5 поколение Мориэль. История одной семьи.

[Lorraine]

На втором часу я словила себя на мысли, что снова листаю его старые фотографии. Пару дней назад я видела на них совершенно другие детали, замечала приятные черты, видела страсть. Хорошо, что я заслоняю экран ноутбука спиной. Если кто-то попытается зайти ко мне, то не увидит ни его фотографии, ни мои красные от слез глаза.

Я растираю свою рану наждачной бумагой, поливаю её лимонным соком. Мне очень больно, и от этого я чувствую себя живой.

Я не могла понять, почему он так поступил со мной. Почему не сказал всё сразу, ведь наше общение продолжалось уже очень давно. Я знаю его больше, чем та девушка, с которой он связался. Не удивлюсь, если скоро он сам напишет мне, чтобы я снова расчесала его гриву. Его прекрасную львиную гриву…

Сегодня я всё ещё злюсь на тебя, так и знай. Но это всё больше не может продолжаться.

Когда я выскочила из комнаты на улицу (а там, между прочим, зима, снег и всё такое), Доминик по инерции побежал за мной. У нас с ним были разные, но так или иначе… проблемы.

- Я сваливаю отсюда. Так и знай.
- А ты не пожалеешь потом?
- О чем я могу жалеть? О фейковой работе, на которой я просто просиживаю свою жизнь? Или, может, об отце, который давно забыл моё имя?
- Не преувеличивай. Я знаю, что ты долго с ним чатилась, типо влюбленность или как это там. Но это ведь не повод уезжать, правда?
- А какой у меня повод остаться, Дом?

Он непонимающе почесал затылок.

- Я, что ли.
- А что ты? Ты поедешь со мной.
- Рили? Ты возьмешь меня? Куда? В Бриджпорт?
- Ноги моей в этом городе не будет.
- А куда тогда?
- Куда захочешь, только подальше отсюда. Я не вернусь в Миднайт.
- Вообще-то у меня есть одна идея…



- Ты готов надолго попрощаться с родителями?
- Я скорее попрощаюсь с ними насовсем, чем спокойно буду смотреть, как ты уезжаешь из города.

Так и вышло, что сейчас я стояла и слушала наставления Сары моему брату. Я давно научилась не слушать ненужную информацию и кивать головой, будто я еще в теме. И вроде бы белый шум, да вот Доминик слушает, а отговорить его от этого у меня не выйдет.



Даже когда отец расспрашивал про Аврору Скайс и говорил мне, что я молодец, раз поддерживаю брата в его желании поступить в университет по выбранной специальности, я пристально наблюдала за Сарой и Домом. Мало ли что она сделает.



- Лаура, а ты уже выбрала, где будешь там жить?
- Да, пап.
- А как же работа?
- Мне предложили там альтернативную должность. Я даже думаю открыть своё дело.
- Здорово, конечно! – он словил мой взгляд, который до сих пор не касался его лица, - Когда ты приедешь нас навестить?

Папа опустил взгляд в пол, заставив меня отвлечься от беседы Сары и брата. Он задал сложный вопрос, на который я не могла ему ответить. Не была готова. Но папа сам озвучил ответ, тихо, вполголоса.

- Ты не вернешься, да?



Вот теперь он действительно обратил на меня внимание. Но было слишком поздно. Я ощущала во рту вкус пепла – такая на вкус была печаль и боль моего отца. Вероятно, ему стыдно за то, что мне пришлось пережить, но бороться с этим он никогда не умел. За его спиной стояла она. Клянусь, я почти заметила черные щупальца, скользившие из её волос прямо к горлу отца. Сара затягивает его в себя целиком и полностью.



Пап был прав. Я не вернусь. Я так решила.

Доминик этого не знал. Он знал только, что я намерена сбежать и сбегаю. Туда, куда ему угодно. Он знает, что я буду защищать его. А он будет защищать меня.



Братец не даст мне натворить что-нибудь слишком глупое. После той ночи с ним… Ничего, впрочем, более неосмотрительного и прекрасного со мной уже не случится.
Он «балдеет», когда я самостоятельно решаю вопросы, которые он находит сложными. Бронь билетов, стыковки рейсов, аренда, пошлины, багаж. Мне нравится быть кому-то нужной, мне нравится, когда это ценят.



На новой странице моей книги будет место только для меня с братом. Никакой Сары. Никакого Данте. Я вычеркну их из своего сердца.



И даже не буду прощаться.


​

29,5​

​

​

​

 

[Lorraine]

Насмотревшись красивых видео о ремонтах и переездах в интернете, я была полна сил и желаний воплотить эту красоту в жизнь. Правда, когда передо мной появились ящики с вещами, хоть и отсортированными, я предложила Доминику просто выкупить готовый дом. На покупку мебели у меня бы просто не хватило сил.

Вообще, я давно уже хотела переехать. Но не могла представить, что решусь на это так скоро, и что мой братец решится на это вместе со мной. Он ощущал мою обиду, мою злость, он знал, что скоро всё это обернётся печалью и тоской. Доминик не любил, когда я печалилась.

Мы переехали в Аврору, наш дом находился возле берега. Это было условие Дома – поближе к настоящей воде. Моим условием было наличие второго этажа, моего личного этажа. Идеальный вариант нашелся быстро.

У нас был свой гараж, который мне всегда напоминал какой-то незаконченный бар. Наверно, прежний владелец дома устраивал здесь посиделки.

Кстати об этом. Агент по недвижимости, продавая нам этот дом, неохотно рассказал, что дом когда-то горел. С виду сказать было это невозможно, потому что после недолгого траура прежний хозяин, жена которого погибла в этом доме, переделал его почти с нуля и выставил на продажу. Суеверные люди Авроры не выкупали этот дом достаточно долго, хотя месторасположение у него одно из лучших во всём городе.

Нам было как-то всё равно, даже скорее наоборот, я и Дом находили историю интересной. Этот дом был неким символом того, как человек после травмы может измениться, сделать вид, что всё хорошо, хотя внутри еще оставались сгоревшие доски.

Вообще, дом был красив. На территории располагался небольшой бассейн с двумя шезлонгами.

Гостиная была привычно соединена с кухней через небольшую столовую. Диваны там были не просто большие, а огромные.

Посуду я всё-таки везла из дома. В столовой на стене висел большой телевизор, единственный в доме. Дом притащил свою приставку и подключил её к нему, совмещая трапезу и игры. Жил на полную катушку.

Кухня. Просторная кухня. Мне она была по большому счету не нужна, но Доминик обрадовался её размерам. Он был в замечательной форме, потому что каждый день ел овощи и рыбу в разных вариациях.

Его комната была скромной, как мне кажется. Но стоило ему докупить туда аквариум, как всё встало на свои места.

Весь второй этаж стал моим. Ну, я так думала. Ванная, ключи от которой были только у меня, и моя комната. Как и у Доминика, мои окна выходили на морской берег.

Только у меня вид был, конечно, невероятный. Дом говорил, что ему всё равно на вид из окна, потому что он с большей охотой сам прогуляется к берегу. И был прав.

Хоть переезд и был эмоциональным решением, всё-таки нельзя сказать, что случайным или спонтанным. У меня изначально был смазанный план действий, сочиненный для Бриджпорта. Поступки Данте и желания моего брата подтолкнули нас к Авроре. Далёкий северный город с процветающими научными центрами.

А еще – прекрасными фьордами, морским запахом и горячими источниками. Это было идеальное место для реализации моих целей.

В первый же день после въезда, оставив Доминика наедине с его рыбками, я помчалась в город на назначенное место встречи. Брат мне обещал до возвращения из дома не выходить.

Я останавливала случайных прохожих, похожих на ребят, с которыми договорилась встретиться. Прямо в центре города. Все они были милы со мной и странно рассматривали моё лицо (или мою кожу?). Даже для севера я была слишком бледной.

Когда они долго смотрели на меня и молчали, я вспоминала о Данте.

Почему на сердце становилось так тоскливо?

Спустя два часа ожидания и неловких знакомств, я поняла, что это бессмысленно. Мои интернет-знакомые не пришли в обещанное время.

Зато к нам домой пришли нежданные гости. «Поздравить с новосельем» - так они это называли. Может быть, это и впрямь была традиция Авроры, я не знала, но случайных гостей я никогда не любила.

Какие-то местные знаменитости.

Блондинки, не понимающие шуток моего брата.

Будем разруливать.

Я рада, что брат поехал вместе со мной. В скором времени его ждало поступление и обучение, первые девушки и вечеринки, всё вот это. Я хотела бы, чтобы у него было желание и потребность жить именно так, а не как я.

На свой школьный выпускной я вообще не пошла. Доминик говорил мне, что обязательно найдет, чем компенсировать моё затворничество. Я к его словам серьезно не отнеслась в тот период, а зря, очень зря.

Хорошо, что он со мной.

Теперь я не знаю, с кем бы вообще могла поговорить, если бы не Дом. Данте исчез, забрав с собой все мои мечты и переживания на его счёт. Он дал мне понять, что я не нужна ему, вероятно, никогда не была нужна. Он гладит волосы другой девушки, целует её губы, а о той ночи даже не вспоминает. Такова была моя жизнь. Таков был Данте Морганта.

Его имя в нашем доме не звучало. Доминик знал, но вслух никогда не произносил, потому что боялся ранить. Я была не настолько хрупкой, как ему до сих пор кажется. Для него я, пожалуй, нечто среднее между старшей сестрой и маленькой девочкой. Даже не знаю, как это уживается в одном человеке.

Наши соседи показались мне слегка навязчивыми. Наверно, мне всегда так кажется, когда кто-то приходит в гости без предварительного предупреждения. Хорошо, что Дом ощущает, когда мне не нравится чье-либо присутствие. Лично мне сложно распознать, комфортно ли брату в компании или нет. Так или иначе, когда он вежливо выпроваживает гостей, мне становится легче. Я даже готовлю для него салаты, которые никогда бы не стала есть сама.

Нет, ну правда. Там же одни овощи. Да, конечно, я причисляю себя к «вегетерианцам»… Но другого сорта. Должна признать, что человеческая кровь была куда питательней, чем эти пакетики, теперь яро напоминающие мне на вкус обычную воду.

Худая, крайне бледная, депрессивная. Такая я приехала в Аврору.

За моим окном виднелось море. Море и снег. Снег и море. Моё сердце было опустошено. Я сама была пустая.

И на кровати моей было пусто.

29,5​

Для ограничения перенесены надгробия Май и Надин.

Добавлена лавка Алистера.

Потихоньку выкупаем собственность.

 

[Lorraine]

Доминик быстро заводил друзей. Значительно быстрее меня. Любые социальные взаимодействия давались ему в разы проще.

Я не знаю, как иначе объяснить тот факт, что один из двух парней, с которым я на днях договаривалась о встрече, нашел Доминика, а не меня.

Впервые я узнала о Стефане, когда прочитала одну из его статей о развитии музыки. Она была короткой, острой, смешной и очень наглядной. По его слогу было видно, что он не только неплохо пишет, но и разбирается в музыке.

Так я и познакомилась с ним. Местный журналист, мечтающий о большой сцене.

Дом относился к нему вроде как хорошо. Иногда ему не нравилось то, что Стефан много шутит. Мне лично нравился юмор этого бородача. Да и вообще он сам.

На самом деле, в интернете я знакомилась не с ним, а с его братом Стейном. У меня были все шансы их перепутать и решить, что Стейн несколько поправился и подкачался, но даже манерой вести диалог они сильно отличались. Брат Стефана по перепискам в интернете показался мне человеком открытым, но не всегда веселым и… весьма отчаянным.

К сожалению, было достаточно поздно, чтобы подольше поговорить с новым знакомым. Он действительно очень торопился домой (почему?). В отличие от Карен.

Карен учится вместе с Домиником. Она блондинка. И нет, это я не про стереотипы, а про слабость своего брата к светловолосым девушкам.

Пока я едва налаживала контакт с окружающим миром, привыкала к новому офису и далее по списку, мой брат уже пригласил эту Карен к нам домой, делать вместе уроки.

А раньше он делал их вместе со мной!

Ну ладно, да, конечно, ему нужны ровесники, социальность, общение. Красивая девушка. Само собой. Я даже приготовила для них его любимый салат, вероятно, Дом хотел её впечатлить своими вкусовыми предпочтениями.

И, вопреки моим ожиданиям, ребята правда делали уроки. Даже не запираясь в комнате Доминика.

Братец убеждал меня, что это всего лишь дружба, но, вероятно, очень крепкая и надолго. Что ему интересно, что Карен – очень умная. Я слушала это всё, улыбаясь, потому что вспоминала себя лет пять назад.

Это прекрасное ощущение. Крылатое, неудобное, приятное. Я рада, что Дом может и испытывает его сейчас, хоть и не до конца осознанно.

В какой-то мере я ему даже завидую.

Он даже созванивается с родителями по скайпу. Меня почти нет в этих беседах. Я машу им рукой, говорю, что у меня всё хорошо и нужно работать. Закрываю дверь в комнату Доминика и… сажусь на лестницу, прислушиваясь к их разговору.

Папа и мама купили виноградники в Монте Виста. Он учит её рисовать пейзажи акварелью. Она готовит ему оладьи с черникой.

Я должна радоваться за них, но мне становится тоскливо и больно, что без нас, без меня им лучше, чем со мной.

В Авроре выпал снег. Такой же, какой лежал сугробами, когда мы уезжали из Миднайта.

В один из таких зимних дней я поняла, что мне совершенно не нравится моя бесполезная работа. Ни мои многочисленные «коллеги» в одинаковых рубашках, заказывающие латте без сахара, ни моя начальница с плохим запахом изо рта, ни вообще звание «девочки-принтера».

Достало!

Это слово мы с Домиником произнесли почти одновременно, когда я предложила прогуляться в парке после занятий. Хорошо, что меня хоть кто-то немного понимает. Мой дорогой брат.

Только с ним я могу без задних мыслей завалиться в снег и смеяться, надрывая живот. Видели бы меня сейчас все эти напудренные дамы из офиса, ух!

- Лаура.
- Дом?
- Я влюбился?
- О да, с чем тебя поздравляю.
- Что мне делать? Дарить ей цветы, конфеты? Писать стихи? Я никогда не делал этого раньше.
- Просто оставайся собой. Не надо пытаться быть кем-то другим. Дом, которого я знаю, скорее подарил бы ей золотую рыбку, но никак не пачку конфет.
- Я пропал. Она не оценит мою прекрасную рыбу.

Мы смеялись. Мы были уверены друг в друге. Мы были настоящей семьёй.​

29,5 + 0,25 = 29,75 (за нового друга, Стефан Свард, №23)
​

​

Друг Стефан

 

[Lorraine]

С некоторых пор Карен проводит у нас почти всё своё свободное время.

У Доминика на лице написано, что он доволен. Хотя бы просто её присутствием. При мне каких-то конкретных знаков внимания он ей не оказывал, и, судя по всему, наедине тоже.

Как хорошая сестра я должна была познакомиться с этой девушкой. Постараться понять, чего она хочет от моего брата и хочет ли чего-то вообще. А может ребята просто дружили?

Хорошая сестра не навязывает диалог, не лезет в дела своего брата больше, чем он сам того желает.

К тому же, многое о Карен можно было понять и без прямолинейных разговоров.

Однажды она пришла вместе со своей младшей сестрой. Когда Карен стояла у входа с маленьким ребенком и пакетом игрушек в руках, тихонько смотря на меня, я слегка впала в ступор. На мгновение показалось, что я смотрю на саму себя. На подростка со своими желаниями и мотивами, но ощущающего ответственность за жизнь другого человека.

Я не спрашивала, что это за ребенок. Не спрашивала, почему она пришла с этой девочкой к нам. Я просто открыла дверь.

Доминик последовал моему примеру. Мы понимающе переглянулись, когда я пошла на кухню греть молоко для маленькой Кристины. Так зовут сестру Карен.

На этом, кстати, в тот вечер гости не закончились.

Сколько себя помню, я всегда могла отличить людей по их запаху. У кого-то был аромат сладких яблок, у кого-то – моющего средства с апельсином, а от кого-то за километр ощущался сигаретный дым. И не обязательно это значило, что человек был курящим.

Карен напоминала мне сочетание запахов дерева. Кора, листья, ветки. Её сестра отличалась от неё, как дуб отличает от пальмы. Чаще всего это говорило о том, что у них только один общий родитель. Мне всегда было интересно, как пахну я сама, если от Доминика просто несло красным вином. Буду ли я белым, например?

В ту же ночь к нам в первый раз пришел Стефан. От него пахло чернилами. Такими, какими пишет настоящее перо. Вообще, я не приглашала его. Может, у них в Авроре так принято?

Не спорю, его внимание было мне приятно, как и он сам. Говорила в основном я, правда. И жаль, если уж на то пошло, что он не привел брата.

Почти всю ночь мы разговаривали о будущем и прошлом. О наших великих планах! О том, суждено ли им сбыться и что для этого нужно.

- Хотя бы трое, - говорил Стефан, - Барабанщик, клавишник и гитарист. Остальное – дело техники.

Пока я не была уверена в этом безумстве, я ничего не говорила Доминику. Сейчас у него и без меня было, кем заняться.

Давай поиграем в приставку, Карен!

Давай делать вместе домашку, Карен.

Конечно ты можешь сидеть за моим компьютером сколько влезет, Карен.

Да, это было похоже на ревность. Но как Доминику не тесно? Неужели ему не хочется просто побыть одному, заняться своими делами?

Кто-то понимает мои чувства и не осуждает за желание спрятаться.

Хорошо, что весь второй этаж мой.

29,75
​

​

 

[Lorraine]

Я весьма детально помню тот день, когда я впервые встретилась со Стейном. Со Стефаном это произошло как-то случайно и скомкано, плюс он сам приехал в гости практически сразу же.

Настроения работать не было от слова совсем. Настроения, мотивации, сил – называйте как хотите. Еще и у Доминика отменили занятия в школе из-за снега, который обрушился на Аврору. Мы еще не очень хорошо знали город, но в таких залежах пушистой ваты это и немудрено.

Если у Дома нет занятий, значит и у Карен их нет. Вероятно, он пригласит её к нам.

Ничего не имею против этой девушки, но… Кажется, завидую им обоим.

Тогда я просто решила и поехала к Стефану домой, ожидая встретить там его брата. Почему им можно приходить в гости, не предупредив, а мне нет?

Дом у озера. Так называлось место, где жили братья Свард.

Стейн встретил меня на пороге. Стефана не было дома.

Нет, всё-таки их невозможно перепутать. Да, шапки, борода, светлые волосы. Голос у Стефана, например, глубокий, грудной и очень низкий. У Стейна не так.

И пахнет от него по-другому. Может, краской? Я пока не разобралась. Просто иначе. Слаще, что ли.

Есть два брата, мечтающих стать музыкантами.

Есть я, переполненная силами и желанием создать свою музыкальную группу.

Осталось выяснить, на что способны Стефан и Стейн. Не знаю, получится ли у нас, но если даже не попытаемся – никогда не узнаем.

- Стейн, у вас с братом есть девушки?
- Общих нет.
- А не общих?
- У Стефана нет. Я сам в отношениях, хоть и не сказал бы, что это надолго. Я ведь телец.

Он меня так троллит? Телец?

- Пойдем, я покажу тебе нашу святыню.

Я ожидала увидеть комнату, увешанную плакатами и фотографиями всяких групп, Deftones или Korn, Rammstein или 30STM, а может и что-то непопулярное. Но не увидела этого. Сварды не гнались за именем, по крайней мере пока, они почитали саму музыку, а не названия, с ней связанные. Стейн вообще обожал свои гитары и не удержался сыграть пару аккордов передо мной.

Я не осталась в стороне и подыграла ему на слух.

- Неплохо, весьма неплохо! Давно играешь на ней?
- Вроде и да, но не уверена, что это мой инструмент. Я его знаю, но не так хорошо чувствую.
- Я тебя понимаю, - поднимаясь по лестнице, сказал Стефан. Мы и не заметили, как он пришел. – Позволь, - он протянул руку за гитарой.

Стейн наблюдал за моей реакцией на брата. Стефан играл… неплохо, но неуверенно. Мне ведь сразу никто ничего не сказал, но они оба ждали моей реакции.

- Ну как?
- Эм… - пожалуй, я могла бы соврать, что это было более-менее и останется лишь вопросом времени, но это было не в моих правилах. – Не очень. Без обид, Стефан, гитара – не твоё.

Братья переглянулись и, почти одновременно подняв бровь, одобрительно закивали.

- Я барабанщик, а не гитарист.
- И ты вероятно тоже не совсем по этой теме, да, детка? Это нам только на руку.

Детка? Брр. Стейн пытается произвести впечатление или подкатить ко мне? Фу.

Хотя в целом – он замечательный. Да, со своими тараканами. Ненавидит компьютеры, телевизоры, не пользуется вотсапом. Как мы с ним вообще в интернете списались? Ему с такими интересами жить и писать музыку нужно в Детройте.

Но он всё равно славный.

И далеко не глупый. На меня он поглядывал весьма подозрительно, когда я покидала их дом. К братьям пришел еще один их друг, мне не хотелось мешать. А еще мне хотелось крови. Навряд ли у них дома можно было найти хотя бы пакетик.

Домой меня провожал Стефан. Я ощущала, что нравлюсь ему, но он был ненавязчив, соблюдал радиус моей зоны комфорта, за что ему отдельное спасибо.

Через окна было видно, что дома нигде не горит свет, хотя не было еще и девяти вечера. Хорошо, что вид из моего окна выходил на море, где Дом в гордом одиночестве ловил рыбу.

- Хэй, я дома! – крикнула я брату из окна. Я ожидала, что он соберет свои снасти и вернётся, но он бросил их и побежал домой.
- Где ты так долго была? Почему ты мне не сказала, куда идешь? Почему не берешь трубку? Дай мне номер этого парня, который тебя привез сюда!
- Доминик, спокойнее, я думала ты будешь с Карен, раз вам отменили занятия, и не хотела мешать.
- Ну ты даешь, Адмирал! – Дом выдохнул и неодобрительно посмотрел на меня. – Карен сидит весь день дома с сестрой. И я хотел бы, но моя вот куда-то сбежала.

Я улыбалась. Он прав. Нам надо держаться вместе.

- Забери свои снасти и возвращайся домой. Я сделаю нам какао.
- А можно мне…?
- Да, у нас остался твой зефир. Поторопись, пока будет горячее!

Остаток вечера мы обсуждали какие-то сериалы от Simflix, игры и его поступление. Я извинялась, рассказывала о братьях Свард и о том, что мы хотим сделать.

Дом был рядом. Он всегда был рядом. Нельзя забывать об этом.

​

29,75 + 0,25 за нового друга (Стейн Свард, №24)
= 30
​

​

 

[Lorraine]

Наше первое рождество в Авроре. Я ждала его, как судного дня, ибо после праздника Доминик обещал нашим родителям, что мы съездим их навестить.

Я любила Миднайт как город. Но не как дом.

Мой дом теперь здесь. Украшенный шариками и лампочками. Это сделал Доминик. Он молодец.

Именно поэтому, когда он сказал, сколько людей пригласил к нам на праздник, я стерпела и просто кивнула. Какая толпень! Можно было обойтись братьями Свард и Карен. Но нет. Он позвал просто каких-то знакомых, знакомых их знакомых… Андреа это девушка Стейна?

Мы немного приукрасили дом, вытащили пару стульев из нашего гаража, надули шарики, развесили праздничные носочки. Не припомню, чтобы мы хоть раз делали это в Миднайте. Доминик не хотел подарков на этот праздник, объясняя это тем, что это первая вечеринка, которую он устраивает. Хорошо, что второй этаж мой, и ключи от ванной и моей комнаты есть только у меня.

Братец старался. Серьезно. Наготовил еды, а когда решил, что этого будет мало, еще и заказал пиццу.

Забегая вперед, стоит сказать, что Доминик действительно знал только в веселье. Пока гости танцевали и общались, он набивал свой живот всем, что принесли его знакомые и приготовил он сам.

Домой ввалилась целая куча людей. Большую часть из них я не знала. Мне было неуютно. Мало ли, куда они начнут лазить, что они начнут трогать мои вещи, прикасаться к моим полотенцам, брр. Хорошо иметь свой этаж.

Я терпела ради брата. Ему такие толпы нравились. А я терялась в них, пытаясь спрятаться за известными лицами. К счастью, братья Свард пришли чуть ли не первыми. Было немного легче.

- А ты не знаешь, кто эта блондинка, с которой Стейн сейчас танцует? – шепнул мне на ухо Стефан. Я не знала никаких блондинок, кроме Карен, но её Доминик навряд ли отпустил в этот вечер. Кроме того, мне факт того, что Стейн танцует за моей спиной не со мной почему-то не понравился.

Я почти повернулась с возмущением и требованием прекратить это. Но сдержалась.

- Не знаю. Разве это не его девушка? – сообразила я.
- Нет. Это не она. Было бы славно, если бы эта блондинка была на месте его девушки.
- Тогда кто?
- Как бы тебе сказать…

Стефан сел за стол, поглядывая на меня, и глазами указал на пожилую женщину, не находящую себе здесь места.

К этому моменту танец за моей спиной был завершен. Я тотчас же обратилась к Стейну.

- Ты издеваешься? Прости, но даже по-дружески, это – твоя девушка? – иронично и озлобленно спросила я.

Ну а в смысле? Такой приятный молодой человек и эта… женщина?

Видимо, я говорила слишком громко, ибо Стефан и Андреа уже наблюдали за реакцией Стейна. Ему было неловко. Он не знал, что сказать, покраснел и отвернулся.

- Да ну, брось, мы уже не вместе, это был прикол, - говорил он невеселым голосом, вызывая на лице у Андреа гримасу разочарования.

Я очень нескоро пойму, что сделала в тот вечер.

У Доминика всё тоже было не очень гладко. Карен рассказывала ему, какие у неё проблемы с парнем и плакалась в жилетку. Братец стойко переживал её душевные терзания, подпитанные собственными, но в чувствах своих признаться не смог. Френдзона, или как там?

- Зря ты так, мне кажется. Она, конечно, не совсем для него, но в такой праздник.
- Может ты и прав. Но если бы он не хотел, он бы этого не сделал, - так я утешала себя.
- Давай выйдем на минутку. Там снег идёт.

Стефан был прав. Шел снег. Красивый, пушистый, вкусный снег.

Самые крупные снежинки приятно ложились на мой язык. Таяли не сразу. Стефан смотрел.

- Ладно, окей, это правда треш. Спасибо, что сделала это, а то мне не хватало смелости, что ли. Он мой брат ведь.
- Т-сс. Теперь Добби свободен!

Мы смеялись. Было правда весело.

- Тебе очень идёт, когда ты улыбаешься.

Я бы, наверно, покраснела, если бы могла.

Из дома послышался хлопок – открывали шампанское. К нам пришел Новый год. Следующий год.

- Ур-ра! – прокричала я, прыгнув в объятия Стефана. Мне было тепло и весело. Я забыла о предстоящей поездке, о проблеме Стейна, о Данте… На минуту.

- Спасибо, Стефан. С праздником, что ли! – он смотрел на меня так, будто хочет поцеловать. И я не придумала ничего лучше, чем: - Пойдем в дом, там разливают шаманское без нас!

Первая вечеринка Доминика в Авроре прошла успешно. Весь год её будут вспоминать.

А я задумалась. Были причины задуматься.

​

30 (посчитать значок за пиццу)
​

​

 

[Lorraine]

Прошлого достаточно много времени перед тем, как я решилась на отношения со Стефаном.

Я просыпалась каждое утро, допивая очередную дозу кофеина, с мыслями о том, что несмотря на то, что я сильная и вполне независимая, мне нужно…

Запрыгнуть на большого бородатого мужчину и остаться на нём, как коала на эвкалипте. Это было именно то, чего мне хотелось. Большой и уютный Стефан замечательно подходил на эту роль. Помнится, на зимние праздники он как раз выражал неподдельный интерес к моей персоне.

Пора было перестать искать «того самого» и наслаждаться тем, кто рядом. Наверно.

Доминик болел. Кашель, насморк, всё остальное. Я, если честно, понятия не имею, что это такое. Когда он говорит, что не чувствует вкуса, я сравниваю это со вкусом крови из пакета. Да, еда. Но не то. И несмотря на то, что болел Доминик, чаще он спрашивал меня, как мне спалось, потому что выглядела я не всегда хорошо.

Возможно, мне стоило изменить свой рацион. Я медленно худела. Плохо спала. Много красилась, чтобы скрыть черноту под глазами.

Стефан этого, правда, не замечал. Он считал меня маленькой хрупкой девочкой, хотя на самом деле я была сильнее физически в несколько раз. Пока что. Это не отменяло того факта, что я пыталась спрятаться за ним и в нем. Большой теплый Стефан.

Он был так же прост, как и весь этот город, как мне тогда казалось. Город, населенный блондинами. Город теплого какао, разноцветных домиков и ученых. Стефан выгуливал меня в самых разных, но всегда неподдельно незадачливых местах. Всякие недорогие кафешки, где я даже ничего не ела.

Или просто прогулка по городу с чипсами или мороженым в руках. Нам было достаточно лет, чтобы заводить ребенка, но всё, что нам хотелось – завести какую-нибудь радиоуправляемую машинку, а лучше вертолет.

По крайней мере, четкая убежденность старшего (!) из братьев Свард в том, что торопиться некуда, каким-то образом передавалась и мне.

Наши мечты о сцене временно приостановились. Я стала мечтать о телесном, о близком, о сокровенном. Перед сном каждый раз, чтобы я себе ни говорила, в голове рисовался образ Данте. Этот дьявол мне снился, пожалуй. Иначе и быть не может.

Почему я ощущаю, что моих губ никто и никогда не касался? Был ли ты в моей жизни, Данте? И если был, то почему так быстро исчез?

Нет. Не говори. Я ухожу висеть на большом уютном Стефане.​

30 (посчитать значок за пиццу)
​

​

 

[Lorraine]

Мы с Домиником осели в Авроре. Я обещала ему поездку в Миднайт на его совершеннолетие, хотя очень не хотела возвращаться в это место.

На праздник мы хотели позвать только наших друзей – братьев Свард и Карен, в которую мой брат был всё ещё влюблён. Жаль, что Дом всё-таки позвал Фьорд, но ничего не поделать, раз уж претендует на роль короля вечеринок Авроры, придётся потерпеть.

Вообще, всё шло своим чередом. Я бы сказала, тянулось. Работа – дом, Стефан – Дом. Разговоры и мечты о создании своей группы. Ожидание поступления Доминика в университет. И всё.

Нет, Стефан был замечательным тёплым мишкой, всё нормально. Но меня, видимо, не устраивало это нормально. Он любил смотреть кино под пакет чипсов или пиццу, а я наблюдать за галактикой после ужина в ресторане. Жизнь застыла. Я застыла. Только время могло что-то изменить.

И где-то в это время началась история, за которую я буду винить себя ещё много лет.

В свой день рождения Доминик много говорил о родителях. Он помнил о моём обещании, увы, я тоже. Мой брат хотел как можно скорее навестить их, даже позвать с собой Карен. От этой идеи я его отговорила.

Доминик славный. Он улыбается, когда я шучу, он улыбается, когда мне грустно, чтобы развеселить меня. Он покупает мне красивые ручки и забавные календари в офис, поливает дома цветы и каждый день спрашивает, как мне спалось. На его совершеннолетие я подарила новый телефон, хотя я до сих пор думаю, что это дурацкий подарок.

Гораздо приятнее мне было просто сказать ему, как я рада, что он со мной, и как бы мне хотелось, чтобы он был по-настоящему счастлив.

Чтобы его окружали верные друзья, любящая семья и любимая девушка.

Чтобы он никогда ни в чём себе не отказывал и имел то, что пожелает.

Чтобы он радовался каждому новому дню, а не проживал бесконечный день сурка, ожидая чего-то нового. Чтобы он действительно жил.

В отличие от меня. Потому что по своей наивной глупости, я, кажется, начинаю испытывать какую-то странную симпатию к брату моего парня.

Меня это пугает. Я не хочу так. Я хочу любить одного человека, хочу быть ему верной и буду. Я не хочу повторять ошибки Сары и ранить своих близких. Я лучше сяду с испуганным лицом подальше от возбудителя моей фантазии, только бы не это.

Жаль, что этих неловких столкновений иногда не избежать. Интересно, он понимает, что во мне закрадывается это странное ощущение?

Краем глаза я поглядывала в тот день на Доминика. Он едва сдерживал счастливую улыбку на своём лице, а зря. Такие эмоции не надо сдерживать.

А лучший совет – свой собственный, верно?

Стефан поцеловал меня в щёку и решил уделить внимание скучающей суперзвезде. Его брат смотрел на меня минут пять, и если бы я могла краснеть, то точно стала бы пунцовой. Стейн ощутил это, я уверена. Он пригласил меня на танец.

Мне хотелось убегать от его рук, шарахаться, как от прикосновения электричества. Мне было приятно и совестно от этого же. Я не хотела это ощущать, но поддаться искушению хотелось больше.

Мы отшучивались. Мы друзья. Его руки на моей талии. Я встречаюсь с его братом. Он смотрит прямо мне в глаза. Я не буду повторять ошибок своей матери. Мои ноги подкашиваются, когда он случайно прижимает меня к себе.

Я оттолкнула Стейна и убежала в свою комнату. Следующие несколько недель я буду думать, как бы мне перед ним правильно извиниться.

Эту вечеринку я точно буду вспоминать не один год!

​

30 (посчитать значок за пиццу)
​

​

 

[Lorraine]

По особым случаям я разрешала Доминику пользоваться моей ванной. На отдельной полочке стояли его косметические средства, туалетная вода и небольшой запас мятной жвачки. У особых случаев было два цвета: зеленый и красный. Зелёный – собеседование, экзамен, что-то связанное с карьерой или учёбой. Красный, хотя странно, что не жёлтый – к нам придёт Карен.

Доминик побоялся бы это озвучить, но я понимала, почему он нервничает и не находит себе места.

- Мы договорились сегодня со Свардами посидеть в баре, но тебя с собой не берём. Я буду, скорее всего, под утро.

Конечно же, я не договорилась с ними. Вытянуть Стефна и Стейна куда-то до утра представляется до сих пор занятием непосильным и неблагодарным. Братья любят спать у себя дома. А я люблю своего брата. Потерплю одну ночь.

Я знала про Карен достаточно, чтобы пускать её домой, но недостаточно, чтобы пустить её в жизнь нашей семьи. В первую очередь я ощущала её доброту, во вторую – запах яблок, который она излучала. Насколько мне было известно, ещё со школьной скамьи (от которой у Дома остался только выпускной) она встречалась с каким-то парнем. А потом приехали мы, и Доминик уже длительное время терпеливо выжидал момент, не признавая мне напрямую своих чувств к этой девушке.

Но оно и так видно.

Для Доминика это был лучший шанс наконец-то сказать светловолосой девушке о своих чувствах.

Для меня это был лучший шанс всё изменить и огорошить Свардов тем, что я наконец-то ушла из офиса, громко хлопнув дверью. Та самая Фьорд, которую я особо не жаловала на наших вечеринках, предложила мне постоянную работу в концертом зале Авроры. Где-то рядом со Стейном.

Мы давно планировали собрать свою группу, но лень или беззаботность парней сводила меня с ума. Планы, разговоры, печальные вздохи. Стефан даже не попытался сходить на какое-нибудь прослушивание или записать дорожку. Надо было их замотивировать. Сварды нужны были мне, а я – им. И Стефану, и, пожалуй, Стейну.

Я давно не видела их обоих. Мои позывы провести время «не с тем» парнем потихоньку сходили на нет. Я снова стала писать о Данте. Я не хотела пиццы у телевизора. Я хотела крови.

Доминик всё-таки набрался смелости. Потом он расскажет мне, что Карен снисходительно улыбалась, а затем строгим голосом, будто отчитывая, сказала Дому, что давным-давно ждёт каких-нибудь шагов в свою сторону.

Очевидно, Доминик сделал их даже больше, чем Карен планировала.

Может и нет. Я знаю только, что мой брат безоговорочно влюблён и, вероятно, очень счастлив. Я рада за него. Доминик, это, пожалуй, лучшее, что пока ещё есть в моей жизни.

30
​

​

Наклеила значок за пиццу и за задание, которое сделала ещё в 1 поколении.

 

[Lorraine]

В тот вечер на весь бар играла музыка, которую я даже не смогу вспомнить. Я её не слышала. Я ничего не слышала и никого не видела, кроме него. Может, он смотрел на меня не как хищник, но я смотрела на него, как на хищника. Столько лет мне было страшно взглянуть в его глаза. Страшно интересно.

И вот он наблюдал за каждым моим шагом, каждым движением. Опасный. Холодный. Такой далёкий.

Данте.

Помнишь ли ты меня ещё?

Знаешь ли ты, что сделал со мной?

Прошло несколько лет и только сейчас я поняла, как сильно хочу крови. И если бы не ты, возможно, я бы никогда этого не узнала. Мои вегетарианские привычки полностью исчезли, а активность возрастала в ночные часы. Я знала, что он причастен к этим изменениям, но не находила их плохими.

Перед сном я читала печальные любовные истории, пытаясь собрать информацию для книги или песни. Пыталась уловить хотя бы намёки на его образ в глазах других людей. И пусть я не находила того, что искала, сам процесс почти возвышал мои чувства к нему. Мне так казалось.

Утром всё возвращалось в привычное русло. Почти.

Солнце, дождь и море. И, несмотря на занятые роли в постановке моей жизни, мне всё равно не хватало кого-то одного.

Доминик всё чаще просыпался не один.

Завтракал не со мной.

Делился своими успехами…

…и не только.

Нет, он правда большой молодец. Как мы и планировали, Академия природы и природоведения Авроры Скайс с распростёртыми объятиями приняла Доминика в свой университет. Ходили слухи, что в этом научном центре занимаются генной инженерией, причём связанной далеко не с растениями.

Правда это или нет, нам, возможно, предстояло узнать. Доминик поступил на биолога, специализацию выбрал очевидную – ихтиологию. Всё задуманное потихоньку сбывалось.

Даже Карен со своими тараканами, судя по тому, что я ощущаю, поддерживает брата в его начинаниях и любви к рыбам. А он, в свою очередь, очень любит тараканов Карен.

Иногда в этой идиллии мне нет места.

Порой это и к лучшему. Не всё же время Доминик будет просто моим младшим братом. Любимым братом.

Доминик ловил рыбу. Карен её готовила. В первобытные времена они бы замечательно подошли друг другу.

Я почти перестала думать о Стефане. Я вижу его невероятно редко для живущей в одном городе пары. У нас были совместные фото, где я улыбаюсь, но в жизни хорошее и бодрое настроение навещало меня всё реже. Когда вокруг всё было нормально, мне было хуже всех.

Как-то Стейн уловил это моё апатичное состояние. И пусть я частенько избегала его, младшему Сварду всё же удалось поймать мою руку на выходе из театра.

- Что с тобой происходит последнее время, Эл?
- Ничего. Ничего не происходит, - мы стояли прямо у дороги, и я наконец увидела, как медленно в Авроре ездят автомобили.
- Поехали к нам. Стефан купил стейки и пиво, хоть ты и не любишь пить такое.

Терять было нечего. Доминик опять пропадал где-то в городе с Карен.

- Я давно не заезжала к вам без приглашения.
- И зря. Я то надеюсь, что ты в курсе, что оно тебе уже не нужно.

В оранжевом пикапе Стейна никогда не пахло сигаретами. На заднем сидении лежала старая, потёртая временем и пальцами гитара, в багажнике еще одна, и у переднего сидения, вместо ёлочки, красовалась еще одна. Мы слушали Smiths на всю громкость – Стейн знал, что если я не в настроении, то лучше нагрузить колонку, чем себя.

Прямо у порога нас ждал Стефан.

На мгновение, на секунду мне показалось, что он приревновал меня к брату. В том, что Стейн подвёз меня, не было ничего противозаконного, и я знала, что это ощущение я выдумала сама. Потому что был повод.

- Лаура! Я немного не ожидал, что ты… - придешь, Стефан, да, я здесь, - идём скорее наверх, заценишь акустику, которую я подарил Стейну.

Я успела уже разочароваться в своём визите в мужское логово. Но всё пошло не по плану, когда Стефан огорошил меня, едва мы поднялись на второй этаж.

- Давай прекратим это, детка, - давай, чуть не сорвалось с моих губ. Мне стало интересно, что он скажет дальше, - Давай прекратим это, и ты наконец переедешь ко мне.

Что?!

Нет, подождите, что происходит?

Самое неожиданное, что я вообще могла услышать сегодня. Человечки в моей голове стали бегать и кричать: ПАНИКА. Реакция была логичной – я поцеловала Стефана, округлила глаза и сказала, что пока ещё нужна своему брату.

Оправдавшись жаждой, я побежала чистить холодильник парней. Никогда бы не подумала, что Стефан настроен так серьёзно. Мне казалось, что мы даже встречаемся фиктивно, просто гуляем периодически и проводим время. Большой неуклюжий мишка Стефан. Даже если бы я и правда переехала к Свардам, это решение бы усугубило моё состояние, потому что здесь их целых два.

- Мм-мм… Sta-a-ars in the city… - тихий голос послышался из гостиной, когда я обдумывала свои дальнейшие решения. Стейн обнял свою гитару, нежно, но уверенно перебирая струны.

Я подошла послушать.

Впервые за несколько лет я снова услышала такой напуганный пульс, как в тот вечер с Данте. От Стейна просто пахло волнением, меня же это ощущение только интриговало. Я просто слушала его музыку. Я видела, как он боится и хочет меня.

И как он убегает в другую комнату, даже не пожелав мне доброй ночи.

Настанет ли этот другой раз?
​

30
​

​

 

[Lorraine]

Я задавала себе этот вопрос, который так боязно всплывал в моей голове: если Стейн проявит ко мне симпатию, как я поступлю со Стефаном? Даже если я смогу сохранить с ним дружеские отношения, мы никогда не сможем быть настоящими друзьями. Осадок останется.

И пока я ожидала каких-либо решений (или их отсутствия) со стороны Стейна, Доминик и Карен устраивали мне неожиданные «сюрпризы».

Навряд ли ребята понимали, конечно, что от их воркования дома я отдыхала хотя бы на работе, среди таких же одиноких и печальных людей, как я. Но не успеешь выйти даже просто из театра – они уже тут, совершенно расслабленно шутят, улыбаются, целуются.

Я была настолько громкой в своей просьбе быть чуть скромнее, что, кажется, все прохожие ненароком обратили на нас внимание. Стало неловко, ведь на ребят никто не смотрел, пока я не повысила голос.

- И зачем вы приехали прямо ко мне в театр?
- Нам очень нужен твой ответ. Вот прямо сейчас и тогда мы успокоимся, - Доминик улыбался, держа Карен за руку. Они переглядывались, а глаза их светились какой-то наивной надеждой.
- Я слушаю.
- Лаура, я хотел бы, чтобы Карен переехала к нам. Ко мне. Мы будем жить у меня в комнате.

Может быть, Доминик и хотел сказать что-то ещё, но мой ответ был однозначным.

- Учитывая, сколько времени Карен проводит у нас дома, боюсь, что это давно и её дом тоже. Я не возражаю, короче говоря.

Карен расплылась в улыбке и… заплакала.

- В чём дело, красавица? – Доминик принялся утешать свою возлюбленную.
- Это от радости, - Карен бросилась обнимать меня, - Спасибо-спасибо-спасибо! Я так счастлива наконец-то пожить для себя!

Первое возникшее желание отстраниться пропало. Я поняла эту девочку. Она, вероятно, весь свой подростковый период возилась с младшим братом и сестрой. Хех, Карен. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Совершенно открытая, светлая, не стесняется эмоций. Яркий лучик света в жизни моего брата, родившегося и выросшего в Миднайте. Блондинка.

Она миллион раз бывала у нас в гостях. Но теперь, когда мы пустили её в наш дом на совсем иных правах, Карен рассматривала каждую деталь с неподдельным интересом, расспрашивая о каждой фотографии в доме.

И я приняла её как девушку моего младшего брата.

Много лет я оберегала его. Опекала его. Возможно, и мне настала пора пожить для себя.

Эта невероятная аура их чувств радовала мой разум и сводила с ума моё сердце. Жажда впервые достигла таких невероятных размеров, что я ощущала пульс своих домашних и старалась поменьше проводить с ними времени. Укус – дело не смертельное, но не всегда приятное. Другое дело позвать Стефана…

Так или иначе, я рада за своего брата. Доминик заслуживает этого.

А я заслуживаю раннего звонка от Стейна со срочным предложением встретиться в неизвестном мне месте. Отлично.

- Где ты достал этот дурацкий зонтик?
- Почему сразу дурацкий? Он яркий и запоминающийся. А вообще, его здесь выдают бесплатно. Ты, я погляжу, предпочитаешь мокнуть под дождём.

Я ничего не ответила на такой глупый вопрос.

- Зачем ты позвал меня сюда? Сказать, что твоё последнее письмо – неудачный розыгрыш или истинная правда и мне стоит уехать из города? Давай скорее разберёмся с этим.

Стейн откинул зонтик в сторону, достал из кармана куртки маленькую бутылку виски и сделал глоток, протянув её мне. Навряд ли я что-то ощутила от этого, но из чувства вежливости повторила его действие.

Стейн подошёл ближе. Его пульс усиливался, он сильно волновался. В моём положении это было крайне трудно перенести. Младший Свард взял меня за руки. Его ладони были значительно теплее моих.

- Ты и сама это знаешь, верно? Прости, что избегал тебя. Мне нужно было многое понять.

Дождь прекратился. На небе поднималось ненавистное солнце. Красивое и ненавистное, как Сара. Мне нельзя было долго находится под его лучами. Я пряталась от него вместе со Стейном.

Его фразу я проигнорировала, логично же. Весь день мы провели в каком-то кафе-баре, решая, как назовём группу, которой пока ещё нет.

Но когда уже стемнело, он настоял на том, чтобы мы вернулись в это уже известное мне место.

Шум морских волн. Звёзды, раздирающие своим светом тёмное небесное полотно. Мокрый песок. И мы, расслабленные и заблудшие. Нам было хорошо.

Забыв о предрассудках и правилах, мы страстно целовались, даже ничего не объясняя друг другу. Стейн знал, как это нужно делать, чтобы волны мурашек пробегались по моему телу. Я скучала по этому ощущению.

Но моя жажда утолялась не только людскими поцелуями, хоть и такими чувственными. Это он тоже знал. Стейн принимал мою природу.

Я сделала ему подарок, от которого он бы не смог отказаться.

Ночью я репетировала свою речь для Стефана. Свои объяснения и извинения. Жаль, что мир устроен именно таким образом, что мы вынуждены оправдываться за свои чувства.

---

- Знаешь, Лаура, Карен удивительная. Исключительная и моя. Я понял на сто процентов в то утро, когда торопился выйти за рыбой до рассвета и не успел надеть свою форму. Кажется, это был день Святого Валентина, или как там его.

- Мне нужно было буквально пару образцов, и я точно знал, как поймать их и не испачкаться. На дворе 6 утра, и тут я вижу, как она в своём розовом платьице прибегает ко мне с запасной удочкой.

- Я был уверен, что Карен её сломает, потому что она ничего не спрашивала и запуталась в леске. Но я недооценил её.

- Она так старалась повторять за мной, что у неё получилось. Рано утром, в розовом платьице, представляешь? Я сошёл с ума, глядя на неё.

- Я сделаю ей предложение. Я решил. Так и знай.

- Это именно та девушка, с которой я хочу встречать рассветы. Каждый день. Много лет. Всегда.

​

30
​

​

 

[Lorraine]

- Да, привет, ну я, в общем… Я не смогу сегодня. Нет, всё нормально, я просто не смогу. Ладно всё давай, пока.

Наверно, я совсем не понимаю парней, раз слышу такое от Стейна с утра. Неужели он опять решил дать задний ход? Я же только вчера уже всё решила, уже сочинила такую блистательную речь, чтобы Стефан сам почувствовал себя виноватым! И как теперь? Как теперь, когда снова без объяснения причин младший Свард просто сливается?

Почему у меня не может быть всё так же легко и просто, как у Доминика с Карен? Ребятам везёт, что львиную долю времени дома я провожу на втором этаже, и я не вижу/не слышу их, если нужно. Но чёрт. Когда у меня будет хотя бы что-то похожее?

Мои драматичные книги лежали на столе, я никогда не убирала их оттуда. Вот, смотрите, я читаю о любви, потому что в моей жизни её невероятно мало. К чёрту всё, я звоню Стефану.

Видимо, красивая история с дорогими ресторанами – это не для меня. Для кого-то другого.

Просто легче от этого не становится. Стефан снова попытался предложить мне переехать к нему, но я остановила его раньше, чем он договорил. Мне было сложно смотреть ему в глаза. Ненавистно, наверно, и стыдно. Стыдно за то, что я обманываю так же, как это делала моя мать. Я так долго и упорно давила на неё этим, что теперь, когда сама поступаю не лучше, просто не знаю, куда спрятаться.

Может не прятаться? Ведь парень – это ещё не муж.

Когда Доминик, нарядный, вернулся вместе с Карен и застал Стефана в пижаме, он не сразу понял, как нужно реагировать. Брат знал (или догадывался) о моих переглядываниях со Стейном, и наверно решил, что со Стефаном уже всё.

Доминик ел свой ночной хот-дог с крайне напряженным лицом.

- Стеф, а где твой брат? Я давно не видел Стейна. У него всё хорошо? – спросил Доминик. Мне было крайне неловко, но я старалась не показывать этого. Надеюсь, Дом знал, что делал.
- Дома, наверное. Он сегодня жаловался на самочувствие, побледнел весь. Меньше таскаться по клубам надо, вот что! – все негромко усмехнулись. Я вспомнила о своём подарке. Стейн действительно просто не мог? Я опять всё выдумала?

- Лаура, ты должна знать, - Доминик проводил Стефана. Я готовилась услышать лекцию от младшего брата, но ещё не успела закатить глаза, - Я сделал Карен предложение.

- Воу, поздравляю, но это было ожидаемо! И что она?

- Согласилась, - голосом, будто у маленького мальчика сбылась голубая мечта. Голубоглазая мечта.

Вот так бывает у людей. Встретились, и теперь навряд ли когда-либо расстанутся. Я им этого желаю.

А пока разбираюсь в себе. Может мне на самом деле ни один из них не нужен? Стейн писал вечером, что это приятная неожиданность… Он о моём подарке или о нас? Интересно, страшно интересно, каким он станет, когда процесс завершится.

Но если я думала так просто избежать этого разговора с братом, то я ошибалась. Утром он громко и чётко сказал фразу, которая заставила меня присесть. Он сказал так, будто он старше и главнее, и я ему даже поверила.

- Карен, моей сестре и нам – он оглянулся, убедившись, что я слышу, - просто необходимо съездить к родителям в Миднайт.

​

30
​

​

 

[Lorraine]

Когда мы вернулись в Аврору, мир уже не казался мне таким однозначным. Доминик, скорее всего, ощущал моё настроение, поэтому уделял больше времени Карен. Я погрузилась в себя пуще прежнего, задним числом понимая, что стоило бы уделять больше времени своей семье.

Теперь Карен – её часть. Она и сама себя ощущает так. Свободно.

Как девочка-подросток из сериалов, как только мы переступили порог дома, я убежала наверх и закрылась у себя в комнате. Мне нужно было подумать.

Пока Доминик занимался карьерой

и вообще всяким саморазвитем,

внутренний конфликт во мне разгорался. Я запуталась в своих желаниях. Я, к своему стыду, напоминала себе свою мать.

Нет, конечно, я не замужем, и как бы каких-то железных обязанностей на мне нет. Но начинать долгий путь совместной жизни со лжи – плохая затея. Я понимала головой, что пора сделать выбор, но каждый раз в зависимости от того, с кем из Свардов у меня в определенный момент общение складывалось успешнее, часа весов наклонялась в разные стороны. Постоянно. Я знала, что она остановится только тогда, когда я уберу всё с одной из стороны весов. Но с какой?

Ведь бывает и иначе. Бывает, что люди встречают друг друга и на этом останавливаются. Бывает, что им везёт, что им всё так же хорошо вместе, что они – настоящие партнёры, друзья и опора друг для друга. Так бывает, я видела это не в кино.

Но бывает крайне редко.

Хочется верить, что однажды и на свою свадьбу я буду приглашать так много гостей. Что так же, как у Доминика и Карен, её организация не вызовет множество хлопот, что всё будет так же спокойно и очевидно, как то, что им суждено быть вместе.

Братец, как всегда, уходил к морю рано с утра. Даже в день своей свадьбы. По его словам, свою золотую рыбку он уже словил, осталось только загадать желания.

Семья Карен была далека от неё. Та, что родная. Теперь её настоящей семьёй стали мы. Собирать её на торжество, ровно, как и организовывать его, пришлось мне. Но я не против. Мне нравилось быть частью этого действа, оставаясь в тени.

Я слышала, как громко билось сердце Доминика в ожидании своей будущей супруги.

И как оно замерло, когда на горизонте засиял её белоснежный образ.

В её волосах, как будто часть самой Карен, разлеглись цветы. Она сама была похожа на прекрасную белую лилию. И пахла она тоже цветами. Карен была так красива, что мне хотелось плакать, но я держалась, чтобы не давать Доминику повода даже на секунду отвести свой взгляд от невесты.

И пока влюбленные обменивались кольцами,

Я старалась скрыться от щекочущего мою спину взгляда Стейна. Я чувствовала его присутствие, но не смотрела на него. Делала вид, что не замечаю. Боялась, что Стефан заметит что-то, хотя тот давно уплетал свадебный торт.

Я бы покраснела, если бы могла. Хорошо, что не могу. Весь вечер Стейн был где-то позади. Весь вечер он смотрел на меня, вместо того, чтобы подойти и поздороваться. Весь вечер я чувствовала себя податливой, скованной и… желанной.

Каждый раз, когда желание превосходит мою силу воли, я сбегаю. В этот раз жажда не только крови, но и Стейна заставила меня уйти раньше всех.

Не думаю, что влюбленные это заметили. Они вообще больше никого не видели. И правильно. Так и нужно. Миллион фото на память, сто тысяч поцелуев во всех местах города и ночные прогулки под луной. Всё правильно.

Мой брат и Карен поженились и были счастливы. Мой младший брат. Дай бог, быт не испортит им семейную жизнь. Прекрасная, красивая пара.

Я хотела написать Стейну, что скучаю по нему.

Я скучаю по тебе.

Я хочу бросить всё и упасть в твои руки.

Удалить сообщение.

Всё должно быть не так.
​

30
+0,25 за навык 10 уровня (Алхимия, Лаура Мориэль)
+0,25 за нового друга (№25, какой-то ученый у Доминика)
= 30,5
​

​

 

[Lorraine]

Вроде бы ничего и не изменилось.

Но какая-то аура уюта закралась в наш дом после того, как Дом и Карен поженились. Они занимались обычными вещами, практически теми же, что ещё в школьные времена. Играли в видеоигры, готовили ужин, обсуждали новости. Доминик работал, Карен ждала его дома и согревала по ночам. По выходным, когда ребята просыпались около полудня, они приходили на кухню, готовили друг другу кофе и смеялись, вероятно, от счастья носить свои обручальные кольца.

Медленно, но правильно и без ошибок Доминик и Карен превращались в идеал современной семьи. Карен, например, не хотела долго сидеть дома, и отправилась работать в ресторан в помощь своей семье: её отец и тётя уже давно звали на работу. У Карен был кулинарный талант, но Доминик трижды спросил жену, хочет ли она работать, прежде, чем Карен купила новый фартук.

У ребят всё было хорошо.

---

Пожалуй, многие люди так или иначе совершают ошибки. Явные, неявные – это случается.

Мне было тяжело простить мать за всё, что она сделала с нашей семьёй. Она совершила большую ошибку. С другой стороны, если бы не эта ошибка, то Доминика никогда бы и не было. Могу ли я сейчас представить себя без брата?

Я тоже совершаю ошибки. Но я не хочу ждать. Если ты понял, что свернул не на том повороте, незачем ехать по нему дальше – лучше развернуться и сделать правильный выбор, пока по ошибке выбранный путь не привел тебя туда, где ты быть не хочешь.

Большой тёплый Стефан. Когда я решилась на эти отношения, мне нужна была защита. Мне нужна была стена, за которой я спрячусь и выдохну.

Но что теперь, когда я чувствую, что моя внутренняя сила на голову превосходит прочность этой стенки?

В назначенное время мы встретились со Стефаном недалеко от того места, где я целовалась с его братом. Я нарочно выбрала это место, чтобы напоминать себе, почему я это делаю.

Когда Стефан подошел, я в последний раз подарила ему взгляд, который может подарить только возлюбленная. Я понимала, что он по-прежнему хорош собой, весел и обаятелен, но между нами не было тока, искр, которые я так искала. Была ясность, простота и скука, до которой мы дошли ещё даже не живя вместе.

Он улыбался мне, расслабленно и мягко. Ещё шаг – и он бы притянул меня к себе. Я хотела дождаться идеального момента, но как обычно, вместо долгих размышлений и приветствий, из моих губ вырвалось:

- Я хочу остаться друзьями.

Выражение лица Стефана менялось плавно. Сначала он не понял, шутка это или нет, но удивление изменилось на внезапную злость.

- Что я сделал не так? Объясни дураку.
- Ты не виноват, просто я не хочу быть плохой девушкой, - я никак не могла сказать ему про Стейна. – Прости, что поступаю так, но лучше сейчас, пока ещё не слишком поздно.

Я разворачивалась к тому месту, где делала выбор. Это было весьма болезненно.

- Я думал, ты хочешь жить со мной. Быть со мной. Я не понимаю… Я как-то обидел тебя?
- Нет же, Стефан, ты правда ни в чем не виноват.
- Ну конечно. Дело в тебе, а не во мне, всё вот это? Что за бред, Эл? Только если… - Он отвернулся и выдохнул. Его губы поджались, а брови застыли в выражении «ну, что поделать».
- Ты уверена?
- Я уверена. Прости, Стефан.
- Я возмущен, но не имею права тебя держать.

- Мне нужно время, Эл. Ты совершаешь ошибку, и выбор твой неправильный.

А я не смогла ему ничего не ответить. Комок волнения и слёз подступил к горлу, и я просто смотрела, как уходит Стефан. Как я сама его прогнала. Я держалась, чтобы не плакать, хотя до сих пор не знаю, почему это было так больно.

Несколько часов я просидела в тени дерева на этом пляже, глядя на воду. Мне было совестно. Но я поступаю правильно. Я поступила правильно.

Моё погружение прервал знакомый сигнал знакомого пикапа. Я обернулась и увидела машину Стейна, который непонятно откуда узнал, где я. Впрочем, тогда это было не очень важно. Моё сердце забилось так часто, что я даже ощутила его. Мне хотелось броситься к нему на шею и обнять, держать его, не отпускать. Но я держалась. Я не знала, зачем он приехал сюда и как отреагирует на мои порывы ворваться в его личное пространство.

Но мне хотелось видеть его. Напомнить себе, что всё это я делаю, потому что так правильно.

- Я тебя нашёл.
- Я от тебя не пряталась.
- Ты оставила его. Почему?
- …Потому что так правильно.

Стейн коснулся моей руки. Она не была горячее моей. Мы наконец-то стали похожими. Его глаза едва заметно светились, он казался расслабленным, но я слышала, как его молодое сердце билось ещё чаще, чем моё.

- Прости, я сам заставлял тебя сомневаться в этом. Я видел Стефана и не хотел вмешиваться. Но сейчас… - Стейн поцеловал меня. Осторожно, но чувственно. Так, как он хорошо умел.

В этом и был смысл.

Ощущая его рядом, мне хотелось растянуть мгновение и саму ночь настолько, насколько это возможно. Мне хотелось петь, танцевать, рисовать его руки и глаза. Хотелось упасть в этот омут, в котором каждое прикосновение – неловкость и приятная волна к сердцу. И никаких ошибок.

Стейну было тяжело радоваться. Мы бы не могли прятаться с ним вечно, поэтому и решили, что скрываться не станем. Жить во лжи - не для меня. Больно, да, но я верила, что эта рана заживет, пока она не такая глубокая, какой могла бы стать. На нас троих.

Доминик всё видел. Он был в стороне. Он думал, что мне лучше знать, что делать.

Стейн бы в любом случае не вернулся домой это ночью. Конечно, мы пробовали просто послушать любимые группы, глядя на море из окна, но обманываться было бесполезно – мы давно ждали и очень хотели этого.

И это было потрясающе.

Я засыпала не одна. Я засыпала с одним человеком физически, в мыслях и в сердце. Таков мой выбор.

​

​

30,5
​

 

[Lorraine]

Да. Проснулась я тоже не одна. Я уже и забыла это чувство, когда площадь кровати занимает не просто кто-то, а тот, к кому хочется прижаться и обнимать нежнее, чем самую любимую подушку.

Я проснулась, и рядом со мной лежал Стейн. Мои руки потянулись к нему, чтобы проверить, что всё это мне не снится. Мне не снилось.

Мы оба знали, что первое время будет не очень просто. Но гораздо тяжелее было бы жить, переглядываясь на общих вечеринках, даже когда у обоих есть пары. Этот разговор мог бы быть таким же романтичным, как и все отношения со Стейном, как и он сам, но прозвучало это тогда весьма боязно:

- Мы вместе? – сглупила я. Вообще, я знаю, что такие вопросы задавать не стоит, но мне нужна была поддержка и уверенность, что на этот раз мы видим ситуацию одинаково.
- Мы вместе, - улыбнувшись, ответил Стейн.

С этого момента у нас обоих началась другая жизнь.

Во-первых, мы оба решили, что по ряду замечательных факторов так же замечательно подходим друг другу.

Во-вторых, Доминик, узнав всё и рассказав Карен, принял мой выбор без доли сомнения, лишь пожалев о том, что теперь придется быть более гибким в общении со Стефаном. Брат знал, что я влюблена и давно, и возможно именно поэтому он возил меня в Миднайт.

Я поняла из этой поездки только то, что человек всегда может сделать выбор. Подсознательно он делает его, даже если обществом навязано иное мнение, сдерживающее его порывы. Я смогла сделать выбор, смогла избавиться это этого чувства… предательства.

Разве у других не так? Раз у меня вышло, значит, могло бы выйти и у Сары.

Слабая женщина. Бесконтрольная. Податливая и наивная. Как и отец.

Но я начинала новую жизнь. Ту, которую так долго ждала. Когда мой брат был уже женат, я только вступила в длительные отношения с человеком, которого понимала и хотела понимать. Началось лучшее для нас со Стейном время.

Мы жили друг другом. Мы пахли друг другом. Мы играли одну музыку и одну роль.

Я даже не знаю, как это правильно описать. После офиса, в который ты стремишься к 9 утра, после всех этих «начальников левого отдела правого корпуса седьмого подразделения» работа в театре казалась и вовсе развлечением. Я готовила сцену для концертов, проверяла аппаратуру на собственной «шкуре», пела и играла вместе со Стейном.

Мы много смеялись и целовались на последних рядах главного зала. Пили вино в середине дня, писали тексты.

Делали дурацкие фото на телефон. Были счастливы.

И именно этого от меня хотело руководство театра. Жить музыкой. Теперь, когда я привыкла много петь под аккомпанемент Стейна, руководство стало обращать на нас внимание. Нас так и называли – Сварды, хоть и об одном из нас всё же стали забывать.

Совесть? Да, конечно. Но лучше сразу и пораньше, чем мучиться от лжи и обмана вокруг нас. Стефан был хорошей защитой, но я не любила его. Не было этого огня, хоть и было тепло. Не знаю, люблю ли я Стейна, но точно влюблена. Прихожу домой и хлопаю крыльями в ожидании скорой встречи.

Даже когда захожу за инструментами в гараж – представляю, как мы играем здесь новую музыку, которая обязательно понравится слушателям. Когда-нибудь…

Доминик, конечно, пытался нас всех помирить и как-то сгладить углы в нашей когда-то очень дружной компании.

В нашем доме часто бывал не только мой парень со своим братом (в разном порядке Стефан и Стейн), но и брат и сестра Карен, жены Доминика. Мы все так или иначе приходились друг другу если не родственниками, то почти семьёй.

И если кому-то из нас было откровенно плохо, это сказывалось на настроении всей «семьи».

Стейн ещё кое-как справлялся с этим. Всё же они братья, для которых родство означает действительно многое. Поэтому причиной всех внутренних бед негласно объявили меня. Лично я считала, что лучше так, чем узнать об измене через много лет, когда повод действительно был бы.

Стейн тоже так считал. Но настроение его порой сильно ухудшалось, когда он смотрел на страдания своего брата.

Я пыталась говорить со Стефаном. И сначала он улыбался.

Всё менее искренне…

Никак вообще.

Я чувствовала его боль, но она была не такой, какой он думал. Я знала, что это пройдет. Всегда проходит. Эти раны хорошо лечит время, а Стефан лишь пытается чувствовать себя живым. Капать лимонным соком на открытые раны. Вы видели счастливых поэтов? Вот и я нет.

Ведь мы все были прекрасны и молоды.

Мой брат и его милая жена. Мой Стейн и его милая я. Теплые времена благоденствия и нежности.

Глядя на то, как благотворно брак отражался на отношениях моего брата, я и сама неровным делом подумывала…

Впрочем, какая разница. Сейчас есть только мы – и это самое важное.

Всегда он, всегда я.*

​

30,5+
0,25 за друга (№26, Ари Вонг, Лаура Мориэль)
= 30, 75
* - настроение почти как "Placebo - Every You, Every Me".
​

 

[Lorraine]

Я никогда не завешивала шторы в своей комнате. Если кто-то и мог бы подсматривать за мной, то это был бы одинокий капитан небольшого судна с очень мощным биноклем. По утрам моя привычка играла со мной злую шутку – солнечные лучи могли прервать мой сон, если он был хрупким, переливаясь на водной глади.

Но к счастью спала я хорошо. Мягкий обруч рук Стейна придавал прочности моим сновидениям.

Счастливый, белый и чрезмерно аккуратный Доминик спешил в свой научный центр каждое утро. Эта свинка, которая бутерброд не съест, не обляпавшись, выглядела аккуратнее, чем официанты в дорогущем ресторане. Нужно отдать Карен должное: с супружескими обязанностями, в том числе отправке мужа на работу в наилучшем и сытом виде, она справлялась на отлично.

Желания пробовать её блюда у меня не было. Вообще охота к обычной пище у меня пропала напрочь. Иногда это её обижало, хоть Карен и старалась не подавать виду. Но я эту легкую морщинку на лбу везде узнаю. Она понимала, что у меня другие интересы.

И что в доме есть кое-кто более воодушевленный и голодный, чем я.

Движения не было. Ничего не происходило. Был брат и его жена. Была я и Стейн. И наша повседневность. И вроде нет, мне моя повседневность нравилась, но… Но это чувство, будто у меня что-то отняли, не покидало меня ни на день. Маленький червяк, который точит твои мысли и ищет самые узкие места, чтобы попытаться тебя задеть.

Самокопанию, вероятно, была подвержена только я. Доминик, например, был гораздо умнее – он просто наслаждался действительностью, не заморачиваясь на темы прошлого. Братец чуть ли не каждые выходные обзванивал наших друзей и приглашал куда угодно. И я серьезно – он их обзванивал, а не делал рассылки в мессенджерах. Так, мол, больше вероятность, что придут, потому что люди чувствуют, что нужны именно они, а не кто-то из списка. Это всегда работало.

Вся молодёжная тусовка знала Доминика, хотя ему было уже почти тридцать.

И ему было искренне пофиг.

Он был свободен от этого. От цифр и условностей, хотя казалось бы – сотрудник научного центра. Брат Карен называл его «бро». И это никого (кроме меня?) не смущало. Доминик не держал меня на таких мероприятиях и никогда не обижался, если я уходила пораньше или не появлялась вовсе.

Даже Стейн каким-то образом умудрился загореть на вечеринке Доминика.

Солнце всё равно не для меня. Яркое, опаляющее, надоедливое – пока не могу понять или вспомнить, любила ли я его когда-нибудь.

Стейн любил, наверное. Но сейчас мы гуляем по вечерам, иногда захаживая в местные кафешки с видом на прекрасное море. Он смотрит на меня так, будто никогда не отпустит. Смотрит, будто доверяет всего себя до последней капли. Моё сердце бьётся чаще, потому что мне нравится происходящее, но плечи мои тяжелеют. Я чувствую, что в ответе за нас.

Если встреча очень поздняя, я надеваю что-то максимально эротичное. Город уже спит, это не Бриджпорт, а я дразню Стейна, как в первый год наших отношений.

Сегодня его губы слегка солёные и слишком тёплые для нашей природы. Необычно, но приятно.

Он всё ещё порой пытается быть человеком. Если ночь – то прохладно, нужно теплее одеться. Я больше не знаю, когда на улице тепло или холодно, а одежду выбираю, глядя на Доминика. Все мы немного пытаемся.

Небо красивое. Но море ещё прекрасней. Где-то там одинокий капитан на маленьком судне подсматривает, как я слегка касаюсь щеки своего возлюбленного.

Как улыбаюсь ему, потому что не могу сдержаться.

И как мы впервые за несколько месяцев решаем поспать в разных кроватях.

Нет, всё хорошо, просто у Стефана новости, о которых он хочет сообщить своему брату лично. Доминик уже обо всём, почему-то, знал. Он кормил рыбок. Он всегда их кормит. Они уже слишком толстые для рыб, вероятно, маленькие морские котики и тюленчики. Может быть, это жестокий эксперимент.

Но у Стефана появилась девушка, с которой «всё серьёзно». И почему-то ребята решили, что это может меня задеть.

Глупости. Я рада за него. Хоть у кого-то что-то происходит. В детстве, дома, в Миднайте, у нас вечно что-то происходило, что-то серьезное и требующее решения сиюминутно. В Авроре же время тянулось невероятно медленно. Второй год отношений со Стейном ощущался как второй десяток. И всё было прекрасно, нет, я довольна жизнью, просто…

- Знаешь, кого я сегодня встретил по пути домой?
- Нет, Доминик, кого?
- В Авроре я их никогда раньше не встречал. Красного адмирала. Взрослого.

Время пролетело незаметно. Мои крылья выросли. Но пока что я всё ещё не знала, куда лететь.

​

30,75
+ 0,25 за навык 10 уровня (Лаура Мориэль, рисование)
= 31

Подтверджение

Карен

​

 

[Lorraine]

Каждый день приходилось слушать очень много музыки. Говорю «приходилось», потому что не всё, что я слышала, мне нравилось. В местный театр, где мы со Стейном зарабатывали на хлеб, часто приходили новенькие группы, мечтающие прославиться.

Половине из ребят, которые приходили на прослушивания, не было и восемнадцати.

И с некоторых пор я участвую в прослушивании таких групп. Возможно, мой голос даже что-то значит, но я не хочу спешить с выводами. Так или иначе, местные «музыканты», такие как Фьорд (та странная эгоистичная брюнетка, которая даже бывала как-то у нас в гостях) решили, что я – лучший человек для организации их выступлений и всего прочего.

И несмотря на то, что формально эта должность выше, чем раньше, я осталась недовольна. Никто не даёт мне самой играть. В отличие от Миднайта, да и вообще от дедушки, я не просто играла на инструменте – я хотела петь, а тут, простите, или вы с группой, или вы менеджер.

Стейн улыбался и притянул меня к себе за талию. В его взгляде читалась мягкая усталость, будто шепчущая: «Детка, мы ты ещё всё успеешь. У тебя много времени. У нас много времени».

Но я была несогласна. Жизнь вокруг летела и изменялась так быстро… Изменялось всё, что меня окружает, но не я. Как старая телефонная будка во дворе, когда у всех уже появились мобильные – настроение никому не портит, пейзаж не ухудшает, но никому толком не нужна.

Я не шучу.

Доминик и Карен, следуя своему собственному лунному календарю, уже синхронизировали свои мысли и примерно в одно и то же время решили, что хотят ребёнка.

И они правы! Ну а почему нет? С карьерой всё сложилось удачно у обоих, они любят друг друга и хотят, наконец, продолжить себя в ком-то ещё. Продолжить эту любовь.

Молодые и прекрасные. Отношения ребят как хороший роман, который мне приходится лишь наблюдать рядом.

Я не знаю, чего жду. Какого волшебного пинка или момента. Стейн прекрасный и уютный, но его, кажется всё устраивает. Разве что-то не проходит мимо нас?

Что-то подгоняет меня. Я чувствую себя так, будто опаздываю. На такси, на работу, домой, проснуться. Покой ушёл. Я опаздываю. Который час?

Меня останавливал только он. Стейн связал мои руки, мои ноги, всё моё тело и тянул к себе, не двигаясь вперёд. Он пытался заставить меня наслаждаться моментом: вот, смотри, поцелуи под луной, это прекрасно, остановись, прочувствуй!

Куда я спешу? Бе-зу-ми-е.

​

31​

 

[Lorraine]

Свою новую девушку Стефан водил к себе домой. Несмотря на то, что дом у Свардов был большой, Стейн на эти ночи перебирался ко мне. Часть его вещей уже валялась по углам комнаты, дополняя интерьер. Мы приняли решение начать жить вместе. И его ускорил мой любимый брат и его жена.

По порядку.

Нет, меня никто не прогонял и, думаю, даже не пытался выжить. Ребята просто делали правильные вещи и жили правильной жизнью, на мой взгляд. А я… наблюдала.

Весьма быстро желание брата и его жены превратилось в большой живот Карен. Она ходила на работу до тех пор, пока фартук завязывался без проблем, к тому же, в таком состоянии её блюда получались или очень вкусными, или необычными.

Мне радостную новость сообщили самой первой. Родителям звонили уже чуть позже. Я всё ещё не набралась терпения и смелости заглянуть в веб-камеру, так что Доминику пришлось рассказывать о моей «напряженной работе в театре», пока я сидела напротив.

Карен хотела мальчика, а Доминик – девочку. Это, пожалуй, было единственное их разное желание за последнюю кучу лет.

Медленно, но верно, я ощущала, как моё место в этом доме уменьшается. Выходить из комнаты хотелось всё реже – мало ли ребята выбирают кроватку, обсуждают цвет носочков или ещё что-то крайне интимное. И тут незамужняя я.

Меня никто никогда не осуждал и не задавал дурацких вопросов. Кроме меня самой.

Те девять месяцев прошли в полной тишине относительно обычного состояния нашего дома. Доминик временно прекратил все свои тусовки, а Карен никогда не вставала раньше одиннадцати.

Этот разгильдяй становился очень серьезным в действительно нужные моменты. Он подыскал для жены лучших врачей в городе, наблюдавших за ходом беременности, и сам готовился принять на себя такую ответственность.

Но если честно – Карен это было хоть и приятно, но не очень нужно. Она расцвела пуще прежнего. Улыбка стала её второй одеждой, потому что именно тогда, когда она носила в себе новую жизнь, она казалось абсолютно счастливой.

Минимальный токсикоз, лёгкое течение беременности, здоровый сон. Ей шло это состояние. Так же, как будет идти материнство. Я уверена.

Именно поэтому места в доме становилось мало.

Именно потому, что Доминик, несущийся к своим растениям в 8 утра, искал, где бы найти цветов, чтобы поставить их рядом с кроватью жены до того, как она проснётся.

Карен пыталась обсуждать беременность и со мной. В столовой появился голубой стульчик. Когда я выбирала мебель, она была бежевой.

Но я не говорила об этом.

Как и о том, что у неё будет двойня. Мне не хотелось портить молодой паре эту радость – узнать о таком первыми. Черт возьми, даже когда они хотят разнополых детей - у них это получается.

Шутки-шутками, но квадратных сантиметров становилось всё меньше. Я ввязалась в стройку.

Доминик не знал об этом. Первое время он даже не знал, что у него будет двое детей. Но медицина давно позволяет и практически обязывает родителей быть готовыми к родам.

Поэтому очередное УЗИ обрадовало будущих родителей в гораздо большей степени, чем это сделала бы я. Теперь я просто наблюдатель. У моего брата вот-вот будет своя семья. Настоящая.

Такая, какой у нас никогда не было.

И которую он точно заслужил.

Я уважаю его поступки, уважаю даже его слова. Но сказать ему, что я собираюсь съехать, становилось всё труднее. Где-то в глубине души мне хотелось, чтобы он задержал меня, остановил и сказал: «Ну куда я без тебя, сестрёнка?».

Но ведь теперь на нем ответственность не за одного, а за троих. Справится ли он с ней? Конечно.

В больницу с ними я не поехала, но подготовила всё необходимое дома. Шумно было в ту ночь, хотя и паниковал только братец.

Это была красивая ночь, та, исключительная, когда небо покрывается странным сиянием, заметным только в самых северных городах. Два маленьких представителя семьи Мориэль стремились появиться на свет именно в такую прекрасную ночь.

Когда дверь за Домиником, увозящим Карен в больницу, захлопнулась, я побежала раскладывать маленькие одеяльца и полотенца в ванной и в кроватки. Они вернутся уже все вместе, вчетвером, и теперь уже никогда не будет так, как раньше, никогда не будет просто брат и сестра. Когда они вернутся всё будет иначе.

Их малыши обязательно будут здоровыми и крепкими.

И места мне будет мало.

​

31

Техническое

 

[Lorraine]

Листала на днях фотографии, сохранённые в галерее телефона. Ещё с Миднайта. Неплохой в целом город ведь. У меня там была своя комната, помнится, даже отец послушал мои просьбы и сделал отдельную ванную. Только мою. Сейчас у меня тоже ванная комната под замок.

Ногти я раньше тёмные носила. А теперь светлые стараюсь делать – когда отрастают, то не так заметно.

Ещё я выпивала четыре чашки кофе за день и могла много часов увлеченно гуглить разные алгоритмы рисования пионов. И было норм.

Могла плакать всю ночь и проснуться красивой, а не с мешками и опухшим как крыжовник видом.

Сейчас я могу делать крутые вещи.

У меня есть брат, с другой стороны он также приходится мне дядей. Но мы с Домиником никогда не говорили об этом. В его системе координат я могу принимать только одно значение. Я всегда (сестра, близкая). Та же Карен (жена, близкая) лишь со временем пришла в настоящую точку. Но она это заслужила.

Родители. Мы с братом их вроде любим. Они вроде любят нас. Они точно любят друг друга?

Парень. У Стефана есть девушка, бог с ним. Стейн медленно, но открывает ворота своей жизни для меня. Он двигает их так медленно, что если позади громадной конструкции будет находится нечто меньшее, чем роскошный замок – читай, зря ждала.

И… Данте. Самое яркое и самое короткое.

Спасибо Доминику. Спасибо за его бесстрашие к жизни. За смелость и уверенность в своих близких.

В нашем доме теперь много жизни.

Я думала, что маленькие чистые сердца будут компрометировать меня, так как природа моего аппетита всё же опасна для них. Но нет. Доверие их матери успокоило все мои внутренние позывы.

Было, кстати, очень страшно. Вроде как я когда-то делала нечто похожее, но вот – совершенно крошечный человечек, такой хрупкий и такой сильный одновременно. Сколько всего он должен узнать за какие-то пару лет! Детей назвали сильно по-разному: Оливер и Лилиан. Вероятно, Дом и Карен как-то их поделили между собой и выбрали имя самостоятельно. Черт его знает. Они даже не похожи друг на друга. Зато очень похожи на своих родителей.

Оливер похож на Доминика. Но Лилиан… Да, внешне похожа на Карен, но. Но. Я чувствую в ней что-то другое. Она невероятно спокойна и бдительна, настолько, что я боюсь брать её на руки, будто если я это сделаю, она вдруг скажет: «Что, завидуешь моей маме? Тебе самой давно пора что-то оставить в этой жизни после себя, деточка».

Поэтому я не особо помогаю Карен с Лилиан.

Но я правда делаю, что могу.

Вот например Доминик выращивал какой-то аналог человеческой крови из растений. Я даже не пыталась понять, как это работает, но неделю питалась только той субстанцией, которую он гордо называл: «ПИЩА». Я понимала, зачем ему это, даже смогла протянуть неделю зеленой жижи и только, но моя жажда после этого возросла. Сильно.

Брат доказал, что без крови можно выжить, но это делает мой, не знаю, «подвид», более агрессивным и восприимчивым ко внешним раздражителям.

Я ему не сказала, но… Любого человека заставь пить жижу из растений целую неделю – тут агрессия сменится социопатией, а восприимчивость раздраженностью. К черту диеты, особенно моно!

Когда-то ведь я любила мороженое. До того случая с ним.

Теперь я тётя. Мм, ну да, у брата родилось двое детей. Прикольно, иногда я что-то делаю для них, но в целом моя жизнь никак не изменилась.

И в этом был весь смысл. Ничего не изменится, пока ты сам не изменишься или не изменишь что-то. Происходящее у других людей, пусть даже самых близких – это не твоя жизнь, а их. Моя попытка своровать эмоции провалилась. Их нужно создавать самому.

---

- Я собрала вас здесь не только из-за радостного повода отцовства. Пора кое-что решить.

Звонить Стефану было почти просто. Я переживала только за мою подпись в его телефоне, мало ли девушка увидит что-то вроде «Милая» или как они могут подписывать девушек. У Стейна я, например, «Аленький цветочек», каким бы брутальным мне он ни казался.

Старый гараж я заранее превратила в более менее подходящее место для экспериментов. Среди бесполезных инструментов для автомобиля и старых плакатов красовались инструменты, привезённые мною из разных точек города, в качестве моей инициации и, так сказать, инвестиции.

- Мой брат уже обзавёлся двумя детьми, а мы даже не попробовали сыграть вместе. А ведь много лет назад это было именно то, из-за чего мы познакомились, - я объясняла братьям свою точку зрения, задыхаясь в жадных попытках найти в их реакции хоть что-то поддерживающее меня. – Если мы не попробуем сегодня, когда мне удалось всех собрать, то мы не попробуем уже никогда.

Взгляд Стефана напомнил мне взгляд отца. Разочарование в самом себе с маленькой искоркой надежды, что время ещё есть.

Но его катастрофически не хватало.

Обсуждения не было. Группу называли Ruin, как нечто гаражное, прототип чего-то, что ещё случится с нами. Пытаться убедить их в том, что всё можно просто сделать с самого начала хорошо и правильно, я даже не стала. Пусть будет так, как они давно мечтали.

Это было необычно. Стефан работал полжизни в офисе, но его руки были на удивление сухими. Палочки, которые он держал, казалось, были даже чуть более мягкими, чем его пальцы. Весьма скоро он надел перчатки, потому что не играл так давно, что его кожа ответила покраснениями (и дальше мозолями) на попытки что-то сыграть.

У Стейна таких проблем не было. Он был уверен в себе, его медиатор был практически новеньким, без царапин, а гитару он обнимал ещё нежнее, чем меня по ночам. Играл он хорошо. Он хорошо чувствовал брата, это играло нам на руку. Я просто хорошо вписалась в отточенный дуэт. И пусть я тоже давно не касалась клавиш (с тех пор, как покинула Миднайт), мои руки помнили всё.

Так, когда у брата появилась семья с двумя детьми, у меня появилась группа с двумя людьми.

С тех пор всё действительно было иначе.

​

С этого поста в игру добавлен аддон "Сумерки".

31

 

[Lorraine]

Меня зовут Лаура Мориэль. Мой отец был весьма знаменитым художником, а мой дедушка – прославленный дирижёр. Только сейчас я вспоминаю, что в нашем старом доме в Миднайте всегда играла музыка, а краски и кисти были отдельной статьёй расходов моих родителей. Только сейчас я думаю о том, как училась играть на гитаре и как нашла себя в другом инструменте.

Почему? С тех самых пор, как мы с братьями Свард основали свою группу, это вдруг стало важно. Важным стало абсолютно всё: цвет корпуса моего инструмента, напитки, которые подавали нашим слушателям в заведениях, парфюм охранника на входе, если таковой был. Не для Стейна или Стефана, но для меня. Я должна была быть в этой картине на своём месте, а для этого нужен правильный фон.

Да, нашим солистом был Стейн, но это лишь практический ход: какая-то аудитория у него имелась ещё до нашего объединения. Я разрешала ему быть главной скрипкой нашего камерного оркестра. Так он лучше играл.

В барах, где мы выступали, стены были обклеены черепами, кактусами, лисицами и расписаны граффити. Люди пытались общаться с барменом за стаканом чего-то крепкого, но у сцены это было практически невозможно. Мы знали практически все места в городе и приходили туда тогда, когда посчитаем нужным.

Моя жизнь на том этапе полностью отличалась от той, что была у моего брата. И даже тогда я не была уверена, что сделала правильный выбор. Мы не были всемирно известны, но о нас уже слышали. Я не была абсолютно счастлива, но и печалиться поводов не было.

В тот вечер, тот самый концерт, где я позволила себе лишнего, я впервые встретила двух важнейших в моей жизни людей.

Все перепалки и взаимная сдержанность у нас со Стефаном тогда уже стали обыденностью. Он был «хорошим полицейским» – правильным, взрослым (в плохом смысле этого слова) и старающимся брать на себя какую-то ответственность.

Чего о Стейне не скажешь. Он тогда ещё опаздывал и мы разогревались без него.

Впервые за столько лет я ощутила незнакомую, почти враждебную, но всё же идентичную моей энергию. Запах. Немного сладкий, но едкий, как густой слой древней пыли на желтой бумаге. Вампир.

Её было легко узнать. Аккуратный белый хвостик, черная одежда и почти белая радужка глаз, как и её кожа. Мне всегда казалось странным, что некоторые из нас слишком очевидно отличаются от простых людей, а некоторых отличить достаточно трудно.

Элин. Я вспомнила её по фотографиям, которые показывала Кессиди. Кессиди – лучшая подруга Карен, с которой я познакомилась на свадьбе брата. Но Кессиди была человеком. Очевидно, Элин была новенькой.

Мои логические цепочки внезапно оборвались, когда на сцену поднялся Стейн. Я отвлеклась от этих глупостей, и поприветствовала его так, как никогда раньше. Хотела казаться самоуверенной, пожалуй. Было весело.

Даже слишком. Несколько часов выступлений в нашем любимом месте, подпевание толпы и движения их тел – вечер удался. Моё тело и моё сердце хотели любви. Ещё больше любви.

Синеволосые девушки целовали своих парней под нашу музыку. Одинокие знакомились, недовольные расходились. И только мы со Стейном всё ещё не съехались.

Парни были в восторге. И когда они были счастливы после таких концертов – они напивались в край и вызывали такси к себе домой. Я третье колесо велосипеда или его железная основа? Прилипшая бумага или болтик между двумя частями ножниц?

Алкоголь не работал на мне так, как на простых людях. Ввести меня в состояние безумия могла только кровь. Но… даже после того случая в Миднайте, всех этих воспоминаний о Данте, я всё ещё сомневаюсь в правильности нашей сдержанности. Мне тоже хотелось забыться, получить топорное удовольствие, здесь и сейчас. Вместо этого я просто ехала домой.

После того самого концерта, когда я впервые увидела Элин, утром, по старой привычке, я проверяла свою почту. И мне пришло письмо от человека, которого пару лет назад мне рекомендовали как лучшего учителя музыки в городе, клавишных в частности. От Виктора Валквиста.

«Здравствуйте, Лаура.

Некоторое время назад вы подавали заявку в Академию Авроры Скайс на дополнительное обучение с углубленным освоением одного из музыкальных инструментов (группа клавишных). Заявки студентов вашего уровня рассматриваю я лично. Так как вы уже не новичок в музыкальном ремесле, я бы хотел уточнить некоторые вопросы касательно целесообразности обучения при личной встрече.

Желаете ли вы продолжить рассмотрение вашей заявки, и если да – в какое время Вам было бы удобнее обсудить вышесказанное?

Вы первая из возможных студентов, кому я пишу сам, прошу Вас проявить понимание и ответить в ближайшее возможное время.

Виктор Валквист».

Баллы

31

Панель