Династия Эскобар

[Amethyst]

Прошлое должно оставаться позади. Но если его и не было… Что тогда?​

Ограничения

Писатель:
Стоимость ограничения – 1 балл.
Ваш персонаж-создатель не сомневается в уникальности собственной семьи и считает, что ее история должна быть рассказана миру.
- Как минимум одна книга должна быть написана основателем и каждым наследником. (Представитель 6-го поколения в писательской гонке может не участвовать.) Здесь не имеет значения, насколько хорошо продается книга и творческий потенциал наследника. Главное – писать историю семьи.
Трудный рынок вакансий:
Стоимость ограничения – 1 балл.
Город, в котором Вы живете находится в экономическом упадке, рынок вакансий в ужасном состоянии, а рабочие места в дефиците.
- Ваш персонаж может устраиваться на новую работу только по понедельникам;
- Ваш персонаж может устроиться на работу только с помощью компьютера или газеты, т.е. не может пойти в какое-то общественное здание и устроиться там на работу.
Чёрный рынок:
Стоимость ограничения – 1 балл.
Используемый рынок товаров проверяется местной полицией. В результате почти невозможно получить наличные деньги за украденные товары.
- вещи, полученные незаконно, не могут быть проданы за наличные деньги, их можно размещать на Вашем участке и использовать, либо хранить в инвентаре. В таким вещам относятся:
1. все вещи, украденные клептоманами;
2. все вещи, извлеченные из мусорных контейнеров соседей;
3. все вещи, полученные во время работы в преступной карьере.
4. все вещи, взятые пожарными и сыщиками из чужих домов в качестве трофеев и улик.
- к концу династии в семье должно быть не менее 30 таких вещей. (ред. 08.09.2013).
Семейная черта - клептоман:
Стоимость ограничения – 1 балл.
- Одна из пяти черт характера Вашего персонажа-основателя должна стать семейной чертой, т.е. каждый владелец дневника должен обязательно ею обладать.
- Семейную черту автор может выбрать при взрослении персонажа самостоятельно, без использования виртуального кубика.
- Наследник должен обзавестись семейной чертой до того, как к нему перейдёт дневник.
- Семейная черта должна сохраняться в характере владельца дневника всё время с момента появления черты до смерти персонажа.
Правила этого ограничения применяются для всех ограничений, по которым Ваш персонаж и все его наследники должны иметь какую-то определённую черту.
Если Вы уже выбрали ограничение, по которому Ваш персонаж и все его наследники должны иметь какую-то определённую черту, то Вы не можете взять это ограничение.
Самогонка: (Необходим аддон "В Сумерках")
Стоимость ограничения - 2 балла.
Что-то происходит в нашей стране – все меняется. Правительство ввело сухой закон: алкоголь исчез с прилавков магазинов, коктейли подают в барах в ограниченных количествах. Жители города вынуждены ездить за границу, чтобы приобрести бутылочку к празднику. Процветает подпольное производство алкоголя. Ваша семья не хочет отставать от духа времени.
- основатель династии и каждый наследник должны смешать не менее 50-и коктейлей;
- основатель династии и каждый наследник должны изготовить не менее 50-и бутылок нектара.
Весь город в кулаке:
Стоимость ограничения - 3 балла.
Ваш персонаж стремится стать заправилой этого городка и передать по наследству свои полномочия.
- Ваша семья в течение всех поколений династии должна полностью выкупить все предприятия;
- Ваша семья в течение всех поколений династии должна выкупить и довести до максимального уровня прибыли (три звезды) все общественные заведения;
- представитель последнего поколения поколения должен достигнуть вершины карьеры в области политики.

Установленные дополнения и каталоги

Дополнения:
The Sims 3: Мир Приключений
The Sims 3: Карьера
The Sims 3: В сумерках
The Sims 3: Все возрасты
The Sims 3: Питомцы
The Sims 3: Шоу-Бизнес
The Sims 3: Сверхъестественное
The Sims 3: Времена года
The Sims 3: Студенческая Жизнь
The Sims 3: Райские острова
Каталоги:
The Sims 3: Современная Роскошь
The Sims 3: Скоростной режим
The Sims 3: Отдых на природе
The Sims 3: Городская Жизнь
The Sims 3: Изысканная спальня
The Sims 3: Katy Perry. Сладкие радости
The Sims 3: Diesel
The Sims 3: Стильные 70-е, 80-е, 90-е

Игровые настройки

Информация из cas

Слово автора

Спасибо авторам замечательных творений данного раздела! Вы дарите частичку своего вдохновения и мне захотелось стать частью вас всех, творцы и ценители. Сегодня я, наконец, открываю историю, которую буду писать вместе с The Sims 3 и, конечно же, вами. Вопреки рекомендациям FAQ, я пишу без заранее продуманной сюжетной линии. Есть лишь наброски, которые мы будем развивать вместе с персонажами. Мне интересно будет узнать, какие повороты ждут их в гуще игровых событий. Давайте следить вместе!
Я искренне надеюсь, что я также смогу вдохновить кого-то к творчеству. Признаюсь, что приступила к созданию еще две недели назад, мне очень хотелось описать детали, чувства и ощущения персонажа как можно подробнее. Ведь игра не дает нам его с готовой историей, верно? Конечно, в последствие обнаружила небольшие схожести с некоторыми существующими династиями. А т.к. весомая часть была уже написана - стало жаль ломать историю. Друзья, хорошие идеи часто приходят нескольким людям, поэтому не обессудьте.
И напоследок: наверняка, иногда эпизоды будут отличаться друг от друга объемами текста, все зависит от настроения и вдохновения. Как вы можете увидеть, вначале оно присутствует, хоть и складывается в своеобразный странный мирок. Но таков персонаж, надеюсь, и следующие будут индивидуальны.
Спасибо, что зашли и прочли мое послание! Приятного просмотра!

 

[Amethyst]

Интервьюер. Пролог
Представь, если б можно было прокрутить назад всю жизнь и вглядеться в нее повнимательней. Бог знает, какие триллионы воспоминаний спрятаны внутри нас! И мы никогда до них не доберемся — просто потому, что у нас нет подходящего аппарата. (с)​

Я потерян. Мои воспоминания пусты. Душа изранена осколками черного стекла, отражающего неизвестность. Я смотрю в них и вижу лишь бессмысленный блеклый свет. Пустота заполнила меня, ограничив кислород воспоминаниям. Уничтожив их. Трудно представить, что когда-то было иначе… Я стоял на дороге, состоящей из тонких нитей моего разума, и опасался кануть в пропасть. Все, что у меня осталось – пустота без конца и края. Вы хотите знать мою историю? В конце концов, мы оба ничего не теряем. Уже не теряем.

Читать далее...

Меня зовут Ксавьер – человек без прошлого. Иногда кажется, что даже имя мне чужое. Словно умелый манипулятор выдумал историю и скрылся за кулисами, не признав авторства. Знайте, что однажды она оборвалась и мне словно дали второй шанс, если его можно так назвать. Я помню ту ночь: дождь колотил по крыше и холод сковывал мое тело. Руки и ноги сквозь туманность разума ощущались настолько отдаленно, что казались чужими. Я не чувствовал запахов, не понимал где нахожусь, я слышал чьи-то голоса, но не слышал смысла слов. Только дождь, барабанящий по крыше. Смутные ощущения.

- …записать? Никому нет дела… - обрывок диалога, как гром средь ясного неба, прозвучал в ушах и исчез. Будто ничего и не было. Глаза не открывались: веки слиплись под тяжестью опухоли, по неизвестной причине сковавшей мое зрение. Знаете, это ощущение трудно передать, но оно отчетливо представляется… Вздувшаяся кожа темных розово-синих тонов, кажущаяся настолько тонкой, будто может треснуть в любую секунду. Неприятно. Тело немело, нарастала паника. Я помню, как внутренний голос спросил в беспомощности: «Что со мной такое?»

- …мертв… - женский голос больно разрезал слух и скрылся в небытие. Разум играл со мной, вырывая слова из контекста и не давая общего смысла. Да, видимо, тогда мое прошлое «Я» действительно погибло раз и навсегда. Меня накрывала тьма, и я падал в неизвестность. К сожалению, а может и к счастью, у меня не было запасного парашюта.

...​

Тишина. Оглушающая тишина сопровождала меня, когда сознание возвратилось к реальности. Я сидел на холодном полу, облокотившись о стену, и отрешенным взглядом мерил пространство. Серые стены, блеклый свет старой лампы и никого вокруг. Неизвестно, сколько прошло времени, какое сегодня число или день недели. Я не помнил даже себя. Движение ограничивала смирительная рубашка, а забвение жгло изнутри. Время текло железными опилками, минута за минутой царапая душу. Хватит. Я кое-как поднялся на ноги с целью выбраться из этого странного места.

Не знаю, что я пытался выяснить. Голова кружилась, зрение теряло фокусировку… Но мне будто перекрывали кислород, если я хоть на секунду останавливался. Теряя равновесие, я прильнул к двери. Снаружи повеяло холодом, послышался царапающий скрип: путь медленно открылся. Кто бы мог подумать, не так ли? Не оглядываясь назад, я медленно ступал босыми ногами по холодному кафелю. Длинный коридор с множеством дверей, потертые стены зеленоватых тонов, тусклый свет ламп и ни единого окна... Вдали слышались голоса, однако, сколь бы я не ускорял шаг и не оказывался ближе - не мог разобрать смысла. Вероятно, снова игры разума. Я заглянул в первую приоткрытую комнату: трое стояли спиной ко мне и разговаривали на незнакомом языке. Тела скрывали действия, а оттого разобрать что-то было трудно. Некто в белом халате прошел мимо и, распахнув дверь, вошел внутрь. Казалось, меня даже не замечали. Позади пронесся звонкий стук каблучков. Но я не увидел никого, кроме таких же «ряженных», как я. Люди с неживым взглядом заторможено перемещались по пространству и изредка что-то бубнили; безразличные, обделенные… безумные. Но я не был ненормальным! Я знал это наверняка и чувствовал! Я почти перешел на бег, пытаясь найти хоть долю оправдания. Коридоры обратились лабиринтом, все было тщетно. Когда я в бессилии остановился – справа стоял юноша: он смотрел с опаской и, кажется, также не понимал происходящего. Худой лысый подросток с бледной кожей, синеющими кругами под взглядом, полный усталости и недоверия. Нечто в нем казалось знакомым. Я медленно подошел ближе, пытаясь узнать его и опасаясь спугнуть. Однако на меня смотрел лишь я сам, - из отражения в зеркале. Презрительная ухмылка собственной иллюзии, холодный взгляд. Через мгновение безмолвный визуальный контакт дополнила еще одна пара глаз.

- Не время, - с досадой прошептала женщина, что смотрела из отражения. Я обернулся к ней, но рядом никого не узрел. Видимо, я и вправду бредил. Туман плотным слоем окутал меня и поглотил пространство. Все скрылось во тьме, где была лишь пустота. И вновь наступала тишина.

Странно? Поверьте, бывают более странные истории. Я – один из многочисленных экземпляров с… «плохой» памятью, назовем это так. Ее прояснения также внезапны, как и провалы. Воспоминания мелькают короткими вспышками, пока снова не обретают постоянность. Иногда мне кажется, что всё ранее – не более чем сон. Бред моего разума, вызванный чем-либо.

Я в ужасе распахнул глаза, очнувшись от кошмара. Очередного или первого – сложно сказать, я вновь ничего не помнил. Дыхание сбилось, сердце разгоняло ритм… Признаться, я уже не знал чего ожидать! Даже незнакомая обстановка заботила меня меньше. Я с опаской озирался по сторонам, не зная чему верить, ведь совсем недавно все было иначе…

-Расслабься, Ксавьер, это просто дурной сон… - вздохнул пожилой мужчина, не отрываясь от газеты, - Очередной сон.
Хоть какая-то определенность. Я находился в смятении, пока в голове громче и громче раздавались вопросы «Где я?! Кто я?!». Оттого дальше черепной коробки они не ушли. Вокруг слышалось много посторонних звуков: листаний, шепотков, шуршаний, свидетельствовавших о наличии здесь людей. Только взгляды оставались бесшумны, пока мой пульс и дыхание приходили в норму. Шатенка в белом быстро зарядила меня какими-то таблетками и водой, я даже не успел опомниться. Не самое положительное чувство, знаете ли… Я ведь самостоятельный человек. Хотя может в самостоятельности уже стоило усомниться...

Разум по-прежнему отказывался воспринимать видимое, ожидая подвоха. Но становилось спокойнее. Солнечный свет просачивался через тонкие полоски жалюзи, мягко заполняя пространство теплом. Казалось, оно даже в воздухе. Вместе с ароматом ванили. Неподалеку находилось несколько человек, которые, похоже, меня знали. Они посматривали в мою сторону так, будто я скоро изреку нечто важное. Я лишь нахмурил брови и попытался скрыть недоуменный взгляд. Так что стопка газет, как оказалось, лежавшая на коленях, пришлась очень кстати - я сделал вид, будто вернулся к чтению. Не глядя на дату выпуска, заголовки и фотографии, глаза бегло изучали строки… Взгляд остановился на одной из фамилий - Эскобар. Был некий Пабло Эскобар в криминале. Я переключился к следующей газете, чтобы не забивать мозг. Однако вновь встретилась эта фамилия. И затем в следующей, и еще. Тогда я вспомнил себя, просматривающего сводки новостей, в поисках какой-либо нити, способной прояснить прошлое. Дело в том, что Эскобар – это и моя фамилия. Но пресса не давала мне ответов. Вы подозреваете во мне потомка наркобарона? Смею оспорить. Однофамильцев много. Со временем я все больше стал полагать, что мое имя – не более чем выдумка. Как будто кто-то списал его с первой попавшейся газеты. Но сейчас это уже не так важно.

Итак, я находился в реабилитационном центре. Здесь было много людей и, поверьте, я услышал много историй: печальных и трогательных, жестоких и неприятных, разных. Люди почему-то тянулись ко мне. Быть может просто потому, что все мы были в равных условиях. Единственное – их навещали, а меня нет. Ко мне приходили лишь собственные мысли, редкое чтиво и созидание. Мне нравилось создавать что-то новое, необычное. Да и у кого-то всегда что-то ломалось, а у меня получалось починить. Правда, иногда что-то «прицеплялось» к моим рукам без спроса… И видимо дружественность уберегла меня от сотни конфликтов. Что-то так и осталось у меня, например, фотоаппарат. Что-то не удавалось отремонтировать, и мне оставляли это на запчасти. К примеру, телефон, который через какое-то время все же удалось восстановить. Я не мог восстановить лишь собственную память. Провалов больше не наблюдалось, но и просвета не наступало. А время шло. Они не говорили со мной о прошлом. Никто. Как будто я появился на свет сразу в сознательном возрасте и с явной травмой головы. Тогда встречный вопрос – где моя мать-героиня? Жаль риторический.

Через год меня выписали. Не вечно же им держать меня на государственные деньги, особенно в период финансового кризиса. В 23 года люди имеют хоть что-то, а что имел я? Ничего. У меня не было даже образования. Реабилитационный центр напоследок выдал мне лишь папку с документами, белый конверт и отправил на все четыре стороны. В хорошем смысле. Я стоял в пригороде Твинбрука и даже не знал с чего начать. Надо бы добраться до города… В любом случае, это не было началом новой жизни, это лишь продолжение старой. Но мог ли белый конверт все изменить?

 

[Amethyst]

Скиталец. Эпизод 1
Ему надо было прийти сюда, чтобы наяву, вблизи убедиться, что никогда больше не бывать ему в родном доме, не говорить с отцом и матерью, не перебирать воспоминания о детстве, — и он пришел, полагаясь на старинное правило: клин клином вышибают.​

Погода портилась. Поднимался ветер и с каждой минутой становилось холоднее. Чернеющие тучи сгущались над головой, предвещая грозу. Ненавижу такую погоду, она напоминает мне о том, что я по-прежнему в беспамятстве. Напоминает о той странной ночи, граничащей с бредом. Прошло примерно 7 лет. Или что-то вроде того. Ничего нового я по-прежнему не вспомнил. Вопрос лишь в том, хотел ли я на самом деле знать прошлое.

Читать далее...

Я спешил укрыться от дождя прежде, чем он начнется. Я бежал от него, бежал от себя, несмотря на то, что бредовые видения давно не беспокоили меня. Так я оказался в местной забегаловке, где кроме бармена в возрасте, похоже, никого не было. Старенький граммофон играл задорную мелодию, наперебой звучал телевизор, приглушенный свет мягко ложился на мебель и не мог скрыть следов времени. Знаете, во всем этом была своя прелесть. Даже в скрипящих досках под моими ногами.

- Не часто встретишь здесь приезжих, - хмыкнул мужчина, выглядывая из-за барной стойки, - Надолго к нам, али проездом? - не то чтобы я рассчитывал быть узнанным, сколь просто не знал что ответить. «Понимаете, мистер, лечение психических расстройств и нестабильности сознания прошло, и я хочу знать кто я!» - не лучший вариант для озвучивания.

- Дак… Работу ищу, - выпалил я, присаживаясь на высокий стул. Бармен присвистнул и, быстро заполнив два стакана бесцветной жидкостью, протянул один мне. Показалось, будто это уже происходило со мной ранее… Один в один.

- Плохая идея, - он покачал головой и резко влил в себя ту бормотуху, - Работы нет, предприятия разорены, а которые не разорены – так у них сокращения. Работу нужно в городе искать, а не здесь. Я Роберт, кстати.

- Ксавьер… - слова «жевались» и застревали в горле. Несмотря на блеф, я действительно нуждался в подработке. Особенно учитывая мои скромные пожитки, умещающиеся в пакет-майку.
- Таки иностранец… Слухай, я завтра мимо Твинбрука еду, подбросить? - он вопросительно кивнул и поставил передо мной тарелку с солеными огурцами, - Неплохой ты вроде парень, незачем молодым здесь время терять. Не здесь твое счастье.

Неужели? Я посмотрел на Роберта и молча кивнул. Это я удачно зашел. Мысль о том, что он мог оказаться торговцем органами, или типа того, меня не посещала… а если б посетила, то пришлось бы лечить «болезнь на всю голову» на пару с паранойей. Да, это ирония. - Спасибо, - я улыбнулся одними уголками губ и взглянул на полупустой граненый стакан. Так же и я: наполовину заполнен, а наполовину все же пуст.

- Сегодня помог я, завтра помогут мне, - ответил мужик. - Все мы люди, парень. На вот лучше, возьми… - он пошарился по ящикам и достал ключ, - Погоду видел? Передохни, на втором этаже есть свободная комната. И это… угощайся, гостем будешь. В подсобку пока схожу.

Я лишь благодарно кивнул и взял ключ. Необычное заведение. Конечно, на будущее вряд ли стоило ожидать радушия от всех. Люди… разные. Задумчивость ловила свет с граней стакана - маленькая радость в красоте деталей. На какое-то время все стало проще. И тут я вспомнил про конверт, который бегло засунул средь вещей, вместе с документами. Он по-прежнему оставался запечатанным. Но взгляд не рентген, а время не бесконечно. К чему тянуть? Я ровно оторвал край белоснежной бумаги, надеясь обнаружить внутри содержательное письмо с объяснениями… Но исповедью были лишь деньги. Возможно, помощь от государства. Но почему в конверте и через медперсонал? С одной стороны – я хотел знать причину, с другой – устал от всех этих тайн, с третьей – понимал, что надо двигаться вперед.

Пальцы перебирали бумаги в папке, оставляя на них помятости… Рекомендации, медикаменты, справка о базовом образовании, обрывок с адресом, какие-то сертификаты, карта… Стоп, какой еще адрес? Рю де Стрелинг, 328, Твинбрук, написано карандашом.

А кипа документов под ним – вещала о наличии данного участка в моей собственности. Неожиданно. Мысли сбились, я пытался понять, как реагировать. Почему никто не обмолвился об этом ранее? Или это часть «терапии»? Бред. Разумеется, я был в какой-то степени рад, ведь удача так редко щедра… но тут прям рогом изобилия огрела. В горле пересохло. Я, не отрывая взгляда от бумаг, нащупал свой стакан и мигом осушил его. Всё, финишная черта, занавес закрыт – антракт памяти.

...​

- Эй, просыпайся, ты что год не спал? – рассмеялся Роберт, находясь за рулем. Мы уже ехали. Оказывается. Сонный солнечный свет едва касался окрестностей, утро выдалось зябким. Я помнил всё, кроме ночи. В общем-то, меня предупреждали о возможных рецидивах, которых опасаться не стоило. Серьезно…? – Почти доехали к этому твоему Твинбруку, а мне дальше надо, - хлопок по плечу прервал размышления, - Ну и быстро ты вчера вырубился, прихожу, а ты уже спать ушел.

- Устал, - неуверенно промямлил я, бегло осматривая салон старенького авто. Как же еще я мог объяснить то, чего не знал?

- Да-да, ты уже говорил, - пробормотал Роберт вместе с чем-то одобрительным на тему сна. Кого он видел во мне? Человека, ищущего приключений и проматывающего жизнь в удовольствиях? Или потерянную душу, плутающую в поисках жизненной цели? Наверняка, ни то, ни другое, чужая голова – потемки. Дальше мы ехали молча – только дорога сопровождала мысли. Вдалеке отчетливее становились очертания города, и я с интересом вглядывался в них. На перекрестке, неподалеку от каменной стелы «Твинбрук», наши пути расходились.

- Ну, бывай, Ксавьер, - автомобиль со скрипом остановился, и знакомый протянул мне руку на прощание.

- Быть может, свидимся однажды, - я крепко пожал ее и вышел из салона. Просить об экскурсе по городу, консультации и еде напоследок – совесть уже не позволила.

- Коль даст Смотрящий. Скоро вернусь в Аппалузу Плейнс, - слова оборвались, и наступила пауза. Карие глаза опустились, морщины сильнее очертили лицо. - Пора исправлять ошибки прошлого… А тебе - удачи, Ксавьер, удачи.
Он махнул рукой напоследок и, крепко ухватившись за руль, поехал дальше. Как говорится, прорвемся. Автомобиль удалялся прочь, оставляя позади клубы дыма и превращаясь в маленькую точку. Вскоре и вовсе скрылся из поля зрения. Люди приходят и уходят. Наверное, случайностей не бывает, и все мы играем свою роль. Хотя завтра же я опровергну это, а после - позабуду.

Рассвет играл в кронах деревьев, рисуя бликами незамысловатый узор. Ветер не касался их, казалось, будто он еще спит. Наверняка, я никогда не был в Твинбруке, но внезапный оптимизм убеждал отнестись к нему с симпатией. До города я добрался быстро – на автобусе. Всё казалось настолько спокойным и тихим, несмотря на то, что зелени здесь было меньше, чем на праздничных открытках. Зато карта была много больше, чем простой план эвакуации. С ней я добрался до «дома»…

​

Это трудно было назвать Домом. Тем местом, где ждут, заботятся, где даже стены защищают, а не только держат крышу… Тем местом, где живут – ради кого-то или чего-то, а не ради удовлетворения нужд. Так что дело не в постройке. Хотя откуда мне знать, что такое Дом...? Это лишь мои идеалистические взгляды.

Я вдыхал запах древесины, стоя посреди четырех стен маленького домишки, и искренне возжелал большего... Не в смысле денег, они лишь средство. Я хотел иметь всё, чего нет в шрамах прошлого: успех, связи, силы, семью, - стать тем, кем никогда не был. Глобальные планы, не так ли? Но быть может это единственно верный способ найти свои родственные связи. Успех всегда заметен, к нему хотят присоединиться. Наверное, я слишком оптимистичен, а исход слишком непредсказуем. Но бездействие – смерти подобно. Моих денег не хватит надолго, а терять то малое, чем я владею – глупо.

​

Глядя на соседское окружение, различия для меня были очевидны… Аккуратные двухэтажные коттеджи, «сошедшие» с каталогов, ухоженные газоны, бесконечные разговоры, уносящиеся в глубины комнат, где за зашторенными окнами творятся тайны. Я и мой дом… вернее, сооружение с земельным участком, находящиеся (вроде как) в моей собственности, - сильно разбавляли сию картину «замечательной» жизни. Я с полуулыбкой заметил, что мы с ним похожи. Оба не подготовлены к жизни. У него вон даже крыши толковой не было - ее исполняли прибитые доски. Даже думать не хотелось, что здесь творится в дожди, не говоря о зиме. Интересно и кто же здесь обитал ранее? В любом случае, мне нужно было действовать, пока не настали холода.

Медленные шаги уносили меня в неизвестном направлении. Идя по дороге – нельзя заблудиться… Ухоженность города постепенно меркла, оголяя грязь окраин. Твинбрук всегда казался мне промышленным городом, где кипела жизнь и множились вредные примеси в воздухе. Но оживленности я не наблюдал, и дышать было легко. Легче, чем когда-либо раньше, - такова свобода. Ранее до меня доносились слухи о безработице здесь, но я не знал какова обстановка на самом деле. Не мог предположить, что окажусь здесь. Равно как и не предполагал, что забреду на свалку. Горы разного хлама лежали то тут, то там, но издали сложно было различить предметы. Провода, никому не нужное радио, автомобильная резина, трубы, игрушки, цветмет… Я подходил ближе, будто разыскивая что-то особенное.

Какие-то детали от моих старых поделок еще остались при мне. Я подумал, мол, хорошо бы возобновить свое увлечение. Говорят, хобби благотворно влияет на нервную систему… Так было написано в какой-то книге по психологии. Я сам не заметил, как увлекся настолько, что набрал множество никому не нужных вещей. Что самое интересное – где я собирался их хранить?! В доме, где итак с трудом умещались холодильник, душ, унитаз и спальный мешок? Видимо, я собирался организовать персональную свалку прямо возле входа… Эдакий «амулет» от случайных прохожих. И наверняка для большей эпичности я решил с головой «нырнуть» в мусорный бак! Собственно, мне уже итак требовался душ, так что ладно. Зато, нашел очередной трофей – как раз не хватало стульев. А резкий запах – как бонус.

​

Для пущего «счастья» осталось начать карьеру мусорщика. Какая ирония… Видимо солнце сильно припекло мою голову. Уставший и голодный я шел в обратном направлении, распространяя смрад и разыскивая по дороге ближайший продуктовый. Кажется, я хотел эффектной жизни? Конечно, Ксавьер, она б началась сразу после шебуршаний пакетами на пороге магазина! Внутренний голос буйствовал. Кстати, в итоге я таки немного заблудился. На улице уже стемнело, и малочисленный народ куда-то вовсе подевался. «Странные люди», - подумал я. Ноги забрели в какой-то сад-огород с красивыми белыми заборами и бронзовой скульптурой. Пользуясь случаем, я опустошил парочку кустов, закусив при этом тем, что первое попало в руки. Оказалось, что репчатый лук. Не знал, что он растет на кусте… Или это лишь мои бредни?

​

А в голове уже собирались желания о новом холодильнике и хорошей плите, несмотря на то, что я не имел даже базовых знаний кулинарии. Я наверняка уже дремал на ходу, и все это мне снилось, включая проехавший мимо патруль. Вдалеке замаячила моя избушка. Быть может, моей какой-то отдаленной мечтой была именно та жизнь, которую я имею сейчас? Хммм… Нет, это слишком странно и одиночество не то, о чем стоит мечтать. И тот колоритный персонаж, кем я сейчас представлялся – явно не пример для подражания.

​

С полными карманами овоще-фруктов – я кое-как доплелся до пункта назначения. Я так отвлекся, что перестал вспоминать о прошлом. Голова была занята другими вопросами и мысли пытались составить целостный план на ближайшее будущее. Зато я впервые видел перед собой цели и желал их достичь. Это давало стимул. Но догадывался ли я, что в почтовом ящике меня уже ждет новое письмо…

Документация

Баллы

0,5 за основателя

 

[Amethyst]

В центре. Эпизод 2
Я собирал старинные вещи, старинную мебель и часто думал о неведомых руках, которые касались этих вещей. О глазах, которые с восторгом смотрели на них, о сердцах, которые их любили, потому что вещи можно любить!​

Ночь не издавала ни единого шороха. Ее черная душа убеждала молчать и не двигаться. Холодная сырость хватала за конечности, предлагая рассмотреть все в деталях. Обуглившиеся стены с едва сохранившимся каркасом и хрупкими заколоченными окнами. Почерневшими, искаженными. Снаружи простирался плотный туман, покрывающий очертания окрестностей. Обожжённые бревна беспорядочно валялись у входной двери; поломанные темно-бордовые колонны неустойчиво упирались в хрупкие стены, будто те могли спасти от обращения в прах. Дыры в потолке обнажали лишь темноту, будто там наверху отсутствовало даже небо.

Читать далее...

Издали послышались тонкие ноты, напоминающие безмолвный женский плач, что режет изнутри. Казалось, мелодичный голос напевал что-то в такт… Манящий, но призрачный и потусторонний. Я обернулся на него, и пепелище плавно сменилось: блеклый свет, приоткрытая железная дверь и холодный кафель. Снаружи ярко сияли бесцветные огоньки. Рука коснулась двери и мигом покрылась инеем. На коже появились трещины, окрасившие кожу полупрозрачными пятнами крови. Ударив о железо локтем, я наполнил пространство продолжительным жалящим звуком, - дверь распахнулась. Мелодия почти скрылась, но не переставала звать меня. Будто находясь под гипнозом, я шел к ней. Серо-зеленые краски незаметно сменились богатым убранством. Широкая лестница с золотистой художественной ковкой на перилах, темно-бордовые стены с роскошными узорами, начищенный паркет, антиквариат… Все портил лишь кислый запах дешевого вина.

- Лилиан? – чужой голос вырвался из моего горла и прозвучал где-то наверху. Этот фальшивый бас неприятно отозвался в голове. Я пытался что-то сказать, но не мог издать звуков. И вроде был здесь, и вроде нет. Мной овладевало плохое предчувствие, к горлу подступал ком. Взгляд пристально смотрел наверх в ожидании… Медленные шаги вели меня ближе.

Комната отбрасывала тонкую полоску теплого света, исходящего от камина, и приглашала познать уют. Я начинал искренне ненавидеть приоткрытые двери. Музыка была совсем рядом. Шаг, другой… Как только я вошел – ноты стихли. Разбитый бокал, кровавые следы вина на дорогом ковре и бледная девушка с пепельными волосами… Ее локоны рисовали на полу витиеватые узоры, мягко ловя свет золотым блеском. Длинное шелковое платье не прятало тонкой фигурки, а порванная ткань оголяла чуть больше, чем принято в обществе. Лицо казалось до боли знакомым. Даже неподвижное и неестественно склонившееся к плечу. Застывшие синие глаза тускнели немой грустью. Ни дыхание, ни сердцебиение не согревали тело. Меня будто магнитом тянуло к полу, и я рухнул на колени. Холод пробежал вдоль моего позвоночника. Я увидел в бледной девичьей руке смятый комок бумаги. Однако в следующее мгновение солнечный свет ослепил меня. Красные пятна лопнувших капилляров заполнили глаза. Я в холодном поту смотрел за окно, ощущая учащенное дыхание и ритм сердца. Это был всего лишь сон.

***​

​

В горле пересохло. Я ловил ртом капли воды и смывал с себя ушедшую ночь. Кошмары часто являлись ко мне, от них не было лекарств. Однако подчиняться им я не собирался. Раньше я искал в снах нечто, глубоко сокрытое в подсознании… Но образы лишь повторялись и вводили в заблуждение. Чем больше я пытался контролировать, тем сильнее спотыкался о собственные домыслы. Самым верным лекарством оставалось одно - занятость. Будьте заняты - это самое дешевое средство от забот.

Наверное, стоило привыкнуть к выпадам своего разума и жить дальше. Увы, слова ничего не значат. Чем заниматься монологами, лучше «реанимировать» вещи, полученные во время прошлой прогулки. …Пока здесь не образовался рассадник паразитов. Но видимо утренняя лень короновала меня и, постелив полиэтиленовый пакет, я победоносно уселся на стул с газетой в руках. Вчерашняя пресса безлико рассказывала о падении ввп, участившихся кражах, высокой безработице и прочих проблемах неустойчивой администрации города. «Зато есть горячая вода», - подумал я, перекусывая яблоком. Разве государство не требует наиболее положительных отзывов на свою работу? Спас кошку, перевел дорогу через бабку, построил барак для тысячи негритят и увеличил демографию… Ничего особо радужного я не увидел, кроме, разве что, благоустройства центра города. Лучше бы занимались полицией и программой трудоустройства. На последней полосе красовалась унылая реклама каких-то маляров-штукатуров, оконщико-бетонщиков и, как ожидалось, никаких вакансий. Спасибо, зевнул. Наспех натягивая на себя одежду, я вышел во двор и благополучно закинул газету в мусорный бак.

Сонно и скучно. Хоть собаку заводи. Но тащить еще один рот проблематично - себя еле прокармливал. Как же хотелось большого сочного бифштекса, а не этих фруктов. А может плюнуть на все, достать деньги из-под полы и впервые поддаться чревоугодию?! Порыв был глуп – нет доходов, нет расходов, верно? А солнце тем временем возвышалось все выше. Я снова зевнул. Опереться на почтовый ящик было опрометчиво – он не выдержал моего веса и покосился. Удивлением было заметить в нем большой евро-конверт с печатями, марками и всеми этими формальностями. В теле почувствовалась напряженность, а во рту – горечь. Мне не нравилась внезапность.

Догадываетесь, что было в том письме? Нет, не обличающие бумаги. Министерство градостроительства обращалось ко мне с убедительной просьбой, цитирую: «…Привести в должный вид строение на участке земли по адресу Рю де Стерлинг, 328 в течение ближайших 2-х лет (соот. центр. части города). В противном случае, государство возьмет данное обязательство на себя с последующим выселением жильца (-ов) на аналогичный размером либо меньший участок из числа свободных жилых площадей, находящихся в муниципальной собственности Твинбрука». В общем, смысл понятен, хоть и казался бредовым. Еще говорилось о какой-то комиссии, прилагались справки об отсутствии долгов и разрешение на строительство. Так вот ты какая, программа по благоустройству. Поэтому не удивительно было снова обнаружить меня на свалке. Я решил попробовать отреставрировать вещи, дать им второй шанс…

​

Наверняка комиссионка принимала и не такие безделушки. Оставалось найти основную работу… Любую. Разумеется, я намеревался посетить ратушу лично за выяснением обстоятельств и, прежде всего, узнать критерии «должного вида» для моего дома. Покрасить стены? Залатать крышу? Снести все нафиг и поставить по новой? Наверняка, подразумевался третий вариант. Как я говорил ранее, бревенчатая изба сильно контрастировала с окружающим «каталогом». Я и сам знал, что нужно идти вперед... Если хочешь совершенствовать себя – заботься о своем окружении. Только я не знал, за что схватиться в первую очередь.

​

Растерянность дополнилась более неприятным ощущением – тошнотой. Даже слабый аромат цветов, растущих неподалеку, слабо отвлекали от зловония, засевшего в носоглотке. Ковыряться в мусорках не самое благотворное занятие для организма… И как я еще не задумывался об инфекциях, которые могли там подстерегать? Хотя теперь мысли занимало лишь одно - деньги. Много денег. Как будто кто-то выкинул черный пакет с симолеонами вместе со старым креслом, и я его вот-вот найду. Богатство – как цветок, что я сорвал. Взрастет, если не повреждены корни. Мне нужно было прочно стоять на ногах, а не копаться в себе, как в этих отбросах.

Я уныло тащил свой «улов» домой, где меня ждал душ и новая газета. Стоило ли тянуть с посещением ратуши, если можно уложиться в один день? Взгляд бегло заметил зеленое ведро на пороге моего дома с яркими буклетами и изображениями – новый вид рекламы или социальная помощь? Я конечно люблю читать, но не настолько. Пожав плечами, я лишь прошел мимо. Находки терпеливо дожидались внимания нового хозяина, пока тот занимался своими делами. Со свежей газетой в руках мое тело устало опустилось на стул.

​

В голове мелькали мысли, складывающие идеи в единое целое, хотелось скорее приступить к реализации, коснуться новых творений, но ведь у меня не было инструментов… Делать все «на коленке» намного сложнее. И абсолютно неэффективно. Стремясь к идеальному воплощению – нужно нечто большее, чем просто идея и руки. Я бессмысленно листал страницы газеты, утопая собственных думах. Пока посреди частных объявлений мой туманный взгляд не наткнулся на единственную вакансию…

Разносчик газет? Не думаю, что это сложнее материнской платы компьютера. Я бегло набирал указанный в объявлении номер телефона, чтобы заявить им о себе. В конце концов, это еще и отличный повод познакомиться с городом и его закоулками. Конечно, если судить здраво, то работа больше подходила для подростков или того лучше – работников почты. Совместить 2 в 1 всегда выгоднее, но пока организации не пришли к данной идее – грех не воспользоваться. Тем более выбора у меня все равно не было, а нужной «погоды» можно и не дождаться. …Как и ответа от этой редакции. После нескольких минут, на другом конце меня, наконец, поприветствовала «железная» леди-автоответчик, предложившая оставить свои данные после звукового сигнала и ждать звонка менеджера. «Еще бы дождаться», - засомневался я где-то в глубине души, но тут же подавил это.

Я поймал себя на мысли, что за последнее время ни с кем не общался. Вообще. Только мои мысли и я сам. Конечно, иногда просто необходимо находиться наедине с собой, но одиночество – не радужная перспектива. На скорую руку я привел себя в порядок и решительно направился в ратушу, - уж там парой фраз не обойтись. Правда, я совсем позабыл о времени, отчего роскошное государственное здание встретило меня закрытыми дверьми. Я ухмыльнулся собственной невнимательности, но ничего. Зато взгляд наслаждался прекрасным видом: закат ласково ниспадал на крыши домов, и казалось, будто весь город «на ладони». Сердце Твинбрука действительно принадлежало этому месту, не было никаких сомнений.

Ноги неторопливо спускались по белоснежной лестнице, ведущей к центральной площади. Похоже, что днем здесь был праздник… Разноцветные шары, аттракционы, пышные цветы. Парочку я сорвал, дабы наполнить холостяцкое жилище адекватным ароматом. Знаете, я ощутил некую гордость, что даже в трудные времена (как пишут газеты), люди находят силы на радость. В кармане завибрировал телефон. Я не надеялся на этот звонок сегодня, но, безусловно, ждал его. Однако мобильный издал лишь короткий сигнал о новом смс.

​

К сожалению, немного неправильно отскринила​

«Приветствую Вас, Ксавьер Эскобар! Ваш рабочий день начинается с 8.00, выходите с завтрашнего дня. С 7.00 сотрудников забирает служебный автомобиль. Не забудьте забрать на ресепшене свою рабочую форму, дежурный корреспондент находится в редакции всю ночь. Адрес придет следующим сообщением. Всего наилучшего!»

Я чихнул и чуть не выронил из рук телефон. Непыльная работа, свежая одежда, служебный автомобиль… Неплохая вырисовалась перспектива и за короткий срок. Хотя в отличие от мусорного бака, наверное, все было «неплохой перспективой». Я снова чихнул. Получив адрес, я быстро добрался до офиса. Оказывается, он располагался в трехэтажном стеклянном здании прямо передо мной. Желтый свет освещал всего пару комнат, где люди еще продолжали работать. На ресепшене меня встретило усталое лицо, сонно уставившееся в монитор и жующее пончики. Когда я подошел ближе, ОНО молча достало пакет рукой и безразлично шлепнуло им о стол, намекая на мое скорейшее исчезновение. Видимо, человека успели достать другие сотрудники отдела распространения. Мой чих в очередной раз вырвался из груди. Я начинал подозревать аллергию… Лучше бы держаться поближе к свежему воздуху. Схватив пакет с одеждой неизвестного размера, я кивнул «лицу» на прощание и удалился.

От резкой смены освещения, глаза начали слезиться. Я прищурился, разглядывая ночные улицы. Время летело очень быстро. Даже слишком. Мне казалось, что я мог сделать много больше… Будто я что-то упускаю и упорно не замечаю этого. Я шел по пустующим улицам, прямо по проезжей части. Было тихо, безветренно, спокойно. Необычно ощущать это, находясь в самом центре города. Хотя лето подходило к концу, люди могли находиться в разъездах, заботах… проблемах. Не знаю. А мои стопы уверенно шагали в сторону общественного сада. Да, запасы провизии были на исходе, а впереди еще рабочий день. Неизвестно входило ли бесплатное питание в режим работы разносчиков газеты, и неизвестно заплатят ли мне завтра.

Я бродил сквозь аккуратные ряды плодоносящих растений, распихивая урожай по карманам, и поражался разнообразию. Интересно, чем являлось это место для города? «Общепитом», достопримечательностью, простым парком? В любом случае, лично меня оно очень выручало. Здесь было красиво, кстати, очень. Каждую деталь можно было рассматривать по отдельности и наслаждаться природой. Правда, делать это лучше без аллергии. Она значительно омрачает данный процесс.

Этой ночью мне не снились кошмары. Не было снов вовсе. Я настолько увлекся вечерней прогулкой, что рассвет застал меня по дороге домой. На телефоне высвечивалось время – 5:39. Лица коснулась улыбка, такая простая и беззаботная, что, несмотря на недосып, внутри было тепло. Ложиться спать было уже бессмысленно. Зато холодильник забит до отвала продуктами. Рука резко повернула кран душа, и капли воды заструились по телу, согревая его от утренней прохлады. Вода дарила легкое чувство бодрости и будила мой спящий разум. Реалии возвращались на место, и сознание начинало обвинять меня в беспечности и неорганизованности. Много эмоций смешалось в одно целое, но ни одна не отразилась на моем лице. Все как будто окаменело, под влиянием сонливости.

За окном раздался сигнал - подъехал служебный транспорт… Время было примерно 7:35. Как ни странно, я успел собраться вовремя, хотя уже морально готовился к опозданию. Машина кряхтела на улице, «восторгаясь» кривыми дорогами. Водила втопил газ, и раздался резкий гул. Кажется, он решил ехать дальше.

​

- Эй, постой! – в спешке захлопывая входную дверь, я резво побежал за маленькой дряхлой машиной. В голове созрел беззвучный комментарий о нетерпеливости «коллег», но так и остался при мне. День начинался… необычно. Да. И чем дальше «в лес, тем больше дров».

Документация

Баллы и значки

0, 5 (без изменений)

- Цветочная сила: Сорвать полевой цветок.

 

[Amethyst]

В центре. Эпизод 2
Часть 2.​

Знаете, что раздражает больше всего? Монотонность бытия. Отсутствие ощутимого прогресса. Я могу привести в пример себя – вроде и прилагал усилия, но одновременно лишь плыл по течению. Принимал все как «данное», не используя максимум своего времени и ресурсов. Большинство людей вели себя так, будто делали одолжение: окружающим, семье, себе, жизни. Посеревшие лица в безмолвной толпе, утопающей в финансовом кризисе. Складывалось ощущение, что такой уклад уже настолько привычен для них, что любые изменения страшили крахом хрупкой системы. Мне было безразлично все это. По крайней мере, до того момента, пока это не коснулось лично меня.

Читать далее...

Мое лицо серело вместе с обществом. Офисное здание полнилось усталостью, сплетнями и интригами. Я мало понимал в бизнесе, мое дело – доставлять газеты подписчикам. Грузить несколько увесистых пачек в «корзину» служебного велосипеда и объезжать город. Я даже не всматривался в содержание этой бульварной прессы. Мне хватало ежедневно видеть одержимые лица корреспондентов, которые нервно били пальцами по клавиатуре, часто срывались и пили много кофе. Крики и ругань раздавались в стенах как должное, хотя, наверное, стоило привыкнуть. Творчество и эгоцентризм – частые спутники. Мое непосредственное начальство также болело «звездностью»… Я «ласково» звал его, а вернее ее - Рыжая Бестия. Разумеется, только в личных описаниях. Такое прозвище выдала Бетти Уиллс, мы познакомились с ней по дороге на работу.

Милая девушка, мечтающая о блестящей карьере телеведущей, чрезмерно разговорчивая и несколько себялюбивая. Но лишь разносчица газет, как и я. Она не носила «масок», всегда улыбалась, - хотя возможно это была главная личина. На ее фоне осунувшаяся женщина с растрепанными сальными волосами красного цвета – действительно выглядела бестией. И вела себя под стать.

- Эй, ты, - грубый прокуренный голос обратился ко мне. Тонкие ножки, утянутые в узкие джинсы, кривенько зашагали в мою сторону. – Это - твоя доля, - рыжая выставила перед моим лицом конверт и демонстративно засунула в него распечатку выполненных работ с подсчетом каждого цента. Тонкие губы скривились в подобие ухмылки. – Испытательный срок еще не окончен, - процедила она сквозь зубы, - Много недочетов. Если нужна работа – читай регламент!

Нет, ну представляете, регламент и испытательный срок?! Неужели мне одному казалось, что в обязанностях разносчика – РАЗНОСИТЬ газеты? Я громко чихнул на руководство, - в прямом смысле слова. Бестия приподняла правую бровь и, развернувшись на 180 градусов, отправилась восвояси. Меня по-прежнему мучила аллергия, и меньше всего хотелось припираться с начальством.
- Забей, она просто конченая стерва, - сзади уже подлетела Бетти. – И феминистка… Так все говорят.
- Сплетни? – я с недоверием покосился на девушку.
- Нет, редакция.
Все-таки сплетни. Мне меньше всего хотелось вмешиваться во внутренние отношения коллектива. Работа должна была оставаться работой и просто приносить деньги, не более. Кроме того, я не относился к числу сотрудников редакции, а лишь представлял отдел распространения. Если таковой вообще значился в этой конторе. Рыжая Бестия, помимо нас, занималась телемаркетингом и дрессировала людей, «приросших» к телефону.

На заработанные деньги я заказал себе желанные инструменты для реставрации и ремонта. Конечно, времени на свою личную жизнь всё чаще не оставалось. Пресса поглощает твое время как бездна. Будни, сон, кофе, сухомятка и море газет – всё сливалось в одно. Сотрудников было мало, с высокой работоспособностью – еще меньше. Зато стрессы и гул в голове посещали меня все чаще.

От бумажной пыли болели глаза, а запах полиграфической краски обострял аллергию. Город больше не представлялся мне таким зеленым и ухоженным. Его окраины утопали в разрухе, грязи и зловонии. Сложно было представить худшие условия для жизни… Оборванные телефонные линии, кое-где наверняка отсутствовало электричество и водопровод. Я стал больше ценить полученные мной квадратные метры. Относительно красивая картина жизни складывалась лишь в центре Твинбрука и на юго-востоке, - ее изображали на поздравительных открытках и путеводителях. Правда, в списке распространения были не все адреса. Неплатежеспособные жители были неинтересны редакции и их потенциальным рекламодателям. Это я вычитал из «Устава», который раскинулся на множество страниц. Вообще, давать копии таких вещей кому попало было бессмысленно, на мой взгляд.

​

Хотя возможно данный «выпад» произошел из-за внешних обстоятельств, даже не связанных с моей исполнительностью. И вполне вероятно мне предназначалась другая «пища для ума» на тему «бери больше, кидай дальше». Женщин вообще трудно понять. А женщин, получивших хоть толику власти – порой еще сложнее. Единственное, я отчетливо осознал, что без самообразования никуда. Иначе так и таскать мне газеты до конца жизни, унося ноги от хозяйских собак и насмешек. Другим вопросом были мои перспективы здесь. Вспоминая «кирпичные» лица корреспондентов, я понимал, насколько они держатся за свои «насиженные» места. Истерики, творческие кризисы, осуждение режима и руководства – блеф. Каждый сам за себя и каждый хочет занять место под солнцем.

Вскоре нагрузка возросла сильнее. Мне приходилось работать за двоих. Бетти Уиллс уволили, а на освободившееся в штате место оформили меня. Почему-то я ощущал вину перед ней, однако не чиркнул ей ни строчки. Я не знал как она, я просто работал на износ. Сознание каменело. Иногда хотелось остановиться на месте, сойти и посмотреть на себя со стороны. Зато я знал наверняка – жизнь продолжается. Единственное, я тогда не понимал, что стал жить ради работы. Меня хвалили, но я не получал прибавки или повышения, равно как и удовольствия. Послушный робот для менеджеров.

- Наши дела идут в гору, поздравляю, - сухо заявила Рыжая Бестия своему отделу, стоя под новенькой вывеской «Аквариум. Все на виду». Символичное название для газеты, учитывая, что работали здесь одни пираньи.

Стабильный поток денег позволил мне начать строительство нового дома. Пусть сумма была невелика, она позволяла мне тратить отложенные ранее деньги. Тем более наклевывались новые перспективы. У меня не было ни времени, ни сил, ни умений для осуществления своих эмпирических планов, поэтому пришлось нанять строительную бригаду. Идеалист во мне негодовал, обиженно ожидая разочарования. Но разум и слух желали довериться иностранным специалистам, коих порекомендовал наш копирайтер - мол, быстро, недорого, по финской технологии. Зато я выпросил колоссальную скидку!

Я все чаще находился в офисе. Мой взгляд падал на вечерний город из тех светящихся окон, что отчетливо запомнились тогда, – впервые. Полупустое здание, тихие раздумья. А ведь я так и не посетил администрацию города. Это дело по-прежнему смирно лежало в «долгом ящике». Хотя в приложении письма от градостроя упоминалось, что проектно-сметную документацию можно передать в любое время. Признаться, эти вопросы мне давались сложно. Но то ли администрация преследовала свои цели в «программе по благоустройству», то ли я чего-то не знал. Или не понимал. Главное, что строительство я начал, прежде всего, для себя... Нещадно растрачивая деньги и не задумываясь о провале. Но не хотелось решать проблемы, не столкнувшись с ними. Не хотелось жить в запущенности. И зима была все ближе и ближе, несмотря на затянувшееся лето. Бесконечный круг мыслей. Он привел меня туда, где все казалось проще и легче…

​

После взрыва на ликероводочном заводе, запасы в барах нещадно нищали. Алкоголь разбавляли водой, да и вообще делали какую-то бормотуху. Сплошной обман. Истинной была лишь мелодия, что мягко касалась слуха посетителей. В воздухе блуждали события и сплетни. Безработица по-прежнему одолевала город, заводы стояли, люди говорили об убытках, банкротствах, шептались о местной мафии. Трудно предположить, сколько тайн и слухов хранили эти стены. Казалось, что еще немного и люди начнут сходить с ума. Страхи – вот что управляло ими. Особенно, учитывая череду таинственных исчезновений.

- Эй, паренек, плесни-ка мне рюмочку, - обратился ко мне моложавый старичок, не обнаружив поблизости бармена. Собственно, и мне бы не помешала парочка… Я впервые ощущал острое желание выпить.

Будучи редким потребителем крепких напитков, мой организм не был готов к последствиям. Расслабляясь перед очередным рабочим днем, я почти перестал контролировать жажду. Мутноватая серая жидкость с резким запахом сменилась каким-то очень крепким разбавленным чаем. Люди перед моими глазами расплывались, но отчего-то я продолжал крепко стоять на ногах. Сквозь тихую музыку пробивался вой. Собаки выли просто невыносимо, что хотелось заткнуть каждую, лишь бы они перестали издавать эти звуки. Я крепко сжал бокал в руке, а другой рукой надавил на висок. Будто это могло как-то помочь. Сердцебиение повысилось – я слышал его и чувствовал. Изрядно окосевшие люди еле передвигались и выглядели… безумными. Этот суррогатный алкоголь творил с ними нечто странное. Мой короткий взгляд коснулся бокала и отразился в жидкости. Мне не хотелось ее. Больше. Мне не хотелось того, что превращает людей в животных.

​

«Нет, ему точно больше не наливать», - промелькнуло в голове. Я поджал губы и плеснул содержимое стакана в ближайший горшок с цветком, направляясь прочь из этого места. Домой, только домой – вот что занимало меня. Время топталось около 21 часа. Завтра, кажется, был выходной. Я плелся по дороге, с каждой минутой обретая все больше странностей. Улицы окрашивались в неведомые цвета, пахло сырой землей, и порой пропадали звуки. Позади меня слышалось отдаленное шипение:
- Видишь, что ты натворил… Все из-за тебя… - слова изливались медленно, из пустоты.
Но я не обращал внимания. Это говорилось не мне. Знаете, какой был плюс? Безразличность. Может инстинкт самосохранения и отсутствовал временно, но зато меня оберегал великий Пофиг. Поэтому я спокойно среагировал на бредовые иллюзии, внезапно явившиеся ко мне. В конце концов, и не такое могло привидеться. Я привыкший. А сейчас был всего лишь пьян и это – побочный эффект. Я запрыгнул в остановившееся прямо перед моими ногами такси. Водитель сотрясал кулаком в воздухе и испускал немые слова своим ртом. Он что-то говорил, но я его не слышал. Лишь несвязно промямлил адрес. Все вокруг казалось таким… туманным. Видимо, я употребил какую-то смесь галлюциногенных препаратов. Лучше не повторять подобное в сомнительных местах.

***​

- Откройте! Кто-нибудь есть дома? Я вижу, что есть! Откройте же, наконец, - в дверь настойчиво стучали, с каждым ударом увеличивая силу, чтобы я оглох. Неужели не понятно, что если не открывают, значит, не хотят видеть?! От каждого стука в голове словно било колоколом.
- Откройте-е-е, Вам бандеро-о-оль, - некто надоедливо стучал в такт, и чуть было не постучал по моей голове, когда я, наконец, открыл. Мой недовольный взгляд пронзил стоящего на пороге веснушчатого курьера, который тут же отгородился от меня (и моего перегара, как я полагаю) папкой с счет-фактурой, куда попросил черкнуть свой автограф. Даже имени не спросил.
- Что за…? А… - немного взбодрился я, поняв, что же это за «бандероль» и даже позабыв о прерванном сне. Я нахмурил брови, выхватив из его рук планшет с бумагами и ручкой. Эта их «бандероль» была чуть ниже меня ростом. Признаться, я ожидал менее объемные инструменты для своих работ. Но максимализм во мне приятно тешил самолюбие.
- За доставку отдельно! За нее полагается…
- … Яблоко, - утвердительно прервал я, что студент аж опешил. – В заказе указана бесплатная доставка, поэтому, спасибо, до свидания. В следующий раз доставляйте вовремя, - съязвил я, еще не отойдя от вчерашней «прогулки» и вернул юноше бумаги. Ложь меня раздражала. Даже хуже чем засевший в горле отвратительный вкус. Дело в том, что я заранее оплатил покупку. Но не будем о мелочах.

«Моя прелесть», - глаза в восхищении рассматривали покупку. Мне не терпелось опробовать ее в действии. Столько скопилось идей и материалов, столько ожиданий и надежд, что не выразить словами. Большой рабочий стол с инструментами прекрасно вписался в огромное помещение нового дома. Пусть отстроен только первый этаж и важно уложиться в сроки, но ведь мы достигли прекрасных результатов за малый отрезок времени! На радостях я дал строителям очередной выходной. В конце концов, кто платит – тот заказывает музыку. К тому же, я имел право провести время наедине с собой и своей новинкой.

​

Руки сами создавали какие-то незамысловатые вещи, даже сложно было уловить этот тонкий творческий процесс. Я как ребенок увлекся и не мог оторваться. Голодный и сонный – я все равно продолжал работать. Чем больше прилагал усилий – тем больше получалось. Меня переполняло вдохновение и, казалось, силы бесконечны. Как будто, открывалось второе дыхание. Вы понимаете, насколько это было прекрасно? Я поймал себя на мысли, что впервые ощутил полноценное счастье. Я впустил его в сердце и искренне радовался такому, на первый взгляд, малому. Не все вещи приносят такое счастье. И не все люди. Истинное счастье ты можешь принести лишь себе сам. Это состояние души. Все остальное становилось не важно.

Я не помню, как дополз до спального мешка, но помню, что почти терял сознание от усталости. Еще помню, что вновь мечтал о большом сочном бифштексе, спагетти и хорошей газовой плите… Еще бы не помешало к ней в комплект добавить женщину. Мысль как-то быстро проскользнула и также внезапно исчезла. Я впал в сладкую дрему и снились мне чудесные сны. Говорят, что во снах часто приходят идеи – этой ночью я поймал парочку, которых непременно жаждал осуществить… Но во сне все складывалось так гладко, беззаботно, нереалистично. Когда на улице прозвучал оглушительный гром, я даже не сразу понял, что проснулся. За окном что-то светилось. Я было подумал, что взорвалось еще какое-то здание и выбежал на улицу, но правда меня сильно удивила…

​

Документация

Баллы и значки

0, 5 (без изменений)

 

[Amethyst]

Сами себе на уме. Эпизод 3
Часть 1.
Не говорите о том, что у вас нет времени. Времени у вас ровно столько же, сколько его было у Микеланджело, Леонардо да Винчи, Томаса Джефферсона, Пастера, Хелен Келлер, Альберта Эйнштейна.​

Иногда можно спросить: «Если не верить себе, то кому же тогда?». В моей жизни сложно было искать ориентиры и грани между верой и правдой, но я пытался. Как бы ни гудела голова, и какие бы не сваливались обстоятельства. Наше собственное «Я» – большая ценность. Если теряешь себя, рушится твой мир. Так стоит ли позволять кому-то разрушать то, что имеешь? Мой выбор, наконец, был верным – я поверил себе, поверил в себя.

Читать далее...

Вчера ночью меня посетила странная гостья. К слову, все странные события творились со мной ночью. То ли это время суток было для меня «особенным», а я не научился им распоряжаться, то ли мне подкидывали квесты на разгадывание тайн. Увы, я не был детективом. Высокая женщина в плотном, неподходящем для лета, костюме недвижимо смотрела на меня. Словно пытаясь кого-то узнать. Ее глубокий, как бездна, взгляд черных глаз хорошо запомнился даже спросонок. Серебристо-синий лунный свет касался острых, но не лишенных изящности, черт лица незнакомки. Кожа была темной, темнее моей и… бледнее? Она не отражала возраста. Мой взгляд даже не сразу заметил отсутствие волос на голове дамы. Тогда я предположил лишь два варианта: тюрьма или психиатрическая клиника.

​

- Пришла по объявлению в газете, - без лишних церемоний заявила гостья, как только я приблизился. Тонкий голос напомнил мне телефонный звонок, или будильник… никогда не слышал подобных. Я опешил, не понимая, что ответить, но от меня этого и не ждали. – Временная прописка, я уже оплатила ее. И за коммунальные услуги на несколько месяцев вперед. Сообщаю сожителю, что заеду через пару недель, когда завершится моя отработка. Уверяю, я Вас не стесню. До встречи, мистер Эскобар.

Она вложила белоснежную визитку мне в руки и удалилась. Не понял ни-че-го. Какое-то время я пребывал в легком шоковом состоянии, после чего снова захотел сослаться на «бред» и спрятаться за рутиной обстоятельств. Мне стало не по себе от этого желания. В конце концов, я был взрослым мужчиной, но меня не отличали взрослые поступки. Я зачем-то пополнял жизнь ребячеством и бестолково растрачивал время. И глупо было ссылаться на отсутствие какого-либо опыта, памяти, средств – отговорок всегда можно было найти миллион. Оправдываться всегда проще.

​

Я звонил этой «квартирантке» несколько раз, прежде чем заявиться в ратушу. Разумеется, я был уверен в своей правоте, считал ее аферисткой и желал обойтись без компании сомнительных личностей. Но дамочка не отвечала. Только унылые затяжные гудки слышались где-то там далеко, а не тот голосок, звучащий ранее так загадочно. Это злило меня. Рыжая Бестия засыпала меня сообщениями и требовала немедленного появления в редакции. Вы просто не представляете, как мне захотелось послать все далеко и надолго, вместе с их чертовым «Аквариумом». Неужто сенсация?! Похитили мэра Твинбрука и необходимо срочно раскидать газеты с рекламой «Найдем даже мэра, ООО «Кот-Потеряшка»?! Я с шумом хлопнул дверью своего «сарая» и направился в офис, параллельно чуть не сорвавшись на бригаде строителей.

Тогда я впервые почувствовал настолько сильный негатив в себе. Всепоглощающий, нарастающий. Причем, если судить здраво, то ничего непоправимого ведь не произошло. Все было решаемо. Быть может стресс, быть может, усталость, а может что-то иное… Возможно, я всегда был таким, а все что помню – происходило под влиянием успокоительных препаратов. Мне вдруг стало интересно, каким же я был на самом деле – там, в зеркале прошлого… Какой человек в нем скрывался…?

Офис встретил меня практически пустующим. Худой силуэт в конце коридора медленно выдыхал серые полоски дыма в приоткрытое окно и опирался о стену. Белеющие пряди волос, сутулая спина и кривенькие ножки в узких джинсах. Бестия больше не Рыжая. Услышав мое приближение, женщина, не оборачиваясь, выставила руку вбок. Тонкие пальцы зажимали меж собой неприметную открытку.
- Приглашаю на вечеринку. День Рождения. Скоро выхожу на пенсию, - процедила она, слегка повернув голову и искоса бросив короткий взгляд на меня. В нем читались печаль и одиночество.

– И еще, нас продали. Новое начальство прибудет на следующей неделе. Забери на складе спец. выпуск и доставь по своим адресам, - Дилли (так ее звали на самом деле) отвернулась и безмолвно вгляделась вдаль.
Я лишь кивнул и, ответив сухим «поздравляю», отправился по своим делам. Не самое уместное слово в данной ситуации. Мы никогда не были в приятельских отношениях, но мне было жаль ее. Ни семьи, ни детей, а жизнь ради работы разлеталась, как карточный домик. Уверен, что телемаркетолог – не та должность, к которой она стремилась. Но каждый сам выбирает свою судьбу.

Первая полоса кричала заголовком «Люди голодают, дайте им хлеба!», анонсы пестрили громкими событиями: аукцион земли, запрет продажи алкоголя, расследования, исчезновения. И, конечно же, предложениями банковских услуг. Я редко просматривал «Аквариум», мне хватало бесплатных «Известий» с менее радикальной концепцией. О смене работы я даже не думал. Если увольнение – сдам весь склад на макулатуру, если нет – продолжу получать деньги за «велотренажер» и ежедневные экскурсии по грязному городу. Главное, чтобы платили. Но сейчас голову занимали другие мысли.

***​

Моей ошибкой было тянуть столько времени с документами. Я надеялся буквально на «авось», а так не бывает. Тем временем строительные работы все продолжались, а в завершение могло оказаться, что я строю тут какой-нибудь гребанный бордель, подпадающий под аукцион. Мой взгляд обывателя, разумеется, говорил, что все в порядке и не стоит беспокоиться, зато внутренне меня душило негодование. Я осуждал себя, ругал и обещал впредь быть внимательнее и ответственнее. Но могло ли это изменить сложившуюся ситуацию? И были ли проблемы на самом деле?

​

Правительственное здание переполнялось людьми. Множеством людей. Они буквально «летали» по коридорам. Как мухи. И выглядели также. Чинно облаченные в черные классические костюмы, с застывшим взглядом и «точившие» руки над свободными бюджетными средствами. В воздухе слышались споры, телефонные звонки, бесконечные разговоры… Простой народ слонялся в холле, в ожидании чего-то, а кое-где топтались журналисты. Ориентируясь по письму, что убеждало «облагородиться» моему участку, я поднялся на третий этаж. Единственное, что здесь было примечательным – роскошная обстановка. Вот они, деньги налогоплательщиков.

Множество дорогих дверей, буйство имен в золотых табличках… пафос. И библиотечная тишина, прерывающаяся глухими звуками с нижних этажей. В письме не было имен, поэтому я искал что-то связанное с «поддержкой граждан». Из раскрытой двери в конце коридора вышел худощавый молодой человек, и я поспешил к нему, дабы узнать в каком направлении двигаться.
- Добрый день! – опередил меня незнакомец. Пора привыкнуть к тому, что меня опережают в разговорах. Я только начал раскрывать рот, но холеный брюнет продолжил говорить: - Уже уладили дела в Сансет Вэлли?
- Простите, Вы обознались… – я опешил. В моих словах звучал больше вопрос, нежели утверждение.
- Мистер Эскобар? Верно? – на его лице появилась тень улыбки, глаза излучали уверенность. – Долг службы убеждает не забывать клиентов. Уэй Кин, припоминаете? Я сам недавно вернулся из Риверсайда, - он закивал и протянул руку в дружественном приветствии.
- Да-да-да, - мое крепкое рукопожатие сопровождалось откровенным блефом и лживым дружелюбием. Разумеется, я видел этого человека впервые и верил себе. Не отпускала мысль, что меня разыгрывают. – Суета, понимаете… Даже не помню сколько времени прошло… - отмахнулся я, ожидая притом точной информации.
- Ну, - протянул мистер Кин, перебирая события в складках памяти, - Примерно года три назад мы с Вами подписывали бумаги. Кажется о передаче прав собственности на Ваше имя?

Я нахмурил брови и кивнул, скрывая взгляд. Любой поворот событий воспринялся бы более спокойно, но к этому я не был готов. Три года назад я находился в реабилитационном центре. Я мог быть здесь не менее 8-ми лет назад, но мой подростковый возраст явно не вписывался ни в сроки, ни в какие-либо действия, рассказываемые Кином. Хотя даже эти 8 лет я воспринимаю как приблизительное время, к которому меня подвели собственные размышления. Ни фактов, ни доказательств у меня не было. А количество вопросов возрастало с каждым днем.

- Что привело Вас сюда, мистер Эскобар? Приемные часы минстроя закончились, сегодня короткий день.
- Программа по благоустройству, - сухо проговорил я, почесывая затылок. – Занимаюсь строительством дома, но требуемые критерии мне не прислали. Увы, время на личный визит нашлось только сегодня.
Уэй Кин любезно улыбнулся и указал в сторону лестницы, предлагая пройтись с ним вне стен пустующих коридоров третьего этажа.

​

- К сожалению, это не связано с моей работой, но я достаточно проинформирован. Секретари не умеют доступно доносить до людей информацию, это прерогатива журналистов. Но, поверьте, они тоже склонны преувеличивать факты. Как человек, сталкивающийся с этим, скажу Вам, что программа создана несколько иначе, чем представляется.
- И для кого она создана, раз непонятна простым людям, обязанным исполнять все на кровные деньги?
- Программа по благоустройству в оригинале говорит о покраске фасадов и окон, уборке территории, стрижке газонов, замене труб и проверке электросети, - рассмеялся мистер Кин, поняв, на что я намекаю, - причем два заключительных пункта – забота коммунальщиков.
- Тогда что же с угрозой выселения?
- Если комиссия сочтет место непригодным для жилья, то переселит в пригодное. Разумеется, пока это только слова. Это черная дыра в бюджете. Мой Вам совет – не воспринимайте в серьез. Конечно, есть и другая сторона - чем больше имущество, тем больше налоги, верно? Поэтому, я допускаю коммерческую подоплеку данной рассылки. Манипуляции – вполне ожидаемые действия политиков.
- Вас ведь могут услышать.
- Я только агент по недвижимости и давно не работаю здесь. Собственный бизнес выгоднее зарплаты бюджетника.

- У меня есть вопрос… Подселяли ли ко мне кого-либо? Вернее, могли ли?
- Нет, если Вы не давали согласия. Разумеется, не устного. Проблемы с арендаторами? – мистер Кин увидел в моих глазах растерянность. – Или неудачно продали временную прописку? – заговорщически прошептал он и подмигнул.
- Нет! - я даже взмахнул руками, как бы отрицая возможность этого, - Я лишь интересовался.

Мистер Кин взглянул на часы и, пожелав удачного строительства, распрощался. Его образ вселял уверенность и спокойствие. Возможно, это присуще всем успешным людям. Возможно, влияла официальная обстановка. Как ни крути, но к ноющему мямле риэлтору обратится только глупец.

Значит некто, а может и я сам, присвоил деньги и скрылся? Раздвоением личности я вроде не страдал, но тех денег, прошедших мимо моих рук, очень не хватало. Лучше бы я вовсе не знал о них, ибо чувствовал себя обведенным вокруг пальца. Да лучше бы эта иностранка вообще не заявлялась на порог моего дома! Что ж, обстоятельства предстояло выяснить непосредственно с ней самой. Придется решать проблему по мере ее прибытия. Увы, телефонные разговоры загадочная леди не признает.

Все происходящее подстегивало мою жажду финансовой самодостаточности. У кого много денег – мало забот; именно так я считал. Купить можно документы, биографию, внешность, безопасность, роскошь, людей… что угодно, кроме чувств и эмоций. Но мне было рано думать об этом. Пока моей маленькой мечтой оставалась продажа поделок. Однако и та не могла дать ни оправданного дохода, ни даже аванса.

​

В комиссионке мне сказали, что посредственностей у них итак навалом. Пусть говорят что угодно, получалось у меня намного лучше, чем раньше. К тому же, разве можно было разглядеть всё с фотографий на дисплее телефона? Мелкий товар, типа механических игрушек, приняли на продажу. Обещались завтра заехать забрать. Неизвестно, что конкретно здесь пользовалось спросом и продавалось ли вообще, но я захотел попробовать. Жаль только деньги предвиделись в неопределенные сроки. Хотя можно ли эти копейки считать деньгами?

Телефон издал унылый сигнал. Напоминание. Я совсем забыл про праздник Дилли Пиджин. Да, я решил не называть ее другими словами, у нее было имя. Я помнил, что эта женщина любит хорошие вина, но разве легко их достать сейчас? Проще внести деньги в «общую копилку» дарителей. Пусть купит себе, что душе угодно. Лично я бы обрадовался такому подарку.

На улице начался проливной дождь. Сквозь редкие тучи сияли солнечные лучи, напоминая о «бабьем лете». В кармане находилось около 1000 симолеонов. Даже не представлял, сколько принято дарить на Дни Рождения. Но, если медлить раздумьями еще больше, то опоздание неминуемо. Я наспех поймал такси и отправился по указанному в приглашении адресу. На удивление, мы направлялись в район, который я называл «путеводителем», роскошные особняки, которые я так часто объезжал с газетами в корзине… Что ждало меня там? Отдых, которого я давно ждал, или напряженная атмосфера от нахождения «не в своей тарелке»…?

​

Документация

Баллы и значки

0, 5 (без изменений)

 

[Amethyst]

Сами себе на уме. Эпизод 3
Часть 2​

Желтый автомобиль неторопливо ехал по мокрой дороге, тускло сверкая шашечками «такси» и светом фар. Дождь стучал по стеклам и капли соскальзывали вниз, скрываясь от моих глаз. Кое-где облака золотились солнцем, что клонилось на запад. Молчаливый водитель хмуро смотрел вперед, как будто транспортный трафик был переполнен… Хотя дороги были пусты. Я крутил в руках приглашение Дилли и предвкушал корпоративную вечеринку. Именно ее, а не День Рождения. Что еще можно ожидать от одинокой женщины, погрязшей в работе? Не удивлюсь, если ее последний роман был с кем-то из корреспондентов… Однако стоило удивиться своим мыслям.

Читать далее…

​

Редакция вообще странно на меня влияла. Здесь все любили интриги и стремились быть в курсе событий. Их разговоры, откладывались где-то далеко в моей памяти, но я пытался пропустить их мимо ушей. Благо, лично я не был интересен сотрудникам газеты, - слишком маленькая персона, чтобы обсуждать меня в курилке. Кто знает, сколько этому осиному гнезду существовать… грядут перемены, как говорила сама Дилли Пиджин.

Такси остановилось возле кованых ворот, ведущих к белоснежному особняку. Большие викторианские окна полнились теплом и уютом. Вокруг простирался сад. Плакучая ива склонялась над озером, а капли дождя размывали ее отражение, превращая водную гладь в смесь темных красок. На двухэтажном доме виднелась табличка с адресом из приглашения. Приехали. Сколько же нужно работать ради такого? Может Дилли просто происходила из состоятельной семьи, либо когда-то имела богатого супруга. Должен же быть рычаг, сделавший эту женщину колкой и грубой, ведь, казалось бы, благосостояние – то, к чему стремятся многие. Неизвестно покрывались ли ее счета за такую жизнь. Но раз дом не продан, значит, он важен. Другой вариант: он куплен недавно на последние накопления или в кредит, - это бы оправдывало небрежный внешний вид хозяйки. Впрочем, неважно.

Водитель торопил меня с оплатой, желая поскорее отправиться к другому клиенту. Как будто я собирался сидеть здесь вечно, но не прошло и минуты! Я недовольно ухмыльнулся пренебрежительному отношению многих твинбрукчан… или как их там. Бросив сотню на переднее пассажирское сиденье, я поспешил покинуть салон автомобиля. Конечно, не забыв громко хлопнуть дверью, чай не Роллс Ройс.

А дождь, похоже, зарядил на весь вечер. Теплый, совсем не осенний, но такой же мокрый, как и всегда. Как жаль, что такси не доставляет прямо внутрь дома. Пока я добежал до входа, одежда промокла. Массивные деревянные двери оказались открыты и приветливо впускали промокших гостей к домашнему очагу. Знаете, это была самая тихая вечеринка, которую я только видел. Ни музыки, ни смеха, ни громких дискуссий… как в клубе анонимных одиночек. Людей было мало, и каждый занимался своим. Даже если бы здесь оказался вор, то никто бы не заметил, как он складирует имущество в большой грузовик, спешно припаркованный прямо у входных дверей.

- А, это ты, - заметил мое приближение моложавый старичок. Я не сразу узнал его, ведь фактически мы не были знакомы, только виделись однажды в баре. – Не составишь компанию в настольном футболе?

​

- Праздничный ужин все равно не готов, - продолжил он, так и не представляясь. Играть предстояло впервые, но я с радостью принял предложение, лишь бы не слоняться здесь как привидение. Глаза моего оппонента сверкнули, и он уверенно схватился за рукоятки, управляя маленькими футболистами. – Давно знаешь Дилли?
- Примерно полгода, - ответил я, включившись в игру. – Мы работаем вместе.
- Аааа, - протянул он, успев забить гол. Несмотря на возраст, мне казалось, в этом человеке удивительно сочетались юмор, энергичность и вечная молодость… та, что в душе. Таков был мой первый взгляд, таков был второй. – Значит ты - новое поколение ее мерзкой газетёнки.
- Лишь распространитель, - я чуть не поперхнулся, отбивая настойчивое нападение «синих» и уводя маленький мяч от «желтых» ворот своей миниатюрной команды.
- Значит, ты главный, кто заставляет ее читать, - рассмеялся мужчина. – Когда Дил только открыла газету, там не было сплетен и вульгарности. А сегодня она такая же «желтая», как задницы твоих футболистов. Из всей редакции пришел ты один, другие безумно заняты или слишком самодовольны. 2:0!
- Но… издание продано. И почему мисс Пиджин никогда раньше…
- …Не заявляла, что все вы – ее собственность? – иронично прервал он. – Потому что так она оставалась в курсе дел, ибо наблюдать со стороны проще и объективнее, парень. И меньше ответственности, ведь директор наемный… Заговорил ты меня совсем, лишнего болтаю.
- Гол, - белый шар удачно закатился в чужие ворота, а на моем лице появилась улыбка. – Я не журналист. Моя работа лишь стечение обстоятельств, неизвестно что будет завтра.
- И то верно.

Из столовой послышался звон колокольчика. Как в больнице, - невольно мелькнуло в голове. Однако прежде чем отправиться на трапезу, мне повезло выровнять счет - 2:2. Как ни странно, виновницу торжества нигде не было видно. Вокруг находились лишь незнакомые седовласые люди, каждому из которых я годился в сыновья. Хотя это общество было даже чем-то симпатично, - часть меня будто восполняла недостаток прошлого... Внося в черную пустоту мнимые эмоции. Но праздничным настроем и не пахло.

Маленькая столовая вмещала лишь четверых, поэтому гости переместились в гостиную. Они говорили о кардиостимуляторах, сахарном диабете и хондрозе, но только не о мисс Пиджин. Как будто ее не было вовсе.

​

- Дожди скоро совсем размоют дороги, если продолжат так лить, – негромко проговорил сидящий рядом мужчина и посмотрел на меня. Люди общались здесь без предрассудков, как будто знакомы давно. Вероятно, так и было. Я молча уплетал недоваренные макароны с сыром,

размышляя о чем-то постороннем. Но видимо мое унылое лицо призывало к разговору.
- Как Вам такая осень?
- Признаться, слишком сыро, - безразлично ответил я, отправляя в рот очередную ложку макарон.
- Зови меня Ленни, долой шаблоны этикета.
- Ксавьер... Дальний знакомый Дилли, - вздохнул я с легкой улыбкой на лице, напоминая хоть кому-то, зачем здесь нахожусь. Быть может, у них был иной повод встречи.
- Не говори так, будто мы на поминках, - вяло пробормотал он, искоса поглядывая на меня, - Я так устал от них. Люди мрут как мухи, Твинбрук превращается в одно большое кладбище. Город стариков и скорби. Слава смотрящему, Дилли еще жива… Пусть и мертва в своей одержимости работой.
То, что мисс Пиджин была фанатом своей работы – бесспорно. Но сейчас я слегка понимал причину этого. Ленни отодвинул от себя тарелку, видимо потеряв аппетит, и исказил лицо в недовольстве. - Лучшие специалисты покинули город, оставив нас с врачами-дилетантами, политиками-любителями и преступностью. Хотя чую, достанется им город костей, под стать главному мертвецу с его изуродованной королевой… - он говорил с каждым словом всё тише и в конце закашлял, будто скрывая смысл слов, опасаясь его. - Я стар, Ксавьер, я склонен преувеличивать. Не погружайся в это, но и не забывай, что время беспокойно…

Еда окончательно встала комом в горле. Вспомнился реабилитационный центр: пожилые люди, бывало, рассказывали нечто, а потом просили не брать в голову. Но разве можно было не делить с человеком то, что уже разделено и отдано? Даже если это просто слова.

- Слышал, да... Взрывы, кражи, - отрешенно промямлил я, поддерживая беседу. Хотя уже мало верил в эти слухи. За все это время я ни разу не видел ни одного вора, да и пострадал по факту только ликероводочный завод. Не поделили выпивку в пятничный вечер. Верно подметил мистер Кин, журналисты склонны преувеличивать, а люди им верят.
- Это стало моей паранойей. Мой дом переполнен сигнализациями, песком и огнетушителями... Мы. Все. Становимся. Одержимы, - процедил Ленни.

На его ветровке я заметил тонкую вышивку «Ленни Смит-Джонс». Вряд ли каждый может похвастаться именной одеждой… Из-за угла появилась женщина в бордовом халате с каким-то облезлым мехом на вороте. Ее седые волнистые волосы касались опечаленного лица, уголки губ клонились вниз, а тонкая морщинистая рука с дрожью держала телефон.
- Дилли просила передать, что благодарна каждому из вас, - говорила она тихо, поэтому гости затихли, как первоклассники на уроке. - К сожалению, возникли неотложные обстоятельства, из-за которых мы не сможем видеть ее этим вечером. Мне жаль…

Женщина опустила глаза и, развернувшись, отправилась обратно. Кто-то пошел следом, как мистер Смит-Джонс, а кто-то, как ни в чем не бывало, продолжал трапезу. На душе стало как-то неспокойно и неприятно. Я решил не задерживаться на этом празднике жизни. С полупустой тарелкой в руках я шел по дому Дилли, даже толком не понимая куда иду. В голову будто проник туман. Редкие голоса доносились из гостиной, из кухни… Я же забрел в постирочную.
Корзины с грязным бельем, прелый запах, глухая тишина – складывалось ощущение, что сюда не заходили неделями. Позади стояли два тренажера, покрытых толстым слоем пыли. Видимо и спортом здесь не увлекались.

​

Взгляд оценил, насколько прекрасные материалы скрывались под пылью. Пальцы скользнули по холодному сплаву, оголяя хромированную поверхность. Я не следил за формой, не занимался упражнениями в попытке достичь совершенства… да и разве у меня было время? Но зато было желание обладать этой вещью. Я вновь забыл зачем здесь нахожусь, помнил лишь, что собирался домой.

Когда я добрался до своего адреса, с удивлением заметил в руках два увесистых мешка. Тело и разум как будто вошли в автономный режим и исполнили заданную программу. В мешках аккуратно лежали знакомые мне хромированные детали, присыпанные осенними листьями. Здесь даже была тарелка, которую я так и не донес до кухни. Интересно каким инструментом я разобрал конструкцию на детали? Вряд ли им оказалась тарелка…

Я презрительно смотрел на разобранный тренажер: он был символом слабости духа и колол осознанием поступка. Не скрою, мне хотелось вернуть его немедленно.

​

Но мне аналогично не хотелось расставаться с новым имуществом, пусть и не совсем моим. К тому же, я понимал, что второй раз играть в «невидимку» слишком рискованно, а лишние проблемы не нужны. Хотя они итак подстерегали, и могу сказать, что опасения были разные. Но был еще и другой вариант – продать тренажер. Пусть и скрипя сердцем, но лучше, чем ничего. Деньги мне были нужны гораздо больше, чем чистая совесть или занятия спортом. Я начинал погрязать в жажде наживы, как в грязном болоте.

Мысли мешали спать, я постоянно просыпался в тревоге, но сны не снились мне этой ночью. Двоякие чувства мучили меня. Голова «горела», на теле выступали капельки холодного пота. Противоречие – самая худшая пытка, которой только можно себя наградить. На работу я отправился с мигренью и больным горлом. День двигался как в тумане, снова в режиме «автопилота». Минуты медленно капали, растягивая рабочие часы в бесконечную рутину. Коллеги предлагали таблетки, дабы избавить меня от мучений, но я героически избегал лекарств. По-прежнему. Как будто врачи из моих воспоминаний вновь что-то скрывали за своими спинами… что-то неизвестное, страшное. Мои ноги были ватными, и нос в конец заложило. Я не мог ни дышать, ни говорить. Безмолвный курьер.

- Сразу видно, кто пожертвовал теплым пледом во имя корпоративного духа, - пронеслась мимо мисс Пиджин, как только я вновь появился в редакции. Такая же неизменная, с холодной ухмылкой на лице. С тем же колким голосом и насмешливым тоном. – Эскобар, твой рабочий день сегодня удлиняется на 5 часов! И твой, эй, как тебя там… Гвейн, - она щёлкнула пальцами и, сморщив лицо, скрылась в кабинете телемаркетинга. Это был тот момент, когда заимствование тренажера мне показалось хорошей компенсацией. И еще – от нее дурно пахло…

Но отказаться мы не могли. Вернее, нам даже не дали ответить, и пообещали премию. Как следствие, пришлось выполнять чужую работу. Разносчики набирали текст с какого-то макета, название на котором не соответствовало нашему, редактор разбирался с типографским станком, и только корреспонденты продолжали «раздувать из мухи слона». Других я просто не видел, да и мало кто остался. Телефонные звонки усиливали мигрень, пальцы никогда не набирали столько текста, отчего попросту каменели и отказывались слушаться. Глаза наполнялись красной сеточкой лопнувших капилляров. Все-таки я действительно захворал. Гвейн Бейлесс рассказывал что-то веселое, пытаясь разрядить обстановку и периодически порывался угостить меня «волшебным» порошком от простуды. Но единственное, чего я сейчас желал – повышение по службе.

Клавиатура сменилась пачками старого номера, отправляемого на переработку, - неизвестно, чего такого они напечатали, что даже отказались распространять. Я чувствовал себя дешевой рабочей силой. Мне надоело чувствовать себя ничтожеством, постоянно тыкающимся о косяки. Я уже столько времени работал здесь, что мог бы сам смело писать статьи и «крутить пальцами», ссылаясь на плохие условия работы! Но вместо этого я продолжал упорно растрачиваться по мелочам. Я не мог найти единственно верную дорогу, и это сильно заботило меня. Разум пытался понять, что же со мной не так. Но не мог найти ответа. Я понимал, что погружался в депрессию. Видимо так действовала офисная атмосфера. И вся ее прежняя романтика постепенно разбилась о рутину.

Я не знал чего дальше ожидать от этой работы. Если авралы войдут в норму, то за такие копейки я не обеспечу себя даже лечением в старости. Не говоря уже о завершении строительства. Нужно было срочно что-то менять. Гвейн Бэйлесс любезно согласился подбросить меня до дома, хоть и путь был недлинным. Разговоры обо всем и в то же время ни о чем – даже не запоминались мне. Я уловил лишь то, что люди Твинбрука не спрашивают откуда ты, зачем и почему. Вероятно, им все равно или это часть местного менталитета. Усталость, разочарование, безумие, стремления, злость – все смешалось в один серый ком, застрявший в глотке. Это была действительно депрессия. «Надо что-то решать,» - постоянно твердил голос разума.

Я не ощущал панического страха, не наблюдал новых провалов в памяти, но мне вдруг очень захотелось воспользоваться рецептом врача, что хранился в папке с моими документами. Я не знал, что это были за таблетки, но они приносили спокойствие. И я хотел того спокойствия, что было когда-то. Спокойствия, безразличия. Но ведь это лишь стресс, не более. Я говорил себе, что все пройдет, обзывал бранными словами, потому что терял силы для борьбы и желал остановиться. Не продолжать путь. Просто плыть по течению и сгинуть, не добившись ничего из желаемого. Возможно тогда те, кто остался в черноте моего прошлого, лишь обрадовались бы, что я не вернулся в прошлую жизнь. В их жизнь. Конечно, часть меня понимала, что меня давно бы нашли, если бы действительно искали. Именно эта часть негодует моему бездействию. Но усталость сильнее… она подкашивала ноги, истощала оставшиеся в теле силы и пыталась закрыть мне глаза. Мое тело небрежно «облачилось» в спальный мешок и рухнуло прямо посередине предполагаемой гостиной нового дома. Глаза закрылись сами собой, конечности лежали неподвижно – я как будто застыл. Мысли бегло носились в моей голове, как картинки, не оставляя в памяти никаких образов, кроме легкого свечения. И лишь там, где-то не здесь, где-то далеко – в кошмарном сне - слышались ужасные звуки, разрезаемые женским криком…

​

Документация

Баллы и значки

0,5 (было) + 0,25 (друг Шофеж Ксосксав) + 0,25 (друг Гвейн Бэйлесс) = 1,00

- Выгорание: Заставить сима работать слишком усердно.

 

[Amethyst]

Сами себе на уме. Эпизод 3
Часть 3​

Крик. Девушка кричала. Туманная дымка окутывала все вокруг, в такой обстановке было трудно ориентироваться. Затхлый запах резал глаза и подступал комом к горлу. Темнота. Она скрадывала все вокруг, запирая меня в себе, не позволяя сразу принять происходящее. И снова крик: протяжный, полный ужаса и беспомощности. Я устремился к нему, даже не понимая куда бежать. Ноги будто сами несли меня. Ночь постепенно раскрывала силуэты. Крик стих, оставшись лишь эхом в моей голове, как маяк. Опасения сжимали изнутри. Я как будто заранее знал, что предстанет перед глазами…

Читать далее...

Она лежала на сырой земле. Та девушка. Порванное платье еле скрывало изгибов тела, алая шелковая ткань напоминала кровь. Застывшие глаза полнились немой болью. Серые… Нет?! Они должны быть синими! Они всегда были синими… Я опустился на колени и дотронулся кончиками пальцев бледной кожи: бархат, отдающий холодом, хрупкий фарфор, в котором нет жизни. Где я видел тебя? Кто ты?! Молчание было единственным ответом, - смерть забрала ее речь. Моя теплая ладонь осторожно сомкнула застывшие веки. Всё это будто происходило однажды, так казалось. Я с горечью опустил голову, скрывая свой взгляд. Сожаление и беспомощность – вот что читалось в нем. Под тонкой холодной рукой виднелся смятый клочок бумаги. Лилиан…? Я вдруг посмотрел на ее закрытые очи, как будто что-то могло измениться, и потянулся к записке. Не было страха, только неприятное чувство вины сжимало изнутри. Но, клянусь Смотрящим, я пришел в ужас, когда девушка распахнула глаза, наполненные кровью. Безжизненное лицо исказилось в злобе, легкие с хрипом выпустили воздух. Хрупкое тело мгновенно оказалось на ногах, и кровавые слезы заструились по бледным щекам.

- Виновен… - медленно прошипела ожившая, едва шевеля губами. Ее горящий взгляд пронзал меня, больно касаясь самого сердца. Дышать становилось труднее, будто туман сменялся смогом.
- Кто ты?! – выпалил я, прежде чем костлявая рука впилась в мое горло. Словно холодная сталь заключила в тески шею, и человеческой силы не хватало, чтобы их разжать. Существо смотрело на меня сверху вниз… одновременно с сожалением и надменностью в глазах. Мерзкое ощущение.
- Виновен! – из ее глотки вырвался неистовый крик, напоминающий сирену, и я почувствовал, как земля ушла из-под моих ног. Воздуха не хватало, холодные руки всё сильнее душили меня. Темнота… она затягивала с каждым мгновением. Но там – в конце туннеля – не было облегчения…

Я с ревом вскочил с пола, держась за горло и хватая воздух ртом. Кислорода не хватало. Нечто жгучее стягивало дыхание, вызывая кашель. Разум опасался стирать грань между сном и явью, всюду предполагая обман. Пахло гарью. Я подался вперед, на ходу скидывая спальный мешок. Мне понадобилось несколько минут, чтобы инстинкт самосохранения, наконец, очнулся. Через разбитое окно в здание врывалось пламя. Слышались крики, выла пожарная сирена… Я почувствовал дрожь в моих руках и сжал кулаки. Когда выбежал наружу – все вокруг устилало пламя.

​

Я не осознавал ни причины происходящего, ни того, откуда в руках появился огнетушитель, ни в какой момент начал борьбу со стихией. Люди суетились, их было много. Пожарные вызывали подкрепление. Я боялся отвлечься, будто если остановлюсь и посмотрю со стороны – потеряю все. Казалось, что в огне горят мои деньги, время, планы. Все происходило так быстро, так… туманно. Как будто я всё ещё сплю, и этот кошмар закончится с рассветом. Стоит только проснуться…

​

​

Мелькали лица, какие-то лица… Жар, вонь, разрушения, усталость насели тяжелым грузом на мои плечи. Хаос. Казалось, я попал в ад. Хотелось думать, что весь этот костёр – лишь моя галлюцинация. Мутный взгляд, летающий в воздухе пепел, биение сердца, каждый удар которого звучал в висках. Глаза закрывались, руки немели. Увы, я был слишком слаб для этого испытания. Сказки о храбрости – выдумка, реальность полнит ненавистью к себе и происходящему, заставляя подчиниться. Я медленно проваливался в невесомость. Такая легкая пустота. Разве можно подумать, что она бывает такой?

Я закрыл глаза на мгновение, но открыв – не видел больше ни пламени, ни яркого света, режущего взгляд… только бездонное небо, устилаемое множеством звезд, мерцало сквозь черную дымку. Как будто кто-то сменил декорации. Нет, я не был в бреду или на грани смерти. Но тушить пожар в одних трусах - как минимум безрассудно. Или очень смело. Каждый рассудит по-своему. В нос ударил резкий запах нашатырного спирта, и я передернулся.

- Тоже мне герой, - усмехнулось лицо, появившееся в поле зрения, - Спасай потом таких в ожоговом отделении. Этот жить будет, тащи вон того в машину, сворачиваемся.
- А как же… - вмешался тонкий женский голос. Очень знакомый, но так сразу вспомнить не удавалось. Он звучал издалека.
- Вы бы лучше кормили его нормально, - подхватил другой врач, - У него истощение, стресс и ОРВИ. Можете зайти завтра за больничным листом.

Я медленно поднялся на ноги и приложил руку к затылку. Голова ныла, мучил кашель, и по-прежнему одолевал жар. Даже чрезмерно. Спасатели что-то устало объясняли соседям. Пепел. Всюду летал пепел. Темный, неприятный, укравший мой покой. Глаза осматривали пространство в попытке оценить масштабы происшествия: черные следы огня покрывали каменные стены, в окнах выбиты стекла… Второй этаж смотрелся так, будто его не начинали строить. Во дворе - вокруг меня - простиралась выжженная земля. Как будто из того сна… такого же странного, как и вся моя жизнь. Глупые сны.

Средь унылых лиц я заметил мистера Кина. Даже он прибыл сюда, вопрос - какая на то была причина. Не хватало разве что суетливых журналистов, которые завтра же раздули бы из этого криминальную драму. «Краем уха» я услышал, как пожарные говорили о взрыве. Я с недоверием подходил ближе. Люди несли какую-то чепуху. Неужели я спал столь крепко, что не услышал бы взрыва? Или мне одному это казалось чьей-то фантазией?

- Сожалею, мистер… - замялся один из команды спасателей, пытаясь вспомнить фамилию.
- Эскобар, - прохрипел я. Голоса, как не бывало.
- …Мистер Эскобар, от Вашего грузовика ничего не осталось, - усталый человек указал на большой камень позади него. Расплавленная куча металла соединялась в огромный валун и утопала в черной земле.
- Какого еще грузовика? – мои глаза округлись. Если я все-таки продолжал спать, то это был тот момент, когда пора бы уже пробудиться. Я не помнил, чтобы в этот вечер рабочие оставляли машину здесь. Я не слышал даже громких хлопков, в конце концов!
- Один из соседей утверждает, что в припаркованный у Вашего дома грузовик бросили «Коктейль Молотова». Соответственно, находящиеся в прицепе материалы вспыхнули, а средь них было взрывоопасное вещество. Дальнейший ход, полагаю, Вы и сами можете…
- Вы меня разыгрываете? Не было здесь никакого грузовика! – вмешался я. Говорить было нелегко, особенно в моментах, где эмоции начинали зашкаливать. – А даже если бы и был, то Вы в серьез полагаете, что останками стало бы… ЭТО?!
- Был – не был, сами разбирайтесь, а заключение мы написали – бытовой газ. Лишняя суета ни к чему никому из нас. Будьте осторожны в играх с огнем.

​

Фыркнув, я прохрипел что-то несвязное им вслед. Мой недовольный взгляд пал на пострадавшую стену. Ни один кирпичик не был поврежден, только копоть и разбитые стекла… Моя мечта о плите оказалась столь взрывоопасной, что не повредила стен - какой бред.Возможно, это показатель качества постройки, возможно, и взрыва то не было… так, хлопок. Однако от машин не остается расплавленных железных камней – температура не та, равно как и длительность воздействия.

- Я попробую помочь со страховкой, - быстро проговорил оказавшийся рядом Уэй Кин.
- Ммм… Спасибо, - отрешенно шипели мои голосовые связки. Я стоял, как пришибленный, не желая ничего понимать. Конечно, я верил себе, хоть пожарные и скрывали что-то. – Премного благодарен, правда. Прошу прощения, мне нездоровится, и я слишком устал.
- Не беспокойтесь, нет нерешаемых задач. Сколь странными бы ни были ситуации – на всё есть свои ходы. Увидимся.

​

Неужели я не ослышался, и этот человек тоже считал обстоятельства подозрительными? Впрочем, какая разница… все прошло. Я положил руки на голову, медленно проводя ладонями по лбу, щекам, подбородку и оставляя черные полосы сажи. Я и вправду так устал…

- Хороший был газон, - послышался тонкий голос, не дав побыть наедине с собой. Как будто кошка острыми когтями поцарапала мой мозг. Я резко повернулся и увидел рядом женщину. Черные волосы, темная кожа и глаза, как бездна, смотрящие сквозь синие стекла очков. Казалось, я видел ее совсем недавно… Но где? И что она делала здесь в столь поздний час, при таких обстоятельствах и почему вообще волновалась о газоне?! В черном взгляде проскальзывала вина и это мне не нравилось.
- Уголь тоже хорош, - откашлялся я, отмахиваясь и не желая продолжать разговор.
- Нужно поспать, Эскобар… - внезапно выдала женщина, отчего я даже потерял мысль. Конечно, был наслышан, о нелогичности некоторых дам, но то были лишь слова.
- И поесть, и проверить электропроводку, и убрать этот чертов хлам, а после – пойти на работу, как ни в чем не бывало! Все ведь так просто! – я зачем-то начал оправдываться, захлебываясь собственными словами перед посторонним человеком. Хотя разве я имел «своих»? – Мне ничего не нужно! Хотя нет, нужно. Деньги. Много денег!

​

Я не осознавал своей грубости и что когда-то за нее будет стыдно. Лишь «сверлил» брюнетку холодным взглядом. Никого вокруг уже не осталось. Ночь снова походила на себя неподдельным спокойствием и редкими звуками. Кожа начинала чувствовать осенний холод. Я направился в свою избу, что невредимо стояла на краю моей маленькой земли. Неизменное убежище. Сейчас не хотелось находиться под почерневшими стенами.

- Я помогу… - вдруг негромко произнесла женщина. Ее голос… и тоже ночью. Она шла следом и, кажется, не планировала уходить. С чего бы это? Я никого не звал. Вся моя невоспитанность чуть не обрушилась на хрупкие плечи, но ведь и навязчивость неприлична. Я резко обернулся, отчего брюнетка «вписалась» в мое плечо. Узкие черты лица выдавали растерянность и беспокойство, но я вспомнил их, несмотря на сильно изменившийся имидж гостьи. Шофеж Ксосксав. Я уже как-то рассказывал о ее визите с заявлением о сожительстве. Это было крайне не вовремя.
- Незачем. Временная регистрация – не повод находиться под одной крышей, - отрезал я. - Или Вы замешаны в происшествии, мисс Кс… Кс… Шофеж? - фамилия не выговаривалась, даже когда я читал ее с визитки, не говоря уже о воспроизведении по памяти.

​

Гостья пробормотала что-то о паранойе, мужчинах, и «ткнула» меня в свои документы. На одной из бумаг стояла моя подпись, как бы то ни было странно. У нее имелся даже договор аренды. Чем дальше – тем страннее. Начинало казаться, что вокруг меня сплошной заговор, что я – пешка в чьей-то большой игре, и этот кто-то следит за мной постоянно. Однако гнать женщину я не стал. Не по-человечески. А разбираться сейчас не было сил. Потом, все потом…

Тело горело от температуры, тяжелая голова не желала ни о чем думать. Стеклянный взгляд, кашель, недомолвки, черные локоны, касающиеся моего лица на мгновение, сон, прохладные руки. Я стал совсем плох. Болезнь одолела меня. От высокой температуры потолок «кружился», стоило только открыть глаза. При всей ущербности – я не находился в одиночестве. Обо мне заботились. Шофеж заботилась. Не знаю, зачем ей это было нужно, возможно, человеческая доброта? После тех событий я немного пересмотрел свое отношение к городу. Безразличные, молчаливые, замкнутые – такими люди были лишь внешне. На деле же оказалось иначе: многие пришли на помощь, когда у меня случилась беда, хотя мы даже не были знакомы.

Сожительница хлопотала по дому, пока я боролся с самочувствием. По-моему сон уже забыл к ней дорогу. Шофеж купила немного мебели, дабы не усугублять мою болезнь на полу. Однако вместо благодарности слышала хрипящее «мычание» и просьбы. Я чувствовал себя безруким, особенно учитывая глазное давление: картинка то расплывалась, то устилалась темными пятнами. Я отчетливо видел лишь то, что у меня появился хороший друг. С нежными руками и слабым запахом машинного масла. Нас объединяло многое: она увлекалась механикой и изобретениями, следила за техническими новинками, мечтала создать какой-нибудь шедевр, который бы перевернул мир. Ее голос звучал так мечтательно и весело, как у ребенка, но в глазах мерцали грусть и тайна. Я хотел доверять Шофеж, однако полностью пока не получалось. Кстати, теперь я звал ее «Кис», ибо полная фамилия слишком трудна в произношении.

После пожара я боялся опустить руки, полагал, что все остановится. Однако дела продолжали идти своим чередом. Даже работодатель вошел в положение. Интересно, как они там сейчас… Комиссионный магазин также прислал вырученные с продажи средства. Я понял, что страхи – ничто, они не должны управлять мной.

Звуки строительных работ раздражали, но замолкали вместе с принятием лекарств. Видимо успокоительные и снотворные – часть терапии. Увы, я ничего не знал о методах борьбы с простудными заболеваниями. Тем временем на доме не осталось ни единого следа копоти, возводился второй этаж, а на выжженную землю постелили имитацию зеленой травы, - хоть в футбол играй.

Страховая компания прислала долгожданную компенсацию. Правда ее не хватило даже замену стекол. Если бы действительно «взлетел» газ, как указано в заключении, то на вырученную сумму я купил бы только несколько порций оладий с шоколадом… на ближайшее голодное время. И они бы трагически испортились в моем старом холодильнике. Или газ его тоже якобы забрал?

Стоило мне практически выздороветь, как Кис вывела меня за получением природных витаминов. Идея мне не сразу понравилась. Я уже настолько «прирос» к дивану и привык выпрашивать еду, не прикладывая никаких усилий, что даже лень было выбираться на улицу. Но Кис настаивала. В ее представлении именно так я должен избавиться от хандры. К тому же у нее был ко мне разговор.

Центральный парк приветствовал нас праздничными огнями, музыкой… только горожан было совсем немного. Какой-то массовик-затейник стихами зазывал народ, но получалось неважно. Зато Шофеж была в полном восторге. Она постоянно восхищалась буйством цветов, шуршащей под ногами листвой и запахом травы. Похоже, спутница «выгуливала» саму себя, а не меня, как планировала ранее.

Накрапывал дождь. Я не боялся вновь слечь, признаюсь, мне нравилась забота Кис. Однако я понимал, что больничный подходил к концу, и нужно навёрстывать упущенное. Равно как и не стоит пренебрегать радушием своей сожительницы. Мне не было холодно, но выглядел я по-летнему в отличие от Шофеж. Все ее тело пряталось в плотной одежде, включая кисти рук.

- Предлагаю дружеское соревнование, - предложила она, указывая на длинную бадью с красными яблоками. – Проигравший будет выполнять все работы по дому в течение месяца! – она поставила руки в бока и улыбнулась. Будто уверенная в том, что отказа не последует.
- Хочешь любезно передать домашние заботы обратно? – во мне проснулась ирония. – Вы сильно рискуете, мисс Кисс.
- Ох, я итак ежедневно драю твой унитаз, Эскобар.
- Желание – закон, - поддержал я и чуть не поперхнулся, подавляя смешок. – Захотела – сделала. Не думаю, что тебя так гипнотизировал мой взгляд.
- Не будем о том, ЧТО заставляет меня это делать, но ты вряд ли захотел бы это видеть и чувствовать в воздухе. Правда раньше как-то жил и вообще… смотрю, хворь сменилась шутками. Приступим?
- Ты собиралась рассказать что-то серьезное, как я помню.
- Пренепременно. Но после, - нараспев произнесла она и сняла очки, готовясь сразиться в честном «бою».

​

Скажу лишь, что вылавливать яблоки ртом неописуемое занятие. Глуповатое, но забавное. Хотя лучше на скорость собрать механическую игрушку. Но выигрыш всё оправдывал – теперь моя лень временно узаконилась.

Правда следующее мгновение меня озадачило: лицо Шофеж заметно позеленело. Зависть вообще плохое чувство. Сначала я предположил, что в воде краска, но та была чиста и прозрачна. Краска была на коже этой женщины до погружения в воду – толстый слой темного крема остался контуром вокруг ее лица. Кис заметила мой ошарашенный взгляд и испуганно нацепила очки обратно на свой нос.
- …А еще говорили водостойкий, - пробубнила она, пытаясь прикрыть лицо волосами.
- Эээээ…?! Надеюсь, ты об этом хотела поговорить?
- Ты еще синекожих не видел. В нашей экологии ничто не редкость.
- Вау, - пассивно вывалилось из моего рта, - Откуда ты, говоришь, родом? Никогда туда не поеду.
- Очень смешно, - Кис скорчила лицо в недовольстве. Я не видел обиды, скорее нежелание говорить об этом. – Это легкая мутация, вызванная переизбытком определенных элементов. В отличие от твоей простуды это не заразно.
- Значит, если мне чего-то будет не хватать в экспериментах, я могу обратиться к тебе? – я попробовал сгладить нарастающую паузу, сведя все в иронию. В конце концов, сейчас и вправду много разных аномалий и мне ли судить об этом. Кис лишь молча улыбнулась, скрывая свою неловкость. Конечно, мне было интересно, но я верил, что она сама расскажет однажды… я итак в долгу перед ней.

Дома она передала мне увесистый конверт с деньгами. По ее словам - это истинная компенсация за ущерб, присланная мистером Кином. Он просил передать мне лично в руки по выздоровлению. Конверт был запечатан, а внутри скрывалось 5000 симолеонов. Кис объяснила сумму весьма странно – как благодарность одного коллекционера за тот металлический валун. Якобы это и не валун вовсе, а метеорит. Оказывается у меня в собственности было что-то крайне ценное.

Видимо меня скоро начнут узнавать по недоуменному лицу. Хотя единственное, что меня заботило – а не продешевили ли? Все остальное стало второстепенно. Но и эта сумма меня вполне устраивала. Особенно учитывая растущую смету по строительству. Шофеж лишь попросила не распространяться о сделке каждому встречному. Я кивал и благодарил, растирая в руках приятные денежные знаки. Как жаль, что они посещают меня не так часто…

Шофеж выглядела усталой, и я вежливо предложил ей свой диван. Разумеется, без себя на нем. Нас связывали исключительно дружеские отношения. Даже скорее родственные, но кто знает, что ждет нас на повороте? В ее истории столько непонятного, что это и сближало, и одновременно разъединяло. Но я был рад, что она рядом. Такая, какая есть.

​

Документация

Баллы и значки

1,00 (без изменений)

- Космическое любопытство: Исследовать метеорит.

 

[Amethyst]

Черно-белое. Эпизод 4
Часть 1
Внезапность, которую я так ненавидел, была двигателем всего моего прогресса.​

Моя жизнь медленно окрашивалась яркими красками, несмотря на зиму, покрывшую улицы Твинбрука белоснежными тонами. События стихли. На душе не осталось даже неприятного осадка. Сейчас меня не заботили деньги, прошлое, неудачи – я впервые наслаждался именно сегодняшним днем. Только здесь и сейчас. Говорят, начни с себя – и все вокруг изменится. Я скажу немного иначе: люди, находящиеся рядом, меняют нас. Я долгое время боялся сближаться с кем-либо. Частые контакты, разговоры, сплетни – все не то… я говорю о том, что бывает сложно впустить в свой мир постороннего. Особенно, если этот мир не всегда адекватен.

Читать далее…

Мисс Кис давно перестала вызывать во мне негатив. Это значительно облегчало жизнь нас обоих. Она жила рядом не как посторонний человек, арендующий у меня часть дома, а как истинный друг. Возможно, я ошибался на ее счет даже сейчас, но я действительно считал ее родственной душой. И хотел верить, что в ее глазах я представляю не меньшую ценность. Доверившись однажды, хочется доверять всегда. Шофеж помогла тогда, когда никто другой бы не помог. Мне казалось, наша схожесть охватывала много больше, нежели только увлечения. Весь образ этой женщины сплетала тайна, но я не смел выпрашивать их. В ответ – она не лезла в моё прошлое. Да и зачем… я сам мог все рассказать в любой момент. Я невольно понимал, что думаю не только о себе – я думал и о ней.

Кис пыталась найти работу, но вакансий не было. Она говорила, что подходит место военного технического эксперта. Судя по редким объявлениям в газетах – требовались разнорабочие и временные сотрудники «принеси-подай», но никак не военные. В любом случае ее выбор заслуживал уважения. Хотя Шофеж что-то недоговаривала. Однажды я случайно услышал отрывок телефонного разговора: она обещалась выполнить какое-то поручение, после чего спешно уехала в неизвестном мне направлении.

Да, Кис не обязана посвящать всех в свои дела. Я понимал такие понятия как личная жизнь и личное пространство, но не любил недомолвок и боялся ее лжи. Удивительно, но чем дальше шла моя жизнь, тем больше вокруг было тайн. Когда-то я думал, что все будет иначе… будто после реабилитации все чудесным образом встанет на свои места и больше не будет ломающих мозг мыслей. Что ж, людям свойственно ошибаться. Единственное, что осталось неизменным – жажда благосостояния.

Но оно исполнялось намного медленнее, чем хотелось бы. На словах все выглядит проще и оптимистичнее, реальность же обрубает чуть ли не половину намеченного пути. Но я хотя бы пытаюсь что-то делать. Меня не наставляли успешные покровители, я все делал сам, даже если приходилось сталкиваться с призраками прошлого. Будь я мудрее – раз и навсегда наложил бы на данную тему табу и жил дальше. Но вместо этого я мог часами смотреть в одну точку, пытаясь вспомнить хоть фрагмент. Кис садилась рядом, я чувствовал ее тепло, невесомо касалась моего плеча и продолжительно смотрела в глаза. Такое происходило нечасто: Шофеж беспокоилась моим состоянием, а мне не хотелось вызывать жалость. Но и трогательность была не вечна.

Однажды, вернувшись с работы, я застал ее за сборкой краденого тренажера, который мне так и не удавалось продать. Оказывается, было еще кое-что, любимое ею больше механики – спорт. Выходка Шофеж воспринялась мной весьма отрицательно. Мало того, что теперь совесть просто била колоколом только от одного взгляда на тренажер Дилли Пиджин, так еще и стоял он прямо посреди моей новой (пусть и пустующей) гостиной. Отрицай после такого свою причастность…

- Зачем ты достала этот… металлолом? – я громко обратился к Шофеж, словно пытаясь убедить ее оставить дело.
- Не оскорбляй Конфуция, - Кис коротко взглянула на меня и продолжила сборку. - Не пропадать же добру.
- Кого?! – от недоумения у меня из рук выпала пачка газет, оставшаяся после работы. Вопрос – зачем я ее вообще принес домой? Но не об этом сейчас: - И что ты собираешься с ним делать?
- То же, что и другие нормальные люди – заниматься собой! Послушай, Ксавьер, я не знаю для чего ты хранил спортивный инвентарь в разобранном виде, но пустить его на новую «заводную собаку» я не дам. Это варварство!
- Да я и не собирался. Но ты ведь даже не знаешь, откуда он здесь, - я развел руками и подошел ближе.
- О нет, дорогой мой, знаю, - Кис взяла баллончик с краской и перевела на меня свой тяжелый взгляд: - Ты рассказал, когда находился в бреду. Не помнишь? Ууу… И этот человек говорил, что ему не нужны врачи.
- Хватит, Кис, ты могла бы просто посоветоваться!
- Ты все равно бы не разрешил… - она поднялась на ноги и обиженно надула щеки. Я поджал губы, наступила пауза. Она права, я бы не разрешил. Я по-прежнему надеялся продать этот тренажер.
- Но это не твоя вещь…
- И не твоя, - вклинилась она, не дав договорить.
- В конце концов, я здесь хозяин и мне решать. Никаких обещаний не было, - монотонно проговорил я, не выдавая ни единой эмоции… скрывая и глуша их внутри. Брюнетка замялась, но во взгляде блеснула обида.
- Да? Ты обещал мне хоромы - хостел с удобством в три звезды, а у тебя тараканий разъезд! Ни кровати, ни кухни, ни нормальных удобств! Зря я вообще тебе тогда заплатила! Проще было устроиться домработницей!
- Ты путаешь… - в состоянии легкого шока смотрел ей в глаза, мне снова нужны были ответы, я просто не знал что сказать… Как жаль, что у меня не было книги с готовыми ответами на все случаи моей жизни. Как жаль, что я – не такой, как все здесь: с семьями, детством, памятью… Это состояние жалости уже стояло поперек горла.
- У тебя проблемы с головой, Ксавьер!
- Не стоит доверять незнакомцам, - все, что смог выдавить я, опуская голову. Слова эхом прозвучали в голове. Я хотел сказать что-то другое, но вырвалось именно это. Я отвел взгляд в сторону и собрался пойти просвежиться. На «горячую» голову ничего решается.
- Никогда не поздно вернуть все назад. Скажи и я уйду.
- Поздно, - на несколько секунд я обернулся и посмотрел на женщину: - Позже перенесу тренажер подальше от входной двери.

Мы стали меньше общаться после этого разговора. Жаль, что большинство конфликтов происходят из-за глупостей. Но «задним» умом мы все сильны, действовать правильно в нужный момент – намного сложнее. Мы оба выдерживали нейтралитет. Она оставалась моим другом, что бы ни происходило, но я не знал, что Кис думала на этот счет. Каждый просто занимался своими делами. Хотя вся эта ситуация напоминала ребячество.

Я полностью сосредоточился на работе. Пытался узнавать что-то новое, подробно изучал журналистику по книгам в офисе. После очередного сокращения появился шанс забраться повыше… как бы самонадеянно это не звучало. Время летело быстро, будни «съедали» их. Понедельник, вторник, среда, еще два дня и выходные. И так по кругу. Не передать словами, как я устал крутить педали и кидать газеты в почтовые ящики. Вновь и вновь задавался вопросом – а надо ли мне все это? Но почему-то боялся перемен в деятельности…

​

Расходы вскоре сократились – дом был, наконец, практически достроен. Красивая каменная облицовка, огромные окна, два этажа, плоская крыша и большое пространство, которое я и представить не мог своим. Впереди ждали внутренние отделочные работы, покупка мебели и прочие более приятные заботы. Мечты всегда рисуются быстрее, чем смета. Деньги временно ушли на второй план, уступив место творчеству. Я уже отчетливо видел обстановку в моем доме. И это мне нравилось.

Я с гордостью отсылал проектно-сметную документацию в ратушу. Несмотря на строгость линий, дом явно украшал этот город своей эксклюзивностью. Не думал, что однажды буду столь восторгаться им. Каждый сантиметр был тщательно отмерен, всё реализовано без единого отклонения от плана. И пусть впереди еще много забот, это не испортит наслаждения. На радостях чуть не забыл про счета, благо та сумма не била по карману.

Шофеж тоже радовалась, это отражалось в ее черных глазах. Я был благодарен ей. Ее помощь была неоценимой, мы уже столько времени жили вместе… Я даже чувствовал, когда к ней приходит вдохновение. Чувствовал, когда она грустит. Несмотря на наши недомолвки, Кис по-прежнему заботилась о доме, даже стремилась улучшить бытовые предметы…. С механикой у нее действительно был продолжительный роман, и мне многому можно было у нее поучиться. Но разве мое мужское эго позволило бы это? Конечно, нет.

Во мне открылся внутренний спор с этой женщиной, отчего я усерднее трудился над изобретениями. После пары удачных сделок я решил называть их с уважением, а не просто поделки или отреставрированные вещи. В конце концов, я вкладывал в них часть себя. С каждым разом результаты радовали меня все больше. Однажды я мог бы достичь чего-то действительно выдающегося.

​

Я сам не замечал, как снова замыкался в себе и зацикливался на своих делах. Как жаль, что времени в сутках всего 24. Хотя сколько не дай – будет мало. А когда-то слишком много. Мы так зависимы от ситуаций и эмоций, что порой трудно определиться. Сейчас я просто наслаждался относительно белой полосой и спокойствием, оттого желал продлить ощущения. Но могло ли это длиться вечно? Хотелось бы верить.

Мне удалось оказаться в нужное время в нужном месте. Больше не надо было думать о разноске газет и ноющих ногах, мои обязанности изменились. Изданию срочно требовался корректор орфографии, и я решился пройти тест. Скажу одно – больше веры в свои силы. И вот простой разносчик уже вносил правки в спешные тексты журналистов и делал вычитку перед главным редактором. Зарплата, конечно же, тоже возросла. Но, признаться, у всего этого был минус – я слишком долго шел к повышению. Ну и глаза ныли от монитора.

Возвращаясь домой, меня встречала снисходительная полуулыбка Кис. Короткие разговоры, короткие взгляды. Даже на работе я общался больше, чем дома. Она же практически постоянно находилась в 4-х стенах. Неужели ей не было скучно? Я безразлично жевал какие-то макароны, напоминающие резину, и думал, что пора, наконец, сдвинуть наш с Кис нейтралитет в сторону плюса. Подобные мысли приходили уже не в первый раз, но обычно покидали меня весьма быстро. И вот еще что – пора купить плиту и питаться нормально, а не быстроприготовимой белибердой. Холодные руки Шофеж осторожно легли на мои плечи. Она вновь выходила на улицу без теплой одежды.

- Не выключай телефон, Ксавьер, - тихим голосом произнесла она. – Отшельничество – путь к мудрости, но не к взаимопониманию.
Я не совсем понял, о чем речь. Моя рука тут же извлекла из кармана мобильный и разблокировала – все работало. Я обернулся к брюнетке и ее ладони плавно соскользнули с моего тела. Она внимательно смотрела на дисплей, меж бровей выявились две тонкие морщинки, а уголки губ тянулись вниз.
- Я не выключал его уже месяц, как давно ты звонила?
- Час назад, - она вскинула бровью. - И два, и вчера, и неделю назад. Раньше ты не был таким гордым. Черный список - перебор.
- Кис... - вздохнул я, - мой телефон всегда доступен. В отличие от тебя. Проверь сначала, правильно ли набираешь номер, - я отодвинул от себя пластмассовую тарелку с едой и, быстро найдя номер Шофеж, нажал кнопку вызова.
- И давно ты сменил оператора? Почему тогда не звонил ни разу за все это время…?
- Я ежедневно вижу тебя дома, не было необходимости. И я ничего не менял, - как же все бывает сложно. Кажется, примирительная беседа шла не по плану. Мы не понимали друг друга. То она говорила про какие-то обещания, то путала мой номер. Будто и вовсе говорила о другом человеке, а после – заминалась и переводила тему.
- Ну да, ну да, - пробормотала она. Что и требовалось доказать. - В общем, держи аппарат поближе, - ткнув указательным пальцем в мое плечо и скрыв взгляд в своем телефоне, женщина направилась на улицу. - Не повторяй старых ошибок.
- Кис! – мне осталось лишь раскинуть руками. - Может, хватит недомолвок?!

Наверное, она никогда не избавится от этой привычки. Всегда какие-то загадки, даже в самых мелочах! Один из нас точно был ненормальным… и если это была Шофеж, то я вскоре был готов присоединиться к безумию. Хотя психические нарушения были по ходу только у меня. Я повертел телефон в руке, отрицательно покачивая головой. Самым верным решением было подойти к ней и выяснить все напрямую. Стоило только подняться с кресла, как мой телефон зазвонил.

Мне поступил заказ на изготовление освежителей воздуха, если их можно так назвать. Недавно мне удалось реализовать одну разработку, но я даже не успел придумать точного названия. Что примечательно – моя идея работала без постоянной замены баллонов с освежителем. Все происходило практически естественным путем, благодаря использованию в технологии серебра и функции увлажнения воздуха. Правда, аромат только один – свежесть. Несколько приборов я успел опробовать у себя дома, чтобы узнать потребление электроэнергии. Но откуда о них стало известно на военной базе? Кис. Несомненно. Логично предположить, что она зачастила к военным, ведь желает получить работу. Не знаю, как она вышла на разговор обо мне. Нужное время, нужно место? Возможно. Но я был благодарен ей. После такого мои изобретения вряд ли кто-то назовет посредственностью, это был хороший шанс. Оставалось только немного усовершенствовать проект, снабдив его ультрафиолетовым облучателем и датчиком, дабы он соответствовал новому названию – гигиенатор.

Я вышел на улицу в одной рубашке, чтобы только сказать Шофеж «спасибо». Давно я этого не произносил. Ее пальто осталось в гостиной, значит, она всего лишь пошла в наш старый дом. Мы столкнулись на улице. Взгляд выдавал в ней уверенность, надежду и довольство одновременно.
- Спасибо, - коротко проговорил я, «съев» всю тираду благодарности и оставив при себе. На лице появилась легкая улыбка.
- Не стоит благодарности, - Кис пожала плечами и улыбнулась в ответ. – В том, что ты умеешь создавать – нет моей заслуги.
- За шанс.
- Его тебе дала судьба. А я просто посредник.
- И за понимание, за поддержку.
- Ты гораздо сильнее, чем о себе думаешь. Поверь, если бы не я, то кто-нибудь другой. Но мне приятно, не скрою. Я считала тебя черствым и зацикленным, но… ты умеешь меняться.

​

Я так и не спросил у нее главного. Снова. Да и нужно ли это сейчас? Вероятно лишь для меня, но не для нее… но что, если Шофеж принимала меня за другого человека? Что, если все вокруг считали меня кем-то другим, а не тем, кем я являюсь. Вдруг все вокруг лишь фальшь, игра, и однажды она закончится, оставив меня наедине с пустотой. Здесь и сейчас или быть может где-то там далеко в прошлом.

- Что-то не так, Ксавьер? – вопрос Кис вывел меня из размышлений и я растерянно смотрел на нее, как будто только проснулся.
- Все в порядке, - с легкой полуулыбкой ответил я. – Задумался… что надо бы достать материалы для партии товара, а то у меня столько не наберется.
- Не стоит торопиться, все равно в Рождественские каникулы никто не думает о работе. Я помогу тебе, если примешь помощь, - в черных глазах блеснули озорные огоньки, лицо засияло смущенной улыбкой. – Только одно условие – давай в этом году устроим маленький праздник, с подарками и угощениями! Я даже знаю, что тебе подарить, - Кис иногда разговаривала как совсем юная девушка, но в этом была ее прелесть. Я лишь закивал на ее предложение, молча согласившись. Над нашими головами сгущалась ночь, снег крупными хлопьями падал на землю. Красиво. В теле не было дрожи от холода, сегодня ветер не беспокоил Твинбрук.
- Я в душ и спать, время позднее, - я глубоко вздохнул и, махнув рукой, направился к деревянному домику. Красивый изгиб губ Шофеж остался в памяти, с них сорвалось тихое пожелание доброй ночи.

Снег приятно хрустел под моими ногами, внутреннее тепло разливалось по телу. Я шел вперед и на какой-то момент даже забыл куда направлялся и зачем. Все снова стало просто и легко, как никогда. Яркие лучи солнца внезапно коснулись кожи, и я с удивлением взглянул на небо. Темнота рассеивалась, будто только что прошла гроза.

​

Я стоял на дорожке, аккуратно выложенной из гладких камней одинакового размера. Мокрая зеленая трава поблескивала от солнечного света, а воздух пах теплом и виноградом. Впереди виднелся дом, каменные стены которого устилались плющом. Высокий, трёхэтажный, я знал его и стремительно бежал к нему. Чем ближе приближался, тем меньше становился. Начищенные окна отражали свет, приветливо касаясь меня солнечными зайчиками. Казалось, что и не было непогоды…

- Вот ты где, - ласковый женский голос коснулся слуха, и я тут же почувствовал слабый аромат ванили совсем рядом. Теплые руки подхватили меня, я оказался в объятиях. Меня никогда так не обнимали. – Чуть не пропустил свое любимое блюдо, малыш, - я звонко рассмеялся, смех был детским, и я тоже был ребенком. Моя маленькая кисть коснулась золотистых локонов, мне хотелось рассмотреть лицо этой леди, но замечал лишь глаза: синие, глубокие и полные тепла… обрамленные черными густыми ресницами. Она усадила меня за накрытый стол, на котором было столько еды, что можно было угостить всех соседей. Я спешно уплетал какие-то сладости, она смеялась и двигала тарелку с ароматным вторым блюдом. Маленькая порция пасты, которой, казалось, так мало, что совсем не утолить голод.

- Кушай осторожнее, не обожгись, - я чувствовал улыбку на ее лице, но не мог разглядеть черты. Солнце слепило меня, и я отчетливо видел лишь стройный силуэт. А меня так поглощали угощения, будто я не ел годами. – Ну что ты как поросенок? Вот салфеточка, а папе мы ничего не скажем, ты ведь у нас молодец, - она села рядом со мной и поцеловала в макушку. Мама…? На доли секунд я отчетливо увидел ее лицо. Миндалевидные глаза, приятный румянец, темные брови, небольшие губы, с которых не сходила улыбка. Я боялся, что видимое рассеется. Лиана была так похожа на тебя…

Мои мысли шли в параллель – сегодняшний я смотрел на окружающее глазами маленького человека, пусть и не управлял его действиями. Что это? Сон? Ранее меня не посещали хорошие сны. Мое сердце переполнялось опасениями… как будто, стоит закрыться глазам и все вокруг обернется прахом. Но это случилось уже давно… Я лишь копался в пепле, пытаясь возродиться. Смех эхом отдавался в голове, оставляя светлые пятна в моей почерневшей душе. Не все мои воспоминания обернулись пустотой… пусть даже, если это - лишь иллюзия моих желаний.

Документация

Здание 2 в 1 книжный магазин и продуктовый заменено на 2 аналогичных лота из-за неработоспособности.

Баллы и значки

1,00 (было) + 0,25 (полностью освоенный навык логики Шофеж Ксосксав) = 1,25

- Примените силу!: Заставить персонажа тренироваться до усталости.

- Прокачка!: Накачать персонажа.

 

[Amethyst]

Черно-белое. Эпизод 4
Часть 2​

В мыслях редко оседали приятные образы сновидений: серость и мрак шли за мной, оставляя лишь малый луч надежды. Сегодня я не хотел покидать сна. На ладонях сохранялись ощущения, и по-прежнему чувствовался легкий аромат ванили. Уже не осталось в памяти четких очертаний и последовательности, всё слилось в единое теплое чувство, которое трудно было описать словами. Но и оно было двойственным: на обратной стороне меня поджидало сожаление – я не знал было ли видение чем-то настоящим или просто фантазией. Реалистичные фрагменты мелькали перед глазами, мне так хотелось оказаться там вновь, но реалии возвращали меня назад.

Читать далее

В любом случае, это лучшее воспоминание о прошлом, которое имелось на данный момент. Память о детстве позволяла ощущать себя более живым, нежели прежде.

Я распахнул глаза и уставился в потолок. Как жаль, что он не показвал звездного неба по щелчку пальцев. Мириады звезд на темно-синем полотне с мягким ночным сиянием… Кто знает, быть может, мне однажды удастся создать нечто такое. Однажды, когда моих денег будет достаточно на масштабные разработки. На сумасшествие, на высшие технологии… В любом творчестве есть доля сумасшествия, иначе оно бы не представляло ценности.

На пороге стояла посиневшая от холода Шофеж с множеством деталей и металлов в руках. Со всей ясностью я смотрел на женщину, несмотря на слепящий свет, пробивающийся сквозь замерзшие стекла. Наверняка, она вновь потеряла сон или же встала столь рано, чтобы успеть до моего пробуждения. Зачем? Она просто улыбалась. Так легко, ненавязчиво, по-доброму… так, как не умеют многие другие.

- Прости, что заглянула в твои наработки, - пропела она на выдохе и пожала плечами. – Я обещала помочь, а значит, теперь от тебя не отстану.
- Кис, ну зачем ты таскаешь тяжести? – быстро вылез из спального мешка и подбежал к ней, на ходу выхватывая увесистые материалы. Все-таки что-то порядочное во мне было: - Уж это обязан был донести я…
Мне было неудобно, правда. Как будто я заставил хрупкую даму исполнить роль грузчика. Хотя, учитывая постоянные физические нагрузки, Кис была в прекрасной форме и явно уверена в своих силах. Но все равно – не женское это дело, тяжести волочить.
- Не стоит благодарности, - в ее голосе прозвучала нотка иронии, а волнистые черные локоны скрыли часть лица.
- Тебе ж еще рожать! – ляпнул я, как-то невзначай, самопроизвольно. То ли припугнуть хотел, то ли пристыдить.
Шофеж округлила глаза и просто остолбенела в удивлении. Но, преодолев паузу, она кашлянула и все-таки продолжила говорить:
- Я и плиту собиралась доставить… - слова звучали все тише и тише, как будто в глубине души ее забавляла ситуация. – Но меня остановила служба доставки.
- И когда ты только всё успеваешь?
- Считай, что мои часики тикают медленнее твоих. Так что к праздничной вечеринке у нас будет домашний ужин! – Кис игриво подмигнула. – А сейчас мне пора. Отлучусь ненадолго, не теряй меня.

- Только, если не будешь ставить под сомнения моего внутреннего джентльмена, - ответил я, убирая материалы внутрь рабочего стола. Что ж, очень вовремя.
- Хорошо. Только куплю немного еды!
Надеюсь, немного – не 10 кило.

Кис хотела создать атмосферу праздника. В этом году ее и вправду было не остановить. Я согласился лишь потому, что мне нужен был отдых – вся эта рутина настолько надоела, что хотелось перемен. За окном тихо падал снег, и ветер завывал в верхушках деревьев, людей почти не было. Наверняка, всех поглотили семейные заботы, и каждый старался успеть выполнить хоть что-то по дому за те короткие выходные дни. Либо банально выспаться.

Я молча записывал идеи в потрёпанную тетрадку, исправляя схемы и разводя грязь ластиком, который давно потемнел и практически выпал из карандаша. И как только Шофеж поняла мой почерк? Ведь я сам его порой не понимал. Она молодец, что не желала сходить со своего пути, вот о чем я подумал. Упертая. Возможно, мне тоже не стоило распыляться и сосредоточиться на одном деле. Но у нас была разница – она могла себе позволить оставаться безработной, а я нет. Может просто стоило объединить усилия? Все-таки Кис прекрасно знала механику, и наш тандем принес бы неплохие плоды.

В голове витало все что угодно, кроме Рождества. Я лишь отдаленно представлял себе этот праздник, потому уверенно решил, что не будет никаких специальных атрибутов. Просто небольшая домашняя вечеринка. Лишние траты – дело неблагодарное. К тому же меня еще ожидали некорректированные статьи, которые взял для работы дома. Офисная мебель и трескучие лампы никогда не заменят любимого дивана и теплых тапочек. Равно как и вечерние попойки меня сейчас не прельщали. Пока другие коллеги тратили попусту время, я зарабатывал свою премию. А они - похмелье.

Меня почему-то перестала удивлять обстановка в городе, перестали пугать громкие заголовки в газетах. Я настолько адаптировался, что все стало обыденностью. Да, как бы странно и даже страшно это не звучало. Журналистика меняет людей. Раньше я считал, что никогда не стану таким, как они, но по долгу работы становился равнодушнее. Как будто еще немного, и с фотоаппаратом наперевес буду бежать к горящим людям с целью запечатлеть событие, вместо оказания помощи. Хотя я не знал, что бы сделал на самом деле. Я всего лишь корректор. Правда, иногда казалось, будто мою должность спутали с каким-нибудь редактором криминальной хроники.

Шофеж вернулась в легкой растрепанности, заявив, что ее чуть не ограбили. В своей привычной манере она рассказывала, как отбилась от нападавшего новым стальным ковшом. Представляю его шок, особенно, если человек просто хотел познакомиться. Скажу откровенно, мне это не нравилось. Не то, что придется есть из ковша, побывавшего на чьей-то голове, а то, что Кис не отличалась осторожностью. На мой взгляд. Она была крайне не похожа на других женщин, живущих по соседству. Я вообще редко видел, чтобы они выбирались из дома, не говоря уже об открытой самообороне. Но… все-таки Кис молодец, признаю.

Праздник не объединял горожан, а скорее наоборот – дал некоторым возможность поживиться чужим имуществом. Представляю, какое количество однотипных материалов скопилось в редакции. Наверняка все сольют в одно под грифом «маньяк» или «преступная группировка». Отчего улицы на какое-то время вновь опустеют... Поэтому не спрашивайте у меня, почему я считаю все вокруг выдумкой. Ну, кроме того странного пожара, случившегося у меня однажды. Но с тех пор прошло немало времени.

Я безвылазно засел дома, погружаясь во всё, кроме своей памяти. Рождественские каникулы давали прилив сил, отчего любое безделье обращалось творчеством. Но главным подарком для меня стала плита. Кстати, электрическая. Ее доставили прямо в праздничный день, что приятно радовало. Кис тут же вооружилась купленными ею инструментами и принялась творить кулинарные шедевры. Вот бы она умела готовить спагетти, - моим мечтам и ожиданиям уже не было предела. Но судя по процессу приготовления – напрасно.

​

Мало того, что Кис готовила в каком-то невероятном скафандре, так еще и пахло горелым. Если правильно понял, эти почерневшие комки назывались «макаронами с сыром». Но пробовать на вкус совершенно не хотелось.

- Маскарадный костюм… Зачем ты его надела? Он слишком утягивает…
- Очень смешно, - исказив губы в усмешке, произнесла Кис. – Сама знаю, что еда не годна к употреблению, мог сказать сразу. Обойдемся салатиками?
- Да ладно тебе, вполне… пряно… выглядит, - я приподнял ковш и наклонил его - еда недвижимо прилипла ко дну. – В следующий раз обязательно получится! Только сними эту штуку с себя, «благословение шеф-повара» у нее явно отсутствует.
- Сам ты переоденься, а то напоминаешь персонажа из комиксов – постоянно в одной и той же полосатой рубашке. Посмотри в том ящике, - она кивнула на черный косметический стол: - Там есть кое-что для тебя. Надеюсь, подойдет… И, надеюсь, что гости принесут с собой хоть одно блюдо, времени на готовку нет.
- А я надеюсь, что ты не сняла это с того грабителя? – я направился в сторону заветного ящика, с наигранно испуганным выражением лица.
- Нет! – Шофеж закатила глаза и отвернулась. Женщина потрясла ковшом и с грохотом засунула его в старый пожелтевший холодильник: - Потом отмою.
Логики я, конечно, не понял.

Приглашать большое количество людей мы не стали. У нас просто не было столько друзей в городе. Кроме того, лично я хотел скромных посиделок. Даже несмотря на то, что мой внешний вид выглядел официально. Шелковая ткань небесного цвета приятно прилегала к телу, стрелки на брюках стояли идеально ровно. Я никогда ранее не выбрал бы такую цветовую гамму, но Кис сказала, что мне идет. Удивительно, насколько она угадала с размером.

Гости приходили с разноцветными подарочными коробками и складывали их неподалеку от входа, где Шофеж расстелила круглый коврик и заложила первый подарок. Некоторые улыбки казались мне натянутыми, как будто люди опасаются чего-то, но боятся показать. Но они хотели верить в лучшее, это отчетливо виделось в их глазах. Нас поздравляли с новосельем, рождеством, повышением. Удивительно, как быстро расползаются новости. Приветливая улыбка не сходила с лица Шофеж, отчего толстый слой макияжа вырисовывал морщины. Ее эмоции сменились лишь с приходом Джастина Кейса, кстати, мы с ним работали в одной газете. Его появление у всех вызвало взволнованные вздохи. Нет, он не принес свежие сплетни, просто все его тело покрывала копоть, а жженые волосы стояли дыбом.
- Все в полном порядке, - выпалил он прямо с порога.

​

В его лице не было страха или сожаления, Кейс даже пытался шутить. В его доме случился пожар, он рассказывал, как отчаянно боролся с огнем до приезда пожарных. А те, в свою очередь, сослались на плохую электропроводку, хотя Джастин готов был ручаться за нее. Теперь его ожидало разбирательство со страховой компанией и Горсветом, который дал, якобы, ошибочное заключение. Кто-то же должен был возместить убытки. Кейс отчаянно жестикулировал и, кажется, был готов пересказывать историю по несколько раз. Будто пытаясь сбросить "камень" с плеч.

Я отметил, что пожары стали случаться довольно часто и исключительно в центральной части города. Сводки новостей были тому подтверждением.
- Чего бы ни говорили пожарные, я подозреваю поджог, - решительно заявил Кейс. – Только нашей полиции ни до чего нет дела, чтоб их… Да никому из них нет дела! Слушай, Ксавьер, а у вас ничего не пропало после взрыва?
- Только нервные клетки, - я не горел желанием возвращаться мыслями в то время, но не поддержать гостя тоже не мог.
- Потеря... Поговаривали, что взрыв снес часть вашего дома, а облако дыма темно-оранжевого цвета было видно даже с болот.
- После таких ожогов не каждый оправится, - вмешался человек в белом. Все, что я о нем знал – имя. Эдвард. Его пригласила Кис.
- Было не так страшно, как казалось, и это уже в прошлом, - на выдохе прервал я. Еще немного и, возможно, узнал бы много нового. Например, что я впал в кому, или из моего дома вынесли ценные экспонаты на несколько миллионов. Общие ситуации сближали людей, являясь мощной темой для продолжительных разговоров. Да, я не любил сплетни, но вероятно и в них была доля правды. Помните, Кис говорила, что на моем участке был найден метеорит? При таком раскладе людям могло привидеться что угодно. В конце концов, я сам до конца не знал правды.
- Значит, все на месте, - задумался Джастин. – А вот я не досчитался имущества… Хотя в этом бардаке разве что разберешь? – отмахнулся молодой человек.
- Думаешь, что причиной пожара была кража? – моя левая бровь изогнулась, а взгляд метнулся к женской половине общества, которая хлопотала с угощениями. Пахло куда лучше прежнего. Да и запах гари мог вызвать у Кейса неадекватную реакцию, все-таки пожар – дело страшное, несмотря на его героическое поведение.
- Кто его теперь знает. Но случилось это неспроста – нутром чую! У меня, у тебя, у Риверсов, у еще там...

Предположение Джастина было вполне логичным. Но на нем наш разговор завершился, дамы просто не позволили продолжать столь грустную, на их взгляд, тему. Кейс выглядел уставшим. Он лишь успел обмолвиться, что перебирается к родственникам, что жили по соседству со мной. Как хорошо, когда есть, кому поддержать. Я, в свою очередь, тоже пообещал ему помощь, если она понадобится.

Праздничный ужин состоял в основном из салатов, как и планировала Шофеж. Она наспех расставила на полу вазы с цветами и пригласила всех к трапезе. Нехватка мебели стала совершенно очевидной, кроме того, мы не ожидали, что приглашенные возьмут с собой еще кого-то. Но подарки всё компенсировали – это бесспорно было самой приятной частью. Кис вручила Джастину шоколад с фразой: «Избавляет от стресса». Мы все желали ему скорейшего разрешения ситуации и искренне сочувствовали. Но всем нужно жить дальше, что бы ни случилось.

​

Я с нетерпением брал в руки синюю коробку с оранжевыми и красными лентами. Руки так и тянулись к ней. Где-то рядом витали полупрозрачные иллюзии, напоминавшие о том, что когда-то, наверное, было точно также. Средь множества бумаг скрывалось красивое матовое стекло и черная глянцевая подставка. Мне в подарок досталась настольная лампа.

- Наконец, у нас будет нормальный свет, - прошептала Кис: - А то этих свечей не напасешься…

​

Я лишь улыбнулся. Подарки и сюрпризы были для меня редкостью. Но, как и любому человеку, хотелось получать их чаще. Возможно, Кис была вдвойне права, когда просила устроить вечеринку. Я начинал жалеть, что совершенно не умею этого делать, и что у нас не было даже маленького магнитофона. В другой коробке меня ждал глобус с маленькой запиской: «Желаю, чтобы весь мир пал к твоим ногам». Подписи не наблюдалось.

Как только стемнело – гости начали расходиться. Я предложил Джастину свои вещи и душ, но тот решил резво добежать до соседнего дома, накинув лишь одну мою рубашку и натянув старые ботинки. Его история заставила меня задуматься. Когда читаешь газеты – кажется, будто это происходит с какими-то несуществующими персонажами. А когда это рядом – будто просыпаешься.

​

- Я ожидала бОльшего «улова», - Кис пародировала мою интонацию, когда мы остались одни. – Зато ты был центром внимания, уверяю тебя. А еще не хотел звать гостей.
- Что ты подразумевала под «уловом»? – с загадочной ухмылкой я приблизился ближе.
- Подарки, - протянула она. – В следующий раз пригласим больше людей.
- Не знал, что в тебе есть корысть, Кис…
- У меня есть хороший учитель, - рассмеялась она, хлопая меня по плечу.

Вы спросите, что подарил ей я? Увы, я совершенно не умел выбирать и дарить подарков… поэтому готовился ее шокировать своим неумением. Я пригласил ее выйти на улицу, где нас ждал мой подтаявший снеговик.
- Пусть праздник будет всегда с тобой, - шепнул я на ухо зеленокожей подруги.
- Скорее он растает с рассветом, судя по этому творению, - звонко рассмеялась она и бросила в меня снежком. – Кого ты слепил? Надеюсь, не Эдварда Гардинга, который оставил мне любовное послание?

- Н-нет, - с ухмылкой поморщился я. Этот гость мне вообще показался немного блаженным, но мнение я оставил при себе. – Не знал, что ты так мечтала его увидеть этой ночью.
- Растаявшим? Ох, пренепременно! Хотя стоп… Я поняла, это снежный гном! - в меня прилетел еще один снежок. – Как символ зимних каникул!
- А я понял, что кто-то захотел поиграть в войнушку? – обхватив крепкими объятиями, я прижал женщину к себе и не давал вырваться. Падал снег, небо мерцало звездами, но не было волшебного лунного света. Только слабый свет фонарей. Но он не касался наших лиц, их скрадывала тень. Кис игриво вырывалась из моих рук, смеялась. А как только ей это удалось – насыпала снега мне за шиворот, отчего по телу пробежала дрожь. Все-таки было в этой женщине что-то ребяческое, забавное и непосредственное.

Нас окружали тишина и спокойствие. Не было голосов соседей, не отвлекали даже звуки проезжающих автомобилей… дороги пустовали. Меня переполняли теплые чувства – столь теплые, что не ощущался зимний холод. Возможно, просто согревало присутствие Кис. Когда она была рядом – я чувствовал, что имею семью. Самую настоящую. Вопрос лишь в том, кем я считал Шофеж в глубине своей души? Не просто другом – это факт.

В длинных черных волосах путались снежинки. Кис старалась повалить меня на землю, но вместо этого – сама оказалась на земле. Никогда ранее у нас не было столь близких контактов, но я не задумывался об этом. Мой разум находился здесь и сейчас. Она растянулась на снежной поверхности, изображая звездочку и рисуя «снежного ангела».

​

И в следующее мгновение с ее уст сорвались тихие слова:
- Спасибо. Это лучший вечер, который мне дарили.

Документация

Баллы и значки

1,25 (без изменений)

 

[Amethyst]

Обстоятельства. Эпизод 5​

Зима продолжалась нещадно долго. Продукты дорожали, бедность и заболевания увеличивали масштабы. Люди протестовали против политики правительства, казалось, что вскоре недовольству не будет предела. Я наблюдал за всем со стороны: не критикуя, не присоединяясь. Вряд ли еще один человек смог бы привлечь внимание тех, кто не желал ни с кем считаться.

Читать далее

Дороги покрывал слой льда, ветер продувал насквозь. Вдали возвышался столб дыма, и выли пожарные сирены. Иногда казалось, будто пожары стали настолько часты, что перестали вызывать прежних волнений. Хотя это было не так. Пресса не раскрывала тайн: только информационные поводы без расследований. Складывалось ощущение, что за трагедиями стояли одни и те же люди. Несмотря на происходящее, я жил относительно спокойно и сыто. Новое руководство газеты, в которой я работал, управляло делами дистанционно – прямо из Сансет Вэлли. Кардинальных изменений не было, даже название оставалось прежним – «Аквариум». Всех тонкостей не понять, однако дополнительный капитал был очевиден. Вопрос – к чему такая благотворительность? Мне казалось, что газета – не самое лучшее вложение.

Я бессмысленно блуждал по городу, когда в одном из переулков громко засвистели тормоза и послышался хлопок. Сам не понимая зачем, я ускорил шаг и направился туда. Черный помятый пикап, дымясь, «подпирал» покосившийся столб. Под обувью хрустело разбитое стекло, пахло горелой резиной. Я не сразу сообразил, что водителю, наверняка, требуется помощь. Внезапно захотелось просто взять и уйти, будто я ничего не видел. Темная улица, гололед, холод и тишина. Водительская дверь отворилась, человек, кашляя, упал на твердую обледенелую дорогу. Он лежал неподвижно и не отзывался. Его лицо было запачкано кровью, темные вьющиеся волосы прикрывали рану рядом с виском. Пульс еле прощупывался. Я туго соображал, но мне хватило смекалки на звонок в скорую помощь. А дальше все происходило как в тумане. Я что-то несвязно бормотал фельдшерам, вновь выла сирена, меня допрашивал дорожный патруль. Одни и те же слова разным людям с идентичными вопросами. Время склонилось за полночь. На дисплее светился пропущенный вызов от Шофеж.

После – меня еще несколько раз опрашивали люди из органов, как будто я мог сказать что-то новое. Я не придавал тому происшествию никакого значения, но все равно было не по себе. Вряд ли мы когда-либо свидимся с тем человеком, ну а если это вдруг случится – по крайней мере, не будет стыдно. Тем временем, город развлекался очередной байкой: людей похищают инопланетяне.

​

Лучше б это оказалось чьей-то фантазией, чем массовой галлюцинацией. Уже не раз говорил, что Твинбрук сходит с ума и, кажется, был прав. Большинство слухов я воспринимал с улыбкой на лице, предпочитая не вдаваться в подробности. У меня были свои заботы. На мебель и ремонт денег не оставалось, их хватало только на самое необходимое. Я пытался копить, но получалось слабо. Этой зимой вообще мало что получалось, даже за верстаком не ждал успех. Выполнение заказа продвигалось медленно, отчего я чувствовал уныние. Серость и однообразие стали покидать меня только с приходом весны. Весной же я встретил Шарка Рэкета. Человека, который сыграл немалую роль в моей жизни.

Это была суббота. Отчетливо помню солнечную погоду, и даже собственное желание свежего воздуха. Той зимой солнце появлялось редко, поэтому мне хотелось восполнить данный недостаток. Центральный парк подходил для этого лучше всего и я не раздумывая отправился туда. Малочисленные горожане сонно расхаживали по протоптанным дорожкам, обсуждая что-то свое. Как приятно видеть незнакомых людей, лица которых не выражают беспокойства или озабоченности.

- Сейчас бы чего согревающего, не так ли? – послышался грубый бас. Он принадлежал темноволосому молодому человеку, который еще несколько минут назад сидел на заснеженной скамье неподалеку от меня. Его черты лица казались мне очень знакомыми.
- Например? – поддержал я с легкой ухмылкой, внимательно вглядываясь в серо-зеленые глаза собеседника.
- Ну, объятия страстной француженки горячи, безусловно, но бренди куда горячее! Главное не быть за рулем. Но когда нас это останавливало?

И тогда я вспомнил аварию – она была причиной нашего «знакомства». Удивительно, как можно узнать человека лишь по одним волосам и фрагменту лица. Но других предположений у меня не было. Если это был действительно он, то приятно было видеть его в добром здравии.

- Ты ведь Эскобар, верно? – заинтересованно произнес он, на что я лишь молча кивнул. – Я Шарк Рэкет. Вряд ли ты помнишь меня, но достаточно того, что помню я, - он ухмыльнулся и мы пожали друг другу руки.
- Стоит ли мне тогда называть свое имя?
- Если тебе будет угодно, Ксавьер, - его ухмылка стала шире и даже выглядела как-то добрее. – Твинбрук мал, узнать что-либо о человеке не составляет труда. По крайней мере, мне.
- Неплохо… - на нейтральной ноте протянул я.
- Слышал, что у тебя обитает зеленокожая красавица из Хидден-Спрингс, говорят они очень многое умеют, - присвистнул Шарк и его глаза зажглись огнем. – Я тоже хотел заиметь в своем доме такую девицу, но обстоятельства сыграли против.
- Шофеж? Она - мой друг.

- Да-да, я так и понял, - с иронией произнес собеседник. – А Гринвуд – моя невеста. Хотя доля правды в этом, конечно, есть.
- Поздравляю.
- Не с чем. Лучше поздравишь, когда будешь работать со мной. Мне как раз нужен такой человек, как ты.
- Но ты ведь не знаешь ничего обо мне.
- Знаю достаточно, чтобы быть уверенным в твоей надежности и способностях. У меня есть гарантии. После помолвки с Эмеральд Гринвуд мое благосостояние увеличится вдвое.

- Не лучший повод для брака, на мой взгляд.
- Это семейный альянс. Две состоятельные семьи и все такое, ну ты понимаешь.
- Не совсем, если честно. Я по-прежнему при своем мнении.
- И это правильно. У тебя – мнение, у меня – обязательства. Но помни, Ксавьер, от денег просто так не отказываются.
- Вероятно, в этом есть доля истины…
- Подумай. Кстати, Эмеральд должна скоро присоединиться ко мне. Увидишь, что это оправданная перспектива. Удивительное создание, в отличие от своей сестры. Представляешь, та утверждает, что ее похищали инопланетяне, но якобы ничего не помнит. У Джейд совсем плохо с фантазией, - он насмешливо покачал головой.
Ничего не помнить. Мне это знакомо.
- Это ваше личное дело. И о какой работе речь?
- Быть партнерами. Я расскажу, если получу согласие. Несметных богатств не обещаю, но достаток – да.
- Я даже не знаю, на что конкретно соглашаться… - сомнения терзали меня, но мечты о достатке были велики и весомы. – Сколько у меня времени?
- Столько, сколько потребуется, - Шарк посмотрел куда-то за мое плечо: - А вот и Эмеральд.

Маленькая хрупкая девушка приближалась к нам с приветливой улыбкой на лице. Никогда бы не подумал, что она – одна из богатейших наследниц Твинбрука. Скромность в одежде, ни капли вычурности и тщеславия во взгляде. Юность и невинность. Чем ближе она подходила – тем сильнее я замечал красоту ее глаз: бездонные глубокие озера.

Шарк недолго скрашивал общество и вскоре покинул нас. Он спешно подошел к седовласой женщине, и они вместе направились к автомобилю. Я поймал ее грустный холодный взгляд на себе. Плавные черты искажали лишь шрамы, что покрывали нижнюю часть лица женщины. По удаляющемуся голосу Шарка, я понял, что это была его мать.

Эмеральд быстро вернула мое внимание к себе. Она обладала удивительно красивым голосом, хорошими манерами и широким кругозором. Даже непродолжительное время, проведенное с ней, было интересным. Вроде говорили ни о чем, но и обо всем сразу. Единственное – меня не отпускало впечатление, что девушке нет и 18 лет. Но ведь вопрос о возрасте считался неприличным, поэтому я решил оставить его при себе. Шарк прибыл примерно через полтора часа, вляпавшись при этом в снеговика, оставленного здесь детьми.

В руках знакомого блеснул ствол. Рэкет, как ни в чем не бывало, прокрутил его в руках и вернул в кобуру, подходя к нам. Возможно, это обыденность Твинбрука, которую я ранее не встречал. Возможно, это способ защиты богатых и знаменитых, либо средство запугивания. В любом случае, это не мое дело.

- Эмеральд, я обещал вовремя доставить тебя домой, - обратился он к девушке. – Был рад встрече, Эскобар! Уверен, ты хорошо обдумаешь мое предложение. Свидимся!

Я кивнул и махнул рукой им вслед. Парк заметно опустел, вечер совсем накрыл город. Я вновь медленно направлялся домой. Шарк и Эмеральд были для меня неожиданностью, которую я не сразу воспринял всерьез. Просто новые знакомые. И пусть Эмеральд еще какое-то время не выходила у меня из головы – она была просто тем человеком, кто приятнее многих других. Мне хотелось верить в ее искренность, но она была еще так молода... Что касалось Шарка – мои впечатления были двояки. Его предложение «повисло» в моих мыслях и, кажется, так и собиралось остаться в таком состоянии. Трудно соглашаться на то, чего не знаешь. Не проронив дома ни слова, я хотел направиться спать, но Шофеж меня остановила.

Эта женщина умудрилась поджечь собственную пятую точку. Запах гари я чувствовал особенно чутко после давнего пожара, поэтому тут же подоспел к ней. Шофеж тоже ни слова ни проронила, только несвязные визги. Хотя, быть может, в потоке мыслей я стал мало замечать все вокруг меня. И так длилось несколько дней. Кис занималась чем-то за верстаком, пока я исправно ходил на работу, ел и спал. Она все чаще просила у меня денег… неужели у нее появились проблемы? Она стала слишком молчаливая в последнее время. Но нет, все было проще. Вместо того, чтобы воспользоваться хламом со свалки, Кис покупала его у людей. Я заметил это в тот день, когда моим финансовым накоплениям чуть окончательно не пришел конец. На последней полосе бесплатных «Известий» я заметил маленькое объявление с ее номером.

Разбираться с женщиной из-за денег – бесполезное занятие, к которому я не стал прибегать. К тому же, Кис, кажется, помогала мне выполнить заказ по производству гигиенаторов и улучшила все возможные приборы в доме. В силу того, что времени у меня на это не хватало, я не смел предъявлять ей свои претензии. Я молча набрал номер телефона Шарка Рэкета и согласился на его предложение. Женщины бывают очень убедительны в своих растратах.

Документация

Баллы и значки

1,25 (без изменений)

 

[Amethyst]

Весеннее обострение. Эпизод 6​

Я почему-то был уверен, что Шарк Рэкет будет способствовать моему стремительному росту. Будто сразу после моего звонка он пустится описывать обязанности и с ходу отправит меня в дело. Но нет. Я застал его по дороге в Бриджпорт. Учитывая, насколько далеко находился этот город, ждать Шарка в ближайшие дни бесполезно. Однако мне хватало и своих забот…

Читать далее

Весна не вселяла прежнего восторга, не оправдывала ожиданий. Шофеж с каждым днем вызывала больше опасений. Женщина замкнулась, практически перестала разговаривать… только бубнила что-то странное себе под нос. Я не узнавал ее. Проводя все время за верстаком, ее руки дрожали от недосыпа, в глазах проблескивало отчаянье, а тело совсем исхудало. Она ничего не объясняла, и это сводило меня с ума.

Возвращаясь с работы, я постоянно убеждал себя поговорить с ней. Но она почти не откликалась: кивала головой, пожимала плечами, отвечала дежурными фразами. Как будто я обращался вовсе не к ней. Недосказанность и неизвестность раздражали. Меня охватил гнев, я подошел к ней и с силой схватил за тонкие плечи, разворачивая к себе и вглядываясь в глаза.

- Что происходит, наконец?! – сквозь зубы процедил я, ослабляя хватку. Порыв несдержанности стал неприятен мне самому, но я не смел отвести глаз.
- Ни…чего, - пробормотала она практически без эмоций.
- Что такое, о чем ты столько времени молчишь? Ты ограбила пенсионный фонд и тебе стыдно, связалась с криминалом, сбила школьника, наконец?! Что?!
- Все в порядке, правда, - женщина пожала плечами и отстранилась от меня. – Пытаюсь помочь тебе с заказом, не всегда получается сносно. Вот так, - промолвила она и еле заметно улыбнулась. Кажется, я сильно ошибался, считая, что знаю ее.
- Ладно… Как знаешь, - отворачиваясь, говорил я.

Этот диалог я уже выучил наизусть – он повторялся из раза в раз. Возможно, я был действительно не прав, требуя от Шофеж каких-то объяснений, ведь она всего лишь старалась быть полезной. После наших разговоров я вновь и вновь видел ее с инструментами в руках. Казалось, что она уже по несколько раз переделала в доме всё, что только можно.

​

Я же просто подходил к верстаку и вываливал из закромов материалы для изобретений. Это отвлекало меня и облегчало напряженность между мной и Кис. Она была другом, и я чувствовал ответственность за нее. Но навязчивая забота не всем приятна, поэтому я решил наблюдать со стороны. Безмолвно, без вмешательств. Это позволило мне успокоиться и сосредоточиться на себе.

Партия для военной базы была практически завершена. Не хватало только пары штук. Я настолько увлекся, что реальная работа ушла на второй план. Даже маячившая перспектива повышения стала бледнеть в моих глазах, сменившись статусом «все равно». Голодный и грязный я вновь и вновь плелся в офис, где ждали монотонные множества статей и заметок. Шарк же по-прежнему находился в отъезде, а я в неизведанности. Очередная серость наматывалась на катушку жизни, и я не пытался ее изменить.

Слегка «очнулся» я лишь когда редактор набросился на меня с претензиями. Я не сразу понял недовольства, особенно учитывая его уровень правописания. Мой тоже не был идеален, но я хотя бы пользовался соответствующими программами и словарями, если чего-то не знал. Однако речь шла о другом.

Дело в том, что в текущем номере оставалось небольшое «окно», примерно на 2500 знаков, которое я как-то обещался заполнить описанием своих разработок. «Изобретатель-самоучка прибыл в Твинбрук и трудится на благо города!» - что-то типа того. На самом деле, я не испытывал трудности в написании, а просто стандартно забыл! Но теперь премия мне вряд ли светила... Может, когда-нибудь позже… хотя я не забивал голову, ибо незачем. Просто отрешенно смотрел вдаль.

Из панорамного офисного окна я заметил тонкую фигурку, напоминающую Кис. Густые вьющиеся волосы, клетчатое черно-белое пальто… Время было уже позднее, но глаза меня не обманывали. Шофеж размеренно удалялась от кафе, в котором мы с коллегами часто обедали. Может она зашла туда за порцией итальянской пасты и хочет побаловать меня вкусненьким? Я вновь заметил, насколько пытаюсь влезть в ее жизнь. Только не мог понять правильности этого.

Однако дома ужина не ожидалось. В холодильнике стояли вчерашние вафли, к которым у меня не было никакого аппетита. Я почувствовал, как Шофеж подошла ко мне сзади, и осторожно коснулась плеча. Таки спагетти? Где? Но она лишь вложила в мою руку какие-то счета и деньги.

- Что это? – пробормотал я, с удивлением вглядываясь в… подарок?
- Ты не маленький мальчик, чтобы давать тебе объяснения о деньгах, - усмехнулась она, скрестив руки на груди. Да неужели эта женщина, наконец, вернулась в себя?
- Откуда?
- В прошлый раз я отвезла в комиссионку то, что ты хотел продать еще месяц назад. А это – чистый заработок.

- Можешь не благодарить, это добровольная дань отсутствию времени в твоей жизни, - Кис продолжала изливать легкий сарказм. Но с дружеской ноткой.
- Ладно, - аналогичным тоном заговорил я. - В таком случае, где накрытый стол и праздник в честь выручки? Я надеялся хотя бы на спагетти!
- Хочешь спагетти - женись. Тебе давно пора сделать это, Эскобар. Одиночество тебя не красит.
- Зачем мне жена, если есть ресторан?
- Не знала, что ты можешь позволить себе ресторан на каждый прием пищи, - присвистнула Кис. Она снова казалась мне какой-то другой. Как столько лиц умещалось в одном человеке? – Ресторан это всего лишь ресторан. Подумай на досуге. Ну да ладно, у меня еще есть незавершенные дела, - Шофеж хлопнула меня по плечу и направилась прочь.
- Куда ты собралась на ночь глядя?! – возмутился я.
Она кокетливо посмотрела на меня через плечо, чуть замедляя шаг:
- Город засыпает, просыпается мафия, - подмигнула напоследок, блеснув загадочной улыбкой. Планов своих она менять не собиралась.

Почему я пытался следить за каждым ее шагом? Почему, стоило ей только отдалиться, как я начинал цепляться за ее общество? Я пытался понять, но не мог. О ней известно так мало, но и этого хватало, чтобы заполнить мои мысли догадками. Было трудно разобраться. У меня не было опыта общения с женщинами… вернее, я не помнил, был ли он вообще. Какое-то время моим единственным опытом были лишь кошмары и образ кровавой Лилиан. Но не было даже намека на то, кто она на самом деле. Возможно, лишь результат воспаленной фантазии… о которой по-прежнему не стоило рассказывать.

Однако странностями обладал не только я. Утренние новости редко приносили полезную информацию, но Джастин Кейс задал мне весьма любопытный вопрос… «Твоя подруга занимается оккультизмом на кладбище?».

Позже информацию подтвердили еще несколько человек. Что может быть странного в частом посещении мест упокоения? Только то, что у Кис не было здесь родственников. Поведение с каждым днем становилось более странным, она то нервничала и суетилась, то беззаботно смеялась.

Но, кажется, она что-то искала… Хотя, например, ее регулярные походы на свалки не волновали никого. Даже, если она одна волочила на своей спине шезлонг.

Она становилась центром моей жизни. Даже закапываясь в работу, я пытался навести справки о ней, о том, что же ее заботит. Но не находил ничего. Шофеж была словно оторвана от жизни и появлялась в ней подобно пунктирной линии – промежутками. А за окнами менялись декорации: сошел снег, деревья уже раскрасились зеленью. Моя голова кружилась от усталости, недоговоренности, работы… бесконечное кофе привело к бессоннице. Я понимал, что нужно остановиться. Хотя бы на мгновение. Вдохнуть свежего воздуха и взглянуть на все со стороны.

​

Я остановился и глубоко вдохнул. Свежий прохладный воздух, в котором чувствовалось приближение лета с запахом асфальта, листвы и сырости. Город мерцал огнями. Он немного изменился с тех пор, как я сюда приехал: стал взрослее и солиднее. И забавно было вспомнить, что мне сегодня исполнялось 30 лет.

Даже немного странно. По крайней мере, именно такая дата стояла в документах – 19 апреля. Было лишь жаль, что я так мало успел до этого времени. Даже дом не был доделан окончательно. Но, я не терял надежд…

Кис смирно дожидалась меня дома и на мое удивление не собиралась никуда уходить. Очередные перепады настроения? Забавно. Но все встало на свои места, когда женщина одолжила у меня 1000 симолеонов. Пусть сумма не была большой, но даже ее я не мог выделить из бюджета просто так. Ну, некоторое время назад – точно бы не смог. А сейчас, мне лишь хватило лишь обнаружить в холодильнике съестное и с видом состоятельного человека отдать Шофеж эти несчастные деньги.

- Обещаю вернуть вдвое больше! Это просто золотая жила!
- Собралась на золотой прииск, а работодатель даже не оплатил дорогу? – скептически поинтересовался я на восторженные возгласы Кис.
- Я отправляюсь в Китай. Меня там, ну… эээ… пригласили, в общем. Поработаю исследователем. Тут все равно не удается устроиться, - ее недоговорки звучали весьма… мило. Я же держался поодаль от чужих дел. Лучше заняться собой, чем стучаться в закрытую дверь.
- Китай так Китай. Привези мне брелок.
- Привезу много больше, не беспокойся. Уезжаю уже завтра, так что вот… Не теряй, в общем, - я кивнул в ответ. Она терла лоб, затылок, переминалась с ноги на ногу. Возможно, сомневалась. А возможно предвкушение было столь волнительным. – Я налегке, только рюкзак прихвачу.
- Счастливого пути.

И так началась новая старая жизнь без женщины в доме. Почему-то раньше я представлял подобное более трагичным образом.

Документация

Баллы и значки

1,25+0,25(друг Джастин Кейс) = 1,50

 

[Amethyst]

Эмеральд. Эпизод 7​

Когда я собирался рассказать Вам именно эту деталь моей жизни – мысли складывались куда красочнее, нежели сейчас. Говорить напрямую всегда сложнее, чем наблюдать за ними перед сном, не так ли? Поэтому скажу проще: я находился в опустевшем доме и до «дрожи в коленях» наслаждался свалившимся одиночеством. Да, именно так. Сначала я боялся людей, потом боялся остаться один, а потом вдруг пришел в восторг от общества молчаливых стен? Мое сознание сплетали противоречия. Внезапная свобода окрылила меня, хотя на самом деле…

Читать далее…

…никто меня и не ограничивал – это были лишь мои надуманные установки. Зато не было больше секретов, недоговоренностей. Я смотрел в потолок и, казалось, что вернулся к началу. Как будто только приехал в Твинбрук, как будто мне еще нет 30 и нет потраченных даром лет: работа для школьников, дешевые гамбургеры, серый офис, мигающая скрежещущая лампа, сотни букв, хроническая усталость, сон и все сначала… как будто все это не моё. На какой-то промежуток даже показалось, словно нахожусь в чужом доме. Будто даже жизнь проживаю не свою.

Стеклянный взгляд заполняла сеточка лопнувших капилляров, изображение покрывалось темными пятнами. Воображение закручивалось в непонятном вихре, в голове звучала медленная классическая мелодия. Но не было в ней спокойствия. Пространство покрывалось серо-бордовыми тонами – отталкивающими, депрессивными. Я будто смотрел сквозь полузакрытые веки: желал открыть глаза, но не мог. Не двигался с места, не замечая нарастающего беспокойства. Потом что-то сильно толкнуло меня в грудь и отбросило назад. В ушах прозвенел звук бьющегося стекла, осколки впились в кожу, а после – я стал падать в пустоту. Темную, сырую. Лишь резкая боль в спине, наконец, распахнула глаза… А я уже и забыл, что когда-то столь реалистичные сны постоянно являлись мне.

Руки устало прилегли к глазам. Уже почти утро. Вновь идти на эту чертову работу и видеть вечно недовольные лица. Хотя я от них уже давно ничем не отличался. Также обсуждал за дешевым обедом начальство, также жаловался на работу, рассуждал об амбициях, а дальше слов дело не заходило. Несмотря на большое количество людей вокруг, я по-прежнему был одинок средь них. Просто не желал этого признавать. Каждый из них подставил бы меня при первой возможности, такова наша корпоративная культура. Нужно было просто сменить работу, и вопрос решился бы сам собой. И, наверное, давно нужно было это сделать. Все это не для меня. Я даже никогда не хотел быть офисным планктоном, не знаю, КАК получилось потерять здесь столько времени.

Я продолжил бы эти бессмысленные рассуждения, если бы не телефонный звонок. Шарк Рэкет вернулся в Твинбрук. Вернее, возвращался. Быть может, следом за ним в Бриджпорт отправлюсь я? Мне была необходима встряска, ибо я погрязал в этом болоте лени и самобичевания. Но у Шарка были иные планы на меня: загрузить вечеринкой, которой, видимо, он должен был озаботиться самостоятельно еще месяц назад. Дело в том, что Эмеральд Гринвуд праздновала совершеннолетие. Каким боком здесь я?!

- Нужно помогать друг другу. Ты поможешь мне, я – тебе. И так постоянно, - вещала телефонная трубка заговорщическим голосом Шарка Рэкета.
- Да. Но я не тамада. И приемов не устраиваю. Я вообще не бываю нигде, кроме дома и офиса, тем более не нахожусь в круге с людьми вроде Эмеральд… Что ей вообще нужно? Ратуша, главный зал картинной галереи Чудакко, сцена старого театра? Омаров, севиче, огненных фруктов и Псению Кобчак? – сухо перечислял я, на что Рэкет громко рассмеялся. Мне стало немного досадно оттого, насколько скучен мой образ жизни.
- Знаешь, что я тебе скажу? Во-первых, делай то, чего никогда не делал и будешь жить, как никогда раньше. Во-вторых, твое отшельничество на руку. В-третьих – ты наверняка заметил, что Эмеральд всего лишь ребенок. Причем неизбалованный. Так что расслабься, Эскобар, и съезди за тортом, пока я в дороге. Хотя можешь предоставить это своей зеленокожей красотке. Пусть наведет легкий творческий беспорядок в твоем доме и шире улыбается. Я хотел бы видеть ее в лучшем виде.
- Зачем ей это? Тем более находясь в сотне километров отсюда... - пропуская слова Шарка "мимо ушей", говорил я. - Постой, мой дом??! – до меня, наконец, «дошло». Я не горел желанием принимать гостей даже по просьбе Кис, дак чего говорить о данном раскладе. Хотя, с другой стороны - перспектива побыть хозяином вечеринки манила: – Захотелось жесткого разнообразия?

- Эми категорически не любит пафоса. Дом «коллекционера-реконструктора» подойдет лучше некуда. К тому же, она описывала тебя словом «интересный». Как думаешь, мне должно быть от этого ревностно или нет? – загоготал в трубку собеседник.
- Кого-кого?! Коллекционера??
- Именно. Да, мой старый друг коллекционер Ксавьер из Монте-Висты, прибывший в Твинбрук за спокойной жизнью после неудачных вложений в… ммм… археологический проект, из-за которого практически разорился, - договорил он и на линии повисла тишина. - Не будет затрагивать реальную историю.
- Но это же неправда. И ты ничего не знаешь о моей истории.
- Это – легенда. Люди сами додумают остальное, стоит только им дать возможность. И да, я уже говорил, Эскобар, что знаю больше, чем ты думаешь. Я не работаю с непроверенными людьми. Если ты хочешь изменить жизнь – начни с себя, хватит жить домыслами о прошлом.

Очередное замешательство и скрежещущая недосказанность отголосками звучали глубоко в душе. Остальное пространство занимали лень, сонливость и усталость. Меня так утомило всё это. Как будто висел где-то между мирами, пытаясь построить жизнь, как домик из карт... который разлетится при первом дуновении. Я опаздывал на работу, но даже не пытался спешить. Проще было бы сослаться на выдуманную болезнь и со спокойной душой заниматься унылым созерцанием стен. Но вместо этого, я смирно выгреб почтовый ящик и, проклиная работу, поплелся в офис. Голодный, не выспавшийся и впадающий в депрессию.

Разрывающиеся звонки телефонов вызывали мигрень, работоспособность падала ниже нуля. Лениво восседая за рабочей «конторкой», я скрылся за маской серьезности. Всё ради создания напряженной работы. А на самом деле лишь перебирал собственную корреспонденцию. Пара черно-белых реклам, счета, выручка из комиссионки и письмо из Китая. Кис напомнила о себе уже спустя неделю. Я почувствовал себя обязанным ей и это мне не понравилось. Хотя с другой стороны - терзал интерес.

Дама проводила время за рубежом куда более активно, чем я за все эти дни. Лучше бы я сам отправился туда, и тратил свои симолеоны на собственные нужды. Я сомневался, что Шофеж вернет мне те деньги по возвращению – как-то глупо надеяться, что люди с отпуска привозят вдвое больше финансов, чем брали. Мне было одиноко без нее, но я не признавал этого. Подобные мысли вызывали во мне лишь сплошное негодование... Бросив пару несвязных фраз кому-то из коллег, я сорвался с рабочего места и ринулся к выходу. Обстановка давила настолько, что я больше не мог ее терпеть. На тот момент.

Скрывшись в первом попавшемся такси, я направился в неизвестном направлении. Это такое особенное чувство, прогуливать работу… по-крайней мере, тогда именно так казалось. И воздух свежее, и солнце ярче. Правда обостряющаяся аллергия омрачала мое настроение. С каждым днем становилось все жарче. Может, стоило задуматься о бассейне? Осталось только найти на него средства, симолеонов эдак 4000. Но разве грядущие перспективы позволят беспокоиться о финансах? На такой ноте меня занесло в кондитерский магазин.

Я усмехнулся. Коллекционер – звучало просто отлично, лучше, чем вся моя жизнь. Как будто одно это слово уже прибавляло несколько тысяч в мой карман. Жаль только не оправдывало истинной картины: чужих денег, недоедания, низкооплачиваемой работы и экономией каждого цента. Но людям всегда хочется верить в лучшее, верно? Пусть даже это «лучшее» - лишь чья-то выдумка. Кстати, виновник сей истории - «спасительный»-Шарк прибыл к вечеру.

Вместе с Эмеральд, разумеется. Я даже не ожидал, что мне предстоит принять и других гостей, помимо этих двоих. Незнакомые люди постепенно прибывали, а мне оставалось лишь благосклонно кивать и приглашать пройти… в дом, в котором даже толком не было отделки. Но их, кажется, это мало интересовало. Возможно, все смотрелось как сугубо творческая обстановка и даже казалось оригинальным. Особенно тот перетянутый диван, который я однажды приволок со свалки... В голове мелькнуло, что во мне могут узнать недавнего разносчика газет. Какое выдуманное пояснение этому даст Шарк и зачем ему оно нужно? В любом случае, это не моя затея. Не хотелось лишь срывать этот "вечер встреч".

Но гостей не интересовало мое лицо или полупустой дом, - их внимание поглотили творения, заполняющие пространство. Мистер Рэкет со всей своей важностью вызвался рассказать о ценных материалах, якобы, использованных при создании. Хотя ни платины, ни слоновой кости, ни археологических ценностей там в помине не было, не говоря уже о редких камнях, названия которых я даже слышал впервые. Поэтому вмешиваться в его речь с авторскими комментариями я не стал. Зато людей, кажется, вдохновлял сей рассказ… я видел, как в глазах распалялось восхищение, а на лицах вырисовывалась заинтересованная улыбка. Я лишь покорно кивал. Внутреннее напряжение то растворялось, то нарастало. Новые знакомые вроде казались дружелюбнее, однако по-прежнему смотрели на меня, как будто сквозь стекло. Каждый был личным центром внимания для себя самого. Вроде я был средь них, а вроде нет… эдакий интерес с налётом недоверия.

Я ненавязчиво смотрел на окружающих, мысленно представляя себя на их месте. Как бы отнесся к себе со стороны… к другим, к обстановке в целом. И лишь ослепительная улыбка Эмеральд давала надежду, что все в порядке. Было бы, и будет. Шарк лично знакомил меня с гостями, будто опасаясь, что я могу ляпнуть лишнего. Особо запомнился Андре Вульф – пожилой человек с белыми волосами до плеч и темной кожей. Со стороны тот напоминал позабытую звезду эстрады, дорого одетый и умеющий себя преподать. Вульф выглядел довольным, словно видел здесь крупицы своих воспоминаний. Еще... Джейд Гринвуд – старшая сестра Эмеральд. Незамужняя, стройная девушка с хорошим вкусом, но с психическими расстройствами – так описал ее Шарк, если говорить более мягко. Якобы, неплохая партия для "быстрого старта". На тот момент я не до конца понял его слов.

Лицо Джейд источало грусть. Она стояла поодаль и словно пыталась вжаться в стену. Каково это, когда тебя считают сумасшедшим? Я знал это на себе. В голове мелькнули картинки из кошмаров забвенного прошлого: холодные серые стены, скрежещущие стоны, одиночество, потеря памяти и безнадежность. Интересно, какой Джейд была раньше? Что стало причиной таких изменений в жизни? Однако она не казалась мне спятившей, я видел психически больных, и Джейд не была одной из них. Шарк пытался столкнуть нас, оставить наедине...

Я даже не заметил, как Шарк проговорил тост и Эмеральд разрезала праздничный торт. Иногда я настолько уходил в собственные мысли, что терял реальность из виду. Гости постепенно разбрелись по компаниям, мы небольшим составом переместились в «сауну», которая когда-то исполняла роль моего дома. Подумать только. Здесь было прохладнее, чем в доме… Вечер выдался душным, увлажнители воздуха не спасали. Очевидным было, что моя разработка требовала существенных дополнений... ибо в таком виде лично меня она не устраивала. Тем более, на кону висела партия для военных и я должен был выполнить заказ на высшем уровне. Я вдруг почувствовал, как позади меня стоит Джейд.

- Позволите присесть? – обернувшись, я кивнул девушке и придвинул стул. Казалось, будто она хотела сказать что-то важное... ее голос был неуверенным, с легкой дрожью. Я вновь пытался примерить на себя чужую шкуру, взглянуть на все со стороны... – Чудный аромат древесины. Это ведь дуб?
- Верно, - с ходу ответил я, не задумываясь о правдивости информации. Мне хотелось произвести лучшее впечатление, хотелось быть тем человеком, кем я даже никогда не стану на самом деле. Девушка еле заметно улыбнулась и опустила взгляд на кусочек торта, что находился в ее тонких руках:
- Наша семья очень ценит природу и натуральные материалы, пожалуй, даже слишком... Я хочу сказать спасибо, что приняли нас. Вам с Шарком удалось устроить сюрприз, будни слишком обыденны, чтобы пренебрегать такой легкостью и простотой, - она осеклась и сделала небольшую паузу: - Все было очень радушно. Я уверена, Эми оценит то, что нам удалось почувствовать. Это так по-настоящему… Вы с ней давно знакомы? Я редко выхожу из дома, мало знаю о приезжих. Почему Эми не рассказывала мне, что у Шарка есть такой друг? Я ведь тоже интересуюсь коллекционированием... - говорила Джейд без остановки, не давая возможности вставить слово.

- Шашлык?? Гриль?! – в разговор резко вмешался мужчина, имя которого я не знал. – Я принес мангал!
Видимо это был его подарок для именинницы… Я не знал к счастью ли его вмешательство или нет, но допускал возможность, что список вопросов от Джейд был бы безграничным. Тогда нам и ночи бы не хватило на все ответы.
- Эмеральд вегетарианка, - сухо добавила Джейд, отламывая вилкой кусочек торта.

Я пробормотал что-то невнятное, на что гость радостно вручил мне порцию торта и бодро помчался восвояси. Забавный. Джейд продолжала сбиваться с мыслей, говорила как-то двояко, я не до конца понимал ее. Как-будто за произносимыми словами скрывался совершенно другой смысл. Разговор ни о чем, без личных нюансов. Как будто прежних вопросов и не было. Как будто ее интерес мне лишь почудился. Поэтому неожиданностью стал презент...

Наверняка, это было самое глупое выражение лица за всю мою жизнь. Белые розы! Я не знал как на это реагировать. А старшая Гринвуд лишь скромно подметила, что у них так принято и это знак благодарности. Приятно, конечно, но как-то не понятно. Что ж, когда Шофеж вернется из Китая - вручу ей букет белых цветов и посмотрю на реакцию... Хотя женщина цветы всегда воспримет иначе, нежели мужчина. Пожалуй, проверять на Шарке не стану, это выглядело бы ужасно.

Стрелки часов склонились к ночи. Кто-то ушел, кто-то остался. Андрэ Вульф в очередной раз ведал о своей молодости, подмечая, насколько все происходящее напоминает добрые времена молодости. Кстати, он собрался выкупить одну из моих «коллекций». Полностью, представляете? Мы договорились встретиться на следующей неделе. А Джейд бесшумно и незаметно покинула мое общество, оставив легкий шлейф парфюма. Эмеральд тем временем заняла себя уборкой "последствий вечера", как не пытался я ее отговорить от данной затеи. Меня умиляла такая простота и открытость - я смотрел на нее и будто насквозь, как на ладони. От Эми веяло таким теплом...

Кажется, она осталась довольна вечером. Хотя на ее лице всегда сияла улыбка. Молодость, красота, богатство – что еще нужно для счастья? Хотя знал ли я что такое настоящее счастье… Одно я знал точно - я был счастлив, что вечер прошел без происшествий, как мне казалось. Напряженное начало сменилось дружелюбными улыбками в конце и пожеланиями скорых встреч. Это было приятно.

Напоследок Шарк сообщил мне, что оставил на верстаке небольшую пачку своей благодарности, и крепко пожал мою руку:
- Как жаль, что твоя подружка не разделила нашу компанию, я надеялся узнать о ней чуть больше дозволенного.

Самодовольная улыбка не сходила с его лица. Он поздравил меня, сказав, что рад иметь дело с надежным человеком. Но все это его успех. Я был лишь его тенью. Однако даже так, мне было приятно почувствовать себя хоть немного значимым.

Я смотрел вслед вечеру, - его изящная загадочность привлекала внимание, восхищала. Мне не хотелось возвращаться в свою реальность, хотелось верить, что с сегодняшнего дня все изменится раз и навсегда. Тогда я подумал, что, возможно, Шарк делает правильный ход, сталкивая меня с Джейд. Но, если говорить откровенно, ведь я совсем ничего не знал о них… Я просто слепо верил, потому что хотел лучшей доли. И, если все это действительно было правдой, то может стоило последовать по стопам Шарка?

Пусть мне нечего было предложить Гринвудам, пусть я был лишь одиночкой без прошлого и с психологической травмой… пусть. Но попробовать стоило. У меня появилась надежда. В конце концов, моя жизнь итак была слишком бесцветна и малоподвижна, а увязать в болоте - дурацкая привычка.

Документация

Награда Шофеж:

Баллы и значки

- Ваше право на вечеринку: Устроить отличную вечеринку.

- Пробежка в магазин: Отправьте вашего персонажа в продовольственный магазин.

1,50 + 0,25 (Друг - Шарк Рэкет) = 1,75

 

[Amethyst]

Лишенный чувств. Эпизод 8
Часть 1​

Каково быть бедным приятелем богатого друга? Как по Вашему - возможна ли такая дружба? Возможно всё. Но здраво ли я отличал реальность от выдумки? Я, подобно рыбе, жадно хватал ртом воздух, брыкаясь на берегу. Я понимал, что, скорее всего, лишь играю роль пешки и нужен Рэкету для временной работёнки... И мне было необходимо сохранить собственную "полезность". Пока я был нужен, я мог получать "бонусы"...

Читать далее…

…Первый бонус - хорошие знакомства в комплекте с "новым имиджем". Признаться, биография, выдуманная Шарком, более подходила мне, нежели пробелы в памяти. Она - все равно, что грязное белье: стирать - лень, выкидывать - жалко. Это было необходимо мне. Именно так я понял, что не ничтожен, что нужно развиваться, что все в моих руках. И знаете, времени у меня было предостаточно. Неважно сколько вам лет - 30, 40, 50 - начать строить успех никогда не поздно.

Я перевалился на другой бок и сквозь сон услышал, как кто-то вошел. От писклявого голоса, напевающего какую-то глупую песенку, мои уши "свернулись в трубочку". Недовольно натянув на свою голову край спального мешка, я отвернулся к стене. Кажется, Шофеж преждевременно вернулась из Китая. Так хорошо отдохнула, что не возгнушается портить мой отдых, - мелькнуло в мыслях. Уныло, но факт - утром на работу. А Кис по-моему вообще никогда не спала. Даже когда мирно сопела на диване, - лишь фальшиво играла роль спящей. Наверное, она как та ненормальная бабка из реабилитационного центра - ночью бродит и шумит, а днем бодрствует. И постоянно шаркает ногами о пол... как сейчас это делала Шофеж.

- Хватит шуметь! - недовольно бросил я. - Шурши где-нибудь в другом месте!
- Да что уж ты?! Ну ок, исчезаю... - послышался ответ. Хотя, быть может, он мне только приснился.

Спустя мгновения тишины, сквозь сладкую дрему просочились настойчивые пищащие крики. Я на "автопилоте" добрался до источника шума: Кис не могла без идиотских "приключений"... и почему я раньше этого так настойчиво не замечал?

- Ай-ай... уууу... ффф... Ой... ррр... - буквы вылетали из ее рта в хаотичном порядке, пока Шофеж пыталась сбить пламя со своего зада. Почему-то я не был удивлен происходящим. Но раздражен - однозначно. Резко схватив приплясывающую женщину за локоть я поволок ее под душ. Кис даже не ежилась ледяным струям. Только ее глаза выражали непонятное мне безумство... никогда прежде они не были такими: горящими и одновременно пустыми.

- Не можешь делать нормально - не порть чужое имущество, - фыркнул я, брезгливо глядя на соседку, чья одежда явно нуждалась в замене. Хотя это ее право разгуливать с голым задом. Взгляд Шофеж стал более странным - как будто я должен ей крупную сумму. А я лишь усмехнулся и отправился досыпать свои несчастные полтора часа, не обращая внимания на бормотание женщины.

Очередной рабочий день давал понять, что нужно искать что-то другое. Однако вариантов не было. Унылые вакансии в объявлениях не вызывали у меня ничего, кроме возмущения. Как будто весь Твинбрук пуст и я распят на должности корректора. Образования у меня не было, особого таланта к писательству тоже - поэтому врядли можно было рассчитывать на иную более-менее адекватную должность в этой газете. Признаться, я устал здесь работать. Любой студент бы справился с моими обязанностями... а я - мужчина в расцвете - тратил время на столь мелкое дело. Кто-то из корреспондентов подлетел ко мне с очередной просьбой реабилитировать фотоаппарат. Я вполне мог быть штатным гуру техники, ведь она ломалась регулярно. Однако это мало кого интересовало. К слову, я все-таки решился на увольнение по собственному - пора выныривать из этого "Аквариума"... "вода" здесь давно стала тухнуть.

Механика умела действовать на меня благоприятно, расставляя все мысли на свои места. На первое время вполне хватило бы той суммы, которую Андре Вульф сегодня собирался передать. За коллекцию моих экспонатов, как вы помните, которую Шарк великодушно презентовал на домашней вечеринке в честь Дня рождения Джейд Гринвуд. Сколько пафосных слов о скромном вечере. Кстати о вечере - нужно было сделать шаг навстречу Гринвудам. И телефонный звонок от Шарка раздался очень вовремя.

Уже через несколько минут я с важным выражением лица покинул рабочее место, будто день завершен, - все равно увольняюсь. Было безразлично на мнение коллег и начальства, которое, кстати, отсутствовало. Я без замедлений направлялся в картинную галерею "Чудакко", где Шарк Рэкет назначил мне встречу.

- Пунктуальность - нужное качество. Журналиста ноги кормят, да, Эскобар? - облокотившись о крыло нового внедорожника, обратился мистер Рэкет и направился в мою сторону.
- Я не журналист.
- Ну что за манера все отрицать? - прозвучало с пафосом в голосе. Пафос был даже в рукопожатии.
- Не зачем отрицать правду, она либо есть, либо нет.
- Правда никому не интересна, Эскобар. Взбодрись, уныние не добавляет тебе имиджа. Если ты не готов, может поговорить позже? Раздражение - не лучший фактор продуктивности и понимания, - холодная улыбка блеснула на лице Шарка.
- Я даже не знаю о чем речь. И все в порядке, правда. У меня все отлично!
- Серьезно? - скептически оскалился Рэкет, скрестив руки на груди. - Ты выглядишь как энциклопеция депрессии. Настоящая находка для студентов-психологов. Полагаю, пару ночей с медсестричками исправили бы ситуацию? - усмехнулся он, хлопнув по моему плечу. Наверное, я выглядел действительно усталым. Еще и предательски клонило в сон.

- Невыспался. И вообще, какое это имеет отношение к...
- Никакого, ты верно понял. Это твоя проблема, которую ты должен ликвидировать скорее. Образ, который я представил перед своим окружением - твоя первоочередная задача, - прищурив взгляд, вещал Шарк с надменностью в голосе. - Не думаю, что такие мелочи нуждаются в дополнительных комментариях.
- Верно, - я повторил его тон, стараясь повторить каждую деталь интонации: - Но эти мелочи нуждаются в дополнительной подпитке... цифрами, а не словами.
Шарк оценивающе оглядел меня, выдерживая паузу, и ухмыльнулся:
- Быстро учишься, - кивнул он, щелкная пальцами. - Только не переусердствуй, - негромко проговорил молодой человек. В следующее мгновение он достал блокнот, внутрь которого вложил новую шуршащую купюру в 1000 симолеонов. - Все нужное - здесь, возьми.

- Что это? Подачка? - и пусть мой дневной доход не составлял 1000 симолеонов, во мне проснулась жадность. Я ошибался назвав его в начале этой главы другом, мы были просто... партнерами? В какой-то степени можно и так сказать. Единственное, на тот момент я не совсем знал, где можно перегибать палку и где кредит доверия закрывался.
- Говорить о прекрасном нужно созерцая прекрасное, - ответил Шарк самодовольно. - Предлагаю переместиться в здание и продолжить разговор там. Кажется, дождь собирается... - засмеялся он.

- Аванса вполне хватит на праздник, который тебе предстоит устроить...
- Снова вечеринка? - не то, чтоб я был против, сколь удивлен. Я предположил, будто Рэкет занимается организацией праздников... Однако не вязался он с праздничным агенством. Да и кому нужны эти вечеринки в столь нелегкие времена?
- В некотором роде. Маленькое шоу. Вся необходимая информация в блокноте, прочитаешь на досуге. Это должно стать настоящим взрывом! - размеренно говорил Шарк, взглядываясь в одну из картин. - Как думаешь, эта мазня подошла бы к моей гостиной? Ах да, ты не был моим гостем... Обязательно исправим в случае успеха.
- Не разбираюсь в искусстве, - я дал лишь беглый комментарий.
- Да кто в нем разбирается? Пустая трата денег, но женщинам нравится. Кстати, тебе стоит знать, что теперь ты работаешь в "Техномире". Главред журнала ждет тебя через час, адрес придет в смс. И советую держать телефон ближе.
- К чему эта... благотворительность? - с удивлением произнес я.
- Часть сделки, можешь не благодарить. Хороший имидж важен, запомни это. На остальное у тебя ровно две недели. Удачи! - Шарк вновь хлопнул меня по плечу и, взглянув на часы, отправился прочь. - И, да, обращаться за консультациями не рекомендую, - обернулся он напоследок и постучал указательным пальцем по виску: - Думай своей головой.

Из всего сказанного я понял лишь то, что меня ждет собеседование. Или что-то вроде того. "Техномир". Что я знал о нем? Небольшой штат профессионалов, узкая направленность, головной офис в Бриджпорте, где отпечатывали этот журнал формата А5 для всех регионов, в которых присутствовал филиал... Что еще мне было известно? В Твинбруке он распространялся менее полугода и попасть туда, особенно человеку без образования и адекватного опыта работы, было невозможно. Вернее, поговоривали, что вообще невозможно, ибо команда уже укомплектована собственными специалистами из разных городов. В любом случае, я все равно был в поиске работы. На дисплее телефона появилось уведомление о новом смс... Борясь с желанием уснуть прямо здесь, я покидал пустой зал картинной галереи.

***​

Так я стал внештатным корреспондентом журнала "Техномир". Мои интересы и работа сплелись воедино и деятельность стала приносить удовлетворение. Конечно, крупные интересные проекты мне не доверялись, но я всегда мог ознакомиться с ними от лица новых коллег. Я целенаправленно тратил рабочее время на разработку своих механических "игрушек", чтобы потом с трепетом описывать процесс. Здесь многие были изобретателями-любителями или инженерами, которых "обижали" зарплатой в прошлом... и ни одного журналиста с дипломом. Я быстро влился в коллектив, в котором вместо интриг и сплетен обсуждали технические нюансы.

С газетой "Аквариум" я распрощался быстро и без дополнительной отработки. Это приятно - уходить в более перспективное место. Бывшие коллеги с завистливым оскалом изображали искреннюю радость и даже поздравляли весьма правдоподобно. Рад, что у них появилась новая тема для курилки. Правда, без "корпоратива" меня не оставили...

Еще и какую-то круглую дату приплели, причем, по-моему ошибочную... Уверен, никому не интересно сколько я проработал в должности корректора этой бульварной газетенки. Все равно под конец никто не помнил даже того, зачем собирались. Однако ощущать какой-то другой статус несомненно приятно.

Жизнь вообще начала идти в ином ключе. Мне даже казалось, что солнце светит ярче и пасмурная погода не столь омрачает день, как раньше. Жить стало как-то интереснее. Хотя, возможно, все это была лишь моя иллюзия. Мы видим жизнь такой, какой ее воспринимаем. Однако, если меня встречал рассвет, то чей-то закат уже растворился во тьме... Незадолго после того, как Андрэ Вульф выкупил у меня коллекцию механических сувениров, он ушел из жизни. Инсульт.

Я помню его последние слова, когда он покидал мой дом: "Должен же я оставить после себя хоть что-то интересное мне, а не другим. Хоть что-то хорошее..." Предполагал ли я, что мистера Вульфа не станет так скоро? Я не знал его хорошо, чтобы предполагать. Мне известно лишь, что после его смерти родственники развязали жестокую дележку имущества. Большая семья не всегда признак богатства и счастья. А у меня ее не было вовсе. Когда-то мне хотелось считать своей семьей Шофеж. Я не исключал, что из этого странного сожительства могло сложиться нечто иное... Но видимо не в этой жизни и не с нашими персонами. Нет, не было сожалений или досады от этого, - просто было как было. К тому же, ее возвращение из Китая поставило множество вопросов ребром.

Ее новой забавой стали... взрывы. Я не знаю что она ела в этом Китае, но это стало переходом всех границ. Мало того, что она жила у меня уже долгое время, хотя заселялась, как я помню, краткосрочно и неизвестно на каких правах. Она заставляла меня помнить прошлое одним лишь своим видом, и это вызывало неприязнь. Зеленая кожа, огромные черные глаза - она вся состояла из бреда и галлюцинаций. И если бы не Шарк Рэкет, я бы наверняка считал Кис собственным вымыслом.

Я меньше бывал дома, не хотелось пересекаться с этим безумным взглядом... Зато повсюду стояли пожарные сигнализации, а соседи жаловались на постоянный запах гари и громкие хлопки. Разговоры с Кис не давали результатов - они заканчивались спорами и непониманием, толком неуспев начаться. А просто так выставить ее я по-прежнему не мог. С каждым днем рождая в себе ненависть к этой женщине, я пытался придумать что-либо адекватное, что могло бы помочь нам обоим... Но было слишком поздно.

И когда она покинула меня - внутри что-то неизбежно оборвалось. Остановилось.

В ее заключительные моменты жизни мы находились в ссоре. Нас раздирали обиды и собственный эгоизм. Жаль, что нельзя предугадать ход событий. Хотя, будь у нас такая возможность - вряд ли мы бы поступили иначе. Мудрость приходит с годами. Иногда не приходит вовсе.

Я не был рядом, когда это случилось, поэтому новость ввела меня в ступор. В голове мелькали фрагменты телефонного разговора: "... От сильных ожогов скончалась по дороге в больницу..." Часть рутины с меня снял Шарк, отметив, что события не должны повлиять на дело. Времени оставалось совсем немного, а я еще ни разу не взглянул в тот блокнот. Рэкет подметил: "Живым - живое, а в случае ошибок им приходится платить по счетам".

Я подавлял эмоции и чувства, терзающие меня. Чувствуя, как они подкатывали к вискам, я ощущал пульсацию в голове, как будто она вот-вот разорвется... Но мне удавалось блокировать это. Я словно выстраивал стену перед самим собой, пытаясь отгородиться от себя.

Терзаемый смежными чувствами я с пустым взглядом бродил по опустевшему дому. Кое-где нетронутыми лежали вещи Кис, - все как прежде. Я почему-то ощущал вину на себе. Но не хотел связывать себя с этим, - я был для Шофеж чужим, а где-то там далеко у нее могла быть семья... которая ничего не знала и не делала. Как ни крути, стоило в моей жизни появиться просвету, как я споткнулся о смерть Кис. И обидно, и жаль одновременно... и ее, и себя.

Мне же просто хотелось освободиться от всего этого и не думать о проблемах. Я абстрагировался и представил, что всей этой горести нет и не было. Будто все это дурной сон и я вот-вот проснусь... на пикнике, в кругу своей прекрасной семьи и рядом с дорогим автомобилем...

Но разум быстро возвращался к реалиям. И снова темное помещение, именуемое моим домом. Руки сами взяли блокнот, переданный Шарком. Множество записей, даты, время, телефоны... было похоже на обычную тетрадь, здесь даже были какие-то зарисовки и четверостишья. Узорчатый мягкий почерк был похож на девичий. Я даже подумал, что Рэкет что-то напутал... пока не наткнулся на согнутый лист.

Итак, в кратце - мне предстояло подорвать красный автомобиль у офисного здания в центре города. Глаза по несколько раз вчитывались в строчки, будто проверяя достоверность. Мне предстояло пойти на преступление. Но ни стаха, ни осуждения не было. Просто пустота. Такая же, как и до этого. И весь смысл заключительной фразы Рэкета о том, что придется платить по счетам - стал предельно ясен. Идти назад было слишком поздно, да и не было возможности. Хотя я даже не собирался, ведь не желал отказываться от обещанного.

Я небрежно скомкал лист в кулаке и вышел на улицу, ибо воздух в помещении казался слишком сжатым и тяжелым. Чиркнув спичкой о каменный фасад здания, я поджег бумагу и наблюдал за языками пламени, что в любой момент могли обжечь кожу. Сквозь яркие огоньки я заметил в куче листвы какой-то отблеск. И это не было галлюцинацией. Я подошел ближе к огромному стогу сена и сухой листвы... Шофеж частенько собирала весь мусор со двора в одном месте и так редко сжигала, что я постоянно хотел это исправить, но почему-то забывал. Я коснулся блика и чуть разбросал листву... Передо мной было нечто массивное, что я ранее никогда не видел. Холодный металл красиво отражал лунный свет и манил. Я продолжал раскидывать листву, и чем больше открывалось, тем больше было мое удивление... Такого я точно не ожидал увидеть на своем заднем дворе.

Документация

в багаже раздвоился космический корабль... отправляется на вечное хранение

Баллы и значки

1,75 + 0,25 (Друг - Андрэ Вульф) = 2

 

[Леди_Лейн]

Династия не пополнялась в течение трёх месяцев. Закрыто. Перенесено в Архив.