И это как-то все неправильно:
Опять пишу, захолебываясь спиртом.
Неправильно сбижавшее "счастливо"-
Через минуту забытое лишь флиртом.
Зачем мне мнимое "брезгливо",
вновь исчерненное позором?
Зачем менять себя и для кого-то?
Зачем бежать за кем-то и сейчас?
Да побрал бы черт все это! Только
Люди беспокойно гаснут каждый час...
Когда глаза их блекло меркнут,
в голове нет мыслей, в выдумке - фраз,
для безотчетных ответов,
нет тормаза и через раз.
А ложь схожа с безумием,
для немого, слепого поэта, -
будто доля каждой секунды,
мнимо дарит возможности к свету.
Когда его пожилые руки,
Дрожали над старым кларнетом,
Он в голове мог представить рисунки,
даже не видя цвета.
И не сжелаешь такой смертной муки,
как невозможность видеть ста лет.
Когда родные, мои любимые руки,
Схоронятся где-то в земле.
И как спасти кого-то в этих бреднях?
И как спасти его, кто меня спас?
Тут каждую минуту на рассвете,
Исчезает, умирает кто-то в нас.
____________________________________
Они обязательно будут гадкими, особенно если детские,
с различными яркими марками, неброские, незаметные,
под слоями пыли спрятанные, в глубинах морей утонувшие,
с кривыми, мятыми буквами, без ответов и все прогнившие.
Совсем нечеткие, непонятные, со смешным заголовком и датою,
обреченною быть днем создания бог весть, откуда взятою.
От любовников слишком ветреных, к любовницам слишком правильным,
с мыслями слишком раздетыми, сбежавших от любой праведности.
В тетрадях, расчерченных в клеточку, будто мысли обречены на решетку,
мальчик пишет девочке, вернее она ему ответ, с неохотой.
Спрятать бы конверты все, со всеми почтовыми рамками,
чтоб не совершились поступки с некой адской драмою.
И мальчик с девочкой, и девочка с мальчиком разделены километровой гаммою.
Перебирая пустые коробки, на новом месте и в новом доме,
случайно сбежавшие письма, с фотографиями где-то в альбоме,
не доставят им радости, рассвет с чужими конвертами,
но они обязательно градусами перечеркнут все существующие метры.
И, казалось бы, лучше памятник поставить таким жертвам,
поступкам, словам и безбрежности запросто сожженных нервов,
но наверно эти двое, с нежностью вспомнят ответы,
и данные обещания, услышанные планетой.
Казалось бы, зачем творить прозрачными чернилами все наши письма,
будто кто-то боится быть очерненным едким цветом черного льна.
Да брось, гораздо проще, лучше, вырезать сердце из груди напрочь,
выкинуть брезгливо в мусорный бак. Чтоб потом всех свидетелей на ночь,
пометить галочкой - враг. И отчаянно скаля зубы, показывать жесткий кулак.
Да, смотря на таких "счастливчиков", мне кажется в этом мире,
нет места для таких как я, и лучше сдохнуть в ближайшем дешевом трактире,
под горами несуществующей пыли, в глубинах морей утонувших, попутно, мыслей,
лишь бы это меня не постигло и до конца не изгрызло.
