1 поколение Династия Кэррингтон. Ломая стереотипы

[Salli_D]

–Ланя, мне нужно срочно с тобой встретиться! Очень срочно! Такое произошло, что просто… просто…, в общем я жду тебя в нашем кафе!​

–Господи, Тереза, ты могла бы не говорить так быстро я мало что понимаю. К тому же я сейчас не могу приехать!
–Ты моя лучшая подруга! – Возмутилась Тереза, прижав плечом телефон к уху, доставая ключи из сумки от своей машины. – Где ты? Я заберу тебя!
–Не стоит, я сама приеду, - ответила девушка, тяжело вздохнув. Она знала, что Тереза не отступит, она всегда получает то, что ей нужно.
–Прекрасно! Я буду у прудика, подходи туда! – Тереза отклонила вызов.
Кинув сумку на пассажирское сиденье, девушка завела машину и помчалась к месту встречи. Она ехала по автомагистрали Старлайт Шорз совершенно не соблюдая правил дорожного движения.​

Терезе было все равно, что завтра в газетах может появиться новость о том, что дочь влиятельного бизнесмена задержана за нарушение правил дорожного движения, куда важнее было то, что отец не оценил ее и уязвил самолюбие. Как он мог так поступить? Тереза искренне не понимала, почему отец и брат решили, что она не может управлять компанией. У нее было прекрасное образование, да и умом она не была хуже старшего брата Люка. И вот сегодня отец отдал компанию, на которую претендовала Тереза, своему сыну. Впервые в жизни, девушка не сдержалась и все высказала отцу. Она осмелилась на это, но сделала только хуже.

Припарковавшись возле кафе, в котором всегда встречалась с Ланей, Тереза, шмыгая носом прошла к небольшому прудику, осталось дождаться подругу, чтобы рассказать ей все, что произошло час назад.​

Взгляд Терезы зацепился за одиноко плавающий листик на поверхности водоема. Она заворожённо наблюдала за ним, прокручивая в голове все события, которые так внезапно произошли в ее жизни. В какой-то момент Тереза поймала себя на мысли, что стала таким же одиноким листиком, который кинул вызов своему отцу и теперь ей придется в одиночку справляться со всеми трудностями взрослой жизни.​

В эту минуту Терезе стало безумно страшно, так как она никогда не представляла себе жизни без поддержки семьи. Ей даже захотелось позвонить отцу и попросить прощенье у него, девушка достала свой телефон, но в этот момент ее окликнули по имени.
–Тереза! – Ланя грациозной походкой направлялась к подруге. – Я надеюсь, что твое "срочно", это действительно срочное дело, но если ты скажешь, что ты поругалась со Стивом из-за глупости, то я лично тебя утоплю в этом пруду!​

–Нет, со Стивом все кончено, я же говорила тебе, - проговорила девушка, - я поругалась с отцом, - тут голос Терезы дрогнул, а из глаз полились слезы, которые она все это время сдерживала.
–Серьезно? – Ланя растерялась, так как впервые видела свою подругу, с которой она дружит с первого класса, в таком состоянии.
–Да-а-а! Он… он…, - Тереза всхлипывала и не могла вымолвить слова. Ланя обняла подругу и постаралась ее успокоить.

Минут через десять, когда Тереза немного пришла в себя, девушки вошли в кафе и заняли свой любимый столик у окна, откуда открывался вид на пруд. Заказав по бокалу вина, Тереза принялась рассказывать свою историю.​

–Отец собрал всю семью. Я думала, он как обычно будет раздавать всем указания по поводу предстоящего дня рождения Люка. Но отец сказал, что передает управление фирмой «Япс» брату…
–Эта фирма же должна была быть твоей? – Уточнила Ланя. Она знала, что Тереза мечтала стать главой фирмы по производству косметики. У подруги в розовом блокноте был расписан подробный план, как она будет развивать компанию и какие бренды будут сотрудничать с ней.
–Вот именно! – Вспыхнула девушка. – Я не сдержалась и все высказала отцу. Он не ожидал этого. Конечно, Тереза всегда молчит и покорно склоняет голову, а тут решила показать свой характер! Я никогда не видела его таким злым. В какой-то момент мне показалось, что он готов убить меня прям там, в гостиной. Его остановил Люк, но отец продолжил говорить, что я тупая блондинка, не способная вести бизнес. Он всего добился сам и не позволит, чтобы такая как я все разрушила.
–Это ужасно, - Ланя отпила вино, не представляя, что чувствует сейчас ее подруга. – Если он добился всего сам, так почему отдает просто так фирму и весь бизнес твоему брату? – Спросила девушка.
–Отец говорил, что я позор семьи, - продолжила Тереза, проигнорировав вопрос подруги, что дочь, которая выглядит как кукла Барби, разочаровывает его. Тем более женщина, любящая все розовое просто уничтожит бизнес по щелчку пальцев. Вот скажи, как моя внешность и любовь к розовому может повлиять на бизнес? Тем более я не виновата, что я родилась с такой внешностью, - Тереза в очередной раз всплеснула руками и залпом осушила бокал с вином.
–Не бери в голову, - ответила Ланя. – Просто твои слова сильно задели мистера Кэррингтона.
–Но я сказала правду! Он несправедливо отнесся ко мне. Почему отдал фирму брату? Люк не смыслит ничего в производстве косметики. Брат наймет команду, которая все будет делать за него. Да, он раскрутит компанию, но ведь я могла это сделать. Я что зря все тут расписала? – Тереза вытащила свой блокнот из сумки, кинув его на стол. – Ужаснее всего то, что отец сказал: «Ты глупая девчонка, которая ничего не сможет добиться в этой жизни! Ты только можешь носить цацки на себе и рисовать сердечки в блокноте, вот и все!» - Девушка всхлипнула, опустив взгляд.​

Повисло недолгое молчание. Ланя не знала, что и сказать. Да, ее подруга была похожа на куклу Барби, но она не была дурой, какой ее видел отец. Она училась хорошо в школе и университете.
–Переезжай ко мне, - предложила Ланя, нарушив молчание.
–Нет, - Тереза позвала официанта и попросила наполнить ее бокал. – Я сказала отцу, что сама смогу добиться всего без его поддержки. Я кинула в него своими карточками. Так что если уж доказывать ему, что я не тупая блондинка, то начинать все самой. Вот будет у меня свой бизнес, и я утру нос и брату и отцу.
–Это прекрасно, Тереза, - обрадовалась Ланя. – Переезжай ко мне и мы вместе все сделаем. У меня есть немного денег, так что я помогу тебе.​

–Спасибо, но я уеду из города, - Тереза посмотрела опухшими глазами на подругу. – Мистер Кэррингтон перекроет мне воздух здесь. Он принципиальный человек и не позволит, чтобы та, кто тронул его эго смогла чего-то добиться в Старлайт Шорз. Я продам машину, этих денег должно хватить на то, чтобы переехать и снять жилье.
–Ты сейчас серьезно? – Ланя не могла поверить, что ее самая близкая подруга решилась на такой отчаянный шаг. Да, Тереза умна, но она избалованный ребенок, который жил в достатке и даже представить не может себе, какого это уезжать в чужой город и начинать все с нуля. Но по серьезному лицу подруги было ясно, что Тереза ни за что на свете не пойдет просить прощение у отца. Что уж говорить этим она пошла в мистера Кэррнгтона.​

Подруги еще некоторое время сидели в кафе и говорили на разные темы. После они отправились домой к Лане.​

Терезе потребовалось несколько дней, чтобы продать машину, которую ей подарила бабушка. Она попросила Ланю съездить домой и собрать ее вещи. Тереза не хотела встречаться с родными, так как была уверена, что все видят в ней тупую девчонку, у которой просто перевешенные амбиции и самооценка.

И вот настал день, когда Тереза стояла в аэропорту Старлайт Шорз, прощаясь с самым дорогим человеком.​

–Прошу, не забывай мне писать, я должна быть в курсе всех событий, - наставляла Ланя.
–Клянусь, - улыбнулась Тереза, стараясь не показывать своего волнения. – Обещаю, что буду писать тебе каждый день, а потом ты обязательно приедешь ко мне в гости. Мы же будем встречаться?
–Конечно! Даже не надейся так просто от меня отделаться.
–О, еще я жду твою первую книгу, она должна быть у меня раньше, чем появится на полках магазинов.
–Это даже не обсуждается! Вот, - Ланя вытащила из сумки подарок, протянув его подруги.​

– Я видела, как ты выкинула свой блокнот, не изменяй своим привычкам и предпочтениям. Будь собой, Тереза, кто бы что не говорил. Ты прекрасный человек и я уверена, что о тебе мир еще услышит!
–О-о-о, моя дорогая, - Тереза крепко обняла подругу, чувствуя, как по щекам побежали слезы. – Спасибо!
–Ты всегда была сильной и целеустремленной, так что ломай стереотипы, Тереза!​

О вкусах не спорят:​

Стоимость ограничения - 1 балл.
Любимое блюдо, музыка и цвет так важны для Вашего основателя и наследников, что они с радостью делятся своими вкусами на протяжении всей жизни.
- Основатель должен научиться готовить любимое блюдо превосходного качества до передачи дневника.
- Начиная с возрастной категории подросток, основатель и наследники должны есть свое любимое блюдо и слушать любимую музыку минимум раз в неделю. Действие с музыкой можно подтвердить появляющимся мудлетом при включенной аудиосистеме.
- Внешний вид основателя и наследников должен включать в себя любимый цвет. Это может быть часть макияжа, генетики, цвет части одежды или аксессуара - на Ваше усмотрение. Сплошная покраска необязательна, но цвет должен быть четко виден.
- Интерьер должен включать в себя любимый цвет. Он может выражаться в настенном и напольном покрытии, в элементах декора или мебели - на Ваше усмотрение. Сплошная покраска необязательна, но цвет должен выделяться на фоне общей цветовой гаммы интерьера большинства комнат.
- После передачи дневника наследник должен в течение недели подстроить любимый цвет под себя.
- Награда за быллы счастья "Смена вкуса" разрешена.

Бедствия: Стоимость ограничения - 2 балла.
"И почему это со мной происходит?". Ваши симы упорно ищут ответ на этот вопрос, пытаясь преодолеть трудности.
- за пять поколений хотя бы раз должен быть устроен пожар;
- за пять поколений хотя бы раз должен приехать судебный пристав;
- за пять поколений хотя бы раз владелец дневника должен описаться и уснуть на полу;
- за пять поколений хотя бы раз владелец дневника должен проиграть в драке;
- за пять поколений основатель или его наследники должны развестись, потерять друга и получить отказ в первом поцелуе;
- за пять поколений владелец дневника должен съесть испорченную еду;
- за пять поколений одного из владельцев дневника должны уволить с работы. Устраиваться заново на эту работу нельзя;
- за пять поколений хотя бы раз владелец дневника должен простудиться, отравиться и перенести аллергию (при наличии аддона "Времена года");
- за пять поколений хотя бы раз владелец дневника должен обгореть на солнце и замёрзнуть (при наличии аддона "Времена года")

Только вперед: Стоимость ограничения - 2 балла.
Ваш персонаж идет по жизни уверенными шагами, он не намерен останавливаться или поворачивать время вспять.
- запрещено каким-либо способом продлевать жизнь членам семьи, возвращать им молодость или останавливать старение. У них есть лишь стандартные 73 дня с рождения и до наступления старости. (Исключение - сверхъестественные персонажи, которые живут дольше.)
- запрещено продлевать жизнь животным (только в аддоне "Питомцы");
- запрещено возвращать к жизни умерших.
- не рекомендуется пользоваться мастерской стилиста и делать татуировки, потому что они сбрасывают возраст. Пользоваться мастерской и креслом для татуировок можно только в том случае, если контролировать возраст вручную и подтверждать скриншотами своевременное взросление персонажей из расчёта стандартной продолжительности жизни (ред. от 06.04.2015)

Непреклонный реалист: Стоимость ограничения - 2 балла.
Ваш персонаж живет в реальной жизни, в своем измерении и никогда не поверит в существование потусторонних сил. А все сказки о призраках и вампирах, гуляющих ночью по кладбищу, - только сказки.
- ни у одного из наследников не должно быть воображаемых друзей;
- на протяжении всех 5 поколений нельзя возвращать к жизни умерших;
- основатель и наследники не должны общаться со смертью и призраками;
- основатель и наследники не должны слушать страшилки, а также сами их рассказывать;
- персонаж-основатель и наследники не могут стать мумиями, симботами, вампирами, оборотнями, феями, зомби или русалками (только в аддонах "Мир Приключений", "Карьера", "В сумерках", "Сверхъестественное", "Райские острова");
- никто из членов семьи не может работать по профессии "Охотник за призраками" или начать карьеру Предсказателя (только в аддонах "Карьеры" и "Сверхъестественное");
- нельзя общаться с единорогами (только в аддоне "Питомцы");
- нельзя пользоваться наградами "Старая пыльная лампа" и "Летающий пылесос" (только в аддонах "Шоу-бизнес" и "Сверхъестественное")
- нельзя использовать метлы, ЛАМА, Скелехильду, шар ответов (только в аддоне "Сверхъестественное").
Если Вы выбрали это ограничение и у Вас установлен аддон "Сверхъестественное", лунный цикл в Вашей игре должен быть отключен​

 

[Salli_D]

Месяц работы без выходных. Сначала я думала, что так будет лучше, ведь я не смогу думать о том, что осталось в Лаки Палмс. Я загружала себя все больше и больше. В какой-то момент мне даже стало казаться, что я справлюсь со всем, я сильная и не нужны мне выходные, но в итоге мое эмоциональное состояние стало намного хуже. Мне не было так плохо, даже тогда, когда я поругалась с отцом и приняла решение переехать в Лаки Палмс.

Я оказалась на грани нервного срыва. Эмоции захлестывали меня и вместо того, чтобы выпустить их, я все держала в себе и не давала им вырваться. Окружающие не виноваты в том, что в моей жизни все так сложилось. День за днем я копила в себе эмоции пока однажды все вырвалось наружу.

Было обычное утро. Я приехала в офис раньше обычного, чтобы скорее сесть за работу, чтобы никто не доставал меня с вопросами. Налив себе в кружку чай, я поставила ее на стол и принялась разбирать бумаги. Неловкое движение и кружка летит вниз, расплескивая содержимое, секунда звук бьющегося стекла, который напоминает мне о больнице и моем разговоре с Донованом.

Разбитая ваза. Разбитый бокал.

Я опустилась на пол, стараясь быстрее собрать осколки бокала, но поток слез вырвался наружу. И вот я сижу на полу рядом с рабочим столом, размазывая макияж по лицу. В таком состоянии меня нашла Беатрис Бонне. Конечно, я ничего не могла ей внятно рассказать, так как вместо слов были лишь всхлипы.

Бонне просто обняла меня и отправила в гостиницу отдохнуть. Только вот я не хотела оставаться одна, так как знала, что ничем хорошим не закончится.
–Вот, - Бонне протянула мне какую-то листовку.
–Ч-что это? – Спросила я. – Вторжение в кельтскую святыню?
–Мой племянник имеет частный бизнес, развлекает туристов. Нужно пройти квест, найти так называемое сокровище. Многим туристам нравится такое, думаю, тебе сейчас это то, что нужно. Отвлекись от работы, mon cher!
–Но мне надо…
–Прекрати! Ты работаешь так, как никто не работает. Тереза, ты заслужила несколько дней, чтобы отдохнуть. Так что собирай вещи и уходи с работы. У тебя официально выходные, mon cher!

​

Я скептически отнеслась к идеи с так называемым челленджем, но войдя в номер гостиницы, я поняла, что это самоё лучшее решение. Связавшись с племянником Бонне, я приехала к назначенному месту. Молодой парень, лет двадцати, провел инструктаж, выдал мне карту и небольшое количество провизии, подведя к месту, откуда началось мое "мистическое" путешествие.
–Выйти вы сможете в любой момент, всего лишь стоит сказать стоп слово. Мы наблюдаем за вами в камеры, так что не переживайте. После каждого выполненного задания, вы будете находить подсказки, которые приведут вас к следующему заданию и так по порядку, пока не пройдете весь квест.
–Понятно! – Кивнула я, взяв карту, я еще мысленно отговаривала себя от этой безумной идеи. Я слышала о таких квестах и всегда считала их бездарными и не интересными, а теперь стою у лестницы, которая ведет в "гробницу". Что может быть бредовее?
–Мумий там нет, так что можете не бояться проклятий, - засмеялся парень и жестом предложил уже начать квест.

Я никак не отреагировала на его шутку и направилась к лестнице. Спускаясь по темной лестнице, я начала чувствовать запах пыли и спертого затхлого воздуха. Про себя я отметила, что, создавая этот квест ребята постарались, раз запах как в гробнице. Я, конечно, не бывала в таких местах, но приблизительно так пахнет старость.

Спустившись по лестнице, я оказалась в небольшой комнате, освещенной тусклым светом, который исходил от факелов, развешанных по углам комнаты. Осмотревшись, я было уже поверила в то, что это настоящая гробница, но под потолком в углу мигнула красная точка, которая напомнила мне о том, что за мной следят и это всего лишь муляж.

​

Осмотрев комнату, я открыла конверт, который мне дал парень, где первым заданием было: «Найти тайную дверь». Я немного прогулялась по помещению, пощупала и простучала стены, сделав вывод, что дверь находится за грудой камней. Что же, видимо квест серьезный, раз необходимо было раздолбить камни, которые хорошо залили цементом.

​

Мне сначала не нравилось это занятие, но потом я вошла во вкус и поняла, что разбивать груду камней киркой хорошее занятие. Все негативные эмоции понемногу выходят и уровень стресса становиться на одно деление меньше.

Разбив груду камней, я обратила внимание на камень, который отличался от других. Мне показалось, что он какой-то особенный. Я решила взять его с собой и потом отдать организаторам, вдруг это ценный камень, и они смогут его продать.

Открыв тайную дверь, я попала в небольшое помещение, которое так же было освещено тусклым светом, исходившим от факелов на стене. На видном месте лежала смятая бумага, на которой было следующее задание: "Найти рычаг, который откроет дверь"

Я потратила некоторое время, чтобы понять, что надо встать на плиту, которая отличалась от других. Встав на нее, в стене что-то зашумело, щелкнуло и показалось отверстие. Видимо плита была своего рода кнопкой, которая активировала механизм, открывающий отверстие.

​

Недоверчиво я посмотрела внутрь отверстия, но кроме тьмы ничего не удалось увидеть. Подумав, я все же сунула руку внутрь и пытаясь отогнать от себя все сцены из ужастиков, стала шарить внутри, чтобы найти рычаг, который откроет мне дверь. Стены внутри были шершавые и неприятные на ощупь. Периодически попадалась паутина, которая неприятно прилипала к коже и кажется, на ней кто-то жил. Так как я периодически чувствовала, что по руке что-то бегает.

Когда я нащупала то, что могло быть рычагом, я почувствовала, как множество невидимых насекомых облепили руку и стали забираться под рукав кофты.

Так я давно не визжала!

​

На моей руке действительно сидели какие-то страшные жуки и личинки. Я стряхнула их и отбежала от отверстия. Мне было так страшно и противно. Казалось, что жуки до сих пор лазят по мне. Они забрались под кофту и ползают по телу. Я была готова снять всю одежду, но здравый смысл взял вверх.

Посидев немного на полу, я пришла в себя и уже ситуация с жуками стала казаться не такой уж и страшной. Второй раз я сунула руку в отверстие и быстро найдя рычаг, потянула его на себя. Раздался скрежет и дверь отворилась.

Очередное помещение, где надо было найти ключ, который откроет следующую комнату.

На пятой комнате, мне уже стало не интересно. Проходя по коридору мимо статуй гаргулий, я думала о том, что лучше бы сидела в офисе за ноутбуком, чем ходить по бесконечным комнатам в пыли и стряхивать с себя жуков всяких.

​

Но идти назад было равносильно проиграть себе и показать организаторам, что я трусиха. Поэтому я шла вперед, искала подсказки и ключи. И вот за очередной дверью оказалась не пыльная комната, а лестница, которая вела меня в подземный сад.

​

Наконец-то я близка к завершению этого квеста.

Как же! Это было только начало, так как в этом саду меня ждало несколько заданий квестов, которые надо было пройти и лишь потом будет подсказка, как попасть в следующую комнату. Я начала злиться уже, но все равно выполняла задания. Даже не обращала внимания на скелет, который был в комнате с палаткой. На стене при входе туда была табличка, которая говорила о том, что если сильно устал, то там можно отдохнуть. Еще не хватало спать с трупом, пусть даже муляжным, в одном помещении.

​

С каждым новым заданием, мой энтузиазм иссякал. Я просто выполняла задания, чтобы скорее покинуть эту так называемую гробницу и оказаться в номере. Усталость вытеснила чувство отвращения к грязной одежде. Паутина прилипла ко мне, к волосам и, кажется, все пауки этого подземелья принимали меня за свою большую странную паучиху.

В момент, когда я уже устала настолько, что идея отдохнуть в палатке с трупом была не такой уж бредовой, я наконец-то открыла очередную дверь и попала в комнату, где нашла так называемый клад и квест был окончен.​

Племянник Бонне мне говорил о том, что я блестяще справилась со всеми заданиями и единственный участник, который не сдался и которого не пришлось уговаривать вернуться назад. Я лишь кивала и думала о том, что устала безумно. Мне хотелось скорее принять ванную и лечь спать.

Наконец получив подарки по окончанию квеста, я поспешила в гостиницу. Проезжая по тихим улочкам города, мне ужасно захотелось вернуться домой в Старлайт Шорз. Возможно ли повернуть время назад, чтобы оказаться в том дне, когда я поругалась с отцом, чтобы все исправить и прожить все иначе?

 

[Salli_D]

Беатрис Бонне стала наблюдать за мной после того, как застала меня рыдающей над осколками бокала. После окончания рабочего дня Бонне практически выталкивала меня из офиса, приговаривая, что такое стремление работать к хорошему не приведет. На мои доводы о том, что мне нужно много всего сделать, она отвечала:
–Рабочие задачи появляются в геометрической прогрессии, так что ничего страшного не будет, если ты все закончишь завтра. Такая красивая девушка не может постоянно сидеть в офисе. Иди прогуляйся, mon cher!

Мне приходилось покидать офис и оставаться один на один со своими переживаниями. Да, я старалась все чувства о Доноване спрятать. Только вот "коробка", в которую я все прятала, переполнилась и эмоции все больше и больше прорывались наружу.

Особенно эмоции давили на меня, когда Клэрмонт поднимал вопрос о моем возвращении в Лаки Палмс. Я не хотела возвращаться. В глубине души надеялась, что Бонне не справится с работой и меня назначат на ее должность. Но, Беатриса прекрасно справлялась и наше сотрудничество с ней стало перерастать в дружбу. Смещать ее было бы подло, а значит, мне придется вернуться туда, откуда я сбежала. Заново открыть дверь в прошлое.

После очередного совещания с Клэрмонтом, где он вновь поднял тему моего возвращения, я сказала, что хочу взять отпуск. Отдохнуть и только после этого приступить к работе в Лаки Палмс. Босс не был против, наоборот, он даже предложил мне отпуск длиннее, чем я хотела взять.

​

Себе я дала время отдохнуть и постараться максимально абстрагироваться от прошлой жизни. Дата моего завершения работы во Франции была определена, и я решила сразу из Шам-ле-Сим полететь на свадьбу Люка и Лани.

С родными я не общалась с момента приезда во Францию. Номер свой я им не давала, но уверена, что отец был в курсе того, где я и что со мной происходит.
Прогуливаясь вечером, я набрала номер брата.
–Да! – Важным тоном ответил Люк.
–Надеюсь, я тебе не помешала, так как твой тон говорит о том, что ты очень занят. Или ты просто заносчивый руководитель.
–Тереза! Наконец-то! – Почти прокричал брат. – Ты в курсе, что мы тут все чуть с ума не сошли. Полетела во Францию и исчезла.
–Ты знаешь же, что у меня на то была причина.
–Эта самая причина приезжала к нам.
–Да, я прослушала автоответчик, но я не хочу об этом говорить. Лучше расскажи, как подготовка к свадьбе.
–Ты пропустила много новостей, сестра, - усмехнулся Люк. – Мы с Ланей переехали в Бриджпорт. Свадьба будет проходить здесь.
–Ого! А как же папа? Он останется жить в Старлайт Шорз, мне кажется, это не самая лучшая идея оставлять его одного.
–Я тоже говорил ему об этом, но мистер Кэррингтон настоял на том, чтобы я руководил компанией в Бриджпорте. Отец практически отошел от всех дел. Он продал дом наш.
–Что? Но как он смог? – Я поперхнулась от такой новости, так как наш дом в Старлайте многое значил для отца. В первую очередь он напоминал ему о маме.

​

–Приезжай на свадьбу и все сама обсуди с ним. Меня он не хочет слушать. Он купил небольшой дом на окраине города, решив заняться разведением своего сада.
–Я немного в шоке от того, что ты рассказываешь. Это совершенно не похоже на него, он не заболел у нас?
–Нет. Спорт все для него, он так же часами пропадает в спорт зале, но вот душевное равновесие его видимо пошатнулось после того, как ты уехала.
–Рано или поздно, я бы все равно уехала из родительского дома. Не могу же я вечно жить с ним.
–Отец винит себя в том, что наговорил тебе и в том, что ты узнала правду о Шоу.
–Моей семье все равно остаетесь вы. И настоящей для меня была наша мама, а не эта женщина. Мне стало печально от таких новостей, - вздохнула я.
–Ты приедешь на свадьбу? – Немного помолчав, спросил брат.
–Конечно. Клэрмонт настаивает на моем возвращении в Лаки Палмс, но я еще не готова возвращаться туда. Поэтому я из Франции напрямик прилечу к вам. Отдохну, а дальше будет видно.
-Может вернешься в Старлайт Шорз? – Предложил брат. – Или переезжай в Бриджпорт, Ланя будет рада, если ты будешь жить с нами.
–Я подумаю.

На этом наш разговор с братом прекратился.

Я стояла на мосту, смотря на раскинувшуюся вдали реку, думая о том, что может мне стоит вернуться в Старлайт Шорз.

​

Тогда я предам себя и свою мечту, так как отец станет всячески помогать мне в продвижении по карьерной лестницы. Даже если он не будет предпринимать каких-либо попыток, то фамилия Кэррингтон будет облегчать мне жизнь.

Нет, я не буду возвращаться в Старлайт Шорз, но и жить в Лаки Палмс мне будет сложно.

Чем ближе был день моего отъезда из Франции, тем больше моя душа сопротивлялась возвращению в Лаки Палмс. В какой-то момент я даже начала злиться на Донована, так как мысли о нем периодически возвращались ко мне. Нельзя допускать мысли о том, что у нас с Донованом могло быть будущее8 и возможно мы могли вместе исправить ситуацию с беременностью Мэрисоль.

Но уже вряд ли что-то получиться исправить, так как со Стилом мы расстались. Я свободная девушка и вместо того, чтобы страдать, мне нужно было позаботиться о совей личной жизни. По крайней мере, так я решила однажды, проснувшись утром.

Аккуратно расспросив коллег о том, куда можно сходить в Шам-ле-Сим чтобы развеяться в приятной компании. Мне посоветовали посетить так называемый «Нектарник», где можно отведать лучшие сорта вин и заодно познакомиться с приятными людьми.

​

В день, когда я посетила «Нектарник», там было какое-то мероприятие, что-то вроде вечеринки на светский лад. Спокойная музыка нарушала тишину долины, где располагался нектарник. На входе меня встретила милая девушка, которая лопотала на французском, приглашая меня к стойке, где было разлито вино на любой вкус и цвет. В ответ я улыбнулась и взяв первый попавшийся бокал, осмотрелась. Посетителей было не так много и большинство пришедших на праздник были семейные пары.

Я прохаживалась вдоль витрин, где были выставлены вины, изготовленные из разных сортов винограда, выращенного в разное время. Некоторое вино томилось в бутылке не одно столетье. Эти вина поднимались из погреба чтобы привлечь больше посетителей. Организаторы знали это, так как возле полок с коллекционными винами то и дело кто-то фотографировался.

Но созерцание бутылок с надписями мне в скором времени быстро наскучило. Я заняла столик в сторонке и поцеживая напиток, разглядывала присутствующих.

​

Рассматривая мужчин, я поймала себя на мысли, что в каждом я ищу что-то такое, чтобы меня зацепило и заинтересовало, но, к сожалению, ни один из представителей сильной половины не смог заинтересовать меня.

Какие-то все были не такие. Я смотрела и думала, что стоит познакомиться с высоким брюнетом, который не сводил с меня взгляд.

Когда в очередной раз взгляд брюнета задержался на мне, я кокетливо улыбнулась ему. Сигнал говорил о том, что я готова познакомиться с ним.

Немного помедлив, мужчина приблизился ко мне, и мы разговорились.

​

Беседа была не принужденной на общие темы. Молодой человек восхищался моей красотой и через каждое фразу он вставлял комплимент. Сначала мне льстило то, что я получаю внимание от мужчины, но потом, что-то щелкнуло и мне стали раздражать его комплименты. Через пятнадцать минут нашего разговора я потеряла интерес к собеседнику окончательно и уже придумывала отговорку, чтобы скорее сбежать от него, так как все мое нутро противилось. Где-то тихо внутренний голос шептал о том, что до Донована ему далеко, а вслед за голосом подключилась женская интуиция, которая верещала, что самым лучшим мужчиной в жизни был Стил.

Признаться, я не помню, что сказала этому бедолаге, так как уходила из нектарника я так быстро, как это было возможным, так как меня душили слезы. Врать себе можно. Придумывать отговорки и делать вид, что все в порядке, но вот сердце не хотело ни во что верить. Оно кричало о том, что я все еще люблю Донована.

Последние дни прибывания во Франции я окончательно поникла, так как не могла отрицать того факта, что окончательно вычеркнула Донована из своей жизни. Я держалась все это время и пыталась забыть его, и может быть, я забыла бы его, останься я жить в Шам-ле-Сим.

Но все складывается так, что в моей истории с Донованом не поставлена точка. Как все сложится я не знаю. Как бы я не хотела открывать дверь, которую заперла несколько месяцев назад, она то и дело приоткрывается, напоминая мне обо всем и желая затянуть меня обратно.

Быть может придание о красной нити, связывающей людей, не такая уж чушь?..

 

[Salli_D]

Мы вернулись в Лаки Палмс. Город встретил нас пасмурной погодой и прохладным ветром. Осень в этом городе отличалась от осени в Бриджпорте. Если в городе ночных огней постоянно лил дождь, а деревья стремительно меняли цвет листвы, то в Лаки Палмс просто понижалась температура, а природа не спешила окрашиваться в яркие цвета.

Выйдя из аэропорта, я поежилась под порывами ветра и обняла себя за плечи. Вдохнув свежего воздуха, я моментально окунулась в воспоминания связанные с Мэрисоль и моей "матерью".
–Сейчас приедем домой и я разожгу камин, - сказал Донован, убирая чемоданы в багажник. – Ты чего загрустила?
–Я была во Франции и все события казались такими далекими и нереальными, а теперь я здесь и мне немного не по себе от всего.
–За Мерисоль не переживай. Она не сунется к нам. Я говорил с ней, когда получил правдивые результаты. Нам нужно время. – Донован обнял меня, чмокнув в макушку. – Поехали домой, ты вся продрогла.

По дороге к дому Донована, мы ехали молча. Каждый думал о своем, но молчание было уютным и мне не хотелось его перебивать. Я удобно устроилась на пассажирском кресле и смотрела на Дона. Разглядывала его лицо, когда он хмурился, когда кто-то нарушал правила, смотрела на его сильные руки, которые крепко сжимали руль.

Какой же я была дурой, что вот так отказалась от него сбежав в Шам-ле-Сим. Моя любовь к этому мужчине была настоящей искренней, я впервые поняла, что такое любовь. Донован был моей второй половинкой.

В этот момент вспомнились слова Эдит: «Есть поверие, что все люди связаны невидимой красной нитью, и, если двум влюбленным суждено быть вместе, они пройдут много невзгод. И в конце концов они все равно будут вместе. Так, что моя дорогая, не хорони свою любовь раньше времени. Все может измениться, и ты вновь встретишь свою любовь или вернешься к прошлой любви»

Я вернулась к Доновану. Значит мы предназначены друг другу?!

Донован припарковался возле своего дома. Я осмотрела его жилище и поймала себя на мысли, что мне не нравится дом. Все в нем говорило о холостяцкой жизни. Это почему-то немного раздражало меня.

​

Стил с улыбкой посмотрел на меня, когда я рассматривала его дом. Он достал чемоданы и направился внутрь, попутно достав письма из почтового ящика.

Внутри дома было заметно прохладно, мне на мгновение показалось, что на улице теплее. Донован сразу же направился к камину и стал разжигать его. Я же прошла в кухню, так как мне очень хотелось кушать. Открыв холодильник, я непроизвольно улыбнулась. В холодильнике Донована было пусто и лишь примерзшие к стенке хвостики от лука, говорили о том, что когда-то тут были продукты.

Я прошла в гостиную, чтобы предложить Доновану заказать пиццу. Стил стоял рядом с кофейным столиком и с озадаченным видом читал письмо.
–Все в порядке? – Поинтересовалась я.
–Аренда дома закончилась и мне надо съезжать, - Стил убрал извещение обратно в конверт. – Это даже хорошо. Ты так и не дала мне ответа на мой вопрос.
–Вопрос?
–Еще в больнице я предложил тебе съехаться, но ты решила подумать обо всем во Франции. А так как ты вернулась, я жду ответа.
–Так как в доме, который я снимала, поселилась твоя сумасшедшая бывшая, а из этого выгнали тебя, то мы с тобой бомжи. Я согласна жить с тобой даже на улице в коробке.
–Странные у тебя представления о совместной жизни, принцесса. У меня есть куда лучшее предложение. – Донован достал телефон и пролистав галерею показал фото одноэтажного дома.

​

–Как тебе? В нем просторная гостиная, совмещенная со столовой, три спальни и два сан узла. Дом построен недавно. Владелец не успел доделать в нем ремонт и сейчас продает его. Так что мы можем купить его.
–Но… у нас нет столько денег, - ответила я, завороженно смотря на фотографию дома, который сразу запал мне в душу.
–У меня есть кое-какие сбережения. Их хватит купить дом, но нам какое-то время придется жить буквально на полу. Или мы можем купить дом в кредит и то, что останется после первоначального взноса потратить на мебель.
–Как дочь бизнесмена скажу, что кредиты это такое болото, из которого сложно выбраться, поэтому идея жить на полу, мне нравится больше.
–Значит завтра едем смотреть дом и оформлять документы.

От восторга я не смогла скрыть всех эмоций и завизжала, обняв Донована.

​

В тот момент я была на седьмом небе от счастья. Даже забыла про то, что хотела есть. Наши объятия с Донованом быстро переросли в страстный поцелуй.

​

Ужин сменился на нежную ночь с Донованом. Каждая ночь с ним была как молния, которая поражает вдруг, пригвождает к земле посреди двора.

С момента нашего воссоединения Стил не переставал мне шептать:
– Я люблю тебя, Тереза, и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сводятся к тебе. Пусть будет что угодно — все всегда замыкается на тебе. И так было всегда. Всегда…

Я же готова была раствориться в нем, быть частью Донована. Стать одним целым с ним.

Каждый раз, когда заканчивалась ночь и наступал рассвет, мне становилось грустно, что начнется день и мы будем заняты своими делами. Но потом вновь придет момент, когда я смогу быть рядом с Донованом – обнимать его. Любить его. Наслаждаться им.

​

На следующие утро, я проснулась раньше Донована, надо было выехать чуть раньше на работу чтобы позавтракать. Так как ждать доставку будет гораздо дольше, а опаздывать на работу я не хотела. Донован зашел в ванную, сонный и весь помятый.
–Доброе утро, - хрипло поприветствовал меня. – Ты чего так рано встала?
–На работу надо и позавтракать. У тебя в холодильники только остатки лука, которые уже стали частью команды, частью корабля.
–Ясно! – Дон сладко зевнул. – Я сегодня поеду договариваться насчет дома, если все сложится гладко, то вечером уже заедем туда.
–Договорились, - я чмокнула его в щеку.
–Ты уже уезжаешь? – Поинтересовался Стил, облокотившись о стену.
–Да, а что?
–Ну, я просто хочу…. В общем, иди уже на работу.

В ответ я лишь рассмеялась и растрепав его волосы вышла из ванной.

​

Я всегда поражалась характеру Стила. Будучи копом, он всегда был груб, а временами неотёсанный, но в тоже время он стеснялся многих вещей. При этом он мог пошутить так, что становилось стыдно, но это никак не заботила Донована.

Его утреннее смущение передо мной в ванной позабавило меня.

Пребывая в хорошем настроении, я заехала в кафе, после отправилась на работу. Было не привычно возвращаться в офис после продолжительного отсутствия. Много рабочего времени уходило на то, что все, кто встречал меня начинал расспрашивать про Францию. Я улыбалась и говорила одни и те же фразы. Ближе к обеду от моего хорошего настроения практически уже ничего не осталось, так как меня начали раздражать вопросы о Шам-ле-Сим.

Когда меня вызвал босс, то я была рада, так как у него можно было спрятаться от вопросов и обсудить все рабочие моменты.

​

Мистер Клэрмонт был рад видеть меня, по крайней мере мне так показалось. Мы обсудили все рабочие вопросы, затронули тему об открытии еще одного филиала, но пока это были планы на перспективу.

После обсуждения всего и разбора нескольких отчетов, босс порадовал меня тем, что мне повысили заработную плату.

Настроение заметно улучшилось, так как с Донованом нам очень нужны деньги, так как мы решили с ним обустраивать наше гнездышко.

После собрания я позвонила Стилу и уточнила, как обстоят дела, на что он ответил, что дом практически наш и мы можем уже заезжать.
–Документальное оформление сделаем позже, так как хозяин в командировке и вернется завтра. Так что сегодня у нас переезд. Я поехал домой, соберу все вещи, погружу в машину и тогда встретимся уже в нашем доме?!
–Я постараюсь освободиться чуть раньше, чтобы приехать помочь тебе.
–Договорились. Да, я скинул тебе локацию, так что если задержишься, то встречаемся там.

После разговора с Донованом, я поглядывала на часы, так как мне хотелось скорее закончить рабочий день и посмотреть наш новый дом.

Было непривычно думать о том, что теперь с Донованом мы будем жить и теперь мы почти семья. Одно дело, когда мы встречали и время от времени ночевали друг у друга и совсем все иначе, когда решили перейти на другой уровень.

Стоило рабочему дню закончиться, я быстро собралась и поехала к месту встречи с Донавоном. Пока такси ехало к нашему новому дому я так нервничала, что начала болеть голова.
–Ты где? – спросил Дон, по телефону.
–Еду. Наверное, минут через пять буду.
–Замечательно. Я жду тебя на улице.

Я подъехала к дому. Все мое внимание было приковано к зданию. В душе стало так тепло и уютно, что я поняла – это наш дом с Донованом. Именно в нем мы будем счастливы.

​

–Тебе нравится? – Спросил Донован.
–Он прекрасен, - я обняла возлюбленного, положив ему голову на плечо. – Дом мне понравился еще на фотографии. В момент, когда ты показал его мне, я поняла, что это тот самый дом, где мы будем счастливы. Как ты нашел его?
–Когда меня выписали, я решил проехать по этой улице так как на Милд Гроув была пробка. Заметив дом во мне что-то щелкнуло. Я понял, что хочу жить в нем с тобой.
–Мне жаль, что у нас все так сложилось, - я виновато взглянула на Стила.
–Если это произошло, значит так должно было быть. Может у нас не было бы будущего не переживи мы это расставания. Теперь я уверен в том, что я хочу прожить свою жизнь именно с тобой, принцесса, - Донован резко наклонился и поднял меня на руки.
–Боже! – Вскрикнула я от неожиданности. – Что ты делаешь?
–Я решил отнести тебя на руках в дом, - засмеялся Дон, резво поднявшись по лестнице.

​

Запах клея вперемешку с деревом ударил в нос, как только мы переступили порог дома. Донован опустил меня и с любопытством наблюдал за мной. Мне на мгновение даже показалось, что он начал нервничать.
–Так просторно, - сказала я, пройдя к столовой, где был кухонный гарнитур с бытовой техникой и стол. – У нас есть кухня, стол и стулья. Завтраки не будут на полу.
–Да, бывший хозяин успел только обустроить кухню и сан узел. Вот, - Донован взял меня за руку и провел к центру комнаты. – Здесь гостиная и прекрасный вид из окна. Думаю, тут поставить можно диван, - Дон указал на перегородку, которая разделяла гостиную и прихожую. – А на стене повесим ТВ, вечерами будем смотреть фильмы.
–Мне нравится дом, цвет стен и полы. Ничего не хочется переделывать здесь.
–Нам надо подумать о том, где мы будем спать…, можем пока тут поставить палатку, которую я беру на рыбалку, конечно, это не двуспальная кровать, но все же….
–Прекрасная идея. Мне сегодня повысили зарплату, так что спать в палатке будем не долго. Сразу же купим кровать, - я обернулась к окну, представив, как буду наслаждаться видом по утрам. Пока я мечтала, Донован притих. Обернувшись к нему, я ахнула, так как Дон стоял на одном колене, держа в руках коробочку, в которой было кольцо.

​

–Тереза Вия Кэррингтон, ты станешь моей женой? – Голос Донована дрогнул.
–Дон…., это так неожиданно…. я…. согласна! Согласна! Да! – Взвизгнула я. Мой возглас эхом разнесся по пустому дому. Донован дрожащими руками достал кольцо из коробочки и надел мне его на палец. Поднявшись с колена, он, крепко обнял меня.

–Я так рада, - сказала я.​

–Конечно, с романтикой у меня проблемы, но я решил, что будет символично начать новый этап наших отношений в новом доме.
–По мне так это очень романтично! – Я взглянула на обручальное кольцо. – Оно прекрасно! Столько эмоций за последнее время, что мне кажется, будто я сплю.
–Это реальность, принцесса! Я обещаю, что мы накопим на свадьбу и она будет ничуть хуже, чем у твоего брата.
–О, за это можешь не переживать. Свадьба Люка и Лани была не в моем вкусе. Мы вместе придумаем, как устроить свадьбу. Я не люблю такое пиршество.
–Правда? – Усмехнулся Донован. – Мне казалось, что ужасно избалованная девчонка, которая хочет, чтобы у нее было все самое лучшее.
–Может быть так и было, но с тобой я стала меняться. Как по мне так в лучшую сторону.

​

–Это же хорошо?
–Думаю, да! Ну, пошли заносить вещи.

Мы занесли наши чемоданы в дом. Донован установил палатку прям посредине гостиной, а я ходила по нашему гнездышку, рассматривая каждый уголок и представляя, как сложится здесь наша жизнь.

 

[Salli_D]

–Привет, моя дорогая! – Ланя радостно замахала мне рукой, поправляя камеру. – Я так рада, что ты позвонила мне.
–Какие виды! – Я всматривалась в красоту, которая была за спиной подруги.
–На острове так прекрасно. Мне хотелось бы тут жить, но твой брат не может оторваться от работы и насладиться нашим медовым месяцем.
–Это Люк, - усмехнулась я. – Ты знала за кого выходишь.
–Я еще не начала ревновать его к работе, но мое терпение уже иссякает. – Ланя развернула камеру, показав мне брата, который ходил по пляжу, разговаривая по телефону, активно размахивая рукой. – И так весь отпуск. Лучше расскажи, как у тебя дела?
–У меня все хорошо, - улыбнулась я, сдерживая весь спектр своих эмоций.
–Твоя улыбка уже не помещается в экране, - заметила Ланя. – Ну, говори, что нового?!
–Мы съехались с Донованом. Решили купить дом и…., - я сделала паузу и провела левой рукой, на котором красовалось обручальное кольцо, по волосам.
–Аааааа, - завизжала Ланя. – Он сделал тебе предложение!!! Люк! Люк! Твоя сестра выходит замуж! – Кричала подруга на весь остров.
–Не кричи так, - засмеялась я. – Всех акул в округе распугаешь.
–Когда свадьба?
–Тереза! – Рядом с Ланей показалось загорелое лицо брата. – Ты замуж выходишь?
–Да, - я показала обручальное кольцо в камеру. – Донован вчера сделал мне предложение.
–И ты сразу согласилась? – Непонимающе спросил брат.
–Так, я не поняла, - вмешалась Ланя, - ей надо было до пяти рабочих дней рассматривать его предложение?
–Просто…
–Люк, прекрати, - строго проговорила я. – Мы, кажется, с тобой все обсудили. Я выхожу замуж за Донована. И все тут!
–Они еще дом купили, - выпалила подруга.
–Не думал, что копам так хорошо платят, - фыркнул брат и тут же схлопотал оплеуху от жены. – Отец в курсе?
–Да, я еще вчера ему сообщила, и он в отличие от тебя рад.
–Я тоже рад, - натянуто улыбнулся брат. – Напоминаю, что ты всегда можешь поговорить со мной.
–Люк! – Ланя строго взглянула на мужа. – Ты достал уже. Иди работай.

Мы еще долго говорили с Ланей. Обсуждали медовый месяц, я показала наш дом, рассказала, как мы хотим его обставить. И мы бы еще долго болтали, но наш разговор был прерван звонком, который я меньше всего ожидала.

Немного подумав, я все же ответила.
–Да!
–Тереза, - раздал тревожный голос Мэрисоль. – Прошу, помоги мне, - взывала в трубку девушка. Меня не на шутку напугал ее голос, хотя на мгновение я засомневалась в том, что она говорит правду. – У меня отошли воды, я… мне страшно…
–Ты звонила в скорую?
–Пожалуйста, приезжай. У меня нет никого, кроме тебя, - тяжело дыша сказала Мэрисоль. Я на мгновение колебалась. Все-таки она обманула нас и почти разрушила мои отношения с Донованом и теперь я должна помогать ей. Первой мыслью было отказать ей и положить телефон, но здравый смысл взял вверх. Все-таки я не должна опускать так низко:
–Скоро буду! – Кротко ответила я.

Через двадцать минут я была у Мэрисоль. Девушка стояла посреди комнаты согнувшись. Она тяжело дышала, держась за живот.
–Тебе надо переодеться, - сказала я.
–Я проснулась от болей. Мне так страшно, - Мэрисоль схватила меня за руку. – Еще кран прорвало…

​

–Без паники, - я метнулась к раковине, из крана которой бил фонтан воды. Пришлось лезть пот раковину и перекрывать воду. Пока я лазила там у меня трезвонил телефон, оповестив о приезде такси. – Времени нет, так поедешь, - сказала я девушке.
–Я в ночнушке… аааа…..
–Если ты сейчас же не пойдешь к такси, то будешь рожать на пороге дома, - сказала я, взяв ее под руку. Спорить Мэрисоль не стала. Сгорбившись, она дошла до такси. Мы быстро доехали до больницы.

​

Врачи усадили Мэрисоль в коляску и увезли в родильное отделение, а мне пришлось заполнять все документы.

«Почему именно я помогаю ей?» - Крутилось у меня в голове. Я ведь могла просто не отвечать на звонок и тогда бы она просто вызвала скорую, но я не смогла так поступить. Я приехала с ней в больницу и буду здесь до тех пор, пока она не родит, так как мне надо убедиться, что с ней и ребенком все хорошо.

Заполнив все документы, я набрала Доновану и рассказала всю историю.
–Я не понимаю тебя, - вздохнув сказал Донован. – После всего, что она натворила, ты решила ей помочь.
–А как мне надо было поступить? – Разозлилась я, так как сама понимала, что совершила большую глупость. – Я не хотела, чтобы на моей совести была трагедия…
–Господи, принцесса, как ты все усложняешь, - ответил Дон. – Ладно, я сейчас еду на вызов, потом могу забрать тебя с больницы. Я ведь правильно понял, что ты будешь до конца там.
–Да, - ответила я недовольно, понимая абсурдность всей ситуации.
–На связи, - кротко сказал Донован и отключился.

Я стояла в коридоре и смотрела в окно, за которым шел ливень. Множество мыслей крутилось в голове, от всей ситуации у меня разболелась голова. Прошло почти пять часов, как я привезла Лорэа в больницу, а роды могли длиться еще дольше. У меня не было уже сил и желания ждать, поэтому я решила уйти из больницы, оставив свой телефон на тот случай, если что-то произойдет. Но подойдя к стойке регистрации, ко мне подошел врач, который сообщил, что Мэрисоль родила здорового мальчика.

–Мисс Лорэа хочет видеть вас, - сказал доктор будничным тоном, расписываясь в документах. Я заколебалась, желая ответить, что у меня нет времени и мне надо идти, но вместо того я направилась в палату.

Мэрисоль выглядела изможденной. Влажные волосы прилипли ко лбу. Я тихо прошла в палату, кротко бросив взгляд на кроватку, которая стояла у кровати девушки.
–Его забрали на осмотр, - хриплым тоном сказала она, заметив мой взгляд. – Он такой красивый.
–Ты что-то хотела? – Спросила я, дав понять ей, что не желаю слушать ее.
–Я хотела поблагодарить тебя. Ты не оставила нас в беде. Спасибо!
–Не за что! – Я налила стакан воды и протянула ей. – У тебя голос хриплый.
–Да, рожать оказывается не так-то и просто, - на лице девушки появилась мучительная улыбка. Она залпом осушила бокала. – Я могу еще попросить об одном одолжении?! – Не успев ответить, Мэрисоль продолжила. – Ты можешь привести сумку с вещами. Все так быстро произошло, что мы с Патриком приехали в чем были.
–Хорошо, я привезу сумку, но на этом все, - сухо сказала я, забрав бокал из ее рук и поставив его на тумбочку. – Но на этом наше общение прекратиться.
Мэрисоль отвела взгляд. Я не стала ждать от нее ответа и направилась к двери.

Выйдя из больницы, я села в такси с чувством, что Мэрисоль не оставит нас в покое. На душе было какое-то неприятное чувство, словно она сделает что-то нам.

​

Я быстро отвезла вещи, которые просила Мэрисоль и вернулась домой. Донована еще не было дома и на сообщения он не отвечал. Я начал переживать, так как в прошлый раз, когда он так не отвечал на мои звонки, он оказался на операционном столе.

Расхаживая по пустому дому, я старалась успокоиться. Из головы не уходил образ Мэрисоль, которая отвернулась, когда я сказала, что на этом наше общение окончено. Ее взгляд был таким странным, словно она что-то задумала, но только что?

Донован говорил с ней, когда получил настоящее заключение о ее беременности. Она призналась ему в том, что забеременела от другого мужчины, чтобы обмануть нас. Ее признание даже записано на диктофон. Донован знал свое дело и решительно подготовился, прежде чем говорить с ней. Но даже не смотря на все предосторожности и факты, которые могли сыграть против Мэрисоль, я чувствовала от нее какую-то опасность. Что именно она задумала, я не знала и это пугало меня еще больше.

Страх от безызвестности окутывал меня. Я даже подумала о том, чтобы поехать обратно в больницу и попытаться поговорить с Мэрисоль, чтобы понять, что она задумала. Я уже вышла на крыльцо, но у дома остановилась машина, из которой вышел Донован. Он попрощался с напарником и направился ко мне.
–Куда собралась? – Он с подозрением посмотрел на меня.
–Просто вышла подышать воздухом, - соврала я, обняв его. Мне не хотелось обременять Донована, так как последнее время он много работал.
–Я так голоден. День был трудный, - он устало потер лицо.
–Пойдем, я подогрею ужин. Я переживала, ты не отвечал на сообщения.
–Вот черт, я забыл убрать беззвучный режим, - Донован достал телефон. – Прости! - Он притянул меня к себе, поцеловав.

​

За ужином я рассказала Доновану, что Мэрисоль родила сына, но про свои переживания я все-таки умолчала. К тому же Стил не поддерживал тему с Лорэа, я лишь поинтересовалась, не знает ли он, кто настоящий отец ребенка.
–У нас в городе один бык осеменитель, - пожав плечами ответил Донован. – Джейсен Гендрих.
–Ты сейчас серьезно? – Удивилась я. – Хотя что тут удивительного.
–Угу. Я говорил с ним. Мэрисоль наведалась к нему в день нашей ссоры. Он тогда выпил лишнего, ну и не отказался от такого счастья.

​

–Да уж! – Вздохнула я, убирая посуду со стола.
История о том, что Мэрисоль так искусно все спланировала, еще больше породила во мне подозрений. Просто так она не сдастся.

Пришлось продать машину Мэрисоль, так как не хватало денег для покупки мебели для малыша​

 

[Salli_D]

Я старалась не думать о Мэрисоль, убеждая себя в том, что я всего лишь накрутила себя и она ничего не сделает нашей семье. Постепенно тревоги стали отпускать меня, лишь изредка напоминая о себе, например, когда я встречала на работе Джейсена Гендриха. При виде его у меня по спине пробегали мурашки. Он ведь нравился мне, помнится я мечтала быть с ним, когда приехала в Лаки Палмс. Именно Мэрисоль рассказала мне всю правду о нем, а в итоге переспала с ним, чтобы заполучить Донована.

Мужчина всегда был на позитиве, не упускал момента отпускать комплименты девушкам на работе. С некоторыми даже открыто флиртовал. Я смотрела на него, задаваясь вопросом знает ли он, что у него родился еще ребенок? Может ему стоило знать об этом? Вдруг совесть проснется, и он решит связать узы с Мэрисоль?

Вряд-ли такой мужчина решит когда-либо остепениться. Как хорошо, что жизнь подарила мне Донована. Я по-настоящему счастлива с ним.

Мы скопили немного денег, а после моего повышения, мне дали премию, и мы первым делом поехали выбирать мебель в нашу спальню. Конечно, с любимым и рай в шалаше, но я очень хотела спать на просторной кровати.

​

Выбрав мебель, мы заключили договор с магазином. Девушка протянула мне договор для подписи и словно по волшебству ни одна ручка, которая лежала у нее на столе не писала. Я залезла в сумку и порывшись в ней, достала свою. Вытащив ее, я обратила внимание на то, что к колпачку пристал ключ.

Я не сразу поняла, что это за ключ, так как все ключи от дома и кабинета я ношу в специальном кармашке сумки.

Выйдя из магазина, я рассмотрела ключ.
–Ключ от сердца? – Поинтересовался Доновн.
–Если бы, - вдохнула я, поняв, что это был ключ от дома, который я снимала. Где теперь живет Мэрисоль. Я забыла его отдать ей, когда привезла вещи в больницу. – Это ключ от дома Мэрисоль.
–Могу завести его к ней, а лучше выброси и все, - бросил Донован, открыв мне дверь машины. – Мне не нравится, что ты помогаешь ей.
–Я не помогаю, - фыркнула я.
–Ключ ты не выбросишь?! – Поинтересовался Дон, сев за руль.
–Я заеду к ней, отдам его и на этом все.
–Может я смогу переубедить тебя? Или если ты не можешь его выкинуть, то это могу сделать я.

Я задумалась. Мне нравилась идея с тем, что можно просто выбросить ключ или оставить себе, но та тревожность, которая была у меня вернулась. Она стала нашептывать мне о том, что я могу поехать к Мэрисоль и под предлогом "отдать ключ", узнать, что у нее на уме. Шансов мало, но все же может что-то да получится.
–Я отвезу ей ключ, - сухо ответила я. Донован пристально посмотрел на меня, но ничего говорить не стал. Он довез меня до поворота, где когда-то мы расставались. Я посмотрела в сторону дома, в котором провела почти год, когда приехала в Лаки Палмс.

У дома стояла машина ремонтника. Я вспомнила, что у Мэрисоль прорвало кран на кухни и видимо она только сейчас решила вызвать мастера.
–Я подожду здесь, - сказал Дон, заглушив мотор.
–Хорошо!

Я направилась к дому. Чем ближе я подходила к нему, тем больше во мне были смешанные чувства. Дом был мне как родной, много положительных воспоминаний он хранил и в тоже время он казался, каким-то чужим.

Поднявшись по ступеням, я остановилась перед дверью. До слуха донесся плач ребенка и голоса. Я не могла разобрать, что они говорят, но отчетливо слышала голос Мэрисоль. Постучав в дверь, она крикнула, что открыто.

Войдя в дом, я ужаснулась. Все полы в кухне и гостиной были залиты водой.

​

У мойки стояла девушка, которая отчаянно пыталась справится с потоком воды. На меня она даже не взглянула. Я несколько секунд помялась у порога, а потом прошла в спальню. Все изменилось. Вместо двуспальной кровати появилась простая односпальная, напротив которой стояла простая детская кроватка. В ней лежал Патрик.

​

Того уюта, что я когда-то создавала уже не было. Вся обстановка была простая, но какая-то отталкивающая. Даже рыбки, которые висели над кроваткой ребенка, никак не придавали обстановке уюта.

«Куда она дела шторы, которые я покупала в спальню?»
–Что ты здесь делаешь? – Голос Мэрисоль раздался за спиной так неожиданно, что я напугалась.

​

–Здравствуй! Я хотела вернуть тебе ключ, - я протянула его девушке. Мэрисоль недовольно перевела взгляд на мою руку.
–Это все?
–Да! – Ответила я. Взглянув на ребенка, я задумалась, стоит ли ей задавать вопросы, которые так беспокоят меня.
–Ты еще что-то хотела? – Раздраженно спросила Мэрисоль.
–Гендрих знает, что это его ребенок?

Девушка побледнела. Она перевела взгляд на сына, потом вновь посмотрела на меня.

–Это…, - начала мямлить она. – Он все рассказал тебе?
–Донован? – Уточнила я. – Да, он рассказал мне всю правду. Рассказал, как ты подделала документы о совей беременности и том, кто настоящий отец ребенка.
–Все? Довольна? – Прокричала Мэрисоль. – ТЫ испоганила мне всю жизнь. Теперь решила издеваться?
–Ты сама повела себя странно. Да, я виновата перед тобой, что подалась обаянию Донована, но и ты не пыталась сохранить с ним отношения. Как бы то ни было, в жизни бывает всякое. Люди расстаются, находят свою любовь…
–Ты решила учить меня жизни? – Мэрисоль всплеснула руками.
–Нет, я просто хотела сказать…, - я прикусила губу, посмотрев на девушку. – Не держи зла на меня и на Донована за то, что все так сложилось.

​

На глазах Мэрисоль заблестели слезы. Она отвернулась, незаметно утерев их.
–Уходи!
Мне было жаль ее, но помочь я уже ничем не могла. Не смея больше задерживаться, я покинула дом, чувствуя облегчение.

Пока я была у Мэрисоль начался дождь. Я обняла себя за плечи и прибавила шаг. Донован стоял под зонтом недалеко от дома. У него был уставший и в тоже время счастливый вид. Я не понимала, чему он так радуется.
–Что за вид? – Спросила я, нырнув под зонт.
–Звонил босс, сказал, что подписали приказ о моем назначении.

​

–Я так рада! – Я завизжала на всю улицу, что прохожие обернулись на нас. – Поздравляю!
–Как-то неожиданно, - смутился Донован, обнимая меня. – Пошли в машину, а то у нас много свидетелей.
Я оглянулась на дом Мэрисоль. Девушка с ребенком стояла у окна и смотрела в нашу сторону.
–Как все прошло? – Донован взял меня за руку, когда мы шли к машине.
–Ей трудно. Мне даже жаль стало Мэрисоль.
–Кто ей виноват? Она сама решила рожать от Гендриха, а теперь винит во всем мир?
–Она хотела быть просто счастливой, - я пожала плечами, на мгновение представив себя на ее месте. Как бы я поступила? Однозначно я бы не решилась рожать от первого встречного, я бы придумала другие способы вернуть мужчину. Или бы сделала так, что он бы пожалел, что расстался со мной.

Доехав до дома, мы уже забыли про Мэрисоль. Она осталась в прошлом.

Я принялась готовить ужин, не переставая радоваться уютной обстановке и атмосфере, которая царила у нас.

​

Донован сидел за стойкой, изучая какие-то документы, которые принес с работы. Я погладывала на него. Уставший с взъерошенными волосами, он вглядывался в документы. Его лоб стали прочерчивать морщинки, которые говорили о том, что написанное ему не по душе.

​

Молочного цвета свитер обтягивал накаченную грудь. Мне нравилось телосложение Донована, нравилось обнимать его накаченный торс по ночам, чувствовать запах его одеколона. Он медленно перевернул страницу тонкими пальцами, каждый его жест вызывал во мне бурю эмоций. Так трудно одновременно испытывать желание и пытаться его контролировать.

–Я чувствую, как ты на меня смотришь, - медленно проговорил Донован, я ничего не ответила, лишь залившись краской смущения, отвернулась к раковине. Позади послышался легкий смешок. Мое сердце стало биться так сильно, словно мы были знакомы первый день. Я старалась не поворачиваться к нему, но мне так и хотелось остановиться и наблюдать за ним.

Чтобы разбавить томную тишину, я начала напевать одну песенку, которой меня научили во Франции.

–Ты часто напеваешь ее, - сказал Донован. Он отложил документы в сторону и подперев подбородок кулаком, смотрел на меня.
–Не замечала.
–Да, постоянно. О чем она?
–О любви молодой двушки к взрослому мужчине. Он военный, успевший пройти войну и развестись с первой женой. Она молода и красива, влюбляется в него и готова идти с ним на край света. Он ее любит, но по-своему… Как-то так! – Я взглянула на Дона, в его глазах был вопрос, который он не решался задать. – Я всегда знала в глубине души, что мы будем вместе, а эта песня не давала мне усомниться в своем предчувствии. Ужин готов!

Накрыв на стол, мы сели кушать. Я погрузилась в свои мысли, пока Донован не перебил мое ментальное уединение.
–Мы не назначили дату нашей свадьбы. Тебе не кажется, что это неправильно?

​

–Надо дом обставить, а потом уже планировать свадьбу, - заметила я. – Мы запланируем дату, а к тому времени не будет еще мебели.
–Ты хочешь свадьбу дома отпраздновать?
–Нет, но уверена, что приедут родные. Не будут же они спать в палатке.
–Гостиница есть, - сказал Дон, но поймав мой недовольный взгляд. Попытался оправдаться. – Это было просто предложение, не смотри так на меня.
Повисло молчание. Я подумала о том, что ничего не знаю о его родных. Точнее знала только о том, что у Дона был отец, который погиб при исполнении служебного долга, а вот про маму и братьях или сестрах я ничего не знаю. Я хотела спросить, но с улицы донесся сигнал машины.
–Кто это может быть? – Я вопросительно посмотрела на Дона.
–Мебель привезли, наверное, - предположил он, поднявшись из-за стола.

Но у дома стояло такси, из которого вышла Мэрисоль с ребенком на руках.

​

–Что ей нужно?
–Принцесса, сиди здесь, я сам поговорю с этой ненормальной. – Донован направился к двери, но сделав несколько шагов остановился. – Вы не ругались? – Уточнил он.
–Нет. Я отдала ключи и все на этом.

Донован кивнул и пошел к двери. Мое сердце стало быстро биться в груди, иногда пропуская удар. Предчувствие о том, что она сделает что-то нам оправдалось. Я поднялась из-за стола и направилась в гостиную. Донован открыл дверь, когда за ней показалась Мэрисоль. Не ожидая приглашения, девушка ворвалась в дом.
–Хорошо устроились?! – Усмехнулась она, осматриваясь. – Ты долго будешь еще с ней возиться? – Она обратилась к Дону, тот ошарашено посмотрел на меня.
–Мэрисоль, ты о чем говоришь?
–Ты обещал с ней покончить, у нас ребенок. Патрику нужен отец, а вместо этого, ты ошиваешься у этой лохудры.

​

–Ты что-то принимала? – Донован взял Мэрисоль за подбородок и посмотрел в ее глаза. – Вроде нет.
–Не надо думать, что я сошла с ума. У нас сын родился, а ты все на своих заданиях или здесь. Мы же договорились, что ты с ней поговоришь и вернешься ко мне. Почему ты не держишь своего обещания? – Жалобно проскулила девушка. Я непонимающе уже смотрела на Донована. Во мне стала закрадываться мысль о том, что он наврал мне и продолжает с ней общение.
–Мэрисоль, - Донован пощёлкал пальцами у ее лица. – Ты о чем говоришь? Мы с тобой расстались почти год назад. Ребенок не мой и ты прекрасно это знаешь. Зачем ты пришла сюда?
–Говорю же, Патрик хочет быть с папой. Он плачет!

Как по заказу ребенок на руках Мэрисоль начал плакать. Его звонкий плачь отскакивал от стен нашего пустого дома, отчего казалось, что его плач в разы громче.

​

–Так, - Донован устало потер лицо. – Я по-хорошему прошу тебя уйти. Все закончилось год назад. Я люблю Терезу. Ты никто мне, ребенок не мой. Очнись!! – Тон Донована стал повышаться.
–Тише, дорогой! – Я решила вмешаться в их разговор. – Мэрисоль, мы с тобой обсудили этот момент. Прошлое не вернешь.
–Тереза, прошу тебя, стой там, - раздраженно сказал Дон. – Мэрисоль, уходи. Или я вызову наряд и тебя отправят в обезьянник на сутки.
–Ты сделал мне предложение, но мы так и не обсудили все нюансы, - проговорила девушка, игнорируя слова Донована.
–Я люблю Терезу, - сдержано сказал Донован.

​

Мэрисоль перевела взгляд на меня, в котором была какая-то пустота. Она не понимала, что происходит или была хорошей актрисой. Мне было не по себе от ее взгляда. Мэрисоль была как бездушная кукла, в которую вложили определенную программу, и она повторяла ее. Донован пытался ей объяснить все, но она не слушала. Она просто смотрела в пространство и повторяла:
–Патрик хочет, чтобы папа был рядом. Ты обещал! Ты же обещал!

–Дорогой, она не слышит тебя. Ей нужна помощь! – Сказала я. В эту секунду Мэрисоль словно очнулась. Она обвела нас недоумевающим взглядом.​

–Что происходит? Ты с ней?
–Наконец-то дошло, - вздохнул Донован. – Раз ты пришла в себя. Иди домой уже, Мэрисоль! – Он открыл дверь, показывая жестом, что ей пора выходить. Но девушка уверенным шагом подошла ко мне и всучила поскуливающего Патрика. Я еле успела взять на руки ребенка. Толком не понимая, как держать его, я старалась не навредить Патрику. Малыш почувствовал, что я не его мать и перестал плакать. Он смотрел на меня и тихонечко кряхтел.
–Мэрисоль, забери своего сына и иди уже! – Разозлился Донован.
–Сначала ты зовешь меня сюда, чтобы поговорить, а теперь гонишь? Как так? Ты изменяешь мне? – Завопила девушка.
–Наконец-то! – Заликовал Дон. – Дошло до тебя. Иди уже отсюда.

​

–Ты изменил мне! Предал меня! – Кричала Мэрисоль. – Как ты посмел? – Ее лицо стало покрываться красными пятнами. Грудь вздымалась от распирающего ее возмущения. – Знай, я так просто не спущу тебе это с рук. Ты еще поплатишься у меня за то, что ты бросил меня с Патриком.
–Хорошо, - согласился Донован. – Делай что хочешь, только прошу, покинь наш дом и забери своего отпрыска.
Мэрисоль наигранно взвизгнула и хотела ударить Донована, но он перехватил ее руку и подвел ко мне.
–Отдай ей, - приказал он. Я протянула ей Патрика. Девушка схватила ребенка прижав его к груди и как ошпаренная вылетела из дома, громко хлопнув входной дверью.

Мы остались на своих местах, смотря на захлопнувшуюся дверь.

Дома стало тихо, но напряжение витало в воздухе. Мне даже показалось что там, где стояла Мэрисоль до сих пор поблескивают разряды тока, которые исходили от нее, когда она кричала на Донована.
–Что это было? – Спросила я, словно боясь нарушить тишину.
–Она сошла сума, - ответил Дон, повернувшись ко мне. – Ты в порядке? – Я лишь кротко кивнула. Мы посмотрели друг на друга не зная, что и сказать в этой ситуации. Донован не знал, что сказать и когда я сказала, что пойду помою посуду, он с облегчением вздохнул и сел за стойку, вновь обратившись к своим документам.

Я мыла посуду прокручивая в голове то, что произошло несколькими минутами ранее. Взглянув на Донована, я поймала его взгляд, который просил в чем-то извинения. Могла ли я винить в этом его? Нет. Однозначно нет! Скорее во всей этой ситуации виновницей была я.

Домыв посуду, я ничего не сказала Дону, а просто ушла в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Он не стал донимать меня разговорами, поняв, что я не хочу обсуждать то, что произошло.

 

[Salli_D]

После инцидента с Мэрисоль мы с Донованом избегали эту тему. Я знала, что он хочет обсудить всю эту ситуацию, но я не хотела. Он чувствовал это и потому не начинал разговора. Мы делали вид, что все хорошо и больше подобного ничего не случиться. Только вот мое внутренне чутье подсказывало мне, что это не конец. В голове, точно червь, копошилось одна мысль, которая не давала мне покоя.

​

Она будет пакостничать нам и пытаться испортить жизнь, а как исправить всю ситуацию я не знала. Переехать? Но у нас не было денег, мы все вложили в дом и еще даже не обставили его.

Говорить с ней было бесполезно. Моя попытка в прошлый раз привела к тому, что Мэрисоль приехала к нам и устроила скандал.

Любое ее действие было направленно на разрушение нашей жизни. У нее была цель и кажется, она медленно, но, верно, шла к ней. Ведь мы с Доном немного отдалились друг от друга. Даже когда нам привезли мебель в спальню, я не испытала искреннего счастья. Точнее я предпочла не участвовать в хаосе, которые создали рабочие пока мастера собрали шкаф, комод, кровать, тумбы.

Всем процессом руководил Донован. И мы лишь обменялись пару фразами куда и как поставить мебель. Когда посторонние люди уехали, я принялась раскладывать все вещи по местам. Наконец-то вся моя косметика, которая томилась в сумках и чемоданах получила свои места на комоде и в ящичках.

​

Донован оценил количество моих вещей, но ничего не стал мне говорить, он лишь вскинул бровь и взяв молоток вбил гвоздь в стену над прикроватной тумбой. На этот гвоздь он с гордым видом повесил свой диплом. Несколько минут он стояла в нескольких шагах от своего творения, задумчиво смотря на диплом.

Затем на тумбе появились его папки и блокноты. Перед сном Дон изучал дела, над которыми работал, делая пометки в блокнотах. Иногда я замечала, что к документам были прикреплены фотографии с уликами, где время от времени мелькали оружие или капли крови.

​

Я надеялась, что он не занимается делом о жестоком убийстве. Мне не хотелось бы, чтобы все подробности чьей-то страшной смерти лежали в спальне. Я никогда не спрашивала его о работе, так как с первого дня, как только мы начали встречаться с Донованом, он поставил четкую границу между работой и личным. Работа никак не могла повлиять на личную его жизнь, теперь уже на семью, а семья никак не должна была влиять на работу.

Иногда мне хотелось заглянуть в его папки, но страх утратить доверие любимого, не давал мне этого сделать.

Так незаметно для нас двоих жизнь медленно, но верно вернулась в русло обычной семейной жизни. По крайней мере я так думала, пытаясь всячески задушить неприятного "червя", который тихо нашептывал мне о Мэрисоль.

Незадолго до Хэллоуина у нас с Донованом выпал общий выходной. Мы планировали провести его вместе. Утром Дон был в прекрасном расположении духа, подтрунивал надо мной и даже напевал песенку, пока умывался. Он предложил сходить в кино или просто прогуляться по парку.

​

Я же хотела немного побыть дома, поваляться в кровати с книгой или уделить время своему здоровью. Но основной причиной было то, что в городе мы могли столкнуться с Мэрисоль и попасть в очередную ссору с ней. Это было основной причиной из-за, которой я не желала покидать дом.

Глупо, конечно, она в прошлый раз нагло заявилась сюда и устроила спектакль, так что чего переживать из-за того, что она сделает на глазах у других. И с каких пор я стала переживать о том, что обо мне подумают другие? И все же понимая абсурдность своих переживаний, я склонялась к тому, чтобы остаться дома.

Готовя завтрак, я придумывала аргументы, которые бы убедили Дона никуда не ходить. Аргументы должны были быть вескими и максимально правдоподобными, так как обмануть Донована было сложно. Работа в полиции давала о себе знать. Временами я видела взгляд, который сканировал и оценивал, когда кто-то ему что-то говорил. Словно Дон был на допросе и пытался понять, врет человек или нет. Профессиональная деформация.

Пока я готовила завтрак, Донован включил кофеварку и вернувшись с газетой, он уселся за стол в ожидании кофе и оладушек.

​

–Мы сутками пропадаем то на работе, то в мебельных магазинах. Сегодня прекрасная погода, почему бы не прогуляться, - предложил он, не отрываясь от газеты.
–Я устала, - ответила я, переворачивая оладушек в сковородке. – Я постоянно в разъездах. Всю неделю мотаюсь по городу, между прочим, как и ты. Мне еще надо подготовиться к презентации, которую передал мне Клэрмонт.
–Ты готова к ней, Тереза! – Строго заметил Дон. – Скажи прямо, почему ты не хочешь идти в город.
–Я только, что тебе все сказала, - раздраженно вздохнула я, так как понимала, что уже говорю не со своим женихом, а с офицером полиции.
–Может это из-за Мэрисоль? – Донован пристально посмотрел на меня. Кротко бросив взгляд на возлюбленного, я почувствовала, как внутри все похолодело от его взгляда.
–Я не на допросе у тебя в участке? - строго заметила я, положив последний готовый оладушек на тарелку. Дон ничего не ответил и вернулся к чтению газеты. Я поставила на стол оладушки, а когда наливала ему кофе, заметила колонку в газете, где было знакомое лицо. Я выхватила газету у Донована, не обратив его внимания на недоумевающие выражение лица.

«Рождение очаровательного мальчугана» - гласила новость.
«Семья Стил-Лорэа пополнилась новорожденным малышом. Имя мальчика - Патрик. Он окружен любовью и заботой родителей – Донована и Мэрисоль»

Кинув с психом газету на стол, я отошла к окну, так как эмоции переполняли меня. По шуршанию газеты, было понятно, что Донован прочитал новость. Он ничего не стал говорить. Молча, подойдя ко мне он развернул меня к себе. Я отвела взгляд в сторону, стараясь скрыть навернувшиеся слезы. Дон крепко обнял меня, а потом дал стакан воды.

В этот момент стоило бы все обсудить и подумать о том, как решить эту проблему, но мы предпочли продолжить завтрак в полной тишине.

Донован хмурился, смотря себе в тарелку. Я прокручивала в своей голове сцены о том, как нападаю на Мэрисоль и выдергиваю все волосы ей за это. Конечно, она всегда была немного не адекватная, но, чтобы опуститься до такого – что же случилось у нее в голове?

После завтрака я решила выпустить всю злость на занятии фитнесом. Включив магнитофон, я принялась заниматься растяжкой, а все мысли переключила на презентацию, которую должна провести вместо Клермонта.

​

Донован же помыл все посуды и скрылся в спальне. Через какое-то время он вышел оттуда, облаченный в форму и куда-то ушел. Мой вопрос о том, куда он собрался, он проигнорировал. Я не стала приставать к нему с допросами, понимая, что он зол не меньше моего.

Оставшись одна дома, я отзанималась ровно час. Будучи довольная собой, я почувствовала умиротворение. Все-таки тренировки фитнесом бодрят и помогают привести мысли в норму.2

Ситуация с Мэрисоль уже не казалась такой ужасной. Все можно было решить, но меня беспокоило то, что мы стали отдаляться с Донованом. Точнее я отталкивала его, так как не хотела говорить о Мэрисоль, из-за чувства вины перед ним из-за своего побега.

Вместо того, чтобы разобраться с проблемой, я просто уехала и оставила Донована. Он был прав, когда сказал, что я решила все за двоих. Но ужаснее было то, что он был ранен и ему нужна была моя поддержка, но я все сделала наоборот.

Смотря в окно, за которым погода начала портиться, я решила, что надо исправлять ситуацию.

Одевшись и не смотря на дождь, я написала сообщение Доновану о том, что буду ждать его в центральном парке.

Когда я подъехала к парку, то сразу заметила высокую фигуру Донован. Он стоял под деревом смотря в пространство. Меня он не сразу заметил меня. Донован был поглощён своими мыслями, а его морщинка на лбу, которая появлялась, когда Дон был сильно чем-то озадачен, напрягла меня.

–Может познакомимся красавчик?! – Кокетливо сказала я. Его лицо моментально озарилось улыбкой.​

–У меня есть невеста, - ответил он. – Так что пока ее нет, мы можем поехать к тебе.
Я засмеялась, обняв Донована за торс. Мы стояли с ним под деревом в обнимку, думая о своем. Когда молчание начало затягиваться, мне стало не комфортно. Донован почувствовал это и наклонившись ко мне, спросил:
–Ну, ты чего загрустила?
–Наши отношения портятся? – Спросила я. – Мэрисоль мстит нам. Она хочет все испортить. И я боюсь, что у нее начинает получаться.
–Все не так. Она сошла с ума, а может всегда была такой, - вздохнул Донован. – Я хотел поговорить с тобой, но ты избегала этого разговора. Тебя что-то беспокоит, ведь так? Я никак не могу понять, что именно.

Взглянув в голубые глаза Донована, я поняла, что больше не могу держать в себе все переживания, которые последнее время переполняли меня.
–Я…, - шум дождя не давал мне сконцентрироваться, чтобы выразить все. – Я чувствую вину перед тобой из-за нашего расставания, можно все было решить еще тогда, но я поддалась на ее провокацию. Тем самым показала свою слабость. Теперь Мэрисоль чувствует свое превосходство и надеяться, что я сдамся, - я оборвала свою речь, так как ком подкатил к горлу, не давая мен продолжить.
–Перестань себя винить. Прошлое тем и хорошо, что оно в прошлом. Не стоит о нем думать. Сейчас мы вместе, а значит сможем преодолеть все трудности.
–Я не знаю, что от нее ждать. В последний раз мы с ней нормально поговорили и мне казалось, что она вполне адекватная, но та сцена дома.

Донован нахмурился. Он молчал, но мне показалось, что он думает о том, говорить мне что-то или нет.
–Я встречался с нашим психологом-криминалистом. Рассказал всю историю, она сказала, что это тревожная привязанность, если я правильно понял. В общем ей нужна помощь специалиста.
–Она сошла с ума? – Спросила я, хотя сама прекрасно знала это.
–Скорее у нее помутнение из-за стресса. Каждый из нас по-своему реагирует на стресс. Мэрисоль решила придумать себе реальность, в которой мы вместе. Мы не можем ее потащить к специалисту, но если не помочь ей, то все будет только хуже. Уже становится хуже. Она опубликовала заметку о своем ребенке, общим знакомым рассказывает о том, что мы готовимся к свадьбе и…
–Рассказывает всем, что я увела тебя у нее. Что у нас все не серьезно и ты скоро к ней вернешься, - закончила я фразу за Донована. – Я знаю, все сплетни, что она распускает и не знаю, как реагировать. Доказывать всем, что это ее выдумки?!

​

–Есть одно решение. У нее есть родственники?
–Вроде она говорила, что у нее есть тетя, но я не знаю, где она живет.
–Уже что-то. – Оживился Донован. – Я попытаюсь ее найти. Надо будет все ей рассказать и убедить ее, что Мэрисоль нужно лечь в больницу. Только родственник может дать добро на ее принудительное лечение.
–Ты хочешь отправить Мэрсиоль в психушку? – Спросила я, понимая, насколько ужасно все. От этого все внутренности сковало ледяным холодом, а вокруг все поплыло. Невольно я схватилась за Дона, закрыв глаза.
–Все хорошо?
–Что-то голова закружилась и как-то не хорошо стало. Видимо я сильно перенервничала сегодня. Давай пройдемся, думаю, мне станет легче.
–Нет, - Дон крепко сжал мои руки. – Ты замерзла. Поехали домой, не хватало что бы ты еще простыла.

Донован приобнял меня за плечи. Меня начало мутить, когда мы шли к такси и было не очень хорошее самочувствие. Я не понимала из-за чего все так происходит. Возможно, это из-за того, что я столько времени переживала из Мэрисоль и теперь вся ситуация складывается самым ужасным образом для нее. Но не смотря на все это в душе теплился лучик надежды, что она одумается и все станет на свои места.

 

[Salli_D]

После разговора в парке наши отношения начали возвращаться в прежнее русло. Дома перестало витать напряжение, сменившись на мирную обстановку. С Донованом мы устраивали свидания, словно мы не были почти женаты. Я бежала после работы в парк, где меня встречал мой любимый мужчина с букетом цветов. Иногда мы просто гуляли, делали забавные фотографии, планируя их потом развесить по всему дому.

​

Иногда мне удавалось убедить Дона сходить в кино на какой-нибудь романтический фильм, но ему это идея ужасно не нравилась. «Ванильная романтика» для девчонок, говорил он. Ему больше были по душе боевики или детективы, ну и на самый крайний случай ужастики. Как будто убийств ему в жизни не хватает. Я не одобряла его предпочтений, и мы начинали с ним спорить, рядом с кассой, а когда нам делали замечание, то мы уходили в сторону. В моменты, когда наш спор начинал перерастать в ссору, Донован прекращал скандал, страстным поцелуем. В такие моменты я чувствовала себя школьницей, заливаясь краской смущения, от любопытных взглядов прохожих.

Но все же иногда мне удавалось затащить его на романтический фильм. Мы брали места на самом последнем ряде, я брала ради того, чтобы никто не пинал спинку кресла, а для офицера полиции же был вызов приставать ко мне. Дон пытался всячески отвлечь меня от фильма поцелуями, но я лишь шикала на него и пресекала всякие попытки.

В один из таких сеансов, я растрогалась сюжетом фильма, и сама не заметила, как слезы навернулись на глазах.
–Наконец-то, - радостно вздохнул Донован, когда на экране побежали титры. – Ты чего? – Он недоумевающе смотрел на меня.
–Не знаю, - пожала я плечами, утирая слезы. – Хороший фильм.

​

–Мне не понравился, - фыркнул Донован, поправив фуражку. – Пойдем, есть одна идея. – Он хитро посмотрел на меня.
–Не нравится мне твой взгляд, - сказала я, следуя за ним. Мы вышли из зала и направились к выходу. Проходя мимо стойки, где продавался попкорн меня так замутило. Запах от попкорна был настолько ужасен, что тошнота подкатила к горлу.
–Ты в норме? – Донован обеспокоено посмотрел на меня, в ответ я лишь кинула ему свою сумку и убежала в туалет. В общем все что я съела за день оказалось в туалете, желудок скрутило так, что хотелось плакать.
Еле придя в себя, я подошла к раковине, чтобы умыться. Донован не выдержал, что меня так долго нет, ворвавшись в туалет. Женщины с возмущением смотрели на него, но ничего сказать ему не могли, так как он был в форме. Никто из представительниц прекрасного пола не решался высказаться.
–Кажется, я отравилась, - сказала я, приведя себя в порядок. – Тошнит сильно и как-то мне не хорошо. Видимо обед все-таки был плохой.
–Поехали в больницу, у меня там есть знакомый доктор…
–Дон, это всего лишь отравление. Не смертельно.

После спора мы договорились, что если к утру мне не станет легче, то я поеду в больницу. Всю ночь я мучалась тошнотой, все внутренности скручивало у меня. Я тихонечко вставала в туалет, стараясь не разбудить Дона. Только к утру меня немного отпустило, и я вновь почувствовала себя хорошо.

Радуясь, что мне стало легче, я настроилась на выступление на конференции, надеясь, что плохое самочувствие осталось позади. Но на тошнота сменилась непонятной болью внизу живота. Я сверилась с женским календарём и опешила. Из-за работы и всех переживаний, я совершенно упустила из виду, что у меня уже несколько месяцев нет тех самых девчачьих дней. Это меня насторожило, так как это говорило о двух вещах: или я беременна или у меня проблемы со здоровьем.

Я решила ничего не говорить Доновану, так как он бы просто не отпустил бы меня на работу и повез бы в больницу. К тому же мы еще не обсуждали тему о детях, поэтому я не знала, как он отнесётся к тому, что я могу быть в положении. Поэтому, соврав ему, что я чувствую себя превосходно, я отправилась на конференцию.

​

На конференции я, отгоняя плохие мысли, пыталась сосредоточиться на выступлениях, но у меня это плохо получалась. Я то и дело открывала женский календарь и сверялась с ним, надеясь, что я просто забыла отметить те самые дни. Как бы я сильно не старалась вспомнить все, я приходила к выводу, что все-таки я беременная.

Когда мне наконец-то удалось сфокусироваться на спикере, который выступал на сцене и рассказывал о достижениях его компании, я получила смс от Лани. «Тереза, мы беременны!»

Я прочитала несколько раз смс и не веря своим глазам. Первая мысль, которая посетила меня была о том, что мы с Доном возможно в том же положении. Я поспешила выйти в коридор, чтобы позвонить подруге и невзначай спросить у нее о ее первых признаках беременности. Конечно, я была рада, что мой брат станет вскоре отцом, а я стану тетей, но новость о материнстве беспокоила меня куда больше.

Были смешанные чувства, когда я говорила с Ланей. Я радовалась и в тоже время в душе была тревога. Она появлялась из-за того, что я понимала, что рано или поздно перед нами с Доном встал бы вопрос детей. Но чтобы так скоро…

Мы никогда не затрагивали эту тему, и я даже не знаю, а хочет ли он детей? Но труднее было ответить мне на этот вопрос: хочу ли я детей? Готова ли я к материнству?

Еле выступив со своим докладом, я не стала дожидаться окончания мероприятия, а отправилась в ближайшую аптеку. Схватив первый попавшийся тест, я поехала домой.

Сидя за столом в столовой, я смотрела на коробку с тестом и пыталась разобраться в себе. Я люблю Донована, мы вместе уже долгое время. Купили дом и помолвлены. Очевидно, что рано или поздно произошла бы осечка или мы бы начали планировать детей, но вот так оказаться на грани "до" и "после". Я не была готова.

На столько я была поглощена своими мыслями, что не сразу заметила, как дому подъехала машина, из которой вышел Дон. Он быстро направлялся к дому. В панике я схватила тест, словно домой шел не мой жених, а отец, не зная куда его деть, я запаниковала. И ничего умнее не придумав, я открыла холодильник спрятав тест среди яиц, аккуратно разложенных на верхней полке дверцы.
–Я забыл блокнот! – оповестил Дон. Он быстро прошел в спальню, а я тем временем стала расставлять стулья возле стола.

​

Донован вышел из спальни, находу пролистывая свой блокнот. Он что-то пробубнил мне и поспешил обратно на улицу. Когда его служебная машина скрылась за поворотом, я с облегчением выдохнула, достав тест.
Сжимая его в руках, я расхаживала по дому, продумывая глупые варианты развития событий. Не выдержав, я достала телефон и хотела набрать Лане, но в этот момент раздался звонок. Звонил папа. Я почувствовала облегчение, все переживания как рукой сняло.
–Привет, пап!
–Дочка, как твои дела? – Сразу спросил папа и не дождавшись ответа, продолжил, - мне сон снился. Ты так плакала, а я не знал, чем тебе помочь. Весь день душа не на месте. Донован тебя не обижает?
–Нет, нет, что ты. У нас все хорошо, - я поспешила успокоить папу. – Я… в общем…
–Дорогая, говори, что случилось. Ты знаешь, что мы с твоим братом всегда придем к тебе на помощь, не смотря на все наши разногласия.
–Кажется, я жду ребенка, - произнесла я, сама не веря в то, что я говорю. Отец молчал, а я смотрела на тест и в глубине души надеялась, что это не так.
–Мне не нравится твой настрой, - наконец выдал папа. – Ты не рада? Или Донован не хочет ребенка? И что значит кажется?
–Я еще не уверена, но у меня все симптомы. Донован тоже не в курсе, - я замолчала, сглотнув ком, подготовивший к горлу. Папа молчал, покорно ожидая, когда я смогу начать говорить. – Мне страшно….
–О, моя дорогая, у меня есть ты и Люк, и я никогда не был готов к вашему рождению. Когда мама сказала мне о том, что ждет Люка, я лишь кивнул и уехал на работу. Я не мог проводить собрание так как не мог представить себя в роли отца. Я понимал, как надо выстраивать стратегию, чтобы процветал бизнес. Я знал, как вести себя в случае кризиса, но как быть отцом я не знал. Поверь, Тереза, ни один родитель на свете не готов к этому.
–И как же быть?! – Спросила я.
–Прими решение, хочешь ли ты этого ребенка или нет. Если твой ответ положительный, то природа сама подскажет, как быть. Ты будешь прекрасной матерью, а Донован будет хорошим отцом. Я уверен в этом. Быть может я не очень хороший отец, но в бизнес – проектах я хорошо разбираюсь. Ты моя дочь, и смогла выбрать достойного мужчину. Поэтому оставь все переживания и знай, что я всегда поддержу тебя.

Слова отца взбодрили меня. Я немного успокоилась и наконец-то применила тест по назначению. Те три минуты, которые необходимо было выдержать, казались мне вечностью. Я сидела на кровати, смотря на часы и отчаянно боролась с тем, чтобы раньше времени не посмотреть на тест.

​

Спустя три минуты я взглянула на тест, который показал отрицательный результат. Прежде чем делать тест, для себя я решила, что тест поможет понять мне, хочу ли я становиться матерью или нет. И когда я увидела одну полоску, меня охватило таким разочарованием, что я расплакалась.

Не смотря на все страхи и переживания, за тот короткий срок, что я осознавала себя в качестве матери, я поняла, что готова к новому этапу жизни. Я хотела нашего с Донованом ребенка, но все было ложным.

Я плакала до самого прихода Донована с работы. Умываясь, я еще раз взглянула на тест, в глубине души надеясь, что там появится еще одна полоска. Но, чуда не случилось. Выйдя к Дону, который не переодевшись, сидел ел салат, я уже знала, что хочу обсудить с ним очень важную тему.

​

–Что случилось? – Дон подошел ко мне, забыв про свой ужин. – Ты плакала, опять Мэрисоль.
–Нам надо поговорить, - сказала я, сдерживая слезы. Донован сел за стойку и внимательно слушал меня, пока я расхаживала из стороны в сторону, заламывая пальцы. Он не пытался прервать весь мой монолог, он ждал, когда я выскажусь. Я замолчала и с замиранием сердца смотрела на него. Донован выдержал недолгую паузу, а потом сказал:
–Знаешь, временами ты подтверждаешь всем известный стереотип о том, что блондинки дуры. Не надо перебивать меня, принцесса, - Дон поднял руку, остановив меня. – Если бы я не любил тебя искренне и так сильно, то я бы никогда не поехал к твоему отцу и не просил бы у него твоей руки. Не терпел бы нападки твоего брата. Я не знаю, как мне доказать тебе, что я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, я хочу, чтобы у нас были дети. Но ты постоянно делаешь так, словно проверяешь меня.
–Я не проверяю, просто мы никогда не говорили с тобой о детях. И я не знала…
–А я не знаю, как говорить с тобой, потому что любая тема, которую я хочу обсудить с тобой – может превратить тебя в кактус. Ты закрываешься от меня, и я потом не знаю, как подступиться к тебе. Дура, ты! – Обиженно сказал Донован.
Я виновато смотрела на него и не знала, что ему сказать. Он был прав в том, что мое поведение временами бывает глупым и не серьёзным.
–Я переоденусь, и мы поедем в больницу. Раз беременности нет, а ты неважно себя чувствуешь, значит надо провериться.
–Поздно уже, - заметила я, но поймав на себе строгий взгляд Стила, не стала спорить. – Надо так надо!

Через десять минут, мы уже сидели в такси, которое везло нас в больницу. Я не переживала о том, что могу быть больна, так как все мои мысли были о ребенке. Я думала о том, что если бы я была беремена, то как бы я назвала его.

​

–Ты кого бы хотел: мальчика или девочку? – Спросила я, Донован задумался и чуть погодя ответил:
–И дочку и сына. Дочку бы отдали в балетную школу, а сын… сын бы стал врачом.
–Он может пойти по твоим стопам.
–Нет, я бы не хотел, чтобы сын видел то, что иногда приходится видеть мне. Но, пусть дети сами выбирают, кем им быть. А ты?
–Я бы тоже хотела и сына, и дочь. Хотела бы чтобы сын был похож на тебя, а с дочкой бы обсуждала моду. Заплетала бы ей косички, как когда-то это делала мне мама.
–Слушай, - Дон подвинулся ко мне и тихо прошептал на ухо, - вернемся с больницы и можем поработать над тем, чтобы у нас появились и дочка, и сыночек.

Я не успела ответить, так как такси резко остановилось возле больницы.

Меня быстро принял врач, который хорошо знал Дона. Учтиво попросив подождать его в коридоре, врач стал собирать необходимую информацию. Я рассказала о своем самочувствии, о болезнях, какие были в семье у родителей. Пришлось сказать, что не знаю свою настоящую мать, так как она бросила меня. Доктор внимательно выслушал, пригласил медсестру, чтобы она взяла у меня кровь.​

Мне пришлось ожидать почту сорок минут, чтобы получить нужные результаты. Донован нервничал, хоть и старался мне не показывать своего волнения, но его мельтешение из стороны в сторону начали раздражать меня, поэтому я попросила его сходить на улицу и купить мне газировки. Когда Дон ушел, вернулся доктор с результатами, сообщив мне истинную причину моего самочувствия.

Я на ватных ногах вышла на улицу. Заметив меня и мое растерянное состояние, Донован подбежал ко мне с немым вопросом.
–Тест ошибся. Я беременна!

–Слава Богу! – Выдохнул Донован, заключая меня в крепкие объятия.
–Тест испорченный был. Я уже на третьем месяце! Я в шоке немного.
–Три месяца? – Донован просиял. – Наше примирение на свадьбе было удачным!
–Да!

Донован поднял меня на руки, закружив. Он смеялся и кричал на весь тихи двор больницы о том, что мы скоро станем родителями.

Вновь моя жизнь разделилась на "до" и "после".

 

[Salli_D]

Мы станем родителями. Это совершенно не укладывалось в голове. Я была растерянна, так как совершенно не понимала, что надо делать. Первой мыслью было то, что мне стоило бы поехать к отцу и побыть с ним, навестить могилу мамы, может там я найду ответы на все свои вопросы.

В отличие от меня Донован не был так растерян. Он постоянно говорил о том, что мы должны что-то купить для ребенка. Покрасить комнату, в которой будет жить малыш и этим надо заниматься сейчас, так как запах краски должен выветриться к его рождению. Донован говорил о том, что хочет дочку, которую будет водить в школу танцев, а если будет сын, то он научит его постоять за себя. У меня же в голове крутилось множество вопросов, на которые я не знала ответа и это приводило меня в отчаяние. Как быть с работой? А справлюсь ли я с материнством? Смогу ли я правильно воспитать ребенка? И как на это отреагирует отец, когда узнает, что я все-таки беременна, но замуж так и не вышла?

Однажды придя с работы Донован, заметил мою растерянность, потребовав признания.
–Тереза, ты уже какую неделю сама не своя, говори, что с тобой?
–Со мной все хорошо, - отмахнулась я, но Донован мягко развернул меня к себе, вопросительно посмотрев. Я постаралась отвести от него взгляд, но на глазах навернулись слезы, предав меня.
–Ну?!
–Я переживаю, - выдавила я из себя, всхлипнув. – Я не знаю какой я буду матерью. Вдруг у меня проснутся гены Шоу и тогда я буду таким же монстром как она. Мне страшно, Дон! Я бы хотела поговорить с мамой, чтобы она рассказала мне, как надо вести себя с ребенком, но она умерла. Я в отчаянии!

​

Донован внимательно слушал мой поток слов, а когда я закрыла лицо руками и заплакала, он обнял меня, сказав, что он со мной и мы вместе справимся со всеми трудностями. И чтобы я сильно так не переживала, то мы поедем в Старлайт Шорз. Я смогу навестить отца, поговорить с ним и побывать на могиле мамы.

После его слов мне немного стало легче.

На работе я объявила о своем положении мистеру Клермонту, он постарался скрыть свое разочарование, по-отцовски обняв меня и сказав, что очень рад за меня.

Вроде все было хорошо в нашей жизни, но что-то меня беспокоило, и я не могла понять, что именно. Донован был рад моей беременности, он полностью взял на себя заботу об устройстве дома. Он объехал все мебельные магазины в городе, собрав каталоги и сделав фотографии мебели. Вечером мы с ним просматривали все и представляли, что хотим поставить в гостиной.

А в конце трудного дня, Дон предлагал мне сделать массаж спины. Я в нем правда не нуждалась, но не отказывалась.

​

Все было хорошо, пока одним ясным утром к нам домой не пришел гость, которого никто из нас не ждал.

Была суббота, Донован готовил все к поездке в Старлайт Шорз. Он взял у друга машину, так как свою Дон продал, когда мы покупали дом. Упаковывая вещи, он ворчал, о том, что ему не нравилась идея – ехать до Стралайт Шорза на машине. Я убеждала его в том, что ничего страшного в этом нет, даже показала ответ моего врача, которая не видела ничего плохого в этом. Но Дона было сложно убедить.

Пока он собирал свои вещи в сумку, я готовила завтрак, думая о том, какой же лучше взять манеж для нашего ребенка, что надо купить книгу о воспитании детей и прочитать ее. И Доновану не мешала было прочитать ее.

​

Как в дверь постучали. Крикнув Дону, чтобы он открыл дверь, я задумалась, смотря в окно и мешая тесто для оладушек. Мечтая, я не сразу заметила, что Донован сказал мне одеться, так как у нас гости. Не споря с ним, я быстро скрылась в спальне и приведя себя в порядок, вышла в гостиную, где сидела незнакомая мне женщина. Донован видимо ее знал, так как на его лбу залегла морщинка, а губы были поджаты – все это говорило о том, что он не рад визиту гостя.

На диване, который нам привезли на кануне сидела женщина. По ее строгому виду, я сделала предположение, что она с работы Донована или работает в больнице.

​

Я почти угадала. Это была двоюродная сестра Мерисоль.
–Дорогая, это Вивьен Васкез, - представил мне гостью Донован. – Она пришла поговорить о Мерисоль.
–Что-то случилось? – Я начала переживать, так как вид Васкез и ее оценивающий взгляд, мне совершенно не понравился.
–С Мерисоль все в порядке, - поспешил успокоить меня Дон. – Вивьен пришла обсудить лечение Мерисоль и судьбу ее отпрыска.
–Я ничего не понимаю, - я опустилась на диван.
–Мерисоль больна, - ровным тоном произнесла Вивьен, словно мы обсуждали что-то обыденное и не вызывающее интереса. – Мерисоль легла в психиатрическую клинику, чтобы пройти полный курс лечения и избавится от зависимости, - Васкез недовольно взглянула на Донована.
–От зависимости ко мне, - пояснил Донован.
–Все настолько плохо? Разве нельзя ей пройти лечение иначе? – Задалась я вопросами.
–К сожалению, нет! – Строго ответила Васкез. – Мерисоль определена в клинику в Миднайт Холоу. Сколько времени потребуется ей для лечения, я пока не могу сказать. Все зависит от ее желания избавиться от Донована.

От этих слов Дон закатил глаза тяжело вздохнув.

–А что с ее сыном? – Спохватилась я.
–Об этом я и пришла поговорить. Пока Мэрисоль будет лечится ее сын будет или в детском доме или вы можете стать ее опекунами.
–Еще чего, - фыркнул Дон. – Вы ее родственница и можете взять ребенка себе. Или в конце концов у него есть отец.
–Я не могу взять его под опеку, - все таким же ровным тоном ответила Вивьен. – Я много работаю и у меня нет времени заботиться о Патрике. Родному отцу и подавно нет дела. Я пыталась поговорить с ним, но он даже слушать не хочет.
–Поэтому вы решили прийти к нам? – Разозлился Донован.
–Отчасти. Прежде чем лечь в клинику Мерсиоль просила поговорить с Вами Тереза.
–Прекратите этот балаган, - Дон поднялся с места. – Этому ребенку не место здесь.

​

–Дон, перестань ругаться, - я постаралась успокоить его, но он не хотел и слушать меня. – Эта женщина столько крови выпила у моей семьи, а теперь хочет, чтобы ее ребенок жил тут? Это уже слишком!
–Так не нужно было убеждать ее в том, что она должна лечиться, - Васкез поднялась с дивана и пристально смотрела в глаза Дона.
–О чем это вы? – Не поняла я ее.
–О, вы не рассказали своей супруге?! – Усмехнулась Васкез, от чего по спине пробежали мурашки. – Ваш супруг приходил к Мерисоль и убедил в том, что ей нужно пройти лечение.
–Разве я не прав? Она сошла с ума, говорила, что ее ребенок от меня, но это не так, - всплеснул руками Дон.
–Не нужно было изначально заводить с ней отношения. Вы прекрасно видели, что Мерисоль…, - Вивьен задумалась, - странная, но это не помешало вам начать с ней встречаться.

​

–Я полицейский, а не мозгоправ…
–Так, - вмешалась я. – Давайте не будем ругаться. Дон, прошу, дай мне поговорить с Вивьен.
–Тереза, не делай глупостей.
–Донован, прошу тебя!

Дон пристально посмотрел на меня, поняв, что я не сдамся, он махнул рукой и вышел из дома, хлопнув дверью. Повисло молчание, которое, кажется, никак не мешало Васкез. Он осмотрела обстановку дома и заложив руки за спину, прошла к окну.

Я не знала с чего начать разговор, так как в голове крутилось множество мыслей.
–Где сейчас Патрик? – Спросила я, решив, что это самый важный вопрос.
–Он в доме малютки. О нем хорошо заботятся, но в скором времени, если вы не согласитесь, его отправят в детский дом. Там он будет прибывать до тех пор, пока Мерисоль не выйдет из клиники.
–Как долго она будет в клинике?
–Я уже говорила, что все зависит от нее. Может несколько месяцев, может несколько лет. Если она захочет лечиться, то лечение будет быстрым. Если же Мерисоль упрется и откажется от лечения, то ее пребывание затянется.

Васкез подошла ко мне. В ее глазах я не увидела ничего живого, в какую-то секунду мне показалось, что передо мной стоит без душное создание, которому наплевать, что будет с человеком.

​

–Отчасти вы виноваты в том, что состояние моей двоюродной сестры ухудшилось.
–Виновата? – Удивилась я такому заявлению.
–У моей сестры проблемы с эмоциями. Она всегда попадала в ловушку эмоциональной зависимости. Любой парень/мужчина, который чуть больше уделит внимания – сразу же становился объектом ее любви. А тут она знакомится с Донованом, который говорит ей о своих чувствах. Все Мэрисоль в ловушке и чем больше она с Донованом, тем сильнее тиски этой ловушки сковывают ее. Она уже не может самостоятельно выбраться и вместо того, чтобы помочь ей, вы усугубляете ее состояние.
–Каким же образом, позвольте узнать?
–Вы отбираете у нее предмет обожания.
–Донован не вещь какая-то, чтобы о нем так говорить, - раздраженно заметила я. – Тем более если у вашей сестры такие проблемы почему вы ее не поддерживали все это время? Не помогали?
–Долгая история, - усмехнулась Васкез, снова заложив руки за спину, она отошла к окну. – Все мы виноваты в том, что случилось. Но должен ли ребенок страдать в этой всей ситуации? Патрик не виноват в том, что его мать немного сошла с ума и решила все так изменить в своей жизни.

​

Я понимала, что Васкез хочет надавить на совесть, но я была уверена в том, что во всей ситуации виновата только Мерисоль. Я или Донован не можем нести ответственность за то, что Мерисоль решила родить ребенка и тем самым привязать к себе Дона.

–Вы сами скоро станете матерью, - заметила Вивьен. – Хотели бы вы, что бы ваш ребенок оказался в детском доме?
–У меня дружная семья, которая никогда не допустит этого. К тому же вы сказали, что Мерисоль хотела бы, что бы Патрика мы взяли на попечение. Где в этом логика? Мы ведь причинили ей вред.
–Хватит, - в гостиную вернулся Донован, я тут же учуяла запах сигарет. Донован курил, когда сильно злился или переживал. – На этом разговор окончен. Вам стоит уйти!

–На случай если передумаете, - Васкез положила на стол свою визитку и спокойно прошла к выходу. В доме вновь повисла та самая напряженная обстановка, от которой мы избавлялись, когда Мерисоль устроила скандал.​

–Тереза, прошу тебя, не вздумай брать ее отпрыска к нам, - строго заметил Дон. – Достаточно того, что эта женщина периодически портит нам жизнь. Я не хочу видеть ее ребенка здесь.
–Все странно, - выдохнула я. – Мерисоль никогда не оставит нас, да? Она, будучи в клинике, умудряется испортить нашу жизнь.
–Вот именно, поэтому я очень прошу тебя, не ведись на разговоры Васкез. – Донован взял чемодан и направился к выходу. – Нам надо уже выезжать, если мы не хотим ехать до Старлайт Шорз по темноте.

​

Я ничего не ответила ему. Меня больше всего интересовало другое: почему Мэрисоль, словно пиявка, присосалась к моей жизни и не хочет отпускать нас. Она предпринимает любые попытки, чтобы как-то напакостничать или влезть в нашу спокойную жизнь. И кажется, так будет продолжаться до тех пор пока мы все не исчезнем из этого мира.

 

[Salli_D]

Мы вернулись из Старлайт Шорз.

Сомнения и страхи захватили меня в плен. Я не знала, как правильно поступить. Побывав на могиле мамы я не пришла к какому-то правильному решению, которое бы устраивало всех. Я так устала от переживаний, устала от тяжести, которая была на моих плечах. Мне казалось, что единственно верным решением, которое избавит меня от этого груза, будет опекунство над Патриком. Я чувствовала, что Донован будет против, но все же я решилась озвучить ему свое решение за завтраком.

Завтрак был испорчен.

Донован пристально смотрел на меня ничего не говоря. От его пронзительного взгляда мне было не по себе, хотелось сжаться в маленький комочек и спрятаться. А стук моего сердца был таким сильным, что мне казалось, что его слышит и Донован в повисшей тишине. Я выдержала его взгляд, не желая уступать, хотя в глубине души, что-то говорило мне, что стоит послушать его.
–Так будет лучше, - наконец-то ответила я, после продолжительного молчания. – Я понимаю, что ты не согласен, но поступить не по-человечески…
–Я бы понял тебя, будь это мой ребенок, Тереза. И ты согласилась его принять, но Мэрисоль нагуляла его от местного Дон Жуана. Мы должны теперь страдать? Мы должны заботиться о нем? Почему бы ребенка не отдать отцу?
–Ты сам только что сказал, что это местный Дон Жуан, а значит Патрик будет расти в ужасных условиях. - Донован кинул на стол ложку, которая подскочила и ударилась о бокал с кофе. Раздался звон, который озвучил ту невидимую молнию, что сверкала, между нами.
– Ты упертая, как и твой отец. Переубедить тебя невозможно, так что я умываю руки, - Дон поднялся из-за стола, с психом задвинув стул.
–Не злись на меня, просто поддержи. – Сказала я, сдерживая слезы.
–Заешь, меня ты ни во что не ставишь. Ты сама принимаешь решения. Всегда! – Донован повысил голос, зло посмотрев на меня. - Так и принимай их дальше, я тебе зачем? Я не буду поддерживать тебя в этом вопросе и уж тем более помогать расхлёбывать последствия твоего решения, а они будут. Помяни мое слово потом.
–Дон, не повышай на меня голос, - холодно произнесла я.

Донован шумно выдохнул и отвернулся к окну. В этот момент у меня зазвонил телефон - «Васкез».

Я встала из-за стола и смотрела на входящий звонок. Это был тот самый момент, который вновь может разделить мою жизнь на «до» и «после». Донован обернулся ко мне и в его глазах блеснул слабый лучик надежды, но я приняла вызов.
Донован сжал губы и недовольно покачал головой. Он не стал слушать наш с Вивьен Васкез разговор, уйдя в спальню.

Васкез рассказала мне о том в каком состоянии Мэрисоль и том, что сейчас есть семья, которая готова временно взять Патрика к себе. Я обернулась в сторону спальни, чтобы знать, что Донован не услышит ничего.
–Мы заберем Патрика к себе. Оформляете документы на меня. Я буду временным его опекуном, - сказала я, хотя мое сердце колотилось с бешенной скоростью. - Сколько потребуется.
–Вы уверены? – Переспросила Васкез. – Насколько я поняла, то Ваш муж против ребенка.
–Вы все правильно поняли, но решение Вы слышали. Патрик будет временно жить у нас. Как только Мэрисоль придет в себя и сможет продолжить его воспитание, мы отдадим ей Патрика.
–Что ж, - сказала Васкез после недолгого молчания. – Я переделаю все документы и завтра привезу их вместе с Патриком.
–Прекрасно!
–Но, имейте ввиду Тереза, что за Вами будет такое же пристально наблюдение, как и за любой другой семьей, которая берет опекунство над ребенком. Патрик на временном опекунстве, а зная ваши отношения с Мэрисоль…. Я сама лично буду периодически навещать вас.
–Не вижу в этом никаких проблем, - ответила я, пожав плечами. – Войну устроила ваша сестра, а не мы.
– Мне пора идти, завтра ждите Патрика, - ровным тоном, словно робот, ответила Вивьен.

На этом наш разговор был окончен.

Я стояла посреди кухни, сжимая в руках телефон. И снова то неприятное чувство, когда действия разделили жизнь на две части. Было страшно и волнительно одновременно, хотелось все вернуть назад. Чтобы жизнь вернулась в прошлое, где было тихо и спокойно, но пути назад нет. Надо принять новую жизнь и идти по новому пути. Дороги назад нет, поэтому будем идти по тому пути, который выбрали.

Я обернулась на дверь спальни, откуда вышел Донован, переодетый в спортивную форму. Я не стала уточнять куда именно он собрался, возможно пойдет сгонять пыл в тренажерный зал при участке или же просто отправится на пробежку.

Так будет лучше для нас двоих. Нам всем стоило немного проветрится. Когда я осталась в доме одна, я прибралась, и отправилась в торговый центр. Во-первых, хотелось немного побродить по торговому центру рассматривая витрины магазинов и не думать о всех проблемах. Во-вторых, надо было купить мебель и все необходимое для нового жильца нашего дома. В детской были выкрашены стены и повешены занавески. На этом все! Я чувствовала себя ужасной матерью, так как не готовилась к рождению собственного ребенка, но готовилась к приезду чужого ребенка. Просто я знала, что мой ребенок будет получать все, в отличие от Патрика. Я знала, что если со мной и Донованом что-то случится, то брат и отец сделают все, чтобы наш ребенок получил все необходимое, чего не сказать о Патрике.

Принять решение оказалось быстрее, когда ты знаешь, что завтра у тебя в доме появится ребенок и для его комфортного проживания нужны вещи. Я быстро выбрала кроватку, пеленальный столик, коляску, стульчик и еще много чего по мелочи. Договорившись с магазином, мне обещали привести все к утру и сразу же собрать всю мебель.

После я отправилась бродить по торговому центру, где играла приятная мелодия, а в воздухе витал цветочный аромат. Мне вспомнилось то время, когда я жила в Старлайт Шорз. С Ланей почти каждые выходные мы ходили в центр, обходили все магазины, покупая себе одежду и обувь, а потом спускались в наше любимое кафе, где сидели пару часов, а после ехали домой и устраивали показ мод друг другу. Было хорошее время, кажется, тога у меня совсем не было забот, а теперь все стало таким сложным.

С момента как я приехала в Лаки Палмс все в жизни стало таким не постоянным и трудным. Временами я чувствую, что не справлюсь, упаду и буду лежать погребенная под грузом всех задач и проблем. В такие моменты мне хочется вернуться в то время, где не было проблем, где не было того чувства, что я не могу решить чего-то. Тогда я знала весь план наперед, а сейчас все иначе.

Думая обо всем, я не заметила, как оказалась у полок в книжном магазине. Я прогуливалась вдоль стеллажей и рассеяно смотрела на книги. Мой взгляд то и дело выхватывал какие-то обрывки названий, а мозг судорожно пытался понять, что же мы тут хотели купить. С трудом, но я вспомнила, что хотела купить книгу для будущих родителей, которую хотела прочитать. С помощью консультанта я нашла то, что мне нужно было. Купив книгу, я вышла на улицу не желая ехать домой.

С Донованом мне тоже не хотелось спорить. Поэтому немного пройдя по улице, я зашла в парк, где обычно собирались любители поиграть в шахматы. Парк был почти без людей. Пару человек сидели за столиками и корпели над партией. Я села за столик и открыла книгу и начала читать.

Концентрация внимания была ужасная. Я по несколько раз перечитывала текст, чтобы понять суть. После часа таких мучений, у меня разболелась голова и я убрала книгу в сумку. Надев теплый свитер, так как в городе вечерами было прохладно, я смотрела на игру за соседним столиком. Я пыталась понять логику игры и в какой-то момент меня это увлекло, что я забыла обо всем и немного расслабилась. И не заметила, как рядом появился Донован.

–Когда-то отец хотел меня научить играть в шахматы, но я так и не понял сути игры, - сказал Дон, сев за столик.
–Суть любой игры – победа! Каждый игрок желает победить.
–Хм, почему я не подумал об этом раньше, - усмехнулся Донован. – Почему тут сидишь?
–Хотела почитать книгу, - я показала ему свою покупку, - но никак не могла сосредоточиться, так что просто сижу и смотрю игру. Думаю, тебе тоже стоит ее прочитать.
–Как скажешь, - Дон взял книгу, полистал ее, останавливаясь на некоторых страницах.

–Может ты и права, - сказал Донован, продолжая листать книгу. – Из-за недомолвок и ссор дети не должны страдать. И я не хочу, чтобы потом мой ребенок узнал, что я не согласился взять Патрика и у него жизнь не сложилась. Ведь, твой отец мог также поступить и тогда, я бы не встретил тебя и сейчас бы мы не ждали нашего малыша.
–Я часто думаю о том, чтобы со мной было, если бы папа и мама не приняли меня? Куда бы Иоланда отдала меня? А может быть она оставила меня и тогда все было бы намного хуже. У меня нет уверенности насчет правильности решения об опеке над Патриком, но я чувствую, что нам надо ему помочь.
–Прости меня, что я утром вспылил, - Донован крепко обнял меня. – Я не хотел!
–И ты прости, что никак не привыкну, что мы семья и все решать надо обоюдно. Ой, - я отстранилась от Донована, так как почувствовала, что малыш сильно пнул меня.

–Он толкается! – Донован положил руку мне на живот. – Так не обычно!
–Думаю, он рад, что мы помирились.
–Может все-таки сходим на УЗИ и узнаем кто будет? – Предложил Донован.
–Зачем? Кто бы там ни был, это наш малыш! Мы любим его и сделаем все, чтобы он вырос счастливым и здоровым.

/CUT]

 

[Salli_D]

Субботнее утро началось с поставки детской мебели. Работники все затащили в дом и принялись собирать мебель в гостиной и коридоре, ведущего к спальни. Донован наблюдал за процессом, но предпочёл не влезать. Он работал за своим столом, который мы разместили в гостиной. У Донована было важное дело, которое он расследовал и что-то у него не клеилось. Из его разговоров по телефону я поняла, что была выявлены те, кто проводил махинации с деньгами в местном банке. Дон и его команда сутками на пролет трудились над этим делом, но, все равно этого было недостаточно.

А тут еще вся эта история с Патриком. Хоть мы и помирились с Донованом, но я знала, что он не согласен с тем, что мальчик будет жить с нами. Доновану было не приятно видеть, что в комнату, которую он готовил для нашего ребенка, заносят мебель для другого ребенка.

Я старалась поддержать его, обнимала его и не уставала повторять, что благодарна ему за то, что он поддержал меня. Дон лишь кротко улыбался и ничего в ответ не говорил. Чтобы мы вновь не поругались с ним.

Когда в доме затихли звуки сбора мебели, а работники ушли, я устроилась у телевизора и переключала передачи, надеясь найти что-то интересное. Донован разложил документы по всему полу и стоял над ними с задумчивым видом. Я старалась не мешать ему и было бы правильнее уйти в спальню, но я ждала приезда Васкез и Патрика. Мне не хотелось бы пропустить их приезда. Украдкой поглядывала в окно, откуда открывался вид на дорогу ведущую к нашему дому.

–Тебе не стоит нервничать, - заметил Донован, не отрываясь от работы. – Они скоро приедут. А пульт, которым ты переключаешь каналы уже 10 минут без остановки, скоро сломается. Прошу, успокойся!
–Я спокойна, - ответила я, скорее убеждая себя в этом. – Я весь день была спокойна, а сейчас просто нервничаю…. Сама не понимаю почему. Почему они еще не приехали?

Стоило мне закончить фразу, как в окне блеснул свет от фар машины.
–Иди встречай, - Донован махнул в сторону окна.
Я глянула в окно, где остановилась машина Васкез. Женщина вышла из машины, взяв сумку видимо с детскими вещами, документы и потом открыв заднюю дверь, помогла выйти из машины Патрику. Мальчик покорно шел, скорее бежал, рядом с ней. Одной ручкой он держался за ее руку, а другой тер глазки.

Я открыла дверь и встретила их. Патрик испуганно смотре на меня, а когда за моей спиной появился Донован, то предпочел спрятаться за спину Васкез. Донован внимательно смотрел на мальчика. Я знала этот взгляд. Взгляд полицейского, который пытается просканировать стоящего перед ним человека и проникнуть в самые потаенные уголки души. Ничего не сказав, Дон забрал сумку у Васкез и скрылся в комнате.

Васкез отдала мне документы, в некоторых из них я расписалась и отдала копии Вивьен. После она поспешила покинуть нас, оставив Патрика стоять в коридоре.

Я подняла его на руки и поприветствовала.

Патрик спокойно сидел у меня на руках и с любопытством рассматривал гостиную. Из спальни вышел Донован, он некоторое время смотрел на нас, а потом сказал:
–Мэрисоль совершенно не заботилась о нем. Одежды мало, игрушек еще меньше. Пару пачек просроченной смеси.
–Прекрасно, - усмехнулась я. – Ну, дорогой, добро пожаловать домой. Какое сегодня число? – Я обратилась к Дону.
– Эм, 26 октября, а что?
–У Патрика сегодня день рождения, - с грустью заметила я.
–Ну, можем заказать пиццу или… я не знаю.
Мы посмотрели на мальчика, который тер глаза и кажется, боялся лишний раз дышать.
–Думаю, ему сегодня не до дня рождения. Я приготовлю ему покушать и надо искупать, уложить спать.

Я усадила Патрика на детский стульчик. Мальчик сидел смирно, наблюдая за мной и Донованом. Пока я готовила ужин ребенку, Донован устроился на диване со своим блокнотом, в котором делал какие-то заметки. Он был сосредоточен на работе, но время от времени поглядывая на Патрика. Я тоже смотрела на мальчика, думая о том, что мы не готовы к детям. Я понимала, что надо заботиться о нем, но я понятия не имею, как быть если у него что-то заболит. Или ему что-то понадобиться, ведь ребенок не говорит и не сможет объяснить, что ему требуется.

Мое сердце сжималось от того, что у мальчика сегодня было день рождение, но его никто не поздравил. Не было подарков, торта со свечками и шариков. Ребенок не знает, что такое подарки и игрушки, он жил с рождения в бедности.

Мэрисоль ушла из редакции, решив начать карьеру писателя, но книги ее не продавались. Денег у нее было мало, и она не могла достойно обеспечить ребенка всем необходимым, а потом она совсем сошла с ума и попала в клинику.

Печально.

Покормив Патрика, я взяла его на руки и пощекотала, чтобы немного развеселить мальчика, а также показать, что с нами хорошо и безопасно. После второй щекотки мальчик наконец-то рассмеялся. Гостиная залилась детским звонким смехом, от которого мне стало легче на душе.

После ужина и щекоток, я устроила банные процедуры Патрику. Мальчику нравилась пена, которая пахла апельсином. Он ее нюхал и издавал забавные звуки. После ванны я уложила его спать. К моему удивлению, Патрик уснул быстро и даже не хныкал. Я переживала, что он будет плакать и звать Мэрисоль, но все было иначе. Видимо после ванны и всех переживаний у него не осталось сил.

Убедившись, что Патрик уснул, я вошла в нашу спальню. Донован уже переместился туда. Он сидел в моем подвесном кресле с книгой для будущих мам. Мне было забавно наблюдать за ним, с какой ответственностью он подошел к прочтению этой книги.

Я села на кровать, растирая крем на руках, спросив Дона:
–Мы справимся?
–С чем? – спросил он, не отрываясь от книги.
–С ролью родителей. Я смотрю на Патрика и понимаю, что совершенно ничего не знаю о детях. Он уже большой, а как быть с новорожденным. Мне скоро рожать. Если во время родов мне помогут врачи, а потом… Я не знаю с чего начать.
–В книге все хорошо расписано.
–Я читала книгу, Дон, но это книга! А в жизни все по-другому. Я не буду же бегать каждый раз к книге и искать информацию. Я не уверена, что справлюсь. Мне от этого страшно.
–Ты прекрасно справляешься. Сегодня ты приготовила кушать ему, искупала и уложила спать. С нашим ребенком ты уж тем более справишься. Мы справимся! Природа все вложила в нас, просто нужно разблокировать эти функции. Мне так кажется, - Дон пожал плечами. – Если будет совсем сложно, то обратимся к твоему отцу, он опытный родитель. А перед родами думаю, тебе стоит поговорить с Ланей. Ей же рожать раньше?
–У нас разница в месяц. К тому же, как мне поможет Ланя? Она не сможет приехать ко мне и помочь, когда мне нужна будет помощь в роддоме. Ей повезло, что у нее есть мама и сестра. Я себя чувствую одиноко, когда думаю о том, как буду справляться там в палате.
–Ты забыла, что у тебя есть я, - Донован подошел ко мне и обнял меня.
–Это другое. Тебе не стоит быть в палате со мной и видеть все то, что происходит с женщиной. Неправильно это.
– Это не неправильно, – мягко возразил Дон, прижимая меня к себе. – Это естественно. Это наша жизнь! Мы вместе, не так ли?
– Я просто не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии. Я слышала много историй… роды – это не красиво, это боль, слезы, крики.
– А ты думаешь, я люблю тебя только тогда, когда ты красивая и улыбаешься? – он нагнулся, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я люблю тебя всю. В любом состоянии. И если ты боишься, то знай – я всегда буду рядом с тобой. В каком бы ты состоянии не была. - Я крепче обняла его, ощущающая, как тревога понемногу уходит.
– Ты правда не боишься? – спросила я, слушая стук его сердца.
– Конечно, боюсь, – честно признался Дон. – Но страх не значит, что мы не справимся. Это просто новая глава в нашей жизни.
– Ты прав. Это новая глава нашей жизни, - задумчиво повторила я. - Всё измениться! – Сказал я после паузы. – Будут бессонные ночи, крики, грязные пелёнки…
– Да, и ещё первые улыбки, первые шаги, первые «мама» и «папа», – с улыбкой добавил он. – Мы будем учиться вместе. – От его слов на моих глазах навернулись слезы. Я всхлипнула, но уже не от страха, а от радости.
– Спасибо, Дон, ты успокоил меня. Я люблю тебя! – Сказала я. Он нежно поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза, вдыхая его запах.

Утром я проснулась раньше всех.

В душе закралось волнение, так как за всю ночь я не слышала плача Патрика. Я не навещала его ночью. Поднявшись с кровати, я вошла в комнату. Он спал, свернувшись калачиком, сжимая в ручке уголок одеяла. Его темные волосы слегка растрепались, реснички дрожали во сне. Я смотрела на него и думала о том, что теперь я его опекун. Я отвечаю за него. Вчерашняя ночь прошла спокойно. Он заснул быстро, пока я укачивала его после ванны. Я смотрела как он засыпает и боялась пошевелиться, боялась разбудить его. Мальчик доверял нам.

Словно почувствовав мое присутствие в его комнате Патрик открыл глазки и вопросительно смотрел на меня. Улыбнувшись ему в ответ, я прошла к нему и пожелала доброго утро. На лице Патрика появилась милая улыбка. Он встал и потянул ко мне свои ручки.

Мы вместе отправились в ванную для проведения всех утренних процедур. Умылись, сходили на горшок.

После я накормила его кашей, хотя большая ее часть оказалась на стульчике, на полу и даже на его щеке.

Потом мы играли с его старым плюшевым зайцем — Патрик смеялся, когда я озвучивала игрушку забавным голосом. Отметив для себя, что надо бы купить ему другую игрушку, так как этот заяц совсем не подходит для активной игры маленького ребенка.

Иногда мне кажется, что я просто играю роль взрослой. Я наливаю ему сок, готовлю кашу, укладываю спать, но внутри себя чувствую такую же растерянную девчонку. Даже разговор с Донованом, не дал мне стопроцентной уверенности в том, что я справлюсь с ролью матери. Ведь у меня скоро появится свой родной ребенок.

 

[Salli_D]

Наша жизнь стала меняться с появлением Патрика. Мы вроде бы живем прежней жизнью, но в тоже время распорядок дня стал немного другим. В дни, когда у Донована был выходной, он вставал раньше меня и переодевшись, уходил в гостиную, чтобы по странной традиции посмотреть прогноз погоды. Иногда я слышала, как он тихо шел к детской и приоткрыв дверь, проверял Патрика. После он шел в гостиную и включал телевизор.

Я слышала тихий голос диктора из телевизора, но не спешила открыть глаза. Я просто лежала, слушая, обрывки реплик диктора, которые долетали до моего слуха. Иногда мне казалось, что Донован, всерьез размышляет о том, стоит ли нам ждать снегопада или погода будет солнечной. Так как в Лаки Палмс зима особенная – без снега, метелей. Мы просто надеваем вещи потеплее и благодаря календарю понимаем, что сейчас зима.

Когда сон совсем меня покидает, я медленно поднимаюсь с кровати. Восьмой месяц беременности все-таки. Я уже почти у финиша, но с каждым днем мне все труднее. Иногда мне кажется, что мое тело больше не мое — оно кому-то принадлежит. Подъемы с кровати с каждым днем становятся для меня маленьким приключением. Иногда Дон подтрунивает надо мной, говоря с усмешкой: «Хочешь, подтолкну?». В ответ я лишь строго смотрю на него.

Я чувствую себя бегемотом.

Я стала двигаться медленнее, дыхание часто сбивается, словно я пробегаю марафон. Если стою долго, начинает болеть спина. Если долго лежу – затекают ноги. Кроме того, малыш очень активный! Бывают моменты, когда он устраивает американские горки внутри меня. Я часто из-за этого переживаю, но доктор меня заверил, что все замечательно и такое поведение показатель, что наш малыш здоров.

Я чувствую, когда малыш просыпается, когда он засыпает. В такие моменты я особенно остро осознаю, как люблю нашу простую, но такую уютную жизнь, которая не лишена мелких ссор.

Чувствую эту незримую стену между мной и Донованом. Донован ничего не говорит прямо, но я вижу его взгляд, замечаю, как он становится отстраненным, когда речь заходит о Патрике. Иногда мне кажется, что он просто смирился, но не понял того, почему я решилась на этот шаг.

Он не грубый и не злой – просто… равнодушный? Или, может, даже раздраженный? На днях за завтраком Донован пил кофе и что-то смотрел в телефоне. Я думала о том, чтобы привлечь его внимание и рассказать о том, как кормила Патрика. Начала рассказывать о том, как он особенно смешно надувает губы, когда не хотел есть кашу. Но Донован лишь слегка кивнул и пробормотал: «Угу, здорово!»

Всё!

Я поняла, что ему это не интересно. Это было неким ударом. Вроде бы мы пришли к общему мнению, но все же Дон не мог смириться с тем, что ребенок Мэрисоль живет с нами. В такие моментом я всё больше начинаю чувствовать себя одинокой.

Я не могла больше молчать.

Я чувствовала его равнодушие и в этот момент что-то сломалось внутри меня.
–Ты так и не смирился с тем, что это важно для меня?! - Сказала я, не сдержавшись. Грудь сжалась от боли, от того, как он просто отмахивался от всего этого, как будто я говорила о какой-то пустяковой ерунде. Хотя в какие-то моменты он всячески поддерживал меня. Я не понимала Донована, а его закрытость, отстраненность раздражали меня.

Он поднял взгляд от телефона, и в его глазах не было злости, только холодная усталость.
–Ты всё время говоришь об этом ребёнке, Тереза. Я не знаю, что с этим делать. Это не мой ребёнок. Не наш ребенок. Мне трудно это воспринимать. Мне трудно воспринимать то, что ему ты уделяешь больше внимания, чем нашему ребенку.

Я почувствовала, как меня будто обожгло. Он сказал это так, как будто я отказалась от нашего ребенка.
–Я не понимаю тебя. Ты поддерживаешь меня, потом ты отстраняешься и игнорируешь Патрика. Мне казалось, что мы пришли к общему мнению. - Ответила я, но его слова всё равно отголоском звучали в голове. Я не могла поверить, что он сказал это вслух. – И как ты посмел сказать, что я не уделяю внимание нашему малышу? - Он смотрел на меня, и я увидела, как по его лицу прошлась тень беспокойства.
–Я не могу принять это. Я старался, пытался, но внутри меня что-то такое, что не дает мне смириться с этой мыслью. И на работе полный бардак. Ты не видишь этого? Ты не спрашиваешь, что со мной? А я не говорю тебе, потому что не хочу тебя волновать. Не хочу, чтобы ты беспокоилась еще об этом.

Я молчала, так как не знала, что сказать. То есть я думала, что причиной его отстранённости является только Патрик, но теперь я поняла, что у него есть свои проблемы. Тяжёлые, незаметные для меня. Я должна была понять, но вновь оказалась эгоисткой, которая концентрируется только на себе.
–Ты никогда мне не рассказываешь о своих проблемах, Донован! Никогда не говоришь о работе. Я даже не знаю ничего о твоих родителях. Ты словно не доверяешь мне, что-то рассказываешь, а что-то нет. Я пытаюсь хоть как-то понять тебя. Я пытаюсь быть рядом. Но ты... ты определил какую-то границу, дальше которой ты меня не пускаешь.

Он не сказал ничего в ответ, только его глаза стали ещё более туманными. Я почувствовала, как сердце сжалось, как будто я потеряла что-то важное. Мы оба сидели в тишине, окружённые этим необъяснимым отчуждением.
–Ты не хочешь открыться, Донован, - сказал я, едва сдерживая слезы. - Ты всё время отстраняешься от меня, и я… я не знаю, что с этим делать. Я думаю, поддержать тебя, думала, что смогу найти способ, чтобы ты открылся мне, но ты не хочешь этого.

Донован тяжело вздохнул, отодвинув от себя тарелку с завтраком, он взглянул на меня и ответил:
–Я не знаю, как быть, Тереза, - его голос был таким тихим, почти жалобным. - Мне нужно время. Всё, что происходит на работе… я не хочу, чтобы это как-то касалось нашей жизни. Я не хочу, чтобы это стало ещё одной причиной для ссоры. Что касается родителей, то тут просто все. Мне больно говорить о них, а так как я мужчина, я не могу выражать чувства так, как ты. Я просто… не знаю, что делать с собой. Я привык все держать в себе и самостоятельно справляться с внутренними проблемами. Я не могу притворяться, что всё нормально, когда это не так.

Я чувствовала, как тяжесть его слов ложится на меня, оставляя неприятный след. Мне было не легко, каки Доновану. Я надеялась, что всё пройдет и будет просто, а на самом деле у нас обоих было столько всего и каждый переживал по-своему.
–Мне нужно, чтобы ты был рядом, Донован, - сказала я. - Не только когда всё хорошо. ТЫ сам говорил мне, что любишь меня в любом виде, так и я люблю тебя не зависимо от того, что происходит дома или на работе. Я не прошу тебя сразу измениться и стать другим. Я просто прошу не отдаляться от меня.

Он посмотрел на меня как-то иначе, по-особенному. Потом медленно встал, подошёл ко мне и осторожно поцеловал в макушку.

Я встала и удалилась в ванную. В ванной, закрыла за собой дверь и оперлась о стену. В голове было столько мыслей сразу, что не удавалось подобрать слов. Хотя я знала ответ, что во всей ситуации была моя вина. Я настояла на том. Чтобы Патрик жил у нас.

И в тоже время я злилась на Донована за то, что он не понимает меня. Мне было нужно, чтобы он хоть немного чувствовал, что я переживаю из-за всего этого. Мне важно, чтобы он был рядом. Вместо этого он просто решил уйти в себя. Я не могу понять, почему он не открывается мне. Почему он прочертил, между нами, эту чертову границу, когда я пытался быть рядом и поддержать его. Может быть, я недостаточно делаю?

Я умылась и некоторое время смотрела на себя в зеркало. Из раздумий меня вырвал тихий стук в дверь. Немного подождав Донован, вошел внутрь. Он взглянул на меня и крепко обнял. Я ждала, что сейчас он что-то скажет мне, но он лишь виновато улыбнулся и начал разминать мне спину.

Моя маленькая хрупкая надежда на то, что Донован попытается стереть, между нами, границу, моментально испарилась. Да, я была рада его знаку внимания, так как постоянно мучалась из-за болей в спине, но в тоже время я не могу перестать думать о том, что мы теряем друг друга.

Ссоры, молчание всё это становится привычным. А мне так не хватает просто того, чтобы он рассказал мне, что с ним. Я хочу, чтобы он открылся, хотя бы немного, чтобы сказал, что его беспокоит, о чем он переживает. Но Донован всё равно молчит. От этого мне еще больнее.

На молчаливой ноте мы разошлись по своим углам. Я собрала Патрика на прогулку, пока Донован с кем-то говорил по телефону.

Ничего не сказав Дону, я вышла с Патриком на улицу. Хотелось просто немного развеять, взять передышку от всех этих мыслей, которые завладели мной после ссоры. Я шла по аллеи с детской коляской. Патрик что-то лепетал на своем, тыча пальчиком во все, что только попадалось на его пути. Я пыталась сконцентрироваться на его лепете, но всё равно тяжелые мысли не отпускали меня.

Патрик так смотрел на мир с удивлением, он еще не знал о сложностях, которые поджидают каждого из нас стоит нам лишь повзрослеть. Он не знал, что есть переживания, что в душе бывает так тяжело, что хочется кричать. А иногда хочется, чтобы всё было так просто и легко, но ты понимаешь, что в жизни так не бывает.

Я смотрела на счастливое лицо Патрика и искренне завидовала ему. Он был просто ребенком, которому повезло оказаться у нас.

Я смотрела на него, и в какой-то момент мне стало легче. В душе вновь зародилась маленькая искорка надежды, что все может измениться с появлением нашего ребенка. Может тогда Донован станет иначе воспринимать меня. Увидит меня не только как женщину, с которой он решил связать свою жизнь, но и как мать его ребёнка. Может быть, это станет тем самым поворотом, каким-то переломным моментом, который всё изменит. Я хочу верить в это, потому что иначе мне трудно представить, как мы можем продолжать идти с Донованом одним путём, если не будем открыты друг другу.

Когда я думаю о нашем малыше, что-то мне подсказывает, что все изменится. Я представляю, как он будет расти и как мы будем с ним учиться понимать друг друга, как все эти маленькие моменты сделают нас семьёй, которой нам не хватает сейчас.

Я не знаю, получится ли мне объяснить Доновану, что я хочу, чтобы он был честен со мной. Что я приму его любым и несмотря на то, что происходило в его жизни до нашего с ним знакомства.

После прогулки мы вернулись домой. Доноване не было, видимо он отправился на пробежку. Я переодела Патрика и усадила его за игрушки, а сама отправилась готовить ужин.

Пока я готовила ужин, я думала о Лане. Мы с ней давно не говорили. Надо бы связаться с ней и поговорить с братом. После того, как мы все узнали о беременности моей и Лани, каждый увлекся своей жизнью. Люк и Ланя живут в Бриджпорте и забывают о нас с отцом, а я погрязла в переживаниях о наших отношениях с Донованом.

Пока я резала овощи, я надеялась, что он скоро вернётся с пробежки, и мы сможем хоть немного поговорить. Я мешала овощи в сковороде, прислушиваясь к диалогу из мультфильма, который смотрел Патрик.

Он сидел на диване, смотрел свой мультфильм. Он так внимательно следил за тем, что происходит на экране. Хотя, наверное, не совсем понимал, что происходит. Ребенок просто наслаждался картинками и звуками. Меня это удивляло, как малыши могут быть так поглощены этим. Мне приятно наблюдать за Патриком, видеть в его глазах искренность и удивление.

В доме, который мы снимали с Мэрисоль был старенький телевизор, который постоянно ломался. Наверняка он снова сломался, а денег у нее не было его чинить и потому Патрик не знал, что можно вот так сидеть и смотреть телевизор.

Я поставила кастрюлю на плиту и установила таймер, когда дверь отварилась и в дом вошел запыхавшийся Донован. Я с волнением взглянула него и отвернулась к окну.

Что будет дальше? Он снова будет молчать, или, может быть, он решит поделиться со мной чем-то личным? Но Донован удивил меня одной фразой:
–Тереза, давай переедем!

–Что? Переехать? – переспросила я.
–Это может быть хорошим шагом для нас - начать всё заново, поменять место, забыть о старых проблемах. - Он говорил это так спокойно, как будто это так просто. Словно он нашел таблетку от всех проблем. Переезд и всё будет хорошо.
–Ты серьезно? - Внутри меня всё перевернулось. – Переезд — это не просто смена места, это как будто попытка сбежать от всего, что нас связывает. Неужели ты думаешь, что, если мы сменим окружение, все наши проблемы исчезнут? Где бы мы ни жилы, все будет по-старому. Просто другая локация. Другие стены. К тому же мы только выплатили долг за этот дом и начали тут все обустраивать.
–Принцесса, не заводись, - строго проговорил Донован.
–Мне не хочется уезжать. Не хочется оставлять здесь всё, что мы строили… строим, и начинать заново. Переезд не решение, а бегство. Бегство от нас самих. Я не готова к такому шагу. Уж прости! – Я выключала плиту, услышав звук таймера и направилась в спальню, так как почувствовала себя нехорошо.
–Принцесса, - позвал Дон, но я не отреагировала.

Я резко почувствовала себя плохо. Голова стала тяжёлая, как будто весь этот о переезде упал кирпичом на нее. Переезд… он сказал это так спокойно, как будто не понимал, что это не просто. Тем более в моем положении. Я села в кресло и прикрыла глаза.

Донован зашел с Патриком в спальню и начал что-то ему говорить. Меня должно было удивить такое поведение Дона, но мне становилось только хуже.
–Тереза, ты в порядке? – Донован обеспокоенно сжал мою руку.
–Нет! – Я положила руку на живот. – Что-то не так. Боль в животе…

Сначала я подумала, что это просто стресс, но боль была сильнее. Я поняла, что это начались схватки. Я почувствовала неописуемый страх. Ведь слишком рано. Ребенок ещё не должен появиться, и я не готова.

 

[Salli_D]

Я не помню, когда все началось. Время потеряло форму, превратилось в череду приступов боли, вспышек паники и каких-то голосов вокруг. Кажется, паниковал даже Донован. Потом была невыносимо долгая дорога до больницы. Раньше у меня было чувство, что мы живем рядом, но в столь важный моменты – мы ехали вечность.

И вот увидев больницу, во мне появилась надежда, что мне тут помогут. А потом все было как в тумане. Чужие лица, голоса, что-то говорили, топот ног, а потом пустота.

В памяти отпечаталось то, что я сжимаю простыню, как раз за разом накатывают схватки, оставляя меня без сил, но не давая остановиться. Мне говорили дышать, но разве это возможно? Казалось, что воздух больше не проникает в лёгкие, он просто проходил мимо, а я задыхалась: от боли, страха, усталости. Я желала, чтобы это скорее закончилось, но каждый раз, когда казалось, что вот оно, последнее усилие, приходила новая волна, сильнее прежней.

​

Я кричала. Мне было всё равно, кто слышит. Пусть слышат! Это невозможно! Я не могла больше, но что-то во мне — что-то глубже разума, глубже страха — знало: Могу! Справлюсь!

И когда казалось, что я разрываюсь на части, что меня больше не существует, — это случилось. Острая боль пронзила меня, вывернула наизнанку, и вдруг… тишина.

Я не была готова. Мы не были готовы. Это случилось слишком рано — раньше, чем должно было. Я навсегда запомню этот момент: страх, холод в груди, дрожь в руках. Что-то пошло не так. Что-то не так со мной? Что-то не так с ней?

Меня охватила паника. Я пыталась дышать, пыталась убедить себя, что всё будет хорошо, но внутри всё сжималось от ужаса. Я не знала, готово ли её крошечное тело к этому миру. Не знала, выдержит ли она.

Когда её уносили из родильного зала, я осталась лежать в пустоте. Моё сердце было пустым. Мне казалось, что я потерялась в этом страхе. Я пыталась услышать врачей, пыталась верить, что всё будет хорошо, но что, если нет? Что, если я не успела дать ей достаточно? Что, если мой организм предал нас обеих?

Я винила себя. Искала причины. Искала свою ошибку.

Врачи сказали, что иногда такое случается. Что они сделают всё возможное, чтобы помочь нашей дочери. Но я видела в их глазах осторожность — ту самую, которой не передают словами, но которая ощущается сильнее, чем любые объяснения.

Они говорили о преждевременных родах, о возможных причинах. Возможно, стресс. Возможно, что-то с моим организмом — гормональный сбой, давление, что угодно. Возможно, просто случайность, которую нельзя было предсказать. Я слушала их, но в голове звучал только один вопрос: «Это моя вина?»

Врачи пытались меня успокоить. Говорили, что восьмой месяц — это не так страшно. Что у таких детей хорошие шансы, особенно с правильной помощью. Что её будут наблюдать, поддерживать, следить за каждым её дыханием.

Первый раз мы увидели Джоан через окно. Я видела её — маленькую, в окружении трубочек и проводов, слишком хрупкую для этого мира. И в этот момент мне было всё равно, какие у неё шансы. Мне нужно было только одно: чтобы она жила. Но мне было страшно. Она такая маленькая, хрупкая… но борющаяся. Она была такой крошечной, но такой сильной. И тогда я поняла — я не могу позволить страху забрать меня. Она борется. Значит, и я должна. Мы должны!

Дон старался держаться. Я видела, как он хочет быть сильным для меня, как сжимает челюсть, когда смотрит на нашу дочь сквозь стекло реанимации. Но глаза выдают его — в них страх, растерянность, боль, которую он не может выразить словами.

Он ничего не говорил мне, но я знала, что ему страшно так же, как и мне. Я чувствовала это в том, как он сжимал мою руку. В том, как долго он задерживался у двери перед тем, как войти в палату. В том, как он гладил меня по волосам, думая, что я уже сплю.

Иногда он резко поднимался и уходил на несколько минут, и я знала, что в этот момент он просто выходил на улицу, чтобы перевести дух, чтобы спрятать эмоции, которые не хотел показывать. Но когда он возвращался, он снова был спокоен, снова рядом.

Прошел месяц. Месяц страха, боли, переживаний и бессонных ночей. Врачи говорили, что нас выпишут сразу, как Джоан пойдет на поправку. Я смиренно ждала этого дня, надеясь, что всё должно быть позади. Время шло, и она стала крепче. Стала набирать вес, её дыхание становилось ровное, спокойное. Я смотрела на неё и чувствовала облегчение, но неприятная тревога не уходила из души.

Я продолжала бояться, что что-то пойдёт не так. А что, если дома я вдруг не замечу чего-то важного, что без всех этих датчиков и врачей я не смогу помочь ей так, как нужно. Я ловила себя на том, что проверяю её дыхание каждую минуту. Я просыпалась среди ночи от страха, даже если она спала спокойно.

Я знаю, что наша дочь сильная. Она уже доказала это, но в глубине души я всё равно боюсь. Наверное, так и будет всегда. Потому что теперь я — мама.

***

Я все еще не могла поверить, что это правда. Столько ночей, полных тревоги, столько слез, которые я прятала от окружающих. А теперь мы дома.

Мы наконец вернулись домой из больницы! Спустя месяц я снова дома. Мы дома!

Утром Донован вошел в палату и с такой нежностью посмотрел на меня, что у меня на глаза навернулись слёзы. Он обнял меня, долго держал в своих объятиях и шептал, что мы справились и все позади. В его глазах было столько любви и облегчения, что все тревоги последних дней сразу отступили меня.

Дома нас ждал Патрик и коллега, который присматривал за мальчиком, пока Дон забирал нас с Джоан с больницы. Патрик сначала немного растерялся, словно раздумывая, почему меня так долго не было. Может вспоминал кто я на самом деле, но потом его лицо озарилось улыбкой, и он радостно потянулся ко мне. Когда я взяла его на руки, он засмеялся своим звонким, счастливым смехом, а я почувствовала, как сердце наполняется теплом.

Как же хорошо снова быть дома, в кругу самых родных людей!

 

[Salli_D]

Материнство каким бы ни было мое представление о нем раньше, совсем другое.

Реальность оказалась совсем другой: сложнее, ярче и невероятно выматывающей. Когда в доме два маленьких ребенка, это невероятно сложно. Особенно в моменты, когда не сговариваясь они начинают плакать. Мне, кажется, что Патрик и Джоан просто на своем детском лепете решили доводить и меня и Донована. Мы сильно устаем, но несмотря на это мы все равно счастливы.

Да, я счастлива, даже в моменты, когда я готова уснуть стоя в ванной комнате. Счастлив ли Донован? Я не могу однозначно ответить. Он измотан. Я вижу это в его усталых глазах, в том, как он потирает виски, прежде чем встать с кровати. Бессонные ночи с Джоан выбивают из него последние силы, а работа не дает ему передышки. Он не говорит об этом прямо, но я знаю – что-то там идет не так. Слышу его раздраженные разговоры по телефону, вижу, как он засиживается за своим рабочим столом до поздней ночи. Иногда мне кажется, что его мысли где-то далеко, за пределами нашего дома, и я боюсь, что однажды он просто не выдержит.

Я стараюсь его поддерживать. Я хочу помочь ему, но как? Не знаю! Я пыталась расспросить его о работе, но Дон лишь отмахнулся. Я хотела поговорить с ним об этом, ведь у нас уже был разговор насчет того, что он не пускает меня в свою жизнь. Но очередная ссора не даст никаких результатов. Мы и так держимся из последних сил. Поэтому подумав, я решила просто дать ему немного пространства.

Чтобы сильно не загоняться из-за мыслей о границе Донована, за которую он не пускает меня, я сконцентрировалась на Джоан и Патрике.

Я ловлю себя на том, что просто сижу и смотрю на Джоан, не веря, что этот маленький человек — моя дочь. Ее крошечные пальчики цепляются за мои, ее глазки ищут мой взгляд, а ее улыбка… Она способна растопить любое волнение, любую усталость, выбить все плохие мысли из моей головы.

Быть родителем это не только моменты нежности и радости, это еще и бессонные ночи, когда ты прислушиваешься к каждому вздоху. Это сомнения — все ли ты делаешь правильно? Это усталость, когда кажется, что ты растворяешься в заботах и забываешь о себе.

И все же, даже в самые сложные дни, стоит мне увидеть, как Джоан мирно спит в своей кроватке, или как Донован с любовью держит ее на руках — я понимаю, что нет в мире ничего важнее этого.

Я учусь быть матерью. Учусь с каждым днем, с каждой улыбкой, с каждой новой трудностью. И мне кажется, что это самое удивительное путешествие в моей жизни. Материнство — это любовь. Это принятие. Это рост. И я расту вместе со своей дочерью.

После нашего возвращения домой, позвонил Люк. Он все это время переживал за меня. С Ланей они звонили мне почти каждый день. Отец порывался приехать к нам, пока мы были в больнице, но я отказалась, так как не хотела, видеть его переживания. Достаточно того, что мы с Донованом были все время на стрессе.

Когда прошло несколько дней после возвращения, мой брат позвонил и сообщил, что стал отцом. У него и Лани родился сын. Я была рада за них, но изобразить искренней радости по телефону я не смогла, так как я устала так сильно, что мне еле хватало сил доползти до кровати.

Люк прибывает в эйфории. Он постоянно присылает фото их малыша, пишет, что не может налюбоваться. Я смотрю на фото своего племянника и прислушиваюсь к радио-няни, так как Джоан или Патрик могут проснуться в любой момент и заплакать. Потом я смотрю на Донована, у которого под глазами залегли темные круги и мне хочется написать Люку: «Лучше иди поспи, так как в скором времени тебе будет не до этого!»

Но вместо этого, я пишу слова радости и откладываю телефон, чтобы побыть с Донованом, который устало трет глаза.
–Ты хоть немного спал прошлой ночью? – Спрашиваю я его.
–Пару часов, может чуть больше.
–Может возьмешь отпуск? Тебе надо отдохнуть, - я обняла его со спины, когда он сел на кровать.
–Не могу, - устало ответил он. – На работе черт знает, что творится. Надо со всем этим разобраться, а потом думать об отпуске.
–Ты же так долго не протянешь, – я сжала его плечи, чувствуя, как напряжены его мышцы. – Может, хоть на день возьмешь выходной? - Донован тяжело вздохнул и наклонился вперед, опираясь локтями о колени.
– Посмотрю, – наконец ответил он, но я знала, что это ничего не значит. Он упрямый, будет тянуть до последнего. Я ничего не ответила, просто гладила его по спине, понимая, что нам двоим нужен отдых, но сейчас, кажется, единственное, что мы можем сделать, – это держаться друг за друга.
– Я знаю, что ты права, – тихо проговорил он. – Просто... не могу сейчас все бросить.
– Я не прошу тебя все бросить, – я мягко поцеловала его в плечо. – Я прошу тебя позаботиться о себе. - Он ничего не ответил, но я почувствовала, как он немного расслабляется под моими руками.
– Завтра попробую уйти пораньше, - сказал он, повернувшись ко мне.
–Это уже что-то, - я улыбнулась ему.
– А ты как? Справляешься?
Я хотела сказать «конечно», но язык не повернулся. Вместо этого просто положила голову ему на плечо, прошептав:
–Как и ты - держусь! – Донован поцеловал меня и предложил просто поспать.

​

Мы засыпали в объятиях друг друга. Донован устало вздохнул, прижимая меня к себе, а я чувствовала, как его дыхание становится ровнее, медленнее. Его рука на мне, как теплый, тяжелый якорь, не дающий утонуть в усталости. В дреме я думала о том, чтобы ночь прошла спокойно, чтобы дети не проснулись и дали нам поспать, а утром все начнется с начала.

Новый день принесет суету, плач, недосып и мысли о том, как выдержать еще один день. Но в этот тихий, редкий момент - не нужно ни о чем думать. Я просто слушала, как бьется его сердце, и позволяла себе закрыть глаза и уснуть.

Я вставала среди ночи, чтобы проверить детей. Встала тихо, чтобы не разбудить Донована, но, когда возвращалась в кровать, он вдруг сонно пробормотал в темноте:
–Ты что, патрулируешь наш участок?
Я фыркнула, закатывая глаза.
–Очень смешно, – прошептала я, забираясь обратно под одеяло. – Просто проверяла детей. - Он зевнул и лениво потянулся ко мне, обняв за талию.
–Ну и как там наши объекты повышенной тревожности?
–Спят. Пока.
–Тогда и ты спи, капитан, - тихо пробормотал Донован. Я не ответила, просто прижалась к нему. Он был прав, что надо спать, пока все спокойно.

Едва рассвело, я почувствовала движение рядом. Донован вставал осторожно, стараясь не разбудить меня, но я все равно проснулась.

Сонный мозг тут же включил тревогу. Почему он встал? Патрик плачет? С Джоан что-то случилось? Я резко поднялась, сердце уже бешено колотилось.
–Что случилось? Дети?
–Всё нормально, – услышала я его хриплый утренний голос. – Просто на работу собираюсь.
Я выдохнула, опускаясь обратно на подушку.
–Ты меня до смерти напугал, – пробормотала я, прикрыв лицо руками. Донован тихо усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в висок.
–Прости, не хотел устраивать утреннюю драму. Спи ещё, я справлюсь с детьми сам.
Я слышала, как он вышел из комнаты, тихо закрыв дверь. Конечно, он справится!

Я люблю утро!

Донован встает рано и до выхода на работу успевает покормить Джоан, высадить на горшок сонного Патрика. Донован все делает спокойно и уверенно, несмотря на свою усталость и все переживания. Иногда наблюдая за ним, мне кажется, что у него уже были дети. Он никогда не теряется и словно все знает наперед.

После появления Джоан я заметила нечто особенное. Донован, который всячески отвергал Патрика и никак не хотел участвовать в его жизни, начал проявлять внимание к нему. Он стал уделять ему больше времени, гулять с ним, даже когда у него нет сил. Было видно, как он осторожно держит его на руках, как будто с каждым днем начинает понимать, что ребенок это всего лишь ребенок и он не виноват в том, что его мать такая.

Такое отношение Донована к Патрику было важно для меня. Ведь Патрик все еще так мал, и я чувствую, как постепенно они с Донованом становятся ближе. Это маленькие, но такие значимые шаги со стороны Донована, которые я ценю всей душой.

Я поймала себя на мысли о том, что Патрик совсем не помнит Мэрисоль. С первых дней появления в нашей семье, он никогда не искал её, не плакал. Словно он и не знает, что Мэрисоль его мать.

Пожалуй, он уже не помнит, как она выглядит несмотря на то, что Патрик год жил с ней. Мэрисоль все еще на лечении, и я надеюсь, что когда-нибудь она поправится, но я чувствую, что для Патрика родителями стали мы. Это странное, горькое осознание, что для него она, похоже, совсем чужая. Мне грустно из-за этого. Я связывалась с Васкез и хотела, чтобы Мэрисоль разрешили увидеться с сыном, но Мэрисоль наотрез отказалась.

 

[Salli_D]

Дни стали долгими. Я погрязла в домашней рутине. Уборка, готовка, дети. И так каждый день. Я уже не замечаю, как пролетают дни, они просто слились в единое. Один бесконечный день. Временами эта рутина разбавляется истериками детей.

Джоан с утра капризничала – сначала не хотела завтракать, потом устроила маленькую драму из-за того, что я пеленала, проливая тонны слез.

Последнее время я замечаю какой Патрик любопытный. Он пока ещё совсем маленький, но уже хочет всё видеть, всё знать, всё понимать. Когда я готовила обед, он сидел в своём стульчике и следил за каждым моим движением с таким вниманием, будто это был самый захватывающий спектакль.

Я нарезала овощи – он приподнимал бровь. Кидала их в кастрюлю – широко раскрывал глаза. Когда что-то зашипело на сковороде, он даже замер, будто боялся пропустить что-то важное. А когда я попробовала соус и довольно кивнула, он вдруг заулыбался, словно понял, что у меня всё получилось.

Интересно, может, он будущий шеф-повар? Хотя, скорее, ему просто нравится наблюдать за всем. Он ведь вообще не любит, когда я от него далеко. И мне нравится, его детская живость и любопытность.

А когда я смотрю на Джоан, мир будто замирает. Она ещё такая крошечная, но я уже думаю о её будущем. Какой она будет, когда подрастёт?

Сейчас она улыбается мне своей беззубой улыбкой, тянет ручки, цепляется крохотными пальчиками за мои волосы. Она смеётся от простых вещей – от моего голоса, от игры света на стене, от мягкого прикосновения игрушки. Ей так легко радоваться жизни, и я хочу, чтобы это чувство никогда её не покидало.

Я представляю, как однажды она сделает свои первые шаги, скажет своё первое слово. Потом – первый день в школе, первые друзья, первые мечты. Я не знаю, кем она станет, но я надеюсь, что она вырастет доброй, смелой, уверенной в себе. Что она будет любить этот мир так же, как он любит её сейчас.

Но пока что она просто мой маленький комочек счастья, сладко посапывающий в своей кроватке. И я хочу запомнить этот момент навсегда.

Я боюсь, что эти прекрасные моменты потухнут на фоне всех переживаний и проблем, которые преподносит нам жизнь. Я стараюсь не думать о плохом, впадать в депрессию из-за однотипности моих дней и тех изменений, которые произошли со мной после беременности.

На днях я проходила мимо зеркала и решила, что пора возвращаться в форму. После рождения Джоан моё тело изменилось, и я долго оправдывала себя тем, что нужно время, что я слишком устаю, что сейчас не до этого. Но ведь заботиться о себе – это тоже важно, правда?

Я не хочу гнаться за идеалом, просто хочу снова чувствовать себя сильной, энергичной. Я хочу, чтобы у меня было больше сил играть с Джоан и Патриком, бегать за ними, когда они подрастут, а не чувствовать усталость после пары минут активности. Так что я решила начать с малого. Немного упражнений по утрам перед открытым окном в гостиной, больше прогулок с коляской, меньше хаотичных перекусов на ходу.

Я стала вставать на двадцать минут раньше Донована, чтобы немного уделить себе время. Донован не понял сначала почему я стала вставать раньше него. Одним утром он вышел из нашей спальни, облокотившись о стену смотрел, как я разминаюсь.
–Что ты делаешь? – Спросил он, потерев сонные глаза.
–Решила прийти в форму после родов, - ответила я, стараясь не сбить дыхание. Донован зевнул и посмотрел на меня удивленно:
–В шесть утра?
–Да, у меня нет другого времени для занятия спортом. Так что я решила вставать раньше. Лучше так, чем никак, — улыбнулась я, продолжая растягиваться. Дон вздохнул, проведя рукой по лицу.
–Ты же и так весь день на ногах… Не слишком ли ты себя нагружаешь? К тому же, ты в прекрасной форме
–Нет! Мне это нужно. Не только для тела, но и для головы. Это время только для меня, когда никто не плачет, не мажет меня кашей и не требует ничего. - Донован усмехнулся, лениво оттолкнулся от стены и подошёл ближе.
–И давно ты этим занимаешься?
–Третье утро.
–Значит, я три дня проспал, пока моя принцесса втихаря становилась Зеной - королевой воинов? – Спросил он, в ответ я лишь рассмеялась.
–Пока что я скорее "Зена – королева криков и каши"
Дон задумчиво глядел на меня, а потом вдруг потянулся и зевнув, сказал:
–Ладно… Поставлю вариться кофе и может, сделаю с тобой пару упражнений.
–Ты? В шесть утра? Добровольно? – Удивилась я, посмотрев на своего мужчину, который всегда говорил, что женский фитнес – не спорт, а детское развлечение. Ведь настоящий спорт — это когда ты ощущаешь как холодное железо начинает гореть в руках. А тут он решил со мной сделать упражнения на растяжку.
–Ну, если ты решила становиться круче, мне надо как-то не отставать. Тем более скоро сниматься в этих дурацких роликах предстоит. Надо быть в форме!

Да, Донован будет лицом полиции Лаки Палмс и будет сниматься роликах по самообороне.

Новый мэр города решил, что если полиция будет транслировать полезные ролики о том, как нужно постоять за себя, то преступность будет в разы меньше. Был устроен целый кастинг среди полицейских. Съемочная группа приезжала во все участки и искала того самого полицейского, которому бы доверяли люди. Когда приехали в участок, где работает Дон, он как раз вернулся с вызова и по дороге отчитывал подростков, которые украли пиво. Это так понравилось режиссёру, и он предложил съемки в роликах Доновану. Конечно же Донован категорически был против этого, но приказ от управления все изменил. Это стало для него неожиданным и нелегким поворотом.

Когда я узнала, что Донован согласился участвовать в съемках роликов, мне было странно. Это не то, что он бы выбрал по своей воле, но, с другой стороны, это было для него шансом разбавить жизнь. Отвлечься от бытовой рутины, в которую рано или поздно мы все попадаем. Обычно в умных книжках это называют выходом из зоны комфорта. Думаю, Донован не был готов к такому. Но режиссёр ведь выбрал его не просто так, он заметил его серьёзный подход к делу и уважение к своей работе. Я понимаю, что Дон не привык быть на виду, но иногда даже такие вызовы могут помочь раскрыться. Надеюсь, что он немного раскроется и пустит меня в свою "запретную зону".

Наблюдая как Донован, готовится к съемкам, я почувствовала, как его жизнь, вдруг стала ярче, полнее, чем моя. Я же оказалась ограниченной рамками моего мира с детьми, с заботами, с тем, что каждый день как копия предыдущего. Моя жизнь вращается вокруг них, и я понимаю, что не могу позволить себе ни минутки на отдых, ни возможности быть кем-то большим. А Донован... он станет героем в глазах людей, и, хотя я горжусь им, мне стало еще больше казаться, что я застряла в "дне сурка".

Кажется, я стою в стороне, наблюдая, как он становится важным, влиятельным, а я, наоборот, все глубже погружаюсь в бытовые заботы. Дети, игрушки, горшки, готовка - так мало места для чего-то еще. Я не могу не завидовать его свободе, возможности быть заметным, а главное - быть кем-то большим, чем просто домохозяйка. И вот, в какой-то момент я поняла: если я хочу что-то изменить, должна начать с себя. Поэтому в мою жизнь вернулись тренировки.

Поэтом я согласилась на предложение Клэрмонта.

Телефонный звонок от босса стал для меня настоящим сюрпризом. Он предложил, чтобы я заменила его на благотворительном мероприятии. Это должно было быть важное событие, и я сразу почувствовала волнение. С одной стороны, я хотела что-то подобное - выйти за пределы привычного уже мира, вернуться к прежней жизни и вспомнить, что я могу больше, чем просто заботиться о семье и готовить. Но, с другой стороны, я чувствовала себя встревожено, я уже забыла какого это быть среди взрослых людей. Смогу ли я оставить детей?

Вечером я сидела на кровати обложившись подушками и прокручивала в голове возможный сценарий предстоящего мероприятия, понимая, что раньше я так никогда не волновалась. Пока я придумывала пути выходы в случае6 «а если вдруг…», Донован шуршал в шкафу выбирая пижаму. Он заметил мое озадаченное настроение:
– Ты выглядишь так, будто только что увидела призрака. Что случилось? – Спросил он, натягивая на себя пижаму.
–Клэрмонт звонил сегодня, - вздохнув ответила я.
–Ого, - Дон удивлено вскинул бровь. – Что-то случилось?
– Нет, ничего плохого. Наоборот. Он предложил мне заменить его на благотворительном мероприятии, - вздохнув ответила я.
–Это же здорово, как раз развеешься, - Донован лег на кровать, устроившись рядом. – Думаю, тебе уже пора выходить в свет. А то последнее время твоя компания состоит из людей карликов.
–Дон, - я толкнула его локтем в бок, засмеявшись. – Я согласилась, но… теперь думаю, правильно ли это.
– Почему? Ты боишься?
– Нет, не то, чтобы... Просто я уже так давно не была в такой обстановке. Все эти - светские разговоры, важные люди... Я забыла, как это. И потом, дети...
–Тереза, ты справишься. - Донован нежно улыбнулся, обняв меня. - Ты всегда справляешься. А что касается детей, я могу остаться с ними или мы найдём няню на вечер.

–Наверное ты прав..., - я удобно устроилась рядом с Доном, положив ему голову на плечо. - Просто я чувствую себя немного потерянной. Как будто снова стою на пороге чего-то нового.
–Это нормально, но ты же не хочешь всю жизнь сидеть дома среди детей, правда?
–Нет, конечно. Просто... это так странно. Я так долго была только мамой и домохозяйкой, что забыла, каково это — быть Терезой Кэррингтон.
–Тогда это твой шанс вспомнить. И я уверен, ты будешь великолепна, - Донован поцеловал меня, обняв еще крепче. – Надо будет выбрать тебе платье, а пока что…, - он умело стянул с меня сорочку, отбросив ее в сторону.

–Дети точно уснули? – уточнила я, когда Донован покрывал мою шею нежными поцелуями.
–Объекты повышенной тревожности под охраной радио – няни, так что у нас есть время для более приятных дел.
После нашего разговора о мероприятии, после всех моих сомнений и страхов, Донован сделал так, что я забыла обо всём. Он напомнил мне, что я — не только мама, не только (почти) жена, но еще и женщина.

Продолжение...

 

[Salli_D]

На прошлой неделе я говорила с Ланей. С каждым разом мне все сложнее узнавать в ней ту девушку, с которой мы когда-то делились мечтами. Она живёт так, как всегда, хотела — в достатке, в комфорте, без забот, но почему-то я не вижу в её голосе той искренней радости, которая была раньше.

Она говорила о том, как легко прошли её роды, как быстро она пришла в форму, как няни заботятся о её сыне. Я слушала и молчала, потому что не знала, что сказать. Мысли о том, что я едва не потеряла Джоан, что Донован ночами не спит, работая, а потом помогает мне с детьми, что наша жизнь — это постоянная борьба за стабильность, не давали мне спокойно отвечать на её беззаботные слова.

Ланя не понимает, почему я выбрала такую жизнь. Она спрашивает, зачем мне работать, зачем заботиться о Патрике, зачем усложнять всё самой. Я слышу в её голосе снисходительность, будто она смотрит на меня сверху вниз, как на человека, который сам выбирает страдания.

Только вот я не страдаю. Да, наша жизнь далека от идеальной картинки, но она настоящая. В ней есть трудности, но есть и любовь, привязанность, что-то, что нельзя купить, как новую машину или люстру от известного дизайнера.

Иногда мне хочется спросить её: «Ты правда счастлива?». Только я знаю, что ответа не услышу. Потому что, кажется, Ланя и сама не хочет на это отвечать.

Сегодня за завтраком она вновь звонила, но я предпочла не отвечать на звонок. Донован посмотрел на экран, где высветилось имя подруги, потом перевел взгляд на меня.
–Не хочешь ответить? – Спросил он.
–Нет, - я убрала звук мелодии, отложив телефон в сторону.
–Поругались? - поинтересовался Донован с ноткой любопытства.
–Не совсем, - я пожала плечами, ковыряя завтрак вилкой. - Просто... устала.
–От неё? - уточнил Дон.
–От всего, — я подняла взгляд на него, заметив, как на лбу пролегла морщинка, которая появлялась всегда, когда Дону, что-то не нравилось. - Она постоянно звонит, спрашивает, как дела, хочет, чтобы мы приехали к ним на выходные... Но я не готова. Не сейчас.
–Я могу взять пару дней выходных, и мы съездим к ним, - предложил Донован.
–Мне не приятно стало с ней общаться. Она изменилась, – выдохнула я. – Я больше не понимаю ее, а она – меня. Мы стали жить в разных мирах. Брат ей дал все, и она не понимает меня. Не понимает нашей жизни. Она считает глупым, что я хочу вернуться к работе. И…, - я оборвалась на полу слове, так как в один из наших разговоров она сказала, что мне не стоило связываться с Доном, ведь он не дает мне того, что я заслужила.
–И? – Донован ждал от меня продолжение рассказа.
–Мне это не приятно.
–Вы всегда были разными, — заметил он. — Просто раньше ты этого не замечала. - Я прищурилась, не понимая к чему он клонит.
–Это ты к чему?
–К тому, что ты смотришь на нее и удивляешься, но ведь она всегда стремилась к красивой жизни. Разве нет? Когда я работал у твоего отца, то часто видел с какой завистью она смотрит на тебя, на дом в котором вы жили.
Я задумалась. В каком-то смысле он был прав. Ланя всегда стремилась к роскоши, славе, успеху. Просто раньше это мне казалось чем-то далеким, чем-то, что в теории, но не в нашей реальности. А теперь это стало реальностью.
–Она живёт так, как хочет, — продолжил Донован. — Богатый муж, комфортная жизнь, все при ней. А ты выбрал другой путь. Может, пора просто принять, что у вас теперь нет ничего общего? – Сказал он, в ответ я нахмурилась.
–Мы дружили с детства. Я не могу просто взять и распустить нашу дружбу, как будто она ничего не значит. К тому же она жена моего брата.
–Я недолюбливал твоего брата, - сказал Дон, опустив взгляд к тарелке. – Все потому, что он не уважает твои предпочтения и желания. Конечно, он как брат хотел, чтобы я дал тебе больше, но…
–Прекрати, - перебила я Донована, понимая, куда он клонит. – Это моя жизнь. Я выбрала тебя несмотря ни на что. Так что не принимай близко к сердцу что бы там не говорил Люк. Это наша жизнь!
–Иногда дружба заканчивается, Тереза. – Сказал Дон, встав из-за стола. - И это нормально. У вас с Ланей разное мировоззрение и у каждого своя правда. – Дон помыл посуду и поцеловав меня, ушел на службу.

Я смотрела ему в след и думала, правда ли это? Неужели всё действительно так просто? Неужели можно просто взять и принять, что человек, которого ты знал всю жизнь, вдруг становится чужим? Я задумалась. Может быть, Донован и прав…

Я вытащила телефон и хотела набрать Люке. После рождения детей мы отдалились друг от друга. Хотя, казалось бы, должны быть ближе, чем когда-либо. Мы оба стали родителями, но наши жизни пошли совершенно разными путями.

Изменился ли Люк? Он теперь совсем другой? Я помню его веселым, мечтательным, тем, кто всегда мог разрядить любую обстановку шуткой. Теперь он — серьезный, сосредоточенный, сдержанный. Может, его таким сделала жизнь? Или это влияние Лани? Я не знаю. Но я знаю одно — между нами появилась стена, которую я не могу разрушить.

Когда мы созванивались мы говорим о детях, о работе, о доме, но в этих разговорах нет той теплоты, что была раньше. Я чувствую, как он меняется, как деньги и статус постепенно становятся для него чем-то важным, определяющим. Он никогда не говорит этого вслух, но я вижу это в его поступках, в его взгляде. И еще… в том, как он смотрит на меня и Донована. Будто не понимает. Не может принять мой выбор.

Иногда мне кажется, что он считает меня странной. Как можно жить так, как я? Как можно отказываться от возможностей, которые даёт жизнь? Почему я выбрала жизнь с простым копом, в которой приходится бороться за каждую мелочь, когда можно было бы просто жить красиво и без забот?

Если бы я могла повернуть время вспять и переиграть будущее, я бы все равно выбрала Донована и ту жизнь, которая у меня есть. Я действительно счастлива жить именно такую жизнь. Радоваться таким мелочам, когда Патрик самостоятельно пошел на горшок. Или первым звукам Джоан. Переживать из-за предстоящего выступления на мероприятии.

---

Сегодня был важный день. Мероприятие по вручению чека для благотворительного фонда. Я готовилась к нему несколько дней, и, честно говоря, переживала так, будто это был не просто благотворительный вечер, а что-то гораздо большее. Может, потому что для меня это было действительно важно. Я хотела, чтобы всё прошло идеально, чтобы каждый почувствовал, насколько значима эта помощь для тех, кто в ней нуждается.

Утром я перебирала платья, выбирая что-то строгое, но в то же время элегантное. Остановилась на розовом платье в стиле 30-х годов, которое купила до беременности, но так и не успела его надеть. Волновалась, как буду говорить, как меня воспримут. Ведь это не просто формальность — это возможность привлечь внимание к проблемам, которые многие предпочитают не замечать.

Когда я вошла в зал, сердце бешено колотилось. Но как только я увидела знакомые лица с работы и тех, кто поддерживает фонд, волнение стало потихоньку уходить. Я почувствовала, что я не одна, что мы все здесь ради одной цели. Я ждала Донована, он тоже должен был присутствовать на мероприятии, но перед тем, как мне выйти на сцену, я получила от него смс о том, что он не приедет.

«Принцесса, прости, я не смогу быть сегодня с тобой. Мы задержали преступницу. Всё прошло быстро, но я не успел даже переодеться. Как мероприятие? Надеюсь, всё прошло хорошо. Я уверен, что ты великолепна. Расскажешь потом? Я закончу здесь и приеду забрать тебя. Горжусь тобой.
P.S. Не переживай, со мной всё в порядке»

Я постаралась сконцентрироваться на выступлении и не переживать за Донована. Поднявшись на сцену, старалась говорить от сердца. Говорила о детях, о семьях, о тех, кому нужна помощь. Видела, как люди слушают, как некоторые даже вытирают слёзы. В тот момент я поняла, что всё, что я переживала, стоило того. Этот чек — не просто бумага, это надежда для многих. После выступления ко мне подходили, благодарили, говорили, что мои слова их тронули. Это было невероятно приятно, но больше всего я рада, что удалось донести, насколько важна эта поддержка.

Воодушевленная, я покинула мероприятие. Нужно было скорее возвращаться домой, так как детей мы впервые оставили с няней.

На улице меня ждал Донован. По его лицу я поняла, что что-то случилось. Первой мыслью было то, что произошло неприятное с детьми. Мое сердце пропустило удар, когда Дон подошел ко мне и поцеловал в щеку.
–Что случилось? – Я встревоженно смотрела ему в глаза, морально готовясь к худшему.
–Ничего такого из-за чего нужно так бледнеть, - Дон радушно улыбнулся, погладив меня по щеке. – Как все прошло?
–Дон, говори все как есть. Что-то с детьми?
–С ними все в порядке. Няня проверенная, так что не стоит переживать. Я сегодня получил информацию о Мэрисоль. Она пыталась сбежать из клиники, где проходит лечение и ранила дежурного врача.
–Мэрисоль? — я почувствовала, как сердце сжалось ещё сильнее. — Она... Дон, она же не убила врача?

–Нет, - он посмотрел на меня, его голос прозвучал жестко. - Её уже вернули в клинику, и теперь за ней будут следить ещё строже и скорее всего над ней будет суд. Я подумал, что тебе стоит знать.
–Спасибо, что сказал, — я вздохнула, стараясь успокоиться. — Просто... каждый раз, когда я слышу её имя, мне кажется, что всё начинается заново. Это ужасно, что она сделала, но думаю, она не хотела этого. Может это трагическая случайность? Или с ней что-то сделали, и она защищалась?!
–Пока не знаю всех подробностей. Вряд-ли с ней там плохо обращались, но раз будет суд, значит это было умышленно. - Взгляд Донована был холодным, отстраненным, он уже сделал для себя все выводы.
–Ты думаешь, она действительно могла сделать это намеренно? — я смотрела на Донована, пытаясь понять, что он думает. — Может, она просто не контролировала себя? Ведь её состояние...
–Принцесса, - он мягко, но твёрдо перебил меня, — я понимаю, что ты пытаешься найти оправдание. Но факт остаётся фактом: она напала на человека. И теперь это дело будет разбирать суд. Мы не можем игнорировать это. И нам стоит подготовится
–Подготовиться? Но к чему? – Я не понимала Донована.
–Пресса не упустит шанс раздуть скандал. Тем более это психиатрическая клиника, журналисты любят такое. Когда они начнут копать то выйдут на нас. Ты дочь известного бизнесмена.
–Ты думаешь, они действительно дойдут до нас? – Я с тревогой посмотрела на Донована, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Но какое отношение мы имеем к этому?
–Тереза, — он вздохнул, его голос стал чуть мягче, но всё ещё оставался серьёзным. — Ты же знаешь, как это работает. Они начнут копать, искать связи, сенсации. Ты — дочь известного человека, а Мэрисоль... она была моей девушкой, как бы прискорбно это не звучало. Они обязательно попытаются связать это. И конечно, Патрик!

–Но это же безумие! - Я почувствовала, как сердце начинает биться чаще. - Мы не имеем отношения к тому, что она решила сбежать из клиники.
–В этом и проблема. Пресса не ищет правду, они ищут историю. И если они решат, что наша связь с Мэрисоль может привлечь внимание, они не остановятся.
–Что нам делать? — я почувствовала, как паника начинает подступать. - Мы не можем просто сидеть и ждать, пока они начнут копать в нашу сторону. Просить о помощи отца и брата?
–Не стоит, - Донован поморщился. – Я придумаю, как нам избежать всего этого. Мы будем готовы. Я уже связался с адвокатом. Он поможет нам подготовить заявление, если это понадобится. И мы будем держать всё под контролем.
–Но что, если они всё равно начнут? - Я не могла отогнать тревожные мысли. — Что, если они начнут копать в наше прошлое, в историю с Мэрисоль?
–Тогда мы будем честны, — он посмотрел мне прямо в глаза. - Мы не скрываем ничего, Тереза. У нас нет причин бояться. Но мы должны быть готовы к тому, что это может стать публичным.
–Я не хочу этого! - Я почувствовала, как голос дрожит. – Я не хочу, чтобы наша жизнь рушилась из-за нее.
–Я знаю, - он обнял меня, его голос стал мягче. - И я сделаю всё, чтобы защитить нас. Но ты должна быть готова к тому, что это может выйти за пределы нашей семьи.
–Я постараюсь, — я вздохнула, чувствуя, как его уверенность немного успокаивает меня. - Но это так сложно.
–Понимаю, - он прижал меня к себе. - Но мы справимся. Вместе. Как всегда.
–Спасибо, - я улыбнулась, чувствуя, как его поддержка даёт мне силы. - Я рада, что ты рядом.
–Всегда, - он поцеловал меня. - А теперь давай пойдём домой. Джоан и Патрик ждут, и нам нужно быть сильными ради нашей дочери.

–Да, - я кивнула, стараясь отогнать тревожные мысли. — Ты прав.
–Именно, - он улыбнулся, и мы направились к машине, оставляя тревоги позади, хотя я знала, что впереди нас ждёт непростой период, но с Донованом рядом я чувствовала, что мы справимся.

 

[Salli_D]

Пресса, конечно, не упустила шанса осветить дело Мэрисоль. Кажется, каждый второй канал или газета обсуждают её историю, и, конечно, наше имя тоже всплывает. Отец звонил, предлагал помощь, но я отказалась. Донован твёрдо сказал, что сам разберётся, и я ему верю. Он всегда знает, что делать. Но всё равно... это тяжело. Каждый раз, когда я вижу наше имя в заголовках, мне хочется спрятаться от всего мира.

Несмотря на весь хаос, который творится вокруг, несмотря на прессу, несмотря на звонки отца, несмотря на тревоги и переживания, мы с Донованом сделали что-то, что принадлежит только нам. Сегодня был день, который я запомню навсегда.

Мы расписались в Ратуше.

Просто, тихо, без лишней помпезности. Только мы, дети и несколько самых близких друзей. И это было идеально. Идеально для нас. Для нашей семьи.

Мы устроили себе праздник. Небольшой, но такой важный. Когда мы стояли в ратуше и произносили свои клятвы, я чувствовала, как всё остальное отступает на второй план. В этот момент существовали только мы. И это было так... правильно. Идеально для меня.

Мы решили, что не позволим испортить нашу жизнь. Решили, что формат грандиозной свадьбы, какая была у Люка и Лани не для нас и не то время, чтобы закатывать такое мероприятие. Донован договорился в Ратуше, чтобы мы не ждали и при первой же возможности – мы расписались. Мы стали мужем и женой.

После церемонии мы устроили небольшой ужин в нашем любимом ресторане. Мы заказали наши любимые блюда, смеялись, вспоминали, как всё начиналось, мечтали о будущем. И я чувствовала, как всё внутри наполняется теплом и спокойствием. Донован даже заказал шампанское, хотя обычно он не любит такие вещи. Но сегодня был особенный день. И он сделал всё, чтобы он стал идеальным.

Сегодня я поняла, что, несмотря на все трудности, мы всё делаем правильно. Мы держимся вместе, мы защищаем друг друга, и мы находим моменты счастья даже в самых сложных ситуациях. И сегодня я почувствовала, что мы действительно стали одной семьёй. Официально. Навсегда. Донован - моя опора, мой партнёр, мой муж. Донован - мой муж! Иногда я повторяю эти слова про себя, чтобы убедиться, что это не сон. Это звучит так... естественно, как будто, так и должно было быть. Но в то же время это всё ещё кажется невероятным. Мы прошли через столько всего, чтобы оказаться здесь. И теперь он - мой муж!

​

Донован... Он всегда был моей опорой. Даже когда всё вокруг рушилось, он оставался тем, кто держал меня на плаву. Его спокойствие, его уверенность, его способность находить решение в любой ситуации — всё это всегда вдохновляло меня. Но сегодня, когда я смотрела на него в ратуше, я увидела в его глазах что-то новое. Что-то глубокое, настоящее. Это была не просто уверенность - это была любовь. Та самая, которая делает тебя сильнее, даже когда ты чувствуешь себя слабой.
Он всегда знает, что сказать. Даже когда я теряюсь в своих мыслях, он находит слова, которые возвращают меня в реальность. Сегодня, когда мы сидели в нашем любимом ресторане, он сказал:
–Принцесса, мы прошли через столько всего, чтобы оказаться здесь. И теперь ничто не сможет нас разлучить.

И я верю ему. Потому что с ним я чувствую себя в безопасности. С ним я знаю, что всё будет хорошо. Он не идеален, конечно. Иногда он бывает слишком упрямым, слишком закрытым. Но даже это делает его настоящим. Он не боится быть собой, и это то, что я всегда в нём ценила. Он не играет ролей, не притворяется. Он просто... Донован. Мой Донован.

Когда мы вернулись домой, он обнял меня и сказал:
–Теперь ты официально моя жена. И я не позволю никому и ничему разрушить это. - Я посмотрела на него, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Его слова были такими простыми, но в них было столько силы и уверенности, что я не смогла сдержать улыбку.
–Ты всегда знаешь, что сказать, - я тихо засмеялась, слегка сжимая его руку. - Но ты же знаешь, что мне не нужны официальные бумаги, чтобы чувствовать, что мы - одно целое. Мы уже давно стали семьёй. – В ответ Дон улыбнулся.
–Знаю, - он провел рукой по моей щеке. - Но теперь это закреплено. И я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Никто и ничто не сможет нас разлучить.

–Я знаю, - прошептала я, прижавшись к нему, чувствуя, как его слова успокаивают меня. - И я тоже не позволю ничему разрушить это. Мы прошли через многое, чтобы позволить чему-то или кому-то встать, между нами.
–Значит, договорились, - он поцеловал меня в лоб, и я почувствовала, как всё внутри наполняется теплом.
–Договорились, - я улыбнулась, глядя ему в глаза. - Ты мой муж, Донован. Я твоя жена. И это - навсегда.

Он обнял меня крепче, и в этот момент я поняла, что нет ничего важнее, чем это чувство - чувство, что мы вместе, что бы ни случилось. Он всегда защищал меня, нашу семью. И теперь, когда мы официально стали мужем и женой, я чувствую, что наша связь стала ещё крепче. Иногда я думаю, как нам повезло найти друг друга. В этом безумном мире, где всё так быстро меняется, мы смогли сохранить то, что действительно важно. Нашу любовь, нашу семью, нашу веру друг в друга. И сегодня, глядя на него, я понимаю, что он - мой дом. Тот, кто делает этот мир лучше просто тем, что он есть.

Стоило нам с Донованом оказаться в объятиях друг друга и на мгновенье забыть, что существует мир и проблемы, как раздался звонок мобильного Донована. Ему позвонил адвокат. Пока Донован ходил по гостиной, потирая переносицу, я устроилась на кухне и старалась сосредоточиться на рецепте, который купила недавно в книжном магазине на распродаже.

В общем пресса всё узнала. Они раскопали связь Мэрисоль и Донована. Они узнали про Патрика. Всё вышло на поверхность, и это уже не просто история о нападении на врача. Это история о нас. О нашей семье. О том, что мы так тщательно скрывали. Когда Донован положил трубку, его лицо было каменным. Он посмотрел на меня, и я сразу поняла, что что-то не так. Он рассказал всё, не скрывая деталей. Пресса знает о Патрике. Они знают, что он под моей опекой. И теперь нам придётся быть на суде. Судьба Патрика будет решаться там, на глазах у всех. Я чувствовала, как земля уходит из-под ног. Патрик... Он такой хрупкий, такой ранимый. Он только начал привыкать к новой жизни, к нам. И теперь всё это может рухнуть. Пресса, суд, вопросы, которые он ещё не готов услышать... Как я объясню ему всё это? Как я защищу его? Донован сразу взял ситуацию в свои руки и начал меня успокаивать. Он сказал, что мы справимся. Что адвокат уже готовит всё необходимое, и мы сделаем всё, чтобы Патрик остался с нами. Но я видела в его глазах ту же тревогу, что была и у меня. Мы оба знаем, что это будет нелегко для нас всех.

–Принцесса, мы справимся, - сказал Донован. - Будет трудно, но это не смертельно. Раз все так совпало, значит будем идти через этот ад так, словно он принадлежит нам.
–Возможно ты прав, - вздохнула я, стараясь успокоиться, но голос решил дрожать. - Я переживаю за Патрика. Он ещё такой маленький, он не должен проходить через всё это. Как мы объясним ему, что происходит? Как защитим его от всего этого... шума?
–Он еще мал, чтобы понимать что-то.
–Это сейчас, а потом? – Я вскинула бровь. – Что потом? Когда он вырастит, ведь все что пресса сейчас сделает будет преследовать его. А что если суд...
–Суд будет на нашей стороне, если ты этого действительно хочешь. Когда ты решила оформить опекунство над Патриком, я предупреждал тебя, что все может привести к последствиям, которые будут негативно влиять на жизнь. Это происходит сейчас. И выбор за тобой. Если ты хочешь, чтобы Патрик остался с нами, то я сделаю все, что в моих силах. Думаю, суд и без моих возможностей будет на нашей стороне. У нас есть всё, что нужно: стабильность, любовь, поддержка.
–Да, ты прав, но…, - я запнулась, наливая себе чашку чая.
–Но?
–Она его мать и Патрик должен жить с ней. Мы относимся к нему хорошо, но мы ведь не родные.
–Ты веришь в то, что ты говоришь? – Доновон подпер щеку рукой, посмотрев на меня. – Мэрисоль родила его, чтобы манипулировать мной, но, когда поняла, что ничего не получается, она просто плевать хотела на ребенка.
–Я хочу поговорить с ней, - выпалила я. – Она должна встретиться с Патриком, и сама пусть скажет мне, что она хочет. Нужен ли ей ребенок или нет.
–Ты не можешь, чтобы не сделать драмы, Тереза, - Донован тяжело вздохнул, покачав головой.
–Я не делаю драмы, - я посмотрела на него, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Я просто должна знать, что она хочет. Если она действительно готова быть матерью, если она может дать Патрику то, что ему нужно...
–Тереза, - Дон перебил меня, его голос стал чуть резче. - Ты знаешь, что она не сможет. Она не стабильна. Она доказала это своим поступком в клинике. Ты действительно хочешь рискнуть и отправиться с ребенком в тюрьму, чтобы что? Убедиться, в том, что ты и так знаешь? Или хочешь доказать мне, что поступаешь правильно?
–Но что, если мы ошибаемся? Что, если она изменилась? Что, если она действительно хочет быть матерью?
–Ты слишком добрая, — Дон вздохнул, его взгляд стал мягче. - И в этом твоя сила, но иногда это же твоя слабость. Ты всегда ищешь лучшее в людях, даже когда они не заслуживают этого. Но Мэрисоль... она не из тех, кто меняется. Ты знаешь это.
–Я знаю, - я опустила глаза, чувствуя, как его слова бьют прямо в цель. - Но я должна быть уверена.
–Хорошо, если ты действительно хочешь поговорить с ней, я не буду тебя останавливать. Я договорюсь о встречи с ней.
–Спасибо, - я улыбнулась, чувствуя, как его поддержка даёт мне силы.

 

[Salli_D]

Нас с Донованом вызывали на допрос по делу Мэрисоль. Я не хотела ехать сначала, но Донован объяснил, что отказ от дачи показаний может расцениться как факт того, что нам есть что-то скрывать, так как Мэрисоль заявила, что я доводила ее до срывов. Конечно, это было ожидаемо. Я зря надеялась, что она исправится и будет мыслить адекватно. Ее ненависть ко мне намного сильнее здравого смысла.

Пришлось ехать и давать показания. Детей мы оставили с нянечкой.

Приехав в участок, меня оставили в допросной одну. Доновану запретили быть со мной. Он старался переубедить адвоката Мэрисоль, но тот наотрез отказался. Я постаралась успокоить мужа, так как знала, что он может натворить глупостей. Донован всегда был опорой для меня, но иногда его защита по отношению ко мне могла стать агрессивной. Я не хотела, чтобы у него из-за этого начались проблемы на работе. Достаточно того, что руководству участка не нравилось, что офицер полиции замешан в деле о побеге из клиники другого округа.

Донован с трудом согласился со мной и вышел из допросной. Я осталась одна в маленькой душной допросной, серые стены давили на меня. Мне хотелось сбежать, но это было невозможно. Стараясь не думать о плохом, я ждала, когда придет адвокат. Как только он появился на пороге допросной, я сразу поняла, что встреча будет долгой и малоприятной. Он пытался выставить меня в плохом свете, задавая провокационные вопросы: "Почему вы решили взять опекунство над Патриком? Вы хотели навредить Мэрисоль? Вы знали, что её состояние ухудшится из-за этого?"

Если бы я знала, что Мэрисоль настолько больная, то ни за что на свете не согласилась на опекунство над Патриком. В тот момент я вспомнила слова Донована, когда он предупреждал меня и говорил, что будут последствия, но я не послушала его и что теперь? Я на допросе стараюсь сдерживать свои эмоции, хотя внутри все кипело. Как этот адвокат может думать, что я хотела навредить Мэрисоль?
–Я взяла Патрика, потому что он был один, потому что он нуждался в семье, в любви, - спокойно отвечала я, но адвокат продолжал давить:
–Вы не считаете, что ваше присутствие в жизни Донована стало причиной её срывов?
–Мэрисоль сама сделала свой выбор, - спокойно отвечала я, хотя мне хотелось рассмеяться от абсурдных вопросов адвоката. - Я не виновата в её поступках, и я не виновата в том, что она не может принять реальность. Так в жизни случается, что кто-то перестает любить.
–Вы считаете, что Донован перестал ее любить, а после полюбил вас? – Не успокаивался адвокат.
–Да. Так все было. Мы с Донованом начали встречаться после их расставания.

Три часа идиотских вопросов. Я спокойно отвечала, но мысленно мечтала взять стул и огреть им адвоката. Когда допрос был окончен я вышла из допросной. Донован ждал меня в коридоре. Он сразу же подошел ко мне и крепко обнял, спросив все ли со мной хорошо? Я лишь кивнула. Мы вышли на улицу, где нас ждала нянечка. Она сказала, что Джоан совсем расплакалась и она не знала, что делать.
–Я попросил ее приехать с детьми к участку, - сказал Дон.
–Хорошо. – Я взяла Джоан на руки, а нянечку попросила вернуться с Патриком домой. – Не стоит ему находиться здесь. Не хватало еще чтобы ему устроили допрос.

–Ты точно в порядке?
–Да, просто допрос меня опустошил. Вопросы были абсурдными. Адвокат явно хотел вывести меня на эмоции.
–Это его работа, - Дон погладил меня по спине. – Все позади.
–Я не думаю так. Все только начинается. Надо было послушать тебя, когда ты говорил мне, что не стоит брать опекунство над Патриком. – Призналась я. – Сейчас было бы меньше проблем, но опекунство расценили ни как жест доброты и заботы, а как мое желание насолить Мэрисоль. Увела парня, еще и ребенка отобрала у нее.
–Тебе не кажется, что это звучит глупо? – Донован закатил глаза, тяжело вздохнув.

–Да, абсурд, но адвокат за это зацепился. Понимаешь?
–Хорошо, раз все так, то ты откажешься от опекунства над Патриком. Только вот я видел документы по делу Мэрисоль и там было заключение от ее лечащего врача. – Донован вытащил телефон и показал мне фотографию.

«В текущем состоянии Мэрисоль не способна воспитывать сына. Её психическое здоровье и поведение представляют угрозу для ребёнка, и её участие в его жизни должно быть строго ограничено до тех пор, пока она не пройдёт лечение и не достигнет стабильности. Главный приоритет - это безопасность и благополучие ребёнка, и все решения должны приниматься с учётом его интересов»

–Прекрасно, - усмехнулась я. – Врач дал такое заключение, а врагом меня все равно сделали.
–Принцесса, прекрати злиться, то, что ты позлишься ничего не изменит. Нам нужно собраться сейчас. Мы справимся со всеми трудностями и подумай о том, что нам надо будет переехать. Я знаю, ты не хочешь этого. Но нам не дадут спокойно жить здесь.
–Я виновата во всем! Надо было слушать тебя и тогда бы ничего не было бы.
–Дело сделано и нам надо уже разбираться с тем, что есть, а не искать кто прав, а кто виноват. Я так же могу сказать, что я виноват во всем. Не стоило мне связываться с ней, но я не знал, что все приведет к таким обстоятельствам. И ты не знала. Только сейчас мы должны решить один вопрос.
–Патрик?! – Сказала я, поняв все по взгляду мужа. – Отказываемся от опеки или нет.
–Мэрисоль не может заботиться о нем. Ты видела заключение. В любом случае или мы будем опекать его или он поедет в другую семью.
–Это ужасно, - вздохнув, сказала я. Так как понимала, что сейчас решается судьба ребенка. Я не хотела участвовать во всей этой истории с Мэрисоль. Откажись от опекунства, мы сможем жить спокойно, но тогда жизнь Патрика будет непонятна.
–Что думаешь?
–Мне надо немного подумать обо всем и проветриться, - я усадила Джоан в коляску. – Мы прогуляемся с Джоан.

Я шла по аллее с Джоан, пытаясь справиться со всем спектром эмоций, которые бушевали во мне после разговора с адвокатом Лорэа и Донованом. Разговор с мужем оставил меня в растерянности. Он показал мне заключение врача о состоянии Мэрисоль, и, хотя это должно было успокоить меня, я чувствовала только гнев и разочарование. Все из-за того, что я в глубине души надеялась на адекватность Мэрисоль и надеялась, что суд обяжет вернуть ей Патрика, тогда весь этот ужас закончится. Но заключение врача все спутало. Больше всего меня злило то, что из меня сделали монстра. Почему, несмотря на все факты, именно меня делают врагом? Почему я должна быть той, кто оправдывается, когда всё, что я сделала, это попыталась помочь ребёнку? То есть мне надо было стоять в стороне и никак не участвовать в жизни Патрика?

Гуляя по парку, я получила смс от брата. Это была ссылка на статью: "Дочь миллиардера Кэррингтона в центре скандала: история любви, предательства и борьбы за опекунство"

«В последние дни имя Терезы Кэррингтон, дочери известного бизнесмена и филантропа Д. Кэррингтона, не сходит с первых полос. Причиной тому стало громкое дело, связанное с её участием в судебном разбирательстве по опекунству над мальчиком по имени Патрик, сыном Мэрисоль Лорэа — женщины, которая в настоящее время проходит лечение в психиатрической клинике.

История, которая разворачивается в суде, напоминает сюжет драматического сериала. Мэрисоль Лорэа, мать Патрика, обвиняет Терезу Кэррингтон в том, что та "разрушила её жизнь" и "довела до срывов". По словам Мэрисоль, именно вмешательство Терезы в её отношения с Донованом Стилом, нынешним мужем Кэррингтон, стало причиной её эмоционального кризиса. Однако Тереза и Донован настаивают на том, что их отношения начались уже после того, как Мэрисоль и Донован расстались…»

Я не успела дочитать статью, так как звонил брат.
–Как это понимать? – Почти прокричал он в трубку. – Тебе заняться не чем? Что за идиотская мания к детям. Ты родила себе ребенка – вот и воспитывай его, какого черта ты лезешь в жизнь других?
–Люк, что бы я не сделала, ты не имеешь права говорить со мной таким тоном. Я не успела дочитать статью, но там половина ложь. Суда еще не было, а автор статьи заявляет…
–Тереза, ты дочь нашего отца и журналисты сейчас будут копать дальше им дай повод. Вылезет вся правда о твоей матери, и они могут переключится на меня. А мне такое внимание не нужно. Не хватало чтобы из-за твоего безрассудства пострадал весь бизнес. - Его слова ударили меня, как нож в сердце. Люк всегда был резким, но сегодня он перешёл все границы. Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Его слова были не просто обидными – они были жестокими. Он думает только о себе, о бизнесе, о своей репутации. Ему всё равно, что происходит со мной и моей семьей. Его волнует только то, как эта история отразится на нём.

Люк еще что-то кричал в трубку, но я не стала его слушать, отключив вызов. Мне было очень больно. Я не могла поверить, что брат так поведет себя.

Я не знаю, сколько времени мы с Джоан просидели в парке, но я знала одно, что эта статья – дело связей Мэрисоль. Она мстит мне за Дона, а значит я должна встретиться и поговорить с ней.

---

Донован устроил мне встречу с Мэрисоль. Я готовилась к разговору с ней, но все равно у меня в голове не было четкого плана. Точнее я не знала, как она поведет себя и как отреагирует на мой визит. Я хотела убедить ее в том, что я не виновата в том, что с ней приключилось. Патрик, которого я взяла с собой на встречу с Мэрисоль – должен был напомнить ей, что она мать и должна в первую очередь думать о сыне, а не о том, как насолить мне.

Когда мы приехали к тюрьме, моё сердце билось так сильно, что я думала, оно выпрыгнет из груди. Было ужасное чувство, словно я виновата в каком – то преступлении и если я сейчас войду в тюрьму, то меня оставят там, как преступницу. Я некоторое время смотрела на серые стены тюрьмы и не решалась выйти из такси. Патрик сидел рядом со мной и ковырял пальчиком мой браслет на руке. Он был спокойный и ничего не подозревающий. Я сказала ему, что мы едем навестить маму, но я не была уверена, понимает ли он, что это значит. Потому что за тот год, что он живет у нас – мамой стала ему я. Это играло против нас, так как Патрик стал называть меня мамой все чаще и чаще. Донован хмурился, когда слышал это, но ничего не говорил. Хотя я знала, что он не одобряет этого.

Водитель вопросительно взглянул на меня. Я натянуто улыбнулась и вышла из такси, взяв ребенка на руки. Мы прошли к воротам, где нас встретил недружелюбный охранник. Он внимательно изучил документы, которые я предъявила ему. Пока мужчина изучал документы, я заметила вдали человека в машине, который внимательно смотрел в нашу сторону, а потом в его руках появился фотоаппарат. Это был журналист! Прекрасно! Очередная статья в газете.

Нас наконец-то пропустили на территорию тюрьмы. После всех досмотров и инструктажей мы вошли в помещение, где обычно встречаются с заключенными. Серое квадратное помещение с маленькими окнами, которые располагались почти под потолком, откуда еле пробивался дневной свет. Мэрисоль стояла напротив этого окна, смотрев на него. Услышав мои шаги, она медленно обернулась.

Оранжевый комбинезон оттенял ее лицо отчего оно, казалось, тёмного цвета. Щеки впали, а под глазами залегли темные круги. Кинув кроткий взгляд на меня и на Патрика, Мэрисоль отвернулась и просто стояла, и ждала. Ей была ненавистна встреча со мной.
–Привет! – Тихо сказала я, боясь нарушить ту тишину, что царила в помещении. Лорэа не ответила. Она села за стол, уставившись в пустоту. Я села напротив, усадив Патрика на коленях.
–Мама, - сказал он, захлопав в ладоши. Мэрисоль взглянула на него, но в ее взгляде не было той теплоты, которую я ожидала увидеть. Она посмотрела на него, как будто он был чужим, и это разбило мне сердце. Её взгляд был пустым. Она не протянула к нему руки, не попыталась обнять. Она просто сидела и смотрела, как будто он был частью какого-то далёкого прошлого, которое она уже отпустила.
–Я решила, что ты захочешь увидеть сына. Столько времени уже прошло. Он совсем взрослый. Многому научился и еще Патрик любопытный, ему нравиться за всем наблюдать, - начала говорить я, не понимая зачем я все это говорю. Может, чтобы заполнить эту пустоту, чтобы как-то сгладить неловкость. Но Мэрисоль перебила меня, её голос прозвучал резко, как нож, разрезающий тишину:
–Донован приехал с вами? – Спросила она. Я запнулась, не зная, как реагировать на ее вопрос. Её глаза, такие пустые до этого, вдруг загорелись странным блеском. Она смотрела на меня, ожидая ответа, и я почувствовала, как внутри всё сжимается. Почему она спрашивает о моем муже?
–Нет, - наконец ответила я, стараясь сохранить спокойствие. - Он... он занят, но он передал тебе привет. -Она усмехнулась, но это была не улыбка. Это было что-то горькое, что-то, что заставило меня почувствовать себя ещё более неуютно.

Она снова отвернулась, её взгляд снова стал пустым. Я смотрела на нее и пыталась понять, что происходит сейчас в ее голове, что она чувствует. Патрик заерзал у меня на коленях, посмотрев на меня. Конечно, он не помнил ее, а его обращение – «Мама!» - предназначалось мне.
–Мэрисоль, ты… Ему нужна ты. Патрик нуждается в тебе, - сказала я. Я хотела достучаться до неё, хотела, чтобы она поняла, что её сын здесь, что он ждёт её любви.
–Мне плевать, - ответила она, усмехнувшись. – Я никогда не хотела его. Я надеялась, что Донован увидит, что я хорошая мать и вернется ко мне. Я хотела быть хорошей женой ему, но он выбрал тебя. Чем ты лучше меня? – Громкость голоса стала повышаться, я невольно прижала к себе ребенка, так как не знала, что может сделать Мэрисоль. – Почему он выбрал тебя? А? Почему ты? Что в тебе такого особенного?
Я не знала, что ответить. Её слова били по мне, как удары от плетей. Я старалась сохранять спокойствие. Я не могла позволить себе сорваться, не могла позволить ей увидеть, как её слова раздражают меня.
–Мэрисоль, это не про меня. Ты должна подумать о сыне, о нем, понимаешь? Патрик твой сын. Он нуждается в тебе, не в Доноване, не во мне, а в тебе. Ты нужна ему! - Она засмеялась, но это был не смех. Это было что-то горькое, что-то, что заставило меня почувствовать себя ещё более неуютно. Я встала из-за стола взяв Патрика на руки.

–Он мне не нужен, - прошипела она, словно змея. Её голос звучал холодно и резко. - Я никогда не хотела его. Он был ошибкой! – Мэрисоль ударила рукой по столу. - Ошибкой, которую я совершила ради Донована, но он не вернулся. Он выбрал тебя! И теперь ты можешь заботиться об этом ребёнке. Ты ведь так любишь спасать всех, не так ли? Ты ведь хотела у своей матери забрать ребенка. Ты оправдываешь свое имя, - Мэрисоль истерично рассмеялась, от чего мне стало не по себе, по спине пробежались мурашки. – Этим ты его привлекла? Или ты умеешь делать в постели то, чего ни одна женщина не может?
– Мэрисоль, - я старалась говорить спокойно, - мы все совершили ошибки, он твой сын. Он заслуживает твоей любви. Твоей заботы. Ты можешь быть для него матерью, если захочешь.
–А я не х-о-ч-у! Мне нужен только Донован!
–Ты больная, - выпалила я. Мэрисоль посмотрела на меня, и в её глазах я увидела что-то вроде боли, но это была не боль матери, которая скучает по своему ребёнку. Это была боль человека, который понимает, что он потерял что-то важное, но не может вернуть это. Она любила Донована до безумства.
– Донован! Его имя звучит в моей голове, как мантра. – Начала быстро говорить она. - Он был всем для меня. Всей моей жизнью, но ТЫ забрала его, Тереза! Я ведь считала тебя своей подругой, доверяла тебе, а ты все время притворялась. Продолжаешь притворяться такой доброй, такой идеальной. Ты увела его у меня, притворившись, что тебе плевать на него, а стоило мне только потерять бдительность, как ты затащила его в свою кровать. Ты готова была с ним спать где угодно, лишь бы забрать моё счастье. И я не могу с этим смириться. Не могу принять тот факт, что он обнимает по ночам тебя, что он говорит тебе о своей любви. Это я должна быть на твоем месте, я должна быть его женщиной. Как Донован не видит, что ты не та, за кого выдаешь себя?!
Когда Мэрисоль закончила свой монолог, я опустила на пол Патрика и села напротив нее, посмотрев в ее глаза, где было только безумство.

–Ты безумна и потому Донован выбрал меня. Ни один мужчина не будет с такой как ты. Ты душишь своей любовь, ты убиваешь все живое вокруг. Тебе надо лечиться, - говорила я, понимая, что мои слова спровоцируют ее. – Я сделаю все, чтобы ты никогда не приближалась к моему мужу и мим детям. Я сделаю так, что Патрик не будет помнить о тебя.
– Уходи! Уходи! – Взревела Мэрисоль. - Уходи и забери его с собой. Я не хочу его видеть. Не хочу видеть тебя.
Я почувствовала, как Патрик прижался ко мне, испуганно смотря на Мэрисоль. К нам тут же подбежал охранник, который все это время стоял за дверью.
–Хорошо, — тихо сказала я, вставая. — Мы уйдём. Но знай, что он всегда будет ждать тебя. Он твой сын, Мэрисоль. И он заслуживает твоей любви, - специально сказала я, зная, что адвокат будет допрашивать охранника и мне нужно было, чтобы все убедились в безумстве Мэрисоль.
– Уходи! Уходи! Уходи! – Кричала Мэрисоль, пока охранник заковывал ее руки в наручники. - Я не хочу его видеть. Не хочу видеть тебя. Мне нужен только Донован!

Когда мы вышли из комнаты, я почувствовала, как слёзы наконец вырываются наружу. Патрик смотрел на меня, и в его глазах я увидела непонимание. Он не понял, что произошло.
–Всё хорошо, — тихо сказала я, обнимая его. — Всё будет хорошо. Я никогда не позволю разрушить то, что принадлежит мне. И уж тем более не позволю этой психопатке портить мою жизнь.

 

[Salli_D]

Год. Целый год судебных разбирательств и три месяца как мы поругались с Донованом. Ужасно поссорились. Мы никогда так не кричали друг на друга. И вот уже три месяца — за утренним завтраком короткие фразы и тишина. Три месяца Дон спит на диване. Три месяца наш дом, где когда-то царили тепло и смех, кажется пустым и холодным.

Мы поссорились из-за его отстранения от работы. Дон был в ярости, я — в отчаянии, и слово за словом мы ранили друг друга обвинениями. Я плакала, он разбил прикроватную лампу и ушёл спать в гостиную.

В тот момент я почувствовала, что наш недолгий брак дал трещину, которую чудом удаться убрать, чтобы все спасти.

Мы живем под одной крышей, но наши жизни словно пошли по разным путям. Дон не возвращался в нашу спальню, а я не могла пересилить себя и признать, что вина во всей ситуации только моя. Ночами я лежала на кровати и смотрела в темноту, слыша, как Дон вставал и бродил по темному дому, а потом он часами стоял у окна, но ко мне он не приходил.

Когда я узнала о своей беременности, я сначала не поверила. Девятая неделя. Жизнь внутри меня. Счастье... и страх. Ведь рядом нет ни брата, ни отца, ни подруги. Только Дон, который уже давно не был со мной рядом. С момента как я узнала о беременности, я почти не спала. Ночами я лежала, прижав ладонь к животу, чувствуя, как внутри меня зарождается жизнь – единственное напоминание о счастье, которое ускользает сквозь пальцы.

За несколько дней до последнего слушания я решила поговорить с Доном. Тихо подойдя к дивану, на котором он лежал, укрывшись лишь легким пледом, я позвала его едва слышно.
–Дон!
–Что? – кротко бросил он, посмотрев на меня холодно, от чего мне стало не по себе.
–Мы не можем так…, - начала я, но он перебил меня.
–Не можем? – В его голосе была усталость и боль. – Тереза, я все потерял из-за твоего желания быть героиней. Служебное расследование, которое может закончиться в лучшем случае моим увольнением, в худшем – тюрьмой. Ты прекрасно знаешь, как дорога мне работа. Что мне пришлось пережить, чтобы выбиться в люди и чего-то стоить.
Я опустилась на диван, не в силах стоять, так как его слова били меня словно плети одно за другим.
–Я не хотела. Не думала, что все так обернется.
–Я предупреждал тебя о последствиях, когда ты решила взять его под опеку, - Донован резко сел на диване. – Ты думала только о своих желаниях, - добавил он тише. – Все сложно сейчас. Я не уверен, что мы можем, что-то исправить в наших отношениях. – В этот момент во мне все оборвалось.

Мир словно рассыпался на осколки. Я смотрела на силуэт Донована в темноте, чувствуя, как слезы катятся по щекам. Я хотела кричать, умолять его простить меня, но губы не слушались. Я была растерянная, чувствуя, как, между нами, пропасть только растет. И как теперь сказать ему о ребенке?

Дон лег обратно, отвернувшись от меня, тем самым давая понять, что разговор окончен. Я медленно, словно в воде, пошла обратно в спальню, где в одиночестве провожу долгие ночи в страхе и сожалении. Он не верит, что мы можем быть прежними.

После суда Патрик официально стал нашим сыном, но Донован не сказал ни слова. В его взгляде не было ни радости, ни облегчения. Только усталость. На следующий день после суда у Джоан был день рождения.

Мы не обсуждали как будем праздновать, наверное, потому что понимали, что внимания для нашей семьи достаточно. Я заказала торт, Дон купил шарики и украсил детскую. Лимонад, музыка, детский смех — всё казалось правильным, но неестественным, как попытка оживить мёртвое.

Когда торт приехал, мы собрались в столовой. Я помогла Джоан задуть одну единственную свечу на ее праздничном торте.

Я обняла дочь крепко, пожелав ей самого наилучшего. Дон вынес подарки, которые мы приготовили для нее. Обсуждение подарков для Джоан был самым длинным диалогом между мной и мужем за последнее время.

Пока дочь с помощью Донована открывала подарки, я резала торт, клала его на кусочки, а Патрик помогал мне расставлять тарелки на столе. За последние месяцы он заметно вырос, стал серьезнее и осторожнее.

Патрик все так же испытывал трудности в общении. Он практически не говорил и отвечал на вопросы лишь кивком головы. Тем не менее он старался быть самостоятельным. Быстро научился ходить на горшок. И за столом старался аккуратно кушать и прилежно вытирал рот салфеткой, когда понимал, что испачкался кашей. В такие минуты я наблюдала за ним и замечала, что, делая все это он смотрит на Донована, словно ищет одобрения с его стороны. Мне было неприятно видеть это, но больше всего меня пугало то, что Донован никак не реагировал на него. Я понимала, что для Донована Патрик никогда не станет сыном, но и вести себя так – игнорируя ребенка – неправильно.

Столько потрачено сил и энергии, чтобы добиться благополучия для мальчика, а в итоге он попал в среду, где мужчина, которого он считает своим отцом – игнорирует его. Патрик видит, как Дон холит и лелеет Джоан, как он добр с ней. Видит, как он играет с дочерью, но при этом никак не обращает внимания на него. Дон за долгое время шутил за столом, но говорил только с Джоан, которая становилась все больше похожа на него.

Мы с Патриком только наблюдали. В этот момент я поняла, что надо попытаться еще раз поговорить с мужем и решить все вопросы, которые витают в воздухе. Иначе так не должно продолжаться.
–Дон, нам надо поговорить, - сказала я, Дон тут же сменился в лице и перестал улыбаться.
–О чем? – После долгого пристального взгляда на меня, ответил он.
–О нас. Это не нормально, что мы так живем. Мы муж и жена, но ведем себя так, словно мы чужие. Дети все видят…
–Дети? – Перебил он меня.
–Да, - я кинула взгляд на Патрика, который увлечённо ел торт. – Прошу, давай все обсудим. Дети, пойдемте в вашу комнату, маме и папе надо поговорить.

Донован тяжело вздохнул, потерев лицо руками. Я не отреагировала на его жест и быстро отправила детей в комнату. Вернувшись, я подошла к Дону, понимая, что совершенно не знаю с чего начать разговор.
–Дон, я не могу так.
–Как? – Сухо спросил он.
–Мы стали чужими друг другу. Ты спишь на диване. Мы не разговариваем, ты игнорируешь Патрика…
–А что ты хотела? Чтобы я принял его как родного? Этого не будет! Это была твоя прихоть, ты хотела помочь этой больной женщине, - Дон начал повышать голоса, но, когда в детской скрипнула дверь, а из-за угла показалась хитрая мордашка Джоан, он тут же перешел на спокойный тон. – Ты получила то, что хотела. Суд признал тебя его матерью.
–Нас, Дон, нас. Мы родители.
–Нет, ты мать ему, но я отцом этому ребенку не буду.
–Тогда зачем ты согласился на это? Почему ты шел до конца?
–Я обещал тебе быть рядом и поддерживать тебя, но сейчас все зашло слишком далеко, принцесса. Я чуть ни лишился работы. Мы лишились денег и до сих пор не обставили дом. Даже день рождение нашей дочери проходит так, словно это поминки.
–Я… я виновата, я признала это и, если бы я могла все повернуть назад.
–Но ты не можешь, Тереза. Никто не может.
–Это конец? – Я почувствовала, как глаза начинают предательски щипать. Дон ничего не ответил, он опустил голову, смотря себе под ноги. Для меня это стало маленьким лучиком надежды на то, что наш брак можно еще спасти. – Донован, я не могу найти оправдания себе, - я сделала к нему шаг, прошептав, - я люблю тебя. Люблю детей. Я понимаю, что совершила ошибку, но…

–Иногда твоя любовь превращается в разрушение, Тереза, - ответил Дон.
Эти слова словно нож вошли в мое сердце. Я стояла молча, боясь дышать. Дон обошел меня и взяв куртку вышел, громко хлопнув дверью. Оставшись одна, я сползла по стене на пол и долга сидела так, обняв себя за колени. Я не знала, как все исправить.
И всё же в тот вечер, сидя в одиночестве, я впервые ясно поняла: я не позволю этой семье развалиться. Я должна бороться. Ради детей. Ради себя. Ради мужчины, которого я до сих пор люблю.

 

[Salli_D]

Напряжение в нашем доме висит в воздухе, будто плотный туман. Донован приходит поздно, чтобы просто переночевать в когда-то родной дом. Иногда он ужинает, но чаще просто оставляет нетронутую тарелку. Утром он старается уйти как можно раньше — ещё до того, как я проснусь. Мне тяжело из-за этого. Меня угнетает это молчаливое отдаление, этот холод, который медленно заполняет пространство между нами.

Я хочу поговорить с Донованом. Хочу встряхнуть его, крикнуть, заставить посмотреть мне в глаза. Но... понимаю: Муж закрылся от меня, от проблем нашей семьи. Ушёл в свою боль и возможно вину, и пробиться туда будет непросто. Поэтому я не давлю на него. Я просто жду. Готовлю ужины, вкладывая в них всю свою любовь и надежду. Оставляю еду на столе с маленькими записками — пару тёплых слов, чтобы он знал: я рядом. Я всё ещё жду. Я всё ещё верю в нас.

Мне все чаще хочется оставить снимок УЗИ, как доказательство того, что новая жизнь – это надежда на то, что все еще можно исправить, но страх останавливает меня. Я не знаю, как отреагирует Донован. Не уверена, готов ли он принять ещё одно изменение в нашей жизни, когда и так всё шатко. Я чувствую: ему нужно время. Дон сам должен решить - останется ли он с нами или однажды тихо закроет за собой дверь навсегда. От этой мысли мне становиться не по себе, я отгоняю ее и стараюсь быть сильной. Готовлюсь к худшему, учусь жить с мыслью, что однажды могу остаться одна - с тремя маленькими детьми и вагоном нерешённых проблем, но где-то глубоко в сердце я всё ещё надеюсь, что он выберет нас. Останется с нами. Не предаст нас.

Несмотря на ту крошечную надежду, что Донован всё-таки останется с нами, я понимала: нельзя полагаться только на чудо. Наш счёт в банке стремительно таял, и я решила действовать заранее. Сейчас нас обеспечивает Дон, но, если однажды он уйдёт, мне придётся самой обеспечивать детей и себя.

Я набрала номер Клэрмонта, надеясь, что смогу взять хотя бы часть работы удалённо, пока нахожусь во втором декрете, но разговор с Клэрмонтом меня огорчил. Компания росла: теперь мы работаем не только в Лаки Палмс, но и решили развиваться в Хидден Спрингс. Филиал во Франции - разочаровывает, не приносит тех финансовых показателей, которые мы ожидали. Тем не менее всё внимание и деньги уходят на развитие нового филиала в Хидден Спрингс. О премиях можно было забыть. Их отменили для всех.

Я положила трубку и долго сидела в тишине, пытаясь снова собрать себя в одно целое. Тошнота стремительно подкатывала к горлу и нарастало желание разреветься. Когда скрипнула входная дверь и раздались шаги Донована, я вздрогнула. Он пришел домой под утро, а значит опять ночевал в участке.
–Ты в порядке? – Поинтересовался он.
–Да, - кивнула я. – Ты не ел? Я приготовлю завтрак сейчас, - я спешно поднялась с дивана, но Дон мягко взял меня за руку, остановив. От его прикосновения по телу словно пробежал ток. Маленький огонёк надежды вспыхнул в груди ярче. Мы все еще можем быть вместе. Надежда есть!
–Тут премия, - Дон протянул мне конверт. – Этого должно хватить на первое время. Я за вещами.

​

Его слова словно нож пронзили меня. Перед глазами заплясали тени. Ноги подкосились, и я изо всех сил устояла на ногах.
–За… за вещами? – С трудом прошептала я, чувствуя, как тошнота усиливается.
–Да, меня отправляют в командировку в Сансент Вэлли. - Дон тяжело вздохнул, словно ему самому было больно это говорить. - Необходимо помочь в расследовании. – Он замолчал, смотря куда-то, но не на меня. - Думаю, так будет лучше для нас. Нам надо время, чтобы все встало на свои места. - Я смотрела на него сквозь слёзы, которые уже невозможно было остановить. Увидев их Донован, замер. – Принцесса, - тихо позвал он. Его голос дрожал. - Я не хочу, чтобы ты плакала. Я просто... я не справляюсь. Мне нужно время.

Он осторожно обнял меня, прижав к себе, как будто сам нуждался в этом не меньше, чем я. Я чувствовала его тепло, его сбивчивое дыхание у своего виска. Я хотела его обнять так, чтобы мы стали одним целым. Но понимала - сейчас он всё равно уйдет. Потому что боится остаться и ранить меня еще сильнее.
–Я понимаю, - улыбнулась я, вытирая слезы. – Тебе нужно время.
Дон кивнул и пошел в спальню. Я осталась в гостиной прислушиваясь к глухим звукам в спальне – скрип дверцы шкафа, шуршание одежды, тяжелые шаги. Дон собирал свои вещи. Я слышала, как застегивается молния дорожной сумки, как глухо клацает молния на его куртке. Каждый звук отдавался в сердце тысячей мелких уколов. Он вышел с сумкой в гостиную. Остановился и внимательно посмотрел на меня.
–Я позвоню, - сказал он. В ответ я лишь кивнула, отвернувшись к окну. Дон ничего больше не сказал.

Он ушел, тихо закрыв за собой дверь. Я прислушалась к тишине, которая вводила меня в отчаяние, но я не имела такого права. Не могла раскисать. Дети еще спали, а я стояла в коридоре, словно пустая оболочка. В груди что-то сжалось, и я чуть было не позволила слезам покатиться по щекам, но нет я не плачу. Я больше не могу позволить себе плакать.

Я сделала глубокий вдох, направилась на кухню. Открыв холодильник, начала планировать, что приготовить на обед. День должен начаться, и он не остановится, даже если я - в руинах. С этого момента я решила: каждая моя минута принадлежит детям. Я буду их домом, их тылом, их силой. Я не могу позволить им чувствовать, что мир рушится - даже если мой уже разрушен.

Донован в командировке, а я проживаю жизнь без него, загрузив себя заботой о детях и доме.

Каждый день я составляю себе план на следующий день. Планирую, что буду готовить для себя и детей. Даже если мне не хочется есть, я все равно заставляю себя. Тем самым показывая, что жизнь продолжается и я не могу падать духом. Я просыпаюсь ещё до рассвета - пока дом дышит тишиной и надеждой, надеясь, что сегодня будет легче. Каждое утро я прикасаюсь к животу, я напоминаю себе: "Ты не одна. У тебя есть дети, ты не можешь все бросить"

Первым всегда просыпается Патрик.

Мы вместе готовим завтрак, пока Джоан еще спит. Я говорю с ним и стараюсь, чтобы он отвечал мне, так как его замкнутость меня пугает, как и вся тишина в доме. Он не плачет и не смеётся - просто смотрит. Иногда - прямо мне в глаза, как будто ищет ответы. Когда я зову его по имени, он поднимает голову, но не отвечает. Не потому, что не умеет, я знаю - он умеет. Он говорил, редко, тихо, но говорил, а как Дон уехал перестал вовсе говорить.

Когда мы гуляем на площадке он держится в стороне от всех детей и играет только с Джоан. Если она зовёт его играть с другими детьми, он садится рядом со мной и смотрит вдаль. Социальный работник, который приставлен к нашей семье, посоветовала отправить Патрика в развивающий центр, чтобы он учился общаться с детьми, так как совсем скоро ему в школу.

В центре я оставляю его на час, и каждый раз, возвращаясь, вижу одну и ту же картину: Патрик сидит в углу, сжимая в руках машинку и смотрит в пол. Когда я подхожу - он вскакивает и крепко вцепляется в меня. Словно боится, что я исчезну.

Я говорю с детьми, пою, читаю сказки, играю - всё, что могу. Я уделяю одинаковое внимание детям, стараюсь, чтобы они всегда были вместе. Чтобы играли вместе, кушали, спать ложились в одно время. Перед сном я читаю им книжку, обнимаю его перед сном. И в такие моменты он зарывается лицом в моё плечо, но не произносит ни слова.

Иногда я плачу - тихо, когда дети не видит. От бессилия. От страха, что во всем виновата я. Во мне борется два чувства, ненависть к себе, что я разрушила мир, где было все. И в тоже время, смотря на Патрика, я рада, что он вырастит в нормальной обстановке. Я не сдамся, как бы сложно мне не было.

 

[Salli_D]

Жизнь продолжается - не по приказу, а из нужды. Она не спрашивает меня, хочу ли я жить дальше - она просто идет дальше, не щадя меня. Каждый день я просыпаюсь чуть раньше, чем звенит будильник. Повторяя себе: "Сделай ещё один шаг. Для них. Ради себя."

Пока дети спят я немного привожу дом в порядок. Уборка такого большого дома отнимает много времени. Я стараюсь каждый день что-то мыть, убирать, чтобы совсем не запустить дом. Помощницу по дому я не могу себе позволить, счета за все требуют оплаты, а деньги стремительно тают.

Я веду записи всех расходов. Оплачиваю счета. Считаю каждый симолеон. Планирую меню на неделю так, чтобы хватило и на еду, и на подгузники, и на развивающие материалы. Иногда я забываю поесть - не потому, что некогда, а потому что просто не хочется, но заставляю себя. Я должна быть сильной. Временами мне кажется, что то, что я готовлю совершенно не вкусное, но дети уплетают за обе щеки. Понятное дело у них нет выбора. Они не могут сами себе готовить пока.

Заметила за собой, что после отъезда Донована, я практически не сажусь за стол. Дети едят за столом, а я обычно продолжаю заниматься делами или ем стоя у раковины. В редких случаях, когда в доме тишина, я сажусь за барную стойку, где обычно сидел Дон, разложив свои документы. Теперь она пустует. Когда я готовлю, я иногда, ловлю себя на мысли, что поглядываю в ту сторону - в надежде, что он снова сидит там, хмурится, поднимает взгляд и улыбается уголком губ, но там никого. Только пустота и мои воспоминания.

Вечерами, когда дети уже спят, я всё же позволяю себе остановиться. Наливаю чашку чая или накладываю свою любимый рататуй, сажусь за стойку - на его место - и открываю блокнот. Записываю, что было за день, что приготовила, как сегодня пыталась заставить Патрика говорить, как Джоан сделала два неуверенных шага сама. Записываю даже те мелочи, которые он бы счёл неважными, но которые я отчаянно хочу ему рассказать. Иногда мне кажется, что эти строки - это разговор. Мой способ остаться с ним на связи. Иногда я вспоминаю, как Дон предлагал переехать, но я отказалась, а теперь я сама готова предложить ему это.

Я не выдерживаю этой тишины, которая звенит громче любых слов. Чтобы заглушить ее я включаю музыку и продолжаю заниматься делами. Даже когда я занимаюсь с Патриком или играю с Джоан, музыка заполняет все пространство в доме. Только чтобы не слышать слабое гудение холодильника и тихие голоса детей из спальни.

Так в один из дней, когда музыка заполнила пустоту, Джоан играла в манеже с игрушками. Мы с Патриком выстраивали диалог, точнее я просила его рассказать историю по картинкам, пискнул телефон. Я не сразу обратила внимания на звук, но он повторился вновь. Дотянувшись до телефона, я замерла, увидев на экране «Донован». Спустя столько времени он все же написал, хотя обещал позвонить. Я смотрела на экран, чувствуя, как в душе все сжимается. Патрик оборвался на полуслове и внимательно смотрел на меня.
–Прости, дорогой! – Я отложила телефон, и мы продолжили, хотя я уже не могла сосредоточиться на том, что рассказывал мне Патрик. Когда мы закончили, я сразу взяла телефон и с волнением, открыла сообщение.

«Я перевел немного денег вам»

Я молча уставилась на экран. Не потому, что сообщение было плохим - просто… в нём не было души. Что я должна была ответить? Спасибо? Я не звонила Дону. Он не звонил. За все это время от него пришла одна смс. Я сидела, сжимая в руках телефон, чтобы окончательно не сломаться. Я борюсь за семью, не сдаюсь. И не смотря на все переживая я здесь с детьми. Я не сбежала в командировку, желая разобраться в себе. Я жду. Терплю. А в ответ лишь сухая смс о том, что перевел деньги. Он забыл о том, что у него растет дочь, которая делает первые шаги. Которая сказала первое слово – «Дай!», вместо «мам» или «папа». Откинув телефон в сторону, я чувствовала, как во мне закипает ненависть к мужу. Я хотела все разнести, все уничтожить, чтобы не чувствовать эту ужасную боль, которая прожигала во мне огромную дыру. Уничтожала мою душу.

Пройдя по комнате, я схватила телефон и написала: «Завтра я подаю на развод!»

Отправить сообщение я не успела. Ко мне подползала Джо и кряхтя поднявшись на ноги, взяла меня за руку со словами:
–Дай!
И пошла в сторону. Я шла послушно за ней, думая о том, что готова лишить детей полноценной семьи.

Из-за моего желания помочь ребенку, я лишилась поддержки семьи. От меня отвернулся отец и брат. Муж, оказался, ранимой душой. И теперь страдают дети? Дочь не видит отца, второй ребёнок, которого я ношу под сердцем никогда может не узнать любви отца и во всем виновата я. Мне стоит все исправить, но я не могу вечно стучаться в закрытую дверь. Если она не откроется, то стоит искать другую – где есть выход и надежда.