Работа №12
Текст – команда "Сердца четырёх"
Скриншоты – команда "FireFlies"
Ночью, когда гаснет голубое пламя заката и затихают древние моря, мы встречаемся на окраине города и, минуя пропасти ледяных карьеров, забираемся на Дырявую скалу. В небесах в это время разворачивается целая магическая феерия, и мы предпочитаем быть в первых рядах партера.
Две маленьких луны озаряют нас своим таинственным, тусклым сиянием. Время от времени, призрачные тени медленно наползают на крохотный Деймос, и свет его постепенно ослабевает, превращаясь из молочно-белого в серебристо-жемчужный. Поблёскивая своей отшлифованной поверхностью, он изо всех сил старается выбраться из этого плена и вновь озарить собой всё вокруг. Его старший брат, торопливый Фобос равнодушно проплывает мимо; им не по пути этой ночью, впрочем, как и всегда. Из туманных скоплений проявляются россыпи звёзд. В отчаянной попытке помочь Деймосу, они проступают всё ярче и отчётливей, затмив, наконец, появившуюся из ниоткуда призрачную тень…
Среди других светил отчётливо видна яркая голубая точка. Сейчас, в дни Великого Противостояния голубая планета особенно красива и притягательна.
- Мио, сколько раз ты была на Земле? – с интересом спрашиваю я.
Она сидит совсем рядом. Взяв в руку немного магнитной пыли и ещё меньше – инея, толстым слоем лежащего на поверхности холодной планеты, она машинально растирает эту смесь между пальцев, словно желая почувствовать её всей кожей.
В эту стужу, детище вечной зимы, каждый её выдох рождает частичку лета, а каждая её улыбка, кажется, способна растопить ледяные шапки марсианских полюсов.
- Всего один, - с грустью отвечает девушка, потянувшись за ещё одной горсткой песка. - Папа как-то раз брал меня с собой в командировку. Я совсем ничего не помню, слишком маленькая была.
К счастью, мне, как сыну астронавта, удалось побывать на этой планете больше одного раза. Всего два дня полета на челноке и… Не зря её называют раем для колонистов. Такая красивая и манящая. Всевозможная. Живая. По-настоящему живая, а не заселенная или выращенная искусственно. Никакие курорты на горячих источниках Венеры или экскурсии по вулканам Юпитера не заменят одного дня на Земле.
- Расскажешь мне что-нибудь о ней? – просит Мио. - Я знаю, тебе есть, чем поделиться.
Она смотрит на меня умоляющими глазами, и я немею от волнения. Да, в свои тринадцать марсианских лет, я всё ещё не утратил способность робеть перед любимой девушкой. А она в свои девять настолько впечатлительна и наивна, что кажется ещё более юной, чем есть на самом деле. Что бы ей такого рассказать, чем я могу её удивить? Что может заставить разгореться её глаза от неподдельного интереса?
Земля – это настоящая кладезь чудес. Там и глубокие океаны, населенные хозяевами коралловых дворцов, и ровные квадраты кукурузных полей, и миллионы видов причудливых животных! Но всё это она, возможно, уже видела, просматривая информационные датакубы.
Что я могу рассказать о Земле такого, о чём там вряд ли написано? Смогу ли одними словами передать как приятно ощущать прохладу в тени дерева или едва различимый аромат полевого цветка, сорванного по дороге к челноку? Она знает, какого цвета кудрявая морская пена, но как поделиться с ней тем ощущением, когда она щекотит твои босые ступни?..
Мио, слегка разочарованная моим молчанием, шумно вздыхает и отворачивается. Должно быть, сейчас я кажусь ей скучным и неинтересным. Марсианская пыль сыпется сквозь её пальцы, поблескивая частичками инея. Даже зима на той планете совсем другая, не такая холодная. Та зима ласково убаюкивает природу колыбельными снежных метелей и бережно накрывает её тёплым, снежным одеялом. А весной, когда под ласковыми лучами солнца набухают почки на ветвях деревьев, одеяло это становится всё тоньше, появляются прорехи – проталины, и прямо из-под снега к солнцу тянутся маленькие, трепетные цветы.
Подснежники… Я видел их однажды, когда мы с отцом были в горах. Сквозь промерзшую землю навстречу пению птиц тянулись их молодые стебельки с белыми звездочками нежных цветков. Их скромная, свежая красота в обрамлении талого, зернистого снега показалась мне тогда самым восхитительным зрелищем на свете. Настоящее чудо, которое, я уверен, не оставило бы равнодушной мою Мио.
И тут меня осеняет. Я осторожно беру её за руку, и она поворачивается ко мне, неспешно, словно я отвлек её от самых важных дел в её жизни.
- Расскажу, - шепчу я ей. - Конечно, расскажу. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, не правда ли?
***
Ветер колит незащищенные перчатками руки, мороз, поддразнивая, щиплет за щеки. Дрожащими от неуверенности руками я осторожно прижимаю корни цветков к рыхлой, промерзшей на несколько метров, почве. Надеясь на невозможное, я признаю, что безумен. Мечта о целом поле подснежников кажется теперь чем-то невероятно глупым, но надежда все же не покидает меня. Я навещаю их каждый день, в стужу или же в безветрие, я прошу у солнца и двух лун хоть немного тепла для моих беззащитных подснежников, но уже через неделю белые звездочки робких цветов засыпают вечным сном. То же самое происходит и с луковицами - они умирают, так и не пробившись из-под слоя снега.
Когда ко мне в руки наконец попадают семена, привезенные на челноке старым торговцем, я не теряю времени и сразу бегу к заветному месту. Преподнеся их ко рту и согревая их своих дыханием, я шепчу лишь одно:
«Ради Мио. Пожалуйста, ради Мио».
Затем я бережно укладываю драгоценные семена в приготовленные ямки и засыпаю их снегом. Совсем как на Земле, не хватает только весны.
«Ради Мио».
Каждый раз, покидая это место, я ясно представляю себе, как обрадуется она, когда я наконец смогу показать ей этот маленький кусочек Земли. Это придаёт мне сил, поэтому я возвращаюсь сюда снова и снова.
…И всё же, когда однажды я осторожно разгрёб руками рыхлый снег и увидел крохотные зелёные росточки, выглядывающие из земли, я долго не мог прийти в себя от изумления. Склонившись над моими подснежниками, я горячо благодарил их за то, что они сжалились надо мной и моей глупой мечтой.
Теперь я знаю точно – вечная марсианская зима отныне уступит место вечной весне. Осталось только найти Мио.