Странные дела

[cattelein]

Добро пожаловать в мир, где творятся странные дела!

Что? Где? Когда?

Для начала хотелось бы сделать небольшой анонс: так как это чистое, новое сохранение (а мысли по этому поводу грязные), иначе говоря, всё безобразие, наляпанное разработчиками, пока так и ходит по симс-миру, я начинаю свой рассказ с небольшого городка – а именно Стрейнджервилля.

Давайте определимся, где мы?

Город находится предположительно в штате Аризона, юго-запад США – об этом говорят скалы характерного красного оттенка и кратер – Аризонский кратер. Так как климат в этом штате весьма различается от региона к региону и больше похож на Нью-Мексико – даже зима в Стрейндже не зима – то будем считать, что действие происходит на низких высотах. Цветок-символ штата – кактус, красующийся на заведении «Восемь склянок», хотя какие склянки могут быть в сухопутном штате?

(Несмотря на то, что экономическое состояние штата не так дурно, как хотелось бы видеть разработчикам и некоторым игрокам, предположим, что город в состоянии стагнации из-за кризиса градообразующего предприятия)

История берёт своё начало не в разгар загадочной эпидемии, а уже после её завершения. Самое страшное, что есть на этой планете, дорогие мои, это мы с вами, люди.
У истории есть несколько самоограничений: не будет потусторонних событий/существ, из чертовщины только сторонние лица-приверженцы симгуру-моды. Больше реалистичности богу реалистичности!
В каждой семье я буду проводить столько времени, сколько потребуется для изложения законченного эпизода из их жизни. Мы будем иметь дело со смесью стандартных игровых семей и логически додуманных.
Итак, начнём!
Семья Сигворт.
В кратком описании-предыстории мы видели, что Джесс Сигворт перевели на базу Стрейнджервилля, и её поведение странно изменилось, озадачив и мужа, и дочь.

А что произошло на самом деле?

Джесс действительно оказалась в рядах подразделения, расквартированного в Стрейндже, и поведение её полностью оправдывается армейским укладом жизни. Безумно ранние подъёмы, чтобы успеть на мотовоз, который доставит вас на полигон – а база находится на приличном расстоянии от жилых территорий. Проблемы с начальством? Сколько угодно. Профанация вместо работы? Пожалуйста. Мартышкин труд для офицера? Обращайтесь в любое время!
Дилан недолго сидел без дела: он быстро занял своё место в рядах активистов, которые пытались поставить город на ноги, и работает в благотворительной организации. Это не особо денежное предприятие, поэтому дома он нашёл применение своим навыкам плотника и столяра, создавая довольно занятные сувениры и вещицы для туристов, нахлынувших в город после старательно раздутого скандала на химической фабрике. Обыватели считают, что это – второй Розвелльский инцидент, и горят желанием селфиться на фоне временно простаивающих цехов. Патруль только и успевает вежливо конвоировать любителей тайн за пределы предприятия. Дилан Сигворт – кость в горле для семьи Розвелл, вернее, для Теда, учредителя и главы химической фабрики.
Криста растёт смышлёной девчонкой, истинной американкой – однако не той, для которой весь мир сжат до размеров её собственной страны. Отец и мать старательно выкорчёвывают невежество и незнание дочери. Джесс, конечно, хотела бы проводить больше времени с Кристабель, но служба и карьерный рост, влекущий за собой ненормированный рабочий день, заставляют её возвращаться уже тогда, когда дочь сонно воркует со своим хомячком, прежде чем улечься спать. У девочки много дел в её пока что, в общем, маленькой жизни: школа, школьные проекты, скаутский кружок – Дилан весьма одобряет увлечения Кристы. Ей, конечно, хочется в город покрупнее и позеленее, да хоть в Оазис Спрингс в западной Небраске, куда они ездили разок с родителями, но мама и её работа…

Путеводитель

Стрейнджервилль: Сигворт, Кахилл, Розвелл, Мартин и Прайс

Сигворт. Страсти по Купидону. Добро должно быть с кулаками
Сигворт. Есть такие дороги – назад не ведут
Розвелл. Страх и ненависть в Стрейнджервилле
Розвелл. You do know but you actin' like you don't know
Кахилл. Амур с пистолетом
Мартин. Feel so empty without me ©
Мартин. Fever
Мартин. I wanna dance with somebody
Сигворт. Качаю руки, качаю залы
Сигворт. I can make your hands clap
Сигворт. Don't cry for me, Arizona
Прайс. Эрин Брокович Стрейнджервилльского уезда
Мартин. Crossroads
Мартин. Jam
Мартин. Cow cow boogie
Эгглстон. Talking 'bout the ghetto
Мартин. The Lone Star
Мартин. I put a spell on you
Мартин.Treat her right
Мартин. She put the lime in the coconut

Виллоу Крик: Панкейк, Гот

Панкейк. Voodoo people
Гот. The way life's meant to be
Гот. Кто ты – наказанье или милость? - 2 главы
Гот. Dazed and confused
Гот. Summertime
Панкейк. Don’ stop the funk
Гот. Let me be
Панкейк. Girl, you'll be a woman soon
Гот. Пусть будет ночь нежна
Гот. Love is a social disease
Кассандра Гот. Оттава
Кассандра Гот. Осень в Лафайетт
Кассандра Гот. Like the way u move
Кассандра Гот. Sonic, Tails
Кассандра Гот. Bad liar
Кассандра Гот. No regrets
Кассандра Гот. Santa baby
Кассандра Гот. Merry Xmas and filthy animals + Oasis Stream

далила. легенды и мифы старого виллоу крик
далила. Первая ночь, или кому держать свечку
далила. Боб встречает гостей
далила. Жаль, что снишься только мне
далила. Можно мне прежнюю подругу?
гот. Голодная башня

Сулани: Хоапили

Хоапили. Hola
Хоапили.Sweet temptation in your voice
Хоапили.Decipit frons prima multos
Хоапили.Liberate me
Лия Хоапили – Йен. The one

Оазис: Ландграаб, Зест, Хантингтон

Джошуа Мерсер. Copycat
Джонни Зест. Give zest to my life
Джонни Зест. Summer is here once again
Джонни Зест. Faith in the sound
Джонни Зест. The best even at your worst
Зест. Я был слеп и не мог видеть
Зест.You say hello and then I say I do
Бонус: stream ft. Lee&Bret
Зест.If it ain’t love
Зест.Feel the thunder
Зест.Six blade knife
Зест.Hit me with your eyes so sweetly
Бонус: stream ft. JZ&KO
Зест.I’m (your) audioslave
Зест.Bad romance
Зест. Come what may
Зест. Лошадью ходи, лошадью
Зест. Show me how to live
Зест. Shine on you crazy diamond
Мерсер. Summertime sadness
Хантингтон. Raindrops keep falling
Зест. Time to say goodbye
Флоренс Дэй. Get off
Бонус. Зест. All the sadness you feel
Мерсер. Лицом к лицу – лица не увидать
Флоренс Дэй. I believe in miracles
Флоренс Дэй. White rabbit
Флоренс Дэй, We say goodbyes
Флоренс Дэй. Скелеты в шкафах
Флоренс Дэй. Шило в мешке
Флоренс Дэй. Stein um Stein
Санни Аллен. Весна-лето, флешбек
Джонни Зест. Хеллоуин
Флоренс Дэй. Прочитанные книги
Джонни Зест. NYC
Зест. Saved in drafts
Зест. Underneath the Xmas tree
Зест. Many times, many ways
Малк. In the city jungle
Малк. Wishful thinking
Малк. Mannish boy
Малк. Keep on running
Малк. Ваша популярность растёт
Малк. La receta
Малк. Prince Ignorant
Малк Ландграаб. Is this..
Зест-Малк. На пути в Бри-Бей

Винденбург: Бэр

Pitchblack. December intro
Pitchblack. Jazzbeat mania
Pitchblack. Beck in black
Pitchblack. Гензель и Гретель

Дель-Соль-Вэлли feat. Бриндлтон-Бэй: Бейли-Мун, Линкс

DOTL. От большого к малому
DOTL. мистер сноумен
DOTL. girl next door
Бейли. lose your head
Бейли.new home
Бейли. интервью
Бейли. savage
бейли-линкс meanstreak
Бейли-линкс infamy
линкс. Квест для новичка
линкс. One night?
линкс. Your high-ness
линкс. Кто тебя ждёт?
линкс. Dancer
линкс. TTYL
линкс. Ways separated

Хэнфорд-он-Бэгли

Хэнфорд. Что было первым – курица или яйцо?
Хэнфорд. Кролики и лисы
Хэнфорд. Кроличьи бега
Хэнфорд. Лисьи тропы и цветы

 

[cattelein]

Быстро расскажу про мунвудскую коммуну, которая стихийно образовалась в углу, облюбованном Грегом Мунвиком.

Грег жил и тужил на окраине за старой разваленной библиотекой в небольшом вагончике, который он прикатил сюда чёрт знает сколько лет назад. Вагончик тогда же лишился колёс и оказался на свайном фундаменте, потому что довольно быстро Грег понял, что отсюда он переедет не скоро: работы много, энтузиазма у молодого специалиста - хоть отбавляй, а удобства подождут, Мунвик парень простой и во многом не нуждается.

​

Потихоньку из строительства он перешёл в ЖКХ, и тут начались нервяки. За постоянной загруженностью Мунвик забывал, что технику со стройки приятеля надо бы попросить отогнать, вагончик неплохо бы отремонтировать, а старый трактор вообще сдать в утиль. Грегу просто неохота было лишний раз с людьми разговаривать, потому что за день наговоришься с ними до хрипоты, и чужой хлам уже по барабану, пока о него не спотыкаешься.

Потом забот прибавилось: банда подростков решила, что Мунвик отличная мишень для их проделок, и одним из условий посвящения в лесные гопники стала попытка вывести Грега из себя. В одной из драк, которые неизменно следовали за сварой, Грег заразился ликантропией и был вынужден познавать новый мир оборотней - тут уж точно не до свалки, в которую превратили его дом бывшие коллеги и приятели.

К нему ещё повадился таскаться местный дурачок Лу Хауэлл, преследовавший его даже в баре, куда Грег заворачивал на пару стаканов пива после работы, и Мунвик уже даже знал, кто вкладывает юным оборотням-Клыкам дурацкую идею подраться.

​

У Рори, также получившей в зубы без скидки на её пол, появилась навязчивая идея отравить Грегу жизнь, и пока что никакие попытки поговорить с этой бестолочью, возомнившей себя альфой, не привели ни к чему хорошему.

Вот сидишь ты себе над выдохшимся пивом и невольно слушаешь, как орут в караоке на поляне. Ни о чём стараешься не думать, хоть и не получается абстрагироваться от страшной лажи вместо пения - сам-то Грег не лучше пел в прошлую луну.

Что за запах приносит ветер со стороны дороги? Грег не морщится, но нос отворачивает, когда на соседний стул садится молодая женщина-труп. К вампирам Мунвик всегда относился нормально, причин их ненавидеть у него не имелось - да и по работе вампиры оказывались неплохими ребятами.

Эта - красивая, как и большинство ее сородичей, у неё красные волосы - красные, как кровавая пелена в его юные луны, когда он не различал других цветов, кроме цвета звериной ярости. Красные волосы, белая кожа и сладкие, льстивые речи, от которых тоже отмахнуться нелегко - от вампирского гипноза попробуй избавиться. Грег попробовал послать незнакомку, но у неё оказался на редкость приставучий нрав. Пива принесли ещё, кровососка хлестала его с такой же прытью, как и Мунвик, не сбавляя темпа и в чарах. Она соблазнила его за туалетом и увязалась за ним домой. Тут Грег подумал, что свалка наконец сослужит хорошую службу, и Клодия отцепится от него - но нет, вампирша осталась и веселилась с ним до утра, а потом радостно объявила, что солнце вмиг сожжёт её. Как назло, день выдался ясным и погожим, так что гостья забралась на его кровать под потолок и чирикала оттуда, как попугай.

​

Грег не водил к себе женщин - волчицы предпочитали свою территорию, а с обычными женщинами у него и вовсе не ладилось. И тут мертвячка, смешно сказать, оживляет его холостяцкую берлогу своим щебетом. Ей-то спать не надо. Грег ушёл спать во двор, улёгся прямо на землю и продрых какие-то жалкие пару часов до работы.

Клодия дождалась его, Мунвику даже расхотелось ее прогонять. Она поинтересовалась, почему он живёт черти где, и не переводила тему, когда Грег выложил про трудности с жильем. И всё-таки потом она исчезла, как это и бывает с детьми ночи. Грегу не хотелось знать, отсыпается ли Клодия в домовине или пошла на охоту: у него продолжалась прежняя жизнь с её проблемами.

Позвонил, однако, приятель, которому принадлежал контейнер, загораживавший половину двора. Через неделю забрали и трактор-рухлядь... И в полнолуние в баре Грег не стал делать вид, что не знаком с Клодией. Вампирша предложила выкупить землю у Мунвуда вскладчину. У неё, конечно, таких деньжищ нет, но есть пара друзей, с которыми она давно живёт в коммуне, и они как раз искали место, где бы поселиться.

На возражение, что к нему постоянно шастают хулиганы, недавно поменявшие клыки, Клодия рассмеялась.

Всё лето прошло в ремонте и стройке - но также в походах ночью на озеро в компании, которая не смотрела на оборотня косо.

​

Кран даже пригодился при монтаже домов-контейнеров Клодии и Габи, её подружки.

​

Габи ходила босиком, хотя Мунвик её предупреждал о гвоздях, рассыпанных по всей земле - эта чудачки вообще ни в какую не соглашалась надевать обувь. А может, ей понравилось кататься у Грега на руках, когда он решил спасти босоножку от металлической стружки.

Вагончик Мунвика освежили сперва изнутри, убрали оттуда убогую кухню и освободили место для его рабочего стола. Снаружи появились гирлянды, которые девчонки очень любили, особенно Габи - она не так хорошо видела в темноте, как Клодия и Грег.

Последними присоединившимися стали брат и сестра Бихари, цыгане и колдуны.

​

(блин, забыла стены поднять)

Гита живо нашлёпала охранных рун, которые защищали не хуже подлатанного забора, а Зита Лука привёз гитару, так что у костра собирались чуть ли не каждый вечер.

У Грега имелся свой музыкальный талант - не вокальный, нет - но даже таким душевным соседям он ещё не мог открыться. Бихари нанялись музыкантами в бар "Острый клык", изрядно разбавив там атмосферу. Да и как иначе с этими цыганами?

​

 

[Mis-teeq17]

А вот и я!

Мне почему-то не приходили уведомления о том, что ты что-то выкладывала в "Странных делах". Из других твоих темок оповещалки прилетали постоянно, и я была уверена, что держу руку, так сказать, на пульсе. А вот и ничего подобного, как оказалось! Каюсь и посыпаю голову пеплом.

Обожаю этот хламовник

Ну какие же красивые скриншоты! Если бы у меня был такой "хламовник", я бы по вечерам вообще домой не заходила, мне кажется. Я бы делала горячий шоколад или "Космополитен", затем выходила на крышу (включив все-все гирлянды, разумеется) и смотрела какой-нибудь уютный фильм. А уж какие там можно устраивать тусовки, ах!

Замылен Блейз, жених Тиа, и его трусы "когда встал, тогда и утро"

Я так засмеялась, что едва не поперхнулась.

Диана с этими её разговорами и вечным немым вопросом в глазах просто задолбала. Ещё и ребёнок - и пока не поздно, надо разбегаться.

Интересные у него критерии "пока не поздно", однако! Прям любопытство разбирает, в каком случае для него уже "поздно".

Ну, цветы, наверное, росли на её клумбах, но ухаживал и лечил их Отис.

С этой фразы меня прямо пробрало. Отис - ходячий человек-подорожник, без таких иной раз (когда от жизни остались одни лишь дымящиеся обломки) ну никак не обойтись.

Диана подумала, что её имя, вписанное в документ о праве собственности на новый участок земли и выстроенный на нём дом, лучше колечка.

Да. Вот просто да. Лучше и не скажешь.

"Запах шерсти вскружил ей голову", как говорилось в одном небезызвестном сериале.

О, я эту серию смотрела несколько дней назад! Сколько раз пересматривала СВБГ - столько раз хихикала, слыша эту фразу.

Я влюбилась в отношения Дианы и Отиса. Они такие бесхитростные (отношения, в смысле) и вместе с тем такие химичащие. И историю ты выписала очень... человечно. Сперва я хотела написать, что этот сценарий тронул моё сердце, но потом поняла, что здесь скорее подойдёт моё сердце было поглажено и теперь я сижу и дурацки улыбаюсь.

географический кретинизм даже могила не исправит.

Как географический кретинист со стажем - подтверждаю

Голодная Лия отведала какого-то кайфушу, затащив не особенно сопротивлявшегося гуляку в кабинку туалета, и ноги сами понесли её на танцпол.

Я эти кадры обсмотрела со всех сторон. Она такая чарующая.

Вот сидишь ты себе над выдохшимся пивом и невольно слушаешь, как орут в караоке на поляне. Ни о чём стараешься не думать, хоть и не получается абстрагироваться от страшной лажи вместо пения - сам-то Грег не лучше пел в прошлую луну.

Мне очень нравятся видео с участием персонажей, которых до этого я видела лишь на скриншотах. Для меня такие видео - отдельный сорт удовольствия.

А может, ей понравилось кататься у Грега на руках, когда он решил спасти босоножку от металлической стружки.

Сто процентов. Тактику Габи одобряю целиком и полностью!

Последними присоединившимися стали брат и сестра Бихари, цыгане и колдуны.

Взгляд у Гиты и впрямь колдовской. Мне аж неловко стало поддерживать с ней зрительный контакт! Она будто бы вот-вот пробьёт четвертую стену.

Добавляю "Странные дела" в закладки в браузере. Уж теперь-то обновления от меня не спрячутся.

 

[cattelein]

ответ!

Каюсь и посыпаю голову пеплом

Не стоит, это вина не твоя, так что всё хорошо. Я рада, что ты заглянула!

Если бы у меня был такой "хламовник", я бы

поставила прибор управления погодой, потому что гроза в начале мая - тудым-сюдым, и нет сарая

Прям любопытство разбирает, в каком случае для него уже "поздно".

оооооооу, вот Крейга бы выписать, как я люблю выписывать мерзавцев, но с его правдой - не обещаю, что это будет скоро. Мерзавцы даже вымышленные отнимают больше сил, чем они того заслуживают

ходячий человек-подорожник

С одной стороны, это даже не литературный, а мультяшный герой, почти нереальный и сказочный. С другой стороны, всяким стервам везёт их находить, и живут же с ними - так что всё-таки они существуют!

Сколько раз пересматривала СВБГ

А сколько, сколько? Давай меряться

отношения Дианы и Отиса

Не жалею, что взяла самый сентиментальный сценарий

Тактику Габи одобряю

а зря, она всех заманивает купаться в холоднющем озере по методике Доцента

В "Магии" я остановилась вот тут и внезапно решила продолжать

Джейкоб не слышал, как Лили и отец просили гостей не прислушиваться к его просьбам взять его с собой в большой город. Веры в успех этих уговоров у него и так было мало, и неприязнь Рори к чужакам он отчасти разделял: когда кобольды, узнав ведьму с красными волосами, рассвирепели и принялись кидаться мусором и камнями – и один, особо меткий, рассёк ей лоб обледеневшим снежком – он не посочувствовал ей. Ему дела не было, как она объяснит разозлённым духам, что из башни Лесного хозяина она утащила только одну книгу – и кто её знает, вдруг эта книга была очень важной? Слава Всеотцу, хоть с селянами решили не разбираться: ворованное из башни они попрячут так, что без оборотничьего нюха не найдёшь, а коли найдёшь, так подозревать начнут, и не сегодня-завтра с вилами придут уже к тебе на двор.

Эти-то ведьмы напялят бесовские штаны на круглые зады и фьють на своих мётлах, а им тут разгребайся…

Молодой волк тяжко вздохнул, опираясь на черенок лопаты. Двор замело ранним снегом, подморозившим последний урожай, работы убавилось, и снова накатила тоска – а казалось бы, только вчера треклятые циркачи очаровали и увели девушку, ради которой Джейкоб разбился бы в лепёшку и не побоялся бы даже её надзирателя-кровососа.

Отец уже старик и мыслит по-стариковски, забыл уже, что значит почуять ту самую волчицу и бежать, бежать по лесу, догоняя её – Джейкоба мало волновало, что отец по меркам волков только вошёл в полную силу.

Джейкоб тогда работал на полях около замка и часто видел цветастое платье в одном из верхних окон башни. Она выходила редко, иногда надолго пропадала и сама потом удивлялась, как это она так много пропустила. Заносчивости в ней, как в остальных обитателях замка, Джейкоб не замечал и был уверен, что Фанни держат в вампирских покоях только потому, что она нравится старшей княжне. К слову, от княжны Джейк также никогда не слышал плохого слова, хотя и видел её раз или два.

​

Фанни вскоре сама объяснилась, что служит княжне и та её балует, потому она и может носить богатое платье и чудить как ей вздумается: то шляпу нацепить ведьмачью, то чулки полосатые из-под юбки показать, то вовсе штаны мужские надеть - и это в Мунвуде-то! Джейк смотрел на неё во все глаза и только диву давался этой бабьей дури, молясь Всеотцу, чтобы эту девчонку, девушку, неземное создание не позвали из окна замка.

​

В ночь Костров Джейкоб и сам не побежал: лапы, бывшие тогда ногами, едва не подкосились, всё нутро замерло от лёгкого прикосновения. Он не заметил и не хотел замечать, что у разведённого на поляне огня они с Фанни остались вдвоём, и жадно вдыхал аромат трав на её ведьминской шляпе. Фанни повернулась и поцеловала его, и руки Джейкоба запутались в её распущенных волосах. Она не стала смеяться над его ошалевшим видом, не оттолкнула его, всё ещё прижимавшего её к себе. Волшебство пронизывало ночную сказку, писавшуюся в те моменты… пока на страницах снова не появился Магнус.

Кровососа-управителя и опекуна княжны в Мунвуде не любили: по старой традиции как вампира и как чужака. Джейкоб терпеть его не мог ещё и за угрозы, закончившиеся для него сильным магическим потрясением – отец не рассказал ему, что Магнус чуть не лишил его души и только появление матёрого оборотня остановило вампира от страшного колдовства.

Теперь мерзкий упырь сторожит замок и его пленницу в оба глаза, ведь Фанни-то утекла.

Джейк усмехнулся. Уж ему-то должна улыбнуться удача, хотя богачи-вампиры могли поставить сыск всего королевства на уши – но до сих пор беглянку не нашли.

Он поставил лопату в сарай, навострил уши – в доме опять запищали дети. От кого сестра их нагуляла, отец не стал спрашивать и разговоры эти велел прекратить. Рори была счастлива, хотя шуму от её волчат, на вкус Джейкоба, становилось больше и больше с каждой луной. Её низкий голос успокаивал малышей, пока Джейк крался через двор к припрятанной сумке. Надо было поспешить, пока Лили не встала и не увидела его из окна своей горницы.

Он оглянулся, уже на бегу – путь ему предстоял тяжёлый и неблизкий. Отец будет его искать, и нужно бежать со всех ног, удерживаясь от оборота, потому как только человечьей хитростью можно скрыться от погони и позорного возвращения домой.

Волнение и тревога гнали его всё быстрее. Он слышал, как позади бежит отец и заходит сбоку Лили. Рори на его стороне, она не стала присоединяться. Вот… вот уже шахтёрский заброшенный городок промелькнул мимо, и от крохотной станции отходит поезд. Джейкоб услышал позади отчаянный вой и нырнул под колёса, рискуя разбить себе голову. Клубы пара застлали вековые мунвудские ели, и огромная махина набрала ход, увозя под брюхом одного из вагонов прицепившегося оборотня.

 

[cattelein]

Всех с суперлунием! А у нас из окна ясная луна видна. А ещё из нашего окошка упырей слыхать немножко.

До Глиммербрука Джейкобу не удалось добраться: таких «зайцев», как он, путевые обходчики отыскивали на станциях, и попробуй догони потом поезд, чтобы снова прицепиться к вагону. Молодой оборотень хорошо помнил, что свою необычную прыть показывать не следует кому попало, да и Зверь беспокойно ворочался внутри, пока Джейк удирал от рабочего.

От станции он пошёл по длинным переулкам, уворачиваясь от самоходных повозок, которые оставляли шлейф ужасного дыма – Джейк не чувствовал запахи до тех пор, пока не добрался до небольшой площади. Уже стемнело, крепкие морозные объятия неизвестного селения даже оборотень не назвал бы желанными. Он подумывал уже поискать какую-нибудь таверну, чтобы наконец подкрепиться и узнать, куда попал, когда услышал гневные крики со стороны безлюдного переулка. В выстуженном воздухе носились диковинные ароматы – Джейкоб никогда до этого не пил вина и не знал, что это улица виноделов. У одного из домов стоял невысокий мужчина в расстёгнутом сюртуке, словно холод не был ему страшен, и ругался на чём свет стоит. Позади него высилась груда ящиков.

- Эй, парень! Поди сюда.

Джейк оглянулся: кроме него и сердитого незнакомца, на улочке не было ни души.

- Нет ли у тебя приятеля покрепче? – спросил тот. – Мне нужен грузчик, да прямо сей же час.

- Нет… - Джейк помотал головой.

- Плачу золотом, - незнакомец коснулся украшения у себя на шее, будто это что-то значило. Джейкоб проследил за движением холёной руки, которая казалась совсем не замёрзшей. – Эти ящики нужно аккуратно погрузить вон в ту карету у портала. Найдёшь кого?

В ладонь Джейку легла золотая монета – ледяная, как и воздух кругом, будто богач перед ним не из кармана её достал, а поднял из снега.

- Я помогу, - Джейкоб примерился к одному из ящиков, поднял. Вроде не так тяжело, чтобы было заметно, насколько он силён. В ящике, когда Джейк двинулся со своей ношей к мерцающему порталу, тихо звякнуло, а богатей с сомнением пошевелил своими щегольскими усами.

С работой удалось справиться быстро, незнакомец представился сэром Себастианом и сунул Джейку, помимо нескольких золотых, какую-то карточку.

- Ну-с, - сэр Себастиан потёр руки – такие же бледные, как и были, ничуть не покрасневшие от мороза, - зайдём в кабачок?

Джейк хотел было спросить, а как же добро оставлять посреди улицы без сторожа – но на козлах кареты уже сидела тёмная фигура, и сэр Себастиан уже коротко и властно махнул ему. Копыта белых лошадей, впряженных в карету, застучали по каменной мостовой, и сине-зелёный луч разрезал пространство портала, пропуская экипаж.

А таинственный богач уже вёл Джейкоба к дверям таверны. Отворив их, он замешкался.

- Слушай, парень, - сказал он. – зайди ко мне на неделе. Выпей за меня сам, мы с тобой ещё успеем посидеть и поговорить. Ты, кажется, не местный? Да, я так и понял. Работы нет? Вот и славно, мне нужен человек.

Сэр Себастиан сопроводил последние свои слова чарующей улыбкой, к которой Джейк остался равнодушен, и это только развеселило богатея.

Джейк сделал шаг в тепло таверны, и двери закрылись за ним. Вытирая руки о несвежий фартук, к нему подошла служанка и указала на место в углу у плотно затворённого окна, украшенного косичкой из чеснока и замызганными занавесками.

Джейкоб никогда раньше не видел и не держал золотых монет: в Мунвуде таких денег ни у кого не водилось, кроме, наверное, обитателей замка. Но тех и причислить к Мунвуду вряд ли было возможно. Судя по шальному блеску в глазах, у хозяина тоже редко появлялись наивные гости с золотом, и он с превеликой радостью накормил Джейка своей стряпнёй, содрав с него цену куда выше той, что следовало бы заплатить. Разохотившись до разговора после пары стаканчиков вина с молодым и красивым парнем и за счёт этого же парня, служанка рассказала Джейку, что он попал в предместье Хэнфорда, и единственный портал отсюда ведёт в Форготтен Холлоу.

Вино оказалось паршивым, служанка – слишком распущенной, таких даже среди мунвудских он уже встречал. С хозяином, продавшим ему комнату на ночь за тройную цену, Джейк не стал спорить – замёрзшая вода в тазу для умывания и непротопленная каморка показались ему раем после ужасной тряски под вагоном.

Всеотец знает, куда занесло Фанни… но в Форготтене наверняка найдётся портал в Глиммербрук, да и обычным путём туда из вампирской столицы всяко можно добраться.

А в Глиммербруке, о котором иногда заговаривала Фанни, когда принималась болтать про расчудесное своё волшебство, он, если будет нужно, обнюхает весь город, чтобы найти хотя бы бледный след бродячего цирка.

Хозяин таверны, надеявшийся выудить ещё монет за завтрак, и отвергнутая служанка проводили странного простака мрачными взглядами, и Джейк, как только свернул в переулок к порталу, услышал тяжёлую поступь. Ждать он не стал, пока его догонят и отнимут скромные пожитки – и припустил вперёд, чуть не угодив под струю помоев, вылитых сверху. Может быть, Мунвуд и уступал этому городу в достатке – хоть кормили его здесь и невкусно, но всего было вдоволь – но уж чистотой эти хэнфордские окраины точно не могли похвалиться.

Один из посланных в погоню закричал: «Вор!», но Джейкоб уже отпихнул стражника и прыгнул в портал.

На той стороне в него снова вцепились руки – и сейчас-то бы волку разгуляться, показать увальням в басурманских латах силушку невиданную.

Но пришлось терпеть, иначе наверняка начнут охоту, и Фанни он никогда не найдёт. Его сумку сорвали с плеча, с поганой усмешкой сунули золотые монеты в чужой кошель.

- Ты смотри, оборванец, а деньги откуда? – от удара латной перчаткой по лицу Джейкоба спасло восклицание другого стражника:

- Погоди, это что? Мэ-а-р… маркиз… У-э-бэ…Уэбстер! Постой-ка, Гас. Ты из людей Уэбстера?

Джейкоб с таким же трудом читал золочёные буквы на плотной бумаге, что сейчас держал стражник.

- Да, - ответил он чистую правду, - сэр Себастиан меня ждёт.

- Пусти его, Гас… и монеты лучше верни.

Но ограбивший Джейка и сам спешно вытряхивал золото из кармана, словно оно жгло ему руки даже сквозь рукавицы.

- Ступай, - Джейкоба вытолкали из сторожки на дорогу.

Солнце пробивалось сквозь рваные облака и освещало небольшой сквер, неподалёку от которого плотными рядами шли дома. Большие дома за высокими решётками. На крышах восседали горгульи и скалились, злобно глядя на редких прохожих.

Волшебство карточки с именем маркиза привело Джейка к порогу одного из домов, хотя пройти ему пришлось немало и спросить не одного человека. Объясняться ему уже не приходилось: сунутая под нос бумага с золотыми буквами лишала любого охоты допрашивать Джейкоба.

Дверь открылась, на пороге показалась женщина. Она могла бы быть привлекательной – куда привлекательнее многих девчонок из Мунвуда, но неприветливое выражение лица и каркающий голос всё портили. Она отрывисто и грубо спросила, что Джейку нужно, и собиралась наверняка отказать ему в любой просьбе и закрыть дверь, даже отступила назад. Но, увидев карточку, она кивнула и приказала ему идти за ней.

- В следующий раз заходи с чёрного хода, - прокаркала она, - а пока жди тут. К маркизу обращайся «милорд» и никак иначе. Понял? Головой хоть мотни, если понял.

- Я всё понял, - проворчал Джейк, оглядывая небольшую комнатку. Он уселся на низенький табурет и принялся раздумывать, почему в доме так странно пахнет: судя по звукам, тут полно народу, а запах такой, будто жилище совсем пустое.

Дома всегда пахло деревом, железом, травами и солнцем. И всеми, кто там жил – отцом, Лили, Рори. У каждого был свой запах, и естественно, что им пропитывались кровати, одежда в ларях. В кузнице Джейк отыскивал свой молот не зрением, но по запаху – запаху тяжёлого труда, крепкой хватки на простой, отполированной его же ладонью рукояти.

И вот раздались шаги, и Джейкоб слышал, что идёт сильный, уверенный в себе человек. Хозяин. И снова ничего, только запах ткани, из которой сшит такой камзол, какого даже у Магнуса не было, и тонкий аромат духов от подкрученных усов и бороды.

На щеках сэра Себастиана проступили тёмные вены, и даже до того как мелькнули длинные клыки в его рту, Джейкоб догадался, почему именно Магнус пришёл на ум.

Маркиз был вампиром. И не скрывал этого, как и все они. Зверь уже давно насторожился и следил глазами Джейка за каждым взмахом изящной руки сэра Себастиана, который предложил ему самую простую работу на винодельне.

- Так что, по рукам? – улыбнулся маркиз. Джейк кивнул, протягивая свою ладонь. Сэр Себастиан крепко пожал её, и вдруг резкое жжение заставило Джейкоба разорвать рукопожатие. Маркиз же вцепился в него ловчее цыганки на ярмарке, рассматривая совершенно пустую ладонь Джейка, словно там должно было появиться золото. – Любопытный ты парень. Откуда будешь?

- С Пригорья, - тут Джейк приврал, решив, что про Лунолесье этому щеголеватому маркизу знать будет лишним. – Милорд.

Сэр Себастиан снова улыбнулся и отпустил Джейка, затем позвонил в колокольчик. Опять явилась каркуша, смешно присела перед хозяином и увела нового работника на кухню.

- Жильё тебе найдём в Глиммербруке, чтобы ты тут не болтался. Приходила стража – ты с ними успел уже зацепиться?

Джейк и слова не мог вставить в это раздражённое хриплое карканье.

- За жалованьем придёшь в следующем месяце. Всё не пропивай, тут не подают. Сейчас миссис Родент накормит тебя, но харчеваться отныне будешь сам.

Женщина-ворона как будто посмотрела на Джейка одним глазом, потом другим, поворачивая маленькую голову.

- Не позорь имя маркиза, чтоб больше никаких драк со стражей!

Есть перехотелось, как только Джейкоб услыхал про Глиммербрук, но на стол перед ним поставили миску с аппетитным варевом, и пустой живот расставил всё по местам. Пухлая кухарка отвернулась к плите, и оборотень остался наедине с супом и своими мыслями.

 

[Mis-teeq17]

Крейга бы выписать, как я люблю выписывать мерзавцев, но с его правдой - не обещаю, что это будет скоро

Если у тебя дойдут до этого руки - будет просто прекрасно, я с радостью прочту!

С другой стороны, всяким стервам везёт их находить, и живут же с ними - так что всё-таки они существуют!

Опыт показывает, что да, существуют - просто очень хорошо прячутся

А сколько, сколько? Давай меряться

Так-с… раз семь пересматривала, наверное. Через полгода пойду на восьмой заход!

Свежие записки чудо как хороши. Прочитала взахлеб. Безумно атмосферно и по-хорошему тревожно написано!

 

[cattelein]

Mis-teeq17
большое спасибо, что заглянула и прочитала! мне приятно видеть такую высокую оценку моим стараниям. И ты круче меня в СВБГ, я раз пятый только пересматривала этим летом никогда не надоест!

- Итак, миссис Абингтон, мы с вами снова обсуждаем Джину.

Дворецкий демонстративно взглянул на свою белую перчатку, в которой он только что провёл по столешнице, проверяя, чисто ли прибрались горничные. Не найдя никаких следов грязи, он повернулся к столу, за которым позволила себе усесться упомянутая им миссис Абингтон, экономка, с миской свежих фруктов. Ему самому принципы разделения правил для хозяев и для слуг помешали сделать то же самое, хотя он весь день провёл на ногах. Впрочем, как и любой другой будний день в доме графа Штрауда и его подопечных Ваторе.

- Да, мистер Кук, снова… Джину.

Может быть, экономка была бы не прочь не обсуждать эту самую Джину, а приговорить стаканчик джина, пока никто не видит, как почтенная управительница городского дома графа употребляет неподобающий уважаемой даме алкоголь, но увы – предмет их разговора устроила недавно пожар в гостиной и погубила пианино чудесной работы. Миссис Абингтон сурово взглянула на дворецкого, будто на его месте была непутёвая служанка – или чтобы он-то уж точно не сомневался, она готова предоставить Джине расчёт этим же утром и выставить за дверь.

Только накануне вечером, прежде чем господа проснулись, миссис Абингтон проводила полезную беседу с этой злосчастной горничной!

«Джина, - сказала экономка, как только девица явилась – волосы растрепались и выбиваются из-под чепца, хоть наголо её брей, руки снова мыты плохо, зато форменное платье сидит отлично, но только потому, что Джине это самой было нужно, чтобы вертеть хвостом перед молодым хозяином – и миссис Абингтон начала разговор мягко и деликатно, хотя видит Богиня, негодница этого не заслуживала. – Год назад мы с тобой уже толковали о некоторых вещах».

А Джина сидит себе на господском стуле, будто так и нужно – нагло и свободно. Столовой господа по понятным причинам не пользовались, и миссис Абингтон не могла даже вспомнить, когда кто-то из них заходил сюда – все трое и почти все их гости принадлежали к вампирскому роду и не нуждались в обедах, однако в столовой всегда был затоплен камин, а на столе постелена свежая скатерть. Несмотря на многие нюансы быта, объясняемые вампирской природой господ, слугам было запрещено пользоваться хозяйской частью дома. И вот сидит же, пигалица веснушчатая, носом крутит!

- Так толковали или нет? – пока ещё терпеливо спросила миссис Абингтон, не дождавшись никакого ответа от Джины. Та нехотя кивнула и угукнула. – Леди Лилит год назад просила оставить тебя в штате, хотя твоё поведение доставило нам слишком много проблем. Но это было год назад, Джина.

Горничная хорошо помнила тот сушец*, хотя виду и не подала.

Молодая леди быстро заметила, что с Джиной что-то происходит, и ещё быстрее догадалась, в чём причина: тогда Магнуса, её бывшего жениха, как раз сослали в Мунвуд, и он перестал появляться в домах форготтенских семей и веселить брата и сестру Ваторе, отвлекая их от насущных дел, а Джина уже не отпрашивалась пораньше и всё чаще из-за слабости просила другую горничную подменить её.

Лилит Ваторе не отличалась сердобольностью к прислуге и без колебания пустила в ход своё волшебство, вынуждая Джину рассказать нехитрую историю её интрижки с Магнусом, и с безжалостным любопытством спросила, собирается ли горничная оставлять ребёнка.

Простая девушка, даже самая смелая и самая дерзкая, останется всего лишь простой девушкой. Сказки случаются только в жизни господ, и Джина в тот момент слишком хорошо это понимала. Магнус и не знал, что его короткие вечера и утра с ней дали начало новой жизни – его отправили в такую даль, что знаний Джины не хватало даже представить, где он сейчас.

Простой девушке было некуда деваться, о чём она и сообщила своей госпоже.

Леди Лилит предложила наведаться к одному учёному в городе, который мог бы помочь, и Джина надеялась на этот шанс… до того момента, пока она не зашла в его лавку и не увидала прозрачные колбы с какими-то маленькими фигурками внутри. Она выбежала в ужасе оттуда, не дождавшись учёного и решив во всём признаться экономке. Мистера Кука она побаивалась – сейчас пререкаться с ним стоило слишком дорого.

Миссис Абингтон негодовала, как и сейчас, и собиралась выдворить Джину. Спасло её только то, что экономка сперва всё же испросила позволения у молодой госпожи и не получила его.

Леди Лилит нравилась кровь Джины.

- Я сделала, как вы велели! Сидела тихо, детей отдала в приют Блэр!

- Не Блэр, а миссис Блэр, - поправила экономка. – У тебя их никто не отбирал. Ты что тогда не понимала, какое бесчестье навлекла на дом, что сейчас. Только сейчас у леди новая горничная. И ей твои интрижки не нужны.

Миссис Абингтон сказала это так твёрдо, что сомнений быть не могло: она костьми ляжет, но не позволит замарать имя госпожи, которая недавно получила предложение руки и сердца от маркиза Уэбстера и теперь должна была заботиться о своей репутации пуще прежнего.

И несмотря на то, что леди Лилит также позволяла своим слабостям одерживать над собой верх, как какая-нибудь горничная, между ней и Джиной существовала огромная разница.

Маркиз обеспечит даже своих бастардов, если вдруг их кровавые божества смилуются над своими рабами-умертвиями. Но, скорее всего, он с большим удовольствием ускорит приготовления к свадьбе, если леди Лилит окажется в положении.

Экономка вздохнула, рассказав всё дворецкому и не забыв, что Джине всё как с гуся вода и она уже слишком часто крутится возле молодого хозяина.

Виконт, однако, отличался лёгким характером: жеманство горничной, вернувшейся из далёкой деревни после ухода за бабушкой (как это было сказано всей прислуге, кроме дворецкого), он не замечал или великодушно прощал эту дерзость. Его больше волновали важные дела семейства, так что миссис Абингтон могла быть спокойна: виконт Ваторе почти всё время проводил или в кабинете с графом Штраудом, к которому Джина робела даже обратиться, или в музыкальном салоне со своей сестрой и маркизом Уэбстером, и им прислуживал исключительно мистер Кук.

И много времени у виконта отнимал его будущий портрет, он ночи напролёт терпеливо позировал художнику.

Джина и так слишком любопытничала, зачем его светлости маркизу мудрёные кованые когти на пальцах, ведь у молодого хозяина, как и у большинства вампиров, имеются свои собственные.

Дворецкий поджал губы, прохаживаясь мимо зеркал и изучая их на предмет пропущенных пятен.

- Если Джина ещё раз заговорит с хозяином без надобности, дайте ей расчёт в тот же день, миссис Абингтон. В доме милорда не детский сад, да и остальная прислуга распустится сейчас же, если правда всплывёт.

Экономка согласно кивнула и заявила, что не только проследит лично, но также попросит камердинера виконта быть начеку. Мистер Кук идею одобрил, взглянул на окно, где пасмурное утро теснило форготтенскую ночь.

Погасли свечи, и только свет от огня в камне освещал опустевшую столовую, где никогда не ели человеческую пищу.



* сушец – март (малоснежный)

 

[cattelein]

Портрет княжны Эржебет, которая ждёт своего часа - я переделала охотничий замок в третий раз и решила, что следующий эпизод "магеи" нужно будет посвятить его хозяйке.

Красная гостиная и еще пара комнат под спойлером

Спойлер

остальное, думаю, лучше уже в главе показывать, интерьер всё же не главный герой

 

[JaNat]

остальное, думаю, лучше уже в главе показывать, интерьер всё же не главный герой

ТАКОЙ интерьер можно и в главные герои!

 

[cattelein]

​

Джина оправила фартук и осторожно выглянула из-за угла в коридоре. Пару часов назад через дымоход, не боясь огня в камине, залетела посыльная фея, не позволив Джине лишнюю минутку повздыхать о мечтательных голубых глазах виконта Ваторе, и поднялась суета. Дворецкий, который с Джины глаз не спускал, сейчас был слишком занят в столовой, где леди Лилит отдавала какие-то распоряжения – и это было удивительно, потому что в ту часть дома господа заходили редко. Разве что граф Штрауд собирался устраивать свои особые обеды, тогда столовая оживлялась на короткое время: приходили какие-то люди, и даже Джина знала, зачем. Им накрывали на стол, а затем гости следовали за дворецким в часовню рядом с домом. Никто не выглядывал из окон, когда граф изволил обедать.

«Кровь за кровь» сменилось «золотом за кровь», ибо вампиры стали богатейшими под солнцем и луной. Редко состояние какого-нибудь чародея могло сравниться с вампирским.

И люди приходили… на обед.

Джина тихонько вздохнула. Скорее всего, это жених леди Лилит, который вскоре заберёт из этого дома её и более или менее ясные представления Джины о будущем. В доме маркиза есть своя вышколенная прислуга, да и с деньгами милорда Уэбстера виконтессу ждут шеи повкуснее…

И почище, вспомнились вечные упрёки миссис Абингтон. Джина воровато оглянулась, не идёт ли кто-нибудь из её мучителей, чтобы опять заставить прибираться. В коридоре она была по-прежнему одна, так что можно было и полюбопытничать, что за экипаж подъехал к дому. Стук лошадиных копыт не успел стихнуть, а Джина уже готова была вывалиться из окна: на кэбе, остановившемся у ворот, не было никаких вензелей, но лошади были свежие и ухоженные. Коммерсант, как нынче по-модному называли торговцев? Но сколько же наглости надо иметь, чтобы явиться к самому графу Штрауду?

Наёмный экипаж отъехал, пока Джина гадала, кто бы мог быть таким важным гостем, что леди Лилит взялась за распоряжения по кухне. Пора было всё же вернуться в кухню, всё равно экономка найдёт её даже в самом тёмном углу дома.

- Дорогой сэр, - мурлыкала леди Лилит с лукавой улыбкой, - Вы нас совсем забыли. Я бы могла и обидеться.

- Помилуйте, - отвечали ей уста настолько сладкоречивые, что их невозможно забыть ни одной женщине, которая бы имела счастье или несчастье попасть под их чары. – Меня не было всего лишь мгновение, и я ни на секунду не забывал о Вас.

Виконтесса Ваторе охотно приняла торопливый знак внимания – поцелуй её холодных пальцев – пока дворецкий не явился и не открыл двери гостиной: незамужнюю даму всё же нельзя было оставлять наедине с мужчиной.

- Прошу Вас, - леди Лилит повернулась к изящной банкетке у камина, указав на поднос с угощениями.

Гость замялся.

- Благодарю, но…

Своенравная леди шагнула к нему, поправ правила приличия, и схватила за руки.

- Так Вы… сэр, но когда?

- О, почти сразу же, как я был откомандирован в Мунвуд.

- И Вы скрывали от нас? Даже не написали? Негодник, - леди Лилит снова улыбалась.

Её гость, которого она помнила человеком, уже не дышал и не нуждался в обычной пище: сэру Магнусу Галлахеру был пожалован титул баронета (слишком спешно и смехотворно, как вскользь пошутили столичные сплетники), после того как он укоренился в Мунвуде, зарекомендовав себя как заботливого опекуна местных княжон, оставшихся сиротами. Эти слухи нигде не распространялись, хотя на сэра Галлахера смотрели с неизменной насмешкой и подарили ему одну-единственную эпиграмму:

Почти милорд, сэр Галлахер,
Слов много, смысла ж - …

Леди Лилит мало интересовалась политикой, оставляя это дело брату, графу Штрауду и своему будущему супругу, маркизу Уэбстеру – тот был фигурой ещё более значимой при дворе, чем граф – и она не знала, почему Владислаус Штрауд ссудил вампиру из нищего и захудалого рода некую сумму для приобретения титула. Ей не хотелось подслушивать у дверей кабинета, куда отправился гость с коротким докладом для графа.

Магнус Галлахер был обращён в вампира в ссылке, доказав свою безграничную верность двору королевы и оправдав доверие форготтенских властей, возложивших на него миссию по возрождению Мунвудского замка, единственного из оставшихся от прежней линии князей Лунолесья.

Отчитавшись перед графом, Магнус вернулся к леди Лилит, музицировавшей на новом пианино. Он не страшился встречи с бывшей любовницей из прислуги: он её попросту не помнил. Страсть урывками с человеком ниже по статусу не стоила того, чтобы её запоминать и уж тем более чтобы думать о последствиях. Негласный, неписаный и нерушимый закон был суров: о последствиях приходилось заботиться тому, кого они касались непосредственно, и горничной, тосковавшей над шитьём в крыле прислуги, не стоило даже мечтать, что молодой господин, отец её детей, вдруг поведёт её под венец и увезёт от работы в господском доме в её собственное поместье, где ничего не надо будет делать.

Магнус думал не о прошлом, хотя гордость его задевали снисходительные взгляды в его сторону, не о сияющих ночах в Глиммербруке и не о кутежах в джентельменских клубах, где оседали последние крохи его состояния - он думал о княжне Лунолесской.

Глядя в тёмные глаза виконтессы Ваторе, Магнус не думал о вечерах под крышей этого дома, наполненных смехом, музыкой и лёгким флиртом, который не оскорбил бы достоинство её брата. Не думал он также и о том, чтобы спросить её, какая модистка шьёт леди Лилит модные платья, охватывающие её тонкий стан и подчёркивающие изящество и аристократическую худобу её рук. В саквояжах наёмного экипажа, пусть без фамильных вензелей, уже ждали своего часа флаконы духов и пара футляров – ссуда графа Штрауда всё же не была настолько щедрой – с драгоценностями. К этому Магнус вскоре присовокупит несколько самых модных платьев для будущей княгини Лунолесья.

Бессмертие позволило ему переступить грань, где его – как и до него, и после него – не ждал высший свет вампиров и чародеев. Баронет Галлахер не размышлял о своей строптивой судьбе, заставлявшей его отчитываться перед постоянно недовольным графом Штраудом и терпеть – терпеть! – насмешку света.

Княжна Эржебет, подростком ставшая его подопечной, скрасила несколько сезонов, когда Магнус ещё имел глупость скучать по балам в больших городах. Она так и не получила ни одного предложения, имея репутацию порченого рода – а, казалось бы, кому бы помнить о делах пятисотлетней давности? – ибо всегда находились злые языки, не позволявшие даже самым незавидным холостякам прельститься молодостью и свежестью лунолесской княжны.

Магнус и сам подумывал, что княжна Эржебет – жертва слишком замудрёных дворцовых интриг с истёкшим сроком службы. Слухи, что в усыпальнице под обветшалой церковью в Мунвуде покоятся далеко не все князья Лунолесья и что многие из них, не будучи вампирами, до сих пор ходят под луной, он считал чушью. Хотя его и подспудно раздражали визиты Эржебет в подземелье церкви.

- Это, - она указывала на могилу, перед которой в камнях торчал массивный топор, - место упокоения моего деда, Ярослава Сеченя.

Магнус помалкивал, что останки так и не удалось поднять из ущелья, где погиб князь.

- А это – его супруга, Миролюба Рассветная.

У надгробного камня всегда стояли флаконы с неизвестными снадобьями: Магнус знал, что некоторые селяне верили, что полулуние у могилы старой княгини наделит их варево невиданными свойствами. Что и говорить, безнадёжно глухое место этот Мунвуд…

Далее шли могилы второстепенной линии, отличившейся кто ясновидением, кто невероятным мастерством в чародействе, кто слишком ранней смертью. О них княжна рассказывала совсем мало, в отличие от своей матери, Авелины Красной. Магнус обычно мягко сворачивал разговор, вспоминая, как блеск оружия у могилы покойной Красной царевны холодил сердце. Сердце, которое тогда ещё билось.

Былые наставники княжон уже получили отставку к тому времени, как Магнус занял свой пост опекуна, и некому было объяснить ему, что воспоминания о родителях, умерших слишком давно – необычно даже для лунных чародеев – не беспокоят наследную княжну. Суету, как правило, наводила младшая княжна, и с её исчезновением Магнус почти сразу же смирился, настолько славно потекла его жизнь в старом охотничьем замке.

- А вот могила Драгомира Ворона, - Эржебет прижимала пальцы к губам, затем – к надгробному камню, украшенному фигурами двух птиц с внушительными клювами. Про то, что могилы её отца в усыпальнице не было, она не говорила никогда: рядом с надгробием княгини Авелины громоздились мечи, булавы и щиты в память о Грегориусе Призраке.

- Почему – Вороне? – беспечно спрашивал Магнус, любуясь розами на шляпке княжны – единственном подарке, который удалось раздобыть на ярмарке в соседнем городишке.

- Говорят, он мог обращаться в птицу. Любую птицу. Не в волка… как мои родители, - княжна опускала взгляд на заплесневевшие плиты усыпальницы, - а в птицу.

Её золотой взгляд был наградой Магнусу в любую метель, когда он отправлялся разбираться с селянами – и это было тяжело, поскольку безземельный дворянин мало смыслил в хозяйстве – и он гнал лошадей, надеясь, что сегодня не тот проклятый лунный день, когда уставшие глаза княжны превращаются в два адских портала, а сама она – в неукротимого зверя, пугавшего немногочисленную прислугу и самого Магнуса.

Оборотней-волков он до Эржебет не видел.

Веры в то, что её отец, Грегориус, был чудовищем ещё более устрашающим и могучим, ему это прибавило, но он надеялся, что князь Лунолесья сгинул так же, как и его отец – без следа.

Без следа исчезнут и лукавые взгляды виконтессы Ваторе из его памяти, пока Магнус пополняет сундуки для своей невесты в шумном Глиммербруке.

Она не встретит его – и пусть, он найдёт её в кабинете, который должен бы быть дамским будуаром по столичной моде. Вместо изысканной мебели – рабочий стол, уставленный алхимическим оборудованием, устаревшим, но всё ещё годным для кое-какой работы, фиалами и гримуарами на неизвестном языке, и небольшой телескоп, единственный каприз старшей княжны.

Что она ищет среди звёзд?

«Кому нужны звёзды?» - однажды рассмеялась Эржебет.

Магнус тогда и понял, что никому звёзды не нужны.

Он выхлопотал разрешение на брак через своего патрона, графа Штрауда, и преподнёс кольцо своей матери княжне.

Кольцо, пусть и фамильное, было недостойно руки женщины из древнего рода с необыкновенной кровью. Но Эржебет дала согласие без колебаний.

Пусть княжна с золотыми глазами и не будила в Магнусе страстей, как иные девушки в Глиммербруке, он всё же считал, что это превосходная партия – и отдающий позором титул баронета не мешал.

Он сумел превратить старый, разваливающийся замок в уютное местечко (не без помощи княжеской казны), и с женой сладит не хуже. Княжна Эржебет станет полноправной княгиней Лунолесья, и Магнусу плевать, что он не получит равный титул – он будет её господином, что бы там ни считали простецы или далёкие от Мунвуда сплетники из столицы.

 

[Фиалин]

Портрет княжны Эржебет

Это же ведь та самая Эржебет, которая светилась раньше в частях про Лунвика? Я почему-то ожидала истории с налётом трагедии, истории, в которой Грег и княжна - если не первая любовь друг у друга, то первая полноценная пара, первые отношения.

эпизод "магеи"

А тут какой-то герр Галлахер! И сразу понимаешь, что во всей истории не обойдётся без интриг и скелетов - возможно, даже за пределами шкафов. Эржебет пока кажется Снежной Королевой. О ней нет почти никакой информации, кроме крох о её прошлом. Почти ни слова о настоящем. Кто она? Как живёт? Для чего живёт? Кого или что ищет? Куда движется?
Глава хороша интерьерами и историями о деталях. Ради таких отступлений и погружений в мир можно и основной линии подождать. Мне всегда нравилось, как тебе удаются такие штрихи. Они выглядят полновесно и будто сошедшими со страниц реальности: ни капли ощущения, что это выдумка, труд по облачению выдумки в слова и редактированию.

 

[cattelein]

Фиалин ух как охота наспойлерить! Аж зудит - я не хочу опускать все детали, собственно, ответ на твой вопрос, но изложить это всё хочу в продолжении истории, иначе в чём же кайф? Но ты очень близка в своих предположениях и насчёт княжны, и насчёт Грегориуса.

А тут какой-то герр Галлахер!

с горы

интерьерами и историями о деталях.

большое спасибо, что подметила. Казалось бы, зачем это всё - ты же не рассматриваешь обои, когда в кино приходит сантехник... ой, это другое кино ну всё равно, это будто бы второстепенное - и всё же важное, если хочется создать особую атмосферу не ромкома в одних и тех же декорациях. Благодарю
Короче, хоть я не Лев Толстой, я буду стараться ответить на твои вопросы в дальнейшем. Не в этой главе, но постепенно!

Милорд, как Джейкобу теперь приходилось называть своего неожиданного благодетеля, появлялся на винодельне нечасто, но и не он занимал все мысли. Работы не убавлялось, а свободного времени не хватало, чтобы успеть и выспаться, и хоть как-то продвинуться в поисках циркачей и Фанни.

Джейк внимательно прислушивался к случайным разговорам, благо, волчий чуткий слух позволял сильно не напрягаться – однако и проблем звериная натура причиняла немало. Город грохотал: со страшным шумом неслись повозки по каменным дорогам Глиммербрука, цокали кованые металлом каблуки дам и господ, ревели невиданные чудовища в железных утробах самоходных колесниц. Столько механизмов в жизни простого парня из Мунвуда не было никогда, и голова шла кругом: от забродившего винограда, от снующих туда-сюда людей, от криков возничих, гула разговоров, не стихающего до поздней ночи, ароматов и вони – Глиммербрук был городом камня и металла. Прислушиваться приходилось с большой осторожностью. Кроме того, Джейк едва мог выносить даже несколько минут в соседнем бродильном цеху – с непривычки он пьянел мгновенно от корзин с перебродившим виноградом, которые он таскал оттуда к своему огромному прессу. Тёмно-красный виноградный сок стекал по желобам в цех отстаивания, и туда Джейкоб не согласился бы спуститься ни за какие блага в мире, там винные пары не позволили бы ему сделать и одного вдоха.

В своей работе Джейк мало что понимал. Ему было приказано следить за стрелкой, подёргивающейся в прозрачном окошке на медном боку пресса, и нажимать на таинственные кнопки с непонятными значками. Кое-как Джейкоб умел читать, но эти символы он понять не мог.

Он легко взбежал по металлической лестнице наверх, откуда можно было выглянуть в окошко на улицу. Парадные двери винодельни открылись, выпуская наружу управителя: он принял какую-то сумку от посыльного в тёмной форме с золотым вензелем и поспешил обратно. Мимо окон внизу торопились торговцы с корзинами, гораздо медленнее шли девушки в шляпках и опрятной одежде – Джейкобу сказали, что это прислуга из домов побогаче и их можно увидеть не по всему городу – и распугивали криком толпу кучеры чёрных экипажей с плотно задёрнутыми шторками, а то и вовсе без окошек. Кругом Глиммербрук напоминал ему, что здесь живут и правят вампиры.

Жизнь кипела, как вода в диком пруду, когда бросаешь приманку для плотоядной рыбы, надеясь привлечь чудь. Джейк усмехнулся своему сравнению: если вся эта городская круговерть – всего лишь мелкая рыбёшка, что же за чудовища таятся в глубинах Глиммербрука?

Для всех тут он был «эй, парень». Мастера, присматривавшие за рабочими и машинами в цеху, обращались друг к другу по именам, без подобострастия, но уважительным «господин» называли управляющего – который, однако, словно краски терял в редкие визиты маркиза на винодельню.

Джейкоба это вполне устраивало: в простой своей манере он считал городских слегка сумасшедшими и чванливыми людьми, забывшими простоту и променявшими её на задымлённые крохотные квартирки, если не комнатушки в ночлежках, как у самого Джейка.

Он подслушивал разговоры, искал объявления в выброшенных газетах, попутно учась новой грамоте – и учился у своего мастера, сурового с виду мужика, работе с машинами. Молодой волк ни от чего не отказывался, не зная и не желая знать, что готовит ему будущее – главным было найти Фанни.

А за ним меж тем внимательно наблюдали: невиданная сила Джейка пробудила любопытство маркиза Уэбстера, и одним вечером он вызвал мунвудца к себе в уже знакомый тому кабинет.

У стола лорда на золотой подставке стоял золотой же павлин – Джейкоб видел в витринах механических птиц, которые распахивали крылья, вертели головами и даже пели, но слышавший пение лунолесских птиц оборотень считал это механическое подобие скрипом пера по стеклу. Сам маркиз сидел за заваленным книгами и бумагами столом, крутя пальцами один из своих усов.

- Нравится ли тебе работа?

Джейкоб кивнул, отвёл взгляд – золотой павлин будто гипнотизировал.

- Мне нужен сильный парень вроде тебя здесь, в доме. Прислуживал когда-нибудь? – лорд оставил в покое усы, посмотрел на свои ногти и задумчиво повторил за Джейком: - Нет… но что же, пойдёшь ко мне лично в услужение?

- Да я, милсдарь, не умею ничего.

- Я тебя не в камердинеры зову, - улыбка тронула губы маркиза, - мне нужен слуга иного рода. Сильный, - он подчеркнул это слово, - ловкий, быстрый… будешь у меня на посылках.

- Грамоте обучен, - ответил Джейкоб, - немножко. Но почтарём не служил.

Маркиз всё в усы усмехался.

- … милорд, - вспомнил наставления женщины-птицы, добавил Джейк.

Золотой павлин почти незаметно склонил головку, украшенную веером пёрышек – неуловимое движение, но Зверь тут же навострил уши. Маркиз спокойно наблюдал за своим гостем.

- Если скажу, что нужно доставить что-нибудь так, чтобы никто не увидел, сможешь?

- Пробовать надо, - посопел Джейк. Он же не чародей, чтобы хлоп – и не видно.

- Вот тебе письмо, - лорд сложил исписанный лист бумаги, капнул на него сургуча и прижал печатку. – Доставишь в Аббатство Форготтен лично аббатисе Роуз. Кроме неё, никто не должен знать, что ты там был и что ты нёс.

Прежде чем Джейкоб открыл рот, чтобы спросить дорогу, маркиз махнул пальцем, и оборотня будто потащило к столу. Неведомая сила заставила ещё и наклониться, чтобы палец лорда с острым металлическим когтем упёрся в лоб Джейка.

- Запоминай, - и перед глазами Джейкоба появился маленький дом, копия настоящего дома маркиза, и кроваво-красная ленточка потянулась по дорогам и улицам Форготтена, мимо таких же крохотных домов и парков, к большой крепости. Внутри крепости возник собор – не такой, как в Мунвуде, куда мрачнее, с острыми шпилями и окнами красного стекла.

- В соборе тебе придётся разобраться самому, это место необычное…

Джейкоб пришёл в себя, выпрямился. В голове тихо звенело.

- Если тебя никто не заметит, возьму на службу в дом. Ступай сейчас – письмо должно быть у аббатисы до рассвета.

И вот он уже снова на крыльце чёрного хода, вдыхает холодный воздух Форготтена и слушает скрип мёрзлых веток в парке. Вампирское колдовство всегда оставляло в лёгком недоумении и отнимало силы – сейчас Джейку померещилось, что девушка в платье горничной, спешащая мимо по улице – Фанни. Он едва не бросился за ней, чуть не угодив под колёса экипажа.

Он едва про всё не забыл…

Джейкоб потряс головой, огляделся и пустился в путь. Улицы, куда он сворачивал, казались ему смутно знакомыми, будто он их видел во сне, и ощущение это ему не нравилось – словно на верёвке тащат. Джейк подумал, что не зря волшебство сразу ему пришлось не по нутру: чародеи из цирка одурачили своими фейерверками народ и сманили Фанни, а от заклятий вампиров отдавало кровью, поднимая шерсть на загривке...

Да не мерещится ему – это Фанни стоит у ворот собора и готовится вместе с остальными прихожанами войти внутрь! Джейк успел схватить её за руку, прежде чем она нырнула в толпу.

- А! – лицо её выражало непонятные чувства. – Как же ты вовремя…

- Фанни…

- Молчи, - она увлекла его прочь от дверей собора и вывела за ограду. – Не зови меня здесь по имени.

Джейкоб хотел спросить, почему, но тут Фанни хитро улыбнулась, как улыбалась летом, в тени заброшенной беседки, и на него напало это оцепенение, которое овладевает всеми безмерно влюблёнными.

- А ты тут чего?

- Я тебя искал. Княжна пропала следом за тобой… в замке шум поднялся, что её похитили. Я подумал, что и тебя тоже…

Фанни хихикнула, тут же закрыв рот рукой и оглядевшись.

- А всё-таки хорошо, что ты тут оказался! Пригодится. Идём в часовню, сейчас там никого, - она повела его в сторону от центральной громады собора.

В часовне на самом деле никого не было. Свечи на поставцах почти не разгоняли мрак, окутавший две фигуры на скамье. Джейк коротко рассказал о своих приключениях – а рассказывать было нечего, про работу в эти несколько лун Фанни едва ли стала слушать, а про поручение маркиза он говорить не мог.

- Так ты за мной приехал? – лукавинка скользнула в усмешке Фанни. – А я уж тут живу, домой не поеду. Там же этот… - она скривилась, да Джейкоб и так понял, что она говорит про Магнуса.

- Он женится на старшей княжне скоро.

Фанни вдруг перестала улыбаться:

- Когда же?

- Летом, как яблони отцветут – княжна боится проклятия фей.

- Вот лучше б прокляли, - проговорила Фанни, и Джейк изумился: княжну Эржебет никто не ругал, потому как не было причины, она была доброй госпожой.

- А с твоей княжной что, жива она? – перевёл он тему.

- С моей… ах, ну да. Пфф, - фыркнула Фанни. – Она-то точно за вампира не пойдёт. Спряталась где-то, меня отпустила.

- Как ты живёшь? – её нежелание возвращаться холодило Джейку сердце, но возражать ей он почему-то не мог.

- Гувернанткой работаю, - откликнулась Фанни, провела руками по своему платью – в похожих Джейкоб и видел девушек «из приличной прислуги». – В большом-пребольшом доме. Куда красивше замка!

И рассмеялась, нарушив тишину часовни.

- А ты?

- На винодельне вот… но хочу на службу в дом. А в твоём нету ли места для меня?

Фанни окинула его взглядом – одна из этих её замашек, когда именно взгляд говорил, что он не чета ей. Город кого хочешь очарует и задурит своими иллюзиями, так что Джейк не обижался. К тому же в этот момент Фанни прильнула к его плечу, тихо-тихо вздохнула и проворковала:

- Нет… ах ты, дурачок лесной… и зачем притащился? Нет, хорошо же, что приехал. Ты вот парень же ловкий, ой как пригодишься…

Сердце его тяжело и часто бухало в груди, а Фанни поглаживала рукав его рыжего чекменя*.

- Что нужно сделать? – спросил он наконец.

Фанни отстранилась, взглянула ему в глаза – её блестели лихорадочно, почти безумно, она поджимала губы, будто хотела сказать нечто ужасное и всё же не позволяла себе этого.

- Дай мне свой адрес… ох, зверюга ты дремучая, где живёшь? – торопливо и сердито объяснила она, когда Джейк её не понял.

- В квартале Виноделов, за лавкой Вилкопоповецкого. Ночлежный дом там.

- Тьфу ты… - заносчивая девчонка уступила место той простой Фанни, которую Джейк и полюбил. – Ладно, я уж найду тебя. Меня не ищи, - сразу оборвала она сама себя, - никого про меня не спрашивай. И почему, тоже не спрашивай.

Тут она поцеловала его, быстро, страстно, обещающе. В дверях часовни вскрикнула вошедшая монашка. Фанни со смехом соскочила с лавки, подобрала юбки и проскочила мимо возмущённой служительницы богов наружу. Очумевшему Джейку было велено убираться следом, что он и сделал, пряча пылающее лицо картузом.

Во дворике он уже не увидел Фанни, отошёл подальше, чтобы монашка не продолжала кричать про святотатство и разврат – а мысли у бедного парня так и норовили свернуть в ту сторону, хотя волку внутри было невдомёк, почему момент единения пары так противен этим богам. Он соскрёб немного снега с крыши пристройки и съел его, не дожидаясь, пока растает.

«Письмо!» - вспомнил он, отдышавшись. Как теперь искать аббатису?

--
Чекмень - крестьянский кафтан, верхняя мужская одежда в переходной форме между халатом и кафтаном.

 

[cattelein]

"Магические дела" по-прежнему пока в ВК, а тут я покажу одного из новых героев:

​

 

[cattelein]

Тем временем...

Говорят, в Хэнфорде несколько самых горьких пьяниц бросили пить. Нет, не чудесное лекарство или магия отшептали забулдыг - они клянутся, что видели чертей воочию на отшибе.

адский сантехник всадник Каэзор

 

[cattelein]

А! Ой! Что это? Кто это?
мышка бежала, хвостиком пару фоток смахнула

Брайты (и среди них оригинальный Лен)

 

[cattelein]

Что происходит в датском королевстве...

С Брайтами у меня была совершенно заурядная история начинающего игрока в Симс. Но вот я их "перезагрузила", и история будто бы принялась сама себя переписывать.

У меня появилась "новая" Джемма Кримзон, переродившаяся из персонажа-костыля в самостоятельную героиню, и её глазами мне легче смотреть - хотя её взгляд на мир совсем не совпадает с моим - а не одного из моих любимцев Алекса, которого я показала в предыдущем посте.

"Подвинься, парниша. Я тут самая звездатая"

"Чё за дела?"

Изменился Лен, за что я совершенно не благодарна паршивому опыту, который получила - я бы хотела не знать ни пустозвонов, из-за которых у меня не прибавилось любви к сородичам, ни их пороков. Он был совсем другим...

"Вас в поликлинику надо сдать - на опыты!"
​

Его история с Китти также ожила - ничего не будет прежним. История моей любимой семьи идеально вплелась в "Уроки французского", хотя судьбы их не переплелись с судьбами главных героев, мой мир большой и в нём нет такого умолчания, что все друг друга знают или даже могут знать.

​

"Перезагрузила" я и Софи Бьергсен, на которой тренировалась устраивать скандалы в мирных семьях.

Ну и ещё. Благодаря благоприятному стечению обстоятельств, познакомившему меня с Фиалин , я страшно полюбила полицейскую тематику. В обновлённой истории не могли не появиться герои в шевронах.

​

Живём!

 

[cattelein]

Ого, ого, какие люди...

Катарине стало неуютно в Бри-Бее. Роман со смотрителем маяка, как бы замечательно это ни звучало для томных барышень, сошёл на нет: ему больше приглянулась девушка из клининговой службы, которая помогала Катарине разбирать хлам в квартире. Не случилось, слава богу, никакого обмана и нежных взглядов за её спиной - у Неда хватило мужества признаться почти сразу.

Горько оказываться перевалочным пунктом - или таким моментом в жизни, о котором вспоминать не станут, потому что вспомнить-то нечего. От Неда, правда, остался маяк - на остров Катарина ездила каждый раз, когда становилось невыносимо думать, как пусто в доме, который забит вещами чуть ли не до потолка.

Она бы с удовольствием жила в пустой комнате, где из мебели был только матрас на полу.

Если продать всю ерунду, о которую только запинаешься по пять раз на дню, то может хватить на переезд отсюда. Не в Лос-Анджелес, конечно, но, может, квартиры в Санта-Монике стоят не так дорого?

 

[iveta]

cattelein, у вас нереально красивый и интересный мир. Все герои просто потрясающе живые

 

[cattelein]

Три девицы, точнее, девица одна за трёх - Эль Бабу я вернула, так сказать, к заводским настройкам, пусть зеленеет. Моргин как мой любимец пострадал больше всех, а Сильвестр из столовой только лохматость повысил. Помню, что в тот момент, когда сочинялась кашемировая ерунда, оборотней ещё не было, приходилось исключительно фантазией обходиться.

Работы над школой ещё предстоит немало, потому что в этом сейве я обнаружила очередной угар вместо нормального места для волшебников, но для масштабной стройки я ещё не накопила сил. А надо... скрины-то посыпались, да и толку от них, когда я всех персонажей подрихтовала - не до неузнаваемости, конечно, но до вменяемости.

 

[cattelein]

Сейчас я расскажу, как господ Эфиров-кефиров шатала.

Я уже высказывала мысль, что доп "Жизнь и смерть" - очередное чучело, набитое опилками. Топи, которые скорбные или скорбящие, и тени жути не нагоняют, как Форготтен, например - только что размерами порадовали, есть где камерой и жалом покрутить; пасторальный загород - какая-то Диканька, а в городе склепы. Может, лучше было бы их назвать мавзолеями, чтобы не создавалось впечатление, будто тела можно хоронить где вздумается?

Понаехала я сперва к семью Кефиров, значит, Кая сделала Гердой, Икада Икабодом и переселила их в "Вороний насест".

каркарычи

Насест, само собой, перестроила - креаторы нашлёпали каких-то труб вместо домов, маленькая площадь и высокие стены. Пришлось корректировать эти фантазмы говноархитекторов

Всегда есть отличная база - да, во многом она устарела, но тот ар-деко, который вкошмарили во все дома городка, вообще ни в звезду, ни в Красную Армию.

И магия вписалась отлично - Вранбург на пересечении миров, мне как раз для попаданцев сгодится. У меня Банни Шарм вся истомилась.

В остальном - сборная солянка из Университета, Хенфорда и Вампиров, конечно же.

С Гердой Кефир мы прошли весь Путь души: так получилось, что те желания, которые у неё появлялись как некий список во вкладке "Пути", исполнять было даже необязательно. Я шла по пунктам её ЖЦ и исполняла прихоти, прокачала её добрые качества (анимация насылания добрых снов позабавила), но в общем мне не хватало адекватной реакции её мужа и сына. Не было даже тени страха или смущения, ну, подумаешь, мама высунулась из стены и пожелала спокойной ночи... или папа решил разнообразить свою жизнь эктоплазмой...

Мне НЕ понравилось, что призрак ведёт абсолютно обычную симскую жизнь. Та же еда, те же потребности - абсурд полный. Герду мне сразу хотелось воскресить, хватит уже с её супруга страданий: сначала его самого сделали рандомным, даже не постаравшись сочинить интересную внешность, потом женили на другом мужике и выдали сына в костюме вороньего чучела.

Я наивно полагала, что топи помогут воскресить сима, прошедшего Путь души - но куда там, извольте по старому способу, захлебавшись от прокачки кулинарии и рыболовства. Я прикупила Колодец желаний, задобрила его (без читов!), и он сперва мне выдал пару ингредиентов для приготовления амброзии (тут уже мой муж поинтересовался, чего это я некромантией занялась), а потом...

Герда обрела плоть и кровь. Я поразмыслила над её положением: она Скептик и едва мирилась со своим призрачным существованием, но всё же ей нравилось экспериментировать в саду - она научилась ухаживать за цветами и травами с помощью такой-то матери и не вполне осознаваемой силы, не просто желала любимым и близким спокойной ночи, а заглядывала в их сны, отгоняя кошмары будто рукой, могла оказаться за много сотен шагов от того места, где только стояла (парила?) - да, очумевшая и обескураженная, но взбудораженная интересными и новыми ощущениями. А теперь она вернулась в живой мир, и тело тяжёлое, не даёт оттолкнуться от земли.

И тут примечание: на минуточку! У нас тут воскресла жена и мать! Кто-то из домочадцев восхитился моментом? Порадовался, что любимая снова рядом во плоти?

Не-а. Ноль. Зеро. Но я порадовалась, что мне не пришлось сопровождать Герду по длинному пути у плиты.

Одним из её желаний в посмертии, которое я не успела удовлетворить, было обновлением свадебных клятв. Мы отправились в церковь под покровом ночи.

Какой идиот придумал, что бегунам самое место на кладбище? Это было бы уместно в парке!

Кит Личного замка просто спасает - из Жизни и смерти взять особо и нечего, вся эта арабская ночь туда же, куда и бегуны на погосте.

На этом я Кефирчиков пока оставлю - Икабоду с его ЧХ "в списке Смерти" произошедшее с женой будет предупреждением, Герде - хорошим уроком, что скепсис не всегда помогает и иногда опасен, особенно когда граничит с тупой упрямостью, а Август пусть растёт большой и готичный.

 

[cattelein]

Вранбург станет перевалочным пунктом для истории про ведьмочку Шарм. Может, и матушке её, попаданке, внимания перепадёт.

Спойлер