Как мне удалось убежать? И сама понять не могу. Я даже не старалась, даже не думала об этом, и вот, я на свободе. Когда я ушла из дома, отец не находил себе места. О его негодовании были написаны статьи во всех городских газетах, которые можно было найти в каждой пригородной урне. Да, благодаря моей копилке, которую я храню в тайне с десяти лет, мне удалось купить билет до таможни Керра. Она принадлежит городской буржуазии, но работают на ней одни только аборигены. Выйдя за «порог» города, мне показалось, что вот она, настоящая жизнь. Но уже через час раздумий, куда идти дальше, руки мои стали опускаться. Денег хватило бы на небольшую каморку в городском приюте, но каково здесь, на диких просторах Абнары. Долгие и мучительные поиски жизни не увенчались успехом: на огромной каменной площади, увенчанной высокими скалами, не было ни души. Тут и ежу понятно, что так близко от места побега находиться долго не стоит. Это и я поняла, когда услышала речи проезжавших мимо военных. «Ну что этой пустоголовой еще захотелось? Все есть – и деньги, и слава. А нет, приключений захотела.» - говорил один из них. Они были правы: и что же я хотела? Новых ощущений? Глупая, право. Но пути назад не было, надо искать ночлег. Пройдя, примерно пять километров, (хотя я могу сильно ошибаться, так как таких прогулок никогда не совершала), ну уж точно очень много потратив на дорогу времени, я к счастью наткнулась на местного охотника. Он был удивительно услужлив и сразу показал мне близлежащую гостиницу. После встречи он испарился. Странный малый. Эта гостиница была больше похожа на брошенный склад железа и непонятных конструкций. Многоэтажные террасы, заполненные железным мусором, служили отдельными комнатками. Меня встретил милейший товарищ, больше похожий на горожанина, чем на бывшего раба абнарского педанта, которым он представился. По дороге на верхнюю террасу, на которую меня устроили на оставшиеся гроши, незнакомец долго и взахлеб рассказывал о бывалых временах, которые он проводил в лесах, прикованный к дереву и собирающий ягоды на ужин хозяину. Истории его были зачастую печальны, и я долго не могла уснуть. Но не только из-за них. Рядом со мной, буквально в двух шагах, храпели, сопели и устраивали разборки мои соседи по «номерам». Хотя для дикарской общины это лучшее, что мне могли предложить, восторга я не испытала. Первая ночь, проведенная на огромных листьях неизвестного дерева, от которых все тело покрылось пузырьками и жутко чесалось, прошла не самым лучшим образом. Проснулась я рано утром, никогда в такую рань мне вставать не приходилось.
Утро не задалось с самого начала. В животе урчало, будто там, в глубине есть маленький пароход прошлых веков, который решил всласть подудеть мне на зло. Что же здесь есть съестного? Я присела на корточки от голодного головокружения и огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души: все мои вчерашние и самые шумные на свете соседи куда-то подевались. Из-за занавешенного тряпкой окошка дул прохладный ветерок, доносился нежный аромат полевых цветов и щебет птичек. Не смотря на все беды (которые еще даже не начались) утро было волшебным. Но никакое великолепие от запахов и звуков не сравнится с вкусными пирогами, что готовила нам на завтрак и ланч служанка Аза. Ее тут нет, очень жаль. Но голод есть, его дома не оставишь. Я спустилась во двор по веревочной лесенке, появившейся на моем этаже. Никого не было вокруг. Голод погнал меня с этого места обратно на площадь, где по утрам обычно местные устраивали ярмарки. Отец однажды возил меня туда, чтобы выбрать недорогую, но добротную шерсть. Мои познания о местных жителях были практически нулевыми, об их повседневной хозяйственной деятельности я ничего не знала. Торговцы всегда были ярко раскрашены, их лица были усеяны точечками, квадратами и извилистыми линиями разных цветов. На головах у мужчин были венки из каких-то сухих и душистых трав, от этих туземцев всегда хорошо пахло. Одеждой служили длинные полотна, разлинованные разними цветными полосками. Они всегда были опрятны, веселы и общительны. Иногда отец подходил к одному из торговцев спросить цены на жемчуг и останавливался у прилавка на долгое время. Туземцы просто затягивали прохожих в свои беседы, споры, веселые посиделки. Иногда они выходили со своих прилавков и устраивали шумные танцы и песни. Все в этом месте мне казалось волшебным, не из мира сего. Что-то сказочное происходило там, в их песнях, плясках и ритуалах. Язык туземцев был похож на свист райских птиц, согласных звуков почти не слышалось. Голоса у них были высокие, певучие, в крови был хороший вокал. Они и сейчас вспоминаются мне неземными существами.
Ну вот и пришла я тогда на эту площадь. Моему удивлению не было конца: передо мной оказалось всего несколько повозок с продуктами и шерстью. Я расспросила одного торговца. «Да как, ты ничего не знаешь?-удивился он, - ты странная, явно не местная. Обеднел народ, опустились его руки, рабами чиновников городских они стали. Вот как отдали абнарские земли на дележку чиновничьим клешням, так и обеднел наш дом.» Рассказ этого торговца был необычайно ужасен. И разве могла так покарать этот милейший народ судьба? Подумала я, что спивается уже дедок, и не приняла его слова всерьез.
