Воспоминания поистине достойны звания злейшего врага любого здравомыслящего человека, а также лучшего друга бессонницы и самобичевания. Почему-то мы способны избавиться от чувств, желаний, лишнего веса, но единственное, от чего никогда не получится отказаться по доброй воле, – это память. Есть, конечно, такой вариант развития событий, как склероз, но не сейчас. До склероза слишком долго ждать. Я всегда славилась отменной памятью на щемящие события прошлого. Также за долгие годы я стала мастером самообмана, самоистязания и самолюбия. Хотя последнее явно лишнее.
Мерзкие полупрозрачные существа снова здесь. Для них моя жизнь – лишь один из многих житейских сериалов. Почему бы им не посмотреть что-нибудь другое? Всё самое важное о моём прошлом они уже знают, так как я вспомнила свою старую жизнь в мельчайших деталях. Или всё ещё не полностью?.. Что ж, прогулка по прошлому сейчас представляется лучшим вариантом, чем жизнь в настоящем.
***
На чём я остановилась? Кажется, на приходе чего-то (а точнее, кого-то) светлого в мой мир. Недаром имя Лукас означает «свет». Для меня его присутствие действительно стало ярким лучом, осветившим простые радости жизни, пробудившим давно забытое ощущение счастья. В голове всё чаще мелькала мысль: «Как здорово, что у меня есть настоящий друг!» Я действительно была счастлива, живя в маленьком отрешённом мирке, который мы создали общими усилиями. Там всегда было спокойно и уютно, несмотря на многие внешние факторы. Именно благодаря Лукасу я перестала считать одиночество лучшим средством для решения проблем.
Мы проводили много времени вместе, таким образом компенсируя то, что учились в разных школах. В течение этого времени мы могли или без остановки спорить о каких-то вопросах, поднимаемых авторами различных книг, или молча играть в шахматы, или смотреть глупые телевизионные шоу, чтобы потом посмеяться над людьми, участвующими в них. В общем, нам всегда было чем заняться. Разве не это главный показатель дружбы?
Я не запоминала большинство мирных дней, так как ничего особенного в наших встречах не было, не считая споров на возвышенные темы, однако их было слишком много для детального запоминания. Главное, что нам было хорошо рядом, остальное меркло.
Но где видано, чтобы всё оставалось идеально? Тот светлый период несколько омрачился частичным возвратом в реальность через полгода после начала.
***
– ...А потом я сказала ей вернуть её платье туда, откуда она его взяла, то есть на помойку! Ты поняла, Тайри? На помойку! Или мои шутки для тебя слишком сложные?
Я лишь зевнула и безразлично посмотрела на язвительную Вирджинию, в который раз хвастающуюся своим хамским отношением к окружающим.
– Тебе повезло, что она не ответила.
– Почему это? – недоверчиво прищурилась сестра.
– Да потому что ты достойно держишь только первый удар, а на второй выпад твой ум просто не способен.
– Знаешь что, Тайри..!
– Сколько раз я просила не называть меня так?
– Зато у меня хотя бы друзья есть! Вот! – довольная собой выпалила Вирджиния.
– Это не друзья, а подлизы, которым выгодно на твоём фоне выглядеть умнее.
– Да ты... ты просто завидуешь мне!
– Ага, конечно, это моё хобби.
– Конечно! У меня есть всё, чего нет у тебя! Модная одежда, красивая внешность, куча друзей!..
– А ещё заносчивость, хвастливость и вредность.
– Зави-и-идуешь! – противно пропела Вирджиния.
– Думай, как тебе угодно, только, пожалуйста, отстань.
Сестра обиженно надула ярко накрашенные губки и усиленно стала думать, что бы мне на это ответить.
– Знаешь, Тайри, у тебя ведь тоже есть кое-что, чего нет у меня.
– Ты это о здравом смысле?
– Вовсе нет! О Лукасе. Ну, ты ещё за ним постоянно бегаешь.
Безразличность как рукой сняло. К чему она клонит?
– С чего ты взяла, что я за ним бегаю?
– Просто это моё видение. Так вот, что я хотела сказать-то? А, точно: познакомишь нас?
– С какой стати? Лукас – интеллектуально развитый человек, поэтому вам не о чем будет общаться.
– Ты, главное, познакомь, большего я от тебя не требую! И потом, с чего ты взяла, что мы будем только общаться? Он же симпатичный и загадочный, а значит, подходит не только для разговоров.
Не сбавляя обороты, Вирджиния пересела на диван поближе ко мне.
– Ну, пожалуйста, Тайри! А я тебе за это свой новый лак для ногтей подарю. Ну, тот, розовенький с блёстками. От сердца оторву!
– Фу, розовенький. Да ещё и с блёстками...
– Ну, Та-айри! – заканючила Вирджиния, тряся меня за плечи. – Я тебе любую свою кофточку подарю, только познакомь!
– Всё, ты мне надоела, – я высвободилась из цепкой хватки Вирджинии и решительно встала с дивана, чтобы уйти.
– Ну, хотя бы спроси, что он обо мне думает! – крикнула вдогонку сестра. – И если я его интересую, дай слово, что познакомишь нас!
– Ладно-ладно! – бросила я через плечо, лишь бы отвязаться от приставучей сестры.
В глубине души я не волновалась на этот счёт: Вирджиния явно не входила в круг интересов Лукаса. Пару раз мы говорили о ней, и я сразу поняла, что ничего, кроме смеха и сострадания, данная личность у моего друга не вызывает.
***
Однако мои ожидания не оправдались: Лукас, конечно, посмеялся над наивностью моей сестры, но познакомиться с ней не отказался.
– Почему бы и нет? Будет интересно узнать её лично.
– Ты уверен? Если покажешь ей свою благосклонность, потом не отвяжешься.
– Это мы ещё посмотрим, – с улыбкой ответил друг.
Встреча произошла спустя неделю после неожиданного заявления Вирджинии. Она выбрала день, когда я должна была дежурить в школьной библиотеке, а родители навещали Розенбергов. Впоследствии я узнала, в связи с чем был сделан такой выбор.
После судьбоносного знакомства прошла неделя. На это время друг словно под землю провалился, но я продолжала терпеливо ждать отчёта от него, так как с Вирджинией общаться не хотелось. В день, когда всё прояснилось, я сидела в библиотеке, работала над очередным докладом, когда пришёл Лукас. Он часто приходил без предупреждения и всегда угадывал, где меня искать.
– Вирджиния дома? – как-то нервно поинтересовался друг.
– Да, если не убежала на очередную дискотеку. А что?
– Да так, просто, – пробормотал парень.
– Так... как всё прошло?
– Знаешь...
Но тут хлопнула библиотечная дверь, и я поняла, что разговор придётся отложить до лучших времён.
– Приветик! – радостно прокричала Вирджиния, подбегая к Лукасу. По привычке она хотела обнять его, как всех своих друзей при встрече, но парень только улыбнулся и выставил вперёд руку, не давая сестре осуществить желаемое. – А ты, я смотрю, так и не передумал, – обиженно пробормотала сестра: эта принцесса не привыкла получать отказы.
– Ага, – только и сказал Лукас.
– Ну и ладно! – Вирджиния гордо задрала припудренный носик и стремительно вышла из библиотеки.
– Вау! – только и смогла выдохнуть я. – Может, всё-таки расскажешь, что между вами произошло? А то я быстро замучаю себя предположениями.
Лукас тяжело вздохнул и медленно опустился в соседнее кресло.
– В общих чертах, твоя сестра и правда ужасно прилипчивая.
– Расскажи мне то, чего я не знаю, – хмыкнула я, мысленно ликуя.
– Да с радостью: уже неделю мечтаю выговориться, только не было подходящего случая. Так вот, стоило мне провести с ней за беседой всего лишь полчаса, как я понял: общие темы закончились.
– Я удивлена, что они вообще были!
– Были, только все о ней и чуть-чуть обо мне. Скучно!
– Узнаю Вирджинию! Чего-то в этом роде я от неё и ожидала.
– А потом, стоило заикнуться о том, что я опаздываю домой, как она совсем обезумела: часто заморгала, мерзко захихикала, попросила снять очки, да попутно ещё и обниматься полезла, прямо на диване!
– Скажи честно: ты удивлён? Я же говорила, что по сравнению с ней танк кажется муравьём. Уж если Вирджинии чего-то захотелось, то её никому не удастся осадить. Ну, кроме мамы...
– Я ещё не закончил.
– Ладно, прости, я внимательно слушаю, – а на самом деле еле сдерживала торжествующий смех: я же предупреждала, с кем он собирается связаться.
– Внезапное нападение на диване – это ещё полбеды. Когда в дверях она стала нервно извиняться, я решил, что всё уже в порядке, но не тут-то было!
– Дай-ка угадаю: она полезла целоваться?
– Всё-таки ты знаешь свою сестру куда лучше меня, и среагировать наверняка смогла бы лучше. А я просто отстранился, сослался на умирающего в тот самый момент богатого двоюродного дядю и изо всех сил убежал домой.
Мой смех уже было не сдержать: я просто представила физиономию отвергнутой Вирджинии, которой раньше никто и никогда не сопротивлялся в плане поцелуев. Что же, она просто не учла особенностей характера Лукаса.
– Всё-то тебе смешно! А ведь она откуда-то взяла мой номер телефона и с тех пор днём и ночью закидывает сообщениями не совсем приличного содержания. В общем, всю эту неделю я прятался от столь обильного внимания, поэтому не мог прийти.
– А сегодня что, какой-то особый день?
– Сегодня она предлагала сходить на дискотеку, вот я и подумал, что караулить меня она будет там, но не повезло. Спасибо, что была рядом, иначе мне не поздоровилось бы.
– И что ты собираешься делать дальше?
– Не знаю. Наверное, надо сказать ей, что подобные действия мне не нравятся и...
– Это всё равно ничего не даст.
– Узнаем со временем.
***
Со временем мы действительно многое узнали. Например, что Вирджиния оказалась серьёзна в своих неоднозначных намерениях. Лукас попытался объясниться с ней, но сестра лишь притворилась, что поняла и сделала выводы. На самом деле её разум уже строил новые планы, катализатором которых было суждено стать маме. Увы, об этом знала только я, да и то благодаря подслушиванию.
– Мамочка, у меня есть маленькая новость!
– И какая же, солнышко?
– Понимаешь, мне очень нравится один парень, вот только я ему совсем не нравлюсь.
– С чего ты взяла, Вирджи? Ты же такая красивая, такая талантливая, такая смышлёная!
– Видимо, этого недостаточно, – театрально шмыгнула носом Вирджиния. – Но я чувствую, что он – моя судьба, что только его я буду любить и только с ним буду счастлива!
Шмыганье медленно переходило в рыдания, а мама даже не подозревала, что перед ней разыгрывают хорошо отрепетированный спектакль.
– Ну-ну, не плачь, Вирджи! Может, я чем-то смогу тебе помочь?
– Может быть... Но как?
– Если хочешь, я поговорю с ним. Кто он? Твой одноклассник?
Рыдания практически моментально прекратились.
– Ну, мам... Ты его точно знаешь.
– Неужели? И кто же этот счастливчик?
– Я не могу так просто сказать! Ну, ладно, ты же моя мама и должна всё знать. Это сын тёти Лилы!
– Правда? – удивилась мама. – Но я не помню, когда вы познакомились.
– Это было недавно, но я уже по уши влюблена. Мамочка, что же мне теперь делать? – голос Вирджинии снова стал срываться на всхлипывания, и я поняла: всё, сейчас мама сдастся.
– Девочка моя, не плачь! Слава Создателю, что я знаю парня, о котором ты говоришь. Тем более мы с его матерью лучшие подруги, так что не волнуйся, солнышко: теперь, когда ты рассказала о своих чувствах, всё точно будет хорошо.
Даже стоя за дверью, я почувствовала скрытое торжество в последних словах Вирджинии:
– Спасибо, мамочка! Я всегда знала, что ты – лучшая!
***
Вечером того же дня Вирджиния пришла ко мне в комнату с видом императора, явившегося навестить своего холопа.
– Теперь, Тайри, я точно лучше тебя!
– Почему это? – безразлично спросила я, не желая отрываться от новой книги.
– Очень скоро узнаешь. А нет, слишком долго ждать! Пожалуй, я тебе всё-таки сама расскажу.
Я отложила книгу и с нескрываемым раздражением посмотрела на самодовольную мордашку сестры.
– Можешь начинать, я тебя внимательно слушаю.
– Нет-нет, лучше встань, чтобы упасть от услышанного!
– Обычно советуют наоборот.
– Тайри, ты же меня знаешь: я никогда не забочусь об окружающих.
Чтобы вся эта комедия одного актёра поскорее закончилась, я пожала плечами и встала со стула, оказавшись лицом к лицу с сестрой.
– Так вот, сестричка, я снова победила! – радостно пропела Вирджиния. – А вот ты, – она больно ткнула меня указательным пальцем в грудь, – снова оказалась в стороне. И знаешь, в чём секрет?
– В маминой юбке? – злобно спросила я.
– Нет, просто ты совершенно не умеешь выбирать время для действий! Всегда опаздываешь, или торопишься, или сворачиваешь не туда. Ты просто сидишь и читаешь свои глупые книжки, пока я иду к цели!
Терпение лопнуло и кипучей лавой захлестнуло сознание: мне хватило её издевательств за все эти годы, так зачем терпеть унижение и сейчас?
– Зато я могу быть самостоятельной и различаю, что стоит и не стоит говорить и делать. А ты всего-навсего глупая, избалованная, капризная, неадекватная девчонка, совершенно не приспособленная к жизни!
Вирджиния осеклась и отшатнулась от меня: раньше мы никогда открыто не ссорились, только перебрасывались мелкими подколками, но не более того. Теперь всё наболевшее вышло наружу, и моя теория об успешном первом и неудачном втором выпаде полностью подтвердилась. Наконец глазки сестры злобно сощурились.
– Зато у меня теперь будет всё, чего нет у тебя. Мама сказала, что поговорит с тётей Лилой о Лукасе, а уж она сможет повлиять на мнение твоего друга. Бывшего друга, – язвительно процедила сквозь зубы Вирджиния и выбежала из комнаты.
Я устало повалилась на кровать лицом в подушку и крепко задумалась. Сестра готова просто из вредности пришить к себе моего лучшего друга и лишить меня всех радостей жизни, даже если сама от этого пострадает. Есть ли у Вирджинии хоть капля здравого смысла? Или она настолько сильно стремиться быть лучшей всегда и во всём? Или просто за что-то меня ненавидит? Неужели они решат и Лукаса женить насильно? Что, в конце концов, за средневековье происходит в нашей семье?! Почему всё решается без согласия обеих сторон? Или всё это только из-за денег?..
Мысли. Выгнать бы всех вас из головы и забыться безразличным сном.
***
Последующие полгода прошли словно в тумане. Лукас теперь приходил реже, и каждый раз, встречаясь с ним, я вспоминала слова Вирджинии, ломала голову над тем, что всё-таки происходит за кулисами, что от меня скрывают. Однако поведение друга не изменилось: он не был расстроен или подавлен, вот и я со временем успокоилась.
Однажды мы играли в шахматы в гостиной. Папа был на работе, а мама вместе с Вирджинией уехала в гости к своей давней подруге. Никто не мешал нам своим присутствием. Я думала о чём-то своём, когда друг неожиданно спросил:
– Тайра, что тебе подарить?
– Ты о чём? – очнулась я от долгих размышлений.
– Как о чём? У тебя же скоро день рождения. Неужели забыла?
Точно, я благополучно забыла о том, что через неделю мне исполняется семнадцать. Данная дата ассоциировалась у меня только со скорым ненавистным замужеством, о котором всё чаще как бы невзначай заводил разговоры Герберт, приходя к нам на ужин. Я надеялась, что день "икс" ещё далеко, но он, как назло, быстро приближался. Увы, я так ничего и не придумала, чтобы исправить ситуацию: все мои варианты были до нелепости смешны и нереальны.
– Ничего не надо, – тихо ответила я.
– Ну, давай хотя бы где-нибудь погуляем в этот день, отметим. Нельзя же так!
– Что отметим? Моё старение? Конец моей счастливой свободной жизни? Триумф родительских желаний? Или что вообще?
– Прекрати, тебе же исполнится семнадцать! Возраст, открывающий многие возможности, о которых ты раньше и подумать не могла.
– К сожалению, в список этих возможностей не входит возможность принимать самостоятельные решения, – невесело усмехнулась я и поставила мат отвлёкшемуся собеседнику.
– Ты слишком много думаешь о будущем, – покачал головой Лукас. – Нужно жить сегодняшним днём, ведь сейчас у тебя всё ещё есть свобода.
– Да, но отмечать день рождения я всё равно не хочу: сейчас ещё слишком холодно, чтобы гулять. Весной, летом – пожалуйста, но не сейчас.
– Ладно, мне пора, – сказал друг, поднимаясь со стула. – Учти, что просто так ты не отделаешься и вскоре мы обязательно сходим куда-нибудь.
***
День рождения, а потом и вся оставшаяся зима прошли скомкано, без особой радости. Я погрузилась в мир книг, забывая о давящей реальности и скором будущем, но когда пришла весна, я даже немного оживилась. Зима быстро собрала свои чемоданы, и уже в середине марта солнце полностью очистило город от надоевшего белого покрывала. Тепло вокруг благотворно сказалось на моём душевном состоянии, и я наконец-то стала задумываться о будущем: в начале апреля уже активно готовилась к выпускным экзаменам, обещавшим быть несложными. Всё равно мне нечем было заняться.
Весна тоже прошла тихо и спокойно, а в начале лета, после выпускного, мы с Лукасом наконец-то уделили друг другу время и отправились в наш любимый парк, где гуляли в первую ночь знакомства. Те дорожки всегда будут вызывать у меня множество приятных воспоминаний.
Особенно мне нравилось слегка покачиваться на парковых качелях и болтать о чём-то несущественном. Эти беседы каждый раз были неповторимыми, особенными, скрывали в себе столько смысла, сколько я не прочла ни в одной книге. Я уже говорила, что мы любили выводить собственные теории о смысле жизни, о скрытых мирах и прочей ерунде. Так вот, большинство этих теорий рождалось как раз на старых парковых качелях. То чувство отрешённости от всего реального ничто не заменит.
В тот раз я хотела снова сочинять что-то на грани бреда, но Лукас решил завести совсем другой разговор: о завершении школы и выборе будущей карьеры. Меня тема совсем не радовала, но поддержать разговор стоило хотя бы из соображений приличия.
– В общем, я считаю, что это лучший выбор из всех возможных.
– Правда? А мне всегда казалось, что Ньюлендский университет в плане подготовки специалистов твоего профиля никто не переплюнет.
– Может и так, но меня не прельщает то, что Ньюленд славится шестой позицией в рейтинге преступности по стране.
– Да ладно тебе, это же мелочи! – улыбнулась я.
– Ну а ты что решила? Уже выбрала университет?
– Ещё нет, для меня это слишком сложно: ко всем дисциплинам отношусь одинаково равнодушно.
– Но тебе же нравятся книги? Учись на писателя!
– Очень смешно! Писатели никогда не бывают счастливы.
– Разве это главное?
– А что, по-твоему, важнее счастья?
– Я не это имел в виду. То, что ты сказала ранее, всего лишь стереотип. Каждый человек, как и его судьба, уникален, поэтому не стоит равнять всех под одно определение.
– Забудь, всё равно я не стану писателем. У меня совершенно не работает фантазия, чтобы придумать сюжет отличный от тех, которые я прочитала. Создаётся ощущение, что всё уже придумали до нас.
– Тогда просто пиши то, что думаешь. Твои мысли уж точно не похожи ни на чьи другие.
– Да что ты так настаиваешь на моей уникальности? Я такая же, как многие девушки моего возраста, и не стоит доказывать обратное! Давай просто завершим этот разговор и сменим тему, а то я уже устала спорить.
– Значит, просто смирись со своей непохожестью на остальных, – улыбнулся Лукас.
– Всё, с меня достаточно! – я встала с качели и пошла к озеру.
***
Вечер пришёл незаметно, а я, как ни странно, пребывала в приподнятом настроении. Даже решила костёр развести, чтобы запоздалый день рождения запомнился больше настоящего, тёмного, холодного и одинокого.
– Тайра, ты уверена, что нам можно сжечь весь этот хлам?
– Ты же сам констатировал, что это – хлам, а значит, кому он нужен? Можем смело сжечь его дотла!
Дерево хорошо загорелось, старые никому не нужные вещи медленно превращались в пепел, отбрасывая яркие отблески на наши очарованные лица. Я никогда не находилась так близко к огню, никогда так долго за ним не наблюдала, никогда не испытывала подобного тепла извне. Мы почти не проронили ни слова: Лукас тоже заинтересованно следил за танцем языков пламени, а я изредка поглядывала на друга. Он, как и я, казался более умиротворённым, чем всегда. Всё-таки нам было хорошо рядом, не только в тот день, но и всегда. Думая об этом, я невольно улыбнулась и снова перевела взгляд на яркое пламя.
Прошло ещё немного времени, а потом Лукас поднялся с травы, сидя на которой любовался пламенем, и глубоко вздохнул.
– Ты чего? – удивилась я.
– Да так, подумал, что этот день почти закончился.
– Не думай, а то так и жизнь закончится, – постаралась улыбнуться я, хотя сама недавно с сожалением подумала о том же.
– Знаешь, мы ведь больше толком и не погуляем, – словно не слыша моих слов, пробормотал Лукас.
– Это ещё почему? Ещё всё лето впереди!
– Вчера нам с мамой пришли приглашения на твою свадьбу.
Внутри меня что-то оборвалось. Я думала, что ещё есть время побыть счастливой, но его уже безжалостно отобрали.
– И какая дата стоит в приглашениях?
– Первое сентября.
– Не может быть! Так скоро?..
– Прости, я не смогу присутствовать. Именно в этот день у меня вступительная церемония.
Я молчала. Мыслей не было, их место заняли разочарование и несмолкающая жалость к себе.
– А ещё вчера я узнал от Далилы очередную ошеломляющую новость.
– Ты же никогда не называл её по имени!
– Но я просто не могу называть её матерью после того, как она пошла на такое, – невесело ухмыльнулся Лукас. – В общем, мы в чём-то похожи: тебя насильно выдают замуж, а меня против воли женят на Вирджинии. Не так скоро, конечно, ведь ей только пятнадцать, но в будущем...
– Чёрт! – только и вырвалось у меня.
На несколько минут воцарилось молчание, только костёр тихонько потрескивал рядом, а мой внутренний мир медленно разбивался на мелкие осколки.
– Думаю, теперь мы не сможем видеться, – решился нарушить тишину Лукас. – У тебя появится куча хлопот с организацией торжества, а мне стоит готовиться к экзаменам, если хочу хотя бы на четыре года отдалиться от Вирджинии. И, возможно, потом мне удастся затеряться где-нибудь в Сайтоне, чтобы избежать этого фиктивного брака.
– Есть идеи, как этого избежать мне? – холодно спросила я.
– Хочешь поехать со мной? Сайтон достаточно далеко.
– Меня всё равно найдут, поэтому это не выход.
– Ну вот, снова ты смотришь на мир чересчур пессимистично, с точным расчётом на будущее. Тайра, ты ведь прочитала столько книг! Там же часто описываются побеги, успешные и провальные. Нужно всего лишь извлечь немного опыта из прочитанного.
– Зато ты мыслишь слишком оптимистично! Книги отличаются от реальности тем, что в них всё намного проще. Если бы мне это было по силам, разве бы я к теперешнему моменту уже не сбежала?
– Просто тебя что-то удерживало в этом городе.
Я осеклась: друг, как всегда, попал в точку. Но какое это теперь имело значение, если всё было решено за нас?
– Понимаю, что ты – ужасно романтичная натура, но все эти побеги ни к чему хорошему не приведут. В моём случае лучше всего смириться и жить дальше, просто плывя по течению.
С лица Лукаса медленно сошла улыбка. Он внимательно посмотрел мне прямо в глаза, ища в них отражение прошлой Тайры, которую он знал, но не нашёл: её не стало сразу после огласки даты столь нежеланного замужества.
– Тогда удачи. Я верю, что ты справишься: ты всегда была сильной личностью, способной выдержать любые удары судьбы. Однако у меня к тебе есть одна маленькая просьба: пожалуйста, Тайра, оставайся всегда такой же неповторимой.
– А можно добавить конкретики? – недоумевающе спросила я.
– Мыслящей, целеустремлённой и любящей книги, – снова мягко улыбнулся мой лучший друг.
Я не знала, что ответить. Возражать не хотелось: этим я только испортила бы чудесную атмосферу. Тем временем часы в парке пробили десять.
– Нам пора, – моментально погрустнел Лукас.
– Ты езжай, а я, пожалуй, ещё немножко погуляю.
– Шутишь? Я не могу оставить тебя здесь одну!
– Я и не одна, тут сегодня полно людей.
– И всё же..!
– Не думай обо мне, просто езжай домой и готовься к экзаменам. Ты ведь хочешь поступить в тот университет в Сайтоне? Так делай всё возможное для достижения своей цели, а мне просто хочется немного подумать наедине с собой.
Лукасу ничего не оставалось, кроме как согласиться со мной, хотя и сделал он это с явной неохотой. Обнимая меня на прощание, друг сказал:
– Если станет совсем невмоготу, позвони. Я брошу все экзамены, но буду рядом.
– Спасибо, – прошептала я слегка дрожащим голосом.
Но как я могла так эгоистично разбить его мечту? Нет, только не я, только не в случае с Лукасом, поэтому я провела лето в одиночестве. Ну, или почти в одиночестве: со мной, как всегда, были книги.
***
«Двадцать восьмое августа. Сегодня он уезжает в Сайтон», – думала я, лёжа утром в постели.
До моей свадьбы оставалось совсем ничего, и оставшееся время было обратно пропорционально нахлынувшему отчаянию. Я так ничего и не придумала. Пора было свыкаться с мыслью, что всё уже необратимо, когда в дверь моей спальни постучали.
– Тебе письмо, Тайра, – негромко сказал отец и в то же мгновение просунул небольшой конверт под дверь.
Мне никогда раньше не присылали бумажных писем, поэтому все другие эмоции заглушило удивление. Я моментально встала с кровати и подошла к двери, чтобы поднять и прочитать письмо. Моё сердце забилось чаще, когда взгляд наткнулся на имя отправителя. Но зачем ему отправлять письмо? Неужели нельзя было встретиться лично? В любом случае, в следующую минуту я уже разорвала конверт и начала читать письмо, написанное знакомым неровным почерком.
yey
Здравствуй, Тайра! Первым делом прошу не сердиться на меня за то, что последние слова скажу именно письмом. Рассказать об этом лично для меня было бы слишком сложно. В любом случае, это моё последнее откровение.
Начну, пожалуй, с того, что мне жаль, что всё так обернулось. Мне никогда не хотелось думать, что твои родители могут так жестоко распорядиться твоей судьбой. Но, к сожалению, наши ожидания любят сбываться с точностью наоборот. Может я и не показывал, но мне было больно видеть тебя такой подавленной. Уж кто-кто, но ты не заслуживаешь этого. Для меня ты всегда была особенной: сильной, независимой, остроумной, невероятно красивой и... самой неповторимой из всех, кого я знаю. Ты заняла в моём сердце особое место, и, будь уверена, останешься там навсегда, как бы в дальнейшем ни сложились наши судьбы.
Жаль, что мы, вероятно, больше никогда не увидимся. Для нас обоих, или же только для меня, так будет лучше. По крайней мере, до тех пор, пока мы не освободимся от бремени родительских желаний. Я лишь хочу, чтобы ты знала, что заслуживаешь лучшего, и в твоих силах этого добиться. Где бы ты ни была, что бы ни делала, я всегда буду на твоей стороне, так как по своим наблюдениям знаю: ты невероятно редко ошибаешься. Не ошибёшься и на этот раз. Нужно просто решиться всё изменить!
Напоследок мне бы хотелось открыть ещё одну тайну. Я хотел сделать это уже давно, но никак не находил нужного момента. Что же, это письмо – последний шанс. Тайра, ты помнишь вечер нашего знакомства? Тогда мы встретились в библиотеке, было темно, мы оба не хотели разговаривать, но, тем не менее, завели тему о книгах. Я ещё спросил, читаешь ли ты Дэнни Скула, а ты ответила, что не просто читаешь, но тебе ещё и нравится. В тот момент сложно было найти человека счастливее меня. Почему? В большей степени потому, что Дэнни Скул – мой творческий псевдоним. Жаль, что я не вижу твоей реакции. Надеюсь, она такая же, как в тот чудесный вечер, когда мы встретились.
Удачи во всём, Тайра. И, пожалуйста, помни о моей маленькой просьбе.
Лукас.
yey
– Да, о просьбе. Хорошо, я постараюсь остаться собой, – прошептала я.
***
– Девушка! Вы меня слышите? Я уже в третий раз спрашиваю: вам билет в один конец?
– А? Да, конечно! – очнулась я под строгим взглядом пожилой кассиршы.
– Итого, один билет до Техуниверситета, в один конец, отправление 28.08.NN в 12:45. Всё устраивает?..
***
Вот так я попала в Техуниверситет, успела к последнему вступительному экзамену и начала новую жизнь. На этом всё, господа, finita la tragedia. Получите свои пальто и цилиндры в гардеробе, но поспешите: театр закрывается.
Спасибо, что прошли со мной этот нелёгкий путь.
