7 поколение Династия Картер

[Valiotti]

Здравствуй, дневник.

И с каких пор я стала разговаривать с тетрадками? Возможно, с тех самых, как решила начать жизнь с чистого листа. Теперь в голове столько мыслей, что удержать их наедине с собой невозможно. Вот и приходится делиться всеми переживаниями с бумагой. Ну, ничего, думаю, я ещё успею привыкнуть ко многим странностям, пока не достигну своей цели.

Что обычно пишут нормальные девушки в своих дневниках, кроме планов на следующее лето и рассуждений о глобальных проблемах в отношениях? Конечно же, о себе. Не буду отставать от общепринятой нормы и проясню наконец-то, кто я такая.

Я – Тайра Ванштайн, старшая дочь Рональда Ванштайна, президента крупнейшей автомобильной компании в стране. По крайней мере, в прошлом. На данный момент я – позор семьи, беглянка без определённого будущего и вообще никто. Думаю, самое время придумать себе новую фамилию, на всякий случай имя тоже стоит изменить. Лучше всего будет что-нибудь простое и распространённое: мне сейчас незачем привлекать внимание. Почему бы не записать себя в новые документы Сарой Картер? Незамысловато, незатейливо, не запоминается. То что нужно!

О причинах моего внезапного побега уже много раз упоминалось в истории. Банально, несовременно, но, тем не менее, факт. Как только мне исполнилось семнадцать, отцу отчего-то вздумалось выдать меня замуж за сынка своего делового партнёра, который никак не вписывался в мои планы. Обычный избалованный ребёнок богачей, не приспособленный к интеллектуальным беседам о смысле существования, без которых я не представляю своей жизни. Вот и пришлось пойти на крайние меры. Естественно, родители уже вычеркнули меня из родословной и завещания, а всё внимание переключили на мою младшую сестру, Вирджинию. Ну что ж, она всегда об этом мечтала, пусть наслаждается инфантильной жизнью, а я обрету то, о чём мечтала так давно – свободу.

Сейчас я сижу в привокзальном кафе среднего класса, так как с деньгами не особо повезло: удалось стащить только пару тысяч симолеонов на первое время. Большая часть из них ушла на билет в один конец до маленького студенческого городка на окраине страны: там уж меня будут искать в последнюю очередь. Если вообще решат искать…

Если логически подумать, то зачем моим богатым и знаменитым родителям такое пятно на репутации, как непокорная и неблагодарная дочь? Любовью в наших отношениях и не пахло, а уж когда я легко бросила уют, создававшийся для меня же, они вполне могут стереть из памяти всё, что связано со мной, и говорить всем знакомым снобам, что Вирджиния – их единственное и неповторимое чадо.

В любом случае, я теперь не я. Однако даже если я поменяла имя и стиль, мой характер и мои манеры от людей не скроешь. Не такой уж я человек, чтобы отказаться от собственной личности. Так что по-прежнему буду глобальной чистюлей, ярким экстравертом и отъявленной лицемеркой. Многих вводит в заблуждение моя безупречно отрепетированная улыбка, но не следует забывать, что в высшем свете, вырастившем меня, нет людей без масок.

Что ж, наконец-то пришло время рассадки по вагонам. А я не успела рассказать и половины того, что хотела! Ладно, для вступительной записи хватит. Главное, что вести дневник мне понравилось, а это значит, что остальное тетрадка узнает уже в процессе повествования.

Глубокий вдох – и широкий шаг в новую жизнь.​

Дополнения и каталоги:
все
Ограничения:
не беру
Баллы:
считаю

*кликните на кадр для перехода к началу поколения*



***

Ностальгия по первому поколению

Ностальгия по второму поколению

Ностальгия по третьему поколению

Ностальгия по четвёртому поколению

Ностальгия по пятому поколению

Ностальгия по шестому поколению

I поколение:
История Тайры Ванштайн: 1, 2, 3
Amissus tempus | Потерянное время
Оптимистам посвящается
Телефонные диалоги
Прибытие ангела

II поколение:
Изоляция
Легко ли быть Ланой?..
Экскурсия по Картер-хаусу
Год спустя
Почти третье поколение!
«Как я провела лето»
(+ ссылка на скачивание Майи Картер)

III поколение:
Маленькие города хранят большие секреты
Богачи на съёмной квартире
Нам исполнилось 2 года!
Кем мне следовало быть
Экскурсия по Картер-хаусу №2
Что в имени тебе моём?
Авторские мысли о третьем поколении

IV поколение:
Вы, верно, шутите!
Мини-невошедшее
Глазами Ло
3 года с Картерами
(+ маленький недоарт)
Miranda as Eternal Bride
Общежитие Логана и Ко
Одно Рождество для Ло
Глазами Нэнси
Новый дом Миранды
В мире Ло
Винсент и Николас
Lo siento
Пятилетний юбилей
Vendetta
Громкая тишина
Bona mente
И ты, Сью?..
Плод познания

V поколение:
Обратная сторона самостоятельности
Шестилетие + О природе сокровищ
Шестнадцать
Король вероятностей
Рождение видеоблоггера
Ставка на всё
Интерлюдия

VI поколение:
Дилемма Тео
На отшибе
Маяки в ночи
Огни в небе
Жизнь, которую мы упускаем
Сестринские чувства
Незаслуженно забытый

VII поколение:
Хотите поговорить об этом?
Дела семейные

А также приглашаю всех желающих заглянуть в мой Дневник династийца с говорящим названием! *о* /

Здравствуй, дорогой Читатель!
Первым делом благодарю вас за внимание.
Это моя вторая династия. Предыдущую искать не стоит, разве что посмеяться под столом вместе с автором: первые попытки, усугублённые ранним возрастом и легкомысленным характером, редко бывают удачными ^___^" Впрочем, каждый имеет право попробовать снова, верно? Моей попыткой номер два стали Картеры.
Начало, как вы можете заметить по предисловию, не оригинально. Вспомните об этом, когда начнётся нагромождение интриг, так как история моей династии развивалась во многом благодаря стремлению уйти от банальности.) Получилось у меня это или нет – решать только вам :3
Я люблю всех своих героев, положительных и отрицательных, членов семьи и их друзей, даже третьестепенных персонажей – и тех обожаю.) Тех, к кому я привязана больше всего, можно определить очень легко: на их долю выпало больше всего бед. Также в основательницу и её наследниц я вложила частичку себя, но при этом присвоила черты, полностью мне чуждые. Надеюсь, это сделало их цельными и уникальными личностями.
Приятного знакомства с Картерами!

Комментарии в данной теме запрещены!
Но очень приветствуются в ЛС или в соответствующей теме.​

 

[Valiotti]

Что я успела сделать на данный момент:
☑ таки дойти до пятого поколения и 13-й страницы (на шестой год существования династии);
☑ опубликовать обещанный бонус по четвёртому (рекомендую: я старалась);
☑ существенно обновить шапку темы (в особенности касается семейного древа и списка бонусов);
☑ окончательно отредактировать первые три страницы (отныне их можно читать без боли в глазах);
☑ сложить ручки в ожидании комментариев (ибо Ирма – натура экспериментальная).​

Проверка! Про-вер-ка. Эта штуковина вообще работает? Кажется, да. Что ж, тем лучше для неё.

Поздравляю, Сибс! Твоя примитивная шутка не удалась. Думала, что подарив мне эту бесполезную вещицу, покажешься шибко умной? А вот и обломись! Теперь у меня будет дневник на диктофоне (лучшее решение, когда у тебя отвратительный почерк), прямо как у крутых копов из старых детективных сериалов. Хоть я и не ломаю голову над мотивами шаблонных преступников, мне всегда есть что рассказать, только некому.

Данный день не исключение, скорее даже наоборот. Иногда создаётся ощущение, что меня специально избегают, словно опасаются, что я начну взахлёб рассказывать о сестре, не видя и не слыша никого вокруг. Пф, зря только нервные клетки переводят! Делиться чем-то настолько сокровенным меня не тянет даже с мамой, а уж кто мне в этом мире ближе? Ну, после того как...

Однако это первая запись, так почему бы не пойти по порядку? И раз сегодня, после того, как я впервые без посторонней помощи осушила целую бутылку шоколадного ликёра, мне хочется поговорить именно о... семье, то так тому и быть: мой день рождения – мои правила!​

Хм, никогда не задумывалась над автобиографией, а спонтанно сказать что-то адекватное сложно... Особенно в таком состоянии! Но если в общем, то с семьёй мне повезло. Конечно, кто-то (и таких было большинство) то и дело называл её неполной, но лично мне всегда всего хватало: любви, поддержки, понимания... ну и всего такого прочего, что в приличном обществе считается показателем достатка. Школьный психолог, правда, настаивал, что нам с сестрой не хватает отца, но на самом деле проблема крылась в... несколько иной области.​

Впрочем, как-то неприлично начинать с конца, верно? А я всё ещё пытаюсь создавать впечатление воспитанной девочки из достойной семьи, так что... Мне повезло родиться близняшкой моей старшей сестры Хоуп, с которой мы изначально были похожи как две копии, сделанные одним принтером. Как часто и бывает, исключительно внешне, а вот в плане характера природа разделила нас вполне себе чётко. Ей досталось всё самое лучшее, чем могла бы обладать единственная дочь нашей матери, а мне... Ну, кому-то нужно было стать носителем безынициативности, бездарности... и пары прочих «без». Закон баланса, чтоб его... Хоуп это не смущало, поэтому ничто не мешало нашей взаимной сестринской привязанности.​

О маме и говорить нечего: если кто и любит меня искренне по сей день невзирая на полное отсутствие каких-либо достоинств, то только она. Насчёт Семёна не уверена, так как йети, способный на любовь... В общем, та ещё патология. Так или иначе, меня всегда тянуло к маме именно потому, что я не боялась её разочаровать (до относительно недавних пор). Наверняка этот фактор был решающим для наших отношений и их нынешней... крепкости, что ли?​

Хоуп же с самого начала тяготела к самостоятельности и свободе действий. Как правило, она предпочитала жертвовать времяпровождением с мамой (которое, к слову, и так случалось нечасто) ради поиска новых впечатлений. Ничто не раздражало сестру сильнее, чем требования некой непонятной нам на тот момент системы, то и дело вставляющей палки в колёса. Мол, зачем делать домашку, когда вокруг столько по-настоящему неизведанного? Этот её извечный порыв всегда был мне чужд, а вот обязанности не вызывали особых недовольств. Каким-то образом уже в детстве они казались мне логичными. Что не мешает со спокойной душой игнорировать их теперь, но такова жизнь!​

Несмотря на полярно разные предпочтения, вечный тормоз в лице меня с удовольствием таскался за реактивным двигателем по имени Хоуп. Ну, это было, прежде всего, весело. Что и говорить, сестрёнка знала толк в развлечениях! Каждый день она придумывала что-то новое. Взять хотя бы ту затею с лимонадом, которую мы реализовали в Такемицу. Хоуп сидела за прилавком, а я выполняла самую ответственную, по её мнению, задачу: привлекала покупателей... Каким бы ни было новое приключение и какой бы бесполезной я себя ни считала, мне всегда находилась подходящая роль.​

Разумеется, от каждого должна быть хотя бы минимальная (мой случай) польза. В нашем дуэте я была чем-то вроде голоса разума. По крайней мере, так меня однажды назвала Хоуп, когда я отговорила её сбегать из дома ночью в поисках светлячков. Я просто сказала, что думала, а она сделала из обыкновенного здравого смысла что-то... особенное, как было со многими обычными вещами вокруг нас. Так, совершенно ненамеренно, она заставила меня чувствовать себя нужной.​

Однако, пусть я и гордилась своей «должностью», любовь к сестре часто перевешивала доводы рассудка. В случае со многими шалостями я просто не хотела ей противоречить, хотя осознавала неприятные последствия. Хоуп выглядела такой счастливой, когда ей что-то удавалось... Я не чувствовала себя виноватой, наступая на горло совести, и следовала за ней даже если требовалось доверху наполнить все фонтаны в восточном храме стиральным порошком. До сих пор удивляюсь, как она до такого додумалась, но смеялись мы тогда знатно! По крайней мере, пока мама не озвучила наказание.​

Случались у сестры и адекватные порывы. Например, однажды ей до безумия захотелось научиться готовить, чтобы удивить маму, непременно в тот же день. Её поступки частенько были обусловлены подобными причинами: удивить, поразить, привлечь внимание... Думаю, в какой-то мере она жалела, что в своё время упустила шанс построить крепкие отношения, и самую малость мне завидовала, как бы нелепо это ни звучало. Естественно, мама и без того не чаяла души в нас обеих, но Хоуп этого было недостаточно. Она привыкла быть главной, и когда не дотягивала до первенства, расстраивалась и часто лажала по-крупному.

Виновата была всё та же суетливость, категорическая неспособность усидеть на месте. Помню, как толком не прочитав инструкции по выпечке кексов, Хоуп сожгла с десяток экземпляров. Как тут было не помочь? Но пока я внимательно изучала теорию и пыталась запомнить правильные пропорции, Хоуп уже наскучила идея с кулинарией и она без особых сожалений принялась за что-то другое, уже не помню за что именно. Не в её принципах было остановиться, передохнуть и поразмыслить над причинами очередного провала. Словно сестра знала, что её время близко к истечению.​

Если покопаться, можно найти в её необъятном списке едва начатых увлечений одно более-менее постоянное. Никогда не понимала, чем Хоуп так очаровали насекомые. Жуки, бабочки, даже пауки... В Такемицу она ловила их десятками, причём с таким восторгом, словно ей за это втайне платили. Помню, как обиделась на сестру, когда вместо того, чтобы искать новые звёзды (мы тогда прочли в газете, что одному парню за такое достижение отвалили добрых полштуки наличными), она продинамила меня из-за погони за каким-то особенно редким пауком. С тех пор ненавижу всё, у чего больше четырёх лап...​

Исключение из этого правила, как ни странно, Маркиза: её я ненавижу больше всех пауков мира. Бесит, что эту пушистую фифу боготворит каждый встречный! И никак не могу отделаться от убеждения, что основателем своеобразного культа была Хоуп. Всё началось с того, что сестра пожалела бездомного котёнка и уговорила маму оставить его у нас. Тогда я и представить не могла, какой монстр в итоге вырастет из милого комочка, который чуть ли не с первых дней жизни в доме невзлюбил меня всего лишь за попытку воспитания. Всем, кроме меня, было побоку на подранные диваны и разбитые цветочные горшки... Поэтому теперь только я имею честь с утра засовывать ноги в мокрые тапки. Так бы и обрила её! Сдерживаюсь только из-за Хоуп.​

Единственный, кто на моей стороне (то бишь не разделяет всеобщих восторгов от одного наглого вида Маркизы) – это лучший дядя в мире (хотя так думаю только я, но не потому, что являюсь его единственной племянницей). Что не так с этими людьми, вечно за спиной упрекающими Логана Картера в легкомыслии и безответственности? Ау, да он за кратчайший срок достиг вершины литературного Олимпа, причём сделал это сам, с помощью одного лишь таланта! И ещё какого! Я прочла все его книги, и даже не один раз, поэтому знаю, о чём говорю. И уж совсем не понимаю недовольства нашей семьи. Разве то, что человек не демонстрирует свою любовь открыто, доказывает её отсутствие? Странные... Уж насколько он равнодушен ко мне, всё равно всегда вежлив и добр. В отличие от многих других, афиширующих свою «привязанность»...​

Конечно, я понимаю, что никогда не была гением дружелюбия, и уж тем более далека от звания души компании. Всё это, как сугубо положительные черты, досталось Хоуп. Из нас двоих она всегда была в центре внимания. Милая, весёлая, интересная... Сложно не понять, почему люди к ней тянулись. Я и сама была одной из них, главной поклонницей, исполняющей роль тени, придающей внутреннему свету сестры ещё больше яркости. Впрочем, до поры до времени меня это вполне устраивало.​

Моё мировоззрение начало меняться с первой встречи с Акселем. Хоуп тогда заболела, и я шла из школы одна, когда вдруг заметила неравную потасовку в одной из подворотен. Точнее, она только собиралась начаться. Незнакомый мальчишка, стоявший против пяти заправских хулиганов из моего класса правописания, уже втягивал шею и готовился получить наверняка первый синяк в жизни, когда я, откровенно пользуясь тем, что родилась девочкой, вмешалась отчаянным визгом с призывом о помощи. Мы тогда были совсем мелкими, поэтому моя импровизация сработала: Аксель не пострадал.

Чего нельзя сказать о его гордости. Как же он смущался и переживал из-за того, что был спасён девчонкой! И по сей день улыбаюсь, вспоминая об этом. В общем, чтобы сгладить неловкость, мы договорились забыть обо всём, кроме нашего знакомства, которое вскоре переросло в нечто вроде дружбы (мне нравилось так думать). Ради сохранения этих удивительных отношений я стала чаще разделяться с Хоуп, уже тогда чувствуя, что не стоит знакомить их с Акселем. Наверное, просто хотела, чтобы у меня появился собственный друг, не сравнивающий нас с сестрой, что всегда заканчивалось в её пользу.​

К сожалению, сложно хранить тайны от своей близняшки. Трудно объяснить, но Хоуп всегда чувствовала моё настроение и интуитивно понимала, что происходит в моей голове. Особенно заметно это было в детстве, когда мы произносили целые фразы одновременно. Вскоре сестра узнала и об Акселе, которого не замедлила пригласить в нашу компанию. По высказанным ранее причинам мне это не понравилось с самого начала. И ещё меньше после того, как я заметила, каким взглядом мой друг смотрел на Хоуп во время регулярных прогулок после школы и игр на чердаке. Сколько же раз после таких наблюдений я запиралась в ванной, чтобы под шум открытого крана порыдать над такой несправедливостью...​

Да уж, видеть их рядом было невыносимо. Аксель явно старался сблизиться с Хоуп, а меня переставал замечать сразу после приветствия. Всё пошло по обычному сценарию, но в тот раз мне стало по-настоящему обидно. Мы ведь так здорово общались! Раньше я ни с кем не гуляла наедине и не обсуждала свои личные интересы. Казалось, что вот она – родственная душа... А потом я тайком увидела, как мило Аксель с сестрой общались на чердаке, пока Сиби намеренно увлекла меня играть в прятки. И снова тот глупый щенячий взгляд... Почему я оказалась его недостойна?!​

Ладно, ладно. Я спокойна, честно! Просто впервые говорю об этом вслух. Как и о том, что произошло непосредственно перед... десятилетием.

Тот вечер, как и большинство, мы провели на чердаке, который был нашей настоящей комнатой, целым миром, о котором больше никто не знал. Включили любимую музыку, объедались сладостями, сочиняли сказки о будущем... В общем, всё как обычно. Эти моменты до сих пор остаются моими лучшими воспоминаниями.​

Наконец, речь зашла о нашем особом плане – проекте, который мы назвали «В небеса!», потому что ключевым элементом в нём был воздушный змей. Хоуп вычитала этот древний способ исполнения желаний в какой-то старой книге в Такемицу. Мол, когда возраст загадывающего станет кратен десяти, нужно ровно в полночь прошептать змею своё заветное желание и пустить его в небо.

Однако сестру интересовал вовсе не сам процесс. Она спросила, придумала ли я желание. Разумеется, на тот момент я только и мечтала, чтобы Аксель обратил на меня внимание, поэтому предпочла уйти от ответа, прикрывшись старым добрым «нельзя говорить, а то не сбудется». Хоуп посмеялась, и я уже думала, что этим всё закончится, но непостижимым способом, ведомым только близнецам, ей передалось моё настроение, что вылилось в типично девичье желание посекретничать.

Взяв с меня клятву бережно хранить её тайну, сестра заговорщическим шёпотом сообщила, что в тот день Аксель отправил ей неумелый стих-признание, и она всерьёз подумывала ответить ему взаимностью. Я даже не была уверена, что её чувства серьёзны, но всё равно ощутила какое-то опустошение. «Всё кончено!» – такой была моя первая мысль. Если привязанность моего друга взаимна, то у меня нет ни шанса. И ни намёка на радость за счастливо щебечущую Хоуп. Сейчас я понимаю, что она были искренна, но тогда... Мир для меня сжался до масштабов обиженно пульсирующего сердечка, которое считало себя преданным сразу двумя верными друзьями.​

Пока я пыталась осмыслить услышанное и убедить себя в том, что сестра неудачно пошутила (разве она не понимала, что я на самом деле чувствую к Акселю?), началась гроза, а маме срочно пришлось уехать по делам. День рождения омрачился настолько, что даже задумка со змеем перестала мне казаться чем-то чудесным. В то время я желала только одного: быть единственным ребёнком в семье.

Мы достаточно устали за день, вот и решили вздремнуть пару часов до полуночи. Хоуп надеялась, что к тому времени ливень прекратится и мы сможем загадать свои желания. К её огромному сожалению, всё пошло не по плану. Тем не менее, сестра разбудила меня в уговоренный срок и, пританцовывая, уговаривала встать и бежать за старым змеем в гараж, пока время не ушло и нам не пришлось ждать до двадцатилетия. Я всё ещё злилась на неё из-за Акселя, поэтому грубо отмахнулась и велела идти без меня, если она такая бесстрашная.​

И она, конечно же, пошла (как будто могло быть иначе). Понятия не имею, что именно она хотела пожелать. Вариантов масса: от последней бабочки для коллекции до возвращения отца. Последнее всё-таки вероятнее. Однажды, когда Хоуп серьёзно болела и металась ночью в лихорадке, я слышала, как наравне с мамой она то и дело звала человека, которого мы никогда не знали, хотя много раз мечтали о встрече. Наверняка именно с этой просьбой злополучный змей улетел в грозовое небо. Я же, дождавшись полуночи в тёплой постели, злорадно прошептала: «Хочу, чтобы Хоуп мне больше не мешала». Ну не дура ли?..

Меня всполошил оглушительный треск, как будто молния ударила в одно из деревьев рядом с домом. Ох, если бы... Я ведь могла её остановить, вразумить и как минимум задержать, но нет же: поддалась той чёртовой обиде! Мама предупреждала: не желайте чего-то сгоряча и тем более вслух. Вселенная только кажется безразличной, но на самом деле она прислушивается к нам, и чаще всего именно тогда, когда мы не думаем над последствиями своих слов. С того случая я стараюсь следить за тем, что говорю.​

Но что теперь толку? Хоуп умерла! Моей лучшей половины больше нет и никогда не будет. Уже пять лет я не могу с этим смириться, но пора! Чёрт, надо просто взять себя в руки и признать: Хоуп нет. Она больше не мешает. Ты довольна?! Какая же ты...

Я не могла не винить себя. Моя нелепая обида, примитивная злость, в конце концов – мерзкое пожелание ровно в полночь... Почему я была такой гадкой с Хоуп, которую всегда любила несмотря на растущую зависть? Именно с ней, кто, уверена, понял бы мои чувства, не стань я их скрывать. Всё могло быть совершенно иначе, если бы между нами не появились секреты. Мы же были единым целым, неделимым сознанием... Но я всё испортила. Видимо, на что-то другое я попросту не способна!​

До сегодняшнего дня я никому не рассказывала о своей вине. Особенно маме, так как она слишком изменилась после нашей потери. Я впервые увидела её слёзы и поняла, что не имею права наносить ещё больше душевных травм правдой о себе. О том, какая я на самом деле. Мы плакали вместе, вспоминая сестру, но я никогда не говорила о том, что меня реально угнетало: как незаслуженно пострадала Хоуп.​

Больнее всего оттого, что мне никогда не удастся извиниться за свои несправедливые слова. Ну правда, разве сестра виновата, что понравилась Акселю больше меня? Да и когда было иначе, если уж на то пошло?.. И будь у меня всего один шанс снова с ней увидеться...

Впрочем, достаточно откровений. Хорошо, что я наконец-то смогла сказать всё это вслух, а то мысли так приелись, что начали казаться чужими и выдуманными, от чего иногда даже подташнивает. Я хочу сохранить светлые воспоминания о Хоуп, пока и они не стали слишком далёкими от реальности. Бесспорно, она существовала – моя вторая половина, и этим объясняется нынешняя пустота на определённом участке моего сознания. Раньше его занимала некая проекция Хоуп. Лучшее, что когда-либо было во мне...

Всё, этого должно хватить, чтобы перевернуть страницу прошлого раз и навсегда. Когда-то же нужно начинать новую жизнь ради мамы, как я давно себе обещаю, верно? Итак, важная установка на будущее: я избавляюсь от груза вины одновременно с нажатием клавиши «Стоп».​

P.S. Чёрт! Совсем забыла представиться. А вообще, разве это важно, если кассета не предназначена для чужих ушей?..

P.P.S. На всякий случай: меня зовут Ирма Картер, и сегодня нам... то есть, мне исполнилось пятнадцать.​

Поколение только началось, а я уже открываю счёт невошедшего х)

Чтобы подсластить невесёлый день рождения Ирмы, добрый автор, за неимением симской версии шоколадного ликёра, купил наследнице кучу нарядов и новенький телефон, существенно отличающийся от ретро-мобилы Миры (магия текстур) :3 А с МВЖ я пока не поняла: повезло нам или не особо о.о"

​

Династия: 5
Деньги: 4
Счастливые симы: 2
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 5
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 56

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

А вы верите, что пятое поколение закончится раньше, чем лето? (¬‿¬)

С ума сойти! Я и думать забыла о своей невинной шалости с ликёром в день рождения, а тут вдруг наткнулась на последствия и... Просто нет слов. Неужели это действительно мой голос на записи? Ещё и выражения такие мудрёные... Да уж, повезло, что я первая, кто нашёл эти откровения, а то мамину реакцию даже представлять не хочется.

Однако какой бы бред я ни записала ранее (надо, кстати, припрятать ту кассету понадёжнее, а то вдруг Сибс снова будет рыться в моих вещах), затея всё же неплохая. Ну, аудио-дневник. Чем не способ разрядки после таких безумных вечеров, как сегодняшний? Да и в целом денёк выдался не ахти.

В общем, проснулась я в блаженном неведении и поняла, что настала пятница, только когда дошло до переодевания. Вот уже пять лет я ненавижу эти дни всей душой... Для обычных людей пятничный вечер – традиционный повод расслабиться, отдохнуть и повеселиться, для меня же – пик желания застрелиться, и всё благодаря одному человеку, о котором я предпочла бы не говорить, но уже начала портить кассету.​

Так вот, речь идёт о Сибилле, неоднократно упомянутой ранее. Я предпочитаю называть её Сибс, но вовсе не потому, что мы лучшие подруги или что-то вроде того, просто я та ещё лентяйка. Раньше нас объединяла Хоуп, а теперь – навязчивое желание наших матерей передать свою дружбу следующему поколению или как-то так. Именно по их инициативе мы вынуждены каждый вечер пятницы проводить вместе и делать вид, что нам нравится. Знаю, звучит всё это более чем нелепо, но никому из нас не хочется объяснять истинное положение вещей, да и зачем расстраивать мам лишний раз?

Но кто бы понимал, чего мне стоит каждую неделю видеться с Сиби с учётом взаимной неприязни, возникшей чуть ли не с первой встречи! С Хоуп они быстро нашли общий язык (когда было иначе?), а вот я вечно «ломала кайф», как неоднократно выражалась Сибс. Кому как, а мне постоянные насмешки и тупые, но от этого не менее обидные розыгрыши уж точно не казались «кайфом». При таком раскладе стоило держаться друг от друга подальше, но наивная Хоуп не теряла надежды нас подружить, вот и приходилось ради неё раз за разом выслушивать нелепые выдумки Сибиллы, которые та выдавала за чистую монету. Мол, если не прокрутишься три раза на каблуках по часовой стрелке до того, как сядешь в школьный автобус, непременно получишь двойку за контрольный тест. Легковерная Хоуп слушала все эти «советы» и «реальные истории» с открытым ртом, а я едва сдерживалась, чтобы не устроить громкую ссору, которая наверняка огорчила бы сестру.​

К настоящему моменту ничего особо не изменилось, даже за примерами далеко ходить не надо: достаточно бесполезного, как думала Сиби, диктофона в качестве подарка на день рождения и... сегодняшнего вечера. Разве что к списку типичных издевательств добавились нескончаемые жалобы на нынешнюю ситуацию в семье моей навязанной извне «подруги». Раньше Чонги казались куда счастливее нас, но вся идиллия пошла к чёрту после рождения второго ребёнка. Сиби искренне считает своего младшего брата корнем зла, так как именно из-за него родители начали регулярно скандалить и совсем перестали обращать внимание на старшую дочь. Понятия не имею, на самом ли деле виноват годовалый Айзек или она попросту ревнует, да мне и фиолетово: своих переживаний хватает.​

Учитывая вышесказанное, несложно догадаться, почему встречи с Сибс ни разу не моё любимое времяпровождение. Вот и сегодня утром, лишь мысленно представив очередной сеанс пытки, я чуть не взвыла в голос: у меня на носу важнейшее событие за последние годы (возвращение в школу после пятилетки домашнего обучения), а Сибилле ничего не стоит испортить мне настроение. Не самая приятная перспектива, поэтому, перебрав в уме возможные варианты, я остановилась на самом банальном и очевидном, а именно – на побеге. Если меня не будет дома в назначенное время, то и никаких посиделок не состоится!

Возникает вполне логичный вопрос: почему я раньше так не делала? Элементарно: просто сбегать не к кому и не с кем. За пять лет взаперти у меня так и не прибавилось друзей, разве что виртуальных, но живут они, как назло, у чёрта на куличках. Оставался единственный возможный вариант: дом дяди. С тех пор, как они переехали в наш Харрингтон и поселились в каком-то десятке кварталов, можно хоть каждый день ходить в гости. Правда, на горизонте уже тогда виднелась одна крохотная проблемка, но я решила, что вполне смогу решить её на месте.​

Как и следовало ожидать, в то время дома никого не было, кроме Тео, моего старшего кузена. Нельзя сказать, что мы близки, но для моего случая и пара фраз на семейном вечере – уже бурное общение, поэтому обычно я предпочитаю не замечать натянутость в наших разговорах. Да и на что только не пойдёшь, чтобы пореже видеть Сибс!.. Однако Тео был не в курсе моего плана во спасение, поэтому не скрывал удивления, ведь обычно я не то что в гости, даже из своей комнаты редко выхожу.​

Единственный вариант оправдания, до которого додумался брат, – встреча с его отцом, с которым я обожаю обсуждать его же книги. Думая, что расстроил меня, Тео сообщил, что дядя в отъезде и нескоро вернётся. Наивный, думал, что я не знаю о съёмках фильма по мотивам одного из самых успешных произведений Логана Картера – культовой фигуры современного литературного Олимпа! Это я-то, исправно звонящая каждую неделю, несмотря на то, что сказать по существу мне обычно нечего. Ну а что? Скучная личная жизнь – не повод забрасывать общение, пусть и состоящее по большей части из цепочки односложных реплик.​

В общем, пришлось сказать, что я пришла навестить исключительно любимого кузена, который скоро уедет в универ, и оттого мне будет его очень не хватать в ближайшие полгода. На самом деле, спокойно переживу, но опять же: всё что угодно, лишь бы не встреча с Сибиллой. Тео, абсолютно не умеющий отличать ложь от правды, только пожал плечами и пригласил следовать за собой в гараж.

Оказалось, что кузену взбрело в голову купить где-то за гроши ржавую развалюху и непременно сделать из неё блестящую конфетку, на которой не стыдно проехаться по кампусу. Он всегда был... со странностями, но чтобы настолько... Однако я твёрдо решила, что до позднего вечера ни в коем случае не вернусь домой, поэтому готова была смириться даже с непонятными разговорами на совершенно не интересующие меня темы. К счастью для нас обоих (уверена, что иначе несла бы жуткий бред), Тео первым начал разговор о единственном, что нас всегда связывало (кроме фамилии, конечно), – о школе. Учитывая обстоятельства, мне было приятно снова её обсудить.​

Кому-то может показаться, что не ходить в школу круто, долгожданная свобода, рай для ребёнка и всё такое. Поначалу так и есть, но рано или поздно понимаешь, чего ты лишён. В моём случае было необходимо сделать перерыв в учебном процессе, так как одно время я могла думать только о Хоуп, целыми сутками. Привыкать к её отсутствию... Чёрт, это было почти невыносимо, поэтому возни с домашкой моя психика точно не выдержала бы. Мама согласилась, но не смогла предвидеть, что «перерыв» затянется на целых пять лет.

Я, конечно, не сидела дома сложа руки: брала в библиотеке учебники, читала параграфы, решала задачи, в общем – занималась самообразованием, насколько позволял интеллект. Пусть я и не шибко умная, а отличницей была только благодаря Хоуп, кое-что в моей голове найдётся! Правда, сомневаюсь, что этого достаточно для уровня моего нынешнего класса, но всё-таки я возвращаюсь в школу не столько ради образования, сколько из-за социальной активности: её мне не хватает куда сильнее, чем умения высчитывать логарифмы.​

Имеются в таком длительном «отпуске» и плюсы, причём весьма существенные. Мне быстро надоело пользоваться добротой мамы и Семёна, вот и научилась как следует готовить и убираться. С тех пор, как карьера нашего домашнего йети стремительно пошла на взлёт, домашнее хозяйство (включая душку Раффи и вредину Маркизу) полностью на мне, хотя мама иногда порывается приготовить ужин, но ей и так есть чем заняться, а для меня готовка – чуть ли не единственное развлечение.​

В общем, разговор с Тео завязался и ничто не предвещало катастрофы: я взахлёб делилась предположениями о том, какой будет моя новая школьная жизнь, а кузен молча слушал. Впрочем, редко бывает иначе, так как Тео всегда создавал впечатление скрытного гения не от мира сего. Ему бы собеседника более подкованного в механике, но нет, досталась я, вот он и потерял интерес к беседе ещё до того, как я успела рассказать о половине планов на ближайшее будущее.

Ни с того ни с сего кузен отложил в сторону инструмент (мне-то откуда знать его название?) и прервал меня на полуслове, мол, не сочти за грубость, но мне лучше работается в одиночестве. Как и говорилось, мы не особо ладим, но чтобы открыто выставлять меня вон... Такого ещё не случалось. Сейчас, прокручивая в памяти тот момент, я понимаю, что Тео выглядел слишком устало даже по своим меркам, так что компания реально могла быть ему в тягость.​

Несмотря на кажущуюся пассивность и удалённость от мира простых смертных, мой двоюродный брат с детства привык трудиться за троих. Он не в восторге от учёбы, но та никогда не составляла ему труда, поэтому в старшей школе кузен без раздумий устроился на подработку в местный госпиталь и совсем недолго пробыл обычным санитаром. Через несколько дней он оставит должность лаборанта, чтобы после учёбы в университете вернуться полноправным врачом, пусть со стороны и не скажешь, что ему нравится помогать людям. Ну а досуг, как я уже упоминала, Тео с детства коротает в возне с какими-то механизмами. Учитывая такой плотный распорядок, неудивительно, что при взгляде на кузена его иногда хочется пожалеть, но сегодня он казался ещё заторможеннее. Теперь жалею, что не узнала в чём дело...​

Но опять же, это я сейчас такая вся из себя спокойная и понимающая, а тогда злилась как потревоженный осиный улей: неужели я настолько незначительна, что от меня можно отмахиваться как от назойливой мухи?! Я, между прочим, душу перед ним раскрыла, чуть не рассказала про Акселя, а он... Даже гаражной дверью за моей спиной хлопнул! Понятно, почему у Тео до сих пор нет девушки.​

После того, как ехидная судьба проткнула мой единственный спасательный круг, ничего не оставалось, кроме как плестись домой и сдаваться в плен ненавистной гостье, надеясь, что на этот раз она будет ленивее обычного и не станет надо мной потешаться как в прошлый раз, когда утверждала, что Аксель начал с кем-то встречаться. Слабая шутка для её арсенала, но всё равно бесит.

Как я и предполагала, мама была на втором этаже и рисовала очередной портрет. На этот раз на холсте проглядывалось лицо мужчины, о котором я пока решила не спрашивать: очень уж внимательно мама вырисовывала каждую чёрточку. На меня она обратила внимание только чтобы сказать, что Сибилла уже здесь. В отчаянии закатив глаза и попросив у Создателя сил пережить сегодняшний вечер без критических потерь нервов, я замедленным до крайности шагом направилась в свою комнату, хотя взамен с удовольствием послушала бы истории мамы о лицах с предыдущих портретов. Если верить ей, все эти женщины – мои предки с гораздо более интересными жизнями. Жаль, конечно, что мы уже никогда не встретимся и не пообщаемся лично, но у меня всё ещё есть мама, которая знает о них удивительно много.​

Приближаясь к двери комнаты, я подумала, что мне кажется, но с каждым шагом убеждалась в обратном: из моей спальни доносились чудовищные звуки скрипки, вызывающие зубной скрежет и растущее желание прочистить аматору смычком уши, на которых в своё время станцевал канкан явно не один медведь. В итоге, самые худшие догадки подтвердились: на этот раз Сибс перешла все границы дозволенного и наложила свои мерзкие ручонки на святое – мою первую и единственную скрипку, которая преспокойно молчала в течение последних пяти лет. Вот она – бесцеремонность Сибиллы во всей красе!​

Я, естественно, не выдержала и налетела на неё чуть ли не с кулаками, но Сиби все мои возмущения как с гуся вода. В ответ на вполне закономерные обвинения она предпочитает смеяться мне в лицо и раз за разом повторять, что я слишком мило злюсь, чтобы воспринимать подобные «концерты» всерьёз. Ну не заноза ли? И как такой объяснить, что я перестала играть на скрипке из-за отсутствия поддержки со стороны Хоуп? Куда ей понять, что музицировать можно не только от скуки!​

К слову, это её любимое слово: «Скучно!» Жизнь Сибиллы наполнена скукой, так как всё надоедает ей буквально через несколько минут. Когда мы собираемся в моей комнате, я вынуждена слушать одни и те же фразы с незначительными вариациями: «Твоя комната скучнее двадцать третьего сезона любимого сериала моей бабушки!», «Как ты можешь читать такие скучные журналы и не деградировать с каждой строчкой?», «Почему ты до сих пор не окочурилась от скуки прямо на стуле, лазая по одним и тем же сайтам каждый день?» «Ирма, как тебе удалось стать самым скучным человеком во вселенной в самом весёлом возрасте?» – и так постоянно. Как будто я в восторге от наших вынужденных посиделок!​

Рано или поздно что-то должно было измениться. Правда, я рассчитывала скорее на то, что Сиби наберётся решимости раскрыть мамам глаза на истинную природу наших отношений, но увы. Ей почему-то подумалось, что проблема во мне – «самом большом источнике скуки, который когда-либо портил мир своим существованием». И если бы всё ограничилось словами... Непонятно, почему именно сегодня, но Сибс твёрдо решила взяться за моё перевоспитание. Мол, что интересного в игре пиксельными человечками, когда вокруг огромный мир, наполненный реальными развлечениями?​

Я пыталась её игнорировать, но с такими людьми это бесполезно: Сиби без малейших колебаний и угрызений совести выдернула шнур из розетки и сделала заманчивое предложение: мы идём в клуб, а взамен встреча на следующей неделе не состоится. Пара часов мучений в обмен на две недели без Сибиллы? О да, просто возьмите мои деньги! Тогда я наивно полагала, что выбрала меньшее из двух зол.

Сибс была настроена непривычно серьёзно, словно реально надеялась, что мне понравится клубная жизнь и нам больше не придётся каждую пятницу зависать дома. Даже не разрешила мне пойти в обычной одежде и потребовала сделать нормальную причёску, а не тот «кошмар практикующего парикмахера», который у меня будто бы творится на голове постоянно. В итоге всё равно обозвала мой выбор приманкой на подслеповатого педофила. Серьёзно, почему своей второй лучшей подругой Хоуп выбрала именно её?​

Мама, конечно, удивилась нашему желанию куда-то пойти (такого ещё ни разу не случалось), но улыбнулась и сказала, что не ляжет спать, пока я не вернусь. Знает, как точно заставить меня не задерживаться... Да мне и самой не хотелось проводить слишком много времени там, где Сиби чувствовала себя как рыба в воде: в подобном месте не могло ждать что-то хорошее, скорее наоборот.

Мы приехали уже затемно. Я никогда не была в том районе, поэтому тут же начала оглядываться по сторонам, ища пути к потенциальному отступлению (всё-таки атмосфера вокруг искомого здания витала не самая обнадёживающая). Заметив мою реакцию, Сибс только издевательски усмехнулась: «Мы приехали на последнем автобусе, поэтому обратно только на такси». Капкан оглушительно захлопнулся: глупая я не взяла с собой денег, поэтому оказалась зависимой от взбалмошной девицы, которой доверяла не больше, чем одному из праздно шатающихся типов неподалёку, явно накачанных чем-то нелегальным.​

Как и ожидалось (не то чтобы у меня когда-либо теплилась надежда на обратное), представления о развлечениях у нас с Сиби оказались противоположнее, чем чёрное и белое. Пройдя по клубу с такой уверенностью, словно с рождения только там и жила, она привела меня в какую-то странную кальянную, набитую не менее странными субъектами, вызывающими во мне только одно желание – бежать быстро и подальше. Сибс абсолютно не смущали откровенно оценивающие взгляды мужской половины посетителей, а вот мне уже через пару минут стало неуютно. С трудом поборов желание потянуть Сибиллу за собой (всё-таки она там была единственной, о ком я хоть что-то знала), я не стала мешать ей флирту с одним из незнакомцев, собралась с духом и в гордом одиночестве направилась к выходу.​

Почти на финише меня окликнул какой-то насупленный хмырь в костюме, но сердце и без того колотилось как бешеное, поэтому я не оглянулась и чуть ли не побежала к бару, где подобно ангелу-спасителю виднелась грузная фигура бармена, который, как мне хотелось верить, точно не даст меня в обиду. Правда, пришлось заказать какой-то дешёвый коктейль, но месть была сладка: я попросила записать напиток на счёт Сибиллы, которая там, судя по всему, достаточно известная личность. Медленно, насколько это возможно, я потягивала мерзкую жидкость, от каждого глотка которой пропадало желание жить, и пыталась продумать дальнейший план действий.​

Оказалось, что можно заказать только один коктейль за чужой счёт, поэтому вскоре мне ничего не оставалось, кроме как пойти танцевать, не упуская при этом из виду двери кальянной и надеясь, что оттуда с минуту на минуту выйдет Сибс. Однако кто знал, что в подобных клубах проблемы можно найти даже на танцполе? Всё было хорошо, пока ко мне не присоединился какой-то мужчина отталкивающей наружности. Сначала мы просто танцевали, не обменявшись ни словом, а потом он многозначительно кивнул в сторону лестницы, ведущей наверх, и так мерзко подмигнул, что я моментально похолодела: так вот, что это за место! Сиби превзошла саму себя, приведя меня в клуб «без обязательств».​

Видимо, я побледнела, так как мужчина изменился в лице и, судя по движению губ (музыка была слишком громкой, чтобы его расслышать, да и в ушах у меня оглушительно пульсировала кровь), спросил, всё ли в порядке. Не говоря ни слова, я пулей понеслась к последнему убежищу в поле зрения – женскому туалету, где первым делом попыталась умыться, чтобы прийти в себя. Меньше всего на свете я хотела оказаться в месте, где собираются любители осуждаемых удовольствий. Сибс будет мало одной недели, чтобы расплатиться за свою подлянку!

Кстати, стоило о ней подумать, как тут же распахнулась дверь одной из кабинок. «Почему ты здесь? Я думала, что вам с тем парнем неплохо танцуется». До чего же противно она умудрилась это сказать! У меня не получится ни передать, ни даже описать ту интонацию...​

Разумеется, я не сдержалась от возмущения и всего через пару секунд перешла на крик, однако когда это средство было действенно в случае с Сиби? Достучаться до её совести – та ещё невыполнимая миссия. Следя за мной абсолютно спокойным незамутнённым взглядом, словно предвидела каждое слово, она терпеливо дождалась завершения гневной тирады и с какой-то улыбкой садиста медленно, чуть ли не по слогам произнесла: «Пора знакомиться с реальной жизнью!» – и чрезмерно наигранным жестом распахнула дверь, ведущую обратно в бар. Я не стала слушать, что она ещё скажет, так как ждать помощи и тем более чего-то утешительного было бы слишком наивно.​

Ничего вокруг не замечая, я оттолкнула уже откровенно смеющуюся Сибс и твёрдым шагом направилась к выходу, решив, что ни на минуту не хочу задерживаться в подобном месте. Однако напоследок бар решил подбросить мне нехилое испытание: в фойе тусил прежний хмырь в костюме, явно кого-то ожидающий. Не знаю точно, меня или кого-то ещё, но в тот момент инстинкт самосохранения был на взводе, поэтому я без раздумий бросилась в гущу толпы в главном зале с танцполом, надеясь, что он за мной не последует.

Немного погодя сознание прояснилось, страх отступил, и я обнаружила себя в какой-то тёмной кабинке, которая при ощупывании оказалась фотобудкой. Сомнительное укрытие, но другого я и представить не могла. Подумалось, что стоит позвонить маме или Семёну, как единственным возможным спасителям, но мобильник, как последний предатель, вступивший в заговор с Сибиллой, окончательно сел после первых же пяти набранных цифр. Мир был на пороге того, чтобы увидеть мою первую настоящую истерику, но случилось ещё кое-что не менее неожиданное, чем весь сегодняшний вечер.

Внезапно шторка слева от меня отъехала в сторону. Следовало догадаться, что кому-то из посетителей клуба может взбрести в голову сделать пару мгновенных фоток, но меньше всего мне хотелось быть замеченной, что и вызвало новый всплеск паники. В появившемся проёме показалась голова мужчины, с которым мы столкнулись на танцполе. В памяти уже мелькали эффективные приёмы самообороны, которые я поверхностно почерпнула из виденных фильмов и видеоигр, но к счастью, их не пришлось пустить в ход: незнакомец был не настроен на какие-то неприемлемые действия: всего лишь поинтересовался, всё ли со мной в порядке, и... извинился, мол, не хотел напугать.​

Этого хватило, чтобы я прониклась к нему признательностью и взахлёб рассказала всю историю, из-за которой засела в фотобудке. Тарас выслушал меня с широко раскрытыми глазами и, чтобы успокоить, ещё пару раз заверил, что просто искал кого-то, настроенного так же, как он сам. А в итоге, как я и надеялась, предложил проводить до выхода на случай, если решительно настроенный хмырь в костюме всё ещё не ушёл.

Пройти через бар оказалось несложно: никто не обращал на нас внимания, но кто знает, что могло случиться, будь я одна. Возле выхода, когда я уже собиралась попрощаться и покинуть шокирующее заведение навсегда, Тарас поинтересовался, как я доберусь до дома, и этим в общем-то логичным вопросом моментально вернул меня в жестокую реальность. «Деньги хоть есть?» – с сомнением оглядел меня временный друг. Оставалось лишь развести руками и смущённо улыбнуться. Тарас пробормотал что-то вроде «я так и думал» и без дальнейших комментариев вышел, жестом приглашая следовать за ним.​

Ещё несколько минут назад, прячась в фотобудке, я бы не поверила в столь удачное стечение обстоятельств, но Тарас внезапно оказался по-настоящему славным парнем, хотя по виду и не скажешь. Он не только вызвал мне такси и дал денег на оплату (даже без обещания возврата), но и дождался машину вместе со мной. Сидя на лавке рядом с молчаливой, но надёжной фигурой, я начинала ненавидеть мир немного меньше. Надеюсь, что система кармы существует, и в качестве награды за моё спасение Тарас найдёт то, что искал, пусть и в таком неприглядном месте.​

Разговор с мамой по возвращении – отдельная история, так как все эти вечерние приключения затянулись до трёх утра или около того. За не вовремя севший телефон мне влетело только так! Правда, никакой домашний арест на неделю меня не расстроит, особенно после подобного «знакомства с реальной жизнью», как назвала свою очередную пакость Сибс. Обязательно выскажу ей всё, что успела надумать на обратном пути, при первой же возможности!

Но сейчас, встретив рассвет в компании диктофона, я могу вырубиться в любой момент. Надеюсь, что успею спрятать кассету...​

Угадайте, кому было лень строить клуб в качестве альтернативы приевшимся стандартным х) Спасибо некому зарубежному креатору за экономию моего времени! *о*

Новый дом для семьи Логана тоже скачан и самую малость переделан в плане обстановки, но в целом я от него в восторге.) Наверное, устала от громадных особняков, из-за которых случается так много вылетов игры... Памелу оставили на лоте, так как там есть портреты, которые не хотелось потерять (о судьбе могилок будет рассказано позже), да и вообще - памятное местечко :3

​

Династия: 5
Деньги: 4
Счастливые симы: 2
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 5
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 56

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

У нас сегодня первый и сразу комбо-бонус: о двух побочниках одновременно :3
Я тут не при чём: они сами в школе познакомились и ленивый фаталист в моём лице решил не встревать со своим извечным реализмом, а в кои-то веки подстроиться под игру.) Ну а что, верный соавтор же х)
И да, "плохой родитель" – это наш личный картеровский атрибут, который в ходу ещё со времён флешбэка Сары, а вовсе не дефицит фантазии автора, как все подумали *з*

Итак, в последний раз и честно: что вообще я надеюсь получить от этой встречи? Ждать мгновенного примирения и лёгкого разговора как будто ничего не произошло – бесполезно хотя бы потому, что я сам на подобное не соглашусь, а всё остальное, логично вытекающее из ситуации, нам обоим ни к чему. И всё-таки я уже здесь, остаётся только нажать на звонок. Идиот! Слишком долго жилось без проблем? А теперь уже поздно отступать, сам расхлёбывай.​

Что ж, вот я и решился. До чего же противная мелодия у этого звонка! Слишком громкий для такого мелкого дома. Я наоборот ждал чего-то неприлично роскошного, а попал в один из тех коттеджей, которые так любят снимать в рождественских рекламах, пропагандирующих волшебство семейного тепла. Тем нелепее кажется наше... воссоединение? Ну уж нет, слишком оптимистично и оттого неправдоподобно это звучит.

– Тео! Ну наконец-то! – она так рада, что чуть не пришибла меня этой хлипкой дверью. – Я уже боялась, что ты передумал. Как дорога?
– Пару раз чуть не заблудился в одинаковых кварталах, но, как видишь, всё-таки справился с задачей.
– Вот и славно! В крайнем случае, мог позвонить мне и тогда...
– Я вообще-то не поклонник телефонных разговоров.
– Правда? – на мгновение растерялась: конечно, неприятно осознавать, что ничерта не знаешь о родном сыне. – Как бы там ни было, нечего стоять на крыльце, тем более под дождём. Не стесняйся, заходи!​

Внутри оказалось ещё приторнее, чем снаружи. Интерьер словно пошагово восстанавливали по каталогам из серии «Живём припеваючи и хотим, чтобы все об этом знали». Правда, такое наглое швыряние благополучием в лицо всегда настораживает: так ли всё хорошо на самом деле? Хотя я наверняка рассуждаю предвзято: слишком уж хотелось в прошлом, чтобы жизнь Лоры пошла наперекосяк после того, как она нас бросила.

– Я как раз готовлю твои любимые котлетки, а пока давай подогреем аппетит лёгким салатиком!
– Могла и догадаться, что те самые котлеты я теперь на дух не переношу.
– В самом деле? – снова это секундное замешательство. Чему ты удивляешься, горе-мамаша, полностью забывшая о моём существовании на пятнадцать лет? – Ну, мы всегда можем заказать пиццу, верно? Какая твоя любимая?​

Как это наивно – надеяться смягчить меня едой. Раньше Лора казалась умнее или хотя бы хитрее. На деле же она так и не научилась за все эти годы воспринимать меня как равного.

– Я ненадолго, поэтому салата вполне достаточно.
– Ну, как хочешь! – старается выглядеть не расстроенной, но получается не шибко. Куда же делся великий актёрский талант, заставлявший в детстве верить, что ты меня любишь?

Следовало ожидать, что большую часть нашей встречи будет составлять обоюдное молчание. Ничего не знаем друг о друге, поэтому если между нами и есть что-то общее, даже не догадываемся об этом.

– А где твой новый муж? – мне действительно интересно, почему этот трус не захотел познакомиться.
– Не такой уж он и новый в свои пятьдесят, – чем смеяться так нервно, лучше уж ограничиться улыбкой. – Увы, Бена срочно вызвали на внеплановую операцию.
– Как удачно для него.
– Перестань, он чудесный человек и сам хотел пожать тебе руку.
– Которую я бы ему с удовольствием сломал.
– Что? – огорчать её оказалось на удивление приятно. Кто там говорил, что месть не приносит удовольствия? – Брось подобные шуточки. Я же знаю, что ты совсем не такой варвар, как твой отец.

«Варвар»? Вполне невинно. Я ожидал выражений на порядок хуже.

– Раз так, следовало подумать о его недостатках, прежде чем заводить общего ребёнка.
– Но ведь тогда передо мной сейчас не сидел бы замечательный молодой человек, – к таким неуклюжим попыткам перевести тему уже перестали прибегать даже в малобюджетных мыльных операх.
– Можешь не стараться, на меня такое не подействует.
– О чём ты? – ещё и этот заезженный женский приёмчик а-ля «Создатель, я такая дура, что мне необходимо сообщать обо всём напрямую, желательно простыми фразами». Настолько бесит, что даже грубостью отвечать не хочется.

И когда ей надоест игнорировать этого чёртового слона в комнате? Я пришёл сюда только за ответом на вопрос «почему», а Лора, кажется, всерьёз надеется на обычное общение, которое в нашей ситуации элементарно невозможно. Интересно, если я и дальше буду угрюмо молчать, до неё всё-таки дойдёт?

– Понимаю, ты до сих пор не простил меня, – удивительная проницательность. – Ни в коем случае не виню тебя, ведь тогда ты был слишком мал, чтобы увидеть ситуацию полностью, а теперь не поверишь ни единому моему слову. Твой отец наверняка постарался представить меня главным злом в этой истории, я права?
– Мы с папой никогда не говорили о тебе, поэтому эта обида – моя собственная. Можешь не верить и утверждать обратное сколько влезет, но он действительно любил тебя и долго страдал.
– Думаешь, я не любила его? – похоже, она наконец-то серьёзна. – О, ещё как. Но сильные чувства, Тео, – не столько благословение небес, сколько проклятие, этакая бомба замедленного действия. Сомневаюсь, что ты уже знаешь каково это, когда весь твой мир вращается вокруг одного человека; когда ты жертвуешь всем, лишь бы он был счастлив вопреки своим недостаткам; когда прощаешь ему даже то, за что мог бы вечно ненавидеть себя самого. Раз за разом жертвуя тем, что дорого лично для тебя, ты обречён на осознание, что так дальше продолжаться не может, иначе одному из вас придёт конец. Наше расставание было необходимой мерой, чтобы каждому в итоге удалось стать лучше.​

– Всё это, конечно, звучит достойно высшего самопожертвования, которым ты, вероятно, очень гордишься, но что-то не улавливаю: почему ты бросила меня? Сын не вписывался в программу «стать лучше»?
– Тео, – вот и первая нелепая заминка. Серьёзно, она совсем не ожидала такого очевидного вопроса? – На самом деле всё гораздо сложнее.
– Конечно, ты привыкла, что с детьми нельзя обсудить сложные вещи и лучше просто отмахнуться. Но ты вообще в курсе, сколько лет прошло? Я уже вырос. И пришёл сюда именно для серьёзного разговора, а не вот этого «взрослые знают лучше, а детям вмешиваться не следует»!

Ванная оказалась в самом очевидном месте, чему я только рад, так как не пришлось спрашивать дорогу или, что ещё хуже, теряться в трёх стенах с этой проклятой топографической дезориентацией, всегда обостряющейся в подобные моменты. Первым делом – умыться и остудить пылающие щёки. Ненавижу злиться, так как мне это совершенно не идёт, но сейчас Лора не оставила выбора. Неужели она до сих пор видит во мне того двухлетнего младенца, которого оставила на произвол судьбы без малейшего напутствия, и надеется вытянуть прощение парой ужасно банальных фраз о «великой любви и жертвенности»? Впрочем, вряд ли она хотела унизить меня в разговоре, просто всегда была отвратной матерью.​

Не намного лучше, чем отец, но он, по крайней мере, остался рядом и искренне, хоть и неумело, старался воспитать меня достойным человеком. Ну а его постоянные гулянки в окрестных барах и продолжительные писательские запои... Когда-то давно я приписывал увлечённость ими нежеланием проводить время со мной, но после рождения Дилайлы, которой я поначалу завидовал (как ребёнку от по-настоящему любимой женщины, а не от моей горе-мамаши) стало ясно, что это не какая-то там родительская неприязнь, а всего лишь то, как устроен Логан Картер. После всех уроков жизни ему так и не удалось созреть до состояния настоящего взрослого, но это вовсе не значит, что я его не уважаю. Опять же, в отличие от Лоры, он не сказал в её сторону ни одного дурного слова, хотя, может, и следовало. Во всяком случае, было за что.​

– Мне уже пора, так как позднее могу не уехать из-за дождя.
– Ты всегда можешь остаться на ночь.
– Не останусь, и ты это прекрасно понимаешь.
– К сожалению, ты прав. И всё же я хочу подарить тебе кое-что.
– А конкретнее?
– Мой старый дневник, в котором описан интересующий тебя период. Сейчас я уже не смогу подобрать правильных слов, чтобы описать чувства, которые испытывала тогда. Но на этих страницах ты можешь найти ответ на вопрос, который столько лет не давал тебе покоя.​

– Вот, значит, как... Что ж, я приму подарок, но только из интереса.
– Надеюсь, что ты не пожалеешь о своём желании знать правду.

Зачем ты всё портишь? Разве непонятно, что я имел ввиду под «только из интереса»?

– Давай обойдёмся без наигранных нежностей.
– О чём ты? Что плохого в простых объятиях? Я так давно мечтала увидеться...
– Не притворяйся, что не понимаешь, как я к тебе отношусь.
– И как же? Ненавидишь? Презираешь? Неужели ни капельки не скучал?
– Ты сама сделала свой выбор, вычеркнув меня из своей жизни.
– Что за глупости? Ты узнаешь из дневника, что это совсем не так!
– Но в детстве у меня его не было! Ты ничего не объяснила, поэтому пришлось додумывать самому, по обстоятельствам. Всё указывало на то, что сын тебе не нужен, вот я и привык к мысли, что матери у меня больше нет. А теперь ты хочешь, чтобы за одну встречу всё изменилось? Так не бывает, Лора!
– Даже не хочешь называть меня мамой? Пожалуйста, хоть один раз.​

– Ты упустила шанс стать ею, и этого уже не исправишь. По крайней мере, в случае со мной.
– Но почему?! – а вот и её истинное лицо. – Я осознала свою ошибку и раскаиваюсь всей душой. Каждую ночь я вижу тебя во сне и пытаюсь извиниться, но ты молчишь. Почему ты так упрямо не желаешь простить меня? Можешь соврать, если не хочешь ранить правдой, но скажи одно слово, это ведь совсем не сложно!
– У меня такое чувство, что получив моё прощение, ты так ничему и не научишься, поэтому не могу. Люди гораздо сложнее, чем ты полагаешь, нельзя излечить чьи-то душевные раны старым дневником, тарелкой салата и громкими, но пустыми словами. Ну а дети – тоже люди. Учти это в следующий раз.​

Не хочу задерживаться здесь ни минутой дольше. И так уже чувствую себя отъявленным злодеем. Если в мести и есть удовольствие, то очень недолгосрочное.

– Да не будет у меня следующего шанса! – и вот плотину прорвало.
– Может, оно и к лучшему, если пострадаю только я.
– Нет, Тео, вернись! Давай поговорим ещё раз! Я постараюсь всё объяснить и...​

Не хочу больше слышать этот голос. Лучше бы он запомнился старыми колыбельными, а не истериками, унизительными для нас обоих. И чёрт бы меня побрал за желание оглянуться!​

***

Сколько раз я уже поблагодарил судьбу за временное отсутствие отца и Циари, которое позволит мне по-тихому переварить и забыть эту никому не нужную встречу? Есть ещё, конечно, Дилайла, но ей и в голову не придёт копаться в моей душе. Остаётся только он.

– С возвращением! – похоже, успел заскучать в одиночестве. – Как всё прошло?
– Как ты и предсказывал: бессмысленно.
– Хм... Вообще-то эти коктейли я делал для себя.
– Мой дом – мои коктейли.
– Ну, если подумать, то вполне логично.​

Несмотря на упорное нежелание думать перед тем, как говорить, Томас – далеко не худшая компания для такого вечера. Возможно, зря я хотел прогнать кузена сразу, как только услышал просьбу приютить его на неопределённый срок, да ещё и втайне от отца (благо в гараж, кроме меня, никто не заглядывает). В тот день у меня было не самое приятное расположение духа после звонка-приглашения Лоры, вот и решил оставить новую проблему на потом. Лучшее решение за последнюю неделю.​

Вполне себе крепкий коктейль и кто-то достаточно надёжный, чтобы выговориться (в конце концов, я-то его не выдал), – идеальное завершение дня, который я надеюсь забыть как можно скорее.

– Что насчёт джакузи?
– Ты же сказал, что даже приближаться к нему запрещено.
– Произошедшее пару часов назад и этот коктейль наделили меня правом снимать запреты простых смертных, поэтому милости прошу. Заодно послушаешь пересказ недавних событий из первых уст. По глазам вижу, что тебе интересно.

Раньше у меня не было друзей, но чем не признак дружбы – ощущение, что можешь рассказывать определённому человеку что угодно, а он всегда будет на твоей стороне и не осудит даже за те проступки, от которых самому тошно? Ещё пара минут молчаливого понимания – и я всерьёз начну считать Тома другом.

– Знаешь, что во всей этой ситуации бесит больше всего? – чуть-чуть не дослушал до конца.
– И что же?
– То, как ты о ней рассказываешь, – нескрываемое возмущение Тома произвело эффект шокера. – Может, хватит считать себя таким особенным? Ты вообще-то не единственный, кем пренебрегли родители. Ещё легко отделался!​

– А ты, кстати, обещал рассказать, что привело тебя в Харрингтон и заставило здесь задержаться, да ещё и втайне от остальных членов моей семьи.
– Не ожидал, что такой чурбан, как ты, поймёт эту связь.
– Не советую обзывать своего спасителя бесчувственной деревяшкой, а то никакие коктейли не помогут!
– Да пожалуйста, можешь выгонять! Мне не впервой ночевать в блошиных отелях, знаешь ли.
– Не заводись. Сам же прекрасно понимаешь, что всё это...
– Да-да, дружеские подколы. Просто мне это в новинку. Прежде у меня был всего один друг, да и тот четырёхлапый и с хвостом, из тех, которые всё понимают, но могут только пролаять в ответ. Приятели, готовые подставить в любой момент ради собственной выгоды, – не в счёт.​

– Понятное дело. А что насчёт девушки?
– Ну, пара-тройка интрижек было, но так, чтобы всерьёз... Как-то ни одна не вызвала серьёзных чувств. Разве что Аглая, но и в том случае всё быстро закончилось. Было прикольно, конечно, зависать по ночам по всяким сомнительным забегаловкам, но она оказалась... слишком свободной для меня.
– Это ещё как понимать?
– Если вкратце, то она не считала наши отношения серьёзными и... единственными.​

– А, значит, тот тип девушек.
– Вовсе нет! Просто в месте, где я жил, у многих такие взгляды, вот и она не считала свободу чувств чем-то осуждаемым. Но всё равно было дочерта обидно, когда она с лёгкостью подставила меня, стоило обычной шалости пойти не по плану. Ну, настучали на нас копам, что ж теперь? Я тоже был не в восторге!
– Свалила на тебя всю вину и смылась с места преступления?
– Хуже. Позвонила моим родителям. Сколько себя помню, им было всё равно, чем я там занимаюсь, пока по району не ползут неприятные слухи о нашей семье. Но задержание и ночь в полицейском участке – это уже не повод для гордости (не то что красный диплом в частной академии), поэтому их внимание не сулило ничего хорошего.​

– Откуда такая одержимость репутацией?
– Ах, это... Скажем, давняя мозоль моих предков. После того как недалёкий папаша бросил свою бывшую жену из-за бесплодности и сразу женился на её родной сестре, о них ходило множество сплетней, которые и до меня со временем доползли. Им нравится думать, что нынешние достижения заставили завистливых соседей замолчать, поэтому сомнительные подвиги собственного чада их не обрадовали.
– Насколько сильно?
– Ну, отец, например, раньше никогда не поднимал на меня руку, а мать обычно останавливала любое повышение тона в мой адрес, но в тот вечер она просто наслаждалась зрелищем, словно клоунадой в цирке. И действительно, было сложно не расхохотаться: папаша решил навешать мне пощечин. Представляешь, даже не кулаком по зубам! Снова повёл себя как матёрый подкаблучник.
– А ты не подумал ответить ему тем же?
– Говорю же, я был на грани истерики. Они вели себя так, словно я не провинившийся сын, а непослушная собачонка, которая вдруг, спустя каких-то пятнадцать лет, не захотела подносить тапочки, как её упорно дрессировали до этого! Ну, судя по рассказам о прошлом, понятие «конструктивный диалог» им уже тогда было неведомо.​

– И что потом? Как-то же ты дошёл до идеи побега.
– Они стали играть ниже пояса. Ладно ещё домашний арест и полная изоляция от окружающего мира, но они покусились на святое: не сказав мне ни слова (их любимая методика воспитания, как ты уже понял), отдали Лероя в приют. Ну не сволочи ли?! Он всего-то пару раз схватил отца за штанину, когда тот переживал самый мужественный момент в своей жалкой жизни, и тут же поплатился за свою верность!​

– Сочувствую. Потерять единственного союзника...
– Ну, не преувеличивай, всё же не совсем единственного. Немного придя в себя, я вспомнил, как мы познакомились пару лет назад на форуме. Помнишь, подумали ещё тогда, что просто однофамильцы, а на самом деле... В общем, я решил, что ни за какие извинения не останусь дома, а кто ещё мог приютить, как не родственник, пусть и дальний?
– Тебе просто повезло, а мог ведь нехило ошибиться в расчётах.
– Да перестань, мы же общались какое-то время! Вот я и понял, что ты нормальный парень, который не бросит меня на улице.​

– Допустим, мне действительно стоит избавиться от лишней доброты. Но к чему вся эта секретность? Дилайлу пока можно обвести вокруг пальца, но скоро отец с Циари вернутся и тогда...
– Вряд ли они меня обнаружат: я с детства умею быть незаметным. А если вдруг что, просто расскажу свою историю. Они наверняка не захотят сдавать меня таким «родителям года», а то публичное повешение – меньшее, что мне светит за побег на другой континент с большей частью их сбережений в кармане.

Кто бы мог подумать, что благодаря одной случайности на просторах интернета у меня в дальнейшем появится собеседник. Нет, друг, по счастливому стечению обстоятельств оказавшийся ещё и братом. Прибавить к этому побольше коктейлей – и лицо плачущей Лоры окончательно сотрётся из памяти, а там можно считать, что мы с ней в расчёте.​

– Моя цена – никаких дел по дому до конца месяца или всё сейчас же расскажу родителям.

Дилайла даже во сне чует выгоду для себя, поэтому её появление было лишь вопросом времени.

– Слушай, Ди, давай обсудим все детали нашего тайного соглашения завтра утром.
– Нет, сейчас! У мамы с папой ещё вечер, так что не поздно позвонить.
– Что за очаровательная толстушка в розовом! – Том явно баловался коктейлями ещё до моего возвращения, вот и не понимает, что играет с огнём.
– Ты кого это назвал толстушкой, мерзкий дрыщ?! – ну вот, начинается. – Да я тебя пополам переломаю, если подобное повторится, понял?
– Воу-воу, какие мы дерзкие! – Том, пожалуйста... Ты ходишь по тонкому льду.​

– Хорошо, я буду мыть за тебя посуду, – парламентёр из меня никудышный, но без этого никуда, если хочу сохранить новоприобретённому брату жизнь или хотя бы все конечности.
– Ну вот и порешали, но он всё равно так просто не отделается, – что и говорить, в сестрёнке весьма своеобразно переплелись самые яркие черты отца и Ци. – Эй ты, иждивенец! Хочешь жить в нашем доме – уважай хозяев, а не то...
– И насколько же страшная участь меня ждёт? – Том всё ещё тыкает палкой в голодного крокодила вместо того, чтобы мотать с линии огня со скоростью света.
– Тебе такого и не снилось, дрыщ несчастный!

Пусть развлекаются, главное – чтобы мне предоставили отдых и покой. Ну а что касается жутких криков на фоне... Уверен, что Томас вскоре привыкнет к шалостям Ди. Мне же удалось, причём довольно быстро и основательно. Как можно не любить этого мелкого демона в розовом весом в два меня? Хорошо, что хоть мысли читать не умеет.​

Если поддаться влиянию коктейлей и улететь в какие-то гипотетические дали, хорошо, что много лет назад всё сложилось именно так, иначе настоящее получилось бы совершенно другим и далеко не факт, что лучшим. Знакомство с Томом под большим вопросом, а вот Циари и вместе с ней Дилайлы точно не случилось бы, поэтому... Прости, Лора, но тебе придётся остаться в прошлом: все места в моей семье уже заняты.​

На самом деле в семье Ло прошло столько игрового времени, что архи-злодейке Лоре никак не удавалось приманить Тео.) Вот это сюжетный реализм! х)

​

 

[Valiotti]

Этот день мог стать лучшим (или хотя бы одним из них) в моей в целом никчёмной жизни, но нет же: Создатель, видимо, считает, что я недостаточно страдала! Зато остальным буквально ни за что достаётся самое настоящее счастье... Почему мои мечты вечно сбываются у других?

Вспоминая, как всё начиналось, хочется посмеяться над собственной наивностью. Мало того, что я проснулась небывало рано, так ещё и в распрекрасном настроении. Целую неделю с начала новой школьной жизни я ждала именно этого дня, а конкретно – встречи с Акселем. В течение будней так и не удалось выловить друга в толпе равнодушных незнакомцев (обидно, что мы оказались в разных классах), поэтому в итоге я просто написала сообщение с предложением встретиться в нашем любимом парке на выходных. Радости не было предела, когда Аксель ответил согласием (чего скрывать, я чертовски скучала по нему)! И, разумеется, я тут же начала строить смелые планы на будущую встречу.

Недолгое пребывание в красивых фантазиях ощутимо скрасило пресные впечатления от первой школьной недели. Что и говорить, я ожидала куда большего интереса и надеялась, что кто-нибудь захочет пообщаться (да хотя бы узнать причину, по которой я в течение последних пяти лет училась на дому), но даже бывшие одноклассники по младшей школе успели забыть, кто такая Ирма Картер. Ещё одно доказательство того, что без Хоуп я – пустое место... Правда, на переменках я была слишком занята поисками Акселя и толком не пыталась проявить инициативу в общении, поэтому надежда на социализацию всё ещё жива.

Любому ожиданию рано или поздно приходит конец, вот и сегодня утром я с трудом осознала, что всего через пару часов мы с Акселем снова увидимся. Конечно, смерть Хоуп отдалила нас друг от друга (и почему так не могло случиться в случае с Сибиллой?), но настоящей дружбе и пять лет не помеха. Продолжая проживать в уме десятки различных вариантов нашей встречи, я не усидела дома и приехала в парк чуть ли не на час раньше назначенного. Ну а так как Аксель никогда не был королем пунктуальности, мне с лихвой хватило времени, чтобы прогуляться по хорошо знакомым аллеям и с удивлением отметить, что милое сердцу место ни на йоту не изменилось. Создавалось ощущение, словно ещё вчера наш шумный квартет оккупировал тамошние скрипучие качели...​

Сполна насладившись ностальгией, я снова вернулась к мечтам о счастливом (хотелось верить) будущем. С каждой минутой до встречи во мне крепло желание решительных действий: броситься Акселю навстречу, заключить в крепкие объятия и без лишних приукрашиваний раскрыть свои чувства, которые в течение стольких лет скрывались, но всё равно только крепли, так что теперь прятать их было бы проблематично. Вооружившись мамиными лучшими духами и многолетним желанием стать смелее, я пыталась избавиться от представления возможных неудач и настроиться на успех. По всем законам мироздания план, продуманный до мелочей несколько месяцев назад, должен был сработать.​

Наконец Аксель появился на горизонте. Несмотря на то, что мы оба изменились, это не отразилось на узнавании: примерно таким я его и видела в своих многочисленных снах с оттенком романтики. Главное, что друг тоже был рад меня видеть и совсем не тушевался, чего я втайне опасалась (незначительная часть меня сомневалась во взаимности дружбы ещё с тех пор, как между нами встала Хоуп). До чего же здорово было возобновить общение, которого мне жуть как не хватало взаперти!

Поначалу было просто: мы прошлись по оживлённому парку (всё-таки он в Харрингтоне один такой уютный), обсудили школьные дела, коротко (теперь очевидно, что слишком коротко) обменялись домашними новостями и, в конце концов, примостились на любимых качелях. Внезапно я осознала, что все обычные темы исчерпаны, но при этом казалось не к месту переходить к признаниям. Проблема, как ни странно, крылась в Акселе. Сложно описать, но он словно находился мыслями где-то далеко, не со мной. Рассказывал какие-то забавные истории о преподах, но в то же время иногда забывал об улыбке, а когда вспоминал... В общем, что-то с другом явно было не так.​

Пока я выжидала удобный момент, чтобы выяснить причину очевидной отстранённости Акселя, с чистого, казалось бы, неба внезапно хлынул настоящий ливень. Мы едва успели скрыться под крышей беседки, чтобы не промокнуть до нитки! Не носить с собой зонт – наша общая привычка, поэтому оставалось только ждать. С учётом того, что улыбаться для маскировки другу уже надоело, требовалось срочно разбавить атмосферу, и на ум мне не пришло ничего лучше, чем атаковать зазевавшегося Акселя старой доброй щекоткой.​

Ненадолго это сработало благодаря эффекту неожиданности, но всё указывало на то, что так просто друга от задумчивости не избавить. Собрав в кулак всю немногую волю и надеясь не обидеть Акселя подобной прямотой, я не выдержала и спросила, отчего он такой странный, будто прячет истинные эмоции под маской. Наверное, сыграл свою роль тот факт, что в детстве у нас не было друг от друга секретов, ведь через какую-то пару минут мне удалось узнать правду.

Однако было ли это к лучшему? Внутренне я моментально отвесила себе оплеуху за бесцеремонность и эгоизм. С другой стороны, откуда мне было знать, что родители друга решили развестись? Судя по услышанному, их брак с самого начала нельзя было назвать счастливым, вот постоянные ссоры и взаимные претензии со временем сделали своё. По крайней мере, они цивилизованно всё обсудили и поставили Акселя в известность за пару месяцев до события икс, а наш с Хоуп отец даже не подумал дать о себе знать, а ведь уже целых пятнадцать лет прошло... Но это так, к слову пришлось.​

Разумеется, вслух я ничего подобного не сказала, просто молча поражалась своей неосведомлённости и неумению поддержать глубоко огорчённого Акселя. Хороша подруга, нечего сказать! Хотя разве есть в подобной ситуации правая сторона, достойная поддержки? Аксель одинаково сильно любит как мать, проводившую с ним каждую свободную минуту, так и отца, научившего сына всему, что он теперь знает. И вообще, со стороны те двое идеально дополняли друг друга, поэтому сложно представить, отчего им однажды пришла в голову мысль о разводе. Ссоры... Да у кого их не бывает?! Могли и помириться ради ребёнка, как наверняка неоднократно делали до развода.​

Но это я сейчас такая дерзкая: в течение беседы моя уверенность стремительно иссякала, и день уже не казался идеально подходящим для судьбоносного признания, к которому я впервые приблизилась так близко. После рассказа об истинной ситуации в семье Аксель совсем помрачнел. Прогулка грозилась закончиться в любой момент, а мне на ум так и не шли нужные слова, чтобы облегчить тоску на сердце друга. Вот почему я такая чёрствая, когда дело касается чувств других людей?!​

Не придумав ничего получше (никогда не была мастером импровизации), я сбивчиво извинилась за то, что не была рядом, когда другу требовалась поддержка. К моему удивлению, Аксель мягко покачал головой и сказал, что не обижается, ведь мне тоже было непросто, а ему всё-таки удалось найти плечо, на которое можно опереться. В ответ на мой вопросительный взгляд, подкреплённый ревностью, парень озвучил всего одно имя, но какое – Фаина. Судя по глупой щенячьей улыбке, хорошо знакомой мне по прошлому, одним плечом дело там не ограничилось.​

И пока я лихорадочно пыталась вспомнить хоть кого-то по имени Фаина, Аксель, не дождавшись реакции на последнюю реплику и наверняка почувствовавший себя неуютно, начал прощаться. Встреча, на которую возлагалось столько надежд, резко полетела в Тартарары, а я сидела истуканом! Из последних сил вымучив из себя нечто неубедительное (вроде, «я ужасно голодна, давай зайдём в какую-нибудь кафешку»), я снова почувствовала себя отфутболенной, когда Аксель замялся и как-то виновато отказался, прикрываясь скорым свиданием. Мол, Фанни не одобрит опоздания. Взамен друг предложил встретиться на следующих выходных, а мне только и оставалось, что неловко пожелать ему удачи и обиженно поглядеть вслед. Хотя бы дождь к тому времени уже прекратился, а то градус драмы и без того зашкаливал.​

В общем, освободилась я гораздо быстрее, чем планировала. Пришлось выполнить мамину просьбу и сгрести листву во дворе, пока её не стало слишком много. Обычно в такие моменты я поражаюсь этим странным ритуалам, с моей точки зрения не имеющим ни малейшего смысла (в самом деле, перегной – отличное удобрение для газона), но сегодня мои мысли занимала незнакомая Фаина. Я быстро нашла её страницу в соцсети (заодно увидела «занятый» статус Акселя, профиль которого раньше не решалась смотреть) и... ничего толком не узнала. Разве что «Фанни» довольно популярна в нашей школе благодаря должности капитана женской баскетбольной команды. А ещё она старшеклассница, на два, а то и три года старше своего бойфренда. Такой засады я уж точно не ожидала!​

Битый час я ломала голову над тем, как Аксель мог сойтись с кем-то вроде Фаины. Из того, что я о нём знала, следовало тотальное отсутствие девушки вплоть до моего признания, а вот потом... Но нет, мы уже выяснили, что Создателю недостаточно моих прошлых мук.

В конце концов, так и не додумавшись до чего-то адекватного, я решилась на зверское испытание собственной смелости: залезть в логово мерзкого монстра и вытрясти из него все необходимые сведения. Всё-таки я вовремя вспомнила, что Сиби тоже состоит в баскетбольном клубе, а значит, может быть в курсе того, как и чем «Фанни» заморочила голову Акселю. Ради этого я была готова даже временно забыть ту подставу, которую Сибс устроила неделю назад.

Я сильно рисковала, но в кои-то веки удача оказалась на моей стороне: Сибилле нездоровилось, поэтому она была вынуждена проводить вечер субботы дома и заниматься своей коллекцией странноватых фотопортретов (хобби у неё такое, которое вряд ли получится превратить в прибыльную профессию – очень уж те фотки специфичные). Как и следовало ожидать, Сибс не придала моему визиту особого внимания: сухо кивнула и даже не подумала оторвать взгляд от сотни раз перевешанных снимков. Терпеть не могу, когда от неё за милю несёт нарциссизмом, но моё дело не терпело отлагательств.​

Решив сразу брать быка за рога, я без лишних вступлений спросила, кто такая Фаина и с каких пор она связана с Акселем. Сибилла, явно настроившаяся на снисходительное выслушивание моих извинений (вот уж не дождётся!), открыто удивилась. «Не говори, что ты только узнала о ней!» – и дикий хохот, который мне еле удалось перекрыть чем-то вроде угрозы немедленно уйти. К моему разочарованию, выяснилось, что Фанни – положительная во всех отношениях девчонка, звезда старшей школы и душа любой компании. Даже требовательной к людям Сибс нравится считать её подругой, с которой не стыдно и в клубе потусить (сомнительный камень в мой огород). «Что поделать, пока ты вела жизнь затворника, Аксель покинул лигу неудачников. Может, и тебе пора?»​

Таким образом, за четверть часа я узнала многое о Фаине, но ни слова о том, как они с Акселем нашли друг в друге любовь всей юности. Рейтинг Фанни, предпочитавшей не сплетничать о чём-то настолько личном, в моих глазах и вовсе возрос до небес. Честно, я пыталась её ненавидеть, но объективных причин попросту не находилось! Я проигрывала мисс Совершенству по всем фронтам. Впрочем, как и Хоуп... Поймав себя на этой мысли, я почувствовала, как на глаза невольно наворачиваются слёзы: обещала же больше не завидовать сестре, но снова наступаю на те же грабли.

Сибс вид расклеившейся меня вечно как бальзам на душу. Этот раз не стал исключением: закатив глаза, она начала насмехаться над моей «безосновательной влюблённостью, которой давно пора засохнуть и отвалиться, как старой мозоли». Кто бы на моём месте стерпел подобное сравнение? Тем более я посмотрела в интернете: мозоли так не проходят! Но не это главное: как она вообще смеет судить о моих чувствах подобным пренебрежительным образом?!

Я так и спросила: «Да что ты вообще знаешь о любви?» В ответ ожидала каких угодно издевательств, но Сиби неожиданно замерла с ошарашенным видом. И пока я ломала голову над тем, как обычные в данной ситуации слова смогли её задеть, Сибс отвернулась и заговорила тихим голосом, от которого у меня всё внутри похолодело: слишком явственно в нём слышалась сдерживаемая ярость. «Действительно, что я знаю о любви, по-прежнему следуя заветам твоей дорогой сестрички, мечтавшей, чтобы маленькая глупая Ирма жила чуточку правильнее?» Эстафета ошарашенности плавно перешла ко мне.​

Сибилла ещё многого наговорила в подобном духе, но я плохо слушала. Хотелось закрыть уши и убежать, но гипнотический полушёпот Сиби словно приковал меня к месту и обездвижил. Если верить тому бреду (что я делать категорически отказываюсь), Хоуп за моей спиной жаловалась подружке, будто я слишком замкнутая и пассивная, ни на что без её помощи не способная. Наверняка Сибс перекрутила все фразы сестры, лишь бы получить повод издеваться надо мной, якобы «лепя нормального человека из блеклой половинки больше не существующего целого». Как такую чушь вообще можно придумать в здравом уме?!

Наконец ноги снова начали меня слушаться, и пора было валить из пещеры злобного тролля, для которого нет ничего святого, даже доброй памяти о безвременно почивших. Провожали меня гневной тирадой, уже во весь голос: «Поздравляю, ты победила, и я сдаюсь, так как видеть тебя больше не могу! Ходячее недоразумение, слепо верящее в собственную правоту! Когда-нибудь ты пожалеешь о потерянных годах, но будет слишком поздно». Впервые Сибс показала свою истинную суть, от которой я предпочту в дальнейшем держаться подальше. Напоследок, закрывая дверь, я услышала, как она извинялась перед Хоуп, надеюсь, за несправедливую клевету.​

В самом деле, невозможно представить, чтобы Хоуп сказала нечто подобное. У нас не было секретов друг от друга, поэтому будь она чем-то недовольна, я бы первой узнала об этом. Ежу понятно, что Сибилла всегда завидовала нашей крепкой связи, с которой не могла тягаться никакая дружба, вот и мстит мне до сих пор, пусть и таким нелепым способом. Лучше бы из себя «слепила нормального человека», а то только и умеет, что своими же фотками восхищаться до умопомрачения. Чокнутая, ко всему прочему – ещё и совершенная бездарность!​

После услышанного домой идти расхотелось: ничего не могу с собой поделать, здесь почти каждая вещь напоминает о Хоуп, особенно когда я в таком состоянии. Просто гулять – в моём случае тоже не вариант, поэтому мозг подыскал по-настоящему безумную альтернативу. Подумалось, что свидание Акселя уже должно закончиться, а значит, можно заглянуть к нему в гости и немного поболтать о всяких житейских мелочах, как и положено друзьям (мы же не перестали ими быть из-за появления Фаины).

Однако на улице судьбы явно было Рождество, раз уж мне за один день выпало столько сюрпризов. Аксель встретил меня удивлением, плохо скрытым за дружелюбной улыбкой. Его можно понять: мы-то договаривались о новой встрече только через неделю, но всё равно такая реакция задела.

По дороге у меня было время, чтобы сочинить весомую причину для своего внезапного визита. Особым воображением я никогда не отличалась, поэтому выдала сущую банальность: мол, поссорилась с мамой и не хочу возвращаться домой, пока мы обе не остынем, давай же снова закатим одну из тех шикарных вечеринок с ночёвкой только для избранных, то бишь – для нас. Не удивительно, что друг мне не поверил: мол, я совершенно не умею ссориться... Ещё и пиццей не захотел угостить! Видите ли, это не он заказывал. И до чего же я глупая, что сразу не поняла, о ком он.​

Картина достигала высшей степени абсурда: я буквально уговаривала Акселя приютить меня всего на одну ночь, а тот морщил лоб, отводил взгляд и всячески пытался указать мне на дверь. «Сейчас не лучшее время!» – и при этом никакого указания на причину. Видимо, я настолько тупила, что Создатель устал и решил послать прямой намёк, не понять который было реально сложно.

В разгар наших дебатов, унизительных для обоих, со второго этажа спустилась она – мисс Совершенство собственной персоной. Солнечно улыбнувшись, Фаина мягкой поступью (на ум пришло непрошеное сравнение с сытой львицей) подошла к Акселю и попросила представить нас друг другу. В ходе вынужденного знакомства выяснилось, что парень обо мне много рассказывал, называя при этом «подругой детства», и Фанни, прелестно сложившая ручки в умилении, давно хотела встретиться лично. Хоть в чём-то мы оказались похожи, пусть и ненадолго.​

Однако стоило её желанию осуществиться, как капитанша команды баскетболисток моментально потеряла всякий интерес к моей скромной и совсем не популярной персоне. Спросив у Акселя, в чём, собственно, заминка и получив прямой ответ (мог бы и соврать, чтобы не выставлять меня полной дурой), Фаина подмигнула мне со словами: «У нас тут своя вечеринка с ночёвкой». И затем, абсолютно не стесняясь моего присутствия, по-хозяйски повисла на своём бойфренде! Было очевидно, что пора сматываться, пока я не решилась оттолкнуть нахалку и выдрать ей пару прядей идеально уложенных волос. Хотя кого обманываю? Чему-то подобному не суждено случиться в этой вселенной.​

Словно посмеиваясь над тем, как мало смелости мне досталось от природы, жизнь подбросила последний сюрприз прямо за воротами квартирного комплекса Акселя. Именно там я столкнулась с миссис Грант, от которой сложно было ждать очередной психической атаки. Похоже, что у матери друга выдался неудачный день, так как она ни с того ни с сего окрысилась: «Ты-то что здесь забыла?» – и это с таким выражением лица, словно вот-вот собиралась в меня плюнуть. Сразу вспомнилось, как в ответ на мои звонки она всегда отказывалась пригласить Акселя к телефону. И чем я ей не угодила?..​

Так или иначе, эта Стелла меня чуть ли не взашей прогнала и запретила на милю приближаться к их дому, а не то пожалею. Могла бы и не угрожать: я туда всё равно больше ни ногой! Акселю теперь не до «подруг детства», а что меня ещё там держит? Уж точно не шипение злобной разведённой тётки, от которой сбежал бы куда подальше любой здравомыслящий человек, а не только муж! Одно утешало: мамаша явно вернулась не вовремя, так что не быть сегодня Фаине ночной гостьей. Фу, прочь из моей головы, всякие мерзости!​

Я впервые шла пешком по ночному городу и не тряслась от каждого шороха. Как будто знала, что хуже этот день уже не станет. Да и вообще, кому я такая нужна? Даже Аксель, первый и, по сути, единственный друг предпочёл мне успешную старшеклассницу, в которой я не могу перестать видеть выросшую Хоуп. Вот почему этот идиот повёлся...

К тому моменту, как я дошла до дома, мама уже спала, невзирая на моё отсутствие. Ещё больше предательства в копилку! Впрочем, вряд ли смогу долго на неё обижаться. Даже если мама и делает что-то не так, то уж точно не злонамеренно. Просто она немного странная после того, как лишилась Хоуп.

Когда я чувствую, что привычный мир начинает разрушаться, то почти сразу неосознанно оказываюсь на чердаке – в нашей настоящей комнате. Казалось бы, всё особенное должно было исчезнуть вместе с Хоуп, так как именно она показала мне волшебную сторону этого места. В том числе параллельную вселенную в зеркале. Я всерьёз верила в двойников, ведущих совершенно иную жизнь, но не желавших раскрывать свои тайны и потому притворяющихся нами. Интересно, где теперь копия Хоуп?​

Я не знаю, сколько просидела перед тем старым зеркалом. Просто пыталась увидеть сестру в собственном отражении. Благодаря общим чертам лица требовалось лишь слегка подправить причёску, нанести стильный макияж, надеть что-то милое и в то же время элегантное... Я почти видела её, когда вдруг нахлынуло осознание и скрыло полученный образ за пеленой слёз. Мы никогда не узнаем, какой она стала бы теперь, но одно я знаю наверняка: лучше Фаины, и уж точно намного лучше меня. Но даже так я была бы только рада видеть её напротив, живую и ослепительную.

Кажется, я ненадолго уснула, так как не помню, откуда вдруг появился Семён. Наш домашний йети и не подумал выслушивать мои полусонные оправдания: просто подхватил на руки, как когда-то в детстве, и, приговаривая что-то вроде «утро вечера мудренее», понёс меня в спальню; мол, уже слишком поздно для самокопаний. Эта простота, с которой он вечно говорит о сложных вещах, постоянно вызывает улыбку, пусть и не всегда стопроцентно весёлую.​

Хорошо, что здесь, в моей и только моей комнате, никто не слышит всех этих сентиментальных россказней, кроме диктофона. Как же надоело быть посмешищем для всех подряд!..​

Я откровенно развлекаюсь с постановками и соблюдением времени на разных участках (кто бы знал зачем), в то время как за кадром Ирме с Мирой приходится коротать время за семейным хобби :3 А ещё портрет Дага удивил меня рекордной стоимостью о.о"

​

Династия: 5
Деньги: 4
Счастливые симы: 2
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 5
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 56

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

И вот я снова здесь: в своей тёмной спальне, давно за полночь и в расстроенных чувствах. Уже забыла, когда бывало иначе. Бывало ли вообще? Иногда кажется, что те недолгие счастливые времена – всего лишь нездоровые порождения бурной фантазии.

Ещё несколько недель назад я думала, что хуже быть не может, жизнь безнадёжно испорчена и единственный вариант сохранить рассудок – начать всё заново. Вот только машину времени до сих пор не изобрели, поэтому предстояло воспользоваться средствами обычных смертных, в выборе которых я положилась на помощь человека по-настоящему опытного, умудрённого годами и достойного доверия, то есть – мамы. Оставалось собраться с духом и рассказать всю правду о произошедшем. Мы ведь не скрываем деталей самочувствия, когда приходим к врачу, а то рискуем получить вместо нужного лекарства полностью легальный яд замедленного действия.

Но ближе к делу! Я ожидала какой угодно реакции на свою мини-исповедь, но и предположить не могла, что услышу ТАКОЕ. У мамы тоже завалялась парочка скелетов в шкафу: выяснилось, что она знакома с родителями Акселя ещё с университетских времён. Со Стеллой они до поры до времени были хорошими подругами, а с отцом моего друга даже мутили интрижку! Видимо, так и не угасшие чувства к маме стали камнем преткновения в отношениях четы Грантов. Тогда ненависть той мегеры по отношению к нам обеим вполне объяснима...​

Так или иначе, изменить ситуацию не представлялось возможным (по крайней мере, мой вариант – похищение Фаины и её пленение – грозит минимум пятью годами лишения свободы, а искусству промывки мозгов слишком хлопотно учиться ради гнилостной мамаши Акселя). Однако я бы не уважала маму так сильно, не будь у неё запасного плана. Мне, конечно же, не хотелось возвращаться в школу и постоянно сталкиваться с нарушителями спокойной жизни (Сибс в том числе), поэтому мама предложила практически идеальный вариант: сменить учебное заведение, которых в нашем маленьком городке всего два, и второе из них – элитнее не придумаешь.

Разумеется, сказать всегда легче, чем добиться, но мама заверила, что единственное препятствие на моём пути – вступительный экзамен, а за оплату обучения можно не волноваться. Но о деньгах я и прежде редко задумывалась, а вот с уровнем знаний дела обстояли далеко не так гладко. Что поделать, учёба никогда меня не интересовала и уж точно не являлась сильной стороной, а на фоне внутренней драмы – тем более, вот оценки и скатились ниже некуда. Правда, мама и Семён были твёрдо уверены, что я справлюсь, а после всего, что они для меня сделали, не хотелось в очередной раз стать источником разочарования.​

Так я снова налегала на учебники и примеры, чтобы в рекордные сроки сменить школу. В классе старалась появляться как можно реже и только затем, чтобы написать ту или иную контрольную, в остальном же полагалась на самообразование. Всё равно те кретины, в группу к которым меня определили, предпочитали не учиться, а впустую тратить время на какие-то пошлые разговорчики. Сократив общение с ними до минимума, я гарантированно оградила себя от дальнейшего отупения. Плюс ко всему, уменьшился риск столкнуться в коридорах с Акселем или, что ещё хуже, с Сибиллой. Никого из них (и уж тем более Фаину) мне видеть не хотелось, желательно – до конца сознательной жизни.​

Естественно, у меня освободилась куча свободного времени, которую было бы противопоказано тратить только на учёбу (так и мозги ссохнутся). Побродив по дому в поисках чего-то интересного, я остановила выбор на мамином станке для изготовления игрушек (она по-прежнему делает большинство товаров на продажу сама, лишь иногда обращаясь за помощью к Семёну). Рассмотрев имеющиеся чертежи, я пришла к неутешительному выводу: слишком сложно для начинающего. На моём уровне, над которым вознёсся даже плинтус, оставалось только полировать и раскрашивать кирпичи. Получалось, конечно, не ахти, учитывая заброшенные уроки рисования, зато как приятно было называть кирпичи ненавистными именами и крошить их молотком! К настоящему моменту я стала великодушным создателем и кровожадным убийцей двадцати трёх Сибилл и как минимум сорока Стелл.​

А ещё в списке моих достижений появилась одна из наиболее значительных побед: кажется, я наконец-то нашла общий язык с Маркизой. Или же она настолько поглупела, что стала принимать меня за Хоуп? Как бы там ни было, тапки по утрам теперь сухие, а строптивая киса при виде меня не фыркает и не шипит, даже наоборот – встречает дружелюбным мурчанием, а то и вовсе милым мяуканьем. Поначалу я решила, что кошка сломалась и не подлежит ремонту, но нет: просто ей надоело одиночество, и в этом плане мы оказались родственными душами. Кто знает, может, она – всего лишь первая из будущей полусотни?..​

Наконец я получила срединносеместровый табель и почувствовала, что готова сдать вступительный экзамен в Хайборо. И тут вдруг выяснилось, что тест – не единственное испытание для претендентов. Директор, не будь дурак, поставил обязательным условием зачисления званый ужин со своим участием. Вот же любитель почувствовать себя важной шишкой! Мы с мамой места себе не находили, готовясь к визиту мистера Хайпа: она моталась в соседний город за отборными лобстерами и чуть ли не целый день проторчала у плиты, а я перерыла весь шкаф в поисках вменяемого наряда и... всё равно оделась в одно из маминых платьев, так как мой гардероб без ярко выраженного чувства стиля директор явно не одобрил бы.​

Единственное, что мне понравилось в мистере Хайпе, – его пунктуальность. Обещал приехать в пять – так и сделал. Мне выпала честь приветствовать важного гостя, подобного которым наш дом ещё не видывал, поэтому при рукопожатии я так нервничала, что старик похвалил мою железную хватку. Всё-таки от впечатлений того важного сухаря в огромной мере зависело моё будущее на пару с душевным равновесием.​

Дальше эстафету приняла мама, решившая устроить директору краткую экскурсию по дому, пока лобстерам оставалось ещё несколько минут до полной готовности. Узрев воочию уровень нашего достатка и напоследок познакомившись с Семёном, который ради такого официального случая надел свою любимую жилетку, мистер Хайп пришёл в дикий восторг, хотя после посоветовал йети на ухо хотя бы иногда надевать штаны. Ну не ханжа ли?​

За ужином все из кожи вон лезли, чтобы насмешить и без того благодушно настроенного директора. Семён от волнения забыл снять шляпу, на которую мистер Хайп то и дело кидал раздражённые взгляды, но кроме меня этого недовольства мелочами никто, кажется, не заметил. Я вообще старалась помалкивать и только односложно отвечала на тот или иной вопрос, неизменно касающийся учёбы, а вот мама была на высоте: угадывала всё, что мечтал услышать наш придирчивый гость. В тот момент я искренне восхищалась ею. Впрочем, как и хозяин Хайборо, непрофессионально падкий на лесть.​

Спустя несколько долгих часов неестественно скучных разговоров ужин наконец-то закончился. Убирая со стола после десерта, я подумала, что сплю, когда мистер Хайп сообщил маме о моём приёме в Хайборо. Видите ли, экзамен – необязателен и предназначается только для тех кандидатов, в которых возникают сомнения. Оказывается, что неожиданности ещё и приятными бывают! И что бы я ни думала конкретно в тот момент, сейчас понимаю, что повышала оценки не зря: всё-таки теперь придётся учиться в два раза усерднее, чтобы не вылететь из этой элитной школы после первого же контроля знаний.​

Но я не забыла о той, благодаря кому мой план на грани невозможного стал реальностью. Когда мама проводила мистера Хайпа, я подошла к ней и поблагодарила за всё, на что она пошла ради моего довольства жизнью. Как бы там ни считали всякие неудачницы Стеллы, моя мама – лучшая, так как привыкла добиваться всех намеченных целей, причём исключительно своими силами. Пусть иногда и ведёт себя странно, её нетрудно простить, так как приоритетом для Миранды Картер всегда было наше с Хоуп счастье.​

Сложно описать эмоции, возникшие, когда я впервые увидела себя в новой форме. Раньше такие прикиды ассоциировались у меня с мирком капризных аристократов трижды голубых кровей, а теперь жилет с эмблемой и элегантная клетчатая юбка поселились и в моём шкафу. Смотрятся они просто чудно! Сибс обзавидовалась бы, увидев меня хоть раз во время занятий. Уже молчу о тамошних условиях: сплошь мультимедийные доски, проекторы, интернет со скоростью света и личные ноутбуки для каждого. Обидно будет лишиться всего этого, поэтому торжественно обещаю не терять хватку и хоть зубами, но держаться за своё место!​

Правда, ясное небо нередко омрачается тучами, и речь сейчас не только о непредсказуемой погоде в Харрингтоне. Несмотря на все плюсы новой школы, без ощутимых минусов не обошлось (обратное наверняка показалось бы мне подозрительным). Хоть ты тресни, но мне снова не повезло с коллективом! К новичкам в середине года редко относятся с пониманием, вот и я не стала исключением. Стоило однажды предложить игру, которая не понравилась большинству, – и всё, добро пожаловать в клуб изгоев и вечный игнор. Вот что за люди пошли?..​

Несмотря на мелкие недостатки, с которыми в будущем вполне можно смириться, в целом ситуация вырисовывалась достаточно неплохая: саморазвитие, образование на серьёзном уровне, непривычно активные будни, в течение которых стало некогда думать об Акселе и иже с ним. Казалось, всё наконец-то наладилось. По крайней мере, до сегодняшнего дня, когда забытая, было, проблема решила напомнить о себе самолично.

Совру, если скажу, что не обрадовалась Акселю в дверях своей комнаты. К тому моменту я как раз доделала уроки на завтра и в кои-то веки решила взяться за скрипку. Уже после первой мелодии, в которую я, как в детстве, погрузилась всем сознанием, возникло странное чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Резко повернувшись, я столкнулась взглядом с другом, которого точно не ожидала увидеть снова. Вопреки моей воле сердце тут же предательски забилось, затрудняя дыхание, и простое «привет» вышло на удивление нелепым по звучанию.​

Застуканный Аксель тоже чувствовал себя не в своей тарелке и первым делом принялся извиняться за молчаливое вторжение. Отставив скрипку, я толком не знала, какой разговор вести, ведь мысленно уже успела попрощаться с другом во всех возможных сценариях. А он тем временем от извинений перешёл к оправданиям: мол, беспокоился, что меня давно не видно в старой школе. Даже устроил допрос Сибилле, чтобы разузнать, в чём дело. Вот что мешало сразу позвонить мне или, на худой конец, написать? Только лишней информации наслушался...

Конечно, Сибс не упустила случая выдать всю подноготную, отчего в нашем разговоре изначально повисла ужасная неловкость. Аксель явно узнал правду о моих чувствах, но напрямую сказать не решался, как будто не имел к этому никакого отношения. Только мямлил какую-то чушь про важность образования и просил впредь не пропускать так много занятий. Не удивительно, что подобная беседа начала меня раздражать... Вот только нужно научиться управлять эмоциями, а то резко брошенное «Да заткнись ты уже!» в их адрес людям обычно не нравится.​

И пока я второпях пыталась исправить сказанное, Аксель успел оскорбиться, отвернуться с горьким «А я думал, что мы друзья!» и хлопнуть дверью моей комнаты с другой стороны. Достаточно, чтобы я моментально почувствовала себя виноватой.

В самом деле, нужно было сделать наш спонтанный диалог ещё нелепее. Так держать, Ирма! Выбежав за Акселем, я успела схватить его за рукав и развернуть к себе с просьбой выслушать. Момент истины таки настал, но с каким лицом его встретил этот... этот..! Не с моим словарным запасом рассказывать о таких эмоциональных моментах, однозначно. В общем, друг был настроен крайне негативно и на все мои намёки отмахивался и требовал прямых объяснений такого странного поведения. Вот что за напасть?! Совсем не таким я видела своё признание в смелых фантазиях. Ну какая романтичная история начинается со слов «Да люблю я тебя, чёртов ты идиот!»? Спойлер: точно не моя.​

Аксель остолбенел на месте, совсем не ожидая, что я решусь сказать всё как есть, а меня уже было не остановить. Я не раз и не два продумывала такой ход событий, вот и насочиняла целую гору пафосных фраз, призванных выразить мои чувства, которые ещё пару часов назад казались гораздо глубже и многограннее. Чего я только ни наговорила... Даже вспоминать не хочется: слишком стыдно! Не сравнить, конечно, с последующим шагом, но всё равно надеюсь, что парень никому о том позоре не расскажет.

Исчерпав все громкие словечки и при этом не дождавшись никакой реакции, кроме широко распахнутых глаз и нервно подёргивающихся губ, я не придумала ничего лучше, как пойти ва-банк и тем самым добить Акселя окончательно. До сих пор не верится, что решилась на такое, но в какой-то момент меня словно кто-то подтолкнул к другу и... Это случилось. Мой первый поцелуй потрачен совершенно напрасно, так как закончился полнейшим разгромом. Взбешённый (и, держу пари, малость испуганный моим напором) Аксель поспешил освободиться и отскочить назад, что любому здравомыслящему человеку дало бы понять: всё кончено, война проиграна и пора с честью отступить. Надо бы пройти в интернете тест на здравомыслие...​

Я была в смятении. Нет, даже не так: В СМЯТЕНИИ! После того, как я открыла ему душу, друг не только не принял моих чувств, но ещё и отбросил с нескрываемым отвращением. Осознанием снесло крышу, и, в очередной раз догнав так и не успевшего сбежать Акселя, я обрушилась на него с новой тирадой, на сей раз – глубоко обиженной. В конце концов, разве я не заслуживаю хоть немного взаимности? Пусть не любви, но сочувствия и понимания! Кто виноват, что из всех людей мира мне запал в душу именно он? Уж точно не я сама!

«Слушай, прости, что всё так получается, но я не могу предать ни Фаину, ни... Хоуп». А вот прикрываться именем сестры было уж совсем неверным вариантом. Когда давишь на открытую рану, не жди оттуда конфетти, вот и меня прорвало. Я, а не Хоуп первой познакомилась с Акселем! Я, а не Хоуп спасла его от хулиганов и научила верить в свои силы! Я, а не Хоуп слушала всё, что он хотел сказать, когда все остальные отворачивались! Я, а не Хоуп делала всё возможное, чтобы он почувствовал себя особенным! Я, а не Хоуп в ответ заслужила полное пренебрежение моими чувствами, от окрыляющего начала до абсолютно безнадёжного конца!..​

Не приходится сомневаться: на сей раз нашему общению точно пришёл конец. Аксель ясно дал это понять, крича в дверях что-то вроде «Не звони мне больше, истеричная психопатка!». Кто дал ему право швыряться в меня обидными словами? Мамаша-скандалистка?! Вот и пусть бежит в объятия к ней или к той своей идеальной до тошноты «Фанни», да и Сибиллу пусть с собой прихватят: как я понимаю, в лагере предателей места хоть отбавляй! Чёрта с два ещё когда-нибудь раскрою кому-то душу...​

Вот сижу теперь в темноте и думаю: могло ли всё быть иначе, реши я умолчать о своих чувствах? Исчезла бы рано или поздно та неловкость в нашем с Акселем общении? А вдруг он и раньше общался со мной только из-за Хоуп и памяти о ней, как Сибс? И вообще, что со мной не так? Так стараться заслужить хоть капельку любви – и всё впустую на фоне сестры и проклятой Фаины. Почему мне не досталось этой удивительной способности хотя бы нравиться людям, не говоря уже о чём-то большем?..​

А, ладно, всё равно не могу придумать утешительных ответов на такие однозначные вопросы. Лучше лягу спать, пока снова не впала в депрессию.​

Вот Ирма уже и целованная :3 По своей же инициативе, но всё равно было мило, особенно с портретами родителей на фоне.)

В один прекрасный момент я подумала: "А почему бы не исполнить Миранде МВЖ?" И чудо, именно в тот день нам выпала нужная вакансия! *о* Как хотите, а я называю такие штуки судьбой х)

Из Семёна получился бы шикарный клептоман: каждый день тащит домой с работы подарки о.о" А ещё я вспомнила про баллы за эликсиры жизни, поэтому активно исполняю желания всех подопечных. Нашему домашнему йети тоже повезло: теперь по его инициативе у Картеров есть целых две энергоустановки сомнительной полезности :3

​

Династия: 5
Деньги: 4
Счастливые симы: 2
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 5
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 56

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Итак, время для угадайки уровня «Дно или ещё ниже»: кто всё-таки нарушил своё громкое обещание делать всё возможное, чтобы задержаться в Хайборо до конца школьного срока? К чести провинившегося, следует добавить, что желание доучиться и получить таки аттестат потеряно не полностью и с переменным успехом восстанавливается через день, таким образом чередуясь с отчаянной апатией.

Да, сэр, прогулы снова стали частью моей рутины. Как бы хороша ни была Хайборо для по-настоящему сообразительных учеников, я с ними и рядом не стояла, а потому нередко теряюсь в происходящем на уроках и начинаю скучать по временам, когда требовалось приложить всего чуточку усилий, чтобы понять ту или иную тему, а теперь моего интеллекта недостаточно даже для того, чтобы запомнить и правильно произнести фамилию учителя географии (чёрт бы побрал этого мистера Бженчижчикевича!). Не удивительно, что с такими проблемами мне больше нравится проводить утра в парке, где ничто не указывает на мой уровень «ниже среднего» по всем фронтам.​

Конечно, редкие прохожие регулярно корчат недовольные рожи, мол, что за молодёжь пошла – не растрачивает свои юные годы сидя за партой. Но я быстро научилась не обращать на них внимания: кому какое дело до мнений незнакомцев, не знающих всю историю? Хотя и маме лучше не рассказывать о том, что вместо занятий математикой и физикой я преспокойно учусь танцевать брейк-данс. Умение, которое вряд ли поможет накормить себя в будущем, но вдруг жизнь забросит меня на танцпол, где будет решаться судьба целого мира? Маловероятно, конечно, но в этом случае я точно не ударю в грязь лицом.​

Как ни сложно в это поверить, я всё равно остаюсь правильным человеком, в котором желание слоняться без дела вечно конфликтует с принятием существующих норм, отсюда и возникают надоедливые угрызения совести. Чтобы как-то их приглушить и заодно отвлечься от размышлений о неудачном прошлом, я недавно попробовала найти работу на неполный день, но везде мне отказали по причине возраста и желаемого графика, мол, неправильно это – занятия пропускать. Даже в кофейне, в которой раньше выступали мои предки, наша фамилия не произвела должного впечатления.​

К слову, то место изменилось практически до неузнаваемости (сужу по газетным вырезкам, которые однажды показала мама) Поменялся не только владелец, но и в целом атмосфера заведения. Если раньше этой кофейне как нельзя лучше подходил лёгкий джаз, то теперь она способна вдохновить разве что на угрюмый блюз. А о качестве кофе вообще молчу: такой дрянной вкус ещё поискать нужно! Даже хорошо, что бабушка с дедушкой уже не увидят этих позорных перемен.​

Впрочем, нет худа без добра. Именно в бывшем «Аромате» (новое название такое же нечитабельное, как фамилия злополучного географа) я познакомилась с ещё одной заядлой прогульщицей по имени Тара – дочерью одного из городских меценатов, то бишь из более чем обеспеченной семьи. Мы видели друг друга пару раз в школе, но заговорили только после столкновения в так называемой неформальной обстановке.

Хотела бы я сказать, что у меня наконец-то появилась подруга, но наши отношения скорее напоминают переменное общение от скуки. Тара нормальная девчонка, не без чувства юмора и с собственным мнением почти по любому вопросу, но поделиться с ней чем-то сокровенным... Такого желания у меня ни разу не возникало, да и у неё, насколько могу судить, тоже. Если нам случается прогуливать в одно и то же время в одном и том же месте, мы предпочитаем обсуждать что-то отвлечённое, не затрагивающее конкретно наши жизни. Но всё равно приятно думать, что и для меня в этом мире нашлась достойная собеседница.​

В общем, пресловутый чистый лист оказался ощутимо хуже прежних ожиданий. Интересный учебный процесс, дружелюбные одноклассники, бесконечное саморазвитие – всё это осталось где-то в воображении, так и не найдя воплощения в реальности. С такой незавидной рутиной я бы, может, и забросила идею с дневником, но вмешалась очередная неожиданность, за какую-то минуту перевернувшая мой мир с ног на голову. Кажется, подобное называют законом Мёрфи? Как бы там ни было, в один изначально непримечательный день всё действительно пошло не так.

Началось с того, что я решила снова взяться за ум и вернуться в школу. Впредь подобное следует считать дурным знаком, ведь по возвращении меня ждало самое настоящее наказание. Поднявшись как ни в чём не бывало на второй этаж, я застала маму в объятиях какого-то впервые виденного мужика. Казалось бы, она ещё вполне ого-го и имеет право на личное счастье, но зачем же мне давать об этом знать?! Мутили бы себе втихаря, пока я на занятиях, так нет же... Оставалось неловко прохрипеть «Здрасти!» и скрыться в своей комнате, но чёртов закон Мёрфи уже вступил в силу.​

«Ирма, как хорошо, что ты дома! Мне нужно тебя кое с кем познакомить». Я хотела буркнуть, что это вовсе не обязательно, и уйти подобру-поздорову, чтобы не мешать любовным утехам мамы и её внезапного ухажёра, но она, даже не подумав предупредить о грядущем шоке, будто бы вылила мне на голову ведро очешуенно ледяной воды: «Это твой отец, Даг». Вот так номер! Я, конечно, слышала, что большинство потерянных вещей находятся только тогда, когда перестаёшь искать, но такое – уже слишком.

Словно нарочно не замечая моего внезапного онемения, мама удивительно спокойным голосом рассказала, что произошло в моё отсутствие. Выходило всё так просто: в дверь позвонили, а на пороге оказался тот, кого мне якобы следует считать отцом. Вот только разве таковыми являются не те, кто растить ребёнка с рождения и, по сути, до конца своей жизни? А мой преспокойно где-то болтался целых шестнадцать лет, после чего вдруг вспомнил о брошенной семье! И он считает, что это нормально – приходить вот так без предупреждения и внезапно делать предложение руки и сердца женщине, которой давным-давно по случайной прихоти заделал двоих детей? Ау, это не должно так работать! Однако маме было всё равно: она выглядела такой счастливой и уверенной в человеке, державшем её за руку, как будто с самого начала верила в его возвращение.​

Пока эти двое с улыбками таращились на меня, ожидая слёз радости и крепких объятий (наверняка же!), я пыталась сопоставить в своём подсознании образ гипотетического отца с тем типом, который по-хозяйски развалился на нашем диване. Только позднее я поняла, что это его портрет с недавних пор украшает гостиную второго этажа, но что толку? Всё равно моё отношение к нему не изменится. Бросить маму одну, беременную, без помощи и поддержки, а потом ещё предъявлять какие-то претензии на её чувства! Неужели она всерьёз собирается простить его, впустить в наш дом и выйти замуж?! Ах да, первые два пункта, похоже, и так уже выполнены.​

Мне столько нужно было сказать, но правильных слов не находилось при всём желании. Я давно перестала надеяться на то, что когда-нибудь познакомлюсь с отцом, поэтому в течение многих лет совершенно не задумывалась над тем, какой будет наша встреча. И теперь, когда она наконец-то произошла, я чувствую только детскую обиду и давнюю тупую боль, которую поняла бы только Хоуп. Но она, к сожалению, так и не дождалась исполнения своей главной мечты.

При этой мысли мне снова захотелось расплакаться, но не перед тем же бездушным чурбаном, благополучно забывшем о нашем существовании на шестнадцать чёртовых лет! «Почему ты не вернулся раньше?» – получилось выдавить из себя вовсе не таким уверенным и злым голосом, как хотелось. Проклятый ком в горле! «Она обрадовалась бы тебе гораздо больше, чем я!» Тут на свободу вырвался непрошеный всхлип, и я поняла, что пора валить, пока эмоциональная плотина не дала слабину. «Прости, я действительно хотел...» – как будто банальными словами и грустной миной можно так просто вымолить прощение!​

Осознав, что задыхаюсь в собственном доме, я развернулась и постыдно убежала.

Уже на тротуаре меня догнала мама. Она тоже выглядела расстроенной, ведь наша с «отцом» встреча прошла не по плану. «Неужели ты не дашь ему хоть один шанс объясниться?» – казалось, она в отчаянии. Если так подумать, то два её самых любимых человека не поладили, а кого бы такое как минимум не расстроило? Но это я сейчас такая понимающая, а тогда готова была послать куда подальше целый мир, чтобы остаться в полном одиночестве, не видеть и не слышать никого и ничего вокруг. К чёрту такие сюрпризы! Раздражённо сбросив с плеч мамины руки, я ушла без какой-либо конкретной цели, лишь бы не оставаться там.​

Отключив сознание, чтобы лишний раз не думать о явлении блудного папаши, я доверилась ногам, которые в рекордные сроки доставили меня до дома дяди. По сути, больше-то и пойти было некуда, так как денег с собой я захватить не догадалась. Как по заказу, уже на подходе к двери начался дождь. Едва сдержалась, чтобы не прокричать небу всё, что о нём думала, и хорошо, а то навстречу мне уже выбежала Дилайла. Скорее всего, кузина, сутками торчащая перед телевизором (как её ещё не тошнит от постоянного просмотра кулинарных шоу?), заметила меня в окно.

Сколько себя помню, Ди единственная из родни (кроме мамы, разумеется) никогда не считала меня пустым местом или обузой. Вероятно дело в том, что она не застала Хоуп в сознательном возрасте, вот и привыкла видеть меня полноценной личностью, а не «блеклой половинкой больше не существующего целого» или как там меня обозвала Сибс. В целом, за несколько недолгих встреч отношения между нами сложились достаточно приятные. Всяко уж теплее, чем в случае с Тео... Поэтому я почти не удивилась, заметив в глазах Дилайлы искреннее беспокойство: «Что же ты стоишь? Заходи быстрее, пока не вымокла до нитки!» Наверное, она всё-таки ничего, хотя и слишком полная для своего возраста.​

Честно говоря, я надеялась, что дома, кроме кузины, никого не будет. Не хотелось обсуждать произошедшее и мою реакцию на него с кем-то взрослым. Но не могла же я соврать Циари и уж тем более попросить её сменить тему? Это было бы странно. Или..? В любом случае, поздно сомневаться: мне всё-таки пришлось выслушать несколько советов, в том числе самый предсказуемый: подумать над ситуацией, когда улягутся эмоции. С другой стороны, что ещё она могла сказать, не зная всей картины? Благо Дилайла была на моей стороне и быстро вынудила мать закончить неприятный разговор.​

Циари вышла, чтобы позвонить маме и успокоить её, а Ди заговорщически придвинулась и прошептала, что здесь я в безопасности и могу оставаться сколько угодно, а она ни в коем случае не даст меня в обиду псевдоотцу. Да-да, кузина со своей детской наивностью решила, что некий Даг – непременно мошенник, выдающий себя за маминого бывшего возлюбленного в неизвестных нам корыстных целях. В то, что настоящие отцы тоже способны на подлости, она не верит. Ну конечно, ей-то, в отличие от нас с Хоуп, в этом плане более чем повезло.​

Остаток вечера я провела в бесконечных разговорах с Дилайлой. Никогда не встречала кого-то, кто так любит рассказывать о себе практически незнакомому человеку! Мне довелось узнать и о раннем увлечении кузины кулинарией (понятно, откуда взялись лишние килограммы), и о её любимых компьютерных играх (к слову, у нас совершенно разные вкусы: терпеть ненавижу экшены и файтинги из-за лишней жестокости), и о неожиданно высоком уровне рисования. Последнее, кстати, почти загнало меня в депрессию: неоконченный портрет Тео выглядит как слегка обработанная фотография! Куда уж до него моим кирпичным мордам...​

Ближе к ночи я приняла душ и уже собиралась считать овец за неимением снотворного (сомневаюсь, что сегодня вообще получится уснуть), как вдруг в комнату Ди, где мне разрешили провести ночь, заглянула Циари и поманила за собой. Оказалось, что дядя, который до этого работал над очередной книгой, узнал о моём присутствии и, естественно, решил поговорить. Я надеялась, что получится избежать ещё одной подобной беседы, но деваться было некуда.

Войдя в спальню и бросив всего один взгляд на дядю, я почувствовала, как непроизвольно сжалось сердце. Кажется, я настолько была поглощена собственными проблемами, что так и не рассказала диктофону о той жуткой аварии, из-за которой Логан теперь не может ходить. Наверное, просто не хотелось снова вспоминать об этом, но при столкновении с жестокой правдой вся приглушённая, было, боль вернулась в двойном размере. Как это всё-таки несправедливо! Почему от подножек судьбы всегда страдают лучшие?! Теперь моё главное желание – чтобы однажды дядя снова смог встать на ноги и пройтись по Харрингтону прежней походкой победителя.​

Всё это пронеслось в голове за долю секунды, пока я скомкано здоровалась, пряча взгляд, как нашкодившая дошкольница. Впрочем, дядя был не настроен осуждать меня за побег или читать нотации, за что я готова была любить его ещё сильнее, хотя такое вряд ли возможно. Он спокойно выслушал мой рассказ о том, как всё произошло, и даже не думал останавливать, когда я не сдержалась и перешла на истеричный крик, обвиняя новоявленного отца во всех смертных грехах. Просто выговориться – по-прежнему эффективная, хоть и абсолютно бесплатная терапия.

Когда я исчерпала все переживания, которые накопились за день, Логан сказал всего одну фразу, но какую: «Просто послушай, если ему есть что сказать: отцы, которые возвращаются, заслуживают хотя бы этого». По душевному подмигиванию я поняла, что дурного дядя мне не посоветовал бы, поэтому мало-помалу смирилась: нужно вернуться и... Ладно, дам этому мерзавцу шанс обелить себя. Надеюсь, что его история будет, по крайней мере, интересной.​

Ну а сейчас нужно попытаться поспать. В самом деле, уже светает, и если мне утром предстоит важный разговор, лучше поднакопить хоть немного сил.​

Сказано – сделано! *о* Мира не только исполнила МВЖ за пару дней, но и нехило пополнила семейный бюджет.)

Вам понравился сюрприз с Дагом в главной роли? :3 Мне тоже, так как давно хотелось рассказать, где он пропадал *з* Скоро!

Ну и благодаря исполненной МВЖ Миранды я собрала очередной десяток эликсиров.) Не забыть бы теперь снова о данной категории х)

​

Династия: 5
Деньги: 4 + 1 за новые 100000 на счету
Счастливые симы: 2 + 1 за очередной десяток нетронутых эликсиров
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 5 + 1 за исполненную МВЖ Миранды (Знаменитый шеф-повар)
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 56 + 1 + 1 + 1 = 59

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Продолжаем марафон династийных годовщин :3

​

Кто бы мог подумать, что мы дотянем до таких шикарных дат! (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*:･ﾟ✧

Ключевое слово здесь, конечно, "дотянем", но никто не совершенен, автор Картеров и подавно х)
Человек, открывающий эту тему шесть лет назад, к настоящему моменту рассчитывал дорассказать историю Сары и её потомков, чтобы потом приняться за следующую, но планы ощутимо изменились, в том числе пресловутые первоначальные, к которым я по-прежнему иногда обращаюсь, отдавая дань наивному прошлому.) Но не будем переливать воду из пустого в порожнее, как я обычно люблю в такие моменты :3

Раз уж сегодня наш праздник (йеп, "I'm a superman and it's my show!"), позвольте нам с Картерами немного походить в короне на резинке и погордиться в кои-то веки подсчитанной статистикой *з*

Итак, за шесть лет существования у нас накопилось:

• 13 страниц в теме (очевидно, но всё равно приятный факт);
• 13 вордовских документов для всего-всего опубликованного;
• 1163 страницы в этих самых документах (хоть серию книг издавай);
• 4655 скриншотов, учитывая только обработанные и опубликованные версии;
• 2.02 гигабайта занимает творческая часть династии;
• 997 мегабайт весит Беладонна (для сравнения: стандартные городки обычно занимают 500+/- мб);
• 38 персонажей сейчас в семейном древе Картеров;
• слишком лень считать второстепенных и прочих героев, имена которых упоминались в повествовании, ибо их реально много;
• на днях тема перешагнула отметку в 70000 просмотров;
• и в целом получила 3370+ лайков (не спрашивайте, как я это считала);
• общим счётом у нас 54 победы во всяческих династийных конкурсах и прочих ивентах;
• также, если подсчитать пропорцию записей по дням существования темы, то я могла бы публиковать по отчёту раз в каждые 9 дней;
• несмотря на всяческие застои, тема никогда не доходила до срока закрытия за непополнение;
• ну и то, что заставляет меня чувствовать себя динозавром: Картеры – старейшая открытая тема в подфоруме, единственная династия по TS2, начатая в 2012 и дожившая в относительно активном виде до сих пор.

Учитывая количество лет, потраченных на все эти "достижения", они не то чтобы впечатляют, так как подобные цифры за такой срок более чем естественны, но как минимум радуют моего внутреннего автора, не сдавшегося на полпути х)

В последнем мне, конечно же, помогли все вы, кто сейчас читает эти слова :3
Особая благодарность адресуется тем героическим людям, которые до сегодняшнего момента прочли историю Картеров полностью.)
За последний месяц я почти полностью привела первое поколение в божеский вид (и надеюсь закончить это дело до конца каникул), заменила все битые скрины в дневнике Джуди, убрала раздражающие теперь и меня диалоги по центру и курсивчиком из записей Талии, поэтому знаю, о чём говорю. Те, кто смог преодолеть всю эту кашу из разряда "горшочек, а не прифигел ли ты?", заслуживают самых горячих аплодисментов *з*

---

yey
Ну а так как без подарков мне в такие дни приходить неловко, то вот мини-бонус-тизер для тех, кто ещё помнит о кладе Ванштайнов ^___~

Окраина Рубитауна. Незадолго до рождения Талии Картер.

​

***

– Похоже, я не совсем вовремя. Может, зайти попозже?
– Даже думать об этом не смей! И без того опоздала на несколько лет, пока я здесь пряталась и выживала как последняя крыса. Где тебя черти носили, Тайра?
– Да так, требовалось организовать пару важных встреч на благо будущего.
– Важнее, чем встреча с любимой сестрой?
– Брось, Вирджи. Мы обе знаем, что никогда не любили друг друга.​

– И то верно. Тем не менее, ты всё-таки приехала, если таблетки ещё действуют и это не галлюцинация.
– Просто хочу помочь тебе найти покой.
– Ха, как благородно! Но знаешь, многие пытались до тебя, и пока успехов не видно.
– У меня есть то, о чём ты так давно мечтаешь, разве нет?
– Именно, поэтому хватит болтать, пора заняться делом! Не хочу видеть тебя дольше, чем нужно.
– Полностью взаимно.
– Погоди-ка... Чего-то я не понимаю. Ты не Тайра!
– Я думала, что ты помнишь: последние лет тридцать меня зовут Сара.
– Ты не можешь выглядеть так молодо! Ты ведь в курсе, что из нас двоих младшая сестра – я?
– Издержки профессии, только и всего.
– Ну-ну, похитителем жизненных сил в последнее время подрабатываешь?​

– Кажется, ты хотела как можно скорее перейти к делу?
– Ну разумеется! Пойдём в библиотеку. Ко всему прочему, там ещё и камин сохранился.​

***

– Я помню её совершенно другой.
– Чего удивляться? Отец после твоего побега несколько раз здесь всё менял, чтобы избавиться от воспоминаний.
– Тогда я понятия не имела, насколько сентиментальным он может быть.
– Вот только не начинай всякие ностальгические разговорчики! Мы здесь не для этого.
– Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Всё-таки это место – мой настоящий дом детства.​

– Какая драма! Сейчас разрыдаюсь и ненароком потушу огонь в камине. Прекращай, а?
– Ладно, Вир, раз тебе так не терпится открыть сейф...
– Просто. Скажи мне. Чёртов. Код!
– Ты тоже не помнишь, что там?
– Что значит «тоже»?!
– Вероятно, дело в далёком детстве, но я сама смогла вспомнить, чем является сокровище, только после длительных медитаций.
– Ты меня за дуру держишь?
– Вовсе нет, просто интересуюсь: так ли уж тебе нужно открывать этот сейф?
– А ты как думаешь?! Отец сказал, что там хранится сокровище и нужно просто вспомнить код!
– Вот именно. Ты и сама его уже знаешь. Я дам подсказку: там восемь цифр, а нас, как ты помнишь, было четверо.​

– Я поняла: ты нарочно тянешь время, чтобы сбить меня с толку. Но я не настолько сумасшедшая, чтобы это сработало!
– Наши дни рождения, Вирджи. Надеюсь, что хотя бы их ты ещё не забыла.​

***

– Не может быть! И всё?! Это что, шутка такая? Но как ты..?
– Я ничего не делала, Вир. Ты действительно нашла сокровище Ванштайнов.
– Да как такое возможно?! Это не сокровище, а просто...
– Думай, что хочешь, но для меня и папы это был самый настоящий клад.​

– Бред! Ты его спрятала, да? Каким-то образом попала в дом раньше меня и всё стащила?
– Зачем мне так поступать? Пусть мы никогда не были близки, но зла тебе я не желаю.
– Тогда немедленно отдай настоящий клад!
– Если он тебе не нужен, оставь в сейфе. Когда-нибудь его могут найти другие Ванштайны, хоть и не считающие себя таковыми.
– Да кому нужен этот мусор?! Настоящая чокнутая здесь ты, если считаешь его сокровищем!
– Как знаешь. Я надеялась, что тебя ещё можно спасти...
– Ну и пожалуйста, уходи! Кому нужны такие лжецы, как вы с отцом? Ненавижу вас за то, что сделали с моей жизнью! И этот чёртов клад, занявший все мои мысли... И этот проклятый дом! Если сейчас же не вернешься, я спалю здесь всё дотла, слышишь, Тайра?! Всю твою обожаемую библиотеку! Ох, как красиво она будет пылать! Весь город увидит. Пусть знают, что спустя годы я нашла так называемое сокровище Ванштайнов, такое же гнилое по сути, как и вся семейка!..​

***

---

yey
По традиции: С П А С И Б О, любимые Читатели, за ваше многолетнее участие в жизни Картеров! ( ´ ∀ `)ノ～ ♡​

 

[Valiotti]

Я в курсе, что в данном бонусе реализмом и не пахнет, но я династиец и я так вижу х)

Что-то заставляет раз от раза открывать глаза, но вокруг мало что преображается: только тьма приобретает багровые оттенки и, словно за туманом, мерцает свет одинокой свечи. Раньше их было шестнадцать, но постепенно остальные сдались всепоглощающей черноте. Что же до сих пор вынуждает гореть последнюю? Может, то же, что и меня? Ничем не подкреплённое осознание, что ещё есть ради чего держать глаза открытыми.

Но что скрывается за этим априорным знанием? Не обманываю ли я себя из присущего любому человеку страха смерти? И человек ли я вообще, если так долго смог протянуть без воды, еды и, главное, сна? Кто знает, сколько времени проходит между морганиями, после которых меняется только количество свечей, но я не чувствую себя бодрым или отдохнувшим. Вообще не чувствую себя. Руки не проходят сквозь тело и не просвечивают переливающиеся алые отсветы вперемешку с тусклыми светляками (или что там за еле различимо мигающие точки вдалеке), но я просто парю в воздухе, касаясь старой скрипучей кровати. Здесь только она да свечи осязаемы и помогают не затеряться окончательно в чёрно-багровой бесконечности. Однако я почти физически ощущаю: есть за ней что-то стоящее этого, казалось бы, бесцельного ожидания.​

– Любовь, – разорвал тишину хриплый голос, раздавшийся неожиданно близко. Подняв голову от приевшихся размышлений, я впервые увидел перед собой кого-то, напоминающего человека. – Молодец, ты неплохо продержался, а то я уже боялся, что опоздаю и найду только погасшие свечи.
– Не трогай! – не знаю почему, но внутри у меня всё перевернулось, когда незнакомец потянулся к одной из погасших свечек: что-то подсказывало, как они важны.
– Я не причиню им вреда, посмотри! – незнакомец улыбнулся, указывая на... вновь загоревшуюся свечу? Но как такое возможно? – Любовь... Теперь ты вспоминаешь?​

Не спросив разрешения (хотя вряд ли я был бы против после одиночества длиной в целую вечность), незнакомец присел рядом. В свете всего двух дрожащих огоньков я не мог рассмотреть его лицо, но что-то в нём изначально показалось мне нездоровым. Кроме улыбки: хриплоголосый явно был настроен дружелюбно. Но откуда он взялся в моём личном, как я думал, аду? И каким образом умудрился зажечь свечу без малейших приспособлений?

– Ничего не хочешь спросить? – всё ещё улыбаясь, произнёс он, внимательно изучая меня блестящими глазами, в которых отражался ближайший огонёк.
– Слишком многое, чтобы придумать сразу. Допустим, как ты это сделал?
– Нестандартное начало разговора! Я рассчитывал, что мы начнём с более банальных «кто ты» и «где мы находимся», но сойдёт. Это сделал не я, а ты сам, когда вспомнил, что именно заставляет тебя держаться на плаву. Хороший знак! Возможно, всплыть на поверхность тоже получится.
– Ничего не понимаю... Ладно, убедил: кто ты и где мы находимся?
– Я друг, который поможет тебе выбраться отсюда с помощью воспоминаний. Как видишь, их практически не осталось, но то, что ты смог вернуть одну из свечей к жизни, внушает надежду.
– Значит, они – мои воспоминания?
– Не любые, а только самые важные, – и прежде, чем я снова успел задать вопрос о том, где мы застряли, внезапный друг посреди пустоты продолжил: – Раз уж мы начали с любви, попробуем придерживаться данной темы. Ты помнишь её имя?
– Вроде бы оно начиналось на «М», но это мало чем поможет.
– Ошибаешься, – почему-то последняя фраза очень обрадовала моего собеседника.​

Откуда-то он знал обо мне больше, чем я сам. Задавал наводящие вопросы, давал всяческие подсказки и всеми возможными способами приближал к разгадке прошлого. Имена, даты и события, которые поначалу казались чужими, непонятно как оказавшимися в голове, постепенно складывались в единую картину целой жизни, разделённой на «до» и «после» одной судьбоносной встречей. Первая половина не вызывала ни малейшего желания к ней вернуться, а вот вторая...

Центральным образом, из которого вырастали остальные, была девушка, имя которой породило целый калейдоскоп чувств. Миранда... Если к ней привела ассоциация «Любовь», она определённо многое значила для меня где-то там, вне багровой темноты. Как и другой образ, разительно отличающийся от первого: казалось, он двоился, каждой из своих частей излучая холод и... смерть? Нечто внутри противилось, но спустя неопределённое время я смог расшифровать и его имя: Коллекционер, заклятый враг, обладающий преимуществом большинства и грозящий отобрать всё, что для меня имело значение. «Ты уже победил его в реальности, так возьми же верх и здесь», – невозмутимо вмешался незнакомец. Я гадал, удастся ли вспомнить и его. Уж не окажется ли тогда всё это ловушкой?​

Погрузившись в путешествие по воспоминаниям, я не замечал, как вокруг начали оживать другие свечи. Постепенно становилось светлее, туманный морок отступал под натиском крошечных, но смело горящих огоньков, от которых к тому же становилось теплее. Я не понимал, насколько окоченел до этого, но теперь определённо чувствовал себя живее.

Наконец я, Дуглас Колхоун, вспомнил всё о своей судьбе детектива, в течение долгих лет слепо бредущего по следу Коллекционера, укравшего Эдну. И в этой затянувшейся погоне лишь она смогла заставить меня поднять взгляд на нечто большее – Миранда, девушка, готовая пожертвовать собой, чтобы отблагодарить меня за обычную работу. Не требовалось особых усилий, чтобы освободить её из пленения безумцем, но прошло несколько месяцев, прежде чем она научилась искренне улыбаться и определять собственные предпочтения. В итоге мне больше хотелось защитить её, чем свершить давнюю месть. К сожалению, один приоритет всё равно истекал из другого.​

– Как же так? Одна свеча до сих пор не зажглась.
– Ты уверен, что вспомнил всё?
– Ну конечно! Я заново прожил жизнь в таких подробностях, что не смог бы упустить что-то настолько важное даже при желании.
– Свечи знают лучше, их не обманешь так же, как самого себя. Попробуй вспомнить, что заставляет тебя чувствовать себя виноватым? Именно вина – тот последний камень, от которого сложнее всего избавиться, принимая полностью.​

Снова воспоминание за воспоминанием: встречи, диалоги, сцены без слов, завязанные на взглядах и прикосновениях... Я исследовал их вдоль и поперёк, но не мог найти пресловутого источника вины, не отпускающего на поверхность всепоглощающей темноты. Рядом стоящие свечи начали колебаться, тогда я закрыл глаза, чтобы избавиться от лишнего источника страха. Непонятно откуда мне было известно, что погасни они снова – и выхода для меня уже не будет.

Но что могло быть причиной настолько сильной вины? Незнакомец молчал, впервые предоставив мне действовать в одиночку. Я был уверен, что он знает ответ, но не имеет права дать его за меня, даже в форме подсказки.

По цепочке воспоминаний я дошёл до последних моментов, которые мог вспомнить. Коллекционер на прицеле, но метко брошенный камень выбивает револьвер из моей руки; опьянённый своим превосходством, он накидывается на меня, и по инерции мы оба летим с обрыва, прямо к бурлящим водам водопада, скрывающим где-то под собой острые камни; в голове мелькают самые разные мысли, от ненависти к подлому врагу, обманувшему преследование, до презрения к самому себе (подумать только, оказаться неготовым к решающей схватке после стольких лет), но самая яркая...​

– Я не смог быть рядом, когда родился наш ребёнок, – всё, что я успел сказать до того, как нас ослепила гудящая вспышка.

Наконец невыносимый свет как будто развеялся, и у меня появилась возможность открыть глаза. Место, прежде угнетающее своей тягучей мрачностью, постигли невероятные перемены: вокруг посветлело, воздух стал чище, а все шестнадцать свечей горели ровным пламенем. Изменился даже цвет белья на кровати и моей... пижамы?

Но удивительнее всего было то, что неизменный незнакомец, мой спаситель, не исчез. Он возвышался надо мной всё с той же открытой улыбкой на лице, которое я наконец-то смог разглядеть. Очевидно, он был тяжело болен, но совершенно не обращал внимания на данное обстоятельство.​

– Я знал, что ты справишься, Даг! – прохрипел он ещё сильнее, чем прежде. – Теперь сможешь вернуться.
– Но куда? И главное, как мне это сделать?
– Всё просто, я помогу тебе в последний раз. Давай руку!

Без малейших усилий он поднял меня на ноги за какое-то мгновение, не переставая лучиться довольством, словно это его кто-то вытянул из вечной тьмы.

– Я рад, что у нас была возможность познакомиться, пусть и при таких неблагоприятных обстоятельствах. Но не переживай: теперь у вас всё будет хорошо, вот увидишь.
– У нас?.. Впрочем, я понимаю, о ком ты, но подожди: ты ведь так и не назвал своего имени! Какое же это тогда знакомство?
– Подловил, детектив! Что ж, передавай моим девочкам привет от дедушки Фрэнка.

Ошарашив меня последними словами, спаситель крепко прижался в прощальном объятии и растаял в стремительно расширяющемся столпе невыносимо яркого света.​

Когда я снова открыл глаза, то не поверил увиденному: невесомая пустота успокаивающих синих оттенков уступила место нейтральному белому. Стоило взгляду проясниться, как я и вовсе оторопел: обстановка была слишком непривычна и в то же время казалась до боли знакомой, так как принадлежала миру за пределами багровой темноты, в который я всё-таки смог вернуться. Вот только в какую его часть?

Голова всё ещё плохо соображала, но постепенно я понял, что интерьер очень напоминает больничный. Тело тоже начало слушаться не сразу и отозвалось чудовищной слабостью, стоило лишь приподняться на кровати, которую я моментально узнал по скрипу. Сколько же я на ней пролежал?​

Заново привыкать к собственным ногам и подниматься было долго и мучительно, но я слишком хотел подойти к зеркалу, которое заметил в ближайшем углу палаты.

– Мистер, вам же запрещено вставать самостоятельно! – неожиданно раздался наигранно возмущённый голос со стороны двери позади меня. В отражении я увидел устало улыбающуюся девушку в униформе медсестры.
– Сколько сейчас времени? – без каких-либо предисловий я спросил единственное, что меня интересовало, пусть и не совсем верно. – Точнее, который год?
– Не может быть! – медсестра даже подскочила. – Вы что, заговорили? Мне же не показалось после ночной смены? И ваш взгляд... Он сильно отличается от обычного.​

Как мог, я попытался доковылять до неё, опираясь на стену. Медсестра Уиллоби поначалу попятилась с гримасой страха, но быстро овладела эмоциями и помогла мне принять более-менее устойчивое положение.

– Ну вы даёте! Мы уже давно успели потерять надежду, что когда-нибудь сможем расспросить вас обо всём лично... Простите за тон, но не каждый день в себя приходит самый загадочный Джон Доу госпиталя.
– О чём вы? Как и когда я здесь оказался?
– Это такая длинная история, сэр, что вам её точно не выстоять. Присядьте пока вон на ту койку, а я в это время перестелю вашу. Подумать только, после стольких лет бессознательной жизнедеятельности взять – и прийти в себя без всякой посторонней помощи! Хотя...​

– Мне нужно знать обо всём, что я пропустил.
– Всенепременно! Вскоре с вами поговорит доктор, я-то работаю здесь всего пару лет, а вы удивляете врачей целых шестнадцать. Кстати, к вам тут посетитель заходил, но я не заметила, как он ушёл. Это он вас разбудил? Такой милый улыбающийся дедуля, хоть и одет не по погоде. Не мог же он уйти через окно?​

Услышанное от доктора мало чем могло утешить. Меня нашли в реке с многочисленными травмами, в том числе головы, вдали от того водопада, который стал местом гибели одного из Коллекционеров. Я всё ещё подавал признаки жизни, проходя многочисленные восстанавливающие процедуры словно на автомате, поэтому моторика тела почти не пострадала. И вот появился Фрэнк, который каким-то чудом смог достучаться до моего почти угасшего сознания. Благодаря ему, я смог пробить себе путь обратно в реальность, но каким образом? И куда исчез спаситель? Сможет ли ответить на эти вопросы Миранда? Хотя сомневаюсь, что первым делом захочу задать именно их.

Мы непременно увидимся и, надеюсь, снова будем вместе, когда меня выпишут. Мы и наш ребёнок, перед которым я был виноват шестнадцать невосполнимых лет.​

 

[Valiotti]

Когда я спрашиваю себя, почему всё-таки изменила решение и позволила отцу удивить меня, хочется прикрыться авторитетом дяди или хотя бы жалостью к маме, но проснувшись тем утром после какой-то пары часов беспокойного сна (кто же знал, что Дилайла – чёртов жаворонок, для которого восемь утра – уже непростительно затянувшийся сон), я к своему же ужасу почувствовала некий интерес. В самом деле, что надо выдумать, чтобы я простила его спустя шестнадцать лет полного затишья? Продам семейное любопытство, почти даром.

По пути во мне активно боролись гордость с вышеупомянутым интересом. Как ни крути, первой пришлось пожертвовать, когда мне навстречу выбежала мама (наверняка всё утро просидела у окна). Она выглядела такой довольной, словно я вернулась только затем, чтобы с порога броситься в объятия блудного папаши и синхронно с ним поклясться жить в вечной любви и согласии. Ага, как же! Пусть я и согласилась его выслушать, про себя всё равно придумывала наиболее обидные реплики, чтобы навсегда отвадить этого внезапного нахлебника от нашего дома. Должно же у меня быть право семейного вето!​

Односложно хмыкая в ответ на мамины волнения по поводу предстоящего разговора по душам, я как можно медленнее поднималась за ней по лестнице, старательно хмуря брови и в целом придавая себе наиболее недружелюбный вид. Нечего думать, будто ему здесь рады без памяти! И пока я таким образом тратила драгоценное время, которое могла использовать для подготовки важных вопросов, мама суетливо вытянула меня на площадку, мягко, но настойчиво подтолкнула в спину и... за долю секунды скрылась на балконе! Следовало её слушать и отговаривать, чтобы не остаться наедине с активно навязываемым отцом.

Он, кстати, поначалу и не заметил моего появления: слишком увлёкся чтением одной из десятков бесполезных книг из наших шкафов (что-то вроде «Как продать зажиточным покупателям то, что не нужно даже вашему домашнему йети»). Это сейчас я знаю, что для него пока не имеет значения, что именно читать, лишь бы снова втянуться в процесс, а тогда сделала вывод не в пользу отцовского интеллекта.​

Видимо, я простояла в нерешительности довольно долго, так как мама начала тихонько стучать со стороны балкона, явно намекая на переход к действию. Отмахнувшись от неё, я всё-таки направилась к дивану, по пути неловко желая доброго утра, которое вот-вот норовило испортиться, ведь кому нравится слушать откровенную ложь? Отец, пребывающий в неведении касательно моих настоящих мыслей, приятно улыбнулся и поблагодарил за желание его выслушать. Внезапно я не нашлась, что ответить: тонна заготовленных грубостей испарилась под влиянием той улыбки, показавшейся на удивление искренней. И пока я мысленно корила себя за непонятную мягкость, Даг без лишних вступлений начал свой рассказ.

Не знаю, как следовало реагировать на услышанное, но создавалось впечатление, что мне пересказывают какой-то криминальный сериал с нехилым драматическим элементом. Группа маньяков под единой кличкой «Коллекционер»; известный в профессиональных кругах детектив, преследующий их не столько из чувства справедливости, сколько из желания отомстить по личным причинам; случайный тупик в деле, ведущий к судьбоносному знакомству с мамой; а после всего этого – позорный проигрыш давнему врагу и серьёзная травма головы от падения в водопад, последствия которой удалось преодолеть лишь спустя шестнадцать лет, да и то неизвестным науке способом, так как даже врачи не смогли достойно объяснить возвращение давно отмершего сознания. Как чему-то подобному вообще можно поверить в здравом уме?​

У отца, конечно, был при себе полицейский жетон, справка из госпиталя и ещё кое-какие вещи, чудом сохранившиеся в старой квартире, но окончательно убедить меня они не смогли, равно как и жутковатого вида шрам на затылке (с помощью сценического грима сейчас и не такое представление можно устроить). Повлиять на моё решение смог только фактор, не зависящий от человека, в глазах которого так и читалась просьба назвать его «папой» хотя бы один раз.

Не зная, куда деть взгляд от нелепости происходящего, я перевела его на балконную дверь и уже не могла отвести: мама никогда не выглядела такой нервной, как в те несколько минут, пока Даг пытался достучаться до меня своей неправдоподобной историей. Готова поспорить, что тогда она отдала бы что угодно, лишь бы я поверила услышанному и согласилась его простить. Только представив, как она могла отреагировать на очередную ссору, я моментально возненавидела себя за чёрствость.​

В самом деле, я имею полное право не доверять новоявленному отцу, но мама... Ведь она начала заботиться о нас ещё до рождения, в одиночку сколотив целый капитал, чтобы мы с сестрой ни в чём не нуждались, более того – никогда не обманывала и всегда знала, что для нас лучше. Не было ни малейших причин подозревать её в худых намерениях, поэтому, отбросив личные предубеждения, я попыталась понять, как она смогла простить Дага и за столько лет не утратить надежду на его возвращение, которая в итоге оправдалась. Может, мне действительно следует поближе познакомиться с человеком, которого полюбила достойнейшая женщина из всех, кого я знаю, а потом уже делать бескомпромиссные выводы?

В общем, только ради спокойствия мамы я согласилась пойти на перемирие и дать отцу ещё один шанс всё наладить. Не дослушав до конца радостное обещание сделать всё возможное для нашего сближения, я жестом показала маме, что переговоры завершились мирно и без дальнейших ультиматумов, а она не заставила себя долго ждать: тут же оказалась рядом и в небывалом возбуждении поинтересовалась, как всё прошло, причём не у меня, наблюдающей за дальнейшим воркованием с кислым лицом. Наверное, следовало поскорее скрыться в своей комнате – вечном убежище от нежелательных контактов. Вот к чему были те нелепые объятия, к которым мы с отцом явно были не готовы? Однако мама посчитала иначе. Как бы я её ни любила, даже из аниматора в ясельной группе лучший парламентёр, чем из Миранды Картер.​

Однако следует отдать маме должное: искренне считая, что действует во благо, она делала всё возможное, чтобы сделать нас настоящей семьёй. С тех пор, как я пообещала самой себе терпимее относиться к отцу и не думать о том, что он вполне мог соврать нам обеим (ради денег, жилья или ещё чего, мало ли в этом мире поводов для коварных афёр), каждые выходные мы проводили вне дома. Кафе, парки, развлекательные центры... Я была бы в восторге, будь у нас с Хоуп такое интересное детство, но все эти мероприятия по сближению опоздали как минимум лет на восемь. Тем не менее, оставалось помалкивать о теплившемся недоверии и делать вид, что Даг прощён и с моей стороны тоже.​

Не знаю, что со мной не так, но поверить в его историю оказалось в высшей степени невозможно. Ну не выживают люди после таких жутких падений, и тем более не восстанавливаются ни с того ни с сего спустя целых шестнадцать лет бессознательности! Если уж он искренне раскаивается в том, что бросил нас, то почему не сказал всю правду? В случае со мной она точно подействовала бы лучше, чем какие-то чудесные небылицы, достойные второсортных мыльных опер для впечатлительных домохозяек. Но опять же, ради мамы я делала вид, что всё в порядке и даже лучше. Учитывая её восторженное состояние (уж не в гипнозе ли дело?), всего-то и нужно было, что проводить каждую субботу в городе и терпеливо выслушивать неумелые шуточки Дага (как будто он только недавно узнал о такой штуке, как чувство юмора).

Из всех мест, где мы побывали, сильнее всего запомнился боулинг. Не сказала бы, что люблю подобные игры, но в компании, где мои навыки оказались далеко не самыми худшими, промахи оказались не такими болезненными, как прежде. Даг (до сих пор не могу увидеть в нём родного человека и назвать «папой») из кожи вон лез, чтобы оживить обстановку и поддержать нас во время бросков. Маме такое внимание очень даже льстило, а вот я предпочла бы катить шары на луне, где наличие звука исключается само по себе. Вот к чему все эти кричалки и аплодисменты, если мне уже давно не пять?! Хотя сомневаюсь, что он вообще в курсе последнего...​

Я настолько зациклилась на чувстве стыда (шумное поведение Дага привлекало слишком много внимания, особенно когда он начинал скакать на месте после каждого страйка), что быстро потеряла интерес к самой игре. Создавалось впечатление, что я повзрослела намного быстрее так называемого отца. И как мама могла влюбиться в такого несерьёзного человека? Правда, она постоянно оправдывается: мол, он впервые дышит спокойно и вовсю наслаждается навёрстываемой жизнью... Но легко говорить такое, когда ты в выигрыше, и не только в общем смысле: в боулинге тогда тоже победила мама.​

Всё бы ничего: один день в неделю можно потерпеть унижение в кругу неадекватно себя ведущих родителей. Но Даг не собирался останавливаться на достигнутом и в попытке наладить внутрисемейные связи пошёл гораздо дальше, чем я рассчитывала. Сняв все свои сбережения со старого банковского счёта, отец решил удивить нас покупкой машины, причём не самой дешёвой. Разумеется, мама была в восторге, хоть и смущённо щебетала, что не стоило так тратиться: мол, мы уже привыкли пользоваться такси. Мне, если честно, новое авто тоже пришлось по душе: стильное, современное и в будущем вполне может стать моим.​

Пока мама договаривалась об установке сигнализации, Даг внезапно предложил научить меня основам вождения. Предложение звучало крайне заманчиво, особенно если забыть о его истинной причине (мою любовь так просто не купить!), однако без загвоздок не обошлось: мама ни за что в жизни не согласилась бы пустить меня за настоящий руль, разве что после длительных тренировок на симуляторе. Не то чтобы она мне не доверяла, просто очень сильно любит, к тому же я у неё теперь одна. Впрочем, выслушав эти вполне себе здравые аргументы, отец не впечатлился и предложил держать наши уроки в тайне. Вот ведь хитрец! Понимает, что общие секреты сближают.​

Вынуждена признать, что отказываться от бесплатного обучения вождению было бы как минимум глупо, поэтому в итоге я согласилась. Учитывая занятость мамы сетью салонов красоты, времени для тренировок нам вполне хватало, хотя нужно его было немало. Что поделать, не всем рождаться гениями автовождения! Мне далеко не сразу удалось научиться следить за всеми зеркалами, вовремя нажимать на педали, понимать кучу разнокалиберных индикаторов и в целом владеть собой. Одна мысль о том, что рано или поздно придётся выехать на дорогу и нести ответственность за чужие жизни, вгоняла меня в нешуточную панику.​

Впрочем, несмотря на все сложности с такой непутёвой ученицей, Даг не терял энтузиазма и, что главное, терпения. Оказалось, что ему ничего не стоит избавиться от лишних эмоций в нужный момент. Вот такие особенности уже ближе к маминому вкусу! И вообще, какие бы глупые ошибки я ни совершала, ничто не могло омрачить его понимающий взгляд и исказить удивительно спокойный голос. Далеко не у каждого получилось бы научить меня чему-то несвойственному в столь краткий срок, но отец не сдался и достиг намеченной цели. Окончив его тайный курс, я перестала бояться роли водителя и без проблем получила реальные права. Как и следовало ожидать, с тех пор машина почти полностью перешла в моё распоряжение.

Начиная испытывать к Дагу нечто вроде смеси уважения и благодарности, я решила прекратить сопротивление и попытаться узнать его поближе. Вдруг получится наткнуться на нечто, что когда-то давно зацепило маму? А что может быть лучше для таких целей, чем прогулка наедине?

Естественно, моё предложение покататься по городу было воспринято на ура. И одним Харрингтоном дело не ограничилось! Не знаю почему, но мне внезапно захотелось показать Дагу старую (хоть и слегка обновлённую) кофейню, в прошлом известную первыми выступлениями джазового дуэта бабушки и дедушки. Он заслужил знать больше о нашей семье, раз уж твёрдо вознамерился стать её частью. Жаль только, что ему интересны другие музыкальные жанры: так и не смог оценить по достоинству степень известности наших теперь уже общих предков.​

Однако не это главное (я и сама не слушала джаз, пока мама не рассказала историю успеха Carter&Gilmour). Купив по чашке наименее отвратительного сорта тамошнего кофе, мы более свободно, чем обычно, находили темы для общения. Подхватив идею знакомства с нашей семьёй, отец с интересом слушал те отрывки, которые я запомнила из маминых монологов во время рисования портретов. Больше всего его непонятно почему интересовал прадедушка Фрэнк, умерший задолго до моего рождения, хотя в его биографии не было ничего особенного, кроме смерти в открытом космосе. Даже о Хоуп, на месте которой мне было бы зверски обидно, Даг спрашивал гораздо меньше! Тем не менее, беседа получилась настолько увлекательной, что я совершенно потеряла счёт времени и не заметила, как на улице начало темнеть.​

Было бы неплохо когда-нибудь узнать и об отцовских родственниках, но каждый раз, когда я пытаюсь перевести разговор в данное русло, Даг тут же уходит от ответа. Вероятно, никого из них давно нет в живых и он сам многого не помнит...

Так или иначе, время шло, приближая день, который по-прежнему вызывает у меня двойственные чувства. Кроме меня, все, кому дорога мама, были довольны свадьбой. Я же так и не смогла увериться на 100%, что это хорошая идея. Кто знает, вдруг Даг снова решит исчезнуть? Что тогда будет с его чрезмерно верной женой, даже не смотрящей в сторону других мужчин? Её и без того хрупкая психика не выдержит ещё одной потери. Именно поэтому, пока все остальные аплодировали первому брачному поцелую, я мысленно просила отца больше никогда не покидать любимую женщину. Что касается меня, то очередной побег вполне переживу и даже не разочаруюсь: чего-то в этом духе и следует ожидать от людей, не заслуживших полного доверия.​

В целом, мероприятие прошло чинно и спокойно, не считая напившегося раньше времени друга дяди Ло – Джаспера. Не успел пианист закончить свою традиционную партию, как вышеупомянутый начал причитать на весь зал, что на месте Дага вполне мог быть он сам, да только в своё время оказался недостаточно настойчивым. Не самая удачная выходка, особенно в присутствии его нынешней супруги – Шерон. К счастью, рядом был Семён, который в рекордные сроки разрулил ситуацию, мягко и настойчиво проводив Джаса до выхода. Кого как, а Дилайлу произошедшее знатно повеселило: кузина опять убедилась, что её папа – лучший мужчина на планете. Завидую ли я? О, ещё как!​

Однако кислые мины в тот день были исключены: оба родителя светились от счастья, а мне полагалось хотя бы отражать этот свет, ведь вокруг то и дело сновали невидимые фотографы. Не испытывая ни малейшей любви к шумным сборищам ближайших родственников и друзей семьи, каждый из которых норовил задать по неудобному вопросу (не важно, об учёбе или о личной жизни), я считала минуты до завершения праздника и возвращения домой, в спасительную тишину своей комнаты.

Сложнее всего вышло с пожеланием молодожёнам (ради такого случая мне даже шампанского плеснули), к которому я, конечно же, забыла подготовиться заранее. В голову, как назло, не лезла ни одна вменяемая мысль, поэтому получилось только промычать что-то до ужаса банальное и корявое. Тем не менее, родителям было абсолютно всё равно: в тот вечер они редко уделяли внимание кому-то, кроме друг друга. Это-то и спасло меня от лишних угрызений совести.​

Наконец столы начали пустеть, тосты остались в прошлом, а гости танцевали всё медленнее. Кое-кто подходил, чтобы попрощаться. Настал момент, когда моего отсутствия не заметил бы решительно никто, даже чересчур правильный Семён, целый вечер следивший, чтобы всё шло по заранее спланированному сценарию, в котором я занимала чуть ли не решающую роль (разве что с лепестками роз за невестой по пятам не ходила). Тогда я с невыразимым облегчением выскользнула на задний двор часовни, где никто не мог нарушить долгожданный покой. Ну, почти.

Не прошло и нескольких минут, как массивные двери потревожили снова. Почти взвыв от отчаяния, я и представить не могла, кому пришло в голову нарушить моё невинное уединение, иначе стонала бы во весь голос. Через пару минут передо мной стояла непривычно улыбчивая Сибс, раскрасневшаяся от всеобщего веселья. Вот уж чьего общества я не искала! И зачем мама пригласила её вместе с Кортни?​

«Да не кривись ты, я ненадолго: тоже подышать захотелось», – «успокоила» Сибилла, без приглашения садясь рядом. Я надеялась, что то обещанное «ненадолго» мы проведём молча, но как бы не так. Сибс явилась с чёткой целью, а именно – кинуть небольшую мотивационную речь. То ли шампанское виновато, то ли ей до сих пор стыдно из-за клеветы на Хоуп, но Сиби настойчиво пыталась меня убедить, что Аксель – то ещё бесформенное гуано, из-за которого точно не стоит лить слёзы. Мол, даже Фаина подумывает его бросить и найти кого-то более яркого по характеру. «Неужели не понимаешь, что ты достойна большего, чем эта маменькина мямля, которая сама себя не понимает? Создатель, Ирма, стань же хоть в чём-то лучше сестры! Здесь у тебя реально есть шанс». Видимо, ей наливали куда чаще, чем мне.​

Однако что-то внутри принимало слова Сибс и даже соглашалось с ними. Говорила ли во мне вполне естественная обида или наконец-то чувства отступили и перестали заслонять здравый смысл? Насколько настоящий Аксель отличается от идеала, слепленного в моей голове? После нашей последней встречи разница очевидна и неутешительна.

Вернувшись в холл бракосочетания, я ещё долго думала о неприятном, наслаждаясь прохладной темнотой и приглушённым шумом из банкетного зала, который таял на фоне нежной мелодии, рождающейся под пальцами роботессы Памелы. Даже она, будучи слегка отполированным куском металла, способна создать что-то по-настоящему прекрасное, а я? В последнее время источаю сплошной негатив, упорно отвергая то, что другие считают счастьем. Может, поэтому всё не ладится? Кто бы подсказал...​

В любом случае, началась новая жизнь в новой семье. Пока только примерно представляю, чего от неё ожидать, и сказать толком нечего. Остаётся надеяться, что я по-прежнему буду её неотъемлемой частью.​

Нам тут на днях присвоили победу в номинации «Дом, милый дом», а я совсем обленилась и ко всему прочему скачала часовенку, которую не знала как строить самой х) Непорядок, конечно, но ничего: скоро чисто мои интерьеры вернутся на экраны, пусть это и звучит как угроза.) Ещё раз спасибо всем, кто поддержал моего внутреннего строителя! Неожиданно и очень приятно *о*

Нечто из разряда саморекламы: туда редко кто заглядывает, но недавно я опубликовала в своём дневнике династийца пересказ первого поколения, который призван помочь вспомнить наиболее важные детали истории Сары, которые с некоторой вероятностью могут упоминаться в будущем :3

И да, чтоб я ещё раз решила отмечать свадьбу на общественном участке... Мало того, что собрать всех гостей непросто, так они ещё и в произвольном порядке сваливают домой до того, как успеваешь их заскринить для отчёта =.= Предатели! Неудовлетворённый эстет в моей душе ещё покажет им небо в алмазах! >.<

​

Династия: 5
Деньги: 5
Счастливые симы: 3
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 59

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Вот это и свершилось: с долгожданным окончанием школы меня! Последний класс пролетел совершенно внезапно и не вызвал никаких эмоций, кроме скуки. Ни тебе интересных предметов напоследок, ни зубодробительных интриг по поводу выпускного, ни приятных сюрпризов в виде тайного обожателя... Сплошные мозговыносы из-за финальных экзаменов и игнор со всех сторон, даже с преподских! Да, сэр, я снова бью все рекорды по никчёмности важнейших событий подростковой жизни.

Чтобы добить меня окончательно (не иначе всё это заговор и провокации), родители отложили до лета свой медовый месяц, хотя вполне могли поваляться на островах и в середине учебного года. Ума не приложу, почему им вдруг показалось, что провести это слащавое времечко втроём – отличная идея. Лично я была бы куда счастливее, оставь они меня дома, пусть и в компании Семёна (не считая празднования свадьбы, наш домашний йети не привык путаться под ногами). Так нет же! «Ирма, почему ты ещё не собрала чемоданы? Самолёт уже завтра!» И почему моё мнение никого не интересует?..​

Снова виновата мамина навязчивая идея укрепить наши внутрисемейные отношения... Работай она, как задумывалось, я бы сейчас не уродовала эту кассету своим уже традиционным нытьём.

Ладно, поначалу отпуск мне действительно пришёлся по душе: купание в настоящем океане, небывало чистый воздух, спокойная обстановка, чужие песчаные замки, которые так весело разрушать... На волне свежих впечатлений вполне себе предсказуемое одиночество не казалось чем-то обидным, скорее даже наоборот: удачно дополняло отдых от всего привычного и трижды приевшегося. Однако уже через пару дней всё вышеупомянутое смертельно надоело, тогда-то и выплыло неутешительное: всем на острове на меня плевать.​

Обычно в мире есть как минимум один человек, которому не наплевать на Ирму Картер, и это, конечно же, мама. На фоне всего такого прочего, не раз мелькавшего на других кассетах, мне нравилось безраздельно принимать её любовь, но отпуск яснее, чем прежде, продемонстрировал, что теперь у меня имеется нехилый конкурент. Разумеется, речь об отце. Как только он появился на горизонте, моя карьера соло-исполнителя на маминой сцене стремительно пошла ко дну. Нынче приходится быть частью дуэта, причём той самой незавидной, которая обычно скачет на подпевках и силится хотя бы на пару секунд выглянуть из-за плеча более харизматичного партнёра. Может, я и преувеличиваю, но даже если так, то самую малость.

До сих пор не понимаю, что я тут забыла, пока родители самозабвенно наслаждались обществом друг друга. Медовый месяц, все дела... Но разве они не замечали, какой одинокой я себя чувствовала во время всех тех воркований?! А ещё жуть как жалела, что не могу закопать голову в песок без очевидного риска не выкопаться обратно (а то они даже не заметили бы моих конвульсий).​

Иногда мама всё-таки вспоминала, что на самолёт покупалось три билета, и снова начинались совместные поездки, чаще всего – экскурсии. Как назло, каждая вторая навевала неодолимую дремоту, а каждая третья – и того хуже – сулила всяческие неприятности, некоторые последствия которых до сих пор мне аукаются.

Например, каких подвохов можно было ожидать от простой лодочной прогулки? Ох, с чего бы начать! По пути нам попалась другая лодка с незадачливыми туристами, потерявшими вёсла, а гид внезапно оказался слишком неравнодушным, чтобы бросить несчастных на произвол судьбы, и решил героически буксировать их к берегу. В итоге его минута славы обошлась нам в несколько часов изматывающего дрейфа по океанским волнам в ожидании спасателей. Спасибо вовремя налетевшему мини-урагану за мою приобретённую морскую болезнь! После того путешествия прямиком в ад меня уже было не затащить в океан, вот и оставалось коротать дни до отъезда на берегу. Пришлось строить с по-детски увлечённым отцом песчаные замки. Создатель, как же низко я пала...​

Оказавшись на острове без милых сердцу развлечений в виде компьютера и прилагающегося к нему интернета (серьёзно, они здесь отстали от цивилизации минимум на пару веков), я окончательно убедилась в отсутствии у отца хоть малейшего умения веселиться. Он, конечно, пытался забавлять меня странноватыми историями, пока мама нарочно оставила нас наедине при осмотре очередного храма народа мумбо, но до чего же плохо у него это получалось! Вешал мне на уши лапшу, что какая-то нелепая раскоряка пальцами – это типа местное приветствие, которому его научили за кругленькую сумму. Или мне кажется, или ему действительно не стоило выходить из комы... Хотя говорить такое, наверное, слишком жестоко. Но что поделать: сложно хорошо относиться к тому, кто усугубляет скуку вместо того, чтобы развеять её!​

В общем, поездочка опостылела мне ещё до того, как достигла половины намеченного срока. Уверена, что и для родителей интерес представляло только общение друг с другом, так как туристическая база из этого островка весьма и весьма никудышная: океан с несколькими пляжами уровня ниже среднего, непроходимые джунгли и пара рандомно понатыканных храмов, от которых даже понастроившие их папуасы отказались (наверняка из-за вопиющей бесполезности). Худшего места для проведения половины лета и не придумаешь!

Видимо, понимая свой промах, родители раз за разом пытались удивить меня всем подряд, что только попадалось на глаза. И если раньше одиночество казалось мне наказанием, то после чрезмерного внимания на каждом шагу я даже начала по нему скучать и планировать небольшие побеги, максимум длиной в день, так как ночевать где придётся – это не по мне (а вот Сибс вполне могла бы). Не знаю, может, именно этого предки и добивались изначально: избавиться от меня, но по моей же воле.​

Так или иначе, обе стороны были довольны результатом: родители без помех наслаждались друг другом (даже не хочу задумываться о подробностях), а я... Ну, тоже в какой-то мере развлекалась, пробуя все попадающиеся на глаза аттракционы для непритязательных туристов. Ловля крабов на время? Запишите! Огненное шоу с участием обычных смертных? Я в первых рядах! Любительская инсценировка пиратской жизни? Ахой, сухопутные крысы, подать мне мой верный тесак! На пару часов такого примитива вполне хватало. Однако оставалось продержаться ещё полторы недели, когда все без исключения развлекательные программы оказались исчерпаны.​

Но у меня в запасе был план неопределённой буквы для самого запущенного случая: шопинг до упаду – безудержное веселье большинства девушек, не обременённых совестью и рациональным мышлением. Не то чтобы я ставила себя намного выше их: после того, как мне понравилось тратить карманные деньги на всё подряд и без разбора, это было бы как минимум нечестно. Правда, подавляющее большинство купленных вещиц я всё равно оставила в отеле, так как в чемодан не влезли. Вот местные горничные обрадуются таким щедрым дарам!

Пачками скупая сувениры, я однажды набрела на прилавок, за которым стоял неожиданно симпатичный парень. Несмотря на то, что данный субъект и не думал обращать внимание на одну из сотен проходящих мимо туристок, я решила попытать счастье, глупо надеясь на нечто вроде курортного романа. Сейчас это звучит ещё глупее... Не так глупо, как желание скупить все имеющиеся в лотке сувениры, но примерно на том же уровне.​

Звучит практически невероятно, но это не сработало. Парень оказался крепким орешком и как ни в чём не бывало продолжал стоять за кассой с каменным лицом. Выяснилось, что он ещё и купальники с безделушками продаёт, вот только у меня к тому моменту иссяк ежедневный капитал. Оставалось действовать напрямик, чего строптивый тоже не оценил и не пожелал укрощаться даже под влиянием моей любезнейшей улыбки. Пусть я и несла полную чушь, но ведь у гламурных чикуль из молодёжных фильмов это всегда срабатывает! Ну вот что со мной не так-то? Или с ним?..​

Однако первую амурную неудачу на острове я пережила достаточно легко. Более того, идея завести временные отношения без малейших обязательств показалась отличной заменой бесполезному шопингу. Как сказала бы ведущая с канала «Твой шарм – твоё оружие», во мне пробудилась охотница, жаждущая жизненного опыта. Да уж, сейчас это звучит далеко не так круто, как в моих тогдашних мыслях... Никчёмный канал, на самом деле.

В любом случае, сказано – сделано! Изучив небогатый островной контингент, я остановила выбор на одном ровеснике с достаточно слабым потенциалом, как посчитала изначально. Тем не менее, спустя пару дней свободного общения Пино открылся с крайне приятной стороны и всё-таки начал мне нравиться, даже не просто как друг на время. Чёрт, да он вёл себя круче, чем все парни, которых я знала до этого: обходительный, остроумный, милый всегда и во всём... Охотник даже не заметил, как сам стал жертвой.​

Но недолго играла музыка победы. Уже на третий день знакомства наше далеко идущее общение прервала воинственно настроенная девчуля, недобро зыркающая в мою сторону, хотя виноватым в том случае явно был любвеобильный Пино. «Чего рот на моего парня раззявила, залётная? Проваливай-ка отсюда подобру-поздорову, а не то я тебе живо накостыляю, если даже думать о нём продолжишь!» Ничего себе агрессивные телепаты пошли... И вообще, что же я такая везучая, а?! Ничего не оставалось, кроме как позорно уйти с поля так и не состоявшегося боя (кто-кто, а подлец и негодяй Пино не стоит вероятных синяков и сломанных рёбер, не говоря уже о порванном платье).​

Какие ещё нужны доказательства того, что путешествие на остров не удалось по всем фронтам? Разочарованная, без денег, к тому же униженная и оскорблённая я вернулась в компанию родителей, хотя и не была встречена бурными восторгами. Как и раньше, они предпочитали навёрстывать упущенное много лет назад, пока я уныло брела где-то позади, спотыкаясь на каждом шагу и недоумевая: за что мне всё это?

Дошло до полнейшего безумия. В один из предпоследних вечеров, пока предки испытывали на прочность местную сауну (снова, пожалуй, обойдусь без подробностей), я бездумно валялась в оставленном кем-то гамаке и пыталась любоваться мириадами равнодушных звёзд. Не вышло. Под влиянием тотального одиночества я решилась на весьма странную авантюру с 98%-ной вероятностью провала. В голове это звучало примерно так: «А почему бы не уехать в университет? Там до меня всяко кому-то будет дело». Казалось бы, та ещё шутка, вот только я на тот момент была абсолютно серьёзна.​

Стоило только представить, что дальнейшая жизнь будет как две капли воды похожа на ставший невыносимым отдых, полный ревности и одиночества (только ещё и работу искать придётся), – и университет уже не казался прежней сливной дырой, в которую всякие высокомерные умники добровольно спускают свою молодость. В самом деле, это же чудесный шанс оторваться на всю катушку и обрасти кучей полезных или просто интересных знакомств! Плевать на экзамены и прочую заумную чушь: мне ни к чему диплом с отличием. Главное – хоть немного отдышаться от чёртовой приторности.

Рассказав о своей идее родителям, я, естественно, получила в ответ удивление и кучу невысказанных сомнений, так и замелькавших в их переглядываниях. Не то чтобы я рассчитывала на понимание и поддержку, нет-нет, что вы... Ведь только гениям позволено обучаться в университетах, а таким недалёким неучам, как я, только и остаётся до конца жизни болтаться в самых низах сферы обслуживания! Наверняка именно это они пытались сказать, неловко подбирая менее обидные слова. Подобная реакция только укрепила мои намерения, поэтому в итоге, когда все тщательно перефразированные аргументы исчерпались, им пришлось согласиться.​

Не спорю, за столько лет я чертовски устала учиться и скорее всего вряд ли дотяну хотя бы до четвёрок, но даже так диплом – надёжная путёвка во взрослую жизнь. Мама ведь сама прошла через это, должна понимать, как окрыляют маячащие впереди перспективы! И опять же: предкам явно не будет плохо и грустно в моё отсутствие длиной в целых четыре года. Сколько месяцев прошло с момента воссоединения, а они всё никак не наиграются в молодых влюблённых! Век бы не видеть и не слышать их глупого поведения... Хорошо хоть краснеть не перед кем, так как друзей у меня до сих пор не прибавилось.​

Но заканчивать на грустной ноте было бы моветоном, поэтому пора немного взбодриться. Как-никак, близится день отлёта, а вместе с ним и вступительные экзамены. Позитивный настрой точно не помешает!

Именно с целью его организовать я и посетила сегодня один из древних храмов, в котором есть фонтан, по легенде мумбо исполняющий желания. Пришлось расстаться с одной из последних монеток, но такая цена за сданные в будущем экзамены – сущая мелочь, о которой я перестала жалеть ещё до самого броска. Надеюсь, что хотя бы эффект плацебо сработает.​

Похоже, мама уже вызывает такси, так что пора упаковывать диктофон. Ну а повезёт мне с универом или же наоборот, узнает только следующая кассета!..​

Летом мне традиционно хочется писать о путешествиях на Твикки: тематично же :3

​

Династия: 5
Деньги: 5
Счастливые симы: 3
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2
Мастер: 1
Всего: 59

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Если вам непривычно видеть столько обновлений в теме за последний месяц, то представьте, каково мне х)

«Давай лучше в общагу!» – говорил Том. «Будет весело!» – старался он убедить не только меня. Следовало сразу возразить, что с нашим-то уровнем удачливости, особенно на двоих, весело будет только Создателю наблюдать за этим бесплатным цирком.

К слову, жилище нам действительно дёшево обошлось: всего 10% от стипендии в месяц, включая почти круглосуточный шведский стол (не самый роскошный, но вполне съедобный), чистый санузел и в целом неплохую крышу над головой. Общежитие, достойное не самого элитного вуза, в котором мы без особого труда отвоевали себе по местечку. Том по-прежнему не хотел светиться, поэтому престиж не играл никакой роли в выборе учебного заведения. В приоритете была «хоть какая-то бумажка о полном образовании».

Казалось бы, чего ещё желать, кроме всего вышеперечисленного, обычному неизбалованному студенту? Но фактор удачливости внезапно сыграл в нашу пользу и предоставил дополнительный сервис, непредусмотренный системой. Через несколько дней после приезда меня подозвали к общему телефону.

– Теодор Картер? – строго поинтересовался незнакомый девичий голос.
– Вроде того, – естественно удивился я.
– Славно. Ну а я – староста курса, Кейтлин Уивер. Можно просто Кэт. С заселением проблем не было? А с регистрацией? С научным руководителем уже познакомился?​

– Буду очень благодарен, если ты немного снизишь скорость.
– Думаешь, ты один такой неопрошенный? Учись думать быстро! Уж поверь, здесь тебе этот навык пригодится больше, чем любой другой. Так что, как обстановка?

Хотя первый звонок старосты нехило вгрузил мне мозг, он же помог сразу разобраться в ситуации и чётко расставить ориентиры. Всё ещё недоумевая, откуда эта Кэт успела столько всего узнать о вузе, если сама пока только первокурсница, я принялся за составление учебного плана и выбор темы курсовой. Кстати, именно благодаря этим шагам первый курс вышел не таким сложным и утомительным, как у 90% новичков. Наметив основные цели и способы их достижения, я без особых проблем справился с программой, пока остальные товарищи по курсу поражались творящемуся вокруг безумию.​

Кто не вписался в оба лагеря, так это Том. Махнув рукой на учёбу и университетских фриков, кузен погрузился в особый вид социальных удовольствий, весело проводя дни в обществе случайных студенток (причём настолько случайных, что я никогда не видел его в компании одной и той же дважды). В общем-то, ничего странного, учитывая нерастраченные залежи обаяния и недостаток женского внимания в прошлом. На фоне остальных обитателей этого захолустья Том быстро заработал репутацию завидного парня, так что на недостаток в дамах сердца не было и намёка.​

Он и меня поначалу пытался увлечь за собой. Мол, хватит уже влачить безрадостное и попросту жалкое существование околодвадцатилетнего девственника, бонусом ещё и мрачного технаря. Понятное дело, что с братом, схожим по образу и подобию, Тому было бы гораздо веселее проводить вечера в злачных барах и караоке-клубах, где он обычно предпочитал находить очередных жертв. Хотя и не совсем удачное слово: многие сами вешались ему на шею. Меня эта участь по ряду очевидных причин обходила стороной. Жалею ли я до сих пор, орошая горючими слезами подушку по ночам? Где-то в параллельной вселенной, возможно. Вся эта жизнь одним днём – явно не моё. Собственно, как и караоке.​

Обычно всё заканчивалось тем, что Том замечал в разгорячённой толпе очередной манящий взгляд и полностью забывал о моей компании. Что сказать, не самый худший вариант. Конечно, оставалось греть стулья у стойки бара, пока брат «разведывал обстановку» и в случае везения брал номер телефона; в основном попадались местечки рядом с фриками, которых в кампусе подавляющее большинство. Например, однажды справа от меня сидел мужик, заказавший омлет с желейными мишками. Мало того, что дело шло к полуночи, так он ещё и не притронулся к своему эксклюзивному угощению: просто сидел без малейшего движения и буравил остекленевшим взглядом вечную пустоту. На его месте я бы тоже недоумевал, куда катится жизнь.​

Так или иначе, подобное времяпровождение должно было рано или поздно разделить наши с Томом пути. Ко второму курсу он ещё не устал скакать по кочкам сомнительных удовольствий, ну а я твёрдо решил вести неторопливую студенческую жизнь, полную суровых планов и удивительных медицинских открытий (ради которых, по сути, и решил потратить ещё четыре года на учёбу). До поры до времени мне это удавалось.

Какова была вероятность того, что одна миловидная блондинка в розовом, поджидавшая меня на пороге одним непримечательным утром, за несколько минут сможет сломать месяцами устанавливавшуюся схему? Всего после пары фраз эта самая вероятность подскочила до чрезвычайного уровня. Новоявленную угрозу спокойствию звали Барбарой, и конкретно меня она дожидалась не просто так. Будучи первокурсницей, девушка не могла разобраться в свалившейся на неё куче дисциплин и слёзно умоляла о помощи чуть ли не единственного круглого отличника. Благодаря чёткому графику и не вовремя активировавшимся гормонам у меня, естественно, нашлось время на репетиторство (к тому же не бесплатное).​

Надежды на лёгкие деньги и случайно найденный идеал рухнули после первого же занятия: моя подопечная звёзд с неба не хватала и путалась даже в элементарных законах. После двадцатой минуты размышлений над простейшей задачкой уровня средней школы я не выдержал и спросил, каким чудом она вообще сдала вступительный экзамен, раз уж оказалась на моём факультете. Ответ не то чтобы разочаровал, но удивил: зачем дочери более чем обеспеченных родителей диплом врача? «Детская мечта, – виновато улыбнулась Барбара. – К тому же папе будет чем гордиться!» В сочетании с её миловидными чертами и живой мимикой эти детские мысли казались особенно трогательными.​

Честно говоря, я не надеялся на успех нашей затеи. Просто есть люди, которым не дано понимать физику, и с этим обычно ничего не поделать. Но когда пришло время первых экзаменов, Барбаре снова удалось меня удивить: вместо того, чтобы активно заниматься повторением, девушка попросила написать ей шпаргалки. «Главное, хоть основное написать, чтобы не исключили, а оценки – дело десятое». Я хотел, было, возразить, что на первом месте должны быть знания, но не успел: внезапный поцелуй (хоть и в щёку) в мгновение ока выбил почву из-под ног. Знаю, ничего особенного, но не для моих гормонов. Скрывать бесполезно: глуповато-наивная Барби понравилась мне с самого начала. А уж когда благодарности с каждым разом становились смелее – и подавно.​

В итоге мы сблизились, а когда – я и сам не заметил. Просто однажды осознал, что и сам хочу её поцеловать, только намного серьёзнее. Кажется, это случилось в день солнечного затмения. Оно вышло коротким и ничем не примечательным, но Барбара, видевшая нечто подобное впервые, была в восторге. Сколько себя помню, лишь одно могло зацепить меня в человеке и постепенно привязать к нему: искренность, которую я обычно чувствую на расстоянии (хотя никто не застрахован от осечек). Если бы мог, поблагодарил бы мать за этот своеобразный иммунитет к широко распространённому лицемерию. Как бы там ни было, я решился, а она меня не оттолкнула. И тогда подколы Тома оказались в пролёте.​

Кузен, кстати, продолжал бодро катиться по намеченному пути (явно наклонному): очаровывал всех легковерных барышень в округе и принципиально ни одной не перезванивал. Коллекцию что ли собирал? Не знаю, в плане приоритетов мне всегда было трудно понять Тома. Будь я психологом по специальности, наверняка придерживался бы мнения, что весь этот фарс – всего лишь компенсация одинокого детства. Но я всё-таки будущий хирург и, в первую очередь, брат, поэтому знаю истинную причину без всяких маловероятных предположений.​

Когда я начал встречаться с Барбарой, мы с кузеном ещё сильнее отдалились друг от друга. Разговоров в то время было немного, вот я и помню тот, в некотором роде предупреждающий, почти наизусть.

– Я бы не отказался с ней познакомиться, – снова сказал Том, как всегда, когда речь заходила о Барби.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– И почему же? Если дело только во мне, то не бойся: не покушусь на святое.
– Вы слишком разные, так что вряд ли поладите, – вторую часть реплики я намеренно пропустил мимо ушей.
– Да брось, я же вижу, в чём причина! Ты думаешь, что я не смогу вовремя остановиться, так? Но это безосновательно: я не играю с девушками от скуки, просто ищу ту самую. Да, мои методы отличаются от общепринятых, но зато они намного эффективнее.
– Забудь, Том! Это знакомство не нужно никому из нас.​

Понимая, что проигрываю брату по всем параметрам, я действительно делал всё возможное, чтобы они с Барбарой не пересекались. На самом деле это было намного проще, чем звучит: Том злился, но уважал моё мнение, а Барби вполне хватало кратких сведений в словесной форме (мол, у меня есть кузен и он хочет стать разработчиком компьютерных игр).

И снова, до определённого момента всё шло достаточно мирно, пока на горизонте не появилась суровая фигура старосты. Прежде я получал её указания сугубо по телефону, но при виде строгой и чем-то явно недовольной девушки на автомате назвал её Кэт и не прогадал.

– Не думала, что с тобой будут проблемы, Картер, – стадию «и тебе привет» она посчитала лишней. – Полтора года создавал образ примерного студента, а потом вдруг это... Тебе не стыдно?
– Попробуй расширить вопрос, а то я что-то не понимаю...​

– Я говорю о шпорах для Хаффингтон, Шерлок! Это единственное твоё преступление, но зато какое. Ты вообще представляешь, какой вред способен причинить врач, сдающий экзамены с чьих-то шпаргалок?
– Барбара не говорила, что её поймали.
– Потому что такого не было. Но с её любовью к хвастовству о твоей медвежьей услуге в курсе чуть ли не весь кампус. Удивляюсь, как до преподов ещё слухи не дошли. Неужели тебе совсем мозги отшибло? Даже не знаешь, с кем имеешь дело.
– Остынь, у моей помощи не будет страшных последствий. Раз уж ты такая осведомлённая, то вот ещё один факт: Барбара не собирается работать по специальности, ей просто нужен диплом.
– Это она тебе сказала? Дочь главного врача и не будет работать по специальности? Не разочаровывай меня, Картер, и ещё раз хорошенько подумай: стоит ли позволять себя использовать? Как по мне, Барбара Хаффингтон того не стоит.
– А как по мне, ты сейчас лезешь не в своё дело!
– Только потому, что не хочу снова быть единственной здравомыслящей в этом заплесневелом месте, куда Создатель спустил всех своих домашних крокодильчиков.​

После того внезапного диалога я действительно стал мыслить чётче, чем прежде. Наконец-то до меня дошло, что Барбара никогда не рассказывала, чем её отец заработал целое состояние, и в целом избегала этой темы. А ещё яснее начали видеться последние недели: мы виделись гораздо реже с тех пор, как начался новый семестр. Часть сознания пыталась оправдать подругу, но остаток начинал что-то подозревать, и всё из-за странных слов Кэт. Не вломись она в мою рутинную идиллию, я не стал бы таким подозрительным и всё до сих пор могло быть по-прежнему или хотя бы изменилось не так кардинально.

Но кто я такой, чтобы останавливать запущенные не мной механизмы? На тот момент, когда мисс Староста захотела приоткрыть мне глаза на правду, всё самое нежелательное уже произошло, минуя известные современной науке законы вероятности.

– Ох, Тео!.. Вот ты где. А я как раз тебя искала, только вот дверью ошиблась.
– Странно, неужели забыла, как я выгляжу? Здесь же действует это нелепое правило с фотографиями.​

Я бы, может, и предпочёл не обращать внимания на тот инцидент, не выгляди Барбара такой виноватой. Прямо скажем, от её интеллекта нельзя многого ожидать, но в тот момент, судя по глубоко опущенному взгляду и густо покрасневшим щекам, подруга и сама осознавала, что совершила нечто непростительное. По портрету на двери было почти очевидно, что именно, и всё же я не мог поверить (или просто не хотел). Пусть мне не везёт с девушками, но со стороны брата это предательство казалось уж совсем подлым.

– Ладно, пойдём. Мне нужно кое-что сказать, – с этими словами, сказанными моментально повеселевшим тоном, Барбара потащила меня прямиком в комнату Тома, которая вскоре до краёв наполнилась удивлением.

Кузен не ожидал столь скорого возвращения очередной пассии, тем более в моей компании. Я не ожидал, что меня там же на месте смешают с грязью, бросят и заставят задыхаться от ярости при виде страстного поцелуя двух, казалось бы, верных друзей (один из которых хотя бы пытался сопротивляться). Ну а Барбара не ожидала, что громкого скандала не удастся избежать. Я не горжусь своим поведением, но тогда совсем обезумел и столько ей высказал, что девушка выбежала из злополучной комнаты вся в слезах. С одной стороны, она заслужила, но с другой... Существует вероятность, что в силу невысоких умственных способностей она реально не понимала, что творит.​

Оставалось самое трудное: разговор по душам с Томом. Брат был в не меньшем шоке и клялся, что эта Барбара в его сознании никак не вязалась с моей. «Ты же нас не знакомил, так откуда мне было знать!» И вообще он ей просто помогал с математикой (надо же и кузену в чём-то шарить), а потом из-за пары отнюдь не денежных благодарностей всё стремительно закрутилось и пошло куда-то не туда. Знакомая история, даже слишком. Впрочем, это не влияло на итог: никого из тех двоих мне видеть не хотелось.​

Были и другие люди, способные скрасить моё одиночество, которое после предательства ощущалось намного острее. За два курса, как ни крути, круг знакомства расширяется хотя бы до уровня наиболее адекватных одногруппников. Плюс мисс Староста, которой я бездумно позвонил, чтобы сообщить о разрешении проблемы с Барбарой: пока она не найдёт себе нового умника на побегушках (что за исключением нас с Томом будет непросто), можно не волноваться о нечестности оценок. Я ожидал, что Кэт будет как минимум довольна и ловко ввернёт любимое всеми «я же говорила», но она скорее показалась огорчённой и вместо «так тебе и надо» наоборот посочувствовала.​

В отличие от меня, у Тома не было друзей, помогающих перенести тот трудный период. Вскоре я заметил, что он начал надолго пропадать, предположительно проводя вечера в знакомых барах. Понятия не имею, в одиночку или не совсем: мы не обсуждали этот момент даже после того, как оставили размолвки в прошлом.

Начинался второй семестр третьего курса, со дня разгромной ссоры прошло около полугода. К тому времени Том стал ощутимо серьёзнее и одновременно как-то воспрянул духом. Предлагая со всей силы избить его шариками с водой, кузен был сам на себя не похож. Впрочем, данный метод оказался очень даже действенным и помог нам обоим надолго избавиться от негативных эмоций. Понятия не имею, кто подсказал Тому такое решение, но этот кто-то однозначно шарит в примирениях. Я был рад тому, что мы преодолели историю с Барбарой и снова начали общаться, так как глупо отвергать крепкую дружбу, подаренную самой судьбой, из-за какой-то недалёкой нимфетки.​

В очередной раз казалось, что всё наладилось. Прежнее спокойствие вернулось и даже увеличилось в масштабах: Том перестал «искать ту самую» и однажды похвастался, что таки нашёл её, а для знакомства ждёт только момента, когда возлюбленная ответит взаимностью. Я знал только, что встреча всех встреч произошла в одном из тех баров, где брат топил угрызения совести.

В светлом и приятном настроении мы сдали финальные экзамены за третий курс. Желая отпраздновать скорое начало последнего года в университете по-особенному, Том решился сделать своей даме сердца предложение. Я видел кольцо и блестящие от предвкушения глаза кузена, поражался разительным переменам, которые спровоцировала загадочная девушка, и ничего не желал больше, чем познакомиться с ней лично (удивительно, как после всего случившегося мы наступали на те же грабли).​

Однако любимое развлечение Создателя – смеяться над нашими планами. После вечера предполагаемой помолвки Том пропал. Он не вернулся в общежитие, его не видели в привычных барах и не замечали на улицах кампуса, а телефон был попросту выключен. В комнате всё осталось на своих местах: ни записки, ни собранных вещей – ничего! Брата словно инопланетяне похитили, не оставив ни малейших зацепок.

Разумеется, помолвка могла не состояться по вине той самой девушки, но я не знал даже её имени, не говоря уже о номере. Чёртовы секреты друг от друга снова аукнулись нам худшим из возможных способов. По тысяче раз за день изучая фотографию Тома и его недавнюю награду за лучшую игру сезона на одном из форумов (ею он хвастался не меньше, чем «той самой»), я не понимал: как он мог бросить универ после всего, чего достиг за последние годы? Пусть и не круглый отличник, кузен имел все шансы стать искусным специалистом. Не мог же он настолько расстроиться из-за возможного провала, чтобы ни с того ни с сего пропасть без вести! Хотя бы со мной поделился планом, от которого только и оставалось отговаривать.​

Время шло, но прогресса в поисках так и не было. Я разыскал всех девушек, которых видел с Томом всего по разу, и они, понятное дело, ничем не помогли. Тогда появилась идея обратиться за помощью к Кэт: из всех моих знакомых она лучше всех ориентируется в кампусе.

– Успокойся: если твой брат до сих пор в университете, мы его непременно найдём, – она даже не стала выяснять подробности, сразу принялась за необходимые звонки.​

Сказать, что я был благодарен, – не сказать ровным счётом ничего. Только тогда стало ясно: после всех тех звонков и взаимной помощи по любому вопросу в любое время суток Кэт давно перестала быть чужой.

В последующие несколько дней мы побывали в таких местах, о существовании которых в пределах универа я и не подозревал. Клубы, совмещённые с сомнительными отелями, скрытые медицинские кабинеты, выдающие липовые справки, общежития для нелегальных обитателей... Но на всех этих задворках не было и следа Тома. Где бы мы ни спрашивали, в ответ получали недоверие и банальные рекомендации: мол, как кто-то может потеряться в наше время, отследите его по звонку. Можно подумать, что я не догадался бы сам! Вот только связаться с Томом было невозможно: даже электронные письма оставались непрочитанными.​

***

– Это точно последнее из подобных мест?
– Я бы не стала скрывать ещё одно. Можно с уверенностью сказать, что в кампусе его больше нет.
– Но где тогда? Не мог же он вернуться домой! А больше идти ему некуда.​

– Не знаю, утешит ли тебя это, но в окрестных больницах и моргах Томаса тоже нет.
– Когда ты успела всех обзвонить?
– Их количество не особо впечатляет. Даже если у твоего брата не было при себе документов, никто не поступал в указанный период, так что Том жив и просто где-то прячется.
– Хотел бы я знать от чего! Если такой фарс он устроил только из-за девушки...
– Почему ты до сих пор не связался с его родителями?
– Поверь, им всё равно. Да и Том не хотел бы ворошить это осиное гнездо. Поэтому я расширю горизонты до ближайших городков и буду продолжать искать.
– Мы будем, – с этими, как обычно, уверенными словами Кэт мягко прижалась ко мне.

Осознавая, что давно ждал этого момента, я осторожно приобнял её, попутно ненадолго отпуская мысли о Томе, не выходящие из головы уже несколько недель. Видимо, я просто не заслужил сразу двух лучших друзей, вот и обрёл одного лишь после того, как потерял другого.​

Но теперь, когда мы действуем вдвоём, то обязательно отыщем Тома, рано или поздно.​

Передаю пламенную благодарность Inery за чудесную во всех отношениях Кэт Уивер, к которой я уже привязалась как к родной *з*

Ну а продолжение, естественно, следует :3

​

 

[Valiotti]

Что ж, вот я и здесь. Там, где было хорошо без меня, а со мной всё как обычно. Чужая трава, все дела... Тем не менее, я в универе. Юху в честь Ирмы! Здесь у меня своя комната в общежитии, личная карточка студента и полкурса искусствоведения за спиной. А ещё в комплект входят «расчудесные» соседи, некоторые даже на всю голову.

Начиналось всё просто славно, как в типичном вдохновляющем фильме для наивных подростков. Потратив остаток лета на непрерывную зубрёжку, я сдала вступительные экзамены во все ближайшие вузы, но прошла отбор только в один – самый унылый и захолустный, принимающий всех подряд, в том числе некоторых личностей с уровнем IQ, идентичным зубочистке (судя по некоторым из моих соседей, это не просто легенда, которой пугают новичков). Кроме того, я оказалась на самом несерьёзном факультете, популярном у совсем уж отбитых тунеядцев. И только потому, что все смеются над бесполезными искусствоведами, для меня всё же нашлось местечко. Ну разве не прелестно?! Разве не о таком я мечтала? Даже стипендиями завалили, лишь бы убедить меня остаться для улучшения статистики! Но это я сейчас такая язвительная: когда только прочла письмо о зачислении, тут же пустилась в пляс от счастья: всё-таки мои мечты слишком редко становятся явью, пусть и такой непохожей на первоисточник.​

Родители снова были больше удивлены, чем рады. В их глазах так и читалось: «Кем ты будешь потом, с таким-то нелепым дипломом?» Но я старалась не думать о плохом и полностью концентрировалась на немногих позитивных сторонах будущего обучения. Еду подальше от дома? Круто, научусь самостоятельности! Придётся жить в пустыне? Отлично, мне всегда нравилось тепло! В общежитии будет жить ещё пятнадцать совершенно незнакомых людей? Это же сколько новых друзей я заведу! К слову, последнее сейчас особенно умиляет.

Отъезд был запланирован на предпоследний день лета, чтобы не пропустить обязательную перекличку первокурсников. Родители, естественно, хотели поехать со мной и помочь обустроиться, но я твёрдо отказалась от любого сопровождения (а то ведь могли и Семёна ко мне приставить): кому нужна репутация безвольной мямли, которая без мамы с папой шагу ступить не может? Ну уж нет, новую жизнь следовало начинать правильно – без сомнений, страхов и осечек. Не то чтобы я не волновалась о благополучном завершении пути... Но сейчас-то я мучаю очередную кассету, а значит всё прошло как по нотам.​

До общежития я добралась к десяти часам следующего дня, как раз когда хлынул ливень, о котором прогноз погоды тактично умолчал. Пока таксист, забравший меня с вокзала, заносил внутрь чемоданы, я немного задержалась на улице, наслаждаясь каждой минутой ещё не испортившейся новой жизни и попутно осматривая окрестности. Местечко, конечно, не особо впечатлило (кроме кактусов высотой в меня), но тогда было всё равно на его убогость и какую-то недружелюбную атмосферу. На волне кардинальных перемен наоборот казалось, что жизнь удалась на все 100% и ничего мне от неё больше не нужно. Как я ошибалась...​

Когда я всё-таки решилась зайти внутрь (таксист к тому времени уже давно уехал), то удивилась царящей повсюду тишине. Разложив немногие вещи по ящикам, я немного погуляла по пустым этажам, изучая довольно уютную обстановку, хоть и без излишков, и уже через час упросила повариху приготовить мне что-то к позднему завтраку. Кстати, блинчики получились совсем неплохими, да и остальная еда ни разу не соответствовала мифам об общажной жиже, от которой не то что аппетит, но и желание жить пропадает.

Не успела я прикончить свой индивидуальный ланч, как в общежитие начали возвращаться прочие разномастные обитатели, давно знающие друг друга (кроме меня, других первокурсников в общаге нет). Заметив новенькую, многие приостанавливались и начинали перешёптываться. Только одна студентка даже не сбавила ходу, а лишь пронеслась мимо с насмешливым «О, свежее мясо подъехало! Налетай, народ!» Остальные немедленно захохотали, а я, не зная толком, как реагировать на нечто подобное, поспешила догнать остроязычную девчонку, судя по направлению движения оказавшуюся моей соседкой по сектору (в каждом по четыре комнаты).​

Я успела окликнуть студентку до того, как она скрылась за одной из дверей. Окинув меня крайне недовольным взглядом, Дана (имя я узнала потом, из личных наблюдений) скрестила руки на груди с явным намёком на нежелание общаться. Однако мне нужна была подруга, способная ввести в курс дела, вот я и решила, что нашла её сразу по приезду. Но стоило лишь заикнуться о помощи, как девушка чуть не взорвалась на месте: «Да как ты вообще посмела подойти ко мне, чувырла привилегированная?! Заняла место моей подруги, а теперь ещё услуг каких-то хочешь! Всегда знала, что вы, богатенькие, слишком наглые, но чтобы настолько... Даже не думай со мной снова заговаривать: заплюю за бедняжку Иветти!» Наверное, только я могла перейти кому-то дорогу ещё до знакомства...​

Не исключено, что меня приняли вместо какой-то девушки из менее престижного региона, но к чему столько злости? Любая система не лишена изъянов, в том числе образовательная, однако бесполезно объяснять это таким ограниченным личностям, как Дана. Я, между прочим, тоже сюда не за деньги родительские поступала, а сдавала общий экзамен, так что дура она, вот и всё.

Приближалось время переклички. Не найдя ключа от комнаты и соответствующего пункта в кодексе жильца общежития, я на скорую руку нарисовала знак типа «не входить» и повесила на двери. За этим наблюдала другая соседка, приехавшая чуть позже злополучной Даны. «Знаешь, мы здесь таких не любим», – угрюмо пробурчала она. «Выставлять нас подлыми ворами с первого же дня – это уже слишком, поэтому даже не надейся на хорошее отношение в ответ». Вот и угрозы пошли! Я чуть прямо там не взвыла от разочарования, но табличку всё-таки сняла: кому хочется в первый же день наживать врагов?​

Впрочем, последнего делать явно не стоило. Вернувшись с переклички с перегруженной информацией головой, я застала в своей комнате какого-то левого соседа, преспокойно устроившегося за моим столом. Чуть не инфаркт не схватила, услышав чьё-то мерзкое хихиканье из дальнего угла! «А у тебя красивое бельё», – с хитрым прищуром сообщил незнакомец (разумеется, говорил он всего лишь о постельном белье, просто чувство юмора у здешних отбросов специфичное и крайне противное, проще говоря – варварское).​

На вполне логичный вопрос, что он делает в моей комнате, чувак невозмутимо ответил: «Домашку по стихотворчеству. У меня шумный сосед, а здесь идеальная атмосфера для вдохновения». Оказалось, что этот парень на пару курсов старше, но тоже учится на моём факультете, что, если честно, говорит совсем не в его пользу. Без малейших угрызений совести я тут же прогнала его свёрнутым в трубку журналом, прямо как шкодливого пса. Да уж, без запрещающей таблички здесь точно не выжить и уж тем более не сохранить рассудок.

Кроме того, ещё до официального начала занятий нас завалили ужасными заданиями. Кто бы мог подумать, что искусствоведам нужно учить в разы больше заумной дичи, чем тем же счастливым математикам? Полдня до вечера я провела за первым же тестом на знание мировой культуры. Да я о некоторых жанрах впервые слышала, не говоря уже об именах всяческих деятелей! Даже наличие Carter&Gilmour в списке музыкальных талантов прошлого века не привело меня в должный восторг. Что и говорить, учёба будет «весёлой»...​

Устав мучить непривыкший к активным процессам мозг, я с огорчением осознала, что пропустила ужин, и еле проглотила остывшие и присохшие к тарелке спагетти. Шикарное завершение не менее шикарного дня!

Хотя нет, до финиша случилось ещё кое-что, непривычно приятное. В гостиной наверху кто-то включил очень даже неплохую комедию, вот я и поднялась, чтобы присоединиться к просмотру, благо на диване было полно мест. Инициатором киновечера оказалась одна из наиболее адекватных соседок – Алия, удивительно спокойная и дружелюбно настроенная неформалка. «Тяжёлый день? – видимо, по мне было сложно не заметить. – Не переживай: ко всему рано или поздно привыкаешь, даже к такому». Именно это мне и было нужно: просто пара слов понимания и поддержки! Ложилась спать я с твёрдой уверенностью в будущей дружбе как минимум на четыре ближайших года.​

Сейчас вот удивляюсь: будет ли когда-нибудь предел моей наивности? Конечно, ни с того ни с сего всё не могло начать налаживаться! Уже через пару дней несмелого общения я поняла, что Алия меня избегает и смотрит как-то косо. Подозревая неладное, я напрямик поинтересовалась, что произошло, и от гневного объяснения мгновенно выпала в осадок: «Ну ты и лицемерка! За моей спиной распространяешь мерзкие слухи, а потом ещё строишь из себя потенциальную подругу!» Учитывая, что никаких слухов я и не думала распространять (да и через кого?), напрашивался только один вывод, априори верный.​

Ну конечно, Дана! Эта проклятая мегера с длинным ядовитым языком, оплетающим всю общагу! Почти все здесь на её стороне, кроме Алии и ещё пары относительно адекватных человек, но и те слепо верят рыжей заразе, которая невзлюбила меня с самого начала и оттого пытается насолить всеми возможными способами.

Кипя от гнева, я вызвала Дану на откровенный разговор сразу, как только увидела. С ходу поняв, о чём пойдёт речь, та лишь торжествующе улыбнулась и молча выслушала мои недовольства, пусть и донесённые в форме околоистеричного крика. «Знаешь, Иветти тоже плохо и обидно жить в палатке, пока ты занимаешь её комнату. Но давай, не стесняйся, демонстрируй своё истинное лицо как можно громче, дитя банкнот и роскоши! Может, поймешь, наконец, что жизнь не крутится вокруг тебя, да и мне работы будет поменьше». Издевательски выплюнув мне в лицо эту странную тираду, Дана с гордо поднятой головой удалилась. Ну а я с некоторым опасением заметила неприязненный взгляд ещё одной незнакомой студентки, читающей учебник неподалёку. С подобными обвинениями, пусть и построенными на лжи (никто ведь не станет разбираться), меня скоро возненавидит целый кампус...​

Хотя почему я так уверена, что этого до сих пор не произошло? Всё указывает на обратное! Колючие взгляды, осуждающие перешёптывания, якобы случайные подножки... С самого начала моя желанная социализация снова полетела в тартарары.

Не имея ни малейшего понятия, как всё исправить, я предпочла сосредоточиться на учёбе, которая порой требовала невозможного. На первом курсе мы в основном занимаемся живописью (не считая множества лекций по истории, заумных эссе по различным жанрам и рефератов по биографии и творчеству того или иного художника). Хвала Создателю, что в этом забытом цивилизацией месте есть какой-никакой интернет и древний, но принтер!

Несмотря на некую отдушину в кипе никому не нужных листов бумаги, практические занятия доставляли только неприятности. Когда бы я ни засела в общажной мастерской, работая над очередной картиной, из ниоткуда тут же возникал Жорж – тот самый мерзкий тип, облюбовавший мою комнату для написания своих паршивых стихов. Одно его присутствие вызывает нервный тик, но этим дело не ограничивалось: из-за пары лишних курсов за плечами чувак мнил себя великим критиком и целыми часами бубнил, что ничего у меня не получится и «преподы верняк поставят низкий балл», так как рисую я очень часто не по теме. Возражать ему и даже просто прогонять было бесполезно: Жорж точно произошёл от обезьяны, так как обожает всех передразнивать. Утешает одно: не только я его терпеть не могу.​

Так однажды, пока он задирал меня, как обычно, в мастерскую вошёл ещё один парень, ни до ни после того инцидента не привлекавший к себе внимание. Я подумала, что ослышалась, когда новоприбывший заткнул вконец разошедшегося Жоржа, обзывающего мои работы полным шлаком на все лады. Мол, совсем уже охамел – доставать несчастную девушку без какой-либо существенной причины. «Это она-то несчастная? Ты что, не в курсе, что она – та самая?» – возмутился Жорж и прямо при мне начал что-то быстро нашёптывать на ухо другому, который с тех пор обходит меня десятой дорогой. И какую ужасную историю мне приписали эти ограниченные во всех возможных смыслах деревенщины?..​

Однако, как бы я ни была уверена в своих способностях к рисованию, ненавистный Жорж оказался прав: препод не принял мои работы, чем сильно занизил общий балл. «Вы вообще читать темы умеете? Вот же, написано: палка-палка-огуречик, а вы что здесь нафантазировали? Возмутительное несоответствие программе! Уберите, пока у меня не вытекли глаза!» Да что с ними со всеми не так?! Я уверена, что нарисовала отличную картину! Судя по маминому таланту, у меня это в крови. Да и случайный покупатель с аукциона, заплативший больше полутысячи, ещё долго пел вполне себе искренние дифирамбы.​

Требуемый остаток баллов я кое-как добрала дополнительными рефератами, но преподам теперь не доверяю. Иногда кажется, что Дана и их вовлекла в глобальный университетский заговор против одной меня. Что поделать, в этом месте подавляющее большинство – выходцы из малообеспеченных семей, вот и реагируют на таких, как я, подобно дворнягам, издалека облаивающим породистых домашних любимцев.

Пытаясь понять, в чём проблема здешнего курса живописи, я какое-то время застревала на тематических форумах, прикладывая свои работы и отчаянно вопрошая: «Ну разве это не искусство в чистом виде?» В ответ мне доставалось столько поддержки, сколько никогда не приходило из реального мира, и это в какой-то мере помогало держаться на плаву и не опускать руки. Одно плохо: компьютер в нашей общаге один на всех, поэтому меня вскоре невзлюбили те гламурные девочки, которые ни дня не могут прожить без своих фоточек в соцсетях. По десять раз на час хотят поглазеть на виртуальные лайки, а как мне раз в неделю захочется посидеть на форуме – всё, настоящее преступление! Серьёзно, если это ад, то я уже как минимум на шестом круге.​

Окружённая по большей части теми ещё занозами во всех самых нежных местах, я страдала от них даже в ванной, которых всего четыре на шестнадцать комнат. О каком уединении может идти речь при таком раскладе? Уже молчу об уровне санитарии...

И пусть бы гадкие соседки только вламывались без спроса, пока я принимаю душ. Но нарочно занимать комнату на час, а то и дольше, когда я стою в очереди!.. Дана со своей блондинистой подружкой Мариной, пользуясь своим соседством по сектору, постоянно заставляли меня мучиться ожиданием. Понятное дело, что после таких выходок я готова была орать на целый мир, даже на тех его представителей, которые совсем не причастны к моим проблемам.

Однажды, когда спустя два часа разборок с закрытой дверью наконец-то подошла моя очередь, в ванную следом за мной влетела раскрасневшаяся студентка из другого сектора и попросила «одолжить» раковину всего на пару минут. «Ну уж нет, милочка! Я ждала – и ты подождёшь!» Не слушая её оправданий, я просто-напросто вытолкала ошеломлённую Джулию Зеллс в коридор, после чего та, понятное дело, приняла сторону Даны и Ко, хотя прежде сохраняла нейтралитет.​

По всему вышесказанному понятно, что репутация у меня среди соседей сложилась не ахти, поэтому снова здравствуй, тотальное одиночество, давно не виделись! Даже в столовке я оказалась изгоем, в которого некоторые особо одарённые личности (не буду указывать пальцем на Жоржа) иногда швыряются самыми невкусными кусками.

Поэтому совсем уж удивительным было знакомство с тихим и скромным парнем по имени Джон, которого, похоже, аналогично недолюбливают из-за стильной причёски и более-менее дорогого костюма. Мы с ним прежде не пересекались, но это обычно не мешало Дане настраивать против меня всех и каждого, вот я и спросила без особой надежды: «Ты не против, если я здесь поужинаю?» А тот неожиданно и согласился: «Только если будешь молчать». Казалось бы, достаточно грубо, но после пары месяцев всеобщих нападок для меня и такие слова прозвучали дружественно. Да я тогда почти всплакнула от переизбытка эмоций!​

Но времени на бесплодные грёзы к тому единственному светлому моменту не осталось: приближалась самая суровая пора – сессия собственной персоной. Разумеется, староста меня тоже избегала, поэтому о первом экзамене я узнала только по соседям, забросившим привычные развлечения и с головой погрузившимся в нетронутые доселе учебники. То бишь у меня оставалось всего несколько часов на подготовку. Навсегда запомню ту отвратительную ночь наедине с конспектами, когда так и не довелось сомкнуть глаз!​

Каким-то чудом экзамен я всё-таки сдала и даже дотянула общий балл до четвёрки с плюсом. Видимо, мои пересохшие красные глаза и приоткрытый, как у зомби, рот не могли не вызвать у преподов минимальную жалость. Не удивительно, что потом мне долго пришлось расплачиваться за такой чудовищный стресс.

Сразу после экзамена я прямо за завтраком рухнула лбом на блинчики, которые хотя бы смягчили падение. Просто отключилась, чего со мной раньше никогда не бывало. Шакалы сразу собрались вокруг и начали ждать, чтобы в нужный момент сделать дурацкие фото с «остроумными» надписями и смонтировать, как они считали, очешуенно смешное видео для сайта кампуса. Ну не уроды ли? Всяко ведь могли разбудить и помочь дойти до комнаты, но нет же! Интересно, сколько их лайков набрали бы мои последние конвульсии, окажись на блинчиках чуть больше сиропа?..​

Так или иначе, мне ещё долго пришлось отлёживаться и приходить в себя. Каникулы успели закончиться, и я была вынуждена прогуливать занятия, всё ещё надеясь, что смогу наверстать упущенное. Однако преподам, как и следовало ожидать, никто не сообщил о моём разбитом состоянии, поэтому через пару недель одна из них сама пожаловала в общагу. «Эй, Картер, там твой билет на исключение пожаловал!» – издевательски постучала в комнату Марина, а я от испуга так и выскочила на улицу в одной пижаме.​

Лучше бы отсиживалась в комнате и не подавала признаков жизни, а то вместо ожидаемой доли сочувствия получила нагоняй за несданное вовремя портфолио, которым остальные занимались в течение каникул. Само собой, я узнала, что это вообще такое, уже после того, как пропустила все допустимые сроки. Опять же, спасибо старосте за информирование! Оставалось вызвать жалость своим нездоровым видом и пообещать сдать пятидесятистраничный документ как можно скорее. Последние нервы, ощутив масштаб надвигающейся катастрофы, максимально натянулись и заныли.

В течение последующих дней я честно отдавала все силы чёртовому портфолио, которое никак не хотело заполняться по правилам. По-разному формулируя свои принципы художника, я думала только об одном: как же мне всё это не подходит! Просто хотелось перечеркнуть весь стыренный и незначительно переделанный бред с разных сайтов и поверх написать ярко-красной краской: «Я здесь только ради диплома любого качества!» По сути, так оно и есть, но жизнь настолько несправедлива, что даже самый, казалось бы, халявный факультет может обернуться подлинным кошмаром в кубе.​

Кое-как доделав жуткий проект и получив за него жалкую тройку, я принялась активно набирать утраченные баллы за прошедшие семинары нового семестра. Мозг закипал, нервы рвались, зубы скрипели от осознания грядущих бесконечных работ, а все вокруг просто наслаждались медленным съезжанием моей крыши.

Дошло до того, что в общагу пожаловал некий талисман местной футбольной команды, который тоже посчитал своим долгом поиздеваться надо мной. «Ну где же твой командный дух? Все идут на матч, а ты по уши в домашке! Позор такой быть, позор!» Последнее слово эта проклятая лама начала скандировать как кричалку, а столпившиеся соседи охотно её поддержали, ещё и оглушительно громко хлопая в ладоши. Громче всех, разумеется, орала Дана, на пару с ламой подначивающая своих мерзких друзей. Что и говорить, дописать эссе под разыгравшуюся какофонию было сродни миссии невыполнимой!​

Лама совсем вошёл во вкус и продолжал скакать по столовой, на все лады выкрикивая «Позор!», а у меня шарики окончательно заехали за ролики, поэтому в итоге не выдержала и запульнула тетрадкой точно в голову чёртового талисмана. Но человек-лама всё равно победил: «Ай! Ты что, совсем больная? Да ведь в этой маске все удары в десять раз сильнее!» – и заныл во весь голос. Остальные тут же принялись его жалеть и одновременно прожигать меня ненавидящими взглядами. «Пусть это всем вам будет уроком!» – выпалила я первое, что пришло на ум в такой напряжённой обстановке, и... убежала во двор, пока те дикари не накинулись на меня всей бандой.​

Никогда ещё не чувствовала себя такой одинокой, как в тот вечер. В кои-то веки мамы не было в пределах досягаемости, что меня обычно утешало. Да что там, даже от спасительного зеркала отрезала толпа дегенератов! Иначе я могла представить Хоуп и подумать, как она поступила бы на моём месте... Хотя о чём речь? Сестра никогда не оказалась бы в подобной ситуации, ведь её невозможно было презирать и подвергать каким-либо издевательствам. То ли дело я: такое чувство, что только для этого и создана!..

«Ну давайте, ненавидьте меня ещё сильнее, если такое возможно!» – орала я в полном исступлении, пытаясь испепелить жестокую общагу взглядом. Вот что я им сделала, если посудить объективно? Словно от меня зависело, в какой семье рождаться и в каком регионе провести всю жизнь. Словно я хотела оказаться именно здесь, в этом забытом Создателем захолустье, куда попадают самые невостребованные абитуриенты. Словно я только и мечтала стать худшей «половинкой больше не существующего целого», в конце-то концов! До чего же низко – ненавидеть меня просто за то, какая я есть!​

Прошло немало времени, прежде чем я успокоилась. Ночной холод пустыни уже заставлял мои зубы выбивать сумасшедшие чечётки, но после устроенной сцены я побаивалась возвращаться внутрь: кто знает, на что ещё способно это сборище беспринципных идиотов.

Вдруг дверь отворилась и из здания вышел кто-то уж совсем неожиданный, а именно – Джон, тот самый парень в костюме. «Почему ты не заходишь? Так и заболеть недолго, а ты ведь только выкарабкалась», – спокойно произнёс он, без улыбок и всего такого прочего, но от этих простых слов у меня всё равно потеплело на душе. Кому-то было не всё равно, замёрзну ли я до смерти на той неудобной лавочке. Кто-то не верил во все низкие сплетни, распространяемые языкастой завистницей Даной. Кто-то вместе со мной считал произошедшее тем вечером тупым фарсом. Кто-то вполне мог стать мне другом в этом логове агрессивных шавок, разучившихся думать самостоятельно.​

Джон рассказал, как над ним тоже раньше издевались из-за происхождения, а потом вдруг успокоились и затихли. «Просто не принимай всё близко к сердцу, и рано или поздно им надоест», – давал он мне совет, о котором следовало подумать сразу. Однако я сама многократно ухудшила своё положение, поэтому избавиться от подножек и тычков будет гораздо сложнее, чем моему новому другу. По крайней мере, хотелось бы в будущем называть его именно так.​

Мы достаточно долго просидели во дворе, не обращая внимания на пробирающий до костей пустынный ветер, а ближе к рассвету Джон проводил меня до комнаты «во избежание новых стычек». Пока в моей жизни есть кто-то неравнодушный, думаю, я смогу продолжать, в том числе и обучение.​

Мне нравится переделывать стандартные общаги вместо того, чтобы строить свои, так как планировка всегда была моей слабой стороной.) Кстати, интересный факт в тему: Ирма живёт в здании, идентичном общежитию Джуди и Рассела *з* Такой себе параллелизм, помогающий подчеркнуть общую эскалацию конфликтности в мире Картеров.)

Ну а пока наследница ловит шишки от откровенно разыгравшегося автора, в Харрингтоне творится та ещё идиллия :3 И да, вскоре я наконец-то объясню все эти бесконечные повышения х)

​

Династия: 5
Деньги: 5
Счастливые симы: 3
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2 + 0,5 за максимальный интерес Ирмы к семейному хобби
Мастер: 1
Всего: 59 + 0,5 = 59,5

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Вот и настало время кассеты под номером... уже девятая?! Ничего себе, целый сериал получается! Казалось, что их меньше, ну да ладно. В конце концов, кому какая разница?

Главное, что, сколько бы плёнки я ни портила, всё равно остаюсь собой: многословной, истеричной и чудовищно наивной. Специально сейчас переслушала концовку предыдущей записи и... Серьёзно, считать другом человека, который лишь однажды отнёсся ко мне с пониманием? Пора хоть немного поднимать свои стандарты, а то скоро начну записывать в друзья случайных операторов круглосуточной линии поддержки.

Видит Создатель, мне правда нравился Джон, но хватило всего пары недель, чтобы разочароваться друг в друге до точки невозврата. Честно, я пыталась быть милой и подавать себя с лучшей стороны (всё-таки в этой дыре хорошие люди на дороге не валяются), но вскоре стало очевидно, почему парень когда-то стал объектом презрения. Да над таким высокомерным типом грех не поиздеваться! Я всего лишь попросила помочь с очередным проектом на тему «Обнажённая натура», а Джон тут же обвинил меня в разврате и абсолютном нежелании заниматься тем, ради чего достойные личности (как он, например) и поступают в универ. Понятное дело, что после такой сцены желание продолжать общение угасло с обеих сторон.​

Ничего не оставалось, кроме как вернуться в удушающие объятия учёбы (до сих пор злят необоснованные оскорбления Джона!). Во втором семестре на смену картинам, с которыми мне всё равно не везло, пришло шитьё. Не считая того, что пару раз в начале мои пальцы чуть не стали частью изделий, в целом курс обошёлся без травм и конфликтов с преподами. Однако на первых порах пришлось нелегко: чёртов Жорж со своим призывом неудач никуда не делся и по-прежнему преследовал меня в мастерской. Немудрено, что фотографии первых работ в самый раз публиковать в справочнике с пометкой «Как не нужно шить»!​

Помимо направленности практических занятий, прочее осталось неизменным: конспекты, рефераты, семинары, эссе и презентации... Я, конечно, загибалась под объёмами обязательных заданий, но уже не так фатально, как прежде. Всё-таки Алия оказалась права: ко всему рано или поздно привыкаешь.

Разыгрывая из себя девочку-ботана и старательно не обращая внимания на окружающих, я совершенно пропустила тот момент, когда мной заинтересовался Христофор Оливейра – альфа-самец местного разлива, причём я бы его таковым никогда не назвала. Типичная неотёсанная горилла, нашедшая себя в роли капитана футбольной команды. Однако раз уж одна из звёзд кампуса отнеслась ко мне положительно, было попросту глупо не извлечь пользу из подобной дружбы.​

Да-да, поначалу я действительно надеялась, что обойдётся только дружбой: всё-таки Христофор – совершенно не мой тип, да и я в его вкус совсем не вписывалась. Дело в том, что мистеру Оливейре нравились более... вольномыслящие девушки, не возражающие против толпы соперниц. Все были в курсе его непостоянства, но всё равно боготворили. Парни по вполне понятным причинам, а вот девушки... Никогда их не понимала: ну ведёт себя как мачо, хотя на деле то ещё чмо, так что теперь, прощать многочисленные любовные похождения за пару нежных взглядов? И ведь прощали же, дуры набитые! Лишь бы хоть однажды он ласково погладил по плечу...​

До поры до времени мне было фиолетово на этот цирк а-ля «львиный прайд в миниатюре», но тут, как уже говорилось, случилось непредвиденное: Христофор впервые подошёл ко мне и похвалил за давешний бросок тетрадкой в голову талисмана. «Не поверишь, но меня тот тип тоже всегда раздражал! Не символ команды, а позор какой-то». И хотя я теперь болезненно реагирую на предпоследнее слово прошлого предложения, всё равно посмеялась вместе с Оливейрой: уничтожающий взгляд Марины, обречённо наблюдающей за нашей примитивной беседой, казался слаще любых похвал. Ради такой изящной мести можно было и притвориться безнадёжно влюблённой.​

К концу первого курса мы уже официально встречались, а я, не переставая удивляться, находила общение с Христофором всё менее вынужденным. Со временем он перестал казаться нелепым и смешным, как в том образе общажного идола, от которого ничего не осталось после малейшего недовольства с моей стороны. Не ожидала, что он сможет настолько измениться, но расслабилась и приняла это как данность: говорят же, что любовь меняет людей.

Меня и саму так окрыляли позитивные эмоции, что семестр окончила с первой пятёркой за всё время обучения. Голова кружилась от радости, поэтому Христофору без труда удалось уговорить меня не уезжать на каникулы домой. Сам он сирота, поэтому каждое лето проводит в пустыне. Я предлагала скинуться и куда-то поехать хотя бы на пару недель, но парень отказался: мол, ему со мной везде хорошо, даже в раскалённом кампусе. Тогда это не казалось таким уж глупым решением...​

Так или иначе, целое лето мы провели на одном нескончаемом свидании, до мелочей изучив каждое приличное заведение в округе. Христофор учил меня играть в футбол, я его – в боулинг. И пусть во время тех прогулок взгляд парня был где-то далеко (не то чтобы я не понимала направленность его мыслей, просто не хотела ускорять и без того стремительно развивающиеся отношения), постепенно мы всё больше узнавали друг о друге. Христо показал себя остроумным, внимательным и на удивление приличным, но всё же я чувствовала, что лично мне чего-то не хватает до настоящей любви, ради которой сворачивают горы.​

Однако даже при этом я ощущала невиданный энергетический подъём. Дана больше не казалась грозным архизлом и по новым параметрам еле дотягивала до шелудивой моськи. Я реально удивлялась, как могла всерьёз воспринимать такую мелко плавающую рыбёшку. И хотя бывшая угроза нейтрализовалась, когда на горизонте возник сияющий силуэт Христофора (всё-таки её тайная симпатия очевидна), пару раз я сама начинала агрессивные пикировки, из которых неизменно выходила победительницей. Ненавистная Дана была уничтожена, раздавлена и унижена по полной. Именно об этом я мечтала с самого дня знакомства!​

В новой роли неприкосновенной королевы при любимом всеми короле я действительно была неподражаема: удивительным образом похорошела и стала чаще улыбаться, подавала пример непутёвым однокурсникам в усердной учёбе и сразила наповал преподавателя шитья, за пару ночей сотворив целую партию прелестных мишек. Стремясь к вершинам по головам поверженных недругов, я и не заметила, как близко подобралась к по-настоящему ослепляющему успеху.​

Наверное, главным кирпичиком в моей великой стене самоуверенности стало поведение Христофора. Как ни крути, он был моим первым парнем, подарившим то желанное ощущение «быть любимой», поэтому не удивительно, что я предпочитала не замечать недостатков наших отношений. Время, которое мы проводили вместе в крохотном баре наверху (Христо называл его седьмым небом посреди тривиальной пустыни), только вдвоём, казалось мне лучшим из проведённого в университете. Те дурацкие разговоры ни о чём, кокетливые взгляды, электризующие прикосновения и сотни поцелуев, становящихся всё слаще с каждым бокалом...​

Стыдно признаваться, но именно с Христофором я всерьёз напилась в первый раз. Уж не знаю, почему это показалось отличной идеей, но последствия ещё долго будут мучить меня своей необратимостью.

Единственное, что я помню из событий той ночи, – своё страстное желание любить и быть любимой, причём наименее романтичным способом. Когда мы вернулись в общежитие после очередного свидания, было ещё не совсем поздно, но кого это волновало? Точно не меня! На полную громкость декламируя признания в несуществующей любви, я под противное улюлюканье соседей затащила Христофора в ближайшую к нам фотобудку, где и произошло то, о чём теперь не удастся забыть до первого приступа склероза.​

Очнулась я только утром, на диванчике в гостиной, не помня решительно ничего с момента возвращения в общагу. Сидящий на соседнем кресле Ахмет, ранее пытавшийся защитить меня от нападок Жоржа, сердито нахмурился и ещё старательнее уставился в книгу в ответ на хриплое, но более-менее дружелюбное «Доброе утро!». Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло, а ноги дрожали лишь при мысли о подъёме, но подобная реакция моментально вернула меня в мир живых: что могло произойти? «Не нужно благодарности», – пробурчал Ахмет, и далеко не сразу я поняла смысл тех обиженных слов.​

Я словно проснулась в прошлом: попадающиеся по пути соседи снова встречали меня насмешливыми взглядами и странноватыми шутками. Христофор не показывался, поэтому даже спросить было некого: как закончилась прошлая ночь на самом деле?

Как ни иронично, моей спасительницей от неведения стала бывшая врагиня – старая недобрая Дана. «Ну что, уже собираешь чемоданы, дебоширка?» – неприлично довольным тоном поинтересовалась она из-за спины, чем моментально испортила мне завтрак. «А, точно, ты же ещё не знаешь о видео! Ничего, скоро оно загрузится на сайт и тогда...»​

Упомянув некое видео, мерзавка жестом невиданной щедрости повернула ко мне экран своего телефона. Что сказать, по моим меркам там творилась та ещё вакханалия... Вот когда я успела скинуть одежду и носиться в таком виде по всей общаге, с коварным смехом поджигая датчики пожара и танцуя на радость соседей чокнутые танцы?! Ещё и напевала при этом какие-то унизительные стишки в честь Христофора... Сразу стала понятна реакция Ахмета (видимо, именно он смог уговорить меня снова одеться).​

Ещё никогда я не принимала важных решений так быстро. Пока роковое видео не загрузилось на сайт кампуса, я взревела не своим голосом от месяцами копившейся злости и молниеносно накинулась на остолбеневшую от ужаса стерву, из-за которой вся моя студенческая жизнь с самого начала полетела под откос. Изначально планировалось только выхватить телефон и удалить неприглядный компромат, но эмоции быстро взяли верх над здравомыслием. Непонимание, страх, обида, ярость – всё слилось в одно дикое желание вырвать нахалке большую часть волос. Окружающие, понятное дело, поддерживали вовсе не меня, но это было не важно: правая сторона всё равно победила, поставив точку оглушительным пинком.​

Телефон, естественно, не выдержал такой потасовки, так что я могла успокоиться и снова приглушить животное начало. Хныкающую и скулящую на все лады Дану увела её верная шавка – Марина, ну а мне предстояло очередное испытание в виде развязно подошедшей Эллы. «Думаешь, что после такой выходки мы станем тебя здесь терпеть? Собирай манатки, девочка, и мотай к своим расфуфыренным родителям, так как после драки у тебя будет гораздо больше проблем, чем из-за непристойных танцев. Ты же записал новое видео, Джон?» Так они меня снова переиграли и подставили по-крупному.​

Не чувствуя ног при мысли о предстоящем исключении, я как в тумане шаталась по общаге в поисках Христофора, которого наивно считала последним другом. Наконец, догадавшись проверить в комнате, я разрыдалась как только увидела знакомое лицо с немного непривычной улыбкой. Сбивчиво жалуясь на кучу свалившихся проблем, я не сразу поняла, что слышу смех: искренний и оттого невероятно жестокий. «Неужели ты действительно верила в мою любовь? Знаешь, крошка, это даже мило! Не так, конечно, как твоё вчерашнее поведение...» Только тогда до меня дошло: хитрый заговор, подлая игра за моей спиной и странный привкус коктейлей, мощно сносящих башню. Нет, в том месте у меня никогда не было друзей!​

«Домой, скорее домой!» – в панике вопил внутренний голос. Задыхаясь, как выброшенная на раскалённый берег рыба, я моталась по комнате, раскидывая по чемоданам всё, что было жалко оставлять на поживу тамошним тварям. Мне требовалось срочно убедиться, что в мире ещё остался кто-то неравнодушный, неспособный на предательство. Зеркало не помогало: Хоуп тоже меня бросила, хотя нам было суждено держаться вместе от начала и до самого конца. После нарушения этого негласного правила всё полетело под откос!

Чемоданы не слушались и ни в какую не хотели закрываться, поэтому в итоге я решила ехать без них: к чёрту вещи, когда за секунду в той комнате тысячами гибли мои нервные клетки! Выбегая из злосчастной общаги налегке, я не ожидала, что кому-то придёт в голову идея задержать меня, особенно Христофору. Он явно собирался сказать что-то мерзкое, но не успел. Надеюсь, что все собравшиеся за дверями слышали ту мощную пощёчину! При виде шокированного лица парня я почувствовала себя немного лучше и, больше не оборачиваясь (всё равно о преследовании можно было забыть), уверенно зашагала к автобусной станции.​

Харрингтон никогда не вызывал столько душещипательных эмоций. Я пронеслась по с детства знакомым улочкам как на крыльях, видя впереди лишь родной дом. Отец как раз шёл в магазин, когда я прилетела ему навстречу и сходу бросилась в неуверенно предложенные объятия. «Ирма? Милая, как ты здесь оказалась? Ещё ведь даже экзамены не начались!» Какой же близорукой дурой я была, не замечая в нём настоящего друга! Даг не отвернулся от меня и стойко принял все удары, даже незаслуженные, в то время как те, другие люди пинали за лучшие проявления моей натуры. И кто теперь должен просить прощения?..​

Мне потребовалось примерно полчаса, чтобы успокоиться и чётко рассказать отцу о причинах своего внезапного возвращения. Мама в то утро проведывала салон красоты, а Семён, как выяснилось, покинул нас навсегда. Не в печальном смысле, просто осознал, что быстро стареет, а так до сих пор и не повидал толком мир. Каких-то пару недель назад он вышел на пенсию, поблагодарил маму за всё лучшее в его жизни и красиво уехал в закат, обещая время от времени присылать открытки. Только теперь понимаю, как мне будет не хватать славного домашнего йети, сделавшего наше с Хоуп детство намного веселее и красочнее. Надеюсь, он найдёт то, что ищет.​

Но что-то я отвлеклась. Так вот, рассказав отцу о подлых тварях, в логово к которым меня подселили, я ни капли не сомневалась в следующем шаге: сожгу все мосты и начну с чистого листа! Найду работу, нормального парня, буду надеяться на тихую и спокойную семейную жизнь...

Неожиданно Даг не поддержал эту блестящую идею. «Ушам своим не верю! Ирма, разве ты готова так легко сдаться и бросить всё, чего достигла непосильным трудом?» И он продолжал, отмечая мои недавние старания, приведшие к успехам, которыми они с мамой очень гордятся. В самом деле, сколько страданий я вытерпела, чтобы превзойти свои же пределы и попасть в треклятый университет, пусть и жалкий до безобразия. А как же те пятёрки и похвалы, которые появились совсем недавно? Разве мне не нравилось узнавать что-то новое и кирпичик за кирпичиком строить основу для светлого будущего? И после всего этого позволить кучке озлобленных деревенщин прогнать меня со вполне заслуженного пьедестала? Действительно, как-то глупо получается.​

Однако не так сложно было дойти до этого решения самой, как объяснить его маме, которую не на шутку взволновала моя вражда со всей общагой. «Кампусы и в моё время были не подарком, но что там творится теперь... Даже представить такой кошмар сложно!» Она предлагала переехать в другое общежитие, снимать небольшой домик или вообще перевестись в другой вуз, но я была непреклонна, особенно с молчаливой поддержкой отца. «Мам, ну что ты, в самом деле! Как будто я не Картер». После таких слов она уже не могла возражать.​

Так и было решено, что я вернусь в университет и максимально утончённо поведаю учебному совету всю историю, чтобы избежать безоговорочного исключения. Кроме того, я планирую настоять на экстерной форме обучения для оставшихся двух курсов: не хочу оставаться в том гадюшнике дольше, чем выдержит моя и без того уже надломленная нервная система; готова пренебречь даже лишними часами досуга.

В исцеляющем семейном тепле я провела ещё пару дней, после чего засобиралась в обратный путь. Отец был прав: скоро должны были начаться экзамены за второй курс.

За несколько часов до отъезда меня позвала к себе мама. «Наверное, следовало сделать это раньше, но я и правильные поступки – вещи несовместимые», – улыбнулась она, протягивая мне тяжеловатую коробку. «Готова поспорить, что ты тоже ведёшь дневник, верно? В конце концов, это уже семейная традиция». Так я получила в наследство четыре подробных летописи своей семьи, которые обязательно прочту позже: если беседа с советом выгорит, о свободном времени в ближайшие полгода можно даже не мечтать.​

На самом деле, я очень надеюсь на успех предстоящей встречи. Как здорово будет утереть нос подлецам, которые месяцами напрягали мозги, чтобы устроить эту подставу! Ну и до диплома осталось всего ничего. Чем не повод для гордости, родительской и сугубо личной?​

Отчёты в кои-то веки пишутся быстрее, чем заканчиваются пачки кукурузных хлопьев, и я такая: "Ooh woo, I'm a rebel just for kicks, now" х)

Да-да, снова повышения и волшебная лампа, подаренная под видом семейных дневников :3 Новая всезнайка – как ни странно, Мира.)

​

Династия: 5
Деньги: 5
Счастливые симы: 3
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2,5
Мастер: 1
Всего: 59,5

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Не думала, что начну следующую запись так бодро, но госпожа Удача в кои-то веки была на моей стороне и позволила вернуться к учёбе, причём, что неожиданно, без особого труда.

Оказалось, что совет уже давно искал повод отчислить стервозную Дану из-за её наплевательского отношения к учёбе и неоднократно повторяющихся конфликтов с другими учащимися, ну а я попалась в первый раз, поэтому и вышла практически сухой из воды. Врагиня с треском вылетела из университета, а я походкой победительницы вернулась в общагу. Правда, о фанфарах и конфетти при встрече можно было даже не мечтать...

Согласившись с решением администрации, пусть и в мою пользу, я всё равно чувствовала себя виноватой: на мою сторону встали лишь из-за пресловутого «престижа» в сравнении с соперницей. То есть, ненависть Даны к несправедливой системе оправдала себя на все сто процентов. Это же почуяли оставшиеся сторонники исключённой, так что о налаживании отношений не было и речи. Марина так вообще накидывалась на меня при каждой встрече и пару раз даже осмелилась ударить. Было сложно сдержаться и не ответить соответствующе на такое вопиющее хамство, но я обещала совету, что оставшиеся несколько месяцев проведу тише воды и ниже травы. Белобрысая нахалка точно не стоила потенциальных проблем, поэтому оставалось избегать её, да и всех остальных на всякий случай.​

Так и проходили два последних курса: взаперти в своей комнате, с подпёртой стулом дверью в мастерской (Жорж на тот момент уже с горем пополам выпустился и уехал, но свидетели творчеству всё равно только мешают) либо же в гордом одиночестве в общажной прачечной (туда всё равно никто, кроме меня и Ахмета, ни разу не ходил). К счастью, мою заявку на экстерное обучение охотно одобрили. Очевидно, что одно моё присутствие драконило соседей, прежде активно корешившихся с Даной, поэтому сжатый срок обучения всем играл на руку.​

Началась лихая гонка за знаниями, в которой я не имела права отставать ни на йоту, иначе рисковала разбиться на чертовски высокой скорости и проиграть почти на финише. Я, конечно, примерно представляла, с чем придётся столкнуться в случае экстерного обучения, но мои самые смелые ожидания и близко не подошли к суровой реальности.

Возможно, я бы возненавидела третий курс меньше, если бы не пришлось осваивать гончарное искусство впопыхах – за какую-то жалкую пару недель. До сих пор мне снятся кошмары с участием глины, которые чаще всего заканчиваются жестоким удушьем! О каком высоком балле можно говорить, если у меня не получались даже банальные тарелки – элементарность на уровне детсада? Но зачётный проект превзошёл все мучения: препод потребовал вылепить горшок ростом с него самого. Ну не законченный ли садист?! Стопудово в прошлой жизни он был пыточных дел мастером, которому в наше время вместо дыбы приходится довольствоваться гончарным кругом.​

Кое-как заработав слабенькую пятёрку и получив в подарок пожизненную аллергию на глину, я попала из огня да в полымя. Кто вообще придумал пихать в программу искусствоведения курс флористики? Немедленно присудить ему премию «Самое идиотское решение всех времён и народов в пределах разумной вселенной»! Кому как, а мне цветы всегда казались бесполезными, поэтому клепать из них букетики разной степени паршивости было сущим наказанием (хоть и менее мучительным, чем лепка ночных горшков). Так и не запомнила миллион значений лепестков разной формы и символику их сочетания, так что полагалась в основном на удачу. Удивительно, но в кои-то веки этот ненадёжный метод сработал!​

Ну а последний, четвёртый курс стал настоящим сюрпризом в самом непредсказуемом смысле. Начиналось всё достаточно невинно, с элементарных стишков и пошлых «вокзальных» рассказиков, а вот ближе к концу меня по-настоящему ошарашили: пиши, мол, целый роман в качестве выпускного проекта. Так запросто! Ещё и дали на всё про всё не больше месяца! Пришлось вести те ещё королевские битвы за единственный компьютер общаги, чтобы успеть в срок...

Особо не раздумывая над темой своего произведения (попросту не хватало времени), я взяла за основу первый же сюжет, всплывший в голове, а именно – чужой среди ещё более чужих, благо материала и личного опыта хватало. Самым неприятным в этом задании стало требование официальной публикации и подборки реальных читательских отзывов. Однако удача всё ещё гостила у меня, поэтому дебютный роман был принят лучше, чем ожидалось. Люди с форума, на котором я полюбила зависать с первого курса, снабдили меня чуть ли не профессиональными рецензиями, а кампусовский клуб кино и литературы, подчистую состоящий из высокомерных снобов, прислал свою членскую карту. Именно тогда я впервые задумалась: а почему бы не стать писателем?​

Так или иначе, дело было сделано: в требуемый срок я заполнила зачётку хорошими и близкими к тому оценками, так что вполне заслужила желанный диплом. Индивидуальных церемоний вручения там не предусмотрено (всё-таки бюджет и традиции у моего уже бывшего универа не ахти), поэтому от меня чуть ли не требовали немедленного отъезда, хотя я и сама была не против покинуть негостеприимную глушь как можно скорее.

«Прощайте, жалкие неудачники!» – счастливо напевала я про себя, проходя мимо ненавистных соседей, которые из-за отсутствия пышных зрелищ, устраиваемых ранее Даной, успели потерять ко мне малейший интерес. Думая о том, какие безынтересные и бесперспективные жизни они будут влачить через пару лет, я готова была простить все подстроенные козни: вот и промелькнул самый интересный этап их тусклого существования! Чёрт, да их впору пожалеть, а таить обиду... В общем, я вышла из общаги без тени сожаления, мысленно погрузившись в светлое будущее. Хотя никто не говорил, что до него рукой подать...​

Милый дом встретил меня всепоглощающей тишиной (сама виновата: нечего приезжать глубокой ночью), но до поры до времени. Первым, кто меня поздравил с возвращением, стал пернатый старичок Раффи, которого я искренне надеялась застать в добром здравии (однако сложно избавиться от ощущения, что этот странный попугай ещё переживёт всех нас). Как и следовало ожидать, обманчиво вежливого Рафа интересовало только одно: сколько стипендий я заработала и где они теперь. Вот же алчная птичья душонка, поплатившаяся за свои грешки неумолимой щекоткой!

Второй, кому оказался небезразличен мой приезд, на удивление стала Маркиза. Пусть мы и ладили в последнее время значительно лучше, но таких нежных мурчащих обнимашек я точно не ожидала! До сих пор гадаю: уж не замкнуло ли ей на закате лет в голове пару винтиков? Вдруг киса настолько свихнулась от бесплодного ожидания, что на моём месте теперь видит свою любимую хозяйку Хоуп, которая однажды вышла из дома и не вернулась?.. Тайна, навсегда покрытая мраком кошачьего сознания.​

Утром, разумеется, к приветствиям присоединились родители, а вот после началось неизбежное: привыкание к совершенно новой и всё же такой знакомой рутине. Правда, на этот раз она состоит из унылого ежедневного поиска работы (некоторые вакансии я уже знаю наизусть) и активного написания второго, но на сей раз гораздо более серьёзного романа. О да, я всё-таки решила метить в писатели! Это гораздо легче, чем пытаться куда-либо приткнуться с моим почти что бесполезным дипломом, да и опыт какой-никакой имеется.

Ну а чтобы начать всё правильно, я первым делом посетила дядю, чтобы узнать о процессе писательства изнутри, глазами уже состоявшегося автора бестселлеров (а также выпытать несколько контактов для связи с надёжным издательством). Он, конечно, неслабо удивился, услышав о моих намерениях, и ещё долго молчал, пока я взахлёб рассказывала о своих идеях, уже активно бурлящих в воображении и готовых хоть сейчас воплотиться с помощью пальцев и клавиатуры. Когда полон энтузиазма, всё кажется достижимым!​

Однако, вопреки смелым ожиданиям, особой поддержки я не увидела. «Почему бы тебе не начать с чего-то посерьёзнее? Писателем, по сути, может стать каждый, но вот успешным писателем... Понимаешь, Ирма, здесь всегда нужно иметь запасной вариант. И не смотри с таким упрёком! Лично мне просто повезло». Ах да, совсем забыла: я-то в глазах окружающих, даже самых близких, всегда была, есть и наверняка до конца жизни останусь тотальной неудачницей.

Но сдаваться после первой же демотивации я не планировала! Пришлось долго и нудно объяснять, что о достойной альтернативе в моём случае можно и не мечтать, так как владельцы дипломов по искусствоведению нынче практически ничем не отличаются от тех, у кого дипломов нет и в помине, а значит и востребованными их не назовёшь. Затем в ход пошла громкая речь о чувстве призвания, промелькнувшем в душе, пока я писала первую книгу. Наконец, вишенкой на хитроумном торте убеждения стала грустная мордашка из разряда «я так нуждаюсь в одобрении своих трепетных мечтаний, а вы все – бессердечные чурбаны, раз не понимаете этого». И вуа-ля! Дядя, конечно, пару раз закатил глаза, но в итоге выдал: «Ладно, это твоя молодость, вот и совершай какие угодно ошибки, пока не поздно! Девушки в наше время...»​

Последняя фраза была брошена с явным намёком в сторону не вовремя заглянувшей в гостиную Дилайлы. С диким визгом, который всегда меня немного пугал, повзрослевшая и, чего скрывать, похорошевшая даже без похудения кузина бросилась обниматься и расспрашивать о моих впечатлениях от универа и «по-настоящему взрослой жизни». Дядя же раздражённо буркнул, чтобы мы шумели где-нибудь в другом месте, и вернулся к своему ноутбуку, в котором создавался очередной будущий шедевр. Гений за работой – что рыбак в процессе ловли: тоже не любит, когда отпугивают его вдохновение.

Но это сейчас я могу мыслить настолько отвлечённо: в тот момент меня больше всего интересовало, чем перед дядей умудрилась проштрафиться Дилайла. К счастью, неудобных вопросов задавать не пришлось: кузина сама предложила подписаться на её новый видеоблог. Для интриги даже тематику не сказала, а я так до сих пор и не соизволила найти её страничку, хотя для приличия пообещала оставить вагон лайков и маленькую тележку комментариев. Но что интересного можно найти в публичном дневнике девочки-подростка, тем более такой, как наша Ди?.. Хм, всё-таки позже поищу. Проклятое семейное любопытство!​

Так или иначе, из-за успешности своей идеи с блогом Дилайла бескомпромиссно отмела идею о высшем образовании. «Зачем оно мне, если и так можно зарабатывать деньги на рекламах и пожертвованиях со стороны увлечённых зрителей?» – невозмутимо вещала Ди в ответ на мой изумлённый взгляд. Почему-то кажется, что много (или хотя бы достаточно) таким образом точно не заработаешь, и тогда становится понятно разочарование дяди, для которого «вышка» – та ещё больная тема по личному опыту.

Вот уж кто его точно не способен огорчить, так это Тео. Кузен давно успел получить диплом (как и ожидалось, с отличием – безобразное отсутствие интриги), заключить помолвку и укатить в родной городок своей избранницы, где они теперь живут припеваючи в шикарной трёхкомнатной квартире, которую планируют вскоре выкупить. Работать, правда, пока приходится не по специальности, но на месте Тео кто бы стал печалиться по такому несущественному поводу? Всё хорошее, что с ним могло случиться, уже случилось, остаётся пожинать плоды успехов везде и во всём. Надеюсь, это прозвучало не слишком завистливо...​

Наверняка где-то впереди мне тоже уготована подобная участь, просто не так скоро, как хотелось бы. Пока я только начинаю свой следующий проект (по сути, дебютный, так как слишком наивно считать таковым публикацию на уровне не самого лучшего универа), но уже надеюсь на тёплый приём. Всё дело в идее: я никогда не читала и не слышала о подобном сюжете, а уникальность – главное, что сулит успех произведению, так ведь? Но распыляться на детали сейчас не буду: вдруг ещё сглажу сама себя! Раньше всегда смеялась над суевериями, но теперь всё слишком серьёзно, чтобы идти на малейший риск, ведь не каждый день решается дальнейшая судьба.​

Как бы мне ни нравилось целыми часами работать с текстом, стремясь передать идею наиболее удачно, данный процесс грозит растянуться надолго, на несколько месяцев так точно. Осознав это, я вдруг почувствовала себя неловко: вроде уже взрослая, а до сих пор сижу на шее у родителей, разве что ножками из уважения не болтаю. А в таком тонком деле, как писательство, нет ничего хуже вмешательства угрызений совести, поэтому требовалось срочно решить собственноручно созданную проблему.

К счастью, удачный вариант подвернулся всего спустя пару дней раздумий. Заметив, как мама собирается в книжный магазин, чтобы проверить, как там идут дела, я предложила поехать с ней и оказать посильную помощь, а заодно поучиться основам бизнеса (дяде всё-таки удалось убедить меня в важности запасного варианта). Сказать, что мама была удивлена, значило бы скромно промолчать в тряпочку. Раньше я не интересовалась её салоном и магазином от слова «совсем», а настолько кардинальные перемены скорее настораживают, чем радуют. Однако после ухода Семёна помощь действительно была кстати, поэтому в Лоудэйн мы в тот день поехали вместе.​

Существовала ещё одна причина, по которой я выбрала ту поездку: клуб окрестных писателей, основанный дядей на заре его книжных успехов. Проявив должную смекалку, можно было найти общий язык с парой-тройкой состоявшихся литераторов и завести крайне полезные знакомства, которых чем больше, тем лучше.

Маме было вовсе не обязательно знать о корыстной стороне моих намерений. Когда речь зашла о деле доброй половины сознательной жизни, её стало сложно остановить. Что поделать, Миранда Картер давно отчаялась найти преемника (или, скорее, преемницу) и передать все секреты, накопленные годами, а тут я в кои-то веки подала ей надежду. Кто знает, вдруг через несколько лет я действительно стану наследницей трёх успешных и процветающих заведений?.. Этот вариант, конечно, менее желанный, чем блестящая карьера писателя, но никогда не угадаешь, что на уме у коварной судьбы, вот и приходится черпать как можно больше опыта из всех доступных источников, пока есть возможность.​

Немного стыдно признаваться в подобном, но в тот день я впервые побывала в Лоудэйне. В детстве мы с Хоуп предпочитали не лезть в мамины дела, не говоря уже об отсутствии интереса к миру книг, а потом мне было как-то не до тонкостей предпринимательства. Сколько же времени я потеряла зря, так как влюбилась в уютный магазинчик с первого взгляда! Стеллажи, плотно заставленные самыми разными книгами, мамины лучшие картины на стенах, атмосферный уголок на втором этаже для сбора писательского клуба... Определённо теперь я стану бывать там гораздо чаще!

Правда, отнюдь не в качестве продавца или кассира. Увы, ни в одной из вышеупомянутых должностей я себя так и не нашла. Разумеется, мало кому что-то удаётся с первой попытки, но не стоит пренебрегать интуицией (а моя прямо-таки вопила: «Не моё, увольте и не мучайте!»). Глядя на маму, легко порхающую по залу между будущими покупателями и за пару секунд подбирающую нужные слова для каждого, я попыталась запомнить несколько элементарных приёмов, но в моём исполнении они, как и следовало ожидать, не срабатывали, поэтому пришлось оставить робкие надежды и признать: далеко не всегда дети получаются удачным продолжением своих родителей, и я тому ярчайший пример.​

Одним из первых покупателей, чудом не пострадавшим от моих неумелых уговариваний, стал никто иной, как старый добрый Тарас, протянувший мне руку помощи несколько лет назад, когда произошёл не особо приятный инцидент по вине Сибс. Не удивительно, что суровый внешне тип меня не вспомнил: для него та беспричинно напуганная девушка – всего лишь случайный фрагмент однотонного прошлого... Напоминать о том давнем и, по сути, незначительном эпизоде было незачем, поэтому я решила не устраивать бурных сериальных сцен с музыкой и танцами, а просто помогла Тарасу найти нужную книгу с уклоном в философию (он всё-таки полон сюрпризов). Тем не менее, какое-то странное чувство, словно от встречи с бывшим другом, согревало меня вплоть до конца дня.​

Куда менее приятными вышли столкновения с искомыми писателями. Вначале в магазинчик заглянул Коннор Вейр – один из ведущих авторов научной фантастики в нашем регионе. Разумеется, я подготовилась к подобным знакомствам и прочла по парочке самых известных работ каждого из возможных друзей-авторов во благо активных обсуждений, но, к моему разочарованию, впечатлить мистера Вейра так и не удалось. «Я пришёл сюда только чтобы проверить, как идут продажи моей новой книги. Если напишешь что-то своё, оценённое не меньше чем в четыре звезды, – тогда и поболтаем на досуге, а сейчас, будь добра, не путайся под ногами!» Вот вам и представитель современной богемы, сместивший в центре звёздной системы само Солнце...​

Однако какой бы мощный осадок ни оставил после себя зазнайка Коннор, встреча с ним по провальности не идёт ни в какое сравнение со следующей. Чёрт бы побрал ту гадюку Ронду Берг, прячущуюся под маской знаменитой детской поэтессы! Я и сама с детства наизусть помню её милые стишки, считалки и колыбельные, поэтому наивно посчитала, что только искренне добрый человек может написать такие душевные строчки. И что же получила в ответ на невинную просьбу дать пару полезных советов начинающему автору? Подобрать с пола слюни и не лезть не в своё дело! Мол, издательский бизнес слишком суров и по такой мямле, как я, проедется со всей жестокостью асфальтового катка. Да ведь она меня даже не знает! Ещё и не захотела послушать вкратце идею моей будущей книги: «Каждый может гордиться гипотетическими достижениями, но настоящего успеха достигают единицы, и ты, судя по поведению, явно не из их числа».​

Мало того, что грубая старуха умудрилась в два счёта выбить почву у меня из-под ног (сразу видно матёрую мастерицу слова), так ещё и выставила посмешищем перед другими покупателями. Спустившись вниз, миссис Берг через ползала окликнула маму, как свою давнюю знакомую, тем самым привлекая всеобщее внимание. «Твоя дщерь, Миранда? Если так, то советую присмотреть за её котелком: он варит какую-то неправильную кашу с опасной долей самоуверенности!» Ещё немного – и я бы огрела её ближайшей книгой, но Ронда успела покинуть место вполне возможного преступления, самодовольно посмеиваясь на ходу. Теперь в нашем доме не останется ни листочка её произведений!​

Под занавес чёрно-белый день буквально нанёс мне удар под дых, воспользовавшись для этого услугами кассового аппарата. Если раньше я только подозревала, что стоять за прилавком не моё, то после сюрприза в виде не вовремя выехавшего ящика уже не сомневалась: мы с бизнесом несовместимы настолько же, как Ронда Берг со стереотипным образом детской поэтессы. Ещё и какая-то обиженная природой мадам на фоне вопила, что её слишком медленно обслуживают... Не подоспей на помощь мама, я бы прямо на месте разрыдалась от унижения и бессилия. В общем, знакомство с Лоудэйном явно получилось фифти-фифти.​

После такого перенасыщения впечатлениями я какое-то время не могла вернуться в колею и занималась вечным, как сам мир, ничем. Просто всяческие мысли никак не хотели улечься в голове и дать мне отдохнуть от дилемм и сомнений, лишь частично посеянных миссис Берг. Не хочется признавать, но раньше я уже ловила себя на мысли: не слишком ли много надежд возлагаю на ненаписанный роман?..

Для отвлечения решила на несколько часов забыть о своей жизни и погрузиться в чужую, а именно – прочесть дневник прапрабабушки, о которой до того по маминым рассказам знала совсем ничего. Помогла ли мне прогулка по мыслям Сары Картер снова обрести уверенность в собственных силах? Едва ли! Она в моём возрасте уже столького добилась, что и наилучшим романом не переплюнуть, не говоря уже о дальнейших достижениях. Великих предков положено чтить и уважать, а я пока только завидую: моя жизнь по сравнению с прапрабабушкиной такая мелкая и незначительная, что гордости с её стороны я бы точно не заслужила.​

Что ж, остаётся одно: работать не покладая рук, чтобы даже это жалкое существование осветить нетривиальным успехом, хотя бы по моим меркам!​

Теперь вы понимаете, насколько мне надоел симский универ за предыдущие поколения х) Хотя с Ирмой там реально было весело (кто ещё мог предложить испробовать на ненавистных соседях куклу вуду?), но большинство интересностей будет опубликовано завтра, в моём дневнике династийца. Кстати, это уже третья часть подобных закадровых бонусов ;3

Возмутительно скучные технические таблички...

Ну и Тео с Кэт таки хватило стипендий на уютную квартирку в Центре, лучшие ракурсы которой ещё наверняка промелькнут в соответствующем бонусе... когда-нибудь :3 Про работу не соврала: врачи и юристы округу Беладонны пока не нужны >.>

​

Династия: 5
Деньги: 5
Счастливые симы: 3
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2,5
Мастер: 1
Всего: 59,5

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

А крошка Дилайла таки выросла невозможной милахой *з*
Ещё одно доказательство того, что из нас с Алёной получилась отличная команда.)

Всем привет! С вами Дилайла, и это моё первое видео, которое, надеюсь, станет отличным началом будущего блога «Худеть или не худеть – вот в чём вопрос». Знаю, о чём вы сразу подумали, но не спешите переключаться: названия далеко не так информативны, как считает большинство, что я сейчас и докажу небольшой предысторией.

Следует начать с того, кто я, собственно, такая. Не вдаваясь в скучные подробности биографии, открыто заявляю: обычная девочка, искренне любящая покушать и не стесняющаяся сказать об этом на весь интернет. Почему-то сейчас среди девушек-подростков принято скрывать бутерброды, заточенные после полуночи, но разве это не дикость? В мире и так достаточно рамок, в которые человечество загоняет себя для дополнительных мучений: рабочий график, общественные стереотипы, узкие джинсы... Так к чему же противиться естественному желанию получить пару-тройку дополнительных калорий, когда тебе удобно? Хотя бы пока организм активно растёт и развивается.​

В детстве меня нисколько не смущали лишние килограммы, так как все вокруг убеждали, что с возрастом конституция тела изменится и от округлых бочков не останется и следа. Впрочем, вот она я – выросла, а вместе со мной и всяческие округлости. Огорчает ли это? С одной стороны, я по-прежнему себе нравлюсь в любом виде, но с другой, нельзя отметать фактор окружения, которое способно многое изменить. Моё, например, предпочло жестоко насмехаться, чем и начало колебать былую уверенность.​

Настал момент, когда я решила: «Хватит ждать чуда, пора чудить самой!» – и принялась за составление наиболее успешной стратегии похудения. В этом непростом деле обычно не обойтись без верных сообщников, вот я и решила подключить свою подругу детства – Корнелию, которая просила ни в коем случае не упоминать её фамилию (кое-кто слишком боится публичности). Сколько себя помню, Корни всегда поддерживала любые мои идеи, вот и на этот раз не отказалась побыть оператором, пока я буду записывать свой прогресс на видео. Ещё один фактор, помогающий не сдаться и дойти до конца плана, – всестороннее внимание. Именно ваши просмотры, лайки и комментарии (оставлять которые можно прямо сейчас) станут лучшим стимулом для продолжения!​

Итак, существовала как минимум ещё одна причина, почему в свою команду я взяла именно Корнелию. Из всех моих знакомых только она активно занимается спортом, причём настолько серьёзно, что ещё в детстве прочла от корки до корки толстенный учебник по физиологии (причём полностью по своей воле!), чтобы знать своё тело на все сто процентов. Можно сказать, что я дружу с ходячей энциклопедией по физической культуре, которая, между прочим, знает себе цену. В спортзале мне даже пришлось называть её «сенсэем», чтобы получить пару дружеских уроков! Согласна, временное унижение – небольшая цена за курс уровня профессионального тренера, но всё равно те постыдные моменты пришлось вырезать ради самоуважения.​

В общем, мы были на месте (пользуясь случаем, благодарю за бесплатный абонемент мистера Джёрка – владельца одноименной лучшей тренажёрки во всём Харрингтоне!) и уже готовились заснять первый фрагмент с разминкой на беговой дорожке, как вдруг прямо перед носом проскочил какой-то тщедушный тип и занял именно дорожку, хотя все прочие тренажёры тоже были свободны. Ну не издевательство ли? Причём тип явно не собирался понимать красноречивые намёки в виде угрожающих покашливаний. Пришлось разобраться с ним по старинке, что Корни, конечно же, решила записать для истории.

– Эй, парниша, любишь бегать?
– А что, так заметно?
– Да уж не слепые! Так вот, беги отсюда, пока есть чем.
– Я, между прочим, такой же посетитель спортзала, как и вы.
– Ненадолго, если не освободишь дорожку через пару секунд!
– Советую так и сделать: она у нас вообще буйная. Удержать в случае чего не смогу.
– Ну знаете ли!..​

А ещё говорят, что грубые слова ничего не решают. Да подойди к такому, как он, со всей вежливостью мира – и останешься ни с чем! Знаю уже, неоднократно пыталась.

Так или иначе, дорожка оказалась в нашем полном распоряжении – и понеслась лихая тренировка! Правда, совсем не долгая, но стоит отдать Корнелии должное: получив задание построить из себя супертренера, подруга не на шутку разошлась, на весь зал обзывая меня самыми пухлыми и тяжёлыми животными, каких только знала. Не знаю, что общего между отличным тренером и полным подонком из числа подзаборных отбросов, но в голове Корни два этих образа прочно переплелись. Но не буду осуждать: всё-таки у неё опыта побольше, не то что у меня, ещё до первой пятиминутки запутавшейся в собственных ногах. Что тут скажешь, кроме того, что резина совершенно не в моём вкусе?​

Как настоящий мерзавец под прикрытием тренера, Корнелия долго смеялась и даже не подумала помочь мне подняться. «Боль и страдания закалят твой дух и его незавидное обиталище в виде этого мешка с тестом!» – вопила она как ненормальная, заставляя меня сомневаться в выборе помощника.

– А сейчас я покажу тебе, как работает мастер!
– Спасибо, но обойдусь. Всё равно голова ещё кружится...
– Узри и впитай эссенцию навыка, неразумный ученик!
– Корни, прекрати, это даже не твой блог, чтобы так переигрывать.​

Раз уж с беговой дорожкой не задалось, я переключила внимание на прочие тренажёры. Корнелия возмущённо нудела на заднем плане, что так дело не делается: мол, взялась за одно – так и продолжай, пока не начнёт получаться, но разве это не скука смертная? И, в конце концов, я искала идеальный механизм конкретно для себя. Не нашла и спустя пару часов? Ну и Создатель с ними! Хороший спортзал всё равно не огранивается кучкой железа.​

Впрочем, как я ни старалась придерживаться оптимизма, к вечеру надежда оставалась только на бассейн, который к тому моменту благополучно опустел. Я давненько не надевала купальник, поэтому если вас что-то смущает, все претензии к производителю! Да-да, я сейчас о вашем личном производителе, то бишь о мамочке, которая не научила хоть малейшему такту. Не обиделись? Тогда вперёд – к самому яркому моменту той судьбоносной тренировки!

– Снимать лучше с того ракурса, чтобы брызги смотрелись эффектнее.
– Как подруга, я обязана сказать, что ты сошла с ума. Всерьёз собираешься прыгнуть?
– А на что ещё похоже? Ну же, Корни, прекрати стоять истуканом и лови кадр, пока я не свалилась с этой скользкой штуки! Они здесь вообще убирают хотя бы иногда?..​

Знаю, как вы любите чужие страдания, маленькие любители жестокости, поэтому специально не стала вырезать самый смачный момент, когда всё-таки проиграла сволочи-гравитации.

– Стоп! Кажется, я не дойду.
– Брось, Ди, осталось сделать всего-то пару шагов!
– Руку. Быстро, протяни руку!
– Вот ещё! Я ведь держу камеру, которую совсем не хочу уронить и намочить.
– Корни, прекрати паясничать и дай мне..!
– Ну вот, ты продержалась дольше, чем я ожидала. Поздравляю с честно выигранным четвертаком!​

Согласна, шоу получилось знатное, не считая заляпанного объектива, но тогда я готова была утопить чуть ли не катающуюся по полу Корнелию в том же самом бассейне. Всё-таки сообщники нужны явно не для шуток.

– Да чего ты дуешься? Повезло ещё, что не подпрыгнула и не набрала скорость, а не то наверняка при вхождении в воду затопила бы целый город. Прикинь, цунами по имени Дилайла!
– Ах так?! Ну погоди, я тебе ещё устрою цунами!
– Ай, отпусти сейчас же! Только не волосы, я же их битый час укладывала!
– Где ты видела цунами, прислушивающееся к жалкому человечишке? Трепещи и лохматей, бу-га-гашеньки!
– Да прости уже, прости, чокнутая! Одна боль быть твоим тренером...
– Зато закалишься, не так ли?​

Что бы вы там ни думали, такова истинная девичья дружба.

Как ни крути, бассейн мне тоже не подошёл, так что в пределах досягаемости оставался последний вариант, да и тот весьма спорный. Изначально я не верила, что джакузи поможет с похудением, но знающая Корни заверила, что пузырьки в сочетании с высокой температурой – «ого-го какой эффект на чрезмерную жировую прослойку» (дословная цитата от мастера физиологии, не забудьте записать на всякий случай).

Кстати, никогда не угадаете, кого мы встретили на подходе. Того самого чувака, которого ранее прогнали с беговой дорожки! До того, как заметил нас, он реально ловил кайф от джакузи, но кому в подобном месте нужна незнакомая компания? Вот мы и отфутболили его дважды за день. Правда, на сей раз постаралась Корни, нарочито громко начавшая обсуждать всякую дерматологическую заразу. «Да вы издеваетесь!» – только и закатил глаза никому не сдавшийся чувак перед тем, как уйти восвояси. И вуа-ля – никто не мешал нам объявить себя королевами целого джакузи!​

Как и все уважающие себя девушки, мы не удержались от разговоров о парнях. Хотя, чести ради, следует сказать, что начала всё это Корни и только потому, что захотела похвастаться. Всего-то друг детства предложил встречаться, а она тут же возомнила себя чуть ли не Мисс Вселенной! Лучше уж быть как я – одинокой волчицей, чем целоваться с первым желающим. Но попробуй переубеди Корнелию, которая со всей серьёзностью утверждает, что давно любит Миху! Упс, кажется, последнее было лишним... Если мой блог теперь будет пустовать, шлите как можно больше спама на ящик Корни: она его не просто выносит, так что я буду равноценно отомщена.​

Не считая заморочек с анонимностью в сети (Большой Брат всё равно всех найдёт), Корнелия классная и по-настоящему отпетая на всю голову, так что с ней никогда не скучно, особенно в джакузи. С кем ещё можно было так брызгаться, чтобы в итоге расплескать почти всю воду? Похудению это, разумеется, не помогло (разве что несколько калорий от активной возни сбросила), но на тот момент, когда залило камеру, я уже и думать забыла о первоначальном поводе для посещения спортзала. Видите, какой я пока неопытный видеоблоггер?​

Так или иначе, моего энтузиазма обычно хватает на многое, поэтому на следующий день я снова пригласила Корнелию (материала для первого видео всё равно набралось недостаточно). Правда, в ответ на одно лишь предложение вернуться в спортзал моментально отозвались все мышцы, причём болью на грани невыносимой. «Типичная крепатура после непривычной интенсивной тренировки, чему ж тут удивляться? Пора вышибать клин клином!» – заявила равнодушная к мучениям ближнего Корни и в ту же минуту уверенно потащила меня к баскетбольному кольцу.​

Уж с чем-чем, а с играми с мячом у меня не заладилось с детства. Мало того, что бегать за этим самым мячом мне всегда казалось глупой идеей, так ещё и пока запомнишь все правила, большинство из которых совершенно нелогичны... Корни и в этом полная моя противоположность, поэтому снова с удовольствием взяла на себя роль тренера. В сочетании с её унижающими репликами и ноющей болью по всему телу регулярные промахи быстро убедили меня в том, что спорт – не для всех. К счастью, на горизонте уже маячила другая, более удачная идея.​

Через какой-то час я была полностью готова начать блог заново ещё до того, как выложила первое видео. Корнелия не успела уйти, поэтому должность оператора осталась за подругой.

– Ещё раз и помедленнее: что ты задумала теперь?
– Повторяю для полных скептиков: кулинарный блог!
– А что случилось с похудением? Неужели ты решила, что одного дня достаточно?
– Ай, к чёрту эти прилюдные унижения! Разве процесс не должен быть в кайф лично мне?
– Для зрителей – вовсе не обязательно.
– Ну вот и к чёрту такие схемы! Я создам блог, где весело и интересно всем без исключения.
– Ещё скажи, что с блэкджеком и...
– Просто. Нажми. Кнопку. Съёмки!​

– Уже. Хотя бы улыбнись в объектив. Ну же, кто тут миленький видеоблоггер с пухлыми щёчками?
– Оставь мои щёки в покое и не отвлекайся! И за что я тебе плачу?..
– Значит, меня ещё и награда ждёт? Вау, а я-то думала, что работаю из страха перед угрозами!
– Будешь выделываться – одними словами дело не ограничится. Не отвлекайся, готовка спагетти – очень сложный многоэтапный процесс!..

Собственно, так и родился тот блог, который вы будете лицезреть, начиная со следующей публикации. Предвидя ваши просьбы, Корни согласилась помогать мне и дальше, так что наши полные любви и взаимопонимания диалоги никуда не денутся. Мы вообще идеально дополняем друг друга: я не шарю в физических нагрузках, а предел Корнелии в готовке – подгоревшая яичница. Так что для тех, кто считает себя неумелым поваром: самым дном в моём видео всегда будет оператор.​

Не говоря уже о том, что никто не покинет данный канал, не научившись полезным кулинарным тонкостям. Присоединяйтесь – и точно не пожалеете! Кнопка подписки находится как раз под окном, из которого я сейчас вещаю. Сиреневенькая такая.

Разумеется, без ложки дёгтя во всей этой затее не обошлось. Когда другие блоггеры поднимали тему о непонимании родителей, я всегда махала рукой: да ну, мои точно не будут против! Но стоило в одном из последних разговоров с папой заикнуться о пропуске универа ради создания регулярного контента, как начались те самые конфликты, о которых предупреждали остальные. Серьёзно, что такого в этом дипломе, что без него на тебя смотрят, как на бесправного червяка? В современном мире легко можно обеспечить себя и без высшего образования, достаточно проявить упорство и креативность. Но нет же, у отца «вышка» – больная мозоль, так как он сам далеко не сразу на неё согласился. А теперь убеждает всех вокруг, что именно благодаря диплому его жизнь состоялась. Ну, знаете, он же известный писатель...​

Никогда не любила ссориться почём зря, вот и просмотрела недавно программы для поступающих на факультет киносъёмки и видеодизайна. Вы и сами можете убедиться, какую дичь они требуют от простых, по сути, школьников (ссылка на сайт в описании). Внимание, спойлер: полную! В самом деле, поступить туда – это потратить четыре года юности абсолютно зря, так как работать с камерой и обрабатывать видео я вполне могу научиться самостоятельно. В интернете полно туториалов и экспресс-курсов, к тому же я останусь дома и смогу постоянно радовать вас новыми рецептами. Вот и получается, что забить на универ – выгоднее по всем параметрам!​

Не знаю, как и когда получится убедить в этом папу, но обычно нет ничего возможного для моего природного обаяния. Говорю «обычно», так как в каждом правиле есть место для исключения, которое лично для меня стало пренеприятнейшим сюрпризом. Не знаю, почему до сих пор не могу остановиться, но... Короче, если вам неинтересно слушать о странном случае из моей недавней жизни, не имеющем никакого отношения к блогу, то лучше выключить видео прямо сейчас. Я не обижусь, честно!

В общем, это случилось в один из тех дней, когда по приезду из школы никого, кроме меня не было дома. На подходе к двери я так и застыла на месте: какая-то незнакомка, не заметив моего появления, осторожно пыталась взломать замок. Такая наглость при свете дня не только возмутила, но и придала сил на достойный отпор. «Стоять и бояться, пока позволяет целостность позвоночника!» – крикнула я как можно громче, до визга пугая рыжую девушку (примерно возраста моего старшего брата).

– Я могу всё объяснить!
– Ну так попробуй, пока копы в пути.

Разумеется, ни о каких реальных копах речи не шло (умная мысля снова заглянула в голову опосля), но незнакомка была слишком напугана, чтобы раскусить мой блеф.​

– Ты, наверное, Дилайла?
– Допустим. А ты-то откуда знаешь?
– Сейчас это не имеет значения. Главное, я ищу одного парня.
– Тео? Не повезло, он всё ещё в универе. И вообще, кто же ищет через взлом?
– Понимаю, это неправильно, но я в отчаянии, поэтому спрошу прямо: ты не знаешь, где сейчас Том?

Для справки: Томас – наш с Тео дальний кузен, сбежавший из дома от отвратительных родителей, воспринимавших его только как дрессированную собачку. Какое-то время Том втайне жил у нас, а затем они с Тео, будучи одногодками, вместе укатили в универ. Поначалу мы не особо ладили из-за его тупых шуточек в адрес моего веса, но со временем всё-таки нашли общий язык и расстались уже друзьями. Поэтому обеспокоенные нотки в голосе рыжей (неутешительно симпатичной) меня нехило насторожили.​

– Должен быть вместе с Тео. А ты ему вообще кто? Надеюсь, не ищейка, нанятая родителями?
– Нет, что ты! Просто такой же друг, желающий помочь.
– Ну так назовись наконец, милый друг!
– Это ни к чему. Прости, я поздно осознала, что не стоило сюда приходить.
– Эй, погоди! Я же теперь тоже волнуюсь! Хотя бы расскажи, в чём дело.
– Прости, я не должна была...

И убежала, толком не удовлетворив моего любопытства, хотя обычно я умудряюсь узнать всё, что хочется. Вот кто так поступает?! Разве что странные взломщики-неумехи. Хотя откуда она тогда узнала про Тома, который с самого приезда тщательно скрывался?..​

Жутковато всё это, особенно когда я убедилась, что телефон Тома выключен, а у Тео – вечно занят. Что у них там вообще творится, если паника докатилась даже до Харрингтона? И кем в такой неясной истории выступает загадочная незнакомка?.. Но вам всё это вряд ли интересно, поэтому просто дам дружеский совет тем, кто досмотрел сие длинное и по большей части несвязное видео до конца: никогда не влюбляйтесь в идиотов, и вообще любые тёплые чувства к ним сразу душите на корню. Вот увидите, потом ещё спасибо скажете!​

Ну, теперь точно всё. Если вам понравился этот своеобразный пролог, то чего ждёте? Дальше всяко будет веселее, поэтому не забывайте подписываться, ставить лайки и писать комментарии: вместе мы сотворим один из лучших кулинарных блогов на просторах сети! С вами была Дилайла. Всем спасибо за внимание!..​

Тот, кто разгадает имя матери Корнелии, получит пожизненный запас респекта с моей стороны и наградку :3

Как и по характеру, внешне Ди тоже взяла лучшее от родителей :3 А ещё оба чада Ло мечтают о карьере в сфере медицины о.о" Жаль, что должности диетолога в игре не существует: сюжет наверняка пошёл бы другой дорогой х)

​

 

[Valiotti]

Как понять, что прожил отведённые тебе несколько десятков лет не напрасно? Есть ли какой-то объективный критерий степени достижений или я уже слишком заморачиваюсь? Скорее всего, последнее. Впрочем, ничего нового в мире Ирмы.

В последний раз, когда я проверяла, написание собственной книги считалось как минимум неплохим опытом, особенно если произведение выходило в печать, завоёвывало сердца читателей, сколько бы их ни было, и поддерживало автора в материальном плане как минимум на уровне окупаемости изначальных затрат. Завершив свой второй роман, ещё сильнее напоминающий автобиографию, я прожила ничем не примечательный год ожидания, после которого жизнь начала стремительно меняться, словно одумалась и решила устроить компенсацию за те изматывающие триста с лишним суток, когда мечта о блестящей карьере то совершенно покидала меня, то парила на расстоянии протянутой руки. Сколько кошмарных снов и ослепительных фантазий... Как же хорошо, что на данный момент вся тогдашняя неопределённость осталась в прошлом!

Судьбоносный звонок раздался, как водится, внезапно. В тот понедельник я не планировала перемен, но это никогда не мешало им случаться. Подняв трубку и услышав приветственную реплику («Вас беспокоят из издательства ‘Пандора’», – именно туда дядя посоветовал послать рукопись в первую очередь), я моментально почувствовала себя другим человеком, хотя следовало попридержать коней: просто в начальное предложение не удалось вместить неутешительное «давно нам не попадалось такой посредственности». Заготовленный заранее скромный монолог начинающей звезды писательского мира был обречён на мертворождение.​

Пока я искала в себе силы продемонстрировать силу духа, которой напрочь лишена по жизни, и пыталась закончить беседу, уничтожившую меня одним словом, в духе заядлого оптимиста, редактор на другом конце продолжала марафон удивлений. Покончив с сетованиями по поводу моей очевидной бездарности (что ж, не всем быть мастерами слова по одному лишь наивному желанию), она неожиданно добавила: «Но печатать что-то для масс всё-таки нужно, поэтому контракт ваш. Представитель издательства скоро прибудет». Кому незнакомо выражение «из грязи в князи»? Однако не думала, что оно работает так быстро. Вот я – жалкая посредственность, а через секунду – снова я, но уже самый юный из ныне печатающихся авторов «Пандоры». Попробуй тут не сойти с ума!

Вот и меня сия участь не избежала. Промямлив что-то в ответ уже как пару минут гудящей трубке, я всё ещё не могла прийти в себя и поверить: получилось, теперь и у меня есть профессия, причём такая уважаемая! Разумеется, осознание собственной посредственности не могло не добавить пресловутого дёгтя в мой и без того мелкий бочонок мёда, но к чему-чему, а к ощущению собственной бездарности мне точно не привыкать.

Всего через несколько минут я, как прежде, смеялась над собой, делясь впечатлениями с портретом Хоуп (чем не первый вестник сумасшествия?): «Кто бы мог подумать, сестрёнка, что когда-нибудь именно моя банальность, так любимая серыми массами, поможет достичь истинных вершин?» Впрочем, нарисованная Хоуп была недовольна, и горечь её неправдоподобно серьёзной мины мало-помалу передалась мне. Зная всю подноготную, мне всё же нечем гордиться. Чёрт бы побрал тот портрет! Никогда не понимала, почему мама нарисовала собственную дочь такой непохожей на саму себя...​

В общем, краткая беседа с редактором справилась со своей прямой задачей: с моих глаз в тот день сошла вся розовая пелена, заставляющая мнить себя «в общем-то неплохим» писателем. Перечитывая авторский экземпляр вскоре напечатанного «Взгляда из зеркала», я жалела только об одном: следовало сжечь любые носители этой жалкой попытки дотянуться до звёзд, не обладая и малейшими зачатками крыльев. И ладно бы ещё воплощение идеи, которое рано или поздно перестаёт нравиться каждому второму автору, но нет же: я начала испытывать чуть ли не отвращение к самому ядру книги. Незачем было являть миру ту историю из детства, сила которой состояла в нашем с Хоуп секрете, а оказавшись на виду других, сразу утратила своё волшебство, словно светлячок, заигравшийся до утра и при первых лучах солнца обнаруживший себя простейшей мошкой. Стыдно и в целом нехорошо.

Попытавшись абстрагироваться от собственной критики, я решила обсудить вышедшую в свет книгу с отцом. Как ни крути, ему удалось завоевать в моих глазах авторитет если не мудреца, то хотя бы умника, к чьему мнению иногда не мешает прислушиваться. Сыграло на руку и то обстоятельство, что с книгами он всегда был на Вы, поэтому смог описать свои впечатления простыми и понятными словами, а не как та стая заумных критиков, от которых мне то и дело достаются кнуты, пока массовая читательская аудитория не жалеет пряников. «Не знаю, Ирма. Вроде, всё и вычитано, есть общая структура, но... что-то не складывается. Даже в самых банальных произведениях встречаются неожиданные элементы, пусть и незначительные, но здесь... Это как ожидаемое в квадрате, и если ты развивала сюжет в подобном ключе намеренно...» Увы, это не так. Просто кое-кто безосновательно вообразил себя мастером слова и тут же решил сообщить об этом псевдооткрытии миру.​

В течение нескольких дней я только и делала, что жалела о своей наивной спешке. Почему я хотя бы не додумалась показать готовый роман дяде и посоветоваться с ним – стоит ли вообще затеянная игра свеч? Видимо, подсознательно я всегда знала, что не смогу написать нечто реально стоящее внимания, но извечное стремление что-то и кому-то доказать вышло на первый план – и вот она новая я: посредственность, возведённая на пьедестал тщеславия ложными надеждами и упрямым чувством собственной важности! Аж самой тошно...

Конечно же, моё состояние было сложно не заметить, поэтому вскоре родители посовещались и втайне решили провести праздничную вечеринку в честь моего литературного дебюта (в их глазах происходящее действительно играло яркими красками). Меня поставили перед фактом за несколько часов до назначенного торжества для самых близких, поэтому особого выбора не было: они же хотели как лучше, пусть и забыли о неотъемлемой части моей натуры под скромным названием «катастрофическая нелюдимость».​

Непринуждённо рассказывать о творческих процессах и вообще развлекаться наравне со всеми не хотелось от слова «совсем», но многолетний опыт скрывания истинных эмоций снова сыграл на руку. Немногочисленные гости, действительно настроенные на позитив, даже на секунду не заподозрили, что на самом деле душа улыбчивой «хозяйки вечера» была полна паршивых кошек, раз за разом выскребающих едкое слово «посредственность» на могильном камне одной из миллионов писательских мечт. Дилайла даже шутила, что я уже успела зазвездиться и почти что умоляла не бросать общение с ней – такой необразованной и далёкой от мира высокой литературы. Словно я на самом деле стала его частью, а не застряла где-то на далёкой периферии...​

Как бы там ни обстояло дело на моих депрессивных кассетах, в реальности всё оказалось не так уж и плохо. Постепенно, раз за разом пересказывая сюжетные вехи истории в личных беседах с тем или иным желающим, я выныривала на поверхность и в один момент перестала пинать саму себя. Не важно, как сильно хочется стереть свои связи с той книгой: теперь не получится снова стать старым добрым никем, так что самое время начать длинный путь к смирению в выбранном собой же направлении.

Я как раз описывала главный, как мне казалось, сюжетный поворот Теодору, который вовсе не выглядел впечатлённым, но кивал по правилам отчуждённой вежливости, когда вечеринка озарилась появлением человека, ранее вызывающего у меня лишь одно желание – познать мгновенную телепортацию. Но на сей раз в выражении глаз Сибс я распознала собственное состояние и чуть ли не впервые... улыбнулась ей? Даже сейчас странно вспоминать об этом.​

Говорят, что чужие горести способны облегчить тяжесть собственных, но я бы охотно предпочла нынешней встречу с Сибиллой из моих прежних предположений, где она худо-бедно, но окончила университет, нашла работу мечты и молниеносно построила семью с другим творческим бродягой, видящим мир в одному ему понятных оттенках. Однако у судьбы специфичное чувство юмора, и мечты, казалось бы, подготовленной ко всему Сиби она разрушила с куда большей безжалостностью, чем мои. Внезапная смерть отца, опустившиеся руки матери, брошенные в последний момент планы ради поддержания семейного очага... Она без раздумий пожертвовала молодостью, чтобы вытянуть мать из тёмного омута сожалений и мотивировать брата на успешное окончание учёбы, но по-прежнему с надеждой смотрит в будущее. «Раз уж у тебя получилось, то и на моей улице скоро запустят салюты!» И никаких тебе перепалок родом из беззаботного прошлого. Не думала, что буду скучать по чему-то подобному...​

Так или иначе, вечер продолжался, пусть и без моего активного участия. За последнее я была только благодарна, в первую очередь – неутомимым родителям: мама без устали приносила из кухни всё новые и новые блюда, а папа впервые показал себя настоящей душой компании (даже его странноватые шутки воспринимались окружающими как нельзя лучше). Видя, как они стараются, я и сама временами пыталась поддерживать разговор с гостями, но давно уже понятно, что ни к чему не обязывающая дежурная болтовня – явно не моя стихия.​

Однако получись вечеринка настолько банальной и безынтересной (прямо всю свою жизнь двумя эпитетами описала), данная кассета по-прежнему оставалась бы чистой, а значит, что-то я недоговариваю. Впрочем, хронология соблюдена и теперь со спокойной душой можно приступать к событию «икс», увековечившему тот изначально скучный вечер в моей удручающе тусклой памяти.

Чувство чужого неподалёку, как обычно, пришло из ниоткуда: просто в один момент стало как-то неуютно под ранее незнакомым взглядом, тем более беспричинно придирчивым. Вскоре внезапный нарушитель спокойствия был обнаружен: терпеливо ждал у незапертых дверей, пока хоть кто-то соизволит обратить на него внимание. Ну а так как единственной, кто заметил незваного гостя, была я, то нехотя пришлось разыгрывать из себя любезную хозяйку.

Разумеется, я догадывалась, кто стоял передо мной, сканируя недовольным взглядом с растрёпанной чёлки до кончиков старомодных туфель, но, несмотря на чётко ощущаемые волны недружелюбия со стороны незнакомца, решила глупо пошутить в своём стиле: мол, уж не тайный ли он поклонник. «Упаси Создатель!» – вполне искренне, совсем не боясь задеть меня, скривился надменный блондин, нечеловечески закатывая глаза. Сразу стало понятно, что чувство юмора не входит в список достоинств моего будущего агента.​

Найджел появился на нашем пороге в самый неподходящий момент. «Празднуете победу посредственности над истинным талантом?» – не без ехидцы поинтересовался этот хладнокровный профессионал, привыкший делить весь людской род на гениев и жалкий сброд. К горькому и отчаянному «увы», дорога в первый класс лично мне закрыта навеки. Оставалось невесело усмехнуться и пригласить агента, пребывающего после дороги в не лучшем расположении духа, присоединиться к всеобщему веселью (кстати, вечеринка реально удалась, хотя и имела скромные околосемейные масштабы). Конечно же, он отказался, да ещё с каким лицом! Наверное, никогда в жизни я не чувствовала себя такой лишней в окружающем пространстве... Лучшее знакомство года, определённо.​

Понятное дело, что настроение после такой встречи упало ещё ниже. В очередной раз против меня сыграла проблема неоправданных ожиданий. Будущий агент – мой верный партнёр, спасательный круг, помогающий держаться на плаву в суровом издательском бизнесе – представлялся уж никак не чёрствым снобом, смотрящим на меня как на отвратительную кучу мусора на пути настоящих писателей.

В свете вышесказанного следует при первой же возможности поставить памятник или, как минимум, выписать поощрительную премию отцу: он спас остаток вечера своими малость нелепыми тостами за мои успехи, которые в итоге слились в целую речь. Я и не подозревала, сколького добилась за последние несколько лет и – главное – какой ценой, пока не услышала всю историю со стороны. В итоге, оказалась впечатлена не меньше окружающих, которые не уставали поднимать бокалы, чем и отвлекли меня, в конце концов, от мыслей о чуточку пугающем Найджеле.​

Жаль, что данное обстоятельство не спасало меня от дальнейшего сотрудничества. Перед уходом Найджел назначил встречу, так сказать, на нейтральной территории, чтобы обсудить особенности нашей будущей совместной работы. Как и следовало ожидать, ехать на встречу я попросту боялась: не хотелось разочаровывать агента ещё сильнее, а в разговорах наедине я делаю это даже чаще, чем дышу.

Именно поэтому я вышла из такси перед небольшим ресторанчиком «Аль-Фреско» на дрожащих ногах и с помутневшим взглядом. Почему из всех агентов издательства мне достался самый нетерпимый? Да, я снова делала выводы заранее, но чем ещё заниматься, когда до назначенного срока остаётся больше часа?​

В отличие от крайне неопытной меня, Найджел оказался чертовски пунктуальным: явился на место встречи, как и обещал, за пять минут до половины восьмого. Выглядел он получше, чем в первый раз (явно успел отдохнуть после переезда), и даже улыбался, так что неготовая к подобному повороту я изначально подумала, что агент успел выбить себе контракт гораздо выгоднее и явился, чтобы гордо отделаться от начинающей бездарности. Но нет, просто некоторые люди умеют в социализацию.

Несмотря на пожизненное пребывание в Харрингтоне, я слыхом не слыхивала о том ресторанчике для бизнесменов, а вот Найджел, прибывший в город не более недели назад, уже успел побывать там пару раз и всё разведать. Именно поэтому мы сели за определённый столик «с лучшей атмосферой», заказали определённые блюда «с неповторимым вкусом» и приступили к обсуждению определённых вопросов, «без взаимного решения которых на нашем сотрудничестве можно сразу ставить крест». На деле это оказалось так же организованно, как звучит, поэтому даже мне – вечно ведомой по жизни – стало как-то не по себе. Как ни крути, с каждой минутой было всё сложнее верить в то, что Найджел – всего лишь человек.​

Однако следует отдать ему должное: несмотря на мою жуткую скованность, агент действительно вёл себя как будущий друг. Понятия не имею, насколько легко ему сие далось, но Найджел объективно, насколько это вообще возможно, рассмотрел мою книгу и её основные недостатки (даже привёл в качестве примеров точные цитаты, причём наизусть). Мне оставалось только кивать и молча делать выводы, параллельно беспокоясь об адекватности выражения лица (гора глубоко литературных терминов неслабо загрузила мой аматорский мозг). Впрочем, было не похоже, что Найджела возможно чем-то огорчить. Передо мной словно сидел совершенной другой человек – добрейший близнец сурового критика, изначально смешавшего меня с грязью, недостойной всяческих затрат на публикацию. Так я и провела тот ужин – ища коварный подвох в непредвиденном, но вполне объяснимом желании Найджела построить доверительные отношения.​

К счастью, ожидаемого подвоха так и не случилось. Отужинав и всесторонне обсудив стратегию нашего сотрудничества, Найджел в ту же минуту сообщил о завершении встречи. Мне оставалось только согласиться с его разумными доводами и подписать контракт, тем самым пообещав во всём слушаться рекомендаций своего главного партнёра. Впрочем, глобальность данного условия я осознала уже после того, как поставила подпись.

Мы как раз ждали такси, когда Найджелу захотелось обсудить мою следующую книгу. Узнав, что даже малейшей задумки пока не существует в природе, агент моментально помрачнел и напомнил успокоившейся, было, мне, что у посредственности нет права так беспечно относиться к своим обязанностям. «Через неделю мы уже должны обсудить основные сюжетные вехи, а через месяц мне нужен черновик минимум трети нового романа», – вот бескомпромиссный вердикт профессионала своего дела. И стоило лишь заикнуться о том, что вдохновению не прикажешь, как ледяной взгляд и равнодушно разведённые руки агента без слов сообщили: ты теперь в открытом море, глупая аквариумная рыбка, так что откажись от прежних иллюзий, которые служат лишь приманкой для акул.​

Именно так я оказалась в ситуации, из которой только один разумный выход – переступить через свои наивные идеалы. Не совсем то, чего я ожидала от профессии писателя, но опять же: когда всё было по-моему? Испытания не привыкли спрашивать, когда нам удобнее их пройти. И всё же: где взять стоящую идею всего за шесть оставшихся дней?!..​

За ресторанчик "Аль-Фреско" снова стоит благодарить щедрого и безусловно талантливого креатора с иностранного форума *з*

Кажется, я старею: у меня начали получаться вечеринки высшего уровня, причём не только свадьбы о.о"

Прости, Даг, но куда-то нужно было приткнуть всю эту технику х)

А ещё я наконец-то могу объяснить фишку с постоянными повышениями: на пятом поколении мне таки захотелось собрать коллекцию карьерных наград :3

Благодаря диплому с отличием Миры и полностью прокачанным навыкам Семёна получилось в кратчайшие сроки обойти почти все профессии, сложность представляла только специфичная карьера Художника, с которой помогла артистичная Ирма, – и вуаля, оставалось только вырезать это чудовищное количество табличек! *о* /

​

Династия: 5
Деньги: 5 + 1 за новые 100000 на счету
Счастливые симы: 3
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 2,5 + 0,5 за максимальный интерес Дага к семейному хобби
Коллекции: + 1 за разблокирование всех карьерных наград
Мастер: 1
Всего: 59,5 + 1 + 0,5 + 1 = 62

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Интересно, где-то в этом мире проводится конкурс «счастливчиков», раз за разом ошибающихся в жизненных выборах? Если да, то я, бесспорно, стану чемпионом, а мой рекорд не побьют и спустя целые века. Было ли хоть одно из принятых мною решений верным?..

Разумеется, таковым нельзя назвать необдуманное желание стать писателем: со всей возможной наивностью возомнить себя истинным талантом, не глядя шагнуть в омут, о котором толком ничего не знаешь, пытаться плыть против течения, когда не имеешь ровным счётом никакого веса... Список можно продолжать до бесконечности, вот только легче от этого не станет.

Следующий роман после «Взгляда из зеркала» я написала почти что под диктовку Найджела, так как собственное вдохновение так и не дало о себе знать. Всё то время я чувствовала себя двоечницей, которой утопично добрый отличник даёт списать экзамен. Что удивляло, агент не злился и даже не раздражался, смиренно диктуя схему, по которой развивался далеко не один сюжет в современной литературе. Для него этот странный процесс казался таким же привычным и естественным, как само дыхание. Скольких же ещё писателей-для-масс он провёл к незаслуженной славе?

Кстати, о последней. Проторенная сотнями дорожка и меня вывела к премии для новичков, чьи первые книги раскупили быстрее, чем залежавшийся товар в ночь Чёрной пятницы. Торжественная церемония, череда нудных поздравительных речей, единственным отличием от шаблона в которых была моя фамилия, краткий фуршет лицемеров после и внешне абсолютно довольный Найджел. Не знаю почему, но после нашей памятной встречи он ни разу не показывал то презрение, которое так испугало меня вначале и до сих пор лежит неприятным осадком на душе, даже после того, как агент презентовал мне целый аквариум с редчайшими экзотическими рыбками «в честь плодотворного сотрудничества». Было бы здорово стать друзьями, но данная мечта, как подсказывает интуиция, эфемерна подобно моему литературному успеху.​

Затем потянулись странные времена: монотонное чередование страха и недовольства собой. Первый проистекал из непоколебимого спокойствия Найджела (именно так себя обычно ведут хищники в засаде), ну а второе не взялось из ниоткуда, а перекочевало в настоящее прямиком из детства с его латентными комплексами. И то, и другое регулярно усиливал агент, преподносящий подарок за подарком, причём такой цены, что мне становилось по-настоящему неловко за своё бездействие, если не считать послушного нажимания на требуемые клавиши.

Одним из последних от Найджела доставили старинный фотоаппарат, разобраться с которым я смогла лишь после часового изучения инструкции. И пока я безуспешно гадала, к чему эти незаслуженные подношения, родители светились от восторга, принимая всё за чистую монету. Разочаровывать их не хотелось, поэтому оставалось подыгрывать, как, впрочем, и всем вокруг.​

В постоянном притворстве прошло несколько лет, отмеченных романами-молниями: разлетаясь с прилавков за считанные недели, они так же быстро исчезали из памяти читателей и пропадали с радаров критиков, отчаявшихся найти в моих произведениях что-то если не глубокое, то хотя бы отклоняющееся от общепринятых законов минимально складных историй. Даже головокружительные гонорары не вызывали особой радости, так как не могли заглушить осознание полнейшей бесполезности моей «творческой» деятельности.

Лишь спустя долгие месяцы состояния, близкого к душевному застою, мой разум вновь осветился её величеством идеей, в кои-то веки показавшейся сколько-нибудь оригинальной. В тот день мне помогла музыка – несмелая игра на старой скрипке, породившая задумку о судьбе истинного таланта, которым лично я никогда не была и уже не стану.​

Однако идея – далеко не всё, что нужно для хорошей книги. Ты можешь строить и лелеять в голове целый мир, о котором никто не узнает, если не воплотить его в средствах, доступных восприятию другого человека. Раньше я не видела в этом этапе особой загвоздки, но всё когда-то случается в первый раз.

Найджел, ведомый пусть и не благими намерениями, но долгом приучил меня к автоматическому перепечатыванию готового текста. Со стороны может показаться абсурдным, но настоящее писательство так не работает. Нужно нечто большее, чтобы перенести историю в осязаемую форму, и крупица того самого нечто, которая досталась мне от природы (путями наследственности или ещё по какой-то ошибке), успела атрофироваться за ненадобностью. Поэтому к требуемому сроку я не смогла написать ни строчки, которую не стыдно было бы продемонстрировать требовательному агенту.

«Либо гениально, либо под мою диктовку», – таким было главное условие нашего контракта. Оно-то и висело надо мной невидимой гильотиной, когда Найджел явился для обсуждения следующей книги. «Надеюсь, тебе есть чем меня сегодня порадовать», – произнёс он с фирменной холодной улыбкой. Поколебавшись пару мгновений, я всё-таки решила рассказать о своей новорождённой идее, которая даже в описательной форме звучала непрезентабельно.​

Тем не менее, вопреки всем ожиданиям, агент не стал воспринимать мой энтузиазм в штыки. Не без еле уловимого удивления он согласился немного продлить сроки, чтобы дать мне возможность основательно продумать костяк сюжета и написать хотя бы несколько глав. «А вдруг получится?» – ухмыльнулся Найджел, моментально дав понять, что он заранее не верит в успех данной затеи. «У тебя неделя и ни днём позже», – захлопнули капкан его последние слова.

Уже тогда я засомневалась в своих силах и попыталась выбить побольше времени: мол, мне ещё за старой больной кошкой ухаживать (хотя здравию Маркизы можно только позавидовать). Но характерная особенность Найджела – эта чёртова непреклонность – не оставила ни единого шанса на компромисс. Неделя и ни днём позже.​

Казалось бы, сделка заключена, что ещё тут обсуждать? Однако я не была бы собой, поступив правильно – смирившись, замолчав и послушно принявшись за работу. Нет, мне, как своему же главному врагу, захотелось устроить себе дополнительное испытание, выбежав за Найджелом в гостиную и дрожащим голосом поинтересовавшись: что он вообще думает о моей не до конца оформившейся идее, казавшейся такой непохожей на другие? «Мэри Гарднер, полтора года назад. Кажется, «Призрачный скрипач», если не ещё посредственнее», – с этим звуком гильотина обрушилась, оборвав так и не начавшуюся жизнь одного из немногих истинных творений Ирмы Картер.​

Найджел давно ушёл, а я всё стояла посреди гостиной, пытаясь найти повод двигаться дальше. Не в буквальном смысле, но всё же: зачем вообще пытаться, когда на роду написано быть посредственностью? Я и сейчас не понимаю.

Бездумно выйдя на улицу, я пришла в себя только после первых раскатов грома, эхом прокатившихся над Харрингтоном. Подняв голову к стремительно темнеющему небу, я почти закричала от отчаяния, сдержавшись в последний момент. Над моей головой сгущались неосязаемые тучи, гораздо опаснее, чем те, реальные, вместо разочарования во всём несущие в себе животворящий весенний дождь. Жаль, что на меня не подействовал его целительный эффект.​

После того, как меня стреножили ещё до линии старта, работа с идеей ожидаемо застряла на мёртвой точке. Я попросту не хотела над ней думать, так как одна мысль приносила какую-то необъяснимую боль. Слова не вязались в предложения, герои не оживали, сюжет заблудился в лабиринте сомнений. Всё указывало на очередной провал ожиданий, но сдаться мешала глупая надежда, что в один из семи отведённых дней всё изменится к лучшему.

Не изменилось. С каждым часом равнодушного мелькания курсора на ослепительно чистом листе документа становилось только хуже. «Посредственность! Бездарность! Бессмыслица!» – всё громче доносились замечания внутреннего голоса, коловшие хуже миллиона раскалённых иголок. В один момент я просто начала рыдать, признаваясь тем самым в собственном бессилии, от которого так долго пыталась отвернуться, умолчать, забыть о его существовании, но не вышло.​

В день, когда истекал назначенный Найджелом срок, я не стала противиться судьбе и поступила так, как положено Ирме Картер: сбежала, не сказав никому ни слова. Разумеется, не навсегда (какой-никакой здравый смысл свойственен даже мне), а только до тех пор, пока агент не поймёт, что я сдалась, сыта по горло и вообще не достойна контракта с таким мастером продажи мнимых талантов. Учитывая нечеловеческий уровень сообразительности мистера Гавейна на пару с его же расчётливостью, я подумывала вернуться уже следующим утром.​

Без малейших сожалений оставив дома деньги и телефон, я несколько часов неслась по незнакомой ранее трассе, которую выбрала по принципу «куда глаза глядят», и наконец оказалась в небольшом городке к югу от Харрингтона, представляющем собой ту непрезентабельную глушь, от которой за милю несёт беззаконием со всеми вытекающими. К счастью, моё знакомство с тем рубцом на теле приличного общества ограничилось всего лишь мрачноватым баром.

Сидя за немытой с незапамятных времён стойкой и потягивая раз в час отвратительный коктейль, который далеко не каждый решится даже понюхать, я полностью отдалась воспоминаниям о лучших годах моей недолгой, но уже полной ошибок жизни. Детство и Хоуп. От невозможности вернуть их мне стало совсем тошно. Подумалось, что если кто-то и смог бы меня понять, то только сестра, ведь у близнецов особая связь. Странная женщина на танцполе, непонятно зачем нарядившаяся в балетную пачку (в подобном-то месте!), только усилила и без того множащиеся сожаления о несбыточном.​

Никто уже не вспомнит, сколько я там просидела, буравя взглядом пустоту, но этого оказалось достаточно, чтобы судьба подстроила грандиозный сюрприз, от последствий которого я, чувствую, ещё не скоро отойду.

Стоило подумать, что тамошняя музыка чертовски действует на нервы, как слух тут же уловил другой, гораздо менее желанный звук, а точнее – голос, который я хотела услышать в последнюю очередь. «Ну а ты, часто здесь бываешь?» – несмотря на заплетающийся язык и хрипотцу, явно проспонсированную излишней дозой никотина, в типичном завсегдатае злачных мест было сложно не узнать Акселя. Кто бы мог подумать, что у Вселенной настолько специфическое чувство юмора?​

К сожалению, тихо встать из-за стойки и незамеченной выйти из бара не вышло: опьянение и полумрак не помешали Акселю узнать в случайной посетительнице «старую добрую Ирму». Мгновенно забыв о прежнем объекте своего весьма несфокусированного внимания, когда-то важный человек из прошлого начал одну из тех пресловутых бесед, словно и не было последней встречи, оборвавшей все связи. Вспомни он детали нашего расставания – и это значительно облегчило бы жизнь нам обоим, но увы.

Без малейшего интереса выслушав моё скромное «нормально» с парой безликих дополнений, Аксель охотно поведал о своей жизни в тот период, пока мы не виделись. Непонятно только, чем он, судя по тону, гордился: тем, что по-прежнему живёт с матерью, не работает и дни напролёт проводит в мире видеоигр? Или тем, что из-за лени бросил университет, а вместе с ним и Фаину? Или, может, тем, как обезобразили его годы тунеядства? Вот уж не думала, что мой бывший друг и, более того, предмет воздыхания превратиться в итоге в полное ничтожество, на которое без гримасы отвращения лишний раз не взглянешь.​

Но это я сейчас так трезво всё оцениваю. Тогда, в баре, мой мозг всё ещё был окутан апатией, поэтому вместо того, чтобы отделаться от Акселя как можно скорее, я начала смеяться над его плоскими шутками. Хуже того, даже не попытавшись осадить навязчивые знаки внимания, хоть и нерешительно, но приняла их, пусть и без совсем уж возмутительного кокетства. Подтекст уже тогда был очевиден: оказавшись на перекрёстке судеб, я всего лишь стала лёгкой целью для удовлетворения самых примитивных человеческих потребностей, но в очередной раз пошла на поводу у собственной наивности. Кто я после этого, как не безмозглая дура, слишком любящая чувствовать себя нужной?..​

Тем временем коктейль, которого я вылакала более чем достаточно, начал действовать, поэтому последующие события можно вспомнить только отрывками (хвала таким защитным механизмам). Один раз я всё-таки очнулась от внезапного наваждения, причём как раз в момент поцелуя, грозящего вскоре перейти границы допустимого. Тогда, отстранив недоумевающего Акселя, я впервые поразилась собственной податливости и, переполненная отвращением к нам обоим, почти смогла без лишних слов сесть в машину и уехать. Именно, «почти».​

В следующий раз вспышка сознания настигла меня уже в машине. Почему-то Аксель сидел рядом и раздражающе нудел о том, как опасно в моём состоянии садиться за руль. Затем... Даже озвучивать не хочется, но это был окончательный проигрыш чувству гордости. Страшно подумать, ради чего я отказалась от самоуважения и всего светлого, что во мне ещё оставалось...​

Но ни один проблеск не идёт в сравнение с последним. Я очнулась от холодных капель, запрыгавших по левой щеке. Следом появилось чувство холода, до этого словно затаившееся на периферии ощущений. С трудом заставив себя разлепить глаза, словно засыпанные песком, я покрылась мурашками при виде небольшой клумбы всего в нескольких сантиметрах от лица. «Любимые цветы Хоуп», – услужливо подсказали мысли причину моментально зародившейся нервозности. И стоило перевести взгляд чуть в сторону, как душевная нестабильность достигла масштабов невиданного шторма. Просто раньше не доводилось просыпаться рядом с могилой безвременно почившей сестры. Сил только и хватило, чтобы подскочить с земли как с раскалённой лавы. Создатель, да что со мной такое?!..​

После жуткого пробуждения совсем не хотелось копаться в памяти, но демоны прошлого и сами справились с этой задачей, наскоро выудив из затуманенных событий ночи все подробности завершающего акта, грандиозного в своём эпатаже.

Вот я где-то по дороге умудряюсь отделаться от еле держащегося, но всё ещё любвеобильного Акселя; посылаю к чёрту весь мир, стремящийся либо вытереть об меня ноги либо воспользоваться любым другим аморальным способом, и сосредотачиваю мысли на центральной фигуре всей своей жизни – на бедняжке Хоуп, к которой давно перестала относиться однозначно. Так запуталась, что сейчас уже не могу точно сказать, что она для меня: благословение или проклятие? Видимо, ответ окончательно расклеившаяся я решила поискать в месте последнего упокоения сестры.

Всё-таки хорошо, что тогда царствовала ночь и никто не мог увидеть моего падения. Не буквального, конечно, но как хотелось бы обратного!.. Крики, топот, истерики в адрес той, кто их, к нашему общему счастью, никогда не услышит. «Почему ты оставила меня, зная, что лишь вместе мы на что-то годимся?» Только в моём вечно подавляемом подсознании могла родиться такая бредовая фраза! Чёрт, как я могла осквернить могилу собственной сестры этими безосновательными обвинениями обиженного ребёнка?..​

Ничего сейчас не желаю больше, чем забыть тот позорный эпизод, который непременно канул бы в Лету, не будь я такой... такой... Ирмой Картер – наиболее ярким синонимом нелепости.

Судя по солнцу, стояло раннее утро, поэтому ничьи подозрительные взгляды не помешали мне добраться до машины, преспокойно припаркованной на положенном месте (удивительно для состояния, в котором я ворвалась в умиротворение ни в чём не повинного кладбища). Мысленно я тысячу раз извинилась перед Хоуп, хотя всей душой надеялась, что она меня не слышит, равно как и той ночью, когда вся моя внутренняя тьма слабовольно расплескалась под воздействием паршивого алкоголя. Если бы только я умела противостоять проблемам, а не убегать от них...​

Мы совсем недавно решили захоронить останки Хоуп, поэтому дорога от кладбища ещё не успела затеряться в закоулках моей избирательной памяти. К лучшему ли оно было прошлой ночью?.. Однако утром определённо помогло вернуться до того, как муки совести стали уж совсем невыносимыми: родители после визита Найджела наверняка не спали всю ночь, а я даже не додумалась позвонить им с попадающихся по дороге автоматов. Хороша дочь (наравне с сестрой), нечего сказать!

Мама, оказавшаяся на первом этаже в мгновение ока, не то чтобы удивила своей реакцией, просто ещё сильнее огорчила: никогда прежде не доводилось видеть её такой разозлённой и вместе с тем вымотанной до основания. Вполне закономерный ответ на все мои оправдания, которые не дотягивали до малейшего порога адекватности. Нет бы просто признать себя виноватой и вымаливать прощения за отнюдь не здравый подход к жизни...​

Впрочем, это слишком умная мысль, чтобы прийти в нужный момент. Не успела я связать и несколько предложений в более-менее понятный рассказ, как мама сдалась эмоциям: губы мучительно дрогнули, глаза укоризненно заблестели, и уже в следующее мгновение она крепко обнимала меня, пытаясь вернуть себе чувство реальности и убедиться, что всё снова в порядке. Как вообще в такой чудесной семье могла родиться я?..

Но стоило поддаться надежде, что ещё не поздно всё исправить, как очередной мамин обеспокоенный вопрос совершенно выбил меня из колеи: «Ну и где Даг нашёл тебя?» Отец отправился на поиски, забыв взять с собой телефон. Он настолько беспокоился, что не принял во внимание масштабы нашего города и десятков его ближайших соседей, сотни направлений и тысячи возможных мест, где глупая Ирма могла бы зализать нанесённые собой же раны. Он вполне мог бы обыскать целый мир, не сдаваясь под натиском неудачных попыток. И учитывая его привязанность к семье, которая не идёт ни в какое сравнение с моей, странно, что он до сих пор не позвонил. Всё это отразилось в мамином взгляде за долю секунды моего недоуменного молчания.​

Прошло уже несколько часов, а меня хватило только на порчу очередной кассеты. Не такой дочери заслуживают мои родители, но... К сожалению, я умею только создавать проблемы. И если бы себе...​

​

Династия: 5
Деньги: 6
Счастливые симы: 3 + 1 за ещё 10 неиспользованных эликсиров
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 3
Коллекции: 1
Мастер: 1
Всего: 62 + 1 = 63

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Это было сложно. Прочитав явно поздадержавшийся отчёт, вы поймёте почему.

Вряд ли можно назвать желание испортить очередную кассету достойным адекватного человека в моей ситуации, но ничего не поделаешь: я настолько привыкла к этому нелепому ритуалу в наиболее неоднозначные моменты своей жизни, что воспринимаю их как бесплатные сеансы у психолога, отлично помогающие облегчить душу и понять собственную натуру. От которой временами просто тошно, но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз.

Масштабные вступления не спасут. Никогда не спасают, сколько бы я ни надеялась отдалить этой пустой болтовнёй самые страшные темы. Но пора взрослеть.

Он так и не вернулся. В ту ночь, когда я достигла дна и предала абсолютно всё, что любила и ценила, папа погиб, отправившись на поиски худшей дочери во вселенной. Он без устали обыскивал соседние городки, совершенно забыв о себе, а какие-то отморозки, увидевшие в нём лёгкую добычу, напали исподтишка и обобрали до нитки. Всё могло закончиться неприятно, но благополучно, если бы мерзавцы не ударили его по затылку – самой уязвимой точке из-за того давнего инцидента с Коллекционером... Чёрт, до чего же это несправедливо! Слов не хватит, чтобы описать разрыв в душе, терзающий меня с тех пор, как полиция сообщила о случившемся.​

Мама с силой духа, вызывающей восхищение, боролась со своим горем и одновременно не уставала убеждать, что в произошедшем нет моей вины. Нужно ли дополнять, что я не верила ей ни на йоту? Не будь я такой неисправимой дурой, отца не постигла бы столь незаслуженная участь. Вечно хорошие люди страдают из-за таких, как я...

Каким бы внутренним стержнем ни обладала мама, после потери ещё одного важного человека в ней что-то надломилось. Всего за пару дней она резко изменилась, обзаведясь лишним десятком лет. А ещё я стала замечать неутешительную раздвоенность. При мне и на людях она старалась сдерживать эмоции, но наедине с собой (даже не замечая, что я рядом и могу всё услышать) полностью давала волю беспросветному отчаянию, захлёбываясь обрывками сожалений. Я многократно повторяла намёками, что меня можно не стесняться и без каких-либо опасений делиться чувствами, но она словно нарочно не понимала и продолжала утаивать колоссальное горе, которое мы вполне могли бы разделить. Так она противоречила своим же словам, сказанным вскоре после смерти Хоуп...​

Со всем доступным эгоизмом я принимала мамину скрытность на свой счёт. Что, если на самом деле она тоже винила меня и поэтому избегала прежней близости? И как в подобном случае заслужить прощение? Что ни говори, а без доверия со стороны самого близкого (и отныне единственного) человека мне поначалу было совсем тяжко.

Беда, как водится, не явилась одна. С тех пор, как папы не стало, Маркиза бродила по дому сама не своя. Они никогда не были особо близки, тем не менее, судя по словам мамы, ещё той страшной ночью кошка не находила себе места, словно знала, что происходит с одним из её людей. Тоскливые завывания, безучастность к еде и равнодушие ко всяческим ласкам... Такими безрадостными были последние дни Маркизы. Прожив долгую и по большей части одинокую (хотя она наверняка назвала бы себя независимой) жизнь, любимица Хоуп покинула нас в и без того мрачные времена.​

Дни тянулись невыносимо медленно. Дом словно окутало плотным одеялом, приглушающим ход времени. Мы с мамой практически не разговаривали: каждая поддалась своим демонам, и от этого обоюдного молчания боль не утихала, а как будто консервировалась.

Раз в три дня мы обязательно ездили на кладбище. Папа нашёл покой неподалёку от Хоуп, поэтому язвительная часть моего сознания, для которой нет ничего святого, называла такие визиты семейными сборами. Не знаю, о чём думала в такие моменты мама, так как из неё нельзя было вытянуть ни слова, ни осмысленного взгляда. Словно душа улетала в другой мир – на более тесную встречу с потерянными близкими. Даже когда день заканчивался, мне не сразу удавалось до неё достучаться. Уверена, не будь меня рядом, она бы с лёгкостью провела остаток жизни рядом с их могилами... Но как-то жёстко прозвучало для той, кто на первых порах боролся с аналогичным чувством.​

Всё было лучше, чем дома. Запираясь в своей спальне (чего до этого ни разу не припомню), мама часами сидела не шевелясь, не отвечая на мой робкий стук и предложения поужинать. Я переставала верить в то, что когда-нибудь всё снова изменится к лучшему. Узнав из личного дневника правду о сломанной психике Миранды Картер, я всерьёз опасалась, что без целительного влияния отца все предыдущие положительные эффекты исчезнут, оставив полнейшую пустоту. Но на фоне подсознания продолжала существовать пресловутая надежда на время, которое считается лучшим лекарем человеческих душ. Заслуженно ли? Тогда сомневаться элементарно не хотелось.​

Сама я на удивление недолго поддавалась неизбежному упадку. Осознав, что на этот раз некому помочь мне выкарабкаться из только ширящейся трясины самокопаний, я закусила губу и стала заставлять себя жить дальше, дабы сохранять рассудок и ухаживать за мамой, пока та не придёт в себя. В кои-то веки сознательно приняла ответственность за содеянное...

В первую очередь моё возвращение к нормальной жизни касалось маминых предприятий, о которых она ожидаемо забыла. И если с книжным домом помогал дядя Ло, то в салоне красоты я осталась один на один с безликой толпой, абсолютно равнодушной к отсутствию опыта у нового администратора поневоле. Тётя Кортни со свойственной ей взбалмошностью без предупреждения пропала с радаров, поэтому разбираться в системе пришлось самой, прямо по ходу действия, которое со стороны, наверное, легко назвать комедией.​

Чуть позже я узнала истинную причину такого равнодушия к совместному предприятию: престарелая вдовушка просто-напросто с головой нырнула в нечаянно нагрянувшую позднюю любовь с каким-то юнцом, моим ровесником. Наряду с возмущением (зная о нашей ситуации, могла бы и помочь!), я поймала себя на совсем уж постыдной зависти: мол, даже у безответственной тётки Кортни далеко не первой свежести нашёлся ухажёр. Со стыда умру, если кто-нибудь прослушает эти кассеты с самыми нелепыми признаниями...​

К слову, данную историю во всех подробностях я узнала от Сибс, которая в один из вечеров, полных усталости и ненависти к клиентам, неожиданно навестила меня в салоне. «О, ты до сих пор здесь? Никогда не видела тебя трудоголиком, поэтому проезжала мимо с твёрдой уверенностью, что наткнусь на закрытую дверь». Несмотря на то, что мы почти не общались в последнее время, я была рада неожиданной встрече. Хоть одно знакомое лицо, к тому же озарённое лёгкой улыбкой.​

Как оказалось, причин для улыбок у Сибиллы теперь хоть отбавляй. С прошлого раза, когда я о ней рассказывала, жизненная ситуация изменилась до неузнаваемости. Сибс не только нашла «друга для души», но и удачно устроилась на работу мечты, в которой добилась молниеносных успехов благодаря счастливой случайности: приготовила важной шишке на банкете всего одно блюдо на высшем уровне – и всё, на щедрые чаевые может открывать свой мини-ресторанчик в столице. Кстати, именно этим она и планирует заняться в ближайшие месяцы, поэтому и заглянула попрощаться перед отъездом.​

«Ну а что? Айзек уже вырос и активно отмахивается от моей помощи, мама нашла поддержку в свежем мужском плече, так что и я, наконец, могу пожить для себя!» Вспомнив при взгляде на сияющее лицо Сиби о том, что она тоже потеряла отца, но смогла снова подняться на ноги, я ощутила двойственные чувства. С одной стороны, порадовалась и восхитилась её стойкостью, но с другой... Чёртова зависть, кажется, становится моим кредо. И именно она, как правило, в таких ситуациях оказывается сильнее, отражаясь извне.

«Знаешь, могла бы хоть улыбнуться. Я же не хвастаюсь, а пытаюсь продемонстрировать, что не всё потеряно, пока мы живы». Меня бы тоже задела подобная реакция человека, которого считаешь другом (хотя по-прежнему не могу назвать Сибс кем-то больше давней знакомой), но чёртова неоправданная гордость не дала извиниться, а наоборот пожелала закатить мини-скандал в лучших традициях прошлого. В ходе этого краткого обмена взаимными недовольствами Сибилла высказала мысль, которую мне не помешало бы услышать давным-давно. «Люди ведь становятся счастливыми не потому, что получают от жизни больше других, а потому что хотят. Но даже когда у тебя было всё, ты находила только поводы для страданий, и со временем это стало привычкой. Не пора ли взглянуть на мир и, в первую очередь, на себя под другим углом?» И пока я из принципа искала громких возражений, раздражённая Сиби махнула рукой и стремительно покинула кабинет.​

Мне удалось нагнать её перед самой дверью. Чувствуя, что мы вряд ли увидимся снова, я не хотела расставаться на негативной ноте, так как позднее обязательно стала бы винить себя за это. Как бы там ни было, Сибс по мере возможностей пыталась исполнить данное Хоуп обещание – присматривать за мной и подталкивать к пути истинному. И хотя её методы нельзя назвать успешными, напоследок я улыбнулась и вспомнила только хорошее: «Удачи в новой жизни!» – кажется, сложно придумать нечто шаблоннее. Но Сибилла улыбнулась в ответ: «Тебе тоже! И только попробуй не стать счастливой!» Неоднозначно и вполне в её духе.​

Стать счастливой... Судя по словам Сибс, всё просто: достаточно захотеть. Но разве это не свойство человека по умолчанию? Разве я не хотела когда-либо ощутить то самое счастье, о котором поётся столько дифирамбов? И каждый раз чего-то не хватало. Чего-то, что чаще обычного ассоциируется с заветным... чувством, ощущением, состоянием?..

В перерывах между салоном и домом я нередко гуляла по парку, где ничто и никто не мешал вязкому течению моих запутанных и уныло однотипных мыслей. И всё это сопровождалось удивлением при взгляде на других людей: неужели их не терзают подобные размышления о сложности жизни, о несправедливости её устройства, о проблеме счастья? Как у них получается быть такими спокойными в этом пугающем океане событий, независимо от нашего желания бесповоротно меняющих судьбу до такой степени, что последствия никогда не исправишь? Как они умудряются смириться и наслаждаться имеющимся, отпуская мечты и надежды? Очевидно, что покоя мне подобные раздумья не несли.​

Словно мало было неутешительных мыслей, однажды произошло ещё и весьма огорчительное событие, которое вкратце можно озаглавить как «Ненужная встреча с ненужным человеком». Но жизнь устроена не нами и иногда мне кажется, что вовсе не для нас.

Я шла по парку, погрузившись в достигшие абсурдной степени раскопки самой себя, как вдруг издалека донёсся голос, обладателя которого я успешно стёрла из памяти несколько месяцев назад, чтобы освободить место для чего-то... менее отвратительного. Скалясь наигранно беззаботной улыбкой (уже издалека можно было заметить её фальшивость), ко мне прямо по газону направлялся Аксель, вид которого вызывал чувство, чем-то похожее на чистку зубов наждачной бумагой. Как сильно в тот момент я жалела о неумении телепортироваться...

«Знал, что когда-нибудь встречу тебя здесь. Всё-таки этот парк с детства по праву принадлежит нам, а, детка?» Раньше, что бы он ни делал, переполняло меня теплом и умилением, но теперь любой жест моментально убивает миллионы моих нервных клеток. Жаль, что надежда никогда не увидеться после той позорной ночи последовала примеру всех остальных и не оправдалась.​

На как можно менее дружелюбный вопрос («Ну и какого чёрта тебе от меня нужно?») вызывающий нереальное отторжение Аксель невинно рассмеялся и ответил тоном, которым совсем уж тупенькому ребёнку объясняют, что нельзя есть каку: «Нам ведь есть о чём поговорить, правда?» С этими словами, за каждое из которых хотелось дать пощёчину с размаха, его самоуверенный взгляд с моего лица сполз на живот: «Ты ведь неспроста так часто здесь гуляешь».

Я никогда не блистала пониманием намёков, вот и в тот раз в недоумении таращилась на Акселя, пока тот не соизволил объясниться. «Не нужно скрывать или отрицать это: я вполне готов отвечать за последствия. Думаю, вместе у нас получится стать хорошими родителями». Родителями! Причём хорошими! В первые секунды осознания я не могла решить: злиться или покатываться со смеху. В итоге получилось нечто среднее, повергнувшее в шок несостоявшегося папашу.

Следовало заснять лицо Акселя в тот момент, когда он понял, что просчитался. К счастью, её величество Случайность уберегла меня от потомства бывшего возлюбленного. Я совершенно точно знала, что не беременна, и, видя в неожиданно взбесившихся глазах отсутствие малейших нежных чувств, не понимала, почему его так расстроил этот факт. По крайней мере, пока бессвязная ярость не эволюционировала до отдельных слов, явивших истинную природу друга детства.​

Неуклонно наступая на меня, Аксель бормотал что-то о нарушенных планах, о продолжении рода, о наследниках и том, как мы созданы друг для друга и должны жить под одной крышей... Тогда его истинные мотивы стали очевидны. «Под одной крышей», значит? Ну конечно, наш дом куда роскошнее их со Стеллой мелкой квартирки! Всего-то и требовалось сделать ребёнка и убедить меня построить нормальную семью. Вот только с такими отбросами, каким стал Аксель, нормальную семью не создашь при всём желании. Однако он меня не слышал или же попросту не хотел смириться с тем, что случай сыграл не в его пользу и возможность устроиться в незаслуженно хороших условиях безвозвратно упущена.

Оттолкнув нахала и пригрозив связями в полиции (друзья папы обо мне не знают, но и Акселю об этом никто не расскажет), я заявила, что не желаю его когда-либо видеть и, не дожидаясь ответа (наверняка грубого), направилась к выходу из парка, в котором с тех пор зареклась гулять. Учитывая, что всё завершилось в мою пользу, лучше не испытывать хэппи-энд и радоваться хотя бы тому, что отцом моего потенциального ребёнка никогда не будет Аксель.​

Впрочем, это был не совсем конец той несуразной истории. Через пару дней, возвращаясь с прогулки в другой стороне города, я столкнулась с ещё одной нежелательной личностью, которую следовало моментально гнать в шею. Задумчиво разглядывая почтовый ящик, перед домом нагло ошивалась Стелла. В её намерениях не было ни малейших сомнений: наверняка явилась хитростями устраивать своего сынка, раз уж у самого не вышло. Пожалев, что не завела агрессивную к незваным гостям собаку, я лишь тяжело вздохнула перед тем, как начать очередной скандал.​

В стерзвозной без всяких мер мамаше Акселя (стоит ли удивляться такому гнилому чаду?) меня в тот день поразили две вещи: 1) старость не украсила её даже самую малость; 2) натренировав выдержку, она не оскорбила меня ни разу за те пять минут, пока мы обе пытались всеми силами избежать уголовной ответственности. Ей даже хватило наглости выставить себя жертвой: мол, я втихаря избавилась от её внука и тем самым испортила жизнь сыну. Ну конечно, не сможет теперь, бедолага, устроиться припеваючи за чужой счёт! И как только мама с ней в прошлом дружила?..​

Так или иначе, Стелла не поверила, что никакого ребёнка нет, не было и не будет, но уйти ей пришлось: те же эфемерные связи с полицией и во второй раз не подвели. И всё же, каковы люди!.. Пожалуй, больше никогда не встречаясь с этой семейкой действительно можно стать счастливой.

В холле меня уже ждала обеспокоенная мама. К ней постепенно возвращался интерес к окружающему миру, поэтому и на этот раз, услышав снаружи громкие голоса, она временно забыла о внутренних переживаниях. Пребывая в около истеричном состоянии, я постаралась объяснить произошедшее, но вышло настолько спутано, что мама всё поняла иначе. «Ребёнок? У тебя в самом деле будет ребёнок?» – даже её глаза загорелись от возможной перспективы. Судя по взгляду, было не так уж важно от кого и при каких обстоятельствах, главное – что я не останусь одна. Правда вновь заставила её поникнуть...​

После такого я полночи не могла уснуть. Суждено ли мне создать семью? Если нет, то первой, как и последней, я точно не буду. Это ведь не гарантированная возможность, доступная каждому человеку. С другой стороны, мама права в своих беспокойствах: одной мне будет, мягко говоря, непросто.

За всеми этими «семейными» размышлениями я вновь взялась за дневники предшественниц. Удивительное это чтиво: словно у нас своеобразный женский клуб. Не зная их лично, я быстро подружилась с Сарой, Джуди и Талией, погрузившись в их потаённые мысли, и с тех пор, не имея реальных собеседниц, стала обращаться к старым дневникам за поддержкой и ответами. Иногда даже находила.

Никогда не верила в гадания по страницам, но бессонные ночи порождают множество странностей в нашем поведении. Наугад выбрав дневник и страницу, я наткнулась на мини-расследование Талии, посвящённое так называемому сокровищу Ванштайнов. «А что если..?» – с этого мысленного обрывка всё и началось.​

Из всего относящегося к Ванштайнам я поняла лишь то, что их сокровище – явно не денежного характера, иначе в нём совершенно не было бы смысла. Ну, или в такой семье, для которой все богатства сводятся к финансам. И если бы не трагическая случайность с бабушкой и дедушкой, мы бы давно узнали, что скрывает тот пресловутый сейф, код от которого оставила в наследство Сара. Все пафосные фразочки типа «сокровище имеет цену только в сейфе» и «об этом не должна знать ни одна живая душа»... В какой-то момент они показались мне глупыми. С какой стати придавать такое значение какой-то вещи? Не могло же оно оказаться чем-то нематериальным. Однако проверить не мешало.

Аргументов «за» было более чем достаточно: 1) я имею отношение к этой тайне, так как на самую малость остаюсь Ванштайном в каком-то там колене; 2) у меня на руках всё время мира; 3) искать сокровища – наше с Хоуп любимое увлечение детства; 4) мама обожает разговоры о семье; возможно, что разгадка давней тайны смогла бы её воодушевить. Вместе с тем говорить заранее, куда еду, мне не хотелось: всё-таки в прошлый раз из-за поездки в Рубитаун она потеряла родителей.

Не откладывая дело в долгий ящик, я той же ночью разузнала обстановку и решила выдвинуться в путь уже следующим утром. Рубитаун по-прежнему существовал на карте, а старый особняк Ванштайнов перекупила и отреставрировала некая частная компания. Судя по всему, суевериями они явно не страдают, раз перепродают дом, сгоревший дотла вместе с моей безумной дальней родственницей. Оставалось надеяться, что сейф по-прежнему на месте, как вечный памятник семейным тайнам.

Мама на новость об отъезде отреагировала так, что я почти передумала. Лёгкий румянец и блеск в глазах, только начавшие возвращаться после потери отца, моментально сошли с напрочь застывшего лица. «Куда? Что случилось? Почему одна? Ты вернёшься?» – я была не готова к такому количеству вопросов, но с горем пополам умудрилась отвертеться от дальнейших обсуждений. Мол, есть надежда на какое-то издательство, но представиться нужно лично. Уверена, что мама не поверила (слишком уж хорошо умеет распознавать ложь), но молча смирилась с тем, что отговорить меня не получится.​

«Пообещай, что вернёшься», – слабо произнесла она перед тем, как снова запереться в спальне.

Не теряя времени, я отправилась в гости к прошлому, довольно-таки бесславному, судя по всему, что мне о нём известно. Напыщенность, алчность, взаимная неприязнь – вот мой личный ряд ассоциаций с Ванштайнами. И учитывая все обрывки истории с сокровищем, я изначально не рассчитывала найти что-либо, способное в корне изменить нашу с мамой жизнь. Чёртово семейное любопытство... Если бы не оно, данная кассета закончилась бы ещё несколько минут назад.

Я заранее созвонилась с агентом недвижимости, отвечающим за бывшую обитель Ванштайнов, поэтому меня должны были встретить. Пока этого не случилось, я задумчиво бродила перед домом, в котором за время существования (неоднократно прерванного и восстановленного) накопилось столько горечи, что она ощущалась даже в отреставрированном виде. В голове как раз промелькнули слова Джуди о том, что прошлое должно оставаться в прошлом, но тут навстречу вышел мистер Белт, обещавший показать участок. Я отбросила воспоминания о «семейном проклятии» и пошла за ним.​

Не знаю, как выглядела цитадель Ванштайнов во времена Тайры, но в нынешнем оформлении дом показался мне до ужаса неказистым. Как кто-то вообще может захотеть жить в таком приторно роскошном интерьере? Мебель дороже нашего автомобиля, натёртые до блеска полы, дорогие статуэтки на каждой полке в чрезмерном количестве... Агент говорил о новом облике ванштайновской гостиной с преувеличенной гордостью, но меня было сложно пронять типичными речами, словно наизусть цитируемыми из учебников по продаже недвижимости. В окружающем обилии излишеств я искала нечто напоминающее сейф.​

Наконец, очередь дошла до библиотеки – священного места для Сары в её детские годы. Помня об этом, я почти не сомневалась, что нет лучшего места для сокровища Ванштайнов. Словно читая мои мысли бегущей строкой, мистер Белт с загадочным видом полушёпотом сообщил: «Именно здесь, над камином, расположена главная тайна особняка, которую анонимный спонсор реставрации повелел оставить нетронутой. Сейф, который не открывали несколько сотен лет! Возможно, именно вы сумеете разгадать комбинацию и узнать, какие сокровища он скрывает?» Изящное завлечение потенциальных покупателей, но хотелось бы обойтись без этого.

Как по заказу, снизу (библиотека расположена на втором этаже) раздался телефонный звонок. Кто-то вовремя решил воспользоваться устаревшей проводной связью. Слишком вовремя. Впрочем, я была только рада подобной случайности: пока агент отвлёкся, у меня было время разобраться с заветным сейфом.​

​

Восемь цифр дрожащими пальцами – и комбинация, к моему удивлению, сработала. Дверца с лёгким скрипом приоткрылась, выпуская наружу дыхание бабушки с дедушкой, открывавших семейную тайну последними. Я настолько потеряла себя в реальности, что даже не посчитала нужным откашляться от пыли, слетевшей с одинокого листка бумаги, без каких-либо препятствий оказавшегося в моих неуверенных руках. «И... всё? Это оно? Пресловутое сокровище Ванштайнов – всего лишь детский рисунок?..»

Мир замер, а потом время стремительно полетело назад. Вот Талия и Курт стоят перед сейфом в полном недоумении, которое быстро сменяется смехом умиления: они и без того счастливы. Вот содержимое шокирует отчаявшуюся Вирджинию, которая теряет последнюю надежду на обретение смысла в быстро угасающей жизни. Вот внешне холодный Рональд улыбается, пока никто не видит, любуясь неумелым, но искренним рисунком старшей дочери, вопреки обидам и несправедливости нарисовавшей их семью крепкой и счастливой. А потом все эти разномастные образы сливаются в одинокую меня, вместо перекрёстка оказавшуюся перед пропастью.

Я начинаю нервно посмеиваться над изящной иронией жизни и очевидным смыслом «сокровища». Чувствую, как дёргается глаз, а взгляд затуманивают вестники приближающейся истерики. Ну конечно, семейное сокровище – это сама семья, но к чему было делать из всего этого тайну, какое-то громогласное откровение? Надеясь найти поддержку в сложившейся ситуации, я получила ещё один пинок: той, кто разрушает семью, в который раз напомнили и без того известную истину о её важности.

Слёзы обиды на тех, кто общими стараниями создал всю эту пустую легенду, ручьями стекали по щекам, падали на подрагивающий в руках многолетний рисунок и размывали и без того нечёткие границы. В таком состоянии неожиданный звонок мобильного подействовал как ударная доза катализатора. Равнодушно смяв злополучный лист бумаги (напоследок глаз уловил банальщину от маленькой Сары: «Не деньги делают нас богачами») и на автомате спрятав его в карман, я взглянула на телефон, сообщавший о вызове со скрытого номера. «Не самое обнадёживающее совпадение», – подумала я, но всё-таки ответила загадочному некто.​

– Здравствуй, Ирма. Вижу, ты немного разочарована? – раздался по ту сторону незнакомый и в то же время по ощущению родной голос: в нём было на удивление много теплоты.
– Раз уж на то пошло, то «немного» – слишком слабо сказано... Но кто вы?! И откуда это знаете? – как обычно, я чуть не упустила главное.
– Почему тебя так огорчила находка? – в таких случаях на прямые ответы можно и не рассчитывать.
– А разве это не очевидно? – плюнув на все условности, разбитая и почти распадающаяся от сокрушений я решила подыграть неизвестной (голос явно был женским). – Как-то глупо делать тайной то, о чём и так все знают.
– Непреложные истины часто воспринимаются как должное, разве нет?
– Но при чём здесь я? Веришь или нет, всей душой люблю свою семью, но это не мешает мне её травмировать и разрушать. Грош цена таким сокровищам, не имеющим, по сути, никакой ценности!

Неизвестная молчала. Видимо, была не готова к такому повороту событий. И пока она придумывала очередную фразу, наверняка до краёв наполненную пафосом, я лихорадочно осматривалась по сторонам, ища камеры наблюдения. Вместо этого взгляд зацепился за корешки ближайших книг. Картер, Картер, Картер... Полки были набиты дядиными книгами, среди которых встретилась и парочка моих. Ещё одно требование неназванного спонсора реставрации?

– Недостаточно только любить... – снова отозвалась собеседница, но я не услышала ничего нового и в порыве раздражения выключила телефон. Начитаться безликих фразочек я всегда смогу в дешёвой литературе или в сети.

Не дожидаясь, пока вернётся мистер Белт, я со всей бурлящей злостью захлопнула опустевший сейф, невольно сравнив его с уголком души, отвечающим за бессмысленные надежды, и покинула библиотеку, а затем и бывший особняк Ванштайнов. Поездка, обещавшая хоть какое-то развлечение, если не облегчение (в несуществующем идеале), оказалась полной пустышкой, очередным мыльным пузырём в моей копилке жизненного опыта. Слово дня – разочарование.​

Виня во всём неизвестную, я даже не пыталась разгадать её личность: хватит с меня этих чёртовых тайн, не сулящих ничего стоящего. Кем бы она ни была, ей должно быть стыдно за неуёмный пафос и возведение в культ всяческих банальностей.

Остановившись перед фонтаном, наверняка избежавшем реставрации и видавшем ещё ванштайновские времена, я на мгновение замерла, а потом, ни секунды не сомневаясь, достала из кармана смятый рисунок и бросила его в бурлящую воду. Всё равно эти проклятые Ванштайны сделали бы то же самое, как когда-то поступили с самим идеалом семьи. А теперь кто-то вынужден расплачиваться за ношение дурных генов... Может, во мне на самом деле больше от них, чем кажется?..​

Хрупкий листок из прошлого быстро поддался пагубному влиянию воды и стал ещё одним болезненным воспоминанием. Следом за ним в небытие полетел телефон, всё ещё хранящий облик неизвестной. Я не жалела, так как привыкла разрушать и вряд ли теперь смогу измениться.

И вот, пора возвращаться домой, но я колеблюсь: вдруг уже слишком поздно? Снова.​

Таки я сделала это... Верьте или нет, но наравне с типичными оправданиями тринадцатый отчёт неслабо меня измотал, ибо эту точку можно считать поворотной в истории Картеров. На то оно и пятое поколение, чтобы жечь приевшиеся мосты и идти ва-банк ;3

Роль палок в колёсах на сей раз выполняли ещё и технические неурядицы. Мало того, что проблем доставило кладбище (о чём будет подробно написано в дневнике династийца), при переносе на отремонтированный ноут взбрыкнули допы, в частности – потерявшиеся скинтоны. Хорошо, что SimPE способна исправить эти фейлы, а то играть Ирмой и Дилайлой в "новом" виде мне до жути не понравилось х) Слишком уж скинтоны меняют персонажей...

Если вы ожидали, что я не буду жестоким автором по отношению к и так настрадавшемуся Дагу, то спешу огорчить: вы читаете Картеров х) Однако изящно вписать в историю стандартную и бесславную смерть от града... Согласитесь, бывший мистер Колхоун ушёл из жизни стильно.) К слову, о нём тоже скоро появится бонус в закулисье *з*

И да, с возвращением! Вас и меня ^___^​

Династия: 5
Деньги: 6
Счастливые симы: 4
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1
Призраки: 4 + 1 за смерть Дага от града
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 3
Коллекции: 1
Мастер: 1
Всего: 63 + 1 = 64

Штрафы: 1
Избыток: 7​

 

[Valiotti]

Не помню, в какой именно момент меня так переклинило, но с этих пор начинается новый виток странности в истории Картеров.
Наслаждайтесь так же, как наигрывающий и пишущий всё это автор ;3

Когда я предлагал Тео поселиться в общаге, то даже предположить не мог, трешем какого масштаба это решение обойдётся нам обоим. Изначальной мотивацией была готовая жратва, ну и изобилие симпатичных студенток, запросто готовых весело скоротать вечерок. Да и снимать комнату гораздо дешевле, чем целый дом, а остаток стипендии в таком случае уходит на куда более приятные нужды.

В общем, сплошные плюсы, которые со временем по закону подлости превратились в минусы. От еды нашей поварихи повально дохли даже стойкие ко всем напастям тараканы, а от девушек оказалось больше проблем, чем удовольствия. В частности, от одной особенно дерзкой, умудрившейся подгадить нам с Тео разом.

Впервые столкнувшись с Барбарой, я понятия не имел, что на тот момент она уже встречалась с братом. Просто какая-то очаровательно глуповатая милашка с другого факультета попросила объяснить ей пару тем по математике. Что поделать: будучи лучшим студентом специальности, частенько сталкиваешься с подобными просьбами. И хорошо если просительница минимально симпатична, а то когда платить натурой рвутся откровенные страшилы... Горе от ума, да и только.​

Как и ожидалось, благодарить за помощь Барбара предложила свиданиями. Вполне стандартно в этом городке, где красавцев вроде меня (к чему излишняя скромность, если данный факт подтвердит любой знакомый, не говоря уже о девушках?) днём с огнём не найти. Хотя совру, если скажу, что сам не испытывал к ней определённой тяги. Всё-таки обаянием и какой-никакой красотой природа эту девчонку не обделила. Чего нельзя сказать о мозгах...​

Впрочем, кому нужны мозги, когда девушка настолько хороша, что её присутствие провоцирует ревность всех остальных особ женского пола в пределах целой общаги? По крайней мере, именно так я объяснял себе их странное поведение. Где бы мы ни появлялись вдвоём, местные нимфы (разумеется, в курсе романа Барбары и Тео) только и сыпали вопросами: «А давно вы встречаетесь?» и иже с ним. И как я раньше не слышал в этих словах откровенного злорадства? Не говоря уже о недовольной мордашке Барби, причину которой я тоже интерпретировал неверно.​

Тайное, конечно же, вскоре стало явным благодаря откровенной тупости Барбары. Впрочем, спасибо ей, что не стала морочить нам голову ещё дольше. Неожиданно оказавшись соперниками, мы с Тео тогда крупно поссорились, впервые за всё время знакомства (хотя и относительно недолгого). Было бы из-за чего! Брат вдруг показал себя с упрямой стороны и даже слышать не хотел, что никакого коварного плана по уводу девушки никогда не существовало в природе. Да знай я об объекте его чувств, в жизни бы в её сторону не взглянул! Но нет, паранойя Тео (боялся он, видите ли, нас знакомить) сыграла против него же. Ну а я, видать, ещё где-то провинился, раз попал в список жертв.​

Уже не помню точно, сколько недель понадобилось, чтобы Тео остыл и снова согласился со мной общаться. Не ожидал от себя, но пережить тот период тотального игнора было непросто. Казалось бы, привязываться к людям – против моих принципов, но Тео всё-таки на порядок важнее других. Если бы не его помощь с побегом из проклятого дома родителей, кто знает, что бы сейчас со мной было... Поэтому последствия ссоры по вине безмозглой куклы оказались такими тяжёлыми.

И чтоб её, Барбара продолжала мне названивать с навязчивыми предложениями встретиться снова! Как будто не понимала всех сыпавшихся на неё оскорблений, с каждым разом становящихся всё откровеннее. «Да пойми же, только тебя теперь люблю!» – приторно щебетала она, заливаясь невинным смехом, словно это могло заслужить ей прощение. Вот как после такого не разочароваться в девушках?..​

Возможно, что со временем так и произошло бы (с Барбарой недолго и свихнуться, раз уж на то пошло), но после марафона тычков жизнь наконец-то подсунула приятнейший сюрприз, компенсирующий почти все мучения от размолвки с Тео.

В тот вечер, доведённый до бешенства прилипчивостью Барбары и замкнутостью брата, я решил уделаться в хлам и хотя бы на время забыть даже слово «проблемы». Делать это в одиночку – почти как подписаться под званием «Неудачник года», поэтому в компанию временно был принят наименее тупорылый сокурсник – Энакин. От него, конечно, за милю разит нестиранными носками, но выбирать там особо не из кого.​

Вечер начинался сравнительно неплохо. Мы с огорчающе молчаливым Энакином выпили по бокальчику для разогрева и... он тут же собрался ехать обратно в общагу. «Скоро зачёты, – говорит. – Нечего пьянствовать без повода». Чувак, я тут битые полчаса рассказываю, сколько у меня очешуенно важных поводов напиться вдрызг, а ты!.. В общем, с собутыльником как-то не сложилось, но я слишком далеко зашёл, чтобы сдаваться и тоже ехать баиньки. Впереди ждало минимум три крепчайших коктейля из меню того паршивого заведения.

По крайней мере, таков был первоначальный план. Уже на втором этапе меня прервал смутно знакомый голос. Что радовало и стимулировало воображение – женский.

– Так вот где собираются заядлые прогульщики.
– Мисс Кальенти? Ну надо же! А вы здесь откуда?
– Да вот, собираю компромат на своих студентов.​

Кого я ожидал увидеть меньше всего, так это мою преподшу по искусствоведению (чёрт бы разобрал, зачем математику подобные дисциплины). Она, конечно, слишком молодая и слишком классная для препода (именно поэтому я ходил на её пары чаще других), но ночные тусы в баре – явно не по её части. Слишком уж милашка во всех отношениях, явная отличница по жизни.

Прежде, чем я успел сфокусировать взгляд, бар с оплаченным коктейлем уже остался где-то позади, а мисс Кальенти вдруг вздумалось разузнать причину моих частых прогулов за последнее время, из-за которых я рисковал получить низкий балл. По искусствоведению! Как сейчас помню свой громогласный смех, перекрывающий даже клубняк, непрерывно играющий на фоне.

– Можешь смеяться, но я действительно переживаю. На других занятиях ты тоже не бываешь, поэтому рискуешь заработать гораздо больше проблем, чем неуд по периферийному предмету.
– Знали бы вы, насколько меня это сейчас не волнует, даже обиделись бы.
– Может, расскажешь, в чём всё-таки дело? Я, конечно, не эксперт по жизненным вопросам и уж тем более не претендую на звание близкого друга, но иногда этого и не требуется.​

Она, наверное, и не надеялась, что я решусь открыться, но отсутствие близких друзей помимо Тео и парочка суровых коктейлей сделали своё дело: начавшись шутливо и наигранно, моя внезапная исповедь переросла в нечто вполне серьёзное и даже искреннее. Было неожиданно легко открывать ей душу, а от понимания и поддержки в глазах напротив (к слову, ещё и красивых) я ловил нереальный кайф, не сравнимый даже с алкоголем. Вовремя же она меня нашла...

Чтобы как-то сгладить своё невольное размягчение, я не дал ей опомниться, когда рассказ подошёл к концу, и резко потащил на танцпол, чтобы поскорее стрясти налёт сентиментальности. В пьяном виде танцор из меня что из Тео дамский угодник, но, по крайней мере, нам было весело. Элис (всё-таки подобные ночи ого-го как сближают, даже в случае с преподами) сама сказала об этом, когда с улыбкой до ушей впихивала меня в такси.​

С тех пор мы частенько тусили вместе. Выбирались как можно дальше, чтобы не столкнуться со знакомыми, которые своим вниманием стопроцентно испортили бы всё удовольствие. Не мне: мне-то всегда было наплевать на мнение других, да и дружескую грань мы не переходили. Но спокойствие Элис было важнее пары лишних симолеонов за услуги таксиста. Деньги не проблема, когда тратишь их на особенных людей.

Чёрт, я же говорил, что она была самой настоящей милашкой! Идеально доброй, весёлой, понимающей, в конце концов – просто красоткой... Если бы кто-то на моём месте смог сдержаться и не влюбиться в такую, я бы всерьёз усомнился в его ориентации. Однако, учитывая дальнейшие события, мало кому пожелаешь оказаться на моём месте...

Дошло до того, что я устал сдерживать свои чувства и решил открыть их, что бы за этим ни последовало. По некоторым взглядам, жестам и интонациям казалось, что Элис готова ответить взаимностью, поэтому в один из наших совместных вечеров вместо бара я отвёз её в шикарный ресторан, где во время первого же тоста признался в самой что ни на есть пламенной любви. Реакция в корне отличалась от всего, что я успел нафантазировать. Сначала она посчитала услышанное шуткой, а затем... как будто испугалась?​

– О нет, этого не должно было случиться...
– А, по-моему, нет ничего логичнее такого варианта развития событий. После наших времяпровождений...
– Том, пожалуйста, ещё не поздно посмеяться над этой шуткой.
– Шуткой?! Я говорю абсолютно серьёзно! Ты мне по-настоящему небезразлична, так что какая разница, если мы до сих пор препод и студент? Скоро я окончу универ и тогда...
– Ты не понимаешь, у нас не может быть... такого будущего.
– Я не в твоём вкусе? Френдзона? Для меня это не приговор.
– Не сомневаюсь, но что насчёт более существенных причин?
– В упор не вижу ни одной!
– Какая же я дура... Следовало сказать раньше.
– Да что сказать-то?!
– Это сложно, но... Мы с тобой – родственники.

Занавес. Финита ля комедия. Полный финиш.​

Элис Кальенти оказалась дочерью моего отца и тётки Люси, с которой мы никогда не были знакомы лично. Разумеется, я знал (только без имён и фотографий), что до всей той скандальной истории с изменой у него была дочь, пускай и приёмная. О последнем Элис, кстати, умолчала, хотя тот факт, что мы не состоим в кровном родстве, мог бы всё изменить. Видимо, ей всё-таки не хотелось переводить наши отношения на новый уровень.

На вопрос «зачем» она решила дать слишком объёмный ответ, оправдывающий сразу всё: и доброту, и нежность, и понимание. Видите ли, ещё в детстве, не доверяя своей сестре и предателю-мужу, тётка Люси попросила Элис по возможности следить за мной и заботиться, чего она сама не могла сделать по состоянию здоровья, подорванного двойной изменой. Целую жизнь у меня был тайный ангел-хранитель, за кулисами решающий большую часть школьных, а затем и университетских проблем, вот только зря этот ангел всё-таки решился выйти на сцену.

Я задыхался не столько от внезапно открывшейся правды (личных заслуг у меня оказалось кот наплакал), сколько от невзаимности. «Мы же, грубо говоря, вообще не родственники! – вопило возмущённое подсознание. – Почему ты отталкиваешь меня именно по этой недействительной причине?» Так и не дослушав покаянный монолог, я вскочил с места и почти вслепую бросился к выходу. Только освежающий ночной воздух смог вернуть мне чувство реальности.

Чуть погодя Элис вышла следом. С примирительной улыбкой, но в то же время глубоко расстроенная. Мне совершенно не хотелось её видеть и не верилось, что ещё полчаса назад главной была мечта прожить рядом с ней всю оставшуюся жизнь. Теперь же вид недосягаемого безжалостно терзал душу.​

– Знаю, о чём ты думаешь. Вернее, догадываюсь.
– Да? И о чём же?
– Почему я не сказала, что приёмная.
– Что ж, интуиция у тебя работает на пятёрку. Так почему?
– Потому что я давно считаю себя родной. Люси стала моей настоящей матерью, поэтому её семья – моя семья, а в ней ты – мой брат, и только.
– Ты хоть понимаешь, насколько жестока? Даже со всей этой добротой.
– О чём ты?
– Хотя нет. Похоже, просто дурочка.

С этими словами я осуществил свою давнюю мечту – поцеловал опешившую Элис, наплевав на то, что ломаю её мироощущение. Иначе почему ей одной можно?​

Так мы и расстались. Она не смогла вымолвить ни слова и, судя по всему, еле сдерживала слёзы, а я всё сказал до этого, поэтому молча развернулся и побрёл на поиски очередного бара, который помог бы забыться до утра и уснуть где-нибудь, где никто не стал бы искать и беспокоить, в до неприличия скотском состоянии.

Быть счастливым просто, что бы кто ни говорил. Достаточно ставить легко достижимые цели. Например, налакаться пунша до такой степени, чтобы перевернулся горизонт. Один бочонок на веранде забытого всеми бара, оплаченный последними деньгами, – и мир вокруг пустился в весёлый танец по типу хулы. Элис в связке с прочими проблемами тут же была послана далеко и надолго, так как меня ждали новые свершения, в частности – мировой рекорд по жонглированию бокалами: разбил все три практически моментально.​

Бармен уже хотел гнать меня в три шеи (уж не знаю, как тот идиот вообще пустил за стойку кого-то вроде меня), как тут произошло то самое: дверь почти загнувшегося заведения с сомнительной репутацией отворила богиня современного образца, которую многие посчитали бы всего лишь очередным фриком.

– Эй, Джо, по-моему, на вас пало благословение свыше.
– О чём ты, болезный?
– Ослеп что ли? Вон та чикса – явно неземного происхождения. Часто здесь бывает?
– Впервые вижу. Уверен, что это у меня проблемы со зрением? Красотой она явно не блещет...
– Да ну тебя к чёрту! Если уж зелёным загаром никого не удивишь...
– Ах, вот оно что! Иди-ка ты домой, болезный. Пора проспаться!..​

Махнув рукой на откровенного слепца, невосприимчивого к чему-то настолько нестандартному, я неотрывно следил за незнакомкой, которая с нескрываемым беспокойством оглядывалась по сторонам, будто кого-то потеряла и не могла найти. Кожа изумрудного оттенка, глаза, таящие в себе целую вселенную... Всего за пару минут наблюдений она смогла пробудить во мне неуклюжего поэта.

Наконец, я перешёл из пассивно выжидательного режима в открытое наступление: слишком уж подозрительным казалось отсутствие удивлённой реакции со стороны окружающих. Неужели я один видел, насколько она отличалась от приевшегося шаблона?

– О, счастье! Это же ты! – встретили меня возгласы искренней радости.
– Разве мы знакомы? – все заготовленные реплики а-ля «бог пикапа» моментально вылетели из головы.
– Разумеется, ты обо мне не знаешь, зато я... Том, так ведь?
– Ну да, – глупо протянул я, пребывая в лёгком шоке от размаха собственной репутации. – И зачем ты меня искала..?​

– Ия. Можешь звать меня Ией. И... На самом деле, я не знаю, как сказать о чём-то подобном.
– Да расслабься! С кем не бывает? Я пойму.
– Что, правда? Вот так просто?
– Ну да! В конце концов, каждый второй не шарит в математике, но не переживай: с моей помощью ты сдашь любой экзамен. Если, конечно, есть хоть капелька желания научиться паре секретов.
– Ох, ты всё-таки неправильно понял. Математика для меня не имеет значения.
– Тогда в чём проблема? Не можешь сдать логику? Да тоже объясню.
– Скажем так: меня совсем не интересует учёба. Скорее другой аспект, в котором ты так... опытен. Ну, судя по тому, что я слышала.
– Ах, вот оно что! – признаться честно, я опешил. Прежде никто не действовал так открыто. – Ну, для тебя... Почему бы, собственно, и нет?
– С ума сойти! Сраб..! То есть, чудесно. Есть только одно «но»: мне нельзя здесь долго оставаться, так может мы..?
– Да без проблем! К тебе или ко мне?
– Не совсем, – игриво хихикнула незнакомка, подходя всё ближе и легко касаясь моих волос.
– Хоть на край света, если объяснишь, откуда ты взялась такая необычная.
– Капелька терпения – и ты обязательно всё узнаешь. Может, как раз таки на краю света...​

Говорят, что от одного поцелуя может померкнуть целый мир. Так вот, именно это со мной и произошло. Жаль только, что в самом что ни на есть буквальном смысле. И после того, как сознание ускользнуло, началось самое интересное.

Очнулся я неизвестно через сколько... часов? Дней? Лет? Ну ладно, последнее – явное преувеличение, но чувствовал я себя так, словно провалялся в отключке добрых пару суток, чего раньше, к моей чести, никогда не бывало. Однако пробуждение вышло не фонтан. На ледяных плитах местечка по типу тюремной камеры. За пуленепробиваемым стеклом. В каком-то подобии тайной лаборатории сумасшедшего учёного. Последний, кстати, прилагался к комплекту.​

Пока неизвестный занимался своими делами и не заметил, что я очнулся, появилась возможность сориентироваться в ситуации. Сильно сказано, конечно, так как окружение было абсолютно незнакомым, равно как и безымянный пока что мужик, возящийся с какими-то пробирками и вбивавший одному ему ведомые данные в странноватого вида компьютер, на котором, наверное, и пинбола не было. Судя по всем признакам, я конкретно влип, о чём сильнее всего свидетельствовала фотография на противоположной стене: две мелкие девочки чересчур нестандартной внешности, одной из которых явно была встреченная в баре Ия. Таким образом настоящее оказалось хоть как-то связано с прошлым.

Пока я делал эти слабо утешающие открытия, неизвестный отвлёкся от пробирок и кинул нетерпеливый взгляд в мою сторону. Было бесполезно притворяться спящим: он успел заметить, что я очнулся, и... улыбнулся, словно только этого и ждал.

– Неплохо. Всего 63 часа – и ты снова в сознании. Всё-таки она в тебе не ошиблась.
– Что? Кто? Как? – если язык слушался хотя бы минимально, то мысли утратили всякую адекватность. Уже молчу о том, как трудно было подняться: мышцы совершенно задеревенели.
– Не торопись, я всё объясню, когда придёт время. Пока что тебе нужно знать совсем немного: меня зовут Николас и я твой друг. Нет, даже не так: я – твоя кровь, Томас Картер, и вместе мы способны на многое.
– Что, простите? Как всё это понимать? Вы вытрясли мой бумажник, пока я..?
– Можно подумать, что я нуждаюсь в таких мелочных методах! Я знал о тебе задолго до этого... инцидента. А всё благодаря проявленному ИМИ интересу. Видимо, наши с тобой гены весьма привлекательны для ИХ расы.
– А поподробнее? Что ещё за ОНИ такие?
– Те, от кого я тебя спас, разумеется. Да-да, не благодари: для семьи чего только ни сделаешь.
– Спас? Засадив в эту... эту..?
– Камеру для испытуемых? Ну да, через её стены не проходит ИХ сигнал. Ты поймёшь, но чуть позже: такую информацию нельзя проглатывать залпом, иначе рискуешь подавиться.
– Послушайте, как вас там... Николас? В нынешнем положении глупо бояться подавиться, поэтому давайте, выкладывайте как есть. Вы как-то связаны с Ией?
– О, ближе, чем ты думаешь. Она – моя дочь, причём не единственная. Проблема лишь в том, что мы принадлежим разным мирам. Даже родившись здесь, они были вынуждены вернуться к своему народу, на исконную планету... Но я верну их. Благодаря тебе.
– А? Я что-то пропустил? – дело принимало скверный поворот: в глазах подошедшего поближе Николаса плясали искорки сдерживаемого безумия, не обещавшие ничего хорошего.
– Экий ты непонятливый! Всё дело в материале. Виду Инид и Ии с относительно недавних пор нужны особые гены для продолжения рода, а ты их в этом плане более чем устраиваешь. Почему, думаешь, Ия выслеживала и искала именно тебя? Ты – лакомый кусочек для этих бестий, разве не здорово?
– Да как-то не очень, если честно.
– Брось, тебе не грозит никакая опасность, пока мы заодно! Я же предотвратил первое похищение и поймал первую цель. Кстати, она только что тоже пришла в себя.

Где-то за стеной я услышал испуганный вздох Ии, который было трудно не узнать.

– Так что скажешь: поможешь изловить вторую?
– Похоже, дружище Ник, вы явно не в себе. На трезвую голову я не способен поверить в эти россказни.​

Естественно, его такая реакция взбесила, но я не видел смысла подыгрывать безумцу, болтавшему про инопланетные народы. С другой стороны, что если неординарная внешность Ии действительно объясняется её неземным происхождением?.. Так или иначе, работать в команде с одержимым Николасом мне совершенно не хотелось: впечатление он производил самое отталкивающее. Особенно когда разразился смехотворно нелепыми проклятиями.

– Пап? Это на самом деле ты? – раздался неуверенный, едва различимый голос из соседней камеры.
– Неужели вспомнила? – Ник моментально переключил внимание на дочь. – Я уж боялся, что вам совершенно промыли мозги. Ну, ничего: здесь, без ИХ влияния тебе станет гораздо лучше. А затем и Инид...
– Она не придёт, пап. Не клюнет на твой план. Ты же знаешь, я всегда была наивнее и глупее.
– Чушь! Это сильнее её рацио. Я, ты, она... Мы снова станем одной семьёй, как до ИХ вмешательства! Не могу дождаться! Скорее бы!..

Захлёбываясь отвратительными смешками и по-дурацки пританцовывая, напрочь свихнувшийся родственничек направился к выходу.

– Твой отец вообще нормальный? – не сдержался я. Благо Николас уже был далеко, в буквальном и переносном смысле, а то если бы услышал...
– Если это не риторический вопрос, уровень твоего интеллекта меня огорчает, – с лёгким раздражением отозвалась тоже шокированная Ия.​

Позабавив нас немного своими причудливыми танцами, Николас вышел из мини-лаборатории, а через несколько минут ему на смену явился... робот. Я перещипал всего себя, но так и не смог утешиться осознанием, что всё происходящее – всего лишь пьяный сон. Не обращая на нас ровным счётом никакого внимания, роботесса (о чём говорил ужасно неуместный бантик на антенне) занялась компьютерными делами.

– Ты, как я понимаю, тоже не в курсе, где мы?
– Не уверена, но есть кое-какие догадки. Мой отец был таким помешанным консерватором, что наверняка не уехал бы далеко от родного дома. Да и судя по оборудованию... Нет, не может быть! Если это та самая лаборатория, то как ему удалось здесь обосноваться? Да и роботы...
– О чём ты вообще? Знаешь их?
– Кажется, именно они помогали растить нас в детстве. Смутно помню, но... Рита?

Роботесса дёрнулась и на пару мгновений замерла, словно услышанное имя для неё что-то значило. Впрочем, вскоре её снова поглотили электронные данные.​

– Точно! Значит, это Кластер. Вот только почему он выключен, а она совсем не похожа на себя?..
– Слушай, а эта Рита сможет помочь нам выбраться?
– Хм... А ведь это идея!
– Серьёзно? Сама об этом не подумала?
– Говорю же, я намного глупее сестры! Иначе ни за что не стала бы так крупно рисковать, втайне прилетев на вашу планету. Между прочим, по твоей вине.
– Чего?! С этого места поподробнее!
– Ты же слышал отца: нам нужен генетический материал особой категории. А я настолько наивна, что, наблюдая за тобой, приняла этот инстинкт за чувства, о которых читала давным-давно, ещё в детстве.
– Создатель, во что ты меня впутала?..
– Я бы и рада объяснить, но сама не всё понимаю. В любом случае, нельзя здесь оставаться, иначе последствия могут быть необратимы. Я и так вечно косячу...
– Стой! Куда бы ты ни направлялась, давай сбежим отсюда вместе. Плачу чем угодно, только не бросай меня наедине с этим психом!
– Между прочим, обидно, Томас. Говоришь так, словно я собиралась...​

***

А тем временем Тео пытался понять, насколько далеко может зайти автор... х)

​

 

[Valiotti]

Разумеется, я вернулась. Просто в один момент возникло некоторое необъяснимое чувство, что моё место там – в Харрингтоне, рядом с мамой, для которой мир с относительно недавних пор сузился до размера пары дорогих людей. Последних и оттого ещё более ценных, чем прежде. Я бы не смогла жить с тем грузом вины, который готова была взвалить на собственные плечи в минуты постыдной слабости у того проклятого фонтана – свидетеля утонувшего в веках краха Ванштайнов, будь они все неладны.

Я ехала домой в нежелательной спешке, сокращая дорогу везде, где только возможно. Постепенно уверенность в том, что важна каждая минута, нарастала. Словно некто невидимый постоянно твердил: «Быстрее, торопись, поспеши...» Не верю в приметы, но в тот день всё совпало как нельзя кстати.

Когда я вернулась, мама даже не смогла спуститься навстречу. Она с трудом поднялась с дивана в гостиной, стоило лишь меня увидеть, а до этого словно вообще мыслями находилась в ином мире. Слабая улыбка не могла скрыть полуобморочное состояние и какой-то лихорадочный румянец на щеках. Не на шутку насторожившись, я молча ругала себя за глупое желание раскрыть семейную тайну, которая совершенно не стоила ухудшения маминого самочувствия.​

Она пыталась держаться и убеждала, что всё в порядке, но я давно вышла из того возраста, когда в эти виноватые слова удаётся поверить. Отвечая, в свою очередь, на многочисленные вопросы о поездке, я придерживалась прежней легенды с издательством. Вряд ли реальная история принесла бы больше пользы.

В итоге, видя, как она истощена, я повела маму на кухню, где решила приготовить её любимое блюдо и по ходу беседы сочинить что-то забавное, дабы отвлечься от печальных мыслей и сгладить слегка неловкую ситуацию (всегда гадко утаивать что-либо от самых близких, истинно переживающих). Однако план не удался: неторопливо съев пару кусочков обожаемого запечённого лосося, мама сослалась на дурноту, сообщила, что хочет немного подремать, но ещё в кухне потеряла сознание. Не буду акцентировать внимание на своей тогдашней панике, но никогда ещё мне не было так страшно. Ни за кого. Даже за Хоуп.​

Позднее, придя в себя после экстренного вызова врача, мама долго извинялась за то, что доставляет столько хлопот. А затем я и не заметила, как мы перешли на тему, которая в последнее время волнует её сильнее всего: моё семейное будущее. Разумеется, ей хочется видеть меня счастливой, в объятиях верного, любящего мужа и в окружении славных голубоглазых ребятишек, наполняющих ныне пустынный и померкший дом звонким смехом с оттенком ещё не утраченной беззаботности. Правда, она словно стеснялась этого вполне естественного желания и говорила сплошными намёками, но моё израненное (именно в этой области сильнее всего) сердце ощущало истинный посыл слишком остро. Чёрт возьми, как будто я не мечтала о той же идилличной картине!..

Всю ночь после того разговора я проворочалась в муках самокопаний, увлажнив бессильными слезами каждый уголок подушки. Спасительный сон так и не пришёл, зато явилась самая безумная мысль после решения устремиться за журавлём в небе под личиной семейного сокровища Ванштайнов. Пускай мне и не светит удачный брак, но ведь любовь никогда не являлась обязательным условием для рождения ребёнка. Не мечтала о судьбе матери-одиночки, но вот если отбросить вторую часть... Наше сознание в три часа, самое странное время между беспокойными метаниями ночи и отрезвляющим рационализмом утра, выдаёт порой несусветные предложения, которые чаще обычного в корне меняют человеческие жизни.​

Не стану вдаваться в подробности, так как элементарно не помню, что привело меня к такому выводу. Просто в один момент показалось очевидным как день, что ради заветной беременности можно обойтись единичным контактом, пусть даже по просьбе (в моём случае – весьма отчаянной). Об Акселе, одном из немногих моих знакомых мужского пола, и речи быть не могло. Тогда на горизонте возник образ Найджела. Несмотря на некий страх перед бывшим агентом, он показался мне вполне привлекательным и подходящим на роль технического отца будущего ребёнка (да, я довольно быстро смирилась с одиноким родительством).

Сейчас тот поступок кажется неимоверно унизительным, но тогда я чувствовала себя окрылённой. До мелочей придумав и заучив крайне нелепую речь со всевозможными аргументами, я отправилась в гости к Найджу (адрес агент дал сам вскоре после начала нашего недолгого сотрудничества, но пригодился он нескоро и вовсе не для изначальных целей). Пребывая в счастливом неведении о том, насколько жалким был тот поступок, я даже не думала о возможном отказе.

Но, разумеется, Найджела мой вид на пороге не обрадовал. Мы ведь так и не виделись после того, как я позорно сбежала, сорвала все сроки и тем самым навсегда расторгла контракт с издательством. И так как мой провал отбрасывал неприятную тень на его репутацию, Найдж готов был в первую же минуту закатить неслабый скандал на тему моей вопиющей безответственности. Возможно, именно та обида и испортившееся настроение стали причиной негодующего отказа, даже после честных и ни капли не расчётливых слов: «Это ради моей мамы!»​

Хотя кого я обманываю в своём же дневнике? Основной причиной, по которой Найджел чуть ли не силой выставил меня из своего дома, оказалась его жена. Очаровательно наивная, ожидаемо симпатичная и, конечно же, беременная. Странное чувство непонятно откуда взявшейся ревности беспощадно грызло изнутри, пока семейная чета при мне обсуждала меня же. Я не влюблена в Найджа и никогда не была (как вообще можно испытывать нежные чувства к человеку, который тебя и пугает, и за человека не считает?), но лицезреть жизнь хотя бы внешне счастливой пары, которая вскоре обещала стать трио, а то и квартетом, было невыносимее обычного. «Я тоже хочу!» – вопила предполагаемая душа, но её не слышали.​

Полностью разбитая и поглощённая лишь одной заевшей мыслью («Тоже хочу!»), я вернулась домой только к вечеру. Мама уже спала. Я долго смотрела с обратной стороны двери, как беспокойно она крутится во сне, иногда даже надрывно всхлипывая. То ли ей снились отец и Хоуп, наконец-то встретившиеся и наверняка нашедшие общий язык, то ли моё одиночество. В обоих случаях был повод для слёз.

Я и сама плакала в ту ночь, устало опустившись прямо под дверью. Идти в свою спальню не хотелось, так как там подстерегали те же мысли, что и в прошлую ночь. Мир казался на редкость беспросветной пропастью, в которую я практически добровольно погружала себя в течение долгих лет, а теперь всплывать было бесполезно: всё равно добраться до поверхности не хватит сил.​

По крайней мере, так я думала до тех пор, пока вконец измотанную меня не сморил долгожданный сон. И вот, проснувшись около двух всё на том же полу и в той же позе, я поняла, что готова к действиям. Пусть необдуманным до конца и со стороны кажущимся чистой воды безумством, но когда нечто подобное смущало Хоуп? Именно образ сестры, как и раньше, придал мне сил на решительный рывок, который и смог всё изменить.

Устроив настоящий марафет перевоплощения, я в итоге не узнала собственное отражение. Готова поспорить, что именно такой видела меня однажды Сиби – осмелевшей и раскрепостившейся, пусть и далеко не сразу. Часть меня всё же твердила, как нелепо задуманное и сколько дурных последствий способно принести, но второй части элементарно надоело тонуть в собственных упрёках. Не без некоторых усилий отключив все прежние механизмы, отвечающие за чрезмерную замкнутость, я отправилась навстречу ночи перемен, центр которой сосредоточился на том самом клубе, в котором я когда-то побывала с Сибс.​

А какие ещё варианты у меня были? Мамино состояние оставляло желать лучшего, а страхи о моей неприкаянности только подтачивали её и без того пошатнувшееся здоровье. Всего одна ночь без обязательств стоила того, чтобы вновь увидеть улыбку самого дорогого человека. К тому же я надеялась, что новость о будущем внуке придаст ей жизненных сил наряду с мотивацией переключиться обратно на мир живых. Увы, тогда эти мысли о светлом будущем не помогали расслабиться, поэтому в ход активно шёл алкоголь, мало-помалу приглушавший страх, напряжение и слишком рано появившееся презрение к себе.​

Уже ближе к утру мне повезло. Правда, не помню точно, почему именно с Конрадом. То ли меня так уж впечатлили его навыки игры в бильярд, то ли он оказался наиболее симпатичным кандидатом из имеющихся, но вот я сижу в баре, заказывая для пущего эффекта коктейль за коктейлем, а вот уже напротив приближающееся лицо случайного возлюбленного на несколько часов и ликующая мысль на фоне: «Удача! Я ему тоже понравилась!» Простые радости тех, кто посещает подобные приюты для отчаявшихся.​

В то недолгое и быстро забывающееся знакомство мы стремились использовать по полной каждую остававшуюся минуту, наслаждались друг другом так, словно подобная возможность больше никогда не повторится. И пика, ради которого всё, собственно, и затевалось, наша пламенная интерлюдия достигла прямо в лифте. Для клуба это не какая-то неожиданность, но пара задержавшихся посетителей всё же покосилась на нас позже с непринятым там неодобрением и старательно скрываемой завистью.​

После, даже не попрощавшись, я поспешила покинуть клуб. Алкоголь начинал испаряться, и на смену романтичной беззаботности уже пришла неприязнь к подобным методам ради почти священной по моим понятиям будущей семьи. Нам с Конрадом было хорошо, но лишь мгновение. После я искренне надеялась, что никогда не придётся повторить нечто подобное. Однако ирония случайности не знает границ: тот раз был далеко не последним из-за отсутствия желанного результата. Избито, но от этого случается не реже: первый блин комом.​

Его примеру, правда, последовал и второй, и третий... Но в клубе я больше не появлялась. Для каждого раза я выбирала новое место и нового кандидата. Звучит расчётливо, ну а на деле просто не хотелось запоминаться очередному партнёру, привязываться, в конце концов, снова страдать от ненужных чувств. Так и получалось, что моя интимная жизнь превратилась в марафон экспериментов, за которые стыдно порой было не только мне.​

Научиться говорить мужчинам слова, после которых они не могли мне отказать, оказалось легче, чем ожидалось изначально. Встреча за встречей я становилась опытной искусительницей и иногда даже ловила себя на тихой гордости любой желанной женщины. И как я прежде могла столько жить без этого?​

Когда в отношениях не замешана та пресловутая «возвышенная» любовь, которую я так долго приписывала своим чувствам к Акселю, всё становится гораздо проще. Мы нравимся друг другу? У тебя тоже никого нет? Никуда не торопишься? Что ж, чем не повод стать ближе? Пусть даже под открытым небом, в джакузи, в азартной близости от других, непосвящённых в наш маленький союз длиной всего лишь в несколько часов.​

Проявляя несвойственную изобретательность, я научилась изящно обращать на себя внимание, при этом вызывая в противоположном поле одно, но пламенное желание. Ещё несколько месяцев назад я бы не поверила, что с помощью обычного караоке с малой долей экспрессии можно привлечь столько симпатий, которые, совпав с моими, превращались в нечто невообразимое.​

Кратковременные отношения настигали меня в самых неожиданных местах, даже в сауне, комфортно обволакиваемой плотным паром, который скрывал то и дело мелькающее в глазах отвращение. Не к мужчинам, в каждом из которых я была готова принять отца своего ребёнка, а снова – к самой себе, в итоге отвергнувшей все годами строящиеся и укреплявшиеся принципы, хранимые непонятно для кого.​

Палатки, гамаки, пляжные аттракционы... Вскоре я перестала видеть проблему в таком вопиющем разнообразии, особенно с учётом того, что попытка за попыткой оказывалась провалом. Главная цель так и маячила на недостижимом горизонте, словно я не заслужила счастья стать матерью с таким образом жизни.​

Молодые и годящиеся мне в отцы, симпатичные и чуточку отталкивающие, вечно холостые и несчастливо женатые – мне не было дела до историй своих партнёров, да и они отвечали мне тем же. Мы встречались незнакомцами, ими же и прощались, в большинстве случаев даже не узнавая имён. Лишние слова вообще никогда не идут на пользу.​

И насколько бы мне ни нравился новый встречный, я никогда не приглашала их домой. Не потому что боялась, что мама помешает в самый неподходящий момент, просто не хотелось связывать всё это со своей нормальной жизнью, сохранять на подкорке ненужные ассоциации. А так через пару лет та или иная ночь в отеле будет казаться всего лишь причудливым сном, может, даже произошедшим не со мной.​

Пока я вела тайную жизнь, мама, естественно, ни о чём похожем не догадывалась, но, видимо, по-особенному чувствовала, как изменилась я и мои цели, что её несколько утешало. Самочувствие улучшилось, с глаз сошла осевшая было пелена отчаяния. Она по-прежнему предпочитала носить непривычный прежде халат и проводить большую часть суток в постели, но всё же разительно отличалась от недавней версии, которая решила, что я способна бросить её одну.

Узнав об обмороке и сопутствующей слабости сестры, дядя стал часто бывать у нас. Даже если подъём на второй этаж представлял определённые трудности, он исправно наносил визиты раз в неделю, проводя с ней в разговорах по несколько часов. В такие моменты я их не беспокоила и только радовалась, когда из-за прикрытой двери доносился лёгкий смех обоих. Вспоминали ли они счастливое прошлое, обсуждали настоящее или фантазировали о будущем – не имело значения. Главное, что мама чувствовала себя нужной, пока я всеми силами пыталась добиться исполнения её заветной мечты.​

И, возможно, следовало проклинать Создателя чуть реже, так как он в итоге оказался милостив: одна из многочисленных связей оказалась успешнее остальных. В тот вечер, когда это стало понятно, мы, как ни в чём не бывало, смотрели телевизор – ритуал из далёкого детства, вновь возрождённый после смерти отца. Мне тогда ни с того ни с сего стало плохо, а мама точным взглядом сразу определила причину. Она не стала ни о чём расспрашивать, просто необычайно тепло улыбнулась и моментально погрузилась в мысли, о которых никому не сказала.​

Учитывая произошедшее в дальнейшем, сейчас мне кажется, что на уме у неё были вовсе не будущие внуки, а некое осознание выполненного долга, миссии, которую наконец-то можно завершить.

Прошло всего несколько дней с нашего совместного открытия, а она уже ушла. Покинула этот мир, доставивший ей столько страданий, и без малейшего сопротивления доверилась вечности по ту сторону. Мама словно чувствовала, что её время пришло, поэтому прощалась со мной легко и без сожалений. Видимо, ей давно приходилось с трудом держаться с оставшимися силами, и только ради меня, одинокой и разбитой. И вот, узнав, что недолго мне быть одной, она перестала откладывать неминуемое.​

И всё же, худшая часть меня, ужасно эгоистичная и не заслуживающая никаких оправданий, чувствовала себя глубоко уязвлённой: до появления ребёнка ещё несколько месяцев, а у меня ни опыта, ни того, кто мог бы его передать или хотя бы помочь. Как тут справиться и не сойти с ума? Ведь строя свои абсурдные планы я всегда в некоторой мере рассчитывала на маму, её внутреннюю силу и поддержку, поэтому, когда уверенность в лучшем утратила главное основание, продолжала видеть вокруг её светлый облик с той самой улыбкой, словно навсегда отпечатавшийся на сетчатке.​

Наследство, предприятия, дачи... Как всё это, навалившись грузом новых неурядиц, могло скомпенсировать потерю единственного человека, который когда-либо любил меня настоящую, совершенно того не заслуживающую? И я не сдерживала горечь от своей величайшей утраты. Жаль, что разделить её отныне было не с кем.

Первая ночь была самой трудной. Не дожидаясь, пока на дом опустится всепоглощающая темнота, я с головой укрылась одеялом и попыталась уснуть и забыться. В спальне родителей. Уже тогда мне не хватало их как заправскому наркоману дозы по графику. К счастью, «ломка» не помешала отключить сознание.

Однако уже через пару часов меня вернуло в реальность странным звуком: вполне привычным, но неожиданным в виду обстоятельств. Осознав его природу, я похолодела от сковывающего страха: внизу закрылась гаражная дверь. Сама она не стала бы вести себя так своевольно, поэтому вариант был только один, и весьма неутешительный: кто-то забрался в дом, причём не с самыми благими намерениями.​

«Прекрасно!» – готова была разрыдаться я, как можно тише выбираясь из постели. «Просто чудесно!» – дрожала я от ужаса и негодования, медленно спускаясь по лестнице в потенциально опасную темноту первого этажа. «Ну и садист же ты, Создатель!» – безуспешно пыталась я подавить гнев, вооружаясь первым попавшимся под руку кухонным ножом. Следовало бы сразу вызвать полицию, но тогда мой мозг напрочь отказался сотрудничать и позорно отключился а-ля «каждый за себя».

Поворачивая ручку двери, ведущей в гараж, я была готова отстоять дом и жизнь, причём уже не только свою. Вместе с тем всё ещё надеялась, что мне послышалось, но злоумышленник был там – совершенно невозмутимый, взглянувший на меня без особого интереса. «Что бы ты ни делала, не кричи и не звони в полицию», – произнёс он таким обыденным тоном, словно мы заранее условились об этой встрече. Заготовленный нож так и выпал у меня из рук.​

«Не волнуйся, сейчас всё объясню», – примирительно улыбнулся незнакомец, но в то же время я впервые заметила на его почти спокойном лице некую нервозность. И во время сбивчивых объяснений, то и дело нуждающихся в уточнениях, изначальная уверенность заметно испарялась.

«Кларк Кеннет», – представился он гораздо позже, чем следовало. «Мы вроде как дальние кузены, поэтому рассчитываю на твою помощь. Всего-то и нужно, что перекантоваться пару лет, а там посмотрим. Не волнуйся, буду незаметным и полезным по мере возможностей». Именно, этот свалившийся аки снег на голову родственничек по умолчанию решил, что сможет вот так нагрянуть без предупреждения, влезть в гараж, как матёрый уголовник, и отсидеться на моём счету каких-то пару лет! Ну не удивительно ли? «Обещаю, что после полной истории ты уже не будешь категорически против», – нелепо усмехнулся внезапный потомок давно пропавшей без следа тётки Ненси, о которой я раньше только читала краткие упоминания в дневниках предшественниц. «Ну что, утро вечера мудренее?»​

Экспресс-проверка на имена общих предков была пройдена успешно. То ли ловкий нахлебник усердно подготовился к своей афере, то ли действительно обладает картеровскими генами, но тогда я слишком устала, чтобы разбираться с ситуацией адекватно, тем более среди ночи. «На чердаке есть свободная кровать, – бросила я без малейших эмоций. – Но утром тебе придётся рассказать всё без утайки, иначе выставлю на улицу в сопровождении стражей правопорядка».

И ведь так и не рассказал, мерзавец! Просто засел на чердаке и с тех пор спускается только по ночам. Почему я не выполняю свою угрозу? Кто бы понимал разум беременных женщин...​

Дабы облегчить Ирме её непростую задачу, я не только построила общественный лот с большей частью мест для вуху в одной точке, но и активно пользовалась куклой вуду, доставшейся в наследство от Миранды :3

Мира прожила настолько долгую (и вопреки истории счастливую) старость, что её дочери для задуманного сюжета пришлось осушить не одну колбу с эликсиром молодости... А ещё они на пару наконец-то завершили коллекцию наград за увлечения.)

Ну и, собственно, для скептиков: линия Ненси действительно всплыла из небытия ;3 Спасибо возможности выбирать стремление к семье самостоятельно, иначе сохранить Кларка в тайне точно не удалось бы *з*

​

Династия: 5
Деньги: 6 + 1 за ещё 100 000 симолеонов на счету семьи
Счастливые симы: 4
Друзья семьи: 10
Невозможные желания: 10
Платиновые могилы: 1 + 1 за платиновую могилу Миранды
Призраки: 5
Мечта всей жизни: 6
Бизнес: 2
Путешествия: 10
Увлечения: 3
Коллекции: 1 + 1 за персонажа, испытавшего все виды вуху (Ирма) + 1 за коллекцию всех наград за максимальный интерес к хобби
Мастер: 1 + 1 за Капиталиста (Миранда)
Всего: 64 + 1 + 1 + 1 + 1 + 1 = 69

Штрафы: 1
Избыток: 7​