Исаак начертил длинную прямую линию на доске, оставил несколько засечек на ней примерно через равные промежутки и над каждой нарисовал бутылку – ну, во всяком случае постарался нарисовать. В аудитории раздались тихие смешки.
– Хэй, я вообще-то не художник! Проявите хоть каплю уважения.
Впрочем, реальной обиды там не было. Получилось действительно криво. Если отойти немного и посмотреть под определённым углом, то будет похоже на бутылку Кляйна. Всё ещё не совсем тот результат, который хотелось бы, но сойдёт. За правдоподобными пивными бутылками в другое крыло, где преподают живопись. Или в ближайший супермаркет. Зависит от желаемой степени детализации.
– Итак, – он резко повернулся к студентам и дождался тишины, прежде чем продолжить. – Почему не существует нулевого года. Есть первый, есть минус первый – он же первый год до нашей эры. Забудьте пока про это и представьте, что вы в баре. А это, – рука с мелом указала на рисунок на доске, – то, что вы планируете выпить сегодня.
Студенты внимательно слушали. Слова о том, чтобы представить себя в баре, некоторые прокомментировали («о, звучит как отличный план после пар», «да лучше бы я сейчас там был, а не тут», «а преподам в университете можно говорить про выпивку?»), другие молча ждали объяснений, какая связь между пивом и нулевым годом.
– Вот вы сели за барную стойку, – мел, крепко зажатый между пальцами, ударил в точку начала координат, – заказали свою первую бутылку. Она полная, и вот вы начинаете пить. – мел вместе с тем начинает двигаться по доске от первоначальной точки к первой засечке с бутылкой. – Глоток, другой, третий. Половина бутылки, потом и вся она. Сколько вы выпили на данный момент? – несколько голосов ответили «одну бутылку», и Исаак кивнул. – Правильно. А что вы, собственно, делали на протяжении всего этого отрезка? – рукой он указал расстояние между точками.
– Пили первую бутылку, – ответила девушка с первой парты, скучающе подпирая щёку ладонью, – А на следующем отрезке будет вторая бутылка. Потом третья и так далее.
– Именно! – Исаак улыбнулся, обрадованный ответу, и даже покивал, как бы одобряя услышанное, – Первая бутылка, вторая, третья… и так далее, пока у вас не закончатся деньги. Или здоровье. Или бутылки в баре. А был ли отрезок, когда вы пили нулевую бутылку?
– Э-э-э, нет? Нулевой бутылки быть не может, значит её невозможно пить. – ответил уже другой студент.
– Так и есть. Должна быть как минимум одна бутылка, чтобы из неё можно было выпить. И пока из неё пьют, можно сказать, что идёт первая бутылка. То же самое с годом. Не может быть нулевого года. Он либо есть, либо нет – но последнее уже философский вопрос, такое мы обсуждать не будем. Время существует. Оно нематериально, но тем не менее есть. Не бывает нулевой минуты. Нулевой недели. И минута, и неделя, и год, и бутылка пива всегда когда-то начинаются, – он опять указал мелом на координатную шкалу. – И будут продолжатся до тех пор, пока, очевидно, не закончатся.
Он бросил взгляд на часы. До конца занятия осталось совсем немного. Чёрт, он так увлёкся, что не заметил, как пролетело время. Очень иронично, учитывая, что речь именно о времени и шла.
В приоткрытую дверью кабинета заглянула Нанами и помахала. Опять отпустила своих раньше. Опять получит по шапке от декана. Исаак еле заметно махнул в ответ и продолжил лекцию.
– Пиво – это физический объект. Его можно увидеть, потрогать, понюхать. Выпить. И потом легко представить, как метафизический год движется по воображаемой временной шкале, словно бутылки по барной стойке.
На этом моменте, словно идеальное завершение, раздался звонок, и студенты спешно начали собираться. Но в следующую же секунду где-то вдалеке раздался звук, похожий на взрыв. Он был настолько громкий и странный, что многие остановились в сборах и повернулись к окну, даже не надеясь что-то увидеть. И, пожалуй, было бы лучше не видеть – по крайней мере часть присутствующий точно предпочла бы сладостное неведение.
Исаак почувствовал, как ему в руку кто-то вцепился, и только тогда оторвал взгляд от вида за окном. Это была Нами, неизвестно когда успевшая зайти, и она с тем же ужасом, что и другие, смотрела, как вдалеке поднимается столб, приобретающий форму гриба. То, что все они видели только по телевизору и в учебниках истории, но никогда не ожидали увидеть в реальности.
Когда взрывная волна дошла и до них, здание тряхнуло. Казалось, только тогда студенты вышли из оцепенения и закричали. Кто-то упал, кто-то постарался убежать. Нанами была из тех, кто не удержался на ногах, и Исаак тут же бросился к ней, а в следующее мгновение уже толкал под стол, потому что с потолка посыпалась огромными кусками штукатурка.
– Ты как? – спросил Исаак, забираясь рядом. Хвала огромному преподавательскому столу в лекционной аудитории. Раньше Исак не очень понимал, зачем их делают настолько большими. Не то чтобы это изменилось, но теперь он был очень благодарен.
– Порядок, – не очень-то похоже. Нанами прижала колени к подбородку и обхватила их руками. Видно, что вся дрожит, но упорно пытается это скрыть, и улыбается. Улыбается, чёрт возьми, когда мир буквально рушится. – Как сам?
– Тоже, – ложь. Ну не будет же он признаваться, что вообще-то в грёбанном ужасе, когда Нанами решила этого не делать. – Есть идеи, что случилось?
– Правительственные шишки не поделили игрушки, атомная станция, против которой так выступали защитники природы, всё же рванула, снимают очень правдоподобный фильм о войне или кто-то просто решил устроить пранк. Я не знаю, Исак! – говоря всё это, её голос становился всё выше, пока наконец не сорвался. Раздался сначала один всхлип, второй и затем перешёл в отчаянный плач. – Какого хрена? Я не хочу умирать!
Исаак тоже не хотел. Но ещё больше он не хотел видеть Нанами такой: испуганной, сжавшейся в комочек и рыдающей себе в коленки. Исаак решил придвинуться ближе, в процессе стукнулся головой о поверхность стола и выругался. Затем обнял Нами за трясущиеся плечи и прижал к себе. Она тут же обняла его в ответ и уткнулась лицом в грудь, оставляя на рубашке влажное пятно от слёз.
– Я что-нибудь придумаю.
– ЧТО?! – благо голос был приглушён от того, что Нами буквально впечаталась в Исаака лицом. Прокричала она так громко, насколько только хватило сил её лёгких. – Голыми руками схватишь ядерный гриб и вырвешь его из земли?!
– Как вариант.
– ИСАК!
С тихим «ш-ш-ш», произнесённым возле её уха, он начал слегка покачивать Нанами из стороны в сторону, словно маленького ребёнка. Он понятия не имел, сколько прошло времени – или бутылок пива – до тех пор, пока Нами не успокоилась. Её тело всё ещё изредка вздрагивало от всхлипов, но в целом она была спокойна. Хоть и повисла в чужих объятиях словно тряпочка – настолько сильно вымоталась. Затем упёрлась ладонью в грудь Исаака и немного отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Нами улыбалась. Искренне, а не натянуто, как когда они только забрались под стол, прячась от… всего.
– Знаешь, раз уж всё равно у нас тут что-то вроде конца света, давай напоследок напьёмся и потрахаемся. Прямо здесь, – она стукнула рукой по боковине стола, о которую спиной опирался Исаак, и вновь придвинулась ближе, зажав его. – Думаю, этот стол достаточно большой и крепкий. У меня в сумке бутылка текилы, которую я хотела предложить тебе выпить на крыше, но обстоятельства меняются.
– Выпить и потрахаться на крыше?! – теперь уже его голос срывался. Не то чтобы его пугала подобная перспектива, но это же Нанами. Они друзья, а не, ну... те, кто занимаются друг с другом сексом.
– Нет. План был смотреть на закат, а потом пробираться мимо охранника и бродить по городу всю ночь в поисках приключений. Поэтому давай выпьем, потрахаемся и залезем на крышу. Закат всё же хочется посмотреть. Возможно, он последний в нашей жизни, – в её глазах стояли слёзы, а голос был таким горьким, что Исаак невольно отвёл взгляд, но потом всё же собрал все силы и вновь посмотрел на Нанами. – И от охранника нам уже точно убегать не придётся.
Он кивнул, а затем поцеловал её, чувствуя на чужих губах соль.
Спасибо большое за комментарий ^^
