Темно. Очень темно. Я иду по длинному, пустому коридору к еле заметному свечению впереди. В голове вакуум, словно её набили мягкой ватой. Свет становится ярче. Ярче. Ярче!
Зажмуриваюсь, глаза режет, выжимая слёзы. Сквозь толщу ваты еле пробивается раздражающий звук. Пип. Пи-и-и-п. Пип. Медленно поворачиваю голову на звук. Каждое движение даётся с трудом, будто к затылку привязан огромный булыжник. Приоткрываю глаза, тут же сощурив их — слишком много света. Слишком много белого. Всё вокруг белое.
Неожиданно из белого тумана выплывает мужское лицо в больших круглых очках с диоптриями.
— Позови Макса, — говорит он кому-то за своей спиной. — Она проснулась.
В руке катетер — не сразу заметила. Попыталась пошевелиться, но тело отреагировало слабо, выдавая хаотичные рывки вместо нужного мне движения.
— Тише, тише, не всё сразу, — улыбнулся мужчина в очках, прижимая меня к кровати. Светловолосый, с холодными серо-голубыми глазами, но при этом добрым взглядом. — Как себя чувствуете? Говорить можете?
Кивнула, беззвучно шевеля пересохшими губами и выдавая сиплые звуки, мало похожие на слова. Он поднёс стакан воды и убрал катетер, я жадно сделала глоток, закашлялась. Кровать пришла в движение, секция под головой чуть поднялась — так действительно удобнее.
— Где я? — прошептала еле слышно, губы с трудом разомкнулись, язык будто отморожен.
— Клиника Максвелла Ридли «Беллатрикс». Точнее — научно-исследовательский центр, — пояснил мужчина. — Я — доктор Гаусс.
— Хаус? — я издала истеричный смешок.
— Юрген Гаусс, — он усмехнулся. — Можете назвать своё имя?
Сдвинула брови. Имя. Как меня зовут? В голове пустота. Словно попала в огромное здание со множеством комнат и дверей, и ни одна из них не открывается. А мне очень нужно узнать, что там, за дверью. Лихорадочно дёргаю ручку, чуть не вырывая её с мясом, и падаю в открывшееся пространство. Но там ничего нет. Комната пуста.
— Не помню. — На глазах выступили слёзы, я отвернулась от мистера Гаусса, встретив взглядом белоснежную стену.
— Ничего, ничего, память вернётся. — Он успокаивающе похлопал меня по плечу.
— Что со мной случилось?
— Вас сбила машина на пересечении Юнион стрит и Милтон авеню. Водитель скрылся с места происшествия. Вам повезло, что мистер Ридли оказался свидетелем аварии и сразу же доставил вас в центр. У нас самые передовые технологии в стране, — он снова улыбнулся и добавил: — Полиция расследует дело, думаю, скоро найдётся кто-нибудь из родственников.
Я закрыла глаза, чтобы снова покопаться в своей голове. Родственники. Кто-то должен меня искать. Если увижу, то вспомню. А пока моё прошлое — белый лист. Ничего, даже самого незначительного, в голове не всплывало. Шумно вдохнула воздух, пытаясь удержать слёзы. Услышав торопливые шаги, повернула голову в сторону двери. Глаза уже привыкли к ослепительно белому цвету стен и потолка больничной палаты. В отворившуюся дверь стремительно вбежал молодой мужчина в мешковатом свитере неопределённого цвета и тёмных джинсах. Увидев меня, он чуть запнулся и остался стоять в паре футов от кровати, нервно поправляя очки на носу.
— Здравствуйте! Рад, что вы пришли в себя, — улыбнулся правым уголком рта, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Протянул мне руку: — Максвелл Ридли.
Я пожала её. Максвелл Ридли больше походил на бомжа, чем на владельца медицинского учреждения. От моего взгляда растерялся, как мальчишка, и суетливо потирал руки, не зная, куда их деть. Каштановые волосы чуть свисали на лицо, частично скрывая его.
— Я не помню своего имени. Вообще ничего не помню, — закусила губу, чтобы не разреветься.
— Временно. Мы поработаем над этим. — Он разнервничался ещё больше, от чего начал немного заикаться. — Вы поправитесь. Обещаю.
Я кивнула. Слёзы всё-таки побежали по щекам, он смущённо отвернулся. Голос приятный, абсолютно не соответствует его виду: низковатый с небольшой хрипотцой, возможно, от волнения, и приятно обволакивающий. Внушающий спокойствие.
Он вышел из палаты, доктор, устанавливая капельницу, подмигнул мне:
— Гений (кивок в сторону двери). Чудной немного, да?
— Есть такое. — Не смогла удержаться от улыбки.
— Сутками сидел возле вас. Книжки читал.
Почему-то от этого приятно растеклось тепло по телу. Случайный прохожий спас мне жизнь и ждал, когда я очнусь. В наше время такое случается нечасто. В наше время… Я напряглась так, что чуть заломило голову:
— Какой сейчас год?
— 2036-й, — тут же отозвался доктор Гаусс, — 14 мая. Птицы вовсю щебечут. Хотите, окно открою?
Я устало кивнула. Дата ни о чём не говорила.
Приходили из полиции — обрадовать нечем: ни идентификатора, ни кошелька, ни коммутатора при мне не нашли. При ударе сумка улетела в траву и, вероятно, прежде, чем её обнаружили, кто-то успел поживиться.
— Чип не установлен, — вздохнул полицейский. — Придётся пробивать по всем базам.
Во второй половине дня я занималась с физиотерапевтом. Это робот, одна из моделей андроидов.
Их разрабатывают в «Беллатрикс», с ними даже можно поболтать, так что Дора — так она представилась, неплохо скрашивала моё одиночество. Мистер Ридли тоже заглядывал. Ненадолго. Мне показалось, он плохо контактирует с людьми, постоянно смущается и с трудом подбирает слова. Жаль, с ним очень интересно общаться. Сегодня принёс мне док-станцию.
— Считается, что музыкальная память самая стойкая, вдруг что-то покажется вам знакомым? — Он надел наушники и долго ковырялся в плейлисте, прежде чем нажал кнопку.
Мистер Ридли не сводил с меня глаз. Первые две композиции понравились, но не уверена, что слышала их раньше, а вот на третьей во мне что-то шевельнулось. Попыталась выудить в своём мозгу хоть какие-то ассоциации, но не получилось.
— Думаю, знаю эту песню, — сказала я, на его лице появилась слабая улыбка. — Она кажется знакомой и только, но вызывает приятные ощущения.
— Моя любимая группа! — Улыбка стала увереннее. — У меня все альбомы есть, я вам сейчас скину!
— Хорошо, — я тоже улыбнулась. Мы слушали музыку, передавая наушники и лишь изредка перекидываясь словами, но без чувства неловкости. Рядом с ним спокойно, жаль, что он слишком занят, чтобы уделять мне много времени. И, по сути, мы абсолютно чужие люди.
Вскоре мне разрешили выходить на прогулки с Дорой. На территории центра есть шикарный парк. Тело плохо слушалось, особенно ноги — от долгого лежания.
Доктор Гаусс сказал, я провалялась в коме два месяца. Дора поддерживала меня под руку, рассказывая о последних новостях в мире. Новости все хорошие — стрессы мне ни к чему, а разобраться в обстановке не помешает. Пока что я — как слепой котёнок.
Время от времени разглядывала себя в зеркале. Девушка в отражении не казалась знакомой, но и не вызывала отторжения.
Это я. Блондинка лет 20-25-ти, с чуть вздёрнутым носом и испуганным взглядом. Ничего так. Разве что немного оттопыренные уши портят образ, но, если распустить волосы, будет незаметно. Я провела расчёской по спутанным локонам. Длина волос — ниже плеч и непохоже, что я часто посещала салоны красоты. В глазах испуг и некоторая растерянность. Я знакомилась с самой собой, пытаясь привыкнуть, что та, в отражении, и я — один и тот же человек. Я себе нравилась.
Только от затравленного выражения на лице необходимо избавиться. Интересно, нравлюсь ли я мистеру Ридли? Не думаю, что у него легко складываются отношения с прекрасным полом. Слишком уж он зажатый и неуверенный в себе, да и одевается нелепо и не по статусу. Хотя я тоже чувствовала себя не в своей тарелке: рано или поздно меня выпишут и куда идти? Ни дома, ни семьи, ни даже документов.
— Я нанял частного детектива. — В обеденный перерыв заглянул мистер Ридли, держа в руках два стакана кофе.
— Не стоило, это, наверно, очень дорого.
— Для меня — нет, — пожал он плечами и тут же смутился. — Мне совсем не трудно, я хочу вам помочь… Вот, капучино (протянул мне один стакан), не знаю, какой вы любите.
Я сделала глоток — вкусно. Улыбнулась. Кофе ещё горячий, аромат быстро заполнил палату, во рту — приятное послевкусие.
— Кажется, вы угадали, — отозвалась я, на его лице вспыхнул румянец. Мы молча допили кофе. Мистер Ридли вдруг заёрзал, словно хотел что-то сказать, но не решался.
— Вы хотите поговорить? — помогла ему. Он покраснел ещё сильнее. Вытянул рукава своего дурацкого свитера, нервно облизывая губы. Но нашёл в себе силы посмотреть мне в глаза. Старомодные очки ему совсем не подходили. Закрывали половину лица, а у него очень приятные черты. Хороший стилист сделал бы из него кинозвезду, но мистеру Ридли плевать на то, как он выглядит.
— Я тут подумал… Было бы неплохо куда-нибудь сходить. Сменить обстановку. Вдруг вы узнаете улицу или здание. Можем погулять по городу… или в кино? — Он снова опустил глаза.
— Если вас не затруднит.
— О нет! Я и сам с удовольствием куда-нибудь выберусь. А то всё работа, да работа. Тогда кино? Какой жанр?
— Не знаю, попробуем наугад, как с капучино, — я рассмеялась, и он, не удержавшись, тоже издал тихий смешок.
— Тогда завтра вечером? Вам удобно?
— Да. Только мне нечего надеть. — Я развела руками, демонстрируя больничную пижаму.
— Ах, да! Ваша одежда… немного испорчена. Скажу Доре, пусть снимет мерки, что-нибудь придумаем.
Я готовилась к походу в кино, как к самому настоящему свиданию. Но, конечно, это не так. Скорее всего для Максвелла Ридли я всего лишь интересный научный эксперимент. Дора крутилась с феном около меня, пытаясь красиво уложить волосы. Надо признать, у неё получилось. Уж точно лучше, чем вышло бы у меня. В сумочке, которую мне вернули, нашла тушь и помаду. Лицо слишком бледное, но с этим ничего не поделать. Мистер Ридли заявился не с пустыми руками — разложил на кровати стильное платье-футляр салатового цвета. Уверена, что недешёвое. И пару туфель. Каблук небольшой, устойчивый, вряд ли я бы смогла сейчас дефилировать на шпильках. Приятно, что он подумал о таких мелочах. Хотя, наверно, платье и обувь выбирал не сам, у него со вкусом явно не очень.
На улице я почувствовала себя неуверенно, сердце забилось быстро-быстро, сбивая дыхание. Шум оглушил. После больничной палаты слишком много звуков, сливающихся в раздражающую какофонию.
Мистер Ридли, заметив моё замешательство, осторожно взял меня под локоть:
— Кинотеатр совсем рядом, но, если вам дискомфортно, можем вызвать такси.
— Нет, хочу прогуляться.
Когда мы достигли цели, я почти перестала обращать внимание на уличные шумы, заслушавшись Максвелла, которой вдруг обрёл небывалое красноречие. Скорее всего, потому что рассказывал о своей главной страсти — роботах. Андроиды — основное направление «Беллатрикс», модели, разработанные командой Максвелла Ридли разлетаются по разным странам. Пообещал показать мне последние разработки.
— Совсем скоро они будут неотличимы от нас, но при этом намного производительнее. А главное — полностью настраиваемы, — увлечённо щебетал мистер Ридли, размахивая руками.
— Зачем делать их похожими на нас?
— Многие люди не доверяют ИИ, не всем по вкусу искусственное. Например, у нас есть серия андроидов-сиделок. Прекрасно справляются со своей работой, в больнице они незаменимы. Но люди заказывают редко. Боятся. Предпочитают обычную сиделку. А ведь уход за тем же лежачим больным довольно тяжёл: и физически, и психологически. Робот справится намного лучше. Вы поладили с Дорой? — Он приостановился, заглядывая мне в лицо.
— Да, она очень милая.
Максвелл улыбнулся, но тут же нахмурил брови:
— Забыл сказать… Машина, что вас сбила — это беспилотник, какой-то сбой в программе. Компания обещала выплатить компенсацию.
— Надеюсь, это покроет услуги вашей клиники, — вздохнула я.
— О, об этом не беспокойтесь! Я не возьму с вас денег.
— Почему вы помогаете? Я ведь совсем чужая вам.
— Я много кому помогаю, — он усмехнулся. — Благотворительность — один из атрибутов богатства. Только в большинстве случаев я не знаю, кому помогли мои деньги. И помогли ли вообще. А сейчас вижу, что всё не зря. Считайте, что я делаю это для себя. Чтобы потешить своё самолюбие. Большинство людей помогают вовсе не из добрых побуждений.
— Мне кажется, вы не такой.
— Хотелось бы надеяться, — он снова улыбнулся. — Мы пришли.
Фильм — лёгкая мелодрама с элементами комедии. Именно то, что нужно, чтобы расслабиться и просто хорошо провести время. После мы зашли в небольшой, уютный ресторанчик и сели за столик на улице.
— В каком мы городе? — поинтересовалась я. До этого момента даже не задумывалась.
— Новый Эдем.
Попробовала название на вкус. Язык послушно вывел слова: не помню, живу ли в этом городе или же приехала по делам, но название не кажется чужим.
— Знакомо? — поинтересовался мистер Ридли.
— Думаю, да.
— Попробуйте теперь вы угадать, — он улыбнулся, пролистывая пальцами цифровое меню.
Я пробежала глазами по строчкам. Названия большинства блюд знакомы, но что из этого я любила раньше? Решила положиться на интуицию:
— Салат «Цезарь». И пирожное «День и ночь» на десерт.
— И всё? — удивился Максвелл.
— Я не голодна, но, похоже, люблю пирожные, — пошутила я.
Несколько минут мы ужинали в тишине, которую я осмелилась нарушить:
— Мистер Ридли, — почему-то смутилась, произнеся его имя, — что со мной будет?
— В каком смысле?
— Меня скоро выпишут. Я хорошо себя чувствую. У меня нет документов, и идти некуда. — Я комкала в руках салфетку, стараясь не расплакаться.
— Личность рано или поздно выяснят, в современном мире невозможно потеряться, документы восстановят. Там и выясним, где вы жили раньше. Не стоит переживать, вам нужны положительные эмоции. Например, от поедания вкусного пирожного, — он кивнул в сторону моей тарелки, улыбаясь правым уголком рта. — Оно ведь вам понравилось?
— Да. — Грустные нотки из головы мгновенно улетучились. — Очень вкусно. Думаю, это моё любимое.
Спустя два дня он вошёл в палату с невысоким полноватым мужчиной, сияя ярче солнца за окном.
— Кэтрин Биман! — торжественно произнёс мистер Ридли, протягивая мне файл. — Это ваше имя!
Руки затряслись, я ухватила файл кончиками пальцев, чуть не уронив. На глаза навернулись слёзы, попыталась рассмотреть вложения, но строчки сливались в одну, расплываясь в непонятное тёмное пятно. Беспомощно подняла глаза на Максвелла.
— Вы из пригорода, родители погибли в автокатастрофе, когда вам было четыре года. Из родственников я нашёл только бабушку по отцовской линии, она в доме престарелых, страдает от Альцгеймера, — протараторил невысокий мужчина, видимо, тот самый детектив, которого нанял мистер Ридли. — После совершеннолетия, вам выделили базовое жильё — апартаменты на двух человек в старом здании, недавно его расселили (признано аварийным).
Я надавила пальцами на виски — голова раскалывалась, слишком много информации. Мистер Ридли тут же остановил детектива движением руки.
— Там всё есть, — он указал на файл, брошенный на кровать, — можете изучить в спокойной обстановке. С вами хочет встретиться подруга. Вы жили вместе. Райли Уиттл.
Имя мне незнакомо, никто не всплыл в памяти, вместо радости я почувствовала страх. Не хочу ни с кем встречаться. Наверно, у меня всё отразилось на лице, потому что Максвелл поспешно добавил:
— Когда вам будет удобно.
Я кивнула, и мужчины покинули палату. На пороге мистер Ридли обернулся, на его лице мелькнула виноватая улыбка. Он хотел порадовать меня и ожидал совсем другой реакции.
— Спасибо вам. За всё, — выдавила я из себя. На улыбку сил уже не хватило. Дверь захлопнулась, я упала лицом в подушку, давясь слезами.
Открыть файлы и просмотреть материалы нашла в себе силы только на следующий день. Никакого отклика. Словно читаю сводку новостей или статью в журнале. Скучную статью. Ничего интересного, судя по всему, в моей жизни не происходило, вся история заняла не больше двух страниц сухого текста.
После смерти родителей я сменила две фостерные семьи, прежде, чем меня усыновила чета Биман. Приёмная мать умерла от сердечного приступа, когда мне исполнилось 16, отца посадили (финансовые махинации), почти полтора года я провела в социально-реабилитационном центре, после 18-тилетия получила жильё. Мои детские фото из архива, квартира, где жила последние месяцы — всё чужое, не вызвало никаких эмоций. Надо всё-таки встретиться с Райли, возможно, тогда что-то почувствую, даже если не узнаю её.
После обеда двое рабочих-андроидов притащили в палату цифровой мольберт и коробку с красками и кистями. Следом в дверном проёме появился Максвелл с пакетом в руках. Я увлекалась рисованием. До аварии. Этого я тоже не помню, прочла в досье, но подарок меня порадовал. Мольберт поставили у окна, я достала кисти, палитру — ощущение в руках до боли знакомое. Сердце забилось чаще, я осторожно провела кистью по холсту и минут пять разглядывала светло-зелёную полосу краски.
В голове мелькнули смутные образы: я так же стою у окна, но окно совсем другое — старая, с лопнувшим пластиком в уголках рама, подоконник в серых разводах и выцветшие занавески. За моей спиной — кровать, я её не вижу. Помню. Я вспомнила! Кисть выскользнула из рук и упала на пол, заставив вздрогнуть. Видения в голове исчезли. Я попыталась выцепить из памяти что-нибудь ещё, но двери снова захлопнулись.
— Можно съездить, посмотреть, — предложил мистер Ридли, выслушав мою сумбурную речь. — Здание уже расселили, там никого нет, но, думаю, небольшую экскурсию нам проведут.
Я судорожно сжала руки и кивнула.
В субботу около полудня приехала Райли. Я гуляла в парке, увидела её издалека: она летела на ховерборде по центральной асфальтовой дорожке, распугивая прогуливающихся пациентов. Один из санитаров закричал на неё, девушка в ответ показала средний палец. Короткие волосы синего цвета, джинсовый костюм — я не имела представления, что у нас могло быть общего. Она мне сразу не понравилась. Райли ловко спрыгнула с ховерборда прямо передо мной.
— Хай, подруга! Вид у тебя не очень! — Она широко раскинула руки и бросилась обниматься. Я сжала зубы, позволив ей обхватить меня, но тут же мягко отстранилась. Она хмыкнула: — Ты всё такая же недотрога. Тебя тут кормят вообще? Кожа да кости.
— Извини, я тебя совсем не помню. — Я отошла на шаг назад и уже жалела, что согласилась с ней встретиться. От запаха дешёвых духов кружилась голова, её жесты, мимика, голос — всё вызывало отвращение.
— Ага, доктор сказал, ты крепко башкой приложилась! Маг… мез… да как её там?! Амнезия! — Она хлопнула себя по лбу и расхохоталась. — Мы в одной квартире жили. Совсем не помнишь?
Я мотнула головой.
— Ну и лан, если честно, и вспоминать нечего, такая дыра! Нас в новое здание переселили!
— А ещё я с кем-нибудь общалась? — перебила я её.
— Да ты ж затворница у нас. Всегда была. Таскалась везде со своим мольбертом… А чё, этот, смугленький, не приходил?
— Кто?
— Ну, с которым ты мутила вроде.
— Мутила?
Райли закатила глаза и шумно выдохнула:
— Ну, встречалась! Парень вроде твой, как звать не знаю, ты не говорила.
— У тебя есть его фото?
— Неа. Я вас случайно как-то возле дома встретила и всё.
— Может, это просто знакомый?
— Ну, ты сказала, что он — твой парень, — она пожала плечами. — Вот, фотки есть с концерта!
Я неуверенно взяла из её рук коммутатор. На экране две улыбающиеся девушки в толпе. Селфи с концерта. Я и Райли. Ни малейшего всполоха в памяти. Я вздохнула и вернула ей гаджет.
— Не вспомнила? — На её лице появилось жалостливое выражение, меня это вдруг разозлило. Если раньше мы и были подругами (хотя сомневаюсь, скорее соседками по квартире), то сейчас мне неприятно находиться рядом с ней. На помощь пришла Дора, позвав меня на физиотерапию.
— Спасибо, что навестила, — я протянула Райли руку, она проигнорировала и снова обняла меня, обдав удушливым шлейфов духов.
— Как-нибудь заеду ещё!
— Не стоит. Я всё равно тебя не помню.
— Ну, как знаешь! — На лице мелькнула обида, она направилась к выходу, а я с облегчением последовала за Дорой.
На следующий день курьер принёс мне пакет. Райли выслала одежду и потрёпанный альбом для рисования, в приложенной записке объяснила, что успела прихватить кое-что, остальное выкинули. Я перебирала вещи, прикладывая к себе и бросая взгляд в зеркало. Пожалуй, это то, что я могла носить. Хорошо, что ничего общего с гардеробом Райли.
! Меня зовут Мила, и это мой второй мир (первый здесь, там всё закончилось апокалипсисом) по Sims3. Я веду династию, но не придерживаюсь обычных династийных правил.
Рановато, но могу представить, как им хочется иметь внука или внучку.
.
.
. Для меня это тоже самое, как если б я начала вести беседы с холодильником или микроволновкой. Не воспринимаю я нейросеть как собеседника, тем более интересного. И да, про чувства он может говорить только шаблонными фразами, сам-то он не знает, что это такое)). И даже шаблонные фразы (в них в принципе нет ничего плохого, особенно если фраза удачная) бывают не к месту. Шутки иногда прикольные выдаёт, но в 90% случаев лично я их уже слышала лет 5-10 назад
