Тем вечером отец был рядом со мной и помогал укладывать Камиллу спать. Он бережно пеленал её, так осторожно и нежно, что я не могла оторвать взгляд.
- Долго ты этому учился, пап? Мне кажется, я всё ещё обращаюсь с ней, как с камнем, - высказала я папе свои тревоги.
- Вечность, не меньше. Тебе тут повезло больше, чем Жаклин или Венере, я к шестому ребёнку уже понимал, что к чему, - в голосе отца прозвучали нотки сожаления. Он вспоминал так же, как и любой из родителей, своих детей. По крайней мере, мне показалось, что он вспоминал их.
Осень вошла без стука, захватив дожди и ветер как дорогую сумочку. Я впервые ощутила, что на улице может быть холодно без пальто. Если честно, мне не очень нравились перепады температур и такая чувствительность к погоде. Солнце – потеешь, дождь и ветер – слишком прохладно. Некомфортно.
- Хотя чего ты меня спрашиваешь? Это всегда мама твоя делала. У неё получалось смотреть за всеми каким-то магическим образом, я так и не нашёл секрет, - я улыбнулась и кивнула. Понятно. Это не он вспоминал сестёр, а я. Папа тосковал по маме.
- Спрашиваю, потому что ты отлично справляешься. Я рада твоей помощи, пап. Спасибо. — искренне и тихо произнесла я. Папа обернулся, не отходя от кроватки Ками.
- Я не спрашивал тебя, но, вроде бы, тебе уже лучше. Милая, почему ты осталась со мной, а не поехала к Эйдану? Не пойми меня неправильно, я очень рад вам обеим, но я полагал, что ты хочешь быть с ним, - отец вопросительно приподнял правую бровь. Он не очень доверял Эйдану, я просто видела и слышала это в его голосе.
- Я очень хочу быть с ним, пап. Но рождение ребёнка – это не та причина, по которой я захочу переехать в тот огромный тёмный дом, - я обняла подушку одной рукой, пальцы на второй крутили мои волосы. – Всё случилось очень быстро, слишком быстро, и ни я, ни он к этому готовы не были. Я приняла такое решение именно потому, что хочу быть с ним, понимаешь?
- Возможно… не до конца. Мне трудно это понять, потому что я с твоей мамой ещё со школы жил вместе. Она убегала ко мне от своих политически активных родителей. И дети у нас появились очень рано, - вздыхал папа, кивая головой и разглядывая лицо внучки.
- Неприятно самой это отмечать, но дети не изменили ваши отношения в лучшую сторону, - я была откровенна, но старалась не уколоть его слишком сильно, - Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто его первая помощница каким-то чудом забеременела, чтобы поселиться в его доме и жить под его защитой. Она мне не нужна.
- Я бы тогда сказал, что ты живешь под моей, дочка. Чему я, конечно, очень рад, но…
- Пока что. Я уже потихоньку разглядываю дома в городе. Рано или поздно Малышке будет нужна своя комната, своё пространство. Глядишь, и Эйдан подтянется. Однажды, - проговаривала я вслух. Мне действительно верилось, что это возможно, нет, что это более, чем вероятно, просто нам нужно время.
Папа улыбнулся и посмотрел в окно, затем на часы, затем снова в окно. Иногда, глядя на него, мне казалось, что он всё ещё ждёт глубокой ночи ради маленького шанса вновь увидеть маму, даже если она не станет с ним говорить. Он всегда ждал, поглядывая на часы. Тот вечер был удивительно тихим, поэтому я осмелилась пойти ещё дальше и заговорить с отцом, как с другом:
- Мне иногда бывает очень жаль, что ты не полюбил кого-то ещё, пап. Я желаю тебе быть во всех смыслах счастливым.
- Здесь не о чем сожалеть, милая, я никогда этого не умел и вряд ли смог бы сейчас. В моём случае это всё очень тяжело. Привет, новая женщина, я многодетный отец, загубивший сотни жизней дикий вампир, друг Смерти и просто Майкл, приятно познакомиться, - издевался отец.
- Приятно познакомиться, я – Элли из книжной лавки, продавец, - отшучивалась я. Папа улыбался и кивал. Вскинув руками и ударив их по коленям, он дополнил:
- В этом мире была только одна женщина, которая была способна выдержать меня в моих худших проявлениях. И, пусть я изменился с тех времён, и пусть у меня достаточно сил вернуть её, как я возвращал детей, - папа, поджав губы, опустил голову в виноватом поклоне, - она взяла с меня слово, что я никогда этого с ней не сделаю.
Я внимательно смотрела на его лицо. Обычно папа выглядит даже моложе меня, но в этом выражении тоски на нём виднелась сеть морщин и сожалений, непрожитых моментов и вины, а с ними, почти сотни лет за плечами. Мне страшно захотелось наложить на него любовное заклятие, чтобы он снова воспарил на розовых крыльях к этому чувству, ради которого стоит жить.
Но тогда оно было бы ненастоящим. Иллюзия того, чего у него и так нет.
- Пап, а если бы не было такого обещания, если бы мама не взяла с тебя это слово… Ты бы вернул её?
- Я не знаю, что сделал бы тот Майкл, что был. Но этот, - он приставил указательный палец к сердцу, – конечно, в первый же час.
- Может, ты по ней и скучаешь потому, что не можешь вернуть? – позволила я себе немного поразмышлять вслух.
- Боюсь, обратного мне уже не узнать. Я просто держу своё слово перед ней. Хотя бы это я обязан твоей маме.
Папа подошёл ко мне, погладил по волосам и прижал к животу. Я сидела на кровати, обнимая его за талию. Каждый думал о чём-то своём, но было спокойно и тепло. Он, конечно, холодный физически, но его пальцы, нежно копошащиеся в моих волосах, почти усыпляли меня. Отец поцеловал меня в макушку, кивком пожелав доброй ночи нам обеим. Иногда говорить было необязательно.
Стоило папе уйти, как Камилла проснулась и заплакала. Надо отдать ему должное: он не побежал обратно в комнату, зная, что я рядом с дочкой. Ками перестала плакать, стоило взять её на ручки, а её маленькие пальчики потянулись к моему лицу.
- Привет, - полушёпотом произнесла я, - иногда её пальчики неосторожно касались моей щеки. Девочка тоже была прохладнее меня, что вызывало странные ощущения чего-то неправильного. Как будто я была жива, а она нет, - Мама любит тебя. Папа любит тебя. Мы рядом. Мы всегда рядом, - шептала я, проглатывая комок слёз, подступающий к горлу.
Вернув малышку в кровать, я убедилась, что она перестала плакать и убежала в ванную. Меня ломала её беспомощность и беззащитность, напоминая мне себя в Бриджпорте. Я помню, как на мой день рождения однажды все, кроме Криса, сговорились не поздравлять меня и даже не есть праздничный торт. Крис ел, но немного, в конце концов он тоже убежал за Уильямом куда-то в мальчишескую комнату и не выходил оттуда весь день. Я играла с бабочками на улице, не понимая, что со мной было не так. Глядя на своё лицо в отражении, я говорила сама с собой, и с моих сорвалось полушёпотом:
- День рождения обязательно.
Даже свой собственный праздник причинял мне боль, аукающую из прошлого. Надо бы поставить Эйдана в известность, что я недовольна.
По утрам я просыпалась не только от зова Камиллы, но и от медвежьих шагов Криса, появлявшемуся у меня в спальне только ради того, чтобы проверить племяшку. Она никогда не плакала в его присутствии!
- Кри-и-ис, ещё так рано, зайди попозже, - я почти жевала свой язык, обнимая подушку. Прям хотелось как-то исцелить его от этого пробудившегося отцовства и отпустить жить в реальный мир вне этих четырёх стен.
- Лентяйка ты, Флёр, доброе утро! Смотри, кто уже проснулся? Мама проснулась! – с абсолютной заинтересованностью говорил брат. Ну и как тут съехать, когда у меня очередь нянек?
Если честно, ему шла роль отца. После всего, что он сделал, и того, какую работу провёл над собой, я действительно желала ему обзавестись детьми, да поскорее. Особенно теперь, увидев, с какой отдачей и желанием он взаимодействует с ними. Кристоф так нравился Камилле, что мне хотелось его просто обнять в знак благодарности за его существование. Как здорово!
Готовить я не умела и, если честно, не пыталась. Я знала, что моя трансформация – временная, нужно как-то пережить окончание курса приёма зелья. И, так как в холодильнике в этот раз уж точно ничего кроме крови не было, я решила… наколдовать себе еду!
Ничего сверхъестественного, просто вафли. В прошлый раз, там, с Тристаном, у меня получилось не только притянуть книгу, но и изменить температуру в комнате. Вряд ли сотворить еду будет сильно сложнее.
Убедившись, что никто не смотрит, я представила себе свежие вафли, которые иногда видела в кофейнях. Урчание голодного живота усилило моё воображение и дополнило картину сливками. Несколько взмахов руками, которые как-то появились в моей голове, и вуаля - свежие вафли! Они были значительно лучше тех, которые я пыталась приготовить сама.
Моя любознательность только усилилась на полный желудок. Мне вдруг страшно захотелось новые стулья в гостиную. Всё бы хорошо в этой комнате, только не эти высоченные неудобные стулья, на которых я стараюсь никогда не сидеть.
Мой наивный разум полагал, что принцип всегда будет одинаковым: визуализация, поток энергии, выдох – готово. Что-то пошло не так между первым и вторым пунктом, когда я, открыв зажмуренные глаза, вдруг увидела, что моя магия испортила почти всю мебель в комнате!
А чёртовы стулья остались!
- Оуч, - произнесла я, оглядываясь по сторонам, будто бы урон нанесли не мебели, а моему эго. Всё вокруг выглядело поцарапанным и поломанным, даже хуже, чем после десятых рук. Крупные следы когтей на мебели заставляли задуматься, что её только что привезли из клетки тигра или льва, но явно не из квартиры с кошками. Мой разум прыгал из угла в угол в поисках оптимального решения.
И ладно бы эта прилипшая грязь на столешницах, но моя посудомойка! Это был не просто камень в сторону моего эго, это уже удар ниже пояса. Посуда должна быть чистой!
Меня постепенно захватывала паника от увиденного: куда ни брось свой взгляд, кругом что-то было разрушено моим неосторожным воображением. Я знала, что Кристоф варил зелья в соседней комнате, а у меня в это время, что у кролика, сердце трепетало от пожирающей меня паники.
Беззвучно выругавшись, я плотно зажмурилась и пригнула голову, закрыв уши руками. Выдыхая, я досчитала до десяти, пытаясь сосредоточиться только на ритме сердца. Как неприятно быть живой! В ушах стоял этот непрекращающийся стук назойливого органа, который ничем нельзя было остановить или приглушить. Я дышала дальше, пока не нащупала момент равновесия.
Ну уж нет! Если я смогла это сделать лишь с помощью своего разума и сил, значит, я точно смогу вернуть всё как было. Мебель – не люди, здесь ремонт всё ещё работает.
Злость на саму себя и свою неосторожность породила во мне всплеск энергии, от которой волоски на руках стали дыбом. Я представила, как борюсь с монстром разрушения и как я побеждаю его силой порядка. Да! Вот так! Порыв гнева сдвинул мои брови друг к другу и сосредоточенно подсказал мне путь, по которому я смогла бы вернуться обратно.
Снова закрыв и открыв глаза, я увидела нашу гостиную в том виде, в которой она была сегодня утром. И пусть у меня кружилась голова и ужасно хотелось прилечь, я всё ещё не смирилась с этими неудобными стульями.
К счастью, Крис ничего не заметил.
- Мне кажется, или ты там перестаралась с вафлями? Такое ощущение, что через тебя прошло энергии, чтобы целый город накормить, не меньше, - шутил брат.
- Не без этого, но я справилась, - мой пульс всё ещё не пришёл в норму, - Ты слышишь, как у меня сердце бьётся? Я никогда не думала, что быть живой так неприятно. Что ж делать, когда ты бежишь долго? А если влюбился, то всё? Смерть от перегрева? – мне очень хотелось кому-то пожаловаться.
- Хочешь назад в семью? Слезай с той фигни, которой тебя пичкают с больницы.
- Она помогала мне питаться, если что.
- Всё должно быть нормально уже. Судя по тебе, ты и правда скоро с ума сойдешь в этом тёплом скафандре, - он недовольно покачал головой, - Если вдруг тебе станет хуже, у меня запасы нужных ингредиентов, чтоб сварить тебе твоё ведьминское пойло. Слезай с него! – почти укорительно сказал он.
- Я обязательно последую твоему совету, Крис. Как только закончу одно дело…
- Дело? Хочешь использовать магию? О, блин, пожалуйста, только не гипнотизируй Эйдана, чтобы он сюда припёрся!
- А что, так можно было? – я спрашивала в шутку, но в каждой доле шутки…
- Какой кошмар, я подкидываю ведьме идеи. Не слушай меня. То есть, не в этот раз.
- Сможешь сделать для меня что-нибудь, чтобы я прям перезарядилась? Чтобы точно пару городов вафлями накормить. Мне правда нужно.
- Воу, полегче, девочка. Сделаю, конечно, но… обещаешь, что не будешь использовать магию на своём Ван Голде?
- Торжественно клянусь. Но никаких шалостей, всё серьёзно.
Через пару дней я была готова осуществить задуманное. Я очень давно размышляла над тем, как правильно это сделать, но у меня не было достаточных сил, как у моего отца. Потратив время за чтением рабочей почты, сканов старых ведьминских гримуаров и кормлением Ками, я подготовила себя к осуществлению плана.
Это случилось днём. Я пришла в гостиную, застав там отца.
- Пап, мне нужно с тобой серьёзно поговорить. И я знаю, что люди не очень любят этот дисклеймер, но мне нужно твоё внимание.
- Конечно, дочка. Меня этим уже не напугаешь, знаешь ли. Разве что, если твоя мама бы мне это сказала… - усмехнулся он, закрывая книгу.
- Кстати об этом, пока мы не начали, - я присела рядом с ним, - ты уверен, что не хочешь попытаться встретить кого-то ещё? В век интернета и знакомств в соцсетях это не так уж и сложно. Уверена, ты в курсе, - я знала, что мой отец замечательный программист, дружащий с технологиями, - Крис весь познакомился с одной девушкой там. Наш Крис!
- Он рассказывал, но немного. Бейли, верно?
- Верно. Она дочь шерифа. Забавно, да? – хотя, что забавного? Мы радовались за него, по крайней мере это лучше, чем тотальное одиночество вне круга семьи.
- Знал я одну дочку большой городской шишки, - папа упомянул это, улыбнувшись, - Забавного было мало. Она вечно убегала из дома, потому что знала и видела, что её родители заботятся о своём имидже больше, чем о ребёнке. Их статус и власть беспокоили больше её отсутствия. Лаура тогда постоянно приглашала её к нам…
- Ты ведь опять про маму? Я не так много знаю о её прошлом.
- Лучше не знать. Это грустная история, - он снова улыбнулся, но сдержанно, потому что её история в настоящем была не сильно веселее.
Мы обнялись по дороге к выходу. Но я остановила отца.
- Я хочу попробовать кое-что сделать для тебя, пап. Это довольно тяжёлое решение, но моё нутро подсказывает мне, что правильное.
- Сделать? Милая, что же ты задумала?
- Покажу. Просто сперва, знай, что мне нужно только, чтобы ты в меня поверил. Больше ничего, окей?
- Я всегда в тебя верю, Флёр, но да, конечно, если ты задумала – значит, это правильно, я тебе доверяю.
- У меня получается колдовать. Думаю, ты в курсе. И то, что скоро я вернусь в своё обычное состояние – тоже не новость. Мой разум не покидает подспудное ощущение, которое пришло ко мне во время беременности. И я собираюсь это сделать.
- Флёр, да что ж такое, что ты собираешься сделать? – папа спрашивал, хотя уже догадывался, каким будет ответ. Ему просто нужно было это услышать.
Крис помог мне восстановиться, поэтому моя решимость только усилилась. Я понимала, что последствия могут быть тяжёлыми, но никак не могла смириться с этой то ли точкой, то ли запятой, которую себе ставил отец.
Мы спустились в подвал, где отец хранил все урны причастных к нашей жизни, но уже усопших людей. В самом верху в золотом кувшине хранились останки моей мамы.
- Я хочу попробовать вернуть её в этот мир. Обещание давал только ты, и оно работало только на тебя. Мне кажется, что она, как и мои сёстры, как и Лаура – заслужила второй шанс на эту жизнь. Ты тоже заслужил второй шанс, пап.
- Флёр, брось! Даже если ты сделаешь это, я не знаю, как исцелить её! У меня под рукой нет ни ингредиентов, ни амброзии, ни зелий… - папа, конечно, растерялся, но добавил самое важное, - Если ты вернёшь её, она сможет уйти и начать жизнь вообще без нас всех, понимаешь? Моя Эл может просто сбежать. Может выбрать себе другую жизнь!
Я слышала в нём отголоски папы, который ещё пытается кому-то что-то доказать. Папы, который не готов мириться с желаниями другого человека. Папы, который ставит свои желания выше желаний других. Я неодобрительно покачала головой.
- Если ты и правда изменился, если ты и правда её любил, может даже любишь, то ты смиришься с чем угодно. И будешь счастлив знать, что она живёт и дышит, и смотрит на закаты, и касается моря, и существует не как призрак в твоём подвале, - он притих, виновато рассматривая ботинки, - Я верну её, потому что это моё решение, и я хочу, чтобы мама была рядом со мной. В идеале – с тобой тоже, если она этого тоже захочет.
- …а если у тебя не получится? – в страхе спросил он.
- Кажется, это было единственное, о чём я тебя просила, м? – он размашисто кивнул и быстро прикрыл рот рукой, быстро показав мне большой палец вверх.
- Делай, что решила. Старик тебе доверяет, честное слово, - в глазах «старика» виднелся детский страх. Страх, что она его отвергнет.
Я поднялась наверх и стала ровно над уровнем урны в подвале. Промычав себе под нос нужное заклинание, я смогла распознать призраков, живущих в нашей семье. Я увидела старенькую Надин, а ещё пра-пра бабушку Май. Маму было невозможно спутать ни с кем – она единственная умерла по собственной воле. Все остальные были более или менее спокойными. Моя рука коснулась её формы, утянув за собой.
Но картинка в реальности не была приятной. Урна разбилась в дребезги и усеяла осколками пол, я слышала это сверху. Тело мамы материализовывалось прямо в земле, оно будто бы брало свой материл прямо из чернозёма, прорываясь из-под уложенного паркета. Ужасающий вопль раздался на весь подвал – и меня осенило: она всё ещё зомби!
Я не знала, что делать, потому что не ожидала, что тот эликсир, которым Кристоф разбрасывался в Хиддене, будет всё ещё работать на призрака мамы. Её лицо искривилось в неестественной форме, кожа позеленела и свисала с костей то тут, то там, а в пустых глазницах было тяжело разглядеть человека. Она не казалась мне опасной, но смотреть было тяжело.
Хорошо, что отец не видел её такой. Мне почти что стало стыдно за эту идею, потому что такой вид его любимой женщины мог бы разбить его сердце. Наверное.
Я уже проходила панику, когда почти разрушила гостиную. Пускай этого и не было в старых гримуарах, уверенность в обратимости её состояния не покидала моё сердце. Спустя пару мгновений оцепенения и представления её в лучшей форме, я, отбросив страх и отвращение, продолжила колдовать.
Яркий тёплый свет заставил меня приоткрыть зажмуренные глаза. Первое, что они увидели – это лицо мамы, то самое, столь знакомое и родное, будто бы и не было этих двадцати лет. Её глаза, застывшие в ужасе, смотрели куда-то в сторону, не обращая на меня никакого внимания.
- Мама? – послышался голос Кристофа.
Ещё несколько секунд она смотрела в его сторону, возможно, прямо ему в глаза. Он тоже не двигался. Никто не знал, что и говорить.
Мама быстро зашагала к выходу. Она почти споткнулась, потому что давно не ходила на двух прямых ногах, но я успела подставить ей руку. Я всё ещё была теплее всех в этом доме. Мамины глаза пробежались по мне за несколько секунд, я успела прочитать в них то, что она узнала меня, и, пожалуй, была мне рада. Но её внутренний страх и непонимание пересилили любую радость: она поспешила открыть двери и убежать, куда глаза глядят.
Я попыталась догнать её, но, потратив столько сил, моё тело само остановило меня, моя голова закружилась и мне самой нужно было держаться за стену. Крис всё ещё стоял неподвижно.
- Я выпил слишком много зелий, или ты…п-правда только что воскресила нашу мать? – спросил он.
Мне нечего было и ответить. Я не знала, как объяснять отцу, что всё прошло хорошо, но мама сбежала.
- Это правда? – вдруг послышался папин голос. Я давно не замечала в нём столько надежды и боли, сколько услышала сейчас.
- Это правда. Мама вернулась.
Оставив брата и отца друга на друга, я поспешила к своей малышке. Мне очень нужно было подержать её на руках и ощутить её молочный запах на своей коже. Обнимая её, я вспоминала, как рассталась со своей матерью, и о том, что Смерть мне была примерно так же близка, как и она. Я и хотела, чтобы она вернулась, но, честно – не для себя. Для него. Для неё.
Мне снова стало очень грустно. Новое тело бросало меня из радости в печаль и быстренько обратно. Держа на руках маленького живого человека своей крови, я позвонила Эйдану. В слезах, в нестабильности, в вопросах. В поисках поддержки. Захлёбываясь, я спросила:
- Ты ведь приедешь хотя бы на её день рождения, правда?
- Хочешь, я прямо сейчас приеду? Я уже выезжаю, да? Хорошо? – Эйдан отвечал в спешке, но старался говорить медленнее.
- Утром. Сейчас мы пойдем спать. Спокойных тебе снов от меня и Камиллы. И Тристану передай от нас.
- Прости, лично не смогу, он переехал к своей новой женщине. Ты её знаешь, кстати.
- Правда? Я не так много женщин знаю в этом городе. Да и не до сплетней мне сейчас.
- Твоя бабушка. Но, ты права, давай обсудим это утром.
- Мир сошёл с ума! Увидимся. Доброй ночи ещё раз, - сказала я, уже успокаиваясь от его голоса.
- Сладких снов, мои любимые. Увидимся.
Я подслушала, как папа умудрился найти её, и даже убедил маму поговорить с ним.
На нём не было лица, когда трубку повесили.
