4 поколение Династия Эпплгейт

[Мелочь]

Подростковые тренды так изменчивы. Это потрясающе.

В мое время те, кто сутками сидел за компьютером — даже если они, как Констанс, не столько играли в игры, сколько пытались сами их создавать — считались фриками. Им без конца пеняли на недостаток физической и социальной активности, на бессмысленную, нерациональную трату времени, на стремление укрыться, сбежать от реального мира.

Подросток должен, говорили они, увлекаться совершенно другими вещами.

А на днях Дениз прямо в школе наградили специальным призом за ее бьюти-блог. Теперь создать и раскрутить по-настоящему успешный блог все равно что победить, скажем, в конкурсе рисунков.

Не рискую даже предполагать, как все переиграется уже к выпускному малыша Дэйва.

Впрочем, знаете, кое в чем современные подростки ничуть не отличаются от нас.

Хорошие манеры по-прежнему в цене. Может быть, сейчас они ценятся даже больше, чем тридцать-сорок лет назад. Способность выстраивать отношения с кем угодно ценится. Умение избегать конфликтов.

Никто из моих детей не имеет острых проблем с общением. Даг и Дайана менее «яркие», чем Дениз, не так стремятся к популярности и не выкладывают в сеть каждую мимолетную мысль — но и у них есть свой круг близких, преданных друзей.

Есть люди, которые ими восхищаются.

За вычетом неожиданной награды для нашей блогерши новостей у меня не так уж много.

Малыш Дэйви повзрослел еще на год. Отметили как обычно (если честно, все эти дни рождения, свадьбы, Праздники урожая и зимние вечеринки давно слились в моем сознании в нескончаемые семейные посиделки). Были Констанс с мужем, Чарли с женой, кузены Уилл и Джейк, кузины Сидни, Норма и Кристен — в общем, те, кто живет неподалеку.

Луана, супруга кузена Джейкоба, уже снова беременна — должно быть, вот почему так торопились со свадьбой. Срок пока небольшой, родит к середине зимы, и детскую они еще не готовили. Да и вообще, кузен Джейкоб, унаследовав наш фамильный темперамент, никогда не мог похвастаться фамильной же практичностью.

Надо бы, наверное, предложить им кое-что из вещей Дэйви: в подвале стоят две коробки с одеждой, которую сын перерос слишком быстро. Собиралась передать все в приют, но и о родственниках в таких случаях забывать неправильно.

Если пополнение в доме у набережной канала не слишком меня удивило (Луане чуть за тридцать, первую беременность перенесла замечательно, и до сих пор ее жизнь не отягощена успешной карьерой, сосредоточена вокруг домашнего хозяйства), то явление кузины Кристен лишило дара речи на пару минут.

Она ненамного моложе меня, и еще несколько месяцев назад была целиком поглощена делами фитнес-клуба. Собственно, именно по этой причине мы и общались так редко в последнее время. На свадьбе брата Кристен, разумеется, была, но уехала первой, едва ли не сразу после венчания. Не вышло и парой слов перекинуться.

И вот, пожалуйста, седьмой месяц во всей красе.

Нет, само собой, я рада за нее, и со своей стороны готова оказать любую помощь (как врач, как старшая сестра или как близкая подруга). Просто, ну…

Вам ведь известно, чем закончилась моя последняя беременность.

Смотрящий милостивый, я не жалею. У нас появился Дэйви, наше маленькое чудо, мы с Джейденом принесли в мир еще одно сокровище — как можно об этом жалеть? И если бы мне вдруг предложили переместиться назад во времени, ничего не стала бы менять. Но параллельно с счастьем в нашей семье теперь существует моя болезнь.

Дэйв нисколько не виноват в этом, так совпало.

Параллельно с счастьем в нашей семье теперь постоянно существует горе. Тревога. Ощущение хрупкости, зыбкости нашего маленького уютного мирка.

Позавчера Дэвиду Эпплгейту исполнилось семь лет. Семь лет я живу, пытаясь не думать о том, что все это в любой момент может закончиться.

У Кристен, если так прикинуть, очень схожая ситуация: возраст, нагрузки, стрессы — в Сан-Мишуно вообще трудно не быть постоянно в цейтноте. Мне бы не хотелось однажды узнать, что кузина в клинике. Но разве я вправе пугать ее подобными вещами, проецировать на нее свои страхи — в ее-то положении?

Нет, определенно нет.

Окей, тогда ни слова больше об этом. Доктор Стерлинг еще пару лет назад запретил мне настраивать себя на негативные исходы.

Напишу лучше, что Дэйв был в восторге от праздника, подарков и папиного медового торта.

Напишу, что у старших отпрысков тоже все путем. Кажется. Во всяком случае, на родительских собраниях слышу об их успеваемости только хорошее.

Дени пока не забросила драмкружок, вкалывает на репетициях едва ли не каждый вечер. Еще и дома то и дело сценарий прогоняет. Бывает, спускаешься по лестнице чуть засветло, а со второго этажа (там у нас большое зеркало, почти в человеческий рост) доносится:

— «Лишь это имя мне желает зла, Ты б был собой, не будучи Монтекки. Что есть Монтекки? Разве так зовут Лицо и плечи, ноги, грудь и руки?»

Сценический дебют нашей принцессы намечен, вроде бы, на октябрь, к Празднику урожая. В спектакле также задействованы многие ребята с ее курса: Гил Стерлинг, Дэйзи Хантингтон и Венди Гринберг. И Джастин Уорд, разумеется (будь он неладен). По-прежнему не имею ничего против увлечения дочери театром: подростки приобщаются к мировой классике — разве не замечательно? Во всяком случае, пока никакого вреда для учебы.

И да, конечно же, я буду на премьере, даже если ради этого придется хорошенько перекроить рабочий график.

Во вторник вечером мы с Джейденом устроили что-то-вроде-свидания в музее изобразительного искусства.

Одно из преимуществ богатой жизни: можешь позволить себе даже самые экзотические капризы. Музей изобразительного искусства Виллоу Крик — типичный провинциальный музей: маленький, давно требует реставрации и не пользуется среди местных особенной популярностью. Очень, очень редко в наш медвежий угол привозят что-то по-настоящему интересное. И вот в начале месяца приехала неплохая коллекция гравюр из Роарин Хайтс. Я давно собиралась на них взглянуть (и заодно выгулять шикарный брючный костюм, в котором со спины выгляжу лет на двадцать моложе), но звезды как-то не складывались.

И внезапно муж предложил совместить приятное с очень приятным — все же он у меня временами страшный романтик. Арендовали второй этаж музея на целый вечер: только мы, густая тишина, уютный полумрак и картины. Посетителей в эти часы практически нет, так что наше свидание никому не должно было помешать.

Сразу оговорюсь: мы не делали и не собирались делать ничего непристойного (в нашем-то возрасте! Нет уж, извините, предпочитаю комфорт любому риску и острым ощущениям). Просто немного отдохнули от детей. Правда, для этого Джейдену пришлось сперва забрать у меня смартфон: даже не знаю, откуда взялась уверенность, что без родительского присмотра маленькие пикси закатят сумасшедшую вечеринку и обязательно подожгут особняк — но я просидела полтора часа как на иголках, постоянно ожидая звонка от какой-нибудь экстренной службы.

Удалив из уравнения смартфоны, Джейден наконец-то смог меня отвлечь, так что остаток вечера прошел неплохо. После музея немного погуляли по набережной, навестили Наше Место (запруда рядом с библиотекой), вспомнили старшую школу и самое-самое первое свидание. Смотрящий милостивый, оно было вечность назад!

Около полуночи позвонил Даг, убедительно сонным голосом поинтересовался, где мы заблудились. Сообщил, что Дэйва давным-давно уложила фрау Шварценбах, а он сам и девочки досматривают шестой сезон «Игры проколов» и затем тоже собираются разойтись по комнатам.

Возможно, мой старший сын — лучший в мире лжец. К нашему возвращению (было, кажется, часа три, и небо на востоке уже начинало светлеть) все выглядело точно так, как он описывал: дети мирно спали в своих кроватях, фрау Шварценбах читала в гостиной. Она ни за что не ляжет, если кого-нибудь из хозяев нет дома — винденбургская выучка. Ни разбитых окон, ни запаха гари и ни одной полицейской машины у крыльца. В холодильнике осталось немного тунца с ужина, Персик Восьмой сонно шуршал опилками, умный пылесос снова зажевал бахрому ковра на третьем этаже. В общем, как будто катастрофы и правда не случилось.

Ну, или они просто успели все прибрать. Сговорились с фрау Шварценбах. Несмотря на выучку, строгое воспитание и манеры, у нашей экономки однозначно есть сердце — уж я-то знаю. Иногда она слишком потакает детям, особенно Дагу.

Но если вдруг нет — выходит, я могу на них положиться.

***​

Что происходит?

С трудом верю, что нам удалось. Уже в самолете думала: вот сейчас обязательно возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, придется сдавать билеты и все отменять.

Но… я пишу это, сидя на террасе бунгало в Лагуне Святой Таз, и в двух шагах от меня волны лижут желтый песок, вынося на берег водоросли и ракушки.

Если бы вы только знали, как мне хотелось отдохнуть на архипелаге!..

Смотрящий милостивый, да я сама не понимала до конца насколько. И лишь оказавшись здесь ощутила в полной мере тот груз усталости, который давил на плечи дома.

К слову, нам исключительно повезло с погодой. Из личного печального опыта, Сулани очень непредсказуем в этом смысле. В межсезонье шторма случаются чаще, но и в самый разгар курортного сезона может внезапно налететь тайфун, и весь отпуск пойдет насмарку.

Джейден, конечно, уже провел с детьми беседу о поведении на воде.

Им всем, включая Дага, запрещено даже близко подплывать к буйкам (впрочем, конкретно Даг и без предупреждений едва ли начал бы проверять границы, моя ставка в этом забеге на Дениз). Но в пляжной зоне лагуны сейчас идеально, море чистое, как слезы, видно все камни и кораллы на дне. Цветение водорослей только началось, пик должен наступить примерно через неделю, когда нас здесь уже не будет.

Солнце в полной своей силе, легко заработать ожог. Но мы захватили в путешествие достаточно защитных средств, и я рассчитываю на ровный, умеренный загар, без шелушений, покраснений и прочих неприятностей.

И вообще, каждая женщина должна иногда себя баловать. Масочки, массаж горячими камнями (в Охан’али его делают как нигде больше), свежие фрукты, пляжный отдых, и никаких забот. Десять звезд из десяти, рекомендую!

Дэйви, я слышу, уже возится в песке, что-то строит.

Мы договорились, что один из старших будет постоянно приглядывать за ним в поездке. Кажется, сейчас очередь Дайаны.

Дениз забыла обо всем на свете (даже о своем блоге, но вряд ли это надолго), как только увидела прокат гидроциклов на причале в деревне.

Кататься на них вообще-то несложно, если следовать технике безопасности, не разгоняться до максимальных скоростей и не выделываться (как папа когда-то). Плюс, владелец проката проводит новичкам инструктаж. В лагуне следят за течением, есть спасатели, и Дени достойно плавает. Так что прямо сейчас мне не хочется загнать ее на берег.

Ну, почти.

Спасательный жилет эта дурочка, само собой, не надела. «Плечи загорят, а спина и живот будут светлые, как мне потом носить мой любимый топ, ма-а-ам».

Даг тоже неподалеку. Искал на берегу красивую ракушку — и плевать, что дома их уже миллион, самых разных, на любой вкус.

Может быть, хочет подарить кому-то важному. Ракушку в подарок нельзя просто взять из подвала, из чемодана с побитыми молью прадедушкиными свитерами и безнадежно старомодными бабушкиными платьями.

***​

Что происходит?

Итак, вчера у нас опять кое-что произошло.

Меньше всего мне хотелось писать такой пост из отпуска, но кто меня спрашивал?

Утро было замечательным. В Охан’али нас привезли еще до рассвета, один паренек из местных (с удивительно знакомыми чертами лица) прокатил через залив на катере, с жильем разобрались меньше, чем за час. Распаковали самое необходимое и уже к полудню вернулись на деревенский пляж.

По-хорошему, не стоило так делать: солнце в зените, кто-то мог получить тепловой удар. Но чем еще заняться на архипелаге? Не сидеть же в четырех стенах!

В деревне почти нос к носу столкнулись с Дэйвом, сто лет его не видела. Я не про нашего малыша Дэйви, конечно. Дэйв Ромео был лидером братства скаутов Виллоу Крик, когда я к ним только присоединилась. Мы не то чтобы дружили, но общались какое-то время, несмотря на значительную разницу в возрасте. В конце концов он женился на Ди Хоапили и осел на архипелаге.

И хоть разумом я понимала, что Дэйв по-прежнему должен тут жить (с архипелага редко уезжают на «большую землю»), но встретить его вот так, спустя десятилетия, все равно было удивительно. Договорились, что заглянем к ним с Ди на чашку-другую кавы сегодня вечером.

Затем пару часов мы с Джейденом потягивали коктейли на шезлонгах, а дети плескались в море.

Дени вспомнила про своих подписчиков, наверняка страдающих от нехватки ее милого личика в ленте новостей. Обошла со смартфоном в руках весь пляж в поисках «хорошего света» и «топовых задников», что бы это ни значило.

Около трех пополудни абориген со впечатляющей курчавой бородой соблазнил нас на экскурсию к вулкану Муа Пел’ам.

Когда-то в юности мы с Констанс уже поднимались по тропе к жерлу, только не так высоко. Помню, мне стало не по себе из-за смрадного дыма, низкого гула и вибрации под ногами — казалось, дремлющий вулкан вот-вот начнет извергаться. На этот раз эмоции были схожими, но словно бы притупились, так что мы даже сделали пару фоток на самом краю кратера.

На закате в деревне начинался один из традиционных местных праздников — Фестиваль Огня.

Мне хотелось взглянуть на огненных танцоров, да и детям они должны были понравится. Кроме того, из-за прогулки к вулкану мы пропустили обед и проголодались как волки, а на Фестивале полно возможностей оценить местную кухню.

Ничто не предвещало проблем. Вся Охан’али собралась на главной площади, так что мы с Джейденом, взяв за обе руки малыша Дэйви, решили поискать в толпе его тезку и мою давнюю подругу. Старшие отпрыски оказались временно предоставлены сами себе, но все, что им грозило на празднике — обжечь язык жареным бананом.

Так мне казалось.

Когда я увидела дочерей в следующий раз, они кричали друг на друга.

То есть, кричала в основном Дайана. Дени нервно кривила губы и закатывала глаза.

— Ты все должна у меня забрать, все! Даже то, что тебе самой не нужно! Даже если у тебя самой есть такое же! Вот просто потому что! Ты же у нас принцесса, исключительная, вечная королева школьного бала. И кукла у тебя должна быть самая-самая лучшая, и платье, и туфельки, как больше ни у кого в городе. Все только у тебя, все только тебе. И всегда так было, с самого детства!

Притаившись, как заправская шпионка, за деревянной резной колонной, я некоторое время слушала ее тирады и в конце концов начала понимать. Суть, кажется, была в том, что Гил Стерлинг (сын моего терапевта, между прочим) похвалил новый образ Дениз в какой-то социальной сети. Я знала, что Гил давно нравится Дайане и что до сих пор у них ничего толком не сложилось — ничего похожего на отношения Дениз и Джастина Уорда.

К сожалению, подростки особенно уязвимы для зависти и ревности.

В какой-то момент Дениз надоело слушать молча, и она швырнула сестре в лицо, зло и хлестко:

— Я-то здесь причем?

О, поверьте, моя старшая дочь может за себя постоять. Дениз порой бывает резкой, даже жестокой. Неохотно демонстрирует эту сторону своей личности публике, но в словесной дуэли применяет запросто.

Дайана еще кипела, размахивала руками и говорила слишком громко, но даже со стороны было заметно, что боеприпасы у нее практически на исходе. Дениз же, ядовито улыбнувшись, ударила точно в цель, расчетливо:

— Только, пожалуйста, не надо перекладывать на меня вину за свои неудачи, окей? Стерлингу не нравятся закомплексованные ботанички. Что ж, так бывает. Может, если бы ты умела говорить с парнями о чем-нибудь кроме уроков, однажды он осознал бы, что у тебя есть смазливая мордашка, грудь и попа. Но увы! А я по-твоему виновата только в том, что существую.

— Не делай из меня идиотку. Вы переписываетесь.

Покачав головой в драматическом разочаровании, Дени вытянула смартфон из кармана шорт, что-то быстро напечатала и развернула экран к сестре.

— Видишь? Просто. Мне нравится парень, и я говорю ему об этом. Никаких тайных переписок. Знаю, тебе сложно это осознать, но нормальные люди способны прямо говорить о своей симпатии. И да, если бы я хотела Стерлинга, я бы его давно получила. Так что заруби себе на носу, сестренка: у тебя с ним не клеится не потому, что кто-то строит против тебя козни. У тебя с ним не клеится, потому что ты…

Вот тут я поняла, что пора выходить из тени.

Естественно, с моим появлением дискуссия сразу увяла. Естественно, дочери моментально сделали вид, что никакого конфликта между ними не было. И устроить разборки по горячим следам я не могла: во-первых, пришлось бы признаться в подслушивании (плохой пример для подражания), во-вторых, все тинейджеры очень болезненно реагируют на вторжение взрослых в их личную жизнь. Обсудить ситуацию стоит, и я обязательно сделаю это. Но не как суровый обвинитель, а как старшая подруга, у которой можно спросить совета без страха осуждения.

Окей, впечатлений для одного вечера всем хватило с избытком, так что вскоре наше семейство в полном составе отплыло на ночевку.

Я легла позже остальных, долго отмокала в ванной, собиралась с мыслями. А проснулась словно бы всего через пару часов. За окнами было уже светло, но на архипелаге светлеет рано.

Меня разбудили голоса из гостиной.

То есть, сперва мне показалось, что в гостиной звучали несколько голосов. Я решила: дети уже встали, а значит, пора готовить завтрак. Муж спал слишком крепко и сладко, чтобы беспокоить его по пустякам. Вообще-то я и сама неплохо управляюсь на кухне, пусть и нечасто приходится этим заниматься.

Дверь нашей спальни составлена из подвижных горизонтальных дощечек, сквозь щели между ними отлично видно все, что происходит по другую сторону. Я помню, как подошла к этой двери, и вдруг осознала, что малыш Дэйви в соседней комнате один. И разговаривает сам с собой.

Не просто рассказывает вслух истории (такое с ним уже бывало, и коллега доктора Стерлинга уверила меня, что в этом нет ничего страшного), но спрашивает кого-то и отвечает кому-то. И смотрит в пространство перед собой, словно отчетливо видит собеседника.

Паниковать я начала не сразу. Тихонько прикрыла за собой дверь, пожелала сыну доброго утра, уточнила, как он себя чувствует (накануне Дэйв жаловался на головную боль после перелета) и устроит ли его гранола с фруктами на завтрак. И только потом как бы невзначай поинтересовалась:

— А с кем ты разговаривал, милый? Я, кажется, слышала что-то…

— С духами острова, мам, — невозмутимо ответил Дэйв. — Кстати, лучше поздоровайся. Они обижаются.

Наверное, мне не следовало реагировать так остро. В конце концов, Дэйв не первый ребенок, который разговаривает с воображаемыми друзьями. Покойный дядюшка Бен, например, водил дружбу с чудовищем из-под кровати.

Всякое случается.

— А эти духи, — с трудом выдавила я сквозь онемевшие губы, — они сейчас прямо здесь? В комнате?

Дэйв кивнул.

— Конечно. Один совсем рядом с тобой. Сейчас положит руку тебе на плечо, не пугайся.

И, клянусь, кто-то действительно коснулся моего плеча после этих слов. Прохладное, плотное, до дрожи материальное прикосновение. Клянусь, я действительно его ощутила!

А сразу следом снова упала тьма.

Примечания и техническое

Перестроенное бунгало «Идеальный причал»

Общий бюджет для стройки: 325373 (дом) + 9462418 (свободный капитал) + 10000000 (капитал в хранилище) - 88153 - 219454 - 81373 - 227888 - 167592 - 125684 - 91275 - 113431 - 141563 - 97087 - 92650 (предыдущие стройки) = 18569529
Стоимость построенного лота: 65976

Баллы

+1 балл за завершённую коллекцию (Ракушки)

+0,5 (0,25+0,25) за десять новых уникальных экземпляров в одной коллекции (Ракушки)

+1 балл за достижение максимального уровня репутации (безупречная, Дуглас Эпплгейт)

+1 балл за достижение максимального уровня репутации (безупречная, Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за пятерку в старшей школе (Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за пятерку в старшей школе (Дайана Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Воображение (Дэвид Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Передвижение (Дэвид Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Мышление (Дэвид Эпплгейт)

+1 балл за развитие до максимума всех навыков малышей и получение черты характера «Идеальный малыш» (Дэвид Эпплгейт)

Всего: 226,75

 

[Мелочь]

В себя я приходила в той самой спальне бунгало, которую занимали мы с Джейденом. Муж сидел рядом на кровати, скрестив ноги по-турецки, и задумчиво разглядывал противоположную стену.

Все это — моя беспомощность, его успокаивающее присутствие, провалы в памяти и дезориентация — успели стать для нас чем-то привычным, почти обыденным. И тем не менее, каждый раз, едва собравшись с мыслями, я ощущаю горячий прилив благодарности.

Уже писала: не хочу даже представлять, как справлялась бы с приступами своей болезни в одиночку. Правда, не хочу.

— Что с детьми? Дэйв, наверное, страшно испугался, когда я отключилась.

Джейден подал мне с прикроватного столика заранее приготовленный стакан воды. Очень кстати. По ощущениям, прямо перед обмороком я не меньше суток бродила по калифорнийской Долине Смерти.

— Дайана увела его наверх. Все в порядке. Немного запаниковал, конечно, но он оправится.

— Замечательно, — с облегчением выдохнула я.

И попыталась подняться. Почти сразу была остановлена мягким давлением на плечи.

— Думаю, сегодня тебе лучше отдохнуть как следует, — заметил Джейден. — Перелет, резкая смена климата, много новых впечатлений. Я должен был догадаться, что это спровоцирует кризис.

— О, брось! Я свихнусь, если пролежу в чертовой хижине целый день, когда под окнами плещется теплое море. Давай остановимся на том, что в моем отпускном рационе просто станет чуть больше осторожности, окей?

Я отчетливо помнила, что перелет, смена климата, огненные танцоры и фестивальная еда (вместе со всеми прочими впечатлениями, которые только может предложить туристам архипелаг) ни при чем. Изможденный разум путался в деталях, но сохранил главное: раннее утро, малыш Дэйви один в пустой гостиной, духи острова, «лучше поздоровайся, они обижаются».

От попыток проанализировать случившееся сразу закружилась голова.

В конце концов мы с Джейденом сошлись на том, что при первых же признаках слабости я без возражений вернусь в постель. Затем муж отправился наверх проверить Дэйва, а я проковыляла на кухню в поисках чего-нибудь съедобного. Меня еще немного мутило после обморока, и отчаянно хотелось это исправить.

В гостиной Дениз разминалась, потягивалась под тихую музыку из колонок.

— Завтрак? — я приложила все усилия, чтобы голос звучал как ни в чем не бывало. — Что насчет мороженого и фруктов?

— Спасибо, но нет.

Дочь со своей стороны тоже отчаянно старалась держаться непринужденно, спокойно, словно ничего из ряда вон выходящего этим проклятым утром не произошло. Но я заметила, как вздрогнули и напряглись ее плечи в первое мгновение, из-за чего плавное, волнообразное движение вышло дерганным и ни капельки не грациозным.

— Надо же. Что случилось с нашей маленькой Принцессой Пламбоб, которая никогда не отказывалась от мороженого?

— У нее премьера спектакля через полтора месяца. И платье уже шьют, так что надо следить за диетой. Знаешь, сколько девчонок в нашей школе мечтают, чтобы я облажалась и роль Джульетты Капулетти ушла кому-то из них?

— Думаю, каждая третья как минимум.

— В самую точку, мам.

Нам все еще нужно было поговорить о вчерашнем, но в тот момент я не ощущала себя готовой, достаточно собранной и рассудительной. Зато после порции кокосового рулета со свежевыжатым соком попросила Дага и девочек сопроводить меня в деревню. Тигренок сразу же обратился к отцу за разрешением, но поскольку мы с Джейденом уже обсудили мой режим, никаких проблем не возникло.

В Охан’али по-прежнему должен был жить еще один мой старый друг, помимо Ди и Дэйва. Я ни секунды не сомневалась, что Милу не переехал. Кто угодно, только не он. Его отношение к архипелагу даже в юности выходило за рамки простой привязанности, преданности месту, где родился. Как говорят аборигены, в груди Милу билось Сердце Сулани, отсчитывало удары в едином ритме с прибоем.

Накануне его не было на лодочном причале, но я ни секунды не сомневалась, что мы встретимся там однажды.

И мои ожидания оправдались.

Милу сейчас почти шестьдесят, но, знаете, выглядит он замечательно. Все-таки жизнь на архипелаге реально способствует долголетию. Как и годы назад, он был искренне рад увидеть меня, и, как годы назад, радость эта была сдержанной, безо всякого удивления. Словно бы я бродила по пескам Сулани каждый уик-энд.

— Ну, здравствуй, девочка с большой земли, — сказал он.

Словно бы мне опять четырнадцать, в школе каникулы, и я впервые прилетела к морю — на две недели, с папой и сестрой.

Как это обычно выходит, когда двое немолодых семейных людей совершенно случайно сталкиваются где-нибудь после долгой разлуки, мы почти час проговорили о детях. У Милу их трое: старший — ровесник Дениз и Дайаны, младший мог бы ходить на занятия с Дэйвом, и есть еще дочь. У меня из головы напрочь вылетела первоначальная цель встречи: расспросить Милу о местных легендах, разных «островных духах» и прочей суланийской мифологии. Дэйва наверняка впечатлил какой-нибудь сюжет на Фестивале, он ужасно впечатлительный мальчик — вот и принялся выдумывать с утра, и мне просто хотелось подтвердить эти подозрения. Почти уверена, что Милу уже собирался (точно, как Дэйв Ромео днем раньше; все суланийцы одинаково гостеприимны, если не видят в тебе угрозы) пригласить нас с Джейденом на ужин, но вдруг что-то его насторожило.

Он оборвал себя на полуслове, присмотрелся ко мне внимательнее, подслеповато щурясь, а затем спросил совершенно другим тоном, резко и встревоженно:

— Что произошло? Что с тобой сделали?

Чертовски странный вопрос, согласитесь? Что со мной сделали… кто? Сразу стало не по себе, все навеянное ностальгией и пейзажами Сулани благостное настроение улетучилось в один миг.

Я неловко пошутила насчет возраста (добро пожаловать в реальный мир, приятель: за двадцать с лишним лет люди порой меняются до неузнаваемости, у нас, на «большой земле», это даже в порядке вещей), но Милу только отмахнулся. Неожиданно схватил меня за руку, как если бы пытался нащупать пульс на запястье.

— Если честно, в последнее время у меня небольшие проблемы со сном. И я часто задерживаюсь на работе. Ответственная должность, тонны бумаг… и все в таком духе, — предприняла я очередную попытку снять напряжение. — Когда организм ничего тебе уже не прощает, любой сбой в режиме сразу отражается на лице, сам понимаешь.

Милу будто меня не слышал.

— Тебе нужно поговорить с мамой, — твердо произнес он. — Я не целитель. Из всех умений моего народа духи не дали мне почти ничего, могу только видеть. Но мама — да, ее связь с предками крепка. Она поможет, если я попрошу. Если мы попросим.

— Кири Заклинательница Бурь? Она что, еще жива?.. В смысле, эм. Я рада, конечно. Как ее здоровье?

Мне до сих пор стыдно за это бестактное «еще жива», но внезапное откровение Милу вызвало настоящий шок, без шуток. Знаете, Кири Иона, мамаша Милу, была старой и немного чокнутой еще в то время, когда я жила у них после ссоры с Джейденом. И да, почти наверняка она тоже сильно изменилась за минувшие двадцать лет, но сомневаюсь, что голова ее стала намного более ясной. Скорее уж наоборот.

В общем, я сказала, что подумаю и засобиралась обратно в бунгало. Даг и девочки по моей просьбе отправились на деревенский рынок — к счастью, он совсем маленький, не пришлось долго их искать. Милу без возражений помог мне подняться в лодку и на всем пути до лагуны не проронил ни слова: может быть, понял, что напугал меня своей настойчивостью и загадочными намеками.

На самом деле я не планировала разговаривать с Кири Водяной Змеей когда-нибудь снова, не-а. Она до сих пор иногда приходит ко мне в кошмарах, безумная и всезнающая, и хладнокровная как чертова рыба. Твердит, что мои дети испорченные и неправильные. Отмеченные кем-то. Спасибо, но я пас, с меня достаточно такого общения.

До вечера (и ужина у Ди и Дэйва) еще оставалось немного времени, и на закате я наконец подловила Дениз на террасе бунгало без лишних свидетелей.

— Так уж получилось, — осторожно начала я, — что вчера до моих ушей дошла часть вашей очень эмоциональной беседы.

Дениз хмыкнула. Без особого интереса (для нее, как видно, конфликт был действительно исчерпан), но и без осуждения.

— Сомневаюсь, что правильно все поняла, и не хочу лезть не в свое дело, но… Но мне, конечно, не нравится, когда вы ссоритесь. Те более, если настоящая причина ссоры только в нежелании или неумении друг друга слышать.

— Не только. Причина, мам, еще и в том, что кое-кто слишком много на себя берет.

— …словом, не буду на тебя давить и сильно настаивать, но, может, поделишься своей версией произошедшего?

О, ей хотелось поделиться, я это чувствовала. Дениз не из тех, кто готов стерпеть несправедливость, лишь бы не выяснять отношения. Знаю наверняка, потому что сама такая. На архипелаге не всегда хорошо с мобильной связью, поэтому вчера у дочери просто не было возможности выплеснуть раздражение на кого-нибудь из подруг, оно копилось внутри и потихоньку отравляло, как маленький пакетик с кристаллами тиберия в кармане.

— Не о чем рассказывать. Дайане померещилось, что я флиртую с парнем, который ей нравится.

— А ты этого, разумеется, не делала.

— Может, делала, может, нет. Какая разница? Гил ведь ей не принадлежит. Они даже не встречаются! Каждый сам вправе выбирать, с кем и как ему общаться, верно?

То есть, подозрения Дайаны были полностью оправданы: между Дениз и Гилом Стерлингом и впрямь наметилось какое-то притяжение. И даже если инициатором флирта выступил Гил, моя старшая дочь явно не возражала.

— Верно. И все же постарайся понять сестру: скажем, в тот момент, когда вы с Джастином еще не стали парой, ты бы вдруг узнала, что он заигрывает с другой девушкой. Тебе бы это понравилось?

— Я бы решила, что Джастин идиот. Тянуться к фаст-фуду, когда можешь питаться на пять звезд «Симсополитен» — это чушь собачья. Так что вопрос в итоге стоял бы иначе: зачем мне встречаться с идиотом?

С ней трудно спорить, и с каждым годом становится все труднее. Подростковый максимализм, прямота на грани грубости и полное отсутствие эмпатии — гремучая смесь.

— А ты уверена в себе.

Упрямо скрестив руки на груди, Дениз вздернула бровь в притворном недоумении.

— И почему это плохо?

Что я могла ей ответить?

Само собой, любой из нас имеет полное право на свободный выбор партнера, а Гил Стерлинг ничем не был обязан Дайане, равно как и Дениз. Невзаимные чувства — проблема исключительно того, кто их испытывает.

С закатом мы начали собираться к Ди и Дэйву.

Я заметила, что Джейдену не очень-то хочется проводить вечер в гостях. Он вообще не большой любитель вечеринок (может быть, потому что в детстве мать частенько таскала его по разным снобским сборищам), и всегда счастлив остаться дома, если представляется возможность. Но в конце концов, мы ведь заранее договаривались! Ди, узнав от мужа, что я прилетела на архипелаг, с самого утра атаковала мою почту сообщениями. У меня бы духу не хватило в последний момент все отменить, мы ведь столько лет не виделись да и созваниваемся нечасто.

У Ди и Дэйва уже внуки, представляете? Они оба немного старше меня, рано поженились и рано завели детей — и тем не менее. У ребят, с которыми я дружила в старшей школе, уже внуки! Смотрящий милостивый, как же быстро летит время!

Хоть днем мне показалось, что Дайана вполне отошла после вчерашнего, и даже если еще дуется на сестру немного, точно не станет устраивать сцену – на деле все оказалось далеко не так радужно. Стал ли причиной очередной пост в этой их модной соцсети, или Дениз выдала очередную резкость, пока мы пересекали залив на катере, или просто какая-то случайная реплика стала триггером для плохих воспоминаний, но едва мы вышли на террасу, где Дэйв с сыном и невесткой накрывали к ужину, как у дочери вдруг задрожали губы и она разрыдалась. Громко, некрасиво, словно маленькая девочка.

Даг быстро увел ее в одну из гостевых спален, шепнув мне на прощание, что все уладит и не о чем беспокоиться. И уж не знаю как, но тигренку и в самом деле удалось подобрать правильные слова: к концу вечера они оба вернулись к нам.

А когда из детской, забавно покачиваясь на пухлых и слабых ножках, выбрался привлеченный шумом младший внук Ди и Дэйва, наша замкнутая принцесса оттаяла окончательно.

Дайана любит детей. Ее гораздо легче уговорить присматривать за младшим, чем Дениз или даже Дага. Рамири (прелесть что за ребенок!) очень понравился ее кулон в форме капельки, купленный днем на деревенском рынке: не капризничал и не брыкался, когда взяли на руки, только поглаживал украшение своими крохотными пальчиками.

Малина, невестка Ди, включила им музыку. Малышу нравится танцевать со взрослыми, сразу отвлекается от любых других занятий, начинает приседать на месте и тянет «а-а-а» – это у него значит «дискотека».

— Ни минуты покоя под этой крышей, — с тяжким вздохом посетовала Ди, провожая нас от крыльца до деревянных мостков через ручей. — Зато и скучать некогда.

Диана Шарм, подруга моей юности, не на шутку увлекалась модой. Постоянно искала «свой стиль», собирала вырезки из глянцевых журналов и мечтала однажды шить для дельсольвэлльской красной дорожки. Жизнь распорядилась иначе. Но вот я смотрю на Диану Хоапили (девичью фамилию матери она взяла еще до замужества, не знаю причин), совсем просто, без шика и блеска одетую пожилую женщину, встречающую закат в тропической глуши — и не могу сказать, что она несчастлива, разочарована или потеряна.

Наверное, некоторые вещи просто должны с нами происходить, понимаете? Даже если поначалу кажется, что случилась катастрофа, мечты загублены, судьба поломана, и ничего хорошего дальше не будет — может, стоит только лишь подождать, и все как-нибудь само собой сложится в гармоничную композицию?

Джейден с детьми ушли вперед, к пристани, а мы, две старые клуши, еще добрых полчаса не могли наговориться и распрощаться.

— Знаешь, а он ведь почти не изменился, — отметила вдруг Ди, многозначительно качнув головой в сторону пирса.

— Милу? О, да, мы уже виделись. Морщин стало чуть больше, но в целом я с тобой согласна. Вы общаетесь?

— Мы все тут общаемся, в Охан’али иначе нельзя. Но я говорила о Джейдене.

Она сказала, так прямо и искренне, как может только человек без зависти: вы, ребята, были самой красивой парой старшей школы Виллоу Крик, и до сих пор ей остаетесь. Джейден шикарный мужчина, возраст ему только на пользу. И смотрит на тебя совсем как в пятнадцать лет, как влюбленный мальчишка, разве не чудо. А ты, подруга, наверное, с тренажеров не слезаешь: чтобы четверо детей — и такая тростинка, однозначно без магии не обошлось.

И я подумала: а ведь верно.

Мой муж — шикарный мужчина. То есть, не просто внимательный, заботливый и терпеливый партнер (хотя и это чистая правда), но привлекательный, подтянутый и сексуальный. С нуля, без какой-либо помощи богатых родственников выстроил успешную карьеру (показатель целеустремленности, силы воли и крепкой деловой хватки). Состоялся как отец.

Ему не составило бы труда прямо сейчас найти себе молодую привлекательную любовницу — чтобы никакого багажа плесневелых претензий, никаких проблем со здоровьем, никаких тараканов в голове. Только хороший регулярный секс и благодарность за счастливый билет в главной жизненной лотерее. Да, Джейден мог бы получить все это — и кто бы его осудил, зная целиком нашу историю. Любовь любовью и верность верностью, но жертвенность давно уже не в моде.

Но зачем-то он выбрал и продолжает выбирать меня.

Таким образом, сложив в уме два и два на обратном пути через залив, я сказала себе: хватит жалеть, крошка Лотти, хватит о чем-нибудь бесконечно переживать, начинай уже действовать. Если Ди права, и от моей женской привлекательности еще кое-что осталось — может, мне стоило бы чаще напоминать Джейдену, что с выбором он не совсем прогадал?

Наши островные каникулы вскоре подошли к концу. Детям нужно было возвращаться к учебе: у Дага выпускные экзамены на носу, у Дениз — спектакль, а Дэйву предстояло купить еще кучу важных вещей перед школьными буднями.

Но до того, как круизный лайнер «Ландграаб Инкорпорейтед» перенес нас на «большую землю», на несколько вечеров дети оказались предоставлены сами себе. Я показала Джейдену водопад в лагуне Муа Пел’ам, и Русалочий грот, и дельфинов, и обломки старинного корабля, и светящийся по ночам коралловый риф, и пустой, незнакомый туристам пляж на самом западном острове архипелага (песок там безупречно чистый и светлый, как горячий снег) — все то, что успела открыть для себя в далекой юности.

И когда под тугими струями водопада Джейден вдруг потянул с плеча лямку моего купальника, и я перехватила его взгляд… В общем, да. Ди, кажется, ни в чем не ошиблась.

Мой замечательный муж и правда по-прежнему смотрит на меня как влюбленный мальчишка.

***​

Что происходит?

Возвращение в цивилизацию — всегда испытание.

По меньшей мере, неделя в цейтноте. Надо навести порядок в оранжерее, оплатить счета, принять дела у заместителя в приемном покое, обзвонить родственников, связаться с компанией, которой я месяц назад продавала права на песню, и выяснить, почему остановились денежные отчисления… Даже присесть некогда, какие уж тут посты в блог на SimJournals.

Да и вычленить из всей этой мелкой суеты хотя бы одно событие, достойное упоминание в блоге — та еще задачка. Детям проще, у них каждый день Открытие, жизнь бьет ключом. У нас же, людей среднего возраста… Ну, вот разве только такая новость: сестричка Констанс опять беременна. Они с Эваном оба надеются, что хотя бы на этот раз (с четвертой попытки!) будет мальчик.

Уже и имя выбрали: Рэймонд. В честь детектива Эмерсона, как папа когда-то мечтал.

Если хотите со всех ракурсов рассмотреть, как именно мы отдохнули на Сулани — подписывайтесь на Симстаграм моей старшей дочери Дениз. Она уже кучу фоток и видеороликов выложила. «Есть ли жизнь после отпуска с семьей», ха. Впрочем, ее ровесникам нравится. А брендам, в свою очередь, нравятся каналы с десятками тысяч подписчиков. Так что в свободное от учебы время Дени неплохо зарабатывает на рекламе.

И, кстати, ее блог опять вошел в шорт-лист какой-то престижной награды. Причем престижной настолько, что Дени наотрез отказывается делиться подробностями до самой церемонии (с учетом ее привычки выкладывать в интернет каждый свой чих, даже слегка настораживает) и держит пальцы скрещенными на удачу.

В школе, конечно, знают. Многие одноклассники и даже учителя (и даже, вроде бы, сама директор Прескотт) подписаны на ее Симстаграм. Мне временами чуть-чуть тревожно наблюдать, как вся эта внезапная интернет-слава действует на самомнение Дениз. Дайана однажды пожаловалась: по коридорам за Дени постоянно следует целая свита, словно за настоящей королевой. Постоянно кто-нибудь добивается ее внимания, зовет в кино и на вечеринки. А есть ведь еще драмкружок, где Дени отчаянно цепляется за место главной актрисы.

Одна из проблем подростковой известности (не единственная, но серьезная): она может схлынуть так же внезапно и стремительно, как и возникла. Или перерасти во всеобщую ненависть. Но даже если юной «звездочке» удается каким-то образом закрепиться на небосклоне и ничем не взбесить фанатов, от токсичного влияния на неокрепшую подростковую психику никуда не деться.

Да, сейчас все хотят дружить с Дени Эпплгейт, всем интересно ее мнение, и ролики, где она просто стоит, вытянув руки в стороны, набирают миллионы просмотров. Но любовь толпы переменчива, а внимание — хрупко, словно карточный домик. В худшие дни (а рано или поздно они наступают обязательно) нас поддерживают не те, кого привлекло сияние славы, но те, кто полюбил наши обнаженные души. Настоящие друзья.

А их трудно завести, когда с утра до вечера тебе льют в уши «о, Смотрящий, какая же ты классная, можно мне твое фото с автографом».

Но я ведь не могу просто сказать: детка, лучше сбавь обороты со своими соцсетями и сосредоточься на учебе, стремление к популярности редко доводит до добра. Во-первых, потому что, ради Смотрящего, кто слушает маму в таких вопросах, во-вторых, это будет капельку нечестно. Своей нынешней популярностью (даже если она, скажем так, не вполне адекватна достижениям) Дениз обязана исключительно самой себе. И потому никто теперь не имеет права ей указывать, как разбираться с этим.

Максимум, я могу дать совет — но разве меня спрашивают?

Отношения между двойняшками остаются напряженными и, вроде бы, даже слегка накалились с выходом на учебу. Предмет спора ведь постоянно на виду, протирает штаны за соседней партой. Со мной никто из девочек больше не откровенничал, но и преподаватели пока не жалуются на их поведение. Уже неплохо.

Насколько я понимаю, с обеих сторон была выбрана стратегия взаимного игнора. Если раньше Дениз и Дайана постоянно держались в одной компании, то теперь у каждой свои друзья-приятели. Дайана в основном общается со скаутами и школьным научным клубом, Дениз предпочитает драмкружок и спортсменов.

Дома тоже сидят по разным комнатам: Дени, врубив колонки до дрожащих стекол, монтирует очередной ролик или накладывает фильтры на очередную сотню фоток, а Дайана полюбила читать в тишине дедушкиного кабинета (говорит, там особенная атмосфера). Все это очень печально, правда. Но, наверное, лучше, чем скандалы и слезы. Я верю, что когда-нибудь девочки осознают, почему обе ошиблись и наговорили друг другу глупостей. Связь между ними намного прочнее какой-то мимолетной влюбленности в одноклассника.

На самом деле, я даже сомневаюсь, что речь идет именно о влюбленности (для Дайаны — возможно, но для Дениз? Точно нет). Больше верю в старое доброе нежелание уступать и делиться игрушками в песочнице.

Что не может не радовать в создавшейся ситуации: учеба почти не пострадала от конфликта. Дайана немного сбавила, судя по рейтингу прошлой недели, но в целом успеваемость двойняшек по-прежнему в верхней четверти общего списка.

Я не из тех, кто требует от детей высоких отметок даже в ущерб их психологическому здоровью, отнюдь. Но приличный аттестат об общем образовании — это важно. Парни приходят и уходят, ссоры забываются со временем, а вот фундамент знаний, заложенный в юности, остается с нами на всю дальнейшую жизнь.

У Дага начались консультации перед итоговыми экзаменами, с понедельника по пятницу сидит в школе допоздна, а по выходным — подработка на стройке. Практически его не видим.

Для тигренка еще пару лет назад все было решено, и ничегошеньки с тех пор не поменялось: Бритчестер, исторический факультет, престижная программа. Формально, его заявление пока рассматривают, но уже понятно, что шансы отличные. Кроме обязательного вступительного теста Даг подал несколько заявлений в стипендиальные программы, и почти каждое из них было одобрено. Исходя из собственного опыта, могу сказать, что совмещать лекции и семинары с заработками толком не получается, даже в уик-энд голову от тетрадей не поднимешь — курсовые, презентации и подготовка к промежуточным зачетам не дают расслабиться. Но сидеть все эти годы на шее у родителей некомфортно. То есть, мы с Джейденом как бы не против, но Даг с детства слишком самостоятельный. Ничего удивительного, что сейчас пытается делать какие-то накопления и обивает пороги спонсорских организаций.

***​

Что происходит?

Приближается очередной школьный праздник. О, Смотрящий, дай мне терпения…

Я почти уверена, что мы, мое поколение, не делали из этих регулярных сборищ настолько великое событие. Или делали?

Дайана сегодня весь вечер сияет, как новенький симолеон: Гил Стерлинг предложил ей пойти вместе.
Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь.
— Сам, представляешь? Даже подталкивать не пришлось!

— Подталкивать?

— Ну-у… — дочь немного смутилась, скосила глаза на брата, читавшего учебник неподалеку. — В общем, мы с Дагом решили помочь друг другу. Я помогаю ему убедить Венди… эм, Венди Гринберг, помнишь ее? Мы дружили в начальной школе. В общем, я помогаю Дагу с Венди, а он взамен поговорит с Гилом. Ничего особенного, просто намекнет, что я бы наверняка согласилась, прощупает почву, разведает обстановку.Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь.

— В общем, мы втроем, я, Даг и Гил, обедали сегодня «У старой Мари», — снова затараторила Дайана, которой не терпелось поделиться со мной своим успехом. — Зашел разговор о субботнем вечере, и он тут же меня пригласил! Без раздумий! «Как насчет пойти вместе? Я бы за тобой заехал», а-а!

Обхватив себя за плечи и крепко зажмурившись, дочь покачивалась на месте, как маятник, явно вернувшись мыслями в этот бесконечно счастливый для нее момент.

— И с Венди тоже получилось, — гораздо сдержаннее добавил Даг.

Знаю, я полезла не в свое дело, но раз уж сын почему-то позволяет мне держать руку на пульсе его личной жизни, решила спросить:

— Но ведь, если я верно поняла, вы с Венди пойдете на бал как приятели? Почему бы в таком случае тебе не пригласить Одри Ричардс? Вы давно дружите, и у нее, кажется, тоже никого сейчас нет на примете, — просто Одри Ричардс так часто ужинает с нами и зависает с Дагом в городской библиотеке, что ни один нормальный парень не выдержал бы.

— Не выйдет, — фыркнула Дайана, не дав брату и слова вставить. — В смысле, «как приятели» не выйдет. Одри к нему клеилась.

Даг тут же вспыхнул, резко захлопнул учебник и вскочил с кровати.

— Чепуха! Мы… Она как-то предложила… Я не хочу это обсуждать.

Нужно было срочно перевести тему, и я сдуру выбрала не менее опасную.

— Окей. А что думает Дениз на счет вашего с Гилом совместного появления на балу, Дайана? Ты ведь рассказала сестре?

В глубине души я уже сомневалась, что Дени сильно расстроена. Она не выглядела как человек с разбитым сердцем, когда вернулась с репетиции драмкружка, и несколько минут назад с нетерпением ждала премьеры нового сезона «На районе» по кабельному.

Дайана неприязненно скривила губы.

— Ничего я ей не собираюсь рассказывать! Дени на этой неделе вообще не до нас, простых смертных. Ее Величество выбирает идеальный образ для субботнего вечера, все остальное может подождать.

Помолчали пару минут. Я заметила, что Даг (едва ли осознанно) практически отзеркалил кривую ухмылку Дайаны при упоминании Дениз. Кажется, в развивающемся конфликте сестер тигренок уже выбрал сторону.

— Думаю, Уорд пытался пригласить ее сегодня. Позвал после школы в кафе, Венди их видела, — после паузы неохотно добавила Дайана. — Но это правда, мам: Дени сейчас зациклена на шмотках и себе любимой, никого и ничего вокруг не замечает. То есть, как обычно, только еще хуже.

— Ну, прямо сейчас она, вроде бы, смотрит сериал внизу. Тот самый, который вы начинали вместе. Знаешь, ты тоже могла бы спуститься, у нас вообще-то большой диван в гостиной, места всем хватит.

Ладно, признаю. Это была довольно неуклюжая попытка посредничества в мирных переговорах.

— Не проблема, мам. Я посмотрю потом, в интернете, мне так удобнее, — и дочь качнула в воздухе толстой тетрадью, оправдываясь не менее «изящно». — Полно домашки на завтра.

Вот, к чему мы теперь движемся: семейство постепенно делится на два враждующих лагеря (кажется, что-то подобное в моей жизни уже было), все лицемерят, язвят и злорадствуют. Хорошо еще, Даг темпераментом пошел в Шармов. Даже если чья-то позиция ему неприятна, скорее встанет и молча уйдет, чем натворит дел на эмоциях.

И укрытие у него есть: в подвале, у шкафа с пыльными справочниками по археологии.

На этой неделе я вспоминала маму, кажется, чаще, чем за предыдущие десять лет.

Вот уж у кого действительно был талант сглаживать острые углы.

Даже если я проживу на свете еще тридцать, сорок лет, еще полвека или того больше — да сколько угодно! Мне никогда не овладеть дипломатией на том же уровне.

А ведь раньше мамина мягкость казалась мне страшным недостатком.

Смотрящий милостивый, если бы только я могла теперь спросить ее, как она с нами справлялась!

Примечания и техническое

Зелье изменение черты характера для Дениз было куплено за баллы счастья Шарлотты.

По всем правилам династии: четыре купили, три продали, одно пустили в ход.

Баллы

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Садоводство, Дуглас Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Обаяние, Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Медиапроизводство (Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня Танцевального навыка (Дайана Эпплгейт)

Всего: 228,25

 

[Мелочь]

Завтра дети разнесут наш особняк по бревнышку, по кирпичику.

Прости меня, дедуля Аарон, я знаю, ты строил его с любовью и рассчитывал, что простоит он гораздо дольше. Но я, твой бездарный потомок, не смогла вовремя придумать повод запретить дочери вечеринку у нас в эту пятницу!

Так что особняку однозначно конец, шансы уцелеть есть разве только у семейного хранилища в подвале. Армированный бетон и сталь. Я бы сама заперлась там с вязанием на целый вечер, если бы не сложности с вентиляцией.

Но, серьезно, у детей все прекрасно с учебой (и недавняя аттестация лишний раз это подтвердила) и последние пару месяцев никто из них не доставлял проблем. Они соблюдали комендантский час и звонили, если где-то задерживались, регулярно мыли посуду, сортировали мусор, а Дениз во вторник даже пропылесосила ковер в гостиной.

Какие у меня оставались аргументы?

Зато у Дениз аргументов набралось предостаточно: экзаменационная неделя и правда заставила всех поволноваться (я еще помню школьные годы и не могу спорить с тем, что эти чертовы бесконечные тесты — жуткий стресс для подростков), а впереди — сценический дебют; она редко меня о чем-нибудь просит (что правда, то правда, даже на карманные расходы сама зарабатывает) и готова быть паинькой еще полгода, если я разрешу тусовку.

Вот такие дела. Меня буквально приперли к стенке.

Спектакль назначили на десятое октября, прямо перед короткими каникулами. Весь драмкружок стоит на ушах, а исполнители главных ролей репетируют не только после, но и между уроками, кучкуясь в школьных коридорах, в столовой и на парковке. Лично мне греет душу, что внеклассная активность очень сближает. Дениз вдобавок пойдет на пользу как можно чаще участвовать в проектах, успех которых зависит не только от нее и требует выстраивать и развивать отношения с другими людьми, учитывать их интересы и пожелания.

Даг тем временем преодолел большую часть выпускных испытаний (пока не все результаты известны, но те, что уже пришли, обнадеживают) и ходит на консультации по профильным дисциплинам. Кроме выпускников там сидят ребята, приехавшие к нам учиться по обмену. Например, дочь профессора Нисидаке из деревни Вакаба, Тамико. Тигренок говорит, она очень милая и, очевидно, такая же умница, как ее мать, увлекается историей. Тихая и улыбчивая, очень вежливая и всегда внимательная к собеседнику — настоящая японка, воспитанная в строгих восточных традициях.

В общем, сын совершенно очарован новым знакомством, что автоматически делает эти консультации (да и весь экзаменационный период) гораздо более сносными. Предыдущие отношения явно придали ему уверенности, так что я рассчитываю лично пообщаться с Тамико и составить свое мнение о ней уже на завтрашней вечеринке.

И кстати об «очарованных».

Дайана, несмотря на плотный график контрольных и горы домашних заданий, днями напролет витает в облаках. У дочери словно бы второе дыхание открылось, когда Гил Стерлинг наконец-то обратил на нее внимание. Теперь никто и ничто Дайану по-настоящему не заботит, кроме очередной «случайной» встречи с Гилом в холле перед занятиями (Смотрящий милостивый, я правда надеюсь, она не преследует парня от кабинета до кабинета, ничем хорошим это точно не закончится). Буквально каждое сказанное им слово запоминается на весь день, в каждом взгляде бедняжка ищет намеки и скрытые смыслы.

Да, вот настолько все серьезно.

Может, мне пора уже вмешаться? Но как это сделать, чтобы никому не навредить?

Тот самый школьный бал, к которому подростки Виллоу Крик готовятся серьезнее, чем к поступлению в колледж, случится в субботу (то есть, уже послезавтра). У Дениз до мелочей продуманы платье, прическа и макияж, но по-прежнему нет пары.

В среду ее вдруг попыталась пригласить дочка директора, Молли Прескотт. Девочки вместе ходят на обществознание.

Дениз послала ее к черту.

— Это действительно было очень грубо, мам, — с плохо скрываемым удовольствием поделилась Дайана. — Молли плакала потом в туалете.

— Она просто умудрилась выбрать максимально неудачный момент!

Любое обсуждение, которое хоть как-то ее касается, Дениз способна услышать даже через два этажа. Вот и теперь: возникла из ниоткуда в дверях спальни и сразу же начала яростно оправдываться.

— Конечно. Ты ведь была так занята, пытаясь склеить жвачкой волосы Айрис Ландграаб, — продолжила подливать масло в огонь Дайана. — К слову, совершенно нормальная реакция, если кто-то вовремя не похлопал тебе на репетиции.

— Понятия не имею, о чем она, мам. А перед Молли я потом извинилась. Мы поняли друг друга, и у нас снова все в порядке. Проблема решена.

— Ну, да. Сначала «королева не может появиться на балу с кем попало», а потом «извини». Уверена, Молли уже ни капельки не обижается.

Имя Айрис Ландграаб не меньше сотни раз прозвучало «Священной топи» за последние недели.

Она, вроде бы, из Дель-Соль-Вэлли, живет по соседству с Уордами. Старшая школа Виллоу Крик считается более сильной (хотя и менее престижной), так что многие дети оттуда приезжают к нам на учебу. Айрис — стройная миловидная блондинка, амбициозная и неглупая, как и все Ландграабы. Имеет собственное мнение о том, кому на школьном балу должна достаться корона, а кому — шутовской колпак. Вдобавок недавно заинтересовалась театром. Пока ходит на репетиции «просто посмотреть», но собирается участвовать уже в следующей постановке.

Дениз чужие амбиции в сфере ее интересов бесят до трясучки. Конкурентной борьбе дочь готова отдаваться без остатка, словно первой любви. Стремление как-нибудь насолить Айрис Ландграаб, вывести ее из игры, не допустить на сцену даже в роли третьего дерева в пятом ряду и на результатах тестов сказалось — не критично, но все-таки заметно.

Дайана же, наблюдая за противостоянием двух главных школьных красавиц, веселится от души. Постоянно подкалывает сестру, но и Айрис не поддерживает (говорит, она та еще стерва).

Я боялась, что после сближения Дайаны с Гилом Стерлингом конфликт между двойняшками вспыхнет с новой силой. Но Дениз сейчас не до Гила, а Дайана, получив желаемое, заметно успокоилась.

Сдала аттестацию на отлично. Получила нашивки старшего скаута, а вместе с ними и возможность сформировать свой отряд. По совету мистера Морлинда, учителя физики, записалась в шахматный клуб.

И главное — перестала так остро и болезненно реагировать на неосторожные слова окружающих, словно каждое из них било по обнаженным нервам. Я не видела Дайану с покрасневшими от слез глазами с того самого обеда «У старой Мари». Зато улыбается она теперь даже чаще, чем в детстве.

***​

Что происходит?

Закрепить положительный пример — это важно, говорю я себе.

Дети должны запомнить, что предупреждать заранее, договариваться и соблюдать договоренности — хорошо и вознаграждается. Да, гостей на вечеринке Дениз собралось почти в два раза больше, чем я рассчитывала. Но я ведь сама не выставила никаких ограничений на количество гостей, мы даже толком это не обсудили.

Кое-кого из приглашенных давно знаю — например, Белинду Шарм, племянницу Джейдена. Или Рея Колетта, который учится с Дагом и участвует в каждом школьном спектакле. Они оба часто у нас бывают. Определенно видела на крыльце светловолосую макушку Джастина Уорда, а Гил Стерлинг в начале вечера сам подошел ко мне поздороваться (надо признать, он неплохо воспитан). Еще я конечно же угадала Молли Прескотт: они с матерью очень похожи, особенно фигурой. С некоторым трудом припомнила Венди Гринберг, Нила Джабари и Брюса Хантингтона.

Но кроме всех вышеперечисленных в «Священную топь» заглянули еще человек двадцать!

Окей, говорю я себе, старая дедушкина лачуга с этим справится. Мы с этим справимся. Дениз попросила об одолжении, я согласилась — и теперь просто обязана загнать недовольство в дальний темный угол и побыть несколько часов самой понимающей в мире мамой!

Хватит ныть, крошка Лотти. Возьми себя в руки и намешай детишкам побольше безалкогольных коктейлей.

В комнате двойняшек вовсю гремит музыка: что-то ужасно немелодичное, но с выраженными басовыми ритмами. В оранжерее мелко дрожат стекла, а фонтанчик со сливовым пуншем покрылся рябью. Зато молодежь в бешеном восторге. Наверное, это нормально: мы в их возрасте тоже слушали всякое дерьмо. По воскресеньям я пела в церкви на Кортьярд Лейн «Милостив будь к слепым детям своим», а с понедельника по пятницу трясла головой под «О, детка, ты хочешь, чтобы я раздвинула ноги, но даже не мечтай об этом» в школьном автобусе, и как-то ничего не екало внутри.

Тигренок внезапно решил не отсиживаться в подвале (обычно он не жалует вечеринки и танцы — в точности, как его отец). Сомневаюсь, что ему действительно весело, но Дага любят в школе. Если верить Дениз, кое-кто напросился в «Священную топь» только лишь в расчете провести с ним немного времени.

Сама Дениз поначалу приветствовала всех на крыльце, но вот уже минут сорок я ее не слышала. И на заднюю террасу, ко мне, она ни разу не заглянула. Наверное, тоже поднялась на второй этаж, в гущу веселья: делает бесчисленные селфи и записывает бесконечные сториз для Симстаграма (отчасти ради этого ведь все и затевалось). Или, может, пытается намекнуть Джастину Уорду, что у «вечной королевы школьного бала» до сих пор нет пары.

Дайана, как нетрудно догадаться, еще утром заявляла, что ни за какие коврижки не будет участвовать в «шоу цирка уродов имени Дени-задаваки». И, само собой, тихонько взяла свои слова назад, когда в «цирк уродов» с энтузиазмом записался Гил Стерлинг.

Этот мальчик то ли нарочно не замечает, какие нешуточные страсти кипят вокруг него, то ли в самом деле не видит дальше собственного носа. Или, может быть, видит все, но не знает, как реагировать, сам не решил пока, чего (и кого именно) хочет. Мне кажется, я видела их с Дайаной через окно теплицы четверть часа назад.

В теплице почти нет искусственного освещения — только сияние кухонной лампы, проникающее через стеклянную дверь, и золотистые фонари на улице. Это делает обстановку по-своему интимной: тяжелые ритмы со второго этажа, полумрак, завораживающий матовый блеск на листьях граната, ароматы ночных цветов и цитрусов в плотном и душном воздухе. Так близко к толпе веселящихся подростков и в то же время словно в отдельной вселенной.

Надеюсь, дочери хватит смелости поговорить с объектом своих воздыханий начистоту.

Если у отношений нет шансов, лучше узнать об этом как можно скорее и не мучить себя беспочвенными надеждами. Ну, а если вдруг у Стерлинга-младшего просто туговато с намеками, предельно прямой подход сделает сегодня счастливыми еще два юных сердца.

Может, две порции корневой шипучки подтолкнут их к откровенности, как думаете?

***​

Что происходит?

Лето в этом году неожиданно сносное, хотя на календаре уже середина июня. Изнуряющая жара до сих пор не вступила на землю благословенного Юга, ночами идут дожди, проливные, изредка с грозами. К утру дорожка перед крыльцом успевает высохнуть, но грядки в саду напитаны влагой, воздух свеж, а с листьев старых дубов и буков от ветра срываются крупные капли.

Хорошее время для семейной вылазки в город или пикника в парке «Цветущая магнолия» (приходите пораньше, чтобы занять местечко у пруда). Но сегодня у нас снова большой день, так что все кроме Джейдена, пару часов назад уехавшего в город за покупками, развлекают себя дома.

Дэйв рисует здание городского музея на конкурс — отличная работа с перспективой для его возраста. В начальной школе Виллоу Крик очень серьезно подходят к развитию творческих способностей: для занятий по изобразительному искусству и музыке выделено много часов, на уроках истории, помимо правителей и полководцев, детей знакомят также с великими композиторами, художниками и скульпторами, в канун важных дат устраивают тематические фестивали и различные состязания.

Сомневаюсь, что из малыша Дэйви когда-нибудь вырастет новый Пикассо, но рисовать акварелью, цветными карандашами и мелками ему нравится даже больше, чем проводить время на детской площадке.

Сама я тоже вставала сегодня к мольберту.

Не помню, писала здесь или нет: в нашем особняке их два, причем оба принадлежали еще бабушке Джулии. Все мои детство и юность папа пытался убрать их в подвал или передать в качестве пожертвования какому-нибудь приюту (наша семья в те времена уже активно занималась благотворительностью), живопись маслом никогда не входила в первую десятку его увлечений. Я спорила. В конце концов бабушкину комнату отдали мне, и мольберты тоже стали моей собственностью. И отчаянно цеплялась за них я вовсе не потому, что мечтала однажды стать художником. Бабушка проводила за ними дни напролет, мольберты до сих пор хранят следы ее прикосновений: застывшие случайные мазки, въевшийся запах краски — как будто, заняв ее место перед холстом, я могу вернуть бабушку в «Священную топь», ощутить ее присутствие рядом.

Я никогда не чувствовала себя одинокой, брошенной и непонятой во время занятий живописью.

Дениз накануне доставили две новых палетки теней и хайлайтер, и теперь дочка вовсю экспериментирует с новыми образами. На камеру, естественно. Когда я последний раз заглядывала в Симстаграм, число ее подписчиков уже перевалило за пятнадцать тысяч, и с каждым днем их становится только больше.

Дайана с утра читала в дедушкином кабинете, в полдень фрау Шварценбах отнесла ей туда ланч, и, что-то мне подсказывает, если не принять меры, наша любительница книг и к ужину не спустится. Мы, Эпплгейты, запросто забываем себя в хобби.

Тигренок решился пригласить Тамико на прогулку у пруда (того, что примыкает к нашему заднему двору, я вижу и слышу их с балкона). Она и в самом деле очень миленькая. А еще скромная, почти застенчивая. Пока с трудом адаптируется к Виллоу Крик: мы, луизианцы, коренным жителям предгорий Юкимацу кажемся слишком шумными, навязчивыми и суетливыми. В окрестностях Комореби принято держаться обособленно, тщательно контролировать эмоции и заговаривать с человеком только в том случае, если он явно расположен к диалогу. Первые дни в новой школе совершенно сбили бедняжку с толку.

Но Даг сумел бы развлечь даже угрюмого Отшельника из легенд острова Твикки. До моего «наблюдательного пункта» едва доносится одно слово из трех, но, вроде бы, прямо сейчас он рассказывает ту историю со смены двухнедельной давности: компания, где тигренок подрабатывает по выходным уже несколько лет, сейчас готовит котлован в Ньюкресте, и однажды из-за его нелепой ошибки в самый разгар раскопок перевернулся экскаватор (вообще-то для меня, как для матери, это скорее страшная история, хоть и закончилась благополучно). Малышка Тамико выглядит совершенно зачарованной.

О! Я же до сих пор не написала, почему у нашей семьи сегодня большой день.

Сегодня мой старший ребенок празднует свое совершеннолетие.

Знаете, мне самой чертовски трудно поверить. Не потому даже, что я пока не ощущаю себя настолько древней (хотя и это тоже правда). Просто Даг, он же… мой маленький тигренок. Непоседливый и вместе с тем серьезный, вдумчивый мальчик в круглых очках, безнадежно влюбленный в омисканские легенды. Ничего же не изменилось — и вдруг настал день, после которого мальчик официально будет считаться мужчиной. Поступит в университет. А там и до собственной семьи недалеко.

Смотрящий милостивый, я не готова!

Кажется, не успею оглянуться, уже и Дэйв закончит старшую школу.

Обзванивать родственников начала пару дней назад. Впрочем, почти все они ждали приглашения и заранее планировали свои недельные графики с учетом общего сбора в «Священной топи». Даг попросил добавить в список с полдюжины его друзей, плюс, кое-кого пригласили по настоянию Дениз и Дайаны. Словом, сегодня скрипящей лачуге дедушки Аарона опять предстоит серьезное испытание на прочность. Меньше разгоряченных подростков, зато в одном помещении окажутся Чарльз, кузен Уильям, кузина Кристен, и мой зять Эван. Как говорят у нас в Виллоу Крик, любой выбор из корзины гнилых яблок плох одинаково.*

Кузина Норма между делом успела нажаловаться мне на кузину Синди: мол, старшая сестричка не может сама определиться, что делать со своим браком, заводить ли им со Стэном четвертого ребенка и стоит ли отдавать двойняшек в частную школу. Готова побиться об заклад, похожими жалобами, а также сплетнями, непрошенными советами и просьбами о советах нас с Джейденом сегодня будут развлекать до последнего гостя.

Совсем как в старые добрые времена.

***​

Что происходит?

Ну что же, не могу сказать, что дети не учатся на своих ошибках. На этот раз они звонили. Дайана отчиталась о прибытии на место и о том, что школьный бал вот-вот начнется, Дениз предупредила, что праздник решили продолжить в парке аттракционов (возможно ей просто хотелось лишний раз похвастаться заслуженной короной, но тем не менее), а Даг никуда не слинял до конца вечера и, проводив свою партнершу до крыльца, сразу вернулся домой.

Идеальный образ (и небольшое психологическое давление на конкуренток, конечно) оправдал себя полностью. Дениз Эпплгейт может наслаждаться обращением «Ваше Величество», по меньшей мере, до Праздника урожая.

— Знаешь, а я рада за нее, мам, — задумчиво и немного удивленно призналась Дайана сегодня утром. — Несмотря ни на что. Она этого по-настоящему хотела. Может, теперь станет чуточку менее невыносимой, хотя бы на какое-то время.

Ей сложно разобраться в собственных чувствах. Сложно принять, что острый, но преходящий на самом деле конфликт с сестрой не отрезал их навсегда друг от друга. Дайане хочется видеть себя независимой, хладнокровной, хочется не тосковать по былой душевной близости и всем тем замечательным моментам единства, которыми полнился каждый день двойняшек всего пару лет назад. Она не может пока понять, что в подсознательной жажде примирения нет ничего плохого.

Просто у моей Дайаны открытая, светлая душа, и, по правде говоря, она не хочет ненавидеть.

С Гилом Стерлингом не все получилось гладко. Думаю, не надо объяснять вам, насколько влюбленная и неопытная девушка может быть неловкой в попытках понравиться.

— Мне бы и в голову не пришло, что кто-то в наши дни еще может приходить в восторг от дурацких розовых «Тоннелей любви» с сердечками и лебедями!

— Почему нет? — мягко уточнила я. — Это же классика.

Дочь энергично закивала.

— Вот и Гил так сказал. Но, окей, я понимаю, почему ты, мам, можешь их любить. Без обид. Воспоминания о юности, как у вас с папой начиналось и все такое. Ностальгия. Сердечки и лебеди объективно устарели на полвека, если не больше. А Гил всегда казался мне ужасно продвинутым. Ну, знаешь, фильмы, которые он смотрит, увлечение альпинизмом и бейсджампингом, жажда драйва… Я правда не ожидала, что безобидная шутка в адрес облезлого купидона его расстроит. Было очень неудобно.

Она смотрит на отношения сестры с Джастином Уордом — как удачно у них совпало чувство юмора, острое, немного циничное, даже злое — и, думаю, мечтает о том же. Но представления об удачных шутках у людей не всегда сходятся, увы.

В конце концов, парочка мелких недопониманий не помешала вчера детям отлично провести время.

И вот наша жизнь возвращается на круги своя. До следующего школьного бала, спектакля, свидания или вечеринки.

У двойняшек наконец-то появилось немного времени на учебу. Серьезная подготовка к колледжу начнется только со следующего года, но ничто не мешает уже сейчас определяться с направлением, копить баллы и зарабатывать стипендии. Дениз до сих пор по-настоящему не интересуется ничем, кроме собственной персоны и, может быть, школьного театра (во многом потому, что актер на сцене приковывает к себе очень много внимания), Дайана — напротив, интересуется всем на свете (то есть, ничем конкретным).

Я, разумеется, не жду от них такой же целеустремленности, как у старшего брата.

Тем более, и Даг в последний момент слегка изменил свои первоначальные планы. Он по-прежнему собирается связать свою жизнь с изучением затерянного Омискана, но Фоксбери внезапно предложил чуть больше бонусов на этом пути: более удобный график занятий, дополнительную стипендию, гарантированное место в футбольной команде. Ни в коем случае не упрекаю тигренка, сама когда-то заканчивала именно Фоксбери и уверена, историкам-археологам в его стенах ничуть не менее комфортно, чем биомедикам.

Словом, возвращаясь к девочкам: было бы здорово, если бы они сейчас на минутку задумались, как будут жить свою взрослую жизнь, чем займутся и в каком-направлении хотели бы развиваться. Все. На большее я не рассчитываю.

Это не финансовый вопрос. Каждый мой ребенок будет обеспечен достаточно, чтобы не горевать о хлебе насущном, но… окей, опять же, просто взгляните на Дага. Как он счастлив только лишь от того, что может совершенствоваться в интересном для него предмете.

Не уверена, что счастье в современном мире вообще возможно без профессиональной самореализации.

Примечание

* — тут Шарлотта ссылается на англоязычную пословицу-идиому «There's small choice in rotten apples».

Баллы

+1 балл за достижение максимального уровня репутации (безупречная, Дайана Эпплгейт)

+1 балл за достижение уникальной жизненной цели («Исключительный художник», Шарлотта Эпплгейт)

+0,75 балла за достижение жизненной цели подростка («Легенда при жизни», Дениз Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение жизненной цели ребёнка («Творческое дарование», Дэвид Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Механика, Шарлотта Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Обаяние, Дуглас Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение 10 уровня детского навыка (Творчество, Дэвид Эпплгейт)

+1,25 балла (0,25+0,25+0,25+0,25+0,25) за получение при взрослении подростка в молодого персонажа каждой черты характера, полученной в результате развития особенностей характера (манеры, контроль над эмоциями, сочувствие, ответственность, решение конфликтов; Дуглас Эпплгейт)

+1 балл за получение персонажем всех пяти «воспитываемых» черт характера (Дуглас Эпплгейт)

+0,5 балла, за получение в результате развития особенностей характера пяти положительных черт (Дуглас Эпплгейт)

Всего: 235,5

 

[Мелочь]

Ну, так-то рассказывать особенно и не о чем.

Мы с Джейденом теперь ходим к семейному психотерапевту.

Прорабатываем старые проблемы. То есть, к паническим атакам и обморокам эти сеансы не имеют никакого отношения. Доктор Стерлинг не раз намекал, что у моих трудностей с доверием чертовски длинные корни и что для всех будет лучше, если однажды я научусь прямо и откровенно обсуждать любые тревожные мысли с партнером.

Так вот. Мы потихоньку движемся в этом направлении.

До конца пути еще ой как далеко, но меня потрясают и совершенно обезоруживают терпение и энтузиазм Джейдена. Он сразу вовлекся в терапию на полную. В том смысле, что, ну, вы знаете: многие мужья просто отмахиваются от попыток совместно проанализировать эмоции и переживания, «ты себя накручиваешь, это происходит только в твоей голове, уймись, я-то здесь причем» — и все такое. Но Джейден словно бы искренне хочет, чтобы я ему доверяла.

«Неловко делиться всеми подробностями нашей жизни с кем-то третьим, но это вопрос привычки, — вот, что он говорит. — У родителей не было так. Ни у кого из моих предков не было, все молча варились в котле взаимных претензий, пока не начинали ненавидеть друг друга. «Не тряси грязным бельем на людях» как фамильный девиз Шармов. И напрасно. Многое теперь становится понятнее».

Определенно, мне достался золотой, нет, платиновый лотерейный билет.

Еще на днях получила «Старлайт» за сборник коротких автобиографических повестей. Неожиданно, но приятно.

Получила, к слову, из рук Констанс: сестричка была триумфатором церемонии в прошлом году с этой своей «асоциальной (спасибо, не «социофобной») соцсетью», которую все ругают, но аудитория почему-то продолжает прирастать в геометрической прогрессии. Кого из знакомых ни спросишь, у каждого есть аккаунт. Даже у Дэйва есть, а он не очень-то любит сидеть в интернете.

Отдельно отметили вклад нашей семьи в благотворительность. Теперь вообще очень много стали об этом говорить и писать, не знаю почему. Еще дедуля Аарон регулярно отправлял пожертвования в различные фонды, но в прошлом веке это как будто не имело значения.

Даг весь в учебе.

Базовые модули по истории и археологии для первокурсников им давно уже пройдены. И все-таки старая Бритчестерская библиотека способна насытить самый пытливый, голодный до знаний разум: как минимум, там хранятся собственные исследования университета, причем некоторых статей и монографий просто не существует в открытом доступе. Тигренок, конечно, зависает в читальном зале с первых дней семестра. Порой мне кажется, если бы в библиотеке разрешали снимать комнату, он вовсе бы домой не возвращался.

Еще с Бритчестером и Фоксбери издавна тесно сотрудничает Историческое Общество Винденбурга, инвесторы выписывают гранты самым выдающимся студентам, есть летняя стажировка на Восточном побережье и можно примкнуть к одной из исследовательских групп на архипелаге или в джунглях Сельвадорады.

В общем, пока глаза моего мальчика по-настоящему сияют от перспектив.

Я уже стала забывать, сколько в организме энергии, когда тебе двадцать. Помимо научной работы, Даг почти ежедневно (даже по воскресеньям!) таскается на тренировки факультетской команды по соккеру. И еще умудряется иногда выбираться на собрания дискуссионного клуба, где торчит, бывает, до глубокой ночи.

Понятия не имею, когда он успевает спать и чем питается. Фрау Шварценбах подозревает худшее: хот-доги из киоска у лекционного корпуса. На бегу и, конечно же, всухомятку. Или в комплекте с энергетическим напитком. Или со сладкой газировкой. Или с отвратительным кофе из автомата в холле. Смотрящий милостивый, это и правда звучит ужасно (хотя, не буду кривить душой, я в его возрасте тоже не могла похвастаться хорошим пищевым поведением).

А еще любому молодому человеку, будь у него ай-кью хоть в две, хоть в три сотни, трудно жить без романтики. И тут не хотелось бы сглазить, но новости самые приятные: Даг начал встречаться с Саванной, старшей дочерью моих давних друзей Ким-Льюисов. Ребята учились вместе и даже как-то раз играли супругов в школьном спектакле, но так уж вышло, что реальная искра между ними вспыхнула только сейчас.

Оно и неудивительно. Саванна по-настоящему расцвела, одолев стандартные подростковые проблемы. Взяла от Лори только лучшее: соблазнительные формы, густые, пышные волосы и большие выразительные глаза такого, знаете, приятного кофейного оттенка. Что же касается Мартина… ну, надеюсь, девочка хотя бы не унаследовала его фирменное занудство.

Шучу.

Впрочем, Саванна действительно кажется не по годам серьезной и вдумчивой (может, это и к лучшему, Лори вот никогда не могла похвастаться умением планировать). Шансов устоять перед нашим тигренком у нее, разумеется, не было и нет, но все-таки здорово, когда у партнерши твоего сына есть голова на плечах.

Пока у них случилось всего лишь несколько свиданий, и загадывать рано. Саванна тоже студентка, и ее график тоже довольно плотный, но, поверьте моему опыту, плотный график не такая уж проблема, когда оба искренне заинтересованы и хотят общаться. В Бритчестере Саванна изучает основы права, но рассказы Дага об экспедициях в Сельвадораду слушает очень внимательно.

Дениз и Дайана грызут гранит науки в прежнем темпе.

Дениз все еще регулярно пополняет свой видеоблог, и, кажется, ни капли от него не устает (мне порой надоедает даже писать сюда, а ведь я делаю это не слишком часто). Высказывается на любые темы: последний пост, например, был о новой школьной форме.

Недавно на репетицию драмкружка заглянул какой-то профессор из Бритчестера, с кафедры актерского мастерства, близкий друг миссис Хантингтон. Остался под большим впечатлением от постановки и отдельно отметил «несравненную» игру Дениз. Если в мире и есть вещи, которые моя старшая дочь любит сильнее, чем принимать комплименты, то мне о них ничего не известно. Я посчитала это удачным моментом для разговора о будущем: о поступлении в колледж и подготовительных курсах. Да, девочкам не нужно определяться прямо сейчас, время еще есть, но ведь чем раньше они решат, тем проще будет потом.

Увы, пока дела обстоят по-прежнему. Дениз слышать ничего не хочет о дополнительных занятиях в кампусе по выходным, а Дайана обещает подумать и словно бы тут же обо всем забывает.

В Виллоу Крик действительно хорошая старшая школа (кто бы мог догадаться, а?), такое теперь редко встретишь в пригороде. Выбор факультативных предметов стал намного богаче с тех пор, как мы с Джейденом выпустились, можно записаться даже на «Введение в сельвадорадскую культуру». Директор Прескотт утверждает, что для вступительных на любую престижную программу достаточно только школы, но мне бы, конечно, хотелось перестраховаться.

Может, пары сдвоенных занятий в неделю по каждому предмету и было бы достаточно, если бы головы у подростков не были постоянно забиты чем угодно, кроме учебы.

Раз в месяц по вторникам для старшеклассников проводят семинары по профориентации. Отличная практика, как по мне, молодым людям при выборе специальности часто не хватает реальных знаний о будущей карьере. В идеале, из первых рук.

Чаще всего приезжает кто-нибудь из научного института Оазис Спрингс и бизнес-центра на Магнолия Променад. Дайана приносила домой рекламный буклет института, кажется, он до сих пор лежит где-то на дне выдвижного ящика комода у лестницы.

Да, Дайана все еще состоит в шахматном клубе и, вроде бы, ей там нравится, но не думаю, что она всерьез увлечена наукой и готова связать с этим свою жизнь. К добру или к худу, и моя профессия не вызывает у девочек большого энтузиазма. Они видели, как много сил, нервов, здоровья и времени забирает белый халат, как мало позволяет оставить себе и близким.

В последнее время Дайана очень сдружилась с Мэй Прескотт (обеих включили в сборную школы по шахматам, думаю, в этом дело). Мэй увлекается архитектурным дизайном, и Дайана теперь тоже заинтересовалась. Даг с удовольствием делится с ней книгами по истории южной и восточной архитектуры, в основном Средиземноморья и Северной Африки. Но дочку, кажется, больше привлекает практическая, творческая сторона вопроса.

— Мэй замечательная, — доверительно поделилась однажды Дайана со мной. — Зря только пытается привлечь внимание Дени и ее придурков-подпевал. Мэй ведь умнее их всех вместе взятых! Кому вообще пришло в голову, что у Дени самая крутая компания в школе? Что крутого в том, чтобы тайком писать на доске гадости про мистера Морлинда или стащить у мистера Лума ключи от подсобки?

Доносить на сестру Дайана явно не планировала, высказалась в сердцах, но ключи от подсобки мы с Дени, конечно, потом обсудили. Есть вещи, которые спускать на тормозах ни в коем случае нельзя.

Фрау Шварценбах тоже была разочарована.

Положа руку на сердце, ее вклад в воспитание детей, особенно старших, значительно больше моего. И уважение к правилам в хорошенькую головку Дени с пеленок вдалбливала именно она, не я. И оправдания «ради Смотрящего, это же была просто безобидная шутка» с ней совершенно не работают, наша экономка полностью лишена чувства юмора.

— Junges Mädchen — лицо семьи, — гневно чеканили вчера на террасе до глубокой ночи. — По вашему поведению будут судить о ваших родителях, обо всех ваших славных Vorfahren!

Не уверена, что почтенные седины «наших славных Vorfahren» хоть сколько-нибудь волнуют поколение «кроликов» и симстаграмщиков, но дети искренне любят фрау Шварценбах и не любят ее расстраивать. Поэтому, надеюсь, Дени все же извлекла урок из ее нравоучений, пусть и слегка запоздалый.

Девочки взрослеют… быстрее, чем мне бы хотелось.

С Дагом этот момент превращения мальчика в мужчину ощущался не так остро. Может быть, потому что случился почти незаметно, может быть, я тогда была еще более дерьмовой, слепой и безразличной матерью, а, может быть, потому что развитие девочек всегда вызывает у родителей больше беспокойства.

Дениз часто ведет себя дерзко, любит провоцировать и показывать всем и каждому, что ее ничем не проймешь. Но ведь на самом-то деле она еще ребенок, неопытный и очень уязвимый.

И признаюсь честно: Джастин Уорд по-прежнему не кажется мне подходящей парой для нее.

Наверное, я не совсем справедлива. У его семьи сейчас трудные времена: отец Джастина болен, проходит уже третий курс изнурительного лечения в Винденбурге, и прогнозы неутешительные; мать замкнулась в себе, старший брат давно живет своей жизнью. Для парня, на которого разом свалилось столько испытаний, Джастин держится отлично. На прошлой неделе пару раз оставался на ночь в «Священной топи», в комнате Дага (Даг в те дни был у Ким-Льюисов), и наши короткие разговоры были приемлемыми.

Дени старается отвлекать его, и в этом тоже нет ничего удивительного или достойного осуждения. Они познакомились еще детьми, как и мы с Джейденом, сблизились в том числе и по-дружески, и это абсолютно нормально — поддерживать друга в трудные времена.

И все-таки…

Не знаю.

У Джастина Уорда аура человека, с которым не хочется оставлять свою дочь наедине — если вы понимаете, о чем я. Может, он и не стал бы давить на Дениз, принуждать ее к тому, что она пока не готова попробовать. Но и удержать от глупостей, которые она сама предложит, Джастину Уорду мудрости не хватит, помяните мое слово.

С другой стороны, я понятия не имею, что со всем этим может сделать мама, которую в пятнадцать-шестнадцать лет априори никто не слушает.

Я до конца не уверена даже в том, как Дени воспринимает свои первые отношения.

Порой смотрю на них, и мне кажется, для нее это совершенно не серьезно. Просто мода и статусный трофей, которым можно похвастаться перед другими девочками, как фирменной сумкой или трендовым платьем. Бойфренд — тем более привлекательный и с репутацией «плохого парня» — это ведь тоже показатель успеха в старшей школе.

Захожу иногда на страничку Дени в Симстаграм, там по сотне фоток с каждого свидания. Ну какое же это свидание, если вы только и делаете, что позируете на публику? И вот все у них так: напоказ, громко, эффектно — словно из мыльной оперы по кабельному.

А иной раз приглядишься, как держатся за руки, как подкалывают друг друга и понимают с полуслова — да нет, будто бы, все по-настоящему. Еще и стремление подставить плечо в сложный момент… Дени ведь страшно эгоцентрична (заявляю об этом, как ее мать). И если бы их с Джастином на самом деле не связывало ничего, кроме притворства, не переживала бы сейчас ни капли.

В общем, картина очень, очень запутанная.

Может быть, я просто уже слишком стара, чтобы разбираться в отношениях подростков. Совершенно другое поколение: другое воспитание, интересы, формат общения. В мое время интернет, конечно, тоже играл большую роль в жизни, и соцсети имели успех, но на свидании все-таки больше времени старались уделять партнеру, чем видеоблогу.

Гил Стерлинг, новоиспеченный бойфренд Дайаны, не вызывает у меня такой чисто инстинктивной неприязни, как Джастин Уорд.

Возможно, мне просто слишком нравятся его родители. Не могу представить, чтобы доктор Стерлинг воспитал плохого сына.

А еще Гил выглядит надежным парнем, ответственным и серьезным. Если я требую, чтобы дочь была дома в десять — значит, ровно в десять они оба будут у нашего крыльца. Хотя, судя по выражению лица Дайаны, она-то явно была бы не против задержаться и послать к чертям все мои требования.

В начале октября у нас с девочками состоялся Тот Самый серьезный разговор родителя с ребенком. Часть про птичек и пчелок я, разумеется, опустила (Смотрящий милостивый, им уже почти шестнадцать, и мы живем в мире продвинутых информационных технологий), сфокусировала все внимание на вопросах контрацепции и ЗППП. Было довольно неловко, но это испытание обязана выдержать любая мать.

Дэйв поймал вирус, и уже третий день не посещает школу.

Не могу сказать, что это сильно его огорчает.

Если за ним не приглядывать, Дэйв никогда не оденется по погоде. Осень в этом году ранняя, по ночам уже случаются заморозки. А Дэйви запросто может выскочить на детскую площадку в скаутских шортах и рубашке с коротким рукавом. Добавьте к этому, что даже любимый папочка не всегда способен заставить его есть овощи и принимать витамины.

Хорошо еще, что Даг, несмотря на собственную загруженность, не дает младшему спуску.

Занимается с ним, проверяет домашние задания (кажется, Дагу это просто нравится), не позволяет отстать от школьной программы. Я-то разве что в электронный дневник раз в неделю заглядываю: там пока все замечательно.

К началу учебного года мы с Джейденом подарили Дэйву первый велосипед, и он уже немного на нем освоился.

Но, само собой, до полного выздоровления ни о каких велопрогулках не может быть речи. А очень скоро, по прогнозам, выпадет снег, и два колеса переедут в подвал до весны.

Так что у малыша Дэйва все же есть стимул выздороветь как можно быстрее, и, поверьте, я не устаю напоминать ему об этом с каждой порцией лекарств.

***​

А о себе… да что о себе?

Обмороков не было уже два месяца.

Изредка случаются мигрени. Но, Смотрящий милостивый, в нашем мире такое, кажется, со всеми бывает.

Стараюсь не переживать всерьез ни о чем, проводить как можно больше времени на свежем воздухе и поддерживать высокий уровень физической активности. Все по рекомендациям доктора Стерлинга. И, знаете, они (рекомендации) ведь дают результат, за эти два месяца мы почти полностью отказались от препаратов. Оставили только растительные пищевые добавки, звучит как маленькая победа.

Совсем не переживать, конечно, не получается.

То младший братец нежданно-негаданно объявится на пороге.

«Мы с Мэри разводимся. С меня достаточно», — уже второй раз за неделю.

То в больнице очередной аврал (осень — сезон эпидемий), то один из благотворительных фондов, с которым наша семья сотрудничала без малого два десятилетия, оказался финансовой аферой. А в прошлый четверг тихо, в своей постели, ушел в иной мир кузен Ленни.

Я не видела его, кажется, тысячу лет, и так и не нашла в себе смелости посетить похороны.

О. А еще Джейден уволился из паба «У Пеппер». Но это была скорее приятная неожиданность.

Поймите правильно, я всегда считала немного очаровательной эту юношескую, бунтарскую преданность, с которой Джейден Шарм цеплялся за свою маленькую студенческую забегаловку. Мне никогда не были нужны его деньги. Ему не нужно было обеспечивать семью, и Джейден это знал, он работал и по-прежнему работает только ради самой работы. С пабом «У Пеппер» связаны его первые самостоятельные шаги во взрослой жизни, и это место до сих пор много значит для него.

Но я рада, что хотя бы сейчас Джейден по-настоящему задумался о профессиональном росте.

Он отличный повар, без дураков. И с понедельника это смогут оценить уже в Сан-Мишуно. Помимо прочего, новая работа сэкономит ему кучу времени на дорогу: до Сан-Мишуно от нас значительно ближе, чем до Бритчестера. Больше никаких ночных смен, возвращений под утро и необходимости взваливать на себя обязанности менеджера, бухгалтера и администратора. Очень комфортный график, хорошо оплачиваемый отпуск и полная медицинская страховка.

Короче, если вам так уж интересно, у Шарлотты Эпплгейт все неплохо.

Скоро Праздник урожая, обожаю его. Грандиозный спектакль Дениз и первая игра Дага за «Лобстеров Фоксбери». Запеченная в собственном соку индейка от шеф-повара под бокальчик дедушкиной настойки.

Боюсь загадывать, но хотелось бы, чтобы и следующий мой пост начинался со слов «рассказывать особенно не о чем».

Спокойная жизнь меня полностью устраивает.

Примечания и техническое

С этой записки игра обновлена до дополнения «Жизненный путь» (включительно).

Баллы

+1 балл за достижение уникальной жизненной цели («Родственная душа», Джейден Шарм)

+0,5 балла за достижение жизненной цели ребёнка («Непослушный проказник», Дэвид Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Логика, Дайана Эпплгейт)

+0,5 балла за развитие магических способностей до уровня «Чародей-виртуоз» (Джейден Шарм)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Сельвадорадской культуры (Дуглас Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение подростком вершины карьеры неполного рабочего дня (Драмкружок, Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение 10 уровня детского навыка (Моторика, Дэвид Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение 10 уровня детского навыка (Общение, Дэвид Эпплгейт)

+0,25 балла за пятерку в младшей школе (Дэвид Эпплгейт)

Всего: 239,25

 

[Мелочь]

Зима в этом году аномально ранняя. Первый снег выпал в начале ноября, никогда на моей памяти такого не было. Еще трава на лужайках толком не пожелтела, и деревья стоят одетые листвой.

И сразу наш маленький городок засуетился, начал преображаться, кое-кто из соседей уже вывесил гирлянды к Зимнему деньку, хотя вся набережная канала до сих пор украшена к Празднику урожая. На Магнолия Променад в субботу откроют ярмарку, а школьный драмкружок распределяет роли в традиционном спектакле перед каникулами.

Наблюдаю за этим всеобщим радостным предвкушением словно из параллельной вселенной. Такая усталость вдруг накатила. Наверное, не будь у меня детей, я бы совсем ничего не праздновала ближайшие год-два. Из дома бы даже в супермаркет не выбиралась (ведь можно отправить вместо себя фрау Шварценбах или просто заказать доставку).

Мы едва успели собрать урожай лимонов и переместить в теплицу кусты-многолетники, прежде чем ночи стали по-настоящему морозными.

Дэйв пару дней гонял в школу на велосипеде, но теперь дорожки по утрам покрыты тонкой корочкой льда, и мне страшно его отпускать. Весна когда-нибудь наступит, тепло вернется, и он снова сможет красоваться перед ребятами, и я тогда уже не буду переживать, что мой малыш, слишком разогнавшись, не успеет вовремя повернуть или затормозить, и угодит под колеса фуры (хотя кого я пытаюсь обмануть? Конечно же, буду).

Запрету Дэйви, естественно, не обрадовался. Спорил со мной до криков, до истерики, пока не вмешался Джейден. Любимого папочку мальчики слушают гораздо охотнее, чем меня (и с Дагом в детстве было точно так же), Джейдену даже не нужно приводить аргументы. Просто «да» или «нет» — и все.

Знаете, немного обидно.

Осень часто приносит с собой всплеск вирусных эпидемий, мы в приемном к этому давно привыкли. Но в этом году из-за резкого наступления холодов дела, кажется, обстоят хуже обычного.

Дежурим почти без выходных, и все равно приходится звать на помощь кого-то из терапии и интенсивной терапии, своими силами уже не справляемся. Административная должность дает дополнительную нагрузку, так что лично у меня самые высокие показатели по переработкам в этом месяце (не хвастаюсь, не-а, мне ни капельки не нравится). На прошлой неделе пропустила полуфинальный матч Дага (и блестящую победу «Лобстеров») и школьную постановку «Улики», где Дениз, если верить кузине Норме, замечательно сыграла мисс Скарлетт.

Смотрящий милостивый, я ужасная мать.

Даг, на мое счастье, уже достаточно взрослый, чтобы с пониманием относиться к таким вещам.

Это совершенно не значит, что ему все равно, смотрю я игру или нет (очень даже не все равно), просто он в курсе: на работе — тем более, такой работе, как у меня — порой могут возникать обстоятельства.

В общем, тигренок не обиделся.

А я просто жалею, что не увидела вживую тот шикарный длинный пас, который и определил исход матча. Спасибо Констанс и Эвану, что были там и записали для меня несколько роликов.

Дениз все еще немного дуется.

И отчасти она, пожалуй, в своем праве: я снова пренебрегаю своими родительскими обязанностями.

Да, вы скажете, больные люди в приемном гораздо важнее школьного спектакля — в каком-то смысле, верно. Но Дениз ведь не выбирала маму-врача. Когда принимаешь решение заводить детей, у этих самых детей еще нет возможности голосовать, а значит, вся ответственность за последствия целиком лежит на тебе. Вот поэтому я и считаю обиду Дениз отчасти справедливой: из-а своей карьеры я проигнорировала важный для нее момент, хотя знала заранее, что мне будет сложно совмещать, что выбор между личным и профессиональным будет вставать передо мной очень часто.

Хуже всего, что Дениз в своем подростковом максимализме думает, я пропадаю в больнице днями и ночами ради известности, славы. К нам же на днях забрели журналисты из одной федеральной газеты, брали у меня интервью.

Хотя, ради Смотрящего, кто в здравом уме пойдет учиться на врача, чтобы добиться известности? Гораздо логичнее стать певцом, актером, спортсменом… блогером в конце концов, если уж совсем лишен каких-либо талантов и ничего толком не умеешь.

Дениз пока плохо понимает, что значит «иметь обязанности».

А значит это, что иногда обязанности жестко имеют тебя.

***​

Что происходит?

Сейчас половина пятого утра, а я не могу заснуть: перенервничала и вот теперь, хотя все уже закончилось благополучно, никак не успокоюсь.

Вечером девочки поехали на Фестиваль Света в Сенбамачи.

Собиралась большая компания подростков, были и Гил Стерлинг, и «кузина Беллс», и мои племянницы Рэйчел и Аманда. В район горы Комореби Дениз, Дайану и Белинду Шарм подвозил Даг (потом у него были свои дела, и обратно дети добирались на автобусе, билеты бронировали заранее), а он уверенный, аккуратный водитель, никогда не лихачит. Так что разрешение на тусовку я выдала с легким сердцем.

Фестиваль Света — старинная и очень красивая традиция. Сама я ни разу его не видела, а вот папа, упокой Смотрящий его душу, в молодости ездил и вспоминал с большим восторгом. Безопасность на хорошем уровне, движение транспорта в центре деревни полностью перекрывают на всю ночь, дежурят полиция и волонтеры. А еще девочки пообещали, что будут постоянно держаться вместе, если не со всей остальной группой, то хотя бы друг с другом, и обязательно позвонят перед обратной дорогой.

В половину двенадцатого я начала чуть-чуть беспокоиться. Все-таки они уже достаточно взрослые, но в полночь пора бы и домой, даже Золушка с этим не спорила.

В два часа ночи уже била тревогу, и сама пыталась дозвониться всем друзьям Дениз и Дайны, номера которых у меня были.

— Прости, мам, — покаялась потом Дениз; выглядела она ужасно подавленной, и, как мне показалось, искренне. — Сначала просто вылетело из головы, а потом связь пропала.

Джастин Уорд вместе с матерью и сестрой переезжают в Винденбург. Поближе к отцу, который все еще получает там лечение.

Я попыталась объяснить ей, что Винденбург — отнюдь не край света, даже привела в пример Дага (которому когда-то объясняла то же самое) и его отношения с Гарри Фирсом. Но не сработало. Может быть, потому что отношения Дага с Гарри Фирсом уж очень быстро завалили краш-тест.

Джастин уедет в первых числах декабря, сразу после ежегодного школьного бала, и Дениз была настолько потрясена этой новостью, что забыла и о звонке родителям, и о времени.

— Я думала, Дени позвонит, — еще более беспомощно оправдывалась Дайана. — У меня телефон разрядился, а Гил свой вообще не взял в поездку.

То есть, они с сестрой ни черта не держались вместе в Сенбамачи, и, скорее всего, разбежались по противоположным концам деревни, как только появилась возможность.

— А потом долбаный автобус сломался, и мы застряли в какой-то Смотрящим забытой дыре.

К такому никто из детишек готов не был. Смартфоны в «Смотрящим забытой дыре» не ловили сигнал, водитель (ужасно безответственный человек!) заявил, что с поломкой точно не разберется до утра и посоветовал самостоятельно поискать другие пути в цивилизацию. Стояла глубокая ночь, на улицах не было ни души, не у кого было даже уточнить, где именно они оказались.

— Я так думаю, где-то рядом с Коппердейл, — предположила Дайана. — Мы наткнулись на памятник горняку, а в Коппердейл ведь раньше жили шахтеры.

— Да тут повсюду старые шахты, — тут же заспорила Дениз. — В Оазис Спрингс, Мунвуд Миллс, Форготн Холлоу… И какой же он был жуткий, мам, этот памятник! У него глаза светились в темноте. Горели желтым, как у дикого зверя.

— О, разумеется. Памятник со светящимися глазами. Даже не надейтесь, юные леди, ваши фантазии никак не помогут вам избежать домашнего ареста до самого Зимнего денька. С понедельника после учебы сразу домой. И никаких свиданий и вечеринок!

Вот тут-то двойняшки мигом забыли все свои разногласия, заголосили хором:

— Ну, ма-а-ам!

Но увы, на этот раз Шарлотта Эпплгейт должна проявить твердость.

После «жуткого памятника» Джастин Уорд, самый, как я поняла, решительный из всей компании, предложил вернуться на шоссе и вдоль него добраться до соседнего городка. Испытывать удачу с автостопом не стали: пять девушек и двое парней, в одну машину они бы попросту не влезли, а разделяться не хотелось.

К сожалению, в «Смотрящим забытой дыре» Джастин Уорд, как и остальные, совершенно не ориентировался. Так что вместо шоссе детишки в конце концов оказались у заброшенной хибары на утесах.

— Беллс предложила заночевать там. Дверь была заколочена, но мы могли бы влезть через окошко подвала, — поделилась Дениз. — То есть, мы же сперва подумали, в этой развалюхе уже лет сто никто не живет, она выглядела давно покинутой. Парни решили обойти вокруг, поискать еще вход, например, через дверь кухни. Рейч, Аманда, Беллс и мы с Ди оставались на крыльце, и тут…

— Ты все выдумываешь, — резко оборвала ее Дайана.

— Нет, не выдумываю! Ты сама это видела! И Аманда видела. Тот самый жуткий горняк, мам. Памятник у заправки. Клянусь, он ходил внутри дома, смотрел на нас сквозь щели в ставнях!

— Ты все выдумываешь, — с нажимом повторила Дайана. — Снова. Всю поездку в автобусе пыталась меня запугать, рассказывая разные байки: то про чудовище Покинутого острова, то про призрак Лавровой библиотеки…

— Ну да, ну да. Заняться мне больше нечем, только убеждаться лишний раз, что ты трусиха. Будто бы кто-то сомневался!

И двойняшки уже привычно начали выяснять отношения, а у меня тем временем голова шла кругом: старый шахтерский поселок, заброшенная хижина, статуя с горящими глазами, призрак горняка – немного чересчур для моей и без того расшатанной нервной системы. Часы показывали половину четвертого ночи (или утра?), и, как справедливо заметил Джейден, нам всем не помешало бы сделать паузу и глубоко выдохнуть. Мы связались с Глиммербрук, где Кеннет точно так же не находил себе места. Договорились, что Белинда сегодня останется у нас, и я разогнала всех по кроватям.

Самое смешное (вообще-то не очень), что и у Дага этот вечер не задался.

Он сейчас не дома: сперва был на тренировке, потом корпел над проектом в библиотеке, а около десяти поехал к Саванне в Сайприс Террас. Даг уже совсем большой мальчик, живет своей жизнью, и кроме того, в отличие от сестер, он-то предупредил, что может не вернуться до утра. Так что я позвонила ему пару раз, пока от Дениз и Дайаны не было ни слуху, ни духу, но не стала поднимать панику, не дождавшись ответа.

А тигренок со своей стороны решил сразу не ставить меня в известность, что в Сайприс Террас случился небольшой пожар.

Я бы, может, до сих пор была не в курсе, но так уж вышло, что одновременно с пожарной машиной к особняку подъехали репортеры «Мишуно Дейли». Наверное, кто-то из соседей позвонил в редакцию. Сейдж Истейтс – один из двух «элитных» районов нашего городка (и, хотя парни с тугими кошельками потянулись туда сильно позже, чем в Пендула Вью, сейчас на его широкие ухоженные улицы по-настоящему приятно смотреть), так что любые потрясения в местной коммуне рискуют попасть на передовицы. Дагу не откажешь в логике: скандал определенно будет меньше, если о том, что моего сына едва не поджарила замкнувшая электроплита, я узнаю от него самого, живого и здорового – а не из утренней прессы.

Словом, он все-таки сознался.

Буквально четверть часа назад, в начале пятого. Отправил мне смску.

Ни Даг, ни Саванна, ни младшая сестра Саванны (она еще школьница), к счастью, не пострадали. Испугались немного, и Даг, разумеется, не мог оставить девочек наедине с пожарными и страховщиками (и репортерами, чтоб их, настырных). Но к обеду обещал быть в «Священной топи».

Славно, что в их возрасте такие потрясения только горячат кровь и быстро сглаживаются в памяти. Бессонницы, тяжелые мысли, изжога и нервный озноб – это для нас, пожилых родителей.

***​

Что происходит?

Весь уик-энд собиралась что-то сюда написать, но руки так и не дошли. Зато теперь могу выложить сразу кучу отличных фоток!

Вот, например, «Крошка Лотти на сноуборде покоряет снежные просторы».

Знаю, знаю, шикарный кадр.

И не скажешь ведь, что этой лихой даме уже слегка за пятьдесят (выражаясь языком Дениз, «хэштег #минутка_гордости») и что последний раз я забиралась с бордом на склон немыслимо давно, еще до свадьбы. Чувствую себя превосходно, за три дня в предгорьях Юкимацу ни разу даже не вспомнила о мигренях. Кристально чистый воздух и гигантский слалом творят чудеса.

Но ладно я. Просто взгляните на нашего тигренка!

Вот уж кто оказался настоящим волшебником на доске.

У Дага высокий уровень общей физической подготовки, он схватывает на лету и в старшей школе некоторое время занимался серфингом. Так что в первый день отдыха он и девочки еще гоняли только с инструктором, но к концу уик-энда уже наловчились исполнять несложные трюки.

Порой, глядя на Дага, я так отчетливо вижу комиссара полиции Брендана Эпплгейта, его энтузиазм, отвагу, к месту и нет, идущую от сердца совершенно детскую любознательность, открытость миру, всему новому и чудесному в нем – даже слегка не по себе становится. Еще он похож на бабушку Джулию, какой она осталась на очень старых фотографиях: бесхитростное дружелюбное лицо, широкая улыбка, блестящие глаза.

И папа, и бабушка обожали курорты Комореби, хоть и редко сюда выбирались (бабушка – всего однажды). Им вообще нравилось выходить из зоны комфорта, принимать вызовы, риск и драйв. Это не «эпплгейтовское» даже (если взять за эталон Эпплгейта кого-то вроде дедули Аарона) – гены Райтов, едва различимый теперь голос Южной Африки у нас в крови. В Даге оно так причудливо сочетается с рассудительностью Эпплгейтов и обманчивой мягкостью Шармов…

Но что-то я увлеклась.

Дениз на трассе, как обычно, больше интересовали селфи, а Дайана предпочитает сноуборду лыжи. Скорость ниже, но шире простор для маневра – ее слова.

С поздней осени и почти до самого конца весны высокогорные маршруты закрывают, иначе мы с ней, наверное, присоединились бы к одной из экспедиций на вершину Юкимацу. Дэйва пока не пускают даже на любительские склоны, но Дайана уже немного научила его стоять и ехать по прямой. Ну, и еще мы, все по очереди, катали его на санках (даже Дени в кои-то веки не стала вредничать).

Записались на курс скалолазания для новичков, но с графиком не повезло: группу набрали поздно, и до конца отпуска мы успели посетить всего пару занятий. Впрочем, самое главное – сфотографироваться на «учебной» скале в полной экипировке – я, как видите, успела.

Если же о впечатлениях в целом: мне очень нужна была эта передышка после осеннего аврала в больнице. Я даже в точности не представляла, насколько нужна, пока вдруг не получила ее.

Мне правда нравится работать на износ. Есть что-то невыразимо прекрасное в том, чтобы, оглянувшись в конце смены, понять: ты сделал все возможное, все от тебя зависящее, выложился на сто двадцать процентов; ты живешь на полную, ни один твой день не проходит зря, ты полезен и нужен – ценная часть глобального механизма, заменимая, но с трудом. Я люблю это чувство усталости, когда возвращаешься домой и можешь только есть и отсыпаться, и мир кажется очень простым, а проблемы, кроме самых серьезных – шелухой.

Но постоянно в таком ритме существовать нельзя. Качественный отдых необходим, иначе выгораешь.

В следующий раз я смогу позволить себе качественный отдых не раньше лета. И очень может быть, это снова окажется Комореби.

***​

Что происходит?

В благородном семействе Эпплгейтов ни дня без скандала.

Ладно, пусть будет ни недели без скандала. Все равно слишком часто, если спросите меня.

Дениз сама не своя с тех пор, как Джастин Уорд вдруг принялся паковать чемоданы.

И я начинаю действительно беспокоиться. Даже навороченный дрон для съемки (тетушка Констанс расщедрилась на Праздник урожая) почти не поднял ей настроение. Нет, Дени не лежит целыми днями на диване, обняв колени и уставившись в стену – все так же учится, ходит на репетиции, стримит, монтирует ролики и отвечает на комментарии подписчиков (да вы, пожалуй, и без меня об этом знаете). Просто… словно бы «без огонька», по инерции. По привычке.

Словно бы каждое утро Дени приходится напоминать себе: я модный блогер, королева бала, икона стиля, я живу мечтой о популярности – вот что для меня важно, я должна сосредоточиться на этом и ни на чем другом.

Очень вовремя подоспел очередной школьный вечер с танцами.

В очередной раз Дени сохранила за собой корону, а Джастина Уорда (для него этот бал – последний в старшей школе Виллоу Крик, с декабря он уже выходит на учебу в Винденбурге) почти единогласно выбрали Шутом.

На всякий случай: его гордость в порядке. Джастин Уорд из той самой породы людей, которым льстит подобное внимание.

Дайана сделала для меня несколько кадров. Традиционный вальс Королевы и Шута в конце вечеринки выглядел как никогда драматично.

Увы, на вальсе история не закончилась.

Завтра меня ждет увлекательнейшая беседа с миссис Прескотт о шалостях моей старшей дочери и Джастина Уорда в кабинке для экспресс-фото. Смотрящий милостивый, понятия не имею, что говорить, чем оправдываться и как вообще смотреть ей в глаза…

Может, еще не поздно поменяться с Корин на завтрашнюю ночную смену?

***​

Что происходит?

Наверное, возраст делает меня мнительной. Возраст и опыт всех делают мнительными, дерганными перестраховщиками. Мне пятьдесят три, и порой в совершенно обычных словах и действиях других людей мне видится какой-то двойной смысл, это нормально.

Вообще-то уик-энд у семьи Эпплгейт прошел интересно и с пользой. И без опасных приключений.

Тигренок до вечера проторчал в кампусе.

Его школьный приятель Рэй Колетт теперь учится в Фоксбери на инженерном, у него есть допуск в университетские лаборатории даже на каникулах. Даг обещал Дени модифицировать аккумулятор ее дрона, чтобы дольше держал заряд, а Рэй согласился помочь. Тигренок и сам немного смыслит в электронике, но техническая база и критический взгляд профессионала никогда не бывают лишними, тут не поспоришь.

Дэйв и фрау Шварценбах гуляли в центральном парке.

Пару недель назад вот так же, на прогулке, Дэйв познакомился с девочкой, Изабель. Она не из Виллоу Крик и даже не из Сан-Мишуно, но часто гостит здесь у родственников.

Дэйву с трудом дается общение. Не могу объяснить: он не замкнутый и обычно не стесняется первым заговаривать о том, что ему интересно, но и соседские дети, и одноклассники почему-то не сближаются с ним. Не задирают и не игнорируют, я бы знала. Но как будто немного… побаиваются.

Все без исключения его ровесники и даже ребята на пару лет старше. Все, только не Изабель. Они с Дэйвом с первого взгляда друг другу понравились, и, едва познакомившись, уже вместе штурмовали старую парковую горку.

У Изабель в Виллоу Крик тоже нет пока своей компании – может, в этом все дело. Одиночеству проще понять одиночество.

Джейден с утра уехал в тот мишунский ресторан, о котором я прежде писала. А мы с девочками решили навестить Констанс.

На прошлый Конец Года я загадывала чаще бывать у сестрички.

Их с Эваном квартира по-прежнему напоминает музей современного искусства, а вид из окон потрясает с непривычки. По мне, пожалуй, заметно, что я выросла в пригороде, едва могу расслабиться на дцатом этаже, а все эти шумные автострады и неоновые вывески, мерцающие как лампочки в старых томографах, гарантируют мне бессонницу. Зато Констанс за пару десятилетий настолько освоилась в Большом Сан-Ми, словно бы и родилась там, и в глаза не видела никакой «Священной топи».

Мне хотелось еще погулять с девочками по торговому центру после обеда, но – как это часто бывает с нами, старыми перечницами – беседа, вскользь коснувшись работы, почти сразу перетекла в обсуждение родственников: кузина Норма недавно уволилась, кузина Синди опять беременна, кузен Уилл нежданно-негаданно спятил и увлекся политикой, а племянница Глэдис, старшенькая Джеймса и Триши, с треском провалила вступительные в Академи Ла Тур – и мы совершенно потеряли счет времени.

Спасибо, мои двойняшки и племяшки преотлично умеют развлекать себя сами.

В общем, мы засиделись до ужина, поели, когда Эван вернулся из издательства, и в «Священную топь» доехали уже затемно.

Все было замечательно, правда. Я немного устала, но твердо держалась на ногах и чувствовала себя вполне здоровой, сознание было ясным, а голова не болела и не кружилась.

Днем на кусте стрелиции в нашей оранжерее наконец-то раскрылся первый бутон. Мы с фрау Шварценбах давно этого ждали: мамин авторский сорт, очень капризный, цветет изумительно – белые кинжалы лепестков с нежно-розовой сердцевинкой – но так редко! В среду, заметив среди мясистых листьев ранние признаки цветения, я была вне себя от радости. И вот теперь, хотя на часах перевалило за половину десятого, мне во что бы то ни стало захотелось украсить нашу гостиную букетом: несколько бледных орхидей, парочка львиных зевов – и стрелиция в самом центре, как блистательная императрица со свитой фрейлин.

Среди маминых вещей в подвале должны были сохраниться и ленты всех мыслимых и немыслимых оттенков, и пестрые вазы, которые мистер Панкейк привозил к нашему крыльцу на пикапе каждое воскресенье. Мама учила меня искусству флористики, когда я еще была студенткой. Но после ее смерти чемодан с пухлыми справочниками и подшивками журнала «Цветы» переехал в подвал, и я благополучно забыла о нем – до сегодняшнего вечера.

Нехорошо стало уже на лестнице. Помню, я вдруг задумалась: почему мама всегда возилась с букетами в подвале? Почему не в оранжерее, или на задней террасе, или на одном из балконов? Почему в подвале, где было темно и, несмотря на систему принудительной вытяжки, сыро круглый год? Как в склепе, как в тюремной камере. Чем ближе я подходила к двери между прачечной и тренажерным залом, тем сильнее кружилась голова.

А потом Джейден, возникший у меня за спиной буквально из ниоткуда, вернувшийся с работы неведомо когда, положил руку мне на плечо и произнес:

- Милая, не стоит. Давай вернемся в гостиную.

Это было как сцена из самого ужасного фильма ужасов, как ночной кошмар, где может произойти все, что угодно, и бесполезно чему-либо удивляться. Я не закричала, наверное, только потому, что губы, язык, голосовые связки онемели от неожиданности.

Примерно с полминуты мы молча смотрели друг на друга – мое потрясение против его странного, противоестественного спокойствия – потом я прижала пальцы к своим закаменевшим губам, словно в попытке проверить, способна ли еще хоть что-то почувствовать. И сказала:

- Да, конечно. Давай вернемся.

Наверное, я просто слишком взвинчена и давно не была у доктора Стерлинга. Наверное, есть смысл вернуться к терапии.

Ведь на самом деле ничего странного не произошло: я устала, и в подвале от недостатка кислорода накатила дурнота, я же знаю, как это бывает; Джейден вернулся из Сан-Мишуно, спросил у экономки, где я, спустился за мной – он всегда ходит очень тихо – и, сразу приметив нетвердость моей походки, поспешил принять меры. Ничего странного, видите?

Я не хочу искать в произошедшем странности.

Мы вернулись в гостиную, и мне сразу же стало лучше. Вечер потек своим чередом, муж заговорил о ресторане и блестящих перспективах, вскоре Даг вернулся из Бритчестера, пожаловался на неполадки с машиной. Дениз прибежала из спальни, забрала у брата модифицированный дрон и после мы все до полуночи с ним возились, как в старые добрые времена – с проектами к школьной неделе науки.

Возраст делает меня мнительной.

Но пока еще старушке Лотти хватает здравомыслия этому сопротивляться.

Баллы

+1 балл за достижение вершины карьеры (Кулинария (Шеф-повар), Джейден Шарм)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Катание на сноуборде, Шарлотта Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Катание на сноуборде, Дуглас Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Научные исследования и дебаты, Дуглас Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Логика, Дуглас Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Кулинария, Дениз Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Катание на лыжах, Дайана Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение 10 уровня детского навыка (Интеллект, Дэвид Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Предпринимательство (Шарлотта Эпплгейт)

Всего: 243,75

 

[Мелочь]

На днях решила перебрать книжные шкафы в дедушкином кабинете (там, кажется, никто и никогда не пытался по-настоящему навести порядок, просто следили, чтобы пыль не скапливалась) и наткнулась на стопку черновиков. Вы, может быть, знаете: дедушка Аарон на закате жизни выпустил сборник мемуаров, «Эпплгейты из Виллоу Крик». И пусть ему не досталось и четверти той народной любви (и переизданий), которую снискала папина детективная серия про Рэймонда Эмерсона, в библиотеке нашего городка до сих пор хранится дюжина экземпляров.

Я в молодости так и не осилила до конца, хотя и чувствовала, что обязана: это же история нашей семьи, стыдно не интересоваться своей историей. Тем более, дедушке было, чем гордиться, да и слог у него был неплохой, в первой половине книги много изящного, тонкого юмора и самоиронии.

И все-таки не сложилось. Я застряла примерно на середине (но сейчас уже не вспомню, на чем конкретно), а потом жизнь вдруг забила ключом и… в общем, рядовая ситуация из мира взрослых и занятых.

Наброски к своим мемуарам дедушка делал от руки.

Они похожи скорее на личный дневник, чем на произведение большой литературы, но читать все равно интересно. У дедушки был удивительный почерк, твердый и каллиграфический, со множеством завитушек, но разборчивый – в наш век, когда даже университетские лекции разрешают конспектировать на ноутбуках, так уже точно никто не пишет.

Некоторые фрагменты смутно помню по книге, но солидная часть материалов до издания, очевидно, вовсе не дошла, а кое-что было переработано до неузнаваемости – и очень зря, если спросите меня.

Добралась вчера перед сном до эпизода с поездкой дедушки, папы, дяди Бена и тети Беатрис в кемпинг Гранит Фоллз, и, Смотрящий милостивый, некоторые комментарии настолько забавны, что хохотала в голос. Папа был тогда примерно одного возраста с Дэйвом, дядя и тетя – на четыре года младше. И все трое ужасно очаровательны.

Теперь, когда я сама многодетная мать, дедушкины радости и мытарства воспринимаются иначе, с глубоким знанием предмета. А папа, оказывается, всегда был чертовски деятельным, ни минуты не мог усидеть на месте и постоянно влипал в какие-то невероятные истории. Встревал в драки, бунтовал против учителей, комплексовал, когда его внешность начала меняться. Никогда не любил хитрить и был готов с боем отстаивать справедливость – в том виде, в каком ее понимал.

Жаль, что эти записи нашлись только теперь. Кажется, нам с папой было бы гораздо проще ладить, если бы я представляла, каким он рос.

Впрочем… пустое. Славно, что ветхие, рассыпающиеся тетрадки вовсе не сгинули в бездне десятилетий. Фрау Шварценбах неласково зовет их штаубзаммлер, «пылесборники». Могла бы и выбросить под шумок, я бы не хватилась.

Первая неделя декабря едва перевалила за середину, а в Виллоу Крик уже полным-полно снега.

Ньюкрест, Сан-Мишуно и Глиммербрук, что в пятидесяти милях к западу, тоже совсем завалило, а вот над Бритчестером пока ясно. «Лобстеры» тренируются на открытом стадионе, но со дня на день уйдут на хиатус. Зимняя сессия ведь на носу, даже их капитану будет не до соккера.

Даг говорит, у него все по плану, никаких проблем с экзаменами не предвидится. И знаете, я верю: ежевечерние посиделки в университетской библиотеке должны когда-нибудь окупиться – когда еще, если не сейчас?

В старшей школе тоже скоро каникулы и контрольная неделя. Немного переживаю за Дайану: кажется, со своей счастливой влюбленностью она окончательно забыла про учебу.

Как только начинаются все эти традиционные приготовления к Зимнему деньку, концентрироваться на уроках вообще становится тяжеловато, помню по себе. Завернутый в белое, украшенный, словно невеста под свадебной аркой, Виллоу Крик так и зовет прогуляться вдоль набережной канала и по Магнолия Променад, глотнуть медового чая «У старой Мари», а потом прикупить пару хлопушек и праздничных шаров на ярмарке у сквера. А если еще и компания подходящая – точно пиши пропало, ни единого шанса вернуться к учебникам.

Дени вот проще настроить себя на работу.

Может, и к лучшему, что Джастин Уорд уехал именно сейчас.

Нет, Дени тоже не зубрит с утра до вечера (ей это и не нужно: отличная память, слава Смотрящему, все схватывает на лету). И выглядит такой же уверенной в себе и деловитой, как и до расставания.

Часами обсуждает с «кузиной Беллс» сценарии для блога, рейтинги и модные тренды. Школьный драмкружок ставит в этом году «Зимнюю песнь в прозе»*, у Дени там небольшая, но яркая роль Духа Грядущей Зимы, активно идут репетиции. Очередной вечер танцев, опять же, не за горами. Нужно продумывать образ.

Джастин еще не стал историей окончательно, слишком мало времени прошло. Но Дениз не из тех, кто долго поддается унынию (а, может быть, просто хочет казаться несгибаемой). Да и вниманием парней она вовсе не обделена.

– Я на пять минут отошла в туалет, а когда вернулась, какой-то чувак уже подбивал к ней клинья, – пожаловалась Дайана, неловко маскируя зависть под веселье. – Замечательно посидели в кафе с сестрой, ничего не скажешь!

– Что за мальчик? – мягко поинтересовалась я у Дениз.

Впервые за много дней двойняшки делали домашнюю работу в своей комнате. Вместе – я уже и забыла, как это выглядит. Дениз не столько читала параграф, сколько листала чужие бьюти-блоги, а Дайана с радостью отвлекалась то на брата, то на меня, то на чат в «Кролике общения». И все равно, увидеть их просто мирно сидящих рядом было приятно.

– Подписан на меня в Симстаграме. Просил селфи.

– А как зовут? Наверное, живет где-нибудь рядом, вдруг я знаю его родителей…

– Понятия не имею.

– Да ладно! Он был неплох: высокий, симпатичный, – вставила Дайана с прежним, чуть наигранным энтузиазмом. – Что, даже телефон не оставил? Я боялась, он вот-вот из штанов выпрыгнет – лишь бы ты и дальше на него смотрела!

Дениз раздраженно дернула плечом, но не стала затевать ссору. Исключительное миролюбие – по ее стандартам.

Вчера дочери вдвоем искали подарок Дэйву.

Да-да, нашему младшему со дня на день стукнет тринадцать. Если вам тоже кажется, что эти дети растут чертовски быстро – добро пожаловать в клуб.

Выбирать Дэйву подарок, кстати, то еще испытание. С каждым годом у меня все меньше идей, чем можно его порадовать: из игрушек вырос, к гаджетам равнодушен, книги читает только из-под палки (зато любит, когда кто-нибудь из нас читает ему вслух: я, Джейден или Даг), уроки физкультуры не прогуливает, но дополнительно заниматься отказался – да и вообще словно бы ничем особенно не увлекается.

Кузина Кристен предложила организовать для него детский праздник в торговом центре – такой, знаете, с аниматорами, конкурсами, спектаклем, мороженое-колпаки-хлопушки-бассейн-с-шариками. Пайпер, моя племянница из Сан-Мишуно, была в восторге, да и фотки правда выглядят круто.

Вот только Дэйви обычно некомфортно среди малознакомых людей. А уж костюмированное шоу и всеобщее внимание напугают его почти наверняка, даже если мы, родители, постоянно будем рядом.

В общем, у нас есть неделя на брейншторм, очень, очень солидный бюджет и никаких зацепок. Советы принимаются!

Моя расшатанная нервная система пока не доставляет хлопот. Работаю, веду хозяйство, стараюсь почаще улыбаться.

Доктор Стерлинг давно рекомендовал мне йогу и снова пройти курс расслабляющего массажа, но до сих пор я почему-то не рассматривала эти рекомендации всерьез.

Папа обожал йогу (и неизменно отлично выглядел для своих лет). Я занималась вместе с ним, но тогда нагрузка казалась мне недостаточной. Мы с Лори ходили на комплекс кардио в зал при кампусе, и на папины асаны я смотрела немного свысока: «гимнастика для старперов», ха. Всегда помните, дети, что вам однажды тоже стукнет пятьдесят.

Кстати, не так уж и просты все эти «треугольники» и «позы героя», если делать их не абы-как, а с полной самоотдачей.

***​

Что происходит?

У нас было, как бы, одновременно два праздника: большой и маленький. Большой – само собой, день рождения Дэйва, а маленький – в честь удавшегося благотворительного аукциона кузена Джеймса, не менее удавшейся и благотворительной цветочной выставки кузена Уилла и той статьи в «Симсополитен», где нашу семью назвали «новой элитой Юга».

Ну, мелочь, а приятно.

Мы не стали переизобретать колесо: собрали только родственников и самых близких друзей семьи. Это девочкам, может быть, скучно отмечать с тетушками и кузенами: в блог не выложишь, в школе не похвастаешься. А малыша Дейви все устроило. Повторюсь, он у нас слегка застенчив, избегает толпы, и новые лица в доме – даже клининговая служба в помощь фрау Шварценбах – заставляют его нервничать.

Даг тоже доволен. Он, как правило, не против побыть милым и обходительным старшим братом на очередной тусовке Дени, но сейчас у него сессия. Отвлечься от зубрежки на кузена Хьюго – да, супер; развлекать весь вечер отчаянно флиртующего капитана чирлидеров, чтобы сестричкина коллекция популярных гостей была полной – уже чересчур.

В начале вечера я жалела только, что не смогла пригласить Изабель – ту девочку, с которой Дэйв в последнее время очень сдружился. Оказалось, сын не знает ни ее телефона, ни домашнего адреса, ни даже полного имени. Нам с Констанс было абсолютно не за что зацепиться.

Дэйва такое положение вещей, кажется, ничуть не напрягает.

– Я просто знаю, что в субботу после обеда она будет на горке в старом сквере. И мы обязательно встретимся. Зачем мне знать что-то еще?

– Но дорогой, – мгновенно растерялась я, – ты же сам говорил, что родители привозят Изабель в Виллоу Крик далеко не каждую неделю!

– Ну да. Это ничего. Я жду только до первых звезд, недолго. И мне совсем не скучно! Я тоже не приходил, когда уезжал на слет скаутов. И Белль ждала.

– Если бы вы обменялись контактами, никому из вас не пришлось бы ждать попусту!

Я хотела еще добавить, что в таком случае они могли бы постоянно оставаться на связи, слать друг другу разные смешные штуки, как поступают сейчас все молодые люди, играть по сети, но сын меня перебил.

– А разве плохо: ждать чего-то хорошего?

И правда.

К счастью, на этот раз братец Чарли приехал с Рут и Дафной, а кузина Синди взяла близнецов. Дэйву нашлось, с кем развлечься вдали от скучных взрослых разговоров.

Стараниями мужа-кулинара и нашей незаменимой экономки я избавлена от любых тревог, связанных с напитками и закусками, умница Дайана обещала приглядеть за малышами, так что большую часть праздника я обсуждала с кузеном Уиллом сезонный рост цен на стройматериалы.

Он по-прежнему живет в «модном» районе Сан-Мишуно, в паре кварталов от Констанс, и по-прежнему занимается ландшафтным дизайном. Скромных размеров квартирка в пентхаусе находится в состоянии капитального ремонта с самого переезда четы Эпплейт-Флекс в Большой Сан-Ми. Каких только интерьерных решений не видели эти стены! Вот, к примеру, канун прошлого Праздника зимы кузен Уилл, Кайли (моя невестка) и трое их отпрысков отмечали в отеле – а бригада рабочих тем временем разбивала гостиную на крохотные «отдельные зоны» гипсокартонными перегородками. Чтобы уже в текущем году Кайли надумала все снести.

Должно быть, соседи их ненавидят.

Чарли жаловался на свою старшую, Рут: бросила компьютерный клуб, прогуливает школу – но о причинах родителям рассказывать не хочет, едва вернувшись домой, сразу запирается у себя. Не иначе, влюбилась. Ох, можно подумать, сам Чарли с таким уж удовольствием грыз гранит науки в этом возрасте. Да если бы не папин жесткий контроль, не видать бы братцу аттестата как своих ушей!

Кузину Синди – напротив, огорчает младший, Нэйтан (в феврале ему исполнится четыре месяца). Спит едва двенадцать часов в сутки, плохо набирает вес. Синди регулярно возит его к нам, в окружную, но коллеги-педиатры только руками разводят.

Моего собственного опыта в этой сфере, увы, недостаточно, чтобы быть полезной. Есть пара знакомых из Центра здоровья и профилактики Хидден Спрингс (курортный городок в штате Колорадо, замечательная клиническая база), с одним из них списалась прямо на вечеринке – так что на следующей неделе кузине предстоит поездка к Скалистым горам.

Даг после ужина ушел на второй этаж, показывал гостям разные выкладки из своих университетских проектов. Дениз вместе со мной встречала родственников на крыльце, потом куда-то исчезла (я полагала, что сплетничать в комнате двойняшек с Рэйчел и Амандой, даже попросила фрау Шварценбах отнести им канапе и фрукты). На помощь Дайане пришел Гил Стерлинг, около восьми я видела их в холле у круглого окна играющими с малышней в настолки.

А ближе к полуночи… ну, знаете, как это обычно бывает: кузены и кузины засобирались по домам, началась суета, кому-то нужно было вызвать такси, с каждым лично попрощаться – в общем, когда Дайана, робко подергав меня за рукав, спросила, не попадался ли Стерлинг мне на глаза в последние полчаса, я, кажется, просто от нее отмахнулась.

Тогда дочь сама отправилась на поиски своего приятеля.

И в конце концов нашла его в спальне на третьем этаже.

В одной постели с Дениз и почти без одежды.

«Священная топь» не помнит таких громких и омерзительных, душераздирающих сцен с тех пор, как у нас с Джейденом все наладилось.

***​

Что происходит?

Положа руку на сердце, Дэйви не проблемный ребенок.

Ему хорошо наедине с самим собой, и порой он сочиняет истории – разве же это недостатки? Когда Дагу было тринадцать, он тоже с трудом находил себе компанию, любил фантазировать и путать свои фантазии с реальностью. Мы даже к психологу из-за этого ходили (я, правда, смутно помню, что конкретно она говорила, ведь именно тогда у меня самой начались проблемы). С возрастом все прошло. Сейчас Даг превосходно социализирован, а свое богатое воображение применяет с пользой.

– Наш город располагает к прогулкам и мечтам, – подметил недавно Джейден. – Что-то есть такое… мистическое, сказочное в этих старинных улицах. Чувствую себя персонажем готического романа, когда еду по вечерам вдоль набережной.

Джейден родился не здесь, но прожил в Виллоу Крик достаточно, чтобы теперь говорить о нем «наш город».

Может, и в самом деле атмосфера мрачных чудес просто витает в воздухе.

Бывает, посмотришь на виллу Готов, что на другой стороне улице: старинный, требующий ухода особняк из серого камня, тянущийся к небу стрельчатыми окнами и остроконечной крышей и в то же время словно бы готовый в любой момент провалиться под землю – и против воли вспомнишь что-нибудь из Эдгара Алана По.

Дэйви сам вызвался ухаживать за нашим семейным кладбищем – и пусть. Фрау Шварценбах уже не так молода, чтобы следить за растениями снаружи и чистить дорожки от снега, давно стоило нанять постоянного садовника ей в помощь.

Дейви любит подолгу рассматривать надписи на могильных плитах. Ничего удивительного. Мамина, к примеру – настоящее произведение искусства (да, мы не скупились), хоть сейчас в коллекцию муниципального музея.

Дайана говорит, в школе Дэйв тоже ни с кем не общается. Занимает всегда последнюю парту и сидит там тише воды, ниже травы.

Но ведь в конце концов Дайана видит его только на факультативах по сельвадоро (факультатив этот не очень популярен, так что в группе нет разделения по возрасту) и не может утверждать наверняка, как он ведет себя на остальных занятиях.

Я вот беседовала недавно с мистером Морлиндом – помимо прочих обязанностей, он куратор компьютерного клуба старшей школы Виллоу Крик – и не получила от него никаких жалоб. Даже напротив, мистер Морлинд отметил, что Дэйв, записавшийся к ним совсем недавно, сразу после каникул, уже делает успехи и отлично дополняет команду.

Возможно, мальчику просто лучше даются точные науки, чем устные предметы. Так ведь бывает. Мне абсолютно не о чем беспокоиться.

Дениз… Дениз.

Я не знаю, как с ней теперь разговаривать.

После той «шалости» на недавней вечеринке Джейден проводил воспитательную беседу вместо меня.

Боюсь, едва мы начнем говорить, я сделаю что-нибудь ужасно непедагогичное. Например, влеплю дочери крепкую затрещину, пытаясь встряхнуть, привести в чувство. Чтобы взглянула на себя моими глазами. Чтобы наконец задумалась о хоть о ком-то, кроме себя.

Но физическое насилие не должно быть способом воспитывать детей, я все же в этом уверена. Так что беседы достались Джейдену.

Я же пока просто пытаюсь понять, почему Дениз так поступила.

Дело ведь не в приличиях. Двойняшкам уже восемнадцать, можно водить машину и заказывать некрепкий алкоголь. Во времена тотальной акселерации начало половой жизни в этом возрасте даже не считается ранним.

Но… что случилось с очаровательной ясноглазой девочкой, которая умела сочувствовать и радоваться за других? Почему она стала жестокой, зачем научилась причинять боль осознанно и хладнокровно?

Когда и как мы свернули не туда?

Дайана ночует сейчас в комнате Дага, если сам Даг остается у Ким-Льюисов. Или на диване в дедушкином кабинете.

– Видеть ее не могу, – неестественно ровным, мертвым голосом произнесла она, когда я все же заикнулась о возвращении в общую спальню.

И я чуть было не ответила: ох, девочка, ты даже представить себе не можешь, насколько хорошо я тебя понимаю.

Дениз попыталась объясниться со мной наутро после. Но я сразу увидела по ее лицу, по ее глазам: не сожалеет и не раскаивается, вообще не сознает, что натворила – покачала головой, развернулась и ушла.

Ей ведь никогда не был по-настоящему нужен этот чертов Гил Стерлинг.

Дайана однажды попала в яблочко: Дени просто привыкла иметь ту самую куклу, о которой мечтают все остальные дети.

Мой коллега Зейн на днях сболтнул на обеде, что, вроде как, Дениз встречается сейчас с его племянником Гордоном. Показывал и фотки этого Гордона, и я склонна поверить: высокий худощавый блондин с темными глазами – черты лица у Джастина Уорда были, пожалуй, поприятнее, но в остальном абсолютно тот же типаж.

Поймите правильно, я люблю обеих дочерей одинаково. Даже когда они делают глупости, когда ссорятся и дерзят, когда ошибаются и не хотят признавать ошибки, они все равно мои девочки, мои самые замечательные девочки!

Просто сейчас одной из них очень нужна поддержка, а другой – вправить мозги.

Мужчины предпочитают соблюдать нейтралитет.

Даг вчера получил свой блестящий табель успеваемости за первый семестр и с головой ушел в исследования, которые вынужден был поставить на паузу на время экзаменов.

Джейден пытается мягко общаться и с Дени, и с Дайаной, в обоих случаях аккуратно избегая опасных тем. У него всегда было гораздо больше терпения и выдержки, чем у меня.

Дэйв, кажется, просто не понимает до конца, что произошло и почему теперь это раскалывает нашу семью надвое.

Если так прикинуть, совсем неплохо иметь свой маленький воображаемый мир, в который можно сбежать, если реальность стала неудобной.

***​

Что происходит?

Вероятно, завтра меня ожидает самый чудовищный Зимний денек за последние двадцать лет. Уже и терапия толком не помогает сохранять надежду на лучшее.

Дениз выбрала новую тактику и теперь старательно делает вид, будто бы ничего не произошло. Все же отчасти я ей восхищаюсь: никогда не теряется надолго, и невроз от излишних переживаний вряд ли однажды заглянет по этому адресу.

Даже с Дайаной общается как ни в чем не бывало. А презрительное ответное молчание стряхивает с плеч, словно паутинку, небрежно и равнодушно.

Не разгуливает по «Священной топи» под ручку со Стерлингом – и на том спасибо.

Гордон Зест пригласил ее на прогулку в парк Ньюкреста сегодня вечером, после школы.

Не знаю, увлечена ли Дени хоть немного, но, кажется, он хороший парень.

Впрочем, я и про Гила Стерлинга так думала. Увы, дети хороших людей не обязательно хорошие люди.

Дайана держится молодцом.

В отличие от сестры, и не думает заметать проблему под ковер, буквально всем своим поведением подчеркивает, что ничего не забыла и выводы сделаны. И в то же время пытается не унывать, двигаться дальше и строить свою жизнь даже с разбитым вдребезги сердцем.

У нее достаточно друзей, чтобы помочь ей в этом и отвлечь при необходимости. Дайана умна, талантлива, привлекательна и совсем еще юна, вот-вот расцветет, раскроется, как нежный бутон – сколько таких недоумков Гилов у нее однажды будет, не перечесть.

Как мать, я бы, разумеется, хотела, чтобы девочки скорей помирились. У них ведь уже налаживались отношения накануне того треклятого вечера, и, Смотрящий милостивый, все ведь было очень славно!

Но как взрослый человек, переживший однажды боль предательства, я понимаю: каждая из них, прежде всего, должна извлечь урок из этой ситуации.

И если Дайана уже почти справилась со своим тестом, то Дени, к сожалению, пока даже не открыла учебник.

Примечания и техническое

* – отсылка к «Рождественской песне в прозе» Ч. Диккенса (оно же «Рождественская история»).

Парк в Ньюкресте:

Общий бюджет для стройки: 325373 (дом) + 8884303 (свободный капитал) + 11000000 (капитал в хранилище) - 1512126 (предыдущие стройки) = 18697550

Стоимость построенного лота: 27188

Баллы

+0,5 (0,25+0,25) за десять новых уникальных экземпляров в одной коллекции (Сахарные черепа)

+1 балл за завершённую коллекцию (Сахарные черепа)

+0,5 балла за достижение жизненной цели ребёнка («Светский львенок», Дэвид Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Здоровый образ жизни, Шарлотта Эпплгейт)

+0,25 за лучшего друга (Изабель Шарм-Ваторе)

Всего лучших друзей посчитано: 7

+0,25 балла за достижение подростком вершины карьеры неполного рабочего дня (Шахматный клуб, Дайана Эпплгейт)

Всего: 246,75

 

[Мелочь]

В девятом сезоне ситкома «На районе» был такой эпизод: «Мы не говорим об этом».

Мэг, одна из главных героинь, начинает встречаться с парнем. Умным, веселым, симпатичным, хорошо образованным и с приличной работой. Пару свиданий спустя он приглашает Мэг на семейный ужин, хочет познакомить с родителями. Она, само собой, ужасно нервничает, ведь все идет слишком быстро. Но парень выглядит как шанс, который не стоит упускать, так что в конце концов Мэг соглашается.

Сцена ужина будто вырезана из фильма жанра «артхаус». Родители красавчика одержимы какой-то особо извращенной формой «позитивной психологии». Поэтому, когда их младшая дочь-наркоманка ловит трипы прямо во время десерта, безумная бабуля с хохотом бегает вокруг стола, а расплывшийся престарелый дядюшка портит воздух и отпускает шутки ниже пояса, они только улыбаются и делают вид, что ничего не происходит.

И на все восклицания шокированной Мэг мать семейства повторяет: да, да, дорогая, но мы не говорим об этом.

Когда девятый сезон вышел на экраны, мне было семнадцать. Некоторые гэги правда смотрелись забавно, но сама ситуация словно бы не имела ничего общего с реальностью (и не только потому, что все актеры кошмарно переигрывали). Это же просто невозможно, думала я, настолько игнорировать факты, настолько запудрить мозги самому себе, чтобы и правда воспринимать любой бедлам с улыбкой.

И вот мы здесь.

У Дэйва чудовищные проблемы со сном. Но почему-то мы не говорим об этом.

Нечто подобное с ним уже было в детстве. Дэйв просыпался от кошмаров… часто, чаще, чем другие дети (чаще, чем все известные мне дети). Джейден уверял, что так случается с восприимчивыми, впечатлительными людьми и нет смысла сломя голову бежать к специалистам. А я, увы, сама проходила тогда терапию и не могла ни на чем настаивать.

Джейден поил Дэйва травяным сбором «по фамильному рецепту Ананси»: его собственный отец заваривал такой для маленького Кеннета. Может быть, снадобье в самом деле сработало, может быть, Дэйв просто стал ходить в школу и читать меньше жутких историй, но в конце концов мы забыли о кошмарах на годы.

Но теперь все вернулось, и хуже прежнего.

Дэйв наотрез отказывается обсуждать эту тему со мной, но за прошлую неделю я трижды просыпалась среди ночи от его криков. А в четверг мы столкнулись на кухне еще затемно, даже фрау Шварценбах не встает с постели так рано.

– Подростки, – легкомысленно жмет плечами Джейден. – Вечно их тянет пощекотать нервы. Те из наших официантов, кому чуть за двадцать, в последнее время только и говорят, что об этом новом ужастике… как там его? «Полночь в Мунлайт Фолз»? Наверняка Дэйв тоже смотрел.

Простое объяснение не обязательно самое лучшее, не-а. Новые фильмы ужасов постоянно снимают, но отчего-то прежде нашего младшего они так не впечатляли. А еще Дэйв почти не смотрит телевизор и не сидит в интернете. И приятелей, чтобы толпой затащили на киносеанс, у него нет.

Но муж твердит, как заведенный:

– Не бери в голову, крошка Лотти. Я все решу.

«Да, да, дорогая, но мы не говорим об этом».

Еще недавно я переживала, что у Дэйва нет увлечений. Теперь одно, кажется, появилось: он очень много рисует. В блокнотах, в альбомах, на салфетках, на полях тетрадей и даже на форзаце учебника по истории. Не портреты и не пейзажи, но все какие-то непонятные, причудливые закорючки, концентрические круги и звездчатые многогранники.

Каждый раз я спрашиваю, что эти штуки обозначают, но в ответ получаю лишь «ничего особенного, мам, мне просто было скучно».

Джейден, которому я подсунула один из рисунков – особенно проработанный, девять концентрических кругов и бесчисленное множество мелких символов, Дэйв, должно быть, выводил их несколько вечеров – дал примерно такой же комментарий. Добавил еще:

– Похоже на обычный геометрический орнамент. Почему ты вообще решила, что он имеет какой-то тайный смысл?

С тех пор мы не говорим об этом.

У Дэйва высший балл по геометрии, может быть, он и правда только тренировался рисовать фигуры.

Наша старшая дочь переспала с парнем нашей младшей дочери, и с тех пор они ненавидят друг друга. И угадайте-ка с трех раз, к чему я веду? Правильно. Под благословенной крышей «Священной топи» не говорят об этом.

Дайана еще сильнее сблизилась с братьями.

Даг и прежде часто принимал ее сторону, когда непростые и несхожие характеры двойняшек в очередной раз давали о себе знать. А Дэйв тянется к ней по привычке, развитой во младенчестве: Дайана всегда опекала его, опекает и теперь – и Дэйв, будучи довольно неловким в социальных взаимодействиях, обладает, тем не менее, развитой эмпатией. Если близкому человеку плохо, Дэйв ни за что не останется в стороне.

Частенько они вдвоем помогают мне в теплице. Вчера Дэйв поймал лягушку среди ежевичных кустов, вспомнил легенду о заколдованном принце.

– Смотри, смотри, я проклял твоего Стерлинга! Будет теперь снаружи таким же мерзким, как и внутри!

– Кто еще мерзкий! – развеселилась Дайана, и, отобрав у брата лягушку, немедленно заворковала: – Не слушай его, моя красавица… Это же «Бычий глаз» – видишь, характерная спираль на спинке. Стоит дороже, чем папин пикап, между прочим. И выглядит просто восхитительно! Наверное, сбежала из своего аквариума, Даг вечно забывает их накрывать.

– Главное, целовать не вздумай. А то расколдуется, снова будет выглядеть как обычный Стерлинг, и никаких тебе редких спиралей на спинке.

Дайана порой читает ему на ночь, что Дэйв очень любит. Сказки народов мира или легкое фэнтези (суть то же самое), ничего хоть сколько-нибудь мрачного и тревожного.

Позавчера у Джейдена получилось уговорить детей совместно поработать над научным проектом – вот что я называю настоящим волшебством.

То есть, всех троих: Дениз, Дайану и Дэйва (Даг снова был в кампусе).

Дениз смотрела с вызовом, не как победитель на побежденного, но как вооруженный до зубов стражник с крепостной стены – на вражескую армию. Готовилась обороняться. Дайана старалась вообще не смотреть на сестру, только сердито раздувала ноздри.

И все-таки при Джейдене они не сцепились.

Сейчас один из тех моментов, когда я искренне счастлива, что именно он, именно Джейден Шарм, стал отцом моих детей. Иногда пытаюсь представить на его месте кого-то еще, кого угодно, настоящего ли, живого человека или персонажа книги – и не могу. С кем бы другим бок о бок я выдержала этот долгий путь?

Иногда мне хочется родить Джейдену еще ребенка (не буду вдаваться в подробности, но на нынешнем этапе развития медицинской науки это возможно и в нашем возрасте), даже потенциальные риски почти не пугают.

Праздник зимы тоже прошел более мирно, чем я опасалась.

Отчасти день спасли гостившие у нас Констанс и Эван. В этом году они отдали свою роскошную квартиру на разграбление толпе подростков: Аманда затеяла вечеринку, и Дени уехала туда к половине пятого, не стала ужинать с нами.

Джейден и Дэйв с утра повезли подарки в местный сиротский приют, потом помогали там с праздничным обедом. Даг полдня забирал какие-то документы из «Лавровой библиотеки» Бритчестера, поднялся на крыльцо уже после заката.

Дайана встала к плите, чтобы к возвращению главного семейного шеф-повара сливочный соус был готов. И вполне справилась с задачей несмотря на то, что фрау Шварценбах и заботливый дядюшка Эван помогали ей как могли.

На вечеринку Дениз отправилась не в одиночестве.

Меня наконец познакомили с тем самым Гордоном Зестом. Что-то новенькое: помнится, Джастин Уорд специального представления не удостоился, однажды я просто обнаружила его топчущим дедушкин ковер в холле на третьем этаже в ожидании нашей принцессы. Гордон – и снова приятное разнообразие после Джастина – знает такие слова как «здравствуйте» и «очень приятно, миссис Эпплгейт».

И глубоко восхищается моими достижениями как хирурга, организатора, композитора, художника, филантропа и «просто прекрасной женщины». Дядя Зейн очень много ему обо мне рассказывал.

Стало слегка неловко, когда Гордон решил выложить все это как на духу.

Не иначе как от «большого ума», я пошутила:

– Надеюсь, молодой человек, вы захватили с собой мою фотографию? Готова дать вам автограф, пользуйтесь моментом.

Я же не ожидала, что он в самом деле вытащит откуда-то из-за пазухи мятую газетную вырезку с моим фото! Кажется, это был прошлогодний «Мишуно Дейли». Они зачем-то запихнули меня на первую полосу – вместо нового корпуса окружной больницы, открытие которого просили прокомментировать.

«Слегка неловко» тут же превратилось в «Смотрящий, забери меня отсюда».

Пришлось подписывать чертову вырезку.

Я опасалась реакции Дениз, не хотела ее расстраивать: когда решаешь показать матери своего нового парня, встреча фаната со звездой – обычно не то, на что ты рассчитываешь. Не знаю, как бы сама в молодости отреагировала, если бы Джейден при виде моего папы начинал бы повизгивать от восторга (но безусловно рада, что он этого не делал). Дениз вдобавок тщеславна, терпеть не может, когда вектор всеобщего внимания смещается на кого-то другого.

Но дочь только хмыкнула:

– Вот блин. Если б знала, что мамина подпись так тебя осчастливит, сэкономила бы на подарке. В моих дневниках времен начальной школы этого добра еще навалом.

К половине шестого все домочадцы, кроме Дени, покончили со своими очень-очень срочными и очень-очень неотложными-даже-в-Праздник-зимы делами и собрались-таки за накрытым столом. Спели гимны, вознесли хвалу Смотрящему и воздали наконец должное запеченной грудинке, хэнфордскому пудингу и тунцу в сливочном соусе с чесноком.

Я верю в важность семейных ужинов.

С каждым годом верю все больше. Семейные ужины – это ведь на самом деле не про полные тарелки, сплетни и обмен подарками. Это про то, чтобы помнить: мы, Эпплгейты по-прежнему есть друг у друга.

***​

Что происходит?

Свежий ролик на канале Дени, как теперь говорят, «умереть не встать».

Дочь с самого начала вела свой видеоблог обо всем на свете. В основном, конечно, о косметике и модных образах, но есть там и совершенно бессмысленные записи: например, получасовая трансляция пути от дома до школы.

Это было, кажется, прошлой весной. Дайана слегла с вирусной инфекцией, и без ее контроля Дени проспала школьный автобус. Джейден и Даг к восьми успели разъехаться по делам, я еще не вернулась с ночной смены, так что добираться на занятия нашей принцессе (едва ли не впервые в жизни) пришлось пешком. Дени злилась и хотела внимания, дрон прилежно следовал за ней от Пендула Вью через весь Ньюкрест и дальше на запад, отправляя в мировую паутину запущенный сад Дельгато, кошмарную парковку миссис Панкейк и кошку Хантингтонов – а потом этот ролик улучшил статистику канала на четыреста тысяч просмотров.

Не уверена, какая мысль пугает меня больше: что в мире есть целых четыреста тысяч человек, которым настолько нечем заняться или что в мире могут существовать безумцы, способные отсмотреть сад Дельгато, машину Панкейков и кошку Хантингтонов дважды, а то и трижды.

Словом, иногда Дени просто вываливает в интернет тонну подростковой философии, а в комментариях начинается священная война. Вчера темой пространных рассуждений стали «умные женщины», интеллект и ценность интеллекта, и… Смотрящий милостивый, как же я рада, что в мои восемнадцать сетевой трафик еще был жестко ограничен.

Запомните, дети: не каждую мысль нужно делать достоянием широкой общественности.

Молчание – золото, и все такое.

Снова почти нет времени писать сюда. И причина – не поверите – прежняя: закончился сезон дождей и простуд, начался сезон обморожений и тяжелых пневмоний с повышенной резистентностью к антибиотикам.

Утром в четверг на кушетке в первой смотровой оказалась Мардж Стерлинг, старшая сестра Гила. Муж привез ее к нам в критическом состоянии. Не вдаваясь в подробности: если бы осмотр задержался еще на час-другой (обычно дело, когда очередь пациентов занимает весь холл у стойки регистрации), доктор Стерлинг вполне мог бы уже лишиться единственной дочери*.

Знаете, как это бывает: университет, подработка, маленький ребенок, ремонт в мансарде – вот и некогда лечить ангину.

– Неужели, – спрашиваю, – вас ни капли не беспокоило, что кашель больше трех месяцев не проходит?

– Да у меня постоянно так, каждый год, – и жмет плечами, и понимать не хочет, что катастрофа, которая случается каждый год, все еще катастрофа. – Весной проходит, осенью опять начинается.

Что за ирония: кто-то может себе позволить часами крутить ленту Симстаграма и слушать комментарии незнакомой, совершенно чужой девочки о погоде, соседях и школе, а кому-то и о собственном здоровье задуматься недосуг.

Вдвойне иронично, если это одни и те же люди.

Гил пришел навестить сестру в первый же вечер. Я, в общем, была готова: Дайана упоминала однажды, что они близки.

Это была первая наша встреча после сами-понимаете-какого инцидента. Приятно, что мальчику хватило ума не появляться у нас на пороге, хотя я почти уверена, что его общение с двойняшками не прекратилось (да, да, с обеими).

– Здравствуйте, миссис Эпплгейт, – произнес Гил, как только подошла его очередь у стойки регистрации.

Если он и чувствовал себя неловко, то очень умело это скрывал.

Закатывать сцену в больничном коридоре было бы чертовски глупо.

Мы немного побеседовали о состоянии Марджери. Лина Расойя, молоденькая ассистентка и сменщица Зейна, сестра Джабари, заполнявшая у стойки какие-то электронные журналы, прочий младший и средний медперсонал, сновавший по приемному покою из кабинета в кабинет – все они наблюдали вполглаза и слушали вполуха. Сплетни по больнице разносятся с пугающей скоростью: когда Джейден уволился из паба и начал работать в Сан-Мишуно, об этом еще до захода солнца узнали и в корпусе администрации, и в лабораториях, и в столовой. Поэтому с Гилом Стерлингом я разговаривала ровно так же, как и с любым другим встревоженным родственником: в самом благожелательном и успокаивающем ключе.

…и все-таки, чего же ему не хватало? Никак не могу взять в толк.

Я мать. Любая нормальная мать считает своих детей самыми лучшими, самыми красивыми, умными и достойными. Но неужели Дайана и вправду не такова?

Да как этот маленький паршивец вообще посмел столь небрежно, походя, будто играясь, растоптать ее преданность?!

***​

Что происходит?

Идея возникла совершенно спонтанно. Я и вообразить не могла, что столько человек заинтересуется и подхватит.

Все началось с фрау Шварценбах.

Сколько я ее помню, наша экономка была внушительной, монументальной женщиной. Безупречно готовит даже блюда высокой кухни, но сама предпочитает простую сытную пищу с большим количеством жиров и быстрых углеводов, в уик-энд пренебрегает пешими прогулками (да и вообще не слишком любит выходить из дома) и в тренажерный зал спускается только ради уборки – хотя никто из нас не имел бы ничего против, если бы она регулярно пользовалась, скажем, беговой дорожкой. Когда-то одна лишь ее тяжелая поступь на лестнице обрывала наши с Констанс ночные посиделки и разгоняла по комнатам.

И вот на днях я предложила – скорее шутки ради:

– Девочки в последнее время чаще пользуются тренажерами в подвале, мне с моей йогой там становится слегка тесновато. Думала нанять специальное помещение на Магнолия Променад. Может, мы могли бы заниматься вместе? Все-таки целый зал для меня одной – тоже не вполне комфортно.

Я правда не ждала от нее ровным счетом никакого энтузиазма.

Но вот вам, пожалуйста. У меня на руках договор аренды зала в студии «Ахам-ашрам» на два вечера в неделю.

Следом асана-йога неожиданно заинтересовала Синди. Кузина заглядывала к нам на чашечку кофе в минувший четверг, жаловалась, что сильно располнела после родов. Я к этому моменту уже была в процессе переговоров с владельцем студии и… ну, знаете, просто к слову пришлось.

Констанс подключилась, я думаю, только потому, что в свои почтенные годы не утратила любви ко всякого рода тусовкам – сестричка и без йоги держит себя в форме. Кузину Кристен пригласила Синди. А миссис Хантингтон, учительница литературы и бессменный лидер школьного драмкружка, услышала о нашей «группе» от Дени.

Таким образом, теперь нас уже шестеро.

Никогда не думала о себе как о преподавателе (хоть и не раз приходилось обучать молодых ординаторов в приемном), но поскольку мы с асанами на «ты» не первый год, а остальные прежде ничем подобным не занимались…

Крошка Лотти теперь гуру здорового образа жизни.

Да уж, удивительное рядом.

***​

Что происходит?

Была абсурдно уверена, что, однажды пережив это с моим старшим ребенком, во второй раз я уже не испытаю настолько ярких эмоций.

Дениз и Дайана получают аттестаты зрелости и готовы отправиться в большое, самостоятельное плавание.

И я ошиблась.

Во второй раз осознать, как быстро бежит время и какими взрослыми успели стать мои крошки, ничуть не менее удивительно.

Дениз хотела «крутейшую вечеринку века», кузины Норма и Кристен хотели приехать с подарками (никаких престарелых сюсюкающих тетушек «крутейшая вечеринка века», естественно, не предусматривала), кузен Джеймс звал в Винденбург на все зимние каникулы. Ожесточенные споры продолжались две недели, но в итоге мы пришли к компромиссу: «умеренно крутая вечеринка десятилетия», поровну приятелей-одноклассников и престарелых тетушек.

И мистера Морлинда, куратора выпускного класса пригласили.

Мистер Морлинд подозрительно бурно радовался, что Дени наконец-то заканчивает школу.

– Дениз большая умница, – попытался подсластить пилюлю он. – Потрясающая память, блестящие способности к гуманитарным наукам. И школьному театру, конечно, будет ее не хватать. И мы с директором Прескотт, конечно, будем очень ждать ее речь на выпускном, старшая мисс Эпплгейт ведь лучшая в своем выпуске.

– «Но»?

– Но, мэм, поймите меня верно: некоторым детям попросту тесно в системе общего образования. А когда им становится тесно, они начинают скучать. А когда они начинают скучать… ну, в общем, ничем хорошим для окружающих это не заканчивается.

Шестое чувство подсказывает мне, грядущий выпускной бал в старшей школе Виллоу Крик пройдет интересно как никогда.

Надо сказать, табель успеваемости Дайаны тоже выглядит весьма и весьма многообещающе, и от сестры она почти не отстала.

Да и вообще, успеваемость, аттестаты, рейтинги, благодарственные речи – все это такие мелочи на самом деле.

Мои девочки стали взрослыми.

Совсем, совсем взрослыми.

И целый мир лежит в ладони, одновременно хищный и готовый покориться.

И жизнь, настоящая, серьезная, яркая жизнь – вот она, начинается.

Примечания

* – в игре совпало довольно удачно. Марджери Стерлинг крайне вовремя решила двинуть коней перед дверями больницы от замерзания (снаружи мороз-метель, суровые зимы в Виллоу Крик/Магнолия Променад суровы, пациенты почему-то подходят к больнице в "обычной" одежде, не в зимнем). А тут Шарлотта с целым букетом цветков смерти в багаже. В итоге Марджери откачали, завели внутрь больницы, начали лечить (наделали скринов) – а тут и Гил решил прийти подлечиться, прям в эту же смену.

Баллы

+1 балл за выполнение всех условий для достижения «Вундеркинд» (Дениз Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Обаяние, Джейден Шарм)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Пакости, Дайана Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Кулинария, Дайана Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Писательство, Дайана Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Предпринимательство (Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за пятерку в старшей школе (Дэвид Эпплгейт)

+1,25 балла (0,25+0,25+0,25+0,25+0,25) за получение при взрослении подростка в молодого персонажа каждой черты характера, полученной в результате развития особенностей характера (манеры, контроль над эмоциями, сочувствие, ответственность, решение конфликтов; Дениз Эпплгейт)

+1 балл за получение персонажем всех пяти «воспитываемых» черт характера (Дениз Эпплгейт)

+0,5 балла, за получение в результате развития особенностей характера пяти положительных черт (Дениз Эпплгейт)

+0,75 балла (0,25+0,25+0,25) за получение при взрослении подростка в молодого персонажа каждой черты характера, полученной в результате развития особенностей характера (манеры, контроль над эмоциями, ответственность; Дайана Эпплгейт)

Всего: 253,75

 

[Мелочь]

Дорогая Беллс!

Заявляю со всей ответственностью: ты чокнутая, совершенно чокнутая!

Кому бы еще могла прийти в голову настолько дурацкая затея? Бумажные письма, ха! Ты будешь у нас, в «Священной топи», сегодня же вечером, а почта доставит в Глиммербрук мой чертов конверт в лучшем случае через неделю – так в чем вообще смысл?

Сейчас, когда ты наконец-то его открыла, новости давным-давно протухли, мы триста раз их обсудили, а я уже наверняка и думать обо всем этом забыла.

О, а знаешь что еще?

Когда от тебя требуют объяснений, нельзя просто каждый раз отвечать «да ладно, расслабься, будет весело». Однажды это точно перестанет срабатывать. Я вот терплю снова и снова только потому, что ужасно люблю тебя, кузина.

(имей в виду, здесь три абзаца, а моя рука уже устала, так что если рассчитываешь почитать перед сном роман-эпопею за авторством Дениз Эпплгейт, хорошенько подумай еще раз)

Но ладно, допустим, я расслабилась, исполняю твое желание и, надеюсь, в конце концов мне и правда станет весело.

Как ты, возможно, догадываешься, я теперь совсем-совсем взрослая женщина. Могу выходить замуж, покупать недвижимость, брать кредиты, работать по тридцать-сорок часов в неделю, и мама урезала мои карманные расходы до нуля (не то чтобы мы нуждались, это просто такой способ привить мне немного бережливости).

Ну, и снаружи тоже кое-что поменялось.

Миссис Хантингтон чуть ли не каждую репетицию ворчала, что начинающая актриса еще не может позволить себе выглядеть «слишком экстравагантно», вот будет забавно встретить ее на улице. Если честно, сперва я думала осветлиться сильнее, в платиновый блонд (как Юдит Уорд в ее лучшие годы), но с моим оттенком кожи платина смотрится не очень. Зато карамельный лег как родной, и волосы даже не похожи на солому.

(клянусь, Беллс, если хоть намекнешь, что я копирую эту снулую судачиху Ландграаб, я тебя прикончу)

Мама прямо в день нашего с Ди двадцатилетия заговорила о колледже. Мол, это ничего, что я толком не проходила вступительные тесты. С таким аттестатом Бритчестер меня точно с руками оторвет, а тест в крайнем случае можно пройти и прямо перед началом учебного семестра. Пока наплела им с отцом, что хочу взять паузу на год, поискать себя, хорошенько все взвесить.

На самом деле, просто смотрю на Дага, как он выматывается, сколько сил и времени тратит на свою учебу – и что-то меня совершенно не вдохновляет увиденное.

В пятницу брат неудачно упал на тренировке, растянул запястье. Вечером у него даже температура поднялась (мама говорит, так иногда бывает при травмах), но вместо того, чтобы хорошенько отлежаться в уик-энд, Даг засел за курсовую. И сегодня стучит по клавишам почти без перерывов с самого утра, и даже субботнюю тренировку пропускать не собирается. Будем, говорит, разрабатывать с тренером новые тактики к весенним матчам студенческой лиги.

А то как же «Лобстеры» без своего «звездного мальчика», моментально забудут, куда бежать и что вообще делать с мячом.

По воскресеньям он еще и консультации с первокурсниками проводит. Сам, между прочим, неплохо справлялся на их месте без дополнительных занятий, но теперь если Дуглас Эпплгейт разок не разжует методичку по философии всем желающим, на Фоксбери сразу рухнет метеорит, не иначе.

Без понятия, как Ди отбивалась от предков (мы по-прежнему толком не разговариваем, ты знаешь), но, подозреваю, примерно так же. А для имитации бурных поисков себя устроилась в «Сан-Мишуно Таймс» вести колонку о культуре.

(на всякий случай, не переживай, я тоже была не в курсе, что за «Сан-Мишуно Таймс» – оказывается, это ежемесячник о финансах, издательство в Сити. Может, твой отец его читает. И раньше никакой колонки о культуре у них вообще не было, а теперь оказалось нечем заполнить последнюю страницу перед рекламным блоком)

Да, Беллс, она все еще дуется.

Вот объясни мне, как можно быть настолько слепой идиоткой?

Наша семья ведь вылезла из грязи, из абсолютного ничего благодаря исключительной смекалке и деловой хватке и продолжает оставаться на коне – то есть, ни дедушка с бабушкой, ни папа с мамой не передали никому из нас ген пустой черепной коробки. Честное слово, не будь Ди лицом так похожа на прабабушку Джулию, я уже решила бы, что она приемная.

Все, буквально все, в ком Ди души не чает, мечтают либо залезть в штаны Дагу, либо попасть в мои стримы. Тамико таскается с ней по библиотекам, потому что сто лет назад запала на Дага. Молли каждый день приходит к нам после занятий, потому что рассчитывает мне хоть лампу подержать. Айден до сих пор надеется на коллаб (а я не собираюсь раскручивать его канал, где еле-еле пятьдесят подписчиков). Венди Гринберг почти в обморок падает, когда брат возвращается с тренировки. Как, ну как, объясни мне, Ди умудряется пропускать столько тревожных сигналов мимо ушей и искренне верить, что все эти люди ее НЕ используют?

Гил в каком-то смысле стал исключением. На мой канал и мою популярность ему, кажется, действительно плевать (во всяком случае, мы ни разу не поднимали тему). Он просто хотел меня, хотел с первого года старшей школы, а Ди смотрела на него глазами побитой дворняги.

Дура.

Не хочу о ней писать.

Напишу лучше о том, что ты, конечно, уже во всех подробностях знаешь. Я ведь даже до вечера не дотерплю, позвоню тебе, как только закончу с чертовым письмом (осознай еще раз, насколько стремной была эта твоя идея).

Я заключила контракт с агентством.

Родителям пока не сказала. То есть, вот сейчас, когда тебе принесли почту, может быть, уже сказала, шила ведь в мешке не утаишь. И оцени мои провидческие способности: мама точно не пришла в восторг. Хотя именно она, ее влияние, ее действия когда-то подтолкнули меня в направлении школьного драмкружка.

Мама часто пела, когда была моложе. В церкви на Кортьярд Лейн (каждый яковитский праздник), на всех вечеринках, просто для нас и просто для себя самой. Вот сейчас в голове картинка: свежий майский вечер, легкий бриз колышет гардины на французском окне малой гостиной, мама, мягко поглаживая клавиши самыми кончиками пальцев, наигрывает на рояле «Эпилог» из «Даунтаунской истории»,

Помнишь, как там было: «Все кончено, забыто. Назад дороги нет, назад дороги нет, назад дороги нет…» Бейли в фильме начинает ее очень жестко, с надрывом, а мама почти мурлычет, ласково и меланхолично.

(если хочешь, попроси ее спеть на дне рождения Урсулы, она тебе не откажет)

И я в свои десять, конечно, не особенно понимала, что у героев там кончено, почему назад дороги нет и зачем они вообще поют такие печальные песни, но «Даунтаунская история» мне уже тогда страшно понравилась. В основном, виды ночного мегаполиса и музыка (а в Торна Бейли и его байронических героев мы с тобой обе влипли примерно в пятнадцать, ага).

Я видела себя Франческой, которая уходит от Ричарда по пустынном пляжу в голубом развевающемся платье, меня провожали тоскливым взглядом, мне вслед летела песня о разбитом сердце. Я тянула за мамой «назад дороги нет, наза-а-ад дороги нет, назад дороги-и-и не-е-ет…», мама улыбалась и не возражала, а я грустила за Франческу и грустить за Франческу было почему-то приятно.

Я была другим человеком, взрослой красивой женщиной, жила безумно интересную жизнь, полную страданий и переживаний. При этом страдания и переживания были понарошку, но интересно становилось взаправду.

Вот тогда меня впервые и потянуло на сцену, в наш школьный драмкружок.

А теперь, я думаю, пора переходить на новый уровень.

Представляешь, Беллс, то фото Юдит Уорд с автографом, которое висит у нас в холле у лестницы – уже реально семейная реликвия. Фрау Шварценбах как-то сказала, его повесил лично прадедушка Аарон. Звучит амбициозно, знаю, но вообрази только: больше, чем век спустя какая-нибудь семья будет хранить МОЕ фото с автографом, передавать из поколение в поколение, как сокровище.

Удачные фотки у меня уже есть, и подпись залюбуешься. Осталось только прославиться.

Пока мой агент (ну, оцени, как звучит, а? «Мой агент»! Тони, конечно, не только мой, курирует с десяток новичков – но и мой тоже) договорился о пробах в рекламу: какая-то бытовая химия от «Омеги».

Не смейся, надо же с чего-то начинать.

Думаю, все сложится отлично, и я им подойду. У меня, как говорит Тони, «приятное, свежее личико» – а большего для рекламы и не надо. Это же не двухчасовая историческая драма, которую номинируют на «Старлайт».

Все равно, конечно, чуть-чуть нервничаю. Хорошо, что сейчас праздники, легко отвлечься. Ну, и уход за собой наша палочка-выручалочка: сделала ноготочки, сделала питательную масочку, полежала в лавандовой пене – и вот ты уже и спокойная, и красивая.

А праздники идут прямо один за другим. Сначала наш с Ди день рождения, потом Конец года, потом папин день рождения, потом выпускной вечер (мне, кстати, там речь произносить, а я еще даже не начала ее сочинять!). Надо же купить целую кучу подарков.

Сегодня вот Даг повез нас с мамой и тетей Констанс на Магнолия Променад, пытались выбрать что-то для папы. Еще Колетт с нами напросился, тоже, мол, голову сломал, чем своих на Конец года порадовать.

Как считаешь, он еще сохнет по моему брату?

Мне вот кажется, что да. И Даг, вроде бы, начал что-то подозревать. Не прошло и десяти лет – хотя, ой, погодите-ка.

Сомневаюсь, что у них сложится (если уж за столько времени не сложилось), но скрещу пальцы на всякий случай. Лучше Рей, чем Саванна Ким-Льюис. Саванна Ким-Льюис – абсолютное, чистое зло, в один прекрасный день она сожрет Дага на завтрак и не подавится.

Ди осталась дома.

И мама всю дорогу поджимала губы так укоризненно, будто не знает, что Ди просто сама по себе домоседка, ей интереснее обложиться книгами или рыхлить грядки в оранжерее, чем проехаться хотя бы до Большого Сан-Ми.

Будто лично я, зловеще хохоча, захлопнула перед нашей вечной страдалицей дверцу внедорожника.

Меня это все достало, Беллс, честно. Обида Ди, мамины упреки, как Даг порой отводит глаза, словно ему физически неприятно на меня смотреть. По большому счету, то, что произошло, вообще никого из них не касается.

Гил Стерлинг тоже достал.

Столкнулись с ним в торговом центре.

Слава Смотрящему, мама в этот момент отвлеклась на болтовню с тетей Констанс.

Стерлинг встрече как будто вообще не удивился (впрочем, и правда, что тут удивительного: у нас маленький город, все сейчас готовятся к праздникам, а в магазинчики на Магнолия Променад заглядывает не так уж много приезжих). Был явно чем-то расстроен, но, увидев меня, попытался улыбнуться. Я, как ты понимаешь, намекнула, что лучше бы ему свалить оттуда подальше и побыстрее, мама ведь за прошедшие месяцы не слишком оттаяла. Стерлинг дернул плечами, равнодушно покосился в сторону мамы и тети и с места не сдвинулся.

Сказал, что живет теперь в Сан-Мишуно, снимает квартиру у Рынка Специй. Для одного (даже с собакой) апартаменты слишком просторные, он ищет соседа, но пока безуспешно. Предлагал встретить Конец года вместе, только вдвоем.

Идея блеск. Мама была бы в бешенстве.

Я, естественно, отказалась. Не из-за мамы, не из-за Ди, даже не из-за Джастина (не уверена, что мы до сих пор в отношениях).

Просто… просто нет.

Ты отличная подруга, Беллс. И отдельное спасибо тебе за то, что лишь однажды поинтересовалась, зачем я все-таки переспала со Стерлингом – и не стала допытываться после первого же «не хочу об этом говорить».

Я и сейчас не особенно хочу, извини. Может, позже.

В общем, Конец года я встретила, как и планировала: с семьей. Но когда Стерлинг предложил хотя бы посмотреть на его новое жилище и выпить по чашке кофе, не нашла повода отказать. Отправила Стерлинга ловить такси, а сама в это время наврала маме и тете, что Дэйв попросил забрать его с курсов.

(мама в последнее время стала такой дотошной! Постоянно интересуется, где мы, с кем, чем заняты, когда вернемся. Кажется, даже во времена младшей школы поводок был длиннее)

Будем считать, мне хотелось увидеть Гершвина. Ты ведь знаешь, я практически равнодушна к животным, но этот пес способен очаровать кого угодно.

Братца, кстати, действительно пришлось забирать. Дэйв у нас теперь программист, как тетя. После Зимнего денька официально вступил в школьный компьютерный клуб, а по субботам Гордон дополнительно подтягивает его по теории алгоритмов в студии у Рынка Специй. Эскорт Дэйву обычно не нужен, зимой он прекрасно добирается в Пендула Вью на автобусе, весной и осенью – на велике. Но при всех его чудачествах, с Дэйвом можно договориться: прикроет без вопросов и ничего потом не расскажет маме.

Мы и в этот раз договорились: Дэйв никак не комментирует, что я чуть-чуть задержалась у Стерлинга, я не пилю его за поедание жирной и вредной еды из киоска на Рынке.

Между нами, хорошо, что братец теперь увлекся чем-то настолько скучным и приземленным, как программирование. От всех его прошлых увлечений у меня мурашки по коже, не пойму только, отчего папа их стабильно поощряет.

Пока Дэйв был скаутом, всякие там благотворительные продажи печенья и раздача еды в бесплатной столовой хоть как-то объясняли, где его носит после школы и до позднего вечера. Теперь окей, трижды в неделю у него компьютерный клуб, по субботам занятия с Гордоном. Но где он пропадает все остальное время?

И при этом наша общая мама решила отслеживать каждый МОЙ шаг.

О, и кстати. Я ведь рассказывала, что снулая судачиха Ландграаб пригласила братца вместе пойти на весенний школьный бал?

Да, сама написала и пригласила. Да, именно моего младшего брата, именно Дэйва-немытая-голова. Понятия не имею, зачем ей это. И мне сейчас вот настолько любопытно, что я даже не собираюсь вмешиваться. Мечтаю увидеть их сладкую парочку на танцполе, отдам двадцатку любому, кто обеспечит меня фото или видео.

И на этом все, Беллс, я иссякла.

Последний раз меня заставляли столько писать на зарубежной литературе (и знаешь, как я поступила, Беллс? Правильно. Перестала выбирать этот предмет), пальцы вот-вот сведет судорогой, так что я закругляюсь.

Мы же увидимся прямо сегодня на папиной вечеринке.

Я бы дала тебя пару советов насчет подарка любимому дяде, но это настолько же бессмысленно, как отправлять письмо, которое будет идти неделю, в город, куда на машине добираться полчаса.

И, надеюсь, ты не ждешь от этой вечеринки настоящего веселья. Не я ее организую.

Считаю секунды до встречи!
Люблю, целую,

твоя

Дени.

Примечания и техническое

Шарлотта выполнила еще одну неуникальную ЖЦ, Дайана еще две:

Баллы

+0,5 балла за четвертое поколение

+1 балл за достижение максимального уровня репутации (безупречная, Дэвид Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Садоводство, Дайана Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Вышивание крестиком (Дайана Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Ясновидение (Дэвид Эпплгейт)

Всего: 256,25

 

[Мелочь]

Дорогая Беллс!

Меня взяли.

Как я и предполагала в прошлом письме, для съемок в рекламе не надо прыгать выше головы (а даже если вдруг именно это и надо, волшебный СиДжиАй* все сделает за нас). В общем, сомнений в успехе изначально почти не было.

Но меня же взяли!!!

Теперь все, контракт подписан, и обратной дороги нет. Снимаем в понедельник.

А сейчас, Беллс, хочу тебя кое с кем познакомить. Это очень, очень важный человек, так что достань из конверта фотки, если еще не, и сделай умное лицо. Ну, как будто ты на собеседовании в пресс-секретари президента.

Готова?

(шучу, можешь ничего не делать. Но фотки и правда посмотри, зря я их что ли печатала)

Это Тони (он же «мистер Элденберри», но так к нему обращаются только продюсеры, а для нас, из «Массовки», он просто Тони), теперь-уже-точно-мой агент.

Мой, и еще примерно дюжины начинающих актеров, и для всех нас он как любимый дядюшка: хвалит за успехи, мягко журит за проступки, водит в парк аттракционов и угощает сладостями.

Почти без иронии сейчас, Тони взаправду лапочка. Сам отвез меня на кастинг, подбадривал как мог (представители «Омеги» опоздали почти на час, и все это время он ждал вместе со мной), связался с юристами, а затем, когда с бумагами было наконец покончено, согласился немного отложить наше возвращение в Большой Сан-Ми и погулять по Бульвару Старлайт.

Я ведь впервые своими глазами увидела Город Грез, Беллс! Разумеется, мне не хотелось сразу уезжать.

В целом, пробы прошли очень комфортно. Кастинг-директор отметила мою хорошую физическую форму – это не было обязательным условием, но все же однозначный плюс.

Утренние пробежки себя оправдали!

А менеджер по маркетингу из «Омеги» вообще оказался подписчиком моего блога, представляешь? За это я даже готова простить кошмарную непунктуальность: все равно после его признания других кандидатов уже толком не рассматривали, можно было и подождать.

В конце, в рамках препродакшна, мы решили начерно выставить свет на площадке, и один из операторов сказал, что камера меня любит.

Беллс! Я в любви!

Без ложки дегтя, естественно, не обошлось.

Предки навязали мне Дэйва на весь день.

Когда Тони припарковался у нашего крыльца, мама лично пригласила его в дом, фрау Шварценбах подала чай на террасу, потом включился режим «я та самая миссис Эпплгейт с обложки журнала «Успешный успех», трепещите» – и вуаля, маленький раздражающий придурок едет с нами в Дель-Соль-Вэлли. Серьезно, это какой-то новый, непревзойденный уровень кринжа: у нас ведь намечался не туристический круиз!

Мы собирались работать!

«Дэйв уже взрослый и не будет мешать. Необязательно брать его на студию, погуляет немного по городу, пока вы заняты делами. Мы не так часто просим тебя присмотреть за братом, Дени, хватит спорить».

Папа отдельно пообещал мне, что братец не будет делать ничего странного. Например, копаться в земле прямо посреди центрального парка, рассказывать самому себе стремные истории и громко над ними смеяться, бегать за голубями, пить из фонтана – ну, знаешь, все, что Дэйв обожает.

В последнее время он у нас вконец с катушек съехал. Так-то неудивительно, что родителям хочется вывести его в люди, отвлечь и занять чем-нибудь общественно приемлемым.

Вот представь.

Пару дней назад спускаюсь посреди ночи на кухню за ромашковым чаем (опять засиделась допоздна за рендерингом), вдруг слышу: будто пес скулит у нас в подвале, какие-то тонкие, протяжные, жалобные звуки. А в остальном доме тихо, все спят, даже фрау Шварценбах уже легла – только половицы подо мной скрипят и вот этот сдавленный вой из-за двери под лестницей.

Мне словно кусочком льда вдоль позвоночника провели.

Сразу вспомнились все ужастики, которые начинались так же, и пополнить список их суицидально тупых главных героинь совершенно не хотелось!

Думала уже разбудить Дага, чтоб не спускаться в подвал одной. Но как только подошла к двери вплотную, поняла: никто внизу не скулит и не воет, это наш маленький орган так слышно через перекрытия.

Уже догадываешься, что там было на самом деле, да, Беллс?

Точно. Нашему фрику тоже не спалось, и он не придумал ничего лучше, чем спуститься в подвал и побренчать на органе. В четверть третьего ночи!

Когда я зашла, он, конечно, попытался сделать вид, что вовсе не этим занимался в Даговой «археологической лаборатории»: успел компьютер включить и даже что-то сосредоточенно печатал.

А насчет органа мне так вот прямо и ответил: «Это не я, это призраки».

У нормальных детей все россказни о воображаемых друзьях сворачиваются годам к десяти-двенадцати, а у Дэйва в пятнадцать они только обрастают фантастическими подробностями.

С другой стороны, чего ждать от парня, который футболу, вечеринкам и свиданиям предпочитает уход за гибридом коровы и венериной мухоловки?

И тем не менее, поначалу я еще надеялась, что все будет не так плохо.

Ну, не так плохо, как обычно.

Мы ведь были недалеко от Бульвара Старлайт. Там же столько интересного!

Во-первых, Аллея Звезд.

Они все там: Юдит Уорд, Торн Бейли, Октавия Мун – все ушедшие легенды, навечно вписавшие свои имена в историю.

И дедушка Брендан среди них, Беллс, я своими руками трогала его плитку!

И мелкому раздражающему придурку, конечно же, было плевать.

«Эй, ты чего зависла? Не буду я тебя фоткать, надоело, давай лучше купим поесть и вернемся в парк».

Дальше на очереди был музей «Пламбоб Пикчерз».

Я годами мечтала туда попасть. В музее «Пламбоб Пикчерз» выставлен реквизит со съемок ВСЕХ картин, которые выходили на студии с момента ее основания! Та самая летающая тарелка из «Сул-Сул», наряд Хатшепсут из «В поисках любви» (Мун его, конечно, прославила, но, знаешь, прямо сейчас и на мне все это богатство тоже смотрелось бы неплохо), череп ти-рекса из «Гонки на выживание», ковбойские штаны Ларри Мустанга из «Дерева висельников»…

И мелкому раздражающему придурку, конечно же, снова было плевать.

Еще на первом этаже он начал ныть, что устал, хочет есть, «сходил бы лучше в кино, чем в музей кино». Тони купил ему содовой и пару шоколадных батончиков, чтобы заткнулся, и через полчаса Дэйва с новой силой потянуло на природу. В туалете он забыл свой чертов телефон, оставив его у раковины, и мы впустую подняли на уши весь персонал музея, пытаясь его найти.

Детство заканчивается в тот момент, когда понимаешь: твои родители тоже могут врать.

Папу ждет очень неприятный разговор, когда у меня закончатся съемки. Ладно я: мой младший брат, мое ярмо – но Тони-то точно ничего подобного не заслужил!

А Дэйву я в следующий раз прибью телефон прямо к ноге. Гвоздями. Чтобы наверняка.

Со всеми сегодняшними приключениями у меня совершенно не осталось времени продумать речь для выпускного. Я попыталась в машине, уже по дороге в школу, но мозг, перегруженный событиями и эмоциями, просто-напросто отказался работать.

И получилось… ну, ты сама слышала.

От церемонии вручения аттестатов я многого не ждала и снова была права. Всюду дурацкие шары, кривые картонные звезды, как символ наших «блестящих» успехов, кривые шоколадные кексы от школьной поварихи (я узнаю их из тысячи), директриса в платье, которое вышло из моды еще в прошлом столетии, и безалкогольная малиновая кислятина, которую в старшей школе Виллоу Крик традиционно выдают за пунш.

(но мы-то с тобой пробовали настоящий пунш от фрау Шварценбах, нас не проведешь)

И развлечений за целый вечер было ровно два. Наблюдать за младшей дочкой директрисы, которая сперва добавила что-то в пунш, потом сама же нахлебалась этой гадости прямиком из чаши, и весь остаток праздника ее выворачивало в туалете. И попытки Ди флиртовать с Эдрианом Беллом (ты, может, его не помнишь: записывался с нами на историю и основы права, но на занятиях появлялся раз в месяц, даже ты реже пропускала).

На моей памяти, Эд – первый симпатичный парень, который сам заинтересовался и заговорил с Ди со времен наших игр в песочнице. Обычно же Ди у нас за всеми бегает, как привязанная, а тут прямо критический сбой в системе.

И надо было, наверное, дать им шанс. В конце концов, для Ди сейчас что угодно лучше ее токсичной влюбленности в Стерлинга. Но меня словно какой-то проказливый демон покусал.

Улучила минутку, когда Ди отвлеклась на закуски и мистера Морлинда (ты еще удивлялась, почему я не иду танцевать), подсела к Эду, «привет-привет, как дела, ясно, понятно, хэй, видишь вон там в углу симпатичную брюнетку с короткой стрижкой? это моя кузина Рут, она весь вечер на тебя посматривает, спрашивала, свободен ли ты».

Потом провернуть то же самое с Рут – и к концу праздника счастливая парочка уже договорилась о свидании. Троекратное «ура» Купидону Дениз: свожу за пять минут то, что само не могло сойтись пять лет.

Ну, а что до Ди… а Ди давно пора отрастить зубы и научиться драться за свое.

Потом была моя речь.

(давай, пожалуйста, забудем эти пятнадцать минут позора – но вообще-то я уже понимаю, что ты не забудешь их никогда)

Давай начистоту, не худшая речь в истории. Я обозначила главное: мы благодарны и будем скучать, сильно-сильно. Да, перепутала фамилию директрисы и, поблагодарив всех за внимание, машинально добавила «готова отвечать на вопросы по реферату» (миссис Кумбз и ее стандарты, чтоб их).

Зато выглядела я сногсшибательно!

А вообще, знаешь, в чем хочу тебе признаться, дорогая кузина?

Может, эта твоя идея с бумажными письмами была не так уж и плоха.

Нужно стремиться к тому, чтобы уметь все. Даже если оно тебе один раз в жизни пригодится.

Вот, например, во вторник у моей медиасистемы замкнуло блок питания. В самый неподходящий момент: фрау Шварценбах взяла отгул на вечер и планировала вернуться из Сан-Мишуно только утром.

Мама сказала: вызывай мастера. Но в нашей глуши никакой мастер не поедет на вызов вечером, все равно пришлось бы ждать до утра. А у меня стрим в процессе, подписчики негодуют и тренды остывают – словом, ждать ну совершенно некогда.

Мама, между прочим, сама неплохо разбирается в технике, могла бы помочь. Но ей сейчас постоянно не до моих проблем, она вся или в творчестве, или в больнице. А папа и братья в начале недели уезжали к вам, в Глиммербрук, проведать кузину Терезу и племянников.

(в последние пару месяцев они что-то туда зачастили, с кузиной Терезой ведь ничего плохого не случилось?)

Так и пришлось в конце концов самой брать отвертку в руки и разбираться в проводах и микросхемах.

В этом доме ни на кого нельзя положиться.

Может, и навык сочинения длинных писем однажды сослужит мне добрую службу? Во всяком случае, ты не даешь мне забыть, как водить ручкой по бумаге – теперь, с окончанием школы, я буду делать это либо ради тебя, либо подписывая свои актерские контракты (и то, говорят, электронная подпись вытеснит все прочие буквально через пару лет).

Отправлю это послание завтра, когда поеду на съемки. Заодно куплю тебе самую шикарную открытку на всех дельсольвэлльских холмах!

Целую, обнимаю, не теряю надежды отметить свою первую роль в твоей компании!

Дени.

Примечание

* – (CGI, Computer-Generated Imagery) – изображения, сгенерированные при помощи компьютерной графики.

Баллы

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Смешивание напитков, Шарлотта Эпплгейт)

Всего: 256,75

 

[Мелочь]

Привет, кузина!

Пишу тебе в порыве жуткой прокрастинации. Прямо сейчас очень важные люди ждут меня одновременно в двух местах, (опять) решается мое будущее, а я вот сижу тут, в какой-то крошечной забегаловке у Рынка Специй, лечу похмелье второй порцией «Тумана и ветра», выдираю листы из блокнота и сочиняю тебе письмо, представляешь?

Правильно мама говорит, я взбалмошная и безответственная.

Вчера не получилось нормально пообщаться, так что за мной должок: рассказать тебе, как прошли мои первые дельсольвэлльские съемки.

Утром, пока собиралась на студию и ждала машину Тони, увидела в окно снежинки.

Никогда у нас, в Виллоу Крик, такого не было – чтобы в апреле, когда всюду уже зелень и магнолии зацвели, с неба сыпал снег. Он таял, конечно, не успев даже коснуться земли, и все это в целом очень странно выглядело: сверху – пронзительная весенняя синь с редкими облаками, внизу пестреют клумбы и лужайки, порывистый ветер кружит одновременно нежно-розовые лепестки и крупные белоснежные хлопья.

Папа, еще неделю назад расконсервировавший нашу маленькую пасеку, вышел на крыльцо и стоял там растерянный: то ли снова закутывать улей, то ли рукой махнуть и понадеяться, что все-таки не будет больше ночных заморозков. Тони тоже удивился: они с женой и детьми живут в Бритчестере, погодные сводки там обычно не отличаются от наших, и снегопад вчера был, только начался на полчаса раньше. В четверть девятого, когда Тони заводил машину, было еще ясно. А потом жена позвонила ему в дорогу с историей про метель в середине апреля, и Тони разворчался на нее за «дурацкие шутки».

Словно одинокая снежная туча, улетая в чужие, суровые края, заблудилась и свернула к нам.

Я почему-то сразу решила, что это хороший знак. Хоть и не слишком в такое верю, ты в курсе.

За десяток миль до Дель-Соль-Вэлли погодная аномалия прекратилась, а на студии «Пламбоб Пикчерс» и вовсе, казалось, лето давно наступило: жара, духота, красные взмыленные люди бегают туда-сюда, словно пытаясь занять лежак на одном из пляжей Исла Парадисо в разгар сезона.

Как же там круто, Беллс – просто слов нет!

Будь у меня хотя бы полчасика свободных, я бы все-все осмотрела, все уголки излазила! И эксклюзивных фоток бы для тебя наделала, дорогая кузина, честно! Но мы добрались по пробкам Мираж-Парк прямо впритык к назначенному времени, и Тони сразу потащил меня на площадку, причитая на ходу, сколько стоит один съемочный день для такой команды.

(бывают моменты, когда остро чувствуется, что Тони привык работать с парнями и девушками попроще, НЕ детьми мультимиллионеров и знаменитых на весь Юг филантропов. Эта его манера запугивать «астрономическими» суммами… Вот серьезно, знал бы он, сколько мы платим за «Священную топь» каждый месяц)

На площадке Тони меня оставил, у него вчера были другие дела в городе. И вот, Беллс, торчу я, как небоскреб «Спайр» в Мишуно-Сити, посреди хаоса продакшна, и понятия не имею, что мне делать. Пытаюсь заговорить с кем-нибудь – все отмахиваются, у всех свои важные, срочные задачи. На пару минут даже засомневалась, что именно меня «Омега» утвердила в этот чертов ролик: не могут же люди вокруг так суетиться, напрочь игнорируя свою единственную актрису!

Кое-как добилась, чтобы показали, где костюмер и гримеры.

От художницы по костюмам узнала о себе много нового: оказывается, я должна была заранее, накануне подъехать к ним на примерку. Потому что теперь, за пару часов до сэта*, у них есть готовый аутфит, но одежда совершенно не подогнана по фигуре. Ой, меня никто не предупредил? Мои проблемы, могла бы и сама догадаться.

Зато ведущий стилист попался из тех ребят, кто поняли жизнь и больше никуда не спешат. Моя модельная короткая стрижка его не устроила. По сюжету ролика я пиратская капитанша, морская волчица, в таблице по костюму черным по белому прописаны длинные развевающиеся локоны или, на худой конец, небрежный хвост. Предложил «быстренько» (часа за три) нарастить все недостающее на кератиновые капсулы, а, услышав почему это точно не вариант, расстроился, буркнул что-то о давлении на творческую личность и целую вечность потом выбирал подходящий парик.

Пока подшивали бриджи, я все-таки добилась аудиенции у своего босса на эти съемочные сутки – мистера Уитмана.

На площадке мистера Уитмана называли просто «Карл», и я решила, что мне тоже можно.

Мы перебросились парой слов на кастинге, но никаких конкретных указаний он в тот раз не выдал. Сценарий со скриптами принесли в гримерку (это нормально для рекламы), я успела бегло просмотреть его и понять, чего примерно от меня ждут. Но, знаешь, мы ведь с Карлом раньше вместе не работали, хотелось разобраться, что наш режиссер за человек – до того, как команда «Мотор!» заставит всех в павильоне замереть и целиком погрузиться в сцену.

В воскресенье Карл, видимо, отлично проводил время – потому что к середине понедельника все еще выглядел препаршиво. В глазах читалось горячее желание послать к чертям царящий вокруг бардак, но контракт приковывает к рабочему месту не хуже стальной цепи. Так что, расположившись в своем кресле прямо перед павильоном, Карл мужественно терпел, кривился от звонкого голоса Брэнды, главной по спецэффектам, и пил воду галлонами.

Надо отдать ему должное: после всех моих расспросов (а их, поверь, было немало) Карл, вместо приказа заткнуться и проваливать, даже расщедрился на комплимент.

Я, говорит, вижу, что за этим милым личиком хватает и таланта, и смекалки. Сейчас мы все с одного дубля снимем и еще засветло разъедемся по домам.

Ну, начали-то и правда неплохо.

В первой сцене я лихо раскручиваю рулевое колесо, приказываю своей пиратской команде (воображаемой) поднять паруса, свистать всех наверх, отдать швартовы, полундра – короче, грозная капитанша демонстрирует, что она грозная, ничего сложного. Я пока не привыкла к камерам и, бывает, смотрю в объектив (чего делать ни в коем случае нельзя, если только в сценарии прямо не прописан слом четвертой стены), так что пару дублей мы запороли. Но все равно справились быстро, и, кажется, Карл был доволен.

А потом мне вдруг говорят: отлично, детка, а теперь бери в руки щетку и натирай «палубу».

Вот это была засада, Беллс.

И главное, в скриптах ведь ни словечка, пустота под заголовком сцены! Слишком просто, решили они, можно обойтись и без пояснений. Ну да.

Я ведь Эпплгейт. Я щетку и в руках-то за всю жизнь ни разу не держала – не говоря уже о том, чтобы натирать ей паркет. Всегда были фрау Шварценбах, и клининговая служба, и навороченные автоматические пылесосы, которые тетушка Констанс перепрошила так, что теперь они сразу всем батальоном выдвигаются со своих баз, едва заприметив в особняке пылинку.

В общем, взяла я щетку. Поскребла у себя под ногами, вспомнила юность: мы с Ди могли запихнуть грязные тарелки в посудомойку или даже повозить пылесосом по ковру в гостиной, если нужно было отпроситься у мамы в город или получить разрешение на вечеринку.

И дальше, Беллс, начался полуторачасовой ад, который не продолжается до сих пор исключительно благодаря монтажеру – этот святой человек поклялся так нарезать материал, чтобы от моей криворукости волосы у телезрителей дыбом не вставали.

«Совет на будущее, малышка: осваивай привычные для всех нормальных людей навыки», – посоветовал напоследок Карл.

Я чувствовала, что ему хотелось бы выразиться резче и откровеннее, но по каким-то причинам он снова сдержался.

«Никто не будет нанимать дублершу, чтобы подмела в кадре пол».

Короче, материал мы отсняли, я получила свой первый гонорар и, бонусом, неожиданную похвалу от агентства.

Это надо было отметить.

Теперь уже не могу вспомнить, кому пришло в голову собраться у Стерлинга.

Мама воскресным вечером улетела в Винденбург. Кузина Глэдис собралась замуж за какого-то хмыря (понятия не имею, что за тип, но он никому не нравится: ни дяде Джеймсу, ни тете Трише, ни кузинам – и маме тоже не понравился), а у мамы огромный опыт в организации свадебных торжеств.

И пока она собирала чемоданы, мне было сказано без обиняков: никаких вечеринок в «Священной топи». У Дага опять экзамены (у него теперь, кажется, всегда экзамены), и если вдруг я помешаю братцу зубрить – могу сразу искать себе новое жилище.

Вот такие, Беллс, у нас порядки. Неприкрытый фаворитизм во все поля.

Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь.

Мы с Сэмом поболтали немного, пока вы собирались, и тогда, в начале вечера, он мне даже понравился. Прямой как рельса, простодушный до грубости, с этим его аризонским акцентом – я бы сказала, не худшее, что можно было найти по объявлению. Его родной городишко, Стрейнджервиль, настоящая дыра: вся жизнь вертится вокруг военной базы (раньше был еще какой-то научно-исследовательский институт, но его прикрыли в шестидесятые), а если на службу не тянет, то и делать там совершенно нечего.

С работой в Сан-Мишуно Сэм пока тоже не определился, думает устроиться на время в какую-нибудь забегаловку (они ведь сейчас, как грибы после дождя, вырастают на каждом углу) и параллельно окончить вечерние курсы. У его родителей ферма, а Сэм – старший ребенок: привык работать руками, помогая отцу, может и трактор завести, и корову подоить, и сколотить из досок что-нибудь функциональное.

И еще раз признаю это, Беллс: я так счастлива была всех вас снова увидеть!

Мне больно сознавать, что после выпуска мы мгновенно разбежались кто куда и теперь встречаемся, в лучшем случае, раз в месяц, как будто нас ничего по-настоящему не связывает. Я понимаю: взрослая жизнь, учеба, карьера, серьезные отношения – но мне, если честно, ужасно не хватает наших посиделок в «Чаепитии по-новому», аттракционов в парке на пристани, обедов «У старой Мари» и ночных авантюр.

Если с тобой мы еще поддерживаем контакт более-менее регулярно, то с Сидом, например, я не пересекалась со дня своего двадцатилетия.

Я едва его узнала!

А Тамико? Черт, ты помнишь, она не слишком нравилась мне в школе (из-за всех этих томных вздохов в адрес Дага), но теперь я даже с ней была рада пообщаться. У Тамико, кстати, все отлично: интересная стажировка, поездки в Сельвадораду. На родину, в свои пресловутые горы, пока возвращаться не планирует, хочет арендовать дом в Ньюкресте. Оказывается, люди могут двигаться дальше после того, как им не обломилось – вау, никогда бы не подумала, глядя на собственную вечно унылую сестру.

Знаю, вам вчера не терпелось услышать про съемки (Молли просто насела с вопросами, как устроены мои взаимоотношения с агентством и как вообще приходят в нашу индустрию), но честно, Беллс, я к вечеру едва на ногах держалась, а после пары стаканов ликера еще и в голове зашумело. Поэтому спасибо Стерлингу за то, что предложил настолки: впервые в жизни было приятно и весело наблюдать, как парни тупят в «Клюэдо».

(а лепешки с соусом, которые вам с Сидом так зашли, между прочим, Сэм приготовил. Стерлинг шутит, что, мол, только поэтому и согласился с ним жить: стрейнджервильские фермеры выращивают первоклассных кулинаров)

Короче, пока мы чилили в гостиной, было круто, легко и одуряюще спокойно, совсем как в старые добрые деньки.

Проблемы начались, когда вы уехали.

Могла бы и попрощаться, дорогая кузина, с тебя бы не убыло.

Потому что, видишь ли, я не знала, что Сид уже увез вас с Молли по домам: около полуночи начала тебя искать, хотела предложить вместе поехать к нам и заночевать в «Священной топи». Пусть я была навеселе, но ты-то ведь от ликера отказалась (и правильно сделала – судя по моей нынешней головной боли, редкостная дрянь), и ты отлично водишь, и я всегда без проблем доверяла тебе свою тачку.

А тебя почему-то нигде не было: ни в гостиной, ни в комнате Стерлинга, ни в ванной, ни у лифта – и в конце концов, шатаясь по квартире, я забрела в берлогу Сэма. И зависла там на какое-то время, размышляя, что делать дальше. Если честно, меня развезло от заказанной Стерлингом зеленой шипучки почти моментально (наверное, потому что я ничего толком не ела весь день, на площадке было совершенно не до этого), и хотелось уже просто спать, спать, спать – согласилась бы и на тот кошмарный дряхлый диван, который хозяин квартиры притащил, кажется, прямиком со свалки.

Тут появился Сэм.

Ну, это ведь была его комната.

Не знаю, что его подтолкнуло: может, я выглядела совсем ошалевшей и безвольной, словно кукла. Помню, в первую секунду Сэм удивился, спросил, какого дьявола мне у него понадобилось, потом мы обсуждали вечеринку, сошлись во мнении, что было здорово и надо собираться почаще. А потом он вдруг оказался слишком близко, пялился как на долбаное мороженое, и перебирал пальцами мои волосы.

Я оттолкнула его руку. Сэм засмеялся, назвал меня недотрогой и сразу же добавил, что ему именно такие нравятся.

«Сдержанные, строгие умницы».

И мне вдруг стало ужасно весело, Беллс. Вот мы знакомы всю жизнь, скажи: я похожа на «строгую умницу»? Хоть чуть-чуть, хоть капельку? Предположила бы, что Сэм просто перепутал меня с Ди – если бы, конечно, он вообще знал ее. Еще мог бы с такими кинками записаться в фан-клуб Дага, если тоже играет за обе команды. Я совсем его не боялась. Не хотела с ним ничего (Смотрящий, мы пару часов назад познакомились, для меня это слишком), и даже в своем тогдашнем состоянии не думала уступать.

Но страха не было.

В принципе, я могла бы вообще никак не объяснять свой отказ, просто «нет» и все – любому нормальному парню этого должно быть достаточно. Я тогда еще верила, что динозавры, для которых «нет» означает «на самом деле да, продолжай, попробуй еще, я хочу, чтобы ты был настойчивее», давно вымерли – но, видимо, только не в Аризоне. Можно было прямо и честно сказать, что дешевый бессмысленный секс с кем попало меня не интересует, спасибо огромное.

Но я почему-то выдала: слушай, приятель, если ты не заметил, я здесь из-за твоего соседа – это ведь даже не было правдой.

Сэм не смутился. Напротив, ухмылка его стала шире, он пожал плечами и небрежно ответил (цитирую): «Ладно, не проблема. Я умею делиться».

Клянусь, Беллс, я так опешила, что даже слегка протрезвела.

А Сэм, явно приняв молчание за знак согласия, погладил костяшками мою скулу и продолжил развивать мысль: ну что, мол, зовем твоего парня или начнем сами?

И когда Стерлинг, как в дерьмовом «мыле», именно в этот момент вломился в комнату, я все еще безуспешно пыталась осмыслить идею перепихнуться втроем от дремучего фермера из медвежьего угла, которого видела вчера впервые в жизни. Что у них там за нравы вообще и за кого, черт возьми, он меня принял?!

Стерлинг был почему-то уже на взводе (наверное, услышал от двери часть нашего диалога). Сходу велел Сэму отстать, а, когда тот, все еще улыбаясь, возразил, принялся спорить, с силой толкнул ладонями в грудь. Сэм пошатнулся, отступил на шаг, запнулся о край собственной кровати и рухнул на спину, нелепо раскинув руки и потрясенно уставившись на Стерлинга снизу вверх.

Я не стала досматривать, чем у них кончится.

На крыльце было удивительно тихо и безлюдно для Большого Сан-Ми. И свежо, в мозгах снова немного прояснилось. Знаю, знаю, спальный район, приезжие, шататься в одиночку по темным улицам, да еще опрокинув в себя где-то треть бочки фруктового ликера, было не самой разумной затеей. Но я и не рассчитывала топать пешком до самого Виллоу Крик, хотела поймать такси в соседнем квартале.

Стерлинг догнал меня у ближайшего перекрестка.

Все еще злой, не отошедший после стычки.

«Дени, не глупи. Успокойся. Сэм перебрал, у него вообще нулевая устойчивость к алкоголю. Но он безобидный, ничего бы тебе не сделал».

Стерлинг думает, я ушла, потому что испугалась. Чушь.

Я ушла, потому что мне стало душно. Ситуация складывалась какая-то невообразимо идиотская, и мир вокруг был точно с полотен Ульрик Фауст: перекошенный, слишком яркий, с нечеткими, смазанными границами. Я не хотела быть трепетной ланью, за которую два самца сцепились рогами, я устала и думала только о том, как бы поскорее снять туфли и вытянуть ноги.

Когда я даже не замедлилась, Стерлинг схватил меня за руку, развернул, прижал к себе, прижался губами к губам.

Знаешь, Беллс, я раньше думала, он сам навроде своего пса: большой, добродушный и ленивый, никогда не рычит, и любовь проявляет, медленно и благодарно вылизывая хозяйскую руку с лакомством. Но вчера было по-другому: жестко, резко, требовательно. Где-то вдали урчала магистраль, дул ветер с залива, светились окна многоэтажек – всюду поблизости теплилась жизнь, но мы со Стерлингом были словно в непроницаемом пузыре. И, как в избранных шедеврах из шорт-листа «Старлайт», как в самых низкопробных ромкомах, ничто в эту волшебную минуту не имело для меня значения, кроме него.

«Пойдем домой, Дени».

И мне понравилось, Беллс. Я поднялась с ним обратно в квартиру, я бы пошла с ним, кажется, куда угодно вчера вечером. Совсем как Франческа за Ричардом в «Даунтаунской истории».

Уже в спальне, правда, в Стерлинге опять проснулись его рыцарские замашки.

«Если это проблема, я могу лечь на диване. Не будет ничего, если ты не хочешь».

Да, поздновато он спохватился, подруга. Я уже хотела.

Утром, конечно, было неловко.

Вдвойне неловко было столкнуться на выходе из ванной с полуголым Сэмом, из головы которого теперь тоже выветрился весь ликерный дурман, оставив мучительный шлейф из похмелья.

Какое-то время мы оба пытались делать вид, что не замечаем друг друга, но в конце концов Сэм все же повел себя как взрослый мальчик. Пока кофе на плите доходил до кипения, он попытался извиниться, застенчиво и хмуро глядя на меня исподлобья.

Сказал: слушай, не знаю, что со мной вчера такое было, никогда в жизни не пил столько, у нас в семье с этим строго. Повторил почти слово в слово за Стерлингом, что ничего бы мне на самом деле не сделал, просто хотел выглядеть крутым, раскованным парнем, девушкам ведь такие нравятся.

Меня так и подмывало съязвить, что крутой парень – это совершенно необязательно тот, кто готов переспать со своим соседом по квартире, если будет кто-то третий. Но я вовремя прикусила язык. Расстались почти добрыми приятелями.

И вот, Беллс, на часах уже девять утра, а я все еще сижу в баре у Рынка Специй, пью «Туман и ветер» и наблюдаю за каким-то мужиком, который торчит здесь с самого открытия и все это время переписывается со своей второй половиной. Которая выставила его из дома ровнехонько в десятилетнюю годовщину брака (я слышала, как он рассказывал об этом барменше).

У меня самой в смартфоне двадцать пропущенных вызовов от отца, брата и – о, ужас! – мамы и сверху еще парочка сообщений от Тони: он, кажется, выбил мне новый контракт на съемки и ждет в офисе к десяти, чтобы обсудить детали.

Проклятие, Беллс, я страшно не хочу никуда ехать!

Вот бы кто-нибудь (например, лучшая в мире кузина) прямо сейчас забрал меня отсюда, отвез в «Священную топь» и, как обычно, прикрыл перед предками.

Люблю, целую, твоя до самой смерти (которая наступит сразу же, как только мама или Тони увидят меня таком состоянии)

Дени.

Примечания и техническое

* – сленг., начало съемки.

Редизайн квартиры Калпеппер Хаус, 19

(еще скрины в Закулисье)

Средства на редизайн были списаны со счета династийной семьи (с избытком) через переезд Джейдена туда и обратно.

И еще один случившийся за кадром переезд, смысл которого будет понятен в дальнейшем. Подселили к династийной семье Лу Хауэлла (через предложение переехать), напоили молодильным зельем, купленным за баллы счастья Дага, и тут же отселили обратно.

Баллы

Без изменений.
Всего: 256,75

 

[Мелочь]

Привет, Беллс!

У нас тут такое происходит!!!

Началось все с Дэйва, будь он неладен.

Заявился вчера после обеда в нашу с Ди комнату, плюхнулся на мою кровать – и сидит себе молча, улыбается, смотрит через плечо, как я ролик монтирую. Попыталась его игнорировать, как муху, что, засыпая по осени, монотонно бьется в стекло (надеялась, посидит еще немного, заскучает и свалит), но терпение в конце концов лопнуло. Спросила, что за дьявол его ко мне принес. Мол, если вдруг помощь с домашкой нужна, топал бы лучше к Дагу: проблемы у Дэйва обычно с историей, он даты плохо запоминает, а мне самой историю мистер Панкейк просто за красивые глаза ставил, ты помнишь.

Родителей, говорит, в школу вызывают, надо помочь.

Ну, надо так надо. Когда в дерьмовую ситуацию пытаются вовлечь родителей, у нас с фриком полное взаимопонимание – прикрываем друг друга по мере сил. Я пофыркала, конечно, для вида, но вскоре махнула рукой: ладно, мол, активирую всю мощь своего несравненного обаяния и укрощу директрису Прескотт и мистера Морлинда – только ради тебя, братик, цени и делись подробностями.

И следующие десять минут фрик вздыхал по какой-то «Энджи».

Энджи пришла на собрание компьютерного клуба; Энджи аплодировала, когда плагин Дэйва получил специальный приз от «Ландграаб Inc»; Энджи попросила объяснить, как используются разные операторы циклов, чем они отличаются и как выбирать между ними…

Анжелина Ананси, учится сейчас в выпускном классе.

(судя по всему, она наша родственница, но очень дальняя – настолько, что родство уже не имеет значения. Дедушка Джойс ведь был из Ананси? Папа говорил о нем буквально пару раз, он ведь ненавидит вспоминать о корнях)

Живет, кстати, в Глиммербруке, по соседству с вами, так что ты наверняка ее знаешь.

В общем, «Энджи, Энджи, Энджи» – и эта песня могла бы быть вечной, но через десять минут мне надоело слушать. Что поделать: весна за окном, и в маленькой пустой голове раздражающего придурка ожидаемо нашлось полно места для любви. Окей, не моя проблема.

Прежде Дэйв и его Мечта из выпускного класса в школьных коридорах почему-то не сталкивались, вчера это случилось впервые после знакомства в компьютерном клубе.

«Я пошел за ней, все было словно во сне. Никто не обращал на меня внимания, и я занял последнюю парту, смотрел на нее: как она слушает, пишет, наклоняет голову, поводит плечами – смотрел и не мог перестать».

Дэйв и в спокойном состоянии плохо умеет доносить свои мысли, а уж когда взволнован, выходит полная каша. Я так поняла: бедняжка Энджи пожаловалась мистеру Морлинду, что наш семейный фрик пялился на нее весь урок, как чокнутый сталкер, разве только слюна на парту не капала (но это не точно) – вот почему мистер Морлинд хотел увидеть предков в школе.

«Да нет, Энджи не жаловалась никому. Наоборот, сама подошла на перемене, написала номер на моей ладони, сказала, в пятницу вечером будет свободна. Наверное, она ждет, что я теперь приглашу ее на весенний бал, но ведь я обещал уже Айрис…»

Тут я снова не выдержала, закатила глаза: очень сочувствую тебе, братик, такому честному и тупому – но давай, пожалуйста, ближе к делу.

Оказывается, мистер Морлинд завелся потому, что Дэйв пошел распускать свои романтические флюиды на урок физики у выпускников – в то время, как в расписании самого Дэйва стояло вполне себе обществознание.

Я даже обрадовалась, Беллс, без дураков. Один прогул – это же совсем не страшно, тем более, Дэйв находился в учебной комнате, а не толкал крэк за забором. Один прогул было бы легко замять: наплела бы директрисе, что мой бедный братик почувствовал себя плохо, но постеснялся сразу сказать об этом взрослым, со звонком забрел в первый попавшийся класс и даже не понял, где находится – что-то такое.

Но Дэйв, помявшись, добавил: нет, проблема вообще-то не в прогуле. Прогул только подготовил почву, а то, из-за чего мистер Морлинд ПО-НАСТОЯЩЕМУ взбеленился (раскочегарив заодно и миссис Прескотт), случилось уже потом.

После полудня всех старшеклассников согнали на курс профориентации. Помнишь эту ерунду, Беллс?

(от маминой больницы каждый год посылают миссис Расойя, которая минут сорок с милейшей улыбкой рассказывает про интересные задачи, высокие зарплаты и социальные гарантии – и ни словечка о том, что, купившись на все это, ты станешь пропадать на работе сутками и забудешь про собственных детей)

Один из стендов организовал лично помощник мэра.

«Он говорил, долго говорил, что они постоянно всех слушают и всем помогают, про стариков, бездомных, детские приюты, но слова были как пузырьки, и я спросил, почему он врет. «Игрушки для всех» – это ведь фонд, который должен был закупить для сирот подарки к празднику Благодати Смотрящего, тот человек упоминал его, а вы с мамой переводили им деньги, я знаю, он и вас тоже обманул… Я спросил, почему он врет, почему он все время врет, каждым словом врет. Он смеялся сначала, отмахивался, но потом разозлился».

Я зачем-то уточнила, что значит «слова как пузырьки». Фрик притих на пару минут, задумался, затем выдал: «Легкие. Красивые и пустые. Лопаются, и ничего не остается».

И почему наша общая мать не научила братца вовремя закрывать свой большой глупый рот?

(это риторический вопрос)

Понятия не имею, откуда он узнал о фонде, Беллс – никто в нашей семье не обсуждает с Дэйвом финансы, это контрпродуктивно.

Утрясти конфликт с помощником мэра (не забываем про директрису Прескотт и мистера Морлинда, которых скандал с городской администрацией напугал до такой степени, что их жажда крови стала сильна как никогда) было ничуть не легко. Но все же я справилась. Мама и папа ни о чем не узнали. И, вернувшись домой, я рассчитывала только лишь на один спокойный вечер в качестве награды.

Не тут-то было.

Следующий ход сделала мама.

Свадьба кузины Глэдис и сопутствующий ей традиционный шабаш тетушек напомнили маме, что мы, ее собственные дети, страшно не устроены по жизни. Дагу еще учиться и учиться до диплома (замечательно выглядит в перспективе, но в моменте создает печальную неопределенность), мы с Ди занимаемся какой-то чепухой – и никто из нас троих не собирается под свадебную арку, минимум, ближайшие пару лет.

Короче, вчера мама насела на Дага с расспросами о личном: «тигренок, как там дела у Саванны, давно она не ужинала с нами», вот это все.

Даг попробовал было отмолчаться, но быстро спасовал и выдал: с Саванной отношения подкисли (ура, ура!), но пару месяцев назад он встретил другую девушку, и теперь у них все серьезно, и вообще, он давно собирался познакомить ее с нами. Можно хоть прямо этим же вечером, если ни у кого нет планов.

Мама, само собой, моментально перенесла все свои вечерние планы, а остальных не спрашивали.

Папа, впрочем, был искренне счастлив: он любит, когда семья собирается вместе за ужином, а в последнее время это редко у нас получается. Полдня они с фрау Шварценбах не выходили из кухни, блюд наготовили как на фиесту в Пуэрто-Ламанте.

(но тебе бы, дорогая кузина, не понравилось: традиционная кухня Виллоу Крик обязательно включает морепродукты, папин кальмаровый гамбо можно унюхать хоть из центрального парка)

А потом братец приехал с тренировки – опять повредил запястье, можно подумать, в соккер играют не ногами – и привез с собой Рори.

У мамы аж все лицо перекосилось, стоило «сладкой парочке» подняться на крыльцо.

Как бы описать тебе Рори в двух словах.

Вообрази на минутку эталон понятия «леди»: такую утонченную, изысканную девушку с безупречным воспитанием, образованием, родословной, походкой и осанкой, предел грации и изящества в каждом движении.

А теперь мысленно отзеркаль до полной противоположности.

Вот это будет Рори.

Она большая. БОЛЬШАЯ, Беллс. И сильная. Выглядит так, словно может поднять братца над головой, хорошенько раскрутить и перебросить через канадскую границу, если у них вдруг не получится.

Папин гамбо оценили по достоинству, Рори разве что горстями не черпала из тарелки.

Мама, быстро оправившись от потрясения, разулыбалась, как она обычно улыбается самым злобным и отбитым кретинам в приемном, и похвалила «отменный аппетит». Даг из своего угла косился на маму волком. Все ее реакции он считывает с полувзгляда, с полунамека. Рори явно устраивает его в том виде, в каком существует, и вчера братец надеялся на понимание – примерно, как я на спокойный вечер.

А еще Дага, кажется, тоже угораздило влюбиться. Весна никого не щадит, Беллс, никого. Береги себя и своих близких.

Беда в том, что Даг всегда был маминым любимчиком. Я могу налажать с выбором партнера, Ди может налажать с выбором партнера, Дэйв может налажать даже с выбором хлопьев к завтраку, но безупречный мамин «тигренок» будет строить отношения только с принцессами – и точка.

С принцами крови, на худой конец.

Мама могла бы принять Гарри Фирса, потому что он хорошо образован, амбициозен и его семья владеет сетью баров на западном побережье. Могла бы принять Рея Колетта – его папаша был странноватым типом, но, опять же, старая, влиятельная фамилия, безупречная успеваемость в Фоксбери, отличные перспективы.

А Рори все экзамены завалила в первую же минуту.

Она живет сейчас с семьей в Мунвуд Милл. Мама понятия не имела, где это, а Рори не стала объяснять: «Глушь, леса. Вы бы у нас заскучали».

Я вот, кажется, знаю.

Если ехать к вам, в Глиммербрук, по Западной тридцать восьмой, вскоре за мостом через Симпопо есть указатель, очень старый, выцветший, выгоревший, букв почти не разобрать. Сразу за ним грунтовка идет прямо сквозь лес – я на эту тропинку, конечно, ни разу в жизни не сворачивала, но слышала, где-то там должен быть старый шахтерский поселок.

Заброшенный.

Видимо, не совсем.

«А чем вы занимаетесь, моя дорогая?»

Тот самый вопрос, Беллс, после которого выкладывают на стол избранные страницы портфолио. Рори выкладывать было явно нечего. Она помялась немного, потом произнесла, тщательно подбирая слова: я – глава семьи, несу ответственность за своих.

Мама, покивав с притворной доброжелательностью, продолжила давить: я, мол, тоже глава своей семьи, но это ведь не работа, это тяжкая, неблагодарная ноша, и за нее не платят. Как на грех, папа с Дагом именно в этот момент отошли на террасу – к бару, за напитками (и, наверное, для серьезной мужской беседы) – а мы с Ди и Дэйвом ни за какие коврижки не согласились бы вызвать огонь на себя. Так что спасать Рори было некому. Жаль бедняжку.

«Иногда мастерю всякое, умею работать руками. Бывает, кому-нибудь надо шкаф собрать или покосившийся стол исправить. Могу и с машиной помочь».

Она даже не сознавала, что сама, своими «умелыми руками» в ссадинах, мозолях и со сбитыми костяшками подписывает себе приговор.

Ну, и вишенкой на торте стала история знакомства влюбленных. Оказывается, тихоня Даг сбил Рори своей тачкой, когда гнал на лекцию в Бритчестер.

(не пойму только, как это могло произойти на дороге в Бритчестер – если я правильно запомнила поворот на Мунвуд Милл, он ведь совсем в другой стороне)

Тут мама снова изменилась в лице, и фрау Шварценбах быстренько вывела ее на воздух.

Я уже понимала (и по-моему, Рори понимала тоже, она простоватая, но не дура), что при первом удобном случае Дага ждет сеанс промывки мозгов. Мама определенно вознамерилась использовать весь свой авторитет, чтобы отвадить от любимого ребенка «эту пещерную медведицу» (мамины слова, Беллс, прямая цитата). Мне же Рори скорее понравилась, захотелось ее как-то поддержать, хотя бы наедине и парой теплых слов.

Ты ведь в курсе, дорогая кузина, хобби моего старшего брата – влюбляться не в тех ребят.

Вот взять, например, Саванну. Ее ревнивые истерики из Дага всю душу вытянули. Помнишь, как он похудел на первом курсе, разрываясь между учебой и этой капризной стервой? Высох весь, круги под глазами так потемнели – словно подводка потекла, взгляд потух.

Зато Саванна нравилась маме. Дочка ее лучшей подруги, как же иначе.

(мама неплохо разбирается в людях, но еще она прекрасно умеет не замечать того, чего замечать не хочет)

А до Саванны был Гарри Фирс. И если бы хоть одна кошмарная авантюра из тех, в которые он брата регулярно втягивал, всплыла на поверхность – скандал прогремел бы до небес, Дэйву с его маленькими причудами и не снилось.

Проблема Дага в том, что едва он к кому-то сильно привязывается, у него отмирает способность говорить «нет» этому кому-то.

Идеальная жертва манипуляции, верти им как захочешь.

Рори выглядит как человек, который, может, и способен сломать Дага пополам через колено, зато вряд ли будет ломать его морально.

Слишком мудрено для нее, и это прекрасно.

Вчера Даг в конце концов увел Рори к себе, и она осталась в «Священной топи» на ночь (я точно знаю, видела из окна, как она уходила рано утром). Пока братец держится, проявляет характер, но, ты ведь понимаешь, маму он безумно любит тоже. Так что ее манипуляции всегда срабатывали на нем без осечек.

Сегодня в девять у меня снова был кастинг (в тот молодежный ситком про скаутский лагерь на озерах), поэтому я вскочила с постели ни свет ни заря, выбрала образ на день и осознала, что больше лечь уже не смогу. Нервы.

Потратила пару часов на свой аккаунт в Симстаграм, теперь вечно не хватает на него времени (хоть нанимай профессионального СММщика): подгрузила давно смонтированный обзор весенних трендов, ответила на комменты из топа. Забавно, но канал сейчас популярнее, чем в те дни, когда я занималась им с утра до вечера, вот-вот получит «платиновую кнопку». Подписчикам полезно скучать.

Даг к восьми уехал на занятия, мама – в больницу, как обычно, но остальные торчали дома. Дэйв, похоже, поймал какой-то вирус, за завтраком хлюпал носом, и папа, сжалившись, отмазал его от школы.

Мы оба еще не до конца отошли от вчерашней истории, так что маленький раздражающий придурок держался тише воды, ниже травы и вообще старался не попадаться мне на глаза (да, Беллс, даже у фриков бывают просветления). Сидел себе в Даговом рабочем кабинете, кодил очередной плагин на очередной конкурс и не влипал в неприятности.

Вот может же, когда захочет.

Ди заняла кухню.

Она в последние недели так редко выходит из дома, что мама уже забеспокоилась. По большей части, печатает за стойкой, ссутулившись над старым ноутом, запросто может забыть про обед и ужин, если фрау Шварценбах не напомнит. Даже на заднюю террасу перебираться отказывается, хотя там сейчас очень комфортно: сад зеленеет и цветет, но давящего летнего зноя пока нет.

Говорит, за этой стойкой творил свои детективные шедевры дедушка Брендан, это место силы, территория вдохновения.

Услышала краем уха, что редакция «Сан-Мишуно Таймс» осталась довольна ее первыми статьями, и Ди, поверив в себя, взялась за биографический роман – про какого-то там книгоиздателя начала прошлого века. А параллельно и «для души» сочинила классический лавбургер (наша тихоня всю юность зачитывалась этой литературной жвачкой под одеялом): Она, прекрасная и невинная, любит Его; Он, замкнутый и обольстительный, любит Ее; у Него есть Страшная Тайна, Ее насильно выдают замуж за Какого-то Хмыря – в общем, стандартный набор. Читать я это, конечно, не буду (черновика хватило), но не удивлюсь, если окрестные домохозяйки скупят весь тираж и добавки попросят.

А чтобы отвлечься и разгрузить мозг Ди… тоже кодит мобильные приложения.

Серьезно, Беллс, надо найти ей парня (НОРМАЛЬНОГО парня).

Без четверти девять подъехал Тони, и мы отправились на вторые в моей жизни «взрослые» пробы.

И снова все прошло как по маслу.

Знаю, кузина, ты такое не смотришь (но рассчитываю, что втянешься ради меня! Всего-то шестьдесят две серии, можно проглотить за один уик-энд), поэтому не буду сейчас грузить тебя сюжетом. Ситком «Дикое пламя» переживает не лучшие времена: под конец пятого сезона Дестини Коллинз (ей дали одну из главных ролей) умудрилась забеременеть, и ту самую романтическую ветку, на которой второй год подряд стойко держались рейтинги, пришлось срочно завершать.

Теперь продюсеры ищут свежие лица и сценарные решения, и это мой шанс, Беллс! Будет трудно: зрители, прикипевшие к старым персонажам, обожают хейтить новичков (придется, наверное, какое-то время игнорировать соцсети), да и отношения на площадке давно сложились. Но у «Дикого пламени» хорошая аудитория для дневной телепрограммы, и, если в конце концов мне удастся их зацепить и не разочаровать, мои акции вырастут в цене сразу на десяток пунктов!

Меня ждут слава и королевские гонорары (не то, чтобы это было очень важно для нашей семьи, но приятно же) – верь в меня, дорогая кузина, и я всего добьюсь!

Мы еще дочитывали контракт в офисе агентства (на этот раз финальный этап – с юристами – проходил на нашей территории), а смартфон Тони уже пищал от сообщений художника по костюмам. Он настаивал на встрече сегодня же, после ланча. Тони немного поиронизировал над такой поспешностью, но никто из нас по-настоящему не удивился: после претензий от костюмеров на съемках для «Омеги» я была готова к тому, что меня вызовут на эскизы еще до первой читки*. Такие проекты, как «Дикое пламя», снимаются в бешеном темпе, и на переделку отвеса по героям** осталось совсем мало времени, а нужно ведь еще подготовить дубли и допы.

Немного удивило только, что встречу назначили в сквере на Бульваре Старлайт. Впрочем, оттуда всего пятнадцать минут пешком до студии, я решила, что парню просто хотелось слегка размять ноги за ланчем.

А потом нашим художником по костюмам оказался Джастин чертов Уорд.

Да, да, Беллс. Тот самый, с которым я встречалась в старшей школе и который бесследно исчез из моей жизни четыре года назад.

Знаешь, первое время после его отъезда мы переписывались. Не как мы с тобой, НОРМАЛЬНЫМИ, современными способами: в разных мессенджерах и в Симстаграме, иногда разговаривали по видеосвязи. Уезжая, он обещал, что скоро вернется, но я почему-то сразу в это не верила. Его отцу день ото дня не становилось лучше, и, хотя у них всегда были сложные отношения, я видела, что Джастин сильно подавлен своими скитаниями по клиникам, необходимостью ухаживать за тяжело больным (и капризным) родственником и вынужденной сменой обстановки, пыталась его отвлечь.

Последнее, что он мне прислал: мистер Уорд умер.

Сутки я ломала голову над ответом, над словами поддержки (это ведь такой момент, Беллс: любые слова бесполезны), а когда все же накатала в «Сул-ап» целую сочувственную речь – «сообщение не доставлено».

Он просто меня заблокировал.

Увидеть его теперь было все равно что случайно выиграть сетевой турнир по «Бликблоку» – вроде, и радостно на душе, хотя реальных поводов для радости нет: мы оба слишком изменились, каждый живет собственной жизнью, и в моей даже без Джастина чертова Уорда более, чем достаточно сложностей.

Тони, мгновенно смекнув, что оказался «третьим лишним» в компании давних знакомых, ушел за кофе и пропал. Прислал потом смску, что у него работа на студии, и он готов отвезти меня вечером домой, «если не будет других вариантов».

Одно из самых привлекательных – и до такой же степени раздражающих – качеств Джастина: он никогда не оправдывается.

У меня накопилось столько вопросов к нему, столько злости! Никто не имеет права просто бросать меня, молча вычеркивать из списка контактов и даже ничего не пояснять при этом, никто! Если вдруг я сделала что-то не так, повела себя неправильно, не проявила достаточно чуткости – он ведь не дал мне возможность высказаться в свою защиту!

Словом, ярость на пару минут накрыла меня с головой. Сделала… колючей. Ну, ты знаешь, как это бывает.

Пока я упражнялась в остроумии, Джастин со скучающим лицом изучал свои ногти. Молча. С тем же успехом он мог бы достать табличку «продолжай сотрясать воздух, если хочешь, мне совершенно плевать». Потом я выдохлась и просто ткнула его в бок локтем, и Джастин засмеялся, легко и беззаботно, и все, что, как я думала, невозможно вернуть и за долгие годы, вдруг вернулось ко мне за одно мгновение.

Дальше беседа сделалась более конструктивной, и я, конечно, поинтересовалась: как же так вышло, что Джастин, во-первых, снова в наших краях, во-вторых, создает костюмы для сериалов. То есть, я помню, в школе он рисовал иногда и очень неплохо (но почему-то стеснялся и кривился всякий раз, когда кто-нибудь подмечал, что у него талант), но больше тянулся к музыке. Мне казалось, если уж он подастся в Город Грез, то скорее попытается сколотить группу или, принимая во внимание его вспыльчивый характер и неуживчивость, сделает сольную карьеру.

«Значит, хочешь услышать музыку?»

Он отошел к своей припаркованной за углом машине и вернулся уже с гитарой.

Я поняла, что никаких подробностей сегодня не будет.

Вокруг весна расписывала клумбы и газоны, добавляя красок и без того пестрому Дель-Соль-Вэлли, еще ласковое, незлое солнце дарило людям первый робкий загар. Джастин перебирал струны, наигрывая что-то медленное, легкое и печальное, и, хотя мы по-прежнему находились в самом центре Бульвара Старлайт, главной точке притяжения туристов, никто не мешал нам.

Мы вышли за рамки пространства и времени. Нам можно было все.

«Если хочешь, – произнес Джастин, не переставая играть, – мы будем коллегами. Просто коллегами. Формальные, рабочие отношения, субординация».

И я, само собой, тут же спросила: а если не хочу? Джастин прижал ладонью струны и опустил гитару на парковую скамейку.

«Значит, будет чуть-чуть сложнее, маленькая. И намного интереснее».

Потом он отвез меня в «Священную топь».

В дороге кое-что о его нынешней ситуации я все же выведала. Уорды вернулись в особняк прабабки на Пиннаклс-плато недавно, с полгода назад. Идея принадлежала Крису, и Джастин сам пока до конца не понимает, почему вдруг поддержал старшего брата, которого с детства не выносит. Вдова мистера Уорда и Вики, их младшая, остались на западном побережье.

Я опять не удержалась от шпильки: полгода, вообще говоря, не такой уж короткий срок, можно было и выкроить один вечер на звонки старым друзьям.

«Ну да. А Винденбург, вообще говоря, не так уж и далеко отсюда, чуть больше часа самолетом. И кто в Винденбурге не знает Джеймса Эпплгейта, самого бескомпромиссного ресторанного критика по эту сторону Симпопо, и его дом на Покинутом острове? Можно было и навестить дядю в каникулы».

Крыть было нечем. Пришлось поджать губы и отвернуться к окну.

В Винденбурге мать устроила Джастина в художественное училище, он побрыкался немного (но в то время всем было не до его капризов), а потом как-то втянулся. «Дикое пламя» – его первый крупный проект. Предыдущий художник по костюмам был близким другом покойного мистера Уорда, и дал Джастину наилучшую рекомендацию, когда покидал команду.

Было немного стремно выезжать на папашиной репутации и знакомствах, но за минувшие годы жизнь уже немного научила Джастина, что деньги не пахнут.

За квартал до нашего крыльца я велела притормозить.

Ужин с Рори был меньше суток назад, мама всегда недолюбливала Джастина, и мне не хотелось попасть под горячую руку. К тому же, Беллс, как бы я его теперь представила: как просто коллегу, нашего художника по костюмам? как своего парня? или, Смотрящий милостивый, как бывшего одноклассника, с которым собираюсь чинно выпить по чашечке пчелиного чая в гостиной?

В общем, я напомнила ему, что днем дверь на заднюю террасу не заперта. Нужно скрытно обойти особняк (сад еще в прошлом году жутко разросся, так что это несложно), перелезть через перила – и вот он уже в гостиной. Мама в то время должна была только-только вернуться из больницы и принимать наверху расслабляющую ванну, отец – возиться в оранжерее, Ди – фантазировать о «нефритовых стержнях» на кухне, Дэйв – отсыпаться или тестировать свой плагин в подвале.

Короче, единственной проблемой могла стать фрау Шварценбах, но раньше Джастин без проблем прокрадывался мимо нее к лестнице. Мы договорились встретиться в подвале, у сейфа. Я собиралась принять душ и захватить бутылочку нектара из холодильника.

Знаю, Беллс, ты не одобряешь. Нас всех не так воспитывали.

Но еще я знаю, что в глубине души ты единственная, кто способен понять. «Один раз живем», дорогая кузина, твои слова.

Это просто секс, очень хороший секс.

Я же не Ди, я не жду, что полчаса страстных поцелуев, укусов, голодных ласк обязательно приведут к чему-то большему.

К Истинной, Неразрушимой Любви.

Около пяти Джастин, благополучно никем не замеченный, убрался восвояси.

Вечеринка в честь дня рождения мамы, Беллс. Да, да, день рождения был уже неделю назад, но приемный покой окружной больницы сам собой не проруководит. Удивительно, что всего-то неделю спустя удалось выкроить время.

Я сперва думала тебя пригласить, но это же были в чистом виде стариковские посиделки: сплетни, ворчание то о политике, то о работе, обсуждение чьих-то детей. А нас, «молодое поколение», всех загрузили делами: то подать гостям закуски, то развлечь всех музыкой, то проводить тетушку Синди на балкон, тетушка Синди перебрала «Аворналино».

Зато я пригласила Рори. Если рассчитывает однажды войти в семью, пусть привыкает.

Мы с Ди заключили временный пакт о ненападении, чтобы порадовать маму. Все равно она постоянно цокала языком и складывала губы куриной гузкой, демонстрируя интересующимся (и НЕ интересующимся), как ее бесит одно только мое присутствие – ну, и черт с ней!

Даг сразу после десерта вызвался отвезти Рори в Мунвуд Милл, добавив при этом, что собирается с ней «серьезно поговорить» – и почему-то с особым упрямством посмотрел на родителей. Интересно.

Я решила, что тоже так могу, я ведь тоже взрослая и «серьезные разговоры» должны быть мне по плечу.

Сказала: хэй, сестричка, ты посмотри, как мы с тобой славно ладили целый вечер – может, хватит уже маяться дурью, зароем топор войны по-настоящему, а?

Ди задышала глубже и, плотно сжав челюсти, отвернулась. Словно из последних сил сдерживала себя от криков и оскорблений.

Видимо, это значит «нет». Что ж, я попыталась.

Еще раз прости, дорогая кузина, что хотя бы не предложила скрасить друг другу этот невыносимый вечер. Мне правда жаль. Я ужасно соскучилась.

Люблю, целую, осваиваю навык долгого (прямо ОЧЕНЬ долгого) письма, как видишь,

Дени.

Примечания и техническое

* – прочтение сценария по ролям, важный этап подготовки к съемкам.
** – сленг., сформированные костюмы на весь проект по каждому персонажу, отвешенные в определенные зоны костюмерной.

За кадром подселила к династийной семье пару симпатичных горожан только чтобы устроить их на работу в карьеру Актера. И чтобы игра не плодила рандомных страшил Дени в партнеры.
Не уверена, что игра все равно не попытается, но и я тоже должна была попробовать.

Переезд Рори к династийной семье:

Баллы

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Игра на гитаре, Дениз Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Программирование, Дайана Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Программирование, Дэвид Эпплгейт)

Всего: 258,25

 

[Мелочь]

Здравствуй, дорогая Молли!

Это была идея Беллс. Последние полгода мы с ней обмениваемся «настоящими», бумажными письмами, и она предположила, что тебе такое тоже может понравиться. Ты ведь у нас большая любительница всего винтажного, старинного и ужасно непрактичного.

(я, кстати, буду рада, если решишь черкнуть пару строк в ответ. Только пиши, пожалуйста, на мой обычный адрес: Виллоу Крик, Пендула Вью, особняк «Священная топь». Даже если меня вдруг не будет дома пару дней, мне потом передадут)

А еще Беллс рассказала про твою премиум-подписку на «Симфликс» и что ты видела все пять сезонов «Дикого пламени».

И какого черта ты до сих пор молчала, Молли?!

Знаешь, съемки шестого сезона уже идут вовсю, и я буквально разрываюсь между городами. Натуру снимаем в Глиммербруке, это ближе к студии, чем национальный парк Гранит Фоллз, а хвойный лес там не хуже. С понедельника по среду работаем в павильонах: график очень жесткий, дедлайн близко – так что домой в Виллоу Крик возвращаюсь глубокой ночью, Тони или Даг выгружают меня из машины как куклу, крепко спящей или просто уставшей до полного отупения.

Свободный денек выпадает раз в три недели!

(чувствую себя скаковой лошадью, которую заставляют возить телегу с мукой на ферме)

Зато (я, конечно, не могу сильно спойлерить, но) моему персонажу дали любовный треугольник кое с кем из старого каста. Надеюсь, ты оценишь!

Наш режиссер, мистер Эрнандес – рисковый малый, не каждый отважится снимать в Глиммербруке. Не знаю, объясняла тебе когда-нибудь Беллс или нет: весь этот крошечный городок – комплекс дорогих особняков и поместий, принадлежащих потомкам старой (по-настоящему старой, колониальных времен) аристократии. И они ОЧЕНЬ ценят приватность. Один неверный шаг – и вот ты уже забрался в частные владения, пора звонить своему адвокату. Нам кое-как позволили работать у озера и на опушке за Колетт-мэнор – и все.

(особенно жаль, что не пускают к водопаду. Даг мне про него рассказывал, вид с обрыва, должно быть, изумительный!)

Там же, на опушке, и живет основная часть съемочной группы. Мне повезло больше остальных: половина Глиммербрука в родстве с Эпплгейтами.

Я остановилась у тетушки Терезы. Потрясающий дом и роскошный сад, даже жаль, что совсем нет времени наслаждаться тетушкиным гостеприимством.

(вообще-то мы троюродные кузины, но из-за большой разницы в возрасте я теперь постоянно называю ее тетушкой, она не возражает)

Тетушка Тереза работает удаленно, и Глиммербрук покидает редко, так что гостям всегда рада: мы привозим сплетни из «большого мира» и вносим какое-никакое разнообразие в привычный уклад.

Кроме тетушки Терезы в особняке «Бруксбридж Бороу» живут еще Оуэн, ее муж, старая тетушка Меган (вдова дяди Леннарда) и мои племянники Агата и Данте. Оуэн ведет хозяйство и занимается детьми и тоже почти никогда не выезжает из города. Здоровью тетушки Мэг позавидуют и некоторые мои ровесницы, но она всегда была замкнута, тяжела на подъем и большую часть дня проводит в четырех стенах. Агата и Данте посещают школу в Бритчестере, но, кажется, им тоже не хватает общения.

Словом, я, будто глоток свежего воздуха, ворвалась в унылый быт «Бруксбридж Бороу» и сделала всем интересно. И мне не нужно ютиться в трейлере, питаться в единственном на всю округу пабе и выстаивать по утрам бесконечные очереди к вагончику с удобствами.

Звучит как отличное стечение обстоятельств!

А еще по вечерам мне обычно удается заскочить к Беллс хотя бы на полчаса.

(дядя Кеннет вообще-то предлагал пожить у них, но папа настаивал, что у тетушки Терезы будет комфортнее)

Дома вряд ли очень по мне скучают.

С нами теперь живет Рори, новая девушка Дага, и она страшно не нравится маме. Когда у меня все-таки выходит поужинать в «Священной топи», я прямо вижу искры статического электричества в воздухе над столом.

Моего мнения не спрашивали, но это ведь даже удивительно, что маму отталкивают, например, трудолюбие Рори и ее готовность взяться за любую честную работу.

Мы обе в курсе, что наша семья не всегда была богата. Прадедушка Аарон начинал простым клерком в архиве, а дедушка Брендан патрулировал улицы и бегал за карманниками по парку «Цветущая магнолия».

Чем Рори хуже?

Наоборот, здорово же, что она не рассчитывает на Дага как на единственный источник своего благополучия, ходячий кошелек.

Я с ней, кажется, неплохо поладила.

У нас настолько разные взгляды на мир, что делить нам совершенно нечего.

То есть, мы обе амбициозны, обе привыкли рассчитывать только на себя и всего добиваться самостоятельно. Но Рори совершенно не разбирается в искусстве (да и не стремится), засыпает под культовые драматические картины и обожает второсортные боевики и ни за что на свете не отличит хорошую актерскую игру от плохой. Слава ее не привлекает. К деньгам относится сдержанно, без небрежности (думаю, как раз потому, что с юности привыкла зарабатывать на хлеб тяжелым трудом), но не гонится за каждым симолеоном и не мечтает о богатстве.

А еще Рори очень привязана к своей семье, которая осталась в Мунвуд Милл. Ты, скорее всего, не знаешь, где это, настоящее захолустье. Как я поняла, у нее есть отец, дядя, бабушка (или пожилая тетя), младшие брат и сестра и еще кузен по имени Лу – последнего Рори опекает, словно мать родная. С отцом отношения напряженные (не из-за Дага и переезда к нам, какие-то давние взаимные обиды), но остальные постоянно ей названивают и грозятся всей общиной приехать в гости, если вдруг что не так.

Ди поначалу косилась с подозрением – спасибо маме, из нас двоих именно Ди с детства была послушной дочерью и «добрым близнецом» – но теперь, кажется, смягчилась.

Рори, заприметив доску в гостиной, уговорила ее на пару уроков игры в шахматы. Ди в прошлом чемпионка старшей школы, а Рори хитроумна как трехлетний ребенок, поэтому силы заведомо не равны. Но наблюдать за Рори во время очередного блица – чистое удовольствие: как она напряженно морщит лоб и вытягивает губы трубочкой, пытаясь просчитать атаку хотя бы на пару ходов вперед; как задумчивость сменяется торжеством, даже восторгом, когда в ее голове складывается ловкая (по ее мнению) комбинация – и как это торжество затем уступает место потрясению, по-детски искренней досаде, когда Ди, почти не глядя на фигуры и с самым равнодушным лицом, снова и снова разделывает ее под орех.

Проиграв пару раз, Рори может вспылить, сжать кулаки и даже выкрикнуть что-нибудь резкое (ей все кажется, Ди жульничает: должно быть, люди со стратегическим мышлением обычно не поворачивают на Мунвуд Милл), но затем моментально остывает и извиняется. У брата определенно есть типаж: все его серьезные увлечения, которые я помню, отличались бешеным темпераментом.

Папа говорит, нужно просто подождать, и мама тоже смирится.

Но папу послушать, так мир вообще прекрасное место, где не бывает нерешаемых проблем, непреодолимых препятствий и непрошибаемо упрямых людей.

Завидую его оптимизму.

Меня, откровенно говоря, все это напряжение в родном доме порой настолько угнетает, что на съемочную площадку по утрам еду как в отпуск.

Кое с кем из нашей нынешней команды я уже работала – например, с Брэндой Томпсон, VFX-дизайнером*. Специалистов ее уровня вообще немного в Дель-Соль-Вэлли, так что стандартный график Брэнды еще хуже моего.

Я в первые дни продакшна жутко нервничала, боялась не вписаться в каст и сходу заслужить дурную репутацию, поэтому радовалась каждому знакомому лицу на площадке. Брэнде я бы, может, радовалась и теперь (подозреваю, мы встретимся еще не раз), если бы в конце прошлой недели она вдруг не выдала: срочно прекращай лопать все подряд и найди хорошего тренера, милочка, ты явно прибавила несколько фунтов со времен съемок для «Омеги», и, если продолжишь в том же духе, никакой ракурс и никакая графика этого не скроют.

Некоторым людям идет полнота, ты и твои пухлые щечки, Молли, выглядите замечательно! Но мне лишние фунты явно к лицу не будут, и да, в одном Брэнда права: камера видит все. Я была в ужасе. И в ярости. Знаешь, чем они нас кормят на площадке? Пицца, крекеры, китайская лапша, сэндвичи и арахисовое масло! И в течение дня просто нет никакой возможности выскочить за ворота студии и купить в городе что-то более здоровое. Как в таких условиях мы должны следить за весом?

Фредди Альто, например, питается только тем, что привозит в контейнерах его менеджер. Но Фредди (пока) – хэдлайнер нашего фестиваля, птица другого полета. И у Тони однозначно есть заботы поважнее, чем доставлять мне обед.

Поэтому теперь, Молли, я на строгой диете (с понедельника по среду не ем практически ничего). Знаю, в старшей школе ты завидовала нашему с Ди метаболизму, постоянно заказывая в столовой только греческий салат. Считай, ты отомщена.

К счастью, мистер Эрнандес по поводу веса пока ничего не говорил. А он бы обязательно сказал, если бы это стало проблемой, застенчивости и деликатности явно нет в его списке добродетелей. Мистер Эрнандес трудоголик, одержим своим делом и всегда работает только на результат.

Готов принять к сведению замечания хоть от младшего ассистента уборщицы, если посчитает их разумными, и в то же время может отмахнуться даже от генерального продюсера, если требования инвесторов резко расходятся с его представлениями о прекрасном.

Знаешь, когда на церемонии вручения аттестатов я призналась, что хочу связать свою жизнь с Дель-Соль-Вэлли, твоя мать сказала что-то вроде: о, дорогуша, будь там очень осторожна, Город Грез безжалостен к хорошеньким девушкам.

Так вот, можешь передать миссис Прескотт: ничего подобного у нас нет. На площадке царит атмосфера высокого профессионализма, остро чувствуется, что мы все коллеги, вкладываемся в один проект, а развлечения и личную жизнь оставляем за воротами студии.

(ну, Дьюи из осветителей частенько флиртует с гримершей Нэн – но едва ли это когда-нибудь попадет в газеты)

Доволен ли мистер Эрнандес моим участием в «Диком пламени»? Что сказать: у нас бывают хорошие дни, когда весь запланированный материал удается отснять с одного дубля, и даже неизбежные «что-то пошло не так» спасают удачные импровизации.

А бывают… не настолько хорошие дни.

Говорят, даже у самых опытных актрис они бывают.

Если бы мы беседовали с тобой напрямую, Молли, ты бы уже давным-давно возмутилась: работа, работа, нельзя в двадцать лет думать лишь о работе, неужели на личном фронте совсем пустота?

И да, и нет.

Во-первых, мне сейчас и правда не до серьезных отношений, я упущу лучшее время, если неверно расставлю приоритеты. Во-вторых, я регулярно вижусь с Джастином Уордом. Может, Беллс тебе рассказывала: они с братом вернулись в Дель-Соль-Вэлли несколько месяцев назад, Джастин профессионально создает костюмы для съемок и тоже трудится сейчас над «Диким пламенем». В Глиммербрук он не выезжает, для этого есть ассистенты, но в павильоне пересекаемся довольно часто.

Нет, мы сейчас не вместе, как в старшей школе, но между нами определенно не все угасло.

В-третьих, на прошлое воскресенье мне наконец-то выпал свободный денек, и я неплохо провела его в Большом Сан-Ми.

Это была очень спонтанная поездка. В воскресенье Глиммербрук накрыло ливнем на весь день, и мистер Эрнандес оказался перед выбором: либо съемочная группа без толку тухнет остаток уик-энда в трейлерном парке, либо мы возвращаемся в город на сутки раньше, но на студии ничего не готово (одним только звуковикам нужно настраиваться полдня). Словом, в нашем стройном графике образовалась дыра, которую нечем было заполнить – и тут мне позвонил Сэм, сосед Гила (кто дал ему номер, интересно?)

Вообще-то мне всю неделю кто-нибудь звонил, звали расслабиться в барах и клубах, приглашали на чашку кофе, ужин в Сити и даже на конфирмацию племянника. Но всю неделю я была страшно занята, а в воскресенье вдруг случился выходной.

У нас с Сэмом произошло небольшое недопонимание сразу после вечеринки в честь его новоселья. И вот он снова хотел извиниться, а заодно сводить меня на какую-то выставку в «модном» районе и угостить ужином.

Я была слегка на взводе. В субботу у меня так и не получилась одна сцена, собирались переснять в воскресенье, но чертов ливень сломал все планы. А еще утром я встала на весы и обнаружила, что параметры времен съемок для «Омеги» не готовы возвращаться ко мне без боя. В итоге рявкнула в смартфон: да какого дьявола вы все пытаетесь меня накормить? Можно подумать, кроме как едой, я вообще ничем в этой жизни не интересуюсь!

Сэм изумленно помолчал пару мгновений, а потом неуверенно предложил: ну, если не нравится выставка и ужин, можем вместе размяться в тренажерке.

«Если честно, кроме зала и пары супермаркетов я толком нигде и не был за пределами Рынка Специй».

По Сэму, кстати, заметно, что тренажерка – его второй дом в Сан-Мишуно. Пыталась тайком подсчитать, сколько он держится в планке – сбилась на двадцать четвертой минуте.

На беговой дорожке у меня впервые за последние недели будто гора с плеч свалилась. Я оказалась там, где давно должна была оказаться, занималась тем, чем давно должна была заняться, понимаешь? Исчезли тревога и чувство вины. Мышцы быстро заныли с отвычки, но даже эта боль дарила какое-то странное, мучительное наслаждение.

В общем, вечер начинался отлично, за окнами только-только сгущались сумерки. Сэм, вытирая шею полотенцем после силовых, снова повторил, что ему жаль насчет испорченной вечеринки, я благосклонно покивала. И уже подумывала показать ему парк Мишуно Медоуз и еще что-нибудь интересное с исторических окраин, куда редко забредают новые жители Большого Сан-Ми.

А потом Сэм вдруг оказался очень близко, наклонился ко мне, а я совершенно не была готова и машинально отшатнулась назад. Сэм хмыкнул, но от комментариев воздержался.

«Слушай, не хочу пугать, но снаружи перед окном уже десять минут торчит какой-то парень и смотрит на тебя, почти не моргая. Может, мне поговорить с ним?»

Я резко обернулась через плечо, и едва не заорала: да, Сэм, там безумный маньяк, он давно меня преследует, скорее звони в полицию.

Потом, конечно, все-таки пришлось сознаться, что это мой младший брат.

У Дэйва закончилось очередное занятие по теории алгоритмов (как ни странно, парень делает успехи – возможно, потому что Гордон теперь тратит на него два вечера в неделю), и мама велела ему встретить меня в городе. И зачем я только честно рассказала предкам, что нас пораньше отпустили со съемок? Никогда не злоупотребляй честностью, подруга, это вредно для здоровья и ухудшает цвет лица.

Вот серьезно, будь у меня один выходной за всю профессиональную жизнь – и тот я, по мнению мамы, должна была бы провести с маленьким раздражающим придурком.

«Да брось, все в порядке, – неожиданно расслабился Сэм. – У меня самого двое младших, я привык за ними приглядывать. Давай заканчивай тут, а мы с твоим братишкой пока познакомимся, может, мяч в кольцо побросаем. Пойду заведу его внутрь, а то ведь промок уже до нитки. Удачно, что взял сегодня с собой запасную футболку».

И знаешь, будто бы для него наш ходячий источник проблем и правда не стал проблемой.

Я закончила пробежку, как собиралась, сделала несколько упражнений на растяжку, взялась за гантели, а эти двое, кажется, отлично проводили время на баскетбольной площадке. Поверь мне, Молли, я в курсе, какое впечатление способен произвести Дэйв на неподготовленного человека. В основном он, конечно, просто странный: отвечает невпопад, думает вслух, иногда пялится в пространство пару минут, словно заклинивший робот.

Но еще Дэйв бывает по-настоящему жутким. Когда произносит вещи, которые не должен и не может знать, или когда появляется из ниоткуда там, куда его никто не звал.

Все мои приятели, которые пытались присматривать за Дэйвом раньше, возвращали мне его через пару часов, как бракованную игрушку. Гордон, хоть и продолжает с ним заниматься, в первую же неделю перенес уроки из своего дома на Бедрок Стрейт, Оазис Спрингс в общественную студию у Рынка Специй (хотя ему чертовски неудобно туда добираться вечером в уик-энд). А теперь вообще настаивает на дистанционном формате.

Но дремучему фермеру из Стрейнджервиля каким-то образом удалось не только подобрать ключик к сердцу братца, но и самому в процессе с ума не сойти.

Интересная у них там, должно быть, жизнь. В Стрейнджервиле.

«Ну как? – бодро поинтересовался Сэм, когда я вышла из раздевалки. – Не передумала насчет ужина? Если уж не тебя, то хоть твоего братишку угощу как следует. Он славный парень».

Дэйв душу готов продать за рамен из киоска.

Сколько себя помню, в «Священной топи» никогда и никого не ограничивали в еде. Совсем. Вкусная еда – главная мамина слабость. И если однажды Дэйв заявит, что хочет слона, запеченного в ананасах, папа тут же отправится в оранжерею за свежими ананасами, фрау Шварценбах – разогревать духовку, а мама – звонить в быструю доставку слонов. Но братцу подавай лапшу-быстряшку в соусе за десятку.

Сэм говорит, у него в семье точно так же.

На плато над каньоном все растет, будто на дрожжах, от моркови до драконьего фрукта, а его отец божественно жарит стейки. Мясо тоже свое, прямиком с лучших аризонских пастбищ. Но мелкие все равно тайком покупают горячие сосиски у площади, хотя Смотрящий знает, из чего те сосиски делают – судя по запаху, точно не из мяса.

«Да я и сам так поступал в пятнадцать. Всей компанией специально шли из школы длинным путем, через площадь, спускали на перекус половину карманных денег. А ели на лужайке, за библиотекой, чтоб кто-нибудь из знакомых не увидел. И ничего даже близко настолько вкусного не готовили дома. Потом повзрослел – разонравилось».

Я от лапши, естественно, отказалась, и Сэм повел меня в караоке-бар, где в тот вечер был конкурс песни.

Понятия не имею, как дала себя уговорить. Просто в один момент утонула в этом простодушном фермерском обаянии.

А потом, Молли, мы выиграли дурацкий конкурс песни (с кантри, естественно, Сэм не мог выбрать в плейлисте ничего, кроме кантри), выпили по коктейлю, и все было так чудесно, и даже маячивший поблизости маленький раздражающий придурок чуть ли не впервые в жизни почти не раздражал.

И я поцеловала Сэма.

И ужасно пожалела об этом ровно секунду спустя. Попросила не провожать, вызвала такси, и мы с братом уехали домой, в Виллоу Крик.

Вот как-то так развивается моя личная жизнь, Молли. Прыжками с одних грабель на другие, бьющие по лбу ничуть не менее больно.

В общем, прямо сейчас я сижу в комнате Беллс, но за окном уже совсем стемнело, и в особняке тетушки Терезы ждут меня к ужину. Не уверена, когда теперь сможем увидеться, боюсь даже загадывать, но насчет шестого сезона «Дикого пламени» – готовься смотреть нас на всех стриминговых сервисах в конце весны!

Скучаю по нашим пятничным посиделкам «У старой Мари», крепко-крепко обнимаю

Дени.

Примечания и техническое

* – специалист по спецэффектам.

Парочка закадровых переездов.

Перевела побочникам, живущим в Винденбурге, немножко деньжат, чтобы одна из повзрослевших девочек купила себе ранчо (переселила к ним Джейдена и тут же вернула его обратно).

Подселила к династийной семье Айрис Ландграаб, чтобы устроить ее в карьеру Актера.

Баллы

Без изменений.

Всего: 258,25

 

[Мелочь]

Дорогая кузина!

Прежде всего (пока у меня из головы не вылетело) хочу предупредить: если на одной из предстоящих вечеринок в нашем доме тетушка Норма начнет рассказывать тебе страшилки про огромного серого пса с горящими глазами, который якобы бегает ночами по округе, ни в коем случае не пытайся ее образумить! Лучше воскликни пару раз «храни Смотрящий, какой кошмар», согласись, что городские службы вконец обленились и что при мэре Кларке такого не было – тетушке быстро надоест, и она отправится на поиски новой жертвы.

А начнешь спорить, привяжется на добрых полвечера. Пожалеешь, что рот открыла.

Пес этот – наша новая городская легенда. Послушать местных кумушек, так размером он чуть ли не с лошадь, глаза в темноте ярко светятся лиловым, а от воя дрожат оконные стекла. И никто не готов объяснить, откуда этакое чудовище вообще могло здесь появиться. Собачников в нашем районе раз, два и обчелся, буквально: Готы держали добермана, но он помер от дряхлости, кажется, в прошлом году, да еще теперь у Ким-Льюисов французский бульдог. И крупнее добермана в Виллоу Крик сроду никого не заводили, даже и не предположишь, что сбежал от хозяина.

Нет, я не отрицаю, может и прибилась к нам какая-нибудь дворняга с окраин Большого Сан-Ми, обустроила себе логово под мостом, боится людей и потому днем прячется. Но уж точно она не такая огромная и жуткая, как в рассказах тетушки Нормы.

Вот только разве этих старых перечниц в чем-нибудь убедишь?

Не считая баек о монструозных собаках, в Виллоу Крик сейчас все прекрасно. Весна в этом году поздняя, ночами еще бывает холодно. Но природа уже пробудилась и цветет несмотря ни на что, буйно и ярко.

Шестой сезон «Дикого пламени» неплохо стартовал на «Симфликс», и большая часть команды ушла на хиатус. Хотя моя Беверли Паркер многим понравилась, в промо-туре я не участвую, там только старый каст – и знаешь, не больно-то и хотелось. Все эти переезды, мотели, близкое общение с фанатами, пресса... мне бы лучше сейчас отдохнуть пару недель, Беллс, я уже забыла, как это – спать больше трех часов подряд. Сериал официально продлили на седьмой сезон, но контракт я пока не подписывала. Тони говорит, агентству уже поступило несколько интересных предложений специально для меня, а перед новым крупным проектом хорошо бы мелькнуть в рекламе, пока мое имя на слуху.

Так что День Любви встречаю дома, все еще не знаменитая на весь мир, зато свободная как ветер.

Мужчины «Священной топи» с утра потянулись в оранжерею.

Первым, как ни странно, был наш маленький раздражающий придурок. Я рано встаю, но, заваривая чай на кухне, уже приметила его сутулую фигуру среди клумб. Кому-то в старшей школе Виллоу Крик (и я сразу была готова поставить пятерку, что Энджи Ананси) собирались вручить букет дивных лилий, которые еще двоюродная бабушка Беатрис заказывала из Европы.

И представляешь, Беллс, этот недоумок даже цветы срезать нормально не смог. Когда ввалился на кухню, прижимая букет к груди, я с расстояния в дюжину футов увидела: стебли все разной длины, половина измята, концы размочалены – ну что за недоразумение! Я бы и кухонным ножом ловчее справилась, а в оранжерее, между прочим, есть удобный секатор.

Папа предпочитает классику: алые розы и несколько бледных хризантем для контраста.

Даг выбрал орхидеи. Гордость бабушки Хелен, жемчужина нашей оранжереи, каждая веточка стоит бешеных денег. Дерзкая, прямолинейная и порывистая Рори у меня с орхидеями совсем не ассоциируется, это ведь такие нежные цветы. А Рори, по-моему, букет ромашек бы вполне устроил (ромашки у нас, кстати, тоже есть), она бы и не поняла разницы.

Родители еще до полудня отправились на прогулку вдоль набережной канала, собирались в «Синий бархат» – старый джаз-клуб с живой музыкой. Мама в этом году серьезно подготовилась ко Дню Любви. Сочинила песню для папы («Вниз по ручью Виллоу», если настроишь радио на местную волну, обязательно ее услышишь в течение часа) и специально обозначила при продаже прав: когда сингл впервые прозвучит в эфире, ведущий или исполнитель обязаны будут сказать, кому он посвящен.

Поскольку маму в наших краях уважают и немножко побаиваются, на «Мишуно-Радио» уже раз двадцать повторили: «Любимому мужу Джейдену, с благодарностью за счастливые годы брака».

В общем, предки, как влюбленные школьники, сбежали на свидание. Прошло несколько минут, и я снова услышала хлопок парадной двери – да такой громкий, яростный, что в нашей с Ди спальне на втором этаже рухнула с полки рамка для фотографий. С балкона над крыльцом разглядела, как Рори, чеканя шаг и раздраженно взмахивая руками, стремительно удаляется в сторону пруда. Предположила, что мама перед уходом успела сказать ей какую-нибудь гадость. И оцени, дорогая кузина: заняться сегодня утром мне было настолько нечем, что я даже решила выступить в роли домашнего миротворца.

Рори нашлась на скамейке за «Офелия-Вилла» – знаешь, там еще спуск к воде и часто кто-нибудь кормит уток. На мой вопрос, какая муха ее укусила (то есть, я-то отлично понимала какая, но надо же с чего-то начинать диалог), только досадливо отмахнулась.

«Да со мной бывает. Просто накатывает вдруг, ни с того ни с сего. Бесит все. Стены давят. Сразу стараюсь свалить куда-нибудь, посидеть в одиночестве, чтобы ни на кого не сорваться… Но ты не уходи теперь, раз пришла. Меня, вроде, уже отпустило».

Я понимающе кивнула (между нами, девочками: со мной тоже каждый месяц такое случается – примерно за неделю до «этих» дней все вокруг раздражает без веских причин). Еще и Даг с утра повел себя как типичный Даг: эффектный букет он, конечно, собрал, но вручить сразу не догадался – застрял в своем кабинете над курсовой по восточноевропейским религиозным культам.

«Я знаю, какой он, – повела крепкими плечами Рори, когда я намекнула, что не все потеряно и к обеду брат почти наверняка о ней вспомнит. – Страшно умный. Мыслями уносится далеко, мне не достать. Но я бы не полюбила его другим».

Она тяжело вздохнула, опустила сомкнутые ладони между коленями и нервно сжала их, собираясь с духом.

«Раньше не понимала тех, кто цепляется за историю. Это ведь прошлое, оно стало пылью, и надо двигаться дальше, искать новые пути. Мой отец такой: с утра до ночи может рассуждать о традициях, о старых порядках и старых врагах. Мы постоянно из-за этого собачились, пока я не ушла… Но Даг объяснил мне, и я поверила: не стоит бездумно следовать заветам предков, но, если вовсе не знать, как они поступали, мы будем бесконечно повторять одни и те же ошибки. Ведь все, что нам кажется новым, когда-то уже было под луной».

Я молчала, потеряв нить беседы. И после очередной короткой паузы Рори добавила, еще сильнее отклоняясь от начальной темы.

«У нас, в Мунвуд Милл, есть один… один. Одиночка, отшельник. Мы все там община, семья, а он держится, вроде бы, неподалеку, но бывает, никто не видит его месяцами. Тогда отец и Лили гадают, жив ли Грег еще, он ведь очень старый. Давным-давно у него была жена, и он любил ее, а потом потерял и с тех пор не оправился. Мы в Мунвуд Милл так устроены: открываем свое сердце кому-то один раз и на всю жизнь».

Снова тишина, прерываемая лишь звуками природы: ворчливым кряканьем уток, шелестом листвы, гулким стуком упавшей в воду толстой ветки, которая еще не успела сгнить и билась о противоположный обрывистый берег – и Рори закончила совсем уж непонятно.

«Когда я смотрю на Грега, вспоминаю его историю, то вижу в нем себя и свое будущее. И это злит меня. Я не хочу так. Но ума не приложу, что могла бы на его месте сделать по-другому».

Не знаю, Беллс, может, я не всю ее речь в точности запомнила и что-нибудь поняла неверно, но для меня прозвучало так, словно мой старший брат собирается отдать концы со дня на день, и Рори уже приготовилась его оплакивать. Какая чепуха! Никогда бы не подумала, что из личного шкафчика Рори на меня однажды выпадут навязчивые фобии и подборка самых абсурдных плохих сценариев. Она казалась мне крепко стоящей на земле обеими ногами!

В тот момент я просто растерялась, но позже мне пришла в голову одна странная, дикая мысль: а если они с Дагом уже ждут ребенка? И не рассказали никому, потому что один Смотрящий знает, как мама сейчас это воспримет. Я слышала, во время беременности мозги у некоторых женщин превращаются в ягодное желе. Выглядит очень похоже!

Ты первая, с кем я делюсь этой своей догадкой, так что, пожалуйста, не рассказывай никому.

Мы посидели еще немного в тишине, и Рори вдруг спросила, прямо и простодушно, резко меняя тему: «А твой мужчина? Он ведь придет к нам сегодня с подарками?» Пришлось объяснять, что никакого «моего мужчины» в природе не существует.

«Почему так? – Рори казалась искренне озадаченной. – Ты очень красивая. Многие на тебя заглядываются, неужели нет ни одного достойного?»

Уж не знаю, Беллс, что за человек ее папаша, ценитель «старых порядков», но воспитатель из него откровенно дерьмовый. В словах Рори бывает горькая мудрость, как у тех, кто распробовал все тяготы жизни на собственной шкуре, а порой она рассуждает словно маленькая девочка из дремучего леса. Как же так, я же КРАСИВАЯ, а, значит, моя единственная цель в жизни – побыстрее найти «достойные» штаны.

Я попыталась объяснить, что карьера, самореализация для меня сейчас гораздо важнее. И вообще, я слишком молода и люблю все новое для серьезных отношений. Спроси об этом лет через десять-пятнадцать.

«Тебя обидел кто-то? Принуждал? Ты можешь мне рассказать».

Понятия не имею, откуда она это взяла. Никаких предположений. И, видимо, раз уж в моей жизни не случилось пока альфа-самца, который кидался бы на мою защиту от любой гипотетической угрозы, Рори тут же решила взвалить на себя эту обязанность. Раздавать тумаки моим обидчикам и все такое. Очаровательно.

Как будто в двадцать лет у меня вдруг появилась неуклюжая, но очень заботливая старшая сестра.

Около двух мое пророчество сбылось, Даг оторвался от компьютера и повез Рори в Мунвуд Милл. Говорит, природа там совсем дикая, бывает, и хищники близко подходят к людскому жилью, зато воздух чистый и свежий – густой хвойный лес вокруг.

В Рори по-прежнему ощущалось странное напряжение, словно она ждала чего-то, и встреча с близкими, с местами, где она повзрослела, должны были помочь ей немного расслабиться. Вечером у «Лобстеров» намечался важный матч (и мы все, конечно, собирались пойти), но до разминки еще оставалась пара часов.

Я же решила потратить свободное время на единственного человека, который этого действительно заслуживал. Себя.

Полежала в ванне с пеной, нанесла на лицо увлажняющую маску и уже хотела крикнуть фрау Шварценбах, чтобы принесла все для маникюра и свежий ягодный фреш – как вдруг обнаружила, что в моей комнате снова появился лишний предмет.

Дэйв вернулся из школы с невероятной (на самом деле, очень даже вероятной) историей о том, как вручил свой прекрасный пожеванный веник Энджи Ананси, а Энджи Ананси – вот странность-то! – взяла и не согласилась пойти с ним вечером на свидание.

Лукаво улыбнулась и громко сказала «нет».

Сцена развернулась в коридоре у шкафчиков прямо перед занятиями, и естественно у нее было полным-полно свидетелей.

И теперь маленькому раздражающему придурку понадобилась моя помощь в покорении черствого сердца главной школьной красавицы – примерно так.

Первым делом я уточнила, какого дьявола он выбрал в советчики именно меня. Вот серьезно, Беллс, почему не Дага, на которого вешались все девчонки и добрая треть парней в старшей школе Виллоу Крик, почему не Ди, которая привыкла вытирать ему сопли, почему не маму в конце концов?

«Энджи не похожа на маму и Дайану. Она как ты».

Стало еще интереснее. Ну, в самом деле, «как я» – что бы это значило? Уверена в себе? Дорого ценит свое время? Обладает развитым чувством стиля?

(впрочем, у мамы со стилем и чувством собственного достоинства тоже полный порядок, одна Ди у нас с дефектами)

«Привыкла манипулировать людьми. Только Энджи этому учили с рождения, у них в семье так принято. А тебе просто нравится».

После подобных заявлений помогать братцу расхотелось окончательно. Но ты же его знаешь, Беллс, Дэйв умеет быть невыносимо душным, если вбил что-нибудь в свою тупую башку. Проще дать небольшой мастер-класс, чем бегать от него остаток дня.

И я сказала: окей, хочешь свою Энджи? Тогда прямо сейчас выбери любую другую девушку. Не обязательно первую красавицу школы, но и не совсем уж страшненькую. Главное – она должна согласиться потратить на тебя и товарищеский матч студенческой лиги по соккеру пару часов сегодня вечером.

«Я могу попросить Изабель, мы друзья, и она очень милая».

Смотрящий, как будто мне не плевать.

«Приехала к дяде в Виллоу Крик на праздники… – тут братец засуетился, словно ему зад на сковороде поджарили. – Только я не знаю, нравится ли ей соккер. Хотя ей почти любой спорт нравится. Я сбегаю, это недалеко, на соседней улице, узнаю…»

Пришлось его тормознуть, чтоб не начинать потом все с начала.

Ладно, говорю, пусть будет Изабель. Если она и правда милая (пойми правильно, кузина, у меня достаточно оснований сомневаться во вкусах Дэйва) – замечательно. Уболтай ее как-нибудь, пусть составит нам компанию на полуфинальной игре. Наша студенческая лига популярна у школьников, даже если самой Энджи не окажется на трибунах, там обязательно будет кто-нибудь из ее знакомых.

Для верности еще желательно фотку сделать. Без откровенных провокаций, никаких поцелуев и однозначно недружеских объятий – умная девушка ни за что не поверит в Любовь Всей Жизни, вдруг возникшую из ниоткуда аккурат в день публичного отказа. Важно просто напомнить Энджи, что в море еще полным-полно рыбы, и свет на ней клином не сошелся.

Получив инструкции, Дэйв наконец-то вымелся из моей спальни, но релакс уже пошел коту под хвост, и даже новый дизайн ногтей толком не порадовал.

Мне писали в течение дня, разумеется. Стерлинг – чаще всех.

Я отвечала, что нет настроения куда-то идти, он настаивал, что готов приехать вот прямо сейчас, отвлечь, развлечь, развеселить, устроить незабываемый вечер для двоих.

Клоун.

В конце концов я просто выключила звук.

Ди с утра кисла в особняке. Родителям сказала, что должна дописать статью и отправить редактору до субботы, а сама заперлась с ноутбуком в прадедушкином кабинете и, я знаю, смотрела там всякие дурацкие сопливые мелодрамы из тематических подборок ко Дню Любви. А после обеда вдруг оживилась. Передумала идти с нами на игру (ах, потеря потерь! Ты этого не видишь, Беллс, но я только что подняла над головой табличку «Сарказм»), сказала, у нее встреча.

Неужели кое-кому наконец хватило духу зарегистрироваться на сайте знакомств? Я не верю.

В итоге болеть за Дага отправились только я, Рори, Дэйв и та тихая странноватая девица, которую Дэйв все же вытащил из дома ее родственников, Изабель. Родители позвонили с ужина «У старой Мари», повинились, что задержатся там (еще и встретили тетушку Синди с дядей Стэном – теперь хорошо, если до утра вернутся).

Знаю, к соккеру ты равнодушна, поэтому не буду грузить подробностями. Напишу только, что «Лобстеры» победили со счетом три-один, а лично Даг (он атакующий полузащитник) выполнил несколько крутых передач, создал пару опасных моментов и забил один из мячей. Рори просто обезумела, кричала «Давай! Порви их! Р-р-растерзай!» каждый раз, когда Даг переходил в атаку, я уже к началу второго тайма оглохла на правое ухо.

Некоторые люди такие азартные!

А знаешь, кузина, с кем я столкнулась нос к носу на выходе из фан-зоны во время перерыва? С Джастином Уордом! Сказал, один его приятель играет в сборной Бритчестера.

Мы же обе помним, что соккер интересовал Джастина в школе еще меньше, чем тебя. Тренер Флетчер так и не смог заставить его посетить хоть одну тренировку, ни комплименты выдающимся спортивным данным, ни обещание дополнительных баллов и специальных грантов при поступлении в колледж Джастина не зацепили.

Но вчера он, кажется, неплохо чувствовал себя на трибуне, даже зеленый флажок прикупил. Правда, и проигрыш «Драконов» в итоге совершенно его не расстроил.

Нам пришлось ждать возле входа еще минут сорок после матча, пока Даг принимал душ, переодевался и слушал разбор полетов от тренера по горячим следам. На финал братец выйдет уже в капитанской футболке. Рори, едва уняв первую бешеную радость, при виде Дага снова взревела пароходной сиреной (я не вполне разобрала, кажется, там даже было что-то вроде «мой самец самый сильный, самый яростный, самый свирепый»). Даг поначалу страшно смутился, но вскоре пылко обнял ее в ответ – и я поняла, что мне, Дэйву и Изабель пора искать другой транспорт до Виллоу Крик, эти двое склеились в один восторженный комок и в ближайшее время точно никуда не поедут.

Очень кстати подошел Джастин, который после игры почему-то тоже не спешил убираться восвояси.

Его тачка была припаркована в паре кварталов от студгоротка Фоксбери, и по пути к ней мы оказались рядом с пабом «У Пеппер», где папа проработал большую часть жизни, невольно замедлили шаг, осмотрелись. Паб «У Пеппер» находится на самой старой и самой живописной улице Бритчестера. Несмотря на поздний час, все кафе и магазины работали, с лотков у сквера торговали мороженым, пончиками и глинтвейном, даже цветочницы еще не разошлись. Джастин вручил мне свежую, только-только распустившуюся розу – знаешь, Беллс, пройдет еще десять, двадцать, сорок лет, а кое-кто так и останется дешевым позером.

Я купила в сувенирном киоске открытку с видами города. Надеюсь, тебе понравится.

Маленький раздражающий придурок, подергав меня за рукав, отпросился немного погулять с Изабель вдоль канала – еще ведь предстояло сделать эффектные фотки для Энджи. Вот так мы и оказались с Джастином наедине за столиком паба в День Любви.

Говорили в основном о разных проектах. Джастин одобрил идею дополнительного заработка на рекламе, немного рассказывал о своей новой ленте (историческая драма, настоящий вызов для художника по костюмам). Я осторожно поинтересовалась, как поживают его мать и сестра, но обсуждать домашних никому из нас на самом деле не хотелось, и с темы быстро съехали.

В конце концов, махнув рукой на светские любезности (они никогда мне не давались, я же не мама), спросила прямо: есть ли у него сейчас кто-нибудь? Или, может, остался в Винденбурге?

Серьезно, Беллс, я бы поняла, если бы он прямо и честно ответил «да». Поняла и приняла совершенно спокойно. Мы оборвали связь больше пяти лет назад, это долгий срок, мне самой и в голову не пришло хранить Джастину лебединую верность. И возможное наличие другой девушки где-то там, за кадром, не тревожило, когда мы встретились опять. Я хотела вспомнить прошлое, и даже будь у Джастина жена и пара детишек, это не остановило бы меня от предложения хорошенько развлечься (впрочем, и откажись он тогда, не сожалела бы), я не планировала ничего серьезного.

Но жизнь сталкивает нас снова и снова, и Джастин, черт бы его побрал, посылает какие-то смешанные сигналы: намекает, что готов возродить наш школьный роман, и в то же время совсем ничего не хочет о себе рассказывать.

И в сети о его личной жизни ничего нет, Беллс, я пробовала искать.

Знаешь, как он ответил?

Тонко улыбнулся, прищурил глаза, как довольный кот, и сказал «может быть».

Ублюдок.

Хитрый, высокомерный ублюдок.

«Может быть» у него кто-то есть, и его все устраивает – а мне тогда на что рассчитывать?

Зато у маленького раздражающего придурка вечер прошел без осечек. Сперва Изабель нервничала, намекала, что дома ее ждут и дядя будет ругаться.

Но потом братец неожиданно пробудил в себе крепко спавшее (прямо со дня его появления на свет) обаяние, и спустя полчаса эти двое вошли в паб подозрительно румяные и счастливые. Про дядю и возвращение домой разговоров больше не было.

И фотки, кстати, вышли в точности какие надо.

Прямо сейчас Джастин отправился к стойке за нашим заказом, а я дописала тебе письмо (видела неподалеку почтовый ящик, отправлю сразу после ужина). Потом поедим и все-таки двинемся в Пендула Вью, сегодня правда был долгий день.

Целую, обнимаю, надеюсь, тот мускулистый егерь из парка Гранит Фоллз прямо сейчас не дает тебе заскучать,

Дени.

Примечания и техническое

Закадровые переезды. Отселила Рори к семье Нисидаке с 50к в кармане, тут же переселила обратно.

На переведенные средства купила Тамико квартиру в Сан-Мишуно.

Больше скринов в Закулисье.

Баллы

+1 балл за достижение уровня «Супер-пупер звезда» (Шарлотта Эпплгейт)

+0,25 за достижение вершины студенческой карьеры (Игрок футбольной команды, Дуглас Эпплгейт)

Всего: 259,5

 

[Мелочь]

Дорогая Беллс!

Кажется, я снова влипла в историю. Ума не приложу, почему это ПОСТОЯННО со мной происходит, я ведь не делаю ничего особенного: не лезу куда не просят, не ищу неприятностей, держусь подальше от плохих компаний.

Догадываюсь, о чем ты подумала в первую очередь, но нет, дома все благополучно.

С тех пор, как выяснилось, что Даг и Рори – действительно! – ждут ребенка, жизнь нашей семьи вертится только вокруг будущего малыша. Кузина Глэдис опередила всех в гонке за трендами: заявила, что они с муженьком тоже запланировали пополнение, уж больно их старшему, Эмилю, тоскливо одному в детской.

Мама, едва услышав о внуке, настолько преисполнилась благодати, что прикусила язык, прокачала терпение и теперь вечерами учит Рори вязать детские комбинезоны и шапочки.

Даже внезапный приезд сиблингов Рори из Мунвуд Милл прошел гладко, нечего и вспомнить.

С братом Джейкобом Рори почти час секретничала на кухне.

(не то чтобы я подслушивала, просто шла мимо и случайно поймала сквозь щель между створками пару фраз)

Оказывается, в Мунвуд Милл тоже не все в восторге от наметившегося союза двух сердец, многие разделяют мамину точку зрения: что Рори и Даг слишком разные, интересы и воспитание не позволят им долго прожить вместе, и лучше бы заранее обдумать пути отхода. С кем останется общий ребенок – вот это все.

Папаше Рори вдобавок чем-то не нравится Виллоу Крик. Считает, ей стоило бы «разрешиться от бремени» в родном поселке. Да уж, в глухом лесу, вдали от квалифицированной медицинской помощи, под присмотром местной повитухи (просто оцени, насколько все запущенно) – отличная идея! Почему бы, собственно, и нет?

«Отец хотел бы приехать с нами, – мягким, виноватым голосом произнес Джейкоб. – Но ты же понимаешь, какое сейчас время».

Ответ Рори на эту реплику я не расслышала, но через пару минут она сказала, повысив голос: «Я просто хочу быть счастливой, Джейк. Столько, сколько получится».

Ее младшую сестру Шейлу развлекали в основном Дэйв (они почти ровесники) и фрау Шварценбах.

Если закрыть глаза на некоторую нервозность и тяжелый, настороженный взгляд (как у дикой зверушки, Беллс, честное слово), Шейла кажется совершенно обычным подростком. При этом в школу она не ходит и никогда не ходила. Отец, Джейкоб и другие взрослые в Мунвуд Милл обучают ее сами, нужно только сдавать экзамены.

Впрочем, какое нам дело до чужих причуд?

Что я пытаюсь объяснить: дома в последнее время атмосфера совершенно разрядилась, стало даже скучновато. И тут Тони подсунул мне очень странный рекламный контракт – с компанией «Domnule Straud*», строительная техника, отделочные материалы, мебель и фурнитура, все для ремонта.

В первый момент решила, он меня разыгрывает. Или с кем-то перепутал. Ну, сама посуди: где я и где «все для ремонта»?

У агентства были предложения от косметических брендов, от магазинов одежды и нижнего белья, одна рок-группа хотела мое фото на обложку нового альбома. Тони неделями перебирал разные варианты, как карты из колоды, чтобы в конце концов выложить передо мной на стол поставщика цемента и перфораторов. Сказал, неочевидные решения – ключ к успеху: никто не ждет от девушки с моими данными появления в ролике стройфирмы, как для целевой аудитории «Domnule Straud», так и для моих фанатов это будет сюрпризом. Зрители любят удивляться и любят хорошие шутки, я окажусь в центре внимания, а реклама имеет все шансы стать вирусной.

Ладно, ответила я, пусть будут цемент и перфораторы.

Быстро собрали команду, нашли парня в режиссерское кресло – Ларри Коулсона, он снимал ту рекламу сока с джинном и принцессой, которую везде крутили пару лет назад (ты еще над ней хихикала). Договорились обо всем, почти согласовали график съемок – и вдруг владелец фирмы, мистер Штрауд, выдвинул условие.

Захотел познакомиться с нами лично.

На пробах интересы мистера Штрауда представлял его помощник, и черновик контракта в агентство на следующий день привез тоже он. Сам мистер Штрауд живет в своем родовом гнезде близ деревушки Форготн Холлоу, что в ущелье за национальным парком, и очень редко бывает в обществе.

Прадед мистера Штрауда бежал из Восточной Европы в начале прошлого века, когда там стало неспокойно, прихватив с собой часть фамильных ценностей и графский патент. Представляешь, кузина, настоящий граф! (ну, если он этот свой патент не подделал, конечно, не то чтобы я разбиралась) Мы с тобой тоже не из простых семей и к большим деньгам привыкли, но прямо титулованного аристократа лично я увидела впервые. Само собой, жутко волновалась и в одиночку ни за что бы не согласилась на встречу!

К счастью, ждали в «Штрауд-Мэнор» не только меня. Ларри, естественно, тоже должен был поехать, а еще Брюс Тернер, наш исполнительный продюсер, и Чед Шуман, оператор-постановщик (он же поначалу вызвался довезти нас на своем фургоне).

Как это обычно бывает, в последний момент все переигралось. У Брюса заболел ребенок – а он в одиночку воспитывает сына после развода – Чеда выдернули в Бриджпорт на съемки, зато Тони вдруг заявил, что не хочет оставлять меня без присмотра и поедет с нами. На его тачке мы и домчали в итоге до Форготн Холлоу: восемьдесят миль по трассе напрямик, ненамного дальше, чем до Глиммербрука. Но ведь просто так через национальный парк кататься нельзя, пришлось гнать в объезд, и дорога в один конец заняла долбаных полдня.

Местечко для пикника на три звезды, дорогая кузина. Такое же крохотное, как Глиммербрук, только еще более уединенное, и вместо густого сказочного леса вокруг – скалистые горы, серые, давящие, неприветливые. Особняк Штраудов стоит на плато чуть в стороне от деревни. Мы это не сразу поняли и немного покружили у главной площади в поисках конечной точки маршрута. Потом Тони осточертело впустую тратить бензин (тем более поблизости, как назло, нет ни одной заправки), и меня послали уточнить дорогу у местных.

Было часа два пополудни, а Форготн Холлоу выглядела как деревня-призрак. Ни на площади, ни на широких мощенных улочках, лучами расходящихся от памятника основателю (прадеду мистера Штрауда), ни на лужайках перед домами я не заметила ни одной живой души. В порыве отчаяния рискнула подняться на ближайшее крыльцо и постучать. Тот дом казался обжитым, и я определенно видела, как, отзываясь на скрип ступеней, в одном из окон колыхнулась занавеска, мелькнуло бледное вытянутое лицо – но спустя всего мгновение скрылось, общаться со мной почему-то не захотели.

Больше пробовать не стала, но и не понадобилось: Штрауды каким-то образом почувствовали, что мы, их долгожданные гости, заблудились, и отправили в деревню проводника. И вскоре, припарковав «ровер» Тони у площади, мы уже поднимались на холм, прямо сквозь ворота с гаргульями и старое, полузаброшенное кладбище.

Да, Беллс. Все в точности, как в готических романах и тех румынских легендах, по которым Даг писал курсовую. Высокий мрачный особняк, чуть запущенный (напомнил мне «Офелия Виллу» Готов), земля вокруг серая, как пепел, вся в трещинах, следах долгой засухи, и, видно, совсем не родит: сперва я приметила погибший розовый куст, затем почерневший, словно обугленный, остов боярышника. Позже граф посетовал, что у них давно нет садовника, «в наши дни прислугу никаким жалованьем не заманишь в пригород, хорошо хоть бедняжка Бонни** не оставляет нас своими заботами».

И кладбище это еще…

У нас, на юге ведь часто хоронят мертвых не на городском погосте, а вблизи дома, особенно если участок большой, дом старый, и усопший провел в нем всю жизнь. Куча разных легенд про духов, оберегающих потомков – пусть никто теперь всерьез в такое не верит, но помнят и продолжают рыть могилы в двух шагах от крыльца. Словом, особняк на краю кладбища для меня зрелище скорее привычное, ничуть не впечатляющее. Просто надгробия, которые мы миновали, казались жутко древними – они, должно быть, покрывали холм задолго до того, как Штрауды объявились в Новой Англии. От них веяло какой-то невообразимой стариной, бездной веков.

В родовом гнезде Штраудов сейчас живут четверо: глава семейства – граф Владислаус Штрауд Четвертый; его супруга Лилит, графиня Штрауд; младшие брат и сестра графа, мистер Йоганн Штрауд и мисс Ванесса Штрауд.

Йоганн встретил нас у площади, остальные ждали на плато, сразу за воротами. С самого утра небо над лощиной было затянуто рыхлыми тучами, изредка срывался дождь. Графиня Штрауд, высокая, статная женщина лет тридцати с лицом фарфоровой куклы, держала над головой простой черный зонт на длинной ручке. Точно такой же Йоганн раскрыл надо мной, когда я вышла из машины, и еще один вручили Ларри.

Сам граф Штрауд мне с первого же взгляда не понравился. Невероятно худой, словно бы весь состоящий из острых углов и ломанных линий, с пергаментно-тонкой, сероватой кожей и водянистыми, почти бесцветными глазами. Навскидку, я бы дала ему пятьдесят или около того, но пальто времен королевы Виктории (и цилиндр, Беллс! кто-то в наше время еще носит цилиндры, прикинь), специфические манеры и неприятный, скрипучий голос серьезно добавляют ему возраста. Рядом со своей эффектной, яркой супругой граф кажется глубоким стариком. Держался он с нами очень любезно, без высокомерия и «безмерно рад знакомству» произнес как будто искренне. И все же есть в нем что-то необратимо, невообразимо отталкивающее, Беллс, я даже самой себе толком объяснить не могу, что именно. Когда граф, приветствуя, наклонился поцеловать мне руку, захотелось рвануться прочь от его длинных холодных пальцев и бескровных губ.

Йоганн Штрауд во многом выглядит молодой копией брата. Такой же худощавый и угловатый, с крупными чертами лица, он, впрочем, отчасти компенсирует свою нестандартную внешность удивительной грацией, выверенностью каждого движения. Графиня Штрауд, как я уже упоминала, редкая красавица: густые черные волосы, безупречная, словно светящаяся изнутри кожа, блестящие темные глаза – вдобавок, отлично знает, как подчеркнуть свои достоинства. Ванесса Штрауд странной прихотью генетики похожа скорее на невестку, чем на братьев, хотя и унаследовала фамильную худобу.

Никакой прислуги в день нашего приезда в «Штрауд-Мэнор» не было, даже упомянутой графом верной «Бонни». Штрауды сами встретили нас у крыльца и проводили в гостиную на первом этаже, Ванесса принесла из кухни напитки.

Еще в холле я осознала: граф в курсе, какой мистической, завораживающей и угнетающей аурой обладает его дом, и все графа более чем устраивает. Стены, отделанные антрацитовым шелком и темным деревом, кроваво-алый ковролин с арабесками, мебель в готическом стиле и мраморные статуи поникших дев – ну точно логово вампира или чернокнижника. Представляю, как неуютно было бы там ребенку, впрочем, детей у Штраудов пока нет, хоть и женаты они уже лет десять.

С Ларри мы не были близко знакомы до этой поездки, и когда в графской гостиной он вдруг обнаружил себя любителем идиотских стендапов, это стало для меня неприятным сюрпризом. Граф и графиня вежливо улыбались, Йоганн даже открыто посмеивался (скорее над самим Ларри, чем над его шутками), но мы с Тони очень быстро ощутили неловкость. Тони отчаянно пытался свести стремные байки с натурных съемок хотя бы к обсуждению погоды и местных новостей, но Ларри было не заткнуть.

Меня, к счастью, отвлекла Ванесса. Ее явно тянуло поболтать хоть с кем-нибудь, чье лицо еще не набило оскомину, а мне многое в «Штрауд-Мэнор» казалось любопытным.

Мы с тобой, дорогая кузина, обе выросли в маленьких городках, но по сравнению с Форготн Холлоу даже Глиммербрук выглядит оживленным. Всего в округе обосновались четыре семейства. Невестку Ванессы в лощину привез старший брат, Калеб Ваторе – он ресторатор по призванию и художник по натуре, искал вдохновения и внезапно обрел его в этой глухомани. Поначалу Лилит с трудом выносила кладбищенскую тишину и злилась из-за разрыва с прошлой, городской жизнью, потом познакомилась с графом и мало-помалу увлеклась.

«У Владислауса непростой характер, но, гарантирую, вы нигде больше не встретите человека с подобным интеллектом и кругозором. Нет такой сферы науки или искусства, в которой брат бы не разбирался».

Младшие Штрауды имеют доли в семейном бизнесе, но правит всем железной рукой лично граф. Йоганн недавно получил ученую степень по экономике, подумывает открыть собственное дело. Ванесса мечтает о переезде в мегаполис, но боится там затеряться. О невестке она отзывалась с большой теплотой, без капли ревности или зависти. В целом же, у меня возникло впечатление, что Штрауды в своем микромире живут душа в душу, это казалось одновременно милым и неестественным.

К вечеру из ущелья на деревню стал наползать туман. Густой и млечно-белый, он стелился по земле, и покосившиеся старинные надгробия быстро утонули в нем, хотя памятник основателю на главной площади было по-прежнему видно из окон. Нам нужно было уехать еще тогда, под любым предлогом покинуть лощину до темноты. Но Ларри отлично проводил время, а граф и слышать не хотел о том, чтобы разобраться с бумагами побыстрее. Сказал, часам к девяти из деревни придет «милая Бонни», в одиннадцать подадут ужин.

«Мы привыкли ужинать поздно, а по комнатам расходиться с первыми лучами солнца. Здесь, в Форготн Холлоу, время течет по-особенному».

Чтобы скрасить нам ожидание, граф сел за орган.

Ты в курсе, Беллс, меня сложно впечатлить виртуозной игрой на чем угодно. Мама может исполнить пятую симфонию Бетховена на расческе, и с нашим маленьким органом тоже на «ты», и я с детства привыкла к ее импровизациям.

И все же в той музыке, что рождалась под пальцами графа, было нечто совершенно невероятное. Она завораживала, околдовывала, пробирала до дрожи, приковывала к месту – и в то же время почему-то чертовски пугала. Казалось, весь особняк отзывается на пение клавиш, и тени в углах танцуют, тянутся к графу, как истосковавшиеся любовники. Не знаю, сколько мы слушали его – я, Ларри и Тони – безнадежно зачарованные, скованные пронзительно-тоскливыми звуками по рукам и ногам, но помню, что первым очнулся Тони. Пробормотав что-то неразборчивое и сжав двумя пальцами переносицу, он покачнулся, словно от дурноты, а после стремительно вышел в холл. Никто из хозяев, казалось, не обратил на это внимания.

Графиня Штрауд и Ванесса стояли у окна, на их бледных, странно похожих лицах проступило вдруг жадное, болезненное ожидание. Они смотрели на графа, безусловно единственного, кто принимал решения в этом доме, в мучительной надежде получить от него какой-то знак, намек, дозволение. Мне окончательно стало не по себе.

Извинившись, бросилась к лестнице на второй этаж, в уборную. Казалось, меня вот-вот вывернет наизнанку.

С галереи второго этажа вся гостиная была как на ладони, и чудовищная музыка графа поднималась туда, заставляла мои кости ныть, мир перед глазами поплыл и накренился. Стену напротив почти целиком занимали картины: залитые солнцем улочки южного городка, кривые и безлюдные; портрет мужчины с тяжелым, давящим взглядом; портрет графа в профиль; печальная женщина в желтом муслиновом платье, похожая на увядающую маргаритку; какой-то родственник графа в бордовом викторианском костюме; «увядающая маргаритка» вальсирует с родственником графа; женщина в алом, накрашенная так ярко и вызывающе, как и в наши дни не каждая рискнет. Стремясь отвлечься от пугающей мелодии и приступа дурноты, я засмотрелась на них, потеряла бдительность – и потому едва Смотрящему душу не отдала, услышав над ухом голос Йоганна Штрауда.

Он спросил: вам нравится то, что вы видите.

Я по-прежнему была слишком сбита с толку, поэтому ответила резко и прямо. Нет, не нравится. В этой их лощине с тоски удавиться можно, особенно если ты молод и полон энергии. Особняку и впрямь нужен хороший ремонт, а та его часть, которая меньше пострадала от времени (например, холл и гостиная), обставлена совершенно безвкусно – как будто хозяева устроили аттракцион для соседских детишек к Страшному деньку, а потом забыли убрать декорации. И картин на стене над органом слишком много, выглядит пестро и аляповато, раздражает: не знаешь, куда смотреть.

Меня охватила какая-то истерика – иначе не могу объяснить, зачем вывалила все это на голову Йоганна, родственника нашего спонсора. Он, казалось, не обиделся. Хмыкнул, спрятал руки в карманах брюк, внимательно и безо всякого смущения осмотрел меня с головы до ног, словно вещь, неодушевленный предмет, мраморную скульптуру.

«Мне сразу показалось знакомым ваше лицо, теперь понимаю, что не ошибся. Я встречал вашего отца. Он приезжал сюда по делам несколько лет назад. Приятный, честный человек».

Я ничего об этом не знала, Беллс. И ума не приложу, по каким таким «делам» папа мог ездить в лощину. Инвестициями в нашей семье занимается мама, да там и не во что инвестировать. Его работа не предполагает внезапных командировок – наоборот, некоторые совершают паломничество в Большой Сан-Ми только ради папиных десертов.

В общем, я окончательно растерялась. Молча смотрела в ответ, хлопала ресницами. И тогда Йоганн вдруг наклонился ко мне и добавил совсем тихо: «По доброй памяти, дам вам маленький совет. Решайте сами, прислушиваться или нет. Когда Владислаус предложит – а он обязательно предложит – остаться у нас на ночь, ни в коем случае не соглашайтесь. Уезжайте, доберитесь хотя бы до Коппердейл. А если не получится уехать, найдите у площади особняк Ваторе, объясните ему все. Он единственный в Форготн Холлоу сможет вас защитить».

Клянусь, дорогая кузина, так и сказал: «сможет вас защитить».

Еще до всех «маленьких советов» я точно не собиралась ночевать в «Штрауд-Мэнор» (и сама догадывалась, что к этому идет), но после слов Йоганна захотелось бежать оттуда без оглядки, бежать немедленно, наплевав на съемки, контракт и банальную вежливость. Эпплгейты более чем в состоянии выплатить любую неустойку.

Перегнувшись через перила, обнаружила, что Тони до сих пор не вернулся, а Ларри снова рассказывает графу нечто, по его мнению, крайне забавное. Тони и его тачка нужны были мне как воздух. Впервые за вечер я достала смартфон (при графском семействе это почему-то казалось почти кощунством) и поняла, что в особняке нет связи.

В тот момент я еще не осознавала до конца, в какую западню мы угодили. На холме вокруг особняка туман лежал клочьями, но в ущелье, у единственной трассы из Форготн Холлоу, сгустился непроницаемой пеленой. Гнать через горы в такую погоду – чистое самоубийство. Даже если бы вышло убедить Тони бросить машину и спасаться на своих двоих, мы скорее всего заблудились бы и погибли, никто из нас не был опытным туристом-выживальщиком.

В голове вертелась разная неактуальная чепуха: я ведь никому дома не сказала, что еду в Форготн Холлоу, еще и Тони убедила держать язык за зубами (ну, потому что представь только реакцию мамы, узнай она про закрытую вечеринку у спонсора). Родители думали, я на съемках в Дель-Соль-Вэлли, или в одном из баров Сан-Мишуно – в прошлом месяце я оставалась пару раз у Тамико, когда слишком увлекалась коктейлями. Мама наверняка пыталась связаться со мной, решила, что я выключила телефон, и злилась. Но по-настоящему они забеспокоились бы не раньше следующего вечера.

Лихорадочно стиснув в кулаке бесполезный гаджет, я спустилась обратно на первый этаж, прошмыгнула через гостиную, изо всех сил стараясь не привлечь внимание Штраудов, и выскочила в холл. В той части особняка, которую нам не показывали, царила гробовая тишина. На часах было без четверти десять, прислуга должна была стряпать ужин, но какие-то звуки человеческого присутствия доносились только из гостиной. Надежда, что снаружи связь улучшится, и я смогу дозвониться до брата и выяснить, в какой чертовой бездне сгинул мой агент (у нас точно был Интернет, когда мы только подъезжали к площади, навигатор в машине Тони работал, хоть и с перебоями), в конце концов выгнала меня на крыльцо.

А на крыльце я по-настоящему смогла оценить, насколько Форготн Холлоу утонул в тумане.

У нас, в Луизиане, туманы вообще не редкость, особенно на рассвете после душной летней ночи. Но, проклятие, до чего же невовремя! Словно бы какой-то злой рок мешал нам покинуть Форготн Холлоу, все одно к одному: удушающее гостеприимство графа, исчезновение Тони, неполадки со связью – еще и этот туман! Помню, я хотела выйти за ворота. Старая брусчатка, которой вымостили подъезд к особняку, стала тем еще испытанием для моих шпилек еще днем, с наступлением темноты же шансы вывихнуть лодыжку возросли кратно. Пришлось сделать крюк через кладбище, земля там была достаточно сухой и твердой, изредка в траве попадались мелкие камни, но, если ступать осторожно, вполне можно было спуститься с холма без потерь.

В общем, дорогая кузина, я созрела для роли тупой блондинки из трэш-хоррора. Ночь, старинное кладбище, туман, слева грозной тенью нависает особняк не то колдуна, не то вампира – а я бреду в полном одиночестве неизвестно куда, неизвестно зачем.

Тут, будто бы прямо из тумана, снова появился младший Штрауд.

Я, говорит, пытался предостеречь вас вовсе не для того, чтобы вы шатались по округе в поисках приключений. Мне показалось, говорит, мы друг друга поняли: в Форготн Холлоу для гостей небезопасно, уезжайте или ищите надежный приют до рассвета, быстро и тихо.

Он жутко разозлился, Беллс, шипел на меня сквозь зубы, как змея, которой наступили на хвост. Ну, и я в долгу не осталась. Надоел пугать до полусмерти своими внезапными появлениями, не менее внезапными исчезновениями и непрошенными советами.

Высказала все как на духу.

Мол, они с братцем оба просто долбаные фрики: один от скуки строит из себя Дракулу, другой подливает масла в огонь. Наш водитель пропал, в ущелье чертов туман и ни зги не видно – как, по его мнению, я могу уехать? Идея вломиться к Калебу Ваторе тоже блеск. Я ни разу даже не видела этого парня, с какого перепугу он должен пустить меня на ночлег и защищать от своего зятя? Почему я должна слепо довериться какому-то парню, которого даже ни разу не видела?

После отповеди Йоганн, вроде бы, чуть остыл. Снова оглядел меня с головы до ног, еще внимательнее, чем в прошлый раз, будто бы взвесил на мысленных весах. Потом вытащил из кармана пиджака какой-то амулет и очень быстро, не спрашивая разрешения, набросил мне на шею.

«Не снимайте, пока не доберетесь до Коппердейл. Это не убережет вас от всех угроз, что таятся в лощине, но немного разгонит туман. Не возвращайтесь в дом, бегите прямо сейчас к площади, к машине. Господин Элденберри должен быть неподалеку».

Про амулет, это я уже сильно потом поняла на самом деле. А когда на меня вот так запросто взяли и надели что-то, когда что-то твердое и неожиданно теплое коснулось моей груди – чуть не завизжала. Дернулась назад, под каблук очень «вовремя» попался камень, и я сто процентов рухнула бы навзничь среди чертовых могил, если бы Йоганн Штрауд рывком не прижал меня к себе.

Я, вроде, упоминала уже: все Штрауды худые как щепки, кажется, в любую секунду ветром унесет. Но хрупкость обманчива, костлявые плечи под пиджаком были словно из железа. Холодные пальцы коснулись лопаток, я вздрогнула, инстинктивно подаваясь вперед.

Это случайное, совершенно невинное объятие почему-то потрясло нас обоих до глубины души. Лицо Йоганна застыло как маска, но в глазах, серых, на пару оттенков темнее, чем у графа, вспыхнуло слишком много эмоций сразу: удивление, испуг, восторг.

Клянусь, он хотел меня поцеловать.

И знаешь, Беллс, в тот момент я бы ему позволила. Только давай, пожалуйста, без твоих понимающих улыбок, все иногда делают глупости под влиянием эмоций. Это был мимолетный порыв, мы оба быстро пришли в себя и сразу же отпрянули друг от друга.

Йоганн повторил, что я не должна снимать амулет, пока не окажусь достаточно далеко от лощины, что Тони наверняка ждет у площади. Потом отвернулся и, как-то странно ссутулившись, побрел в сторону особняка.

На том месте, где днем мы припарковали «ровер», сидела чертовски странная собака с серыми человеческими глазами.

А машины не было.

Я уже не паниковала. Все мои эмоциональные резервы иссякли на кладбище, и очередное препятствие на пути к дому было встречено с тупой обреченностью. Оставалось только просить убежища у Калеба Ваторе – идея по-прежнему казалась мне сомнительной, но перспектива неприкаянно блуждать в тумане или задремать на скамейке у памятника основателю была не лучше. Беда в том, что я понятия не имела, где живет Калеб Ваторе, а Йоганн не потрудился объяснить. Прямо на площадь выходили окна двух симпатичных коттеджей в стиле викторианской готики и одного попроще, обветшалого, поросшего сухим плющом. В коттедже попроще я пыталась уточнить расположение «Штрауд-Мэнор», когда мы только приехали. Ни в одном из окон не было и проблеска света, но позади двухэтажного краснокирпичного дома с мезонином мне почудилось холодное, тусклое сияние, как от галогеновой лампы.

Сама не знаю, что рассчитывала там обнаружить, но уж точно не окруженный свечами алтарь какого-то чудовища с птичьей мордой, волчьим телом и трехпалыми цепкими лапами.

Еще у алтаря внезапно нашелся Тони. Спокойный и хмурый, будто ничего странного вокруг не происходило, он вполголоса обсуждал что-то с высоким светловолосым подростком. Лицо парня показалось мне смутно знакомым, но лишь много позже, уже в Коппердейл, я сообразила: именно его видела в окне, когда хотела спросить дорогу.

Какими аргументами убеждала Тони немедленно сесть за руль и дать по газам, теперь не повторю. Но согласился он быстро, ведь сам думал ровно о том же.

«Помнишь, я выходил ненадолго, когда Ларри в очередной раз занесло? Искал тихое место, чтобы позвонить жене, и случайно забрел на кухню. Клянусь, там лет сто уже никто ничего не готовил: пыль, паутина, штукатурка в трещинах и плесени. Граф зачем-то соврал про домработницу – Смотрящий его знает, зачем. Но все это подозрительно, дьявольски подозрительно».

Не уверен, что Тони действительно впечатлила только заброшенная кухня – потому что, знаешь, он держится за свою работу, я была готова к возражениям и разным увещеваниям в духе «контракт слишком важен для нас» – но больше он ни о чем не рассказывает.

Подросток (его звали Остин) выгуливал у площади того самого жуткого пса с серыми глазами. Тони обратился к нему, когда понял, что навигатор в «ровере» бесполезен. Если верить парню, проблемы с сетью в Форготн Холлоу – обычное дело, залежи металлов в горах образуют сильное магнитное поле. Местные к этому привыкли и знают зоны, где даже в плохие дни можно поймать сигнал.

В общем, с помощью Остина, профессионального упрямства Тони Элденберри, Смотрящего и (возможно) дурацкого амулета Йоганна Штрауда, мы кое-как покинули лощину за пару часов до рассвета. До Коппердейл, правда, не дотянули, бензин кончился прямо посреди трассы, и следующие полчаса Тони в цвет проклинал сам себя за то, что не положил в багажник канистру. Я даже заслушалась. Потом проезжавший мимо «форд» взял нас на буксир.

О возвращении в «Штрауд-Мэнор» за Ларри никто вслух не заикнулся, хоть эта мысль и витала в воздухе. Ни я, ни Тони просто не были до конца уверены, что все вокруг – именно то, чем кажется. Если Йоганн не подшутил надо мной, возвращаться в особняк было смертельно опасно, если же подшутил – мы выставили бы себя круглыми идиотами, Беллс, понимаешь?

Сегодня начались съемки.

Я готова к ним на двести процентов, несмотря на все наши злоключения и бессонную ночь. Папа хорошенько натаскал меня по строительно-ремонтным штучкам, отвертку держу почти как профессионал и в любой куче инструментов за пару секунд найду ключ «десять на двенадцать».

Только, знаешь, вместо Ларри прислали другого режиссера.

Мисс Корин Шеффилд.

Не скажу, что она меня чем-то не устраивает. У Корин небольшой опыт в рекламе, но она часто снимает клипы, среди последних работ – сингл «Мустангов Аппалузы» и «Мост любви» Джоди Мишуно.

Вот только что, черт побери, на самом деле произошло в Форготн Холлоу?

Все, с кем я пыталась это обсуждать, отмахиваются, советуют не забивать голову и заниматься своими делами. Я, в общем, так и поступаю.

Порой мне кажется, мы и не ездили никуда, это был просто ночной кошмар, яркий и абсурдный. Я даже ребенком не видела страшных снов, может, поэтому теперь настолько выбита из колеи.

Я слишком хорошо помню холодные руки Йоганна Штрауда, обнимавшие меня на кладбище.

Как бы ты поступила на моем месте, Беллс?

Знаю тебя всю сознательную жизнь, но порой совершенно не улавливаю логику твоих рассуждений. Почему в одних ситуациях, там, где многие бы отступили, ты давишь до последнего, а в других, когда совсем небольших усилий было бы достаточно для успеха, не делаешь ничего.

Ты бы вернулась в Форготн Холлоу?

(если честно, без понятия, зачем спрашиваю; я-то в любом случае не собираюсь туда возвращаться, у меня ведь и правда дел по горло)

В общем, целую, обнимаю, безумно скучаю

твоя сумасшедшая кузина

Дени.

Примечания и техническое

* – румынск. «Господин Штрауд».

** – намек на Скелехильду, которая в оригинале Bonehilda.

Баллы

+0,75 за достижение максимального уровня навыка Вампиризм (Дуглас Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Механика, Джейден Шарм)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Механика, Дениз Эпплгейт)

Всего: 261,25

 

[Мелочь]

Привет, Глиммербрук!

Как там у вас с погодой? Тоже льет как из ведра который день, да?

Вот ведь блин, из-за этого дурацкого дождя не могу даже позагорать нормально, так и просижу остаток хиатуса в четырех стенах. Надо бы нам, дорогая кузина, хоть «У старой Мари» собраться, пока график позволяет. В июле у меня, наверное, опять начнутся съемки, тогда уже особенно не погуляешь.

Но обо всем по порядку.

В прошлом письме (сегодня утром получила) ты спрашивала, чем закончилось у Дэйва с этой его Энджи.

Больно знать, что ты во мне сомневаешься, Беллс, честное слово.

Если уж я взялась помогать маленькому придурку с завоеванием девушки, значит, она будет его – и точка. Сбылось как по писанному: Энджи увидела фотки с игры, заглотила наживку, и в канун ближайшего уик-энда сама позвала Дэйва на свидание. Потом уже Дэйв пригласил ее в парк (пришлось пнуть пару раз, чтобы не тормозил и не упускал шансы, но и к этому я была готова) – и вот, пожалуйста, все у них завертелось.

Такие девочки, как Энджи Ананси, очень не любят делиться тем, чем, по их мнению, владеют целиком и полностью.

Даже если им эта штука даром не нужна.

В конце концов голубки сговорились вместе пойти на весенний бал. Думаю, мою миссию свахи можно считать выполненной.

Что меня бесконечно удивило, так это реакция снулой судачихи Ландграаб.

То есть, черт, я вообще не знала, что они с Дэйвом постоянно общаются!

Сначала Ландграаб позвала братца на школьный вечер – в моей голове сразу зародилась куча подозрений, но, наверное, это просто была такая шутка: Дэйв бы настроился, поверил в себя, а потом Ландграаб бы его публично обломала. Жестоко, но маленькому раздражающему придурку пора взрослеть, я решила не вмешиваться.

Теперь Дэйв заполучил свою даму сердца, и планы на бал поменялись. Три дня он ходил по дому и ныл, что придется объясняться с Ландграаб, она огорчится и все в таком духе. Я закатывала глаза и старалась фыркать не очень громко. В итоге же Дэйв получил целый ворох слащавых месседжей в «Кролике»: мол, Энджи чертовски милая, они хорошо смотрятся вместе, и фотки со свидания в парке просто огонь.

Что этой пыльной крысе взбрело в ее гнилую башку?

Не то чтобы у меня не было ни одной идеи – наоборот, версий даже слишком много. И все эпичны, как теория мирового заговора.

Сам весенний бал прошел без приключений. Если братец и выкинул там что-нибудь из своего обычного репертуара, Энджи этого либо не видела, либо нарочно закрыла глаза. После полуночи Даг заехал за ними в школу, сделал крюк, чтобы подбросить Энджи в Глиммербрук. И уже в половину третьего наш долбаный Ромео выдернул меня из кровати – сказать, что я лучшая старшая сестра в мире, и он очень, очень, очень, очень-очень счастлив, что я у него есть.

Ну никак не мог потерпеть до утра.

Хочешь совет, дорогая кузина? Не делай людям добра – и будешь по ночам спать спокойно.

Энджи стала королевой школы. Ну что ж, справедливо, кто-то ведь должен носить этот титул после ухода НАСТОЯЩЕЙ королевы, почему бы и не Энджи. В конце концов, наш домашний фрик по крови тоже Эпплгейт, а мы, Эпплгейты, достойны самого лучшего. Дэйв еще неделю распинался, какая Энджи была красивая, прямо освещала своей красотой старый школьный спортзал, и все смотрели только на них. Знаешь, Беллс, если я когда-нибудь вот так же двинусь из-за парня – просто пристрели меня, клянусь, век буду благодарна.

Теперь, после бала, братцу стало еще хуже, любовная лихорадка перешла в терминальную стадию, мозг поражен полностью.

В смысле, теперь Дэйв еще чаще ходит как пришибленный, зависает посреди разговора в мечтательной задумчивости, растягивает губы в этой своей идиотской (ужасно раздражающей) улыбочке и вскакивает с постели ни свет ни заря, чтобы в очередной раз ощипать бабушкины лилии. Впрочем, нет худа без добра: заодно с лилиями он и сорняки пропалывает – не все же маме и фрау Шварценбах спины гнуть.

Ландграаб зачем-то продолжает ему писать. Полистала историю их диалогов в «Кролике» (до пароля на смартфоне наш гений программирования пока не додумался) – чуть с завтраком не рассталась. Почти каждый день то «как дела, любимка», то «не забывай баловать себя приятными мелочами», то «удачи на сегодняшнем тесте, ты умничка, у тебя все получится».

Вчера не выдержала, прямо спросила, что между ними происходит. Братец промямлил свою обычную малопонятную чушь: мол, мы не видим, а «душа ее плачет», одинокая и несчастная (в это готова поверить, с таким-то носом и рыбьими губищами), семья не понимает, давит. Он, Дэйв, однажды попытался утешить, и с тех пор Ландграаб ему благодарна.

Смотрящий, храни этого кретина, его же когда-нибудь затопчут и не заметят.

Из других новостей: меня прокатили с премией «Старлайт».

Знаешь, так странно, я ведь не ждала даже номинации. Моя Беверли в «Диком пламени» – яркий персонаж, но далеко не основной. И еще мне правда не хватило опыта. Теперь сама вижу, где недотянула, а где было немного слишком. И когда меня вдруг выдвинули на «Открытие года», подумала: хэй, детка, это большой аванс, вообще-то на статуэтку нам еще работать и работать.

А потом все равно расстроилась, когда победил другой парень. Какой-то рэпер, пф, первый раз о нем услышала.

Джастин (он тоже был на церемонии от нашей съемочной группы), кстати, заранее знал, что я раскисну. Говорит, неплохо меня изучил еще в старшей школе, и с тех пор совсем-совсем ничего не поменялось: мои требования растут быстрее, чем курс акций «Ландграаб Инкорпорейтед» – и точно так же никогда не снижаются.

Придурок.

Впрочем, спасибо ему, что отвлек на афтепати, бесил своими подколами, заставлял отвечать – и не дал накидаться. Никаких стремных фоток в сети утром, хотя даже в наш укромный угол зала «Энергичных орхидей» периодически забрасывало кого-то из фанатов.

Работу Джастина в тот вечер тоже отметили только номинацией, но его это как будто совсем не задело. Смотрю на него порой и не узнаю: до переезда в Винденбург взрывался от любой фигни, а теперь только жмет плечами и отшучивается. Словно все на свете ему на самом деле безразлично.

Сказал: научись любить искусство в себе, а не себя в искусстве, тогда будет проще. Любые награды и премии – просто смешные безделушки и строчки в твоем личном деле, тебя запомнят не благодаря им. Получай удовольствие от того, чем занимаешься, остальное со временем придет.

Таким умником вырос – хочется окно открыть, душно.

Я тоже все это могу: цитировать классиков* и мотивационные паблики из Симстаграма, раздавать советы, о которых никто меня не просил, и покровительственно смотреть на собеседника.

В общем, после пятого шота предложила Уорду слинять с тухлой вечеринки, поехать в мотель и отметить там наш проигрыш по-настоящему. Он, естественно, не отказался, и спустя минут сорок я уже безумно любила искусство в себе, если ты понимаешь, о чем я.

Хотя в одном Джастин прав, без дураков.

Я редко сейчас занимаюсь вещами, которые просто приносят мне удовольствие, а не являются очередной ступенькой лестницы на Олимп.

На домашнем фронте без перемен. Рори готовится стать матерью, Даг готовится к выпускным экзаменам, мама спорит с Рори насчет обследований и родов (Рори не очень-то любит врачей), а когда переспорить не получается, пытается продавить ее через Дага.

В прошлое воскресенье к нам наконец добрались на чашку кофе папаша Рори, ее кузен Лу и кажется-тетушка (я все еще не уверена, Рори называет ее просто «Лили»).

Наслушавшись Рори, я представляла себе Кристофера Волков** таким, знаешь, хмурым стариком, бывшим лесорубом: вечно поджатые губы, насупленные седые брови, фигура погрузневшая, но крепкая, голос грубый, а речь отрывистая и почти сплошь их одних приказов. Реальность выглядит значительно приятнее. Во-первых, мистер Волков далеко не старик, ему, кажется, нет и пятидесяти. Рори и Джейкоб – приемные дети, так что внешне все трое совершенно не похожи, да и Шейла явно больше взяла от своей матери.

Жизнь в глухом лесу, вдали от торговых центров, конечно, повлияла на образ, но разговаривает мистер Волков тихо и мягко, как-то… деликатно, что ли? Если честно, мне он не показался ни твердолобым, ни закостеневшим в старых предрассудках. Комфортный мужчина средних лет, чуть неопрятный, зато будто излучающий спокойную уверенность.

Рори за весь вечер ни разу к нему не обратилась. Мистер Волков, впрочем, тоже гораздо охотнее общался с родителями, особенно с папой. Если ему и в самом деле чем-то не нравится Виллоу Крик, или наш дом, или наша семья, он ничем это не выразил.

А вот старуха Лили и правда стремная.

Едва оказалась у нас в гостиной, коршуном налетела на Рори. Минут двадцать так и этак ощупывала ее живот (Рори стояла смирно и вообще подозрительно притихла), потом выдала нечто вроде: нет, не могу понять, вижу сильную энергетику, но чью – один Смотрящий разберет.

Тут мама, само собой, не удержалась.

По моему опыту, говорит, это мальчик. УЗИ бы показало точно, не будь ваша Рори слабоумной идиоткой, которая боится больниц как маленький ребенок.

(окей, окей, мама не говорила «слабоумной идиоткой», мама сказала «недальновидной» – но в мыслях ее, поверь мне, звучал именно первый вариант)

Старуха Лили в ответ хмыкнула, мол, и правильно боится, от докторов и больниц добра не жди – как потом выяснилось, она просто не знала, что мама врач – мама закусила удила, и понеслось. Папа и мистер Волков насилу их растащили.

Кузен Лу явно недолюбливает мистера Волков и Лили, совсем как Рори.

За ужином постарался сесть от них подальше, и вообще вел себя так, словно они не вместе приехали. В остальном вполне милый парень. Примерно одних с нами лет, и, знаешь, Беллс, тебе бы он точно понравился. Тебе всегда нравились такие: мечтательные бунтари в рваных джинсах и с роскошными волосами.

Общалась с ним в основном Ди. Просто она тоже из тех, кто на вечеринках прячется в самом дальнем и самом темном углу – там и встретились два одиночества. Грузила беднягу болтовней о своей работе, книгах, издательстве. По лицу Лу к концу вечера прям читалось, что о женских любовных романах он теперь знает больше, чем хотел бы когда-нибудь узнать.

Зато папа и мистер Волков, кажется, в самом деле друг другу понравились.

В них чувствуется какая-то общность характеров: оба добродушные, слегка флегматичные, не привыкли рубить с плеча. И темы для бесед легко находились: ремонт, цены на продукты, рыбалка, спорт, ломота в пояснице (какую-то разогревающую мазь обсуждали полтора часа, а потом папа еще и повел мистера Волков в нашу массажную комнату демонстрировать ее эффект). Один раз заговорили о «своенравных дочерях». Мы-то с Ди только ухмыльнулись, а вот Рори напряглась по-настоящему, стиснула челюсти, чтобы сгоряча ничего не брякнуть. К счастью, минуту спустя фрау Шварценбах позвала всех на террасу, и вулкан снова задремал.

Рори слишком остро реагирует, если спросишь меня. Ее папаша не так уж плох, совсем не похож на домашнего тирана (уж в них-то я разбираюсь). Может, и был в прошлом какой-то эпизод, когда он повел себя неправильно и жестоко… мне об этом ничего не известно.

Ну, и напоследок – о том, как прошел мой вчерашний вечер.

После обеда мы с Ди поехали в город.

Полчаса гробового молчания в машине. Как славно, что человечество изобрело встроенные магнитолы.

Ди берет уроки живописи у одного гуру в галерее «Старый район». Для работы: чтобы всерьез заниматься художественной критикой, просто желания критиковать недостаточно, нужно крепко владеть базой.

А меня пригласил на свидание Йоганн Штрауд.

Знаю, знаю, он сомнительный тип. К тому же, совершенно не в моем вкусе. Мы с Тони еле ноги унесли из особняка его братца, Ларри Коулсон вовсе там пропал, и мне точно не стоит искушать судьбу, связываясь с этой семейкой снова. Я так и подумала, когда Йоганн вдруг написал в «Кролике»! И если бы он хоть намекнул на возвращение в Форготн Холлоу, заблокировала бы его везде моментально!

Но о встрече поначалу речи вообще не шло.

Йоганн поинтересовался все ли у меня в порядке, похвалил нашу рекламу, спросил про здоровье отца. Мне опять стало любопытно, что за дела могли связывать папу со Штраудами, и я тут же решила выяснить. Обсудить это с папой не могу, пришлось бы рассказать о поездке в лощину и обо всех странностях, которые мы там видели. Йоганн намекнул, что папа в «Штрауд-Мэнор» разбирался со своей частью наследства бабушки Тесс, но подробностями делиться отказался. Мол, если я прежде об этом ничего не слышала, значит, папа так решил, и не ему, Йоганну, спорить и вмешиваться. Меня такой ответ, естественно, не устроил, попыталась зайти с другой стороны.

Слово за слово – и вот мы начали переписку.

Подозреваю, Лилит Ваторе однажды клюнула на тот же самый крючок: смутную уверенность, что на твоей волне после стольких лет появился еще кто-то, тебя понимают с полуслова и не осуждают. Одни догадки, что это, Беллс: способность искусно мимикрировать под любого партнера, или я действительно встретила своего духовного близнеца – и, видит Смотрящий, мне все равно. Пять дней не выпускала смартфон из рук ни на минуту, а на шестой – согласилась на свидание.

В лощину он меня не звал, за это тоже готова пару звезд накинуть. Предложил прогулку по нейтральной территории – остров Дедграсс, что через пролив от Бриндлтон-Бэй. В самом Бриндлтон-Бэй я, как ты знаешь, бывала и не раз, а вот на острове не приходилось. Была в курсе, что там музей, летом полно туристов, и от верфи ходит регулярный паром.

Словом, вчера, во второй половине дня я великодушно подбросила сестричку до Большого Сан-Ми, а сама поехала дальше, в сторону побережья. Дома все решили, что я буду где-нибудь рядом с Ди, а сама Ди скорее язык себе откусит, чем уточнит, куда понесло ее злую-коварную двойняшку. Идеальное преступление.

Паромщик долго не соглашался идти в рейс, ссылаясь на прогноз погоды: у них вчера обещали грозу и шторм – и буря в самом деле началась, когда стемнело. Пришлось заплатить вдвойне. Нас, из Виллоу Крик, не напугать гневом стихии, и я считаю, это глупо: в конце длинного пути разворачиваться и топать назад, потому что, видите ли, с неба сорвалось две-три капельки и молния сверкнула.

Когда причалили к острову, море было спокойным, хотя дождь уже лил вовсю. Йоганн назначил встречу в северной части острова – там утес, и отличный вид на бухту Кавалье. Пока шла по тропинке от музея к утесу, Тони прислал кусочек сценария нового проекта, я должна показать его завтра на пробах.

(это будет сериал про врачей, представляешь? Если все получится, мама в обморок упадет)

Немного увлеклась, читая «свои» реплики, и сама не поняла, как вдруг оказалась на кладбище.

Не знала, что на острове вообще есть кладбище (кажется, и не все местные о нем знают, оно выглядит довольно заброшенным), но, черт, Беллс, оно там есть!

Я не боюсь кладбищ. Даже старинных, даже заброшенных. Просто не люблю подозрительные совпадения: опять Штрауд и кладбище, кладбище и Штрауд.

Сам Йоганн, правда, тоже понятия не имел о наличии такого уголка на острове. Может и не соврал.

«Мне нравится смотреть на большую воду. Море – это опасность, непредсказуемость, неукротимая мощь. Море – это смерть. Та самая, близость которой завораживает. Могилы, надгробия – нет… банально до пошлости».

Меня его брезгливая гримаса почему-то так развеселила, что возьми и ляпни: похоже, ноосфера дает нам знак. Я, мол, еще в прошлый раз гадала, когда же ты меня поцелуешь, все ведь к этому шло, как в кино – а ты взял и не поцеловал. Испугался?

Теперь, дорогая кузина, если мне когда-нибудь надоест сниматься, подамся в сценаристы. Буду штамповать готические ромкомы про соблазнительных вампирш и трепетных юношей. Как подвести героев к сцене поцелуя под дождем на кладбище, уже знаю.

Через пару минут, когда мы окончательно вымокли, Йоганн предложил посмотреть маяк.

На острове, по большому счету, всего два укрытия: музей и маяк (ну, прямо на кладбище есть еще склеп, но вход туда заколочен досками), и музей вчера вечером был закрыт, поэтому все дороги вели к маяку. Пока шли обратно вдоль западного берега, случилось еще кое-что непонятное.

В смысле, я не уверена в том, что видела – и видела ли что-то вообще: дождь усилился, порывистый ветер сильно трепал деревья, сгущались сумерки, а фонари у тропинки светили совсем тускло. Может, мне просто померещилось, что мимо нас пробежала какая-то тень – не то огромная черная собака, не то человек, согнувшийся в три погибели. Чем бы ЭТО ни было, оно быстро скрылось в кустах и больше не появлялось. Штрауд вовсе ничего не заметил, и только недоуменно приподнял брови, когда я вдруг мертвой хваткой вцепилась в его рукав.

Внутрь маяка нас пропустили без вопросов, и наверх разрешили подняться.

Вид оттуда, наверное, и правда впечатляет, но только в ясную погоду. Вчера же буря и надвигающаяся темнота погрузили остров и бухту в серое марево, даже огней на пристани было не разглядеть.

Но знаешь, Беллс, я не заскучала.

В правильной компании и лестница в башне маяка может оказаться достойной самого глубокого, вдумчивого изучения.

А еще смотритель продает открытки с разными достопримечательностями Бриндлтон-Бэй (да, с маяком у него тоже была, но мне больше понравилась эта). Надеюсь, подарок тебя задобрит, и ты не сдашь свою любимую кузину психиатрам и тетушке Шарлотте.

У меня все-все хорошо, правда!

Твоя

Дени.

Примечания и техническое

* – «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве» – встречается в разных вариациях (например, «умейте любить искусство в себе…»), принадлежит К. Станиславскому.
** – фамилию Кристофера игра не склоняет, и я тоже не буду.

Баллы

+1 балл за достижение максимального уровня репутации (безупречная, Джейден Шарм)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Фитнес, Джейден Шарм)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Рисование, Дайана Эпплгейт)

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Садоводство, Дэвид Эпплгейт)

Всего: 263,75

 

[Мелочь]

Дорогая Молли!

Еще раз огромное спасибо за три совершенно невероятных, чудесных, волшебных письма и еще раз прости, что отвечаю с таким жутким опозданием и только на одно из них. Ну, правда, мне очень стыдно.

А насчет твоей стажировки в Честнат-Ридж – классно, что хоть кому-то из нас удалось наконец съехать от предков. Зная миссис Прескотт, прощание однозначно не было легким, но ты не спасовала и добилась своего. Поздравляю!

Не уверена, что сама могла бы в один прекрасный день вот так бросить все и переехать в другой штат, на ранчо. Но, в конце концов, я ведь не учительница музыки, мое призвание – кино, съемки, громкая слава. А как прославиться в дремучей глуши, где поезда ходят раз в неделю?

Я думала о Дель-Соль-Вэлли, просматривала раздел недвижимости на «Продавито». Но коттедж в более-менее приличном районе (не Пиннаклс-плато, просто без криминала) стоит как новенький спейс-шаттл. Моих собственных сбережений точно не хватит, а мама ни за что не раскошелится, увы.

Так что пока я могу только безнадежно завидовать. И держать кулачки, чтобы стажировка прошла успешно, и ты получила место.

(честно говоря, не думаю, что среди этих фермеров найдется хоть один разбирающийся в музыке на сопоставимом уровне. Поэтому отказ тебе светит только в том случае, если начальной школой Честнат-Ридж руководят ослы. Буквально)

Нашу главную новость ты уже знаешь.

Рори и малыш Луис сейчас дома, чувствуют себя отлично.

И дня не прошло с их выписки, как в «Священную топь» начали прибывать мои бесчисленные тетушки и дядюшки. У каждого в гараже пылится либо детская кроватка, либо ящик с ползунками и игрушками, коляски, ходунки, манежи, радионяни, качели – словом, все, из чего успели вырасти драгоценные кузены.

Разумеется, мы можем себе позволить новое, но такова семейная традиция. Рори, кажется, в восторге от шумихи и всеобщего воркования над ее первенцем – хоть и твердит, что не привыкла получать столько внимания.

Ох, Молли, ты даже не представляешь, какой цирк у нас развернулся, когда начались схватки!

Вообще-то план действий составили заранее. То есть, мама просто проговорила, как все будет, сама собрала «чемодан первой необходимости» и даже вызвала на ковер доктора, который должен был принимать роды. Если Рори что-то и не нравилось, она долго не возражала. Держала рот на замке, пока не пришло время ехать в больницу.

Не поеду, говорит, к вашим мясникам, они понятия не имеют как правильно, по уму. Отвезите меня домой, там Лили (это ее тетушка, совершенно чокнутая старуха), Лили знает, там отец, там семья.

Мама в ответ: успокойся и прекращай дурить, все давно решили, еще чего не хватало – тащиться с роженицей в лес, Лили тебе потом свои ценные советы передаст. Желательно, по смс.

«Тигренок, – так мама Дага до сих пор иногда называет, – заводи машину, я принесу вещи».

Было часов семь утра, папа и Ди уже отчалили в город по делам, но остальные были дома. Мы с Дэйвом спустились на шум, но на лестнице, услышав металл в мамином голосе, замерли. Когда мама в таком настроении, даже маленькому раздражающему придурку хватает ума не высовываться.

И Дагу хватило, он даже не пытался спорить.

Одна Рори не унималась. Чуть ли не рычала на маму, как загнанная в угол волчица. Это, говорит, мой ребенок, я знаю, что для него лучше, он не должен появиться на свет на разделочном столе, его дом, его мир не здесь.

Обычно я на стороне Рори, когда мама (в очередной раз) начинает давить. Будь Рори совсем чуть-чуть помягче характером, мама бы уже составила для нее расписание на каждый день: куда ходить, с кем говорить, когда дышать. Но насчет родов – это был дурацкий спор, серьезно, тут мама действительно знает лучше и стоило просто довериться. За свою карьеру она лично приняла больше сотни младенцев, да и нас у нее четверо, и все появились на свет совершенно здоровыми.

«Это мой внук, – сказала мама, – Дуглас Эпплгейт, немедленно заводи чертову машину».

У меня прямо все внутри сжалось от этих интонаций.

Само собой, в итоге сделали так, как хотела мама.

Еще бы Даг поступил иначе. Он же не самоубийца. Рори простит, она отходчивая – вспыльчивая, но камень за пазухой долго не прячет (ее собственный родитель – единственное исключение) – а вот мама любой промах может припоминать годами.

Словом, в больнице все пошло строго по изначальной задумке. Мама контролировала процесс на всех уровнях*: провела на работе двое суток (хотя ей, с ее сосудами, категорически нельзя сбивать режим и пренебрегать сном), устроила внезапную проверку в детском боксе, еще пару раз вызвала на ковер заведующего гинекологией. Но игра стоила свеч: идеальная операция, никаких осложнений, мать и ребенок были готовы к выписке в минимальные сроки – так что, на месте Рори, я бы и дальше придерживала свое возмущение.

Дагу, конечно, нелегко пришлось. Пока Рори отсыпалась после наркоза в интенсивной терапии, у него была защита диплома.

Братец сам признался, что едва мог сосредоточиться на теме исследования, на вопросы отвечал сбивчиво и невпопад. Повезло, что в Фоксбери он давно на хорошем счету, да и про новорожденного сына в комиссии знали, сделали скидку. Теперь еще и должность на кафедре предлагают. Я бы согласилась: Дагу нравится учить, объяснять и направлять, и он по-прежнему хочет всерьез заниматься наукой – и Фоксбери способен многое ему дать, они отлично финансируют свои экспедиции.

А к церемонии вручения дипломов Рори как раз выписали. Сидела с папой и Ди в третьем ряду, сразу за профессурой и отличниками.

Без шуток, Молли, желаю нам обеим однажды встретить людей, которые радовались бы нашим успехам хотя бы вполовину так искренне, как это умеет Рори.

Наверное, они с Дагом теперь поженятся.

Ну, то есть, никто из них пока прямо об этом не объявлял, но они и с Луисом шифровались до последнего. Просто выглядит логично: разбегаться «сладкая парочка» явно не собирается, есть общий ребенок, почти есть стабильный заработок, и Дагу вот-вот стукнет тридцать.

Братец, если прямо спросить его о браке, начинает мутить воду: мол, он еще не готов, им с Рори и без обручальных колец неплохо, к чему эти пустые формальности, да и вообще, уже в начале осени институт может отправить его в Сельвадораду.

Но, Молли, я прямо чувствую: свадьбе – быть! Причем очень скоро.

Неспроста Даг всю последнюю неделю торчит в Мунвуд Милл, у родственников Рори (дома не ночевал со вторника). Пытается им понравиться.

Что ж, партию чуткой, внимательной младшей сестры на этом, пожалуй, можно закончить – и перейти к самому интересному.

Меня взяли на главную роль в новый проект для «Симфликс»!

Молли, если ты не будешь его смотреть – нашей дружбе конец, так и знай! Я не готова дружить с человеком, у которого нет вкуса – а только человек, лишенный вкуса начисто, способен пропустить «Вид на сердце». Пилот будет просто бомба!

А если серьезно, изнутри все правда выглядит очень круто. С «Диким пламенем» было проще, его ведь уже снимали несколько лет до моего прихода в команду, и рабочий процесс был давно отлажен, от меня требовалось только подстроиться. Сейчас логистику на площадке, и атмосферу, и отношения нужно создавать с нуля. И все это день за днем создается вокруг меня, я – главная звезда, центр сюжета, представляешь?

И я даже не могу это как следует отметить из-за бешеного графика съемок и мамы, которая каждый уик-энд находит мне какое-нибудь занятие.

Мы, правда, собирались у Тамико в прошлую пятницу: я, Беллс, Сидни и сама Тамико – но разве же это можно назвать вечеринкой?

Чаепитие в духе моих престарелых тетушек.

Жалко, что тебя с нами не было. Впрочем, ничто не мешает собраться снова, когда приедешь в наши края.

(не будешь ведь ты годами безвылазно сидеть в своей школе для маленьких фермеров, правда? Даже думать об этом скучно)

Что до маминых квестов, обычно они сводятся к тому, что я должна, просто обязана навестить очередного родственника и либо передать ему что-то, либо что-то у него забрать и отвезти еще кому-то. И если вдруг тебе кажется, что для подобных вещей давным-давно придумали курьерскую службу – знай, так кажется не только тебе.

Но у мамы свое видение Вселенной.

Неделю назад, например, это была кузина Миранда, дочь дяди Уильяма.

Родом она из Сан-Мишуно, но недавно вышла замуж и переехала в Оазис Спрингс.

В юности мы толком не общались. Миранда вечно была какая-то загруженная, хмурая, не любила тусовки. Серьезно занималась горными лыжами, вроде, даже собиралась делать спортивную карьеру. А теперь вдруг выскочила за парня из Сити, умчалась за ним на северо-запад (его семье принадлежит сеть заправок на западном побережье) и с головой ушла в домашнее хозяйство.

Мама велела лично убедиться, что кузина в самом деле так счастлива, как расписывает по телефону (страшно представить, что началось бы в Оазис Спрингс, окажись все наоборот). Ну, мы с Мирандой сходили в бар. Опрокинули по паре бокалов (местный клубничный нектар – вкуснятина!), я спросила про горные лыжи и про планы на будущее в целом. Немножко рассказала про съемки и про то, как зашибенно любить свое дело. Следом кузина добрую четверть часа размазывала по тарелке мысль, что тоже хотела бы заняться чем-нибудь крутым, но еще не решила чем.

Потом в голове зашумело, и конец вечера помню плохо (но знаю, что примерно в половину двенадцатого муж Миранды забрал нас обеих из бара). Если мама как-то иначе представляла себе этот разговор по душам – что ж, надо было уточнять.

А пару суббот назад – Ди.

Ее, вроде как, повысили, и теперь все эти авангардные выставки в галерее Большого Сан-Ми – ее головная боль.

Тогда шел какой-то особенный вернисаж, галерея была открыта до глубокой ночи, и Ди осталась последним посетителем. Мы с Беллс и Тамико устроили киномарафон лучших триллеров десятилетия, и я вообще не собиралась возвращаться домой до воскресенья. Но мама велела забрать сестру и приехать до половины второго, никаких возражений.

Я злилась – на маму, на Ди с ее дурацким издательством, даже на Дага, который в тот вечер сидел с Луисом, пока Рори навещала свою чокнутую тетку в Мунвуд Милл – и чувствовала себя паршиво. Так что выдернула Сэма на прогулку: у него талант поднимать настроение в самые дерьмовые моменты.

Было довольно поздно, но Сэм легок на подъем, и я давно обещала ему показать в Сан-Мишуно что-нибудь покруче спортзала.

Ждать нашу мастерицу художественной критики пришлось минут двадцать, и, будь я одна, всю галерею бы разнесла по кирпичику. Но у Сэма с терпением получше, и меня он тоже отвлекал. Опять рассказывал смешные (и ужасные) истории о своих младших. Кажется, он жутко по ним скучает.

Будь я одна, Ди бы и не подумала извиняться за медлительность. А то и вернулась бы в галерею еще на час, притворившись, что забыла телефон или кредитку – просто чтобы посильнее меня взбесить. Но перед Сэмом ей, конечно, сразу стало неловко.

Захлопала глазами, рассыпалась в сожалениях – ну, сама невинность, нипочем не догадаешься, какой душной, мелочной стервой умеет быть. А когда, уже в машине, выяснилось, что Сэм и сам почти профессионально тренируется, и лично знает многих профессиональных спортсменов, вовсе взяла беднягу в осаду и атаковала вопросами прямо до Рынка Специй.

У Ди новая идея-фикс: лавбургер про фигуристов. При том, что в фигурном катании она разбирается хуже, чем в языковых диалектах Древнего Китая.

Дальше был один… эпизод. Нет, не так. ЭПИЗОД.

Мы подбросили Сэма до крыльца, и я тоже ненадолго выбралась из машины, чтобы попрощаться. Ди осталась внутри. Сэм непривычно хмурился, таким задумчивым я его прежде никогда не видела, а ведь еще час назад, когда мы торчали на площади у галереи, все было совершенно нормально. Он как будто колебался, одновременно желая чем-то поделиться и сомневаясь что стоит. Ты меня знаешь, терпеть не могу такие вещи. Спросила прямо.

«Твоя сестра, – говорит, – я ее, вроде, уже видел раньше. Может, месяц назад».

И замолчал. Мялся, кусал губу еще добрых пару минут, игнорируя любые мои попытки вытрясти продолжение. Но потом все-таки признался.

Ди заходила к Стерлингу.

Стерлинг быстро увел ее в свою комнату (поэтому Сэм не был до конца уверен), и они заперлись там с обеда и до вечера, и понятно, чем все это время занимались. В панельных домах стены ведь из картона, от соседей ничего не скроешь, как ни старайся.

Черт, Молли, я даже не знаю, что тут можно написать.

Это так невозможно, чудовищно глупо, и все же настолько в стиле Ди, что я верю: она могла простить Стерлингу и измену, и то, что он годами в открытую подбивал ко мне клинья, параллельно уже встречаясь с ней, и то, что сейчас у нас изредка бывает секс. Могла прибежать к нему по первому зову на задних лапках, с высунутым языком, и всю ответственность за его неверность свалить на меня.

Я, родная сестра, двойняшка – зло во плоти, а ублюдок Стерлинг просто немножко запутался и ошибся, понять и простить.

А мне вот любопытно, что будет, если прямо сейчас устроить нам троим свидание и потребовать от Стерлинга определиться наконец.

Хотя на самом деле я и так знаю, что будет.

Он выберет меня. Он всегда выбирал меня. А еще через полгода идиотка простит его снова.

Ладно, что толку обсуждать, безнадежные безнадежны.

Вернемся к тому, что можно обсуждать бесконечно: мой новый проект.

Из знакомых лиц в павильоне – гримерша Нэн (здорово, мне понравилось с ней работать) и эксперт по свету Дьюи. Упорный мужик, не оставляет надежд, но все его подкаты – такой немыслимый кринж, что светят ему только юпитеры** и рампы.

О, а знаешь, кто играет главную мужскую роль? Клайв Грин!***

Так странно, я помню Клайва еще по «Супердеткам», а теперь он мой партнер по сериалу, где есть поцелуи и постельные сцены. Когда увидела его имя в таблице каста, подумала: хэй, этот парень точно будет смотреть на меня сверху вниз, постоянно подначивать, придираться и отчитывать за каждый промах – он ведь с детства перед камерами, а у меня за спиной только школьный драмкружок, одна роль в ситкоме и рекламные контракты.

Но Клайв такой скромный, даже застенчивый, совершенно не похож на своих «взрослых» персонажей. Очень комфортный! Всегда готов помочь советом, но не упрекает, дает проявить себя и подбадривает, когда что-то не получается.

Черт, он даже кофе приносит, когда в мой график съемок запихивают несколько сцен подряд!

А еще мы записали коллаб для моего блога. Могу, кстати, взять для тебя автограф или даже устроить знакомство. Запросто!

(только имей в виду: все, что пишут в таблоидах про брак Клайва – чистая правда, он действительно крепкий семьянин и обожает жену)

Как назло, наш экранный «роман» начинается с кучи конфликтов. Полно эпизодов, где я ору на Клайва, говорю ему разные резкие, жестокие вещи. Бывает (особенно в первые часы съемочного дня), не успеваю сходу настроиться на наших персонажей, ощущаю неловкость, и это заметно в кадре.

Но Клайв не злится, у него железное терпение – наоборот, помогает собраться. И в какой-то момент между нами начинается просто очуменная химия! Мы уже не играем, мы живет там, среди декораций.

О сюжете говорить толком не могу, сама понимаешь, молчание прописано в контракте.

Анонс, который уже выложили в сеть, таков: я – доктор Аланна Харт, гений от медицины, амбициозная, дерзкая и циничная, сгораю на работе. Однажды мне (ну, то есть, Аланне) достается пациент, который видит мир совершенно иначе (это, конечно, Клайв), и общение с ним навсегда переворачивает мою жизнь. Парень смертельно болен, смирился, спасти его невозможно, и наши чувства обречены.

Вот только я (то есть. Аланна) не привыкла сдаваться, и скорее сама умру от перенапряжения, чем проиграю этот бой.

В общем, все как ты любишь, Молли. Запасайся носовыми платками заранее.

Представляешь, вчера возле студии у меня впервые попросили автограф – а ведь на «Симфликс» пока один трейлер и саммари!

Смотрящий милостивый, я прямо чувствую – вот он, мой золотой билет!

Когда-нибудь, Молли, ты будешь с гордостью рассказывать внукам, что сама Дениз Эпплгейт однажды отшила тебя с приглашением на школьный бал.

Приезжай, и я компенсирую тот дурацкий отказ приглашением в лучший бар Сан-Мишуно!

Ужасно скучаю

Дени.

P.S. И пришли уже открытку с видами вашей легендарной индейской скалы, мне же любопытно!

Примечания

* – роды в больнице довольно удачно совпали с началом рабочего дня Шарлотты, так что на лоте удалось собрать троих: счастливую мамашу, счастливого папашу и властную бабушку. Через обычный вызов на лот призвать сима в больницу нельзя.

** – сленг. мощный направленный светильник на съемочной площадке.

*** – на самом деле он Клайв Гринберг, прямой потомок Нокса Гринберга и Саммер Холидей (один из горожан, которых я недавно подселяла к династийной семье и устраивала в карьеру Актера). Просто в записках довольно часто мелькает эта фамилия, так что для логического отделения мальчика-актера от просто знакомых, будем считать, он взял псевдоним.

Баллы

+1 балл за получение отличного диплома (Дуглас Эпплгейт)

Всего: 264,75

 

[Мелочь]

Привет, Беллс!

Черт, жутко обидно, что ты не смогла вырваться с дурацкой работы на свадьбу Дага (бросай ее – я про работу – твоя дурацкая корпорация совершенно тебя не ценит). Никто вовремя не сказал «стоп» – и вот, пожалуйста: уже вторые сутки твоя любимая кузина страдает от чудовищного похмелья. Этот их «мунвудский лунный стаут» просто отвал башки, однозначно не стоило мешать его с игристым.

А еще Лу, кузен Рори, спрашивал про тебя. Когда вы двое успели познакомиться?

Ты обязана рассказать мне все, Беллс, парень был ОЧЕНЬ настойчив – ставлю свой золотой скаутский кубок, он втрескался по уши.

С тебя подробности!

(и не рассчитывай, что я забуду, нет-нет)

Знаешь, когда Даг вдруг с бухты-барахты выдал, что хочет церемонию в Мунвуд Милл, это не показалось мне клевой идеей. Какой-то убогий бар под открытым небом, канадская кухня (кстати, ты в курсе, что Лу родом из Канады?) и дерьмовые дороги. И «мунвудский лунный стаут», который здесь варят Смотрящий знает из чего. Я собиралась выгулять роскошное шелковое платье в пол и каблуки, а вечеринки на природе – это уже давным-давно не оригинально и вообще морально устарело.

И все из-за какого-то там особенного дерева. Пф. Можно подумать, в Виллоу Крик недостаточно старых деревьев.

Маме тоже не понравилось. Она рассчитывала, что Даг женится в церкви на Кортьярд Лейн, с благословения яковитского пастора – так было у них с папой. Выбирала вместе с Рори наряд невесты (я и не думала, что такую валькирию, как наша Рори, можно заставить выглядеть изящной, почти хрупкой), договорилась с пастором Бейли-Муном, заказала на Магнолия Променад гирлянды и фигурки для свадебного торта.

И тут братец взбрыкнул и заявил нам, что скрепит брак полоумная тетушка Лили и случится все в задрипанном баре вымирающей деревеньки. А потом они с Рори повторят свои клятвы у священной сосны, чтобы Мунвуд Милл окончательно принял Дага как часть общины.

Что думаешь об этом, дорогая кузина?

Точно. Звучит как полный бред.

Мама внезапно не стала затевать скандал, даже приехала позавчера утром к бару вместе с нами. Но уже через час ее срочно-пресрочно вызвали в приемный покой. Прямо теряюсь в догадках, что такого должно было произойти в нашем захолустье, чтобы главный врач окружной больницы не могла спокойно отпраздновать женитьбу сына. Не иначе, я пропустила пару постов о зомби-апокалипсисе в своей новостной ленте.

Папа тоже не стал затевать скандал и просто сделал вид, что все идет по плану. Улыбаемся и машем. Он хорош в этом.

Ты спрашивала, почему Ди попросили заняться цветами и напитками, а меня ни о чем не попросили – ну, мы ведь обе знаем Ди: если бы Даг сделал наоборот, Большой День начался бы с истерики.

Из нас двоих только у меня нет развитого чувства собственной ущербности. Меня не нужно постоянно мотивировать, поддерживать, убеждать, что мое мнение имеет вес. Что у меня есть вкус (хотя у меня-то он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО есть – в отличие от) и мое присутствие важно и ценно.

А Ди нужно. Иначе она начинает рыдать, как избалованный ребенок.

И нет, я ни капельки не обиделась.

Почти все важные роли достались близким Рори: за кольца отвечал ее брат Джейкоб, клятвы принимала тетушка Лили, свидетелями были Лу и еще какой-то тип с густой черной бородой*, кажется, двоюродный дядя (я толком его и не разглядела). Даг хотел, чтобы Рори чувствовала себя комфортно во время церемонии – надеюсь, она это оценила.

Рори говорит, что, став матерью, еще сильнее привязалась к семье, к своим корням: сиблингам, кузену, тетушке. Старший мистер Волков на празднике не появился. Если верить Джейкобу, уехал по каким-то важным и неотложным делам прямо накануне.

Знакомо звучит, не правда ли?

Моим «плюс один» на свадьбе был Джастин Уорд.

Не уверена, зачем вообще его позвала. Впрочем, у Дага хватило ума пригласить в числе друзей своего бывшего, Гарри, а заодно и Одри Ричардс, Мисс Безнадежная Влюбленность В Лучшего Друга Со Времен Начальной Школы – на этом фоне мой выбор компании определенно не смотрится слишком эпатажным.

А еще я не была уверена, что Джастин приедет – даже после того, как согласился. В прошлом он порой круто менял свои решения.

И все же он приехал. Опоздал на полтора часа (вокруг деревни в самом деле дерьмовые дороги), припарковался у бара примерно к середине папиной речи о тонкостях семейного быта – но приехал.

И, ну… я правда была рада его увидеть.

Тебе бы, конечно, обрадовалась больше, но сойдет и утешительный приз.

Когда мы с сестрой были маленькими, нас часто приглашали на свадьбы: два «чудесных ангелочка», в самый раз бросать лепестки на дорожку к свадебной арке. Добрую половину этих торжеств я уже и не помню, приходится верить тетушкам и семейным фотоальбомам.

Когда нам было тринадцать, дядя Джейкоб и тетя Луана обвенчались в церкви на Кортьярд Лейн. Начало лета, изнуряющая жара – примерно, как сейчас – и в церковном зале было совсем нечем дышать, первые полчаса я еще делала селфи в новом платье, но потом уже думала только о том, как бы нудная речь пастора поскорее закончилась.

Короче, никогда прежде свадьбы не вызывали у меня желания разрыдаться от умиления.

А тут пришлось срочно сбегать в туалет и переделывать мейк на скорую руку.

Просто Даг и Рори казались такими невероятно счастливыми. Очаровательно неловкими, неуклюжими – Рори шла по дорожке лепестков с комично-сосредоточенным выражением лица, словно ее вот-вот стошнит, а Даг немного перепутал слова клятвы – но их обоих это как будто совершенно не парило. И мне тоже вдруг захотелось ощутить себя счастливой, окрыленной, и не замечать ничего вокруг, и не думать ни о чем, кроме своей любви.

Конечно же, прямо сейчас я не готова к замужеству. Но ведь когда-нибудь это обязательно произойдет с нами, Беллс, ты думала о свадьбе? Представляла, какой она будет, каким будет твой наряд, твой букет, мужчина под аркой?

Сразу после обмена кольцами начались танцы.

Первыми на танцпол вышли, конечно, молодожены, а мы, гости, были за группу поддержки. Но Рори реально не умеет танцевать, в вальсе топчется, как пьяная слониха. Даг пытался с ней репетировать, но от волнения Рори все-все забыла. Так что они сделали пару туров и отступили к столу с закусками. Дядюшка Чарльз пригласил тетушку Синди, дядюшка Эван – старую Лили, даже папа и фрау Шварценбах ненадолго включились.

Ну, и мы с Джастином решили не изображать мебель.

Ди подговорила маленького раздражающего придурка позвать Шейлу Волков. Танцует девочка немногим лучше своей старшей сестрицы (и тоже страшно смущается от любого внимания), но хотя бы не настолько деревянная. Выглядело даже мило.

В целом, Мунвуд Милл оказался не так плох, как я опасалась.

Еще бы не вонял мокрой псиной. Клянусь, Беллс, даже чертов свадебный торт к вечеру пропитался этим запахом. Мое платье, туфли, клатч – абсолютно все хотелось сдать в химчистку при первой возможности, а самой часа три отмокать в горячей ванне с розовым маслом.

На моем собственном торжестве точно будет иначе.

Она будет безупречной, моя свадьба.

Поменьше сосен и комаров вокруг – для начала.

Я не очень прилежная яковитка, ты знаешь, так что церковь на Кортьярд Лейн тоже отпадает. Пресса должна присутствовать, но в разумных пределах, поэтому вычеркнем из списка потенциальных локаций Бульвар Старлайт и парк Мишуно Медоуз. Я думала о каком-нибудь маленьком приморском городке, вроде Тартозы. Само собой, там должен быть роскошный ресторан, минимум четыре звезды «Симсополитен». На мне – платье от известного кутюрье, такое, чтобы глаз не оторвать. Букет из белых и кремовых роз (Рори достался почти идеальный, жаль, он не подходил ей совершенно).

А женихом пусть будет… ну, кто-нибудь, кого не стыдно показать родителям.

Разве я о многом прошу?

Братец теперь нас покинет. В смысле, заживет отдельно с женой и сыном, как взрослый.

Мне будет не хвать малыша Луиса. Определенно, я быстро привыкну к отсутствию пронзительных воплей на весь дом в четыре утра, но вообще-то он прелесть. Личико такое кругленькое, скуластое, точно, как у Рори, а глаза зеленые-зеленые – это мы от Шармов наследуем.

Даг присмотрел дом в Бриндлтон-Бэй, снова поперек маминым желаниям. Она-то рассчитывала на Ньюкрест, чтобы прямо по соседству. Предместья Большого Сан-Ми за последнее десятилетие сильно разрослись, целые новые районы строятся.

В Бриндлтон-Бэй мама не сможет ездить каждый вечер после работы, в лучшем случае – на уик-энд. Даг, кажется, давно готовился, делал накопления. Дом очень просторный, стоит на утесе, из окон шикарный вид на залив.

Уже перевезли мебель на первый этаж и большую часть книг, выплатили стартовый взнос. У Дага, как и у меня (как и у всех нас), есть личный счет и право на часть дедушкиного наследства, но он тем не менее старается экономить и брать разные подработки, чтобы не пришлось потом бежать к маме за финансовой помощью.

В своей спальне на втором этаже «Священной топи» братец не ночевал уже неделю, так что мы с Ди наконец-то решили разъехаться.

Наша общая комната останется за мной, и да, Беллс, я уже внесла в интерьер несколько клевых новшеств. Ты будешь в восторге!

Я сама просто на седьмом небе, даже не верю своему счастью. Смотрящий милостивый, наконец-то не нужно делить шкаф с уродливым шмотьем сестрички! И никаких больше громоздких стеллажей с «Любовной любовью» и «Неземной страстью» в качестве фона для моих крутейших модных стримов.

Ди тоже сделала перестановку.

Все в ее обычном стиле: желтые стены, как в психушке, желтые гардины в цветочек, плед с подсолнухами и книги-книги-книги. Чертовски здорово, что я могу просто не заходить к ней вообще совсем никогда, забыть, что Комната Кошмаров Для Любого У Кого Есть Глаза (и здравый смысл) существует в нашем прекрасном доме.

Ну и напоследок будет тебе новость, насчет которой я пока не уверена – хорошая она или плохая.

Начну издалека.

Понимаешь ли, предпосылки этой новости, они, мягко говоря, не совсем очевидные.

Ты в курсе, у меня целая куча тетушек. Точно не меньше дюжины, если считать троюродных. Моя самая любимая – тетушка Мэри, жена дяди Чарльза. Она почти никогда у нас не бывает, мама ее на дух не переносит. Последний раз я видела тетушку Мэри, кажется, года три назад, на папином юбилее. Не родственница, а мечта.

Тетушка Кристен тоже ничего: она приходит только тогда, когда очередной ее стартап оказывается на грани банкротства и нужно занять денег. Тетушка Луана вполне сносная: ей словно бы вообще ни до чего нет дела – знаешь, она ведь с архипелага, а у них там своя атмосфера.

В самом хвосте хит-парада тетушка Норма и тетушка Синди. Увы, обе они живут неподалеку и заглядывают часто. И мама всегда им рада – есть, с кем перемывать косточки соседям на террасе.

И вот, Беллс, в прошлую пятницу, оторвавшись на минутку от свежих сплетен и пчелиного чая, тетушка Синди изрекла: «Дени, девочка моя, какая же ты красавица! И до сих пор без достойного мужчины! Ну, это ведь не дело. Знаешь, Стэн мне на днях рассказывал про одного своего приятеля по клубу любителей рыбалки, у него взрослый сын. Такой славный мальчик! Учится в Бритчестере на юриста и подрабатывает в фирме отца. Нужно вас познакомить!»

Вот правда, почему бы и нет. И зачем спрашивать у меня, хочу ли я знакомиться с разными славными мальчиками из Бритчестера, кого вообще волнует мое мнение? Уж точно не тетушку Синди.

Как-то резко всех вокруг озаботило отсутствие у меня «официального» бойфренда.

Еще и статейки после фанмитинга на «Умниконе» подлили масла в огонь. Ты ведь их читала. И мама с папой читали. И тетушка Синди, и тетушка Норма, и вся-вся наша большая дружная семейка, кроме, может, тетушки Луаны (не уверена, что она вообще умеет пользоваться смартфоном). Клайв просто передал мне пачку салфеток, а фанаты на анонимных бордах уже передрались: половина клеймит меня стервой-разлучницей, половина готова благословить наш с Клайвом союз, ведь мы так хорошо смотримся вместе (моя правая ладонь почти приросла к лицу, пока я листала эти посты).

Клайв говорит, они с женой научились воспринимать такие новости с юмором. Ему регулярно приписывают романы с коллегами по съемкам, обратная сторона популярности. А пару месяцев спустя Клайв Грин снова в топе самых примерных семьянинов Города Грез и все восхищаются его верностью брачным клятвам. Потом на «Симфликс» выходит очередной сериал с ним в главной роли – и все по новой.

Где-то в глубине души я не против найти постоянного партнера и предъявить его широкой публике, чтобы отстали. Еще бы на моем жизненном пути встретилась молодая (и свободная) версия моего папы: заботливый, чуткий мужчина, на которого всегда можно положиться, рядом с которым можно расслабиться, ощутить себя как за каменной стеной.

Потому что знаешь, дорогая кузина, иногда я ХОЧУ расслабиться.

Хочу, чтобы в следующий раз, когда я запорю дубль или благотворительный фонд, которому я перевела деньги, окажется липой, кто-нибудь уверенный в себе и глубоко, искренне любящий произнес: хэй, Дени, детка, выдохни, мы вместе все решим, я не оставлю тебя с этим эмоциональным дерьмом один на один.

Легко найти парня для головокружительного секса, но так чертовски сложно – партнера, вторую половинку. Того, кто принимал бы меня со всеми моими амбициями и капризами, сомнениями и ошибками, чокнутыми фанатами и не менее чокнутой родней.

Вот, например, Дэйв по ночам повадился беседовать с портретом прадедушки Аарона, даже в шахматы с ним играет – и с кем я могу это обсудить?

Разве что только с тобой, Беллс. Клянусь, не будь мы кузинами, уже точно задумалась бы, действительно ли мне совсем-совсем не нравятся девушки.

В общем, пятничное замечание тетушки Синди задело неожиданно сильно. И я все еще была на эмоциях, когда в субботу ужинала с Джастином «У старой Мари», и он поделился, что хочет снять квартиру в Сан-Мишуно: Крис пару месяцев назад женился, планирует в скором времени стать отцом, и это уже слишком (супругу старший братец Джастина выбрал себе под стать – настоящая змея).

Предложила Уорду пока пожить в «Священной топи».

А что? У нас полно свободных диванов, и мама как раз жаловалась, что после отъезда Дага в доме пустовато.

Это было одно из наших странных свиданий, когда мы вроде-бы-вдвоем, общаемся о личном, немножко флиртуем, немножко обсуждаем грядущие съемки – но за нашим столиком вообще-то сидит инородное тело «Дэвид Эпплгейт», потому что, видите ли, это теперь моя вечная обязанность: забирать его по выходным с компьютерно-ботанских занятий.

И я предложила Джастину пожить с нами.

Джастин пожал плечами. Инородное тело тоже пожало плечами (не то чтобы у него было право на возражения). Джастин сказал: «Вряд ли это удобно».

И я ответила: «Найми грузовик».

«Неудобно» не значит «нет».

Джастину всегда было плевать, насколько удобны его поступки для окружающих.

Так что возможно уже в понедельник «Священная топь» опять содрогнется от скандала. Я ведь не обсудила свою чумовую идею с Ее Величеством.

Пожелай мне пережить этот понедельник, Беллс. Иначе кто будет слать тебе открытки?

Люблю, целую, всегда твоя

Дени.

Примечания и техническое

* – Вольфганг Уайлдер. К сожалению, в день свадьбы он перекинулся в волка (на скринах заметно) – давайте сделаем вид, что оборотни таки пытаются маскироваться от обычных людей.

Свадьба проводилась на стандартном лоте «Бар и бункер «Острый клык»» в Мунвуд Милл.

После мероприятия лот вернулся в изначальное состояние: арка, свадебная дорожка, лепестки, сиденья и шипучка были удалены.



Даг, Рори и Луис переехали на участок «Тэйлс Энд» в Бриндлтон-Бэй.

(другие скрины можно посмотреть здесь, в Закулисье).

Переезд проходил в два этапа (Рори отселила отдельно и позже, чтобы была возможность завести им с Дагом еще ребенка).

Молодая семья получила 400к «подъемных» на покупку дома и не только.

Переезд Джастина.

Баллы

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Программирование, Джейден Шарм)
+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Программирование, Дуглас Эпплгейт)
+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Ясновидение (Джейден Шарм)
+0,25 балла за достижение подростком вершины карьеры неполного рабочего дня (Компьютерный клуб, Дэвид Эпплгейт)

+1 балл за свободные баллы счастья (Дуглас Эпплгейт, 11625 свободных баллов счастья)
+0,5 баллов за выполненные желания (65, Дуглас Эпплгейт)
+6 баллов за пережитые эмоции по формуле (Дуглас Эпплгейт)
(0+23+1+98+0+48+101+263+439+189+60+22-4-13)/50*0,25
Всего: 273,75

 

[Мелочь]

Дорогая, любимая, самая лучшая в мире кузина!

Почти два месяца тебе не писала из-за съемок, успела соскучиться (знаю, звучит глупо, ведь мы каждый вечер на созвоне, но уж как есть). Думала, когда закончится мое творческое рабство, настрочу целую повесть сразу обо всем, может быть, даже в стихах.

Но вдруг эта ДУРИЩА, моя драгоценная сестрица, ТАКОЕ отмочила!

Черт, Беллс, мне просто необходимо как-то привести мысли в порядок! Побудешь моей подушкой для криков и таблеткой успокоительного, окей?

Насчет съемок.

На самом деле, понятия не имею, сколько они продлятся. Еще пару месяцев или больше, полгода, год? График, вроде бы, мягче, чем в моих предыдущих проектах: в сериале будет много равноценных сюжетных линий, и я пока участвую только в одной из них. Но почему-то все равно страшно устаю к вечеру, а успеваю гораздо меньше, чем раньше. Даже не представляю, как выдержала бы сейчас бешеный темп времен «Дикого пламени».

Может, это и есть выгорание?

Ну, или дело в том, что раньше я снималась только в мелодрамах (и рекламе), а теперь влезла в боевик. Совершенно другой уровень физической отдачи: я сама исполняю почти все трюки, кроме самых опасных, а Большой Босс – режиссер старой закалки, волшебный Си-Джи-Ай используем по минимуму. Кстати, открыто об этом не говорили, но по площадке ходят слухи, что моя роль изначально была написана для актера-мужчины. Причем для кого-то известного. В последний момент он отказался, Тони удачно перехватил контракт, а сценарий остался прежним. И вот поэтому в кадре я почти все время дерусь, бегаю, стреляю, или за моей спиной что-нибудь взрывается.

До конца лета, скорее всего, будем снимать только натуру. Арендовали склад в Порт Промис, Эвергрин Харбор, и договорились с городской администрацией, что перекроем часть старой пристани.

Там когда-то был крупный промышленный хаб, потом строили очистной комплекс (не закончили), активисты пытались протолкнуть в Сенате проект озеленения территории возле дамбы (удалось, но позже возникли трудности с финансированием) – словом, сейчас это идеальная декорация для фильма в жанре «пост-апокалипсис», нечего даже фактурить.

Дом дяди Чарльза и тетушки Мэри в пяти минутах ходьбы от площадки, и они не против приютить меня до конца съемок. Вот только тетушка Мэри недавно родила, а в доме с младенцем невозможно выспаться как следует. Поэтому я просто ужинаю у них два-три раза в неделю. Приходится рано вставать и много ездить.

Львиную долю свободного времени трачу на физическую подготовку. То есть, я постоянно поддерживаю себя в форме, но теперь этого недостаточно – нужны мускулы, эффектный рельеф. Я должна выглядеть как человек, способный навалять банде мародеров, понимаешь?

Словом, в те дни, когда «Дениз Эпплгейт» нет в съемочном листе, я чилю в зале. Постоянно общаюсь с Сэмом (Гаррисом): так уж вышло, его номер – моя первая ассоциация со словом «тренажеры». Не то чтобы прямо личный гуру, просто Сэм часто бывает ничем не занят (он устроился в автомастерскую недалеко от дома, в Квартале Специй, но сейчас у них мало заказов) и даже глубокой ночью готов составить компанию на беговой дорожке.

А еще кто-то ведь должен разгонять папарацци! Ты знаешь, Беллс, я люблю внимание, но эти ребята переходят все границы. Надоели хуже морковного пудинга фрау Шварценбах, с самой премьеры «Вида на сердце» не дают мне даже за кофе сгонять без камер!

Мы с Сэмом взяли большую паузу после спонтанного поцелуя в караоке-баре, и, кажется, оба пока не определились, чего хотим друг от друга. Некоторое время держались как старые приятели: шутили-веселились, обсуждали только безопасные темы, прощались в холле фитнес-клуба.

Однажды Сэм предложил посидеть где-нибудь после тренировки, и я не нашла причин отказать.

Знаешь, без влияния яблочной шипучки он неплохой парень. Простой, открытый, всегда говорит что думает – это мило. Умеет смеяться над собой и вообще рад поддержать хорошую шутку. Любит заботиться и опекать (статус моего «рыцаря» в турнире против надоедливых журналистов сразу выдает ему огромный бафф к уверенности).

А еще этот торс, Беллс, эти плечи, пресс… ты бы видела его в бассейне!

В общем, у нас появилась традиция после зала зависать на час-два в какой-нибудь забегаловке. По-прежнему ничего особенного: поболтать, потанцевать, выпить по коктейлю.

Ну, может, поцеловались еще пару раз. Надо же было убедиться, что все между нами в порядке.

Твоя кузина, Беллс, наконец-то стала достаточно взрослой, чтобы не бросаться в любовный омут с головой при первом намеке на взаимное влечение, выдохни и поздравь себя с этим. Хочу просто плыть по течению: если в конце концов звезды сойдутся и мы с Сэмом переспим – что ж, так тому и быть, но если нет – тоже неплохо.

К слову, я не делаю тайны из наших вечерних посиделок. Во-первых, бесполезно, попытки оставить частную жизнь частной обычно лишь разжигают интерес «желтухи». Во-вторых, рассуждаю так: пусть лучше гадают о моих отношениях с непубличным «горячим качком», чем снова шипперят с кем-то из коллег. Да и фотки для статеек лучше бы тащили из моего Симстаграма, там хороший свет и удачный ракурс – и пусть все чертовы папарацци дружно идут мести улицы!

Порой сложно удерживать себя от глупостей. Сэм ведь и правда чертовски горячий.

Но я вдруг обнаружила, что ждать близости, предвкушать ее тоже приятно. Ты представляешь, как все у вас могло бы происходить, каким он был бы с тобой: нежным, резким, теряет ли голову, когда очень хочет, или до последнего сосредоточен на твоем удовольствии, умеет ли что-то особенное. Если вы уже покувыркались, нет никакой интриги, самый яркий оргазм длится меньше минуты. Зато, пока он не случился, можно изводить себя мыслями. Долго.

Не пойми меня неправильно, кузина, я вовсе не собираюсь в петерианский монастырь. Просто впервые распробовала медленное, постепенное развитие отношений, от дружбы к чему-то большему (наверное). Я за разнообразие в интимной сфере.

Так, о чем еще собиралась написать.

С началом съемок из моей жизни исчезла одна жуткая, надоедливая головная боль.

Постоянно мотаясь между городами, я физически не могу водить маленького раздражающего придурка от крыльца до школьного автобуса и следить, чтобы не влип в очередную дурацкую историю из-за своего длинного языка и аномально крошечного мозга.

И случилось чудо: родители внезапно вспомнили, что Дэйву вообще-то уже семнадцать, и он в состоянии сам о себе позаботиться.

Может даже съездить на автобусе в соседний город на свидание с девочкой. Энджи Ананси в прошлую пятницу приглашала его на какой-то фестиваль в Глиммербрук.

Я, если честно, здорово удивилась – в смысле, серьезно, Беллс, фестиваль? Мне казалось, у вас не принято слишком часто высовывать нос за ворота особняка.

Дэйв мне потом взахлеб рассказывал, как они участвовали в каком-то там конкурсе, и он победил сначала Энджи, а потом еще кого-то (не то чтобы я слушала, заняться мне больше нечем). Вот же тупой тупица, не мог поддаться красивой девочке, сорвал бы приз зрительских симпатий – ну, тот самый, который значительно приятнее гран-при.

Впрочем, Энджи, кажется, любит амбициозных. Они с братцем снова вместе идут на школьный бал – тот, что вначале осени. Энджи будет уже выпускницей, но ее это словно бы не волнует. Прекращать роман с маленьким недоумком после вручения аттестата Энджи явно не собирается. А я бы, наверное, прекратила (ну, если бы вообще влипла каким-то образом в это ходячее недоразумение).

О чем с Дэйвом общаться дольше пяти минут? Он же вечно в своих фантазиях, иногда даже флиртует сам с собой перед зеркалом.

Никаких призов с фестиваля братец домой не привез, хоть ему (якобы) и вручили не то статуэтку, не то плюшевую игрушку. Говорит, осталась у Энджи.

Знаешь, не удивлюсь, если вся история с фестивалем и свиданием – выдумка от начала и до конца, у Дэйва с этим запросто. Может, он шатался в одиночестве целый день по центральному парку и вдоль набережной канала (звучит как обычный, нормальный день неудачника, разве нет?). А Энджи давным-давно нашла себе бойфренда получше и знать не знает ни о каких школьных вечерах под ручку с чокнутым фриком.

Не то чтобы меня сильно заботило, чем Дэйв занят в свободное время. Лишь бы не угодил в какую-нибудь дерьмовую компанию.

Энджи была в «Священной топи» пару раз на прошлой неделе, но мы не пересеклись. Да и за все время этой дурацкой влюбленности Дэйва едва ли дюжиной слов обменялись, так что я понятия не имею, какие у них взаправду отношения.

Мне бы с собственной личной жизнью разобраться.

В последнее время чувствую себя героиней того дейтсима, в котором постоянно зависает наша Тамико. Мне выдали меню, где вместо блюд – парни, и каждый из них по-своему интересен и привлекателен. И пора бы, наверное, выбрать одного из них – но это ведь так дьявольски сложно, Беллс!

Вчера во время утренней разминки в нашем подвальном йога-зале Джастин впервые поднял тему выбора.

Скривил губы в неприятной, злой, какой-то змеиной улыбке и сказал: «Думаешь, я не понимаю, к чему все идет?»

Мол, это очень мило, что я предложила ему пожить в «Священной топи».

И наш нынешний статус «друзей с привилегиями» Джастина в моменте полностью устраивает. Если и мне ничего другого от него не нужно – окей, да здравствуют свободные отношения. Будем иногда проводить время вместе, нам ведь хорошо вдвоем, так почему нет. Но никаких запретов на параллельные романы для обоих.

А если вдруг я хочу большего, хочу получить Джастина в единоличное пользование, хочу его преданности и даже, может быть, любви, то взамен и сама должна хранить верность.

Никаких ночевок у Стерлинга и всего такого прочего.

Выбирать мне.

«Друзья с привилегиями», ха.

Если бы Джастин вчера это не озвучил, я бы никогда в жизни не назвала нас так.

Друзья, с привилегиями или нет – что-то про душевную близость, понимание с полуслова. За шесть недель с начала нашего совместного быта Джастин ни разу не ночевал на диване, мы засыпаем и просыпаемся в одной постели. Но вот я смотрю на него, Беллс, и ни черта не понимаю, что у него в голове.

Это АБСОЛЮТНО не тот человек, с которым я встречалась в старшей школе!

Того Джастина разорвало бы на сотню Джастинов поменьше, предложи я вдруг «свободные отношения». Он вообще не умел делиться, ревновал меня к каждому столбу – черт, даже к Молли! даже к тебе!

Этот Джастин сам предлагает быть друг другу почти никем, удобными любовниками, живыми секс-игрушками.

И как будто ему совсем безразлично мое решение.

Не знаю, что произошло с ним в Винденбурге, что именно его сломало (он моментально съезжает с темы, стоит мне только попытаться вытянуть немного подробностей). И пока не узнаю, едва ли смогу выбрать хоть какой-то вариант.

Уф. Ладно.

С прелюдиями закончили.

Теперь главное. То, о чем с самого начала собиралась тебе написать.

Это произошло вчера ночью. В смысле, было прямо очень поздно, начало первого или около того. Мы с Джастином уже ложились: он был в душе, я листала перед сном ленту новостей.

И когда смартфон в моих руках вдруг завибрировал, это сразу меня насторожило.

А потом я увидела на экране номер Стерлинга. И насторожилась еще сильнее.

Первая мысль, кстати, была о том, что моя мама ведь врач. Ну, в прошлом случалось уже такое: кто-нибудь из родственников звонил нам среди ночи в панике, и мама выезжала к ним (хотя чаще просто выслушивала и успокаивала). У мамы Гила, кажется, проблемы с давлением, и я подумала: блин, может, ей стало плохо, сердечный спазм или что-то в этом духе.

Второй была абсурдная мысль, что очередной благотворительный фонд, в который я вложилась, оказался прикрытием мошенников. Стерлинг тут, конечно, не при делах, но налоговая почему-то всегда звонит мне с «хорошими» новостями после полуночи.

Короче, жизнь меня к такому не готовила: моя тупая младшая сестра предложила Гилу Стерлингу помолвку.

Да-да, Беллс, тебе это не снится. Никому из нас не снится, увы.

Я действительно только что написала «Ди предложила Стерлингу помолвку».

А Ди, черт бы ее побрал, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЭТО СДЕЛАЛА.

Смотрящий, дай мне терпения!

Стерлинг, конечно, внес в ситуацию свою долю идиотизма. Знаешь, КАК он рассказал мне обо всем? Поинтересовался, что ему делать!

«Как поступить? Что мне сказать?»

Прыгай в окно, ублюдок. Молча.

После всего, что между нами было, после всех этих дерьмовых истерик, которые закатывала Ди, после того многолетнего раскола, который случился в нашей семье из-за долбаного Стерлинга, он просто звонит среди ночи и спрашивает: Дени, крошка, мне жениться на твоей сестре?

Клоун из самого сраного, самого несмешного в мире цирка.

Беллс, клянусь, я никого и никогда не ненавидела так сильно. Даже снулую судачиху Ландграаб!

Родители пока не знают.

Папа в последнее время начал пить какие-то самодельные отвары* «для укрепления здоровья». Боюсь, возраст напоминает о себе.

Нет, папа ни на что не жалуется (а еще наотрез отказывается бросать свой чертов ресторан, или хотя бы брать меньше сверхурочных, или отказаться от волонтерства в бесплатной столовой по праздникам), но он ведь давно уже не мальчик. И все наши семейные распри задевают и его тоже, я в курсе.

А мама?

Знаешь, она ведь вообще ничего не сказала насчет Джастина Уорда на диване в нашей гостиной, только посмотрела этим своим ты-снова-меня-разочаровываешь-Дени-взглядом. Но так еще хуже! Мне кажется, свадьба Дага и Рори стала для мамы «точкой невозврата». В том смысле, что на мое благоразумие она давно уже не рассчитывает, а вот в Дага верила, почти как в Смотрящего.

Короче, Даг всегда был умничкой, поэтому «ах, как ты мог», а Дени с детства без царя в голове, чего еще от нее ждать. Но Гил Стерлинг – это совсем, совсем другая история. Когда на той памятной вечеринке Ди застукала нас в родительской спальне, мама прямо вспыхнула от ярости. Серьезно, разозлилась сильнее Ди, словно наша со Стерлингом маленькая шалость надавила ей сразу на все больные мозоли. В один миг из желанного гостя Стерлинг стал тем, кого велено не пускать даже на крыльцо.

А теперь Ди хочет за него замуж.

Сидела себе тихонько в уголке, строчила свою романтическую графоманию для отупевших от монотонной жизни домохозяек – и вдруг такая: хм, давно у нас, в Виллоу Крик, ничего по-настоящему стремного не происходило, предложу-ка я Стерлингу руку и сердце.

Как только смелости хватило. Или наглости.

Но вернее всего – глупости.

В общем, я совершенно не понимаю, как быть, дорогая кузина.

Не со Стерлингом – этот пусть катится к черту.

Рассказать ли родителям? Они ведь все равно узнают в конце концов, так, может быть, лучше уж от меня? Или надавить на Ди, чтобы призналась? Или просто заставить Стерлинга отвалить, я ведь могу: снова помахать морковкой у него перед носом, «забудь о Ди, давай будем вместе» (главное, вовремя пальцы за спиной скрестить)?

И зачем только он мне позвонил? Хочет жениться на этой дуре – ну и пожалуйста. Топали бы уже рука об руку под свадебную арку – но ведь нет, главное же, чтобы я обратила внимание!

Пожелай мне как-нибудь вытерпеть следующие пару недель, дорогая Беллс. Любые баллы удачи сейчас будут кстати.

Твоя потерянная, но самая любящая в мире кузина

Дени.

Примечания и техническое

* – поскольку Джейден чародей-виртуоз (стал им здесь), сбрасывала ему счетчик дней зельем «Омоложение».

С этой записки игра обновлена до «Стрел Купидона» включительно.

Баллы

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Актерское мастерство, Дениз Эпплгейт)

Всего: 274,25

 

[Мелочь]

Как жизнь, Беллс?

Представляешь, мама посадила Ди под домашний арест. Вот умора-то!

Ди, конечно, попыталась встать в позу: мол, она давно не ребенок, а взрослая самостоятельная женщина, личность; за кого захотела замуж, за того и выйдет. Мама в ответ заметила, что пока «взрослая самостоятельная женщина» живет в родительском доме, она обязана следовать всем правилам этого дома.

А главное правило у нас: мама знает лучше.

Когда по итогам скандала ни одна из сторон не добилась желаемого результата, тактику поменяли. Теперь мама сокрушается, что тревога за будущее Ди «не с тем человеком» просто разбивает ей сердце – а оно у мамы такое слабое, такое больное!

Мол, в семье сейчас большое горе: всего месяц назад не стало дяди Эвана (и неважно, что мама с юности его едва терпела), нужно поддержать тетушку Констанс. А тут вдруг Ди с этой своей дурацкой свадьбой!

Ну совершенно ведь не ко времени!

Сестричка в качестве контраргумента мямлит что-то о том, как сильно Стерлинг изменился и повзрослел в последние годы («ха-ха» три раза). И если бы только мама сменила гнев на милость и захотела узнать его лучше, сразу поняла бы – это уже совсем, совсем не тот парень, который предал Ди из-за «минутной слабости».

Последний секс у нас со Стерлингом, кстати, был недели полторы назад, буквально за пару дней до истории с помолвкой.

О, я могла бы об этом рассказать, конечно!

Вот только зачем? Я уже не верю, что хоть какая-то правда способна прочистить Ди мозги.

Короче, живем теперь, будто в сказке. Принцесса заперта наверху, сочиняет очередной лавбургер (на этот раз про полицейского и хакершу) и даже работает из дома. Дракон сторожит внизу.

Вяжет носки и свитера для детского приюта к Празднику урожая.

Еще из плохих новостей: в мою жизнь вдруг нежданно-негаданно вернулась снулая судачиха Ландграаб. А ведь я только стала забывать этот гигантский нос и рыбьи губищи!

Во-первых, она приезжает в «Священную топь».

Без шуток, Беллс, ходит своими кривульками по моему дому! Всегда как-то подгадывает время, когда меня нет, когда я на пробежке, или на съемках, или на шоппинге. Пару раз заставала ее уже на ступеньках крыльца, еще пару раз – на заднем сиденье отъезжающей тачки. Стерва явно в курсе, какой теплый прием я могу устроить: запрыгивает в такси быстрее, чем ее нищая цепкая мамаша из вонючей рыбацкой деревни залетела от ее толстосума-папаши.

И я даже не могу приказать фрау Шварценбах не пускать Ланграаб на порог! Потому что я ведь не мама, гости Ди, Дэйва и мои имеют одинаковые права у нас бывать. И Дэйв, этот маленький раздражающий недоумок, видите ли, считает стерву подругой! Ему нравится с ней общаться!

«Айрис хорошая. Мир не был добр к ней, и она стала жесткой. Но так только снаружи, в душе Айрис еще очень-очень много света!»

Дорогая кузина, у меня нет слов.

Неиронично подумываю о покупке большого амбарного замка, а то мало ли, вдруг «хорошая, светлая» Айрис и на кровати моей сидит, и шкаф мой открывает, и плюшевые игрушки тискает.

И ты не поверишь, но дом – еще не предел.

Она получила роль в моем сериале!

Небольшую, можно сказать, ничтожную – ну, пропорционально ее актерскому таланту.

Ума не приложу, зачем Ландграаб вообще съемки. Да, она когда-то кривлялась в нашем школьном драмкружке, а потом, вроде, даже ходила на театральные курсы. Но теперь ведь она наследует папашин бизнес, об этом весь глянец написал (и мне уже надоело отмечать «не интересует» посты «король умер, да здравствует королева» в новостной ленте).

Страшно представить, сколько продюсерам отстегнули за протаскивание в каст этой бездарности.

Но что самое ужасное, «небольшая роль» – лучшая подруга моего персонажа!

Почти обязательный пункт для протагониста боевика: лучший друг/подруга, который был светом в окошке, потом трагически сыграл в ящик, чтобы в любых эпизодах рефлексии протагонист мог вспоминать его с возвышенным и печальным лицом. Знаешь, Беллс, я, конечно, профессионал, но играть ТАКОЕ по-настоящему отвратительно. Лучше бы меня заставили съесть живого кузнечика, как Бриттани Чо на съемках «Смотрящий умеет шутить».

Как думаешь, если я тоже дам взятку продюсерам, сценарий изменят, чтобы персонаж Ландграаб погибал не от выстрела в грудь, а от утопления в яме с дерьмом?

А ведь все только начало налаживаться!

Я втянулась в напряженный график тренировок, сбалансировала питание, научилась правильно распределять нагрузку и каждый день выкраивать немного времени для себя. Больше не разрываюсь между съемками, сном и парнями, для всего нахожу окошко в расписании, ловко совмещаю приятное с полезным.

На площадке отлично сработались (ну, до того, как к нам принесло эту крысу раскрашенную), хотя из знакомых мне лиц в проекте только гафер* Дьюи.

Представляешь, они с гримершей Нэн все-таки начали встречаться. Думала, этого никогда не произойдет: Дьюи годами за ней охотился, столько отказов получил, что я уже со счета сбилась. Но вода камень точит, и вот Нэн все-таки решила дать ему шанс.

И отношения выдержали полтора месяца. Иногда люди просто не подходят друг другу.

Теперь уже с Дьюи настойчиво флиртует одна из помощниц режиссера, Кэти, а он отнекивается – мол, не готов пока к новым связям, разбитое сердце еще не зажило и все такое.

Мой аккаунт в Симстаграм наконец-то получил «платиновую кнопку».

А ведь я снова почти его забросила. Выкладываю иногда короткие сторис со съемок. В прошлую пятницу провели совместный стрим с Фредди Альто, больше часа отвечали на вопросы подписчиков – но это действительно редкая акция.

Мои попытки разобраться в семейной благотворительности и найти достаточно надежный фонд наконец-то принесли плоды (кажется – скрестим пальцы на удачу, кузина). «Дениз Эпплгейт: талантливая актриса, восходящая звезда, миллионер, самая завидная холостячка Дель-Соль-Вэлли и филантроп». Звучит же, ну!

Насчет «восходящей звезды» – это, кстати, не я придумала. Большой Босс, мистер Харкер, прямо так и сказал: детка, ты наше главное украшение, парни добавляют «ЗМБ» в «ожидаемые» на «Симфликс» во многом из-за твоей мордашки на постере, но по-настоящему крутые роли еще ждут тебя впереди.

Четыре раза в неделю я приседаю со штангой в зале, но в кадре все равно выгляжу хрупкой (Сэм говорит, это генетика, спорить с ней бесполезно, да и не стоит). А вокруг – разрушенный, умирающий мир, где всюду опасности, и у любого нормального мужчины после просмотра трейлера возникает желание меня защитить.

При этом мой персонаж ни капельки не дама в беде, стреляет во врагов с двух рук, по-македонски!

Еще хотела написать про субботнюю встречу с фанатами, снова поблагодарить тебя, что помогла все организовать и провести на высшем уровне.

Это, конечно, обязанность моего агента – устраивать такие встречи, и у Тони достаточно опыта. Но без вас с Тамико я бы точно чувствовала себя не в своей тарелке. Черт, знала заранее, что мы не будем скучать вчетвером (в конце концов, фанаты мне пишут), но не думала, что народу набьется столько – в кафе же яблоку негде было упасть!

И все хотели селфи, или автограф, или обнимашки, или пообщаться. Оказывается, даже у такого экстраверта как я может случиться передозировка вниманием.

Приятно было увидеть знакомые лица – например, Холланда: помнишь, он все подкалывал меня в школе, мол, я слишком много о себе воображаю, а на самом деле ничего в День-Соль-Вэлли не добьюсь.

Ну, и кому теперь весело, а, придурок?

Время все расставляет по местам. Моя популярность растет, мой талант отмечают именитые режиссеры, а Холланд по-прежнему сидит на шее у предков.

Ничего другого я и не ожидала. А ты, Беллс?

Один парень прилетел на уик-энд из Европы специально чтобы увидеть меня. Сказал, вживую я еще обаятельнее, чем на экране, такая изящная и женственная.

Некоторые – и он в том числе – пытались под разными предлогами впихнуть мне свои телефонные номера, но я давным-давно для себя решила: никаких отношений с фанатами, все равно ничего путного не выйдет.

Они же западают на мои роли, ждут от меня тех поступков и качеств, которые были в сериале. Вот только я не Беверли Паркер, не Аланна Харт и не Рин О’Доннел (мой персонаж в «ЗМБ»), а Дениз Эпплгейт все эти люди совершенно не знают.

Терпеть не могу разочаровывать.

Кстати, без понятия, обратила ли ты внимание, но на фанмитинге был один странный паренек из Форготн Холлоу. Мы пообщались немного в самом конце, когда он подошел за фоткой.

Нет, не Йоганн Штрауд. К добру или к худу, он не приехал, хоть мы и обсуждали эту встречу, сослался на какие-то неотложные семейные дела. Приехал мальчик по имени Остин: высокий бледный подросток со светлыми волосами до плеч, в потрепанных джинсах и застиранном свитере.

Есть в нем нечто такое, что сразу выделяет его из толпы, не могу объяснить.

Клянусь, эта чертова лощина проклята, все они там какие-то фрики.

Я, говорит, не поверил, когда ваш друг заявил, что вы актриса и прямо сейчас снимаете кино. К нам, в Форготн Холлоу знаменитости обычно не заглядывают (и правда, с чего бы это?). А вы, оказывается, действительно актриса, самая настоящая. Посмотрел все двенадцать серий «Вида на сердце» за одну ночь, так жалко было Аланну и Дункана.

И в конце этой типичной фанатской речи вдруг добавил: я рад, что у вас все хорошо.

А почему, спрашивается, у меня (то есть именно У МЕНЯ, не у Аланны Харт) все должно быть не хорошо?

В общем, серьезно, странный ребенок.

Ну, и чем напоследок хотелось с тобой поделиться, Беллс, так это свежей невероятной историей с Фестиваля романтики в Квартале Специй.

Помнишь, мы с Джастином собирались поехать туда сразу после фанмитинга.

Уже привычным бонусом родители отправили к нам Дэйва. Ди, естественно, не отпустили. То есть, ее вообще никуда сейчас не отпускают, даже в круглосуточный супермаркет на Магнолия Променад. А Квартал Специй – это и подавно логово врага, Стерлинг ведь именно там снимает квартиру.

И поначалу все шло очень даже неплохо.

Мы с Уордом перекусили. На фестивалях Большого Сан-Ми часто торгуют с лотков национальными блюдами, в тот вечер была японская кухня. Уорд, конечно, не мог за ужином обойтись без шоу: заказал нигири из ядовитой рыбы фугу – мол, одно из двух: или будет вкусно, или смерть.

Вот только даже мама за всю ее многолетнюю практику в окружной больнице не слышала ни об одном случае отравления на фестивале, эта еда проходит по-настоящему жесткий контроль качества. То ли дело разные семейные ресторанчики, которые открывают сейчас в новых районах Ньюкреста все кому не лень.

Маленький раздражающий придурок вел себя на восемь баллов из десяти – то есть, сносно. Немного суетился, махал руками и разбрасывал вокруг нас розовые лепестки, но в тот вечер многие поступали так же, организаторы специально выставили у входа на площадь несколько корзин с лепестками.

Фанмитинг совершенно меня вымотал, но настроение было отличное. И тут я увидела среди лотков и столиков с чашами для пунша уголок «гуру романтики». Ну, знаешь, такой забавный старичок в тюрбане, гадает на любовь всем желающим. Обычно к нему выстраивается целая толпа, а я ненавижу ждать в очереди и не верю в гадания. Смеха ради подошла бы, но специально выжидать – нет уж.

И вдруг наступил момент, когда толпы возле «гуру» не было, вообще никого не было в этой части площади. И я подошла.

Старичок минут десять что-то бормотал про звезды (я не вслушивалась), а после выдал: вижу, юная леди, вашу жизнь уже озарила великая любовь. И не беспокойтесь, она не покинет вас еще долгие, долгие годы.

Прозвучало так мило, я даже расчувствовалась.

И не стала уточнять, какую конкретно «великую любовь» «гуру» имеет в виду.

Твой приятель Лу, например, немного знаком с Йоганном Штраудом и считает, что мы с Йоганном идеальная пара**. Интересно, что сказал бы об этом Джастин?

Словом, я поблагодарила старичка за теплые слова и пожелания и вернулась к своей компании. Уорд почему-то выглядел напряженным, но я не придала этому особого значения, на все расспросы только отмахнулась – еще не хватало полвечера обсуждать дешевый ярмарочный аттракцион.

Потом на пару минут отвлеклась на Дэйва, который тянул руки к третьему стакану пунша. Я не ханжа, считаю братца достаточно взрослым для некрепкого алкоголя, но все-таки три порции для него чересчур. Дэйва развозит, может прямо на месте заснуть, да и вообще – только пьяно хихикающих малолетних идиотов в нашем доме сейчас не хватает.

И вот стоило мне отвернуться, чуть-чуть, самую капельку ослабить бдительность – и Уорд немедленно устроил сцену.

Вытащил милого, безобидного дедушку из его уголка в самый центр площади, начал оскорблять по-всякому, назвал лжецом и мошенником – громко, явно желая привлечь побольше внимания.

Ну, просто с катушек слетел в один миг!

Старичок сперва пытался как-то оправдаться, потом рассвирепел, вскинулся и хотел, вроде бы, отвесить Джастину затрещину (отлично понимаю, мне тоже регулярно хочется, таким Уорд бывает засранцем). Но Джастин легко перехватил его руку и оттолкнул – да так, что бедный «гуру» чудом на спину не опрокинулся.

После этого, как ты наверняка догадываешься, к нам подошла охрана и убедительно попросила свалить с фестиваля немедленно.

Да я бы и сама уехала. Еще не хватало, чтобы меня узнал там кто-нибудь. Репортеры потом все переврут, и главной причиной испорченного праздника окажусь я, а не чертова палка в заднице Джастина Уорда!

Домой добирались по отдельности. Мы с Дэйвом сели в такси сразу у площади, а Уорд захотел проветриться – очень мудро, жаль, что поздновато.

Если честно, после всех неудачных попыток вытянуть из Уорда хоть что-нибудь о его прошлом в Винденбурге, ни на какие объяснения я уже и не рассчитывала. Поэтому удивилась, когда незадолго до полуночи Джастин как ни в чем не бывало зашел в мою – уже практически «нашу» – комнату и прямо с порога начал говорить.

«Мама в Винденбурге таскалась к одному такому «волшебнику». Обещал поставить отца на ноги своими фокусами, и плевать на прогнозы врачей. Вытянул половину всех семейных сбережений, а единственным фокусом, который у него по-настоящему круто получался, оказался фокус с исчезновением».

Я могла бы напомнить, что «гуру» с фестиваля не просил за свою болтовню ни симолеона и ничего никому не обещал, просто развлекал народ и создавал приятно-таинственную атмосферу на площади. Но Джастина явно вела не логика, а его застарелые травмы.

Наверное, твоя мама очень любила твоего отца, заметила я, просто чтобы разбить неловкую паузу.

«Шутишь? Она его ненавидела. Давно, может быть, вообще всю их совместную жизнь. Только вот одна эта ненависть ее и держала, когда снова случалась какая-нибудь фигня. Как жить без отца и без ненависти к нему, кого винить во всем, мама понятия не имела. Не себя же».

Хотела спросить, как вдова Майкла Уорда живет теперь (ни разу не замечала, чтобы Джастин ей звонил или писал), но не успела и рта раскрыть. Джастин стремительно пересек комнату, положил руки на спинку моего стула, поинтересовался:

«Сердишься?»

А я уже, вроде бы, не сердилась.

Мои съемки в «ЗМБ» почти закончены, свободного времени с каждой неделей становится больше. Ужасно хочу встретиться, но ты же теперь тоже вся такая деловая и успешная, торчишь по пять дней из семи в долбаном Сити! Мы могли бы наконец посплетничать за кофе «У старой Мари», а не по телефону – но нет, мне приходится искать себе новые хобби вместо долгожданных встреч с лучшей в мире кузиной.

О, как ты жестока, Беллс!

Рори при переезде забыла у нас одну старую потрепанную тетрадь, исписанную от руки – дневник какого-то Грегориуса Лунвика (ну и имечко, а?). Понятия не имею, что за тип и откуда у Рори его личные записи, наверное, очередной родственник. Собиралась завезти ей в Бриндлтон-Бэй при случае, но однажды вечером перед сном открыла – и зачиталась.

У парня определенно проблемы с головой и контролем гнева, но очень, очень хороший слог.

Вот, оцени, какой ерундой я занимаюсь, скучая по своей обожаемой Беллс!

Ты просто обязана не допустить моей скуки, или титул лучшей в мире кузины перейдет кому-нибудь из дочерей дяди Джеймса (просто за то, что они живут на другом конце страны, и я не видела их уже пару лет).

С любовью и наилучшими пожеланиями, твоя (пока что!)

Дени.

Примечания

* – специалист, отвечающий за освещение на съемочной площадке.

** – этот типа-дружеский комментарий от Лу выглядел весьма иронично, учитывая, что Лу оборотень, все Штрауды вампиры, а по лору игры оборотни ненавидят вампиров.

Баллы

+0,5 балла за достижение 10 уровня «взрослого» навыка (Фитнес, Дениз Эпплгейт)

+0,25 балла за достижение максимального уровня навыка Предпринимательство (Дайана Эпплгейт)

Всего: 275,0