показывающую, что исполнять требование я не собираюсь, произнесла с вызовом разъярённой хозяйки собственного дома, обозлённой на поступок безбашенного недоросля:
- Убирайся! Мне не о чем говорить с тобой!
Раздувая ноздри от нарастающего гнева, Анрэй посмотрел на меня исподлобья, вплотную прижался к стеклу и громко процедили сквозь зубы:
- Мой брат не будет сидеть из-за меркантильной профурсетки! Завтра в полиции ты скажешь, что не имеешь к нему никаких претензий, иначе…
- Иначе что?! – осмелела я. – Ты и твои братья уничтожат Page Street окончательно? Или, быть может, вы спалите дотла особняк, который уже фактически является моей собственностью? Или вы начнёте громить дома не причастных к нашему конфликту жителей Риверсайда? До чего может дойти степень вашего безумия и уверенности в собственной безнаказанности?!
Анрэй продолжал злобно пыхтеть за окном. Мышцы его сурового лица иногда подёргивались, выдавая попытки подобрать какой-нибудь убедительный и непременно суровый аргумент, способный меня переубедить. Пользуясь его замешательством, продолжила свою тираду, пытаясь пробудить совесть взрослого мужчины:
- Не нужно искать виноватых, Анрэй. Тадг нарушил закон, причинил вред человеку, я уже не говорю о материальном ущербе, который мы понесли в результате разгрома! Он не маленький мальчик и должен понести наказание, разве нет?
- Если бы не ты, он бы не совершил эту ошибку! – вдруг выпалил Анрэй, направив на меня указательный палец. – Ты…
- Не смей! – не выдержала я. Терпению моему пришёл конец. – Не я виновата в том, что случилось, Анрэй! Не ты ли его старший брат? Не ты ли должен был следить за ним и подавать ему пример после смерти родителей? Не ты ли позволил ему стать таким, каким он стал сегодня?! – подражая действиям байкера, я стала тыкать в стекло своим указательным пальцем, с каждым словом подчёркивая его собственную ответственность за всё происходящее. – Не смей обвинять меня во всех бедах, что происходят с тобой и твоими братьями. Вы сами выбрали этот путь. То, что произошло сегодня – результат ваших жизненных взглядов. И заключение одного из вас в тюрьму было лишь вопросом времени. Ты и сам это понимаешь, не правда ли, Анрэй?
Задала последний вопрос, не ожидая ответа. Мужчина с минуту продолжал злобно сверлить меня взглядом, упёршись ладонями в стекло, но в следующее мгновение вдруг поник головой. Сделав шаг назад, отлип от окна и снова посмотрел на меня. Уставшие, сердитые глаза наполнились целым набором неясных эмоций, сменяющих одна другую. Было понятно, что он ещё что-то хочет мне сказать, отстоять свою позицию, проявить жёсткость, чтобы не ударить в грязь лицом, но, вместо этого, отступил, сошёл с крыльца, одним движением руки растёр осунувшееся лицо, словно желая взбодриться, и, оседлав свой байк, быстро скрылся из виду.
«Сумасшедший день», - подумала я и с тяжёлым выдохом выпустила напряжение, которым сковало всё тело при появлении байкера. «Когда они уже угомонятся?» Сделать собственное предположение на этот счёт я не успела, так как в следующую минуту, как скрылась под одеялом в своей спальне, провалилась в тяжёлый глубокий сон.
Следующая неделя прошла в тревожной суматохе. Мистер Кинсли, улучая моменты навестить сына в больнице, целыми днями метался между книжной лавкой и Page Street. Мои активные попытки помочь в кафе пресекались строгими возгласами взволнованного старика, искренне считавшего, что справедливое возмездие Тадгу сейчас – моя главная цель, на которой я должна сосредоточиться. Я не смела сопротивляться и всё свободное время проводила то с Ольгой в суде, то в палате с Твикки. Не смотря на мои опасения, уже на третий день после происшествия весёлый виртуоз шейкера и бокала оптимистично подмигивал мне и уверял, что ни один байкер на свете не способен лишить его удовольствия вновь встать за барную стойку и исполнять свой долг. Грустно улыбаясь, я дружелюбно поглаживала его руку и желала, чтобы он поскорее вернулся к любимой работе.
- Ты – очень важная часть Page Street, Твикки, - тихо повторяла я. – Тебя там очень не хватает сейчас.
- В чём проблема! – весело восклицал он. – Я с лёгкостью мог бы замешивать супер коктейли одной рукой, а второй, пока срастается ребро, подавать бокалы.
- Ну уж нет! – отвечала ему шутливо. – Ты уж, пожалуйста, выздоравливай как следует.
- Как прикажете, капитан! – отчеканивал с улыбкой Твикки и добродушно заглядывал мне в глаза.
В один из таких дней, закончив этой фразой подобный диалог, он вдруг свёл свои густые брови и произнёс:
- Последнее время ты какая-то хмурая, улыбаешься через силу и как будто чего-то не договариваешь.
Своим замечанием он застал меня врасплох: мысли, и правда, блуждали где-то очень далеко, и неосознанно я всё чаще возвращалась к планированию поездки в Мунлайт Фолз. Время шло, текло сквозь пальцы и терялось в неизвестности, которая всё сильнее меня терзала. Решимости отправиться в путь было через край, но последние события как будто специально удерживали меня в Риверсайде. Или я сама где-то в глубине разума внимала требованиям старой ведьмы и искала причины, чтобы остаться.
- На днях я еду в Мунлайт, - выпалила вдруг и почувствовала облегчение: намерение было озвучено – значит, непременно, будет осуществлено.
- Что? – удивился Твикки, машинально подтянув себя повыше на койке. – У тебя там какие-то дела?
- Да, там должно было пройти последнее выступление моих родителей. Там потерялся их след, и я надеюсь….
- Найти их? – спросил Твикки, наблюдая за мной встревоженными глазами.
- Узнать, что случилось, - уточнила как будто для себя самой. Конечно, я хотела найти их! Но как же было глупо сейчас, спустя столько времени надеяться встретить их живыми. Я понимала это, но призрачная надежда подкрепляла уверенность в том, что надо действовать, и поддерживала почти иссякший от постоянных треволнений уровень энергии, двигавший меня вперёд.
- Ты поедешь одна?
Я кивнула. Твикки нахмурился, давая понять, что эта идея ему не нравится.
- Знаешь, не очень-то разумно подобными делами заниматься в одиночестве. Ты же не знаешь, что произошло на самом деле. Вдруг это опасно.
- Вы как будто сговорились! – обречённо выдохнула я, вспоминая все предостережения Ма.
- Это всего лишь разумный подход к делу, - пожал плечами Твикки. – Может, повременишь ещё немного?
- Нет, Твикки, - ответила уверенно. – Я больше не могу ждать. Ольга сказала, что ещё пару дней уйдёт на проведение следственных мероприятий, в которых может понадобиться моя помощь. Потом не менее двух недель пройдёт до первого судебного заседания по делу о погроме и твоём избиении. Как раз в этот период я планирую всё успеть.
Твикки в очередной раз хмуро покачал головой, но больше не сказал ни слова по поводу поездки. Желая сменить мрачное настроение, он открыто улыбнулся мне и подбадривающе произнёс:
- Когда вернёшься, в Page Street уже будут огромные очереди из исполнителей, желающих выступить на нашей скромной, но очень привлекательной сценке!
- Что ж, - улыбнулась я в ответ. – Отличный повод, чтобы вернуться как можно скорее.
На этой позитивной ноте с нежностью провела по густым волосам Твикки, поймав на себе его взволнованный добрый взгляд, и на прощание поцеловала друга в щёку. Пока выходила из палаты, и ещё несколько минут после, пыталась побороть в себе чувство обернуться и продолжить как будто не законченный разговор. Казалось, что ещё что-то очень важное мы должны сказать друг другу прямо сейчас и с каждым мгновением теряем шанс сделать это раз и навсегда. «Ничего не изменить, - подумала, мысленно подталкивая себя к выходу больницы. – Ничего…». Опустив голову, сделала шаг за порог и тут же почувствовала, как всё тело скукожилось от холода: маленькие искрящиеся снежинки уже недвусмысленно намекали на приход зимы, которая накрыла серебристым инеем ещё полузелёные газоны, кусты, деревья и заставила людей прятать носы в тёплые вязаные шарфы.
-
Зима быстро наступает только для ленивых*, - совсем рядом послышался спокойный голос с хрипотцой. Мужчина, стоявший в стороне, дождался, пока я подниму голову, и продолжил: - Трудолюбивый писатель успеет пополнить копилку своих творений несколькими произведениями, пока эта волшебная пора официально вступит в свои владения и окончательно притупит бдительность людей, желающих видеть сказку даже там, где её нет.
- Вам, конечно, виднее, мистер Баулер, - неожиданно спокойно произнесла я, изучая силуэт конкурента в вечернем свете преображающегося города. – Судя по всему, здесь вы оказались совершенно случайно, и эта философская мысль, которая вдруг посетила вас – случайный подарок вашего авторского гения моей литературной посредственности.
- Не стоит язвить, - также спокойно ответил Джон, не двигаясь с места. – Это вам совершенно не идёт.
- Чем я удостоена такой чести? Вы ведь не думаете, что я поверю в ваше случайное появление здесь.
- Нет, не думаю, - произнёс Баулер и сделал мне навстречу два шага. Машинально попятилась обратно: в этот момент неприятное чувство опасности вернулось в сознание, и я одарила мужчину настороженным взглядом. – Не переживайте, - заметил он мою обеспокоенность, - сегодня у меня вполне дружелюбная цель.
- Кажется, у меня с собой был блокнот с золотым переплётом. Запишу эту новость туда.
- Снова язвите… Понимаю, - Баулер снисходительно закивал головой и тут же продолжил. – Наша последняя встреча закончилась печально, но, поверьте, не таким я представлял тот вечер.
- Боюсь даже предположить, мистер Баулер, каким именно должен был быть ТОТ вечер.
- Я позволил себе недопустимое в ваш адрес, - как будто невозмутимо продолжал он. – Моя цель сегодня – принести свои искренние извинения…
- Искренние, - невольно прыснула я, кутая себя в куртку.
- Искренние, - уверенно повторил Джон. – Я перешёл грань дозволенного, потому что был… расстроен. Незадолго до официального открытия литературного бала я получил известие, которое несколько спутало мои планы и существенно ударило по моим ожиданиям в одном очень важном вопросе. Крайне важном, - последние слова он подчеркнул ледяным твёрдым голосом, что не могло оставить сомнений в правдивости сказанного.
- Это, конечно, должно убедить меня в том, что ваши действия по отношению ко мне были лишь недоразумением, впрочем, как и ваши слова…
- Я лишь хочу, чтобы между нами не было вражды – только здоровая конкуренция.
- Что ж, да будет так! – уверенно произнесла я, не желая больше вести эту беседу. Хотелось поступить достойно, но в душе я понимала, что доверия к этому человеку у меня не будет никогда. О какой искренности могла идти речь, если каждое действие, каждый поступок этого человека неизменно были связаны с коварством и подлостью. «Конкуренция, так конкуренция, - подумала я в сердцах, - только бы больше не сталкиваться с тобой нос к носу». – Если это всё, мне пора.
- Да, это всё, - спокойно ответил Баулер. – Я просто хотел убедиться, что эту дорогу мы готовы с вами пройти до конца. Было бы досадно, если бы вы отказались от своей цели на середине пути.
Я нахмурилась и внимательно оглядела Джона. Как ни странно, в этот момент ни его взгляд, ни выражение лица, ни поза, в которой он находился, не выдавали ни тени надменности. Он был открыт и говорил искренне. Да, теперь я видела это очень чётко. Это одновременно усыпляло мою бдительность и разжигало внутри новые сомнения.
- Что вы имеете в виду? – любопытство взяло верх.
- Как сказал Эпиктет, свою свободу мы находим через призрение к тому, что не можем контролировать. Вы – камень преткновения на моём пути, СимсСтория. Чтобы закончить своё путешествие, я каждый раз должен оглядываться на ваши решения и, принимая негласный вызов, действовать жёстко и решительно. А вы готовы быть столь же решительной и идти до конца? – он смотрел на меня очень серьёзно и терпеливо ждал ответа.
- Можете даже не сомневаться, - процедила я сквозь зубы и, не дожидаясь очередной порции философских размышлений, направилась в сторону дома: вся эта странная беседа уже потихоньку начинала нервировать. «Только молчи, только молчи», - повторяла про себя, удаляясь прочь. Казалось, что Джон прожигает взглядом спину, призывая обернуться. Когда же я поддалась этому ощущению, Баулера уже не было у входа в больницу, от чего стало не по себе. Я поёжилась и ускорила шаг, стараясь как можно скорее забыть о случившемся разговоре, тем более что забот хватало и без этого.
Стараясь выкинуть из головы мрачный образ конкурента, дома погрузилась в активные сборы. Небольшой чемоданчик с самым необходимым, наполовину заполненный документами, стал тотемным существом, с которым я открыто вела разговоры, подбадривая себя и настраивая на долгий путь до Мунлайт Фолза. Когда были куплены билеты, чувство неотвратимости усилилось, и теперь усидеть на месте было совершенно невозможно. Пребывая в постоянном предвкушении чего-то очень важного, я подолгу не могла заснуть, дочиста вылизала весь дом, по несколько раз на дню то звонила мистеру Кинсли, то надоедала Ольге своими вопросами о ходе судебного дела, то бегала повидаться с Твикки, который мужественно старался не отговаривать меня от поездки, хотя в его голосе то и дело проскальзывала тревога и нежелание меня отпускать одну. И, наконец, день отправления наступил.
- Что же мне делать?! – вдруг выдохнула я и плюхнулась на диван в гостиной. Все, казалось уже пережитые, мысли и сомнения полились, как из жерла вулкана. За несколько часов до выезда я испытала подъём и трепетное волнение, страх, счастливое ожидание, тревогу, нетерпение, отчаяние, грусть и воодушевление. Бунт эмоций вихрем закружился где-то в грудине, вызвав неудержимую тошноту. Из-за переживаний задрожали коленки. – Обратного пути нет, ЗинОк, - вела с собой спокойную беседу. – Возьми себя в руки!
С этими словами поднялась с дивана, взлохматила волосы, машинально оправила одежду, проверила, всё ли на месте в чемодане, всё ли выключено в доме и потянулась за курткой, как вдруг в дверь позвонили.
- Что ещё?! – почти с ужасом воскликнула я. – Кто там?
- ЗинОк, откройте, пожалуйста, это Лиза, - я в замешательстве замерла перед дверью. «Какая ещё Лиза!?» - Анрэй… в общем, мы встречаемся. Надо поговорить… пожалуйста.
- Да что же это такое! – я с возмущением распахнула двери и сердито посмотрела на молодую девушку. – Не нужно сюда ходить! Это ничего для Тадга не изменит. Вы лишь потратите своё время… кх… Лиза. Передайте Анрэю, что…
- Он не знает, что я здесь, - перебила меня девушка. Слегка переминаясь с ноги на ногу, она осторожно заглядывала внутрь блуждающими влажными глазами, прятала руки в карманах тонкой кожаной куртки и неосознанно втягивала голову в плечи, безрезультативно пытаясь согреться. Она казалась немного растерянной и, вместе с тем, была наполнена решимостью, что-то мне рассказать.
- Заходите, - сжалилась я над замерзающей и отступила в сторону. – Чай, кофе? – сухо предложила, стараясь оставаться гостеприимной.
- Кофе было бы классно, спасибо, - ответила Лиза и, растирая от холода руки, устроилась на барном стуле. – Куда-то уезжаете? – спросила она, заметив чемодан.
- Что вы хотели, Лиза? – намеренно перевела тему разговора и поставила перед девушкой чашку. Находясь совсем близко, смогла внимательнее рассмотреть её худенькое лицо с пухлыми губами и затуманенным взором. В своих движениях она то слишком замедлялась, то двигалась совершенно нормально, делая жадные глотки горячего кофе из кружки, которую любовно обнимала тонкими замёрзшими пальцами. То же происходило с её глазами: словно не имея возможности сфокусироваться, она вяло смотрела по сторонам, но в отдельные мгновения вдруг окидывала меня чистым, осознанным взглядом.
- Я понимаю, тупо такое говорить… сейчас, - она снова сделала глоток из чашки. – Но всё не совсем так, как кажется… Анрэй, он, - Лиза не могла подобрать подходящего слова, и на лице её отражались тщетные попытки сделать это. Она судорожно вздохнула, выдав своё волнение и в следующее мгновение голос её дрогнул. – Он ведь не всегда был таким… жёстким, понимаете? То есть, я хочу сказать, что он всегда не любил правила, обожал байки и легко мог дать в морду тому, кто ему не нравится, но все эти дебоши на улицах, виски литрами, гонки по Риверсайду. Всё это стало какой-то болезненной игрой, словно он пытается что-то кому-то доказать…
- Зачем вы говорите это мне? – искренне не понимая, спросила я.
- Каким бы он ни был, всё это время, после смерти родителей, жил ради братьев, был примером для них и всегда думал, что даёт им необходимую свободу. Ту свободу, о которой мечтают все парни, понимаете? Ну, типа «секс, наркотики, рок-н-рол»! Девчонки, драйв, - пояснила Лиза, делая гримасу отвязного рокера и показывая козу, но тут же стушевалась и продолжила: - А потом Тадг пошёл по наклонной. Алкоголь, запрещённые препараты, приступы неконтролируемой агрессии и теперь этот погром. Анрэй почти не говорит со мной, но… он винит себя в том, что случилось с Тадгом, я вижу. Ещё этот особняк. Как только вы потребуете освободить его, нам, по сути, даже некуда податься, - Лиза выпила кофе до дна и судорожно выдохнула. Она как будто ничего не ожидала от меня, словно уже смирившись, что разговор будет безрезультатным.
- Боже, как же иронично, - шёпотом заметила я скорее для себя самой. – Мне не нужен этот особняк. – Лиза резко подняла на меня взгляд и как будто остолбенела, вся превратившись во внимание. – Сколько ошибок должен совершить человек, чтобы понять, что он идёт не в том направлении. То, что вы рассказали мне… Что ж, я рада, что в этом человеке не всё потеряно, но, увы, сути дела и нашего конфликта это не меняет. Вместе с тем, этот особняк – пожалуй, лишь помеха для моего счастья, - попыталась улыбнуться, но вышло скверно и сухо. – Если бы ваше сборище могло умерить свой пыл и не мешать жизни нормальных людей, возможно, мы могли бы договориться. Мне нужен только Page Street. Это часть моей семьи, меня самой. От него я не откажусь. Если Анрэй готов справиться со своей гордыней и снизойти до взрослого разговора в присутствии адвоката, думаю, вместе мы нашли бы оптимальный вариант дальнейших действий.
- Я передам ему. Поговорю с ним. Скажите, когда встреча, - затараторила Лиза, взбудораженная моим заявлением.
- Не знаю. Сейчас я спешу, извините Лиза, - с этими словами поставила её чашку в раковину. Девушка поднялась с места, не отводя от меня взгляда. – Когда я вернусь, свяжусь с вами через нашего представителя – Ольгу Монро. Тогда и будет понятно, как и о чём мы будем разговаривать.
Лиза кивнула, машинально кутаясь в куртку перед выходом на улицу. Я открыла перед ней дверь и с минуту наблюдала за тем, как она удаляется от моего дома. «Пора бежать отсюда, пока ещё кто-нибудь не встал между мной и Муном!» - подумала про себя и бросила взгляд себе под ноги. Почти у самых ступней лежала небольшая, аккуратно запечатанная коробочка.
- Это ещё что такое? – быстрым движением подняла неожиданную посылку и вошла обратно в дом. Пары мгновений хватило, чтобы обёртка полетела на пол. С тревожным нетерпением откинула верхнюю крышку: моим глазам предстал небольшой, изящно выполненный ловец снов с ярко окрашенными перьями и деревянными бусинами. «Ма подсуетилась?» - пронеслась в голове мысль, но послание, лежавшее внутри, разрушило эту догадку.
«Просто решил напомнить, что двери моего дома всегда открыты для тебя. Войти в них ты можешь, находясь в любом месте. Просто установи этот ловец снов на дверь, и ты окажешься у меня в гостиной. Возможно, настало время познакомиться поближе.
PS: Мы любим сюрпризы, но входи тихо, чтобы не напугать обитателей Фабрики»
- Вениамин, - догадалась я, вспоминая о своём обещании непременно побывать у него в гостях. – Почему именно сейчас! – зудящее чувство опасности вновь затесалось между рёбер, встав стеной между мной и железнодорожной станцией, откуда уже через пару часов я должна была отправиться в Мунлайт Фолз. «Что же теперь? Ехать, как решила, или сделать ещё одну остановку перед решающим броском?» - эти размышления делали только хуже. Казалось бы, нет ничего проще – доехать до станции, сесть на поезд и отправиться в путь, ведь билеты уже куплены, а чемодан собран. В то же время так же просто было взять этот чемодан, повесить ловец снов на ручку двери и в ту же минуту оказаться на Фабрике, где уже ждал меня новый друг. «Что ты делаешь, СимсСтория? – спросила себя, совершенно запутавшись в своих чувствах. – Ты же просто боишься ехать в Мун!». И это было правдой: на ряду с неугасаемым желанием наконец начать расследование на месте исчезновения родителей, я безумно боялась этой поездки. Что не говори, а закошмаривания Ма сработали как надо и всё-таки укрепили в моём сознании необходимость быть очень осторожной.
Пока размышляла об этом, машинально вертела в руках ловец снов, присланный Вениамином. Подтянув за собой чемодан, подошла к двери и повесила подарок на дверную ручку.
- Значит ещё одна остановка, СимсСтория, - выдохнула я, понимая, что данный шаг является ни чем иным как очередной попыткой оттянуть то неизбежное, что должно было со мной случиться, и повернула ручку.
*ирландская пословица
нельзя обойти вниманием... Вдохновения!
Вообще, удивительно, как ты заполнила ею главу: по сути, Дива вообще далеко не второстепенное лицо, а в принципе как камео. Но тут с другой стороны столько с ней скриншотов, за который отдельное спасибище. В особенности за афишу и крупные планы. За проработанные позы, за созданную атмосферу локаций. Пейдж Стрит сейчас засверкал реально как-то... "нереально". И ЗинОк, кстати, тоже, новая прическа ей очень идет. ) Сон так хорошо все отобразил в начале первой части, с него и создалась какая-то аура на пару минут чтения. 
, ведь я всегда так сильно переживаю за то, чтобы качественно передать именно ощущения, чтобы это осязалось, виделось, чувствовалось. Спасибо)
.
.
Ну, не знаю, насколько спойлер окажется жирным в итоге. Всё-таки ЗинОк не певица, хотя иногда, чего уж скрывать, её действительно тянет к микрофону, а когда никто не слышит она может подолгу напевать любимые песни)) Одно могу сказать точно, что писательскую деятельность она не оставит наверняка. В любом случае, теперь я знаю, в каком направлении мне искать педагога по вокалу, если что
Спасибо! Я прожила эти дни вместе с ними, и этот вечер. Люблю погружаться в такие моменты, и, честно говоря. прощаться было даже немного грустно)
)
и сейчас даже немножко страшно, как всё пойдёт дальше, так как многие моменты сейчас для меня остаются непредсказуемыми)
