Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нем неправильно. Необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Стихотворение - небольшое поэтическое произведение, написанное обычно стихами.
У каждого есть пара-другая стихотворений, которые так глубоко засели в душу. Есть стихотворения, которые отражают ваши жизненные позиции и какие-либо моральные устои. А другие четко выражают те чувства, которые вы испытываете. Не могли ли вы ими поделится, а то, мало ли, может это стихотворение вы откроете для кого-нибудь ещё.
Так много камней брошено в меня,
Что ни один из них уже не страшен,
И стройной башней стала западня,
Высокою среди высоких башен.
Строителей ее благодарю,
Пусть их забота и печаль минует.
Отсюда раньше вижу я зарю,
Здесь солнца луч последний торжествует.
И часто в окна комнаты моей
Влетают ветры северных морей,
И голубь ест из рук моих пшеницу...
А не дописанную мной страницу -
Божественно спокойна и легка,
Допишет Музы смуглая рука.
***
"Мир Масок", Ангел Твердислав
Мир несовершенен, он нем и глух,
Его населяют люди, которых нет,
Но об этом не принято говорить вслух,
Так как старые законы нерушимы много лет.
И вот человек, затерянный в гуще людей,
Должен бродить всю жизнь среди них,
Должен принять правила старых идей,
Потому что просто не знает других.
Он должен быть похожим на всех,
Должен надеть свою Маску,
В которой не будет ни шума ни помех,
В которой будет жить по чужой указке.
А вокруг него люди в Масках станут ходить,
Пустотелыми куклами по миру бродить.
Их жалкие души огонь пожрал,
Они улыбаются, в рукаве пряча кинжал.
Они обожают провоцировать и лицемерить,
И их ложь ничем нельзя измерить.
У них пылкие речи, но пустые глаза,
И такие же безжизненные голоса.
Но стоит только повернуться к ним спиной,
Они снимают Маски и становятся собой.
Готовы исподтишка нож в сердце вонзить,
А потом без колебаний и жалости добить…
Так и живём в этом безумном Мире Масок,
В котором слишком много тёмных красок.
В котором не знаешь кто рядом с тобой,
Ведь под Маской прячется совершенно незнакомый и чужой…
***
Автор, к сожалению, мне не известен.
Легко надеть чужую маску,
Легко сыграть чужую роль,
Легко вогнать кого-то в краску,
Легко доставить людям боль,
Легко присвоить чьи-то мысли,
Легко солгать не покраснев,
Легко порвать чужие письма,
Легко чужое взять себе,
Легко смеяться когда грустно,
Легко грустить когда смешно,
Легко сказать кому-то пошлость,
Легко разбить рукой стекло,
Легко потратить чьи-то деньги,
Легко сломать кому-то жизнь,
Легко казаться самым честным,
На самом деле им не быть,
Легко кому-то сделать гадость,
Легко слабейшего убить,
А тяжело доставить радость,
И очень трудно полюбить.
Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...
Живые спят. Мертвец встает из гроба,
И в банк идет, и в суд идет, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.
Мертвец весь день труди'тся над докладом.
Присутствие кончается. И вот -
Нашептывает он, виляя задом,
Сенатору скабрезный анекдот...
Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца - к другому безобразью
Скрежещущий несет таксомотор.
В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец. На нем - изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка - дура и супруг - дурак.
Он изнемог от дня чиновной скуки,
Но лязг костей музы'кой заглушон...
Он крепко жмет приятельские руки -
Живым, живым казаться должен он!
Лишь у колонны встретится очами
С подругою - она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:
"Усталый друг, мне странно в этом зале". -
"Усталый друг, могила холодна". -
"Уж полночь". - "Да, но вы не приглашали
На вальс NN. Она в вас влюблена..."
А там - NN уж ищет взором страстным
Его, его - с волнением в крови...
В ее лице, девически прекрасном,
Бессмысленный восторг живой любви...
Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он, как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...
И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
"Как он умен! Как он в меня влюблен!"
В ее ушах - нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.
и стихи моей бывшей одноклассницы,всегда за душу брали..брали так и не отпускали
Метро
1
Я скачу с ветки на ветку
Воробушком в синем пальто.
"Не забывайте вещи в вагонах" -
Вот так. Я забыта в метро.
На платформе меж витражами
"Мангазея" и "Новокузнецк"
На меня загляделся Гагарин.
Гагарин, откуда ты здесь?
Исправляю - качу, куда надо,
Пусть сияет на своей станции.
...
Раз уж мне улыбнулся Гагарин,
Не стоит ли здесь задержаться?
2
"Осторожно, двери закрываются"
Отчего мне бояться дверей?
Они лишь порталы от станций
И не съедают людей.
К надписи "не прислоняться"
Прекрасно прижаться спиной
Или в кого-нибудь вжаться -
Да, вас прижало толпой.
Ещё здесь можно влюбляться
В попутчиков на пять минут
И в старой любви признаваться,
Зная - тебя не поймут,
Переспросят, клюкаясь в ухо:
"Что ты имела ввиду?"
"Говорю, на Маркса выходим!"
Именно так. Я не вру.
Мне этих поездок не хватит,
Когда стучат рельсы как сердце -
На плечо тёплое падать,
Свалилв на законы инерций,
Путать платформы Речного
В гипнозе метромоста
И не тех выходов (снова)
Двери с нажимом листать.
Ой, выходить. "Конечная.
Просьба освободить вагоны".
До скорой встречи, подземка.
Вагоны же - будьте свободны!
Наша жизнь — ни в ритм, ни в размер,
Алфавитом Морзе бьёт по нервам;
А потому и мы свои стихи
Выстраиваем
лесенками
в небо.
Допивай свой стакан воды и проваливай,
А тем более - не проси,
чтобы тебе его подносили.
Ты не родитель, не стар и даже не супер.
С каждой секундой становится строже стан,
И если Бог умер,
То только с подачи подобных тебе наглецов -
С сигаретой во рту, обаятельных,
От которых к окурку останется только лицо,
Невнимательно
Глядящее в дым,
Не заметив за ним
Своей пустоты.
Ты не заслужил
свой стакан.
Тебе не понять,
Что нет жидкости слаще воды.
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?" -
"Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой". -
"О нет, то белеет туман над водой".
"Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои".
"Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит". -
"О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы".
"Ко мне, мой младенец; в дуброве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять".
"Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей". -
"О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне".
"Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой". -
"Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.
Александр Пелевин
В тамбуре курят четверо. Первому двадцать пять на вид.
Он выпускает струйку дыма, кашляет и говорит:
"Убили меня в сорок первом, в битве под Киевом, у Днепра,
Видишь, в моей гимнастерке осталась на память о том дыра.
Я похоронен в руинах дома, где мы засели тогда втроем.
Немец для верности кинул гранату в дверной проем."
Второй говорит: "У меня все скучно. Я утонул в шестьдесят шестом.
Были в деревне, купались в речке на тихой заводи под мостом.
Я неудачно нырнул с ограды. Мне было двадцать три.
Господи, посмотри на меня. Господи, посмотри."
А третий смеется: "Прекрасно помню. Мне было пятьдесят.
Я, как нормальный покойник, умер в постели пять лет назад.
В тот день на работе мне стало плохо. Я еле дошел домой."
Дарить себя — не значит продавать,
И рядом спать — не значит переспать,
Не повторять — не значит не понять,
Не говорить — не значит не узнать.
Не значит не увидеть — не смотреть,
И не кричать — не значит не гореть,
И промолчать, и не найти ответ —
Две вещи разные, в них родственного нет!
Стоять — совсем не значит не лететь,
И замолчать — не значит умереть,
И замереть, когда увидишь смерть —
Не значит унижение стерпеть.
Бежать во мрак — не значит уходить
И отпустить — не значит упустить;
Не отомстить — не значит все простить.
И порознь быть — не значит не любить…
Сказать «люблю» — не значит полюбить,
Сказать «прощу» — не значит все простить,
Сказать «уйду» — не значит навсегда,
И «не прощу» — не значит никогда.
Идти с другим — не значит быть чужой,
И рядом он — не значит он родной,
И без тебя — не значит не с тобой,
Любить тебя — не значит, что ты мой…
И ты с другой — не значит, ты любим,
И я с другим — не значит ты забыт,
Не вместе мы — не значит, не хотим,
Ведь ты с другой, а значит я с другим!
И этот бред не значит ничего,
И ты прочтешь — не значит, ты поймешь
Я не уйду, а значит никогда,
Ведь я люблю, а значит навсегда.
А.С. Пушкин "Я помню чудное мгновенье" - когда читаю ,почему-то слезы наворачиваются,настолько красивы эти строки.... И вообще люблю Пушкина и его произведения! !
Пушкин Александр
Я помню чудное мгновенье...
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
Выложу на Украинском, думаю, все поймут, языки похожи. Просто перевода не встречала. Очень глубокий смысл в стихе, подходящий под любой строй, любые века, любую страну:
Десь далеко єсть краïна
Пишна, вiльна, щастям горда.
Кожний там живе щасливо —
Держиморда, держиморда.
В тiй краïнi люблять волю.
Всяк ïï шука по змозi
I про неï розмовляє —
У острозi, у острозi.
Там усяк говорить правду
Непiдкупними устами.
Там за правду щира дяка
— Батогами, батогами.
Там неправдi та злочинству
Не вважають i на волос,
Там злочинних зараз лають —
Та не вголос, та не вголос.
Там уряд блюде закони,
Дба про всiх, немов про рiдних
За провинностi ж карає —
Тiльки бiдних, тiльки бiдних.
Суд там скорий: як ти винен,
То зашлють без проволочки,
А не винен, то й вiдпустять —
Без сорочки, без сорочки.
В тiй краïнi всякий може
По заслузi шани ждати:
Там на те хрести й медалi —
Для багатих, для багатих.
Там тверезiсть у повазi,
Видно скрiзь тверезу спiлку.
Всi там п’ють самую воду —
Та горiлку, та горiлку.
Там всi люди роботящi,
Там нарiвнi з мужиками
Всi пани працюють щиро —
Язиками, язиками.
Там широка воля слову:
Кожний пише все, що знає,
А цензура лiберальна —
Все черкає, все черкає.
Там письменникам за працю
Сам уряд складає дяку
I з трiумфом ïх провадить —
В Сибiряку, в Сибiряку.
Там говорять по-французьки
Не то значнi, а й лакеï,
А пани всi мови знають —
Крiм своєï, крiм своєï.
Там зiйшлися всi народи:
Москалi, хахли, поляки,
I живуть вони так дружно —
Як собаки, як собаки.
Там живе племiн усяких
Престрашенна мiшанина,
I за те той край зоветься —
Русь єдина, Русь єдина. Добавлено (16.03.2014, 00:26)
---------------------------------------------
Генрих Гейне
Не знаю, о чем я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далеких лет.
Дохнуло прохладой. Темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.
Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем ее золотым.
Проводит по золоту гребнем
И песню поет она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.
Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несется он к скалам гранитным,
Но видит ее одну.
А скалы кругом все отвесней,
А волны - круче и злей.
И, верно, погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.
Выложу на Украинском, думаю, все поймут, языки похожи. Просто перевода не встречала. Очень глубокий смысл в стихе, подходящий под любой строй, любые века, любую страну:
Очень люблю Лермонтова, хотя говорят почему-то, что это в силу возраста Оо
Одно из любимых
Журналист, читатель и писатель
(Комната писателя; опущенные шторы. Он сидит в больших креслах перед камином. Читатель, с сигарой, стоит спиной к камину. Журналист входит.)
Журналист
Я очень рад, что вы больны:
В заботах жизни, в шуме света
Теряет скоро ум поэта
Свои божественные сны.
Среди различных впечатлений
На мелочь душу разменяв,
Он гибнет жертвой общих мнений.
Когда ему в пылу забав
Обдумать зрелое творенье?..
Зато какая благодать,
Коль небо вздумает послать
Ему изгнанье, заточенье,
Иль даже долгую болезнь:
Тотчас в его уединенье
Раздастся сладостная песнь!
Порой влюбляется он страстно
В свою нарядную печаль…
Ну, что вы пишете? Нельзя ль
Узнать?
Писатель
Да ничего…
Журналист
Напрасно!
Писатель
О чем писать? Восток и юг
Давно описаны, воспеты;
Толпу ругали все поэты,
Хвалили все семейный круг;
Все в небеса неслись душою,
Взывали с тайною мольбою
К N. N., неведомой красе, –
И страшно надоели все.
Читатель
И я скажу – нужна отвага,
Чтобы открыть… Хоть ваш журнал
(Он мне уж руки обломал):
Во-первых, серая бумага,
Она, быть может, и чиста;
Да как-то страшно без перчаток…
Читаешь – сотни опечаток!
Стихи – такая пустота;
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот;
Притом – сказать ли по секрету?
И в рифмах часто недочет.
Возьмешь ли прозу? Перевод.
А если вам и попадутся
Рассказы на родимый лад –
То, верно, над Москвой смеются
Или чиновников бранят.
С кого они портреты пишут?
Где разговоры эти слышат?
А если и случалось им,
Так мы их слышать не хотим…
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Журналист
Я точно то же говорю.
Как вы, открыто негодуя,
На музу русскую смотрю я.
Прочтите критику мою.
Читатель
Читал я. Мелкие нападки
На шрифт, виньетки, опечатки,
Намеки тонкие на то,
Чего не ведает никто.
Хотя б забавно было свету!..
В чернилах ваших, господа,
И желчи едкой даже нету –
А просто грязная вода.
Журналист
И с этим надо согласиться.
Но верьте мне, душевно рад
Я был бы вовсе не браниться –
Да как же быть?.. Меня бранят!
Войдите в наше положенье!
Читает нас и низший круг:
Нагая резкость выраженья
Не всякий оскорбляет слух;
Приличье, вкус – всё так условно;
А деньги все ведь платят ровно!
Поверьте мне: судьбою несть
Даны нам тяжкие вериги.
Скажите, каково прочесть
Весь этот вздор, все эти книги, –
И всё зачем? Чтоб вам сказать,
Что их не надобно читать!..
Читатель
Зато какое наслажденье,
Как отдыхает ум и грудь,
Коль попадется как-нибудь
Живое, свежее творенье!
Вот, например, приятель мой:
Владеет он изрядным слогом,
И чувств и мыслей полнотой
Он одарен всевышним богом.
Журналист
Всё это так, – да вот беда:
Не пишут эти господа.
Писатель
О чем писать?.. Бывает время,
Когда забот спадает бремя,
Дни вдохновенного труда,
Когда и ум и сердце полны,
И рифмы дружные, как волны,
Журча, одна вослед другой
Несутся вольной чередой.
Восходит чудное светило
В душе проснувшейся едва:
На мысли, дышащие силой,
Как жемчуг нижутся слова…
Тогда с отвагою свободной
Поэт на будущность глядит,
И мир мечтою благородной
Пред ним очищен и обмыт.
Но эти странные творенья
Читает дома он один,
И ими после без зазренья
Он затопляет свой камин.
Ужель ребяческие чувства,
Воздушный, безотчетный бред
Достойны строгого искусства?
Их осмеет, забудет свет…
Бывают тягостные ночи:
Без сна, горят и плачут очи,
На сердце – жадная тоска;
Дрожа холодная рука
Подушку жаркую объемлет;
Невольный страх власы подъемлет;
Болезненный, безумный крик
Из груди рвется – и язык
Лепечет громко, без сознанья,
Давно забытые названья;
Давно забытые черты
В сиянье прежней красоты
Рисует память своевольно:
В очах любовь, в устах обман –
И веришь снова им невольно,
И как-то весело и больно
Тревожить язвы старых ран…
Тогда пишу. Диктует совесть,
Пером сердитый водит ум:
То соблазнительная повесть
Сокрытых дел и тайных дум;
Картины хладные разврата,
Преданья глупых юных дней,
Давно без пользы и возврата
Погибших в омуте страстей,
Средь битв незримых, но упорных,
Среди обманщиц и невежд,
Среди сомнений ложно черных
И ложно радужных надежд.
Судья безвестный и случайный,
Не дорожа чужою тайной,
Приличьем скрашенный порок
Я смело предаю позору;
Неумолим я и жесток…
Но, право, этих горьких строк
Неприготовленному взору
Я не решуся показать…
Скажите ж мне, о чем писать?
К чему толпы неблагодарной
Мне злость и ненависть навлечь,
Чтоб бранью назвали коварной
Мою пророческую речь?
Чтоб тайный яд страницы знойной
Смутил ребенка сон покойный
И сердце слабое увлек
В свой необузданный поток?
О нет! Преступною мечтою
Не ослепляя мысль мою,
Такой тяжелою ценою
Я вашей славы не куплю…
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?" -
"Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой". -
"О нет, то белеет туман над водой".
"Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои".
"Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит". -
"О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы".
"Ко мне, мой младенец; в дуброве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять".
"Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей". -
"О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне".
"Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой". -
"Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.
И. Гете
Вот еще интресеную балладу нашла поэта позднего средневековья и она меня зацепила с первых строк
Баллада истин наизнанку
Враг помогает, друг вредит;
Вкус мы находим только в сене;
Бесстыдник тот, кто терпит стыд;
Без равнодушья нет влеченья;
Порука силы -- ослабленье;
Бывает мышь страшней, чем слон;
Примета памяти -- забвенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.
Надежен страж, коль крепко спит;
Смех вызывают только пени;
Льстец -- тот, кто правду говорит;
Подчас губительно спасенье;
Взлет горше всякого паденья;
Стон тем слышней, чем тише он;
Свет ярче там, где гуще тени;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.
От пьяницы водой разит;
Мы зрячи только в ослепленье;
Кто веселится, тот скорбит;
Недуг желанней исцеленья;
Важней здоровья пресыщенье;
Неряхой часто франт пленен;
Победа хуже пораженья;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.
В балладе скрыто поученье,
И говорю я в заключенье:
Лень -- лучшая подруга рвенья;
Ложь -- то, в чем каждый убежден;
Осел -- искусник первый в пенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.
Я никогда не стараюсь запомнить стихотворения – я читаю их на ночь, а утром могу рассказать. Увы, это умение пришло ко мне уже после учёбы в школе, когда стихотворения НАДО было знать, не взирая на предпочтения. Вот Пушкина я, к слову, не терплю. Не могу простить его за "Маленькие трагедии", не могу.
А это стихотворение мне "не давалось" за одну ночь. Пришлось запоминать построчно. Но оно ведь прекрасно!
I
Мне снился сон. Я был мечом.
В металл холодный заточен,
Я этому не удивлялся.
Как будто был здесь ни при чем.
Мне снился сон. Я был мечом.
Взлетая над чужим плечом,
Я равнодушно опускался.
Я был на это обречен.
Мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьей и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой.
В сплетеньи помыслов и судеб
Незыблем оставался я.
Как то, что было, есть и будет,
Как столп опорный бытия.
Глупец! Гордыней увлечен,
Чего хотел, мечтал о чем?!.
Я был наказан за гордыню.
...Мне снился сон. Я БЫЛ мечом.
II
Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила -- стары,
Игры, чьи игроки -- мудры,
Они не злы и не добры...
И я кричал во сне.
Мне снился обнаженный меч,
Похожий на меня,
И яростно-кровавый смерч
Масудова огня,
И бились о клинок, звеня,
Копыта черного коня,
Что несся на закате дня...
И я кричал во сне.
Мне снилась прожитая жизнь --
Чужая, не моя.
И дни свивались в миражи,
Как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я...
И я кричал во сне.
III
Стояли двое у ручья, у горного ручья,
Гадали двое -- чья возьмет? А может быть -- ничья?
Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,
И тихо воды нес свои израненный ручей...
Стояли два меча в ручье -- чего ж не постоять?
И отражал, журча, ручей двойную рукоять,
И птиц молчали голоса, и воздух чист и сух,
И упирались в небеса вершины Сафед-Кух,
Вершины Белых гор...
Но нет мечей, есть лишь ручей -- смеясь и лопоча,
Несется он своим путем, своим Путем Меча,
Сам по себе, один из двух, закончив давний спор,
В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор...
Легенды -- ложь, легенды врут, легенды для глупцов,
А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо,
И нет начала, нет конца у этого кольца,
Как рая нет для подлеца и меры для скупца...
Мне снился сон. Спроси -- о чем? Отвечу -- ни о чем.
Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом.
Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,
Я был грозой и летним днем,
Прохожим и его плащом,
Водою и огнем...
есть стихотворение которое много много лет назад я нашла на просторах интернета...автор мне не известен..более того, за это время это стихотворение публиковалась под несколькими разными именами..так что кому оно принадлежит я так и не выясняла, но всё же уж очень оно мне запомнилось
Не узнать – это страх одиночества,
Не понять – это страх неизбежности.
Мы так слепы, что верим в пророчества,
Так жестоки, что требуем нежности.
Мы живём ради смысла в бессмысленном,
Мы живём для конца бесконечности,
Ищем точные цифры в бесчисленном,
И находим изъян в безупречности.
Разнородному бреду подвержены,
Отрицанием души наполнили,
Небесами когда-то отвержены,
Горький опыт свой так и не вспомнили.
Люблю Байрона и Шекспира боле всего. Самые-самые любимые:
Байрон
Забыть тебя! Забыть тебя!
Пусть в огненном потоке лет
Позор преследует тебя,
Томит раскаяния бред!
И мне и мужу своему
Ты будешь памятна вдвойне:
Была ты неверна ему,
И демоном была ты мне.
Шекспир
Со дня разлуки - глаз в душе моей,
А тот, которым путь я нахожу,
Не различает видимых вещей,
Хоть я на все по-прежнему гляжу.
Ни сердцу, ни сознанью беглый взгляд
Не может дать о виденном отчет.
Траве, цветам и птицам он не рад,
И в нем ничто подолгу не живет.
Прекрасный и уродливый предмет
В твое подобье превращает взор:
Голубку и ворону, тьму и свет,
Лазурь морскую и вершины гор.
Тобою полон и тебя лишен,
Мой верный взор неверный видит сон.
