Штурман ледокола, стоящего на приколе в Икалуите вот уже месяц как,
Сойер Сэбин, узнал о смерти своего дядюшки вместе с пришедшей в порт копией завещания. Это
казалось дурной шуткой, ведь, во-первых, дядюшкино здоровье казалось Сойеру непоколебимой истиной, а во-вторых, потому что ему достался дядюшкин дом и бизнес. И если в детективных романах за подобное наследство вся Сойерова семья передралась бы на ножах, то в реальности дом представлял собой развалюху в портовом районе родного Бриндлтон-Бэя, воевать за которую было едва ли полезнее, чем идти против мельниц. К завещанию полагалась приписка
"Мерида все объяснит", что добавляло абсурда происходящему. Впрочем, эскимосские рожи, туристы и вечная мерзлота Баффиновой Земли осточертели Сойеру уже давно. А музыкальный магазин звучит не так уж плохо.
Мятежное шотландское сердце
Бренана ДанБроха, прозванного за рыжесть, происхождение и непредсказуемый нрав Меридой, всячески противилось тому, что "На игле" переходит в руки племянника старого Сэбина. Этот самый племянник не появлялся в магазине ни разу за полтора года, что Бренан здесь работал, и завещание старика
казалось дурной шуткой. Перспективы были такими же смутными, как и мачты дорогих яхт, теряющиеся в тумане залива. Винил - игрушка для особого круга, а потому бизнес был не особо выгодным. Казалось бы, мини-концерты инди-групп проходящие здесь каждую пятницу могли бы поправить положение, но все знали, что в "На игле" приходят, чтобы посветить лицом и профилем в инстаграме, ведь вход всегда был бесплатным. Нет, плакал музыкальный магазин вместе с его персоналом. Младший Сэбин ни за что не оставит такое убыточное предприятие, но пока оставалось только ждать.