Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нем неправильно. Необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
У Нормана Эррингтона каждый день – сложный день. Работа на тайную правительственную организацию в буквальном смысле делает его другим человеком. Норман ходит по грани и в любой момент может сорваться в пропасть. Прошлое бежит за героем по пятам: трагическая смерть матери, конфликт с отцом, ужасные поступки и незаживающие шрамы на душе. Сможет ли он выжить на своём последнем задании? Сможет ли отыскать себя в лабиринте вымышленных личностей?
У Рафаэллы ди Камайори каждый день – сложный день. У неё есть всё – деньги, красивая жизнь и внимание мужчин, – но чувство ненужности никуда не уходит. Мать никогда не любила Рафаэллу. Ни одно из занятий не приносит радости и вдохновения. Всё серое, скучное, пресное. Как двигаться вперёд, когда нет цели? Как кого-то любить, когда у тебя никогда не было настоящей семьи? Раф мечется, как порванный парус на ветру. Сможет ли она найти то, что ищет? В себе или в другом человеке?
У Лэндона Кэннера каждый день – сложный день. Его собственная жизнь ему не принадлежит. Лэндон появился на свет с единственной целью – чтобы служить обществу. Он понятия не имеет, как жить эту жизнь за рамками работы. Это история взросления и поисков себя в экстремальных условиях.
Привет, меня зовут Мэджик и я люблю рассказывать истории. Добро пожаловать в мой мир. Здесь есть противоречивые герои с серой моралью, дети-шпионы, котики, семейные тайны, месть, разбитые носы, болезненные отношения и много всего остального. Всё, что вы видите, – одна большая история, рассказанная тремя основными героями и несколькими второстепенными. Желаю приятного прочтения и просмотра.
Вот он я в комнате три на три шага, гладко выбритый и одетый в свой лучший костюм. Лучший я из всех, что могу предъявить миру. Помимо меня здесь еще стул, стол и камеры. Больше никого и ничего нет, но я вовсе не один.
– Агент Эррингтон, меня зовут Фанни Вински. Я задам вам несколько вопросов. Некоторые из них могут показаться необычными, но я прошу вас отвечать честно.
Голос незнакомый, никогда его не слышал. Новенькая? Ладно, Фанни, мне всё равно, кто ты. Задавай свои вопросы. Но фамилия у тебя дурацкая. Тебе кто-нибудь об этом говорил?
– Агент Эррингтон, подтвердите, что вы меня поняли.
– Понял, мэм. И зовите меня Норман.
Я откидываюсь на спинку стула, вернее пытаюсь. Она ближе и жёстче, чем я помню. Заменили стул? Не хотят, чтобы я чувствовал себя комфортно. Глупый, примитивный стресс-тест. Я не облажался в свой первый раз, не облажаюсь и в последний. Агенты проходят интервью перед каждым заданием, ничего нового.
Наша контора настолько секретная, что у нее даже названия нет. Мы хорошие парни, но действуем сомнительными методами. Работаем под прикрытием, втираемся в доверие и делаем всякое за рамками работы полиции и прочих трехбуквенных ведомств. По ту сторону закона, морали и общественных норм.
– Очень хорошо, Норман. – Не знаю, что тут хорошего, но допустим. – В вашем личном деле есть особая отметка… В шестнадцать вы сменили фамилию и стали использовать среднее имя вместо первого. Почему?
– Мой отец – публичный человек с редкой фамилией. Уже тогда, в шестнадцать, я устал от пристального внимания. Знаете, каково быть единственным пафосным придурком среди Джонов Смитов и Энни Бэйкер?..
– Пожалуй.
– …Тогда вы поймете, почему мне захотелось стать кем-то более нормальным, но при этом не слишком заурядным.
– То есть не Энни Бэйкер?
– Определенно не Энни Бэйкер.
Фанни мне не верит, но у неё нет выбора. Мой ответ такой же, что и год назад, два года назад, пять лет…
Мне задают одни и те же вопросы, раз за разом. Не для того, чтобы запутать или сбить с толку, вернее не только ради этого. Они хотят убедиться, что я – это по-прежнему я, что я себя помню. Расстройство личности – один из главных побочных эффектов в нашей работе. Начну путаться, отвечая на вопросы о себе, и они решат, что у меня едет крыша.
– Гды вы живёте, Норман? – снова оживает динамик под потолком.
– В Эвергрин-Харбор, мэм. Это такая большая свалка на отшибе Сан Мишуно. Считается пригородом, но мечтает войти в состав столицы в качестве одного из районов. Как вы понимаете, этому не бывать.
Ну вот, отвлёкся. Что я там говорил про прикрытие? Можно притвориться другим человеком, но невозможно стать им по-настоящему. Только если в твоей голове нет хитрого устройства, разработки от самых отбитых ученых современности. Эти парни – реальные моральные уроды, кроме шуток. Сильно обрадовались, когда погиб один из агентов, ведь теперь его мозг – собственность конторы. Во имя науки и знаний, во имя открытий и прогресса. Я не боюсь умереть, но боюсь стать коллекцией органов на чьей-то полке.
Штука называется «МК-модуль». МК – Мейсон Калвер, основоположник идеи. И кто говорил, что у ученых нет чувства юмора? Мейсон погиб во время одного из ранних испытаний, а его детище теперь у меня в голове. Стрёмно, знаю.
Что делает модуль? О, всего лишь превращает тебя в другого человека, с полным комплектом нужных воспоминаний и черт характера. Представьте, что нужно добиться признания от очень осторожного преступника или внедриться в тайное общество винденбургских масонов. Как долго продержится обычный коп под прикрытием? Неделю, месяц, полгода, год… А потом непременно спалится на чём-то глупом. Наши агенты могут жить под прикрытием годами, и у нас почти не бывает проколов.
Моей первой личностью был студент по имени Артур, а целью – милая старушка, преподаватель экономики и по совместительству казначей преступного клана.
Единственный сын профессорши погиб задолго до моего рождения. Угадайте с трех раз, кого ей напомнил умница-студент своими прекрасными манерами, старомодными свитерами с заплатками на локтях и любовью к заплесневелым опусам о капитале и общественной выгоде. В довесок шли воспоминания Артура о матери, из раннего детства, очень эмоциональные и такие настоящие. Это задание едва меня не доконало.
Каждая новая миссия – новая, тщательно продуманная и запрограммированная личность. Идеальный друг, любовник, коллега, приёмный ребёнок, родитель или даже супруг. Мы можем стать кем угодно, и это не может не пугать.
– Уточните, где именно в Эвергрин-Харбор вы живёте. В каком районе? Расскажите о нём.
– В Гримс-Кворри, на Стоунстрит. – Я правда должен каждый раз рассказывать, где живу? – Не самый благополучный район: стандартные дома-коробки, люди, живущие на пособия, мусор на улицах. Зато у нас есть крутая достопримечательность – «Свалка до небес», каждый год привлекает толпы туристов.
– Это сарказм, агент Эррингтон?
– Пожалуй.
– Сменим тему. Расскажите о своей семье, Норман, – ну вот, начинается. – Какие у вас отношения с отцом?
– Мы слишком одинаковые, это всё портит. Он любил мою мать, но во мне нет ничего похожего на неё.
– Как часто вы общаетесь?
– Пару раз в год, чаще вижу его по телевизору.
Нет смысла врать ни на самом первом интервью, ни на последующих. Они и так всё знают, нацепить белые плащи на себя и родственников не выйдет. Да никто и не поверит, что у кого-то с моим прошлым может быть нормальная, полноценная и любящая семья. Семьи вообще бывают нормальными?
Первые робкие попытки сбежать из дома я предпринимал ещё лет в десять, а в шестнадцать сделал это по-настоящему. Сперва ночевал у родственников, школьных приятелей и даже в заброшенных зданиях. Чуть позже появились деньги снять первую квартиру. Логово в Эвергрин-Харбор – моё второе самостоятельное жилище. Если подумать, я обитаю в нём уже целую вечность – лет десять.
За это время я практически ничего не поменял в квартире, ну разве что телевизор купил. В улучшениях и украшениях нет смысла: я бываю дома только в промежутках между заданиями, обычно не очень долгих. Когда хочется посмотреть на красивые дома и мебель, гаражи с кучей машин, картины и всё такое наведываюсь в гости к семье. У них этого добра в избытке.
Фанни снова вклинивается в мой поток мыслей:
– Расскажите, как познакомились ваши родители.
Что-то новенькое. Раньше меня спрашивали только про отца. Он мой самый близкий родственник, наверное поэтому. Какой у него цвет глаз? Один раз я хотел сказать «зеленый», но вовремя себя поймал. Зеленый был у отца одной из моих личностей, а у моего отца – голубой. Собирал ли он мне обеды в школу? Даже не смешно. Их собирала Мэгги, на ней лежали заботы о доме, саде и моих обедах. Отец контролировал, чтобы у меня было всё необходимое, но сам редко ко мне приближался. Моё самое раннее воспоминание об отце? Мы с матерью дурачимся, обмакивая ладони в краску и оставляя на холсте разноцветные отпечатки. Мне три или четыре, и я вполне доволен жизнью. Отец стоит в дверях, смотрит на нас и не понимает, как вляпался во всё это. В смысле не в краску, а в семейную жизнь.
– Это не самая романтичная история, мэм, – пытаюсь отшутиться я.
– Мы здесь не ради ради красивых историй, агент. Отвечайте.
– Э, ну… В общем, моя мать вышла замуж за мужчину своей мечты, но это был не мой отец, – я делаю драматическую паузу. – Мой отец дружил с ним. Когда «долго и счастливо» дало первую трещину, мать стала больше времени проводить с отцом. Он умеет быть очаровательным, хорошим слушателем, понимающим и прощающим… Я верю в то, что мать ничего такого не хотела. Ей просто было одиноко. К тому же положение моего отца обязывало его держать штаны наглухо застёгнутыми.
– Но мой отец не был бы моим отцом – причем в буквальном смысле, – если бы хоть раз в жизни не наплевал на свои обещания и чужие чувства. Мать даже не была первой в цепочке чужих жён и подруг, оказавшихся в его постели. Финал истории довольно предсказуем: однажды, после пары бутылок вина она последовала тем же бесславным путём. В результате получился я. Вышел большой, отвратительный скандал на весь городок. Всплыли многие тайны моего отца, а его репутация наоборот потонула. И даже Смотрящий перестал на него смотреть. Самое поразительное в этой истории то, что отец до последнего защищал мать. А потом сделал совсем странное – женился на ней и увёз в другой город.
– Ваше детство в Бриндлтон-Бэй было счастливым?
– Раннее – пожалуй, – я снова предельно откровенен, – позднее – вряд ли. Я много убегал из дома, шатался по городу в компании самых отбитых ребят, часто попадал в неприятности. Удивительно, что я вообще выжил.
– Вернёмся на один вопрос назад. Что стало с первым мужем вашей матери?
– О, у него своя тайна… которую радостно выболтал мой отец на утро после. Тот человек женился на моей матери не совсем… по-настоящему. Браки, заключенные в петерианской церкви, не имеют законной силы без регистрации в ратуше, просто красивая церемония и всё. Мать была не в курсе. С этими религиями никогда не знаешь, кто законный и официальный, а кто альтернативный…
– Зачем обманывать?
– Он уже был женат… на сестре моего отца. И, да, он до сих пор мой чёртов дядя.
– Нам известен ваш дядя, но в личном деле нет ни единого упоминания о его фиктивном браке с вашей матерью и затяжном конфликте с вашим отцом. Грубая ошибка со стороны аналитического отдела. Мы будем вынуждены добавить вашего дядю в список потенциально опасных субъектов для взаимодействия. Отныне вы можете видеться с ним только в присутствии агента-телохранителя…
Точнее сказать «мозгохранителя». Контора панически боится увидеть разоблачительную статью о себе на передовицах газет. Они скорее ликвидируют агента, чем позволят кому-то завладеть «МК-модулем». В случае угрозы телохранитель обязан защитить мою голову любой ценой. Так и представляю, как коварный дядя травит меня на семейном ужине, а агент Моррисон врывается на сцену с напильником… или что там у него в наборе для экстренного препарирования агентов.
С дядей я, конечно, облажался. Привык, что контора всё знает, а они… они не всесведущи. Какое вдохновляющее открытие, обдумаю его на досуге.
– … это не отразится на вашей повседневной жизни…
Ага, как же. Вот только краем глаза я буду замечать двухметрового шкафа Моррисона чаще, чем привык. Дядя вообще-то самый нормальный из нашей семейки. Не торчит на таблетках, не «ищет себя» в ретрите на Сулани, никогда не лежал в психушке, не сидел на скамье подсудимых, да он даже пьёт не так уж и много.
– … вернёмся к теме разговора. Ваш «МК-модуль» в полном порядке, согласно отчету техника. Доктор Лерато также дала положительное заключение, но…
Ну еще бы, я сильно ради этого постарался. Техник – это Сидония Чэн. Пришлось напоить несколько старших агентов, чтобы выведать её имя и адрес. Сперва я хотел насобирать на Сид компромат, но вышло даже лучше. Она согласилась подделывать мои отчеты просто так, от скуки. Прямо так и сказала, она вообще довольно странная. С тех пор мы иногда общаемся и спим вместе. Уточню: просто засыпаем в обнимку под одним одеялом. Сид не нужны слишком физические отношения, ей нужна родственная душа. У нас есть нечто общее – мы оба не_нормальные.
Ещё она периодически загружает на мой «МК-модуль» кое-кого… Идеального бойфренда для праздничных сборищ большой китайско-симериканской семьи Чэн. Сид в курсе, что с моим модулем не все в порядке, но, как она говорит, это мои проблемы. Сид никогда не сдаст меня, ведь мы пойдем ко дну в одной лодке. Как и доктор Лерато, у которой я украл кассеты с сеансами пары наших агентов. Оставлять их на столе – грубое нарушение протоколов безопасности. Хвала забывчивости доктора, иначе пришлось бы загружать на модуль очередную «пиратку» от Сид – личность, которая бы понравилась мисс Лерато.
– … но как вы себя по правде чувствуете, Норман? Вы действительно готовы вернуться после того, что произошло на вашем прошлом задании?
– Готов, мэм. Сеансы доктора Лерато помогли мне справиться с моей… травмой. – Вру. Я посетил всего два, а потом украл записи, и мы с доктором благополучно избавились от общества друг друга. Самая эффективная терапия в моей жизни. – Я продолжаю следовать её рекомендациям, ежедневно работаю над своим ментальным здоровьем…
– … выполняю упражнения, чтобы сконцентрироваться и очистить голову от плохих мыслей, – продолжаю рассказывать чистейшую ложь. – Нужно закрыть глаза и слушать шум моря…
Я болтаю, и болтаю, и болтаю. Отрепетированный текст легко спалить, поэтому я делаю паузы, иногда сбиваюсь и начинаю «вспоминать». Считаю, что теория о связи вранья и движения глаз – фуфло полное, но на всякий случай закатываю глаза в нужную сторону, то есть влево и вверх. Хотя мне привычней вправо, даже когда не вру.
Что касается шума моря, мне не нужно его представлять. Я вырос в Бридлтоне с морем у моих ног. Научился плавать раньше, чем сделал первые шаги.
Первый дом родителей был прямо на берегу, это уже потом – после мамы – отец купил особняк в центре города. Он продал старый дом совсем за бесценок и запретил мне там бывать. Как будто винил четыре стены и крышу в том в том, что с нами произошло.
– Вы застрелили человека, агент Эррингтон. Это не проходит бесследно.
– Я действовал согласно инструкции, мэм. Агент вправе открыть огонь, если существует угроза его жизни.
– Интересно знать, какая инструкция разрешает вам стрелять на поражение?
Чёрт, чёрт, чёрт. Дело принимает скверный оборот, но я бы здесь не сидел, если бы они хотели поручить миссию другому агенту.
– Мэм, из меня плохой стрелок. Запаниковал, промахнулся… Это ужасная, чудовищная ошибка. Но вы и сами знаете, что боевая и тактическая подготовка агентов под прикрытием оставляет желать лучшего. Вы ведь видели результаты моих тренировок в тире, никогда не был в числе лучших.
– Или же вы очень хороший стрелок и лжец. Пожалуй, лучший из всех, кто когда-то сидел за этим столом. Чёрт бы вас побрал, Эррингтон!.. Вы грохнули случайного, не относящегося к заданию человека. Которого мы даже опознать не можем!.. Двумя выстрелами, и второй угодил прямо в лоб. И мы это просто съели потому, что вы такой хороший агент и нужны нам здесь и сейчас…
– … выведите уже на второй монитор результаты его полиграф-теста! Только не говорите мне, что он чист!.. Да вы издеваетесь… «Вопрос: Вы намеренно убили этого человека?»… «Эррингтон: Нет». Ответ засчитан. Он что, гений лжи?
Последнее адресовано не мне, а кому-то из техников. Доктор так рассердилась, что забыла выключить микрофон? Такое, конечно, бывает. На одном из прошлых интервью я услышал, как старший агент Миллиган аппетитно хрустит булочкой и перекидывается шутками со своими коллегами. Но Фанни не так проста.
Что касается результатов теста…Никакой магии здесь нет. Я не убивал людей, никогда в своей жизни.
– Вот что, Эррингтон. Я не позволю вам разгуливать с пушкой на моём задании.
– Мэм?
– Сдайте оружие. Первой фазе операции присвоен низкий уровень риска, оно вам не потребуется. Дальше посмотрим. Основная часть интервью окончена в 12:45 дня. Агент Норман Эррингтон назначен на операцию «Геката» в роли Томаса Блэкбёрна.
«Геката»? Это что-то из греческой мифологии?
– Томас… Том… – я применяю новое имя. – Томом меня ещё не звали. Надеюсь, я буду астронавтом или хотя бы майором на базе нацбезопасности в Стрейнджервиле. Мне кажется, Блэкбёрн – очень военная фамилия. Майор Том… как звучит, а?
– Вы будете школьным библиотекарем, – отрезает Фанни. – У вас не сложилось в большом городе, поэтому вы возвращаетесь в дешёвый пригород жить с младшим братом. Вот такой вы неудачник.
Мило.
– Кто сыграет брата?
– Агент Лэндон Кэннер, он уже два года живет в Виллоу, налаживает контакты с местными и готовит почву для вашего триумфального возвращения в субурбию.
Понятно, новичок. Нежный наивный ребёнок, которому дают почувствовать собственную важность, но держат подальше от главной роли. Сейчас они куда более трепетно относятся к младшим агентам, чем во времена моих первых заданий.
– Координировать задание будет старший агент Францеска Вандербург. У вас ведь не будет с ней проблем?
– Нет, мэм.
Да.
Мисс Я-Лучше-Тебя-Во-Всём Вандербург… Мы познакомились в полицейской академии, откуда я вскоре вылетел за деяния не совместимые с честью офицера полиции. Не знаю, как сейчас, но раньше Фрэнни жила под девизом «Победи или умри». Она отлично стреляла, сдавала письменные тесты на максимальный балл и проходила полосу препятствий быстрее всех. Конечно Фрэн не была сильнее качков с нашего курса, зато ей было не занимать ловкости, выносливости и упорства. Эти горы мускулов просто ленились за ней гнаться.
Не знаю, зачем девочке из хорошей семьи ползать в грязи и покрываться мозолями. Чтобы делать больно своим предкам? Вандербурги из старой аристократической гвардии. Не отсвечивают в светских хрониках, но весьма богаты и кое-где влиятельны. Думаю, им достаточно больно видеть, как их принцесса добивается чего-то потом и кровью.
В целом, я не против Фрэн. Но именно из-за неё я вылетел из академии. Нам сложно будет работать вместе. Она такая идеальная и законопослушная, что скулы сводит, а я – это я. Не умею ладить с такими людьми.
– Прекрасно. Старший агент Вандербург исполнит роль вашей бывшей девушки Роуз. У вас… у Тома остались к ней чувства. Так что вы будете периодически видеться. Это позволит агенту Вандербург держаться в тени, но при этом контролировать ситуацию.
Вот засада. Не хочу иметь с Францеской Вандербург никаких дел, а тем более чувствовать к ней что-то помимо обычной неприязни. В режиме «Том Блэкбёрн» я буду помнить, как когда-то любил Роуз-Францеску. Все эти счастливые маленькие моменты из прошлого, ну вы знаете… Даже после полного отключения второй личности память Тома останется при мне.
– Обычно координаторы не работают «в поле», мэм, – не знаю, зачем я это говорю, им плевать на моё мнение, – слишком опасно, мэм. Старшие агенты знают больше секретов, если Вандербург похитят…
– Я передам ваши опасения руководству, Эррингтон. Старшему агенту Вандербург вы сможете лично рассказать, как сильно о ней беспокоитесь. У вас ещё остались вопросы?
Вот же стерва, ещё и издевается.
– Нет, мэм.
– На выходе сдайте оружие и заберите папку с инструкциями. Удачи, агент Эррингтон.
Гениальному MJ – за помощь с обложкой.
Simprehend – за U-Brite Tower Commons (скриншот с Артуром).
Simproved – за The Stacks (в роли «Свалки до небес»).
Allisas – за Seaside Cottage (дом, в котором Норман жил в раннем детстве, на месте “Бедлингтон-Хаус” в Бриндлтон-Бэй).
Simprehend – за The Sisters of the Bay 2 («Первый дом родителей был прямо на берегу, это уже потом – после мамы – отец купил особняк в центре города»).
SimCubeez – за Britechester Coffee House (любимая кафешка Сид).
Sunchine-_-17 – за Sprucewood Square (криповатое место, где лазает Норман с пушкой).
Safier10 – за Military Base (в роли тренировочной базы полицейской академии).
Очень рада увидеть в разделе такую красивую и захватывающую тему. Еще и шпионская история, еще и в моей любимой четверке (даже моды на замену растений, кажется, у нас одинаковые) — в общем, всё как я люблю. Даже традиционное династийное начало, где герой «из ниоткуда» обустраивается на новом месте, и то интересное.
Интересен и его мир. Симерика, религия из TSM, а лучше всего это:
– В Эвергрин-Харбор, мэм. Это такая большая свалка на отшибе Сан Мишуно. Считается пригородом, но мечтает войти в состав столицы в качестве одного из районов.
Так и представляю, как коварный дядя травит меня на семейном ужине, а агент Моррисон врывается на сцену с напильником… или что там у него в наборе для экстренного препарирования агентов.
О воспоминаниях старых личностей Норман упоминает вскользь, будто на насморк жалуется, однако чувствуется, настолько его это беспокоит. Особенно здесь:
И правда же мощный потенциал для конфликта. Искра, способная спалить то, что Норман и компания строили годами. Любопытно, как эта тема разовьется.
Еще интересны его недоговорки: о первом семейном доме и происшествии там; о якобы случайном убийстве. Вообще о детстве Нормана — или правильнее сказать, носителе этого имени? Так и зудит мысль, что даже секретная служба знает о нём далеко не всё, потому что... Возможно, я жертва стереотипов, но на детских фото герой уж очень похож на девочку (я сперва приняла его за сестру). Юбки носит, кудряшки женственные, не чета нынешней прическе. Еще и подчеркивает свою принадлежность к мужскому полу: «Определенно не Энни Бэйкер». Если имя он сменил именно затем, чтобы скрыть, что родился женщиной — вот это будет поворот.
Показательная такая фраза. Норман вроде бы ничего плохого о семье не рассказывает, но чувствуется его фундаментальное недовольство ею. Вероятно, из-за холодности отца, а может, не только — неспроста же герой говорит о дяде, якобы способном его отравить, как «самом нормальном» из родных.
Интересно еще, как Норман будет работать с совершенной Францеской, которая бесит его одним фактом своего существования. Нет, для роли бывшей то, что надо, только уж очень много у них общего: знаменитые родители, от чьей славы хочется укрыться, старательность, еще и задание, где эти двое точно будут тянуть одеяло каждый на себя. Настолько схожие люди обычно воюют друг с другом насмерть, зато уж если примирятся, станут неразлучны. Надеюсь, у Нормана и Фрэнни именно так и выйдет (если ее не застрелят раньше).
Также хочу отметить визуальную часть — это именно фотографии, причем профессиональные. Особенно хороши 1234 и вот эта — казалось бы, всего лишь скриншот из CAS, а отражает трансформацию личности как ничто другое.
Горстка замечаний:
1. Лучше не использовать курсив для отдельных слов. Это костыль для тех, кто не умеет расставлять акценты в тексте, а у вас (тебя?) с этим всё в порядке.
2. «Сдавала... на максимальный балл». Для лучшего запоминания: «Золушка пошла на бал, ей за танец высший балл».
Вдохновения автору, удачи Норману! Буду следить за его приключениями.
Очень рада увидеть в разделе такую красивую и захватывающую тему. Еще и шпионская история, еще и в моей любимой четверке (даже моды на замену растений, кажется, у нас одинаковые) — в общем, всё как я люблю. Даже традиционное династийное начало, где герой «из ниоткуда» обустраивается на новом месте, и то интересное.
Большое спасибо за комментарий и очень-очень приятную похвалу. Мурчу как кот, которого почесали за ушком. Насчёт замены деревьев и текстур вы угадали: я действительно использую всякие штуки от k-hippie. С ними игра становится гораздо красивей и реалистичней, настоящий маст хэв среди модов. По поводу динайтийного начала... Я просто не умею писать какие-то другие вступления, тут стоит потыкать пальцем в сторону моего династийного прошлого.
О да, я даже отдельный раздел хотела сделать в шапке под оригинальным названием "География", чтобы объяснить, как я это представляю. Меня немного удручает, что Великий Максис не хочет нарисовать для нас карту и рассказать, как связаны между собой миры-городки из TS2, TS3 и TS4. Эпизодические отсылки к прошлым сериям есть, но это всё равно не воспринимается, как единая, хорошо описанная вселенная. Особенно убивают нарушения в хронологии и версионность у классических семей (Готы, Ландграабы и т.д.), некоторых персонажей в разных сериях даже зовут по-разному. Мне бы очень, очень хотелось, чтобы Максис приложил усилия и разложил свой лор по полочкам, а я пришла и взяла с полочки то, что мне нужно. А не додумывала. ))
Возможно, я жертва стереотипов, но на детских фото герой уж очень похож на девочку (я сперва приняла его за сестру). Юбки носит, кудряшки женственные, не чета нынешней прическе. Еще и подчеркивает свою принадлежность к мужскому полу: «Определенно не Энни Бэйкер». Если имя он сменил именно затем, чтобы скрыть, что родился женщиной — вот это будет поворот.
Ух ты, мне очень нравится эта версия, она крутая. Люблю такие гендерные плот твисты ещё с тех самых временём, как прочитала одну из книг Джоанн Харрис и подумала "Ого-о, вот это поворот, ни фига не угадала, кто преступник" (постаралась описать без спойлеров). Ещё недавно смотрела обзор игры на эту тему. Феномен Баадера-Майнхоф в действии, хе-хе. Надеюсь, не будет сильным разочарованием, если я скажу, что в роли юбочки выступила повязанная вокруг пояса рубашка, а кудряшки – довольно важная деталь внешности, которая намекает на отца ГГ. У меня есть и будут отсылки к старым династиям, но я постараюсь не грузить ими, чтобы новым читателям тоже был понятен сюжет.
Спасибо, что заметили и поделились. )) Постараюсь сделать текст лучше, но нелепые ошибки вряд ли уйдут, так что заранее извиняюсь. Я вычитываю текст перед тем, как запились новый пост, и отправляю под редакторский нож много всякой ереси, но мне откровенно не хватает скилла в русском языке. Каждый раз боюсь, что что-то осталось, и у читателей пойдёт кровь из глаз.
В новой главе, к примеру, спалила вот такой кошмар ("подкопаться" – подарок от телефонной кливиатуры, которая пытается помогать):
Вот он я на пороге летнего домика моей тётушки, потерянный и смущённый, и с агентом Моррисоном за спиной. В этом доме живёт слишком много женщин, никогда не знаешь, чего они от тебя хотят. Вечное разочарование в красивых глазах – мой пожизненный приговор.
Тяну палец к дверному звонку в надежде, что в этот раз будет проще.
– Ох, Норман… Только не говори, что и ты в сговоре с моей матерью! – Дверь распахивается, и на меня уже нацелен убийственный взгляд кузины Рафаэллы. Нет, проще не будет. – Ну давай, скажи, что вы с другом проезжали мимо и решили заглянуть.
Я так и стою с поднятым пальцем и не могу понять, как успел облажаться всего за пару секунд. Пожалуй, это мой личный рекорд. Прячу руку в карман, пытаюсь всё исправить:
– Вообще-то я хотел повидаться с тётей перед долгой командировкой. А это мой коллега…
Тут я осознаю, что имена коллег – последнее, что меня интересует в этой жизни. Думаю, Моррисону подойдёт нечто простое и мужественное. Может, Александр? Или Эдвард?
– Честер, мэм, – Моррисон спасает положение, как и положено приличному телохранителю.
– На этой неделе знакомства с «друзьями» и «коллегами» закрыты, – кузина бросает на Моррисона очередной недобрый взгляд, – приходи на следующей, Честер. Лучше вообще никогда.
Я начинаю кое о чём догадываться. Незамужняя дочь – горе в семье, по мнению матушки Раф. Навязанные патриархальным обществом ценности могут идти к чёрту – мнение самой Раф. Похоже, великая битва вышла на новый уровень.
– Полегче, Раф, – я выбрасываю белый флаг, – я не работаю на твою мать и не занимаюсь поставками женихов. Я приехал к тёте Дэль, как и сказал. Честера нужно напоить чаем со свежими круассанами из той пекарни с хитрым усатым мужиком на вывеске... На этом всё.
– Ну ладно, заходите, – соглашается кузина. – Честер, ты работаешь консультантом, как и мой кузен?
– Да, мэм. Наша контора помогает наладить убыточные бизнесы. Выезжаем на место, проводим аудит, находим и исправляем проблемы, ставим своих временных управляющих. Обычно это довольно длительный процесс…
Мы следуем за кузиной. Моррисон монотонно бубнит заученный текст, актёр из него хреновый. Я впервые радуюсь, что Раф никого внимательно не слушает. Она и десяти минут не может концентрироваться на чём-то одном.
– Стоп, ни слова больше! Тоска смертная. Впрочем, мы как следует не познакомились. Я – Рафэалла ди Камайори…
Мой телохранитель аккуратно пожимает протянутую руку. Я вспоминаю момент из мультика: Красавица вкладывает крошечную ладошку в косматую лапу Чудовища. Не то чтобы агент Моррисон особо волосатый, но ручищи у него огромные.
– … я зову Нормана кузеном, иногда даже братом, но на деле мы не кровные родственники, – продолжает беззаботно болтать Раф. – До тебя, Честер, рано или поздно долетят слухи, поэтому скажу сама… Мы с Норманом крутили роман в подростковом возрасте. Но мы не какие-то средневековые итальянские извращенцы, я совсем из другой ветви семьи.
– Лады, мэм, – агент Моррисон как всегда невозмутим. – Запомню.
Пожалуй, здесь требуется пояснение. Раф, как и я, выросла среди странных людей, но ей важно казаться нормальной. Про наши семьи ходит много слухов, часть из которых весьма правдивы. Мой пра-пра в пятьдесят женился на четырнадцатилетней девочке. Близкородственных союзов и внебрачных детей от служанок на семейном древе тоже хватает. Мы стандартные такие аристократы со скелетами в шкафу. Лишь идеалистка Рафаэлла верит, что от прошлого можно убежать, если не делать плохого в настоящем. Она единственная в семье борется со слухами и слушками, остальные забивают и продолжают творить мрачную историю нашего рода.
Забавный факт номер один: мы до сих пор не знаем, кто отец Рафаэллы. Пожалуй, этого не знает даже её мать. Сейчас она степенная матрона, но в молодости не отличалась особой разборчивостью. Забавный факт номер два: тётушка Элеттра так и не вышла замуж, но хочет, чтобы дочь как можно скорее обрела семейное счастье. И да, тётушка не видит в этом никакого противоречия.
– «Лады»? Где так говорят? – Рафаэлла ну прямо в восторге от Моррисона. – Где ты вырос, Честер?
– На ферме в Хэнфорде.
– Ма! Слышишь, ма? Я решила, что выйду замуж за Честера и уеду жить на ферму в Хэнфорде. – Кричит Рафаэлла куда-то наверх, а потом корчит рожицу и заливисто смеётся. – Шучу, её тут нет. Мать греет кости на Сулани. Видели бы вы свои лица!
– А где вы выросли, мэм?
Моррисон отвлекает кузину новым вопросом, при этом украдкой осматривается по сторонам. Уверен, он уже запомнил расположение комнат и кратчайший маршрут до входной двери.
Я честно предупредил контору о поездке к родственникам в Тартозу. Мой дядя здесь редко бывает, но всё же полезно раз год выгулять цепного пса. Это я про агента Моррисона. Мы давненько вместе никуда не выбирались по моей инициативе, контора может начать думать, что я пренебрегаю правилами безопасности.
– Много где. Летом я обычно жила в Тартозе, или на Сулани, или гостила в Бриндлтоне у Нормана и его отца. Остальное время – в Монте Виста и окрестностях. У нас там пара больших фамильных имений.
– Вы что, очень богатые? – До моего телохранителя наконец доходит эта неприкрытая и вульгарная истина.
– Не знаю… наверное, – кузина впервые в жизни задумывается о чём-то материальном, бедный наивный ребёнок. – Я никогда не думала о нас в таком смысле. Я не хвастаюсь, ну ты знаешь, шмотками, машинами, вещами… Я честно даже не знаю, сколько всё это стоит.
Ох, Рафаэлла. Тебе откроется немало истин, если ты хоть раз вылезешь из уютных семейных гнёздышек и привычного круга общения.
– Мхм, – хмыкает Моррисон, и я с ним полностью согласен.
– … но мы занимаемся благотворительностью, – не сдаётся кузина. – В прошлом месяце тётя Дэль пожертвовала крупную сумму бриндлтонскому приюту для животных, а отец Нормана спонсирует футбольную команду Фоксбери.
– Политически красивый жест, – поправляю я, нечего папаше разгуливать в белом плаще. – Отец ненавидит футбол.
– Твой старик очень странный, – здесь я с Моррисоном согласен. – Как можно ненавидеть футбол? Что, даже Суперкубок не смотрит?
От необходимости комментировать вкусы отца меня избавляет тётя Дэль. Она грациозно спускается по лестнице, делая вид, что не подслушивала. Тётя, тактичная, мудрая и деликатная, – редкое исключение среди взбалмошных женщин нашей семейки. Но пусть вас не обманывает её безобидная внешность и мягкий голос. Дэль – дальновидный политик и стратег, маленькая, но стойкая и непреклонная женщина. В чём-то даже жестокая. Обожаю её. Мужчины до сих пор оборачиваются вслед моей – ох, Смотрящий, сколько же ей лет? – пятидесяти… шестидесятилетней тёте.
– А вот и мой племянник. Пожалуй, можно отозвать заявление о пропаже. – Дэль лукаво улыбается. – О, да ты не один…
– Это Честер, тётя Дэль. – встревает Рафаэлла. – Он из Хэнфорда.
– Приятно познакомиться, Честер-из-Хэнфорда. Я Аделина, она же «тётя Дэль», хотя за тридцать лет я так и не привыкла к этому наименованию... Знай, что наши двери всегда открыты для друзей Нормана.
Если бы они были… друзья, а не двери. Спустя пару неловких «спасибо, мэм» процедура знакомства заканчивается, и мы идём на улицу пить чай. Я давно не бывал в летнем домике, и замечаю небольшие изменения – новую картину, свежий слой белой краски на стенах, отполированный паркет. Но пахнет здесь всё также – старым деревом, лавандой и морем. Запах беззаботного детства.
Редкое явление: тётя сама разливает чай. Обычно этим занимается Мария. Она присматривает за домом в холодные месяцы, а в тёплые нянчится с тремя взрослыми женщинами и хлопочет по хозяйству. Чудесная женщина.
– Мария все-таки от вас сбежала?
– Мы решили давать ей больше выходных. – Дэль всегда заботится о домашних помощниках и терпеть не может слово «персонал». – Сегодня сами сходили за круассанами и заварили чай. А на вечер у нас – о дио мио! – пицца с ветчиной и ананасами. Отвратительно вкусно.
– Отвратительно отвратительно, – поправляет Рафаэлла, – но тёте нравится. Кто я такая, чтобы возражать?.. Как видите, мы вполне самостоятельны.
– До первой разбитой чашки, – бормочу я себе под нос.
– Ха-ха. Я, между прочим, записалась на курсы самообороны.
– Зачем тебе это, Раф?
– Чтобы не быть, как Юдит Уорд в любой своей роли. – Кто, чёрт возьми, такая Юдит Уорд? – Красиво страдать в ожидании большого и сильного мужчины на горизонте.
– Возможно даже нескольких, – тётя явно в курсе, кто такая эта Юдит, – в последнем фильме она выбирала между египетским принцем и бедным, но благородным дворянином.
– Ей же лет пятьдесят, пора менять амплуа, – проклятье, даже Моррисон знает, – у моей ма полная коллекция фильмов и сериалов с Уорд. Папаша угрожает развестись с ней, если она не перестанет смотреть «мыло».
– Ну нет, Юдит не может быть больше сорока, – авторитетно заявляет Дэль. – В «Изумрудных глазах Сальвадорады» ей всего восемнадцать, а это было лет двадцать назад. Столь древний реликт, как я, помнит, какой хорошенькой она тогда была.
– Не хотел вас обидеть, мэм. Я не к тому, что стареть плохо. Вот вы прямо вообще красивая, хотя вам тоже дофига лет. Но даже вы не притворяетесь восемнадцатилетней.
– Если спросите меня, – вставляет своё веское слово Раф, – то я скажу, что карьера Уорд держится на эксплуатации образа звезды старого Симливуда. Ну вы знаете – платиновые кудри, выщипанные брови дугой, холодные синие глаза, высокие перчатки, белая меховая накидка…
– … вздёрнутый нос…
– Точно! Сколько там пластических операций она сделала?
– … и эти её скулы…
– Ага. Порезаться можно.
Жесть. Мой телохранитель и мои домашние перемывают кости какой-то актрисе через полчаса после знакомства. Что может быть сюрреалистичней, чем эти трое на одной волне? Я уже минут двадцать как молчу и жду, пока разговор вернётся к понятным вещам.
В это время я думаю, что не скоро снова увижу тётю и Рафаэллу, и вообще всю свою безумную семейку. Последний раз я проторчал на задании полгода с запретом на любые личные контакты. Нам разрешают время от времени наведываться в родные края, но если уровень риска достигнет критической отметки – никаких выходных. Поэтому перед каждым новым заданием я навещаю тётю, а для отца оставляю сообщение на автоответчике или прошу его секретаря выкроить время для звонка. Раф не числится в моём обязательном списке. Мы выросли вместе и многое впервые попробовали вместе, но этого недостаточно для глубокой привязанности. Всегда когда у меня были проблемы, Рафаэлла держалась в стороне. Кузина бросала меня и возвращалась, когда на горизонте вновь появлялось солнце. Я стараюсь не лелеять старые обиды, но всё же иногда глажу их по чёрной-пречёрной шёрстке.
– Норман, ты ещё с нами?..
Чёрт, что я пропустил?
– Теперь да.
– Я спросила, на сколько ты уезжаешь, – Дэль кажется слегка обеспокоенной. – Быть далеко от дома нелегко, мы бы хотели чаще тебя видеть.
– Это сложный кейс, тётя, – я уже получил все необходимые инструкции и заучил «рекомендованный объяснительный текст для родственников». – У нашего клиента сеть автомастерских в Оазис Спрингс. Ещё есть побочные бизнесы в виде придорожной кафешки и бара в Мираж-Каньон. Его бухгалтерская документация – это карандашные пометки на полях газет со статейками про вторжение инопланетян.
– Предварительный аудит выявил кучу нарушений и, скажем так, злоупотреблений, – подключается Моррисон, он со мной не едет, но свою часть инструкций получил.
– О, пустынные ковбои не платят налоги? – удивляется тётя, чья финансовая отчётность в идеальном порядке.
– Даже не знают, что это такое.
– Действительно сложный случай, – соглашается Дэль. – Боюсь налоговая доберётся до них раньше, чем инопланетяне.
– Кстати о них… От дяди совсем никаких вестей. Он всё ещё на этой планете? Или улетел в космос на топливе из чистой ярости? Я слышал, он столкнулся с моим отцом на каком-то мероприятии и с тех пор пропал с радаров.
– Твой дядя в порядке, если ты так проявляешь заботу, – Адэлина смотрит на меня очень внимательно, кажется, подозревает в чём-то хорошем, – как всегда в море, на своей новой яхте. С каждым годом он всё реже появляется на суше. Что касается твоего отца… его точно не было в списке гостей. И, да, я ужасно зла на него за эту провокацию.
– А-а, вот оно что… Что ж, похоже отец никогда не устанет играть в свои игры.
***
Пока мы сидели у тёти, успело стемнеть. Я последний раз оборачиваюсь на дом и иду к машине. Моррисон молча шагает сзади. Для такого громилы он двигается поразительно бесшумно. По шее пробегает холодок. Уверен, ценителю Юдит Уорд ничего не стоит подкрасться сзади и придушить меня.
– Нужно поговорить, – голос Моррисона настигает меня почти у самой машины, – я вывел из строя наушник, утопил во второй кружке чая. У нас ещё минут десять, пока они не забьют тревогу. Просто иди куда-нибудь дальше и веди себя естественно. Сделай вид, что хочешь прогуляться по памятным местам. На мне ещё и камера есть.
Я весьма заинтригован, поэтому веду Моррисона к водопадам. Что заставило его нарушить чёртову уйму инструкций? Старина Чез всегда выполняет их до последней мелкой буквы под едва заметной сноской. Мне приходит в голову, что мой телохранитель, пожалуй, один из самых надёжных и предсказуемых людей из моего окружения. Вплоть до этого самого момента.
– Это должно остаться между нами, Эррингтон.
Надеюсь, он не собирается признаваться мне в любви?
– Ты пронырливый тип, Норман, и только ты сможешь выяснить правду, – о нет, кажется, мой телохранитель даёт мне квест. – Со вчерашнего дня они повысили уровень угрозы всех агентов.
– Уровень угрозы? На нас кто-то собирается напасть?
– Ты не понимаешь. Это ты – угроза. Теперь большая, чем обычно. Нашему отделу отдали приказ ликвидировать любого агента, если он начнёт вредить интересам конторы. А вы все так или иначе копаете под неё.. Вот прямо сейчас у меня достаточно оснований, чтобы выполнить приказ в отношении тебя.
– Не понимаю, о чём ты…
– Не валяй дурака, Эррингтон, – Моррисон укоризненно качает головой, – у нас слишком мало времени для этого. Я в курсе твоих похождений за кассетами доктора Лерато. И как только ты с крыши не навернулся… В какой-то момент я думал, что придётся тебя ловить.
– Ты шпионил за мной?
– Можно и так сказать. Ты – самый первый порученный мне агент. Я чувствую некоторую родительскую ответственность.
– У тебя есть и другие? Я ревную. – Я пытаюсь скрыть панику за дурацкой шуткой. – Серьёзно, Моррисон, что ты от меня теперь хочешь?
Не похоже, чтобы он собирался меня шантажировать. Не похоже, чтобы он собирался меня убивать. Хотя кто его знает, кто его знает… Бежать всё равно бессмысленно: мне не выжить и пяти секунд. У меня даже пушки теперь нет. Нож есть, припрятанный в ботинке, но это ничто против тренированного профи. Я видел запись с одной из их тренировок. Боссы решили показать её всем агентам для поднятия боевого духа: типа смотрите, какие мы сильные и непобедимые, нас ничто не может сломить. Так вот, на этой записи Моррисон очень быстро разоружает другого агента с ножом, при этом сам он не вооружён и даже без защитной экипировки.
Правда в реальности тренировка не была такой уж идеальной, а в итоговое видео вошли только лучшие «дубли». По неофициальным рабочим чатам гуляет запись с чьей-то камеры: Моррисон смотрит, как девчонка из его команды сносит голову «гражданскому» манекену из какой-то серьёзной пушки. Моррисон кричит: «Содерберг, это же гражданский!». Потом оба ржут.
С тех пор девчонка записана у всех в контактах как «Лекса это-же-гражданский Содерберг», и даже один из неофициальных чатов носит имя «Это же гражданский чат». Сильно подозреваю, что источник утечки – сам же Моррисон.
– Правды, я же сказал, – в голосе Моррисона в десять раз больше пылкости, чем я слышал от него за последние пять лет. – Узнай, что они скрывают. Ненавижу, когда меня обманывают.
– Как я это сделаю? Если ты не заметил, то я обычный рядовой агент, не какая-то шишка.
– Вандербург, – о нет, опять Фрэнни, – расспроси её. Старшие агенты должны хоть что-то знать. Дальше Кэннера, но осторожно.
– Мальчишку Кэннера? – это же парень, который будет изображать младшего брата Томаса Блэкбёрна. – Ты серьёзно? Что вообще может знать младший агент?
– Он интересней, чем тебе кажется, – уклончиво отвечает Моррисон.
– Интересней чем?
– Не могу комментировать.
– Да чтоб тебя! Какой толк от таких подсказок?
– Не могу…
– Ладно-ладно, я понял.
– И не ковбойствуй там, понял меня? Из тебя крайне хреновый оперативник, Эррингтон. Поверь мне, я много новичков и прочих дилетантов повидал. – А вот это обидно. – Хотя стреляешь ты вроде неплохо. Видел я отчёт о твоих недавних приключениях…
– Случайно вышло, – осторожно отвечаю я.
– Эту хрень будешь своим боссам втирать. Мне всё равно, какие личные счёты ты сводишь. – Моррисон буравит меня тяжёлым осуждающим взглядом. – Моя проблема – твоя безопасность. Ты там чуть не укокошился. Два сломанных ребра, сломанный нос, рваная рана на ноге, осколок стекла в боку… Полный список повреждений занимает целую страницу! Никогда так больше не делай, уж точно не в мою смену. Пока я – твой телохранитель. Иначе я сам сломаю тебе нос.
– Не обязательно быть таким грозным, Моррисон, – примирительно говорю я. – Я не сводил никаких личных счётов, просто оказался не в то время и не в том месте. На той свалке я должен был встретиться с информатором. В деле есть его показания, подтверждающие мою версию. Короче, я не знаю, откуда взялся напавший на меня мужик. Наверное, проворачивал на свалке свои грязные делишки, а я ему помешал…
– Ага, складно врёшь. Дай-ка сюда руку.
– Зачем это?
– Не спорь, – он сам схватил меня за руку и принялся считать пульс. – Агент Эррингтон, ты специально кого-то убил?
– Нет, блин! Отвали, Моррисон!
– Ну да, я так и думал. У тебя подскочил пульс. Они неправильно спросили, ошиблись с формулировкой. А ты что-то сделал, чтобы список вопросов был именно таким… удобным для тебя. Очень тонко, очень находчиво, Эррингтон. Я впечатлён.
– Может, я специально убил таракана! Ты спросил, не убивал ли я «кого-то». – Я выдёргиваю руку, пока этот доморощенный Шерлок Холмс ещё до чего-то не докопался. – Да и что ты можешь понять в таких условиях? Ты же примерно посчитал.
– Ладно, пофиг, проехали. – Моррисон пожимает плечами. – Важнее то, что происходит сейчас. И это что-то очень нехорошее.
Почему вдруг стало так холодно? Только что был знойный летний вечер, и вот у меня уже мурашки по всему телу. Кажется, я боюсь.
– Моррисон, не хочу нагнетать обстановку, но мне чертовски не по себе, – честно признаюсь я.
– Так и должно быть, – ну спасибо, утешил, – будь предельно осторожен. Не сдохни там, Эррингтон, и вернись к своим женщинам. Они тебя любят… Всё, время.
Моррисон достаёт из кармана коробочку с запасным микронаушником. Пока он возится со своим шпионским снаряжением, я прикидываю, как лучше подкатить к Фрэнни. Проблема в том, что Вандербург умная и правильная – фатальное комбо для любой попытки переманивания на свою сторону.
– Контроль, это Моррисон. Меня теперь слышно?.. Да, сменил наушник… Ваша чёртова техника никуда не годится… Лады, отдам старый на экспертизу Чэн… Я вам уже минут десять пытаюсь сообщить, что мы с объектом покинули опасную зону… Да не ругались мы, просто про футбол спорили… Эррингтон болеет за «Йети»… Да, я ему тоже сказал, что «Сан-мишунские рейнджеры» надерут задницу «Йети» в первой же игре…
Интересно, как он собирается отдавать на экспертизу столь очевидно испорченный наушник. Я мог бы нашептать Сид, что заключение должно быть в пользу Моррисона, но тогда придётся всё ей рассказать. А я пока не готов доверять Чэн секреты старины Чеза.
К счастью, в плане Моррисона продуманы все моменты. Он извлекает из коробочки какой-то третий наушник и невозмутимо упаковывает в зип-лок.
– Двигай дальше, Эррингтон, – ворчливо подгоняет меня телохранитель. – Ты ещё куда-то хотел заглянуть.
Мододая Дэль (первые 5 фото) & Рафаэлла (последние 3), сделанные и обработанные 10 лет назад в TS3.
MJ – обложка.
giuliabuilds – за Rustic Tuscan Villa.
Вот он я в домашнем «командном центре» мисс Чэн среди гудящих машин и их недовольной повелительницы. Я попросил Сид добыть досье Лэндона Кэннера. Кажется, она это сделала, но уже минут пять озадаченно хмурит брови.
– Что не так? – не выдерживаю я.
– Вообще всё не так, никогда такой фигни не видела у младших агентов. – Сид ещё что-то бормочет на китайском. Его она использует исключительно для ругательств: говорит, что в симлише недостаточно слов. – Тут большая часть досье засекречена. Как тебе «Место Рождения: Симерика, <совершенно секретно>»? Они спрятали чёртов город, Норман! Просто город, в котором этот Кэннер родился.
– Но ты же сможешь это обойти?
– Шутишь? Система шифрования у нас отменная. Лучше моих навыков взлома. Мы не в каком-то дурацком фильме, Норман, а я не азиатка-хакер с самыми быстрыми взлом-пальцами на Диком Западе.
– Окей, Сид. Хоть что-то интересное в открытом фрагменте есть?
– Родители – Лэнс Кэннер и Марэ-Элизабет Уэлли-Кэннер. Не богема и не аристократики, обычный средний класс. Он занимается ремонтом машин, у неё – свой цветочный магазин. Есть младшая сестра, имя не указано. Сведения об образовании скрыты, личная характеристика скрыта, медицинские отчёты…
– Скрыты?
– В точку. Я слышала, кому-то из новичков поставили чипы нового поколения. Может, поэтому он такой секретный. – Не слишком уверенно предполагает Чэн. – Да, должно быть поэтому.
Теория, конечно, неплохая, но всего не объясняет. Какое отношение имеет модель чипа к месту рождения? Скрытые медицинские данные – окей, скрытая личная характеристика – ну допустим, но образование… Нет, не складывается.
– Можешь открыть досье ещё какого-нибудь новичка?
– Не сегодня, ковбой, – вновь отказывает Сид, – нельзя просто так открывать понравившиеся тебе файлы. Каждый раз нужно запрашивать доступ, заполнять специальную форму и указывать причину.
– Хм, а как ты тогда Кэннера открыла?
– Запросила доступ. – Сид закатывает глаза. – Моррисон принёс мне неработающий наушник. Он сейчас с запасным ходит, жалуется, что тот плохо подогнан под ухо. Так вот я укажу в комментах к Кэннеру, что у его телохранителя проблемы с оборудованием. Потом запрошу доступ к твоему досье и сделаю то же самое. Они постараются назначить другого телохранителя, пока Моррисону не изготовят новый наушник.
– Вау, – только и могу сказать я, – а ты находчивая.
Сид салютует мне стаканчиком с милкшейком. Её любимый клубничный с длинной трубочкой, которую можно грызть – отвратительная привычка. Мисс Чэн работает на топливе из кофе, милкшейков, энергетиков и неизменного недовольства тупостью окружающих. Она та ещё зазнайка, но зазнайка полезная. От кого бы я узнал, что Моррисон охраняет Кэннера?
Вряд ли старина Чез получил доступ к секретным разделам досье своего подопечного. Значит, мальчишка сам что-то сболтнул. Тем проще. Прикинусь его другом и аккуратно вытяну информацию.
– Почему тебя интересует Лэндон Кэннер? – Чэн крутится на кресле, чавкает жвачкой, надувает огромные пузыри и посматривает на меня с подозрением.
– Хочу понять, с кем буду работать, – о, это совсем простая ложь, тут даже думать не надо, – мне никогда не ставили в пару младших агентов. Я в основном работал один.
– Допустим, но я начинаю видеть некоторые взаимосвязи. Ты, Кэннер, Моррисон… – Вот ей обязательно быть такой умной? – Впрочем, твоё дело.
Почему я не рассказываю Чэн о странных делах конторы? Мы с ней в одной лодке, но гребём в разные стороны. Я хочу выполнить последнее задание и уйти из конторы, дополнительный компромат станет гарантией того, что меня отпустят с миром. Чего хочет Сид – для меня загадка. Она та самая хаотичная сила, что иногда помогает, а иногда только мешает и озадачивает.
Мы неплохо ладим, в смысле не достаём друг друга. Ей нравится валяться на диване в обнимку и смотреть глупые ромкомы, но «никаких слюнявых поцелуев или чего ещё похуже». Мне нужна информация и тот, с кем можно её обсудить, но без привязанностей, обязательств, обманутых ожиданий. С Сид интересно болтать, она смешливая и иногда корчит такие уморительные рожи… В общем, Чэн мне нравится. Единственная проблема в том, что я не понимаю, что за игру ведёт моя гениальная сообщница. И это большая проблема.
– Я на днях видела твоего отца, – нарушает молчание Сид, – было интересно, какой он вживую… А мои бывшие однокурсники из Фокса как раз затеяли акцию протеста.
– Против моего отца?
– Угу.
– Хорошее дело, нечего ему расслабляться.
– Нас там всего человек двенадцать вместе со мной было. – Чэн делает ещё один оборот на кресле. – Твой отец толкал речь, мы махали транспарантами и орали, что он может засунуть реформы образования в свою белую задницу… и пусть уберёт эмблему своей партии с футбольной формы Фокса… и всё в таком духе. Потом он просто спустился с трибуны, отогнал телохранителей и прессу… и пошёл общаться с нами. Спросил, какие у нас претензии и чем помочь универу.
– Он политик, Чэн, любит потрепаться и раздать обещания…
– Знаешь, он ведь их выполнил. Вчера «Омарам» привезли новую форму вообще без логотипов спонсоров, даже значок «Ландграаб Корп» убрали. Ну а в Фоксбери теперь новые компы и оборудование для химических экспериментов. Получается, твой отец не самый большой мерзавец в политике. А ещё он очень красивый мужик…
– Проклятье, Сид, ты ещё в фан-клуб запишись! Малолетки и так регулярно постят с ним фото в Симстаграме с хэштегом «горячий папочка». Прекрати ржать, не смешно.
– Я просто представила своего па в образе звезды Симстаграма. – У Чэн очень традиционный отец: пашет на двух работах, плохо говорит на симлише, ездит по выходным на рыбалку, выплатил уже две ипотеки и делает всё ради своей семьи. Как по мне, так замечательный отец. – Родители познакомились в универе, па приехал в Симерику по обмену и едва говорил на симлише. Ма выше его на целую голову, королева школьного выпускного, прилежная студентка, звезда вечеринок… Кто бы мог подумать, что она обратит внимание на скромного тощего азиата? Но вот как оно вышло, родители счастливы в браке уже сорок лет.
– Не представляю, как можно терпеть кого-то так долго.
– Не терпеть, – поправляет Сид, – а любить.
– Кажется, это синонимы.
– Ты никогда не думал о чём-то таком? – не знаю, зачем она всё это говорит. Вернее, не хочу знать. – О нормальных отношениях?
– Не надо, Сид, это плохой разговор. Я не создан для чего-то нормального.
Я на секунду представляю, как Сид перебирается в мою убогую квартирку вместе со всей своей техникой, плюшевыми покемонами, коллекционными фигурками, стаканчиками из-под кофе и запахом китайских блюд, доставленных из семейной кафешки её кузеном-на-красном-скутере. Мне становится плохо.
Придётся заботится о том, чтобы ей не было слишком скучно, слишком холодно или жарко в моей квартире, чтобы у нас были деньги купить понравившееся ей платье или спонтанно сорваться в ресторан… Я должен буду говорить с ней, когда ей захочется поговорить, утешать, поднимать настроение в плохие дни, ухаживать, когда она болеет. Я не умею всего этого. Никто в моей семье такого не умеет, может, за исключением тёти Дэль, хотя оба её брака не то чтобы удались… Но у остальных в отношениях вообще катастрофа, размерами от маленького урагана до тотального конца света.
– Логично, я не ждала другого ответа. Молчи, ужас в твоих глазах говорит лучше всяких слов. – Чэн не кажется расстроенной или задетой за живое, похоже она действительно была готова к такой реакции. Что же, я предсказуем. – Тогда какие планы на жизнь, Норман?
– Я присмотрел один домик в горах, денег почти хватает. Последнее задание – и всё. Заведу собаку, буду жить отшельником и никто про меня не вспомнит.
– Ну ты и странный, Норман Эррингтон, – она качает головой, – у твоих родичей куча денег, а ты снимаешь самую дешёвую квартиру и мечтаешь купить дом… Попроси, блин, у своего отца, или тёти, или их многочисленных кузенов… Сколько их там, пять или шесть? Друг твоей матери – чёртова рок-звезда, сейчас, кстати, в очередном мировом турне… Тут очень длинный список связанных с тобой лиц, включая прошлых мужиков твоей матери, и все весьма при деньгах. Вот этот парень мне больше всего нравится: у него собственный остров…
Чэн кивает на экран монитора, где открыто моё досье. В нём гораздо меньше скрытых разделов, чем у малыша Лэндона, так что моей сообщнице многое известно. Сид единственная не боится упоминать мою мать, даже на интервью в конторе эту тему стараются обходить стороной. Я видел, в «комментах» есть пометка крупными буквами: «НЕ СПРАШИВАТЬ ПРО МАТЬ».
Когда-нибудь я соберусь с мыслями и расскажу, как мы с отцом остались вдвоём. Прошедшие годы притупили боль. Жаль только, что воспоминания о матери тускнеют вместе с болью.
Я снова думаю о Сид. Что я вообще про неё знаю? Она дитя большого города. Родилась и выросла в Сан Мишуно. Жить не может без острых блюд, видеоигр и своего дурацкого, орущего по утрам кота по кличке Мистер Кусака. Терпеть не могу эту четвероногую нечисть.
Интересно, каково иметь семью, как у Сид? Большую, сплочённую, не сломленную общей трагедией. Моя напарница очень близка со своими сиблингами, но про них я знаю немного. Старшая сестра Лилия недавно вышла замуж за Виктора Фэнга, преступного воротилу из Сан Мишуно. По легенде он занимается политикой и бизнесом, а на деле – самый настоящий бандит. Мистер Фэнг – известное и отчасти законопослушное зло, на которое контора, полиция и ФБР закрывают глаза.
Младший брат Сюй далёк от мира криминала. В свои двадцать с небольшим он уже звезда малого экрана. Снялся в нескольких телесериалах для ванильных школьниц и одиноких кошатниц. По городу можно встретить афиши с такими бесспорными хитами, как «Нежный монстр из старшей школы», «Гадание на чешуйке дракона», «Вэнь Фэй – вампирское сердце», «Некромант, которого я любила», «Ковбой, но не твой» и прочее в таком же духе. Одному Смотрящему известно, зачем я запомнил все эти названия.
Сюй – довольно странный малый. Братец Сид как будто стесняется своей славы: редко говорит о работе, а по городу передвигается исключительно в надвинутых на лицо капюшонах. Он вовсе не дурак, чтобы носить бейсболки и очки вполлица – классический прикид анонимной знаменитости. Поразительно, но по части аскетизма Сюй переплюнул даже меня: у него и вовсе нет своего жилища, даже самой маленькой квартирки. Звезда с многотысячной армией поклонниц ночует на диване у Сид или в дешёвых придорожных отелях, где все заняты своими грязными делишками и никому нет дела до растиражированной физиономии Сюя. Ещё нашу звезду можно обнаружить на свалке металлолома в Эвергрин-Харбор в компании маргиналов и прогуливающих школу тинейджеров. Не его аудитория, так что шанс узнавания минимален.
Что я ещё знаю про Сид? Она подарила мне лучшую футболку всех времён и народов. Я не фанат космических Санта-Барбар, но шутка про отца зашла. В то утро мне показалось, что Сид хочет чего-то большего. Но нет, она тут же вывернулась, стоило мне начать трогать её лицо.
– Пойми, Сид, я сам по себе. Мне не нужны их деньги.
– Но когда-нибудь ты всё равно их получишь, – не нужно быть оракулом, чтобы сделать очевидное предсказание. – Ты единственный наследник своего отца, а у твоей тёти нет собственных детей. С очень большой вероятностью к тебе перейдут ценные бумаги, какое-нибудь семейное имение, особняк отца в Бриндлтоне и кууууча денег.
– Я не стану ими пользоваться. Закрою мебель чехлами, выключу свет и никогда туда не вернусь. Деньги раздам кому-нибудь из семьи, или на благотворительность, или оставлю лежать в банке.
– Очень расточительный подход, – расстраивается практичная Сид, – деньги должны работать. Дома ветшают, если в них никто не живёт.
– Не могу заставить себя… принять всё это. Каждый новый член моей семьи приходит в мир с готовой историей: у тебя есть деньги, дома, столетия стрёмной семейной летописи. И ты идёшь по пути, протоптанному десятками предков до тебя: частная школа, элитный универ из Лиги Ламы и неизменные красные маки за окнами семейного имения. Ненавижу это проклятое красное море! – Наверное, я говорю, как сумасшедший. – Когда университетские годы позади, ты просто не знаешь, что делать дальше со своей жизнью. Инструкции на этом заканчиваются…
– Ни один клятый предок не позаботился о том, чтобы написать гайд по взрослой жизни. Видимо, к этому моменту они все спились… Так что теперь только ты, один на один с меланхолией. В комплекте идут поиски себя среди запрещённых препаратов, психотерапия и неизменные красные маки. Я не хочу идти по такому пути, достаточно насмотрелся на своих несчастливых, депрессивных, бесполезных родственников. Поэтому никаких семейных денег, имений и маков в окне.
– Вечно ты ноешь, – Сид в очередной раз закатывает глаза. – Мне, как простой девочке из среднего класса, сложно понять твои аристократические терзания. Ты как стереотипный байронический герой с вечной обидой на несправедливый мир… Норман, ты уже не пошел по пути своих предков. Учился в простой школе, поступил в полицейскую академию, а не в Бритчестер, сейчас вот ловишь плохих парней. Расслабься наконец и прими помощь семьи.
Я качаю головой. Мне ничего не стоит пойти к отцу и попросить денег: он даже не удивится, выпишет чек на любую сумму без всяких вопросов. Своим красивым старомодным почерком с витиеватыми хвостиками букв. Ему не интересно, на что пойдут деньги – на домик в лесу или на финансирование предвыборной кампании его оппонента. Моя жизнь – это моя жизнь, он не при делах.
В детстве отец также не задавал вопросов, не отчитывал за плохое поведение, не запрещал курить, пить и пропадать по ночам. Услышав об очередной моей выходке, он лишь поднимал брови и говорил, что разберётся, всё уладит, компенсирует причинённый ущерб. Он тщательно следил за тем, чтобы у меня было всё необходимое – школьные учебники, одежда, репетиторы по сложным предметам, карманные деньги, игровые приставки и прочие подростковые развлечения. Он как-то выкупил целый киносеанс для меня и пары школьных приятелей. Мы закидали зал попкорном и налепили жвачек на экран, и отцу пришлось – да, всё верно – компенсировать причинённый ущерб.
Я мог притащить домой случайных знакомых, бездомных животных или какой-то хлам с придорожной свалки. Отец, да-да, поднимал брови и ликвидировал хаос с помощью верной Мэгги. Мне хотелось хоть раз вывести его из себя, но любая моя выходка упиралась в стену из ледяного спокойствия. Кажется, мы оба вздохнули с облегчением, когда я покинул отчий дом и снял обшарпанную квартирку в Эвергрин-Харбор. Брови отца взлетели выше, чем обычно, но даже тогда он ничего не возразил.
– Ладно, твоё дело, – сдаётся Сид, – просто… Просто у меня дурное предчувствие насчёт твоего нового задания.
– Дурное предчувствие? У тебя?!
– Да у меня, не смейся, – она раздражённо фыркает и как будто стесняется. – Даже если ты умная девчонка и дружишь с логикой, интуицию никто не отменял.
– Понятно. И что говорит твоя интуиция?
– Что ты не выберешься оттуда живым.
О, ну спасибо. Я делаю вид, что ухожу. На самом деле просто спускаюсь на нижний уровень квартиры. Сид бежит вдогонку и порывисто меня обнимает, потом так же быстро отстраняется. Да что с ними со всеми?! «Не сдохни там, Эррингтон», – звучит в голове голос агента Моррисона.
Интуиция Чэн? Да хрен там! В её случае это всегда закономерный вывод, основанный на логических предпосылках и экстраполированный далеко в будущее… Кажется, я запутался в терминах. Сид тоже что-то знает, но, как и старина Чез, молчит и делает лишь невнятные намёки. Что там говорил Моррисон? Что все так или иначе копают под контору… И ты, Сид?
– Как-нибудь выберусь, всегда выбирался…
– А как ты собрался работать с Вандербург? В досье написано, что вы враждуете со времён учёбы в академии. – Чэн меряет шагами комнату, ни разу не видел её такой взвинченной. – Правда подробности засекречены… Ты что, мутил с симпатичной замужней инструкторшей, а Ванденбург вас спалила?
– Ну и богатая у тебя фантазия. – И почему все думают, что конфликты происходят исключительно из-за женщин? – Я толкал всякое местным качкам, чтобы их мускулы стали ещё больше. И ещё кое-что зубрилам для повышения концентрации внимания. Я почему-то подумал, что Фрэнни Вандербург оценит мой второй товар… Для протокола: это были просто витаминки.
– А ты хорош, Эррингтон, такого я точно не ожидала. Подкатить с Вандербург со своими… «витаминками».
– Я слышу кавычки, Сид. Правда витаминки, без кавычек – ресвератрол.
– О, ну надо же. Тебя вышвырнули из полицейской академии за торговлю БАДами?!
Я почему-то вспоминаю, как близок был к выпуску из академии. Нас даже начали выпускать на самостоятельное патрулирование. Мы с Вандербург катались на новенькой машине, в новенькой форме, ели бургеры и чувствовали себя почти настоящими копами. Разумеется за нами следил инструктор, но кому есть дело до жирного старого неудачника?
– У полиции нет чувства юмора. Отцу с трудом удалось замять общественный скандал: он пошёл к Ландграабу, тот – к Жаку Виллареалю. Последний играет в гольф с кем-то из полицейских шишек… А ещё кто-то из этих троих связан с конторой. Потому что сразу после этого меня завербовали.
– Троих? То есть ты включаешь в список Ландграаба, Виллареаля и неизвестного босса полиции? – Сид спрашивает, я киваю. – А ты не думал, что нелогично исключать твоего отца на основании родственного признака?
– Мне сложно представить, что собственный отец отправил меня прямиком под нож безумных учёных для установки «МК-модуля», хотя кто его знает. – Я и правда не должен исключать из списка отца. Слишком уж неоднозначный персонаж. – Но я бы поставил на полицейского босса, всё же контора тесно сотрудничает с полицией.
– Есть шанс, что контора стала присматриваться к тебе ещё до истории с «витаминками». – Сид что, меня утешает? – Они ищут людей с, м-м-м, назовём это гибкой системой моральных ценностей. Аутсайдеров. Школьных хулиганов, но не диких примитивных обезьян, а разумных борцов с системой. Нужен нестандартный подвижный ум, возможно даже не совсем… здоровый. – Она бросает быстрый взгляд на моё открытое досье. – Контора называет это «профиль агента». В нём ещё много пунктов, но основные я перечислила.
Не подозревал, что Сид столько всего известно. Хотя логично: она же техник и каждый день работает с нашими досье. Через Чэн должно быть проходит куча информации, вот только она не спешит ею делиться.
Но вернёмся к профилям… Со мной всё понятно, но как в этот самый «профиль агента» вписывается Францеска Вандербург? Насколько я знаю, она успела закончить академию и уже после этого была завербована. Но почему? Фрэнни не бунтарь, не проблемный ребёнок, не нарушительница закона. Она, чёрт возьми, переживала, что мы пьём слишком много кофе и отлыниваем от патрулирования. Заставляла вливать в себя горяченный напиток за десять минут, всё время поглядывая на часы. Как такой человек попал в контору? Похоже, мне нужно её досье.
– Сид?
– Если ты намерен о чём-то попросить, то «нет, не смогу».
– Мне очень нужно увидеть досье Вандербург.
– Там нет её фоток в бикини, – отмахивается Сид, – и в нижнем белье тоже нет. Честно нет. Поищи в интернете.
– Ха-ха, очень остроумно. Ты не думала пойти в стендап?
– Конечно думала. Как тебе такая шутка: «Что есть и в нашей конторе, и в старой операционной системе Симдоуз?»
– Э-э-э, не знаю… что?
– Агенты, балда! – Сид самодовольно ухмыляется. – Ну агенты… Simdows Agent – это такие программные службы, которые…
– Жесть, Сид, это очень ботанская шутка. Стендап не так работает… Ты должна шутить про понятные для целевой аудитории вещи.
– Твоя невежественность не моя проблема, – парирует новая звезда сцены. – Ладно, я достану досье Вандербург, но примерно через месяц. Нужно создать цепочку из хлебных крошек, которая приведёт меня к нужному файлу. Недавно один из техников зарепортил баг про несохраняющиеся комменты. Попробую воспроизвести у себя локально. Потом надо будет проверить, сколько комментов реально не сохранились в базе. У нас должны были остаться логи. Я выберу несколько случайных досье, подниму логи конкретно по ним… Ты вообще в курсе, как сложно что-то искать в наших логах? Я тысячу раз говорила им, что…
– Мне нравится твой ход мыслей, хотя я мало что понял, – если Сид вовремя похвалить, она не станет пересказывать сюжет всей программистской Санта-Барбары, кто там кому баг, чайлд и пэрент. – Постараюсь выбраться к тебе через месяц.
– Если тебя не запрут на задании или не убьют, – минутка жизнерадостного оптимизма от Сид объявляется открытой. – Ты мог бы все же подумать над моим вопросом? Более основательно? Чем больше думаешь, тем менее страшным кажется сам вопрос. Тем более кооперация – естественная, продиктованная самой эволюцией стратегия выживания видов.
Я не сразу понимаю, о каком вопросе идёт речь. Но потом воображение рисует всё те же страшные картины: вещи Сид в моём убогом жилище, много стаканчиков из-под кофе, кузен на красном скутере с китайской едой… Смотрящий, это будет самая чудовищная «кооперация» века. Но я киваю. Куда я денусь с крючка, когда мне нужно досье агента Вандербург?
– Я подумала, что могла бы попробовать что-то из тех вещей, которые раньше казались просто отвратительными, – Сид тем временем активирует последнюю заготовленную ловушку, – ты не кажешься мне отвратительным и приятно пахнешь. Думаю, я смогла бы тебя поцеловать. Но не сейчас, сейчас у тебя щетина.
Она морщится, осматривая мой слегка – совсем слегка – заросший подбородок. Странное дело: Чэн спокойно живёт среди собственного хлама, но не прощает людям и малейшего несовершенства. Если я не сияю первозданной чистотой, Сид держится на почтительном расстоянии. Если мои волосы взъерошены, она просит причесаться. Представляю, какой шок её ждёт при виде утреннего Нормана. Пока даже я не готов открыть эту главу нашей истории.
Вообще я не планировал общаться с кем-то из конторы после «выхода на пенсию», но возможно смог бы сделать исключение для Сид. Нет, конечно не виде семейной идиллии среди кофейных стаканчиков. Но, может, мы могли бы видеться пару раз в месяц. Или лучше в год. Я мог бы даже хорошо побриться… однажды.
Ещё можно добавить в список Моррисона. Он вроде неплохой парень и поладил с Раф и тётей Дэль. Клуб киноманов-любителей и лично Юдит Уорд и всё такое…
– О, ну спасибо, Сид, – ещё я благодарю Смотрящего и сломанную бритву за возможность избежать неловкой сцены. – Не стоит торопить события.
– Ага, рад, что отвертелся, – я уже даже не считаю, сколько раз она закатит глаза. – Похоже тебе пора уходить, да? Вид такой, как будто с тебя хватит на сегодня.
– И правда многовато информации, – подтверждаю я. – Тогда увидимся через месяц?
– Если ты ещё будешь жив, – чёрный юмор не очень-то ей идёт. – Удачи, Норман. Но в случае чего я не стану сильно горевать. Так что в твоих интересах выжить и лично рассказать, чего бы я лишилась.
Чэн отворачивается и уходит на второй этаж квартиры, мне не достаётся даже банальных обнимашек. Ну что опять со мной не так? Одежда вроде свежая… Ладно, спрошу у Сид через месяц.
Сюй Чэн на съёмках одного из своих сериалов.
MJ – обложка.
JessicapieYT – за квартиру Pastel Loft, которую я немного изменила для своих целей.
Я сначала только картинки посмотрела и музыку послушала, и музыка была настолько в вашем стиле, что я не заметила, как начала читать. К тому же, по картинкам увидела, что от механики игры там всё равно ничего такого нет, что бы я совсем не поняла.
У Нормана по жизни всё такое... Будто и схвачено всё, но на самом деле на соплях держится. И менталочка его, похоже, тоже на соплях держится, а слова "последнее задание", как то чеховское ружьё, обещают, что последним оно станет совсем не в том смысле, в каком Норман запланировал.
Мне чудится какая-то подстава в духе Леды. Ведь не вернуться с задания можно не только погибнув, но и оставшись там насовсем в чужой роли. Норман относился бы к модулю иначе, знай, как на самом деле сложилась судьба Мэйсона.
Юбочка-рубашка и меня насторожила, но вы ж сказали, что гендерсвапов не будет)
Из-за цвета волос и фенечек в матери Нормана невольно видишь Оки и начинаешь тут же распределять на роли её мужчин. Другом-рок-звездой мог бы быть Флип.
Посиделки у тёти Дэль получились внезапно душевными. Понравился скрин (наверное уместнее написать "арт")), где Норман как будто принюхивается, вспоминая запах детства.
Когда я просто картинки просматривала, телохранитель производил какое-то тревожно-холодное впечатление, а по тексту очень понравился и показался таким заботливым медвежонком) Человек работает по призванию: даже когда недоговаривает и действует в своих интересах, не может избавиться от какого-то комплекса старшего брата.
С Сид Норману повезло. Вроде и родственной душой не назвать, но она тоже выбивается из всего, из чего можно. Вроде и не совпали у этих шестерёнок зубчики, но нигде друг друга не поцарапали.
Теперь безумно интересно посмотреть на таинственного новичка и на то, как сложатся непростые уже на старте отношения с Фрэн. Это, получается, она его сдала с витаминками?
А ещё можете меня записывать в армию фанаток Сюй Чэна - какой красавчик! И с неожиданным характером. Интересно было бы узнать его взгляд на собственную жизнь и карьеру.
Слайд-стори в обложке звучит непонятно, но завлекательно.
Обложки для глав аааа, какие они анимешненькие. Это решейды? Или нейросеть? Я подолгу разглядываю эти картиночки, они классные. Гадаю, что за женщина на обложках Нормана. Если это сам Норман, то я его не признаю, для меня это девушка.
Короче, я прочтения с третьего поняла, что среднее имя это то, которое между первым именем и фамилием. Потому что в первые прочтения я поняла, что он стал говорить о себе ОНО, а не Я. Среднее вместо первого. Имя, род - детали х) С учётом свапа полов у Юникорнов я ничему не удивилась, сказала - ок, бывает. Оно так оно, Норман. Я чего? Я не против х)
Ещё один чувак с непринятием себя. Им бы с Декартами было что обсудить. Я слышу в этом от Нормана: "Мне неуютно было быть собой, я хотел быть кем-то другим".
Что ж, с учётом сюжета именно этим он и занимается. Быть кем-то другим - его работа. Как по мне так призвание. Когда ему не нужно будет становиться кем-то, вот тогда самый стрём в жизни парня начнётся. Держу пальчики, чтобы дожил.
– Гды вы живёте, Норман? – снова оживает динамик под потолком.
– В Эвергрин-Харбор, мэм. Это такая большая свалка на отшибе Сан Мишуно. Считается пригородом, но мечтает войти в состав столицы в качестве одного из районов. Как вы понимаете, этому не бывать.
Норман делает вид, что спокоен и уверен в себе. Но он не уверен. И не спокоен.
Тест от психолога он не прошёл. Я вижу тревогу или чувство вины. Почему он чувствует себя виноватым и о чём тревожится?
Если всё ок, он отвечал бы только на поставленный вопрос.
- Где вы живёте, Норман?
- В Эвергин-Харбор, мэм. Точка. Заткнись.
Если он отвечает не только на поставленный вопрос, то это выдаёт 1) тревогу 2) чувство вины
Например в чистом виде.
- Почему ты опоздал на работу?
- Проспал.
или
- Почему ты опоздал на работу?
- Я проспал, потому что двоюродная сестра приехала в гости и мы засиделись до поздна. Она редко бывает в городе.
Человек оправдывается. Если действие - оправдываться, то в уравнении:
ситуация -> мысль -> эмоция -> действие
На месте эмоции - чувство вины. Только один вариант, только одна эмоция даёт импульс действия "оправдываться". А вот за что он чувствует вину - интересный вопрос.
Но может быть и второй вариант. Что Норман бежит впереди паравоза и рассказывает то, о чём не спросили, из чувства тревоги. Он, что называется, слишком старается. И это "слишком" палит всю контору. Тревога, чувак, тревога.
Если в том самом психологическом уравнении на месте эмоции чувство вины или тревога, то из этого следует паттерн мышления в формате Я-. Обе эти эмоции дают такое мышление. Он не уверен в себе. Норман себя в моменте чувствует я минус. Если Я- в будущее, то это тревога - не смогу, не правлюсь, не получится. Если это Я- в прошлое, то вина - не смог, не справился, накосячил, блин, вот чёрт. Если я его работодатель, то меня интересует, мой сотрудник не уверен в себе и не уверен, что справится? Или он накосячил и ему есть что скрывать?
Тут... если бы я была эмоциональным человеком, то бегала бы, махала руками и громко кричала "ну ничего себе". Я же подняла одну бровь и посидела задумавшись какое-то время. Но я очень... впечатлилась? Очередному совпадению. Точно такую же тему я брала в одном своём проекте, причём это была центральная тема, первая тема, на которую я захотела писать. У меня сюжет другой, но крутится вокруг точно такой же идеи. Вы этого, конечно, знать не могли. Как и то, что у меня была мечта сбежать в другой город, сменив имя, которую вы осуществили Океаной. Вам точно Мэйсон не подогнал по знакомству какой-нибудь специализированный прибор на сихнонизацию мыслей со случайным человеком? Если да, вы случайно на меня попали настройками.
– Мэм, из меня плохой стрелок. Запаниковал, промахнулся… Это ужасная, чудовищная ошибка. Но вы и сами знаете, что боевая и тактическая подготовка агентов под прикрытием оставляет желать лучшего. Вы ведь видели результаты моих тренировок в тире, никогда не был в числе лучших.
Оправдывается.
Фанни его провоцирует. Она готова сыграть как обвинитель, она пригласила в игру. Оправдывайтесь! Треугольник агрессор-жертва-спасатель.
Он вовлекается. Игра состоялась. Агрессор продолжает нападать и ещё больше злиться. Норман - жертва. Норман оправдывается.
– Вы будете школьным библиотекарем, – отрезает Фанни. – У вас не сложилось в большом городе, поэтому вы возвращаетесь в дешёвый пригород жить с младшим братом. Вот такой вы неудачник.
Она продолжает как обвинитель и агрессор. Злится, обвиняет, карает (забирает оружие). Если бы не повёлся и ответил чётко_на_поставленный_вопрос, игра бы не состоялась. И оружие могли бы оставить.
Тут я сильно задумалась. Ну, короче я так поняла, что это не его настоящая личность. Я чувствую себя неуверенно, высказывая предположения, я редко угадываю.
Из-за цвета волос и фенечек в матери Нормана невольно видишь Оки и начинаешь тут же распределять на роли её мужчин. Другом-рок-звездой мог бы быть Флип.
Тут я тоже очень задумалась. Раскидала ещё раз всех мужчин Оки. У меня не сошлось. Да и Флип чёт вообще не тянет по описанию на отца. У Рауля брата тоже не припоминаю. Не, ну был там какой-то кузен Бари или Бади.
Растерянность перед социальной ситуацией. Не готов. Как перед сложным экзаменом нервничают: "Там слишком много преподов, никогда не знаешь, чего они от тебя хотят". Вероятно, слабые навыки коммуникации. Если ты готов к экзамену, тянешь билет и садишься решать задачу. А если лучший на курсе, вообще вперёд бежишь, ща я вам всё решу. Уязвимая сфера, сфера неуверенности. Люди кажутся сложными и непредсказуемыми.
Ещё одна не дружит с менталочкой. Она реагирует не на реальность, а на свои фантазии как на реальность. Слабенько чекает, что "я подумала, что мама позвала парня знакомиться" вообще не равно "мама позвала парня знакомиться". Разница принципиальная. Ну да, а окружающие что, кто, куда, ты о чём, женщина. Предположу, что кузина вся настолько в своих переживаниях, что ей уже везде мерещится заговор с целью выдать замуж. Сильный внутренний конфликт, если без раздумий она приравнивает страхи и реальность.
Да, Норман та ещё социальная потеряшка. Что-то идёт не по плану - ой, я лажаю. Причём, что кузина злится, вообще с ним никак не связано. Потому и говорю, что потеряшка - сориентироваться в ситуации не может, но сразу же делает вывод, что это с ним что-то не так.
Какие интересные варианты приходят ему в голову. Если бы я занималась психоанализом, то что-нибудь задвинула бы про такие интересные свободные ассоциации, но я им не занимаюсь.
Полный список повреждений занимает целую страницу! Никогда так больше не делай, уж точно не в мою смену. Пока я – твой телохранитель. Иначе я сам сломаю тебе нос.
Прикольная у него логика, конечно х)
Телохранитель тоже заигрывает с Норманом как агрессор, ну или обвинитель. Норман вовлекается как жертва, снова оправдывается. Я сначала думала, ну он может это специально, изображает жертву. Но вообще-то с его фоновой тревогой, мышлением Я-, ощущением безресурсности, с тревожными картинами стрёмных моментов, проносящихся в сознании, похоже, ничего он не играет. Он в плохой форме. Очень. А то, что он считает нормально всё, под контролем, говорит о том, что он вообще не чекает своё состояние и не осознаёт в насколько плохой форме.
Я когда посмотрела на Нормана тут:
Подумала, что он выглядит как человек в депрессии. На нём же лица нет. Осунувшийся, поникший, усташий и просто безжизненный.
Тут я подумала об этом ещё раз:
Ему надо ещё курить и безжизненно смотреть в одну точку. Впрочем, он уже безжизненно смотрит в одну точку.
Не только Сид. Он примерно тоже самое и про женщин своей семьи думал. Двух случае маловато для обобщения, но я рискну и предположу, что это вообще воспритие Норманом людей.
– Ты никогда не думал о чём-то таком? – не знаю, зачем она всё это говорит. Вернее, не хочу знать. – О нормальных отношениях?
– Не надо, Сид, это плохой разговор. Я не создан для чего-то нормального.
Придётся заботится о том, чтобы ей не было слишком скучно, слишком холодно или жарко в моей квартире, чтобы у нас были деньги купить понравившееся ей платье или спонтанно сорваться в ресторан… Я должен буду говорить с ней, когда ей захочется поговорить, утешать, поднимать настроение в плохие дни, ухаживать, когда она болеет. Я не умею всего этого.
Мама дорогая, понятно почему он с такими представлениями об отношениях не хочет отношений. Если бы я считала, что отношение вот это вот, я бы тоже не хотела. Очень хорошо, что он всё это не умеет, это абсолютно точно не надо уметь. Плохо, просто трагично, что он считает это обязательными навыками.
Первая часть сразу мимо, он вроде как не усыновлять девушку собрался.
"Я должен" - нет, не должен. Всё, тут и добавить нечего. Должен - это вообще не про счастливые отношения.
Когда он вступал в игру с обвинителями как жертва, ну, может, мальчик ведёт свою игру. Сейчас я вижу, что он живёт и мыслит в паттерне жертвы обстоятельств. Я должен, мне придётся... А как же - я хочу, я выбираю? Он не мыслит так. Вообще, в этот момент хорошо так депрессивными нотами повеяло.
– Тогда какие планы на жизнь, Норман?
– Я присмотрел один домик в горах, денег почти хватает. Последнее задание – и всё. Заведу собаку, буду жить отшельником и никто про меня не вспомнит.
Ага, точно оно. У парня депрессия. Или субдепрессия, он всё-таки активно живёт, в общем-то способен ещё осуществлять деятельность.
О! Я раньше не замечала этот маленький хвостик во фразе Нормана: "и никто про меня не вспомнит". Я сегодня разбирала депрессию у Мари Декарт. Мэджик, вы видели как Мари в депрессиях обязательно думала: "Родители и не вспомнят про меня, если я исчезну"? Я там писала за этот паттерн мышления, характерный для депрессии. У Нормана это тот самый паттерн, просто степень слабая.
Да и вообще, всё что Норман рассказывает, пропитано депрессией. Он видит негатив, представляет как всё будет плохо (отношения с Сид, страхи о расправах над ним), его постоянно пробивает на мышление Я-. Он живёт словно через ощущение усталости. Он выглядит, чёрт возьми, уставшим! Занимает роль жертвы, оправдывается, боится. Ну и вишенкой на торте это его желание уехать. Нет, это не желание. Это НЕЖЕЛАНИЕ быть тут. Но он оформляет мысль об отъезде ещё культурно в виде конкретного плана переезда, а не куда угодно, хоть на лавочке ночевать.
Думаю, субдепрессия.
Норман пытается понять логикой, как будто это намёки. Как будто это какие-то игры. Нет, всё просто:
- Я беспокоюсь о тебе.
Мне кажется, вариант, что это просто эмоции, он не рассматривает.
Не я решил идти туда, а меня завербовали. Пассивный залог или как это называется в литературе. Короче, Норман говорит так, как будто над ним совершается действие, а не он активно действует. Опять мышление в роли жертвы обстоятельств.
– Если тебя не запрут на задании или не убьют, – минутка жизнерадостного оптимизма от Сид объявляется открытой. – Ты мог бы все же подумать над моим вопросом? Более основательно? Чем больше думаешь, тем менее страшным кажется сам вопрос. Тем более кооперация – естественная, продиктованная самой эволюцией стратегия выживания видов.
А Норман снова чувствует себя жертвой обстоятельств. Жертвой, пассивной, загнанной в угол. Всем чего-то должен, вынудили, придётся. Я считаю, это обусловлено не обстоятельствами, а состянием психики. Это часть депрессивного состояния с учётом остальных факторов.
– Я подумала, что могла бы попробовать что-то из тех вещей, которые раньше казались просто отвратительными, – Сид тем временем активирует последнюю заготовленную ловушку
Какой мрачный мир у мальчика. Я вот вижу, что Сид ограничена комплексами и страхами. Она испытывает интерес к Норману и пытается, делает робкие шаги из прочного панциря из показного равнодушия и цинизма. Норман этого не видит, он чувствует, что его ловят в ловушку. Ошущение загнанного человека, который никому не верит, не ждёт, да и просто не готов увидеть хорошее в людях. Только расчёт, манипуляции и игры. Просто он очень сильно напуган.
Я бы перевела на человеческий язык их разговор:
- Норман, ты мне нравишься. Я тревожусь из-за твоего задания, чёрт, я боюсь, что больше не увижу тебя. Я упорно морозилась, хотя мне нравится проводить с тобой время. Я не готова признать, что я вообще хочу чего-то большего. Мне страшно признаться в этом даже самой себе. Сейчас, когда я понимаю, что могу тебя больше не увидеть, кажется, я готова высунуть кончик носа из защитного панциря. Я думаю, что могла бы однажды... хотя бы поцеловать тебя, наверное. Я бы хотела этого, но мне пока слишком страшно даже думать об этом, поэтому я найду тупую отмазу, типа ты же не побрился. Ты ведь услышишь настоящий посыл, да? А ещё я думаю, чтобы вступить в отношения, сначала надо такие: "Теперь у нас отношения". Давай однажды решим "теперь у нас отношения" и попробуем?
- О, Чен. Я... не хочу создавать с тобой отношения, типа между нами же ничего нет, а ты говоришь про быть вместе и вот это вот. Ты путаешь порядок действий, подруга, и меня это пугает. Ты словно заманиваешь меня в ловушку с названием "отношения". Знаешь, у меня совершенно нездоровые представления об отношениях, я вообще не хочу в них вступать. Сейчас я напуган и хочу отступить на безопасную дистанцию. Хотя бы мысленно. Так, я представляю, что мы видимся пару раз в месяц... Нет, это слишком для меня. Раз в год. Фууух, так сейчас мне достаточно спокойно. Окей, знаешь, я мог бы устранить твою тупую отмазу и побриться. Мне останется только надеяться, что тебе хватит смелости тогда... И мне. Мне бы смелости хватило. Если ты будешь делать вид, что мы просто дурачимся, думаю, я смогу перебороть страх близости. Но, Чен, сразу говорю, стоит тебе заикнуться об этих страшных отношениях, я снова испугаюсь и дам заднюю. Знала бы ты какими страшными и мучительными я их вижу!
Короче, два насмерть перепуганные человека от близости другого. Нормана больше пугает желание Сид сблизиться. А Сид сама боится, и в общем-то выдыхает с облегчением, что Норман от неё шарахается.
Кузина сердится? Что со мной не так?
Сид ушла, не обняв. Что со мной не так?
Из любой непонятной ситуации задаёмся вопросом, что со мной не так. Тут явно лежат негативные глубинные убеждения о себе. Из серии: "Я не умею общаться". Но там может быть какое угодно негативное убеждение, я могу только сказать, что оно точно в формате Я-
Сид ушла, не обняв, потому что восприняла ответ Нормана как отказ и "нет". Впрочем, так это и звучало.
У Нормана по жизни всё такое... Будто и схвачено всё, но на самом деле на соплях держится. И менталочка его, похоже, тоже на соплях держится, а слова "последнее задание", как то чеховское ружьё, обещают, что последним оно станет совсем не в том смысле, в каком Норман запланировал.
Это ещё облегчённая версия Нормана без всяких нездоровых пристрастий. От первоначальной задумки остались только торговля витаминками без кавычек и лёгкий алкоголизм. Я решила, что ему и так тяжело по жизни, не стоит ещё усугублять.
У Нормана был шанс вырасти в более здоровой и нормальной обстановке, но, увы, не сложилось. По сути у него есть только та часть семьи, которая крепится со стороны отца, а там ничего хорошего. Страдающая аристократия с кучей пороков. Десять лет назад я задумывала мир про более молодые версии всех этих чудесных людей. Теперь в основном про их детишек.
Из-за цвета волос и фенечек в матери Нормана невольно видишь Оки и начинаешь тут же распределять на роли её мужчин. Другом-рок-звездой мог бы быть Флип.
Когда я просто картинки просматривала, телохранитель производил какое-то тревожно-холодное впечатление, а по тексту очень понравился и показался таким заботливым медвежонком) Человек работает по призванию: даже когда недоговаривает и действует в своих интересах, не может избавиться от какого-то комплекса старшего брата.
Честер – мой новый любимый тип клишированного героя. Этакий грубый мужлан с добрым сердцем, вроде у меня ещё таких не было. Кстати, в творческом бинго у него есть своя клеточка ("Жёсткий снаружи, нежный внутри").
А ещё можете меня записывать в армию фанаток Сюй Чэна - какой красавчик! И с неожиданным характером. Интересно было бы узнать его взгляд на собственную жизнь и карьеру.
Сюя вообще не было в первоначальной задумке, я не собиралась подробно описывать родственников Сид. Но потом решила, что можно немного пошалить и добавить чувака, который снимается в дорамах. В качестве референса использовала одного китайского актёра, но, как и у всех моих персонажей, сходство с оригиналом сильно ниже 50%. Почти все герои сделаны на основе реальных людей. Оригинальная Аделина из TS3 на основе актрисы. Раф, Норман, Честер, Сид, Лекса – на основе моделей. Ariona
Когда вы обещали отзыв, я даже не надеялась, что это произойдёт так быстро. Когда увидела – прыгала до потолка. Ваши разборы лучше всего, что я пишу. Серьёзно.
Это плейсхолдер на случай, если мне захочется рассказать пару историй, не связанных напрямую с основным сюжетом. Возможно, про второстепенных персонажей. Но пока у меня нет ни единой готовой сайд-стори в запасе, только много обрывочных идей.
Обложки для глав аааа, какие они анимешненькие. Это решейды? Или нейросеть? Я подолгу разглядываю эти картиночки, они классные. Гадаю, что за женщина на обложках Нормана. Если это сам Норман, то я его не признаю, для меня это девушка.
Это Midjourney (MJ в благодарностях). Я скармливаю ему скрины и краткое описание, что хочу увидеть. Он генерит, мне не нравится. Он снова генерит... И так, через 100500 итераций ,мы приходим к результату, который меня устраивает. Потом я запускаю в фотошопе экшен, который делает полароидные снимки. Тяп-ляп, и обложка готова. Практически всё чужими руками, я только оркестрирую.
Женщина на обложках точно не Норман, Смотрящим клянусь. )) Не его мама, не его подружка и вообще не связана с Норманом. Через одну главу я расскажу, кто она. Вообще это довольно абстрактный образ, не совсем привязанный к реальному персонажу.
Короче, я прочтения с третьего поняла, что среднее имя это то, которое между первым именем и фамилием. Потому что в первые прочтения я поняла, что он стал говорить о себе ОНО, а не Я. Среднее вместо первого. Имя, род - детали х) С учётом свапа полов у Юникорнов я ничему не удивилась, сказала - ок, бывает. Оно так оно, Норман. Я чего? Я не против х)
Ой, в этом месте я неприлично громко смеялась. Когда писала, мне тоже показалось, что "среднее имя" звучит коряво. Возможно, стоило написать "второе", но в оригинале-то оно именно middle name, а second name – это обычно фамилия.
Схема изменения имени почень простая: <Первое имя> Норман <Фамилия> -----> Норман Эррингтон
Что ж, с учётом сюжета именно этим он и занимается. Быть кем-то другим - его работа. Как по мне так призвание. Когда ему не нужно будет становиться кем-то, вот тогда самый стрём в жизни парня начнётся. Держу пальчики, чтобы дожил.
Какой же кайф я ловлю от ваших разборов, вы прямо между строк читаете. Согласно первоначальной задумке, Норман должен был проводить время между заданиями в тяжёлых запоях и прочих увлекательных трипах, но потом я решила, что не хочу писать совсем уж чернуху, и образ героя ощутимо полегчал. Но да – и тысячу раз да – Норману тяжело быть просто Норманом. Ещё один вырезанный кусочек контента: Норман должен был сильно путаться в своих предыдущих личностях и с трудом различать, где он его собственная. Опять же я отказалась от идеи описывать героя с постоянными глюками.
Норман делает вид, что спокоен и уверен в себе. Но он не уверен. И не спокоен.
Тест от психолога он не прошёл. Я вижу тревогу или чувство вины. Почему он чувствует себя виноватым и о чём тревожится?
Как всегда, так глубоко я не копала. Моё писательское обоснование – мне нужно было, чтобы герой о себе рассказал. Вот такое примитивное обоснование, да. Я вообще заметила, что все мои герои много болтают. Реально больше, чем то, о чём их спрашивают.
Очень интересно было почитать на тему исчерпывающих ответов и откуда у них ноги растут, никогда о таком не задумывалась.
Точно, ему бы подошло. Но я решила, что томно курящий Норман – это уже чутка перебор. Его унылая, вечно сонная рожа и так делает настроение. Кстати, позиция Нормана по поводу курения довольно негативная, мне кажется, он у меня даже высказывается на эту тему в следующих главах.
Ещё один крутейший ваш талант – отыскивать параллели. Естессно (как и всегда), я о таком не думала. Я специально запараллелила некоторые штуки в мире и в династиях, но они на детсадовском уровне и лежат на поверхности. А тут такое, такое... прямо ух!
О! Я раньше не замечала этот маленький хвостик во фразе Нормана: "и никто про меня не вспомнит". Я сегодня разбирала депрессию у Мари Декарт. Мэджик, вы видели как Мари в депрессиях обязательно думала: "Родители и не вспомнят про меня, если я исчезну"? Я там писала за этот паттерн мышления, характерный для депрессии. У Нормана это тот самый паттерн, просто степень слабая.
У Мари даже грустнее получилось, чем у Нормана, просто обнять и плакать. Что касается Нормана, это отголоски моих мыслей на тему "Взять бы и свалить, чтобы никто не нашёл". По поводу более лёгкой степени, чем у Мари, согласна. Я не уверена, что Норман бы в принципе реализовал свой план отхода. Он много говорит о нём, но я не думаю, что ему было бы комфортно остаться наедине с собой и оборвать контакты с внешним миром. Типичный Норман (& Мэджик): "Хочу уволиться, свалить ото всех и жить один... Но вот тот человек вроде ничего, его можно оставить... И вон тот тоже... " Тут уже слишком много неразорванных связей получается, чтобы засчитать полноценный побег.
Я в полнейшем восторге от "переведённого" диалога Сид и Нормана. Он круче и остроумней, чем оригинальный. И такой эмоциональный. Хочется и поулыбаться, и посочувствовать.
Ну здравствуй, дневник.
Сегодня я проснулась с мыслью, что меня ждёт очередной скучный день. Такое часто происходит: засыпая, я думаю, что завтра сделаю что-нибудь полезное, но наступает утро – и я хочу лишь валяться в постели до полудня или до полуночи, обложившись круассанами и новыми детективами. Guilty pleasure, как говорится. Кажется, в симлише нет точного аналога. Я училась в Бритчестере на лингвиста, но лингвист из меня как из матушки оперная дива. Она совсем не умеет петь, хотя берет регулярные уроки у Матео Марковича, местного музыкального гения.
Я прогуливала большинство занятий, предпочитая им светские тусовки, но всё же сумела получить диплом, блестяще сдав экзамен по итальянскому. Кузен Норман очень веселился, узнав о моей маленькой уловке. У него есть одна занятная теория касательно нашей семьи, согласно которой никто из нас не знает, что делать с собственной жизнью после окончания университета. Возможно, он прав. Я перепробовала несколько вещей, которыми увлечены девушки моего круга: рисовала посредственные картины, помогала тёте устраивать благотворительные аукционы, проводила собрания книжного клуба, фотографировала пейзажи. Всё не то. В последний год я поставила свои творческие проекты на паузу и вроде как жду вдохновения.
Моя лучшая подруга Луна предлагает сходить к её психоаналитику, чтобы разобраться в себе. Не хочу, я всё ещё убеждена, что сумею придумать для себя занятие по душе.
Другие ведь находят, чем я хуже? Уверена, вдохновение ждёт меня где-то за углом, просто ищу я его не в тех местах. Оно точно не в моей комнате, и не в саду, и не в студии рисования, и не в старых церквях, хотя я люблю старые церкви.
И не на Сулани, где мы с подругами отмечали мой день рождения. Ещё один год прошёл, а в моей жизни ничего не поменялось.
На выходных я виделась с Норманом. Он притащил к нам в гости верзилу по имени Честер, представил как своего коллегу. Не знала, что у кузена есть друзья или некое подобие оных. Оных… Хм, выражаюсь как дева из далёкого прошлого.
Честер вроде хороший парень, но общение с ним вышло неловким. Он решил, что я заносчивая богачка, но ведь я совсем не такая. Наш сумбурный разговор не давал мне покоя всю неделю. Я немного стеснялась – Норман как всегда свалился на голову без предупреждения, – а потому наговорила глупостей.
К пятнице я окончательно решила, что должна извиниться перед Честером и исправить первое неоднозначное впечатление. Кузен не отвечал на звонки в стиле типичного Нормана. Пришлось перерыть ящики стола в поисках визитки их консалтинговой фирмы: Норман оставил её на случай, если потребуется экстренно с ним связаться. Почему бы просто не нажать на маленькую зелёную кнопку с трубкой, когда я звоню на личный телефон?
– Здравствуйте, вы позвонили в консалтинговое бюро «Энфилд, Энфилд и Кэхилл», – металлический голос на том конце провода мог принадлежать, как роботу-автоответчику, так и реальному человеку, – с кем вас соединить?
– С мистером Честером… э-э-э… Моррисоном, пожалуйста, – разумеется я в нужный момент забыла его фамилию.
– К сожалению, мистер Моррисон сейчас не может ответить. – Уф, это всё-таки живой человек. Не люблю говорить с роботами, они зловещие. – Но я передам, что вы звонили. Как вас представить, мэм?
– Меня зовут Рафаэлла ди Камайори.
– Какую фирму вы представляете, мэм?
– Э-э-э… «Подлинные автографы Юдит Уорд», это очень маленький бизнес. У нас возникли проблемы с… э-э-э… отчётностью.
– Очень хорошо, мэм. Я передам, что мисс ди Камайори из «Подлинных автографов» просит мистера Моррисона связаться как можно скорее. Всё верно?
– Э-э-э, да, вроде бы, благодарю. Всего доброго.
Металлический голос тоже попрощался и предложил пройти опрос о качестве работы колл-центра, чего я делать разумеется не стала. Я ведь не их клиент. Не знаю, зачем я соврала про фирму, нужно было ответить, что это частный звонок. Иногда у меня такое бывает: вместо нормального ответа начинаю нести ерунду.
Примерно через пять минут со мной связался сам Честер. Его голос звучал необычно и даже как-то встревоженно. Интересно, что я сделала не так. Я же просто пошутила про «Подлинные автографы»…
– Мисс ди Камайори, это Честер Моррисон, – начало разговора вышло ну очень странным, – вы передали, что нужно срочно с вами связаться. Что у вас случилось? В «Подлинные автографы» нагрянула аудиторская проверка? Я в часе езды, но могу отправить находящихся поблизости коллег. Группа мобильных консультантов наготове, им до вас минут десять. Держитесь, мэм, помощь уже в пути.
– Ой… э-э-э… Я вообще-то пошутила про «Подлинные автографы». У меня нет и никогда не было своего бизнеса, тем более с таким дурацким названием. – Кажется, он принял меня за кого-то другого. – Это Раф, кузина Нормана. Мы встречались на выходных.
– Мэм, то есть у вас нет аудиторской проверки и проблем с отчётностью?
– У меня нет бизнеса! – Не выдержала я. Какую чушь ему передала мисс Металлический Голос? – Это недоразумение, Честер. Я просто хотела поболтать, не по работе.
– Так, ладно, кажется, ваше сообщение вышло менее смешным, чем вам казалось, – я отчётливо услышала неодобрение в его голосе, – не делайте так больше. Мы тут занимаемся серьёзными вещами, в буквальном смысле спасаем чужие бизнесы. Приходится действовать быстро, пока аудиторы не наложили лапы на секретные внутренние документы.
– А-а, так вот зачем нужна мобильная группа. Никогда о таком не слышала, но смысл в этом есть. – Святые круассаны, неужели и правда всё так серьёзно? Никогда не открою собственный бизнес. – На самом деле я хотела извиниться. В прошлую нашу встречу я вела себя не самым подобающим образом и могла создать о себе превратное впечатление…
– Всё в порядке, мэм, – заверил меня Честер, – вам правда не стоит беспокоиться.
– Но мне бы хотелось загладить вину. – Я решила не отставать. Дополнительная неделя моральных терзаний мне ни к чему, нужно всё исправить здесь и сейчас. – Как насчёт ужина в ресторане? Я приглашаю.
– Это лишнее, мэм. Вы не обязаны что-то там заглаживать. Если это всё, то я должен вернуться к работе…
– Нет, подожди, Честер. Мне важно, чтобы ты принял приглашение.
– Мэм, вы действительно верите, что я справлюсь с вилочкой для десерта? Или буду знать, как выглядит нож для рыбы?
– Я могу показать. Это такая тупая лопаточка…
– Тупая лопаточка? Ба, да это идеальное описание для мозгов моего старшего брата! – Развеселился Моррисон. – Мэм, вы не представляете, как сложно обычным людям со всеми вашими аристократическими прибамбасами.
– Я попрошу официанта унести дополнительные столовые приборы, только обычная вилка и обычный нож. Для тебя и для меня.
– И одна ложечка для кофе и десерта.
– Точно. – Ну да, как я могла забыть про «ложечку», которой мы станем одновременно мешать кофе и ковырять десерт. Фу-у. – Так я могу принять это за согласие?
– Да, мэм. Если я не соглашусь, вы ведь так и продолжите названивать и отвлекать от работы…
Тяжёлый вздох Честера красноречиво говорил о том, что особой радости по поводу предстоящей встречи он не испытывает. Странно, обычно я больше нравлюсь людям. Зачем мне всё это нужно? Настаивать на встрече с человеком, который терпит меня из вежливости – чистой воды безумие.
– Ни хрена не понял, – пробормотал Моррисон и присовокупил смачное ругательство.
– Чё там, Морри? Уже новое задание? Мы ж только тут закончили.
Младший агент Эйдан Райтон, он же просто Кид, подкрался совсем неслышно. Можно было гордиться подрастающей сменой. В свои двадцать пять Кид давал фору и более опытным агентам, а потому нередко попадал на сложные здания вместе со своим наставником Моррисоном.
– Нет, это кузина Эррингтона, – нехотя ответил Честер, прекрасно зная, какого рода шуточки его теперь ждут.
– Ого-о, у тебя всё-таки есть личная жизнь! – присвистнул Кид. – Хорошенькая?
– Странная.
– В смысле загадочная?
– Нет, долбанутая на всю голову, – Моррисон закатил глаза и на всякий случай добавил: – Я всего раз в жизни её видел, если что. Мы не встречаемся.
– Вот блин, получается у них вся семья такая, – Райтон задумчиво поскёб подбородок, на котором уже начала пробиваться щетина, – но я б попробовал с ней замутить. Эррингтон вроде не урод. Эй Содерберг, зацени новости! У Эррингтона есть секси кузина, и она клеит нашего Морри!
Моррисон снова выругался. Останавливать эту снежную лавину сплетен было слишком поздно. Агент Лекса Содерберг была уже рядом с пачкой сигарет – весьма недвусмысленным приглашением покурить и перемыть кому-нибудь кости. К примеру самому Честеру.
– Да ты гонишь, Кид, – Соденберг пихнула младшего коллегу так, что Райтон едва не потерял равновесие. – Босс у нас – как герой старых ковбойских вестернов, одинокий и неприступный. Да, босс?
– Наш босс вон там, Лекса, – Честер показал себе за спину, где настоящий босс устраивал кому-то разнос, – а я такой же агент, как и ты.
– Ты тренировал меня, Морри, и помог влиться в коллектив, когда я только к вам пришла. В моём сердечке ты – босс. Так что там за история с кузиной Эррингтона?
– Соденберг, вот ты вроде женщина… – Честер закурил и пустился в пространные рассуждения. – То есть не совсем типичная, а скорее натренированная машина для убийств, тонна ехидства и ещё тонна чёрной подводки, размазанной вокруг глаз… Но других из своего вида ты ведь понимаешь? Что делать, если женщина зовёт в ресторан для богатых, потому что хочет, чёрт подери, извиниться? Я даже не понял, за что.
Моррисон тяжело вздохнул, выпустил струйку дыма и добавил для полноты картины:
– Предприимчивая мисс умудрилась подать сигнал тревоги, позвонив в нашу консалтинговую ширму. Я чуть парней к ней домой не отправил.
– Вот это ты попал, Морри. Единственный совет – беги. – Вынесла свой вердикт Лекса Содерберг. – Ну или сходи в ресторан, а уже потом беги. Стейки от шефа и хорошее винишко на дороге не валяются.
– А я бы с ней встречался, раз она богатая, – вставил своё веское слово Кид. – Попросил бы купить мне Харлей, как у Морри.
– Взрослые игрушки – для взрослых мальчиков, Кид. Босс, напомни, почему мы берём Райтона с собой? Это ж детский сад на выезде.
– Чтобы мне было не скучно смотреть, как вы грызётесь между собой, – закатил глаза Моррисон. – Может, вы уже что-нибудь друг с другом сделаете и успокоитесь?
– Босс, я тыщу раз звал Содерберг на свидание, – начал оправдываться Кид. – Я вообще всех встречных девчонок зову на свидание. На всякий случай, вдруг кто согласится.
– Я не хожу на свидания с малолетками, коллегами и коллегами-малолетками, – парировала Лекса, гордо вздёрнув острый подбородок. – Райтон навеки забанен в Лекса-ленде.
– Да очень мне туда надо! Лекса-ленд – ни фига не Диснейленд с милыми зверушками, а тематический парк ужасов…
– Парни, заканчивайте перекур и по коням! Треплетесь тут как старые сплетницы. – Скомандовал настоящий босс. – Содерберг, когда я говорю «парни», к тебе это тоже относится. Я не собираюсь тратить время на какое-то отдельное слово для тебя.
Кид и Лекса совсем по-военному проорали «Есть, сэр» и в бодром темпе унеслись к одной из машин. Моррисон не торопился. Он прекрасно знал, что терпения настоящего босса хватит ещё на пять минут. Спокойно докурил и уже потом пошёл догонять коллег.
***
В смятённых чувствах я отправила Луне и девочкам сигнал «SOS» в виде анимированного орущего кота. У нас есть группа в одном из популярных мессенджеров. В ней состоит ещё пара старых университетских подруг и кузина Ребекка. В моей семье «кузен» или «кузина» означает не то, о чём все подумали, а весьма смутную и запутанную степень родства.
Попытаюсь объяснить, кем на самом деле мне приходится Ребекка Аркуари. Мой родной дядя Ронцо ди Камайори – давно покоящийся в урне в виде праха – был женат на тёте Аделине. Собственно, так ди Камайори породнились с семьёй Нормана. У тёти Дэль есть настоящая кузина по имени Аркадия, муж которой и приходится отцом нашей Бэк. Дядюшке Аркуари едва стукнуло шестнадцать, когда Ребекка появилась на свет. В такой ситуации нет смысла спрашивать, кем была её мать. Тем более та никогда не присутствовала в жизни подруги.
Пока я висела на телефоне с Бэк и рассказывала о своих приключениях, написала не менее встревоженная Луна. Позвала в Винденбург за целительными, как она выразилась, обнимашками. Всего пара часов на машине – пустяк вопрос. Я гнала по трассе и одновременно убеждала Бэк, что всеобщий девичий слёт ни к чему: проблема не настолько серьёзная. Норман утверждает, что мои подруги глупы и поверхностны. Может, и так, но мы вместе прошли огонь и воду. Мы как мушкетёры.
– Бэкс, всё, она у меня, – Луна встретила меня у фонтана и тут же выхватила телефон. – Ой, не драматизируй, я справлюсь. Я ведь эксперт по мутным мужикам. Да, давай, буду держать в курсе…Ты проговорила с Ребеккой два с половиной часа?
Последний вопрос был адресован мне. Кажется, я действительно провисела на телефоне дольше, чем планировала.
– Её отец и мачеха дома. Невозможно отвязаться от семьи, когда семья хочет с тобой говорить. – Луна понимающе кивнула в ответ на мои объяснения. – Бэк рассказала им, что у меня проблемы. Они почему-то решили, что это Норман… Все всегда думают, что у меня проблемы с Норманом!
– Их разве нет?
– Конечно нет, всё в прошлом, – меня удивило, что она вообще о таком подумала. – Короче, как минимум час ушёл на то, чтобы доказать, что Норман ни при чём.
– Врёшь, он всегда при делах. Ведь именно Норман подкинул тебе этого Честера. – Что ж, логичное замечание. – Ну ладно, подруга, поведай уже доктору Луне о том, что у тебя на уме.
Мы неторопливо побрели к холодным и горячим бассейнам – естественному центру притяжения Фон Винденбург Эстейт. Здесь Хьюго Виллареаль проводит свои знаменитые «Вилла-реальные вечеринки»: загорелые красавцы и красавицы, идеальные тела, лучшие ди-джеи и кокосы с пьянящим содержимым. Я была на паре таких, не моё.
Но когда вечеринки нет, бассейны – наши. В «сумке на всякий случай» у меня всегда припасён купальник. Спонтанные визиты – абсолютно нормальная и законная вещь в нашей маленькой компании. И ночёвки тоже.
– Нужно разобраться, что со мной не так, – по пути я начала рассказывать заранее заготовленную речь. – Знаешь, как оно бывает: ты с самого детства всеобщая любимица, а потом появляется человек, которому нет до тебя дела. Более того, он пытается от тебя избавиться, как будто ты платье из старой коллекции. Он всё время подчёркивает разницу между нами, просто невыносимо…
– Почему бы тебе прямо не спросить, в чём его претензия?
– Так он мне и скажет. Он, конечно, парень прямолинейный, но не до такой же степени. Думаешь он просто возьмёт и разложит всё по полочкам? «Раф, ты мне не нравишься потому что a) ты омерзительно богатая, b) надоедливая и c) не делаешь в жизни ничего полезного…»
– Ну, было бы неплохо, если бы он так мог. Только вряд ли от деревенского парня можно ожидать глубокого анализа.
– И что мне тогда делать? Пойми, для меня важно иметь хорошую репутацию и нравиться людям. Обычно все умиляются, даже когда я в плохом настроении и говорю колкости… А этот тип утверждает, что ему не нужны мои извинения. Я проявила щедрость, позвав его на ужин в один из лучших ресторанов, разве нет?
– Могла бы просто прислать подарочную карту и открытку с извинениями, по почте, – Луна дала вполне дельный, но запоздалый совет. – Ты – самый замечательный человек в моей жизни. Почему этот парень должен портить твой вечер?
– Я тоже тебя люблю, Лу, – я послала ей воздушный поцелуй. – Бэк считает, что его задевает… как бы потактичнее выразиться… классовая разница. Но я готова есть салат и рыбу одной вилкой, а он не готов пожертвовать своими принципами.
– Точно, ты проявила гибкость. Мой инструктор по йоге говорит, что гибкость должна присутствовать во всех сферах жизни.
Глубокая мысль, ничего не скажешь. Порой мне кажется, что Луна выбирает своих тренеров, преподавателей и врачей для участия в конкурсах красоты. Они все как на подбор высокие, красивые и очень тупые. Но это не мешает подруге делиться их гениальными цитатами.
Впрочем, про гибкость ещё не так плохо. В прошлом месяце её дантист выдвинул теорию, что все мы похожи на зубы: бываем хорошими и крепкими, а бываем гнилыми. Святые круассаны, эта мысль глубже, чем моя депрессия!
– Луна, цитаты не помогают, не в этот раз. Вот что мне надеть, чтобы казаться серьёзной и рассудительной девушкой, а не богатой пустышкой? Как себя вести?
К вечеру немного похолодало, и мы вернулись в дом. Мокрый купальник пришлось спрятать обратно в сумку, чтобы он не стал случайной добычей подростка Макса. В доме Луны категорически нельзя оставлять вещи, которые могут смутить юные умы. Иначе юные умы – вернее, один конкретный ум – начнут отпускать скабрезные шуточки и бегать по всему дому, размахивая интимными предметами гардероба.
– Дай подумать… – На лице подруги появилось сосредоточенное выражение, которое редко можно увидеть в обычной жизни. – Помнишь с нами училась Майке Хас? Хочешь казаться серьёзной – будь как Майке Хас. Она пишет в своём блоге о климатических изменениях, забастовках на заводах, философии, социальном неравенстве, кризисе идей капитализма и прочей скучной ерунде. Представляешь, у её статей больше комментов и реакций, чем у моих лучших фоток в бикини!
– Хм, а ведь хорошая идея. Майке же вроде из обычной семьи… Да, точно, она блестяще сдала вступительные экзамены и всегда была в топе по успеваемости. Правда потом едва не вылетела, сцепившись с деканом из-за того, что руководство собиралось урезать социальные стипендии…
– Да-а, я ей тогда сказала, что мой па может назначить стипендии из своего благотворительного фонда, ей и других студентам. Пара сотен тысяч симолеонов в год для него вообще пустяк… Но она та-а-ак на меня посмотрела. Брррр-р! Сказала, что не примет деньги от Жака Виллареаля, чьи руки по локоть в крови. Представляешь? Такое сказать про моего отца…
– Не бери в голову, Лу, – я обняла подругу за плечи, совсем как в детстве, когда выходило очередное расследование о её матери, – Майке слушает слишком много тру-крайм подкастов.
Всем известно, что супруга Жака Виллареаля пропала при невыясненных обстоятельствах. В тот год стояла ужасная жара. Жак с семьёй потянулись на юг, в Дель-Соль-Вэлли к знаменитым симливудским пляжам. Луна была подростком – лет пятнадцать ей тогда было. Хьюго чуть больше, а крошку Макса вообще оставили дома в Винденбурге.
В один особенно знойный вечер миссис Виллареаль не вернулась домой. Жак отправился её искать, до утра бродил по пляжам вместе с парой спасателей. Потом подключились полиция, добровольцы из программы поиска людей, неравнодушные местные с металлоискателями. Всё, что удалось найти, – зарытое в песке обручальное кольцо, семейную реликвию Виллареалей.
Газеты смаковали подробности. Ох, как они их смаковали! Ни дня не проходило без кричащих заголовков: «Драма на золотом пляже: Жак даёт шокирующее интервью», «Пропавшая Эжения Виллареаль была несчастлива в браке», «Жак избавился от жены ради актрисы Юдит Уорд». И всё в таком духе.
Думаю, можно представить, как нелегко пришлось Луне и её семье. Со временем пыл прессы охладел, но на смену газетчикам пришли дети нового времени с их любовью к нераскрытым преступлениям. В сети можно встретить кучу статей и подкастов, рассказывающих о том, как именно Жак убил Эжени.
Лично я считаю, что миссис Виллареаль вполне себе жива. Просто сбежала с красивым мускулистым спасателем, устав от авторитарного мужа и трёх детей. Но Смотрящий упаси меня рассказать об этом версии Луне. Это разобьёт ей сердце.
– Я каждый раз думаю, что уже привыкла, что стала толстокожей, что меня больше не заботят все эти диванные детективы и их грязные маленькие ручонки, которыми они копаются в ранах моей семьи… Но потом я слышу, как в очередном подкасте коверкают имя моей матери и снова взрываюсь... – На короткое мгновение в глазах Луны сверкнули злые слёзы. Я сделала вид, что ничего не заметила. – Раф, как Норман живёт со своей травмой? Он кажется таким невозмутимым…
– О, поверь, ему тоже плохо, просто он этого не показывает. Разговоры о матери Нормана – строгое табу в нашей семье. Даже самые отчаянные головы его не нарушают, даже когда очень пьяны, даже когда их будят посреди ночи и светят фонариком в лицо. – Я изобразила, как закрываю рот на замок и выкидываю ключ. – Отец Нормана ещё хуже, по нему вообще нельзя понять, чувствует ли он хоть что-то… Но похоже, он очень любил жену. У него совсем не было женщин с тех пор, как она… погибла.
– Ого, преданность… Такое ещё бывает в наши дни? – Самые длительные отношения Луны закончились через два месяца. Я давно потеряла счёт её мимолётным романам. – Вот бы кто-нибудь и меня так полюбил.
Я подумала, что мне бы тоже не помешало встретить парня с принципами, а не с ветром в голове. Но где такого найти? Мой последний бойфренд проиграл на скачках семейную винодельню. До него я встречалась с Лео, наши странные вялотекущие отношения продержались почти все шесть лет университета. Бурным в них было только одно и это вовсе не его ко мне чувства. Мы никогда не проводили время, как нормальная парочка студентов: не сидели в университетской кафешке, уплетая блинчики и готовясь к экзаменам, не устраивали пикников в парке у статуи лорда Бритчестера, не снимали свою первую квартиру на двоих.
Лео был парнем что надо – стройным, утончённый, с длинными пальцами пианиста и копной пепельных кудрей. Я без ума от этого немного женственного типа красоты. Как-то раз мы оказались за одним столом в библиотеке, и я не смогла оторвать глаз: Лео показался мне в высшей степени интригующим, даже бунтарским, с этим его галстуком-в-кармане – грубое нарушение правил ношения формы, – и сумрачным взглядом. Он бесстыдно осмотрел меня с головы до ног, ткнул себя в грудь и произнёс одними губами: «Лео». Вроде как познакомились.
Мы стали регулярно встречаться за «нашим столом». Взгляды становились всё откровенней, молчание всё жарче и напряжённей, а тишина библиотеки – всё провокационней. Я даже не удивилась, когда в один из дней рука Лео поползла под столом к краю моей юбки. Знаю, девушки из хороших семей не должны заниматься подобным в благородных стенах Бритчестера, но я потеряла голову.
Даже наш первый поцелуй, да и не только он, произошёл в чертогах знаний. С Лео я открыла для себя удивительный факт: в библиотеке можно заниматься чем угодно… если не шуметь. Особенно по ночам, когда библиотекарша, старая-престарая дева, храпит, как сигнальный горн. Благослови Смотрящий круглосуточный доступ к знаниям.
Луна гораздо быстрее меня сообразила, что Лео – странный парень, и от него надо бежать. Мне для этого потребовалось шесть лет, за которые у нас не накопилось ни единого нового воспоминания, кроме вуху и рукоблудства в нескольких новых местах, разумеется, запретных. И пары случайных фотографий.
Лишь год спустя я узнала, что «Лео» – это лорд Леон Эйнсли Сент-Найветт. Да, прямо так, с титулом. Ещё год ушёл на то, чтобы вычислить его интересы и круг общения. Мы очень мало говорили. И он даже не попрощался со мной, когда покидал Бритчестер после выпуска. Лишь мимоходом оглянулся, в последний раз пересекая знаменитый круглый холл. Вот такая «история любви». Я давно решила, что никогда не выйду замуж, но я вовсе не значит, что я не хочу испытать то, о чём пишут в романах.
От обиды я быстро нашла мистеру лорду замену. Мою жертву звали Питер. Какое-то время мы неплохо ладили, но потом произошло ужасное: я побила его в университетских дебатах. Вообще-то в их элитарный кружок пускали только парней, но я нацепила парик и нарисовала чёрным мелом усики. Питер так и не смог пережить мой сокрушительный успех. Я в красках описала эту историю в своём он-лайн дневнике и внезапно получила весьма остроумный комментарий от Лео – простите, лорда Леона – в конце которого была просьба с ним связаться. Но я этого так и не сделала.
– Луна, как думаешь, нормально позвонить человеку спустя семь лет после того, как он тебя об этом попросил?
– Кому это ты собралась звонить, Раф? – Я буквально услышала скрип шестерёнок в голове подруги. Мисс Виллареаль никогда не дружила с точными науками, а в особенности с математикой. – Только не говори, что этому больному извращенцу Лео. Уж лучше с Норманом мутить, если нужен парень с проблемами.
– Нашему столетнему профессору по латыни конечно же, – огрызнулась я. – Я бы не сказала, что у Лео есть особые проблемы, по крайней мере не такие, как у Нормана… Да и с моих пятнадцати лет утекло много воды.
– Ну разумеется, у парня, который не хочет никаких публичных отношений и только тискает тебя по разным стрёмным местах, нет проблем с головой. – Не менее пылко ответила Луна. – К слову сказать, ты разбила Норману сердце, а трясёшься только над своим драгоценным лордёнышем! Норман заслуживает большего!
– Что… Прости, что ты сказала?!
– Что ты, Рафаэлла, беспокоишься о людях, которые того не заслуживают.
– Нет, до этого, про Нормана. – Под моим взглядом щёки Луны моментально стали цвета спелой клубники. – Ты сказала, что я якобы разбила ему сердце. Откуда информация?
– Ты сама мне сказала.
– Нет, не говорила. Как я могла такое сказать, если до сих считаю, что Норман меня никогда не любил? Это ты каким-то образом залезла к нему в голову. И очевидно не только в голову, но ещё и в штаны…
– Вот только давай не будем усугублять и без того неприятный разговор. – В ответ на мои обвинения Луна заняла оборонительную позицию. – Ну да, залезла. Что в этом такого? Ты развлекалась со своим Лео, а мне пришла в голову мысль, что Норман неплохо выглядит в полицейской форме…
– Святые круассаны, да ты просто отвратительна! Вот теперь я точно не стану тебя слушать и позвоню Лео!
– Только не прибегай ко мне, когда он в очередной раз тебя бросит!
Какой безумный день. Как будто Честера Моррисона было недостаточно, ещё и с Луной поссорилась. Как она могла крутить роман с Норманом за моей спиной? Это же не по-дружески. Не важно, что мы давным-давно расстались, кодекс чести никто не отменял. И один из главных его пунктов – не трогай парней своей подруги, прошлых настоящих и будущих.
Я уныло побрела к машине. Впереди меня ещё ждал проклятый ужин, но о нём расскажу в следующий раз.
Рафаэлла и подружки, практически самый первый скриншот, который я сделала для мира.
Midjourney V5 – все картинки на обложке.
Exitusletalis88 – за Chateu Peak (в непривычной роли Фон Винденбург Эстейт).
Simprehend – за Britechester Library.
С большим удовольствием и огромной радостью читала первые главы вашего мира. Я тоже из армии фанатов, скучавших по вашему творчеству.
Первым делом не могу не отметить шикарные скрины, продуманные до мелочей и в плане обработки, и в плане наполнения кадра. Всегда восхищаюсь, когда автору удаётся рассказать о своих героях больше картинкой, чем словами. Чего только стоят картинки со скучающей Раф или "командный центр" Сид! Столько деталей, и все говорящие, нет ничего лишнего. Снимаю шляпу перед вашим мастерством!
Мне очень нравится ваш мир - это действительно мир (=Вселенная) со своей географией, историей, религией и культурой. Интересно, когда рассказы о симах не исчерпываются только одним игровым городком. И жители вашего мира необычные и загадочные. Как у вас получается придумывать таких нестандартных (ненормальных? не знаю-не знаю) персонажей? Вот, например, Сид - я бы такого героя не смогла бы придумать и описать, но вашему повествованию верю до каждой запятой и точки.
Мне понравились ваши повествователи Норман и Раф. Норман - этакий рыцарь печального образа, чем-то напоминает мне врубелевского демона, который всё знает и от всего устал, и теперь взирает на мироздание с чувством глубокой, вселенской тоски. Только Норман, в отличие от демона, просто устал, а вот со знанием у него проблемы, и в первую очередь со знанием самого себя и людей вокруг. От этого наблюдать за ним становится интересней по мере появления глав.
Раф совсем другая, мне кажется, что её скука и незнание, что делать и как дальше жить, это не то, чтобы напускное, но "масочное" точно. Когда этой барышне что-то по-настоящему нужно, она знает, как действовать. Догадалась же нарисовать усики и победить в закрытом клубе. Мне показалось, что и отношения её с Норманом и с Лео "мутные" по той же причине: ей просто не особо нужны именно эти парни. Если бы были нужны, впилась бы как клещ - и точка. Хотя, конечно, я могу и ошибаться на её счёт.
Но сердце моё покорил Моррисон со товарищи. Вставка про телохранителей в главе Раф мне очень понравилась, это как свежий ветерок, который привносит динамику в общее повествование. Я вообще неравнодушна к героям, которые "жесткие снаружи, нежные внутри"
Буду с огромным интересом следить за дальнейшими приключениями ваших подопечных!
Дальше будет несколько цитат, которые особенно понравились, и мои мысли по поводу.
Единственный сын профессорши погиб задолго до моего рождения. Угадайте с трех раз, кого ей напомнил умница-студент своими прекрасными манерами, старомодными свитерами с заплатками на локтях и любовью к заплесневелым опусам о капитале и общественной выгоде. В довесок шли воспоминания Артура о матери, из раннего детства, очень эмоциональные и такие настоящие. Это задание едва меня не доконало.
Сколько лет вашим героям? Что-то в районе тридцатника? Иногда они ведут себя младше, иногда - старше. Но по хронологии мира получается, что около тридцати или слегка за тридцать?
Два момента. 1) Конечно же, мне в матери Нормана тоже почудилась Океана Берег. Волосы, одежда, ограничение, по которому герой должен погибнуть, не дожив до старости, - всё сходится. Интересно будет узнать, правда или нет.
2) Мама Нормана не выглядит на картинке счастливой, хоть и сидит к зрителю спиной. Не похоже, что ей весело дурачиться с сыном. Рубашка на поясе ребёнка, кстати, меня не смутила. Я именно так и поняла, что рубашка, а не юбка.
Тётя, тактичная, мудрая и деликатная, – редкое исключение среди взбалмошных женщин нашей семейки. Но пусть вас не обманывает её безобидная внешность и мягкий голос. Дэль – дальновидный политик и стратег, маленькая, но стойкая и непреклонная женщина. В чём-то даже жестокая. Обожаю её.
Мой телохранитель и мои домашние перемывают кости какой-то актрисе через полчаса после знакомства. Что может быть сюрреалистичней, чем эти трое на одной волне?
Мне приходит в голову, что мой телохранитель, пожалуй, один из самых надёжных и предсказуемых людей из моего окружения. Вплоть до этого самого момента.
Чэн отворачивается и уходит на второй этаж квартиры, мне не достаётся даже банальных обнимашек. Ну что опять со мной не так? Одежда вроде свежая… Ладно, спрошу у Сид через месяц.
С этой фразы и до конца главы меня не покидала ассоциация "Рафаэлла - кошка". Породистая, грациозная, ленивая с виду, но на самом деле хитрая и хищная кошка.
Что у вас случилось? В «Подлинные автографы» нагрянула аудиторская проверка? Я в часе езды, но могу отправить находящихся поблизости коллег. Группа мобильных консультантов наготове, им до вас минут десять. Держитесь, мэм, помощь уже в пути.
Это ещё облегчённая версия Нормана без всяких нездоровых пристрастий. От первоначальной задумки остались только торговля витаминками без кавычек и лёгкий алкоголизм. Я решила, что ему и так тяжело по жизни, не стоит ещё усугублять.
Как раз "тяжело по жизни" и приводит к нездоровым пристрастиям. Впочем то, что при "тяжело по жизни" нет нездоровых пристрастий, вырисовывает определённый портрет. Это говорит о том, что он как-то вывозит своё "тяжело" через что-то другое. У меня есть предположения, но я пока не определилась, надо ещё посмотреть.
*собираю клиническую картину*
Мне ваш Норман очень интересен и симпатичен. У меня такие люди вызывают симпатию. Три главы и я хочу, хочу, хочу продолжение истории. Меня больше всего интересует как личность реагирует на обстоятельства и как себя проявляет.
Ещё один вырезанный кусочек контента: Норман должен был сильно путаться в своих предыдущих личностях и с трудом различать, где он его собственная. Опять же я отказалась от идеи описывать героя с постоянными глюками.
На этом месте я подумала про своего аналогичного героя. Я своему шарахнула полную путанницу, он там не то что путается, а вообще не понимает что из этого он сам, что придумал, и есть ли он сам вообще. Полный сюр. Меня прикалывает сравнивать вашу идею и аналогичную, которая была у меня.
Даже отказываться не буду. Я действительно вижу параллели между много чем и могу соотнести. На сравнении параллелей много интересного видно.
Вот Мэйс был совсем не в депрессии в начала истории. Активность, позитив, цели, много что приносит удовольствие.
Норман в депрессии. Ну, в субдепрессии.
Сцена Чен/Норман очень похожа на Леда/Мэйс. Девочка что-то схожее транслирует. Леда более открыто говорила, у неё комплексов в этом вопросе поменьше, чем у Сид. Мальчик как бы и не против, но морозится и говорит "да не надо мне этого". Одинаковый подтекст у мальчика - страх отношений, сама модель отношений пугает плюс не озвучивает, что как бы и не против так-то. Только у Мэйса сильная влюблённость, которая всё равно не смогла пробить страх. А у Нормана субдепрессия с вытекающим сниженым настроением, желаниями, пессимистичным взглядом на жизнь. Ничего не хочу, отстаньте, всё плохо и всё будет плохо.
Если Мэйса довести до такого состояния, он бы мог ответить как Норман. Если Нормана разогнать в сильную влюблённость и убрать депрессию, то он мог бы ответить как Мэйс. Как в математике, если привести этих героев к общему знаменателю (состоянию) они дадут одинаковую реакцию в ситуации. Мэйс = Норман в этом вопросе. Калька ситуации и реакции героев с погрешностью. Вероятно, для вас это что-то значимое, что вы отыгрываете эпизод ещё раз.
У Мари очень глубокие и серьёзные депрессивные состояния. Если возьмём депрессивное состояние от 0 до -10, где -10 самое дно - реальное желание себя убить, то у Мари где-то 7-8 в самые пиковые моменты. У Нормана пока 2-3. Чувствуются минуса в эмоциях и мышлении, в импульсе действий (нафиг, хочу уехать), но ещё есть энергия. Он уставше и нехотя ползает по сценам, но не лежит дома лицом в стену и не думает по кругу "хочу не быть, просто хочу не быть" с острыми приступами отчаянья.
Но вот тот человек вроде ничего, его можно оставить... И вон тот тоже... " Тут уже слишком много неразорванных связей получается, чтобы засчитать полноценный побег.
Когда я разрабатывала точно такие же планы на полном серьёзе, я решила оставить людей в виде переписок. Не сказать им где я нахожусь. То есть как бы полностью побег получается. Если отключить месседжеры - всё, я исчезла. Можно оборвала связь и полноценный побег. Потом можно включить обратно. Получается на границе полного побега с возможностью в него спрятаться, но высунуть нос, если хочется.
Я даже не уверена, что они сами про себя могут так понять. И уж тем более словами через рот сказать другому. Нужен навык и смелость. Они сейчас не похожи на людей, которые это могут.
Про то, что она пробует, что подвернулось - рисование, учёбу, тусовки. Всё не то.
У Раф я не вижу депрессивных признаков. Хотя вот, казалось бы, ей ничего толком не приносит удовольствие. И всё же ей нравятся детективы и круассаны, что-то её радует. Намана.
То, что вы описываете Раф, похоже на нарушение понимания своих желаний. Есть такое понятие "мудрый разум" (пришла Ариона рассказывать теории х) Так вот, мудрый разум - это когда человек руководствуется на 50% разумом на 50% эмоциями. Ещё это называют согласие души и разума.
Бывают разные перекосы. Тираничный давящий разум, который забирает бразды правления. Требует - ты должен, правильно, моги, хоти, беги. Какой эмоциональный отклик - пофиг, разум сказал "надо". Человек руководствуется только разумом 100% разум. Может весьма тиранично поступать со своими эмоциями, не слышать себя. Когда эмоции орут НЕЕЕЕТ.
Если эмоции забирают на себя 100% правления, то это такой человек настроения. Сегодня мы женимся, завтра разводимся. Разум сделал ручкой. Разуму слово не дают вставить в такой системе. Куда эмоции несут, туда и человек несётся.
Я крайности рассмотрела. Много вариантов сочетания. Баланс те самые 50/50 - согласие души и разума. Разум предлагает, подбирает, а эмоции дают ответ - да или нет, нравится или нет. Или наоборот эмоции ведут, а разум поддерживает и как-то вообще курирует процесс в согласии с эмоциями.
У Раф я увидела проблему в этой области. У неё много разума. Проблема, что она свои занятия перебирала умом. Такое ощущение, что она просто не понимает что и где слышать как эмоциональный отклик. Она как глуха к своим эмоциям и откликам. Она не тиранично себя заставяет, не нравится, а она превозмогает во имя надо. Нет. Она как слепой котёнок тыкается по жизни. Разумом ищет. Порисовать? Э... Устроить вечерику? Э... У неё как и у любого человека есть внутри ответ "нравится", "очень нравится", "не нравится". Он у неё есть. Просто она не понимает где и как его слышать. Поэтому и непонятки.
Это может быть потому что вокруг неё взрослые тоже не умели это делать. У них же семейное "что делать после универа". Семейная эпидемия. Взрослые не спрашивали себя, чего они хотят, не спрашивали её. Вот она и не научилась.
Вот этого Раф не хватает:
Но это целый навык. Лечится это просто (в теории, на практике не просто). Во всём спрашивать себя - чего я хочу? С мелочей начинается. Чего хочу надеть, съесть, сделать вот прямо сейчас, с кем поговорить. Чутко слушать ответ внутри. Если всё в этой сфере в детстве было ок, то работает автоматически. Если не срослось сразу и само, можно поработать и выработать.
Это мы со стороны можем посмотреть и понять, чего Раф не хватает, какого навыка. Проблема Раф в том, если она лишена такого опыта, она просто не знает о такой опции в жизни. Она же не может стать другим человеком и узнать, каково это. Самое сложное для не будет узнать, что так, оказывается, можно. Что так бывает - слышать себя, что это и как это. Вот это будет открытие. Но это целый квест и личностный рост. Вряд ли Раф со следующей главы начнёт заниматься личностным ростом, она то не сходила на психотерапию, чтобы ей вот это объяснили и помогли получить такой опыт. Навык наработать реально, сложно понять, что нарабатывать.
Так что я ожидаю героиню с этим конфликтом.
Моя лучшая подруга Луна предлагает сходить к её психоаналитику, чтобы разобраться в себе. Не хочу, я всё ещё убеждена, что сумею придумать для себя занятие по душе.
Ага, я вот про это самое. Она не понимает, чего ей не хватает и почему не может найти занятие по душе. Она может бесконечно долго перебирать занятия, не пытаясь слышить свой отклик. Потому что вообще не понимает, что так можно.
Психоаналитик не найдёт ей занятие по душе, он найдет причину, почему она не может найти занятие по душе. Отсутствие контакта с эмоциями - очевидно и на поверхности. Если копать, там много чего ещё может быть в связке проблем.
– Мисс ди Камайори, это Честер Моррисон, – начало разговора вышло ну очень странным, – вы передали, что нужно срочно с вами связаться. Что у вас случилось? В «Подлинные автографы» нагрянула аудиторская проверка? Я в часе езды, но могу отправить находящихся поблизости коллег. Группа мобильных консультантов наготове, им до вас минут десять. Держитесь, мэм, помощь уже в пути.
– Ой… э-э-э… Я вообще-то пошутила про «Подлинные автографы». У меня нет и никогда не было своего бизнеса, тем более с таким дурацким названием. – Кажется, он принял меня за кого-то другого. – Это Раф, кузина Нормана. Мы встречались на выходных.
Тут мне было совсем не смешно и не мило.
Мне попадались такие записи с операторами, когда девушке угрожает парень с оружием не в адеквате, а она типа заказывает пиццу, так отвечая на вопросы оператора, чтобы казалось, что заказывает. Он рядом. Ошибка стоит жизни. Я находилась в таких ситуациях ребёнком, только меня 1) не угрожали убить 2) мне некуда было звонить. Когда мне впервые попалась такая запись разговора с оператором, я через секунду просто ревела и не могла даже выключить запись. Я боялась пошевелиться, как будто я снова в такой ситуации, и это я прошу помощи. Чёрт, я даже сейчас начала плакать, просто набирая это сообщения. Это по-настоящему страшно.
Короче, я поняла ваш заход. Почему Честер так серьёзно ответил и рассердился. И почему Раф не поняла его реакцию. Хвала небесам, что она не поняла. Я вот поняла.
То, что Честер так среагировал, рассказало мне многое об опасности их работы.
У девочки как-то совсем не лады с "я думаю, что он решил" и реальное "он решил". Она мысли что ли читает. Когнитивная ошибка "чтение мыслей". Есть такая, так и называется.
Тоже самое как реальное "они пришли свататься, это заговор" или "я думаю, что они пришли свататься". Она свои мысли о реальности приравнивает к реальности и начинает действовать. Получается, она контактирует не с реальной реальность (кузен с другом пришёл повидаться), а с выдуманной реальностью (заговор, пришли свататься). Так и тут, Раф сама придумала реакцию Честера и стала с этим что-то делать.
Ещё она выносит свои ощущения (мне неловко за своё поведение) во вне (он решил, что я заносчивая). То, что ей неловко вообще не равно что её реально осуждают другие. У неё личный конфликт с непринятием себя, она сама на себя навешивает негативные оценочные ярлыки (фу, веду себя как заносчивая богачка). Она пытается другим доказать, что она не такая! Ей надо разбираться с собой, почему она сама так о себе думает. Какие у неё претензии и ожидания к себе. Пока она не осознаёт эти мысли как часть своего Я, выносит их в ближнего и начинает пытаться Честеру доказать, что она не такая она ждёт трамвая. Это точно к психоаналитику, сама долго будет бегать что-то кому-то доказывать, игнорируя, что конфикт-то внутренний.
Зачем? Дык доказать, что она не заносчивая богачка (как ей кажется она себя проявила), а такая, какой она хочет казаться. Причём сама толком не понимает, чего ей надо от Честера. Ну, это начало очень интересной истории. Нездоровой, но оч интересной.
Думаешь он просто возьмёт и разложит всё по полочкам? «Раф, ты мне не нравишься потому что a) ты омерзительно богатая, b) надоедливая и c) не делаешь в жизни ничего полезного…»
Озвучила все претензии себя к себе. Вот прям с каждой установкой бери и работай.
- Раф, ты считаешь себя омерзительно богатой? Что в этом омерзительного?
И понеслась. Но сначала ей надо было бы понять, что это она о себе думает, но приписывает эти мысли другим. Психологическая защита проекция называется. То, что невыносимо тяжело выносить как "это я думаю о себе" психика проецирует в ближнего "о нет, Честер так думает обо мне!" Но ведь Честер ничего такого ей ничего не говорил! Это всё её мысли, появились в её голове. Это то, что её грызёт. Проще приписать это Честеру и разбираться с ним. Значит, очень больно это думать, поэтому психологическая защита подъехала.
Погоня за призраком. Она сама себя считает богатой пустышккой. Какие бы платья они ни надевала и кому бы что не доказывала, в её мозгу будет рождаться "я всё равно богатая пустышка". Это её убеждение о себе. Пока она игнорит, что это она говорит сама себе, с этим никак не справиться. Это будет бесконечная беготня в попытке найти опровеждение. Реально можно найти опровержение, только если достать этот интроект (установку о себе) в сознание и оспорить. Пока эта установка сидит в бессознательном. Раф запихивает мысленно это высказывание в других людей. Это они так её воспринимают! Они так думают о ней!
Как она не может опираться на чувствоваание в выборе дела жизни, так и в выборе патрнёра. Проблема в самом навыке слышать свои эмоции. Она толком не понимает, нравится ли ей парень. Не слышит эмоций недовольства, когда её не устраивают отношения. Абсолютно не опирается на то, что она чувствует. Она всё пытается решить умом, а на месте контакта с чувствованием у неё эээээ. Она хочет испытыть, о чём пишут в романах, но это как с поиском любимого дела. Без навыка слышать себя, это просто невозможно.
Мне очень понравилась стилистика скринов Раф. Чувствуется вот это аристократичное красивое, но пустое в плане чувствования. Умом всё так красиво, всё так классно, но Раф не чувствует, что у неё всё классно. У неё пусто. Не плохо, но и не хорошо. Полный дисконект с эмоциями - и с позитивными, и с негативными. Срины в приглушённой гамме отражают мироощущение Раф. Без навыка чувствовать, слышать своё чувствование и опираться - всё пустое. Раф и Норман из одной семьи. Чувствуется. У Раф более сохранная психика, Норман совсем потеряшка. Впрочем, с исходными данными Раф тоже много может накуролесить.
Меня немного удручает, что Великий Максис не хочет нарисовать для нас карту и рассказать, как связаны между собой миры-городки из TS2, TS3 и TS4. Эпизодические отсылки к прошлым сериям есть, но это всё равно не воспринимается, как единая, хорошо описанная вселенная.
Увы. Если в тройке были хоть какие-то связи с предыдущими частями, то четверка — вообще альтернативная вселенная в границах каждого города. Хороший ход, чтобы не заморачиваться с лором.
Забегая вперед, вы замечательно вписываете в сюжет максисовский мир и персонажей. Если Юдит Уорд и Виллареалей еще ждешь, то родственники Лили Фэнг и учитель музыки Матео Маркович — приятный сюрприз. А премейды из предыдущих частей игры будут?
Теперь по главам. Не у одной Сид дурные предчувствия: подозревала я в конце первой главы, что агентов разоружили не просто так, и вот нате, уже во второй снайперы на крыше. Как Норман копает под свою контору, так и она копает под него, и очень секретный агент Кэннер здесь явно замешан. Чую, не удастся герою уйти на покой: либо последнее задание не станет таковым, либо станет, но красные маки догонят его на кладбище. Норман и сам это понимает:
вкупе с кудряшками Рафаэллы и отсутствием у нее отца породил еще одну необузданную догадку: вдруг они не кузены, а единокровные брат с сестрой? Если помнить, что они вместе «впервые попробовали многое», ситуация особенно интересна. Впрочем, отцом Нормана может быть и «друг» его мамы, который так удачно всё время на гастролях. Не семья — паутина тайн. Чую, и Элеттра (она же «ищет себя в ретрите на Сулани»?), и мать Нормана, и его (названный?) отец могли бы рассказать мно-ого интересного...
Не знаю, кого из второстепенников обожаю больше: Моррисона, который внезапно оказался не шкафом три на два, а умным заботливым обаяшкой, или няшу Сид с клубничной жвачкой. Какой же у нее прекрасный «командный центр» с игрушками, сердечками и котиком! Обожаю симские интерьеры с кучей барахла, а когда оно еще и максисовское, снимаю шляпу. Этот кадр особенно хорош. Еще понравилась расширенная семья премейдов, куда она входит, и фото здесь. Блондинка, как понимаю, подруга Сюя? Надеюсь, он тоже появится.
Очаровательно Сид подкатила к Норману в своем ботанском духе:
– Я подумала, что могла бы попробовать что-то из тех вещей, которые раньше казались просто отвратительными, – Сид тем временем активирует последнюю заготовленную ловушку, – ты не кажешься мне отвратительным и приятно пахнешь. Думаю, я смогла бы тебя поцеловать. Но не сейчас, сейчас у тебя щетина.
Общее, впрочем, у них есть. Не только Норман боится принять в свою повседневность Сид — ее брезгливость тоже не располагает к отношениям. Да и не особо они нужны каждому из них... пока. Кто знает, куда они вырулят.
Рафаэлла такая красивая, фотогеничная (особенно хороши первые два коллажа с ней и этот)... и донельзя наивная. Как при первой встрече с Честером она ненавязчиво хвастается богатством, так и дальше искренне не понимает, в чём проблема:
Соразмерно, да-а! Рафаэлла ведь реально верит, что любой рад упасть к ее ногам, но если вдруг нет, она тааак уж и быть до него снизойдет, попросив официанта унести лишние приборы. Или вот это:
Чтобы не казаться пустышкой, нужно ею не быть. А что Рафаэлла? Не знает, что делать с жизнью, у нее нет призвания, ярких черт или запоминающихся поступков (кроме разве что дебатов в мужском облике), круг ее общения — родственники или дети друзей семьи (то есть, грубо говоря, те, кому ее навязала судьба). И она еще считает себя недооцененным сокровищем. Жизнь за это обычно бьет. Первый удар в лице Честера, видимо, не за горами.
И я всё же посоветую тщательнее вычитывать главы. То тетя Дэль у вас различает чай без служанки (какая умница!), то вот такие неологизмы:
Тут я тоже очень задумалась. Раскидала ещё раз всех мужчин Оки. У меня не сошлось. Да и Флип чёт вообще не тянет по описанию на отца. У Рауля брата тоже не припоминаю. Не, ну был там какой-то кузен Бари или Бади.
Рауль не может быть женат на сестре Флипа. Не, ну технически... Но как-то странно звучит.
А ещё у Оки были татушки на спине! Где татушки?
Татушки - дело наживное) Смысл не в том, чтобы доказать версию "Оки - мать Нормана", а в том, чтобы поиграть в игру "свяжи все работы Мэджик в один мир"))
Там говорилось, что рок-звезда просто друг, не отец. Норман, кстати, внешне похож на "секси прист" Ло - ещё один повод построить теории) К тому же, мы же можем не знать ВСЕХ мужчин Оки, кто-то мог быть запланирован, но до него просто дело не дошло.
Для меня вообще сомнительно, что, если у Оки были бы дети от Рауля, он стал бы как-то участвовать в их жизни. То ли дело воспитывать с ней чужих детей!
Рафаэлла
Всё не такое, каким кажется! Раф со стороны производит совсем другое впечатление, как и Моррисон. Она оказалась робкой.
Мне очень понравилась атмосфера такой аристократичной ленности а-ля русское дворянство второй трети 19 века. В "Братьях Карамазовых" была героиня, которая себе пальчик дверью прищемила, чтобы почувствовать единение в страданиях со всеми тварями божьими. Вот и Раф как будто нашла себе косяк, об который можно мизинчиком приложиться. А если учесть, какой Честер на самом деле, то это прям мечта, а не косяк, всем косякам косячище просто, более непохожего на неё и непонятного для неё мужика не найти. Думаю, они поладят)
Если б не Аринины наблюдения, я б решила, что Рафаэлла просто ищет предлог для встречи, и если Моррисон в ресторане ей напомнит про намерение извиниться - она будет искренне удивлена. Потому что её всю жизнь пытаются сосватать, а тут она вдруг сама всё время вспоминает про парня с типажом "я-идеальный-примерный-муж-давай нарожаем-выводок-детишек". С такими не встречаются шесть лет в пустоту, с такими даже одна встреча опасно отдаёт маршем Мендельсона. Узнай она настоящего Честера, мне кажется, не испугается, а выдохнет с облегчением.
И должна сказать, что мне тоже будни оперативников понравились, они какие-то для вас не характерные, как и сам Моррисон, поэтому любопытно посмотреть, что же получится. Останется он таким же здравомыслящим парнем или повытаскиевает на свет свои скелеты из шкафов.
Я извиняюсь за мультипостинг. Это и следующее сообщение были единым целым, но не влезли в лимит 40000 символов. Разрывать главу мира мне очень не хотелось и урезать ответы тоже.
Laezara
Здравствуйте, как же я рада вас видеть. Ещё и с таким классным отзывом. Большущее спасибо, что заглянули на огонёк и поделились своими мыслями.
Раф совсем другая, мне кажется, что её скука и незнание, что делать и как дальше жить, это не то, чтобы напускное, но "масочное" точно. Когда этой барышне что-то по-настоящему нужно, она знает, как действовать. Догадалась же нарисовать усики и победить в закрытом клубе. Мне показалось, что и отношения её с Норманом и с Лео "мутные" по той же причине: ей просто не особо нужны именно эти парни. Если бы были нужны, впилась бы как клещ - и точка. Хотя, конечно, я могу и ошибаться на её счёт.
Проблема Раф в том, что у неё всё есть. И так было всегда. Ей даже не нужно тянуться, чтобы достать с полки пирожок: он либо сам упадёт к ней в руки, либо придёт специально обученный доставатель пирожков. Раф избалованная, рафинированная (хе-хе), ленивая. Она может, да, но силы воли для "взять и захотеть" не всегда хватает.
Сколько лет вашим героям? Что-то в районе тридцатника? Иногда они ведут себя младше, иногда - старше. Но по хронологии мира получается, что около тридцати или слегка за тридцать?
Норману, Честеру, Сид, Раф и её компании примерно тридцать, да. Раф с компанией довольно инфантильные. В их ленивом мирке течение времени довольно относительная вещь. Вернее, оно-то течёт, а вот Рафаэлла и подружки не сильно меняются. Они занимают примерно тем же самым, чем и десять лет назад. То есть... ээээ... ничем. )) Сид, кстати, тоже довольно инфантильная и незрелая. Про её братца Сюя я вообще молчу, у него даже ЧХ "Вечное дитя".
По задумке, Норман и Честер должны вести себя плюс-минус на свой возраст, но с непременными дурацкими шуточками. Не знаю, получилось или нет. Мне сложно прописывать адекватных взрослых героев. Потому что я сама совсем не такая.
Два момента. 1) Конечно же, мне в матери Нормана тоже почудилась Океана Берег. Волосы, одежда, ограничение, по которому герой должен погибнуть, не дожив до старости, - всё сходится. Интересно будет узнать, правда или нет.
2) Мама Нормана не выглядит на картинке счастливой, хоть и сидит к зрителю спиной. Не похоже, что ей весело дурачиться с сыном. Рубашка на поясе ребёнка, кстати, меня не смутила. Я именно так и поняла, что рубашка, а не юбка.
Про то, что не выглядит счастливой, весьма верно подмечено. Мать Нормана не была тотально несчастлива в семейной жизни, но проблемы у неё совершенно точно были. Ведь отец Нормана – тот ещё подарок.
И оно у меня для вас есть под нижним спойлером. Чутка кривоватое, но я ответственно отловила и заскринила всех бегающих по моего миру родственников Нормана. По задумке, их куда больше, но будем считать, что это только часть огромного семейного древа.
О, я бы тоже никогда не осмелилась писать от лица Аделины или лезть к ней в голову. Я придумала Аделину 10 лет назад, и даже тогда мне не хотелось делать её рассказчиком. Мне хотелось рассказать про Дэль, которая с виду няша, но в душе жестокий манипулятор. Но если делать это от её лица, но какого сюрприза бы не было.
В точку. Норман – явно не любовь всей жизни для Рафаэллы, она не готова пройти с ним огонь и воду. Он просто друг детства и сентиментальное воспоминание, которым не хочется ни с кем делиться.
Кстати, на стене с фотографиями в комнате Рафаэллы совсем нет Нормана. И её матери тоже нет.
Отца Нормана мы конечно же увидим, куда ж без моего любимого негодяя. Не только глазами самого Нормана, но и глазами других персонажей. И даже в разных возрастах. Я планирую добавить небольшие вставки из прошлого.
Пожалуй, отец Нормана – самый спорный персонаж. Я долго думала, что с ним делать – следовать плану десятилетней давности и превратить его в страдающего монстра, или делать облегчённую версию… В итоге первый вариант победил. ))
Ariona
Ух, я очень-очень ждала ваш разбор Рафаэллы. Ииии он, без лишних слов, шикарен. Картинки и схемы – восторг, восторг, восторг.
Давно хотела сказать, что ваши разборы помогают лучше прописывать героев в более поздних главах.
На этом месте я подумала про своего аналогичного героя. Я своему шарахнула полную путанницу, он там не то что путается, а вообще не понимает что из этого он сам, что придумал, и есть ли он сам вообще. Полный сюр. Меня прикалывает сравнивать вашу идею и аналогичную, которая была у меня.
Я уверена, что вам под силу достоверно описать полное расщепление личности. Вы знаете, как это всё работает. В моём исполнении это бы больше напоминало детский утренник с криповатыми клоунами и неуместными шутками. Я в такое не умею.
У Раф я не вижу депрессивных признаков. Хотя вот, казалось бы, ей ничего толком не приносит удовольствие. И всё же ей нравятся детективы и круассаны, что-то её радует. Намана.
Кстати, у неё в фаворитах не только детективы и круассаны, но ещё и шампанское с винишком по утрам на завтрак. Не знаю, заметил ли кто-нибудь, что Раф слегка кривит душой и не рассказывает про дружбу с увеселительными жидкостями. Никакого криминала, конечно... бокальчик тут, бокальчик там. Но всё же. Раф – тот самый ненадёжный рассказчик, который даже в собственных дневниковых записях старается предстать в более привлекательном образе.
Зачем? Дык доказать, что она не заносчивая богачка (как ей кажется она себя проявила), а такая, какой она хочет казаться. Причём сама толком не понимает, чего ей надо от Честера. Ну, это начало очень интересной истории. Нездоровой, но оч интересной.
Глядя на Рафаэллу, я знала, что у неё не будет серьёзного конфликта, как у Нормана. У Нормана – смерть матери, проблемы в отношениях с отцом, смертельно опасная работа и его личная вендетта. Что на фоне всего этого есть у Раф? Правильно, проблемы в стиле "кто-то косо на меня посмотрел". Жизнь и проблемы Рафаэллы – иллюстрация на тему того, какой могла бы быть жизнь Нормана, если бы он не отделился от семьи и их традиционного стиля жизни.
Как она не может опираться на чувствоваание в выборе дела жизни, так и в выборе патрнёра. Проблема в самом навыке слышать свои эмоции. Она толком не понимает, нравится ли ей парень. Не слышит эмоций недовольства, когда её не устраивают отношения. Абсолютно не опирается на то, что она чувствует. Она всё пытается решить умом, а на месте контакта с чувствованием у неё эээээ. Она хочет испытыть, о чём пишут в романах, но это как с поиском любимого дела. Без навыка слышать себя, это просто невозможно.
Насчёт партнёра... У Раф есть некий придуманных эталон, который она ищет. В основном по внешним признакам. В буквальном смысле с искомой внешностью. Раф не очень цепляет Честер, потому что он не подходит под критерии "парня что надо".
Забегая вперед, вы замечательно вписываете в сюжет максисовский мир и персонажей. Если Юдит Уорд и Виллареалей еще ждешь, то родственники Лили Фэнг и учитель музыки Матео Маркович — приятный сюрприз. А премейды из предыдущих частей игры будут?
Есть Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь. из "Тройки" почти в полном составе, кроме Софи (её там как-то странно в статье отпочковали от Себастьяна и Франциски, хе-хе). Конечно, не супер-пупер каноничные. Моя Фрэнни сильно по-другому выглядит. И имя я подправила. В честь Францески Финдабаир конечно же. Себастьян плюс-минус похож, только я забыла, что у него зелёные глаза и сделала синие. Катарина и Рено тоже примерно похожи. Я не стараюсь добиться стопроцентного сходства, это скорее вольная интерпретация персонажей Великого Максиса. Из двойки я похитила одного товарища, который всегда интриговал меня в дополнении про университет. В компанию к Раф, её подругам, Лео и прочим.
Кстати, Лили попала в семью к Сид только потому, что у меня получилось неплохо её переделать. У неё такой хищный и надменный вид, что прямо просится во второстепенный каст мира.
вкупе с кудряшками Рафаэллы и отсутствием у нее отца породил еще одну необузданную догадку: вдруг они не кузены, а единокровные брат с сестрой? Если помнить, что они вместе «впервые попробовали многое», ситуация особенно интересна.
Ух, мне сразу вспомнились заигрывания с близкородственными связями в династии у Виндроуз. Не буду даже отрицать, что мне такое норм. )) Вообще, учитывая невоздержанность папаши Нормана, у него вполне могла быть интрижка с матерью Рафаэллы. Они совершенно точно были знакомы, было ли у них что-то – хороший вопрос, возможно.
Точно. Элеттра не особо принимает участие в жизни Рафаэллы. Если честно, у меня вообще складывается в голове образ этой самой маман. Сим есть, а характера и образа нет. Просто бесполезная картонка.
Да, они вместе снимаются в сериалах. Познакомились в детской актёрской тусовке и так и продолжили общаться. Просто дружат, ничего такого. )) Я хотела что-нибудь с ней придумать, но как-то руки не дошли. Сид, кстати, с ней тоже дружит. У них небольшая азиатско-симериканская тусовка. Сюй 100% ещё появится, но не на первых ролях.
Если б не Аринины наблюдения, я б решила, что Рафаэлла просто ищет предлог для встречи, и если Моррисон в ресторане ей напомнит про намерение извиниться - она будет искренне удивлена. Потому что её всю жизнь пытаются сосватать, а тут она вдруг сама всё время вспоминает про парня с типажом "я-идеальный-примерный-муж-давай нарожаем-выводок-детишек". С такими не встречаются шесть лет в пустоту, с такими даже одна встреча опасно отдаёт маршем Мендельсона. Узнай она настоящего Честера, мне кажется, не испугается, а выдохнет с облегчением.
Чтобы оценить Честера по достоинству Раф нужно выкинуть из своей жизни парочку других мужиков. Этой леди принадлежат два очень спорных квадратика в моём творческом бинго. Один прямо совсем странный. Не уверена, как к таким интересам отнесётся Моррисон.
Я всё ещё думаю насчёт Честера. С одной стороны, мне хочется сохранить его в виде нормального простого парня, с другой – хочется добавить какой-нибудь конфликт.
Вот он я в провонявшем сигаретами и людьми такси, еду на своё новое задание. Я – Том Блэкбёрн, процентов на восемьдесят. Они никогда не заменяют настоящую личность вымышленной на все сто процентов. Норман должен быть рядом и контролировать Тома, ведь только он знает, что всё не по-настоящему. Чип работает в автоматическом режиме и сам определяет оптимальные пропорции. Если рядом нет никого кроме других агентов, соотношение меняется в пользу подлинной личности.
По конторе ходит страшилка, что однажды техники что-то перепутали и врубили вымышленную личность на максимум. Агенту так и не смогли вернуть здравый рассудок. Думаю, это брехня, но кто его знает.
Таксист забрал меня из крошечного аэропорта Оазис Спрингс. По легенде я прилетел от родителей, где зализывал раны: в столичном Сан-Мишуно вдребезги разбились мои мечты стать журналистом. Для достоверности контора пихнула пару статей Тома в третьесортные бульварные газетёнки. Я помню, как писал их и как сильно расстроился, когда редактор зарезал лучшие мои пассажи. Странное чувство, да? Помнить то, чего на самом деле никогда не делал.
– Погодка сегодня солнечная, но колени ноют. – жалуется пожилой таксист, – Значит, завтра быть дождю.
– Если бы болящие колени предсказывали дождь, он шёл бы каждый день. Всегда найдётся человек, у которого болят колени.
Начало фразы я говорю с пафосным столичным акцентом, который Том тщательно тренировал перед зеркалом каждое утро, но быстро скатываюсь в более привычный местный. Какой смысл выпендриваться, когда ты больше не птица высокого полёта? Мой собственный акцент довольно нейтральный. Могу изобразить сан-мишунский, но местечковые точно нет. Зато с чипом я могу запросто болтать, как коренной житель Виллоу.
Я чувствую, что зря обидел старого таксиста – это эмоции Тома. Норман менее совестливый и чувствительный. Пока я размышляю, стоит извиняться или нет, мы успеваем доехать до жилища моего «братца» Джека. Дом маленький, не новый, но и не совсем обветшалый. Дом как дом, но для Тома это означает поражение. Бессильная злость проигравшего… Эта эмоция знакома и Норману, так что я вполне понимаю свою вымышленную личность.
Джек – агент Лэндон Кэннер – курит на крыльце. Я моментально его узнаю. Мой младший братишка, давно же мы не виделись. Совсем большой стал, даже выше нашего бати. Смотрящий, да я совсем деревенщина!.. У меня батя, а не красивый строгий отец в деловых костюмах за десятки тысяч симолеонов.
Я выпрыгиваю из вонючего такси. Свежий воздух пахнет так упоительно! Пожалуй, я запомню этот момент, чтобы потом описать его в моей статье. Может, меня хоть в «Вестник Виллоу» работать возьмут? На полставочки.
Размашистым шагом я иду к братишке и сгребаю его в объятия. Я рад видеть малыша Джеки, он мой самый большой дружище из всех младших. У нас ведь ещё кузены есть.
– Томми! – восклицает младшенький, шутливо борясь со мной. – Наконец-то ты снова дома!
– Я заезжал к ма, она кой-чего тебе передала. Глянь потом в чемодане. – Я не очень-то рад, что теперь это мой дом, но продолжаю делать хорошую мину при плохой игре. – Как сам вообще?
– Норм, всё путём. Ты как, Томми?
Вру, что дела идут хорошо, не хочу взваливать своё недовольство на плечи младшего брата. Я вовремя вспоминаю про таксиста, пока дедуля не начал снова брюзжать про свои колени. Оплачиваю заказ и накидываю двадцатку сверху в качестве извинений. Вонючее такси уезжает в клубах придорожной пыли. Я отдаю сумку Джеку, который вызвался помогать. Поднимаю с земли чемодан и устремляюсь в дом. Тяжёлый, зараза.
Поблизости никого не остается, кроме агента Кэннера. Мой модуль моментально подстраивается под окружающую обстановку и делает Нормана ведущей личностью. Слишком резко, даже голова кружится. Я едва не спотыкаюсь и не роняю чёртов чемодан. Так часто бывает в первые дни после загрузки новой личности, период адаптации так сказать.
– Здрасьте, агент Эррингтон, – Кэннер энергично трясёт мою руку, – рад познакомиться. Вы прям живая легенда.
«Здрасьте»… Серьёзно? Он что, тоже с коровами вырос? Я снова стал собой: нет никакого братишки Джека, а Кэннер чужой для меня человек. Смотрящий, да он просто восторженный мальчишка, встретивший любимую знаменитость. Хорошо хоть автограф не просит. Как с таким работать?
– Стану полуживой, если ты оторвёшь мне руку. – Лэндон разжимает руку, я украдкой вытираю свою о джинсы. Терпеть не могу эти потные рукопожатия. – Зови меня просто Норман, не нужно формальностей. Я не такой старый, чтобы быть «вы».
– Окей… Норман. Я много о вас… о тебе слышал.
– Замечательно, а теперь перейдём к делу. Я читал твои отчёты, но хочу больше подробностей.
– Хм, да тут и рассказывать особо нечего. – он задумчиво чешет подбородок. – Я торчу в этой дыре уже два года. Тут реально дыра, Норман, никакой особой движухи. Разве что в соседнем Коппердейле можно сходить в парк аттракционов. Я подружился с некоторыми соседями, навёл мосты, так сказать. Иногда контора просит сблизиться с тем или иным человеком и подробно рассказать о его характере, взглядах на жизнь и увлечениях. Типа вот, остальное – в отчётах. Я задолбался их сочинять, ведь тут ничего никогда не происходит.
– Так, ладно… – Я ни черта не понимаю. Какой смысл на два года отправлять Лэндона в город, где ничего не происходит? – Но ты ведь знаешь, кто наша основная цель?
– Э-э-э, нет. Я думал, ты приедешь и скажешь. То есть ты тоже не знаешь?
Кажется, мой авторитет в глазах Кэннера стремительно падает. В папке с инструкциями была лишь вводная информация о семье Блэкбёрн и скучнейшие отчёты моего напарника. Ни слова о том, на кого мы охотимся. На всех прошлых заданиях я с самого начала знал, кто моя цель, но только не в этот раз.
К чему такая секретность? Мальчишка Лэндон уже два года гниёт в стереотипной одноэтажной Симерике, но до сих пор не курсе, ради чего всё это. Меня назначают на роль ведущего агента и снова ничего не говорят. Моррисон и Сид правы: новое задание весьма дурно пахнет.
– Спросим у Вандербург, она точно должна знать, – решаю я. – Мы сегодня с ней встречаемся, чтобы получить новые инструкции. Помнишь?
– Да, сэр, конечно помню. – Сэр? Просил же без официоза. Он бы ещё честь отдал. – Вы… ты с ней знаком? Какая она, старший агент Вандербург?
– Сам скоро увидишь, – ни имею ни малейшего желания давать Фрэнни характеристику. – Покажи мне мою комнату, и на этом пока всё. Можем отдыхать друг от друга до самого вечера.
– М-м… э-э-э… Я думал мы ещё немного поболтаем. У меня есть шипучка в холодильнике и вчерашняя пицца.
Что, во имя Смотрящего, за шипучка? Лимонад? Пиво? Я похож на поклонника этих напитков?
– Благодарю, я не голоден, – перспектива вести душевные разговоры за стаканчиком шипучки уж точно не по мне. – Просто покажи комнату, Лэндон, и можешь быть свободен. Мои правила очень просты: занимайся чем угодно, когда ты мне не нужен. Будешь нужен – позову.
– Слушаюсь, сэр.
Опять я сэр. Как его отучить от этой мерзкой привычки?
Следующие пару часов я раскладываю вещи Тома. Проблема с балансировкой личностей заключается в том, что Норману привычно видеть стопку свитеров на средней полке, а Тому, возможно, в другом месте.
Помню, на одном из прошлых заданий я был один и убрал очки в ящик рабочего стола. Мне они не нужны, ведь у Нормана хорошее зрение. Потом пришёл кто-то из соседей. «МК» переключился в режим приоритета вымышленной личности с плохим зрением. Не знаю как, но наши изобретатели научились обманывать мозг, заставляя видеть размытую картинку. В общем, я минут десять шарил по прикроватным тумбочкам, где моему второму я было привычней оставлять очки. Я рассказал об этом «баге» – спасибо, Сид, теперь я знаю правильную терминологию – руководству, но они пока не придумали решение.
Я специально не задёргиваю занавески: соседи должны хорошенько проникнуться нашей легендой. Библия молодого агента говорит, что нужно давать людям пищу для глаз и ушей. Пусть по району ползут слухи, пусть все знают, что к Джеку приехал брат. Что может быть естественней, чем соседские сплетни? Я уже пару раз замечал силуэты в окнах напротив. Скоро каждая бабушка, каждая скучающая домохозяйка будет работать на благо нашей операции.
***
На встречу с Роуз мы выезжаем часов в семь, снова на такси, ведь у нас нет денег на собственную тачку. Я снова Том, поэтому и думаю о Вандербург как о Роуз, своей бывшей девушке. Я предполагал, что будет нелегко, но чтобы настолько… Я весь в какой-то тревожной грусти и даже думаю чиркнуть перед сном заметку о коварстве женщин. Эй там, редактор «Вестника Виллоу», будь другом и возьми меня на работу!
Джек обсуждает с таксистом – на этот раз это молодой парень – футбольный матч. Если честно я не вижу особой разницы между агентом Кэннером и его альтер-эго: они оба простые компанейские парни. Впрочем, нужно присмотреться к Лэндону повнимательней. Мы ведь все помним, что у него есть секрет?
Братишка пихает меня в бок, когда за окном показывается вывеска ресторана. Я выныриваю из пучины страданий, расплачиваюсь с таксистом и устремляюсь навстречу судьбе. Ах Роуз, Роузи, Роззи-Мимоззи… Что?! Почему в моих воспоминаниях я зову персонажа Вандербург этими ужасными кличками? Какой-то гнусный прикол от техников? Жесть.
Сама Роуз недовольно топчется на парковке у ресторана. Моё сердце делает кувырок вперёд, потом сальто назад, потом тревожно замирает. Я соскучился. Какая же она… невозможная. Убить готов Тома за все эти чувства, но кто меня спрашивает. Надеюсь, вскоре мы откажемся за уединенным столиком, и я смогу побыть Норманом.
Роуз совсем не похожа на Фрэнни. Никогда не видел Вандербург ни в чём, кроме полицейской или спортивной формы, или скучневших тёмных костюмов. А тут вдруг обтягивающий красный джемпер и голый живот. Это вообще законно?
– Я вас уже двадцать минут жду! – Гневается Роузи, опять я её подвёл. Отчасти потому мы и расстались: она очень требовательная, а я раздолбай. – Нет, пробки не оправдание. Можно было заранее выехать.
– Виноват, прости, – бормочу я. – Это Джек, знакомься.
– Привет, Роуз, – жизнерадостно машет рукой мой младший брат.
– Ну вот, ещё один Блэкбёрн на мою голову, – ворчит Роуз. – Ну что? Пошли попробуем их обновлённое меню.
Мы выбираем дальний столик на улице. Я заказываю что-то из шортлиста Тома, где в основном мясо, мясо и ещё раз мясо. Приносят напитки, затем дымящиеся, ароматные стейки для нас с Джеком и нечто морское для Роуз. Она просит официанта нас не беспокоить.
– Агент Эррингтон, агент Кэннер, теперь мы можем обсудить задание без посторонних ушей, – объявляет Фрэнни, когда наши модули переключаются в режим реальных личностей. – Начнём с ваших вопросов.
Хвала Смотрящему, я наконец могу воспринимать её не сквозь розовые очки. Вандербург всё такая же тощая и высокомерная, ничего нового за эти годы с ней не произошло. Разве что щёки стали более впалыми, а тени под глазами – более резкими. Я делаю глубокий вдох и надеваю своё лучшее профессиональное лицо. Может, если я строго подожму губы, то не наговорю глупостей?
– Агент Вандербург, – губы всё же приходится разжать, но я спокоен, я ведь профессионал, – больше всего нас интересует цель задания.
– Да, мэм, кто наш объект? – Кэннер сидит на стуле очень прямо, как примерный школьник, и ловит каждое слово Францески. – Если позволите поинтересоваться, мэм.
– Это необычное задание, агенты, – Вандербург начинает ну очень издалека, – пожалуй, самое необычное за всю историю конторы. Хорошо, что вы сидите, правда может несколько шокировать. Готовы?
– Да не тяни уже, Фрэнни, – случайно вырывается у меня.
Кэннер смущённо отводит взгляд. Вандербург делает вид, что ничего не слышала. Могу ли я по-прежнему звать её Фрэнни? Хороший вопрос. В конторе нет особых инструкций на тему субординации и обращения к старшим агентам. Или есть, но я их просто не читал?
– Парни, всё действительно сложно. Мы до сих пор не знаем, кто наша цель.
– Что?! – признание Францески застаёт меня врасплох. – Это какая-то дурацкая шутка?!
– Тихо, агент Эррингтон, мы не хотим привлекать излишнее внимание. – Вандербург неодобрительно прикладывает палец к губам. – Если вы проявите немного терпения, я расскажу, как мы оказались в такой ситуации.
– Я само терпение, агент Вандербург, – заверяю я. – А теперь мы можем узнать какого чёрта тут происходит?
– Думаю, для вас не секрет, что контора иногда сотрудничает со сторонними исполнителями. Два года назад мы наняли одну… леди для выполнения весьма щепетильной и грязной работы по устранению опасного преступника. Он не был напрямую связан с заданием, но угрожал безопасности нашего агента и успеху операции…
Ух ты, кажется, за этим расплывчатым определением скрывается слово «киллер». Контора воспользовалась услугами наёмного убийцы, чтобы кого-то… устранить? Не думал, что мы настолько плохие парни.
– В прошлом контора уже работала с этой леди – она, к слову, называет себя Феникс, – и проблем не возникало. В этот раз наёмница выполнила задание, но при этом завладела ценной информацией и пустилась в бега.
А она хороша. Сбежать с компроматом на контору и кошмарить нас вот уже два года…
– Теперь мы безуспешно ищем беглянку и наши документы. Предвкушая вопрос, скажу, что мы понятия не имеем, как выглядит преступница. Женщина, которую мы знали как Феникс, оказалась её помощницей. И, да, она тоже ни разу не видела лица своего босса.
– Но почему мы ищем в Виллоу, мэм? – спрашивает впечатлённый всем этим триллером Кэннер.
– Информация от помощницы. Феникс здесь выросла. Мы предполагаем… мы надеемся, что она вернулась в родные края и живёт под настоящим именем. В её ситуации это вполне логичный шаг.
– Супер, и это всё, что у нас есть? – степень моего удивления уже размером с луну.
– Феникс довольно молода: ей от двадцати семи до тридцати с небольшим. Среднего роста, худощавая, спортивная. Она проговорилась помощнице о том, что в юности занималась балетом. Вот теперь всё.
– О, ну с таким исчерпывающим описанием мы в два счёта её сцапаем!
– Ваш сарказм не упрощает задание, агент Эррингтон, – опять она меня осуждает, но при этом смеётся шутке. – Вы здесь благодаря выдающейся интуиции, примените её по назначению. Агент-супервайзер Фанни Вински обратила внимание, что на одном из прошлых заданий вам удалось раскрыть сообщника главной цели… Хотя никто из наших не верил, что он существует. Вински это понравилось, поэтому вы здесь.
– Вашим первым заданием будет покрутиться в общественных местах и составить список подозрительных женщин. – продолжает раздавать инструкции Фрэнни. – Потом начнём с ними работать. Агент Кэннер возьмёт на себя тех, кто предпочитает парней помладше, вы – остальных. Наши аналитики предлагают ввести третьего агента для поклонниц мужчин постарше… Я подумаю над этим, возможно агент Брэкер заглянет в Виллоу «в командировку». Степень сближения с подозреваемыми – ваша зона ответственности, в большинстве ситуаций должно хватить лёгкой симпатии и пары коктейлей в баре. Если потребуется нечто большее, контора даёт зелёный свет на любые взаимодействия, но постарайтесь, чтобы по городу не поползли грязные слушки.
Я хочу возразить, что унылая рожа агента Брэкера не вписывается ни в чьи романтические стандарты, но ловлю себя за язык. Критика решений руководства не то, чем мне следует заниматься, если я хочу остаться на этом задании.
– До этого мы уже попросили агента Кэннера проверить несколько очевидных подозреваемых. Другие отпали ещё на этапе анализа биографий… Я вышлю список отфильтрованных кандидаток.
Теперь я припоминаю, что в отчётах малыша Лэндона фигурировали одни женщины, точнее сказать, женщины танцующие: руководительница детской балетной студии, чемпионка штата по спортивным танцам, домохозяйка с маленькой дочкой-балериной, даже владычица шеста из стрип-клуба. Они заинтересовали контору подмоченными био с парой мелких правонарушений. Не уверен, что настоящая Феникс хоть раз побывала в полицейском участке. У неё вполне может быть чистая биография.
– Аналитический отдел считает, что роль школьного библиотекаря даст Томасу Блэкбёрну доступ к полезным социальным кругам. Мамочки Виллоу смогут многое вам поведать, поощряйте их болтливость, агент Эррингтон.
До чего же Вандербург занудная! Она учит меня делать мою работу, как какого-нибудь младшего агента. Как будто я сам не разберусь, зачем меня закинули в школьную среду и не смогу разговорить старых дев-училок и скучающих домохозяек.
– Какой смысл в агенте с модулем на таком задании? – Я пытаюсь скрыть раздражение, но выходит плохо. – Мы даже не знаем, к кому я должен втереться в доверие.
– Верно, но аналитики разработали универсальный привлекательный тип личности. Ваш Том умеет слушать, наделён обаянием и мелкими недостатками, которые женщины находят… милыми. Ещё у Блэкбёрна есть бывшая девушка-стерва: образ страдающего и брошенного романтика работает безотказно. Для Феникс у нас наготове ещё несколько сотен возможных кастомизаций личности. Как только вы её найдёте, мы определимся с тем, что исправить в Томе…
– Агент Вандербург, а что произойдёт, если Феникс попадётся мне? – Судя по выражению лица, малыша Лэндона немало пугает подобная перспектива. – Она же жутко опасная, я не справлюсь…
– Нам нужны документы, агент Кэннер. Нельзя отдать команду штурмовой группе, пока мы не выясним, где Феникс их прячет. Мы оцениваем шансы захватить её живой как крайне низкие. Если существует третье лицо, которое обнародует информацию в случае гибели Феникс, мы крупно облажаемся… Мы рассчитавшем, что ей займётся Эррингтон, но не исключаем и других вариантов развития событий. Вы должны быть готовы, Лэндон.
– Вински сказала, что заданию присвоен низкий уровень опасности. Контора так развлекается? – Вмешиваюсь я. – Низкий – это профессиональная наёмная убийца с возможными сообщниками? Такими темпами вы угробите неопытного младшего агента и меня заодно… У меня ведь даже оружия теперь нет!
– Низкий уровень присвоен первой фазе операции. Пока Феникс не знает нас, а мы не знаем её, опасность действительно низкая. Мы вооружим вас обоих, если ситуация выйдет из-под контроля.
Прекрасно, малышу тоже не доверяют пушку. Похоже, придётся доставать ковбойский кольт на чёрном рынке Оазис Спрингс и хранить под подушкой. Проклятый Моррисон знал, что задание не покажется мне лёгкой прогулкой. Но откуда? Его включили в штурмовую группу? А Сид… она утверждает, что не имеет доступа к важным файлам, но при этом делает пророческие предсказания.
– Что-то у меня пропал аппетит, – я отодвигаю от себя полную тарелку, – давайте закругляться.
– Вам придётся поехать со мной, агент Эррингтон. Нужно создать легенду для соседей Роуз, придётся немного покричать друг на друга, пока я буду искать ключи от квартиры в сумочке и открывать дверь. – Францеска чуть ли не извиняется. Ей тоже некомфортно выполнять работу, когда я рядом? – Агент Кэннер, отправляйтесь домой и хорошенько выспитесь. Мы приступаем к активной фазе операции, будет много работы.
***
Францеске повезло: у Роуз Эксли есть машина. На ней мы выдвигаемся в спальный район на задворках Сан-Мишуно. Я даже не пытаюсь завести разговор, станет только хуже. Фрэнни сосредоточена на дороге или делает вид, что сосредоточена. Так же молча мы выходим из машины и поднимаемся на лифте на двадцатый этаж.
Соседи мисс Эксли любопытны, дверь напротив слегка приоткрыта. Модуль включает беднягу Тома, которого не ждёт ничего хорошего. Роуз роется в сумочке и одновременно рассказывает мне, какой я лентяй и растяпа. Как я мог её опозорить и завалить интервью в «Мишуно Дэйли»? Это случилось давно, но покрытая пылью история до сих пор не даёт моей бывшей покоя. Как будто бы это что-то изменило, как будто бы она меня не бросила… Пара мелких монеток выпадают из сумочки на пол. Я наклоняюсь, чтобы поднять. Протягиваю Роуз на раскрытой ладони, но она лишь отпихивает мою руку. Говорит, что я бесполезный и даже с ключами не помогаю. Это что, моя бездонная сумочка поглощает объекты, как проклятая чёрная дыра?! Вот теперь я взбешён. Ору, что она может заснуть свои обвинения в известное место. Роуз не менее эмоционально советует мне пойти куда подальше. Ну просто первоклассное развлечение для соседей.
Ключи, наконец, найдены. Вдоволь накричавшись, мы вваливаемся в квартиру.
– Прости, Норман, – охрипшим голосом шепчет Фрэнни, как только за нами захлопывается дверь. – я немного увлеклась. Посиди у меня часик, а потом возвращайся. Такие бурные сцены обычно заканчиваются в постели, так что не забудь взлохматить волосы и застегнуть рубашку не на все пуговицы. Соседка сто процентов ещё не ляжет спать…
Её модуль быстренько переключился в нужный режим, но с моим что-то не так. Я ощущаю эмоции обеих личностей: Норман разозлён, что его снова учат, как правильно работать, а Том тонет в море жалости к себе.
Я знал, что работать с Вандербург – плохая идея. Чувства Тома и чувства Нормана смешались в комок колючей проволоки. Они прямо противоположные, оба слишком яркие и слишком объемные. Я не могу, не хочу жить со всем этим в моей голове. Я теряю контроль. Задыхаюсь. Гул в ушах неотвратимо нарастает. В следующий момент происходит странное: пол из горизонтального становится вертикальным. Я… падаю? Кто-то выключил свет? Как же сильно болит голова!..
– Агент Эррингтон?! – Испуганный голос Францески Вандербург вклинивается в поток бессвязных липких мыслей. Они текут в голове, как патока или сироп от кашля. – Норман, чёрт тебя подери, очнись! Норман, пожалуйста… Рэмо!
Что?!
Я открываю глаза. Кто-то позвал другого меня, давно забытого и выброшенного на свалку. Я на полу, то ли лежу, то ли сижу, прислонившись к Фрэнни. Моя голова у неё на плече. Вандербург то гладит меня по волосам, то прикладывает холодные ладони к моему лицу. Что вообще происходит? Я пытаюсь сбросить её руки, но она лишь крепче меня обнимает.
– Ш-ш-ш, не дёргайся. Вот так, теперь всё будет хорошо… Проклятые чипы, никогда не могут их нормально настроить! – Бормочет Францеска, продолжая баюкать меня на руках, как младенца. – Прости я знаю, как ты не любишь старое имя. Я читала в досье… Это подло, да, но ты хотя бы разозлился и очнулся…
– Отстань, отвали, Вандербург! Да убери же от меня свои чёртовы руки! – Я предпринимаю очередную безуспешную попытку вырваться. Фрэнни костлявая, но хватка у неё железная. – Это не смешно, прекрати меня трогать! Я не давал согласия себя лапать!
Я борюсь с её противными холодными руками, кричу что-то бессвязное, задыхаюсь и лишь ещё больше порчу и без того кошмарную ситуацию. Фрэнни держит крепко. Наверное, со стороны мы выглядим комично: возимся на полу, как сцепившиеся в драке кошки.
– Ещё раз дёрнешься – и я тебя вырублю. У меня были лучшие оценки по рукопашному бою, помнишь? – Спокойно информирует мой старший агент. – Тебе повезло, что я умею успокаивать лошадей. У них тоже бывают приступы паники. Долбаные чипы, никто их не умеет правильно калибровать… МК, задействуй экстренный протокол, включи Нормана на сто процентов, под мою ответственность. Старший агент Францеска Вандербург, код авторизации три-четыре-семь-эл.
Не знал, что старшие агенты могут так делать. Если честно, легче не стало. Меня накрывает волна острой неприязни к Францеске. Ну почему именно она оказывается рядом в самые позорные моменты моей жизни? Кажется, я только что завалил задание, едва к нему приступив. У неё на глазах.
– Ты что, сравнила меня с лошадью?
– Ну извини, если мой жизненный опыт не позволяет придумать более лестное сравнение, – фыркает Вандербург. – Я умею успокаивать лошадей – вот моя суперспособность.
– Ну да, у тебя такая осанка, будто ты по жизни в седле.
– Я проигнорирую твоё завуалированное оскорбление. – Фрэнни поджимает губы. – Ты совсем меня не знаешь, агент Эррингтон, не пытайся размахивать остроумием на чужой территории. Это обоюдоострое оружие.
Теперь уже она отталкивает меня. Долгожданная свобода не кажется такой уж сладкой. Я отползаю и с трудом поднимаюсь на ноги. Вандербург стряхивает пылинки со своих джинсов. Проклятая чистюля.
– Тебе нужно показаться техникам, – она переходит на официальный тон, – пусть перекалибруют чип. Опять эти гении налажали с интенсивностью эмоций, я уже видела такое – как мои агенты бьются в судорогах на полу. Завтра вместе съездим в контору, на ночь останешься у меня. Потом верну тебя в Виллоу: ничего подозрительного, просто бывшая Тома подбросила его до дома… Диван, кстати, в той стороне.
– И это всё? – я в недоумении смотрю на её палец, указывающий куда-то вглубь квартиры.
– Я присмотрю за тобой, – обещает Фрэнни, – но нового приступа быть не должно, пока ты спокоен и расслаблен. И пока под твоей крышей всего одна личность…
– М-м, это правда всё?
– Проклятье, Норман, что ты ещё от меня хочешь? Могу, ну не знаю, приготовить тебе утром завтрак… Что ты любишь?
– Фрэн, я не об этом. – Она думает, что я требую какой-то… заботы? – Ты не снимешь меня с задания?
– Почему я должна тебя снимать? – голос удивлённый. – Твой приступ видела я одна, так что задание не провалено. Техники за пару часов исправят ошибки – и ты снова в строю. Эти идиоты порой забывают провести полный цикл тестирования… Неприятно, но не фатально. Разве что для твоей гордости, но как-нибудь переживёшь. Я подам жалобу на технический отдел.
Уж это она любит и умеет делать. Помню, как на столе начальника полицейской академии лежал листок, исписанный аккуратным округлым почерком нашей Фрэнни. Доносы – её естественная стихия.
– Тебе не обязательно со мной враждовать, – тихо говорит Вандербург. – Я сожалею о своём поступке. Ты был однозначно виновен, но и я плохо просчитала последствия. Но если бы ты сразу нормально со мной поговорил, а не рассмеялся мне в лицо…
– Ну да, я во всём виноват…
Я помню тот эпизод: Фрэнни по-хорошему попросила свернуть мой маленький бизнес, а я взбесился от того, что она такая правильная и лезет в мои дела. Тогда я сказал: «Тебе стоит вернуться к зубрёжке учебников, они соскучились». Вандербург стала угрожать, что растреплет всё руководству академии. Ну да, в ответ я посмеялся. Кто бы мог подумать, что она не блефовала?
– Ты ведешь себя как ребёнок, Норман, – то я лошадь, то ребёнок, – пора отпустить старые обиды. Если тебе станет легче, то я пыталась отозвать своё заявление. Сразу, как только осознала масштабы скандала. Я даже ходила к отцу, а он – к замминистра обороны. Я честно хотела всё исправить… Но моя ошибка не делает тебя святым. Ты тот ещё засранец, Эррингтон.
Вот это новости. Если она не врёт, то гораздо больше влиятельных людей дёрнули за ниточки, чтобы моя история не прогремела на всю Симерику. Теперь круг лиц, потенциально связанных с конторой, ещё шире: плюс Рено Вандербург, тип из Минобра и все промежуточные звенья их коррупционной цепочки. Мне нужна меловая доска, чтобы нарисовать стрелочки от человека к человеку и дальше к конторе.
– Как будто мне интересно, что ты там обо мне думаешь.
– О, я и не надеялась, что тебе интересно чьё-то мнение, кроме своего собственного… А теперь, когда ты удовлетворил потребность в провокации конфликтов, мы можем вернуться к заданию?
– Вообще-то это ты только что сказала, что я засранец.
– Кажется, не удовлетворил… Я всё думала, на какой минуте нашей первой за многие годы встречи, ты сорвешься. Стоит признать, ты долго держался.
– И снова ты провоцируешь. Ну давай уже, сними меня с задания, раз мы и минуты не можем друг с другом говорить без всего этого.
– Даже не надейся, – Вандербург спокойно отбивает подачу. – Я-то могу терпеть тебя бесконечно долго. Есть некоторое очарование в этих подростковых перепалках без начала и конца. Премного скучала по всему этому цирку с конями.
– Ты безумная женщина, Фрэнни. Не оскорбление, а констатация факта. К слову, я люблю блинчики. Карамельный сироп есть?
Надеюсь, Вандербург не польёт блинчики ядом вместо сиропа. Вид у неё такой, будто бутылочка отравы уже дожидается своего звёздного часа в глубине кухонного шкафа.
Вообще-то я не должен был разговаривать со старшим агентом в подобном тоне. Фрэнни – мой босс с весьма широкими полномочиями. Но как заставить себя замолчать, когда её попытка извиниться – это школьное эссе на тему того, почему виноват я?
– Поищу. Пока не знаю, что тут есть, это же не моя квартира. – Она действительно собралась искать для меня сироп? Я же пошутил. – Тебя проводить до дивана или сам дойдёшь?
Отмахиваюсь, ковыляю сам. Не хватало, чтобы она снова начала лезть ко мне с ненужной помощью. Я чувствую запах её духов на своей одежде, нечто травянисто-цитрусовое. Отвратительно. Кто из них это выбрал: Роуз или Францеска? Я тянусь к воспоминаниям Тома, но они как в тумане… А Норман, Норман никогда не обращал внимания на духи Фрэнни. Чёрт, это не важно. Прекрати, мозг.
Падаю на диван и моментально проваливаюсь в сон. Хватит с меня на сегодня приключений.
Дом, который построила Мэджик.
Midjourney V5 – все картинки на обложке.
CatSaar – за Artisimeal.
piperthejedii – за 2A Jasmine Suites (в роли квартиры Фрэнни).
Magick, никаких умных разборов, просто уиииии как интересненько. Я заинтригована:
1) тайной младшего агента
2) тайной девушки Феникс
3) как работают эти их модули
4) семьёй Нормана
5) историей Раф
Про Раф ничего не было нового, я ещё с прошлой главы заинтересована. Я очень тепло отнеслась к девочке. И по-настоящему ей сочувствую, она не с жиру бесится, а из-за внутреннего конфликта.
А я вот не согласна. Сильно - не согласиться с самим автором по поводу его же героя х) Я скажу "извините" и продолжу х)
Не все люди, у которых всё есть, несчастны и считают, что их жизнь пуста. Я могу представить человека, который в обстоятельствах Раф счастлив, живёт полной жизнью, имеет любимое дело и любимых людей, ставит цели и идёт к ним.
Проблема человека вообще не во внешних факторах, а внутри него. Мне сразу приходит на ум какая-нибудь бедная девочка, но которая очень любит свою жизнь, свои занятия, своих близких. Хотя можно страдать на её месте. Зависит не от внешних обстоятельств, а от способности реагировать на внешние обстоятельства.
Лиши Раф "всего", у неё страданий прибавится, но радости от жизни не прибавится. Потому что она не знает и не умеет получать искренню радость от жизни, не умеет найти то, что сделает её счастливой. Навык радоваться, интересоваться и любить - это контакт со своими положительными эмоциями. Они у всех есть, если, конечно, не депрессия, но Раф не похожа на депрессивную девочку. У Раф проблема внутри, а декорации вокруг - любые ставьте, сама-то Раф не изменится. Проблема в ней, в ней самой, внутри неё.
Насколько я могу в психологию, настолько я не могу в такие вот догадки. Так что я запасаюсь попкорном, Видроуз, и готова слушать твои догадки. Значит, Оки - мать Нормана? Что вы говорите, как интересно *жую попкорн с нулём мыслей в голове по этому вопросу*
Посмеялась с этого и с первого прочтения, и сейчас, когда коммент писала. Никогда не думала в таких категориях, но именно от тех, с кем встреча опасно отдаёт маршем Мендельсона, я убегала особенно стремительно. Особенно меня забавляет и радует слово "опасно" в этой конструкции.
Ну, когда я писала, ничего я не знала) Да и до сих пор, честно говоря, я смутно понимаю с точки зрения психиатрии, что именно я там напридумывала много лет назад. Зато я точно знаю, что мой герой должен делать. Это даже пугает немного х)
Именно! Вот оно! Я писала, что Раф пытается всё выбрать умом по придуманным критериям. А чем мы критерии придумываем? Так умом же. Тот самый перекос на разум. Вместо 50/50 разум и эмоции, у неё сплошной разум. У неё нет опоры на свои эмоции, что делать? Вот как обычно люди выбирают партнёра? НРАВИТСЯ. Эмоциями мы выбираем. Что делать, если с эмоциями дисконект? Ну да, умом придумать критерии. А чо делать-то, жить-то как-то надо.
Так, я, значит переоценила сохранность психики. Я определила Раф в последний вагончик пограничников. Значит, заигрываем с зависимостями. Поглубже и посерьёзнее ситуация. Это картинка от Земфиры, вы на выделение красным не обращайте внимание. Значит, Раф - вагончик "зависимости". Думаю, кластер С тревожно-избегающее.
У Раф налицо нет эмоц интеллекта и сильно хромает "мудрый разум". Это конец пограничной истории. Я предположила, что она там. Ага, зависимости. Она не далеко от Рауля ушла, который крепко сидит в тирании.
Вот, кстати, если убрать у Раф "всё", то на стрёмные ситуации она начнёт отвечать более интенсивным уходом в зависимости. Потому что просто не вывезет без эмоц интеллекта. Она так и будет умом искать решения, а умом нельзя найти то, что "нравится". Неподходящий способ искать. Во, Джим у Мурр примерно так Цзана выбирала. У той барышни тоже проблемы с контактом с эмоциями, только в более тяжёлом варианте. Джим и выбрала умом Цзана. Ну, всем же хорош, да? Вот примерно по этому пути идёт Раф.
И это её большая проблема. Попытка соответствовать какому-то фиг пойми какому образу. Пока я просто вижу жесточайшее непринятие себя и попытку быть не_собой.
По последней главе ничего не скажу кроме ааааа как интересно. Меня сюжетный заход купил с потрохами, и теперь мне интересно.
Единственное, по сути:
Хочется сказать: "Чувак, ты давно себя в зеркале видел?!"
Френни мне чем-то Гермиону напомнила.
А ещё я читала последнюю главу, смотрела скрины и в какой-то момент поймала узнавание "это стиль Мэджик". Не спрашивайте где и почему, я сама не знаю, просто поймала ощущение и всё. Словами это передать сложно, но я попробую. Тут надо просто сидеть улыбаться и смотреть э... да как это опишешь словами?
Вот примерно так:
Словами я не смогла.
Вы входите в топ моих любимых писателей (хотя в вашем случае вы не совсем писатель, скорее творец историй). Вот мне Джек Лондон нравится, но парень немножко умер. Я могу только перечитывать его работы. Тоже самое с вашими работами, хотя вы, хвала небесам, не умирали. Но тот же принцип. Что я подходила к полке и брала снова "Мартина Идена", что я открывала папку с вашими историями. Много лет. Очень много. Десять - это треть жизни. Знаете, такой большой кусок. Я уже похоронила надежду не то что увидеть ваши новые проекты, а вообще вас хоть как-то отыскать на других площадках. Я ценила и была благодарна за то, что у меня есть. У вас же наверняка есть любимый автор, вот прикиньте. Внезапно объявляется Джек Лондон (переведите на своего писателя) и пишет что-то ещё. Причём мне заходит, как заходили старые работы. Так что когда я поймала это ощущение "это стиль Мэджик" я почувствовала счастье вот такого рода. Я затрудняюсь описать ощущение словами, оставляю на откуп вашему воображению.
Magick, большое спасибо за ответ и новую главу вашей истории! Я прочитала в день публикации, но до ответа только сейчас дошла. Зато в течение нескольких дней у меня были приятные воспоминания - мысленно возвращалась к вашим героям ^ ^ Сначала отвечу на ответы ))
Мне кажется, что получилось. Норман, по-моему, иногда "съезжает" в более младший возраст, но это мои субъективные "очучения", логически объяснить не могу. Но от этого ни капельки хуже не становится, просто мне было интересно выяснить детали.
И оно у меня для вас есть под нижним спойлером. Чутка кривоватое, но я ответственно отловила и заскринила всех бегающих по моего миру родственников Нормана.
О, я бы тоже никогда не осмелилась писать от лица Аделины или лезть к ней в голову. Я придумала Аделину 10 лет назад, и даже тогда мне не хотелось делать её рассказчиком. Мне хотелось рассказать про Дэль, которая с виду няша, но в душе жестокий манипулятор.
Вот, про фото. Я забыла спросить в прошлый раз, кто на фотке на этом скрине? Ну явно же не Норман и не Лео. Товарищ, которому испортили победу в дебатах, тоже на фотке быть не может, слишком много чести такому эпизодическому герое (с точки зрения Раф, конечно же).
Я – Том Блэкбёрн, процентов на восемьдесят. Они никогда не заменяют настоящую личность вымышленной на все сто процентов. Норман должен быть рядом и контролировать Тома, ведь только он знает, что всё не по-настоящему. Чип работает в автоматическом режиме и сам определяет оптимальные пропорции. Если рядом нет никого кроме других агентов, соотношение меняется в пользу подлинной личности.
Очень интересно читать про работу МК. Люблю всякие такие штуковины в текстах, особенно когда на сбоях в супер-устройствах закручивается сюжет. И ведь в истории Нормана и компании МК сыграет далеко не последнюю роль.
Я помню, как писал их и как сильно расстроился, когда редактор зарезал лучшие мои пассажи. Странное чувство, да? Помнить то, чего на самом деле никогда не делал.
Ну да, а потом: а с чего это ты, Норман, с таким мрачным лицом? Повеселишься тут, когда такие чувства приходится переживать. У меня от одного описания мурашки по коже. Своего рода фантомные боли, только на уровне психики.
Начало фразы я говорю с пафосным столичным акцентом, который Том тщательно тренировал перед зеркалом каждое утро, но быстро скатываюсь в более привычный местный.
– Хм, да тут и рассказывать особо нечего. – он задумчиво чешет подбородок. – Я торчу в этой дыре уже два года. Тут реально дыра, Норман, никакой особой движухи.
И вот на этом месте мне стало жалко Лэндона-Джека. Задание заданием, но ведь реальную жизнь никто на паузу не ставил. А два года взяли и, считай, вычеркнули. Назад не отмотаешь. Жестоко контора поступает по отношению к своим агентам.
Сама Роуз недовольно топчется на парковке у ресторана. Моё сердце делает кувырок вперёд, потом сальто назад, потом тревожно замирает. Я соскучился. Какая же она… невозможная. Убить готов Тома за все эти чувства, но кто меня спрашивает.
Никогда не видел Вандербург ни в чём, кроме полицейской или спортивной формы, или скучневших тёмных костюмов. А тут вдруг обтягивающий красный джемпер и голый живот. Это вообще законно?
Вандербург всё такая же тощая и высокомерная, ничего нового за эти годы с ней не произошло. Разве что щёки стали более впалыми, а тени под глазами – более резкими.
Ну вот про щёки, конечно, только Норману и рассуждать А вообще эта фраза значит, что все эти годы он думал о Фрэнни, раз так быстро смог понять, что ничего особенно в ней не изменилось.
она, к слову, называет себя Феникс, – и проблем не возникало. В этот раз наёмница выполнила задание, но при этом завладела ценной информацией и пустилась в бега.
Чувства Тома и чувства Нормана смешались в комок колючей проволоки. Они прямо противоположные, оба слишком яркие и слишком объемные. Я не могу, не хочу жить со всем этим в моей голове. Я теряю контроль. Задыхаюсь. Гул в ушах неотвратимо нарастает. В следующий момент происходит странное: пол из горизонтального становится вертикальным. Я… падаю? Кто-то выключил свет? Как же сильно болит голова!..
Я чувствую запах её духов на своей одежде, нечто травянисто-цитрусовое. Отвратительно. Кто из них это выбрал: Роуз или Францеска? Я тянусь к воспоминаниям Тома, но они как в тумане… А Норман, Норман никогда не обращал внимания на духи Фрэнни. Чёрт, это не важно. Прекрати, мозг.
"Ну-ну, Норман, ну-ну", - скептически сказала я и покачала головой. Ему нравилась и нравится Фрэнни, только признаться в этом он сам себе боится. И поэтому ее демонизирует. Ведь всё, что мы знаем о Фрэнни, всё о том, какая она занудная, высокомерная, правильная до тошноты, - всё это со слов Нормана, мы видим Фрэнни его глазами. А когда Норман отключился и Францеска его приводит в чувство, начинает проявляться ее настоящий образ. И вовсе она не такая плохая и противная, в чем пытается нас Норман убедить. Да, она не простая деревенская дурочка, к ней явно просто так не подкатишь, но, тем не менее, она не лишена чуткости и доброты. Да, она повернута на справедливости и порядке, но может признать свои ошибки. Мне интересно размышлять об отношениях Нормана (или тогда еще Рэмо?) и Фрэнни времён их учебы в полицейской академии. Смею предположить, что они оба "запали" друг на друга, но из-за своих убеждений не дали чувствам развиться. Норман не мог пережить, что девушка, которая ему понравилась, в чем-то его превосходит, поэтому включил игнор и презрение. А Фрэнни не смогла себе разрешить питать чувства к парню-плохишу: ну как же, "комсомолка-спортсменка-отличница" и такой раздолбай с ней рядом? Не-не-не! Его надо сначала спасти, т.е. направит на путь истинный, даже если ради этого надо на него же и настучать. Я думаю, что Францеска до последнего была уверена, что поступила правильно и во благо самого же Нормана, когда дала ход истории с "витаминками". И вот сейчас, снова столкнувшись, они оба не знают, что со всем этим багажом делать. Норман по привычке бравирует, брызгает презрением, но теперь ему сложнее, потому что чувства Тома (а по сути, его же, Нормана, собственные) мешают и их заглушить невозможно. А Фрэнни - у нее такое глубокое чувство вины, что оно собой загораживает всё остальное. В общем, очень интересно будет узнать, как герои со всем этим смогут разобраться. А ещё и тень Феникса над всеми нависает! Ух, здорово! Большое спасибо за удовольствие от текста!
Я извиняюсь за мультипостинг. Это и следующее сообщение были единым целым, но не влезли в лимит 40000 символов. Разрывать главу мира мне очень не хотелось и урезать ответы тоже.
Laezara
Здравствуйте, как же я рада вас видеть. Ещё и с таким классным отзывом. Большущее спасибо, что заглянули на огонёк и поделились своими мыслями.
Проблема Раф в том, что у неё всё есть. И так было всегда. Ей даже не нужно тянуться, чтобы достать с полки пирожок: он либо сам упадёт к ней в руки, либо придёт специально обученный доставатель пирожков. Раф избалованная, рафинированная (хе-хе), ленивая. Она может, да, но силы воли для "взять и захотеть" не всегда хватает.
Норману, Честеру, Сид, Раф и её компании примерно тридцать, да. Раф с компанией довольно инфантильные. В их ленивом мирке течение времени довольно относительная вещь. Вернее, оно-то течёт, а вот Рафаэлла и подружки не сильно меняются. Они занимают примерно тем же самым, чем и десять лет назад. То есть... ээээ... ничем. )) Сид, кстати, тоже довольно инфантильная и незрелая. Про её братца Сюя я вообще молчу, у него даже ЧХ "Вечное дитя".
По задумке, Норман и Честер должны вести себя плюс-минус на свой возраст, но с непременными дурацкими шуточками. Не знаю, получилось или нет. Мне сложно прописывать адекватных взрослых героев. Потому что я сама совсем не такая.
Про то, что не выглядит счастливой, весьма верно подмечено. Мать Нормана не была тотально несчастлива в семейной жизни, но проблемы у неё совершенно точно были. Ведь отец Нормана – тот ещё подарок.
И оно у меня для вас есть под нижним спойлером. Чутка кривоватое, но я ответственно отловила и заскринила всех бегающих по моего миру родственников Нормана. По задумке, их куда больше, но будем считать, что это только часть огромного семейного древа.
О, я бы тоже никогда не осмелилась писать от лица Аделины или лезть к ней в голову. Я придумала Аделину 10 лет назад, и даже тогда мне не хотелось делать её рассказчиком. Мне хотелось рассказать про Дэль, которая с виду няша, но в душе жестокий манипулятор. Но если делать это от её лица, но какого сюрприза бы не было.
В точку. Норман – явно не любовь всей жизни для Рафаэллы, она не готова пройти с ним огонь и воду. Он просто друг детства и сентиментальное воспоминание, которым не хочется ни с кем делиться.
Кстати, на стене с фотографиями в комнате Рафаэллы совсем нет Нормана. И её матери тоже нет.
Отца Нормана мы конечно же увидим, куда ж без моего любимого негодяя. Не только глазами самого Нормана, но и глазами других персонажей. И даже в разных возрастах. Я планирую добавить небольшие вставки из прошлого.
Пожалуй, отец Нормана – самый спорный персонаж. Я долго думала, что с ним делать – следовать плану десятилетней давности и превратить его в страдающего монстра, или делать облегчённую версию… В итоге первый вариант победил. ))
Ariona
Ух, я очень-очень ждала ваш разбор Рафаэллы. Ииии он, без лишних слов, шикарен. Картинки и схемы – восторг, восторг, восторг.
Давно хотела сказать, что ваши разборы помогают лучше прописывать героев в более поздних главах.
Блин, я даже не замечаю, когда использую такие штуки. Простите, профдеформация в полный рост.
Я уверена, что вам под силу достоверно описать полное расщепление личности. Вы знаете, как это всё работает. В моём исполнении это бы больше напоминало детский утренник с криповатыми клоунами и неуместными шутками. Я в такое не умею.
Кстати, у неё в фаворитах не только детективы и круассаны, но ещё и шампанское с винишком по утрам на завтрак. Не знаю, заметил ли кто-нибудь, что Раф слегка кривит душой и не рассказывает про дружбу с увеселительными жидкостями. Никакого криминала, конечно... бокальчик тут, бокальчик там. Но всё же. Раф – тот самый ненадёжный рассказчик, который даже в собственных дневниковых записях старается предстать в более привлекательном образе.
Согласна, что в реальной жизни в такой ситуации вообще ничего весёлого. Извиняюсь, если неуместно пошутила.
Глядя на Рафаэллу, я знала, что у неё не будет серьёзного конфликта, как у Нормана. У Нормана – смерть матери, проблемы в отношениях с отцом, смертельно опасная работа и его личная вендетта. Что на фоне всего этого есть у Раф? Правильно, проблемы в стиле "кто-то косо на меня посмотрел". Жизнь и проблемы Рафаэллы – иллюстрация на тему того, какой могла бы быть жизнь Нормана, если бы он не отделился от семьи и их традиционного стиля жизни.
Насчёт партнёра... У Раф есть некий придуманных эталон, который она ищет. В основном по внешним признакам. В буквальном смысле с искомой внешностью. Раф не очень цепляет Честер, потому что он не подходит под критерии "парня что надо".
Ещё раз спасибо. Постараюсь. ))
Influence
Огромное спасибо за замечательный отзыв от любимого читателя.
Ооо, спасибо. Поделитесь, пожалуйста.
Есть Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь. из "Тройки" почти в полном составе, кроме Софи (её там как-то странно в статье отпочковали от Себастьяна и Франциски, хе-хе). Конечно, не супер-пупер каноничные. Моя Фрэнни сильно по-другому выглядит. И имя я подправила. В честь Францески Финдабаир конечно же. Себастьян плюс-минус похож, только я забыла, что у него зелёные глаза и сделала синие. Катарина и Рено тоже примерно похожи. Я не стараюсь добиться стопроцентного сходства, это скорее вольная интерпретация персонажей Великого Максиса. Из двойки я похитила одного товарища, который всегда интриговал меня в дополнении про университет. В компанию к Раф, её подругам, Лео и прочим.
Кстати, Лили попала в семью к Сид только потому, что у меня получилось неплохо её переделать. У неё такой хищный и надменный вид, что прямо просится во второстепенный каст мира.
Ух, мне сразу вспомнились заигрывания с близкородственными связями в династии у Виндроуз. Не буду даже отрицать, что мне такое норм. )) Вообще, учитывая невоздержанность папаши Нормана, у него вполне могла быть интрижка с матерью Рафаэллы. Они совершенно точно были знакомы, было ли у них что-то – хороший вопрос, возможно.
Точно. Элеттра не особо принимает участие в жизни Рафаэллы. Если честно, у меня вообще складывается в голове образ этой самой маман. Сим есть, а характера и образа нет. Просто бесполезная картонка.
Да, они вместе снимаются в сериалах. Познакомились в детской актёрской тусовке и так и продолжили общаться. Просто дружат, ничего такого. )) Я хотела что-нибудь с ней придумать, но как-то руки не дошли. Сид, кстати, с ней тоже дружит. У них небольшая азиатско-симериканская тусовка. Сюй 100% ещё появится, но не на первых ролях.
Н-да, у меня редакторские руки реально растут не из того места. Спасибо, что обратили внимание на опечатки. Но хотя бы поржать можно. ))
Не, в этот раз не опечатка.
windrose
Ух, как же мне нравится читать про ваши догадки. Очень захватывающе, пора открывать подпольный тотализатор.
Чтобы оценить Честера по достоинству Раф нужно выкинуть из своей жизни парочку других мужиков. Этой леди принадлежат два очень спорных квадратика в моём творческом бинго. Один прямо совсем странный. Не уверена, как к таким интересам отнесётся Моррисон.
Я всё ещё думаю насчёт Честера. С одной стороны, мне хочется сохранить его в виде нормального простого парня, с другой – хочется добавить какой-нибудь конфликт.
Не все люди, у которых всё есть, несчастны и считают, что их жизнь пуста. Я могу представить человека, который в обстоятельствах Раф счастлив, живёт полной жизнью, имеет любимое дело и любимых людей, ставит цели и идёт к ним.
Когда я это писала, то ориентировалась на себя. В условиях ограниченности у меня лучше получается активничать и достигать целей. Когда у меня всё есть, я просто лежу тюленем на диване с мыслью: "Окей, у меня есть ресурсы, чтобы замутить что-нибудь интересное. Но буду ли я что-нибудь делать? Нет, не буду". Раньше, когда у меня было меньше возможностей, каждая новая открывшаяся возможность приносила радость. Помню, как я радовалась, когда мы с родителями купили первый большой телик в кредит. Везли его на стрёмной бабушкиной тележке домой, и мир был прекрасен. Сейчас – ну ок, идёшь и покупаешь телик. Никакого ожидания, предвкушения, приключения. На работе та же фигня. Когда мне говорят, что у меня есть много времени на задачу, мне становится скучно и настолько лень, что 99% процентов времени я ни фига не делаю. В оставшийся 1% времени я включаюсь и делаю весь объём работы. Это стрессово, но мне наконец-то становится весело и интересно.
Я верю, что существуют люди, у которых гораздо лучше с самоорганизацией и с буквой "В", чем у меня.
Во, Джим у Мурр примерно так Цзана выбирала. У той барышни тоже проблемы с контактом с эмоциями, только в более тяжёлом варианте. Джим и выбрала умом Цзана. Ну, всем же хорош, да? Вот примерно по этому пути идёт Раф.
О да. Мне показалось, что Джим вообще не анализировала подкатывающих к ней мужиков. Джим просто говорила: "Окей, раз уж ты ко мне подкатил, то давай отношения делать что ли". И дальше они чего-то там мутили. Очень хотелось, чтобы она отогнала всех назойливых кавалеров и прислушалась к себе.
У вас же наверняка есть любимый автор, вот прикиньте. Внезапно объявляется Джек Лондон (переведите на своего писателя) и пишет что-то ещё. Причём мне заходит, как заходили старые работы. Так что когда я поймала это ощущение "это стиль Мэджик" я почувствовала счастье вот такого рода. Я затрудняюсь описать ощущение словами, оставляю на откуп вашему воображению.
Вы даже не представляете, сколько для меня значат эти слова. Я ведь очень боялась, что меня не получится "как раньше" или по-новому, но достойно. Писала мир и сравнивала со своими старыми династиями. Казалось, что моя старая муза куда-то свалила, а у новой не хватает силёнок качественно меня вдохновить. Сейчас перечитываю ваши слова (примерно раз в сотый) и улыбаюсь от уха до уха. Спасибо, просто спасибо. Вы меня вдохновляете.
Laezara
Каждый ваш комментарий – настоящий праздник. Прочитала на одном дыхании, а потом ещё и ещё раз. Спасибо огромное!
Ух ты, интересно. )) Это из-за обработки или из-за того, как выглядят персонажи?
Моя идея создать мир по "Тройке" претерпела несколько итераций. Общая задумка не менялась, но я три раза меняла облик персонажей и стиль обработки скриншотов. Сюжет был довольно прост: персонаж X приезжал вместе персонажем Y в гости к его большой аристократической семье (думаю, вы догадаетесь, кто и к кому приезжал ). Дальше они все дружно страдали обычной фигнёй в духе Мэджик с километровыми диалогами и вытаскиванием из шкафов семейных скелетов.
В первой версии скрины и персонажи выглядели, мягко говоря, не очень. Во второй я переделала многих персонажей и придерживалась очень спокойного стиля обработки с минимальным размытием фона.
Третью и последнюю версию вы уже видели. Обработка стала более мрачной, а фон сильно размытым.
Вот, про фото. Я забыла спросить в прошлый раз, кто на фотке на этом скрине? Ну явно же не Норман и не Лео. Товарищ, которому испортили победу в дебатах, тоже на фотке быть не может, слишком много чести такому эпизодическому герое (с точки зрения Раф, конечно же).
Всё верно. Никто из перечисленных. У Рафаэллы есть совершенно особенный квадратик в моём бинго :
Кстати, с фоткой на скриншотах есть глюк – она то появляется, то исчезает со столика Рафаэллы. Дело в том, что почти во всех главах есть старые и новые скриншоты. Не знаю, можно ли легко вычислить более старые, но я могу, хе-хе. )) Я отсняла довольно много материала, но потом он мне не понравился. Пришлось доснимать и многое переделывать.
Спасибо большое, строила по картинке, но уже потеряла её. Крыша получилась не совсем такой, как было задумано, но я решила, что глупая крыша такому дому не повредит. )) Дерево в игре, кстати, называется "Иксора". Никогда о таком не слышала, но оно вроде как даже реальное.
А ещё это отсылка к теме возрождения. Я ведь в некотором роде возрождаю своё творчество.
Феникс так названа в честь одной девушки, с которой я играла в он-лайн игру. Она была храброй и отважной, нашим лидером. Феникс внезапно исчезла, и я так никогда и не узнала, что случилось. До сих пор надеюсь, что она просто перестала играть. Мой приятель Тёма был виртуально влюблён в Феникс, долго её ждал... От неё остался только игривой аккаунт. Странно было на него заходить.
Уххх, как же мне интересно, какая у вас промелькнула догадка. ))) Вообще я думала, что меня уже после первой главы рассекретят с такими жирнейшими намёками.
Мне очень нравится ваша трактовка отношений Фрэнни и Нормана [Кстати, он уже тогда был Норманом. Про настоящее имя Фрэнни узнала только из досье.]
Особенно точно сказано про то, что у этих двоих конкуренция. Я даже не постесняюсь привести в доказательство цитату из будущих глав Нормана. Говорит Себастьян Вандербург (и передаёт привет Мурр):
– Ха, клянусь передними зубами ламы, я знаю, что у тебя за проблема с моей сестрой! Вы оба властные и любите покомандовать. Ставлю сотку на то, что никто из вас не хочет уступать.
benarina
Рада, что вам понравилось. Я очень-очень люблю видеть новых читателей. Спасибо!
Здравствуй, мир, за клавиатурой Лэндон.
Хочу передать приветы маме, папе и сестре.
Нда, дурацкое вышло начало. Как тут сделать зачёркнутый текст? Блин, вот я балда! Я же могу его просто стереть. Короче, я никогда не вёл дневников и не знаю, как это правильно делать. Пусть будет как будет. Просто вылью на экран всё, что есть в голове.
Доктор Лерато говорит, что записи вести обязательно. Типа это поможет не слиться с вымышленной личностью и проанализировать свой день. Но что делать, если ты ни фига не писатель? Я, конечно, наврал доктору, что веду дневник все два года, что я на задании. По факту начал вот только сейчас.
Первый год мне казалось, что у меня вообще всё супер. Я так и писал в отчётах (только канцелярским языком). Не понимал, почему многие агенты жалуются на головные боли и спутанное сознание. Мне было отлично. Я стал первым агентом-стажёром, которому доверили самостоятельную миссию. Я был великолепен, я приносил пользу (как мне казалось). Я был королём субурбии.
Конечно, ни фига я не герой. За два года до меня это дошло. Я просто мальчик на побегушках у больших дядь. А недавно я сидел дома один и подумал о себе, как о Джеке Кэннере. Джеке, блин, Кэннере. Часть от одного человека, часть от другого. Такие дела, мистер дневник.
Я не собираюсь хранить дневниковые файлы где-то на компе. Документ нужен только, чтобы излить мысли в более или менее структурированной форме. Потом я всё удалю, а сам текст сохранится на моём чипе. Мой МК не такой как старые модели, он умеет кучу крутых вещей. К пример, хранить инфу и давать к ней доступ в любое время дня и ночи. Это не сложнее, чем достать из головы самое свежее воспоминание. Короче, можно сказать, что у меня идеальная память.
Но я не должен никому об этом говорить, даже нашим. Поэтому меня научили делать вид, что я чего-то забываю, как обычный человек. Вообще инструктаж по использованию модуля памяти был очень сложным. Что можно хранить, что нельзя хранить, как часто делать очистку, всякие такие вещи…
Надеюсь, дневник поможет разобрать бардак в моей голове (не станет же док Лерато меня обманывать). Я даже придумал себе челлендж: буду рассказывать об одной своей тайне за раз. Про модуль памяти не считается, это вообще фигня.
Итак, секрет №1 (барабанную дробь, пожалуйста). Лови, дневник: мои родители тоже агенты, весьма высокопоставленные. Ну как, достаточно круто для первого раза?
Мы живём жизнью самой обычной семьи из пригорода. Двухэтажный дом, качели во дворе, гирлянды на окнах, когда Рождество. Ежегодная традиция – семейное фото в пижамах. Простая такая жизнь. Вот только никто не в курсе, что папа не механик, а мама не продавец цветов. У них нет модулей и они не работают под прикрытием, как я, но руководят всем этим. Рабочий псевдоним моей ма – Фанни Вински. Я знаю ма как Марэ, но настоящее ли это имя… чёрт его знает.
Можно подумать, что на задание я попал по блату. На самом деле нет. Мою ма лишь недавно назначили руководить операцией «Геката». Так что скорее она ко мне присоединилась, а не я к ней. До этого моим боссом был агент-супервайзер Ривз, но за два года ничего полезного он не сделал. Так что высокое руководство забило на конфликт интересов и позвало ма разгребать за Ривзом его бардак.
Теперь мне нужно сидеть с покерфейсом перед Вандербург и Эррингтоном, делая вид, что я не знаю никакой Фанни Вински. Фигня вопрос. Мой «МК-модуль» хранит списки конфиденциальной инфы и не даст проболтаться при посторонних. Вот только настраивать их нужно вручную, так что риск всё равно есть.
На самом деле я не так уж много знаю. Ма довольно трепетно относится к сливам. Не говорит больше, чем мне следует знать в моей роли. Так что никаких привилегий. Я честно не знал про Феникс, пока Вандербург не рассказала.
Вообще я рад, что теперь работаю не один. Хотя Норман Эррингтон и не такой, как я его представлял. Святая плешь яковита, я ведь был его фанатом номер один! Думал, он нереально крутой парень. Я даже дом надраил к приезду напарника, выкинул пустые банки, заказал пиццу и забил холодильник новой шипучкой. Но агенту Эррингтону пофиг на мои старания. Он вообще ни разу не дружелюбный. Ну и пожалуйста, как-нибудь переживу.
После инструктажа в ресторане Эррингтон вернулся только на следующий день. Не в курсе, что там происходило ночью, но утром они со старшим агентом Вандербург смотались в штаб-квартиру. У напарника возникла проблема с чипом. Я не особо удивился. Мой техник как-то сказал по секрету, что старые модели сильно тупят.
Я хотел было посочувствовать Эррингтону и выдать пакет с замороженным горошком, чтобы приложить к голове (проверенное средство, помогает). Но потом решил, что моя дружеская забота ему до одного места (не до лампочки, а ещё дальше). Продолжил листать утреннюю газету.
– Эй, Кэннер, – он сам меня позвал.
– Я, сэр.
– Смотрящий, да я в курсе, что ты – это ты, – этот выпад я проигнорировал, считаю, что не стоит беситься из-за людей в плохом настроении. – Что ты там читаешь?
– Газету, сэр.
Вышло не специально. До последней секунды я думал, что отвечу что-нибудь нормальное, но потом открыл рот и выдал эту хрень. Родители были бы мной очень недовольны. Я нагрубил агенту, который старше меня по званию. Это ну прям очень тонкий лёд. И я по нему прыгаю с грацией слонёнка.
– Кэннер, у нас с тобой ничего не получится, если ты продолжишь испытывать моё и без того истощённое терпение. – Стоит отдать должное Эррингтону, он не сильно взбесился. – Я много часов провёл в обществе Вандербург, а теперь ещё и ты начал экспериментировать с… короткими формами.
– Простите, сэр, я дурак. Не выспался. Это «Вестник Виллоу», тут кто-то опубликовал объявление о продаже балетных тапочек… туфелек… Блин, как их там называют?.. Нам это интересно?
– Возможно, но пусть Вандербург позвонит, скинь ей фото объявления. Странно будет, если парень начнёт интересоваться женскими балетными тапками.
Я кивнул, и больше тем утром мы не разговаривали. Старший агент Вандербург позвонила по объявлению. Мило пообщалась с бабушкой, расхламляющей чердак. Детей и внуков у неё нет, это её собственные тапки тысячелетней давности. Аналитический отдел быстро убедился, что старушка нам не врёт. Но меня всё равно похвалили за бдительность. Приятно.
Вообще меня довольно часто хвалят, но это скорее из-за того, что я мелкий. Даже Эррингтон и Вандербург старше меня на добрый десяток лет. Старые хотят быть молодыми, но на деле молодым быть полный отстой. Никто не воспринимает тебя всерьёз.
Даже на моей работе, то есть на работе Джека, мне достаются задания, которые никто не хочет делать. Джек сходи, Джек принеси… Мой альтер эго создан быть терпеливым, исполнительным и трудолюбивым, но как же эти черты характера бесят меня, Лэндона! Расскажу о работе, раз уж зашла речь. Меня засунули лаборантом в местный исследовательский институт. Теперь-то я понимаю почему: Феникс может понадобиться доступ к опасным штукам, так что она вполне может ошиваться поблизости… в образе другого лаборанта.
Это я сейчас такой умный, а на протяжении двух лет вообще не понимал, что я там забыл. Даже с усидчивостью Джека из меня не вышло хорошего учёного. Он абсолютно не талантливый, без единой искорки гениальности. Вдобавок нас с Джеком буквально преследуют инциденты. В первый год я умудрился сломать дорогое и сверхточное оборудование в химической лабе. Второй год ознаменовался пожарищем. Я едва не спалил себя и вообще весь наш исследовательский институт. Эх, плохая у меня карма… Вот тогда я реально перепугался, что моё самое первое задание закончится полным провалом. Кажется, ещё никто из агентов не вылетел с вымышленной работы (и не погиб при пожаре, который он сам же и устроил).
Но нет, никто не уволил Джека Блэкбёрна и даже не поругал. Большие боссы института толкнули речь, что наша работа всегда связана с рисками (мы – воины на передовой, блин, науки). Я типа ничего не нарушил, просто соединение, с которым я работал, было крайне нестабильным. Сгоревшее оборудование без лишних вопросов заменили новым. Ага, а брови мне кто заменит? Шучу, брови уже сами выросли. Даже ещё лучше прежних.
В день, когда случился пожар, мой приятель Джонни Зест выдал единственную годную шутку – Джек сгорел на работе. В ответ я сказал, что он жжот.
Единственный лучик света в этом царстве пробирок и опасных экспериментов – Бекка Кларк. Она по-настоящему особенная. Открытая, дружелюбная, рассудительная. Улыбка у неё просто огонь (непреднамеренный каламбур, простите)! Когда мне не удаётся найти годный образец для исследования, Бекка делится своими. Я знаю, что не должен увлекаться левыми девчонками (даже такими красивыми).
Почему я пишу «левыми»? Мне не верится, что кто-то из моих коллег может быть Феникс или её сообщником. Никто из дам не тянет на убийцу – ни строгая Суприя Дельгато, ни суланийка с труднопроизносимым именем, ни тем более Бекка. Парни тоже ни разу не подозрительные. К примеру, вы хоть раз встречали опасного преступника по имени Кайл Кайлсон? Да его же засмеют!
По-любому выходит, что я не должен злоупотреблять общением с Беккой. Как агент я могу использовать её для получения информации, но не должен мешать профессиональное с личным. Хотя соблазн велик…
Один раз я не удержался и позвал свою зазнобу в ресторан. В Оазис Спрингс, что в соседнем штате всего в часе езды, открыли потрясное тематическое заведение. Замесили инопланетную тематику с ретрофутуризмом и сверху поперчили космическими нотками Дэвида Боуи. А Бекка страсть как любит всё необычное… Короче, ужин был обречён на успех. Я специально подчеркнул, что это никакое не свидание, а в качестве моральной поддержки захватил с собой Джонни Зеста.
Он живёт в Оазисе в трейлер-парке, но частенько бывает в Виллоу. «Синий бархат» знаменит своим открытым микрофоном, а Джонни мнит себя великим комедийным талантом. Шутки моего приятеля настолько плохи, что даже обрели некоторую популярность в узких кругах. Как по мне, так Джонни дружище что надо. Мы быстро нашли общий язык и сколотили своего рода клуб с ещё парой парней из Винденбурга. Серхио и Хоакин занимаются клубной музыкой, ди-джеи короче, если не вдаваться в подробности. Они много кого знают, что весьма пригодилось в моей работе. Когда контора просила проверить очередного подозреваемого, я звал парней в бар и аккуратно выпытывал инфу. Серхио и Хоакин – настоящие эксперты по клубным дамочкам. А у Джонни есть неожиданные связи в высших кругах. Откуда? Чёрт его знает, пока не разгадал.
В общем, пошли мы с Джонни и Беккой в ресторан… Звучит как завязка плохого анекдота, да? Так оно и вышло. Вернее не совсем так, ведь вечер начался вполне нормально. Приехали мы вовремя, в приподнятом боевом настроении. Джонни всю дорогу шутил про ножи и вилки. Типа почему вилку никто не берёт в разведку? Она точно проколется! Ха-ха. Я был Джеком и смеялся со всей ответственностью, чтобы не обидеть друга. Бекка тоже иногда хихикала.
В ресторане нас встретила потрясная девчонка-хостес. Я даже залюбовался её рыжими волосами и немного забыл про Бекку.
– Здрасьте, я бронировал столик на троих, – рыжая одарила меня профессионально милой улыбкой, и я на мгновение я завис. – Эм… э-э-э… на имя Джек Блэкбёрн.
– Добро пожаловать в «Далёкую Галактику», мистер Блэкбёрн, – она сверилась со списком гостей и просияла, найдя в нём моё имя. – Мы приветствуем вас и ваших спутников от лица всех межгалактических скитальцев, лихих космических пиратов и инопланетных существ. Следуйте за мной, сэр, вас ждёт незабываемая кухня и лучшие виды. Возможно, этой ночью вы станете свидетелями чего-то очень необычного.
Рыжая задорно мне подмигнула. Я послушно пошёл за ней, улыбаясь как идиот. Конечно, всё это – часть шоу. Каждому гостю достаётся такой же комплект из бойкой речёвки, улыбки и подмигивания. Я ни фига не особенный, а девчонка наверняка ненавидит свою работу.
– Ух какая, – оценил Джонни, когда рыжая нимфа усадила нас за столик и улетела встречать новых посетителей, – Прямо инопланетная.
– Просто имидж такой, – фыркнула Бекка, кажется, слегка обиженная. – Они специально нанимают девушек с яркой внешностью и дополнительно подчёркивают их, м-м, нетаковость. Вы заметили, что стойка метрдотеля освещена особым образом? В этом розоватом свете её волосы кажутся ещё более яркими, просто ослепительными. Вот вам и вся «инопланетность».
Мы с Джонни виновато потупились. С одной стороны, умные и наблюдательные девушки – это круто, но с другой… Короче, ничего от них не ускользает. Все твои нечистые помыслы выведут на чистую воду и непременно осудят. Я зарылся носом в меню, просто не мог больше выносить ехидный взгляд Бекки. Конечно же я выбрал то, что нравится Джеку. Как иначе?
– Ну, и как вам тут, господа космические ковбои? – прервал молчание Джонни. – И ковбойки.
– Занимательно, – отозвалась Бекка. – весьма и весьма занимательно. Изобретательная концепция и не менее великолепная реализация…
Ах, ну я прямо растаял от её слов! Приятно, когда твой выбор западает кому-то в самое сердечко. Но довольно розовых соплей для одного вечера. Я всё-таки шпион, а не школьница в гольфах до колена.
– … Единственная загвоздка в том, что дома меня поджидают Элайас Саут и Эмори Карсон.
– Кто-кто? – я едва не выронил вилку, услышав что дома Бекку ждут двое каких-то перцев.
– Саут сочиняет занятные стишки в жанре политической сатиры, Эмори Карсон – документалист. Много рассуждает про общественные пороки и свою мать в стиле срочно-зовите-Фрейда. – Думаете, это Бекка ответила? Ни фига подобного, это был Джонни. – Смею предположить, что умница Бекка Кларк учится на филолога.
– А вы полны сюрпризов, мсьё Зест. – Бекка, моя Бекка, посмотрела на Джонни с неприкрытым интересом. – Не думала, что в радиусе нескольких километров хоть кто-то слышал эти литературные имена. Ты точно из Оазис Спрингс, Джонни?
– Точно из этой галактики, остальное относительно, – уклончиво ответил мой приятель. – А в чём проблема с Саутом и Карсоном?
– Ни в чём, кроме того, что они моя домашка на завтра. – Бекка изобразила скучающий зевок. – Эссе по раннему творчеству Саута и анализ первых трёх глав биографии Карсона. Звучит как приговор. Я здесь, а они там – на кровати и ждут, когда я вернусь.
– С этим я как раз смогу помочь. Скинь мне свой имейл, поделюсь парой старых работ. Преподы такие предсказуемые, вечно задают одно и то же.
– Да ты просто рыцарь в сверкающих доспехах, Джонни. Мерси. С меня большущая шоколадка.
Вот так героем для Бекки стал мой приятель, а не я. Джек испытал сильнейшее разочарование, и я вместе с ним. Пришлось скрыться на время в туалете, чтобы не пугать людей своей скорбной физиономией. Когда я вернулся, за нашим столиком обнаружились новые люди. Семейная пара с маленькой вертлявой девочкой. Ну что за невезение!..
– А-а, вот и Джек вернулся! – Джонни сгрёб меня за плечи и потащил обратно к столу. – Джек, знакомься, это Бьёргсены: Бьорн, Клара и очаровашка Луиза.
«Очаровашка» тут же показала язык. Ладно, я всё понимаю. Сложно от этого удержаться, когда тебе всего семь. Её отец и мать, к счастью, ограничились дежурными «как делами» и пересказом прогноза погоды. Вечер можно было скомкать и выбросить в мусорный бак. Гиперактивная семейка болтала без умолку. Бекка и Джонни каким-то чудом поддерживали разговор. Джек стоически сносил тяготы жизни. И только Лэндону (активным двадцати процентам Лэндона) хотелось закрыть глаза и оказаться в другом месте.
Такие дела, мистер дневник. После ужина Бьёргсены вызвались подвезти Бекку до Бритчестера, а мне пришлось вызывать такси. Джонни был слишком пьян, чтобы везти меня в Виллоу. Он и до своего трейлерного парка с трудом доехал.
***
Только к вечеру, основательно проспавшись, агент Эррингтон вспомнил про меня. К этому моменту я уже весь извёлся. Хотелось что-то делать, а не ждать, пока мини-босс выползет из своей норы.
– Кэннер, где ты обычно проводишь вечера? – мог бы и повежливей общаться, ничего же сложного. – Быстрее, Кэннер. На то, чтобы сгенерировать ответ, не требуется две минуты моего времени.
– По-разному, сэр. Чаще дома, иногда хожу с друзьями в бар или ресторан. – Я старался отвечать максимально развёрнуто, помня про нашу утреннюю стычку. – В Виллоу есть «Синий бархат» с живой музыкой и выступлениями стендаперов. Можно доехать до Оазис Спрингс, там ничего такие заведения. Можно…
– Уточню вопрос: если мне захочется потанцевать, куда я пойду?
– В ночной клуб, сэр?
– Предположим, что в него.
Я представил Эррингтона на танцполе: бледная физиономия, полуприкрытые глаза, фирменный сумрачный взгляд. Ну нет, он не из тех, кто прыгает под весёленький микс. Пришлось укусить себя за щеку, чтобы сохранить серьёзное выражение лица.
– Ну-у, местные ездят потусить в Винденбург в «Мегаломанию Мегалозавра». Я ни разу там не был, далековато.
– Всё бывает впервые. Вызывай такси, пара часов на дорогу, пара часов в клубе и обратно. К утру как раз вернёшься…
– Но сэр! – запротестовал я. – Мне уже не восемнадцать, чтобы тусить до утра. На работу к десяти…
– Неужели девятнадцать или даже двадцать? Огромная, ну просто гигантская разница. – Эррингтон смерил меня презрительным взглядом, типа чего это я с ним спорю. – Надеюсь, твой почтенный возраст не помешает поболтать с девушками и составить список тех, кто хорошо танцует. Мне нужны как минимум имена. Достанешь фамилии и фото – и я начну думать, что ты не совсем бесполезен.
– Что если девчонки будут не из Виллоу?
– Мы не станем сужать зону поисков только потому, что Вандербург доверяет примитивной сводке от аналитиков, – о, как же высокомерно это прозвучало. – Труп врага не приплывёт к тебе в руки, Кэннер, если ты просто сидишь смирно и следуешь правилам.
Не знаю, как относиться к этому заявлению. Эррингтон считает, что он самый умный. Но ведь он прав. Никто не может начертить на карте круг и с уверенностью заявить, что Феникс сидит внутри него. Потому я кивнул, просто кивнул. Даже спорить не стал. Редкое, блин, явление. Эррингтон хоть и ведёт себя, как напыщенная задница павлина, но крутости у него не отнять.
Утром, зевая на все лады, я вернулся с неплохим уловом. Мини-босс уже или по-прежнему был дома. Хочется верить, что уже. Если по-прежнему, то получается, что я один бегал, а он ни фига не делал. То есть сидел смирно, ждал и бла-бла-бла по тексту. Но разве Эррингтон расскажет мне, что происходило с ним в моё отсутствие? Таинственный, как дырка на носке, которой ещё час назад не было.
– Сэр, я встретил двух подозрительных девчонок. – Язык заплетался от недосыпа и алкоголя. Пришлось выпить за компанию пару лёгких коктейлей (но модуль плохо дружит с любыми дозами). – У меня есть имена, фамилии, телефоны, фото и немного биографии.
Ещё бы. Я целый час наблюдал, как Джонни и Хоакин пытаются закадрить одну из девиц. Единственное, в чём они преуспели, – помочь мне собрать про неё инфу. Во всём остальном победила дружба. Девушка отшила обоих.
– Пожалуй, придётся завести для тебя персональную доску почёта, – ухмыльнулся Эррингтон, свеженький и вообще не сонный. – Рассказывай.
– Первую девушку зовут Кенди Бер, и это её реальное имя. Даже права показала, представляете? Типа её так достали вопросами про имя, что проще таскать с собой документы. – Это инфу я доставал прямиком из модуля памяти, так что напрягаться особо не пришлось. – Ей двадцать девять, но выглядит моложе. Известна под творческим псевдонимом «диджей Лоллипоп», вся такая богемная и неформальная, красит волосы в конфетно-розовый. Есть младшая сестра Юки, и она – та-дам! – промышляет мелким хакерством. Недавно сестрички унаследовали дом в Винденбурге, а родились они здесь, в Виллоу.
– Надо же, а ты оказывается умеешь складно рассказывать… Сестричек Бер ставим в самое начало нашего списка. – Эррингтон приподнял сразу обе брови в знак того, что я его впечатлил. – Как тебе удалось нарыть столько информации?
– У меня есть знакомые из диджейской среды. Один из них как раз тусовался в «Мегаломании»…
– Знаешь, а ведь я и вправду тебя недооценивал. Что там со второй девушкой?
– Она тоже перебралась в Винденбург из Виллоу. Зовут Джейд Роза или Роза Джейд. Я так и не понял, что имя, а что фамилия. – Легко отчитываться перед боссом, когда у тебя в голове филиал библиотеки. – Мне показалось, что она не очень умная, но кто его знает… Работает секретаршей и тусит в клубах до утра. Этакая прожигательница жизни. Мой приятель Хоакин сказал, что она снимает дом с ещё парой таких же бездельников.
– Чуть менее интересно, но не будем списывать Розу-или-Джейд со счетов. Образ недалёкой тусовщицы может быть прикрытием.
Я кивнул со всем энтузиазмом. Чуть голова не оторвалась. Дальнейших вопросов от Эррингтона не последовало. К этому моменту я уже осознал, что если он молчит, то я могу быть свободен. Пополз наверх досыпать жалкие пару часов перед работой.
И только тогда я вспомнил про барменшу. Я не стал сохранять информацию о ней на модуль памяти, посчитал незначительной. Но чем дальше я о ней думал, тем подозрительней казалась девушка.
А дело всё в том, дневник, что это была хостес из «Галактики». Та же самая рыжая девчонка, только уже за стойкой бара.
Midjourney V5 – все картинки на обложке.
CatSaar – за Space S Labs.
LadyChaosWorlds – за Far Far Away Diner (в роли «Далёкой Галактики»).
LadyChaosWorlds – за The Underground (в роли «Мегаломании Мегалозавра»).
Штука называется «МК-модуль». МК – Мейсон Калвер, основоположник идеи. И кто говорил, что у ученых нет чувства юмора? Мейсон погиб во время одного из ранних испытаний, а его детище теперь у меня в голове. Стрёмно, знаю.
Magick, спасибо за новую часть истории и нового рассказчика! Джек-Лэндон не такой уж и простачок, каким хочет казаться, не зря его дело засекретили Но обо всем по порядку. Сначала ответ на ответ
А вот даже и не могу сказать, из-за чего именно. Общее настроение, что ли. Знаете, такое ощущение, что витает в воздухе, как аромат, который вдыхал давно, и теперь вдруг почудились его нотки.
Сюжет был довольно прост: персонаж X приезжал вместе персонажем Y в гости к его большой аристократической семье (думаю, вы догадаетесь, кто и к кому приезжал ).
Вы явно переоцениваете мои детективные способности. Но я не сдаюсь, я еще понаблюдаю за развитием событий (ведь Аделина появится, надеюсь, в новых главах?) и тогда поделюсь соображениями
Вторая версия мира тоже очень хороша, но она какая-то сказочно-кукольная, хоть куколки явно из коллекции для взрослых. От второй итерации "Жестокими играми" не веет
И это очень радует! Возрождение творчества - это просто прекрасно. Вдруг в один прекрасный день вы поведаете своим преданным читателям и о том, что готовили героям своих предыдущих проектов...
Догадка такая: Норман - это не просто измененное имя, это другая личность. Настоящий герой (получается, что Рэмо) использует его как маску. Потому и обманул детектор лжи: другого человека убил Норман, а полиграф проходил Рэмо. Пока только не знаю, как сюда увязать модуль МК. Если Норман был в полицейской академии, а в контору его завербовали после... Что ж, возможно поначалу Норман действительно был просто другим именем, а потом всё приняло совсем другие формы. Не знаю, это просто мои читательские догадки. Хочется, конечно, узнать насколько я близка к вашему замыслу, но не буду спрашивать, потому что это равнозначно тому, чтобы заглянуть на последнюю страницу книги, а лишать себя читательского удовольствия я не хочу Буду угадывать дальше, по ходу чтения.
Доктор Лерато говорит, что записи вести обязательно. Типа это поможет не слиться с вымышленной личностью и проанализировать свой день. Но что делать, если ты ни фига не писатель? Я, конечно, наврал доктору, что веду дневник все два года, что я на задании. По факту начал вот только сейчас.
Скриншот к этой фразе купил меня с потрохами. Игрушечный паровозик (трамвайчик?) и коробки с настолками! Класс! У нашего супер-таинственного агента есть черта характера "Вечное дитя"? Голосовой помощник, мячик тоже вписываются. За тапочки и носочки можно выдавать отдельную награду с комментарием: "За создание сверхуютных скриншотов"! Единственное, что не смогла сюда вписать, - это кухонную утварь под столом. Неряха? Так вроде бы говорил, что дом драил перед приездом Нормана. Там на другом скрине еще мелькнули коробки с вещами, но я их считала как знак того, что Лэндон не планировал надолго застревать в Виллоу Крик, поэтому и вещи не спешил разобрать, но, как известно, нет ничего более постоянного, чем то, что мы считаем временным... Поэтому в доме уже два года стоят картонные коробки с вещами.
Глядя на портрет Бекки, подумалось, что, во-первых, она очень похожа на одну нашу студентку, прямо очень-очень, а во-вторых, что ей, должно быть, не очень удобно мыть пробирки и прочее оборудование с таким маникюром Поэтому, товарищ Джек, ваш выход в роли юного падавана
И только тогда я вспомнил про барменшу. Я не стал сохранять информацию о ней на модуль памяти, посчитал незначительной. Но чем дальше я о ней думал, тем подозрительней казалась девушка.
А дело всё в том, дневник, что это была хостес из «Галактики». Та же самая рыжая девчонка, только уже за стойкой бара.
Ну, с одной стороны, можно предположить, что просто две работы у девушки. В ресторане и в ночном клубе. По сменам, что такого? С другой стороны, раз ружьё вешаю на стенку, значит, надо ждать выстрела. Тогда, можно предположить, что наш супер-таинственный агент Кэннер, как в той басне, "слона-то я и не приметил". Хотя нет, всё-таки приметил, но пока ещё не понял, что с этим слоном делать. Автор интригует и мастерски использует приём "заверши главу на самом интересном месте"!
Мне очень нравится продолжение. Хочется читать ещё!
И единственное маленькое рассуждение с крошечной претензией на критику: мне показалось, что автор с Джеком-Лэндоном не смогли поделить дневник, и кое-где голос автора перекрывал голос героя. Вот, например, слово "зазноба" в адрес Бекки вряд ли является словом Джека-Лэндона, равно как и извинения за непреднамеренный каламбур, ну и ещё несколько подобных фраз. Но опять же, это мне показалось. Прекрасного впечатления от текста и картинок этот момент нисколечко не испортил.
И с неожиданным характером. Интересно было бы узнать его взгляд на собственную жизнь и карьеру.
) прекрасная карта для всех частей игры от HazzaPlumbob, могу в личку отправить.
Чутка кривоватое, но я ответственно отловила и заскринила всех бегающих по моего миру родственников Нормана. По задумке, их куда больше, но будем считать, что это только часть огромного семейного древа.
Ох, что-то мне кажется, что не спроста это всё 
). Дальше они все дружно страдали обычной фигнёй в духе Мэджик с километровыми диалогами и вытаскиванием из шкафов семейных скелетов.
Прекрасный образ! И главное, очень жизненный!