Перед Новым годом хочется сказки.
Снег стал идти ещё в городе. Поэтому когда машина, сверкнув фарами и напугав оленя, выскочила на дорогу к дачам, окружающие пейзажи наконец-то стали напоминать зимние. За пару часов снега навалило столько, что унылая, влажная, грязная, совсем не декабрьская погода, что держалась целый месяц в мегаполисе, канула в лету.
- Привет, красноносый Рудольф! – прокричала Люська в след оленю. – Где твой Санта?
Она бибикнула и вдавила педаль газа в пол. Из радио орали новогодние песни, вперемешку русские и иностранные, вот и у Люськи в голове перемешались Дед Мороз, Санта, Снегурочка и олени. А что поделать? Глобализация.
Коммунальщики-молодцы уже промчались с техникой раньше, дорога была чистой, но все же скользкой. Машину, летевшую стрелой, немного заносило. Но девушка боялась, что продолжающаяся метель не позволит ей доехать до дачного поселка вовремя. Настроение было супер! Что ни есть настоящее новогоднее! А ведь сначала, когда Мила пригласила ее отметить Новый Год на даче, такого воодушевления она не чувствовала. Перспектива праздновать в толпе незнакомых людей( подруга любила компании) ее совсем не прельщала. Придется приехать с утра, предварительно наведя марафет на фейс, и разодевшись, резать дурацкие салаты, а потом бродить по даче с бокалом искристого в одной руке, бенгальским огнем в другой и изображать вселенскую радость. Люська странным образом сочетала в себе сангвиника и флегматика. Ее сангвиник был уже накормлен до отвала: она работала в школе, поэтому конец семестра-четверти, оценки-отчеты, концерты-елки, подарки-дети выцедили психику до конца. Она хоть и любила свою работу, но отдых был необходим. А вчера прямо с утра мобильник завибрировал знакомой скайповской мелодией, и Мила со слегка смущенной улыбкой заявила:
- Люсек, меня мой пусик везет в теплые края, такой вот новогодний сюрприз. Будь другом, смотайся на дачу, переночуй, там в поселке участились кражи, и для зверюги корм из города прихвати.
На счёт зверюги Люся не была уверена, потому что в этот момент связь булькнула, лицо подруги пошло полосками, а затем и вовсе пропало. Пожав плечами и почувствовав немалое вдохновение, девушка запрыгала по квартире, собирая вещи. Одна на даче – вот так будет называться ее идеальный новогодний фильм.
Въехав в поселок, машина забуксовала в сугробе, потому что дачи никто не чистил. Люся прихватила пакет с мандаринами и стала пробираться сквозь снег, который не то, что не успокоился, а пошел ещё сильней. А вот и Милина дача. Их с подругой, кстати, одинаково звали Людмилами. Но Люся была родом из села, а Мила - городская, познакомились же они на романо-германской факультете иняза, с тех пор и дружили.
Дача была темной и неприветливой, вдоль веранды уже успели гирляндой повиснуть сосульки, а вот под самой крышей чердачное слуховое окошко светилось нехорошим жёлтым светом. Сердце у Люси упало вниз, она вспомнила, что в сарае слева есть лопаты, и медленно двинулась к нему.
- Стой, ворюга, - сзади раздался грубый окрик и что-то твердое уперлось в пуховик в районе лопаток.
- Я не ворюга, я подруга Милы Савельевой, это ее дача, она уехала за границу, меня присмотреть попросила, у меня и ключи есть, - пролепетала Люся, пока руки вверх поднимала.
- Повернись, подруга, - скомандовал тот же голос. Девушка послушно повернулась.
- Люська, ты что ли?
- Я, - не совсем понимая, почему тональность голоса изменилась, ответила Люся.
- А я Колька Селиванов, помнишь, мы в школе учились вместе. Ой, радость то какая, а я ж тебя за воровку принял. Сторожую я тут. Обносят дачи, понимаешь, частенько, так я решил на праздники свет в домиках позажигать, чтобы видно было, если что. Давай мандарины помогу собрать что-ли.
И вот уже изрядно облепленные снегом, они принялись искать в сугробах оранжевые шары, а потом вместе откапывали машину и праздновали Новый год на чужой даче, пили шампанское, вспоминали детство и юность. Люсин флегматик помалкивал, она была отчего-то рада этой уютной домашней атмосфере и внезапной компании, Колька такой родной казался даже спустя десять лет, поэтому она не совсем удивилась, что под бой курантов он ее целовать полез. Чудеса случаются под Новый год, вот так не ждёшь ничего, а оно раз и случилось.
А зверюга на следующее утро объявилась и оказалась белкой. Скакала вдоль окон, тарабанила лапками, пока ей Коля сухарей из сторожки не принес.
- А я кофе хочу, - заявила ему Люся.
- Сейчас-сейчас, - засуетился он и бросился к двери, а потом уже стоя в дверном проёме, оглянулся и нерешительно спросил:
- Это по-настоящему все, правда, Люсь?
Она улыбнулась и склонила голову к плечу, как маленькая птичка, не говоря ни слова. И при свете дня где-то вдали зазвенели бубенчики. Их никто не услышал кроме этих двоих.
Снег стал идти ещё в городе. Поэтому когда машина, сверкнув фарами и напугав оленя, выскочила на дорогу к дачам, окружающие пейзажи наконец-то стали напоминать зимние. За пару часов снега навалило столько, что унылая, влажная, грязная, совсем не декабрьская погода, что держалась целый месяц в мегаполисе, канула в лету.
- Привет, красноносый Рудольф! – прокричала Люська в след оленю. – Где твой Санта?
Она бибикнула и вдавила педаль газа в пол. Из радио орали новогодние песни, вперемешку русские и иностранные, вот и у Люськи в голове перемешались Дед Мороз, Санта, Снегурочка и олени. А что поделать? Глобализация.
Коммунальщики-молодцы уже промчались с техникой раньше, дорога была чистой, но все же скользкой. Машину, летевшую стрелой, немного заносило. Но девушка боялась, что продолжающаяся метель не позволит ей доехать до дачного поселка вовремя. Настроение было супер! Что ни есть настоящее новогоднее! А ведь сначала, когда Мила пригласила ее отметить Новый Год на даче, такого воодушевления она не чувствовала. Перспектива праздновать в толпе незнакомых людей( подруга любила компании) ее совсем не прельщала. Придется приехать с утра, предварительно наведя марафет на фейс, и разодевшись, резать дурацкие салаты, а потом бродить по даче с бокалом искристого в одной руке, бенгальским огнем в другой и изображать вселенскую радость. Люська странным образом сочетала в себе сангвиника и флегматика. Ее сангвиник был уже накормлен до отвала: она работала в школе, поэтому конец семестра-четверти, оценки-отчеты, концерты-елки, подарки-дети выцедили психику до конца. Она хоть и любила свою работу, но отдых был необходим. А вчера прямо с утра мобильник завибрировал знакомой скайповской мелодией, и Мила со слегка смущенной улыбкой заявила:
- Люсек, меня мой пусик везет в теплые края, такой вот новогодний сюрприз. Будь другом, смотайся на дачу, переночуй, там в поселке участились кражи, и для зверюги корм из города прихвати.
На счёт зверюги Люся не была уверена, потому что в этот момент связь булькнула, лицо подруги пошло полосками, а затем и вовсе пропало. Пожав плечами и почувствовав немалое вдохновение, девушка запрыгала по квартире, собирая вещи. Одна на даче – вот так будет называться ее идеальный новогодний фильм.
Въехав в поселок, машина забуксовала в сугробе, потому что дачи никто не чистил. Люся прихватила пакет с мандаринами и стала пробираться сквозь снег, который не то, что не успокоился, а пошел ещё сильней. А вот и Милина дача. Их с подругой, кстати, одинаково звали Людмилами. Но Люся была родом из села, а Мила - городская, познакомились же они на романо-германской факультете иняза, с тех пор и дружили.
Дача была темной и неприветливой, вдоль веранды уже успели гирляндой повиснуть сосульки, а вот под самой крышей чердачное слуховое окошко светилось нехорошим жёлтым светом. Сердце у Люси упало вниз, она вспомнила, что в сарае слева есть лопаты, и медленно двинулась к нему.
- Стой, ворюга, - сзади раздался грубый окрик и что-то твердое уперлось в пуховик в районе лопаток.
- Я не ворюга, я подруга Милы Савельевой, это ее дача, она уехала за границу, меня присмотреть попросила, у меня и ключи есть, - пролепетала Люся, пока руки вверх поднимала.
- Повернись, подруга, - скомандовал тот же голос. Девушка послушно повернулась.
- Люська, ты что ли?
- Я, - не совсем понимая, почему тональность голоса изменилась, ответила Люся.
- А я Колька Селиванов, помнишь, мы в школе учились вместе. Ой, радость то какая, а я ж тебя за воровку принял. Сторожую я тут. Обносят дачи, понимаешь, частенько, так я решил на праздники свет в домиках позажигать, чтобы видно было, если что. Давай мандарины помогу собрать что-ли.
И вот уже изрядно облепленные снегом, они принялись искать в сугробах оранжевые шары, а потом вместе откапывали машину и праздновали Новый год на чужой даче, пили шампанское, вспоминали детство и юность. Люсин флегматик помалкивал, она была отчего-то рада этой уютной домашней атмосфере и внезапной компании, Колька такой родной казался даже спустя десять лет, поэтому она не совсем удивилась, что под бой курантов он ее целовать полез. Чудеса случаются под Новый год, вот так не ждёшь ничего, а оно раз и случилось.
А зверюга на следующее утро объявилась и оказалась белкой. Скакала вдоль окон, тарабанила лапками, пока ей Коля сухарей из сторожки не принес.
- А я кофе хочу, - заявила ему Люся.
- Сейчас-сейчас, - засуетился он и бросился к двери, а потом уже стоя в дверном проёме, оглянулся и нерешительно спросил:
- Это по-настоящему все, правда, Люсь?
Она улыбнулась и склонила голову к плечу, как маленькая птичка, не говоря ни слова. И при свете дня где-то вдали зазвенели бубенчики. Их никто не услышал кроме этих двоих.
