1 поколение Династия Ли

[Gina_K]

Идеальное преступление

Дело Лейтона прогремело над Сансет Вэлли как гром среди ясного неба. Новость о том, что главный маньяк города оказался простым милым тренером молодежной сборной настолько потрясла жителей, что, щелкая телевизор, невозможно было найти канал, где об этом не говорили.
Коннор выпустил целый репортаж и написал красочную статью в свою газету, рейтинг которой взлетел до небес. В центре событий был Хэнк. Я попросила, чтобы мое имя оставалось анонимным и пусть придумывает что хочет, но никому не говорит, что я была той самой, которая разговорила убийцу. Описать эмоции Хэнка в минуту, когда он увидел нас с Коннором возле трупа Лейтона, просто невозможно. На допросе он на меня даже не смотрел. Вообще делал вид, что меня там не было, беседуя только с Коннором. А когда он прослушали запись…ох, я даже говорить не хочу, какого цвета было его лицо.
Так что я осталась в тени. Обо мне никто не знал и меня это устраивало. Официальная версия – Хэнк сам пошел к Лейтону и разговорил его. Помогал ему во всем Коннор. Совместная работа вывела дело к логическому завершению. Полиции аплодировали. Хэнк получил премию и повышение. У Коннора возрос тираж, увеличилось количество читателей, а его статью даже напечатали в СимпортНьюс, самой популярной газете.
Я была невидимкой. Из-за прибавившейся работы и внезапной популярности, мне никто не звонил. Ни Хэнк, ни Коннор. Точнее, Коннор отправлял смс и спрашивал, как у меня у дела, а Хэнк объявил тотальный бойкот. Я видела обиду в его глазах, когда он увидел меня в доме Лейтона. Выглядело это так, будто бы я его предала. Что же, может, так оно и есть. Но я всего лишь хотела помочь. Так что мне ничего не оставалось, как только бродить по заснеженному парку перед полицейским участком, высматривая в окнах своего возлюбленного.​

Призраков тоже не было. Я не видела ни Блэр, ни Агнес, но чувствовала их присутствие. Они не хотели со мной говорить? Были злы на меня? Но за что? Я хотела всего лишь помочь. Я оказалась права, нашла убийцу, помогла его раскрыть и…осталась виновата?
Я стала часто гулять. Мне не хватало воздуха. Ну и общения тоже. Коннор периодически звонил, но говорить долго не мог, его телефон разрывался. А Хэнк не отвечал ни на один мой звонок, ни на одно сообщение. Меня эта угнетало. Сердце болело и чувствовала я себя нездорово.
Но город окутала зима. Улочки покрылись пушистым снегом. Было холодно, морозно и невероятно красиво. Находясь в полном одиночестве, я впервые в жизни по-настоящему ощутила страх этого состояния. Страх реально остаться одной. Впрочем, я всегда была одна. Родители меня не любили, друзей у меня не было. Была только Веснушка, но это милое создание не могло говорить. Она поддерживала меня боданием, громким урчанием и ласковым покусыванием за пальцы. Максимум, который она могла мне дать, был недостаточен.
Так что я ходила по снежному городу, любуясь пейзажами и думала. Думала об этой кошмарной сцене в доме Лейтона. Эти щелчки револьвера до сих пор слышатся мне в ночи. Кажется, что он тоже остался на границе и наблюдает за мной. Совсем рядом. Именно поэтому я не могла находится дома. Я уходила и ходила до тех пор, пока ноги не подкашивались от усталости.​

В один из таких дней мне на телефон пришло сообщение с неизвестного номера: «Помогите! В моем доме призрак китайского солдата!». Также прилагался адрес. Мда уж. Такого не бывало. Но это лучше, чем в очередной раз мерзнуть на зимней прогулке.
Взяв свое снаряжение и недавно изобретенный радиотелефон, я направилась по указанному адресу. Милый домик в престижном районе был окутан мраком. Я почувствовала его присутствие еще на дороге. И в этот раз это был не Стражник.
Ко мне из дома выбежал толстенький лысый старичок.
-О! Наконец-то! Помогите! Он шуршит, точно крыса! Ползает по паркету и жутко пугает мою жену!
Я внимательно посмотрела на дом, пытаясь прислушаться к чувствам. Однозначно, здесь кто-то был.
-Мы недавно были в Китае и…жена притащила эту жуткую урну! Наверняка, в ней дело. Торговец был сомнительный, мечтал избавиться от нее!
Старик тарахтел без умолку. Учитывая, что у него неприятно пахло изо рта, я хотела поскорее закончить эти ненужные объяснения. Я сама все прекрасно вижу.
-Подождите меня на улице. Я осмотрю дом.
Я спокойно поднялась по крыльцу и вошла внутрь.​

Стоило мне войти в гостиную, как я тут же почувствовала знакомый холод. Волосы на затылке дыбом встали от этого кошмарного неприятного ощущения. Да, я часто ощущала присутствие призраков в доме. Я привыкла к этому. Но тут было все иначе. То, что поселившийся здесь сосед был недружелюбный, я поняла с первой секунды.
Так, зеркала. Мне нужны зеркала. Заставить его выйти с границы будет непросто.
Я вытащила заколдованный радиотелефон. Да, я его взяла для отвода глаз Лейтона, но пока создавала этот реквизит, то пришла идея. Наложив заклинание определения, я создала настоящее устройство по определению сверхъестественного. Я пару раз включала его дома, и оно свистело, потому что рядом стояла Агнес.
Радиотелефон завибрировал и начал испускать волшебные волны. Секунда и прибор запищал, издавая вибрирующий звук.​

-Ну же, выходи, - шептала я, водя радиотелефоном из стороны в сторону, - я же чувствую, что ты рядом.
Наконец, возле серванта с натертым хрусталем, в отражающей поверхности стеклянной дверцы, появилось серебряное свечение. Из отражения вылетел серебряный прозрачный шар и на неимоверной скорости промчался мимо меня, замерев в воздухе. Секунда и он стал постепенно принимать очертание пожилого мужчины в каких-то национальных доспехах. На нем было что-то наподобие юбки, на поясе которой висел меч.
С минуту мы просто смотрели друг на друга. Он был стар, некрасив и невероятно злобен. Его призрачное лицо было перекошено гневом. А затем он закричал. Его призрачный, отдающий эхом голос раздирал уши. Он что-то гневно говорил…на китайском языке. Эта шипящая речь вкупе с призрачным эхом была пыткой для моих бедных ушей. Кроме того, я не понимала ни единого слова!​

-Боже, сколько же вам лет? Сколько столетий вы живете на границе? – я жестами попыталась его успокоить, но призрак был настроен крайне враждебно. Он то и дело подлетал ко мне все ближе и ближе. Я уже вытащила палочку, судорожно думая, каким же заклинанием мне его обезвредить.
-Я пытаюсь помочь! – тоже кричала я, но он не слышал и то и дело превращался в шар, пытаясь пролететь сквозь меня.​

В очередной раз угнувшись от блестящего шара, я оглянулась. В углу гостиной, рядом с диваном стояла древняя китайская ваза. Ну, конечно, она его и держит! Махнув палочкой, я пустила в нее уничтожающее заклинание. Из кончика палочки вырвались искры, которые пронзили урну насквозь, и та разлетелась вдребезги.
Все стихло. Шар завис в воздухе. Постепенно он принял очертание того же старичка. Его лицо было перекошено гневом. Он открыл рот и завопил так, что я почувствовала, как вот-вот лопнут перепонки. Я запаниковала. Крик продолжался и продолжался, что стало больно в голове.
Истерично бегая по комнате, я не знала, что мне делать. Ничего не оставалось, кроме как схватить призракобойку и нажать пуск.
Призрак резко замолчал и на лице его появилась паника. Он развернулся в противоположную сторону и попытался бежать. Но мое оборудование было сильнее, учитывая, что я поставила мощность на максимум.
-Я пыталась поговорить! – кричала я ему. – А теперь это извращение, что я пытаюсь Вас так поймать! Не смейте теперь сопротивляться!
Секунда и он превратился в шар, который со свистом скользнул в трубу призракобойки и появился в большой стеклянной банке. Там я видела очертания его гневного лица, которое посылало мне проклятия.​

Все стихло. Исчезла негативная энергетика и гостиная превратилась в обычную комнату. Я села на пол и поставила перед собой банку, где летал шар этого несчастного китайского дедушки. Это ужасно! Я не знала, как помочь душе и не придумала ничего умнее, чем просто посадить его в банку.
Осознавая весь кошмар происходящего, я разрыдалась. Закрыла лицо руками и заплакала так громко, что в комнату прибежал хозяин дома.
-О, милая, ты в порядке? – дотронулся он до моего плеча.
-Вот, все… в…в… порядке, - всхлипывая, я показала ему банку. Но кроме пустого стекла, он, естественно, ничего не увидел. – С Вас 500 симолеонов. Это было крайне тяжело.
Дед молча вытащил деньги. Утирая слезы рукавом, я упаковала все свои вещи в рюкзак и выбежала из его дома.
Мою коллекцию пополнил настоящий призрак. Как его освободить, я не знала. Хотя бы потому, что не говорила по-китайски. Представляю, что подумают обо мне Агнес и Блэр, когда увидят, что я посадила в банку кого-то подобного им.​

Сидя в подвале на полу возле своего фолианта, я смотрела на свою кошмарную коллекцию. Надо что-то придумать с ними. Они не страдают, им все равно, где сидеть, но это было неправильно. Как мне переправить их на ту сторону?
Наплакалась я так, что отекли глаза и еле открывались. С момента смерти Лейтона прошла неделя и это был первый раз, когда я позволила выйти чувствам. Сидя в полной тишине, слушая свои мысли все время прокручивая в голове сцену того, как он выносит себе мозги, я чувствовала неимоверную усталость. Ничего не хотелось. Только спать. Но если усну, то снова приснится этот щелкающий барабан револьвера. И я этого не вынесу.
Телефон пиликнул. Устало вытащив его из кармана, я увидела оповещение от Хэнка. Сердце заколотилось с неимоверной скоростью.
«Я приеду где-то часа через два. Нужно поговорить и обсудить все, что произошло».
Ну наконец-то! Он перестал обижаться и готов все выяснить. Утерев рукавом слезы, я с энтузиазмом поднялась на ноги и побежала наверх. Одно короткое сообщение сняло с меня усталость буквально за секунду.​

 

[Gina_K]

Я сердцем чувствовала, что разговор с Хэнком не приведет ни к чему хорошему. Нутро ведьмы подсказывало, что едет он ко мне не ради того, чтобы поблагодарить за раскрытие дела.
Тем не менее, я решила подготовиться. Надела то самое платье, которое Блэр заставила меня купить на случай «экстренного свидания». Красное вязаное облегающее платье с открытыми плечами. Красиво уложила волос, по туториалу из Симтюба сделала макияж, облилась духами и завершила образ красивым ожерельем, которое подарил Хэнк. Выглядела я довольно презентабельно, хотя и в душе бушевал ураган.​

На готовку времени у меня не было, а я знала, что он едет со службы и будет голоден. Так что, воспользовавшись замечательным заклинанием готовки, я наскоро наколдовала запеченную в духовке рыбу с чипсами. Читерство, знаю. Но то, как ловко я стала обращаться с магией достойно похвалы. Вообще, магия стала неотъемлемой частью моей жизни. Я стала экономить на сантехнике, так как научилась сама чинить краны и прочищать унитаз при помощи волшебства. Про уборку я вообще забыла, потому что пару взмахов волшебной палочкой и дом блестел. У меня всегда было чисто, уютно, вкусно пахло, а на столе стоял вкусный ужин.
Но ко мне ехал Хэнк с серьезным разговором. И я чувствовала, что даже такая идеальная картинка его не впечатлит.​

За окном пиликнули полицейский мигалки. Дом на секунду озарил красно-синий свет и послышался хлопок двери.
Хэнк вошел в дом без стука. Просто влетел прямо в ботинках на порог, впустив в гостиную ледяной воздух. К нему тут же подбежала Веснушка и, упав на бок, растянулась, выставляя на показ пятнистое пузико. Но Хэнк даже не глянул на нее. Он стянул ботинки и пальцем поднял полицейскую фуражку, сместив ее на самый затылок.
-Прекрасно выглядишь. – Сказал он холодно.
Уставший, осунувшийся, с темными кругами под глазами Хэнк делал мне комплимент таким ледяным тоном, что мне захотелось содрать с себя все украшения и смыть этот макияж, чтобы больше такого не слышать.
-Голоден? – спросила я спокойно, указывая на противень, где благоухала свежая рыбка.
Он громко сглотнул, глянув на блюдо, но отрицательно покачал головой. Наступило молчание. Хэнк смотрел на мои плюшевые тапочки и в его голубых глазах читалось такая знакомая мне неуверенность и страх.
-Ну? Не томи, Хэнк. Уже скажи, зачем приехал? – вздохнула я.
Но он все молчал. Только грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Мне захотелось дать ему оплеуху, чтобы он, наконец, взял себя в руки и хотя бы ненадолго проявил мужество.​

Но Хэнк только снял фуражку и начал крутить ее в руках. Где-то в глубине его живота послышалось голодное урчание.
-Ты приехал просто помолчать? – прошла я к рыбе и, взяв противень, выкинула все содержимое в урну. Лицо Хэнка стало на несколько тонов белее, когда он увидел, как я беспощадно расправилась с его любимым блюдом. А что ты хотел? Приехал мучить меня и решил, что я промолчу?
-То, что ты сделала…неправильно. – Наконец, выдавил он.
-Ты сам отказался ужинать, - пожала я плечами.
-Нет-нет…я о Лейтоне. Это было опасно и неправильно. Ты перешла все границы!
-Ты меня не слушал. Я тебе месяц твердила о том, что он преступник. Но ты отмалчивался. Запирался от всего мира и не предпринимал никаких действий. Я поднесла тебе доказательства на блюдечке. Ты снова сделал вид, что ничего не увидел. И даже когда мы с Коннором дали тебе чистосердечное признание, ты стоял там и мямлил! – я с психом швырнула противень в раковину. – Слушал эту запись и твердил о том, а точно ли я не вынудила Лейтона силой во всем признаться! Ты получил повышение! Премию! А теперь стоишь здесь и снова мямлишь!
Я сама не поняла, как сорвалась на крик. Обида и несправедливость захлестнули меня с неимоверной силой.
-Теперь стоишь здесь и читаешь мне мораль о том, что я поступила неправильно! Да я хоть как-то поступила, пока ты сидел, сложа руки и прятался в своем кабинете!
Я вопила, размахивая жирной лопаткой, а он…просто стоял, уставившись в ноги. Даже сейчас, когда была такая идеальная ситуация, чтобы выплеснуть все, что накопилось, он стоял и молчал. От злости я швырнула жирную лопатку прямо ему в грудь. Она громко шмякнулась о плотную синюю ткань и оставила жирное пятно. Но даже сейчас Хэнк не сдвинулся. Он просто стоял и смотрел на мои тапочки.​

-Как ты стал Лейтенантом? – не веря, спросила я, шепотом. – Как вообще получилось, что с таким характером ты чего-то добился в жизни?
-Я просто не оправдал твоих ожиданий. – Тихо сказал Хэнк.
Я свела брови к переносице, смотря на него точно на идиота. Какая нелепая абсурдная ситуация. На несколько секунд стало тихо. И эта катастрофическая пауза прервалась громким хрустом сухого корма, который начала жевать Веснушка.
-Ты сама хотела этих отношений, - продолжил он, - ты меня заставила.
Я почувствовала, что весь воздух из груди куда-то делся. Дышать стало нечем и я нелепо открыла рот, пытаясь хоть как-то глотнуть воздуха.
-Бедняжка ты моя, - прохрипела я. – Заставила тебя да? А ты такой бедолажка даже отказать мне смог. Ну да, о чем это я. Если бы ты отказал, то тогда бы принял хоть какое-то решение.
-Хана, я пришел сюда не ссориться. Я хотел обсудить все как взрослые люди.
-Но тем не менее, ведешь себя как ребенок.
Я тяжело вздохнула и облокотилась о стену. Со стороны зеркала послышался шепот. Я слышала Блэр и чувствовала ее возмущение. Надеюсь, она сейчас не выйдет и не вмешается. Мне и без того сложно. А объяснять Хэнку, почему я вдруг ругаюсь с пространством, мне не хотелось.​

-Ты ждешь от меня решений? – продолжил Хэнк. – Тогда хорошо. Вот тебе решение. Мы расстаемся.
Я никак не отреагировала. Только думала о том, как так вообще получилось, что я связала свою жизнь с таким мужчиной. Единственный раз я позволила себе по-настоящему влюбиться и получилось это.
-Хана? – нетерпеливо проговорил он. – Ты меня слышала?
-Ага.
-Это изначально было плохой затеей. У меня есть невеста. А я… - он опустил глаза и густо покраснел.
-И даже сейчас ты оправдываешься, - вздохнула я.
Хэнк только неуверенно пожал плечами.
-Ну извини. – Сказал он тихо. – Я такой, какой есть, а ты просто не можешь меня принять.
Я прошла к выходу и открыла ему дверь.
-Ты свободен. Надеюсь, ты дождешься, что твоя невеста снова возьмет все в руки и организует вам свадьбу.
Хэнк побледнел, но медлить не стал. Он натянул на голову фуражку и вышел на крыльцо. Он хотел еще что-то мне сказать, но я просто показушно захлопнула дверь прямо у него перед носом.​

Я слышала, как он с психом развернул машину и ударил по газам, засвистев колесами. Через минуту все стихло. Я так и стояла, держась за ручку двери. Веснушка хрустела кормом, а призраки в зеркале затихли.
По традиционному сценарию мне надо заплакать. И я, честно, думала об этом, но слезы не появлялись. Повернув в двери ключ, я направилась в ванную, снимая с себя украшения. Нужно принять душ и поспать. Подумаю обо всем завтра.​

 

[Gina_K]

Я в полном порядке. Со мной все хорошо. Ничего страшного не произошло. Обычно такие истории происходят с подростками. А у меня случилось все в 20+ лет. Ничего, все хорошо. Хэнк был такой себе мужчина в моей жизни, я смогу пережить его уход спокойно. Да, мне он очень нравился, но не до такой степени, чтобы убиваться и плакать. Не хочу страдать из-за первой любви. Не буду.
Я как следует выспалась, а потом встала, привела себя в порядок и решила, что продолжу жить, как и прежде. Все же закончилось. Я легко отпускаю людей.
Да. У меня все хорошо и мне совсем не больно.​

Я решила, что начну готовить сама. Перестану так часто пользоваться магией в быту. Завтраки у меня уже получались отлично. Я жарила оладьи, блинчики и даже смогла приготовить банановый пуддинг. Выглядел он аппетитно, но есть я его не стала. Чувствовала себя не очень хорошо.
-Боишься, что отравишься и поэтому не пробуешь? – спросила Блэр, которая уже минут пять наблюдала за моей готовкой.
-Объясни мне, почему ты еще здесь? – не повернулась я к ней даже. – Лейтон погиб, правда раскрыта, все почести тебе оказаны. Чего ждешь?
Со стороны призрака слышалось только молчание. Ее светло-голубая аура парила у меня за спиной, издавая приятное свечение.
-Я не могу уйти. Дверь все еще заперта…- проговорила она тихо.
Я смутилась и резко обернулась к ней. Шутит, верно? Но ее призрачное лицо было таким печальным, что мне стало даже не по себе.
-Как это «заперта»? Ты за ручку дергала? Пыталась открыть?
-Ты издеваешься?! Это не так работает! – Блэр обиженно сложила руки на груди. – Ты думаешь, мне нравится туда-сюда ходить?
-Но я думала…
-Я тоже думала! Но с уходом Лейтона ничего не поменялось. Меня все еще что-то здесь держит.​

Я отодвинула от себя пуддинг. Затошнило что-то от такой новости. Я так отчаянно старалась помочь Блэр, а в итоге ничего не получилось?
-Что тебя может здесь еще держать?
Призрак просто пожал плечами. И вот как мне ей помочь, если даже она сама не знает, что с ней такое?
-Это ладно, - вздохнула Блэр, - скажи лучше, как ты? Мы…не могли вмешаться в то, что происходило. Это против правил. Поэтому даже не вышли, чтобы поддержать тебя.
-Я в полном порядке. Ничего страшного не случилось. Ушел и ушел. Так даже лучше. Я чувствую себя прекрасно.
Я прошла к своему рюкзаку, где вибрировал телефон. Звонил Коннор, но я отклонила вызов. Не хочу я этих разговоров. Сейчас начнется психотерапия, полезут в душу, а со мной и без того все нормально.
-У меня вызов. Я ушла.
Я быстро переоделась и, взяв все свое снаряжение, вышла из дома.​

Вызовов было не так много, но я хватала любую работу. Мне нужно было чем-то себя занять, потому что сидеть дома без дела было скучно.
Участились случаи призраков в домах. Откуда они приходили и почему, я не знаю. Меня вызвал к себе старенький дедушка, который заявлял, что у него в доме живет не менее трех душ. Он их чувствует, но не видит. Я еще посмеялась, когда он мне позвонил, но когда вошла в его старенькую избушку, то просто офигела.
Мне даже не понадобилось доставать определитель призраков. Их реально было трое. Две женщины и злющий мужчина, который ругался исключительно матом. Судя по его огненному цвету, погиб он в пожаре. Еще одна девушка была практически такая же как Блэр, только оттенок был чуток темнее. И последняя дама в старинном платье и странной шляпке, которая даже не удостоила меня взглядом, когда я попыталась с ней поговорить.​

Утопленницей оказалась дочка хозяина дома. Ее держало колье, которое папа бережно хранил в шкатулке с украшениями. Старик долго плакал, но все же сжег последнюю вещь, напоминающую ему о своем ребенке.
Мужчина, погибший в пожаре, был старшим братом хозяина дома. Работал пожарником еще в 90-е и погиб при исполнении. Я еле как поняла из его бранной речи, что он не хочет быть погребенным на заднем дворе, где было их семейное кладбище.
-Пусть этот идиот перенесет меня на городское кладбище! Это кошмарный дом, я не хочу здесь находиться! – кричал призрак, тыкая в брата дымящимся пальцем.
Пока старичок пошел откапывать урну своего брата, я пыталась поговорить с дамой из прошлого века. Была она неразговорчива, отвечала высокомерно и игнорировала некоторые вопросы. Все, что мне удалось выяснить, это то, что она еще в позапрошлом веке жила в этом доме и умерла от испанки в свои 30 лет. Уходить она не хотела и не говорила, что ее здесь держит. Наш разговор перерос в ссору, и даже пожарник не смог вразумить ее крепкими словечками. Когда призрак превратился в шар и попытался на меня напасть, мне ничего не оставалось, как только запереть ее в банке.
-Мне больно это делать с Вами, но Вы не оставляете мне выбора! – кричала я, когда она начала истошно вопить, пытаясь сбежать от призракобойки.
Вот уже вторая душа, запертая в банке. Это ужасно. Мне надо придумать, что с ними делать. Это ненормально, что я вот так держу людей.
-Стихии уносят жизни моей семьи, - печально рассмеялся хозяин дома, выплачивая мне вознаграждение. – Брат погиб в пожаре, дочь утонула в речке, жена упала в расщелину в Китае, когда мы путешествовали. Меня, наверное, сдует ветром. Как думаете, в Сансет Вэлли бывают ураганы?
Шутки я не оценила. Дом был пропитан горем и болью. И бедный старичок куковал здесь сутками, ожидая своего конца. И смотря на его глаза, полные одиночества, я чувствовала, как в душе становится больно. Интересно, меня ждет такой же эпилог?​

Вышла я из этого дома полностью опустошенная. Меня мутило. Призраки умеют высосать энергию одним своим присутствием. Только я никогда не обращала на это внимание.
Я шла по заснеженному городу и старалась дышать очень глубоко. Не хотела плакать из-за этого. Это моя работа. Я вижу смерть постоянно. Она живет даже в моем доме. И я всегда старалась абстрагироваться от этого. Но в этот момент, шагая по хрустящему снегу и отчаянно вдыхая ледяной воздух, я думала о том, как было бы замечательно, родись я нормальной. Если бы я была как все эти люди в парке, которые играли в снежки и смеялись. Они не видели смерть, не видели мучающиеся души людей и жили счастливо. Будь я нормальной, жизнь моя сложилась иначе.
Но проклятье тянется уже пятое поколение. Оно обошло только маму, которая просто посчитала меня чокнутой. При мысли о родителях, сердце сжалось еще сильнее. Что ж такое? Я не хочу плакать, но мысли заставляют меня.
Телефон завибрировал. Снова Коннор. Нет, отстань, я не хочу сейчас с тобой говорить.
Трубку я не подняла, и от него сразу же пришло сообщение: «Какого фига ты смеешь меня игнорировать?!».
Грубиян. Как ты вообще стал журналистом?​

Вернулась я домой уже ближе к полуночи. Я слышала перешептывание Блэр и Агнес в зеркале, но реагировать не стала. Ко мне выбежала Веснушка и упала на спину, показывая свое пузико. Ну что за милое и вредное создание. Я подняла ее на руки, которая тут же закряхтела и стала вырываться. Ну как можно быть кошкой, которая не любит руки?! Веснушка недовольно рыкнула на меня и ушла на свою подушку.
Ну и пожалуйста. Мне и без тебя нормально.
Я села на диван и закрыла глаза. Слишком тихо в доме и на улице. У меня нет даже соседей. Перед глазами тут же появилось изрезанное морщинами лицо старичка.
Стихии уносят жизни моей семьи…
Интересно, а как уйду я? Хотелось бы, чтобы это была полная смысла смерть. Например, при спасении человека. Я даже согласна уйти, упав с дерева, с которого надо снять кошку. Не хочу глупую смерть. Но с моей неуклюжестью, я точно поскользнусь на блеваках Веснушки и упаду, сломав шею о журнальный столик. Стыд и позор.
Я глянула на кошку, которая оттопырила попу и чесала лапы о когтедралку, игнорируя мое настроение.​

Самое время поплакать, но я не буду. Я же в полном порядке.​

Хана доросла до ловца призраков:

 

[Gina_K]

Я ненавидела болеть. Помню в детстве мама всегда ругала, если мне нездоровилось. Говорила, что я виновата, потому что бегала по лужам или ходила без шапки. И мне всегда было страшно ей признаться, если у меня болело горло или поднималась температура.
Сейчас температуры не было. Была слабость, хотелось постоянно спать, а от еды тошнило. Большую часть времени я проводила в постели, не в силах даже принести себе стакан чая.
-Дорогая, тебе нужно к врачу, - заботливо говорила Агнес, летая над моей кроватью.
-Не надо, я в порядке, - бурчала я, - просто устала.
-У тебя нет причин для усталости. Поверь мне на слово. Надо идти к врачу.
Я отвернулась от нее. Да никуда я не пойду.​

-Все, что происходит в твоей жизни, идет по плану. – Сказала Агнес, дотрагиваясь до моего плеча. Но я почувствовала только неописуемый холод в том месте. Как будто приложили кусок льда. Показалось, что даже кофта намокла. – Все должно было случиться именно так. Это делалось не просто так.
-Не нужны мне Ваши нравоучения, - вздохнула я, - я знаю, что происходит и пока не хочу даже об этом думать.
-Не вини себя, Хана.
-Да о чем вы вообще? – разозлилась я. – Сидели бы в зеркале молча, как вы это обычно делаете в трудные минуты моей жизни. С чего вдруг такая забота?!
Но Агнес не обиделась. В ее призрачном прозрачном лице, сквозь которые я видела искаженные предметы, читалось только сочувствие. Это последнее, что я хотела видеть сейчас в окружающих.
-Уйдите! – крикнула я и отвернулась от нее.
-Ничего, дорогая, ничего. Все будет хорошо. - Успокаивающе сказала Агнес и испарилась.
Я стиснула зубы, чувствуя, как слезы жгут глаза. Ну уж нет, я не собираюсь рыдать из-за этого. Это глупо. Я больше не ребенок, чтобы рыдать из-за чувств, которые переполняли и выплескивались.​

В дверь кто-то постучал, но я даже не дернулась. Так и лежала, накрывшись с головой. Но стук повторился, стал настойчивее. Кто бы это ни был, отстань. Но гость продолжал ломиться, грохоча кулаком по двери.
-Хана! Я знаю, ты дома! Открой!
Коннор. Только твоей язвительности не хватало.
-Я не уйду! Хочешь, чтобы я полез в окно?
Блин, он может это запросто. Тяжело вздохнув, я еле как выпуталась из одеяла и открыла ему дверь. Коннор стоял на пороге в расстегнутом пуховике, поставив руки на бока. Красное лицо от холода пылало возмущением.
-Ты что, заболела? Чего такая бледная? – Возмущенно спросил он, нагло проходя в гостиную. Веснушка тут же фыркнула носом и отвернулась от него. Коннор скинул куртку и сам закрыл за собой дверь. – Что с тобой?
-Все нормально, - вздохнула я, проходя на кухню, - чай будешь?
Но Коннор сощурил глаза и внимательно следил за мной. Раздражает. Так бы и треснула чайником.
-Мы не виделись пару недель, а с тобой что-то не так? Простуда? Грипп? Ковид?
-Хуже. Беременность. – Бесстрастно сказала я.
Лицо мужчины вытянулось и стало на тон белее. Он приоткрыл рот, как будто что-то хотел сказать, но ни единого слова не прозвучало.​

-Что за реакция? Ты же рвался узнать, что со мной. Что не устраивает?
Голос мой звенел злостью. Меня злило ошарашенное выражение его лица.
-Ты уверена? – наконец, спросил он.
-Тест не делала, но тут надо быть дураком, чтобы предполагать отравление или что-то подобное. Усталость, тошнота, боль в груди и отсутствие месячных. Симптомы на лицо.
Коннор встряхнул головой, будто бы хотел привести себя в чувство. Он оставался таким же бледным, но теперь на лице читалось дружелюбие.
-Хэнк в курсе?
-Нет. – Я отвернулась. – Он меня бросил. Сказал, что ему стыдно перед Паулиной. Я держать не стала и указала на дверь. Больше мы не виделись…и надеюсь, не увидимся.
Коннор тяжело вздохнул и потер руками лицо. Я видела, что он отчаянно подбирает слова, но на ум ему ничего не приходило.
-Что ты собираешься делать? – Аккуратно спросил он.
-Хах, а что я могу сделать? С моим жалованьем максимум в 800 долларов? Работа непостоянная, денег у меня нет. Сбережения я вложила в дом. На тот момент я даже не подозревала, что всего раз занявшись сексом, у меня будут такие катастрофические последствия. Да и как в моей лачуге растить ребенка? Тут нет места даже меня.
-Пожалуйста, только не говори, что ты хочешь сделать…- Он неловко замолчал.
-Аборт? Да, я думала об этом. Но на него тоже нужны немалые деньги, которых у меня нет. Срок небольшой, так что…
Коннор резко встал, что я невольно вздрогнула. Теперь его бледное лицо было перекошено гневом.​

-Ты с ума сошла?! – крикнул он, тыча в меня пальцем. – Как ты можешь о таком думать?
-Чего орешь? – не поняла я его реакции. – Я еще ничего не решила, но…
-Никаких «но». Это же ребенок! Как ты вообще о таком можешь думать?
-А…а что мне остается? Я же...я…сама еще ребенок!
Я громко плюхнулась на стул, и сама не поняла, как слезы хлынули из глаз. Я заревела точно маленький ребенок, разбивший коленку, размазывая сопли и слезы по лицу. Коннор тяжело вздохнул и сел рядом со мной, почесывая щетину на подбородке.
-Я могу поговорить с Хэнком.
-Ага, только попробуй! – икнула я от такой мысли.
-А что? Сделал ребенка и как будто не причем? Так не пойдет! Пусть отвечает за поступки!
-Нет! Не смей! – заревела я еще сильнее. – Я не хочу даже видеть его. Он такой идиот! Оооо, какой кошмар! Коннор! – я схватила его за рукав свитера и потрясла. – Я ведь беременна! И ребенок мой будет таким же идиотом, как и его отец! Что же делать?!
-Не реветь. – Бесстрастно ответил он. – И не сметь думать об аборте.
-А что ты хочешь, чтобы я сделала?! – еле выговорила я сквозь рыдания. - Я не замужем, без образования и работы! О каком ребенке может идти речь?! Что я ему дам? Какая нафиг из меня мать?!
Коннор тяжело вздохнул и усмехнулся, смотря на мое красное опухшее от слез лицо.​

-Сфоткать бы тебя сейчас, и показать тебе это фото через 10 лет, когда у тебя будет прекрасный ребенок. Чтобы стыдно стало за слезы и за оскорбления!
Я ничего не ответила, громко всхлипывая и утирая рукавом слезы. Осознание ужаса всего происходящего дошло до меня только сейчас. Озвучив все это, стало еще ужаснее и страшнее. Я не знала, что мне делать. Ловить призраков с огромным пузом я точно не смогу, а значит, мне нужно искать другой источник дохода. Но я была без образования и ничего не умела! От этой мысли я разревелась еще сильнее.
-Да хватит реветь! – фыркнул Коннор, протягивая мне стакан воды. – Всегда есть выход! К дому можно пристроить второй этаж и сделать детскую. В школе есть льготы для матерей одиночек, могут сделать скидку.
Я ошарашенно уставилась на него.
-Мать одиночка… - еле как выговорила я, - о Смотрящий! Я же мать одиночка! Это даже звучит ужасно! – и слезы с новой силой хлынули из опухших глаз.
Коннор тихонько рассмеялся и обнял меня, успокаивающе похлопав по плечу. Но рыдания так и рвались из груди. Я ревела, уткнувшись ему в мягкий свитер и никак не могла остановиться. Все, что я так отчаянно сдерживала, выплеснулось, стоило мне произнести вслух «Я беременна». Я, черт бы подрал, беременна!​

Коннор вытащил из кармана платок и утер мне слезы. Максимально странно, как у человека, который носит помятые рубашки, может быть красивый платок в кармане?
-Я помогу, не переживай, - успокаивающе проговорил он.
-Почему? Зачем тебе это?
-Может, ты мне нравишься. - Он просто пожал плечами.
-Дурак. – Гулко проговорила я в платок. – Не до шуток мне сейчас.
-Ладно, не реви. Ешь побольше и спи. Я буду заезжать к тебе почаще. Возьму какую-то часть работы на удаленку. А сейчас мне пора, - он глянул на часы, - я приеду вечером и привезу продукты. В холодильнике у тебя мышь повесится скоро.
Потрепав Веснушку по голове, Коннор накинул свой пуховик и выпорхнул из дома. Я так и осталась сидеть с его платком у лица в тишине, которая прерывалась недовольным ворчанием кошки.
Смотрящие угодники. Я беременна. А Коннор собирается мне помогать. Я не заслуживаю такого друга.​

Бонус, если вдруг кто не видел))

 

[Gina_K]

Я знала, что беременность это сложно, но не думала, что настолько. Меня тошнило всегда, везде, постоянно. Меня тошнило от того, что меня тошнило. Малейший запах, легкое дуновение и все, я бежала к туалету и прощалась со всем, что ела на завтрак. Головные боли, усталость и эти перепады настроения сильно раздражали. И все это было на таком малом сроке. Я боялась даже представить, что будет дальше?​

Но все это было ничто по сравнению с тем, что ждало меня уже после рождения ребенка. При одной мысли о том, что во мне растет настоящий живой человек, мне становилось невыносимо страшно. Я адекватно оценивала ситуацию. Мне едва исполнилось 21, у меня не было работы, не было образования, не было достойного заработка.
Я листала соцсети и объявления о работе, но везде требовались только уборщицы и нянечки. Что же, няня из меня будет такая себе, а вот помыть окна в местном небоскребе, будет несложно. У меня же есть магия! Так что я начала обзванивать потенциальных работодателей, потому что за каждый квадратный метр окон они давали неплохие деньги.
Ну что, Хана Ли, дожили да? Я всю жизнь прожила в стеклянном особняке, где была прислуга. Моя мама покупала мне дорогую одежду и готовила на завтрак деликатесы. У отца был личный водитель и ассистент, он носил костюмы от известных модельеров, а на руке у него был Ролекс с золотым браслетом. Что бы сказали родители, узнай они, что их дочь на втором месяце беременности сидела на специальной лестнице с тряпкой в руках и терла окно в бизнес-центре? Даже представлять их реакцию не хочу. Удручающе.​

От Коннора я скрывала свой способ заработать. Ночами я ездила на выезды и изгоняла полтергейстов и призраков, а утром к 9 ехала в местные небоскребы, чтобы мыть окна. Справлялась я быстро, спасибо моей магии. Но колдовать надо было только там, где нет камер…а они стояли практически на каждом лестничном пролете. Так что половину работы я делала честно, без читерства.
Учитывая мое какое-то вареное состояние, мне было невыносимо тяжело. Меня постоянно клонило в сон, и я была готова уснуть прямо с тряпкой в руках, стоя на лестнице возле ведра. А когда я приходила домой, то вырубалась прямо на диване с тарелкой бананового пуддинга, даже не переодевшись.
Но такая жертва стоила того. Прошел месяц и мне удалось кое-что подкопить. Конечно, это были крохи, этих денег мне хватит где-то на пару месяцев обеспечения ребенка. И я это прекрасно понимала, отчего становилось еще страшнее.​

Одним таким прекрасным зимним днем, когда я пришла с очередного вызова (пришлось изгонять целых 15 стражников из особняка на окраине города), в дверь кто-то громко постучал. По одному грохоту кулаком по двери я знала, что это был Коннор…Да и кроме него знакомых у меня не было…больше не было.
-Хана, какого черта! – кричал он за дверью. – Ты моешь окна в местном небоскребе?!
Я тяжело вздохнула, открыв ему дверь. Коннор был, как всегда, в расстегнутом пуховике. Он влетел в дом, скинув ботинки и громко захлопнув дверь.
-Ты с ума сошла?! Что ты делаешь?!
-Чего орешь? – зевнула я. – Да, я пытаюсь заработать.
-Я же перевел тебе деньги на карту! Этого мало? Нужно еще?
Я внимательно посмотрела на своего друга. Растрепанный, уставший, с щетиной и взъерошенным волосом. Коннор стоял в помятой рубашке и драных джинсах, но при этом, от него вкусно пахло порошком. Мы дружили с момента моего приезда в Сансет Вэлли, и все это время я никак не могла понять, что с ним было не так? Мы так много ссорились, обзывались друг на друга, язвили и даже в шутку дрались, и несмотря на это, он вот так пришел на помощь и еще давал мне денег.
-Я не могу брать у тебя деньги. – Сказала я спокойно. – Это неправильно. Ты делаешь для меня слишком многое, а ничего не могу дать взамен.
Коннор уже приготовился возмутиться, но передумал и, тяжело вздохнув, плюхнулся на край кровати.​

-Ну тут ты ошибаешься. – Сказал он после недолгого молчания. – Я не без корысти к тебе пришел.
Я смутилась. Обычно, когда он так говорил, следовала тупая тирада, подразумевающая шутку, над которой смеялся только Коннор. Я внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь прочесть хотя бы намек на издевательство, но он был серьезен.
-Меня Джаред выгнал из дома. – Наконец, произнес Коннор печально.
-Чего?! – удивилась я. – Вы же с ним всегда не разлей вода были. Что случилось?
-Ну мы давно уже ссоримся. А тут он вспылил, я тоже и слово за слово, он выдал, что дом вообще-то его, а я там просто квартирант. Дом достался ему в наследство, а я… - Он пожал плечами. – А я сказал, что хорошо, освобожу ЕГО дом сегодня же. Идти мне некуда.
Я все еще недоверчиво изучала его лицо. Глаза Коннора всегда были предателями. Я в два счета вычисляла, когда он лгал и пытался пошутить надо мной. А сейчас мне было сложно сказать, что он чувствует, потому что в глазах я ничего не могла прочесть, кроме пустоты.
-Нуууу так что предлагаю тебе сделку! – Коннор лукаво потер руки. – Я буду помогать тебе всю беременность, а ты меня пустишь к себе пожить. Считай, что это будет моя арендная плата!
Я невольно села от этих слов. Нет, мне не жалко, пусть живет, но…
-Посмотри на мой дом, Коннор. Тут так мало места! Я могу предложить тебе только диван, по соседству с Веснушкой. Но будь готов к тому, что соседка у тебя крайне недружелюбная. – Я удрученно развела руками. – Пожалуйста, живи, но я даже не представляю, как все это будет выглядеть…
Но Коннор только довольно улыбнулся и потрепал меня по голове.​

-Я за вещами тогда. Докуплю продуктов, а ты можешь, пожалуйста, пожарить те вафельки с джемом? В прошлый раз угощала, я потом только о них и думал.
Он мне задорно подмигнул и направился к выходу.
-А и да…я очень тебя прошу, не смей больше мыть окна в небоскребе. Я все понимаю, но это перебор. – Строго сказал он, накидывая куртку. – Ты беременна, не забывай, тебе противопоказано возиться в холодной воде.
Я ничего не ответила, когда он скрылся за дверью. Все это было так странно. Коннор будет жить со мной в одном доме. Это ненормально! У меня в зеркале живет два призрака! Как он собрался с ними соседствовать?
Я обернулась к зеркалу. Я слышала их присутствие. Эти двое там хихикали, но не выходили. И это жутко злило. Мне нужен был совет, а они молчали.
Что же, ладно, компаньон – это не так уж и плохо. Только ему были нужны вафли. Приятно, что моя готовка кому-то нравилась. Когда я только приехала, то даже яйца разбить не могла, а тут меня просят что-то приготовить.
Ладно, мне несложно. Я быстро переоделась и встала за плиту.​

Погрузившись в готовку, я думала о том, что Коннору надо приготовить постельное белье и найти подушку. А еще у него бывают онлайн конференции, нужно придумать, куда девать Веснушку, чтобы она не орала в камеру.
Складывая свежую стопку вафель в тарелку, я вздрогнула, когда услышала резкий стук в дверь. Коннор? Уже?
Оглянувшись, я в окно увидела гостя, которого совершенно не ожидала увидеть на пороге своего дома. Визит был крайне неожиданный и…весьма неприятный.​

ОН ТОЛЬКО МОЙ

Переезд Коннора

 

[Gina_K]

Я стояла возле двери, смотря себе в ноги. На ковре лежал положительный тест на беременность, который она кинула мне в лицо. Главное не думать о том, что ранее она на него пописала. А Хэнк оказался живчик. Он знал о том, что невеста беремена, когда решил порвать со мной? Или сделал это раньше? Хотела бы я посмотреть на выражение его лица, когда она точно также в лицо сунула ему этот тест. Наверняка, жутко испугался. Ну и то, что она пришла ко мне, говорит о том, что давно обо всем знала. Как он оправдывался? Сказал, что я виновата во всем? Или что ничего между нами не было?
Ух! Я недавно выучила одно заклинание из фолианта ведьмы, нацеленное на защиту. Можно превратить человека в жабу. Туловище будет человеческое, а голова жабья. Хотела бы я наведаться к Хэнку прямо на работу и показать ему, как жабы зимуют!​

-Ханааа! – резко послышался крик, что я невольно вздрогнула. Джип Коннора круто припарковался возле моего дома и из открытого окна вывалился мой друг. Я тут же подняла тест на беременность и сунула его себе в карман, когда Коннор вытащил из багажника сумки и…кошачью переноску. Еще по мере его приближения я услышала жалобное мяуканье.
-Коннор, что это?! – ужаснулась я, когда он поставил переноску на пол и открыл дверцу. Из угла на меня уставились два больших печальных коричневых глаза. Огромный бело-рыжий кот с повисшими ушками печально свернулся колобком в углу переноски.
-Это Герцог! – гордо объявил Коннор. – Я проводил интервью в одном из приютов и нашел его там. Его хотели усыпить, потому что он старый и недружелюбный. Мне стало его жалко, и я его забрал.
Я ошарашенно смотрела, как он вытащил огромного пушистого кота и поставил на пол. Из недр этажерки послышалось грозное шипение Веснушки. Кошка выпрыгнула из своего укрытия и, надув хвост и выгнув спину, направилась в сторону Герцога. Но кот даже не дернулся, так и остался печально лежать на ковре, свернувшись большим пушистым клубком.
-Коннор, ты что! – воскликнула я. – Второй кот?! Ты издеваешься?!
-А куда я его дену?! – возмутился он. – Джаред его ненавидит, говорит он злой и противный. А коту просто нужна любовь.
Я растерянно посмотрела на Веснушку, которая с опаской подошла к коту и нюхала его между ушей. Герцог только закрыл глаза и не шевелился. Конечно, от такой картины сердце сжалось. Я неописуемо любила кошек, но…две кошки в таком маленьком доме? Коннор гладил Герцога, который не шевелился и боялся открыть глаза.
-Вислоухий шотландский, он уже старенький. Его хозяева уехали заграницу и бросили его в приюте. Как я мог пройти мимо? – жалобно проговорил Коннор. – Не прогоняй нас, пожалуйста.​

Доброта моего друга – это, конечно, мило, но… Веснушка была не очень рада новому жильцу. Она шипела на него и била лапой по морде. Герцог не защищался, а просто прижимал маленькие ушки и не двигался.
Мы сидели с Коннором на диване и смотрели на то, как коты знакомятся. Веснушка шипела и кричала, но Герцог был настроен дружелюбно. Он то и дело пытался лизнуть ее, а кошка брезгливо отпрыгивала от него.
-У тебя что-то случилось? – спросил Коннор, глянув на меня.
-Да, ко мне переехал друг и притащил с собой кота.
-Нет, я не об этом. Ты выглядишь нездорово. Что-то произошло?
Я тяжело вздохнула и вытащила тест на беременность из кармана.
-То есть эти три месяца еще сомневалась в своем положении? – посмеялся он.
-Паулина приходила. Подробно рассказала о том, какая они счастливая пара и кинула в меня тестом. – Я просто пожала плечами, когда лицо Коннора стало на тон белее. – Я не поняла этой сцены, но мне неприятно.
Он растерянно смотрел на тест, а потом кинул его на журнальный столик и брезгливо вытер руки о джинсы. Я чувствовала его тревогу и желание утешить меня, но он просто не знал как.
-Я все еще не понимаю, зачем тебе все это. Ты переехал сюда, помогаешь мне, это чужой ребенок и… - я обернулась к нему. – Что с тобой не так.
-Говорю же, ты мне нравишься. – Спокойно сказал Коннор. – Поэтому и хочу помочь.
Я отвернулась. Никогда не бывает серьезным. Коты перед нами уже обнюхивали друг друга. Хвост Веснушки сдулся, и кошка уже аккуратно пыталась лизнуть Герцога в круглую морду.​

Это было странно. Новые этапы в моей жизни наступали неожиданно. Каждое новое событие приходило внезапно, без подготовки.
Беременность.
Переезд Коннора.
Появление Герцога.
Мои соратники призраки позорно прятались в зеркале, хотя я отчаянно их звала на помощь. Мне был нужен совет, поддержка, но эти две призрачные гадины сидели молча и наблюдали за ними. Я слышала их хихиканье, перешептывание, но когда просила выйти, то все стихало.
Жизнь с Коннором была странной, но вполне обыденной. Я не стеснялась ходить перед ним в пижаме с растрепанным волосом. Мне было не стыдно за свое тело, которое стало постепенно округляться, не стыдно за свою одежду, которая была мала, не стыдно за храп, который я не могла контролировать. Мужчина жил в зале, спал на диване и терпел издевательства Веснушки, которая всем своим видом показывала, что не рада ни ему, ни Герцогу.
Коннор убирал за собой постель, мыл посуду и приносил мне плед, когда я разваливалась на диване с чашкой мороженого перед сериалом. С двух сторон рядом со мной сидели коты, громко урча и заглядывая в рот. Места для Коннора не хватало, так что он садился на подушки на полу с ноутбуком и работал, пока я смотрела корейскую дораму и переживала за главных героев. Ему такой жанр не нравился, но тем не менее, он ничего не говорил и молча ждал, когда закончится серия.
-Я заказал рабочих. – Сказал как-то Коннор вечером. – Завтра начнут разбирать крышу и пристраивать второй этаж.
Я удивленно к нему обернулась.
-Ремонт? Зимой? – смутилась я.
-Время идет. Нам нужна детская…и мне кабинет. – Он глянул на экран, где герои, наконец-то, взялись за руки. – С Вами шумно.
Можешь съехать, подумала я, но озвучивать вслух эту мысль не стала. Я вредничала, но присутствие Коннора внушало мне спокойствие.​

Он сдержал слово. Уже утром застучали молотки, зашумела дрель и поднялась пыль. Коты были в шоке. Веснушка и Герцог вдвоем прятались в этажерке, прижавшись друг к другу попами, когда рабочие с бешеной скоростью разбирали крышу.
Всем заправлял Коннор. Откуда у него на все это были деньги, он не говорил. Но я отдала ему все свои сбережения, потому что такая доброта должна была окупиться. Коннор возмущался, но отказаться я ему не позволила. Я снимала этот дом, и хоть хозяину было глубоко наплевать, ответственность за все изменения лежала на мне.
Коннор ушел на удаленку, чтобы контролировать процесс пристройки. А я так уставала от шума, что просто уходила из дома. Болела голова и мне хотелось тишины. Толка от меня в тот момент было мало, поэтому Коннор проверял, что я одета тепло и отправлял меня в магазин за какой-нибудь мелочью.
Но чаще всего я брала книгу и уходила в парк. По скидки купила пособие для беременных. Автор рассказывал мамочкам о самых простых вещах: кормежка, как поменять подгузник, что делать, если у ребенка колики и режутся зубки. Я листала страницы с подробным описанием и инструкцией, и понимала, что проблемы беременности — это только цветочки. Самая сложность будет, когда родится ребенок. И от этого мне было страшно.​

Стройка продолжалась и днем, и ночью. Коннор торопился, хотел, чтобы все побыстрее закончилось и мы зажили спокойно. Я не возражала и терпеливо ждала, когда весь этот грохот прекратится.
Чтобы хоть как-то отплатить своему другу, я старалась сделать его пребывание в моем доме максимально комфортным. Я готовила его любимую еду, стирала и гладила его одежду, меняла постельное белье. Когда он приходил домой с работы, то на столе его ждал вкусный ужин, а постельное белье вкусно пахло лавандовым кондиционером.
Одним таким вечером я готовила рыбу и чипсы. Под ногами крутились коты, учуяв запах вкусняшек. Водили хороводы, громко урча и похрюкивая, как сзади послышалось неприятное дуновение.
-Ничего себе, кто вышел. – Сказала я, когда голубое свечение Блэр проплыло возле холодильника. – С чего такая честь?
-Не обижайся, Хана, - ласково улыбнулась она, - мы тоже следуем некоторым правилам. Нам нельзя появляться на этой стороне границы, когда происходит переход.
-Переход? Что за глупости?
-Это неважно. Дела потусторонние, так сказать… - Блэр хитро улыбнулась. – А вы с Коннором прям уже почти семья. Ужин и стирка. Совместные просмотры сериалов. Ты в курсе, что его тошнит от твоей корейской мыльной оперы? Ты не задумывалась, почему он это делает?​

Я молчала. Задавала себе этот вопрос по несколько раз, а ответа не находила. Впрочем…предположение было, но думать об этом я не хотела.
-Я не тупая. – Строго сказала я, когда Блэр кокетливо начала играть бровями. – Просто притворяюсь, что ничего не замечаю.
-Он дважды в открытую сказал тебе, что ты ему нравишься. И его поступки тому доказательство!
-Знаю. Но…это же Коннор. Я никогда не смотрела на него как на мужчину. Он мой друг.
Я не поворачивалась к ней, так и стояла спиной, потому что не хотела, чтобы она читала мои эмоции. Но Блэр была призраком, а значит, видела то, о чем я даже не догадывалась.
-Ну а ты попробуй подумать о нем как о мужчине. Коннор неплох!
-Ты и про Хэнка так говорила и чем это закончилось?
Призрак тяжело вздохнула. От этого стало холодно в кухне и по спине побежали мурашки. Коты тоже забились в угол возле холодильника и сидели практически друг на друге, вытаращив глаза в то место, где была Блэр.
-Я часто думаю о том, что делаю что-то неверно. Меня тут держит какое-то незаконченное дело. И я все еще пытаюсь понять, какое. Одно ясно – оно связано с тобой.
-Ну вот иди и думай. Нечего мне тут петь песни о Конноре. Мы друзья.
-Но не для него. Подумай об этом, Хана.
Секунда и ее призрак исчез, оставив после себя только свечение. А еще через мгновение в дом ввалился Коннор с тремя полными пакетами из магазина. Но я так и стояла над кастрюлей, потому что знала, что если обернусь, то точно попробую посмотреть на друга не как на друга, а как на мужчину.​

-Так вот, я и подумал, что было бы круто если ты написала книгу о своей истории. Сейчас тема сверхъестественного очень популярна…. - Говорил Коннор уже за обедом, но я слышала только малую часть его слов.
Что наделала Блэр? Я ведь теперь реально сидела и смотрела на него, представляя, как бы мы смотрелись вместе.
Коннор был несносен. Вредный и рассеянный. Он постоянно забывал, куда убирал свои вещи, по несколько раз возвращался утром перед работой домой, потому что что-то оставлял. Он разбрасывал свои книги по всему дому и мне приходилось орать на него, потому что иначе он огрызался и хамил мне. Однажды дело дошло до того, что я кинула ему в затылок его рабочий блокнот, который валялся на полу. Коннор не скупился на оскорбления и каждый раз выдумывал мне новые обидные прозвища под тип «Рукопопая пародия на Гарри Поттера» или «Бегемотик с палочкой».
Тем не менее, он был неимоверно добр и заботлив. Я была ему никто и мой ребенок никаким образом его не касался, но Коннор был здесь. Делал ремонт на втором этаже, приносил продукты и ругал меня за то, что я хожу по холодному паркету без тапочек. Приютил старого кота. В виду своей профессии, он много читал и был очень грамотен. Я с наслаждением слушала, как он проводит конференции и собрания с подчиненными, излагая мысли так слажено и грамотно, что даже я понимала, что и как нужно сделать. Он готовил, катастрофически плохо, но готовил. Хвалил мою еду и каждый вечер заваривал мне чай с лимоном, когда я включала свой сериал.
Но он был намного старше меня. 15 лет – громадная разница в возрасте. Он был взрослый состоявшийся мужчина, а я – глупая малолетка, залетевшая по неосторожности.
-Чего ты пялишься на меня? – Спросил Коннор, когда поймал мой взгляд. – Отравила рыбу да? Ждешь, когда яд подействует?
Я ничего не ответила. Внешне он тоже был неплох. Да, не красавчик, но я уже выбирала мужчину по внешности и ничем хорошим это не закончилось. Коннор был довольно высокий…Впрочем, с моими 165 см, любой мужчина казался высоким. Но он был выше на голову и когда мы говорили, мне приходилось смотреть наверх. Он был стройный, от него вкусно пахло, а еще у него были красивые длинные пальцы писателя.​

-Слушай, ты меня пугаешь, - Коннор поставил стакан на стол и отодвинулся от меня, - почему так смотришь? Я что-то сделал? Вещи не сложил? Книги бросил? Ты вообще слышала, что я тебе говорил только что?
-Да, - вздохнула я, поднимаясь с места, - имена для ребенка выбирал. Мне ни одно не понравилось.
-Но почему? Стелла и Даниэль хорошие варианты. Сейчас они самые популярные.
-У меня в животе мальчик, и он будет Феликс. – Сказала я, собирая посуду в раковину.
Сзади послышалось долго молчание. Когда я обернулась, то Коннор смотрел на меня так, будто бы пытался понять, шучу я или нет.
-Как корейского певца? – решил утонить он. – Как того миловидного корейского парня??
-Да.
-Но…это так глупо!
-А мне нравится. – Просто пожала я плечами. – Ли Феликс. Имя обалденное. Глядишь, будет таким же талантливым. А если он унаследует гены своего папаши, то тогда только красивое имя и будет спасением.
Коннор хотел возразить, но я остановила его. Не буду это обсуждать. Пристали с этим своим «присмотрись», «подумай».
-Посуду помой! – крикнула я, заходя в спальню. – И отстаньте вообще от меня!​

 

[Gina_K]

Беременность моя протекала хорошо и спокойно. Коннор заставлял ходить меня к врачу, поставил в больницу на учет. Я не хотела этого хотя бы потому, что мне было стыдно. Незамужняя девушка приходит беременной. После грандиозной ссоры, когда я отказывалась идти в больницу, Коннор вытряс из меня правду. Потом посмеялся и сказал, что в качестве мнимого отца выступит он, если это так важно для меня. Не описать словами, что я испытывала, когда доктор Ландграаб улыбался и называл нас «молодыми родителями», показывая экран УЗИ. Как я и говорила, будет мальчик. Коннор всей этой ситуации подыгрывал и говорил, что будет замечательным отцом. Для пущей драматичности даже держал меня за руку, пока я лежала там на кушетке и краснела. Я попыталась освободить руку, но его пальцы только крепче сомкнулись на моей ладони.
Когда мы вышли, то, конечно, сильно поссорились из-за этого. Учитывая то, что скандалить начал Коннор. Отругал меня за то, что я лежала там как мертвец бледная, еще и руку вырывала. Когда мы вернулись домой, то расселись по разным углам дивана, отвернувшись друг от друга. И только стук рабочих на втором этаже прерывал этот напряженный момент.​

Живот мой рос, округлялся. Я набирала вес, потому что постоянно хотела есть. А еще чувствовала его…моего Феликса. Он стучался там, как будто мой живот был дверью, и он проверял, открыта ли она для него. Состояние было странное, на самом деле. Я не могла понять, что чувствую к нему. Это был ребенок и я не знала, как его любить. От этого становилось страшно. Я прикладывала руку к животу и отчаянно старалась почувствовать его. Феликс будто перенимал мое настроение. Был спокоен, когда я была спокойна, и шевелился, если я принималась реветь из-за очередного печального поворота в дораме.
Как-то вечером, когда рабочие уже ушли, установив лестницу, Коннор подсел ко мне на диван. В тот день мы тоже с ним из-за чего-то поссорились, но из-за чего, я уже не вспомню. Мы ругались по 100 раз на день. Я закрыла глаза и старалась дышать глубже, потому что Феликс был точно на скачках, лягался и дергал меня за пуповину.
-Хана…- аккуратно проговорил Коннор.
-Знаешь, странность, я злюсь на тебя, но не помню, из-за чего конкретно… - усмехнулась я, не открывая глаз.
-Он пинается?
-Скачет, если быть точным. Ох…сейчас отвалится половина ягодицы и спина…
Коннор склонился к животу и приложил к нему ухо. Я невольно напряглась, когда увидела это. Было неожиданно. Коннор никогда ко мне даже не прикасался, предпочитая дергать за одежду во время ссор. А тут увалился ко мне на колени и слушал живот…Странно…Феликс это будто почувствовал, когда он аккуратно начал гладить живот, и постепенно успокоился.
-Что за шаманские штучки? – спросила я, но Коннор даже не поменял положения.
-Я всегда мечтал это сделать… - тихо проговорил он. – Хотел, чтобы у меня была жена, которой я буду гладить беременный животик.
Так, смутил меня еще больше. Это что, сцена из одной из моих дорам? Как мне себя вести в такой ситуации?​

-Почему ты не женился? – спросила я, когда он так и не понял положения.
Коннор пожал плечами и, наконец, выпрямился.
-Я хотел семью, детей. Пытался любить, но ответа никогда не получал. А потом я ушел с головой в работу и о семье как-то не задумывался. – Он грустно улыбнулся. – А сейчас я оказался в ситуации, когда семья есть, но она не моя. Это ранит меня.
Я прикусила губу. Зря спросила. Хотела разрядить обстановку, но сделала только хуже.
-Ты мне нравишься, Хана. – Спокойно продолжил Коннор. – И я не хочу, чтобы тебя это как-то напрягало. И нравишься давно. Просто я видел твои чувства к Хэнку и не стал мешать, а надо было. В тот момент я даже не мог подумать, что ваша история так сложится.
Я хотела сказать, что это ничего бы не поменяло, но он остановил меня жестом руки.
-Я не требую от тебя взаимности, потому что понимаю, что это сложно. Я намного старше, полный вредных привычек и с дрянным характером. На взаимность надеяться не смею. Но пока я здесь живу, хочу, чтобы ты знала, что все равно, не смотря на все эти факты, я ловлю себя на мысли, что мы семья.
Я молчала, потому что не знала, что сказать на это. Странно было слышать признание. С Хэнком в любви всегда признавалась я, и для меня такие ощущения были в новинку. Когда кто-то говорит, что ты ему нравишься, то это приятно. Это испытывал Хэнк, когда слышал мои слова?
-Давай дождемся рождения ребенка? – сказала я, наконец. – Ты еще можешь передумать, когда появится Феликс.
-Это вряд ли… - Коннор снова дотронулся до живота, - я начинаю верить в свои мысли и допускаю тот факт, что это мой ребенок. Картинка со стороны выглядит слишком реальной. Прости, если это звучит жутко.
-Нет, не жутко. Поверить в это легко. – Не испугалась я его слов. – Но дождемся его появления. И если ничего не изменится, то…дай мне время. Я многое испытываю к тебе. В первую очередь – благодарность. Гормоны успокоятся и я…Я хочу тебя полюбить, но на это нужно время.
Коннор улыбнулся. И я не могла определить в тот момент, насколько искренняя была эта улыбка.
-Договорились. Я запомнил это. Только попробуй потом отказаться от слов. – Задорно проговорил он и, потрепав меня по голове, пошел на кухню.​

Да, действительно, мне нужно сосредоточиться на ребенке. О всех сложных чувствах я подумаю потом. И спасибо Коннору за то, что понял это.
Ремонт, наконец, подходил к концу. Моя лачуга выросла на один этаж. Удивительно, но проектировщики смогли уместить две комнаты там, где была крыша. Застелили паркет, выстроили стены, снова установили крышу. Ремонт шел почти 5 месяцев, но рабочие справлялись великолепно. Под чутким контролем Коннора, мы создали более-менее подходящие условия для ребенка.​

Мы подбирали обои, паркет и думали, какую кроватку лучше купить. Пеленальный столик, манеж, сундучок с игрушками, высокий стул и горшок. Пеленки, памперсы, шапочки, кофточки и штанишки. Никогда не думала, что на все это будет нужно столько денег. Вызовы я перестала брать еще на 5 месяце беременности, потому что стало очень сложно. Мои сбережения были капли в море, так как большую часть денег вкладывал Коннор. И я даже не подпускала пока к себе мысли о том, как я буду ему все это возвращать.
Тем не менее, в доме появилась детская. Обставили мы все по минимуму. Но у малыша Феликса будет своя комната, а это уже многое значит. Осталось только ждать прихода нового члена нашей семьи.​

Веснушка и Герцог тоже чувствовали мое состояние. Они дрались за место полежать на моем животе. Им нравилось ложиться на самый пупок и просто лежать, ощущая тепло. Если Веснушке хватало минут на 5, то Герцог был липучка. Старый кот оказался очень ласковым и милым, не смотря на все то, что о нем говорили в приюте. Большой и пушистый, он громко урчал и перебирал мохнатыми лапами одеяло, когда я принималась его гладить.
Утром я просыпалась от его ласкового покусывания моих ногтей. Он терся усатой мордой об руку и продолжал урчать. Ночью ложился спать у меня на подушке, обязательно возле лица, чтобы слышать мое дыхание. Герцог просился на ручки, делал потягушки и прыгал ко мне на колени, блаженно кладя голову мне на руку.​

Благодаря его ласке я успокаивалась. Но каждый раз, когда думала о родах, сердце сжималось от страха. Я сделала глупость и посмотрела видео женских родов и их последствия… Смотрящие угодники, можно я вернусь назад и оттолкну Хэнка, когда он положил меня на кровать в ту роковую ночь? Но Коннор меня успокаивал и говорил, что все не так страшно. На мой вопрос о том, откуда он мог это знать, ответа не последовало.
Но однажды ночью меня разбудил Герцог. Он ласково сунул свою колючую усатую морду мне в ухо. Я проснулась и почувствовала, что внизу живота тянет, а белье было влажным. Начали постепенно отходить околоплодные воды.
Включив светильник, я тихо прошла в зал. Коннор лежал на животе, свесив руку на пол. Подушка у него упала, и он уперся темечком в подлокотник дивана. На его упавшей подушке вальяжно развалилась Веснушка.
-Коннор, - тихонько потрепала я его по плечу, - Коннор, кажется, я рожаю.
Мужчина еле как открыл глаза и, увидев меня, тут же сел на диване.
-Плохо? Тебе плохо? – забормотал он.
-Давай-ка поедем к врачу. Мне больно, и я все белье испачкала.
Он выпутался из одеяла и побежал в ванную. Я невольно улыбнулась, потому что спал он в семейных трусах и майке. И его стыдливый побег в ванную выглядел смешно.
Сумку мы уже собрали давно. Переодеться я не смогла из-за хваток. Коннор старался сохранять спокойствие, но паника читалась в каждом его действии. Он помог надеть мне пуховик прям поверх пижамы и натянул на ноги сапоги.​

Добрались до больницы мы быстро, но для меня время тянулось беспощадно медленно. У меня все болело. И болело так, что я даже не могла определить, где и как именно больно. Коннор заполнил за меня документы. Меня усадили в кресло и увезли в родильное отделение.
О, клянусь, я больше никогда в жизни не буду заниматься сексом. Я морально не была готова к таким последствиям. Несмотря на то, что доктор Ландграаб был очень мил и успокаивал меня, я вопила и материлась. И мне было плевать, что ребенок услышит мою брань. Описать словами у меня не получится то, как проходил весь процесс. По крайней мере, приличными словами я точно сделать этого не смогу.
Было больно, жарко, плохо. Тянуло, болело, давило и резало. Мне казалось, что я просто разойдусь напополам. Слушать докторов было сложно, потому что из-за боли и собственных воплей, я практически их не слышала. А делать то, что они мне говорили, вообще невозможно.
А потом резко все прекратилось. Раз и все. Перестало болеть, перестало тянуть. Я почувствовала легкость, как будто ничего не было. А в углу комнаты послышался жалобный плач.
-Поздравляем! У Вас мальчик! – радостно объявил доктор, когда плач стал громче.​

Мне на живот в кровавых пеленках положили маленькое горячее тельце. Из этого кулечка на меня смотрели выразительные раскосые карие глаза. Цвет у них был как у растопленного шоколада. Маленький и такой красивый… Никогда бы не подумала, что новорожденные дети могут быть такими прекрасными.
-Ну привет, - проговорила я, когда он забарахтался у меня на руках, - добро пожаловать в наш мир.
Феликс кряхтел и глубоко дышал. А я смотрела на него и боялась моргать, чтобы не упустить ни единой секунды этого прекрасного момента. Мой сынок. Этой мой сынок. Мой Феликс. И я полюбила его вот так, внезапно, за секунду. В момент, когда доктор вложил мне его в руки, я поняла, что такое материнская любовь.​

 

[Gina_K]

Мне все еще не до конца верилось, что вот этот маленький комочек в пеленках был моим сыном. Что я реально родила ребенка! Феликс был такой милый и невероятно красивый малыш, что я просто неустанно любовалась им, не отходя от кроватки в палате.
Когда его увидел Коннор и впервые взял на руки, то прослезился. Конечно, он отвернулся, чтобы я не увидела, но блестящие слезы на его глаза не заметить было сложно. Он держал Феликса так аккуратно и неуверенно, как будто ему дали в руки вазу, сделанную из тончайшего стекла, которая могла треснуть при любом неаккуратном движении.
Я его понимала. И те чувства, которые я испытывала к сыну, описать мне сложно. О, надеюсь, я буду не одна из тех «яжматерей», которые танцуют перед детьми, называя их «сыночка». Но Феликс был действительно потрясающий. Он был спокойный, мало плакал и мало спал. Он тихонько лежал в кроватке и что-то там кряхтел, а когда я подходила к нему и склонялась, то мальчик начинал улыбаться беззубым ртом, отчего его раскосые корейские глаза превращались в щелочки. Как же это было мило!​

В день выписки за нами приехал, конечно же, Коннор. Он встретил меня с огромным букетом цветов и хвастался тем, что убрался во всем доме три раза, чтобы Феликс пришел в чистую комнату. Я улыбалась и не могла определить, что конкретно испытываю.
По дороге мы болтали и смеялись. Коннор рассказывал о работе, но рассказ прерывался постоянными вопросами о том, в порядке ли Феликс. Не холодно ли нам, не жарко? Никого не укачало? Может, воды? Там, в бардачке есть маленький термос с кофе. Я смеялась с его паники и постоянных расспросов.
Но когда мы подъехали к дому, такая легкая и теплая атмосфера была разрушена в одно мгновенье. Полицейская машина, припаркованная на обочине возле нашего дома, стала молнией, пронзившей мое сердце и распоров давно заросший и еще немного больной шрам. Улыбка с моего лица исчезла, когда я увидела высокую грузную фигуру в полицейской форме, стоящую на крыльце.
-Сиди в машине, я разберусь с ним, - гневно проговорил Коннор, выдернув ключи.
-Не надо. Он пришел ко мне. – Спокойно сказала я, выходя на еще холодный воздух.
Хэнк резко выпрямился, когда увидел нас. Его взгляд был устремлен на большой кулек из одеяла, который я держала в руках. По мере моего приближения, цвет его лица становился все темнее, отдавая зеленым оттенком.
-Хана… - еле выговорил Хэнк, когда я подошла к двери, вытаскивая ключи из сумки, - это же…это …
Я ничего не сказала, открыв дверь и сделав жест, чтобы он прошел внутрь.​

Мы все втроем прошли в гостиную. Коннор встал между мной и Хэнком, приготовившись к перепалке, но я ласково положила руку ему на плечо, качнув головой.
-Я сама, Коннор. – Сказала я спокойно. – Пожалуйста, не вмешивайся.
Мужчина недовольно вздохнул, но отошел от нас, пройдя на кухню.
-Почему ты мне не сказала?! – задыхаясь, спросил Хэнк, пытаясь заглянуть в одеяло, где кряхтел Феликс. – Как ты могла утаивать такое?!
-Не понимаю твоего возмущения, Хэнк. Это мой ребенок, каким боком ты к нему относишься?
Хэнк побледнел. На секунду я даже испугалась, а не рухнет ли он. Я прежде не видела такого оттенка лица ни у одного призрака. Даже Блэр была и то ярче, чем он.
-Это же…это же…по срокам все сходится… Я увидел твою карточку в больнице… Медсестра сказала, что свидетельство о рождении еще не готово и я…я… - речь его становилась все несвязнее и тише.
-Какого фига ты изучал мою карточку в больнице?! – возмутилась я. – Чего тебе от меня нужно?!
-Паулина…вы родили с ней практически в одно время… - снова забубнил он еле слышно, - я даже не знал…я заполнял документы, как увидел твою фамилию. Это сын, да?
Услышав о Паулине и их ребенке, мне стало плохо. Тошнота подкатила к горлу, но я сделала глубокий вдох. Я чувствовала пристальный взгляд Коннора, который стоял на кухне, сложив руки на груди.
-Это мой сын, Хэнк. – Совершенно бесстрастно сказала я. – Ты к нему никаким образом не относишься. Так что, пожалуйста, уходи к своей невесте и ребенку.
-Что значит твой сын?! – вдруг закричал Хэнк. После его тихого бурчания такой всплеск эмоций был настолько неожиданный, что я вздрогнула. Феликс в глубине одеяла тоже напугался и начал тихонько хныкать.​

-Эй! – возле нас тут же оказался Коннор. – Если ты сейчас же заткнешься, я вышвырну твою полицейскую задницу в пруд на улице!
Но Хэнк даже не глянул на него, испепеляя меня взглядом. От того, как его голубые глаза поменялись, мне стало не по себе. Стеклянный взгляд был наполнен безрассудным гневом. Мне стало страшно, ведь он был вдвое больше Коннора и мог уложить его одним ударом.
-Успокойся, Хэнк, - все тем же ровным тоном сказала я, - нет причин для истерики. То, что между нами было – грандиозная ошибка. И виню в ней я только себя, ведь это я все начала. Но…ты не появлялся в моей жизни полгода, а тут внезапно объявился? Зачем?
-Ты должна была мне о нем сказать! – прорычал Хэнк, не обращая внимания на то, что между нами встал Коннор. – Как ты могла так со мной поступить?!
-Хэнк, - я улыбнулась, - я все еще не понимаю твоих эмоций. Это ведь не твой ребенок.
И снова, его лицо побелело. Стало еще прозрачнее, чем несколько минут назад. Хэнк пошатнулся и сделал шаг назад. Его взгляд тут же устремился на Коннора, который продолжал закрывать меня своей спиной. Я чувствовала, как от него тоже исходит напряжение, но мой друг был непоколебим и даже не вздрогнул.
-Я отвечу на твой немой вопрос, - продолжила я тем же тоном, - в свидетельстве о рождении стоит имя Коннора Фрио. Надеюсь, ты не думал, что все это время я страдала по тебе?
На секунду мне показалось, что на глазах Хэнка выступили слезы, но рассмотреть я не смогла, потому что он тут же отвернулся. Его тучная фигура поникла, плечи опустились, и он даже стал немного ниже.
-Если это все, что ты хотел выяснить, то мы тебя больше не задерживаем. Прошу, уходи и никогда больше не появляйся в нашей жизни.
Я старалась вкладывать в свои слова как можно больше жестокости. Мой голос звенел безразличием, и каждая произнесенная фраза проходилась по спине Хэнка как хлыст. Он дрожал. И я не могла понять, было ли это от ярости или обиды.
Но положение спас Коннор. Он просто открыл дверь и жестом показал Хэнку на выход. Мужчина лишь кинул на меня кроткий взгляд через плечо и вылетел на улицу. Через минуту послышался свист колес умчавшейся полицейской машины.​

Коннор закрыл дверь и наступила тишина. Из глубины комнаты прибежала Веснушка, громко бухнувшись на спину и выставляя мне свое большое круглое пузо. Где-то в ванной мяукал Герцог. Мы так и стояли в тишине, смотря, как в ногах валяется толстая кошка.
-Веснушка, ты сильно поправилась… - решила я прервать неловкое молчание.
-Хана, у нее скоро будут котята, - улыбнулся Коннор.
Я в удивлении раскрыла рот. Что блин?! Еще одна беременная в доме?! Я тут же перевела взгляд на кошку, которая устала выпендриваться передо мной и так и осталась лежать на спине, задремав.
-Я думала…погоди…Герцог же уже старый! Как так-то?!
-Возраст не показатель, Хана, - обиделся Коннор, - что за стереотипы.
-О, какой кошмар! – я потерла пальцами переносицу. – Надо будет пристраивать еще и котят.
Я покачала головой и направилась к лестнице, но на первой же ступеньке остановилась. Напряжение, повисшее после ухода Хэнка, надо было как-то развеять.
-Прости за это, Коннор, - виновато проговорила я, - я не собиралась вписывать тебя в свидетельство. Я это сказала, чтобы он отстал и…
Но Коннор только поднял руку, останавливая меня.
-Ты прекрасно знаешь мое отношение к тебе и Феликсу. Я даже не смею просить о таком, но, если мое имя будет стоять в его свидетельстве, я буду счастлив.
Я улыбнулась, но отвечать ничего не стала. Молча прошла на второй этаж, чтобы сменить Феликсу подгузник и покормить.
Малыш с любопытством смотрел на меня из одеяла. Я жадно вглядывалась в его глаза, боясь увидеть хотя бы намек, хотя бы тень того, что только что видела в Хэнке. Но его красивые раскосые глаза необычайного шоколадного цвета (хм…совсем как у моего отца) горели озорством и интересом.​

Я улыбнулась, когда на лице младенца тоже появилась улыбка. Нет, он ни капли на него не похож. И я сделаю все, чтобы Феликс никогда не узнал, кто его биологический отец. Я воспитаю полную противоположность Хэнка, чтобы даже намека на него не было. Это мой сын и я к нему не подпущу такого мужчину, как Хэнк.​

 

[Gina_K]

В доме была еще одна беременная женщина. Веснушка располнела, спала, много кушала и…стала невероятно ласковой. Я никогда прежде не видела ее такой. Она просилась на ручки, бодалась, громко урчала, лизала руки и лицо. Она могла идти куда-то, а потом просто резко лечь посреди дороги и уснуть. Учитывая, что ее живот был уже большой и круглый, я понимала, что просто пропустила момент ее беременности, озабоченная собственным животом.
Они лежали в обнимку с Герцогом. Пока кот нализывал ей толстый бок, Веснушка могла задремать с открытым ртом в любой позе. Хотела бы я, чтобы у нее подольше длилась эта беременность, потому что прежде никогда я не видела кошку в таком настроении. Она была милой, разговорчивой, доброй. Я смотрела на эту кошачью идиллию и думала лишь о том, что когда в нашей с ней жизни появился мужчина, закончилось это ребенком.​

Когда эта мысль лишь мелькнула у меня в голове, я тут же глянула на Коннора. Мужчина сидел с видом профессора за своим ноутбуком и что-то печатал.
Наши с ним отношения практически не поменялись…ну как… Ладно, будем откровенны. Это было странно. Мы жили под одной крышей, воспитывали ребенка, но нас ничего не связывало, кроме дружбы. Блэр и Агнес хихикали, говоря, что это невинное сожительство точно к чему-то приведет. Они были в восторге от Феликса и летали над его кроваткой, напевая жуткие песенки своим загробным голосом. Малыш хлопал в ладоши и смеялся, когда Блэр принималась строить ему ужасные рожицы своим призрачным лицом. И смотря на эту картину, я понимала, что мой дар-проклятье передался ребенку. Он видел призраков и не боялся их.
Тем не менее, воспитание ребенка мы с Коннором разделяли, как супруги. Я даже не могла дать всему этому логическое объяснение. Это же ненормально?
Мы каждое утро вместе завтракали, я гладила ему рубашки, собирала тормозок на работу. Перед уходом Коннор чмокал меня в щеку. Вечером мы обсуждали события дня, нянчили Феликса, играли с ним. Ночью по очереди вставали, если он принимался хныкать (впрочем, происходило это очень редко, мой мальчик крепко спал и просыпался вместе с будильником Коннора). Коннор менял ему пеленки, кормил его с ложечки, убаюкивал. А однажды я даже слышала, как он поет малышу колыбельную.​

Но между нами ничего не было. Мы были друзья. Также шутили, обзывались и подкалывали друг друга. Не было даже намека на отношения. Коннор не делал ко мне шаг, не давал и намека на романтику. Самое интимное, что между нами происходило – поцелуй в щеку перед работой. Очень мило и целомудренно. Учитывая, что это стало традицией, что я уже сама подставляла ему лицо для поцелуя, помогая завязать шарф и оправляя воротник на куртке.
Впрочем, как-то раз, я проснулась оттого, что в радио-няне послышался плач Феликса.
-Я сам, не вставай, - пробурчал сонный Коннор, плетясь на второй этаж, потирая глаза.
Что же, я была не против. Сама не поняла, как тут же погрузилась в сон. Через время я проснулась оттого, что кровать тряхнуло. Рядом со мной под одеяло залез Коннор, громко бухнувшись на подушку. Приоткрыв один глаз, я даже сквозь сон поверить не могла, что он просто так улегся рядом со мной.
-Не прогоняй, - пробурчал он, - у меня очень спина болит спать на диване. Я просто хочу поспать нормально до будильника.
Я ничего не ответила и просто закрыла глаза, погружаясь в сон.
А на утро, когда у него зазвонил будильник, то мы молча встали и провели утро так же, как и прежде.​

-Ты ведь понимаешь, что у вас странные отношения? - проговорила Блэр, когда я проводила Коннора и колдовала над посудой, которая мыла сама себя.
-Да, но я не знаю, что делать. Мы с ним друзья и настолько сильно погрязли в этой Friend zone, что теперь… - я вздохнула, - я не знаю, что делать.
Блэр летала сзади меня из стороны в сторону. От нее исходило ледяное дуновение, что по всей спине прошли мурашки.
-Может, ты сама сделаешь шаг? Ты же ходишь как монашка, не давая даже повода на тебя взглянуть! Бери в руки инициативу!
Я скептически подняла бровь, глянув на нее из-за плеча, не поворачиваясь.
-Помнится, ты и про Хэнка так говорила. Чем это закончилось?
Блэр стала темнее, что от нее теперь исходило темно-синее свечение. Она виновато отпустила глаза.
-Я виновата в том, что он так тебя обидел, прости. – Тихо сказала она.
-Прекрати. – Отмахнулась я. – Забытая история. Что с Коннором делать? Это надо как-то решать.
-Скажи, ты хочешь с ним быть?
-…ну да… - неуверенно ответила я.
-Как вдохновляюще. Правда хочешь или из чувства благодарности?
Я опустила палочку, когда чистая посуда стопочкой встала в шкафчик, и прошла на диван. Хороший был вопрос. А мне действительно нравился Коннор или я испытывала к нему неподдельное чувство благодарности и долга?​

Это неправильно. Я не могла определить своих чувств к Коннору, потому что привыкла к тому общению, которое между нами выстроилось. И всего лишь раз я задумалась о нем как о мужчине, но на тот момент у меня было огромное беременное пузо, и я не могла дать адекватную оценку тому, что чувствовала.
-15 лет разницы в возрасте. - Сказала я после недолгих раздумий. - Это ведь много?
-Я могу тебе напомнить, что у тебя есть магия, а еще фолиант чокнутой ведьмы, где есть прекрасный рецепт эликсира молодости. Но… - призрак кокетливо прикусила губу, - тебе не кажется, что разница в возрасте дает какую-то перчинку? У тебя был почти ровесник полицейский и чем все закончилось? А тут человек проверенный временем.
-Чего ты сводничеством занялась?! – смутилась я ее слов. – Ты говоришь странные вещи!
-Я просто хочу помочь. Эта неловкость между вами…даже мне не по себе в зеркале. Но решать тебе.
Она пожала плечами и испарилась, оставив после себя темное свечение. Я даже не обернулась. Все слишком сложно. Но в ее словах был смысл.
Ладно, снова придется все взять в свои руки. Я проверила мирно спящего Феликса и прошла к своей косметике. Да, надо бы обновить ее. Сев за столик, я сделала себе легкий макияж, накрутила локоны и убрала волосы в аккуратную прическу. Губы подвела красным, так как знала, что этот оттенок мне шел. Заключительным штрихом был легкий аромат духов, которыми я брызнула на шею. Этот парфюм у меня еще остался от родителей, когда отец дарил мне его на день рождения.
Наконец, новое платье. Я покупала его себе еще прошлой зимой, но не думала, что вдруг обзаведусь ребенком. Сидело оно плотно, учитывая то, что мой плоский животик канул в небытие, а грудь подросла на пару размеров. Тем не менее, переодеваться я не стала. Просто хотела, чтобы Коннор обратил на меня внимание.​

На ужин я приготовила любимое блюдо Коннора – рыба и чипсы. В этот раз магией я не пользовалась вовсе. Хотелось, чтобы в ужине была частичка моей души, искренность, благодарность за все, что он для меня делал.
Когда я услышала, как он круто паркуется под окнами дома, то сердце почему-то застучало. Это всего лишь ужин, чего я так заволновалась, сама не знаю. Однако, когда Коннор вошел в гостиную, то я даже на секунду оторопела. Мужчина смущенно стоял у порога и держал в руках огромный букет белых ромашек. Последний раз он дарил мне цветы, когда меня выписывали с Феликсом из больницы.
Наступило неловкое молчание. Коннор провел по мне внимательным взглядом и его щетинистые щеки стали на тон розовее. Глупо. Мы ведем себя как школьники.
-Ты их просто так купил или хочешь подарить? – решила разбавить я это тяжелое молчание.
Он тихо рассмеялся и прошел ко мне, протягивая цветы и склоняясь к моей щеке, чтобы оставить легкий поцелуй. Стало щекотно, отчего мурашки пошли по шее.
-Ты вкусно пахнешь, - тихо проговорил Коннор, нехотя отстраняясь.
-Это рыба. – Пошутила я. – Садись кушать. И спасибо за цветочки. Они чудесные.
Букет и впрямь был восхитителен. Я любила ромашки, но только никак не могла вспомнить, говорила ли я об этом Коннору или нет.​

Вечер, однако, шел у нас вполне обыденно. Коннор рассказывал о своей работе, о том, как сложно нынче идет публикация и в редакции дела не совсем хорошо. Я слушала его, подперев рукой щеку. Точнее, до мозга мало что доходило. Я внимательно смотрела на него, изучала каждый уголок его лица.
Ему 37. Но пока на лице не было ни одной морщинки, указывающей на это. Только чуть глубокая носогубная складка, которая не делала его взрослым, а скорее придавала лицу мудрость. Тонкие губы, вокруг которых темнела небрежная щетина. Стоит сказать ему, чтобы побрился? А еще глаза, они были темно-зеленые, как потемневший от времени изумруд. Я любила в них смотреть хотя бы потому, что они всегда выдавали ложь. Я очень просто могла определить, когда Коннор говорил мне правду, а когда обманывал, стоило только взглянуть в его глаза.
Не замечая моего взгляда, Коннор поднялся из-за стола за добавкой, продолжая говорить о том, что ему нужен помощник-ассистент, а на рабочих сайтах нет достойного персонала даже среди студентов. Я проследила за его фигурой. Он невысок, но, учитывая, что я сама метр с кепкой, мне нравилось, что ему приходилось склоняться ко мне, чтобы поцеловать. Мне нравилось, что он вполне стройный, хоть в нем и не было той мышечной массы, которая привлекала меня в Хэнке. Ровная спина, прямая осанка, расправленные плечи. Я скользнула глазами по его рукам. Тонкие длинные пальцы с ухоженными ногтями. Такие руки обычно у пианистов, но на журналисте они смотрелись не хуже.
Да, он определенно привлекал меня. И на секунду я представила, что мы…нет-нет, это уже слишком. В мозгу тут же всплыла картинка моей ночи с Хэнком и все неприятные ощущения. Пока к такому я не готова.
-Долго еще пялится на меня будешь? – Спросил Коннор, когда я поднялась, чтобы помочь ему с посудой.
Я улыбнулась, чувствуя, как краска заливает лицо, но взгляда не отвела. Я сделала шаг, он все прекрасно понял. Теперь его ход.​

Он понял мой намек и сделал ко мне уверенный шаг. Я вжалась в столешню, когда Коннор навис надо мной, поставив руки на тумбу. Я оказалась в его ловушке, чувствуя, что это слишком близко. До носа донесся приятный запах его туалетной воды.
-Ну? – Вкрадчиво спросил он. – Что ты хочешь?
Я молчала, лишь слегка приоткрыв рот. Взгляд гулял по его лицу. У него ни одного прыщика, как такое возможно? Он же умывается мылом! Я остановила глаза на его губах. Асимметрия в них манила, хотелось дотронуться до острых уголков верхней губы, но я почему-то боялась пошевелиться.
Усмехнувшись моему глупому виду, Коннор склонился ниже и поцеловал меня. Несмотря на то, что я этого хотела, сама сделала первый шаг, поцелуй почему-то все равно стал для меня неожиданностью. В ушах зазвенело, а ноги подкосились. Какое странное ощущение тумана в голове! Я, конечно же, ответила на поцелуй, но неуверенно, смущенно. Коннор властно обхватил мою талию руками, потому что стояла я не прочно, и углубил поцелуй.
Нет, я не хочу все сравнивать с Хэнком, но…это совершенно другое. Коннор целовал меня с таким чувством, желанием, что я начала задыхаться, потому что сердце бешено колотилось в груди, выбивая ребра. Чтобы не упасть, я тоже обхватила руками его широкие плечи.​

Страсть нарастала. Руки Коннора скользнули по талии к бедрам. Я слышала его учащенное дыхание, но не могла заставить себя отстраниться. Однако, стоило ему слегка задернуть подол моего платья, я напугалась. Сердце точно сделало оборот в груди, что сперло дыхание.
Стоп-стоп-стоп! Возможно, слишком резко, но я отстранилась, упершись руками в его грудь. Затуманенный взгляд Коннора прояснился не сразу. Он тут же вернул руки на талию.
С секунду мы молчали. Я опустила взгляд, не решаясь взглянуть ему в глаза. Щеки горели, а в висках бил пульс.
-Я что-то сделал не так? – тихо спросил Коннор, ласково поднимая мое лицо за подборок.
-Нет-нет, я просто …
Мне стало страшно. Я знала, что он хотел. И этот поцелуй доказал мне то, что и во мне было желание. Но…Ох и почему Хэнк лез ко мне в голову? Он появлялся в неподходящие моменты. И воспоминание о проведенной с ним ночи так легко и просто испортило этот страстный момент.
-Прости, - вдруг произнес Коннор виновато, - я слишком тороплюсь, да? Если я давлю, ты скажи.
-Нет-нет, что ты! Я…просто…- краска все сильнее заливала лицо. Как мне ему сказать об этом?
Но меня спас Феликс, который заплакал на втором этаже. Коннор тут же отпустил меня, когда я быстрым шагом направилась к малышу.
Да, оказывается, след, оставшийся от общения с Хэнком, был глубже, чем я думала.​

 

[Gina_K]

Поцелуй с Коннором не выходил у меня из головы. Несмотря на то, что у Феликса случились колики и мне пришлось всю ночь провести у его кровати, все мои мозги были забиты только сценой на кухне. Я все еще чувствовала его уверенную хватку на моей талии.
Слыша детский плач, Коннор все же поднялся среди ночи. Я покраснела, когда он вошел в комнату только в пижамных штанах. Заспанный с помятым лицом, он прошел ко мне и заглянул в пеленки, где кричал Феликс.
-Давай я сменю тебя, ты уже несколько часов пытаешься его убаюкать. – Проговорил он, сонно зевая.
-Ложись, тебе рано вставать. Мы справимся. А ты отдохни. У тебя же интервью важное.
Проговорила я все это, не глядя на него. Краска все еще не отступала от лица, хотя я старалась дышать как можно глубже. Коннор тяжело вздохнул и поцеловал Феликса в лобик. Глянув на меня, он только улыбнулся и тихонько вышел из комнаты.
Ничего страшного. Я справлюсь сама. Это всего лишь пучащий животик ребенка. Все пройдет. А наличие полуобнаженного мужчины в комнате только усложнит все.​

Всю ночь со мной была Агнес. Хоть и при жизни у нее не было детей, но она знала, как успокоить малыша. Как его качать, как с ним говорить. Он хоть и маленький, но все понимает, слышит, чувствует. Нельзя паниковать, нужно делать все спокойно и рассудительно. Под чутким контролем призрака я гладила ему животик, положив сверху грелку, пела песенку и укачивала из стороны в сторону. Феликс хныкал, из его красивых карих глазок текли слезки, которые я тут же утирала, говоря, что все в порядке, ничего страшного. Это всего лишь колики. Не страшно.
Через время, как будто поняв, что, действительно, ничего страшного нет, малыш перестал плакать. Он кряхтел и куксился, но уже не хныкал. Постепенно, напевая ему корейскую песенку, я облегченно вздохнула, когда сын засопел. И остаток ночи прошел совершенно спокойно. Феликс уснул крепким младенческим сном и больше не тревожил нас.​

Уснуть, однако, в ту ночь я так и не смогла. Прекратив бесполезные попытки, я спустилась вниз и увидела, что Коннор спит в моей кровати. До будильника оставался час, так что я решила порадовать его вкусным завтраком. Поковырявшись в интернете, я нашла интересный рецепт омлета с грибами.
Судя по всему запах, доносящийся с кухни, разбудил Коннора раньше. Я слышала, что он прошел в ванную, чтобы умыться, а затем подошел ко мне, обняв со спины. Сердце пропустило удар, когда его руки легко скользнули по талии, а шеи коснулись губы.
-Доброе утро, - проговорил он тихо, - ты сильно устала? Почему не легла спать?
-Не спится, - улыбнулась я, выкладывая завтрак на тарелку, - да и хотела проводить тебя на работу.
-Как там Феликс? Он довольно быстро успокоился, когда я ушел.
Коннор завел непринужденный разговор, приняв от меня тарелку с завтраком и прошел за стол. Я громко сглотнула, скользнув взглядом по его фигуре. Он был довольно подтянут. Да, был небольшой животик, но совсем чуть-чуть, и это никаким образом не портило его фигуру, а наоборот, было даже мило. Я тут же дотронулась до своего живота. После родов фигура поплыла, а я пока не предприняла никаких попыток ее вернуть. Нужно подумать о том, чтобы заняться спортом.​

Завтрак прошел в непринужденной беседе. Мы обсудили колики Феликса, поговорили о том, что у него скоро начнут резаться зубки, а еще Веснушка стала совсем круглой. Наверное, приход котят уже будет совсем скоро. Затем Коннор переоделся и, поцеловав меня, ушел на работу. Только в этот раз это был не легкий чмок в щеку, а глубокий, полный чувств поцелуй, на который я ответила с большой охотой.
А потом жизнь вошла в привычное русло. Было также странно и необычно. Мы жили как супружеская пара, у которой теперь из привилегий появились только поцелуи. Мне это нравилось. Мне нравилось, как Коннор меня касается, как обнимает, как легонько целует в щеку и мочку уха. Я смущалась, краснела, но никогда даже не думала о том, чтобы его оттолкнуть.
Мы также по очереди вставали к Феликсу. Малыш большую часть времени проводил у Коннора на руках. Он его укачивал, щекотал, отчего сын громко-громко смелся, размахивая крохотными ручонками. Я умилялась этой картине. Особенно когда мы все вместе сидели в гостиной. На руках у Коннора дремал Феликс, сжимая в маленьких пальчиках погремушку, у меня в ногах устроилась Веснушка, развалившись на своей подушке и выставив большое пузо, а на спинке дивана громко похрапывал Герцог. Как странно и как мило. Я даже и подумать не могла, что когда-нибудь, у меня будет такое.
Взгляд устремился на стену, где все также, даже после ремонта висела брошюра психиатрической лечебницы. Прошло почти 5 лет с момента, как я сбежала из дома. Ни одной весточки от родителей. Я даже не знала, что с ними, ищут ли они меня или просто забыли о том, что у них была дочь. Нет, не буду о них думать!​

Шло время. Феликс рос не по дням, а по часам. Он превратился в милого карапуза со сладкими щечками. А вкупе с милейшей корейской внешностью, этими раскосыми глазками и одним зубиком, малыш был как с картинки. Я всегда громко целовала его в эти щечки, и Феликс принимался заливаться детским смехом, хватая меня за локоны.
Коннор тоже стал меняться. Он сменил стрижку, привел голову в порядок и…занялся спортом. Я опешила, когда, однажды придя с магазина, обнаружила на втором этаже тренажер с гантелями. Сначала я посмеялась, однако, Коннор мой юмор воспринял как вызов и каждый день по часу отводил тренировкам. И уже спустя две недели стал виден результат. Он подтянулся, а мышцы окрепли, особенно на руках.
Снова я смотрела на себя в зеркало и понимала, что мне неплохо было бы к нему присоединиться. Пополнев почти на 10 кг, я чувствовала себя неуверенно.​

Но Коннора это не беспокоило. Он, кажется, совершенно не замечал моих комплексов. Он приносил мне цветы и конфеты, осыпал комплиментами, нахваливал мою готовку и всегда вечером давал мне чашку мятного чая, когда я садилась за просмотр своей любимой дорамы.
Такие тихие вечера, когда Феликс уже мирно дремал в своей кроватке, мы садились с ним на диван, обнявшись и смотрели телевизор. Часто возникали споры, потому что я хотела корейский сериал, а Коннор комедию или боевик. В такие моменты приходилось находить компромисс. Чуть не подравшись, мы выбирали корейский боевик и проводили вечер за просмотром острого сюжета.
И практически каждый раз Коннор пытался завлечь мое внимание. Он начинал потихоньку, дотрагиваясь до мочки моего уха, оставляя легкий поцелуй на щеке, затем на шее. Сердце останавливалось в такие моменты. Я знала, что он хочет. Это было ожидаемо, но…
Я придумывала глупый повод выпутаться из его объятий. То мне срочно в туалет захотелось, то чая, то момент в фильме ну слишком интересный, так что не отвлекай меня. И Коннор терпеливо отпускал меня, не настаивал. Но по его озадаченным глазам я понимала, что этот непростой разговор рано или поздно должен был состояться. Однако, я оттягивала его как только могла хотя бы потому, что даже не знала, как все рассказать и объяснить, в чем была моя проблема.​

Но одним таким вечером, когда я смущенно отвернулась от настойчивого поцелуя Коннора, лицо его потемнело.
-Гляди-гляди! Он же убьет его! – крикнула я, выпутываясь из его объятий и делая звук на ноутбуке громче. – Ты не хочешь попкорн? Я вчера купила со вкусом сыра.
Но Коннор тяжело вздохнул и захлопнул крышку ноутбука. Я громко сглотнула, прикусив губу. Ох, даже смотреть на него страшно.
-Хана, кажется, нам есть что обсудить. – Мягко проговорил он.
-Правда? – глупо переспросила я, притворившись дурочкой. – И что же?
Но поймав его выразительный взгляд темных зеленых глаз, я тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана.
-Я делаю что-то не так, верно? – тем же тоном продолжил Коннор. – Сказать, что я тебе неприятен мне сложно. Ты бы не реагировала так на мои прикосновения. Твое тело говорит, что все в порядке, иначе бы я даже не позволил себе к тебе притронуться. А вот твои действия… Объясни, пожалуйста, что происходит? Я тороплю события? Если ты по каким-то причинам не готова, то скажи.
Я сильно прикусила губу, чувствуя, как сердце предательски колотится в сердце. Нет-нет, почему так скоро? Я не готова была к этому разговору. Точнее, я морально себя готовила, и даже речь репетировала, но все это было слишком смущающим и странно.
Коннор терпеливо ждал, когда я взгляну на него. Я чувствовала его волнение по тому, как изменилось его дыхание. Стук его сердца тоже предательски выдавал напряжение этого непростого разговора.
-Ну? – выжидающе проговорил он.​

-Я…я… не знаю… как рассказать… - я стыдливо опустила глаза. – Просто это сложно…
Коннор от моих слов напрягся еще больше. Он тревожно повернулся ко мне, подогнув под себя ногу.
-Та-а-ак, а вот это уже интересно. Что произошло?
-Нет, ничего. – Я задохнулась от волнения. Сама не понимала, почему так сложно было об этом говорить.
-Так, хорошо. Давай по порядку, - почти как с ребенком заговорил Коннор, - я тебе противен?
-Нет! Что ты! – ужаснулась я. – Я…ты мне нравишься, честно. И твои руки, они как отдельный вид искусства.
Он облегченно выдохнул, но на комплименте совершенно не заострил внимание.
-Хорошо. Тогда в чем проблема? Ты … - он запнулся, - до сих пор испытываешь что-то к Хэнку?
-Фух! Ты что?! – я покраснела еще больше и тоже повернулась к нему лицом. – Ох, Коннор! Проблема совсем не в тебе! Это во мне проблема…я…- я опустила глаза, - мне страшно…
Последние слова я произнесла еле слышно, так, что Коннору пришлось склониться ко мне. Когда он услышал произнесенное, то резко выпрямился. Взгляд его был полон недоумения.
-Ты меня огорошила, - спокойно сказал он, - позволь узнать, почему? Такой страх испытывают обычно невинные девушки. Но наличие Феликса в кроватке второго этажа ставит под сомнение возможное предположение твоей девственности.
Я обиженно стукнула его по плечу, не до шуток сейчас! Но Коннор жадно вглядывался в мое лицо, пытаясь уловить хотя бы крупицы смысла. Я сама себя раздражала за этот внезапный тупой ступор. Меня саму всегда бесили такие персонажи в дорамах, которые мямлили и не могли ничего сказать. А сейчас я стала одной из них. Глубоко выдохнув, я на одном дыхании проговорила:
-К Хэнку я ничего не испытываю. Только сожаление, что вообще связала с ним свою жизнь. Но…будет неправильно, если я скажу, что дело не в нем.​

-Смотрящие угодники, Хана! – начал нервничать Коннор. – Не молчи, мне же в голову приходит всякий ужас!
-О, какой кошмар! – я уперлась лбом ему в плечо и гулко проговорила: - Это так глупо. Мы занялись этим всего раз. Всего один раз! И это было ужасно! Мне было больно, неприятно и очень тяжело. И я не могла ему об этом сказать, потому что он вел себя странно. Как будто бы он был не со мной, а где-то там, со своей Паулиной. А потом он просто отвернулся и захрапел. На утро он сбежал, а я чувствовала себя как…как… - я не договорила, оборвав свое откровение.
На глазах выступили слезы, когда я вспомнила, как болела поясница и…все остальное после той ночи. Какие были неприятные ощущения. Как я два часа провела в душе, оттирая себя мочалкой. Я хотела смыть воспоминания, которые причиняли мне столько душевного дискомфорта.
Коннор замер. Он ласково отцепил меня от себя и заглянул в лицо. Но я отворачивалась, потому что расплакалась и безобразно размазала по лицу макияж. Я боялась посмотреть на него.
-Хана? – шепотом проговорил Коннор, мягко заставляя посмотреть на него. – Мне больно даже слышать это….
-Я, наверное, что-то делала не так. – Перебила я его горячо. - Иначе бы он повел себя иначе. Все было бы по-другому! Так что я не хочу, чтобы ты разочаровался. Я такого же разрыва не вынесу. Хватит с меня унижений!
Коннор покорно ждал, пока я вылью на него все, что так долго копилось в душе. По его лицу мне было очень сложно что-то определить. В глазах читался страх. Не жалость, которой я боялась, а страх. Он ласково гладил меня по руке, пока я говорила, говорила, говорила. Я рассказала все! От самого начала до конца. Стеснение и страх ушли. Не боясь задеть его чувства, я проговорила все моменты, которые были между мной и Хэнком в ту ночь. То, что я чувствовала, как некомфортно мне было. А Коннор молча слушал. Его ничего не отталкивало, на лице ни разу не промелькнуло отвращение.​

-Прости меня, - всхлипывала я, обнимая его, - прости, что пришлось тебе это рассказать. Это неправильно! Неправильно!
-Нет, Хана, неправильно то, что он сделал, - еле выговорил Коннор. Тело его было напряжено, но он все равно ласково прижимал меня к себе. – Как ты могла столько времени держать все это в себе? Как посмела думать, что это твоя вина? Я…у меня сейчас слов не хватает описать, как сильно я хочу убить этого копа!
-Не о нем речь сейчас, - утерла я слезы, - проблема во мне. Я хочу…но…не знаю, что со мной.
Он сделал очень долгий глубокий вдох и вдруг улыбнулся. Взгляд его прояснился, и теперь он смотрел на меня с еще большей нежностью.
-Спасибо, что рассказала мне. И впредь, давай у нас не будет никаких секретов? – Коннор ласково утер мои слезы. – А теперь внимательно меня послушай. Ты просто оказалась не с тем мужчиной. С идиотом, который думал только о себе и своем удовольствии. Не смей себя ни в чем винить. А что касается нас… - тут он снова сделал глубокий вдох. – Если тебе еще нужно время, то я не буду настаивать. Но мы можем…можем попробовать. И будем говорить все, точно также, как и сейчас. Если станет некомфортно, хотя бы немного, ты мне скажешь, и мы остановимся.
Я обняла его, спрятав лицо в воротнике. Вкусно пахнет туалетной водой. Он напряженно ждал ответа, боясь сделать лишнее движение. Кажется, я сделала только хуже. Теперь он боится сделать мне больно и отступит, отдалится от меня.
От этой мысли мне стало не по себе. Я отстранилась и внимательно посмотрела в его глаза. В темном изумруде я видела смесь эмоций. Это был и страх, и волнение, и даже злость. Ох, прости меня, Коннор. Улыбнувшись, я придвинулась ближе к нему и поцеловала. Снова то волнующее чувство, которое заставляет сердце биться все быстрее и быстрее.​

Коннор ловко поднял меня на руки и прошел к кровати. В каждом его движении было столько ласки, столько любви, что кожа покрывалась мурашками. Аккуратные поцелуи сместились от губ к щеке, затем к уху и медленно – к шее. Я прикусила губу, чувствуя, как тело предательски реагирует на каждое его движение. Его руки плавно спустились от плеч к ключицам и замерли на вырезе моего платья. Пуговица за пуговицей оно стало распахиваться, отчего я снова сконфузилась.
-Что? Что? – тяжело дыша, прошептал Коннор, остановившись.
-Лиф и труселя цветом отличаются, - также тихо призналась я. – Я не думала, что мы будем…в общем, будь готов к тому, что на мне бабушкины пропёрдыши.
Коннор негромко рассмеялся, уткнувшись лбом мне в щеку. Громко выдохнув, он снова спрятал лицо у меняя в шее, как где-то недалеко послышалось гортанное «ма-ма-а-ау». Мы резко замерли, прислушиваясь к странному тяжелому дыханию где-то под кроватью.
-Нет-нет, это всего лишь Веснушка, - не позволил мне подняться Коннор, - не отвлекайся от меня.
Но я вслушивалась. Под кроватью, точно собака, тяжело дышала наша кошка.​

Я резко вскочила, едва не ударив Коннора в нос своим лбом. Мужчина в последнюю секунду успел отклонить голову, рухнув на кровать.
-О Боги! Боги! Боги! – запаниковала я, плашмя падая с кровати на паркет. – Коннор! Она рожает! Рожает под кроватью!
Еле как нам удалось вытащить Веснушку из-под кровати и перенести ее в специальное место, которое я устроила ей для родов. Столько паники и стресса я не испытывала даже тогда, когда рожала сама. Кошка тяжело дышала, открыв рот и высунув язык. Она била животом и металась по подушке в большой коробке, которую я специально поставила у батареи.
Я не знала, как помочь, так что просто гладила ей дергающийся животик и пыталась успокоить. Сзади туда-сюда ходил Коннор с Герцогом на руках, боясь к нам подойти. От этого непростого зрелища его спас проснувшийся Феликс. Мужчина тут же побежал наверх вместе с болтающимся котом подмышкой, оставив меня один на один с моей девочкой.
Спустя долгих два часа на свет появилось два маленьких пищащих комочка. Они были все в крови и слизи, пищали и барахтались в кровавых пеленках.
-Какая прелесть! – прослезилась я, когда Веснушка начала их вылизывать, громко заурчав.​

Итак, нас стало много. Несмотря на то, что меня всегда окружали люди, я часто чувствовала себя одинокой и только сейчас поняла, какого это – иметь настоящую семью.​

 

[Gina_K]

В нашем доме царил хаос! Было слишком много детей! Два котенка, два взрослых кота, два взрослых человека и ребенок. Я пыталась поддерживать порядок, но у меня не получалось. Феликс уже научился ползать, так что я расстилала ему мягкое одеяло на полу и давала игрушки. Пока он там копошился, к нему присоединялся Герцог, пытаясь лапой отобрать маленький игрушечный футбольный мячик. В другом углу пищали котята, которым Веснушка пыталась выставить свое пузико, чтобы покормить. На втором этаже кричал Коннор, у которого шел спор с редактором. А я под контролем Агнес крутилась у плиты. Было шумно, громко и не было спокойствия.
Тем не менее, семейная жизнь меня не изматывала. Это странно, но я даже не думала о той самой послеродовой депрессии, чувствовала себя устало, но вполне нормально. Можно считать, что у меня теперь три ребенка! Помимо Феликса у нас теперь был Зефирка и Пятнышко. Кошачьи детеныши отнимали столько же времени, сколько и человечьи. Я следила, чтобы Веснушка их кормила, вылизывала, и чтобы они не мерзли в коробке, которую я утеплила старой подушкой и одеялком. Котята получились очень красивые. Это были пятнистые вислоухие британцы. Смесь двух пород дала очень интересное потомство.​

-Я слышала, как ты говорил матерные слова! – укоризненно сказала я, когда Коннор слетел со второго этажа. – Дом полон детей, следи за языком!
Мужчина был красный от злости, но спорить со мной не стал. Он угрюмо подошел ко мне сзади и крепко обнял. Агнес, видя нас, тут же испарилась в воздухе, оставив легкое свечение. Вообще, призраки старались не выходить из зеркала, когда в доме был Коннор. Он их не чувствовал совершенно, да и никогда у меня не спрашивал о них. Так что тему моих разговоров с пространством мы не поднимали. Если к моей магии он привык и нормально реагировал, то тема призраков была еще немного болезненной.
-Ты прекрасно выглядишь, - прошептал Коннор мне в шею, - и пахнешь замечательно.
Я покраснела. С момента нашего откровенного разговора прошло две недели. И мы к нему пока не возвращались. Меня затянул быт, а у Коннора на работе были какие-то проблемы. Весь день я возилась с Феликсом и котятами, а вечером у нас хватало сил только чтобы поужинать и завалиться спать.
Но я знала, что рано или поздно нам придется вернуться к этой непростой для меня теме. А учитывая то, что я недавно взвесилась и офигела от цифры, которую увидела на весах, сомнения в душе возросли еще больше. Я купила новое платье и печально смотрела на размер. Когда-то я носила S, а теперь влезаю только в L. И, крутясь перед зеркалом, я чувствовала себя максимально некомфортно.
Но Коннору об этом знать было необязательно. Мне тоже нужно было заняться спортом и согнать все, что так легко набралось.​

Однако, он, кажется, совершенно не замечал моих проблем. Коннор смотрел на меня с обожанием. Он постоянно говорил, какая я красивая, какие у меня чудесные волосы, глаза и постоянно замечал новый маникюр. Ему нравилось, как я готовлю, даже если блюдо получалось не очень удачное, Коннор все равно ел и обсыпал меня комплиментами.
Сердце колотилось, когда я слышала все эти слова. А когда он ко мне прикасался, то и вовсе хотелось улететь. Эгоистично, наверное, так думать, но я даже была рада, что когда-то Коннор поссорился с братом и переехал ко мне.​

Кстати, о Джареде. С момента ссоры, братья не виделись и даже не звонили друг другу. Я пыталась завести разговор на эту тему, но Коннор начинал злиться и мы ссорились. Я не хотела, чтобы их теплые отношения закончились вот так, поэтому намекала ему, что можно было бы сделать шаг первым и пойти на примирение. После этих слов мы и разругались.
Но однажды теплым весенним утром, когда Коннор полулежал на одеяле вместе с Феликсом, я услышала скрип колес. Выглянув в окно, я увидела, что из старенького пикапа выходит высокая фигура Джареда.
-Коннор, - позвала я, когда мужчина замялся у нас на крыльце, - пожалуйста, вынеси мусор. Сколько можно тебя просить?
Он тяжело вздохнул и, чмокнув Феликса в макушку, вытащил из ведра пакет и вышел на крыльцо. Я сделала вид, что никого не видела, закопошившись у плиты. Коннор тут же плотно закрыл дверь.​

Я подбежала к окну, пытаясь уловить хотя бы слово из того, что они говорили. Но даже через стекло я чувствовала, какое там было напряжение. Джаред был на голову выше Коннора, но от вида, какой у него был от слов брата, мне стало не по себе. Коннор бывал жесток и не скупился на выражения в минуты гнева.
Но стоило ли мне вмешаться?
Я прикусила губу и тихонечко открыла дверь. Мужчины тут же обернулись, когда я улыбнулась и приветливо помахала рукой.
-Привет, Джаред! А я блинчики напекла, будешь?
-Зайди в дом, тут холодно! – скомандовал Коннор. – Ты же простудишься!
Я вздрогнула, когда между моих ног просочилась Веснушка и, надув хвост, помчалась во двор к пруду. Я нырнула в кроссовки Коннора и побежала за ней.
-Джаред, тебе, случайно, котенок не нужен? – пробежала я мимо них за кошкой. - У нас тут пополнение. Я отдам тебе Пятнышко. Она пока еще маленькая, но будет замечательная леди, когда подрастет!
Напряжение между братьями сменилось недоумением, когда я потянула Веснушку за хвост. Она отчаянно цеплялась когтями за промерзший камыш, не желая возвращаться в дом и издавала гортанные, угрожающие звуки.
-Хана, вышла на улицу с голыми плечами! Заболеть хочешь?! – строго проговорил Коннор.
-Так что? – проигнорировала я его, поднимая Веснушку на руки.​

Джаред в недоумении посмотрел на брата, но тот только недовольно сложил руки на груди и отвернулся.
-Не ссорьтесь, пожалуйста. – Проговорила я по-доброму. – Вы же семья. Как можно ругаться, когда только вы друг у друга и есть?
-Спасибо, Хана, - натянуто улыбнулся Джаред, - насчет кота подумаю.
-Иди в дом, пожалуйста, - Коннор многозначительно посмотрел на меня. Я закатила глаза и, угибаясь от лап разозлившейся Веснушки, вошла в дом.
Мужчины еще минут десять о чем-то говорили. Хоть они и были спокойны, но я чувствовала, что ссора продолжается. Подслушивать не стала, Коннор явно дал понять, что не хочет, чтобы я вмешивалась. Было обидно, ведь я хотела помочь.
Через пять минут я услышала тот же скрип колес. Дверь открылась и вошел недовольный Коннор. Я с надеждой посмотрела на него, но говорить об этом он явно не хотел. Молча застелив новый пакет в мусорное ведро, мужчина вернулся на одеяло к Феликсу и продолжил играть с ним в машинки.​

Вечером, когда я уложила спать Феликса, я решила аккуратно поднять тему о Джареде. Коннор сидел с угрюмым видом на диване и бесцельно смотрел в книгу.
-У Феликса скоро День Рождение, - подошла я к нему сзади и обняла за плечи, - давай позовем Джареда?
Он никак не отреагировал. Просто ласково гладил меня по руке, продолжая смотреть в книгу. Я вздохнула я села рядом с ним.
-Ну Коннор, пожалуйста. Мне больно смотреть на вашу ссору! У меня никогда не было ни братьев, ни сестер. А родители только и мечтали, чтобы пихнуть меня в психушку. Видя, что у тебя есть родной человек, а ты не хочешь просто так все перечеркнуть, мне хочется плакать.
-Он первый вычеркнул меня из своей жизни. – Пробурчал Коннор.
-Ну, конечно, он начал первый, - я закатила глаза. – Очень типично говорить об этом взрослому мужчине.
Коннор захлопнул книгу и внимательно на меня посмотрел. В его зеленых глазах загорелся какой-то недобрый огонек.
-А почему ты не хочешь связаться с родителями? – вкрадчиво спросил он.
Взгляд тут же упал на брошюру, которая висела на стене. Я покраснела и опустила глаза.
-Потому что я хочу обновить свое объявление и вернуться к поимке призраков. Мне часто звонили во время беременности с просьбами о помощи, но я тогда не могла. А сейчас хочу. Что будет, когда мой папа спросит, чем же я занимаюсь, а я скажу, что изгоняю из домов души?
Коннор громко выдохнул и ласково провел рукой по моей щеке. Я улыбнулась, потому что в его взгляде увидела искреннюю любовь.
-Кажется, я тоже тебя люблю, - тихо сказала я.
Щеки Коннора покраснели. Он смущенно улыбнулся и поцеловал меня.​

Попытка номер два. То, как нарастала страсть нашего поцелуя, я понимала, что простыми улыбками и невинными взглядами это не закончится. Блин, и снова я в неподходящем белье! Я же специально для этого случая купила гипюровые трусы, а на мне опять удобные трусанавтры.
Мне было страшно, я была невероятно напряжена и Коннор это чувствовал. Но его это не смущало, он был ласков, старался говорить мне нежности, прикасался максимально аккуратно. Но мне было сложно. Я старалась расслабиться, просто отдаться процессу, но легкое напряжение никуда не уходило. Коннор осыпал меня комплиментами, его ни на секунду не смутили мои лишние килограммы, растяжки на животе и даже некрасивые трусы. От его прекрасных слов и осторожности, воспоминания о Хэнке заблокировались, я просто в одну секунду выкинула их из головы.
Сейчас все было иначе. Совершенно иначе. Было жарко, хотелось пить, но…так хорошо. Окей, я готова признать, что прабабка Сонхи была права. Романтика была прекрасна, стоило только расслабиться.​

Коннор постоянно спрашивал, как я себя чувствую, не больно ли мне, все ли хорошо. Да, все замечательно, я была в полном порядке. И даже сама не поняла, как потом задремала в его горячих объятиях, забыв обо всем на свете.​

 

[Gina_K]

Все было так странно и немного неправильно. Мы с Коннором жили под одной крышей почти два года, воспитывали ребенка, а о любви и отношениях думать начали только сейчас. Я снова была влюблена и меня это пугало. Сердце трепетало, когда он проходил мимо, легонько задев мою руку. Мы были как подростки, которые постоянно щипали друг друга за попу и кокетничали. Мне все это нравилось, но в то же время я боялась, что все это окажется простой иллюзией. Вот я открою глаза и окажусь снова совершенно одна в доме с мыслями о том, что беременна и одинока.
Бр-р-р, страшно вспомнить то время даже!​

У Феликса скоро должен быть день рождения. Помнится, мама говорила, что я слишком быстро выросла. Она велела мне оставаться маленькой как можно дольше, а я не послушалась. Недоумевала от ее слов, особенно, когда у нее на глазах наворачивались слезы. А теперь, вспоминая ее слова, я смотрела на Феликса и так хорошо понимала, что она чувствовала. Он больше не был тем маленьким комочком в пеленках. Он превратился в забавного милого карапуза с раскосыми глазами. А если Коннор принимался его смешить, то малыш заливался таким искренним смехом, что от глаз оставались только щелочки. Я умилялась. Хватала его на руки и громко-громко целовала в щеки. Феликс хохотал и пытался меня оттолкнуть, когда я тоже принималась его щекотать.​

Я хотела, чтобы на день рождение сына был настоящий праздник. Просматривала рецепты тортов, постоянно бегала к Агнес за советом. Блэр во всем этом, почему-то, не участвовала. Она сидела в зеркале и показывалась очень-очень редко, хотя я постоянно просила ее выйти.
-Коннор как-то обмолвился о тыквенном пироге своей мамы, - говорила я, листая в телефоне рецепты. – Насколько будет нагло с моей стороны позвонить Джареду и попросить рецепт?
Агнес задумчиво витала вокруг меня. Она всегда давала очень мудрые советы. Несмотря на то, что она умерла в столь небольшом возрасте, женщина была мудра и умна не по годам.
-Советую тебе сначала обсудить это с Коннором. – Проговорила, наконец, она. – Учитывая то, как он относится ко всей этой ситуации, лучше не провоцировать ссору.
Я покивала, хотя была с ней не согласна. Коннор был упрямый и подтолкнуть его к примирению с братом было непростым заданием. Но, как и в любом другом случае, я послушала совета призрака.
Коннор был против присутствия брата на торжестве, но видя мое воодушевление, все же сдался. В тот же день я созвонилась с Джаредом и позвала его на праздник. Мужчина был смущен и удивлен, однако, сказал, что в сам день рождения приехать не сможет, так как у него запланировал большой банкет в ресторане. А вот на следующий день у него выходной. Я, конечно, расстроилась, но уж лучше, чем ничего.
Джаред любезно поделился фирменным рецептом тыквенного пирога их матери. И снова, под контролем Агнес, я принялась репетировать вот такой импровизированный подарок Коннору. Для первого раза получилось очень даже неплохо. Агнес меня похвалила, а я подумала, что тесто могло быть более воздушное.​

Потом мне пришлось много колдовать, чтобы убрать весь хаос, который развели котята. Они росли не по дням, а по часам, и уже носились по дому, раздув маленькие хвостики. Герцог и Веснушка иногда к ним присоединялись и тогда дом заполнял такой грохот топающих лап, что маленький Феликс зажимал ручонками уши, хохоча от этой картины. Казалось, что по дому носятся лошади.
Особенно дом недоумевал, когда Веснушка и Герцог принимались драться. Делали они это в шутку, кусая друг друга легонько, но звуки при этом относились к разряду ужастика. Феликс заливался звонким детским смехом, смотря как они урчат и грызут друг друга за ляшки.​

И вот, настал тот самый день. Феликс хоть и мало что понимал, но тем не менее, был очень рад вниманию. Мы с Коннором пели ему песенку, помогая задувать свечку. Из зеркала даже вышли Агнес и Блэр, которые тоже хлопали в призрачные ладоши и подпевали нам гулким загробным голосом. Я все время поглядывала на Коннора, пытаясь понять, чувствует он их или нет. Но мужчина никаким образом не показывал беспокойства. Агнес и Блэр меня тоже не отвлекали, чтобы случайный диалог не казался Коннору слишком странным. Их не обижал тот факт, что я делаю вид, будто их не вижу и не слышу.
Феликс громко подул на свечку, огонек на которой тут же потух и громко захлопал в ладоши. Он сидел у Коннора на коленке и с нетерпением ждал, когда тот даст ему тарелочку с маленьким кусочком.​

Я смотрела, как он старательно пытался кушать ложечкой крем, чтобы не испачкаться. Коннор не вмешивался, тоже наблюдая за тем, как наш малыш становится уже совсем большим. Я не верила своему счастью. Коннор ведь не был биологическим отцом Феликса, но любил его также сильно, если бы он был родным. Впрочем, нет-нет, что за ужасы я говорю? Он и есть родной! И если Коннор будет не против, то пусть Феликс всю жизнь думает о том, что он его настоящий отец.
Я смотрела на сына и улыбалась. Пока в его детском личике я не видела и намека на Хэнка. Раскосые глаза были точно такие же, как и у моего отца – цвета растопленного молочного шоколада, а нос и губы – мои. Мне это грело душу. Не хочу, чтобы меня что-то связывало с Хэнком.​

Вечер был прекрасный. В теплом семейном кругу, мы съели вкусный торт, и Феликс уснул прямо на руках у Коннора. Когда он пошел укладывать его на второй этаж, я обернулась к призракам.
-Время, Блэр, - улыбнулась Агнес, - тебе пора.
Я смутилась, когда Блэр радостно улыбнулась и подлетела ко мне. Спросить я ничего не успела, потому что Агнес испарилась.
-И что ты удумала? – настороженно спросила я.
-Дверь, Хана! Она открыта! – призрак радостно похлопала в ладоши, но ее руки просто прошли сквозь друг друга. Я сначала даже не поняла, о чем шла речь. Какая еще дверь? А потом меня точно колокол ударил! О боже!
-Нет-нет-нет, - испуганно зашептала я, - как же так? Ты…ты…не можешь уйти вот так!
Но Блэр только улыбалась. Сейчас она была полупрозрачная, светло-голубая, как прекрасное облако.
-Я все делала неправильно с самого начала. Я не поняла свою миссию и поэтому толкала тебя не к тому человеку. Жалко, что я поняла это поздно. – Она протянула ко мне руку. – Прости, что все так получилось. Но, зато у тебя теперь есть Феликс. Мне бы очень хотелось посмотреть на то, как сложится его жизнь, но я и без того сильно задержалась здесь.
Я сильно прикусила губу, чувствуя, что слезы наворачиваются на глазах. Что за глупости говорила эта призрачная женщина? Ее миссия была свести меня с Коннором, потому что тот моя судьба? Но это же глупо!
-Я не готова тебя отпустить, - всхлипнула я, - ты моя первая в жизни подружка. А кто будет помогать мне с нарядами? Кто будет прикалываться надо мной из-за неудачного макияжа?
Но Блэр продолжала улыбаться. Я чувствовала, как сильно поменялась ее энергетика. Она изменилась.​

-Дверь открыта уже неделю, дорогая, - умиленно сказала Блэр. – Просто я ждала дня рождения Феликса. Не могла пропустить такое событие. Он у тебя замечательный.
Я ничего не могла сказать в ответ. Слезы душили меня. Почему так резко? Я не готова к ее уходу! Я настолько привыкла к тому, что она всегда рядом, всегда со мной. Мне было больно думать об ее уходе. Это равносильно второй ее смерти. Пока она была призраком, мне казалось, что смерть – это всего лишь слово. Она умерла, но осталась со мной.
-Ну-ну, дорогая, - успокаивающе проговорила Блэр, - перестань. Ты мне очень помогла. Ты нашла моего убийцу, ты не боялась меня. Прости, что мы не были подругами, когда я была жива. Ну же, не плачь. Нельзя оплакивать ушедших!
Я пыталась остановить поток слез, но у меня ничего не получалось. Они градом лились по щекам, потому что мне было больно. Я искренне полюбила Блэр и была не готова к ее внезапному уходу.
-У тебя все будет прекрасно Хана. – Улыбнулась Блэр. – Прощай, дорогая.
Я не успела ничего сказать, как она легко испарилась, оставив после легкое, еле заметное свечение.​

Это было нечестно! Она даже меня не подготовила морально! Я звала Агнес, но та не откликнулась, несмотря на то что я чувствовала ее присутствие в зеркале. Какого же было удивление Коннора, когда он спустился со второго этажа, застав меня рыдающий у зеркала. Он попытался выяснить, что произошло, но как я ему могла рассказать? Не добившись от меня адекватного ответа, он просто принес мне стакан воды и сел рядом, терпеливо ожидая, когда же я успокоюсь.
Но моя истерика продолжалась больше часа. В итоге, он не вытерпел и насильно дал мне таблетку успокоительного. Все еще икая от боли и рыданий, я залезла под одеяло и уснула на мокрой от слез подушке.​

СТРАНИЦЫ ИЗ ДНЕВНИКА ЖУРНАЛИСТА

Отселение Блэр. Я отдала ей Пятнышко, так как так и не смогла пристроить котенка. Но по истории Пятнышко переедет к Джареду, только в следующей записке))

 

[Gina_K]

Все казалось таким нечестным. С момента ухода Блэр прошло почти две недели. Но я все еще держала ее в сердце, не в состоянии отпустить. Меня успокаивала Агнес и говорила, что рано или поздно это должно было случиться. Придет время, уйдет и она. Я вздрогнула от таких слов. Нет! Не хочу даже думать о таком! Я ведь настолько привыкла к призракам, к их присутствию, что для меня они просто стали членами семьи.
На глазах навернулись слезы, и я с психом выключила омлет на сковороде. Со второго этажа шумно спустился Коннор с Феликсом на руках. Он посадил малыша на высокий стульчик и прошел ко мне, обнимая со спины. Видя нас, Агнес тут же испарилась.
-Уууу, пахнет потрясающе, - Коннор жадно потянул носом воздух, - твои навык готовки с каждым разом все лучше!​

Я улыбнулась, смахнув с щеки слезу. Развернувшись к Коннору, я крепко обняла его за шею, а его руки тут же сомкнулись у меня на талии.
Невероятно то, как сильно я его полюбила. Нет, это была не просто благодарность. Я действительно испытывала к нему сильные чувства. Каждое его прикосновение ко мне откликалось, сердце пропускало удар, когда он легонько целовал меня в шею. То возбуждение, которое я испытывала от его поцелуев было неописуемым. Никогда прежде я не испытывала подобное. Коннор всегда был очень ласков, нежен. Он знал, как обращаться со мной и моим телом, умело пользовался моими слабостями и просто сводил меня с ума.
Я не поняла свою миссию и поэтому толкала тебя не к тому человеку. Жалко, что я поняла это поздно.
Я прикусила губу, вспомнив Блэр. Она подтолкнула меня к Коннору. Без нее я бы даже не позволила себе посмотреть на него. А теперь я так счастлива. И почему я не сказала ей спасибо? Почему не благодарила, когда была возможность?
-Ну? Кормить нас будешь? – улыбнулся Коннор, когда я крепко поцеловала его в щеку. – У тебя на кухне два голодных мужчины.
В этот момент к нам подбежал Герцог и, вытянув передние лапы и оттопырив попу, громко мяукнул.
-Три…три мужчины, - поправил себя Коннор и рассмеялся.​

Я усадила его за стол и подала завтрак. Феликсу я тоже положила на тарелочку омлет и вложила в руку пластиковую вилку. Мальчик с детской серьезностью принялся за завтрак. Как взрослый самостоятельный мужчина. Без маминой помощи.
Коннор принялся рассказывать о том, что планирует расширить штат редакции. Признаться, я невнимательно его слушала. Я думала о нем и Джареде, который к нам так и не пришел. Между братьями снова случилась перепалка прямо накануне запланированного вечера. Джаред позвонил Коннору и тот ушел на второй этаж. Я не знала всех подробностей, просто увидела своего мужчину, который слетел с лестницы, трясясь от гнева.
-Примирительного ужина не будет! – Гневно объявил он.
Вмешиваться мне было не позволено. А я на месте усидеть не могла. У Коннора скоро должен был быть День рождения. Это идеальный повод, чтобы помириться. Но стоит ли влезать в их разборки? Агнес по этому поводу деликатно отмалчивалась. Единственное, что она сказала:
-Женщине не стоит лезть в мужские разборки.
Нда уж. Помогла так помогла.
-Чего ты смотришь так на меня? – усмехнулся Коннор, поймав на себе мой взгляд.
-Мысли неприличные лезут в голову. – Спокойно ответила я, не отводя взгляда. – Вот и смотрю на тебя. Так что берегись.
Он рассмеялся и чмокнул меня в уголок губ.
-Побереги настрой на вечер. Мне пора на работу.
Громко поцеловав Феликса в макушку, он накинул куртку и вышел на улицу.​

Я все равно решила продумать план по примирению братьев Фрио. Агнес была недовольна, однако отговаривать не стала. Я созвонилась с Джаредом и сказала, что приглашаю его на день рождения Коннора.
-Он будет в бешенстве, если я приду. – Угрюмо проговорил мужчина.
-Будет. Но мы это с тобой переживем. Вашей войне давно пора положить конец. Я помогу тебе усмирить его строптивый характер.
Джаред только усмехнулся, но спорить не стал. Мы договорились, что он подойдет в день рождения Коннора, 10 апреля, в 19:00. А там…будь, что будет. Я приготовлю вкусный ужин, подарю ему дорогие духи, которые специально заказала из Франции (пришлось продать кое-что из своих украшений, которые дарили родители), а еще невзначай покажу пакетик из магазина нижнего белья. Коннор будет в хорошем настроении!
Да! План был отличный! Я радостно подхватила на руки Феликса. Малыш был занят паровозиком и недовольно закряхтел, убирая от меня лицо, которое я хотела чмокнуть. Я только рассмеялась.
-Пойдем гулять, зайка. Пора на свежий воздух.​

Традиция – каждое утро прогуливаться по дороге в парк. Феликс очень любил эти прогулки и охотно позволял надеть на себя ботинки. Под ногами крутились коты, которые надеялись, что пойдут вместе с нами, и каждый раз мне приходилось на них шикать, чтобы они ушли с дороги. Но Веснушка падала прямо посреди паркета на спину и изображала голодный обморок. К ней охотно присоединялся Герцог, а за ним и котята. Пол был усыпан притворщиками.
На улице становилось все теплее. Солнышко уже хорошо грело землю, а воздух был пропитан запахом весны. Потрясающее время года. Я обожала его! Деревья ставились ярко-зелеными, летали бабочки, пели птички, да и в городе была атмосфера любви.
Мы шли с Феликсом по вычищенной дорожке. Я везла его коляску и жадно вдыхала свежий воздух. На небе ни облачка. Сын что-то говорил мне, на непонятном детском языке. Лепетал, указывая на птичку на дереве. Я только угукала, даже не пытаясь вникнуть в его слова.
Прогулка была прекрасна, пока к нам не подъехала полицейская машина. Я инстинктивно сунула руку в сумку, где была волшебная палочка. Окно медленно опустилось, и я встретила взгляд пронзительных голубых глаз.
Хэнк будто постарел. Прошло не так уж и много времени с момента нашей последней встречи, но он сильно изменился. Стал уже в плечах, потерял мышечную массу. На лбу залегли две морщинки, а под глазами виднелись темные круги. Он стоял в трех метрах от нас, но даже на таком расстоянии я чувствовала его гнетущую энергетику. Он был несчастен и…зол. Глаза Хэнка тут же устремились на Феликса, который болтал ногами в коляске. Сложно было понять, что он в тот момент чувствовал. Я ощущала только обиду, смешанную с гневом.
Ох, лишь бы не устроил сцену.
Но Хэнк только поджал губы и, отвернувшись к дороге, ударил по газам. Полицейская машина со свистом умчалась в сторону города.
-Придурок. – Выругалась я.​

Еще некоторое время погуляв по парку, мы с Феликсом вернулись домой. Я все еще думала о Хэнке и его реакции. Где-то глубоко в душе затаилась тревога. Почему-то я подумала, что просто так наша история с ним не закончится.
Впрочем, нет. Нет. Это же в прошлом. У меня все замечательно.
Коннору говорить об этом я не стала. Я заранее знала его реакцию, поэтому не стала портить ему настроение (мужчина в тот день вернулся с работы в прекрасном расположении духа).
-Что-то ты какая-то тихая, - проговорил Коннор, когда я крутилась у плиты, - что-то произошло?
-М? – я обернулась к нему и натянула улыбку. – Нет, все прекрасно. Мы с Феликсом сегодня погуляли, а еще он сам сел на горшок, без моей помощи. Правда, забыл стянуть штаны, но все же.
Коннор восторженно посмотрел на сына и рассмеялся. Потрепав мальчика по голове, он ласково проговорил:
-У нас умный малыш, верно?
Я кивнула и снова отвернулась к готовке. Ну вот как я ему расскажу о Хэнке? Нет, глупости. Буду молчать. Просто мы случайно встретились и отголосок прошлого откликнулся в душе.​

Постепенно, с хлопотами ко Дню Рождения Коннора, я совершенно забыла об этой неприятной встрече. Я репетировала праздничный ужин, пробовала новый рецепт торта (снова под контролем Агнес), а еще постоянно переписывалась с Джаредом, который волновался не меньше меня.
Наконец, настал день Х. Я поднялась раньше Коннора, разбудила Феликса, который был очень недоволен таким ранним подъемом. Мальчик сонно потирал глазки и то и дело засыпал у меня на плече, пока я несла его на первый этаж. Но когда я зажгла на торте свечи и направилась в сторону спящего Коннора, Феликс был уже в предвкушении и начал громко хлопать в ладоши. Коннор спросонок даже не понял, что происходит. Он сел на кровати и, зажмурив один глаз, сонно улыбался, когда мы нелепо спели ему песенку.
-С днем рождения, любимый, - поцеловала я его в щеку, когда он задул свечи.
Коннор даже прослезился, но быстро утер навернувшиеся слезы. Он взял на руки Феликса и крепко обнял нас, не выпуская из объятий несколько минут.
В тот день он взял отгул. Мы смеялись, шутили, я готовила праздничный ужин, а Коннор даже не подозревал о том, что вечером у нас ожидались гости.​

Сердце громко колотилось в груди, когда я увидела машину Джареда, тихонько припарковавшуюся возле нашего дома. Коннор сидел напротив Феликса и уговаривал его сказать слово «мама». Малыш что-то щебетал в ответ, но ничего понятного у него не выходило.
Джаред увидел меня в окно и помахал. Я ободряюще кивнула. В дверь тихонько постучали.
-Коннор, пожалуйста, открой. – Сказала я невинно, накрывая на стол.
Коннор весело вскочил на ноги и распахнул дверь. Братья просто смотрели друг на друга несколько мгновений. По бледному лицу Джареда было ясно, как он волнуется. Он держал в руках красивый пакет с подарком и жадно вглядывался в лицо Коннора, пытаясь прочесть эмоции. Я и сама была на взводе, боясь, что он сейчас вспылит и прогонит Джареда. Но Коннор только тяжело вздохнул и…крепко обнял брата.
Я облегченно выдохнула, когда они неловко похлопали друг друга по спине, бурча в плечи что-то невнятное.
-Бармалей, почуял запах мяса, да? Поэтому приперся? – рассмеялся Коннор, помогая Джареду снять пальто. – Проходи.
Я улыбнулась, чувствуя, что теперь сердце стучит уже от неописуемой радости.​

-Я, конечно, не шеф повар в местном ресторане, но думаю, что моя готовка тоже неплоха. – Суетилась я возле мужчин. – Сейчас все будет, подождите.
Джаред улыбался, смотря как я пытаюсь красиво расставить тарелки. Коннор сел рядом с ним и посадил Феликса на колени. Мальчик очень внимательно рассматривал мужчину.
-Какой взрослый мужичок тут у вас, - рассмеялся Джаред и протянул руки к малышу. Ловко подняв его над столом, мужчина внимательно посмотрел ребенку в лицо. – Какой строгий взгляд. Да ты будущий сердцеед, я посмотрю. Это что, мой племянник, получается?!
Он поднял на нас восторженный взгляд. Коннор тут же обратил на меня вопросительный взгляд. Спустя столько времени, в свидетельстве о рождении Феликса все еще стоял прочерк. Но на прошлой неделе я подала в ратушу заявку, чтобы туда внесли имя Коннора. Сам он об этом не знал, я решила устроить сюрприз. Поэтому, когда Коннор с такой надеждой обернулся ко мне, я с улыбкой проговорила:
-Конечно племянник. Что за глупые вопросы?
Поцеловав Коннора в щеку, я поставила на стол главное блюдо. Мужчины принялись расхваливать мою готовку. Делали они это своеобразно, конечно, но все же мне было приятно. Коннор говорил, что по сравнению с грибным супом, который я готовила в день его переезда, это мясо было божественно.
-Мне пришлось взять с собой в туалет ноутбук и записи, чтобы закончить статью. – Хихикал Коннор. – Вкупе с болью в кишках, заголовок вышел очень впечатляющий. Я получил неплохой гонорар.
-Это ты про «атомный» взрыв в НИИ? – поддержал его шутку Джаред. – Когда взорвалась лаборатория с какими-то ядовитыми растениями?
-Да, наверное, Хана именно у них и купила эти шампиньоны.
Мужчины взорвались басистым хохотом, а я сидела с непроницаемым видом. Меня шутка не впечатлила.​

Но я не обижалась. Пусть подтрунивают надо мной сколько вздумается. Я была неуклюжа во всех сферах своей жизни, будь то спорт, быт или же готовка, мне стоит это признать. Но видеть то, как братья, наконец-то, пришли к примирению, сидели на нашей кухне и обсуждали футбол, было настоящим счастьем. Я крепко сжимала салфетку, чтобы не расплакаться. Феликс быстро привык к Джареду и, сидя у него на руках, что-то рассказывал. Он лепетал на непонятном нам детском языке, и дядя его внимательно слушал, делая вид, что все понимает.
Потом Коннор посадил малыша специальные ходунки (он заказал их на каком-то китайском сайте, туда сажаешь ребенка и благодаря колесикам он учится ходить намного быстрее). Феликс уже совсем освоил новое приспособление и, быстро перебирая ножками, бегал по гостиной. Пока я мыла посуду, он то и дело таскал к Джареду свои игрушки. То резиновую рыбку Немо принесет ему, то мячик, то плюшевого медведя. Каждый раз, когда он давал ему игрушку, мужчина изображал искренний восторг, отчего Феликс был на седьмом небе от счастья. Ведь он еще никогда не хвастался ни перед кем своими игрушками.​

В итоге малыш совсем вымотался и уснул прямо на ходунках с плюшевым медведем в руках. Я оставила мужчин с чаем и обсуждением последних политических новостей, и пошла укладывать сына спать. А когда я вернулась, то из-за угла несколько минут наблюдала за братьями.
Они были не похожи. У них были общие черты, но с первого взгляда сказать, что они родные – сложно. Разница в возрасте, в росте, в повадках и внешности в целом. Джаред был высокий и на его длинном овальном лице с широкими бровями уже проглядывали морщины. Коннор хоть и праздновал сегодня свой день рождения, выглядел в несколько раз моложе. Меня по началу смущала наша с ним разница в возрасте, но теперь мне не кажется это чем-то странным. Да, он намного старше, но как сказала Блэр, я встречалась с почти ровесником и ничего из этого не вышло.
У меня была семья. После стольких лет одиночества, я, наконец-то, почувствовала себя такой счастливой, что слезы навернулись на глазах.
-Так что, заберешь Пятнышко? – прошла я к ним.
Джаред скептически посмотрел на котенка, который мирно сопел на подоконнике.
-Бери ее брат, и нам легче будет и тебе не так одиноко. В лоток ходит, ест все подряд, да еще и красавица! – поддержал меня Коннор.
-Я чувствую в этом подвох, но хорошо. – Рассмеялся Джаред, упакуйте мне ее.​

Мы долго говорили ни о чем, пили вино и смеялись. Наши коты уже задремали, кто где, а мы все разговаривали. Когда глаза уже стали слипаться от сна, Джаред поднялся. Мы с Коннором уговаривали его остаться на ночь, но он сослался на то, что не сможет спать на маленьком диване.
Я сложила игрушки Пятнышко в коробку, приготовила переноску Веснушки, положила пледик и подушку. Джаред долго рассматривал котенка, скептически и придирчиво. Но взгляд его смягчился, он ласково посадил Пятнышко в переноску и укутал ее в плед. Вызвав себе такси, мужчина уехал.
-По-моему, прошло все великолепно, не думаешь? – улыбнулась я, когда Коннор закрыл дверь.
-Спасибо. – Прошептал он, спрятав лицо у меня в шее. – Я так счастлив. Спасибо тебе.
Мы крепко обнялись, закрыв глаза и слушая сердцебиение друг друга, как в дверь снова кто-то постучал.
-Джаред? Ты что-то забыл? – Коннор распахнул дверь.
Я выглянула на улицу. На крыльце, в темноте апрельской ночи стояла высокая фигура. Коннор тут же выставил руку, не пропуская меня вперед.
-Я могу чем-то помочь? – учтиво спросил он, хотя голос немного дрожал.
-Да. Я приехал повидать свою дочь. – Прозвучал спокойный голос, от которого по всей спине протянулась корка льда. Я отшатнулась от двери и тут же обратила взгляд на брошюру психиатрической лечебницы, которая слегка покачивалась на стене от легкого весеннего сквозняка.​

НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ

 

[Gina_K]

Возвращение домой было как глоток воздуха. Нет, мне было хорошо с родителями, но здесь была моя семья, мой дом. Действительно мой дом.
Коннор встретил меня в аэропорту и обнимал, наверное, минут пять. В его объятия угождали по очереди то я, то Феликс. Сынок тоже был очень рад приезду домой. Он отчетливо говорил: «Папа!», когда Коннор принимался целовать его. Услышав заветное слово, мой мужчина снова чуть не прослезился, но сдержался. Взяв мою сумку, он направился к машине.​

Дорога с аэропорта заняла больше времени, чем мы планировали, так как на центральной магистрали оказалась огромная пробка. Я решила, что расскажу Коннору все, что произошло у родителей. Я не хотела, чтобы между нами были какие-то секреты. Он внимательно слушал меня, постукивая пальцем по рулю и смотря только на дорогу. Я не утаила ничего. Рассказала все в мельчайших деталях. И о том, как встретила Оливера, о том, как продумала план, о том, как мы похоронили чужого человека на нашем кладбище. В общем, все!
Мне сложно было что-то сказать об эмоциях Коннора. Его лицо ничего не выражало. Он просто был задумчив и молчалив.
-Ну почему ты молчишь? – взволнованно проговорила я.
-Это отличный сюжет для книги, Хана. – Сказал Коннор спокойно. – Ты не думала о том, чтобы написать свою биографию?
-Угу, где расскажу, как отец убил любовника мамы и скрыл это от полиции? – без эмоций переспросила я.
-Не обязательно об этом. О том, что ты видишь призраков, о том, как сбежала из дома и родители тебя искали все время. Думаю, у тебя может получиться неплохо.
Я поджала губы. Он мне во второй раз предлагал написать книгу, а я отбрыкивалась от этой идеи. Хотела поспорить, но не успела, так как мы уже подъехали к нашему дому.
Ура! Дом! Я забежала в гостиную и резко замерла.
-Какого черта случилось с диваном?! – воскликнула я.
Коннор виновато прикусил губу и обратил взгляд на хитрую морду Зефирки. Котенок сидел на этажерке и довольно махал хвостом, смотря на произведение искусства. Вся обивка дивана была в царапинах, внутренности торчали со всех сторон, а где-то даже проглядывало дерево.​

Феликс тут же подбежал к котам, которые начали тереться о него. Он что-то им говорил и показывал на игрушки в коробке.
-Так, нам есть еще о чем поговорить. – Вздохнула я и вытащила из сумки документы на дом и карточку с деньгами.
Когда я рассказала о подарке родителей, Коннор сменился в лице. Он тут же посерьезнел и свел брови к переносице.
-То, что отец оформил на тебя дом ладно. Но вот то, что ты взяла деньги… - Коннор грозно покачал головой. – Я не очень хочу брать от них финансы.
-Нууу, ты не бери. Давай возьму я, - не поняла я его обиды, — это своеобразный подарок. Тем более, повод есть.
-Ага, какой? – не без ехидства спросил он.
-Ну, я беременна. Достаточный повод, чтобы взять у родителей денег?
Лицо Коннора снова поменяло оттенок. Теперь он выглядел каким-то розово-серым. Само лицо оставалось бледным, а щеки пылали огнем. Мне вообще показалось, что он сначала не понял, что я ему сказала и выдал самое тупое, что только мог выдать мужчина в такой момент:
-Как это, беременна?
-Тебе рассказать, как обычно появляются дети? – вскинула я бровь. – Я так подозреваю, что тот вечер при свечах, где ты бессовестно подливал мне вино в бокал, а потом сказал «а давай без защиты, от одного раза ничего не будет», сыграл свою роль.
Коннор молчал. Он смотрел мне в глаза и ничего не говорил. Только щеки его и пылали.
-Ты меня пугаешь. Тебе воды дать? Я тест не делала, но он и не нужен. Я знаю эти чувства. То же самое было с Феликсом.
Наконец, до него дошел смысл моих слов. Краска от щек отлила и теперь он был цветом, как стенка. Коннор глубоко вздохнул и крепко обнял меня.​

Ох, блин, второй ребенок. Ну это слишком, я считаю. Я и к первому-то была не готова. Да что говорить, я вообще не готова к детям, не смотря на то, что уже стала мамой.
Коннор был в откровенной панике. Он начал трещать без умолку, что нужно копить средства, потому что обучение и содержание двух детей дело недешовое. Потом он резко переключился на имена. Поспорил сам с собой, что надо давать не только корейские имена, но и симерианские. Учитывая то, что я молчала, этот монолог выглядел нелепо.
Снова беременность. Я отвыкла от этого чувства. Срок был совсем небольшой, но уже вполне ощущалась вся та прелесть этого состояния. Меня опять тошнило от любой мелочи. Любой малейший, незначительный запах и все, я уже была уже на коленях перед унитазом, а рядом заботливо стоял Коннор и держал мои волосы. Я пыталась выгнать его из комнаты, потому что не хотела, чтобы он видел весь этот ужас, но он уперто заявил, что будет рядом. Всегда.​

Однако, спор по поводу денег у нас с Коннором продолжился. Он не хотел быть зависимым от моих родителей. На мой аргумент, что он сам сказал, что двое детей – это недешево, меня демонстративно проигнорировали. Продолжать эту бессмыслицу я не стала. Я не хочу, чтобы мои дети жили на болоте! Наш дом, даже спустя столько лет, славился «домом ведьмы на болоте», где живет призрак. Я так больше не хотела.
Пришлось поставить Коннора перед фактом. Я хочу новый дом! Вот такое странное желание беременной. Обычно мамочки хотят соленых огурцов или понюхать свежий асфальт, а я сказала, что мне нужен новый дом.
О том, что я хочу за него замуж после разговора с мамой, говорить я не стала. Моя мать умела надавить на какой-то рычаг, который активировал странные мысли. Двое детей, а мы с Коннором жили как старые друзья с привилегиями. И в глубине души я стала ждать от него предложения, только не знала, как намекнуть. Ведь Коннор был поглощен строительством нового дома. Он нанял строителей, подрядчиков и даже заказал дизайнера (от которого я тут же отказалась, заявив, что весь интерьер дома подготовлю сама).
Да, это были те странные желания беременной. Хочу новый дом, хочу замуж, а еще что-нибудь поджечь. Просто использовать заклинание огня и посмотреть, как красиво пылает костер. Но увы, Коннор строго настрого запретил поджигать что-либо даже во дворе. И не повелся ни на мои уговоры, ни на уговоры Феликса, который тоже был рад поучаствовать в поджоге.​

Участок оказался достаточно большим, чтобы на нем уместился вполне приличный двухэтажный коттедж с тремя спальнями. И плевать, что эти деньги заработала не я лично. Я не гналась за тем самым удовлетворением и самодостаточностью. У меня двое детей, мне сейчас не до гордости. Я хочу дать им достойную жизнь и плевать, каким образом.
Идеей постройки дома я загорелась настолько сильно, что только и думала о том, какая будет гостиная, в каком формате оформить холл, а еще обязательно нужна отдельная комната для развлечений. Там будет кабинет и библиотека.
Я сутками сидела и рассматривала картинки в Simterest, пытаясь подобрать тот самый стиль. Коннор уже ушел на работу, Феликс пел песенку Зефирке, играя с медвежонком, а я строила планы на кухне, сидя в пижаме.
Сзади почувствовался холодок. Но я даже оборачиваться не стала, зная, что, наконец-то, Агнес вышла ко мне поздороваться.
-Я уже думала, что вы объявили мне бойкот, леди. – Сказала я, смотря в свои записи. – Обиделись на меня за то, что я не попрощалась с вами перед отъездом?
Агнес только улыбнулась. Ее призрачное лицо было расслабленно, а глаза смотрели на меня с озорством.
-Ты сильно повзрослела, Хана, - проговорила она, - тебя не узнать. И я очень рада, что у тебя все складывается так хорошо. Ты этого заслуживаешь.
-Да-да, и сейчас вы мне скажете, что все это время сидели в зеркале, потому что не имели права выходить, так как я прохожу через трансформацию и в моей жизни важные моменты, которые не терпят вмешательства.
-Именно. Я и сейчас вышла ненадолго, просто поздороваться и сказать, что я рада за тебя. Искренне.
Я хмыкнула, но все же улыбнулась. Что ни говори, а я любила своих призраков. Взгляд скользнул по ее красивому платью и призрачных туфлях на шпильке. Себе на заметку – всегда одевайся красиво, как сказал Оливер, умрешь в душе, будешь коротать вечность голой. Агнес о своем внешнем виде позаботилась.​

Надо будет обязательно приготовить большое зеркало, чтобы ей было удобнее выходить.
А еще песочницу и горку для Феликса. Точно!
Я тут же взялась за ручку, чтобы записать внезапную мысль. Агнес улыбнулась и в один миг исчезла, оставив легкий холодок, на который я даже не обратила внимание.​

Купила Джина в лампе и попросила у него денег)

3.5 + 1 балл (за 100 000 денег от джинна) = 4.5

Совсем забыла, что надо собирать значки. В этом отчете Хана посещала магазин эликсиров

4\15
Могущественные Возможности: Посетить магазин эликсиров

 

[Gina_K]

Моя вторая беременность проходила под стук молотков и грохот. Наши знакомые строители, которые переделывали нам дом уже в третий раз, подписывая договор, посмеялись. Сказали, что, если нужно, они заново все снесут и отстроят так, как хочет беременная женщина. Второй ребенок и второе кардинальное преображение дома.
Я была не против. Я активно участвовала в перестройке. Да, на время тотального ремонта нам пришлось съехать в отель, но тем не менее, я постоянно присутствовала при важных решениях. Как будут располагаться комнаты, где лучше будет смотреться окно и тому подобное. Мои маленькие болотца а-ля пруды быстро были засыпаны, все кустарники и деревья срублены. Канула в лету даже плакучая ива. Оставили только небольшое деревце, чтобы оно красиво свисало над крыльцом.
Рабочие действовали, как всегда, очень быстро. Я называла их супергероями, потому что то, с какой скоростью они расширили наш дом, снесли стены и построили заново, то, как быстро они разобрались со вторым этажом и залили крышу – под силу только супермену.
Я прослезилась, когда увидела, как фасад нашего дома превратился в прекрасную картинку. Больше не было страшных деревьев, не было квакающих лягушек и сухой травы. Дом больше не выглядел как картинка из фильмов ужасов. Теперь это был тот самый настоящий симерианский дом, как из сериалов для домохозяек.​

Пока коты мирно спали в номере отеля (их, кстати, полюбил весь обслуживающий персонал, который приходил к нам убираться дважды в день, чтобы по ходу дела поиграть с Зефиркой), мы с Феликсом постоянно приходили домой. Нет, во внутрь мы не заходили, строители ругались, потому что мы мешались под ногами. Мы просто стояли через дорогу и любовались тем, что получалось.
Феликс у меня постоянно спрашивал, а где будет его комната, а каким цветом будут обои, а сундук с игрушками останется или мы купим ему новый? Я улыбалась трескотне сына и терпеливо отвечала на все вопросы. Мой мальчик рос не по дням, а по часам. Он постепенно превращался в любопытного ребенка, который просил у меня книжки по рисованию и энциклопедии.
В такие моменты, когда он с серьезным видом рассказывал мне, что будет рисовать картины и мы повесим их в холле на втором этаже, я поднимала его на руки и звонко целовала в щеку.
-Ну маааам, - упирался он в меня ладошками, пытаясь отодвинуть лицо, - ну я уже большой!
Да, большой. А я и не заметила, как ты сильно ты вырос.​

Шло время, я становилась все круглее. Ребенок внутри меня рос, и я чувствовала, как становлюсь все больше. Коннор обращался со мной как с хрустальной вазой. Он не позволял мне поднимать даже сумку с детскими вещами, когда мы вышли из магазина. У самого уже руки кончились, потому что он был обвешен пакетами, но он все равно забрал у меня последний маленький кулечек с пеленками.
-Это дочка, да? – спрашивал он, приложив ухо к моему животу.
-Нет, это сын, - спокойно отвечала я, ковыряя ложкой мороженое.
-Откуда ты можешь знать?
-Оттуда. Не спорь. Это сын, Хёнджин.
Коннор выпрямился и удивленно посмотрел на Феликса, который сидел на ковре и листал книжку. Будто бы надеялся, что сын поддержит его недоумение, но тот только пытался вслух прочесть сложные слова.
-Почему Хёнджин? Может, дадим более традиционное имя?
-Это самое традиционное корейское имя, Коннор, - бесстрастно отозвалась я, - так что не спорь со мной.
-Ладно, но когда у нас родится девочка, имя буду выбирать я!
Он радостно улыбнулся и сел на пол к Феликсу, чтобы присоединиться к чтению книжки. Я так и замерла с ложкой во рту. Какая еще девочка? Ему двух сыновей мало?​

Я была в предвкушении! И нет, не по поводу ребенка. С ребенком было все замечательно. Я постоянно ходила на проверку к доктору Ландграаб, который с улыбкой говорил, что у меня в животе обитает замечательный мальчуган. Я была в волнении, потому что начался интерьер дома. Я готовилась к этому столько времени!
Мне хотелось чего-то простого. Не той вычурности, как у родителей. Мама, кстати, постоянно скидывала мне картинки из стиля хай-тэк и совала номера громких дизайнеров, но я даже слушать не стала. Нет, не хочу я мраморных полов и голых стен. Хочу по-простому, чтобы уютно, с камином и обязательно с ковром. Я тщательно подбирала мебель, чтобы все гармонировало с паркетом и обоями, часами ходила по магазинам, выбирая картины и светильники. И даже мое круглое положение, которое тревожило продавцов, меня никак не заботило.
Камин, над которым будет висеть телевизор, два диванчика, торшер и сундучок с игрушками Феликса. Я ведь не просто так обещала сыну, правда же? А еще обязательно новые подстилки для Веснушки, Герцога и Зефирки, которые хоть и очень хорошо обжились в номере отеля, но тем не менее, хотели домой.​

Я продумывала все до мельчайших подробностей. Обязательно коврик у входа, два кресла возле книжного шкафа, куда Коннор сложил всю свою литературу, а еще придумать, куда поставить этажерку котов, чтобы новая мебель не подверглась кошачьему вандализму.
На заднем дворе будет горка и песочница. Тут я дала выбор Феликсу. Когда мы пришли в магазин, сын с совершенно серьезным видом ходил между стеллажей с игрушками и, заложив руки за спину, выбирал, с чем будет играть. Продавцы ему подыгрывали и внимательно слушали, записывая и обращаясь к нему на «вы».
Так, на заднем дворе нашего дома была игровая площадка, горка и большая песочница. Феликс был в восторге! Когда он увидел свою собственную площадку, то еще долго бегал вокруг и вопил как девчонка.
Коннор же был рад, что у нас теперь есть отдельная зона для барбекю.
-Надо будет позвать Джареда, он замутит нам гамбургеры. – Сказал он. – Купим пива и включим футбол на переносном телевизоре для рыбалки, который достался мне от отца.
Я улыбнулась. Да все, что угодно. Мы и без телевизора будем счастливы.​

Отдельное спасибо Коннору, который заказал небольшую оградку для захоронений Агнес и Блэр. Эти символические могилки, которые я специально сделала как честь моим призрачным подругам, тоже преобразились.
Агнес все эти месяцы не выходила с границы, потому что в доме творился хаос. Но я заказала ей огромное зеркало в человеческий рост, чтобы ей удобнее было выходить. Ей понравится, когда она решится вернуться.
Блэр тоже бы оценила наше новое жилище. Она всегда говорила, что при жизни хотела построить свой дом. Тот самый дом, который хочет она с самого раннего детства… Да… печально. Покойся с миром, подружка, надеюсь, у тебя там все замечательно.​

Оставалось немного. Дом был почти готов. Строители прорабатывали мелочи.
Я звала родителей к нам, чтобы приехали и посмотрели, что получилось, но папу держала работа, а мама сказала, что они обязательно приедут на роды. Да, но мне рожать еще через месяц только, а дом был готов уже. Настаивать я не стала.
Мы настолько устали от жизни в отеле, что Коннор просто поставил вопрос ребром перед строителями. Доделывайте все, что нужно, но мы переезжаем. Спорить они не стали и уже через неделю мы перевезли все вещи, и я с неописуемой радостью в душе раскладывала по шкафам одежду. Мне помогал Феликс, он все еще не мог прийти в себя от восторга, когда увидел свою комнату. А я смотрела на его возбужденные радостью действия и улыбалась.
Не могу поверить. У меня свой большой дом, семья и дети. Ну разве я могла хотя бы представить, что смогу испытать нечто подобное?​

 

[Gina_K]

Просыпаться в своей спальне, в новом доме – момент, который ощущается совершенно иначе. Несмотря на то, что спать мне очень сложно из-за живота, я не чувствую усталости, когда открываю глаза. Так тихо, уютно, и очень хорошо. Рядом сопит Коннор, приобняв меня за талию (ну, за то, что от нее осталось), а за окном поют птички. От наволочек и простыни пахнет порошком, а в коридоре тикают часы. Какое же умиротворение и невероятное спокойствие.​

Строительство практически закончилось, доделывались только мелочи и финальные штрихи.
Жизнь входила в мирное русло. Мы готовились к приходу ребенка. Коннор сильно волновался, постоянно спрашивал о моем самочувствии и отмечал дни в календаре, ожидая дату рождения. Я, честно сказать, этой дате не верила. Доктор Ландграаб так точно установил срок, будучи абсолютно уверенным, но у меня были другие ощущения. Не знаю почему, но казалось, что рожу я раньше установленного срока.
Единственный кому было откровенно пофиг был Феликс. Сына совершенно не заботила моя беременность. Конечно, мы с Коннором сказали, что скоро у него родится братик. Но Феликс скептически глянул на мой большой круглый живот и, пожав плечами, выдал:
-Надеюсь, он умеет играть в машинки, иначе какой от него толк?
Действительно. Что еще можно было ожидать от 6-летнего ребенка?
Впрочем, Феликс был не от мира сего. Сын видел призраков, с ним беседовала Агнес, и они обсуждали какие-то важные детские темы. Иногда он играл с машинкой, которая резко пропадала у него из рук, а затем схлопывалась и падала откуда-то сверху. Я часто видела, как игрушки появляются в неожиданных местах, например, на крыше или в трубе камина, и меня это ни капли не удивляло. В его возрасте со мной происходило то же самое, только я зарабатывала от мамы за то, что «разбрасывала игрушки». А вот когда однажды Коннору на голову прилетела маленькая гоночная машинка, криков паники было много. Он подумал, что сын кинул в него игрушкой и сильно напугался, визгнув, он опрокинул на себя чашку с кофе.
-Ну извини меня, папа, - виновато говорил Феликс, - я не знаю, как так получилось.
-Ничего, сынок, - отвечал Коннор, стягивая мокрый свитер, - только предупреждай, пожалуйста, когда играть так будешь. Я надену каску.​

Я не чувствовала вины за то, что стала уделять меньше внимания воспитанию сына. Мне было тяжело из-за живота, тянула поясница, ребенок скакал внутри меня, что я прям чувствовала, как он то и дело пинает мне по мочевому пузырю. Бывало, я еле успевала добегать до уборной. Так что Феликс часто созванивался по видео с моим отцом, и дедушка проводил ему лекции. Начальный уровень математики и азы азбуки. Сыну было скучно, но он внимательно слушал все, что говорил ему папа, потому что знал, что это важно.
Одним таким утром, когда Феликс вслух читал отцу какую-то сказку, я в ночной сорочке вышла в столовую. Там уже стоял Коннор, раскладывая на подносе завтрак и кофе.
-Ой, а я планировал подать тебе завтрак в постель, - улыбнулся он и поцеловал меня в щеку.
Я надула губы. Он стоял уже такой весь чистенький, причесанный, готовый к работе, а я была как надутый воздушный шарик с колтуном на голове. У меня не было сил наряжаться хотя бы потому, что вся одежда была мала.
-Ты неотразима, - влюбленно проговорил Коннор, - просто прекрасна.
Еще и издевается. Неотразима? Я сейчас похожа на касатку, а он мне комплименты делает.​

-Так, ну раз ты уже все равно все испортила своим внезапным пробуждением, так что вот, - он взял с разноса маленькую бархатную коробочку. Опустившись на одно колено, Коннор ее раскрыл и протянул мне обручальное кольцо с маленьким бриллиантом. – Дорогая, давай поженимся?
Твою ж налево. Он делает мне предложение сейчас? Когда я стою в растянутой ночнушке, босиком, непричесанная и с отметиной от подушки на щеке? От осознания всего происходящего, я расплакалась. Слезы сами хлынули из глаз, я их не контролировала.
-Зачееем? – прорыдала я. – Я же непричесаннаааяяяя.
Коннор сменился в лице, не понимая моей реакции. Он молча вытащил кольцо и надел мне его на палец. Поднявшись с колен, он просто обнял меня.
-Мог бы намекнуть! – всхлипывала я. – Я бы причесалась хотя бы!
Но он только рассмеялся и поцеловал меня в щеку, утирая слезы.​

Сюрпризы на этом не закончились. К кольцу прилагался абонемент в спа салон на полный комплекс процедур для беременных. На весь день! Коннору заранее узнал у врача, не вредно ли это, не повредит ли это ребенку и договорился с мастерами в салоне. Так что уже через час он оставил меня в руках учтивых массажистов и мастеров маникюра, а сам поехал с Феликсом в парк на аттракционы.
Кайф, который я испытала, не описать словами. Со мной обращались как с принцессой, натирали тело какими-то маслами, максимально аккуратно массировали больные мышцы, а еще сделали шоколадное обертывание. Я даже немножко там задремала, пока мастера возились с моими волосами. Столько внимания и вежливости я не получала никогда в жизни. Почувствовала себя настоящей принцессой, что даже уходить не хотела.
Конечно, потом в голову закралась мысль о том, а сколько же вся эта учтивость стоит, но я ее быстро откинула. Пофиг, сколько, главное, оно того стоило.​

Мне помогли выйти на улицу, где лил проливной дождь. Коннор сказал, что они попали в пробку, но уже мчатся за мной. Я стояла под козырьком и закрыв глаза, слушала звук летнего дождя. Как же, все-таки, хорошо. Обожаю дождик, особенно то, как он стучит и запах мокрого асфальта. Это же наслаждение!
Но вдруг маленькие капельки перестали попадать мне на лицо, а стук ушел куда-то наверх. Я открыла глаза и невольно вздрогнула. Рядом со мной стояла высокая фигура, держа над головой цветной зонтик.
Хэнк Годдарт. Как давно я его не видела? Уже и не вспомнить. От былого бравого мужчины с накаченным торсом и широкими плечами не осталось и следа. Он был все также высок, но мышечную массу потерял. Лицо осунулось, а голубые глаза были какие-то впалые. Они внимательно прошлись по моему лицу и остановились на большом круглом животе.
-Прекрасно выглядишь, - сказал Хэнк спокойно.
-Не могу сказать о тебе того же. Что ты тут делаешь?
-Ограбление ювелирного, я был на выезде.
Я кивнула и отвернулась от его взгляда, который так и буравил мой живот.
-Как там Феликс? Скоро ведь в школу пойдет?
Спросил он это так обыденно, что мне стало не по себе.
-Все прекрасно, но мне пора. За мной муж скоро приедет. – Я демонстративно отвернулась, пытаясь показать ему, что не настроена продолжать разговор.
-Муж, значит? – бесцветно проговорил Хэнк. – Двое детей. А Феликс знает, что его «папа», - он издевательски показал кавычки, - ему не папа?​

У меня звенело в ушах, а внизу живота начало тянуть. Сердце заколотилось где-то в затылке, дыхание участилось. Как такое было возможно, что всего одно предложение вывело меня из себя.
-Что ты хочешь, Хэнк? – спросила я, как можно спокойнее, но дрожащий голос меня подвел.
-Что хочу? Хм… наверное, увидеться со своим сыном? Мне к нему не подобраться! Ты его от себя не отпускаешь, вечно прячешься за своим папарацци. Думал, что у тебя отец адекватный, так и он такой же, послал меня, когда я сказал, что это мой сын!
Я сунула руку в сумочку и вытащила оттуда палочку, наставив ее прямо в лицо Хэнку. Он сделал шаг назад, смутившись. Да, он ведь не знает, кто я такая. Даже во времена наших отношений, когда я говорила, что обладаю магией и вижу призраков, он смеялся надо мной. Что же, смеяться настала моя очередь.
-Если ты хотя бы на шаг приблизишься к моей семье, я плюну на все принципы и запреты мира ведьм. Мне плевать, если твой призрак прицепится ко мне на остаток моих дней. Клянусь бородой Мерлина, я убью тебя! – прошипела я, еле как контролируя свою магию. Кончик палочки тут же угрожающе заискрился красным. – И если ты хотя бы шаг сделаешь к Феликсу и посмеешь утверждать, что ты как-то с ним связан, я вырву тебе язык, а потом все равно убью.
-Ты что, больная? – усмехнулся Хэнк, однако снова сделал шаг назад, когда палочка затрещала.
-Да, больная! Я задолбалась повторять, что это не твой ребенок! Или ты думаешь, что ты у меня был один единственный и неповторимый? Иди к своей истеричке невесте, а ко мне не лезь!
Я кулаком пихнула его в плечо и зашагала под дождем в сторону дома.​

Меня всю трясло, но не от холода или влажности, а от страха и ярости. Нет, Феликс никогда не должен узнать, кто его биологический отец, никогда! Коннор отец моих детей и это не обсуждается. Кстати, объяснить ему, почему я шла мокрая под дождем и не дождалась его, у меня не получилось. Коннор ругал, что я могу заболеть и это опасно для ребенка. Но я отшутилась, что просто захотела прогуляться под дождем.
Говорить ему, что я видела Хэнка, я не стала. Весь вечер я провела с трепещущим сердцем. Я не могла объяснить, почему мне было так страшно. Попытки Хэнка связаться с Феликсом были безуспешные, но я даже подумать боялась, что будет, если вдруг у него что-то получится. Я не хотела, чтобы то, что у нас есть, было разрушено. Феликсу не нужна эта информация. У него семья, родители, а внезапно узнать, что папа — это не папа… Нет-нет, я не хочу даже подпускать к нам это предположение.
Я обернулась к Коннору, который сидел за компьютером и стучал по клавиатуре. Он любит сына всем сердцем и душой. И мне действительно придется убить Хэнка, если он хотя бы попытается разрушить нашу семью.​

В ту ночь уснуть у меня так и не получилось. Я ворочалась с боку на бок, но все тело ломило и тянуло. Казалось, что я спала не в мягкой кровати, а на острых камнях. Та эйфория, которая была у меня у меня после массажа испарилась в одночасье.
Чтоб тебя черти драли, Хэнк Годдарт!
Я вышла на кухню и открыла холодильник. Не пойму, что не так. Может, есть хочется? Почему не здоровится? Может, опасения Коннора сбылись, и я простыла? Я держалась за живот. Что-то режет. Может, схватка?
-Почему ты не разбудила Коннора?
Я вздрогнула, потому что появление Агнес было неожиданным. Я даже не почувствовала ее присутствие.
-Ой, Леди, давно Вас не было. Как дела? Вам нравится новый дом? – искренне обрадовалась я ей.
-От дома я в восторге, но вышла сюда против правил. Мне нельзя вмешиваться. Буди Коннора и езжайте в больницу.
Я скривилась от боли в животе. Блин, больно. Но ведь еще рано.
-Меня Хэнк напугал вчера, - заплакала я, - это он виноват! А если что-то с ребенком?
-Бегом! Буди Коннора!​

Я поплелась на второй этаж, но осилила только три ступеньки. Было больно и очень тяжело. Ничего умнее я не придумала, чем заорать на весь дом: Я РОЖАААААЮЮЮЮ!
Коннор съехал по лестнице на пузе, потому что споткнулся о машинку Феликса. Муж так спешил ко мне на помощь, что даже не обратил внимание на разбитый лоб, которым приложился о ступеньку.
Мы разбудили Феликса, который говорил, чтобы мы ехали сами, а он еще поспит, погрузились в машину и помчались в больницу. По носу Коннора стекала кровь, но он отмахивался от меня и от моей помощи, причитая, что вчерашняя прогулка под дождем привела вот к этому. А я мычала от боли и не могла ему признаться, что вовсе не дождь виноват в том, что происходит.​

Просто чудо, что на смене был доктор Ладграаб. Он крайне удивился, когда увидел меня в родильном отделении. На таком сроке любой стресс может быть с последствиями. Сильный испуг = преждевременные роды.
-Помнится, у меня была роженица, которая родила от того, что ее рассмешил муж, - совершенно спокойно говорил доктор, надевая перчатки. – Так смеялась, что начались схватки. Но девочка родилась здоровая… дышите, дорогая, схватки участились. Вы уже придумали ему имя?
Меня бесило, что он вел непринужденный разговор, когда меня разрывало от боли. Ландграаб шутил, рассказывал байки и попутно говорил, как дышать и что делать. Я снова орала, ругалась матом и мне снова было плевать, что второй ребенок выходит из меня под нелицеприятные речи. Клялась же себе, что больше никогда не буду заниматься сексом и что в итоге? Вторая связь с мужчиной закончилась уже знакомым сценарием.
-Так, спокойно… - вздохнул доктор и поднял на меня глаза, улыбнувшись, - как назовете-то мальчугана?
-Х-х-хён-джииин! – провопила я.
-Хёнджин! Эй, Джини! Втяни щеки, дорогой, ты почти у нас!
Медсестры дружно рассмеялись, я и сама плакала через смех. Я не знаю, сколько все это продолжалось. Возможно, вечность. А потом, точно также, как и в прошлый раз, все резко прекратилось. Раз и все. Как будто ничего не было.​

Я даже и подумать не могла, что испытаю все ровно то же самое во второй раз. Доктор положил мне на живот маленький кровавый кулек. Из пленок на меня смотрели потрясающие раскосые голубые глаза. Смотрящие угодники, ну, наконец-то, хотя бы один ребенок был так похож на меня. Второй сынок. У меня был второй сын. Такой маленький и такой красивый. Только я была способна производить на свет невероятно красивых детей, ведь больше я ни у кого не видела столь замечательных сыновей.​

 

[Gina_K]

Прошла неделя. Вторые роды, второй ребёнок. Казалось бы, я уже всё знаю, уже проходила через это… но теперь всё иначе.
Тело по-прежнему моё и не моё одновременно. Я устала, но эта усталость — не просто физическая.
Когда мы с Коннором приехали домой, то даже атмосфера нашего дома показалась мне иной. Было как-то сумбурнее, но тише. Наши коты мирно посапывали на своих подушках, даже не поднимая головы. Их и вовсе не заботило, что в семье прибавление.
Я уложила Хёнджина в кроватку. К нам подошел Феликс. Он встал рядом, внимательно наблюдая за мной, за малышом, за тем, как изменилась наша жизнь. Он ничего не говорил, но я видела, как изменился его взгляд. Его мир вдруг разделился на «до» и «после», и в этом «после» мама стала чуть дальше, чуть тише, чуть менее доступной. Он понял, что мама теперь мама не только для него.
В эту секунду я поймала себя на мысли, смогу ли я быть достаточной для обоих? Смогу ли я дать старшему ту же любовь, что и раньше, если младший будет требовать меня каждую секунду? Не появится ли в нашей семье такое жуткое чувство, как ревность?
Но Феликс осторожно коснулся крошечной ручки брата и прошептал:
-Мама, а чего он такой маленький?
Я облегченно улыбнулась. В тот момент я понимала: да, справлюсь. Мы справимся. Мы учимся быть семьёй из четырёх человек, и это новое «мы» только начинается.​

Нет, я не могу сказать, что многое в нашей жизни поменялось. Коннор был счастлив и рад настолько же сильно, как и во времена, когда в нашу семью вошел Феликс. Он баюкал малыша, пел ему песенки и постоянно приговаривал, как сильно Джини похож на меня, особенно глазами.
Но, казалось, что для Феликса все сложилось иначе. Когда я была беременна, он не придавал моему большому животу значения. Он, в принципе, не думал о том, что станет старшим братом. Даже само значение «старший брат» было для него каким-то скользким, которое испарилось сразу же, как только было услышано.
Но когда Феликс увидел Хёнджина, когда Коннор аккуратно вложил ему в руки маленькое тельце в пеленках, то мир в глазах старшего сына перевернулся.
-Помни, что теперь и ты тоже несешь за него ответственность, сынок, - сказал он, - вы теперь одно целое. Кроме друг друга у вас никого не будет. Береги его.
Я хотела вмешаться, но не стала. Рано говорить сыну об ответственности, он слишком мал…но… Коннор ведь был прав. Феликс был старше брата на 5 лет. Он должен был понимать, что это закон жизни – старшие всегда несут ответственность за младших, а младшие – опора и поддержка старшим. Но стоило ли об этом говорить ребенку в 5 лет?
Я забрала Джини из рук Феликса и, прижав его себе, ласково потрепала растерянного сына по голове.
-Я уложу его спать, а вы спускайтесь ужинать. – Сказала я с улыбкой.
Мои мужчины неспешно пошли вниз, а я осталась наедине со своими смешанными чувствами.​

Я смотрела на Хенджина и понимала, что что-то внутри меня щёлкает, словно механизм, который только сейчас встал на место. Я держала его в руках, чувствовала его крошечное тёплое тельце, его дыхание на своей коже… и понимала: я уже не та, что раньше.
Когда я стала мамой в первый раз, это было как буря. Меня бросало из стороны в сторону между страхом, усталостью, безграничной любовью и тревогой: «Я всё делаю правильно?», «А вдруг я что-то упущу?», «А если я недостаточно хороша?» Тогда материнство казалось чем-то огромным, всепоглощающим, пугающим. И со мной всегда был Коннор, он успокаивал, был рядом и поддерживал. Именно поэтому я, возможно, не испытала той самой послеродовой депрессии. Для меня все прошло трудно, но вполне сносно и спокойно.
А сейчас… сейчас всё по-другому. Я уже не боюсь. Не теряюсь. Не думаю, что мир рухнет, если я не сделаю что-то идеально. Я просто знаю: всё будет хорошо.
Я больше не тревожусь из-за каждой мелочи, не вскакиваю по каждому писку, не дрожу от чувства ответственности. Я просто живу этим моментом. Я наслаждаюсь. Я расту вместе с ним, но уже с пониманием, что этот путь — не о страхе, а о любви.
И ещё я смотрю на Феликса. На того, кто сделал меня мамой впервые. И вижу — он вырос, а вместе с ним повзрослела и я. Теперь я знаю, что дети не такие хрупкие, как кажется. Что они не запомнят, насколько аккуратно сложена одежда в комоде, но запомнят, как мама их обнимала, как говорила с ними, как пыталась научить чему-то. Что я могу быть уставшей, раздражённой, неидеальной — и всё равно быть для них лучшей.
Я стала другой. Спокойнее. Мудрее. От той розововолосой девочки, которая убежала из дома в ее 17 лет с вопящей кошкой подмышкой не осталось ни следа. Я изменилась, не только внешне, но и внутренне. Я уже не просто девочка, которая махала волшебной палочкой и ловила призраков, я взрослая женщина со своим прошлым. И мне нравилось эта особа в отражении зеркала, то, как она изменилась, и то, какой стала.​

Родители не смогли приехать к рождению Джини, так как уехали на несколько недель на остров по рабочим делам папы. Ребенок появился неожиданно, и никто не ожидал, что прибавление в семье будет столь ранним. Но мы созванивались по видеосвязи, и мама плакала в камеру, приговаривая, что у нее родился второй внук, а она была так далеко. Мы с Коннором улыбались, успокаивали и говорили, что приедем к ним в гости в скором времени.
Честно сказать, мне сейчас не до поездок и не до родителей в целом. Коннор задумался об открытии второй редакции, чтобы обеспечить двоих детей, а так как я не работала, то деньги нам были нужны. Учитывая, что львиную долю мы вложили в дом, расходы нам пришлось урезать. Коннор сутками пропадал на работе, а я была дома с двумя детьми.
Не думала, что вдруг станет так сложно. Утро мое начиналось не с кофе, а с детских голосов. Вернее, с плача Джини, который требовал завтрак, и бодрого: «Мааам, а что у нас на завтрак?» — от Феликса.
Пока я кормлю младшего, старший крутится рядом, обнимает меня, задаёт миллион вопросов о динозаврах, космосе и почему нельзя есть конфеты утром. Я мечтаю хотя бы умыться, но малыш засыпает у меня на руках, и если я двинусь хоть на миллиметр, это обнулит все мои старания уложить его. Так что умывание — это роскошь, а кофе придётся пить остывшим.
Днём старший играет, но ему скучно одному, а младший требует меня каждую секунду. Иногда я чувствую себя канатоходцем — на одной руке спящий младенец, другой рукой я строю башню из кубиков. Феликс хочет, чтобы я смотрела, как красиво он разложил кубики, но глаза закрываются сами собой.
Тишины не бывает. Постоянно слышно Феликса, котов, которые носятся по дому, за окном работает газонокосилка новых соседей. В голове гудит, но я не сдаюсь. Улыбаюсь и понимаю, что нужно держаться.
Потом приходят моменты, когда я вижу своих сыновей вместе. Старший гладит малыша по голове, показывает ему игрушки, рассказывает истории, которые тот пока не понимает. Что может понимать младенец, барахтающийся в пеленках? Но такие мгновения стоят всех бессонных ночей, всех слёз, всех моментов, когда я думаю, что не справлюсь.
Ночью всё повторяется. Просыпается младший — кормлю, качаю. Коннор проснуться не может, он сильно устает на работе и если еще будет бодрствовать ночью, то точно днем заснет во время совещания. Потом просыпается старший — зовёт, чтобы я пришла, потому что приснился страшный сон. В эти моменты я чувствую, как сильно меня растянуло во времени и пространстве: одной рукой я глажу младшего, другой держу старшего за руку.
Я устала. Иногда мне хочется тишины. Иногда хочется снова быть просто собой, а не только мамой.
Но потом наступает утро, и снова звучит: «Мааам, а что у нас на завтрак?» — и я понимаю, что не променяю это ни на что в мире.​

Как назло, Агнес не выходит ко мне. Я чувствую ее присутствие в зеркале, но она меня игнорирует. Мне была нужна ее поддержка! Но призрак затаился на границе и молча наблюдал за тем, какой непростой период я переживаю.
Как-то за завтраком, когда я укачивала Джини одной рукой и помогала вытереть разлитое молоко Феликсу, до меня вдруг дотронулся Коннор. Когда я обернулась к нему, то смутилась. В глазах мужа было столько тревоги и жалости, что стало не по себе.
-Прости меня, дорогая, - сказал Коннор тихо, - ты устала.
-Что? С чего взял? – смутилась я и сунула Феликсу полотенце в руки. – Сынок, пожалуйста, ты же видишь у тебя все со рта сыплется, ешь аккуратнее.
-Я стал реже бывать дома, но дела в редакции идут не очень хорошо. Я дополнительно решил написать книгу, но у меня на все не хватает времени, - продолжил Коннор, забирая у меня из рук Хёнджина, чтобы я помогла Феликсу убрать хаос со стола. – Я вижу, как сильно ты вымотана, но не помогаю тебе. Мне жаль, я…
-Коннор, отстань, - фыркнула я и стянула со старшего сына мокрую футболку, - все нормально. Я в порядке. Это просто такой период, надо переждать и станет легче. Сейчас Джини немного подрастет, Феликс скоро пойдет в школу, и я начну искать работу. Может, тебе в редакции нужен секретарь или кто-то, кто может…
-Стоп-стоп, - перебил меня Коннор, - о какой работе ты говоришь? Ты недавно родила и тебе сейчас сложно.
-Прекрати! – закатила я глаза. – Не делай трагедию. Просто двое детей – это немного сложнее, чем мы думали. Справимся.
Я поцеловала его в нос и, подняв Феликса на руки, понесла в ванную.​

Нет, ничего страшного. Да, я устала, мне было сложно, мне не хватало былой поддержки мужа, но я не была в депрессии, мне не было плохо. Я вела обычную жизнь обычной мамы и радовалась тому, что у меня есть. Мне было не до переживаний. У Феликса скоро день рождение, ему исполнялось 6.
Я смотрела на своего старшего сына и изумлялась тому, каким же все-таки необычным он был. В нем была та детская наивность и непоседливость, но мышление и повадки отличались от тех привычных нам стереотипных привычек детей.
Не стоит забывать, что Феликсу передались мои магические способности. Правда, я была крайне неумелым волшебником, забросившим алхимию и практику магии, а вот мой сын с каждым днем невольно совершенствовал свой навык. Я была мамой маленького чародея, который даже сам не до конца понимает, какой силой обладает.
Он никогда не бывал спокойным. Никогда. Если в доме внезапно стало тихо, это не к добру. Значит, он либо рисует что-то, что оживёт в самый неожиданный момент, либо пытается поймать случайно наколдованный луч солнца в виде кролика.
Его рисунки — это не просто каракули. Они живые. Я однажды повернулась спиной на минуту, а потом обнаружила, что по кухне шуршат нарисованные мыши, а нарисованный дракон задумчиво моргает мне со стены.
-Ой, мам, я случайно! Но он добрый, правда! — виновато улыбался Феликс.
Книги — его вторая стихия. Он не просто их читает, он в них живёт. Стоит оставить его с историей про волшебников или приключения, и через пять минут он уже размахивает руками, кричит заклинания и… О нет. Люстра качается. Опять.
Он неуправляемый, но в этом хаосе столько творчества, что я не могу злиться. Ну да, он случайно заставил акварельные краски светиться в темноте. Ну да, книга сама перелистывает страницы, когда он взмахивает рукой. Ну да, теперь у нас в комнате парит бумажный самолётик, который я не могу поймать третий день. Но разве можно сердиться на того, кто так умело строит невинные глазки и виновато извиняется?​

Так что на его день рождения я подумала о том, чтобы подарить сыну волшебную палочку. Она поможет сосредоточить поток магии. Надеюсь, он не подожжет занавески в гостиной.
Коннор скептически отнесся к моей идее, но, когда однажды обнаружил свой тапок гавкающим, охотно согласился, а заодно предложил провести сыну лекцию о том, что нужно быть осторожнее с магией, ведь ему скоро в школу и не каждый ребенок сможет понять такую особенность нашего мальчика.
Феликс ждал своего дня рождения с нетерпением. Он постоянно подходил к Хёнджину и говорил, что совсем скоро мы будем кушать торт, а еще у него будет подарок. Если это будет машинка, то он обязательно поделится с братом. Малыш смотрел на него из пеленок своими голубыми глазами и улыбался беззубым ртом. Было мило.
Ну а когда настал день Х, то Феликс в 7 утра ворвался к нам с Коннором в комнату с криками: ГДЕ МОЙ ПОДАРОООК?!
Увидев волшебную палочку, сын удивился, но уже через пять минут метал по комнате волшебные искры, радуясь и прыгая. А вечером к нам пришел Джаред, который принес в подарок большой паровозик. Я думала, что в этот момент Феликса просто разорвет от восторга.
А когда мы достали торт, спели песенку и настал момент задувать свечи, то из зеркала появилась Агнес. Она с призрачной улыбкой на лице наблюдала за нашим торжеством. Но стоило Феликсу ее заметить, как она испарилась и только несколько призрачных пятен остались светиться возле стены.​

Я смотрела на Феликса и не понимала, когда это случилось. Когда мой малыш, который ещё недавно крепко сжимал мой палец крошечными ручками, вдруг стал таким… взрослым. Непоседливым, но взрослым.
Шесть лет. Всего шесть. Но он уже кажется мне таким большим. Слишком большим.
Я часто ловила его взгляд — глубокие, карие глаза, такие тёплые, как тёмный шоколад. В этих глазах раньше было только беззаботное детство, а теперь я замечаю что-то ещё. Мысль. Осознание. Понимание, которого раньше не было. Пусть он оставался шаловливым, громким и неуклюжим, в глазах появилось что-то еще, что-то, чего раньше точно не было.
Он стал серьёзнее. Уже не всегда бежит ко мне, когда падает. Уже не просит помочь застегнуть куртку. Уже не всегда хочет, чтобы я держала его за руку на улице.
И это больно. Это радостно. Это… странно?
Я любила смотреть, как он увлечённо рисует, высунув кончик языка, улыбалась, когда он делал глубокий вдох, открывая любимую книгу. Он уже так осознанно выбирал цвета, рисуя очередную картинку, которую я потом повешу на холодник, так внимательно водил пальцем по строчкам, читая книгу о Гарри Поттере. Раньше я читала ему вслух, а теперь он сам. И, кажется, вот-вот скажет мне: --Мама, давай я почитаю тебе?
Тогда я точно расплачусь. Обниму его и буду рыдать от осознания, какой он у меня большой, какой взрослый.
Я знаю, что это только начало. Что он будет расти дальше. Что однажды мне придётся отпустить его ещё сильнее.
Но пока он приходил ко мне с книгой в руках, пока его тёплые пальцы всё ещё находили мою ладонь в толпе, пока в его карих глазах я всё ещё читала: «Мама, ты мне нужна» — я буду ловить эти мгновения. Запоминать их. Держать их в сердце, как самое ценное волшебство.​

Время летит слишком быстро. Дети становятся взрослее, все меняется. Меняется жизнь, меняюсь я. Но, если бы мне дали шанс вернуться в самое начало, в день, когда моя жизнь началась, я бы прошла ровно такой же путь. Ничего бы не поменяла, потому что Вселенная и Смотрящий благосклонны ко мне. У меня все прекрасно, прекрасная жизнь и прекрасная семья. И я никогда этого не отпущу.​

 

[Gina_K]

Gina_K

Всем привет!
Простите, что я так тяну со своей историей. Постараюсь исправиться, но это непросто. Рутина, быт и работа закрутили меня, что я почти забросила свое любимое дело.
Сложно что-то публиковать после такого перерыва, но надеюсь на ваше понимание. Я отклонилась от своей темы призраков, но все неспроста. Я кое-что припасла для последующего поколения. Так что надеюсь на вашу поддержку и простого доброго лайка под сообщением))

Свадьба спустя почти 10 лет совместной жизни? Серьезно?
Коннор предлагал устроить то самое настоящее пиршество со свадебным платьем, гостями и трехэтажным тортом, но я в этот момент сидела на кухне с Джини на руках и стирала с лица куски каши, которые Феликс так старательно запулил мне в щеку, играя с ложкой. Справа слышалось: «Маааам, прости, оно само! Я нечаянно!», а с другой: «Я позову Джареда в свидетели, и мы можем устроить пиршество у него в ресторане». Стоит ли описывать мое лицо? О каком торте и платье могла идти речь, когда я не мыла голову три дня, потому что просто не хватало времени? Мне бы умыться хотя бы.
Поймав мой многозначительный взгляд, Коннор поднял руки и, взяв свой рюкзак, побежал на работу.​

Я думала, что этот день ничего не изменит. Ну правда, что может поменяться после всех этих лет? Мы уже столько пережили вместе — бессонные ночи с младенцем, утренние сборы в школу, бесконечные детские «почему?», усталость, ссоры, примирения, шутки, моменты, когда мы смотрели друг на друга и понимали всё без слов. Мы уже были семьёй. А свадьба – это простое официальное подтверждение и без того понятного нам статуса.
В итоге мы решили, что просто тихо распишемся в ратуше, без пафоса и громогласных оповещений на весь город.
Но вот я стола там, смотрела на него, и у меня внутри творилось что-то странное. Как будто я снова влюблялась. Как будто всё это время мы просто готовились к этому моменту.
Я смотрела на лицо Коннора. Он был старше меня на пятнадцать лет, но казалось, что разницы в возрасте у нас не было вовсе. Я знала каждую морщинку у его глаз, знала, как он сдвигал брови, когда притворялся строгим (а на самом деле нет). Знала, как звучал его голос, когда он рассказывал детям сказку, и как он смеялся — так, что его смех заразителен, и невозможно не смеяться вместе.
И вот он произносил слова нашей клятвы, а у меня внутри что-то сжалось. Господи, я уже родила ему двоих детей, почему же у меня тогда дрожат колени, будто я девушка, которая впервые собирается вступить на путь замужества?
Он берёт меня за руку. Та же рука, которая успокаивала меня в сложные моменты, которая укачивала наших детей, которая тысячу раз касалась моей щеки. И всё же сейчас — будто впервые.
-Ну что, жена? — шепчет он мне, когда всё официально.
Я фыркаю, закатываю глаза, но внутри меня распирает от счастья.
-Ну что, муж? — парирую я.
А потом Коннор улыбается — широко, искренне, так, что я понимаю: ничего не изменилось. И в то же время — изменилось всё.​

Все было неправильно. Тот стереотипный путь любой пары, в нашем случае, шел не по плану. Мы начали как будто бы с конца. Сначала у нас родился ребенок, потом мы начали встречаться и в итоге поженились только спустя много лет. Но спустя столько времени ничего не поменялось. Совершенно.
Рядом с Коннором я всегда была в прекрасном настроении, потому что своей добротой и лаской он просто не позволял мне грустить или злиться. Та близость и та связь, которая появилась между нами так неожиданно никуда не делась.
Я знала каждую черточку его лица. Я миллионы раз касалась по нему кончиками пальцем, губами, дыханием. Я видела, как годы оставили на нём свои следы, но не сделали его менее желанным. Скорее наоборот.
Я думала, что с годами влечение становится мягче, привычнее. Но это ложь. Оно стало глубже, почти невыносимым в своей силе. Теперь я знаю, что именно сводит меня с ума. Знаю, как меняется голос Коннора, когда он говорит тихо, почти хрипло, когда наклоняется ближе, чтобы что-то прошептать мне на ухо.
Я знаю, как он касается меня — уверенно, бережно, так, будто за все эти годы не потерял ни капли жадности. Его пальцы проводят по моей коже, и я чувствую, как всё внутри сжимается.
Он проходит мимо, и я ощущаю его тепло, даже если нас разделяют сантиметры.
Он касается меня случайно, и от этого случайного прикосновения у меня подкашиваются ноги.
Он смотрит на меня, просто смотрит — и мне больше не нужно ничего, кроме этого взгляда.
И он знает. Знает, что я чувствую. Иногда он нарочно задерживается рядом дольше обычного, чуть склоняется надо мной, будто бы невзначай касается моего запястья.
-Что? — спрашивает он, и в его голосе звучит скрытая усмешка.
Я не отвечаю. Я просто смотрю на него, а он смотрит на меня. Между нами всё сказано без слов.
Он мой. Он старше меня, но это никогда не имело значения.
А главное — я всё ещё горю от одного его взгляда.​

Хотя стоит ли что-то говорить о возрасте? Я и сама не заметила, как повзрослела.
Никогда не любила свой день рождение. В этот день обычно всегда что-то случалось. На свой день рождение я убежала из дома, на свой день рождение я узнала, что родители планируют сдать меня в дурку, на свой день рождение я узнала о внеплановой беременности (хотя это была хорошая новость, просто тогда я воспринимала все иначе). Хммм…иначе…
Я вспоминаю себя десятилетней давности и улыбаюсь. Тогда я была розововолосая вспыльчивая девушка, а главное, очень-очень одинокая. В моем окружении была только Веснушка, но и она не всегда давала мне то, чего я хотела.
Та девушка была такой… порывистой. Всё воспринимала слишком остро, слишком близко к сердцу. Бросалась в огонь эмоций, размахивая руками, требовала, доказывала, спорила. Казалось, мир должен слышать её голос, потому что она слишком громкая, чтобы её не заметили.
Теперь я другая.
Мир не изменился, но я научилась слышать его шёпот. Научилась понимать, что не все битвы стоит вести, не все слова нужно произносить, и не все двери должны быть открыты.
Раньше я боялась тишины. Теперь я её люблю. Хах! Какая ирония. Раньше я всегда ставила что-то на фон, потому что не могла слушать тишину. И неважно, что это было: телевизор, музыка, шумящая вода в кране или крики Веснушки. А теперь я живу в постоянном шуме, мечтая о тишине.
Раньше мне казалось, что я должна нравиться всем. Теперь мне важнее нравиться себе.
Я стала мягче, но внутри — крепче. Там, где раньше я сломалась бы, теперь я лишь отступаю на шаг, выжидаю, оцениваю. Я больше не бросаюсь на амбразуру. Я выбираю, где стоит бороться, а где просто развернуться и уйти.
Даже внешне я изменилась. В зеркале больше не та беззаботная девушка с безупречно ровной кожей и яркими глазами. Теперь в уголках губ иногда прячется усталость, в глазах — тени дней, когда было сложно. Но и сила там есть. Сила, которую я приобрела с годами.
Волосы теперь не всегда идеально уложены, да и не нужно. Руки стали немного взрослее, чуть более уверенными. Я не так часто крашу губы ярко-красной помадой, но если крашу — то не для кого-то, а для себя.
Я стала меньше бояться. И больше ценить. Я не стала лучше или хуже — просто другой. Более живой. Более настоящей.​

На мой день рождение родители в подарок прислали деньги. Мама заявила, что угодить мне всегда было сложно, так что покупать подарок я должна себе сама. Сумма была неприличная, но я не отказалась. Деньги нам нужны и это факт. Коннор повозмущался, однако, долго спорить не стал, потому что понимал, что Феликс пошел в школу и хорошее обучение стоит недешево.
Праздничный торт, семейный круг и милые подарки – вот и все, что мне было нужно. Феликс нарисовал мне портрет, который я поставила в рамочку и отнесла к нам в комнату. Коннор по традиции подарил мои любимые духи. Я уже должна пахнуть иначе, я стала взрослее для этого детского запаха, но отказываться от лаванды не собиралась. Мне нравилось, как муж утыкается носом мне в шею и жадно вдыхает запах.
В любом случае, это обычный день. Просто вторник, только внимание ко мне чуточку больше.​

В этот день ко мне даже вышла Агнес. Ее энергетика всегда чувствовалась по-особенному. Столько лет она была моим наставником, жила на границе мертвых и была рядом. И мне было приятно, когда она выходила ко мне в особенные моменты моей жизни.
-Агнес! Торт будешь?! – помахал ей Феликс и дернул Коннора за футболку. – Папа! Ну отрежь же ей кусочек, невежливо же!
Я с сочувствием посмотрела на мужа, который всегда краснел, когда мы говорили о сверхъестественном. Уши Коннора горели огнем, но он послушно положил кусочек торта на пустую тарелку и поставил на указанное сыном место.​

Моя жизнь отделилась от того сценария, по которому я шла в самом начале. Блэр и Агнес… теперь они стали просто частью моей историей, моего прошлого. Я погрузилась в семейную жизнь так глубоко, что теперь вся эта ловля призраков, погоня за потусторонним мне кажется такой чужой. У меня семья, дети, муж и быт. Мне сейчас не до исследований чужих огородов на наличие призраков.
Впрочем, может, оно так и лучше? У меня была Агнес, которая сейчас рассказывала Феликсу какую-то историю о смелом мальчике, который не боялся собственной магии. И видя ее призрачную улыбку, мне было спокойно. И так хорошо.​

 

[Gina_K]

-Хана, дорогая, я тебя очень люблю и давным-давно привык к…- Коннор запнулся, пытаясь подобрать слово, - ну как бы…к … этому…
-Придурковатости? Сумасшествию? Чудинке? – пожала я плечами. – Называй это как хочешь, но Хельга будет жить у нас и помогать мне по дому. Смирись.
Мы стояли в нашем гараже, который я оборудовала под свою ведьмовскую лабораторию. Возле автоматической двери стоял вертикально большой красный гроб со свечкой в небольшом окошке (там, скорее всего, должна быть размещена фотография усопшего или что-то такое).
-Где ты это взяла? – напрягся Коннор, когда я вытащила инструкцию. – Ты купила это в интернете?
-Угу, на сайте vedma.vse.dlya.doma.com. У нее и гарантия есть.​

К гробу прилагалась погремушка из кости какого-то животного. Я пожала плечами и потрясла косточку. Послышался звук волшебного колокольчика, и крышка автоматически открылась, а из гроба вышел…скелет в костюме горничной, чепчике и даже очень сексуальной резиночке с рюшами на бедре.
Коннор зачем-то начал креститься, попятившись назад. Я же с неподдельным интересом изучала новую жительницу нашего дома. От нее ничем не пахло, не веяло никакой черной магией. Точнее, магия была, но такая безобидная, что я улыбнулась, а скелет задорно щелкнула челюстью.
-Привет, Хельга. Ты теперь моя, - помахала я ей, и она загремела костлявой рукой, посылая мне воздушный поцелуй, - и слушаться будешь только меня. Я заколдовала границу нашего дома, она подсвечена зеленым. Запомни, ты не имеешь права за нее выходить. Не пугай народ на улице. А теперь пожалуйста, собери по дому все грязное белье и загрузи его в стиралку.
Хельга громко щелкнула локтем и затопала к лестнице. Я улыбнулась, когда увидела, что она по дороге подняла фантик от конфетки, с которым игрался Зефирка.
-Прикольно, правда? – восторженно я обернулась к мужу, который стоял бледный и с открытым ртом смотрел на удаляющийся скелет.
-Почему Хельга-то? – прошептал он.
-А, она была у какой-то ведьмы, - посмотрела я в ее инструкцию, - она ее так назвала. А так она Скелехильда. В общем, она долго служила этой ведьме, но так попала под влияние какого-то камня, который все превращал в золото и стала вампиром. В общем, печальная история жадности. Хельгу она продала на аукционе, и та пошла по семьям, но в итоге от нее все отказывались.
-И ты не задалась вопросом, почему от нее отказывались? – опешил Коннор.
-Пофиг, - махнула я рукой, - она пошла стирать. А это главное.​

Но увы, от Хельги в восторге была только я и Феликс, который вздумал играть с ней в догонялки. Нелепое зрелище, конечно, когда неуклюжее костяное тело скелета, гремя коленями, бежало за маленьким мальчиком, который заливался хохотом, смотря на то, как она спотыкается об ковер.
Коты были в ужасе. Веснушка, когда увидела нового жителя нашего дома, вопила как ненормальная, надув хвост и запрыгнув на занавеску. Увидев, что мать сошла с ума, Зефирка тоже поскакал в коридор и чуть не сбил с ног Коннора. Одному Герцогу было пофиг. Наш кот так постарел, что стал глух. Он даже не услышал, что происходит в доме, мирно похрапывая на своей подушке.
Тем не менее, Хельга очень хорошо мыла посуду, убирала листья во дворе, складывала вещи и гладила шторы. Жаль, что готовить она не умела. Но с ее помощью моя жизнь стала немножко проще. Я утром успевала выпить кофе…внимание…горячий! Горячий кофе! А еще стала мыть голову. Да, у меня появилось время на себя.
​

Но, в целом, жизнь практически не менялась. Я была мамой двух мальчиков, один из которых вошел в ту стадию взросления, когда ты не успеваешь отвернуться, как уже горит в гостиной ковер.
Иногда мне кажется, что мой сын — это не просто маленький мальчик, а целая буря в миниатюре. Ему всего семь, а магия у него уже из ушей, кажется, пышет. Сегодня он снова "улучшал" наш дом: наложил чары на шкаф, чтобы тот "разговаривал", когда кто-то мимо проходит. Я чуть инфаркт не получила, когда услышала, как шёпотом мне в спину: "Ну и прическа у тебя сегодня, мамочка..."
Он хохотал так, что повалился на пол, а я только руками всплеснула. Обидно, конечно, голова ведь у меня чистая… Глаза Феликса всегда сияют такой искренней радостью, что весь дом наполняется теплом. Да, иногда он забывает, что магия — это всё-таки серьёзная штука: на прошлой неделе, например, случайно зачаровал кастрюлю, и теперь она мурлычет, когда кипит. А вчера он попытался "улучшить" Зефирку, чтобы тот говорил человеческим голосом... Кот теперь смотрит на нас с таким видом, что я иногда думаю: он реально понял больше, чем нужно.
Но главное — это его невероятный свет. Он словно маленькое солнышко с моторчиком, вечно шутит, обнимает всех подряд, сочиняет смешные песни на ходу и искренне верит, что в этом мире нет ничего невозможного. И я верю вместе с ним.
Иногда Феликс подходит ко мне, когда я готовлю что-нибудь у плиты, обнимает сзади и так мило говорит: Мама, какая же ты у меня хорошая. Я тебя так люблю!
Слезы начинают капать в салат. Разве не прекрасные слова, которые только можно услышать от сына?
​

Когда я смотрю на своих мальчишек вместе, сердце мое просто тает. Феликс в свои семь лет стал настоящим старшим братом — и, надо сказать, очень креативным! Хёнджин у нас пока еще только ползает, но в его жизни уже полно волшебства — в буквальном смысле.
Старший постоянно устраивает для него целые магические представления. То вокруг малыша начинают порхать мягкие игрушки, как маленькие летающие зверушки, то его погремушка вдруг начинает танцевать под какую-то смешную песенку, которую он сам тут же придумывает на ходу. Феликс подтанцовывает, причем так нелепо и так неумело, что Веснушка невольно дует хвост и фырчит, смотря на эти телодвижения. Младший от счастья хохочет до икоты, а старший сияет от гордости, будто только что спас мир.
Иногда, правда, магия выходит… ну, слегка неловкой. Например, однажды он хотел "улучшить" ползание братика и наложил на него заклинание "ускорения". В итоге малыш умчался через всю комнату как маленький трактор, и только мой супер-мамин инстинкт спас вазу от неминуемой гибели. Феликс так испугался за брата, что потом ещё полдня колдовал для него "подушечные страховки" — куда бы Хёнджин ни пополз, везде вокруг появлялись мягкие подушки.
Но всё, что он делает, пропитано такой любовью, такой заботой, что иногда мне кажется: именно в этом и есть настоящая магия. Нежная, искренняя, беззаветная любовь старшего брата к своему маленькому другу по жизни.
Смотря на них, я всегда улыбаюсь. Беру Хёнджина на руки, прижимаю к себе и радуюсь так, что сердце стучит где-то в голове, а душа поет.
​

Магия Феликса – это, конечно, хорошо, но я переживаю, как бы он не начал пользоваться ею в школе. Мы уже были полностью готовы к урокам, накупили ручек, тетрадок, книжек, но сыну это было неинтересно. Он часами проводил время за мольбертом, вырисовывая неведомых зверей, которые оживали и по комнате прыгали, оставляя яркие следы краски. Хельга потом стоит на скрипящих коленях и щеткой отмывает следы заячьих лап.
Как-то раз Коннор спросил у Феликса, кем тот хочет стать. Колдуя брату «твёркающего» плюшевого медведя, сын безмятежно отозвался:
-Художником или писателем.
Мы с Коннором переглянулись. Писательство, конечно, хорошо, но меня немного смущала размытость такого будущего. Впрочем, я махнула рукой. Он еще мал, триста раз передумает. А Коннор к мечтам сына отнесся серьезно. Он подарил ему блокнот, такой же кожаный, с переплетом, как и у него и сказал, что он может записывать там свои мысли.
Вести дневник в 7 лет? Хм. Интересно. Я даже обиделась немного. На себя, конечно, ведь я до такого не додумалась – предложить сыну вести дневник. Я начала вести записи в 13 лет, когда увидела своего первого призрака. Помню, что моя первая запись была о тех самых болезненных изменениях в женском теле. Мама мне практически ничего об этом не рассказала, и я напугалась до чертиков. Думала у меня рак и мне осталось жить пять дней. Спасибо милой женщине, которая попала под машину недалеко от него дома. Призрак ее тогда рассказал мне все секреты женского тела и испарился.
Ну а сын воспринял подарок папы очень серьезно. Я пару раз заглядывала к нему в комнату и видела, с каким видом он пишет ровные строчки в красивом блокноте.
​

Что же, время летит слишком быстро. Джини тоже уже превратился в милого карапуза с голубыми глазами. Замечательный корейский ребенок, у которого вылезли два верхних зубика, что я готова была затискать его до икоты. Малыш хохотал и ручонками отталкивал мое лицо от своего пузика, в которое я громко-громко бурчала.
Невероятно, что ему уже исполнилось три. Он же только родился. Как так получилось, что мои дети растут быстрее, чем я могу это принять?
​

Феликс хватал брата на руки и прыгал с ним по комнате. Я все переживала, как бы он не уронил Джини, но нет, в старшем сыне было больше силы, чем казалось. В день рождения Хёнджина снова собралась вся семья. Пришел Джаред, принес какое-то фирменное блюдо из ресторана и подарил племяннику игрушечный паровоз. Естественно, игрушка потом ожила и, пыхча и выпуская клубы пара, летала по комнате, но мы все просто сделали вид, что ничего не заметили.​

Какая все-таки у меня прекрасная жизнь. Я мама и жена. У меня три замечательных кота. А еще Хельга, которую я научила пылесосить и мыть окна. Дома чистота и порядок, а у меня появилось время на любимый роман вечерком перед сном.​

 

[Gina_K]

Я резала салат на кухне, стараясь вслушаться в собственные мысли. Шумела посудомойка, где-то дрались Зефирка и Веснушка, рыча и фыркая, а сзади меня стоял Феликс в одних плавках и книжкой по математике.
-Феликс, иди к отцу, я не смогу помочь тебе с примерами! – проговорила я, не оборачиваясь.
-Но ты же мама! – недоумевал он. – Как ты не можешь мне помочь?
-А вот так. У тебя необразованная мать. Я в школе была ударницей, хорошо у меня получалось быть только странной…и не смей трогать торт!
Даже стоя к сыну спиной, я чувствовала, как он пытается снять пальцем с куска торта розочку. Он и без того на празднике Хёнджина объелся так, что потом болел живот и его пучило. Пришлось открывать все окна, потому что даже Хельга ходила по дому, сунув два пальца в отверстия, где должен был быть нос.​

По гостиной так и летал бумажный самолетик, а со стены кухни на меня смотрел синий дракон, которого Хельга так и не смогла отмыть. Он моргал и махал когтистой лапой. Я попыталась убрать его магией, но мои способности были никчемные по сравнению с 7-летним сыном.
Феликс пошел в школу, но был этому не рад. Он сам сказал, что пошел в школу только потому, что мы так сказали. Коннор проводил с ним беседу о том, как важно образование, но сын просто пожал плечами и выдал: «там скучно».
И нет, мне было не стыдно, что я не могла помочь ему с математикой. Точные науки мне никогда не давались. Судя по всему, эта неспособность к числам передалась и сыну. Он умел хорошо рисовать. И продолжал писать дневник.
Однажды, когда я отругала его за немытую посуду, сын сидел на кухне за столом и выводил аккуратные строчки в блокноте. Я бурчала, что так нельзя, раз покушал, то сразу за собой помой чашку и тарелку. Тогда Феликс с грозным видом щелкнул ручкой и, как бы про себя, проговорил:
-Угу, так и запишем. Среда. 31 мая. Мама опять меня ругает из-за плохого настроения, как будто я виноват, что кран в кухне работает плохо.
Я возмущенно обернулась к сыну. Маленький манипулятор! Тебе всего 7, а ты смеешь давить на чувство вины? Но Феликс захлопнул блокнот и, взмахнув палочкой, пошел наверх. Я вздрогнула, когда посуда сама начала себя мыть губкой.
-Я пойду дорисую монстра из сладкой ваты, - сказал он уже с лестницы.
Угу, а потом этот монстр будет рычать из его комнаты и до чертиков пугать Зефирку. Кот и без того уже боится подниматься на второй этаж. А летающий самолетик и вовсе не дает ему спать. Мой милый пушистый друг помогает мне изловить этот волшебный предмет нашего интерьера уже сколько времени и все безуспешно.​

Я вошла в наш кабинет, где Коннор сидел за столом и с очень серьезным видом стучал пальцами по клавиатуре.
-Твой сын показывает свой скверный характер в столь юном возрасте! – пожаловалась я, плюхнувшись на диван. – У нас в серванте отрыгивает чашка, когда в нее наливаешь кипяток.
-Твоя была идея подарить ему волшебную палку, детка, - пробурчал он, не отрываясь от статьи. – Мне пришлось купить новые тапки, потому что старые так и гавкают на меня.
Я поджала губы. Если он заставит пукать учебник соседа, то я даже не представляю, как буду оправдываться перед учителями. Но сколько прошло школьного времени, а катастрофы пока не случилось.
-Завтра городской праздник в честь первого дня лета. Мы обещали детям пойти в парк. Там будет клоун и фестиваль по поеданию хот-догов. Ты не забыл?
Судя по тому, как Коннор замер и закрыл глаза, он забыл. Я недовольно поджала губы, сложив руки на груди.
-Я пишу очень важную статью. У нас в городе началось крупное расследование. Пропала девушка, помнишь? – Коннор виновато сложил вместе руки. – К нам приезжает полицейский из Лаки Палмс. Я должен в этом поучаствовать.
-Поучаствовать в чем?! – возмутилась я. – В поимке похитителя? Ты не коп! Ты журналист!
-Да, но моя тяга к преступлениям началась с тебя, любимая. Кто втянул меня в расследование убийства Блэр?
Я тут же глянула на зеркало, где виднелось свечение Агнес. Она мне улыбалась, слушая нашу перепалку. Казалось, что это было целую вечность назад.
-И что вообще коп из Лаки Палмс забыл в нашем городе?
-Я должен с ним познакомиться. Есть план, как попасть в расследование.
Я смутилась. А как же Хэнк? Разве не он шериф? Наверняка, это он будет вести это дело.​

Коннор почувствовал мой взгляд и, точно прочитав мои мысли, улыбнулся.
-Да, Хэнк ведет это дело. В очередной раз у меня будет шанс выставить его идиотом. Но это бонус. Я хочу помочь следствию. Он тут не причем.
-Зачем? – заныла я, трагично падая на подушки.
-Я знал семью этой девушки еще давно. Мы с когда-то учились вместе с ее мамой.
Я приподняла голову, смотря в серьезный затылок мужа.
-Хорошо-хорошо, я был в нее влюблен. Но не получил взаимности. – Всплеснул руками Коннор, не оборачиваясь ко мне. - Мою самооценку неуверенного в себе подростка подорвала именно она.
Я молчала. Подняв брови, я сдерживала улыбку, потому что муж так неловко и неумело признавался мне в своем прошлом, о котором я давно знала. Та самая девушка, разбившая ему сердце теперь потеряла дочь. Ожидаемо, что он захотел им помочь.
-Ну вот пусть твои тапки и гавкают дальше, раз ты повесил на меня детей и отлыниваешь от семейного катастрофического похода в парк. – С притворной обидой проговорила я, вставая с дивана. – Ищи свою девушку и только попробуй прийти ко мне и попросить поговорить с ее призраком, если ее убьют, не приведи Смотрящий. Припомню ее мамашке твой облом в первом сексе.
Коннор громко упал лбом в клавиатуру и накрыл затылок своим блокнотом. Я победоносно улыбнулась. Не только же ему меня подкалывать из-за моей неуверенности в некрасивых труселях в нашу первую с ним ночь.​

Естественно, я ни капельки не злилась. Мне просто нравилось подкалывать Коннора. Шутить с ним и доводить его до притворной истерики. Это была своеобразная месть за то, как он постоянно вгонял меня в краску своими пошлыми шуточками. Мы столько лет вместе, а я краснела как рак, покрываясь нездоровыми пятнами, когда он принимался шептать мне непристойности на ухо в очереди в супермаркете или когда мы стояли на светофоре, держась за руку. Эти интимные вещи слышала только я и не могла себя контролировать, покрываясь испариной и чувствуя, как красные пятна смущения идут по щекам.
Коннор знал, как на меня воздействовать и бессовестно пользовался этим. Когда он одевался в свое фирменное пальто и эту шляпу – фишку его редакции, я теряла разум. Он выглядел потрясающе. В свои почти 50 с лишним лет он даже ни на волосок не поседел (в отличие от его брата). С прямой спиной, твердым прессом и уверенным взглядом он сводил меня с ума. Легонько касаясь губами моей мочки уха, он говорил, какая я красивая и как он меня любит. А я уже теряла твердость в ногах и хваталась за его плечи, чтобы не упасть под его чистые кроссовки.
Хм, да, именно эта уверенность, дерзость и непоколебимость так привлекла меня много лет назад. И спустя столько времени ничего не поменялось.​

В первый день лета меня разбудил Феликс, который начал тарабанить в нашу дверь с криками о том, что ПОРА В ПАААРК! Слыша задорный хохот Хёнджина, можно было сделать простой вывод, что старший сын вытащил из кроватки своего брата. Сонный ребенок болтался на руках у Феликса и, потирая сонные глазки, улыбался милым беззубым ртом.
Да-да, встаю. На завтрак будет торт, и пофиг, что сладкое с утра нельзя. Готовить я не буду. Сил нет.
В такси я села еще сонная. Коннор нас проводил, причем был радостный, что останется дома один в тишине и будет спокойно работать. Я все еще ради вида дулась на него (ну а то, что мы мирились ночью не считается, ведь он снова бессовестно пользовался обаянием – запрещенный прием), но с радостью подставила губы для нежного поцелуя.
-Только попробуй от меня отойти, Феликс, я надаю тебе тапком по попе, - бурчала я, когда увидела, что старшего сына трясет от восторга. – Привяжу тебя к поясу волшебной цепью, как пёсика, будешь знать.
Но Феликс радостно прыгал на месте, указывая на клоуна и на автомат со сладкой ватой. Да-да, именно из такой ваты у него на стене в комнате рычит монстр и плюет сиропом, если ты пытаешься снять его с гвоздя.
Я держала на руках Джини, который восторженно открыл рот и смотрел по сторонам с широко распахнутыми глазами. Столько всего интересного! А у меня руки отваливались. Зря я не послушала Коннора и не взяла коляску, сейчас бы она была кстати.​

-Можно я пойду играть в футбол?! – прокричал Феликс, дергая меня за руку.
-Сынок, не вопи, - скривилась я, - я тебя слышу. Ой…у Хёнджина кроссовок упал, подними, пожалуйста.
Я вертела головой, чтобы найти скамью, где можно было присесть и надеть на ребенка обувь. Мысленно ругая Коннора за то, что купил кроссовки больше, «на вырост», как он выразился, я отошла подальше от кричащей толпы, крепче держа за руку Феликса.
-Так, давай я подержу Джини, а ты надень на него кроссовок, дорогой, - протянула я ногу малыша старшему сыну. Пока Феликс с серьезным видом возился со шнуровкой, я оглядела толпу, почувствовав на нас чей-то взгляд.
Ну, конечно. Точно по сценарию.
Высокая фигура в полицейской форме. Фуражка сдвинута на затылок. Накаченные руки сурово сложены на груди. И горящий взгляд голубых глаз, устремленных на моего старшего сына.
Только. Не. Это.​

Хэнк уверенным шагом двинулся к нам. Я тут же завела Феликса себе за спину, крепко держа его за запястье.
-Ай, мам, ты чего?
-Стой тихо! – скомандовала я и гордо вскинула голову, когда мое неудачное прошло вплотную прошло к нам.
-Я тебя даже не сразу узнал. – Сказал Хэнк, дружелюбно улыбаясь. – Ты так изменилась. Сколько в тебе грации, изящества. Запахла деньгами, смотрю.
Я никак не реагировала. Сердце громко стучало в груди, что было даже больно. Святые угодники, если он сейчас хоть как-нибудь проболтается Феликсу, я убью его. И плевать на толпу и миллион свидетелей. Я за себя не ручаюсь.
Но Хэнк лучезарно улыбнулся Хёнджину. Он легонько ткнул его в бок и потрепал по голове.
-Какой милый карапуз. А ты в курсе, что ты копия своей мамы? – пригнулся он к нему, отчего сын спрятал лицо у меня в волосах. – Будущий сердцеед.
-Чего тебе надо? – сухо спросила я. – Зачем ты вообще сюда пришел?
-На детский праздник, где полно народа? – не обратил на меня внимания он, продолжая рассматривать Хёнджина. – Действительно, что может делать полиция в таком месте?
Я звонко стукнула его по руке, когда он протянул пальцы к щечке Джини.
-Вот и иди охраняй толпу. Отстань от нас!
Но Хэнк не сдвинулся с места. Его взгляд устремился мне за спину, откуда выглянул Феликс. Да, сыну было всего 7 с хвостиком, но он почти догнал меня в росте, что говорило, что он будет такой же высокий, как… Я поджала губы. Нет. Не хочу их сравнивать. Но черт дери! Когда они встали друг напротив друга вот так, я с ужасом в сердце заметила сходство. Во взгляде, в фигуре, в выражении лица. Только мой сын, несмотря на свой возраст, выглядел увереннее и суровее, нежели Хэнк.​

-Привет, Феликс. Я Хэнк, - он протянул сыну руку, - я…друг твоей мамы.
Я икнула от того, когда Феликс ответил на рукопожатие. Недоверчиво, видя мою реакцию. Хэнк просто пожирал его взглядом, изучал буквально каждую черточку его лица. Он так странно улыбался, что я не могла прочесть, что может значить эта улыбка.
-Ты знаешь Ибони? Вы с ней в одном классе. – Продолжил Хэнк такой интонацией, как будто говорил с маленьким мальчиком, а не с моим взрослым не по годам сыном. – Это моя дочка. Она о тебе рассказывает часто.
Я взяла Феликса за плечо и подвела ближе к себе. Не хватало еще общения с отпрысками этого человека… О боже и о чем я говорю?
-Да, она странная, - проговорил Феликс, - как и вы. Также странно разговаривает. Как будто ей пять лет. Притворяется маленькой и думает, что она милая. Противно.
Я расширила глаза от этих слов. Смотрящие угодники! Однако, Хэнк рассмеялся. Так легко и задорно, как будто не было всех этих лет. Помнится, я была безнадежно влюблена в эту милую улыбку и звонкий смех.
-Да, у них с ее мамой есть общие черты - притворяться милыми перед симпатичными парнями. Правильно делаешь, что не веришь ей. Она коварнее, чем кажется.
-Ладно, хватит, - прервала я эту странную беседу, - Феликс, дорогой, ты вроде хотел в футбол играть? Там соревнования на шоколадный мяч. Иди занимай очередь!
Но сын не сдвинулся с места, внимательно смотря на Хэнка. Господи, да что же такое?! Я не могла сдвинуть его с места, хотя отчаянно толкала в сторону толпы детей. У меня и без того рука отваливалась под весом Хёнджина, а тут еще старший сын стал таким каменным.​

Феликс поднял на меня свои большие шоколадные глаза, полные тревоги и спокойно спросил:
-Мама, ты боишься его?
-Чтоооо за глупости? – ахнула я. – С чего ты взял? Просто твой брат такой тяжелый. Надо было брать коляску. Давай, пойдем сядем на скамейку, а ты сбегаешь за мороженым?
-Давай я подержу этого карапуза? – протянул к Хёнджину руки Хэнк, но я резко отвернула от него ребенка.
-Пожалуйста, Хэнк, - спокойно проговорила я, - дай нам провести весело время. Просто отстань.
Я уже развернулась уходить, но теплые пальцы Годдарта плотно легли на моем запястье. Он так сильно его сжал, что я шикнула.
-Не смей уходить от меня вот так! – проговорил он холодно, смотря мне в глаза. – Я имею право хотя бы полминуты поговорить с ним?!
-Нет. Не имеешь. – Говорила я твердо, но все нутро мое дрожало. – Отпусти меня, ты делаешь больно.
Хэнк уже разжимал пальцы, как произошло то, чего я никак не ожидала. Феликс взял разгон и со всей силой толкнул грузную фигуру полицейского двумя руками в живот с такой силой, что тот попятился назад и, споткнувшись о бордюр, глухо рухнул на траву, гулко ударившись спиной. От удара у него слетела фуражка, укатившись в толпу. Он расплостался на земле, широко раскидав ноги и скривившись от боли.​

Я раскрыла рот, замерев в недоумении. Кажется, даже толпа на секунду затихла, хотя эту нелепую сцену видели только несколько человек, которые хихикали над неуклюжим падением.
Феликс выступил вперед и, закрыв меня спиной, вытащил из кармана палочку, наставив ее на лицо Хэнка.
-Моя мама тебя боится. Не трогай ее. – Проговорил он с детской наигранностью, как те супергерои из фильма, который они с Коннором смотрели накануне вечера.
Ну и как вишенка на торте этой ужасной ситуации, почувствовав напряжение, Хёнджин громко заревел, уткнувшись мне лицом в грудь.
Я очнулась не сразу. Просто отупела на мгновение, видя, как лицо Хэнка вытянулось, а потом он разразился хохотом. Он поднялся на локти и смотрел на палочку с сына с таким нисхождением, что мне самой захотелось треснуть его.
Я вздрогнула, когда палочка заискрилась. Одним ловким движением, я выдернула ее из пальцев Феликса, быстро спрятав в задний карман. Поймав сына за руку, я бесцеремонно потащила его к футбольному полю, где был конкурс «пенальти».
-Что на тебя нашло? Ты толкнул полицейского! – дрожащим голосом спросила я, когда сын выдернул руку и остановился. – Ты хочешь, чтобы он тебя в тюрьму посадил?!
-Мама, я уже не маленький! Какая еще тюрьма?! – крикнул Феликс. – Он тебя пугал! Хотел забрать Джини! Что мне еще оставалось делать?! Тебе же было страшно!
Я тяжело вздохнула. Боже, да, мне было страшно. И как я могла растеряться?! За меня заступился 7-летний сын. Я на секунду закрыла глаза и прижала к себе рыдающего Хёнджина.
-Иди играй в футбол, сынок, мы поговорим обо всем дома. – Сказала я, не найдя в себе силы поспорить с ним.
Феликс с психом пнул камень, но побежал к воротам.​

Я сидела на скамье с Джини, которого смогла успокоить только леденцом. Смотря на то, как мой старший сын бегает по полю, раскрасневшийся, вспотевший и такой счастливый, я еле как сдерживала слезы. Мой маленький мальчик стал таким взрослым слишком быстро. 7-летний сын закрыл меня спиной, защищая от здорового мужчины-полицейского.
Почему я так растерялась? Почему я напугалась? Я не смогла защитить своих детей. Замямлила и не смогла прогнать Хэнка. На тот момент мне было уже все равно, где он, подойдет ли он снова к нам. Я была уверена, что нет. После всего, что произошло, он не рискнет снова нас потревожить.
Но Феликс забыл обо всем спустя пять минут. Счастливый и мокрый насквозь, он притащил мне шоколадный мяч, который выиграл на турнире и, забрав Хёнджина на руки, повел нас в сторону кафе-мороженого.
Неправильно. Это я привела детей в парк, а не наоборот.​