3 поколение Династия Моур

Lychee · 12 Май 2014

Три - мое любимое число, может третья династия добьется успеха и достигнет десятого поколения? Первая попытка (Фрильхи) были нагло убиты сгоревшим ноутбуком. Вторая (Френсисы) были забыты и покинуты халатным автором, по личным причинам. Сделав выводы, я пришла к выводу, что пора все менять. Всегда основателями были мужчины, всегда фамилия начиналась на «Ф» Видимо такое сходство было крайне неудачным. Поэтому теперь я делаю все иначе. Я приложу усилия и, надеюсь, вам придется по вкусу. Удачи мне :3

16 в 1

Не беру и не считаю

Скарлетт Моур

Джонни Моур

Гвэн Моур

Маршрутное такси трясет на ухабах дороги и когда колесо проваливается в очередную яму, я в очередной раз бьюсь правым плечом о дверцу. Сжимая губы, чтобы не высказать чего лишнего, я снова тру ушибленное место. Сто пудов, останется синяк. Мужчина за рулем тихонько насвистывает что-то, попадая в такт наших маленьких падений. Кажется, он привык к этой части города и уже не обращает внимания на все кочки, оказавшиеся у него под колесами, в то время как я начинаю ненавидеть общественный транспорт. Транспорт вообще. Пешком что ли ходить.
Вскоре ужасный участок дороги оказывается позади и «железная ласточка» стремительно мчится по шоссе, издавая то душераздирающий визг тормозов, то оглушающий гудок. Водитель же при этом выглядит абсолютно спокойным, он не ругается, не шлет проклятья блондинкам и тем, кто «купил» права. Он свистит дальше. Не правильный таксист. Мне было бы страшно, если бы не было настолько все равно. Я просто устала.
Переезд, оформление бумаг, принятие наследства. Я снова пробегаюсь взглядом по белоснежным листам в прозрачных кармашках, по мелкому шрифту, по печатям и росписям. То здесь, то там мелькает мое имя. Скарлетт Моур. Скарлетт. Моур… В них без лишних эмоций, сухо и точно обозначены события, причины и действия. Два месяца назад скончался мой дедушка. Он ушел, но оставил мне подарок. И это не только приличный участок земли. Это мой билет домой, в место с таким детским, но таким действительно милым названием – Долину желаний.

Комментарии запрещены

Lychee · 15 Фев 2015

Я поглядываю в свой кошелек. В нем осталось всего несколько монеток. Этого даже на пиццу не хватит, после школы поесть. Блин. Я сижу в школьной столовой, потягивая последнюю банку колы. Больше мне не хватит монет, чтобы купить еще одну. Про еду молчу, не хватает даже на чипсы. Что уж говорить про столовую? Родня просто вынуждает меня стать плохой девочкой, и отбирать мелочь у мелочи из корпуса средней школы. Желудок урчит, как кит, кто-то оборачивается на меня.
- Я на диете, что вылупился? – Краснею я, собираясь, вернутся в класс.

Да! Удача на моей стороне! Наконец-то! Хоть в чем-то свезло! Я готова скакать от радости, готова даже поцеловать нашего толстого, вонючего препода с лысиной по центру головы, за такой подарок. Я забываю даже про боль в животе от голода. А вот кола достигла своего пункта назначения и скоро будет уже невмоготу терпеть. Наверно, я так адски хочу в туалет еще и из-за него. Хотя, фиг его знает. Я уже ни в чем не уверенна. Да и вставать с этого места я теперь вовсе не горю желанием. Я даже на дополнительные останусь, если и его оставят. А-а. Внутри меня скачут счастливые единороги, распевая песни о радужных днях их любовных похождений. Вокруг сверкают огни и пахнет сахарной ватой! Только в голове что-то пусто, будто меня тупым предметом огрели. И в желудке совсем не бабочки порхают. А работает мощная такая дрель. Должно быть, это реально любовь! Или кола? Не, думаю, все же любовь. Я не очень знаю, что надо испытывать, говоря это слово, но наверно, что-то такое. Не очень приятное, но ты кайфуешь с этого, как последний мазохист.
Внешне я стараюсь держаться холодно. Мне вообще до лампочки, что тут происходит… А-а, паника, я чувствую запах его волос! Они пропахли дымом сигарет!... Что это, заусеница у ногтя? Надо обрезать. Или может подобрать момент, пока никто не видит и сгрызть ее по быстрому?... Какое сгрызть, позориться! Запах. Сигарет. Он курит? А это вообще законно в нашем возрасте? А-а-а.
Я чувствую, как мне плохеет. С каждой секундой мне все сложнее держатся. Голова кружится, воздуха мало. Кто просил этого старикашку подсаживать его ко мне? Я ж не думала, что мне будет так страшно просто сидеть с ним! О боже, он только что посмотрел на меня! Он догадался! Черт, он реально догадался, что нравится мне. И что мне делать? Или не догадался? Он зевает. Чешет нос. Спокойно, Гвэн. Не создавай гнетущей атмосферы! Не выдавай себя. Тебе с ним еще до конца семестра сидеть. Как я выдержу вообще?
По классу прошел шорох, я замечаю, как все достали ручки и начали что-то записывать, под диктовку англичанки. Если я не сделаю вид, что тоже что-то пишу, она непременно докопается. Я достаю ручку, стягиваю колпачок и тут же понимаю, что чернила потекли. Не сильно, но на ладони пятно.
- Фак. – Одними губами произношу я, пытаясь незаметно оттереть грязь. Что, мой запас удачи исчерпал себя? Синяя клякса размазывается, становится бледнее, но не исчезает до конца.
- Че там? – Я слышу его голос! Неужели он ко мне обращается? Так, не выпучивай глаза! Не выпучивай! Впучь их назад! Дыши медленно, как ни в чем не бывало.
- Ты это мне? – Ах! Я горжусь собой. Вроде и фраза с вызовом, а вроде внешне я все еще скромная и милая девушка, которая совсем не следит за каждым движением соседа по парте.
- Ага, че с рукой? – Он кивает подбородком, закидывая ногу на ногу. Ботинком на колено так, что другое его колено касается моей юбки. Я сейчас покраснею! Как же он близко!
- А это. – Нет, я не хочу рассказывать про ручку. Тогда я как все, я часть стада, пишу со всеми, тогда как он даже не дернулся, когда все принялись строчить. Да еще и неудачница, у которой ручка бракованная. Или может ее чем придавило, да без разницы! Нужно что-то другое, нужно показать, какая я вся такая индивидуальная и необычная. Не такая, как все. Увидь во мне что-нибудь интересное! Но что мне сказать? – В-видишь линию? Эта отвечает за жизнь. Моя что-то короткая. – Что я несу? Боже, что я несу? Мой рот, мой язык двигаются на автомате. Откуда я вообще знаю, за что отвечают линии на ладони? Он поднимает руку, без особого интереса, рассматривая свою ладонь. Боже, он вник в разговор со мной, даже решил сравнить наши ладони! Ну, давай же, сравни, какая моя ручка маленькая, по сравнению с твоей. Попробуй взять меня за руку, чтобы доказать мне это на практике!

- Да не, вроде норм. – Хмыкает он, опуская руку и отворачиваясь от меня. Это все? Диалог окончен? Я грызу губу, глядя в окно. Я хочу еще поговорить с ним, но не знаю о чем. Так до конца дня я и не смогу придумать хорошей темы для разговора, жалея, что я такой тупняк и мусоля мысль о том, что он заговорил со мной первой. Может это намек?

- Блин, Эван. Слезай с моей кровати. Еще и в ботинках. – Я пытаюсь спихнуть брата, сидящего по-турецки на моей идеально заправленной постели. Когда-то мне хватало едва его качнуть, чтобы он вялой массой свалился на пол, но теперь его туша весит, наверно, килограмм семьдесят, поэтому я прилагаю все силы, упираясь пятками в половицы, но все тщетно. Мои носки скользят, задняя часть меня уезжает, а Эван непоколебимой стеной продолжает просиживать мой матрац своей тяжелой задницей. Он довольно ухмыляется, а я запыхавшись, встаю перед ним, разводя руками. Когда он успел стать таким.. нуу. Не то, чтобы сильным, но теперь я уже сомневаюсь в своих собственных силах. – Ну и?
- А куда же делась лучезарная Гвэн? – Лыбится брат.

- О чем это ты? – Что еще он от меня хочет? И так мою постельку оккупировал. И если не слезет в течении пяти минут, я займу его кровать. И она пропахнет моими духами надолго!
- Да ладно, ты можешь дурачить кого угодно, но не меня. Я терпел тебя семнадцать лет, знаю со всех сторон. Знаю все твои эмоции и реакции.
- Следил за мной что ли? Сталкер? А в ванной тоже подглядывал, извращенец. – Он стучит указательным пальцем по своему виску.
- Дура совсем? Ты уж прости и смирись, но ближе меня у тебя никого никогда не будет. Та-да-а.
- Не удивил. – Отмахиваюсь я. – Я в курсе про все эти супер связи между близняшками.
- Считай, что эта связь сдала тебя с потрохами. Он же тебе нравится. Ты так отчаянно пыталась сделать серьезное лицо.
- Как ты?.. Ты же впереди меня сидишь, как ты мог меня видеть?
- А ты попробуй смотреть куда-то еще, а не глаза ломать, пытаясь его рассмотреть, сидя боком. – Я краснею. Мои щеки горят, уши тоже. Губы начинают дрожать. Вот же зараза! Это был только мой секрет, он не имел права узнавать его! – И вообще, брось ты это, он тебе не па..
- В таком случае, - я перебиваю его прежде, чем успеваю дослушать, что он там опять вякнуть хотел, - я тоже знаю, что тебе нравится одна тихоня! – Лицо Эвана меняется в момент.
- Не понимаю, о чем ты. – Он спускает ноги на пол, поднимает задницу и отходит подальше, стараясь развернутся так, чтобы я лица его не видела.
- Твоя новая соседка по парте! Алана, да? – Меня заводит это положение! Теперь я босс, детка. Теперь ты в невыгодном положении.

- С чего ты взяла?
- Вы жутко палитесь, проводя вместе каждую перемену. А когда ее к тебе подсадили, ты аж подскочил на месте! Ха!
- Я просто удивился.
- Да, да. – Победоносно заявляю я.
- Ну знаешь ли! – Ага, выбесился! Неужели! Когда Эвана выбивают из колеи спокойного пай-мальчика, он теряет контроль и его легко победить. Я подскакиваю, атакую, хватаю его за шею, заставляя согнутся и костяшками чешу его затылок. Не приятное, а с трением еще и болезненное ощущение.

Но не в этот раз, на первом же этапе моего плана, Эван ловит меня. Одной рукой сжимая мои запястья, когда у него руки стали такими огромными, второй рукой он обхватывает мою шею, повторяя мой обычный прием… Я чувствую, как его костяшки касаются моей головы и понимаю, что случится в следующий момент. Мне больно!
- Не честно! – Кричу я, пытаясь вырваться, с ужасом понимая, что у меня действительно не хватает сил.

Lychee · 18 Фев 2015

Питаюсь я только дома и с собой делаю себе пару бутербродов с колбасой. Дома есть еще куча всего, включая всякие сыры и соусы, но я не шеф-повар, как некоторые, и далеко не гурман, так что мне хватает и тупо хлеба с кусочком колбаски. На большой перемене, хоть не сижу, как неудачник, с урчащим животом. И не хожу я больше никуда, ни магазины, ни вечеринки, ни кино. Скучная жизнь, в которой я перемещаюсь из дома в школу и обратно, иногда заходя в парк по пути.

Там тоже делать особо нечего, но лучше, чем под взглядом родителей. Они ж смотрят на меня с укором! Как будто я самый грешный человек на свете, кошмар какой. За что мне такая жизнь досталась?
Я останавливаюсь у забора школы. Маленький, каменный заборчик, высотой не достающей даже до моего пояса. И зачем он тогда вообще? В школьном дворе уже собрался народ, внутри тоже уже все кишит учениками. Я смотрю в их лица. Чему они улыбаются, о чем блин говорят? Что за радость у них вообще может быть?

Я замечаю, как Тревор не спеша выныривает из-за угла и, шаркая своими сапогами, входит в школу. Какая мне разница, что там у других, когда вот она – моя единственная радость, только что порадовала своим присутствием. Хорошо, что сегодня он пришел. Иногда его не бывает в школе, и в такие дни совершенно бессмысленно вообще приходить сюда, жаль, мне не предугадать, когда его не будет. Мне становится резко лень доходить до главных ворот, поэтому я просто опираюсь руками о камень забора и перебрасываю свое тело через него. Свечу на весь двор своими трусишками в синюю полосочку, слышу свист от мальчишек с баскетбольной площадки. Быстро поправляю юбку и прическу, спешу обрадовать тупых парней средним пальцем и, крутой девчонкой, не спеша, виляя юбкой, направляюсь к дверям. На самом деле, я готова сорваться с места и бежать, чтобы поскорее снова его увидеть. Тупо то как.

То, что я вижу, зайдя в класс приводит меня в ярость. Тревор и Джи, странная девчонка не от мира сего, сидят вместе, в обнимку, едва ли не срастаются телами! Мерзавка! Она всегда крутится рядом с ним. Я закусываю губу, до крови. Почему он позволяет ей быть так близко? О чем они там болтают? Они говорят достаточно тихо, чтобы я не могла их понять, но достаточно громко, чтобы я слышала их интонации. Голос Тревора как всегда, отзывается без особых эмоций, кидает короткие фразы. Что ж, хотя бы с ней он ведет себя так же, как со всеми. Значит, не выделяет ее. Это хорошо. Ее истеричное хихиканье меня раздражает. Она тянет свою рученку к его лицу. Убери свои клешни, олениха! Касается его белой пряди, зачем-то трет волосы между большим и указательным пальцами. Он тоже тянет руку к ее лицу. Нет, не надо. Тревор, не делай этого! Вы слишком близко. Да какие между ними отношения. Все движется к тому, что они вот вот поцелуются, мое сердце будет разбито, я буду долго плакать и единственный лучик солнца в моей мглистой жизни, потухнет навсегда. Я слизываю скопившуюся на губе кровь. Я не хочу этого!

Меня кто-то толкает со спины в плечо, заставляя отойти в сторону. Я недовольно шиплю, потирая плечо, и замечаю Кларка. Жирдяй, противный больше не внешностью, а характером. Озлобился на весь свет, за то, что над ним издевается каждый, кому не лень. А сам виноват, худеть давно пора!
- Не стой на дороге. – Одарив меня холодным взглядом, приказывает он мне.
- Чего-о? – Тяну я, сжимая руки в кулаки. Еще хоть слово и я всажу кулак ему в пузо! Но он начинает игнорить меня, идя по своей траектории. Черт, из-за него я упустила момент. А вдруг, пока я отвлеклась, они уже того? Поцеловались? Фак, ведь я так теперь не узнаю, разбито мое сердце или как? Стреляю взглядом в сторону Тревора, и чувствую, как начинаю краснеть. Он смотрит на меня! И все смотрит. И смотрит! Секунды четыре наверно, Боже мой! Но его левая рука все еще приобнимает Джи за плечи. Я не выдерживаю и отвожу взгляд, смотрю в пол, в стену, снова на него. Он тоже уже больше не смотрит на меня. Он смотрит на Кларка.
- Джина, на минутку. – Как занудно он обращается с ней. Фыркая, она нехотя убирает руку Тревора с плеча и хныкая следует за жирдяем.

Оставленный в одиночестве Тревор кидает взгляд на нашу парту. Отлично, значит и я между делом могу вернутся на свое место. Губа ноет, я все еще чувствую металлический привкус на языке. Наверно, с этим следует смириться. Что у него есть и будут какие-то свои дела, с другими девками. А если вспомнить, то с Джи он общается, сколько я их помню. Я не хочу думать, что они встречаются.

Интернет – крутая вещь. Пара кликов и вуаля, вся возможная информация о нужном мне человеке у меня перед глазами. Я дожидаюсь, пока Эван уйдет подальше от комнаты с компьютером, чтобы не смотрел, что я делаю, а то потом не отстанет. Я оборачиваюсь на каждый шорох. Родителей я вижу через окно. Отец носится с лейкой, поливая оставшиеся, пока не засохшие цветы. Он что-то орет о том, что они не выдержат ждать садовника до среды, и им нужна вода сейчас. Мама кружится вокруг гамака, примеряя с какой стороны упасть в него. Я вбиваю имя и фамилию Тревора в соц сети и мне выдает трех его однофамильцев. Тревора у меня в друзьях нет, поэтому найти его для меня проблема. Его нет, по крайней мере, под его именем. Наверно, фигню всякую написал или псевдоним. Блин, и какой же может быть псевдоним? Я выдыхаю, погружаясь в печальку. Была не была, я вбиваю в строку Джи. Эта находится сразу. На ее странице я вижу несколько селфи, пару десятков глупых цитат. И все. Список ее друзей скрыт, статус не указан. Вот тебе и вся возможная информация на расстоянии одного клика. Мои сомнения не развеяны.

Lychee · 19 Фев 2015

Мои глаза болят. В итоге я не смогла заснуть, всю ночь думая. И представляя. Пару раз эти выдуманные сцены были слишком жестокими, и я начинала плакать. Старалась, как можно быстрее успокоится и не шмыгать носом, Эван жутко чутко спит. Предмет моих страданий на этом уроке отсутствует. Разумеется, мне интересно где он, но впервые я рада тому, что его нет в школе. Не нужно ему видеть меня в таком ужасном виде. Я зеваю, смаргиваю слезинки. Кладу подбородок в ладонь и пытаюсь сосредоточится на докладе. Пузан и Джи готовили его. Но судя по тому, как розоволосая жмется и прячется от преподавательского взгляда, готов только Кларк. Невольно я улыбаюсь. Да что там, я злорадствую от всей души. Так тебе и надо. Небось, все время таскалась хвостом за моим Тревором. Расплачивайся теперь.

Как не вовремя у меня болит живот! Какая мерзкая у нас медсестра. Вместо того чтобы отпустить домой, дала какую-то таблетку, витаминку, готова поспорить, и сказала сидеть до конца уроков. Да еще же четыре предмета, она прикалывается? Я нажимаю на кнопку слива, отодвигаю задвижку. Тошнота никуда не делась, это все потому, что я ем одни бутерброды? Тогда плохи мои дела, я стараюсь не есть обеды, которые готовит папа. Не потому что, нельзя, наоборот, вчера меня двадцать минут уговаривали поужинать. Я просто не хочу, чтобы однажды они назвали меня нахлебницей, только потому, что я не работаю в папином ресторане. А хлеб с колбасой не считается.
Я поворачиваю краники, подношу руки к струе воды. Теплая. Выдавливаю жидкое мыло, смываю. Высушиваю руки в сушилке, но под конец все равно вытираю о юбку. Смотрю в отражение, я действительно бледно-зеленая. Как меня с таким видом не отпустить домой?
Дверь открылась и в уборную кто-то зашел. Да этого быть не может. Я принимаюсь поправлять прядь, старательно пялясь на себя в отражение. Джи встала рядом, пальцем вытирая смазанную помаду. От чего она, чтоб тебя, смазалась, а? Она кидает сумку на пол. Фу, это ж туалет, здесь все же микробы везде. Роется в ней, достает зеркальце, и начинает разглядывать отражение отражения своего затылка, ногтем поправляя выбившиеся волосинки.

- А у тебя волосы секутся. – Мило улыбнувшись, выдала она, пряча свое зеркало обратно в сумку. Я сжимаю зубы, чтобы не послать ее. Бросаю на нее быстрый взгляд, щурюсь, пытаясь дать ей понять, что говорить с ней не хочу. И вообще, что она на меня пялилась? Может, чувствует во мне соперницу? – О, нет нет, с моими все в порядке, можешь так не смотреть. – Хихикает Джи, принимая мою мимику за плохое зрение. - А я тебя где-то видела, да? – Что с ее глазами? Она смотрит на меня, но такое чувство, что сквозь.
- Я здесь учусь. – Отвернувшись, закатываю глаза. Она тупая?
- А, ну да, да. – Снова хихикает. Кажется, она даже не втыкает, что вокруг происходит.
- А еще мы одноклассницы. – Она громко охает, хлопая себя по лбу.
- Ну, конечно! – Радостно восклицает Джи, довольно улыбаясь. – Ты… - А имя вспомнить уже никак.
- Гвэн. – Зачем напоминаю?
- Точно. Я Джина.
- Я знаю.
- Правда? – Удивляется она, вскидывая брови. Я снова смотрю на нее, как на больную. Хотя, почему «как»? Нужно уходить, эта девчонка и правда какая-то ненормальная. У нее или постоянная амнезия, или может память, как у рыби, на три секунды? Или просто отсутствие мозга? В любом случае, я больше не хочу продолжать с ней разговор. Я делаю уверенный шаг к двери, но Джи преграждает мне путь. Снова смотрит прямо мне в лицо отсутствующим взглядом. – По-моему, мне кто-то что-то о тебе говорил. – В груди щемит. Неужели Тревор?
- Кто? – Сглотнув, пытаюсь спросить я. Ничего такого, просто мне же надо знать, кто и что обо мне рассказывает, да?
- Не помню. – Пожимает плечами она. – У тебя лицо такое милое. – Что за?
- Мне нужно идти. – Я стараюсь не реагировать на выше сказанное. Мало ли что.
- Оу, конечно. До встречи, милашка! – Она отходит, давая мне дорогу. Ну и что это было?

Мой мобильник разрывается от звонков. Откуда у нее мой номер? Она звонит без перерыва уже минут сорок. Я поставила на беззвучный режим, стараясь сосредоточится на книжке. На меня глядят черствые портреты исторических личностей с угрюмыми физиономиями. Я не могу удержатся, и придаю им изюминки. Кому усики, кому торчащие зубы.

Я бросаю взгляд на экран телефона. Номер Джины я уже записала, чтобы знать, когда не брать трубку. Но сейчас звонит неизвестный мне номер. Это может хитрить эта маньячка, а может, кто звонит по делу? Цокнув языком, я поднимаю трубку.

- А-а, ну что ты? Отдай! – Я слышу нытье Джи и уже хочу повесить трубку, когда понимаю, что эту фразу она говорит не мне.
- Не трогай мои вещи, усекла? – Голоса довольно тихие, там явно происходит возня за мобильник, но я почти уверена, что этот голос принадлежит Тревору.
- Але? Эй, меня слышно? – Мне нужно убедится, что это он, я кричу в трубку, надеясь, что меня заметят.
- Джэй, забери ее отсюда. – Да, это точно он. Я слышу, как нытье Джины удаляется. Слышу еще голоса и смешки. Они тусят где-то своей компанией. – Ц, вот дура, еще и набрать кому-то успела. – И звонок прерывается. Я с дебильнейшей улыбкой записываю номер контакта. Теперь у меня есть целых два повода для радости. У меня есть номер Тревора! Тревор зол на Джи! А может они и вовсе не вместе, а? Кому бы похвастаться, но не-е. Я прыгаю на кровать, зарываюсь лицом в подушку и пищу.

Lychee · 20 Фев 2015

- Так это, типо, она тебе звонила? – Я сижу словно на иголках. Трев ставит свой мобильник на блокировку и прячет в карман. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но я безмерно благодарна этой странной девчонке. Из-за ее вчерашних выходок, предмет моих грез снова говорит со мной!
- Да я уже не знала, что с мобильником лучше делать, в окно выбросить или в стену пульнуть. – Пожимаю плечами я, вспоминая эти настырные вибрации телефона вчера. А потом спохватываюсь. Если я буду плохо говорить о ней, вдруг он разозлится? – Эм, а она всегда такая.. настырная? – Подобрать слово было сложно, ведь на языке крутилось скорее приставучая, прилипала или заноза в заднице.

- Да. – Почесывая запястье, отвечает Тревор.
- И со всеми? – Я отчаянно пытаюсь растянуть наш разговор.
- Да. – Я хочу спросить еще пару невинных вопросов, например, как давно они знакомы, встречаются ли они, какого тапочка они проводят время вместе? Но это будет уже допрос. А я хочу, чтобы ему было со мной легко и интересно. Я читала в журналах, парням нравятся девушки, с которыми мало проблем. Я должна стать такой для него! Мелькнувшая мысль заставляет улыбнутся.
- А с чего ты взял, что тот номер мой? Ну, кому Джи вчера набирала? – Несбыточная мечта о том, что все это время у него был мой номер, греет душу. А не звонил.. ну.. Тему для разговора может найти не мог.
- А-а. – Он смотрит на меня, как на надоеду и я сразу жалею о том, что вообще открыла рот. Действительно, я слишком много болтаю, мы ведь даже не друзья. Я отвожу взгляд и отворачиваюсь, типо отмахиваясь «забудь, что я сказала», но тут он снова подает голос. – Я перезвонил потом. – Так, мои глаза становятся все больше. Как я могла такое пропустить?
- И? – Борясь с комком нервов в горле, пищу я.
- Поднял твой брат. Сказал, что ты в припадке.

- Это как блин понимать? В каком, чтоб тебя, припадке? – Я ору на Эвана, толкая его. Желание убить его сейчас велико, как никогда! Брат потирает места, в которые я его ударяю, не пытаясь избавится от «боли», а будто стряхивая грязь, наносимую мной. Сволочь!

- Ты валялась бочкой по комнате и визжала что-то не внятное. Моя вина, что твой мобильник завалился на мою часть комнаты?
- Почему ты просто не сказал мне?
- Ты была занята. – Вздыхает он, подавляя усмешку. Я просто была рада настолько, что не заметила, как он зашел. – Не парься ты так, я сказал, кто я, и на чей телефон он звонит.
- За это спасибо, но черт тебя за язык дернул…
- Нечего было беситься. – Злорадствует Эван, и сейчас я вижу наше сходство. Я отвешиваю ему пощечину и выхожу из комнаты.

Одноклассники лениво выполняют разминку. Некоторые девчонки кокетничают с физруком, пытаясь отвлечь от темы урока. Этот извращенец в годах, естественно, не против их внимания. Мне все равно, сегодня все равно день спортивных игр. Ни в одну из них я толком не умею играть. Да и это ерунда командная. Накосячу и эти шакалы меня сгрызут в ту же секунду. Я прохлаждаюсь, закатывая рукава спортивной куртки. Солнце греет мою кожу.
- Гвэнчи! – Понятия не имею, с чего она меня так зовет. Это глупое прозвище ни сокращение, ни смысла в себе не несет. Но я сжалилась над розоволосой бедняжкой. Судя по словам Тревора, она жаждет моего внимания. Так и быть, я дарую ей свои драгоценные минуты, все равно делать нечего. – Гвэнчи, а ты что делаешь?
- Загораю. – Не открывая глаз, отвечаю я.

- Я с тобой хочу.
- Да, пожалуйста. – Я отступаю на шаг, и Джина пристраивается рядом, подставляя лицо под солнечные лучи.
- А волосы не выцветут?
- Нет.
- Хмм, а кожа волдырями не пойдет?
- Нет.
- А..
- Нет. – Вот вроде смысловой нагрузки разговор не несет, но я утомилась. Кошмар. Я до сих пор не знаю, что ей от меня нужно. Подружки что ли нет?

- Не знаю, я к ней не лезу. – Тревор вынимает жвачку изо рта и лепет ее под нашу парту. Я морщусь мгновение. Пусть Трев и солнышко, но мог бы и до мусорки донести.
- Вы же часто тусите вместе, нет? – Делаю попытку узнать о них, заходя издалека.
- И че? – Он кладет голову на стол, поворачиваясь ко мне лицом. Его щека выглядит пухлой, прижатой к парте. – Ты ж тоже со своими тусишь. Лезешь к ним че ли? – Глазами он указывает на сидящего впереди Эвана. С чего он взял, что мы гуляем вместе? Глупый стереотип, Трев, и ты туда же.
- Я не хожу с ними. – Оскорблено заявляю я. Моя реакция удивляет его и он выпрямляется.
- Че так? – Интересуется. Как же меня это трогает в глубине души, я могла бы говорить с ним об этом часами. Но если разболтаюсь, он снова будет недоволен.
- Ну а ты глянь на них. – Я указываю на Эвана и Алану, мило воркующих прямо перед нами. Они краснеют и неловко дергаются, когда соприкасаются руками или встречаются взглядами. – Детский сад же. – Качаю головой. После небольшой паузы, Тревор смотрит на меня странным взглядом. То ли сравнивает, то ли изучает.
- А ты типо взрослее? – С недоверием спрашивает он. С вызовом!

Lychee · 22 Фев 2015

- Мы можем выбрать фильм на месте. – Листая брошюру, предлагает Эдит. В этом месяце кино предлагает мало фильмов, но наши предпочтения расходятся даже при отсутствии большого выбора. Я голосую за боевики, катастрофы, взрывы, экшн и прочее. Эдит же, топая ногой, борется за свои романтические комедии или драмы. Фу. Как эти сопли можно смотреть?
- Да, и мы выберем вот этот. – Я тыкаю пальцем в крошечную копию постера с симпатичным зомбяком на первом плане.
- Нет, гадость какая! – Визжит мелкая, будто ходячий труп оказался прямо перед ней. – На это! – Она указывает на целующуюся парочку на розовом фоне.
- Вот это реально гадость. – Присмотревшись, констатирую я. – Возьми кого другого на этот фильм? Вон Эрвин вроде тоже весь такой сюси пуси.
- Да ладно? – Я не общаюсь с той ветвью нашей семьи. Не скажу, что мы далеки, или видимся раз в год, с братом раз в неделю у нас физ-ра в одно и тоже время. Наверно, мы вертимся в разных кругах. И возраст, когда мы семьями кочевали друг к другу в гости, уже тоже прошел.

- Гвэнчи! – Вопль, приглушающий все голоса в коридоре, заставляет меня застыть на месте. Эдит оборачивается, понимая, что зовут меня. – Я тебя нашла. – Джина догоняет нас и становится ровно напротив меня, вытесняя Эдит. Мы обе в небольшом шоке от такой наглости, и кажется, обе готовы ей за это врезать.
- Чего тебе? – Хмурясь, спрашиваю я. Киваю на Эдит. – Я занята. – Джи бросает холодный взгляд на сестру, и будто нарочно не замечая ее, продолжает.
- Пойдешь сегодня с нами? А? – Она не высоко подпрыгивает на месте.
- Нет.. С кем с вами? – Я осекаюсь на полуслове. Да ладно? Это то, о чем я думаю?
- Ну-у. Тревушка, - уже хочется скрутить ее язык морским узлом, - я, ты, пара наших друзяшек из других школ и вообще. М? – Мой интерес продолжает расти.
- Куда?
- Да погулять. – Как-то расплывчато отвечает Джина. Эдит издает звук, будто прочищает горло. Я наталкиваюсь на укоризненный взгляд. Вот это я попала. С одной стороны сестра, которой я обещала поход в кино, с другой стороны Тревор. Я не знаю, что и как будет на этой прогулке, но мне кажется, я готова рискнуть всем, лишь бы это узнать. И Джи это прекрасно понимает. Она в нетерпении моего ответа, покачивается на носках, выжидая, кого я выберу, ее компанию или компанию Эдит. Как-то мерзко я чувствую себя внутри, но я не могу бороться с собой.
- У тебя есть мой номер. Позвони, когда..
- Вот и ладушки! – Счастливо заулыбалась розоволосая. – О, кстати, эта помада тебе не идет. – Она подмигивает Эдит и вприпрыжку удаляется, теряясь среди людей.

- О, ну ясно. – Спустя минуты две неловкого молчания, сестра вскидывает руки. – Променяла меня на эту психичку?
- Эдит, я могу объяснить..
- Помада ей моя не нравится. На свою гриву бы посмотрела, больная! – Злая Эдит – это страшно. Еще чуть чуть и пар будет со свистом вырываться из ее ушей.
- Эдит, ты просто..
- Ты променяла меня на нее! – Никогда не думала, что буду оправдываться перед кем-то. Так сильно, по крайней мере. Но сейчас я действительно чувствую, что виновата.

- Не злись ты. Тебе бы все равно не понравился фильм, на который я бы тебя затащила.
- Мы бы пошли на романтику.
- Ну, ты же знаешь, что я сильнее тебя. – Что есть, то есть. Хотя бы ее я еще в силах одолеть. – Серьезно, позови Эрвина, м? – Она выдыхает, складывая руки на груди.
- Не хочу. Настроение пропало. – Прежде, чем я успеваю сказать что либо еще, она уходит быстрым шагом. Даже не оглянулась. Ну вот. На меня обиделся единственный родственник, который меня понимал. Замечательно.

Все угрызения и прочие удручающие вещи я решаю отложить на потом. У меня еще будет время посидеть и погрустить над тем, какая я не хорошая. Я просто потом извинюсь перед Эдит как следует. Куплю ей вкусняшек.
Я вырисовываю носком на земле круг. Он уже довольно глубокий, а моя балетка уже довольно грязная. Туплю в свои же колени. Я сжимаю пальцами цепочку качели, на которой сижу. Я жду.

Джина позвонила и сказала, что встретит меня здесь, в этом парке, у качелей. Но выходит, что встречу ее здесь я. Может я поспешила и рано пришла?
- Псс. – Я слышу глупый позывной откуда-то из зарослей кустарника. Вглядываюсь. – Псс. Следуй за мной, Гвэнчи.
- Что за глупые прятки, Джин? – Я вскакиваю с качелей, приземляюсь на обе ноги. Между пальчиками теперь натирает песочек. Подхожу к кусту, чтобы она могла слышать меня.
- Как ты догадалась, что это я? – С разочарованием стонет голос. – Да, в прочем не важно. Не пали контору. – Резко ко мне протягивается рука, хватает и с неожиданной для розоволосой девчонки силой затаскивает меня в кусты. Отбиваясь от веток и листвы, я не стесняюсь в выражениях. Что за фигня? Наконец, ее лицо оказывается в опасной близости к моему. – Шагай за мной. – Выдыхает она мне в лицо и улыбается. Мы выбираемся из куста и короткими перебежками идем в неизвестном мне направлении.

По хорошему, мне бы уже стоило привыкнуть к странностям этой девчонки. Чему я удивляюсь каждый раз, зная, что в ее голове творится всякая психоделика? Мы обошли обходными путями четыре квартала, я устала и запыхалась, то пытаясь догнать ее, то врезаясь ей в спину, когда та неожиданно тормозит. Джи оглядывается, будто проверяя, нет ли за нами хвоста, и вновь тянет меня за собой. Как выясняется, пункт назначения находится буквально в соседних трущобах от парка. Я решаю не задавать Джине лишних вопросов, догадываясь, что она ответит какой-нибудь очередной глупостью.
- Добро пожаловать к нам, Гвэнчи. – Она разводит руками, будто перед нами открывается земля обетованная. Я неуверенно оглядываюсь. Мы точно сюда шли? Здесь грязно и темно, свет от уличных фонарей не доходит до конца переулка. Хотя и без этого я знаю, в конце тупик. Кирпичная стена другого дома. Джина скрывается в тени. Оттуда я слышу голоса. Не знакомые голоса. Мне становится немного жутковато от всей этой атмосферы. Напоминает фильм ужасов, а меня здесь точно ничто не убьет? Я слышу довольный смех Джины, видимо где-то во тьме она уже нашла своих, полностью позабыв обо мне. Я все еще топчусь у самого края. Делать шаг? Заходить в эту темноту? Что будет, если я не захочу и просто развернусь домой? Джина назовет меня трусихой? Не позовет больше к ним? Почему я колеблюсь, это просто не очень чистый уголок нашего города. Готова поспорить, днем в этом месте, меня бы ничего не напугало. Мне страшно. Но мне интересно. Ко всему прочему, где-то там должен быть Тревор.
- Ну, чего застыла? – Мои щеки вспыхивают мгновенно, а мое тело подскакивает от неожиданности. Трев оказывается за моей спиной. В его руках полупрозрачный кулек. В нем брякает пара банок колы. – А, это ты. – Вглядевшись в мое лицо, он вспоминает меня, как одноклассницу. – Чо, как бедная родственница, ты с нами или нет? – Задает он вопрос, не давай мне на него ответить, подталкивает в спину. Я не могу сопротивляться и делаю шаг.
Его рука, все еще греет мой позвоночник. Я чувствую тепло его ладони даже через майку. Глаза быстро привыкают к темноте, и я понимаю, что здесь еще хуже, чем рисовала моя фантазия. По стенам с обеих сторон висят трубы. Некоторые из них протекают, и по слою ржавчины все еще стекает жидкость. Надеюсь, это вода. Я старательно перешагиваю лужи. В некоторых местах, кирпич и даже асфальт пророс мхом. Где-то я вижу форточки. Из некоторых дует теплым, не приятным воздухом. В самом конце трущоб я замечаю компанию людей. Среди них и Джина. Она явно чувствует себя в своей тарелке, чего не скажешь обо мне.
- Расслабься, а то такое чувство, что мы тебя сюда насиловать пришли. – Рука Тревора исчезает с моей спины. Я не обращаю внимания на его последние слова, фокусируясь лишь на призыве расслабится. Получается плохо. Он прижимается спиной к стене и сползает по ней, садясь на землю. Я морщусь.

Грязно же. Роется в мешке. Свистит. На зов откликается длинный лысый парень с татуировкой. Трев бросает ему банку колы.
- Так значит, вы тут всегда гуляете? – Я аккуратно присаживаюсь рядом на корточки, придерживая юбку, чтобы не светить здесь труселями. Я оглядываюсь, снова всматриваясь в народ. Они все разного возраста. По-моему, есть даже те, кому за тридцать. Некоторые курят, глубоко затягиваясь и передавая сигарету другим. Только и вижу, как тлеющий уголек плавно перемещается туда сюда. Кто-то что-то пьет. В темноте я не могу разобрать, что это, может пиво. Кто-то включает музыку. Играет что-то странное, я никак не могу уловить мелодию. Мне не нравится. Мне скучно.
- Будешь? – Трев протягивает мне уже открытую банку. Я делаю глоток. Вкус странный, горло жжет.
- Что это?
- Пиво с колой. – Пожимает плечами он. Разве это вообще можно мешать?
- Бурда какая-то. – Отплевываясь, я возвращаю ему банку. Почему-то он улыбается. Начиная соображать, я понимаю, что все еще не понимаю причину его улыбки, но осознаю, что только что был косвенный поцелуй. Готова взлететь от счастья!

Все общаются о чем-то между собой, иногда бросая на меня не понимающий взгляд. Да, да, я тоже не понимаю, что я тут делаю. Тревор уже давно слился с остальными в их не понятных переговорах. Мне не комфортно, мне скучно и хочется домой. Я немного устала. Уйти не попрощавшись с Тревором я не хочу. Я подхожу к нему, все крутя готовую фразу в голове. «Мне пора» и всего то. Навряд ли я вернусь сюда еще, даже если сам Тревор позовет меня. Осознание того, что мы слишком разные больно жалит меня. Даже находясь в одной компании, он не шибко много уделяет мне внимания. Мы будто из разных миров. И очень тяжело понимать, что мой мир находится от его настолько далеко! Я бы все отдала, чтобы приблизится к нему, стать его частью. Пусть это станет возможным для меня! Больше я ничего не желаю.
- О, Гвэнчи. – От Джины пахнет сладким дымом. Она оказывается рядом и обнимает меня, вешаясь на мои плечи. – Ну как, вписалась уже в компанию? – Она говорит, будто пьяна. Ответить мне нечего. – Ты слишком зажата. Держи, это поможет. – Она берет мою руку, и кладет в ладонь что-то маленькое. Я не сразу понимаю, что это. – Угощаю. – Подмигивает она мне.
- А это..? – Я зажимаю белый круглешок пальцами, поднося ближе к глазам. Крошечная таблетка.
- Ну, попробуй, узнаешь. – Хихикает Джина, подбивая меня скорее проглотить неизвестную мне штуку.
- Наркотик? – Шепотом спрашиваю ее я. Она совсем больная? Она впихнула мне наркоту? Глаза Джины расширяются, будто она удивлена и оскорблена до глубины души.
- Не-ет! – Качает головой она. – Это таблетка настроения! – Она уверяет меня в этой чуши так убедительно, что кажется, она сама в это верит. – Посмотри, их все принимают. Так веселее. – Не могу поверить. Я смотрю на Тревора. Он тоже смотрит в нашу сторону, слушая наш разговор. Они что, проверяют подхожу я их компании или нет? Никаких таблеток в его руках я не вижу. Зато в зубах он зажимает тлеющую сигарету. А может, это не сигарета вовсе? Я возвращаю неизвестное вещество в руки Джины.
- Не хочу! – Заявляю я. – Мне и так хорошо.
- Ой да ладно тебе, от одного раза ничего не будет! Попробуй просто.
- Джи, перестань. – Сплевывая, приказывает ей Тревор. Он оказался ближе, чем мне казалось. – Не хочет, не надо. – Он защищает меня? – Что поделать, она – трусиха. И мыслит, как все это «правильное» общество. – Берет меня на слабо? Слышать это от него мне обидно. Он резко придвигается вплотную так, что я вижу только его глаза. – Ну так что, ты струсишь и убежишь отсюда, или попробуешь? – Вызов? Он забирает таблетку у Джины и снова кладет в мою ладошку. Я не хочу проиграть. Я не хочу, чтобы Тревор думал обо мне, как обо всех. Я не упущу возможности! От одного раза же ничего не будет, так? И в жизни все нужно попробовать. Это не наркотик! Таблетка настроения! Ничего со мной не станется. Я смотрю на него в упор, закидывая таблетку в рот.

Отчет вышел что-то слишком большим х_х Извиняюсь за это D; и скрины не ахти какие, выходили из положения "черт, а скринов то и нет" как могли( ах да, чуть не забыла..
ВНИМАНИЕ! Автор против употребления наркотиков. И никоим образом не призывает читателей пробовать каку. Лучше шоколадок накупить :3

Lychee · 5 Мар 2015

Это был наркотик, черт возьми! Все мои сомнения улетучились, когда я начала понимать, что происходит вокруг, только когда споткнулась о свою же ногу и пластом расстелилась на газоне перед дверью. Как позже выяснилось, нашей.

Каким-то чудом, мой автопилот довел меня домой. Меня терзало лишь одно. Нет, пара вещей. Например, то, что я никак не могу сфокусироваться, то и дело тянет зависнуть на каком-то предмете. Никогда не думала, что могу таращиться на лампу пятнадцать минут. По-моему я не моргала.
Но самое страшное, я не помню. Не помню ничего, практически сразу, как проглотила чертову таблетку настроения! Видимо, она слишком быстро всасывается в кровь. Мне становится дурно от догадок, что я могла вытворять. Я понятия не имею, как ведут себя люди под.. под.. Я даже не знаю, что приняла, атас!
Я рада, что родители придерживаются политики оставлять все разборки на утро. Я понятия не имею, сколько сейчас времени, но за окном уже темно. Мама провожает меня взглядом из-за двери родительской спальни, а потом прикрывает за собой дверь.

Удостоверилась, что дочь жива, а уточнять все будут утром. Я бы не смогла вытерпеть скандал сейчас. Я устала. Забираюсь на свою кровать с ногами, сворачиваюсь калачиком. Обнимаю себя за плечи. Слушаю свое дыхания. Вроде меня знобит, по рукам пробегают мурашки. Немного холодно. Самую малость. Наверно простыла. Или побочный эффект? Мне немного не по себе.

- А теперь, расскажи мне все! – Я затаскиваю Джи в туалет, заранее удостоверившись, что кабинки пустуют. Я отпускаю ее руку, и она начинает разминать конечность. Я слишком сильно ее держала. – Джина, что это было? Что вы мне дали?
- Я же говорила, это – табле..
- Таблетка Настроения. Знаю, но такой ответ меня не удовлетворяет. Состав.
- Ахах, Гвэнчи, ты смешная. Нашла кого спрашивать. – Она пожимает плечами, прикрывая улыбку. Она права, нашла кого спрашивать.. – Я просто покупатель. Лучше ты скажи, кроха, как тебе впечатления, м? – Говорить или не говорить, что я ни черта не помню? А вдруг это не правильно. Я сомневаюсь, не знаю, что лучше сказать.
- Да так. – Отвлекаюсь на свое отражение, поправляю хвост. Глаза розоволосой округляются.

- Не торкнуло? Странно, это довольно сильная вещь, думала для первого раза сойдет. Ты уверена, что раньше ничего не пробовала? – Ее глаза блестят, но я тут же даю отрицательный ответ. – А, ну тогда это наверно, потому что тебя стошнило. Большая часть пошла коту под хвост, печаль, да? – Я стремительно бледнею. Меня вывернуло наизнанку, на глазах у Тревора? А я этого даже не помню. Свой величайший позор! Теперь ясно, почему его сегодня нет в школе! Я чувствую спазмы в животе. Рука Джины ложится мне на плечо, я разворачиваюсь к ней лицом. Она смотрит мне прямо в глаза и я вижу понимание? – Это было давно, но в первый раз от этого мне тоже было плохо. Знаешь, Гвэнчи, я тебя люблю, - неожиданный поворот, - мы с тобой можем стать лучшими подругами, я чувствую это! Так что вот, я угощаю. – Она подбрасывает мне в карман крохотный прозрачный пакетик. Содержимое напоминает щепотку муки. Я сжимаю губы так, что она белеют.
- Дай угадаю, - вспыхиваю я, - порошок Настроения? – Ее указательный палец моментально оказывается плотно прижатым к моим губам.
- Тсс, я тебя умаляю.. Это пудра. – Она подмигивает мне, я отлепляю ее руку от моего лица. – И не надо так громко проявлять свой восторг. Джи щедрая душа, да. Но если нас застукают с этим богатством, обеим же будет хуже. – Теперь я вижу истинное лицо, скрывающееся за маской милой дурочки. Умелая актриса, принявшая меня за свою, показала настоящую себя. Ну или начала показывать. В таком случае, если это вершина айсберга, то то, что скрывается в глубине еще обязательно меня потрясет. – Попробуй это позже, когда никто мешать не будет. Гарантирую тебе невероятные спецэффекты, ага. О, ну или оставь до новой гулянки. Ты же придешь, да? – Поправив ресницы, она активно хлопает ими и лезет ко мне, стремясь сжать в объятьях.
Кончики моих пальцев нащупывают холодный и плотный целафан. Я до безумия хочу сплюнуть ей прямо в лицо, сказать, как она мне омерзительна, со всей этой фигней. Высыпать белый порошок в унитаз и смыть его. Так будет правильно. Нет. Я просто запуталась и на меня много чего повисло, да. Долина исполняет желания. Я загадала стать частью мира Тревора. Мне был предложен путь к осуществлению моей мечты. Пусть он даже не правилен. Или не законен. Ромео и Джульетта вообще отравились, а тут всего лишь шалости, которые мне даже не обязательно принимать. Я в любой момент смогу отказаться! И это дает мне надежду.
- Да. – А надежду терять чертовски больно и обидно.

- Что это за место? – Я ловлю несколько презрительных взглядов со стороны персонала. Они шепчутся и кивают в нашу сторону. Готова поклясться, бармен держит свой пухлый палец на кнопке вызова. Только угодить ментам в руки мне не хватало. Недавней стычки с родителями достаточно.
- А на что это похоже? – Закуривает тощий парень с татуировками на висках. Кажется, его зовут Фин. – Это паб, кроха. – Он называет меня так, хотя выглядим мы как одногодки. Но на самом деле ему двадцать семь.
- И что мы тут забыли? – Озабоченно интересуюсь я, все так же встревожено наблюдая за официантами. Один из них направляется к нам.

- С несовершеннолетними вход воспрещен. – Строго произносит работник. Но вжимаюсь в стул только я. Тревор не пошевелил и пальцем, Джина закатила глаза. Сегодня только мы в компании не достигли нужного количества прожитых лет.
- А где ты здесь детей увидел, приятель? – Хмыкает Тед. Тот длинный и лысый парень. Я виновато гляжу на одноклассников, выискивая на их лицах тень испуга или сомнения, пытаясь понять, что не мне одной не удобно оказаться в этой ситуации. Но лица у них светятся безразличием. Они уже проходили это.
- Юная леди, вам сколько лет? – Официант склоняется надо мной, смотря прямо в глаза. Я начинаю паниковать.
- Она просто молодо выглядит, вот и все. – Не уступает Тед.
- Покажите паспорт.
- Не ношу с собой. – Подхватываю легенду я, стараясь выглядеть как можно более уверенно. – Это теперь преступление или что? – Тут же начинаю наезжать, и понимаю, что этот выпад особого смысла не имел.

- Мы будем рады вам, как только покажите документ, а пока.. – Нас выставляют на улицу.
- Добро пожаловать в Лузерворлд. – Смеется Тревор, переплетая пальцы у себя на затылке. – Ну пошлите в переулок тогда.

- Да тоже норм. Думали выпить, ну раз не вышло, - Фин свистит, привлекая к себе внимание, - скидываемся народ, за магией схожу!
- Магия? – Шепчу на ухо Джине, наблюдая, как в руки Фина попадают купюры. Довольно крупные. Это почти треть моих карманных.
- Да, тебе понравится. Уверяю, тебе будет весело так, как ни один веселящий газ не сможет подействовать. – Она достает из под блузки смятую двадцатку и протягивает товарищу. Фин подходит ко мне, выжидающе смотря на меня.
- Давай, Гвэн. – Требовательно произносит он. Я осознаю, что выгнали из паба нас из-за меня. И об этом же сейчас думает каждый. Я не могу сейчас подвести их еще раз. Я протягиваю ему двадцатку и через минут тридцать у каждого из нас по маленькому мешочку той пудры. Она снова щекочет мне ноздри, как день назад, когда я впервые попробовала ту щепотку.

Lychee · 7 Мар 2015

- Когда ты с ней помиришься? – Голос Эвана застает меня врасплох. Я едва успеваю отбросить сигарету и быстренько выдохнуть весь дымок, оставшийся в моих легких с последней затяжки. Запах, само собой, не исчезает по моему велению, но Эван не придает этому значения, сейчас его волнует что-то другое.

- С кем? – Не сразу вникаю в тему разговора я, пряча руки в складки юбки. Ноздри щекочет изнутри, это странный побочный эффект от «пудры». Я как-то незаметно привыкла время от времени почесывать нос, будто что-то внутри мешается.
- С Эдит, с кем же еще? – Вскидывает брови брат, разглядывая мое лицо.
- Да ладно, скоро уже.
- Гвэн, прошло уже три недели! Не стыдно, нет? – Мамочку начал из себя строить, раздражает. – Эй, что с тобой происходит? Ничего не случилось?
- Нет. А что?
- Ты куришь.
- Ой, да успокойся, одна сигарета в день не вредит.. Боже, Эван, оглянись, каждый второй в этом возрасте зажимает сигарету в зубах! Это нормально!
- Ты агрессивная.
- Когда это я..?
- Только что. Ты неосознанно напала на меня, в попытке защитится. – Психолога тут из себя строит.
- Я.. Да любой будет защищаться, когда к нему с пустого места пристают.
- Тебе не приходит в голову, что, может, я беспокоюсь? Или родители? – Я закатываю глаза, устало мычу.
- Со мной все хорошо, хватит меня нянчить! Я уже не ребенок! Ты даже не представляешь себе, насколько я опередила тебя.
- А это теперь у нас соревнование такое? Кто быстрее взрослым станет?
- Опытнее. – Поправляю его и теряю суть разговора. А о чем мы вообще говорили с самого начала? Голова немного в тумане. Я почесываю руки. Я хочу расслабиться. Я бы не отказалась сейчас от чего-то из меню Джины. Кстати, о ней. – Все, сладкий, меня ждут. – Я шлю ему пафосный воздушный поцелуй, слегка отталкиваю в сторону, чтобы освободить себе путь.
- Гвэн, возвращайся уже. – Не понимаю, о чем он. Я никуда и не уходила.

- Блин, ты опоздала. – Джи встает со стула, притащенного в туалет из класса географии. Он ближе всего. На раковине стоят банки, склянки, ножницы, расчески и еще всякие побрякушки. – Ты же понимаешь, что теперь придется прогулять еще и урок, да? – Коварно улыбается она.
- Не сваливай все на меня, все это ты предложила. – Я сажусь на нагретый стул. Оборачиваюсь через плечо, смотрю на свое отражение. – Думаешь, это так необходимо?
- А тебе не надоело всю жизнь ходить такой.. мм, однотипной? Перемен не хочется, нет? Поражать всех, удивлять! На тебя все оборачиваться будут, вот сто пудов!
- Ладно, я тебе доверяю. – Я стягиваю резинку и хвостик моментально распадается. – Джи, у тебя есть что?
- Проголодалась? – Рядом с моим веском пролетают ножницы, и я уже немного сомневаюсь в ее талантах парикмахера. – Ты же знаешь, что делать. – Я достаю зелень и вкладываю ее в ботинок. Я чувствую, как плотный мешочек скользит в мой карман и на душе сразу спокойнее становится.
- Давай только поскорее. – Я предвкушаю странное онемение лица и этот дымок, будто обволакивающий мое сознание. Но, черт возьми, это чувство невероятно. Никогда я раньше не чувствовала себя более счастливой и легкой! – А, и только особо не состригай!

- А ты не перестаралась с тенями? – Я моргаю несколько раз, пытаясь стряхнуть пару лишних слоев. Словно штукатурка, несколько темных крупинок сваливаются с век на скулы, немного долетает до щек. Я сдуваю, все это дело, а то, что остается, осторожно убираю ватным диском, стараясь не размазать. Черные румяна никому не подходят! – Да-а. Когда родня меня увидит, хором ахнет.
- А разве не этого мы добивались, м? – Она возникает за моей спиной. Ее отражение улыбается мне, поправляя мои волосы. Мои новые волосы.
- Именно этого. Но блин. Мне подходит это вообще? – Я разворачиваюсь, требовательно развожу руками. Я пока не могу смело заявить, нравится мне то, что я теперь вижу в зеркале, или нет.
- Синий? Боже, милашка, ты забыла, что я подбирала его тебе? Значит, он не может не подходить. – Она подмигивает мне.
- Мм, а я могу себе это оставить? Ты уверена? – Я имею в виду те тряпки, что Джи нашла в своем шкафу. Она плюхается на кровать, опирается на локти.
- Бери. – Какое великодушие скрывалось в ней с самого начала. – Хоть прилично выглядишь теперь, ага. Хотя бы из паба нас точно не выпрут. – Смеется. Послать бы ее, да туда, где потемнее и омерзительнее.
- Ты права. – Я втягиваю живот, снова обращая внимание на отражение. Мне кажется, я похудела. Ее комната пропиталась едким запахом дешевых сигарет и вокруг витает тонкий слой дымка. Впрочем, он только сглаживает мои черты. – Да и ты бы уже все равно не влезла в это.

- Семья, я дома! – Смело оповещаю всех я, захлопывая за собой дверь. Я чувствую себя такой смелой, такой новой. А еще до чертиков хочу увидеть реакцию родни. Как округлятся глаза мамы, как она будет изо всех сил делать вид, что ей нравится мой прикид. Как Эван пошутит как-нибудь глупо, например, у кого я парик стащила. Как папа, в свете последних ссор из-за ресторана, взбесится, и начнется, либо на лысо побриться, либо шапки носить.
Но, ко мне никто не выходит. В этом доме хоть кому-то до меня дело есть? Я слышу голос папы, нахожу его в гостиной. Вот и первое шоу! Я тихонько приближаюсь к нему со спины. Он стоит у журнального столика, сбрасывая на него конверты со счетами.
- Бу! – Кричу я практически в его ухо, но отец даже не вздрогнул. Кажется, он с головой в бумажках.
- Привет, дочь. – Он щурится, вглядываясь в мелкие буквы на конверте. – Хорошо, что сегодня пришла при свете дня, в пять мы собираемся, Святые пельмешки! – Наконец, поднял на меня взгляд. Он смотрит на меня как на любимый, но очень вонючий вид сыра. Я довольно скрещиваю руки на груди, едва сдерживая улыбку от уха до уха. – Ты что с собой сделала? – Конверт откладывается к остальным, папины руки берут мои локоны, щупают, проверяя, настоящие ли они.

- Придала себе красок. А то я, как моль.
- А мне ты нравилась, как моль, ээм, то есть, натуральный цвет мне нравился больше. Ты так хоть на челове.. на нас с мамой была похожа.
- Ха-ха. – Юморист блин. – Теперь я такая. Ну как тебе? – Для более развернутой демонстрации, кручусь пару раз.
- Оригинальненько. – Без особого энтузиазма, говорит он. – А оно отмывается?
- Ну, па-ап! – Это вовсе не то, что я ожидала. Но и не то, чего я ожидать не могла. Он даже не ругается.
- Когда к Пат поедем, хоть шапку надень. – А вот это уже больше похоже на правду. Стоп. К тете Пат?
- А я не поеду. – Я еще не мерилась с Эдит. Да и как-то даже не знаю, как мне это сделать. Она не вникает в мои темы, я в ее. Как мы раньше уживались то?
- Чейта? Ты же сто лет к ним в гости не ходила. Не соскучилась по родне? Нет, ну по Патрику я тоже особо не..
- Да нет. Просто желания нет. – Папины губы сжимаются до состояния тонкой линии, вместо рта. Пару секунд он сурово глядит на меня, а потом выносит вердикт.
- Ладно, в таком виде ты все равно повергнешь их приличную семейку в шок. – Я бы этого хотела, но Эдит меня и так увидит такой в школе. – А вот это штука, она же тоже смывается? – Папа тыкает в мой бок, где Джина подводкой нарисовала какую-то загагулину.

- Нет, пап, она настоящая. – Доля сарказма. На тату я пока не согласна. Пока. Неожиданно отец целует меня в лоб. Обнимает. От него пахнет свежей выпечкой.
- Дочь, ты только в этих нитках на улицу не выходи, ага? – Беспокоится, ага.
- Что за?.. – А вот и мама, наконец, вышла.

Lychee · 18 Мар 2015

Я сижу на табурете, вцепившись пальцами в поверхность своего столика. Сегодня я сбежала со школы пораньше, пользуя возможность побыть дома одна. По моим расчетам, до прихода Эвана у меня еще часа три. Поэтому я решаю расслабится. Нет, не горячая ванна, и не сытный сендвич перед экраном телевизора. Я закидываю таблетку под язык. Проходят краткие секунды, прежде, чем мое тело чувствует облегчение. Будто чьи-то стальные пальцы, сжимающие мою голову, наконец, отпустили меня. Это странное чувство приходит ко мне раз в сутки точно. Ненавижу его, эта «недоболь» не дает ни на чем сосредоточится. Мое зрение на миг сводится к нулю. Я замираю. Понятия не имею, что за побочный эффект, но случается иногда. Вскоре он проходит и я снова начинаю различать объекты. Первое, что вижу – это невероятно огромные зрачки в отражении. А после уже и всю себя. Светлая кожа, длинные белые волосы. Стоп. Я же красилась. Цвет уже смысля? Мое отражение оглядывает меня, а потом неодобрительно качает головой.

Что за черт? Ты меня осуждаешь? Ты – вообще-то я! Ты не можешь делать что-либо, без моего желания, жалкое отражение. И оно снова качает головой. Я чувствую, как начинает подскакивать уголок рта. Вырывается нервный смешок. Я заставляю себя оторвать взгляд, пытаюсь встать, но лишь падаю на бок, проехавшись по полу бедром. Тело размякшее и чугунное одновременно. Мягкий чугун. Тяжело и не управляемо. Я вжимаюсь в уголок, щипаю себя за кисть. Бью себя по щекам. Приподнимаюсь, пытаюсь снова заглянуть в зеркало, одновременно не отражаясь. Глупая. Мне ж и надо увидеть себя. В этот раз на меня смотрит ошарашенная физиономия с лохматыми синими волосами. Я расслабленно разваливаюсь по полу. Отпустило.

Я выстукиваю пальцами какой-то ритм. Мелодия в моей голове знакомая, по моему эта древность – хит дяди Тайлера в его юные годы. Почему я вспомнила эту песню сейчас? Может потому что его отпрыск сидит ровно за моей спиной? И не только он. Эрвин бурно жестикулируя, рассказывает что-то Эдит. Я чувствую на себе ее взгляд.

Палец начинает бить по столу сильнее. Что вы, черт возьми, забыли в корпусе старшей школы? Я хотела побыть одна и подумать. Подумать о чем? Забыла. Надо будет погуглить, нормально ли, что у подростка проблемы с памятью? Начинает сводить челюсть… Ох уж этот взгляд. В моей спине скоро дыра прожжется. Нога начинает дергаться… Хватит на меня смотреть, чтоб тебя. Я зажмуриваюсь, обхватываю голову руками. Опять оно. Я чувствую, как меня бросает в жар. Это должно быть, какой то вирус. Надо сходить к медичке… Отвернись от меня!
- Да что тебе нужно? – Не выдерживаю я и ору на всю столовку. Оборачиваюсь, бью кулаком по столу. Волосы падают на лицо, я убираю их. Дышу через сжатые зубы. Слюна вырывается пеной, словно у собаки с бешенством. В один миг на меня выпучился не один десяток глаз. Шум болтовни, смех, даже разговоры преподов за дальним столиком вмиг прекращаются. Столовая вмиг погружается в тишину, нарушаемую только моим тяжелым дыханием и шипением кастрюль. – Что за? – Одними губами произношу я, когда понимаю, что столик, на который я обрушила свой гнев – пустой. Я щупаю стулья. Холодные. Если за ними и сидели, то не меньше десяти минут назад. Что это? Я потерялась во времени? Галлюцинации? Дыхание учащается. Рука сама тянется к карману, но пальцы ничего не нащупывают и становится совсем печально. Становится стыдно. Все в той же тишине я покидаю столовую бегом.

Я облизываю высохшие губы. Мои пальцы дрожат. Дрожит все мое тело. Болят глаза. Немеют пальцы ног. Это тянется третий час и никак не проходит. Я не нахожу себе места. Пытаюсь уснуть – без толку. Будто и нет вовсе такой функции в моем организме. Хотя за эти часы я вымоталась больше, чем за всю жизнь. Я так устала! Но я знаю, что может помочь. Но я знаю, что этого у меня уже нет.
- Нет, кроха. Бесплатных образцов у меня нет. И угостить мне тебя нечем, Гвэнчи. Самой уже маловато. Ты же знаешь расценки, что ты? – Гадина! Видит, что мне плохо, помочь не может. В подруги все набивалась, зачем?
- У меня больше нет денег. Карманные закончились. – Хриплю я в трубку.
- Так попроси еще. Сложно чтоли?
- Не дадут, у нас с этим трудно все.
- Тогда жди, когда дадут.
- Это будет через две недели. Я не выдержу! – Мой голос срывается. Я почти готова умолять ее.
- Ломка, да? Хмм, не приятненько. – Наконец, я знаю, как называется это отвратное чувство. – Да, фиговенько тебе будет.
- Помоги мне, Джина!
- Я в долг не даю. Тоже все трудно, должна понять. Ну а если так все плохо, то стащи деньги. – Эти слова не выходят у меня из головы. Я вжимаюсь в стенку, обняв старого медведя, с силой сжимаю ему лапы. Если в ход пустить ногти, то ткань разорвется и наружу покажутся его ватные внутренности. Плохо то как. Украсть деньги? У кого? У Эвана в копилке одна мелочь. А у родителей… Что самое плохое, я знаю, где они прячут заначки. Держи себя в руках, Гвэн. Нужно подождать еще немного. Они вернутся домой, и ты не сможешь без палевно зайти в их комнату. Тогда я не смогу украсть их! Но, что мне тогда делать? Продолжать мучится? Мои мозги начинают кипеть.

Мне стыдно, но я перебираю родительские тряпки в комоде, пока среди отцовских маек не нахожу конверт. Довольно пухлый. Не запечатанный. Смотрю содержимое, зелени много. Они же не заметят, что пропало пару бумажек? А потом, я как нибудь верну их на место. Я достаю несколько купюр. А что если этого мало? И почему бы не купить с запасом? Ведь это начнется снова, а такой возможности, может уже не представится. Какая разница, сколько мне возвращать, часть от суммы или половину? Или может всю сумму? Нет, внутри должно остаться хоть немного. Я слышу, как открывается входная дверь. Братец вернулся домой. Плевать, я просто беру сколько получается, и быстро прячу конверт назад, пытаясь прикрыть все, как есть.

Мне становится интересно, о чем шушукаются предки с Эваном на кухне. Что за семейный совет, без меня? Они наивно думают, что еще сплю. Но я уже научилась бесшумно передвигаться по дому. По моему, в этом мне очень помогла новоприобретенная паранойя. Красть страшно. Особенно у своих. Я знаю правило, не гадь там, где ешь, но у меня не было выхода. Я бы просто умерла. Я бы не выдержала. Мне казалось, это никогда не кончится, но как только я сложила дорожки из рассыпанного по столу порошка, стало легче. Почти мгновенно. Это как целый день парится из-за контрольной к которой не подготовился, написать ее абы как, а потом лечь спать, откинув все терзания. Становится легко.
На цыпочках, я подкрадываюсь к кухне, они все там. Я слышу звук бьющейся о миску ложки. Отец готовит завтрак. Мама вздыхает. Почему? Значит ли это, что она переживает о чем-то. Неужели узнали?

-… Сколько.. было? – Я слышу отрывками ее полушепот. Мне хочется сглотнуть ком, вставший в горле. Это явно о деньгах.
- Точно не знаю. – Голос Эвана я слышу отчетливее. Он сидит близко к двери. Рука неосознанно потянулась к лицу. Ноготь большого пальца оказывается между зубами. Тихий щелк, и кусочек ногтя отгрызен. – Около шести сот. – Я прислоняюсь спиной к стене. Я без понятия сколько точно стащила с конверта. Откуда же Эван об этом в курсе?
- Когда узнал о сумме? – Спрашивает папа. Голос явно встревоженный. Меня бросает в пот.
- Вчера или позавчера. – Они знают. Меня охватывает паника. Что мне делать? Как оправдаться? Что мне сказать, чтобы они поверили? А поверили во что? В голове тысяча мыслей и все путаются. Я хочу просто убежать отсюда, пока все не станет хорошо.
- А ты уверен? – Мама говорит уже увереннее. – Это все же серьезное заявление. – Действительно! Не каждый день сестру обвиняешь в воровстве. Вот только доказательств у тебя все равно нет. Не факт, что деньги украла я!
- Да, я сегодня еще раз позвоню им. – Еще раз? Им? В полицию что ли? Они решили меня сдать? Предатели!
- А не рано? – Спасибо, папулечка, ты единственный на моей стороне! – До поступления еще много времени. А ты уже решил с университетом. – Что? Какой университет? Из груди вырывается облегченный выдох. Черт возьми, они говорили об учебе. Слава Богу. Ура. Аж в глазах потемнело. Значит, пока они не в курсе, надо будет как-то поскорее выкрутится. А пока надо вернутся в комнату. Я бросаю взгляд на свои руки. Ногти на всех пальцах сгрызены.

Lychee · 18 Мар 2015

Мое тело падает на мягкие подушки дивана. Этот короткий полет с высоты моего роста должен занимать секунду, однако, я лечу уже долго, лечу медленно. Мне кажется, я даже чувствую поток ветра, колышущего мои волосы. Так легко, так свободно, что я закрываю глаза. Получаю удовольствие. Я чувствую, как мой затылок мягко касается поверхности дивана. Далее на мягкую поверхность опускаются локти. В конце концов, мое тело несколько раз слегка подпрыгнув на пружинах, лежит лицом к потолку. Забавно, будто время стало течь медленнее в какой-то момент, а теперь снова вернулось в норму. Меня пробирает на хихи. А-а-а. Я знаю. Пару минут назад я приняла таблетку. Вот и происходят чудеса.
А о чем это я? Я лежу пару минут не двигаясь, пока в какой-то момент, не перестаю чувствовать под собой что-либо. Будто просто нахожусь в пространстве. Вешу в воздухе. А потом все резко начинает кружиться! Все быстрее. И быстрее! Меня начинает тошнить. И все резко прекращается. Мое тело будто вверх ногами перевернули. Я приоткрываю веки, чтобы убедится, нахожусь я на потолке, или же, как надо. И не вижу ничего. Темнота. Я вытягиваю руку вперед, шарю ей, но мои пальцы ни на что не натыкаются. Я оборачиваюсь и предпринимаю попытку снова. И снова ничего.
- Эй? – Мое эхо разносится в разные стороны. Я жду пока оно затихнет, в надежде услышать что-нибудь. Но нет, тишина, гробовая. Боже, а что если я уже умерла и не заметила этого?
Темнота начинает рассеиваться, становится светлее, хотя источника света нигде не видно.
- Эй! – За моей спиной раздается голос, я резко оборачиваюсь так, что мои же волосы бьют меня по щекам с оборота. Я вскрикиваю отступая, понимая, что передо мной стою я! Копия смотрит на меня, вскидывая бровь. Усмехается, а потом начинает криво повторять мои движения. Сначала передразнивая, как я хватаюсь за лицо, прикрывая глаза, как отступаю назад. Потом у нее получается все более натурально, пока ее движения не становятся абсолютно идентичными с моими.
Я отворачиваюсь, в надежде скрыться от этого кошмара. И снова натыкаюсь на себя! Перевожу взгляд. Снова! Отвернулась. Снова. И так до тех пор, пока со всех сторон меня не окружают мои копии. Они смотрят на меня, повторяют мой искренний ужас на своих лицах. В ушах стоит бешеный стук моего сердца. А потом я замечаю грани. Плоские грани. Я дотрагиваюсь. Холодно, гладко. Зеркало. Много зеркал. Я словно в зеркальной комнате. Паника отступает. Мое дыхание, сбившееся в какой-то момент, нормализуется. Я переношу вес на обе ноги, стараясь стоять устойчивее.

- Исчезните! – Приказываю я, а мое эхо глотает окончание, все повторяя мне «исчезни!». Мои отражения смотрят на меня не понимающе, тоскливо, будто устали от меня. Одно из них повторяет мое эхо.
- Сгиньте! – Мой вопль превращается в писк, я кидаюсь на одно из зеркал в надежде его разбить. Тщетно.
- Сгинь. – Снова повторяет отражение. – Гвэн, ты.. – Отражения тянут ко мне руки. Со всех сторон. Они касаются моих плеч, моей головы. Я начинаю кричать. Кричать так сильно, пока не получаю пощечину. Распахиваю глаза, вскакиваю на локти, суматошно оглядываясь, крутя головой в разные стороны. Гостиная. И мама, сидящая рядом на диване, держащая меня за плечи. Она смотрит на меня, как никогда прежде не смотрела. Я даже описать не могу. Я чувствую, как капля пота падает с кончика носа. Кошмар уже закончился?
- Прости, я не хотела тебя бить, но ты не слышала меня. – Она тут же прижимает меня к себе. Я чувствую, как мама дрожит. – Что это было? Ты кричала что-то не внятное, размахивала руками и ногами.
- Страшный сон. Просто сон. – Вдохнув побольше воздуха отвечаю я, убирая с лица мамины волосы.
- Может что-то случилось? Может ты заболела? В последнее время ты сама не своя. – Я все еще осознаю, что я вернулась в реальность, но уже чувствуется стыд. Я заставила маму беспокоится. Почему она вообще дома, должна же еще работать. Смотрю на часы. Я была там два часа. Жуть. Сглатываю.
- Нет, мам, это просто из-за.. Экзаменов. – Я вспоминаю, что в конце года сдаваться. Поступать. Бред, но это лучшая отмазка, что приходит в голову. Мозги еще не очень варят.
- Точно? Потому что, если что, то ты можешь мне рассказать, ты же знаешь. Я всегда тебя поддержу. – Она отпускает меня, шмыгает носом. Я шмыгаю в ответ. Вытираю лоб тыльной стороной ладони.
- Если что-то случится, расскажу. – Вру я, прикусываю язык.

- А может и вправду рассказать? – Бубню под нос я, придерживая подбородок ладонью. Я сижу на полу, в позе лотоса. Очень помятого лотоса. Я чувствую бешенную усталость. Мне хочется просто лежать и ничего не делать, ничего не думать. Отключить бы мысленный поток на пару часиков и побыть в абсолютной тишине в своей голове. А то слишком шумно. – Как ты думаешь? – Я перевожу взгляд в сторону окна. Прямо под подоконником стоит какая-то восточная неваляшка. Она здесь уже минут пять. И все это время стоит на месте покачиваясь из стороны в сторону, либо в зад и в перед. Я так понимаю, она меня выслушивает и дает советы.

– Как ты думаешь, а? – Я вытягиваю ноги перед собой, колени начали ныть в согнутом состоянии. Красное гигантское яйцо с лицом сурового бровастого мужика, замерло на минутку, рассматривая мои опухшие веки. Я не спала двое суток. Началась бессонница. Дарума. Откуда-то приходит знание названия этой штуки. Наверно, недавно в школе проходили по какой-нибудь истории. Мой молчаливый собеседник начинает раскачиваться туда сюда. Я поджимаю губы.
- Может ты и прав. Я не хочу в больничку. А ведь меня туда сто пудов отправят. – Я тру кисти рук, роняя подбородок на грудь. Какая безвыходность. Буду честна с мамой, меня отправят в какую-нибудь дурку. Там меня будут пичкать лекарствами, заколют иголками. Превратят в овощ. Будут водить по психиатрам, они будут пихать кляксы мне под нос и спрашивать, что я вижу, бабочку или бабочку. А если я буду собой, то еще и в смирительную рубашку упакуют. Или что хуже, заставят меня быть пай-девочкой.А поскольку такой я никогда не буду… То я никогда не выйду из дурки. – Что-т не крутое будущее, а, яйцеголовый? – Тоскливо выдыхаю я, Дарума начинает кружиться в округ своей оси. Видимо подбадривает меня? Я бы улыбнулась, но мне так лениво проявлять эмоции. Даже бесится, не хочется. – Знаешь, ты самый милый глюк приходивший ко мне. – Почти шепотом произношу я, прежде чем моя голова начинает кружится, а в глазах темнеть. Я не помню момента, как расстилаюсь по полу. Я пытаюсь раскрыть глаза, чтобы не проваливаться в сон и с каждой попыткой рассмотреть свою комнату, я лишь понимаю, что неваляшек становится все больше. И больше. Больше.

Я просыпаюсь от старого машинного клаксона. Я не знаю, сколько я проспала, но теперь я чувствую себя гораздо лучше. Я оглядываюсь, японских штук больше нет. Значит действительно был глюк. Или сон. По крайней мере, если это придет снова, я знаю, что боятся мне нечего, у меня появился верный слушатель моих проблем. В дверь стучит мама.
- Сладкая, - бррр, она редко так говорит, но, черт возьми, метко. Мерзко. – Там у дома машина стоит, все сигналит и сигналит. Похоже твой друг? – Она непонимающе смотрит на меня, сидящую на полу и пытавшуюся расчесать спутанные волосы пальцами. Ничего не выходит, и я бросаю это дело. Если все запутается, в крайняк будут синие дреды мейд бай Гвэн.
Поднимаюсь на, отчего то затекшие, ноги. Подхожу к окну, отдергиваю шторку. Стоит драндулет. Дрожит, пыхтит, плюется темным дымом. Интересно, она решила, что в этой жестянке мой знакомый, потому что дочь чмо? И за ней только вот такой мусорник и может приехать? Спасибо, мам, я в тебя всегда верила. Я выдыхаю.
- Да, за мной. Да, друг. – Мамины глаза загораются любопытством.
- И когда ты нас с ним познакомишь? – Она улыбается так, будто там внизу сидит мой официальный жених. Я бы и рада, конечно, но не надо меня женить, без моего же согласия, раздражает только.
- Успокойся, мам. – Я быстро клюю ее в щеку и выскальзываю из дома, как можно скорее, чтобы до меня не долетели и другие вопросы. Глупые вопросы. Например, а как его зовут, а сколько лет, а куда вы едете. Это мое дело.
Я тяну ручку и дверь со страшным скрипом открывается. В какой-то момент кажется, что железяка вот вот отвалится и приземлится ровно мне на ногу.

- Фу, Тревор, где ты это достал? – Стряхивая с сидения крошки и чьи-то волосы, я роняю попу. Он помогает мне захлопнуть дверь, поскольку та с первого раза не хочет закрываться, а после жмет на газ. Рывками мы дергаемся с места, а после более менее плавно направляемся к шоссе.
- У пивнухи какой-то стояла. – Я опускаю взгляд на торчащие проводки. Тревор не впервые угоняет тачку. – Не парься, утром вернем. – Подмигивает он мне. Действительно, раньше все равно не хватятся. Надеюсь.
- У тебя права хоть есть?
- А надо? – Я тянусь за ремнем безопасности.

Lychee · 3 Апр 2015

Холодное стеклянное горлышко бутылки касается моих губ. Темное пиво льется в горло. Один глоток, второй. Каждый раз одно и тоже. Как им это не надоедает? Сначала бухло и наркота в подворотне. Потом ловля галлюцинаций. Ржание с тех, кому совсем что-то печальное видится. Потом снова бухло. Интересно, когда это я упустила момент, когда привыкла к алкоголю? Или когда начала курить? Или когда начала спокойно относится к Тревору? Я оборачиваюсь через плечо. Вот он, стоит, а точнее висит на чьем-то плече. Как только подъехали, он тут же надрался. Похоже, угнанную тачку мы к утру не вернем. Забавно.
- Чего скучаешь? – Кто-то выхватывает мою бутылку из рук. Это Фин. Он делает пару глотков, но от содержимого остается всего ничего, хотя было больше половины. Народ обнаглел, значит, привык ко мне. Что ж ура, я стала «своей». Давно уже превратилась из новенькой зашуганной пигалицы в сеструху.
- Нормально все. – Расширенные зрачки парня смотрят на мои губы. Его чутка шатает.
- Круто. – Он делает вид, что отвернулся, а глаза едва ли не ломает. Он пялится на мою грудь. На бедра. Мне не приятно, начинаю ежиться.
- Замерзла? – Тут же икает Фин, подмечая мое передергивание. Он ставит бутылку на землю, но она тут же падает, остатки пива льются на асфальт. – Давай согрею, а? – Он разводит руки, медленно приближаясь.
- Фу, Фин. Прекрати. – Я толкаю его в грудь двумя руками. Пьяный, хоть и тощий мужик, все равно мужик. И мне не нравятся его похотливые взгляды.
- Да ладно, Гвэн. Все свои, ну? Я ж не обижу, я ж старина Фин. – Его рука резко оказывается на моей попе, вторая сжимает запястье. Он притягивает меня к себе. Его лицо оказывается близко. Вонючее дыхание бьет в лицо. Я отворачиваюсь, и его губы присасываются к моей шее. Хватка усиливается.

- Фин, отпусти! Прекращай! – Нарастает паника, когда я понимаю, что он удерживает меня вовсе не шуточно. Я на это не подписывалась! Он наступает всем телом, пока не прижимает меня к стене. Черт возьми. Я пытаюсь бить его свободной рукой, ногой пытаюсь врезать по бубенцам. Но не получается, я в невыгодном положении. Я чувствую, как его пальцы проскальзывают под майку. Я так не хочу! – Придурок, отцепись! – Ору я, а он хватает меня за волосы и тянет, заставляя мое лицо оказаться в дикой близости от его морды.
- Да не парься ты так, мелкая. Будет не больно, обещаю. – Я слышу, как другой рукой он расстегивает свою ширинку. Гнев, страх, ярость и бессилие. Смешиваются все эти эмоции в жутком котле отчаяния. Я не успела заметить, как мы оказались в самом дальнем углу трущоб. Вся остальная компания далеко. Они шумные, они пьяные, они под кайфом. Они просто не услышат меня, а если услышат, то ничего все равно не сделают. Вот его пальцы начали бороться с моей ширинкой. Я зажмуриваюсь, в очередной раз предпринимая попытку вырваться, Фин делает небольшой рывок, встряхивая меня. Думаю, будь у него третья рука, он бы ударил меня, чтобы я прекратила рыпаться. Я чувствую, как щекочет в носу, как жжет глаза. Я начинаю плакать. Закусываю губу. Мне никто не поможет. Во мне что-то надламывается и мне становится все равно. Я сдалась?
Фин резко останавливается, его конечности обмякают и он сползает вниз, проехавшись лицом по моей груди. Отрубился? Я открываю глаза. Насильник неудачник лежит у моих ног без сознания. А передо мной стоит Тревор с серьезным видом и пустой бутылкой в руке. Он смотрит на Фина, смотрит на меня. Бросает бутылку куда-то за спину. Его кадык подпрыгивает, когда он видит практически обнаженную грудь и немного стянутые вниз штаны. Похотливые парни. Я тут же принимаюсь застегивать все назад, попутно утирая черные полосы с щек. Громко шмыгаю носом. Мои руки все же дрожат.
- Эй. – Коротко зовет меня он, будто ничего и не было. – Мы в бар, ты с нами? – Что? О чем он говорит? Какой бар, тут преступление! Даже наверно два, если этот урод так и не очнется. Тревор цокает языком, подходит, берет за руку и ведет за собой. Я хочу выдернуть руку. Странно, это же Тревор! Неужели у меня теперь боязнь мужчин будет? – Тебе надо отвлечься. – Сжимая мою ладонь, говорит он.
- А, а как же этот? – Я оборачиваюсь на лежащего в тупике Фина. В темноте, я не вижу, поднимается его грудь или нет.
- Очнется, получит еще. Не очнется, ну и фиг с ним. – Пожимает плечами Тревор. Странно, мне казалось он уже в готовой кондиции, но сейчас он абсолютно трезв. А еще у него очень теплая ладонь. И почему-то мне тоже становится пофиг, жив этот или нет.

- Фин? Домогался? – Смеется Джина, давясь сухариком. От этой девчонки ничего не скрыть. Она хлопает меня по плечу. – Успокойся ты. Он так ко всем пристает, но ничего не делает, если ты не хочешь. – Подмигивает мне Джина. Я решаю не уточнять, что было, когда Фин подходил к ней. Я смотрю на синяк на руке. Вспоминаю, с какой силой он удерживал меня и как лапал. Нет, его явно не волновало мое мнение. – Ну, он ведь ничего не сделал, так? – Снова встает на его защиту Джи. Я поджимаю губы.
- Не успел. – Сквозь зубы проговариваю я. Если бы не Тревор, то.. То я не хочу об этом думать. – Может домой пойти?

- Ты нас кинешь? Смотри, самая веселуха же началась. - Где-то среди толпы, я вижу, как Тревор и Тед развлекаются среди танцующих девчат. Я запуталась. Во всем. Мне нужен отдых и покой. Я даже не могу сказать, ревную я его к тем девкам или мне плевать. Я просто туплю в одну точку и на все мне плевать. Прям волна пофигизма накрыла меня с головой. Ха.
Расталкивая толпу, я пытаюсь пробраться к выходу. Чертовски хочется в душ. Смыть с себя всю эту дрянь. Смыть запах этой свиньи, его грязные отпечатки с моего тела. Чьи-то руки обвиваются вокруг моей шеи. Сначала я вскрикиваю, но мой голос не слышу даже я, из-за музыки. Я нахожусь у колонки. А потом понимаю, что это руки Тревора. Становится спокойнее, я быстро приобнимаю его. В какой-то момент, мне почудилось, что это Фин вернулся.
- Почему ты голый? – Ору ему в ухо, понимая, что касаюсь его голого торса.
- Ну труханы же на мне есть. – Смеется Тревор. Его спина мокрая, ему жарко. – Ты куда? – Спрашивает он, все еще обнимая меня за плечи. И смотрит на меня своими огромными зрачками. Интересно. Это из-за наркоты, освещения или я все же начала ему нравится? Было бы круто если последнее. Но тогда что дальше? Пара торчков? Хотя, что я себе мозг ломаю, Гвэн, давно пора смирится, вы не пара и ты это отлично знаешь. Дура.
- На воздух.
- Я провожу.– Проводит? Что? Правда? Он находит где-то свои тряпки и уже через пару минут мы на улице.

-А ты изменилась. – Спотыкаясь о выступ в асфальте, замечает Тревор. Так вышло, что мы выбираем маршрут, проходящий мимо того места, где меня чуть не.. В общем, я хочу пройти побыстрее. Но подвыпивший Тревор еле плетется. Зачем он только пошел. Даже если и вляпаемся во что, от него толку никакого.
- Чем же? – Спрашиваю я, даже не обернувшись.
- Не знаю. Но что-то по другому. Ты раньше такая скромняша была. Все дергалась по поводу и без. Теперь нет.
- Привыкла. – Мы проходим мимо того тупика. В темноте я не вижу, есть ли там Фин. Моя задержка дает Треву возможность догнать меня. Его лоб касается моего плеча, руки обнимают талию. Прерывисто вдыхаю, словно вот вот упаду в самую глубину и пойду на дно. Трев втягивает воздух носом.

- Ты вкусно пахнешь. – Я начинаю краснеть. Сердце начинает стучать быстрее. Я думала, я привыкла к нему и потому больше не реагирую так остро. Но дело было в другом. До этого он не проявлял особых знаков внимания. Как сейчас. Мое тело каменеет, я чувствую, как он прижимается, как моргает, щекоча ресницами мое плечо.
- Ты тоже изменился.
- Чем же? – Передразнивает меня. По моему он улыбается. Его рука касается моего подбородка. Тянет меня к себе. Вот его губы все ближе. Какая странная ситуация. Я будто наблюдаю за всем со стороны. Пару месяцев назад я бы пищала от восторга. Пищала бы. Я рада, да, но что-то не так. Что-то не то. Странно, я же люблю Тревора, что со мной не так опять? Я закрываю глаза, просто ожидая. Это будет мой первый поцелуй. Не знаю, что надо делать или как это будет. Наверно, Трев сам со всем справится. Когда расстояние между нами сокращается до сантиметра, в памяти всплывает образ Фина. Его пальцы на моей груди. Расстегнутая ширинка его изорванных штанов. Я отворачиваюсь, срывая руку Трева с моего подбородка.
- Извини, я не.. – Я не знаю, что ему ответить. Хочется рыдать. Это депрессия?
- Ладно. – Коротко бросает он. Домой мы идем в тишине.

- Гвэн, что с тобой? – Эван зайдя в комнату, бросает пару брошюр на стол. Я стеклянными глазами пялюсь в потолок. – Тебе плохо?
- Меня чуть не изнасиловали. А так норм. – Тихо шепчу я, не моргнув и глазом.
- Что? – Надо же, услышал. Я вздыхаю, понимая, что этот зануда начнет толкать речь о нравственности, безопасности, самообороне и плохих компаниях. Почему все пытаются меня учить?
- Наивный. Не верь всему, что тебе говорят. – Даю совет, ну настолько умный, что даже я не ожидала его от себя услышать.

Lychee · 7 Апр 2015

Я твердо решаю завязать! Решаю это рано утром, после трех часов дремоты вместо крепкого сна длиной в ночь. Сначала все легко, а после. А после повышается температура. И она все растет. В последний раз было уже около тридцати восьми. Меня бросает в жар. Надо на воздух. Опираясь о стены и мебель, я выползаю во дворик и плюхаюсь в гамак. Прохладный ветерок, тень от дома. Кайф. Так намного лучше. Я закрываю глаза. Пение птиц. Шум проезжающих где-то машин. Головная боль. Чешутся руки. Насекомые? Чешусь. Еще и еще. Наверно уже до крови, потому что даже больно. Слышу шорох. Совсем близко.
Наверно, уличный кот прибежал. Или собака. Если собака, то плохо. А вдруг дикая. Или с бешенством. Мне к моему состоянию только этого и не хватало. Поворачиваю голову, жмурюсь всматриваясь. Цветы. Еще цветы. Садовый гном. Еще гном. Расслабляю тело, снова устремляя лицо к небу.
Шорох. И еще. И все громче. Я начинаю подвывать. Только не снова. Я не хочу вновь оказаться в зеркальной коробке со своими копиями. Я не хочу больше никаких галлюцинаций. Я хочу, чтобы это все прекратилось! Я читала. На это требуется около двух недель. Сейчас заканчивается первый день пытки. Это будет сложно. Шорох.
-Да черт вас всех!.. – Срываюсь на крик я, свешивая ноги на землю. Мне так фигово, я просто хотела отдохнуть в прохладном месте. Но вокруг никого. Только гномы. Я щурюсь, всматриваясь в их лица. Сглатываю. – Да не. Не может быть. – Я даю себе пощечину. Но крохотные садовые статуэтки никуда не делись. Они стоят вокруг гамака, все как один повернуты в мою сторону. – Не надо, пожалуйста. Дайте мне покоя. – Умоляю я. – Я так устала! – Бессилие. Интересно, глюки можно уговорить?

Маленькие вредители перехватывают свои лопатки и направляют их на меня. Я вскрикиваю, с размаха пинаю одного из них. Гном улетает в куст. Поднимается, отряхивает свои штанишки и не спеша пробирается через цветы к гамаку. Спрыгиваю на землю, перескакивая крошечных, но шустрых карликов, словно красных муравьев. Успеваю вбежать на кухню и закрыть за собой дверь. Дважды поворачиваю замок. Гномы встают впритык и смотрят на меня своими глиняными глазами.
- Да что вам нужно то? – Я держу стеклянную дверь руками, боясь, что они начнут ее выбивать. Хотя, если начнут, стекло просто разобьется. Тогда я побегу наверх и.. Блин. Стеклянные двери же везде.

Второй день. Точнее, вторые сутки. Легче нифига не стало. Все только ухудшилось. Все мышцы крутит и сводит. Благо хоть в школу не надо ходить. Мама списала все на вирус какой-то. Еле отговорила вызывать врачей. Мне совсем не нужны эти толпы заучек в белых халатиках. Еще и кровь обязательно возьмут. Вычислят, что никакая это не болезнь. Тогда раскроется все.
- Тридцать девять. – Мама протягивает мне кружку, над которой поднимается кислый пар. Лекарство, которое должно сбить температуру. Оно мерзкое на вкус, но я выпью любую дрянь, лишь бы не скорая. Я щупаю свое тело. Блин. Снова вспотела, как слон. Снова тащится в душ. А сил нет никаких.

Третьи сутки. Мое тело ломит. Болит каждый сустав. Голова раскалывается. Чувство, будто в мой череп залили кипяток, и при каждом движении он плещется и бьется об виски. Даже думать больно. Но, я горжусь собой, целых три дня без дозы. Три! Дня!
К моему горлу подкатывает жгучий ком. Мне снова плохо. Это уже в восьмой раз. Ни минералки, ни таблетки не помогают. Когда заходит мама, я заставляю себя сидеть ровно, и выглядеть не так страдальчески. Я говорю, что мне уже лучше, что я иду на поправку. Улыбаюсь ей и прошу принести какой-нибудь суп или кашу. А потом выливаю все это в унитаз. От одного запаха начинает воротить.

Я сжимаю пальцами простыню. Боже, Гвэн, ты же знаешь, как можно все это прекратить. Легко и быстро. Бросить попытаешься в другой раз. Когда будешь сильнее. Когда будешь готова. Облизываю сухие губы сухим языком. Нужно идти.
- Их нет! – Слышу удивленный голос мамы из коридора. Прислушиваюсь, пытаясь не хрипеть дыханием. – Джонни, ты не брал денег из заначки? – Блин. Просто блин. Я откидываюсь назад на подушку. Я как никогда прежде близка к провалу. Слышу мамины быстрые шаги в мою комнату. Как могу придаю себе более менее естественную позу сна, закрываю глаза. Я не готова кается в своих грехах.

Я стою у входной двери в дом Джины. Я не знаю, что собираюсь делать, но жму на кнопку звонка не переставая. Я душу ей продам, лишь бы прекратить это. Разумеется, я пришла без денег. Откуда мне их взять? Я слышу шаги. Наконец, очухалась. Ключ в скважине проворачивается дважды и дверь открывается.

- Что угодно, но дай мне.. – Начинаю я, не давая ей и шанса сказать что-либо, пока не поднимаю глаза от входного коврика. На пороге стоит Тревор. Дыхание сбивается. Мои эмоции сейчас на самом пике, в отличии от того состояния пофигистичной амебы и мое негодование растет. Пару дней назад ты пытался меня поцеловать, а теперь ты в доме у Джи? – Что ты здесь делаешь? – Я пытаюсь заглянуть за его спину, но вижу лишь пустой коридор.
- А ты? – Его тон мне не нравится. Холодный, пугающий. Меня здесь явно не ждали. Чем, чтоб вас, вы там занимались?
- Мне надо поговорить с Джиной. – Чувствую, как теряю равновесие и хватаюсь за стену, пытаясь прилипнуть пальцами к поверхности, словно человек-паук. Кое-как продолжаю стоять. Трев оглядывает меня с ног до головы.
- Ну ясно. – Он отступает в сторону, давая мне возможность зайти. Его хмурое лицо, если честно, последнее, что меня волнует сейчас. У меня и так поднакопилось проблем, но Тревор решает не таить причин своего поганого настроя. – Мы в глубокой заднице.

Lychee · 2 Май 2015

Прошу прощения за свою тормознутость и промедления. Но в весенний сезон вполне естественно, что все учащиеся заняты и разгребают «хвосты», вот и я нехотя приближаюсь к сессии. Времени на династию нет, и уже не помню, когда в последний раз заходила в игру х_х Благо есть несколько отчетов и вроде даже скрины найдутся, если хорошо прошустрить папку :3
Ну и как всегда, автор не поддерживает образ жизни и предпочтения Гвэн, что описаны ниже. Кушайте витамины, будьте здоровы :3

- Ну, и что случилось? – Я сажусь на кровать Джины и сжимаюсь, обнимая себя за плечи, сжимая ляхи. Нашу точку накрыли? Поставщика вычислили? По школе пошли проверки? Что еще могло произойти, чтобы все было так плохо, как говорят эти двое? Мне надо поскорее просто узнать, сказать, что действительно все плохо, и поскорее договорится с Джи, нет больше сил терпеть. Джина плотно закрывает за собой дверь, Тревор, потирает подбородок, разглядывая носки своих ботинок. – Нуу? – Тянут кота за бубенцы, блин.
- Фин помер. – Челюсть отвисает. Как это? Умер? Я не очень его жаловала после того, что он пытался сделать, но умер? Холодок пробегает по спине. Если подумать, после того случая я его и не видела. Быстро смотрю на Джину, судя по всему, она в курсе всех подробностей.
- Это.. это из-за нас? Из-за того, что тогда?
- Нет. Это передозировка. – Я громко сглатываю. Поднимаюсь на ноги. Ну и поделом ему. А, черт! До этого момента я как то не задумывалась, что помереть при нынешнем раскладе – раз плюнуть. Не значит ли это, что до этого мне дико везло оставаться в живых? Кусаю нижнюю губу. По рукам пробежались мурашки. Гусиная кожа. Волосы дыбом. Дыхание учащается. Но если не приму, то так и буду испытывать эти невыносимые муки. Я просто буду осторожной!

- Джина, я пришла..
- Деньги есть? – И сразу к делу, я отрицательно качаю головой. – Ну тогда о чем идет речь, Гвэнчи?
- Что угодно, Джи. Я так устала. – Перед моими глазами мелькает маленький пакетик с таблеткой. Я словно под гипнозом слежу за ним глазами, прикусив язык.
- Я продам тебе. – Произносит Трев. Вкладывает пакетик мне в ладонь. Больших усилий стоит не накинутся на него в тот же миг.

- Но ведь у меня нет денег. Что ты хочешь взамен? – Светлая мысль проникает в мою голову сначала узнать цену.
- Да прими ты. А то коньки отбросишь, смотреть жалко. – Дважды просить не надо. Я откидываюсь, слегка стукнувшись головой о стену и так и остаюсь в полулежащем положении, в ожидании облегчения. Легкая дымка обволакивает мой разум. Боль отступает. Постепенно мое тело становится невесомым. Я чувствую, как мои веки неожиданно стали тяжелее свинца. Я же не спала уже давно. Такое чувство, будто пьяная.
- Ты только не отрубись здесь. – Фыркает розоволосая, выходя из комнаты. Куда это она? А, не важно. Мне хорошо. Хорошо..
- Ты. – Голос Тревора напоминает мне, что он все еще здесь. Я хмурюсь, совершенно не желая вникать в суть разговора.
- Чего? – Тяну я.
- Ты – и есть цена за дозу. – Какая глупая шутка. Я начинаю смеяться. Но Тревору не весело. Он смотрит на меня серьезно. А затем жадно. Его рука касается моей, он все ближе. Еще ближе.
Что ж, стоило ожидать, что он предпримет еще одну попытку добиться своего. Наркотик действует, мое тело расслабленно и обессилено. Спокойно, Гвэн. Это просто поцелуй. Несколько месяцев назад ты была готова убить за это. Его губы касаются моих. Я чувствую его язык. Это очень странно.

Я не понимаю, что надо делать, воздух заканчивается в моих легких и я отворачиваю лицо, просто чтобы сделать вдох. Трев не теряется и тут же начинает целовать мою шею. Что за? Толкает меня на кровать. Матрас подо мной слегка прогибается и поскрипывает. Я чувствую, как он склоняется надо мной. Свободной рукой он крепко обнимает меня за талию. Мешающееся одеяло и плед он одним движением руки сбрасывает на пол.
- Стой, ты что? – Дрожащим голосом пытаюсь остановить его я, однако, это возмущение слишком не правдоподобно. На самом деле, мое тело почему-то вовсе не хочет, чтобы он останавливался. И он не останавливается.

Как обидно. Я лежу на боку и туплю в стену. Сейчас я чувствую только боль и желание принять душ. Я несколько раз отрубалась. Я помню его лицо надо мной. Горячее дыхание в ухо. Жгучую боль. Некоторые фрагменты его тату. Я подтягиваю штаны и застегиваю пуговицу. Поздравляю, Гвэн. Теперь ты женщина. По крайней мере так говорят в каких-то фильмах. Когда я очнулась, Тревора уже не было. Я не знаю, когда он ушел. А может все это было очередной галлюцинацией? Ну тогда мне будет стыдно за свои бредни. Да нет. Уж это точно не глюки. Ведь не реально чувствовать то, чего не знаешь. Тяжелый вздох срывается с моих губ. Как все глупо вышло. Я не об этом мечтала. Не так это все должно было случится.

- Тебе может кофе? – Джина бесшумно влетает в комнату и приземляется возле кровати, слегка наклонившись, чтобы видеть мое лицо. – Ууу, ты плохо выглядишь.
- Спасибо. – Только и могу ответить. Розоволосая еще смотрит на меня, в какой-то момент мне кажется, будь у нее в руках палочка, она бы меня потыкала, проверяя, жива или как.
- Давай, вставай. Предки скоро придут. – Я совершенно забыла, где я. Джина любезно предложила свою кровать для наших развлечений. Ха. Развлечений. Почему это так называется? Я не почувствовала ничего приятного или веселого. Джи открывает окно. Слабо бьет меня по пятой точке, подгоняя. Видя, как я двигаюсь и скриплю, она усаживается рядом, пытаясь приободрить. – Неожиданно вышло, да? Я выхожу за колой, возвращаюсь, а вы уже.. нуу. В общем, предупреждать надо.
- Меня бы кто предупредил. Была бы рада. – Без особого счастья произношу я. – Сколько это длилось?
- Полчаса наверно. – Мне всегда казалось, должно быть дольше. – Потом еще полчаса ты тут была в трансе.
- А Трев где?
- Дома, наверно. Где ему еще быть? – Почему? Почему он не подождал меня? Не разбудил? У нас произошел резкий скачек. От простых товарищей до.. До кого? Мы теперь пара? Ну, конечно. Ведь люди не спят друг с другом, если не любят. Да? Надо будет найти его и спросить. Хмм, и почему я не визжу? Не скачу от радости? Сработал детский принцип? Пока не мое – хочу, когда получила – уже не нужно?

Lychee · 5 Май 2015

- Гвэн! Спустись вниз! – Крик отца застает меня в ванной. Я только заканчиваю рисовать глаза. И из-за него же выходит криво. Фыркаю. Никуда я не пойду, пока не закончу. Беру ватную палочку, слюнявлю, пытаюсь стереть лишнее. Руки дрожат. Я все не могу отойти от вчерашнего? Я все еще не разговаривала с Тревором. Могла бы и по телефону, но это как-то не то. – Гвэн! – Снова зовет. Настойчиво так, да что случилось то?
- Три минуты, пап. Я занята! – Кричу из ванны. Меня должно быть слышно, дверь не заперта.
- Сейчас же! – Закатываю глаза. Истерику устроили тоже мне.
Только спустившись с лестницы, я понимаю, что что-то не так. Пахнет сильным мужским одеколоном. Чужим одеколоном. За окном я вижу чужую припаркованную машину. Полицейскую. У нашего дома. Я бледнею.

- Гвэн, - мамина рука касается моего плеча, а я едва не подскакиваю на месте, - здесь пришли, поговорить с тобой о чем-то хотят. – Мамино лицо излучает волнение. – Ты знаешь, что им нужно? – Она заглядывает мне в глаза, хочу отвести взгляд, но не могу. Она пытается понять, что я могу скрывать. Но не поймет, потому что я тоже без понятия, что им от меня нужно. Стоит мне переступить порог гостиной, как на меня тут же оборачивается мужчина в синей форме.
- Гвэн Моур? – А то типо так не понятно? Ведь наверняка уже собрали кучу информации по мне, раз приехали что-то узнавать лично.
- Ну, я. – Отец дает легкий подзатыльник.
- Вежливее. – Шепчет он мне. Он прав, показывать свой нрав полицаю не есть хорошо.

- Как вы можете охарактеризовать себя?
- Чо? – Вырывается у меня и прилетает еще один подзатыльник. Полицай хмуро глядит на отца и тот делает несколько шагов в сторону, не мешая «следствию». – Нуу, не знаю. Люблю спать. Люблю есть. Школу не люблю.
- Я не про то. Я имею ввиду особенности вашего характера. Вспыльчивы ли, бываете ли агрессивны? Способны ли навредить человеку? – Мои глаза округляются. Это он о Фине?
- Ну что вы, все дети в ее возрасте переживают такое. Новые взгляды на мир, новые пристрастия, уверена, вы помните себя в ее годы и…
- Миссис Моур, когда я решу задать вопрос вам, я так и скажу. – Затыкает он мою маму, а мои кулаки сжимаются. Пришел со мной разбираться – пожалуйста, а маме и слова не смей вякнуть! Я опускаю глаза в пол. – Ну так что, как вы считаете, смогли бы вы причинить какой-либо вред другому человеку?
- Фин.. – Вырывается у меня. Ведь лучшая защита нападение. Мне нечего скрывать по этой теме. – Он сам, уже все же знают. Сам виноват. – Мой голос предательски дрожит.
- Фин? – Повторяет папа, вопросительно складывая на груди руки.
- Ну, мой др.. друг. – Язык еле повернулся так его назвать, но как иначе объяснить наше знакомство я не знаю. – Он сам перебрал, никто же его не заставлял! – Оправдываюсь я, но видя, как не понимающе ползут брови полицейского вверх, осознаю, что он здесь не из-за дела Фина. Но тогда почему?
- Перебрал? Гвэн, о чем ты? – Вмешивается мама, но полицейский откашливается, спасая меня от ответа.
- Понятия не имею, о чем это вы, юная леди. Но я здесь из-за угнанной машины.
- Какой еще машины? – Полицейский роется в своих бумажках и достает фотографию. Показывает мне, не давая в руки. Я узнаю мусорник, на котором за мной заезжал Тревор. Он его так и не вернул?
- Она была найдена за городом. – Какого черта он ее не вернул? – Найдены многочисленные отпечатки, - он смотрит на мои волосы, - и другие улики. Скажите, что вы делали в угнанной машине? – Я чувствую на себе взгляд родителей. Страшно.
- Я, - я забываю, как дышать, - я не знала, что она угнанная. – Все, что могу придумать. Надо еще как-то и Трева спасти, придумать что-то вразумительное.
- А ваш друг говорит обратное. – А? Что? – Тревор же, так? – Я медленно киваю головой. – Он утверждает, что это вы подтолкнули его к мысли угнать машину. Заранее все продумав. – Что? Он решил свесить все на меня. Я быстро моргаю несколько раз, не позволяя себе разревется от досады. Оборачиваюсь на маму, на папу. Они недоверчиво смотрят на меня. Укоризненно. Не верят мне? А к черту все, если он решил спустить меня на дно, пойдет вместе со мной!

- Ха. – Хотелось, чтобы это вышло уверенно, но получилось как-то истерично. – Неужели вы думаете, что если бы я захотела угнать тачку, то стала бы брать именно эту? Я бы выбрала что-то гораздо круче!
- Предлагаете мне проверить связь между вами и кражами автомобилей более высокого класса?
- Нет же! Я говорю, что Тревор врет! Все врет!
- Верно, я видела, как этот мальчик заезжал за ней на этой машине. – Спасибо, конечно, мам, но он мог сказать, что я подговорила его заранее.
- С этим мы разберемся позже, а пока же, вы затейщик, он исполнитель. – И никак не доказать обратное. Зачем? Зачем он это ляпнул?
- Где сейчас он?
- Отпущен под подпиской о невыезде. – Пожимает плечами полицейский. Не совершенно летний. Родители постарались. Естественно, его не станут держать в ментовке. – А вам еще предстоит проехать с нами. – Надеюсь, как и меня. Он показывает наручники, висящие у него на поясе. – Надеюсь, вы пройдете добровольно. Не хотелось бы применять крайние меры.
- Вы что! – Возмущается мама.
- В таком случае, я еду с вами. – Заявляет отец.
- Это естественно. – Отвечает мент, а в моей голове только и вертится. Какого черта? Что было у него в голове, когда он говорил подобное? Зачем было обвинять меня? Разве это только не усугубит положение? Дурак. – Эй! – Я срываюсь с места так неожиданно, что полицейский не сразу соображает дотянутся до рации. Я бегу так быстро как могу, скрываясь переулками. Думайте вы что хотите. Я должна с ним поговорить!

Уже темно. И удивительно прохладно. А еще я с утра ничего не ела и желудок сводит бесконечными спазмами. Я пол дня просидела в нашем переулке, прячась за мусорным баком. Даже удивительно, что никто не догадался меня здесь искать. Я имею ввиду полицию. За день я успела не раз поплакать, пожалеть себя. В какой-то миг даже умудрилась заснуть. Не так я думала провести этот день. К десяти вечера я слышу голоса и шаги. Тревор пришел со своей компанией, как всегда. Он выглядит непринужденно, улыбается, потягивает пиво. Будто ничего и не произошло. Ни вчера, ни сегодня. Я перебираю возможный диалог в своей голове, то решаюсь выйти открыто, то думаю кинуть в него камушком, чтобы привлечь внимание.
Он подходит. Видимо, решил отлить. Когда он приближается, я окликаю его несколько раз. Судя по тому, что он меня не слышит сразу, он подвыпивший.
- Трев, блин! – Я не выдерживаю и поднимаюсь на ноги. От неожиданности, он чуть не роняет штаны. Бубнит себе под нос что-то, пытаясь отвернутся и продолжить свое дело. – Черт тебя дери, потом справишь нужду! – Я хватаю его за локоть и разворачиваю его лицом к себе. Благо, штаны он все же вернул на место. Под его глазом приличный фингал. На нежности нет времени, нет желания и настроения.

- Кто тебя так? – Я решаю узнать все быстро. А главное, четко.
- Батя. Когда пришли менты, Гвэн, батя так взбесился, он..
- Почему ты приплел меня в эту историю? Ты же лучше всех знаешь, что я тебе и слова не сказала по поводу тачки.
- Аа, они уже и до тебя дошли? Оперативненько. – Смеется. Я встряхиваю его, как могу.
- Почему?
- Батя предложил свалить на кого-то. – Пожимает плечами. Как просто. – Мы ж не знали тогда, что они уже нашли мои отпечатки на руле. Я вообще-т думал, что все стер. – Снова смеется. Гениально.
- Так почему я то? За что?
- Ути, какие мы смелые и борзые. – Икает Трев, смотря на мои сжатые руки на его одежде. – Не порви только.
- Я тебе голову оторву сейчас! – Бесит! – Отвечай давай!
- Да не знаю. Вышло так как-то. Кто первый на ум пришел. Мило, да? Я о тебе думал. – Криво улыбается, смотрит на меня своими пьяными зеньками и тянется поцеловать. Я с силой наступаю ему на ногу.
- Мило? Совсем чтоли? Ты невиновного ментам на растерзание отдал! Ты меня им отдал! А я ведь твоя..
- Моя кто? – С наигранным удивлением перебивает меня Трев. – Девушка, может? Ты так решила? – Смеется взахлеб. Мои пальцы начинают расслабляться, отпуская его тряпки. – Дай-ка угадаю. Это из-за того, что у Джины случилось? Детка, ты забыла? Эта была плата. Пла-та. За дозу. – Улыбается он. – Знаешь, я уже всем сказал, что за дозу ты телом расплатиться можешь, ты же не против? – Я смотрю на него, но ничего не вижу. Я его любила? Вот это? Вот это ничтожество? – Кстати, если вдруг еще захочешь, то я не против, давай хоть сейчас. – Он просто получил то, чего хотел. Способы для него не важны. Ничего для него не важно, кроме цели. Он тянет руки к моей майке, но я делаю шаг назад, и бью его в пах. Замахиваюсь ногой, хочу ударить еще. И еще. И еще! Обида! Злость. Гнев! Разочарование. Тварь!
- Тварь! – Кричу я, так и не ударив. – Предатель! Ненавижу тебя! – Я пытаюсь держать себя в руках, но мир вокруг начинает сходить с ума с невероятной скоростью. Когда друзья Тревора стекаются на шум, я просто убегаю. За сегодня уже привыкла.

Извиняйте, за кол-во скринов без панели, что нашлось в папке(

Lychee · 8 Июн 2015

Меня колотит. В голове пусто. Даже не могу описать, что я чувствую сейчас. Наверно, ничего? Я обессилена. Сыта по горло. И почему все сложилось именно так? Я бреду по пустым дорогам города, то забредая в частники, то возвращаясь к дорогам ведущим в центр. Пункта назначения у меня нет. Кажется, я оживаю только тогда, когда слышу звук подъезжающей машины. Я отбегаю, если сильно везет, стараюсь спрятаться за поворотами. Не хочу я снова столкнуться с полицейскими. Начнутся вопросы, полезут мне в душу. Я не обязана им ничего отвечать.

Похолодало. Сквозняки пронизывают мое тело, мурашки бегут по рукам. Я слышу рокот. Опять? Ах, ну да. Сутки же почти прошли. Не удивительно, что снова началось. Почему глюки достают меня? Других жертв что ли нету? Я оборачиваюсь. За мной остался большой перекресток. Пустой и практически не освещенный. Даже светофоры уже не работают. Глубокая ночь. Но из темноты на меня смотрят два зеленых глаза. Огромных. Сверкают. Рычат. Мои глаза не могут различить, что это на таком расстоянии. Да мне и плевать. Это просто галлюцинация. Я продолжаю свой путь, игнорируя злобное рычание за спиной. Туплю взглядом в носки своих кед. Слышу шаги. Снова оборачиваюсь, гигантский обладатель зеленых глаз следует за мной. Не спеша, будто знает, мне все равно не уйти. Он яростно машет хвостом. Огромная кошка. Забавно. Никогда не боялась котов.
Я спотыкаюсь, приземляюсь на колени. Тупая боль. Пульсирует. Наверно, содрала кожу. Холодное дыхание касается моего затылка. Догнало. Оборачиваюсь, закусывая губу. С такими ногами, мне все равно не убежать. Но там никого. Но я же прекрасно знаю, мое воображение слишком больное и разыгравшееся, чтобы все закончилось так просто. И я снова оказываюсь права. Стоит мне попытаться встать, как перед носом пролетает огромная когтистая лапа. А вот и он. Они. Черная кошка, странных пропорций стоит передо мной. Шипит и зловонит в лицо. Вот теперь ее несколько. И все, как одна медленно наклоняются к моему лицу, скалясь. Все так реалистично.

- Но это же не правда. – Устало заявляю я. Уже устала доказывать себе, что этого просто нет. В глубине я чувствую неподдельный ужас, но не даю ему вырваться наружу. Хоть немного позволю себе, и паника овладеет мной. – Чего ты хочешь? Разорвать меня? Убить? Так попробуй, не выйдет ведь. – Интересно, глюки причиняют боль? А почему нет, если моя фантазия передает мне даже жуткий трупный запах из пасти чудища? Странно, я ведь никогда не сталкивалась с этим запахом раньше. Вот до чего сильно воображение. Я готовлюсь даже к тому, что могу прочувствовать, как поедают мои внутренности живьем, или сносят голову одним ударом лапы. Я закрываю глаза. Отдаюсь в лапы черных кошек. А если, эти кошки приходят ко всем? Ко всем, чьи тела не справляются с наркотиками? А если эта галлюцинация и вправду меня убьет? Меня начинает тошнить, я не выдерживаю порыва, и на асфальте появляется небольшая лужица слюней и желудочного сока. Вытираю подбородок. Кошек нет.

Я нахожу себе приют на крыше. Тихо, насколько может быть тихо в центре города ночью. Где-то внизу, приглушенно отбивают ритм в огромных колонках у входов в клубы. Прожекторы разрезают туман лучами, направленными в небо. А после дымка срастается вновь. До сюда доносятся отрывки смеха или смешанные фразы толпы. Внизу кишит жизнь. Здесь же, холодно и одиноко. Сама выбрала, где пожалеть себя. Влажный воздух, мои прямые волосы нет нет, а начинают виться. Я стою у перил, едва достигающих в вышину моих коленей. И это все, что отделяет от края?

Я медленно подаюсь вперед и вглядываюсь вниз. Поднимаясь сюда, я не особо высчитывала этажи. На вид где то десять. Отодвигаюсь назад, приседая и хватаясь за низкие перила. Высоко, аж дыхание сперло.

В голову лезут не приятные воспоминания. Дурман от последней дозы уже прошел окончательно, сознание чисто, как стеклышко. Не приятно осознавать, какой ты отвратный человек на самом деле, и даже если сумеешь найти оправдание или причину, будешь ей сам же не доволен. Когда спешить особо некуда, начинаешь копаться в себе. Что хорошего я сделала за свою осознанную жизнь? На ум ничего не приходит. Что сделала плохого? Список слишком большой. Я рассорилась с сестрой, крала деньги у родителей. Я наркоманка. Теперь еще и проблемы с полицией, тяжелые судебные волокиты. Трата огромных денег. Недоверие со стороны родителей. Этот их взгляд. Они мне не поверили, наверно уже никогда и не поверят. А мое сердце разбито и предано. Хотя по ходу это меньшее из всех зол. Скопилось слишком много. Подавленна настолько, кажется что все нервы наружу. Болят и кровоточат. И выносить это нереально. Закинутся таблетками больше не вариант. Терпеть ломку снова, я не смогу. Где выход?

Я переступаю перила, разведя руки в стороны. Мне нужно сохранять баланс. Я встаю на самом краю. Носки моих кед оказываются над туманной пропастью переулков. Я не опускаю рук. Смотрю перед собой. Так ведь будет проще всем.

Никаких проблем больше не будет. Для меня, по крайней мере. Остальные просто закопают и вскоре забудут. Сглатываю, смотрю вниз. Ляжки начинают дрожать. Голова кружится. Дыхание учащается. Как это странно, когда от полета в один конец тебя отделяет всего один шаг. Сделаю его, и уже не смогу шагнуть назад, камнем полечу вниз. Когда то я читала, что при падении с большой высоты, человек успевает потерять сознание до того, как его тушка размажется по асфальту. Достаточная ли здесь высота, чтобы покончить со всем этим безболезненно? А если нет? Ладони начинают потеть от ужаса. Чем больше я думаю, тем мне страшнее. Я буду падать всего несколько секунд, а потом шмяк? А что если я буду в сознании? А что если упаду ну очень не удачно? Кусаю губу слишком сильно, больно. А как же мне будет больно, если я спущусь вот таким образом? Чертовски боюсь боли. Легкий порыв свежего воздуха, развивает мои волосы. Как приятно. Я рискую не почувствовать этот аромат ветров уже через минуту. Да и если совершу самоубийство, то, как говорят настырные бабки с буклетами, не попаду в рай. В ад мне уж точно не хочется. Опускаю руки. Я ведь еще не извинилась перед Эдит. И не вмазала как следует этому мудаку Тревору. У меня же еще много дел, не так ли? Рано, пока что рано! Неожиданно сильный порыв ветра ударяет в спину.

Я уже убирала ногу от края. Уже делала шаг назад, к перилам, когда мое тело вдруг сорвалось. Я просто не удержалась, а гравитация сделала свое дело. И это тогда, когда я передумала! Полет оказался еще более коротким, чем я могла ожидать. Мой срывающийся крик слился с далеким машинным гудком и прервался лишь тогда, когда тело мешком картохи ударилось об землю. Я падаю на бок, не удачно стукнувшись головой. Я слышу хруст. Я чувствую адскую, жгучую боль. Я в сознании. Я ошеломленно гляжу наверх, но не вижу ничего, кроме расплывчатых темных пятен. Не получается подняться. Руки и ноги меня не слушают. В голове пульсирует. Что-то горячее стекает по лбу и капает куда придется. Я не могу дышать, похоже, у меня сломаны ребра и пробито легкое. Или два. Я хрипло откашливаюсь, будто захлебываюсь. Захлебываюсь собственной кровью. В ушах стоит ужасный звон, и он все громче, а зрение все хуже. Я умираю? Я не хочу..

Я знаю, что на скринах здания разные, но наигрывалось в разные дни, нужно было как-то выходить из ситуации :3 Спасибо, что помните нас, и наверно, ждете

Lychee · 12 Июн 2015

Я стою на улице. Вроде здания знакомые, где-то я их видела. Ночь, но улицы не освещены. Поднимаю голову к небу. Странно. А где звезды? Безоблачно же. Свет в окнах не горит, жуки не стрекочут в кустах. Безветрие и не пахнет ничем. А я все стою. Никто не ходит, так пусто. Вымерли будто все и люди и птицы и звери. Стою. Жду. И терпение совсем не заканчивается. И в голове пусто. Ни мелодии какой навязчивой, ни мысли какой приставучей. И все стою. И не знаю, сколько я так уже. Час или три? А если и больше, то где же рассвет? А будет ли? Откуда то из далека медленно едет лимузин. Это за мной. Откуда-то знаю. Он сверкает тусклыми фарами, тормозит рядом. Дверь сама открывается, а я всматриваюсь в салон. Пусто, я единственный пассажир. Покорно сажусь, тянусь за дверью, но без надобности, она закрывается за мной сама. Я не пытаюсь всмотреться в затылок того, кто за рулем. Или заговорить с ним. Я знаю, что не ответит, да и спрашивать мне нечего. Машина трогается и меня увозят.

Мои веки распахиваются так быстро, будто я только что увидела кошмар и проснулась максимально быстро. Я вижу облупившуюся побелку потолка. Чужого потолка. Вокруг все белое и светится, это от солнца за окном, мое зрение не привыкло к такой яркости. Где я, черт возьми? Я пытаюсь осмотреться, не поворачивая головы. В поле моего зрения попадают только белые стены и какие-то яркие пятна, слева от меня. Позже я сумею понять, что это разношерстные веники из цветов. Некоторые листики уже подвяли, видимо принесли сие пару дней назад. Надо мной на железной палке висит пакет с жидкостью. Тонкий шнур тянется от него до моих вен. С такого положения сложно различить, что написано на упаковке лекарства, но думаю, я в любом случае не поняла бы. Небольшой экран, стоящий на полке напротив кровати равномерно пикает. Даже подбешивает этот звук. Я переворачиваюсь на бок, не шевелюсь еще какое-то время, а потом, поняв, что никто ко мне не ворвется, пробую приподняться.

Игла в руке мешает и я без раздумий выдергиваю ее. Совсем не больно. Матрас подо мной не скрепит, а я еще из-за веса переживала. Я свешиваю ноги над белой плиткой. Готова поспорить, она ледяная, почему у моей кровати нет тапочек?

Опускаю босые стопы. Нет, не холодная. Я легко поднимаюсь на ноги, сначала даже теряя равновесие. Мое тело немного странное. Или я просто долго спала и оно затекло? Я подхожу к окну. Безоблачное небо и где-то внизу крошечные люди, бегающие в разные стороны. Верхушки елок на уровне моего окна. А я высоко. Я слышу сирену, и где-то там внизу к одному из входов подъезжает машина с мигалками. Скорая. Больница. Я в больнице?

Я приоткрываю дверь, смотрю в образовавшуюся щель. Все, что вижу, длинный коридор. До меня доносятся голоса, какие-то звуки. Я неуверенно открываю дверь, выхожу из палаты. На стене красуется табличка с моим именем и номером палаты. Я прохожу идентичные своей, двери, дохожу до широкого и светлого холла, до регистратуры. Вот где собрался весь народ. Больные, медсестры, врачи, посетители. И здесь шумно.
- Не хочу, это будет больно! – Вопит мальчишка в голубой пижаме. Мать тащит свое чадо на прививку.
- Эти карты в мой кабинет, и запишите вот эту даму ко мне на прием. На следующую неделю. – Дает рекомендации мужчина в белом халате кому-то за стойкой. Я же медленно вливаюсь в хаос оживленной толпы.
- О! Лысая девочка! – Слышу, как мужской голос дразнит кого-то. Не приятно, наверно.
Мне становится не комфортно, в мою голову будто влезают темные мыслишки. Не хочу. Не вспоминай! Мне было так легко в неведении. Я в больнице, а до этого.. Я куда-то летела? Или я падала? Я щупаю себя за ребра, но боли никакой. Я же принимала наркотики. Может это все было очередной галлюцинацией? Тогда мне не помешали бы объяснения, как я тут оказалась. И когда. Что вообще из того, что я помню, было на самом деле?
- Эй, ну ты не слышишь что ли? – Меня хватают за руку, разворачивая к себе. Мужик какой-то. На вид лет так двадцать три, двадцать пять. Я его знаю? Я его не знаю!

- Вы кто? – Вяло спрашиваю я. – Мед брат? – Тогда где форма или халат?
- А я похож? – Вопросительно поднимает брови он, глупо улыбаясь.
- Тогда отвянь. – Я выдергиваю свою конечность, разворачиваясь к пышной женщине прямо по курсу. Она видимо только с обеда, несет кипу бумаг и допивает кофе в пластмассовом стаканчике.
- Она все равно никак не отреагирует. – Незнакомец чуть поодаль, но идет за мной.
- Отреагирует. Это ее работа. – Бросаю я через плечо. – Чего пристал?
- Я имею ввиду, она тебя даже не услышит. – Снова улыбается он. Чего? Глухих медсестер теперь в больнички принимают?
- Чепуху несешь, псих. – Когда медсестра оказывается в нескольких шагах от меня, я останавливаюсь и вдыхаю поглубже. – Извините, я Гвэн Моур, можно мне телефон? – Я не знаю, что должна сказать, но хочу позвонить домой. Женщина громко отхлебывает глоток из стаканчика и проходит мимо, едва не снося меня бумагами, я еле успеваю увернуться. – Эй!
- А я что говорил? – Довольно складывает руки на груди ненормальный, склоняя голову на бок. Что за фигня? Я догоняю хамку и иду вровень с ней, практически крича на ухо.
- Э-эй, как насчет телефона? Или хоть врача позовите, а? А может, хоть глянешь на меня, лошадь? – Я машу рукой прямо перед ее носом, но она устроила прямо таки тотальный игнор. – Это, что? Розыгрыш такой? – Не втыкаю я. Бросаюсь к другому представителю белохалатных. Но и там встречаю полное безразличие. Что за фигня? На меня никто не обращает внимания. Никто! Кроме этого психа. – Объясняй!
- Ладушки! – Будто только и ждал, он приобнимает меня за плечо и тянет за собой. – Я так знаю, тебя Гвэн зовут? – Киваю. – А еще знаю, что ты самоубийца.
- Чего? – Я округляю глаза.
- Чего чего? Вся больница в курсе. - Тоже удивляется. – Я вот только понять не могу, чего ты так? Молодая ж еще. Зачем прыгать было?
- Я и не прыгала! М-меня порывом ветра столкнуло. Эта была случайность. – Все воспоминания словно на крохотном экранчике перед глазами прокрутились.
- Ну, на крышу то тебя не ветер занес, верно? А теперь спокойно и без паники, она тебе все равно ничем не поможет. – Мы стоим у двери в мою палату. Я недоверчиво кошусь на него.
- И что? Думаешь, меня испугает моя палата?

- Неа. – Он тянется к ручке, дверь открывается. – То, что в ней. – Подталкивает меня, я захожу.
- Что за? – Цокаю языком. – Шикарно, пока я выходила, кто-то залег в моей палате. Ты правда думал, что приблудыш какой-то повергнет меня в шок? И это не объяснение никакое, что за отношение к больным в этой больнице. – Я подхожу к кровати, кто-то укрытый по шею одеялом, тихо сопит, лежа на моем месте. – Эй ты, вставай давай, не у себя дома! – Лысая голова, в каких то багровых пятнах, швах. Впалые скулы и глаза. Ужасно чел выглядит. Губы сухие, а сам белый белый. Надеюсь, не помер тут. А то меня все равно не замечают, на помощь позвать не смогу.
- Он меня не слышит. Может пнуть?
- Она. Это она.
- Да какая разница?
- Гвэн, - улыбка на лице мужчины мрачнеет, - взгляни получше.
- Зачем? – Фыркаю я, но после непродолжительной битвы в гляделки, уступаю. Действительно, что-то отдаленно знакомое есть. Только что? В макушке что-то защекотало и я тянусь почесаться. Кажется, время для меня замерло, когда мои пальцы коснулись кожи лысой головы и я осознала: На моей кровати лежу я.
- Прости, лысая девочка. Ты бы все равно поняла, рано или поздно.

Итак, да. Гвэн теперь выглядит так. Не всегда главный персонаж должен быть привлекательным, положительным и правильным. Поэтому все эти пункты мы благополучно убрали из этого поколения /временно.. может быть/
Насчет «хроник с того света», то это что-то вроде записей по памяти, так скажем. На «жизнь вне жизни» автора вдохновили фильм «Я остаюсь» и сериал «Мертвые, как я»
А еще, третье поколение задумывалось, как самое не продолжительное и мало отчетное, а уже пошел 17 отчет D; что-то пошло не по плану.

Lychee · 3 Авг 2015

- Ложь. – Уперто заявляю я, не давая и слова вставить этому странному корейцу.
- Противная девчонка, когда ж ты поймешь, что я единственный, кто тебе помочь может? – Психуя, разводит руками чел.
- Да я давно уже поняла, что происходит. – Он вопросительно приподнимает брови и сжимает губы в куриную попку. – Ты глюк. – Пожимаю плечами. Это просто. – И больница эта, тоже гиганский глюк. И врачи все эти, и люди тоже глюки. И вон тот, и вот этот и..

- И они тоже? – Он указывает в сторону, и я вижу там родителей. Они медленно приближаются к нам, попутно общаясь с врачем. Я прикусываю губу.
- Мама.. – Ну она то, со всеми этими материнскими чувствами должна меня заметить. Но, не замечает. Проходит сквозь меня. Буквально. Случается истерика.

- Все? – Когда я, наконец, затихаю, спрашивает он. – Знаешь, я бы принес тебе стакан воды или успокоительное какое, но мы не можем пить. И есть. – Я поднимаю на него взгляд. – По сути мы еще и не дышим и плакать мы тоже не можем. – Он указывает на мою щеку. Туда, где я думала катиться горькая слезинка. Но проведя рукой, понимаю, что соленой капли там нет. – Ты просто пока не осознала, кем стала.
- И кем же? – Напористо спрашиваю я. – Мое тело вон там валяется, пикает аппаратами. А я вот здесь. Меня никто не видит. Но видят мое тело. Не меня. Я призрак что ли? – Я затаив дыхания, жду ответа. Но я же не дышу. Значит, по сути, я все время без дыхания.
- Призраки – это ж души умерших. Твое тело еще переводит кислород в палате.
- Тогда, если я жива, почему я здесь? Почему такая? А лысая то почему? – Мне нужны ответы. – И ты вообще кто?
- Мейсон. Рад знакомству, самоубийца-неудачник.
- Я не прыгала. Это был ветер. – В очередной раз доказываю ему свою правоту.
- Пусть так. Мне тебе твою карту пересказать или человеческим языком объяснить, что с твоим телом? – После многозначительного поднятия брови и взгляда «ты издеваешься?», Мейсон выбрал второй вариант. – Ты в коме, кроха. – Радостно улыбнувшись, заявляет он, будто выскакивает из-за дивана на вечеринке сюрпризе. – Ну а лысая, потому что головкой то стукнулась, у тебя толи черепушка пробита была, то ли ты на что-то остренькое неудачно приземлилась. Но в общем сбрили твои голубые локоны.
- Откуда ты знаешь, что они были голубыми?
- Так я в операционной был. Кто ж меня выгонит? Да и не каждый день выживших суицидников привозят. Хоть что-то интересное.
- Это был ветер.. Боже, это же были мои волосы! – Произошедшее только сейчас начало доходить до меня. Я лысая! Кошмар какой. Как они посмели тронуть мои волосы? – Так ладно, и когда я вернусь обратно?

- Кто знает? Ты так уже неделю валяешься.
- Как неделю? Я же только сейчас.. только сегодня «проснулась».
- Ну, видимо твое сознание боролось за свое законное присутствие в теле.

Я пытаюсь провернуть ручку двери, но моя ладонь проходит сквозь нее. Оборачиваюсь, чтобы спросить Мейсона, но его и след простыл. Ну и черт с ним, он странный. Наверно, в первый раз получилось дотрагиваться до вещей, потому что я не знала, что я не я. В свою же палату попасть не могу.

Но тут дверь открывается сама, во всю ширь дверного проема мелкими шажками продвигается полная медсестра. Я проскальзываю внутрь, пока дверь за ней не захлопнулась. В белой и не уютной палате, на единственной койке, лежит мое сопящее тело. Окно открыто и ветерок шуршит цветами в вазе. Я набираюсь, храбрости, чтобы обойти стоящих людей у кровати и посмотреть на их лица. Серые. Не выражающие ничего. Они всматриваются в лицо, лежащее на подушке, будто ожидая, что оно вот вот откроет глаза. У мамы заплаканное лицо. Впервые ее такой вижу. Она сидит на корточках у постели, сжимая руками мое одеяло. То и дело шмыгает носом. Поднимается, сжимая свои же руки пальцами. За ней стоит отец. Его губы искусаны в кровь. Эван отводит взгляд. Он хмурится, и между его бровями я вижу глубокие морщины, которые не разгладятся, даже когда он перестанет сводить брови вместе. Я оставила на своей семье видимый отпечаток своей глупости. Я смотрю на себя. Наверно, будь я сейчас в своем живом теле, истерила и психовала бы, но сейчас, все мысли ясны и я более менее могу судить здраво. Почему я такая дура?

Я не знаю, сколько проходит времени. Все молчат. Это самый странный приход близких в больницу, который я только могла бы себе представить.
- Знаешь, все ведь говорят, что она нас услышит, если с ней говорить. – Папа сжимает мамино плечо. Она, не отрывая взгляда, кивает головой.
- Я услышу, пап. – Тихонько, шепотом говорю я, будто боюсь, что он вдруг и вправду услышит.
- А что мне говорить? – Дрожащим голосом спрашивает она.
- Все. – В голос отвечаем я и папа. Прошла все же целая неделя. Меня нет, целую неделю с вами. Да куча всего могло произойти за это время.
- Время посещений окончено. – Заявляет все та же пухлая медсестра в неожиданно открывшуюся дверь. И семья послушно уходит. Мама целует меня в лоб. Я тянусь к ней, но убираю руку, так и не дотронувшись до нее.
- Мы придем завтра, дорогая. Пожалуйста, проснись к этому времени. – Шепчет она, и я остаюсь одна. Не уходите. Не оставляйте меня одну!

Lychee · 18 Авг 2015

Я пыхчу у кровати. Тужусь, сверлю свое бледное лицо взглядом. Машу руками, словно маг воздуха, пытаясь вдохнуть жизнь в это бревно на постели. Пытаюсь вдохнуть себя в себя. Как глупо звучит.
- Это так не работает, кроха. – Мейсон неожиданно возникает рядом, я бы подскочила на месте, но.. Нет, конечно, какие-то инстинкты у меня остались, и я дернулась, когда он подал голос.
- А как тогда?
- Никак, должно быть. Понимаешь ли, здесь есть два варианта. Нет, три. – Он сжимает кулак и начинает разгибать пальцы. – Ты вернешься в свое тело и вернешься к жизни. – Второй палец. – Твое тело умрет, и ты.. не вернешься. Естественно, по моему, нет? – Третий. – Твое тело будет жить, пока органы не износятся, но ты в него не вернешься.

- Таак, и как мне сделать так, чтобы произошел первый вариант?
- Дурочка, да от тебя это никак не зависит. – Мейсон делает утомленный вид. – Пошли, погуляем лучше, ничего не изменится, если ты будешь торчать у своей койки все время.
- Уверен?
- Абсолютно. - Он хватает меня за руку.

Я открываю глаза, и мы оказываемся во дворе больницы. Клумбы, фонтанчик, скамейки. Как мы сюда попали, если момент назад были в палате? Без понятия.

- Ты не хочешь мне ничего рассказать? – Складываю руки на груди.
- О, конечно! Я уже давно ни с кем не общался, поэтому раз ты так просишь.. Но меня потом не заткнешь, иии, что же мне тебе такое рассказать?
- Ты мой ангел хранитель? – Прерываю его я, неожиданной догадкой. Он пялится на меня, как художник на свое творение, неопределенно рассматривая те участки, которыми он не очень доволен. То есть, на меня всю разом. Я начинаю чувствовать смущение. – Не, ну я без понятия, как должны выглядеть хранители. Может у вас и не должно быть крыльев, и вы не ходите в белых простынях с маленькими арфами. Может, вы выглядите, как люди, что бы нам было легче вас воспринимать? – Мейсон странно косится, и кажется, борется с желанием отойти от странной девочки подальше. – И если это так, то по хорошему, я должна бы тебе врезать, что не уследил за мной. – Я уже сжимаю кулак, когда он вдруг спохватился, выставляя руки перед собой, для обороны.
- Спокуха, не моя работа, охранять твою жизнь. Да не дай боже, мне такую подопечную.

- Тогда, ты.. Бог смерти? Или жнец? Или как вас там называют? Пришел по мою душу, да?
- Ну за что? Единственная с кем я могу говорить, такая глупая? – Кричит в небо Мейсон.

- Ты тоже не подарок вообще-то.
- Считай меня наставником, о неразумная!
- Можно мне сменить наставника? – Тоже обращаюсь к небу, передразнивая Мейсона.

Мы сидим на газоне напротив друг друга. Если бы нас могли видеть со стороны, то мы бы ничем не отличались от других прогуливающихся обитателей больницы. Солнце светит прямо в глаза, но жмурится, нет необходимости. Я кладу ладони на траву, но не чувствую ее.
- Ну что ж, - я готова начать задавать вопросы. Мейсон обещал ответить на все, что меня интересует, - почему я в этом? – Я беру в руки складку жуткой, розовой ночнушки, в которой шастаю все это время.
- Потому что покинула тело, когда то находилось в этой одежде.
- Если я не привидение, то кто?
- Душа наверно? Дух. Ты - это ты. – Я не понимающе качаю головой. – Ну, ты же не думала, что ты – это твое тело? Теперь то, я надеюсь, ты не относишься к тем людям, что думают, что после жизни нет ничего? Ты сгусток энергии с воспоминаниями. Правда все еще привязанный к телу, иначе бы уже дубу дала.
- Как далеко мне можно отходить от тела?
- Да сколько угодно, твой поводок без лимитный.

- То есть я могу пойти куда хочу? – Кивает. – Я могу как-то общаться с семьей?
- Они тебя не услышат.
- А сдвинуть что-то? Или написать?
- Ты дверь открыть не смогла, думаешь, ручка или карандаш будут исключением?
- А что я тогда могу?
- Наблюдать, слушать.
- Скудноватый список.
- А ты думала, на курорт попала?
- Здесь есть еще духи?
- В этой больнице нет. Удивительно, но в коме в этом заведении не каждый валяется.
- Но ведь мы можем найти их в других больницах.
- А оно тебе надо? У них есть и свои дела. А у тебя свои.
- Какие?
- Научится существовать в таком «режиме»? Ты ведь не знаешь, о крохотных преимуществах. – Он подмигивает мне.

Проходить сквозь стены. Быть неподвластной гравитации. Я могу стоять на потолке, могу сидеть на стене. Быть где угодно. Думаю, такие навыки были бы иногда не лишними и при жизни. Я снова в своей палате. Наблюдаю, как врач проверяет мой пульс, давление и сверяется с бумажками. Сам себе кивает.
- По крайней мере мы стабильны, не так ли мисс Моур? – Говорит он моему тельцу и уходит. Да уж. Мы в стабильной попе. Это одновременно и радует и огорчает. Я не умру, сегодня, по крайней мере, но и не вернусь в ближайшее время. Мейсон сказал смириться, а вскоре я привыкну. В палату входят родители. Это жгучая тоска в груди мучает даже в таком неосязаемом теле. Я не думала, что могу так скучать по ним. Почему я не чувствовала этого, когда была жива здорова?

Lychee · 25 Авг 2015

С каждым днем я убеждаюсь все больше, что кома – это тюрьма сознания. И у меня нет ни шанса для побега. Изо дня в день я только и могу, что наблюдать, как встает и садится солнце. Как мелькают люди. Ловить обрывки разговоров и довольствоваться назойливым Мейсоном. Этот парень появляется и исчезает когда ему вздумается. Говорит только на те темы, на которые хочет. О себе никогда и ничего не расскажет. Поэтому обычно говорю я. Рассказываю, что было когда-то. Вспоминаю сны. Любые. Теперь то я не сплю. И это очень странно сутки бодрствовать. Не иметь нужд. Пожалуй, никаких, кроме видеть семью.

Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в своей комнате. Пора бы привыкнуть, что я просто оказываюсь в том или ином месте. Моя постель аккуратно заправлена, пыль на полках протерта. Мои школьные тетрадки аккуратно лежат на полке. Это мама прибралась. Надо же, ведь потом, когда вернусь ничего найти не смогу. Когда вернусь, наверно вообще придется на второй год остаться. Не круто. Я провожу рукой по стенам, не касаясь.
- Ты точно решил? – Я слышу девчачий голос со стороны Эвана. Выглядываю из-за арки, а потом открыто выхожу к ним. Это довольно непривычно. Подслушивать чей-то разговор и даже не прятаться.

- Я не хотел бы уезжать сейчас. – Эван сидит на полу, скрестив ноги. Его рыжая подружка, девчонка с нашего класса, Алана вроде, сидит напротив него. – Ну ты знаешь. Оставлять родителей не хочется совсем одних.
- Так может, найдешь университет где-то ближе? Чтобы жить здесь?
- Я думал об этом. Но папа настаивал, чтобы я уехал.
- Сменил обстановку? Я понимаю. – Опускает взгляд рыжая. Начинает ковырять пальцами пол.
- Не в обстановке дело. Репутация у них хорошая, и он хочет, чтобы я пошел по его стопам. Он хочет, чтобы я закончил то, что не смог он. – Я цокаю. Отец отправляет Эвана в Ля Тур. Мне становится не по себе. Я понимаю, если Эван уедет, они останутся одни с грузом – мной. И даже отвлечься будет особо не на кого.

- Ты будешь звонить им каждый день. – Подбадривает его Алана.
- Тебе тоже. – Улыбается он, касаясь ее щеки, а та смущенно краснеет. Ой, да ладно. Ребят, да когда вы успели сделать такой прорыв? Они тянутся друг к другу, я отворачиваюсь. Ну емае, пришла повидать семью.

-Миленько. – Присвистывает Мейсон, рассматривая происходящее в комнате.
- Какого черта ты забыл в моем доме? – Я пытаюсь развернуть его, а то как то стыдно.
- За тобой пошел, а то скучно стало. Ну не делай так, тут прям романтическое кинцо. – Он пытается отбиться от моих рук. – О, или хочешь тоже? – Он берет меня за запястья и убирает мои руки мне за спину, заодно обнимая меня.
- Только приблизься, и умрешь насовсем. – Не знаю, можно ли убить неживого, вообще по сути не знаю кто он и какие правила мира на него распространяются, но мне сложившееся вообще не нравится. Я пытаюсь отпихнуть его ногой, отгибаясь от него всем телом, пока он, сложив губки бантиком, тянется ко мне, почмокивая. Бее.
- Знаешь, - мы с Мейсоном разом оборачиваемся на прекратившую целоваться парочку, - раз уж твой папа сам хочет, чтобы ты ехал учился, значит он уверен, что все будет в порядке. – Ну, или просто хочет, чтобы его сын не был в постоянном напряге, ага. – Кто знает, может Гвэн к тому времени уже проснется? – Эван грустно улыбается.
- Надеюсь на это.
- Хмм, а они не теряют надежды, да? Упертые какие.
- А ты, что, не веришь, что я вернусь?
- Нет, конечно. Если ты вернешься, мне будет скучно.
- Обойдешься. И вообще отпусти меня уже!

- Знаешь, за что я сейчас готов убить? – Руки Мейсона ложатся мне на плечи. Я чувствую это легкое прикосновение. Почему мы просто не проходим друг сквозь друга, как это происходит со всем остальным?
- За что? – Я пытаюсь стряхнуть его конечности, но он только сильнее начинает опираться на меня.
- За мороженое. Такое прохладное, сладкое. Посмотри, как этот малец его уминает. – Мимо пробегают какие то малявки с рожками и эскимо. Они не в школе, солнце палит. Я не чувствую жара, но понимаю это, видя темные круги подмышками людей. Лето.
- Пломбир? И всего-то? – Я с трудом отрываю взгляд от детей. Что-то не дает мне покоя.
- Нет правда! Даже не представляешь, как хочется. Просидела бы в таком виде столько, сколько сижу я, поняла бы.
- Ты говоришь, как заключенный. – Он садится рядом со мной. Точнее, делает вид, что садится. На самом деле его зад парит над сидением в паре сантиметров, как впрочем, и мой. – Давно мороженко не ел? – Не глядя на него, спрашиваю я.
- Лет пять, наверно. – Я не могу совладать с собой и поворачиваюсь к нему. Грустное лицо, тоскующий взгляд. Впервые его таким вижу. Впервые он что-то сказал о себе.

- Так наставники все же когда-то были людьми? – Он поджимает губы, осознав, что ляпнул, что не должен был. Вскакивает, слегка зависая в воздухе.
- Наслаждайся этим деньком, детка. – Мейсон подмигивает мне, убирает свои неосязаемые волосы со лба к затылку. Должна признать, в его внешности есть что-то приятное. Но его соблазны не скроют того факта, что теперь я знаю – он был живым. Стоило мне перефокусировать взгляд на мелькнувшую в листве птицу, как Мейсон испарился.
- И тебе того же, красавчик. – Усмехнувшись, говорю я уже сама себе. За спиной разносится плач. Один из мелких уронил свой рожок на землю. Какой криворукий. Какое расточительство! Что-то будто щелкает в моей голове. Будто ключ в замке провернули. Дождь, порыв ветра. Солнце, жара, дети. Лето. Уже лето? Какой сейчас месяц? Сколько уже прошло?

Lychee · 14 Сен 2015

Сегодня я провожаю Эвана. Он окидывает наш дом тоскливым взглядом, держась за дверцу отцовской ласточки. Его вещи, разложены по чемоданам, а чемоданы закинуты в багажник.
- Не опозорься там, ботан. – Я клюю брата в щеку. Ни я, ни тем более он, не чувствуем этого касания. Не помню, чтобы целовала его. Никогда. Даже на день рождения. Пинала, толкала, била иногда, да.. Сегодня он уезжает в университет. На четыре года. На улице сентябрь, а значит, я уже пятый месяц валяюсь в коме.
- Эван, пора. – Отец заводит тачку, та недовольно бурчит. Брат быстро выдохнув, ныряет в салон, захлопывая дверь. Машина трясясь, и выплевывая черные выхлопы трогается с места. Сегодня их лица более живые. Они улыбаются. Без меня.

- Патрик, не беси меня! Ты же знаешь, что будет! – Крик тети Пат доносится из какой-то комнаты на втором этаже. Я даже усмехаюсь. Она всегда была властной, и похоже в этом доме царит матриархат. Я вижу как с кухни в семейных труханах, выползает дядя, с пачкой чипсов. Он облизывает соленые пальцы, вытирает рот тыльной стороной ладони.
- Я что ли виноват, что им работники не нужны? - Обращается он в пространство. Уволили что ли? Наверху что-то падает и разбивается. Патрик закатывает глаза. – Начинается. – Бубнит он и его рука снова ныряет в пачку. Тяжелый топот, от которого падают пауки с паутин в углах – предвестник разъяренной тети Пат.

И вот уже в дядю прилетает розовый тапочек. – Совсем уже? – Оборачивается он и в него тут же летит второй.
- Я одна тяну нашу семью! Твоя работа то есть то нет! Найди другую! – Кричит она. Горячая кровь, что сказать. Ее отец вроде итальянцем был?
- Просто специалисты, как я, нужны не всегда!
- Так найди подработку.
- Ты меня из дома выгнать решила? Я тебе чем-то мешаю?
- Мне не помешает, чтобы мой муж работал на приличной работе! Ты забыл, что ты часть моей репутации? – Боже, да она гром баба. Я смотрю на худющего и жалкого Патрика. На миг он ошарашен.
- Ну и что же ты скажешь? – Спрашиваю я.
- А ты забыла, что.. – Входная дверь открывается, на пороге стоит Эдит. Ее родители вмиг прикрыв рты, смотрят на нее, она на них.

Хмыкнув, она кидает портфель в угол, хлопая дверью, уходит куда-то. Видимо она уже не раз была свидетелем ссор и очередная бытовуха ее мало интересует. - .. Мать блин, вообще за ребенком не следишь, смотри! Она же явно страдает недостатком внимания! – Тут же находится Патрик и их ор продолжается. Ужас. Я закрываю глаза, готовая оказаться в новом месте, но перед этим слышу смачный шмяк. Видимо тетя Пат снова зарядила супругу по самое не могу.

- Как же они надоели ругаться. – Усаживаясь на край дивана, стонет Эдит. Я аккуратно «сажусь» рядом, вглядываюсь в ее лицо. Локоны падают ей на глаза, я бы убрала их, но возможности такой нет.
- Ты же знаешь, что можешь оставаться здесь, когда домой не хочешь. – Эрвин приносит с кухни кувшин и два стакана. Пройдя сквозь меня, садится рядом с ней. Должна заметить, чувство не приятное. И это учитывая то, что я ничего не чувствую!

- Да. – Выдыхает она, упираясь подбородком в ладони. – Уже бы развелись что ли. Не понимаю, чего портят себе нервы. И мне.
- Ну, может у них такая манера общения? – Брата награждают ядовитым взглядом, и он молниеносно бледнеет.
- Я устала. Почему все не может быть так, как раньше? – Эдит берет джойстики, один вручает Эрвину, второй без интереса крутит в руках. Братец пультом жмякает какие-то команды, экран телевизора загорается и просит подождать. – Когда мелкими же были, все было круто. Взрослые всегда счастливые, а мы всегда все вместе. А теперь? Эван уехал в университет, Гвэн, - она прикусывает губу, - борется за жизнь, мы с тобой скоро школу заканчиваем, а дальше что?
- Придумаем что-нибудь. Мне без разницы, что делать дальше. Хочешь, пойду туда же, куда и ты? – Уткнувшись взглядом в пол, слегка смущается Эрвин. Глаза сестры на миг округляются. Я тоже удивлена. Но, черт, возьми, я же говорила! Говорила тебе, мелкая, что следует с этим парнишей водиться. Мои губы трогает призрачная улыбка. Я рада, что ее не бросает хоть кто-то. Я многого не успела ей сказать, и рада, что сейчас ей не одиноко. Как мне. И да, я чертов купидон!
Телевизор начинает издавать звуки взрывов и ударов.
- Мать собирает деньги на операцию Гвэн. Говорят, она может помочь. Поэтому и психует и на отца срывается. – Как? Мне что-то может помочь? Что это за операция такая, не понимаю. Это же не гвоздь из ноги вытащить и не органы подлатать. С моими вроде все в порядке. Это мне что, голову разрезать будут? Кошмар. Не хотелось бы при этом присутствовать. – Но сумма очень большая.
- Отцовский бюджет с гастролей не такой большой, но мои тоже собирают, как могут. – Я тронута. Дядя Тай уже прекратил давать концерты, и практически не записывает новых альбомов. Деньги получает со старых хитов или с передач, в которых иногда участвует, как гость. И все равно.. Я же никогда не проявляла особой любви и внимания к родне, а они так стараются. Почему? Эрвин тормошит свой рукав.
- Отец с дядей Джо говорил. Больница и препараты дорогие. Не весело, да? – Эдит кивает.
- Мама думает скоро запустить сбор денег по стране, но не многие сумеют.. – Ключ во входной двери поворачивается и я впервые за долгое время вижу Элен. Сколько лет прошло. Она выросла. И не только в росте, она стала заметно шире. Может это последствия ее болезни? Она захлопывает дверь за собой, холодно и недовольно смотря на мелких. Мне кажется, или атмосфера с ее приходом изменилась? Эдит с Эрвином прикусили языки, стараясь не смотреть на нее.
- Элен, - набирается храбрости брат, - ты где была? Сегодня солнце палит во всю. – Я гляжу на нее и замечаю красные точки по всей коже, тяжело поднимающуюся грудь. Пот скользит по ее носу и срывается с его кончика. Ей тяжко.
- Не твое дело. – Она до сих пор проблемный подросток? У кого, а у нее это уже должно было пройти. – Снова о ней говорите? – Морщась, спрашивает она.

Почему Элен так выделила это? – Не понимаю. Оставили бы все, как есть, было бы лучше. – Старшая сестра шаркая, уходит в свою комнату и закрывает дверь на замок. Я чего-то не поняла?
- Да что с ней такое? – Сквозь зубы цедит Эдит. – Совсем тварью стала. – Ее кулаки сжимаются так, что джойстик скоро треснет в ее тисках.
- Спокойнее. – Понимающе шепчет брат, кладя большую ладонь, ей на плечо. Его лицо такое грустное.

Lychee · 25 Окт 2015

Не понимаю, почему Элен так реагирует. Она не хочет моего возвращения? Она обделена вниманием? Пуп мира, тоже мне. Что не так? Все, что я сумела узнать, постояв пару часов в углу ее комнаты, как в ужастиках, так это, что она социопат. Полнейший. Пол дня она сидит и слушает музыку, воткнув в уши старенькие наушники. Еще полдня просматривает старый альбом с детскими фотографиями и фотографиями молодости нашего деда. До сих пор тоскует по Чаки? Пора бы уже двигаться дальше. Хотя мне было бы обидно, если бы обо мне забыли слишком быстро. Я пытаюсь вздохнуть. Мимо, пробираясь через песчаные горы ползет муравей. Как он оказался на пляже? И как здесь оказалась я?
Мейсон научил меня развлекаться. Мы были в зоопарке, внутри вольеров. Никогда не видела тигра в такой близи. Я буквально касалась носом его носа. Мы были на закрытых и секретных объектах. Тоже мне секреты. Ничего не понятно, сплошные чертежи, кнопки и экраны. Мы были на сеансе популярного медиума. Шарлатан.
- Эй, кроха. Сходи глянь, медуз приливом прибило. – Мейсон выходит сухим из воды. В прямом смысле. – Все еще о сестре думаешь? – Киваю. – Да брось, не все же тебя любить обязаны. – Это довольно больно слышать. Но он прав. Он хмыкает, разглядывая меня. Закатывает глаза. – Если тебя это утешит, то в свое время, меня вообще никто не ждал.

- Как так? – Тут же откликаюсь я.
- Ну вот так. – Потягивается, будто тело затекло. Я тоже скучаю по этому чувству. – Никому я был не нужен… Хватит так смотреть, я не расскажу тебе. Просто никому не было дела.
- Как ты вообще до этого докатился?
- Жизнь такая. – Закрывает глаза.
- Да ладно тебе! Кто знает, а вдруг нам вместе тут вечность тусить. Расскажи уже.
- Что? Уже поддаешься этой мысли? – Снисходительно улыбается он. Тянет руку и ерошит мою лысину. Вечность быть лысой. Не привлекательное зрелище. – Ну тогда так, я сирота. Сойдет?
- Правда, что ли?
- Ага.
- Мне тебя даже жаль. Я бы поцеловала тебя, но.. Но ты же крутой парень, тебе не нужны поцелуи из жалости.
- Вот тут ты права, кроха. Да и будучи духом, я не педофил, извини.
- Это ты меня сейчас отшил так? – Я бью кулаком ему в плечо, а он смеется.

- Так это и есть клубы 18+? – Оглядываясь, спрашиваю я. Ничего такого страшного, что не следовало бы видеть моим несовершеннолетним глазам, я не вижу. Только люди староватые тут ходят. Лет так от тридцати.
- Ты же хотела увидеть это место? Пожалуйста. – Мэйсон протягивает мне руку, аки джентельмен, я делаю неуклюжий женский жест и беру его за руку. Мы ходим из зала в зал, наблюдаем как бармен готовит цветные напитки и Мейсон объясняет мне, какого они должны быть вкуса. Я уже почти стала забывать, как это.
- Потанцуем? – Вдруг предлагает он мне. Моя бровь ползет вверх, а взгляд таит в себе один вопрос «серьезно?» - А что? Нас все равно никто не видит, можешь позорится, как хочешь. Смеяться буду только я.
- Ну спасибо! – Улыбаюсь я, и следую за ним в толпу. Ни чьи локти нас задеть не могут, и ни одна нога не наступает на наши. Удобно. В колонках орет что-то быстрое. Никогда такого не слышала, новая музыка? Мейсон скачет со всеми в такт, выбрасывает руки вверх. Кричит и визжит от восторга, хотя его никто не слышит. Он наслаждается мгновением со всеми. И это заразно. Вскоре и я начинаю повторять за ним. И мне весело. Как никогда при жизни не было.

Музыка сменилась на медляк, и мы решили покружиться со всеми. В нашем случае, это похоже на простое объятье и легкое покачивание из стороны в сторону. Это мой первый медленный танец и я волнуюсь. Глупо то как. Хорошо, что Мейсон не видит моего лица.
- Знаешь, спасибо. – Тихо говорю я.
- За что? – Со смешком спрашивает он.
- За это. Если бы не ты, я бы сходила все это время с ума, в своей палате.
- Ой, да ладно тебе, ты меня смущаешь, кроха. – На секунду он крепче сжимает руки. Наверно, в моем живом теле, что-то бы хрустнуло. Но я чувствую лишь легкое давление на свою.. ауру?
- Ты мне даже успел понравиться, красавчик. – Улыбаюсь я. Откуда столько смелости?
- Ты тоже ничего. Даже лысая.
- Э-эй.
- Я разбился.
- Что?
- Угнал чей-то мотоцикл, а ездить не умел. Я разбился.
- Почему ты вдруг это говоришь?
- И поскольку я один, никому не было дело, где я и что со мной. Ну, разве что, полиции.
- Мейсон?

- И ты же не первая за все это время тут такая. Были еще люди. И все они вскоре возвращались. Либо умирали, когда совсем все плохо было. Но по большей части, за них боролись, потому они и выживали. За меня бороться не кому. И никто не ждет.
- Так ты что, все еще жив? – Я пытаюсь вырваться из его рук, но он не позволяет мне. Мейсон живой? Его тело все еще где-то живо?
- Поэтому, когда ты вдруг снова оживешь, может быть, будешь меня помнить. Мне приятно будет, кроха. – Его голос становится шепотом. – А если нет, то хоть кому-то о себе правду сказал.
- Хватит говорить так, словно ты сейчас ласты склеишь, придурок! – Кричу я, почему мне сейчас так грустно? Почему в груди печет?
- О, вот почему сюда не пускают детишек. Гляди. – Он резко разворачивает меня и сквозь толпу я вижу полугалую бабу, ползущую на стойку.
- Не уходи от темы, ты.. – Я поворачиваюсь к нему, но его уже здесь нет. – Не смей уходить, когда я с тобой говорю, осел! – Ору я, хотя Мейсона уже здесь нет. Сжимаю кулаки, зажмуриваюсь. Я тебя все равно найду!

Открываю глаза. Где мне его искать? Тут хотя бы тихо, могу подумать. Сглатываю. Горло пересохло, и даже болит. Вот же паразит, нельзя меня так бросать. Я вглядываюсь в потолок. Белый потолок. Я в больнице. Вполне логично было бы начать поиски здесь.
- Мейсон! – Говорю я. Но получается практически бесшумно. Облизываю пересохшие губы сухим языком. Вдыхаю поглубже. Больно. – Мейсон, черт тебя дери. – Язык заплетается. Тяжело. Почему так тяжело? Всему телу чертовски неудобно, будто оно затекло. От ног до головы крошечные иголочки колют мою кожу.

Стоп.

Тяжело. Больно. Я чувствую? Мои глаза округляются. Я замираю, чтобы вдруг не исчезло это странное чувство. Неужели, я вернулась? Дыхание учащается. Дышу!
- Мейсон, Мейсон! Я кажется, вернулась! Мейсон! – Все так же, шепотом кричу я. Все путается. Мне сложно понять. Что мне надо делать? Почему этот дурак до сих пор не появился?
- Да где же ты? – Я напрягаю все тело, но оно не слушает меня. Двигаться очень трудно. Но чертовски круто! Дрожащие пальцы, один за другим начинают приходить в движение, сжиматься и разжиматься, насколько возможно. Наконец, рука выныривает из под одеяла. Тонкая кисть. Длинные ногти. Ладонь такая большая. Я пытаюсь поднести руку поближе к лицу, мне сложно сфокусировать взгляд. Что за фигня?

- НЕ моя. – Понимаю я. Рука не моя. Совсем совсем не моя. Я пытаюсь повернуть голову, но шея будто в тисках зажата. От дерганий на глаза падают волосы. Длинные. Дыхание прерывистое. Страшно.
- Не мое. Тело. Мейсон. – Делаю вдох после каждого слова. Голос тоже абсолютно не мой. Похож, но не мой. – Помоги, это ошибка. – Глаза так быстро намокают. Щиплют. То ли от слез, то ли от того, что я ими смотрю. Как это исправить? – Помоги! – Я делаю несколько рывков, и это тело сползает с кровати на пол, под действием гравитации. Я больше не невесома, теперь все так сложно. И все не так! Кости будто стеклянные, конечности ватные. Какой-то шнурок открепляется от туловища и что-то сверху начинает издавать бесконечный, мерзкий писк.

– Нет. Мейсон, где же ты? – Паника. Я тянусь к двери, как только могу. Эти не послушные волосы мешают обзору. Все что вижу, это пол, кусок стены. Я слышу, как распахивается дверь, как вбегает несколько пар ног.
- Боже мой! – Раздается чей-то голос. – Очнулась! – Шум рации и какие-то команды. Ко мне кто-то быстро приближается.
- Нет. Вы не понимаете. Это не я! – Пытаюсь докричаться до них. Меня поднимают две руки.
- Осторожнее. Кладите на кровать. – Я вижу полного мужика в белом халате, который пытается светить фонариком прямо мне в глаза. – Есть реакция.
- Стойте, вы не понимаете. – Я пытаюсь извиваться, выкрутится из хватки каких-то детин.
- Все в порядке, все хорошо!
- Сообщите родным.
- Мейсон! – Мой голос все никак не может набрать силы. Люди вокруг все что-то подсоединяют и прослушивают в моем животе и груди. – Стойте, это не мое тело. Оно не мое. – Они останавливаются на мгновение, переглядываются, врач просит что-то передать. Я замечаю шприц, игла которого тут же оказывается в моей вене. И тело обмякает, думать становится сложнее. Я снова теряю всякий контроль. Я засыпаю? Как же давно я не спала.

Поиск

Поиск

3 поколение Династия Моур

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee

Lychee