3 поколение Династия Рэйв

[HoneOnna]

​

Глава 96

Здравствуй, дневник.

Я завела для тебя новую красивую тетрадку, ты рад? Это в качестве извинения за то, что я очень долго не писала тебе – была с головой погружена в папину работу. Выяснилось, что за прошедшие годы технологии шагнули далеко вперёд, и я сильно отстала. Пришлось начинать почти что с нуля, и на этот раз без папиной помощи.

Я приобрела привычку засиживаться допоздна в компании Джули (видел бы ты, как сильно она выросла!), которая под шумок тоже стала ложиться не раньше полуночи.

Худо-бедно Джульетте удаётся вставать вовремя и не опаздывать в школу даже несмотря на наши ночные бдения. А вот меня после такого не добудишься, и Сэмми, поглядев на это безобразие, молча взял на себя приготовление завтраков. Что бы я делала без Сэмми? За каждый завтрак я пишу ему записку с благодарностью, а он дорисовывает на них смайлики. Это стало нашей маленькой традицией.

Единственное, что способно поднять меня с постели и зарядить энергией на весь день – это «доброе утро» от Риана. Приятно знать, что кто-то думает обо мне, пусть он и далеко... И скоро я узнаю, где именно.

Правда, освоение программирования заняло у меня неприлично много времени. Папа говорил, что хороший программист должен иметь «технический склад ума», и что бы это ни значило, мне такового явно не досталось. Похоже, этот самый склад передаётся через поколение, посмотреть только на то, как Билли ловко нашёл общий язык со своей видеосистемой… Или на неугасающую любовь Сэмми к компьютерным играм. Даже малышка Джули недавно похвасталась победой в каком-то соревновании по печати на скорость.

Как бы там ни было, я понемногу продвигалась вперёд, и мои успехи радовали меня, хоть и доставались ценою здорового сна. Порой я ложилась под утро, а порой не ложилась вовсе и досыпала днём, иногда в совсем не предназначенных для этого местах.

Билли сдержал слово и был вежлив с Джульеттой. Иногда даже чрезмерно вежлив, если честно. Будто общается с незнакомым человеком, а не с родной сестрой. Я знаю, что он не изменил своего мнения о ней и ведёт себя так лишь потому, что ему не нужны лишние проблемы, но, как говорят у нас в деревне, худой мир лучше доброй ссоры. И я с этим согласна. По крайней мере, когда речь идёт о моих детях.

Я опасалась того, что Билл перетянет на свою сторону брата, но тот предпочитает держать нейтралитет. Удивительно, как Сэму всегда удавалось оставаться островком спокойствия в нашей непростой семейке. Должно быть, его секрет в том, что он умеет укрываться от действительности в воображаемых мирах – видеоиграх, книгах и своём дневнике. Точно так же, как и я когда-то. Представляешь, дневник, Сэмми прочитал мои книги! Я имею не мои последние романы – такое его не заинтересовало бы, а самые первые книги, та наивная история об ограблении казино, которую я сочинила в далёкой юности. Вот уж не думала, что кто-нибудь по доброй воле захочет её прочитать.

Стефани Сото теперь частый гость в нашем доме. С Билли у них дело уверенно движется к свадьбе, хотя они ещё не объявляли о своей помолвке. Я слышала от Ким, что Стефани не хочет бросать в одиночестве сестру Гертруду, у которой ещё нет парня. Мне кажется, это очень благородно. Биллу бы поучиться у своей невесты хорошему отношению к сестре…

Думаю, Стефани вполне подходит моему сыну. Я не раз слышала, как она высказывала ему всё, что думает о нём и его многочисленных грехах: не ответил на сообщение, не позвонил, не встретил… Эта девушка точно знает, чего хочет, и именно такая Билли и нужна. Чтобы не давала ему спуску, и чтобы с ней невозможно было заскучать.

В общем, дневник, пока мои дети познавали мир, я упорно работала. И пыталась договориться с собственной совестью, которая всё не успокаивалась. В конце концов было решено: если взлом удастся, то я не стану позволять себе слишком много. Лезть в чужую переписку, соцсети, просматривать фотографии – это уже через край. Нельзя. Табу. Как бы ни было любопытно. Ведь если бы кто-нибудь прочитал тебя, дневник, я бы умерла на месте! Поэтому узнаю только местонахождение Риана, и больше ничего. А когда он вернётся, то выведу его на чистую воду, вот так-то.

Я была так поглощена своим делом, что даже не обращала внимания на шумные игры, которые Джули и наши собаки устраивают прямо у меня под боком. Дневник, я по-прежнему считаю, что из дочки получится хороший ветеринар: животных она понимает так же хорошо, как я понимаю растения.

Общество растений-то как раз и помогает мне расслабиться и освободить мозг, под завязку забитый кодами, багами и алгоритмами. Вместе с йогой я пыталась практиковать и медитацию. На форумах пишут, что если научиться правильно медитировать и полностью остановить внутренний диалог, то можно услышать голос Смотрящего… Но я пока не достигла такого уровня и вместо голоса Смотрящего слушаю голоса трав и деревьев.

Билли однажды попросил меня рассказать что-нибудь о йоге для его канала. Он больше не снимает всё без разбора, его ролики заметно повзрослели вместе с ним.

Кроме йоги и медитации, я отдыхаю на прогулках с Джули. Мы обе любим пройтись по центральной площади, поразглядывать товары в витринах, поболтать с прохожими и друг с другом, или даже спеть вместе песенку.

Дочка немного похожа на меня в детстве: она открыта всему новому, ей нравится учиться, рисовать и фантазировать. Но из улыбчивой малышки она незаметно превратилась в девочку-сорванца, активную, самостоятельную и бесстрашную, какой я никогда не была. Моя мама являлась для меня примером, а вот я для Джули, кажется, им не стану… Жаль, маме не довелось познакомиться с внучкой. Они бы точно подружились.

Но пока Джули ещё ребёнок, и я для неё самая лучшая мама и подруга. Мы много гуляем в свободное время, выбираем длинные маршруты, пролегающие через красивые места, и я стараюсь запечатлеть в памяти каждый уголок своей любимой родной деревни.

Расстаться с нею будет всё равно что потерять близкого человека. Каждая здешняя травинка и каждый кустик стали моими друзьями. А люди, дневник, скольких чудесных людей я здесь встретила! Джереми, Марион, Ким, Сара и Саймон, да даже по миссис Толстопятко я буду скучать. И, конечно, здесь останется Хана, моя названная сестра… Нужно почаще видеться с ними всеми, покуда я ещё могу.

Я подумывала о том, чтобы взять с собой Сэма, чья судьба меня серьёзно беспокоила. Скоро он тоже станет совершеннолетним, но до сих пор я не видела и намёка на то, что его интересуют девушки. Да хоть бы даже и парни, всё равно, лишь бы он не выглядел таким одиноким! Но, начав проводить много времени за компьютером, я нашла разгадку: оказывается, Сэмми не только играет в видеоигры, а ещё и постоянно общается в игровом сообществе. Я-то считала сына нелюдимым, а у него полно друзей и знакомых по всему миру. Ох, просто камень с души.

А заодно это значит, что он точно откажется от переезда. Вряд ли в лесу будет хороший интернет.

Билли это тоже касается, но звать с собой его мне и в голову не пришло бы. Держу пари, как только мы с Джульеттой уедем, он тут же женится и перевезёт к себе молодую супругу вместе с её сестрой. Как я хочу побывать на свадьбе сына! Уж они-то со Стефани наверняка сделают всё по правилам – с гостями, с торжественной церемонией и ослепительно красивым платьем невесты…

Мне пора идти, но напоследок я не могу не поделиться радостью. Дневник, по-моему, у меня получилось. Продвинутые методы взлома, которые использовал папа, я не освоила, но это и к лучшему: слишком уж много возможностей (и ненужных искушений) они дают. Взамен я придумала свой способ, совсем простой и больше подходящий для той цели, которая передо мной стоит.

Не буду утомлять тебя техническими подробностями, но если вкратце, то достаточно лишь получить доступ к аккаунту, который имеется на каждом устройстве, и готово – история перемещений как на ладони. Я уже опробовала на собственном телефоне, всё работает! Оставалось лишь нажать несколько кнопок, и… и как обычно, у меня случился приступ паранойи. Не узнаю ли я того, чего не хочу знать? В уме один за другим проносились самые безумные варианты: Риан тайно живёт в Брамблвудском лесу и следит за нами, Риан женат на другой женщине, Риан подрабатывает лаборантом в Стрейнджервиле…

Чувствуя дрожь в коленях, я медленно опустила крышку ноутбука. Перед тем, как совершать вещи, способные безвозвратно всё поменять, мне стоило бы поесть, почитать Джули на ночь что-нибудь умиротворяющее и как следует выспаться.

Завтра. Я сделаю это завтра, дневник. Не зря говорят, что утро вечера мудренее. Спокойной ночи.

Баллы

86,00 было
0,25 за достижение 10 уровня навыка моторики (Джульетта Рэйв)
0,5 за достижение детской ЖЦ "Непослушный проказник" (Джульетта Рэйв)
0,5 за достижение 10 уровня навыка здорового образа жизни (Лилли Рэйв)
0,25 за достижение 10 уровня навыка общения (Джульетта Рэйв)
0,25 за достижение 10 уровня навыка интеллекта (Джульетта Рэйв)
0,5 за достижение 10 уровня навыка программирования (Лилли Рэйв)
Итого: 88,25

 

[HoneOnna]

​

Глава 97

Здравствуй, дневник.

Я разочарована тем, как легко оказалось перейти черту между хорошими поступками и не-совсем-хорошими. Раз, и всё: земля не содрогнулась, небо не разверзлось, и вообще ничего не изменилось, только вот обратной дороги теперь нет. Ну что, хочешь знать, что я раскопала?

На самом деле, ничего шокирующего, но кое-что мне всё же показалось странным.

Гранит Фоллз – это понятно. Риан любит Гранит Фоллз, и для оборотня нет ничего более подходящего, чем дремучие леса.

Мунвуд Милл. Уже интереснее. Мне казалось, что последний визит Риана в эту деревню закончился не очень хорошо. Оказывается, он вовсе не был последним.

Бриндлтон-Бэй. Я знаю этот район, там жила моя мама до того, как переехать в Ньюкрест. Риан пробыл там долго, дольше, чем где бы то ни было. Почему?..

И – Бритчестер! Ну что ему там делать, скажите на милость – в университет поступать?

В общем, дневник, как видишь, Риан не обманул меня по крайней мере в том, что много странствует по миру. Я бы даже сказала – ошеломляюще много! Есть ли на планете хоть одно место, где он ещё не побывал? Теперь я своими глазами вижу, что он имеет полное право называться путешественником. Он говорил так о себе, когда мы только познакомились, и я тогда подумала – забавное слово, как будто сошедшее со страниц старых книг.

По его маршрутам сразу ясно, когда он превращается в волка. Перемещения становятся быстрыми и зачастую хаотичными: то он носится кругами, то зигзагами… Теперь я слежу за этим каждый день. И сверяю с тем, что Риан пишет мне или Джульетте. Дочка недавно обрадовала меня тем, что он собирается вернуться в день её рождения.

«Прекрасно, только уточни у него, какой именно день рождения он имеет в виду,» – не удержалась я от ядовитого замечания. – «Семнадцатый, или, может быть, двадцать пятый?»

«Нет, мам,» – засмеялась Джули. – «Он имеет в виду, когда мне исполнится тринадцать. Я буду большая, и он сможет учить меня всем интересным вещам. И возьмёт с собой в Коморэби кататься на лыжах.»

«Так он сейчас в Коморэби?»

«Ага. Там снег и жуть как холодно!»

И не соврал ведь, правда в Коморэби... Я читаю в интернете о тех местах, где он находится, смотрю фото, словно следую за ним. Многие из этих городов и деревень очень красивы, но добраться туда бывает ох как нелегко. Иногда я даже сочувствую Риану: мы-то не мёрзнем в палатке (или где он там ночует?), а сидим под крышей дома, в тепле… Да, ему не приходится каждый день ходить на работу, но кто сказал, что это хорошо? Я вот, например, свою работу люблю. И Билли тоже свою любит, особенно с тех пор, как Сара сделала его полноправным барменом.

Глядя со стороны на жизнь Риана, полную приключений и опасностей, я понимаю, почему он не задерживается в Хэнфорд надолго. Самое интересное, что у нас тут можно посмотреть, – это чуднОе растение, которое Сэм принёс невесть откуда и посадил в саду, или чью-нибудь гигантскую тыкву, выставленную на ежегодный ярмарочный конкурс.

Да и то раз на раз не приходится: бывает и такое, что на конкурс никто ничего не приносит. Ярмарка для нас скорее повод встретиться с друзьями, выпить в пабе и узнать последние новости.

А в остальное время мы живём и того проще, и даже в наших новостях нет ничего неожиданного. Вот сын Сары стал хуже учиться – наверное, влюбился, вот работа Ким не даёт продохнуть – слишком много пациентов со странными укусами, похожими на змеиные, а вот урожай клубники у миссис Толстопятко удался на славу. Одно и то же изо дня в день и из года в год. Даже съездить в Глиммербрук я так и не собралась, хотя Сесси всегда мне рада.

Риан ведь ещё в самом начале нашего знакомства рассказывал о том, что пытался жить по-обыкновенному. А потом всё бросил и отправился путешествовать. И с чего я подумала, что он изменит своё решение? Да, он на многое готов ради дочки, но входит ли отказ от привычного стиля жизни в это «многое»? Как-то пока не заметно.

Помню-помню, дневник, он покинул нас после несвоевременного превращения в волка и сослался на то, что ему нужно обучиться контролировать свою силу. Но разве для этого необходимо мотаться с одного конца континента на другой? Нет, должна быть иная причина. И вряд ли я её пойму. Ну как можно пропустить первое слово и первые шаги своего ребёнка, что может быть важнее? И как можно быть всё время одному, без семьи и друзей?

Нет уж, какими бы захватывающими ни были путешествия, я никогда бы не променяла на них свою жизнь. Пусть в детстве я и мечтала посмотреть мир, но сейчас мой мир – здесь. Это мой дом и работа, дети и друзья, деревенские ярмарки, Рождества и праздники урожая.

Но от слежки за Рианом я всё же не могла оторваться. Она затянула меня, словно детектив с запутанным сюжетом. Даже в день рождения Сэмми, пока мы ждали Билла с работы, я улучила момент заглянуть в ноутбук.

Билли прискакал, как всегда, воодушевлённый и полный энергии.

«Мам, привет! Это тебе,» – он протянул розу, – «Поздравляю с днём рождения этого недотёпы и прошу позволения украсть его на несколько часов. Я всё устроил и все ждут нас в пабе, там будет мужской вечер.»

Конечно, я их отпустила, раз уж мужской вечер. Правда, Сэму пришлось задувать свечи дважды: дома с нами и затем ещё разок с друзьями в пабе. Зато он смог загадать два желания вместо одного, и надеюсь, оба они сбудутся.

Ну, вот и Сэмми вслед за братом вступает во взрослую жизнь. Позади остались уроки и домашние задания, и мой младший сын прошёл этот этап весьма достойно. За все школьные годы он получил лишь несколько замечаний от учителя (в основном за сидение в телефоне во время урока), и это мелочь. Главное, что Сэмми вырос умным, добрым и трудолюбивым мальчиком.

Сыновья ушли, и я вернулась за ноутбук. О Смотрящий, надеюсь, Риан никогда не прочитает этого и не узнает, как я была одержима наблюдением за ним. Дневник, может, мне начать писать каким-нибудь шифром? Тогда, даже если я замотаюсь, забуду тебя спрятать и оставлю открытым на комоде, как в прошлый раз, – никто ничего не поймёт.

Или можно выучить какой-нибудь сложный иностранный язык. Например, язык жителей Коморэби, где сейчас Риан... Мама была там как-то раз на свадьбе подруги, привезла кучу подарков и фотографий. На моём месте она, наверное, уговорила бы Марион перенести её прямиком к Риану и устроила бы ему грандиозные разборки.

Но я не такая смелая и настойчивая, как мама. Джульетта похожа на неё больше, вон как упорно она пытается сладить со спицами и связать попону для Щенка.

А я – я просто посмотрю и подожду. Наверное, сохранять разум во время обращений очень тяжело, раз Риану нужно несколько лет, чтобы этого добиться. Пусть так, лишь бы у него в конце концов получилось! Джули понадобится учитель по оборотничьим делам, да и мне… Мне тоже хотелось бы, чтобы он наконец вернулся.

Баллы

88,25 было
0,25 за пятёрку в младшей школе (Джульетта Рэйв)
1,25 за развитие пяти особенностей характера до уровня получения ЧХ, по 0,25 за каждую (Сэмюэл Сигворт)
1 за получение всех пяти ЧХ (Сэмюэл Сигворт)
0,5 за все положительные ЧХ (Сэмюэл Сигворт)
1 за достижение ЖЦ "Супер-родитель" (Лилли Рэйв)
Итого: 92,25

 

[HoneOnna]

​

Глава 98

Здравствуй, дневник.

Сейчас уже за полночь, я сижу в клинике и пытаюсь переварить то, что только что узнала. Ты ведь не сомневался, что всё опять пойдёт не по плану? Если так, то ты был прав. Мне не пришлось ждать тринадцатого дня рождения Джульетты, чтобы увидеть Риана.

Начиналось всё как обычно: понедельник, раннее утро, Билли уже на работе, Сэм спит, имея на то полное право, ведь теперь в школу ему не нужно… Я разбудила Джульетту и расчесала ей волосы, потом разбудила ещё раз – пока готовился завтрак, она прикорнула на диване.

Когда дочка ушла, я перемыла посуду и застелила постель, а потом, подумав, села за ноутбук. Последнее время я нечасто проверяла Риана: он, судя по всему, нашёл себе пристанище в лесу и не слишком много передвигался. Каково же было моё удивление, когда я застала его… рядом с Глиммербрук. В саму деревню ему не попасть из-за магической защиты, но кажется, он долго пытался… Зачем бы это?

В течение получаса я периодически жала на кнопку «обновить», с тревогой глядя на экран. Глиммербрук находится в нескольких часах пути от нас. Куда пойдёт Риан дальше – в нашу сторону или в противоположную? «Риан, иди в Хэнфорд. Риан, иди в Хэнфорд», повторяла я про себя. Не знаю зачем, но мне очень нужно было, чтобы он повернул к нашей деревне!

И после очередного «обновить» я наконец увидела то, что хотела. Никаких сомнений, он шёл к Брамблвудскому лесу, и притом очень быстро.

Решение созрело мгновенно.

Да, дневник, выждав нужное время и убедившись, что Риан пересёк границу Хэнфорд, я пошла в лес. О чём я думала? Да хотя бы о том, чтобы посмотреть на его лицо, когда он меня увидит. К тому же я знаю (из книг и из опыта воспитания троих детей), что застать кого-нибудь врасплох – лучший способ получить ответы на накопившиеся вопросы. На этот раз я не оставлю ему времени придумать удобную ложь.

Однако вышло так, что Риан всё же ушёл от разговора. Хоть и не по своей воле.

Он был в волчьем облике и должен был учуять меня ещё издалека, но всё-таки не стал прятаться. Почему-то я не почувствовала той волны страха, какая накрыла меня в прошлый раз. Скорее, что-то вроде… осторожного любопытства. Может, потому что на Риане была одежда, и это выглядело довольно нелепо. Я-то думала, одежда всегда исчезает во время превращений. Что за новости?

Он стоял поодаль и просто смотрел, не пытаясь напасть.

«Ты можешь говорить?» – негромко спросила я, зная, что он меня слышит.

Риан потряс мохнатой головой и что-то прорычал. Я встала, про себя отметив, что всё ещё не испытываю страха. Не возникло его и когда я медленно приблизилась к Риану на расстояние вытянутой руки; он сам сделал шаг назад и сжал свои волчьи лапы в кулаки.

«Не подходи,» – произнёс он низким урчащим голосом. – «Не сейчас.»

«Хорошо,» – согласилась я. Действительно, звериный облик не особенно располагает к задушевной беседе. – «Но вечером ты придёшь в клинику, и мы поговорим.»

Помедлив, Риан кивнул. Я улыбалась всю дорогу домой. Он сделал это! Обращение больше не отнимает у него разум, он всё помнит и даже может говорить! Это значит, что теперь он наконец-то сможет остаться со мной и Джули… Если только не передумал.

В общем, сосредоточиться на работе сегодня было как никогда сложно. Повезло ещё, что пациентов было меньше обычного.

Айме и Кристофа я отпустила пораньше, а сама прибралась в клинике, надеясь таким образом привести в порядок заодно и содержимое своей головы. Сколько методов для этого у меня уже есть – уборка, медитация, йога, да и ты, дорогой дневник, – а гармония разума что-то всё никак не приходит!

Риан появился рановато, я едва успела поужинать и побеспокоиться о том, получится ли у него превратиться обратно в человека. Ещё не хватало, чтобы он бегал по деревне в облике огромного волка в одежде.

«Как ты узнала, где я буду?» – было первым, о чём он спросил.

«А вот! Научилась кое-чему, пока тебя не было,» – я гордо улыбнулась. Риану явно пришлось не по нраву то, что я вторглась в его жизнь без спроса. Вот пусть побудет на моём месте.

«Лил, ответь. Это важно. Очень,» – он был встревожен даже сильнее, чем ситуация того заслуживала. – «Какие-то ваши фокусы с растениями?»

«Ага,» – я решила, пусть думает так, а правду я пока сохраню в секрете. И сменила тему: – «Джули сказала, ты обещал прийти на её тринадцатый день рождения. Ты перепутал, тринадцать ей будет в следующем году.»

«Я это помню. Просто так получилось, оказался неподалёку, заодно решил проверить, как вы...»

«Всё хорошо, не считая того, что ты несколько лет не видел собственную дочь.»

«Ты же знаешь, почему.»

«Но я знаю не всё, Риан,» – вкрадчиво проговорила я. – «Ведь так? Мои «фокусы с растениями» рассказали мне о твоих путешествиях. Ты не хочешь ничего объяснить?»

«Потом. Сперва я хотел бы увидеть Джули,» – Риан попытался изобразить беззаботность, но я оставалась серьёзной.

«Мы не пойдём к ней, пока ты не объяснишь.»

«Объясню что? Я путешествовал, как обычно. Много где побывал, перечислять? Что ты хочешь услышать?»

«Ну, давай-ка вспомним вместе,» – я подняла взгляд к потолку, думая о том, что зацепило меня сильнее всего. – «Почему Глиммербрук, к примеру? Или Бритчестер?»

«Почему бы и нет? Я же говорю, я много где бывал…»

Я молчала, скрестив руки на груди, давая понять, что такой ответ меня не устраивает. Повисла пауза, в течение которой мы пристально смотрели друг на друга и безмолвно состязались в настойчивости. Я чувствовала, что не проиграю, что заставлю его признаться! И Риан не выдержал, сдался наконец и опустил голову.

«Вот упёртая,» – проговорил он со странной смесью эмоций в голосе. – «Ладно.»

И я моментально почувствовала себя виноватой в том, что давлю на него, и принялась оправдываться то ли перед ним, то ли перед самой собой.

«Риан, я так больше не могу, ну правда… Мне пришлось самой выяснять, где ты был, и я устала от секретов. Что происходит в твоей жизни? Мне казалось, раз уж я воспитываю нашу дочь, я заслужила хоть немного доверия…»

«Лил, я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было, но дело не в доверии. Просто… это плохая история, плохая и опасная.»

«Последняя твоя история была о волчьем проклятии. Есть другая, ещё хуже?»

«О, да,» – усмехнулся Риан. – «И она тоже о волчьем проклятии. Точнее, о том, как я его подхватил.»

«Ты говорил, что случайно наткнулся на деревню оборотней, и один из них тебя укусил.»

«Всё было не совсем так.»

Он прикрыл глаза и замолчал на несколько секунд. Я тоже притихла, боясь пошевелиться и спугнуть его настрой.

«Если ты помнишь, после приюта я поселился в деревне,» – начал Риан, по-прежнему не открывая глаз. – «Будь проклят тот день, когда меня туда занесло. Представь себе полную противоположность Хэнфорд – вот такой она была, полузаброшенная мрачная дыра, которой и на картах-то нет. Кто бы ни придумал ей название Форготн Холлоу, он просто гений.»

Форготн Холлоу? Действительно, странное название. Я никогда не слышала про эту деревню, о чём и сказала Риану.

«А я и не удивлён,» – хмыкнул он. – «Местные жители приложили все усилия, чтобы так оно и было. Когда я оказался в Форготн, то вначале подумал, что там никто не живёт. Ни магазинов, ни ларьков, ни паба – только памятник посреди площади да здоровенный замок на горе. В этом замке жила девушка по имени Злата, и мы подружились. Она была…» – Риан смотрел куда-то вниз, под стол, затем тряхнул головой. – «Она была доброй и хорошей, совсем как ты. У неё чертовски богатый отец, но она никогда не хвасталась деньгами. В то время она была моим единственным другом. Вот, смотри…»

Я посмотрела на фото. Злата оказалась красивой и очень юной, её рыжие волосы в сочетании со снежно-белой кожей делали её похожей на куклу. Она выглядела задумчивой, чуть грустной, и шестое чувство сразу подсказало мне: с ней случилось что-то нехорошее…

«Злата любила всё странное, необычное и жуткое,» – продолжал Риан. – «Атмосфера Форготн и жизнь в дурацком замке посреди кладбища не пошли ей на пользу. Она могла целый вечер проговорить о всякой паранормальщине – призраки, ведьмы, ожившие мертвецы. Её папашу это прямо-таки бесило. Он и сам довольно странный тип: стоит один раз увидеть его лицо, и уже не забудешь, даже если захочешь. Я старался не бывать в замке, когда он там, а он почти не выходил, поэтому мы со Златой чаще сидели у меня, или на площади, или болтались по лесу. Один раз мы даже…» – он вспомнил что-то, улыбнулся, но улыбка быстро погасла. – «Нет, неважно. В основном мы просто бродили и разговаривали обо всяких страшилках, и любимой темой Златы были оборотни. Она не сомневалась в их существовании, и однажды выяснила, где их можно найти. Собралась тайком от отца съездить в этот проклятый Мунвуд, позвала меня с собой… Я не смог ни отговорить её, ни отпустить одну.»

Риан вновь замолчал. Мне было не по себе, и это чувство только усилилось, когда я увидела фотографию его подруги.

«Какими же глупыми мы были.»

Забытая Смотрящим деревня, замок и живущая в нём красивая дочка богача… Как в сказке.

«Я должен был рассказать её отцу. Он никуда не отпустил бы её, надолго запер бы, она бы обиделась на меня и, может, никогда не заговорила бы со мной снова. Но лучше уж это, чем то, что случилось.»

Кажется, это была сказка с несчастливым концом. Я-то ожидала совсем другого…

«Оборотни… напали на вас?»

«Не сразу. Может, мы даже выбрались бы оттуда невредимыми, если бы вели себя осторожнее. Но Злата была слишком наивна, а я потакал ей во всём… Мы вошли в первое попавшееся общественное здание, – вроде бы, это была библиотека, – где она сразу же принялась расспрашивать местных. Нам не обрадовались, и, когда мы вышли из библиотеки, оборотни уже поджидали нас. Окружили и стали допытываться, кто мы и что нам нужно. Я пытался что-то придумать, но Злата меня опередила… И дёрнул же её чёрт представиться своим настоящим именем!» – он повысил голос и слегка стукнул по столу в бессильной злобе. – «Злата Штрауд… Они прямо остолбенели. А когда их главный мерзко ухмыльнулся, я понял, что нас не отпустят. Они начали обсуждать, что делать с нами, будто мы не люди, а игрушки им на потеху. Я пытался подгадать момент для бегства, но стоило мне дёрнуться и крикнуть Злате, чтобы она спасалась, – нас тут же скрутили и куда-то потащили. Я слышал, как Злата молила отпустить нас, но ничего не мог сделать – человеку, которым я тогда ещё был, бесполезно тягаться с оборотнем… По дороге они продолжали переговариваться между собой. Так я узнал, что предки Златы – вампиры, и что её дед в прошлом чем-то крупно им насолил.»

«Вампиры?..» – я раскрыла рот от удивления.

«Вампиры,» – подтвердил Риан. – «Бессмертные кровопийцы, боящиеся солнечного света. Ты ведь слышала о них?»

«Слышала, но…»

«…но не думала, что они вправду существуют,» – закончил он мою фразу. – «Я тоже. Пришлось поверить, оборотни были довольно убедительны. Тогда-то я и понял, почему никто не живёт в Форготн Холлоу. Наверное, меня не трогали только потому, что я был другом Златы… Она и понятия не имела о делах Штрауда, но оборотни решили использовать её, чтобы отомстить. Сделать оборотнем внучку их врага-вампира, вот что показалось им самой подходящей местью. А заодно и меня, раз уж я пришёл вместе с ней. Последнее, что я помню, – как их главный обратился в волка.»

Я слушала и пыталась представить, что чувствовали Риан и Злата, когда оборотни схватили их. Противный комок страха в животе, гулкие удары сердца, смутная надежда – вдруг удастся убежать, вдруг кто-то придёт на помощь…

«Наверное, меня чем-то ударили, и я потерял сознание. Очнулся в полной темноте, с раскалывающейся головой и прокушенной шеей. Злата плакала рядом. Её не били, но в укусе оборотня тоже мало приятного,» – Риан машинально потёр шею, должно быть, то самое место, где был волчий укус. – «Они бросили нас в подземные тоннели. Их много под Мунвуд, и выбраться оттуда, не имея волчьих зрения и обоняния, почти невозможно. Но я пообещал Злате, что мы найдём выход, и мы просто пошли вперёд. Она успокоилась, постоянно повторяла, что всё в порядке, но у неё начался жар, да и я чувствовал себя не лучше. Но остановиться значило отчаяться, и мы шли до тех пор, пока…» – он нервно сглотнул. – «Первое обращение – самое мучительное. Изменяются органы чувств, а кости будто ломаются все разом. Крики Златы я помню до сих пор…»

Клянусь, я была в одном шаге от того, чтобы попросить его прекратить. Но не могла вымолвить ни слова, только глядела на него во все глаза и ощущала подступающие слёзы.

«Помнишь, я говорил тебе, что молодые оборотни не контролируют себя,» – медленно произнёс он. – «Я… я забыл, кто я. Мы оба забыли, кто мы. Не помню, кто из нас напал первым, но мы дрались насмерть…»

Голос Риана сделался ровным и неживым.

«И я оказался сильнее. Когда пришёл в себя, она уже не дышала.»

Словно он изо всех сил старался не испытывать никаких эмоций. Загнать их поглубже и сделать вид, что их не существует.

«Её тело было покрыто ранами и синяками. Наверное, она уже умерла, а я всё продолжал избивать её и не мог остановиться, потому что потерял голову от запаха крови.»

«О, Смотрящий,» – еле слышно выдохнула я. – «Риан, это ужасно, и мне очень, очень жаль…»

Это прозвучало так глупо и банально, что лучше было вообще молчать. Я закусила губу, чувствуя невероятный стыд. Зачем я вынудила его начать этот разговор, воскресить его худшее воспоминание?

Риан не обратил внимания на мои слова. Он смотрел прямо перед собой и, наверное, перед его глазами проплывали страшные картины...

«Меня выпустили через день,» – наконец сказал он. – «В Мунвуд есть другая стая оборотней. Ею командовала женщина по имени Рори, которая и нашла меня в тоннелях. Она привела меня в чувство с помощью стакана какой-то дряни, крепче которой я в жизни своей не пил. Рори тоже не слишком-то дружелюбна к чужакам, но она помогла мне забрать… Злату. Посоветовала больше не появляться в Мунвуд. Правда, я её не послушал и возвращался туда в надежде найти лекарство от проклятия, но почти каждый раз это заканчивалось дракой и больше ничем. Приходилось отступать и зализывать раны. Так мы с тобой и познакомились,» – он вдруг поднял на меня взгляд и даже нашёл в себе силы на улыбку.

«Я помню,» – в ответ ему я тоже несмело улыбнулась. – «Я ещё не поверила тебе, когда ты сказал, что твоим ранам всего три дня.»

«Да, тут я сглупил,» – признал Риан. – «Не привык, что на оборотнях всё заживает быстро. Тогда, после первого обращения, уже через двое суток я был на ногах. Я должен был вернуть Злату домой, и сделал это, но мне пришлось оставить её на пороге замка… У меня не хватило духа встретиться со Штраудом, держа на руках его мёртвую дочь. Я просто оставил её там и сбежал. Наверное, я трус.»

«Вовсе нет. Любой бы на твоём месте…»

«Ты так думаешь?» – он странно посмотрел на меня. – «А мне вот кажется, что ты на моём месте не сбежала бы.»

«Я не знаю,» – почему-то в его голосе мне почудилось осуждение, и я испугалась, – «Я хочу сказать, ты столько пережил, и… И потом, если этот Штрауд – вампир, то он мог тебя… ну…»

«Мог. И сейчас может. Не знаю, как он выяснил, что произошло в Мунвуд, но с тех самых пор он преследует меня. Поэтому я научился бежать без остановки, скрываться и нигде не задерживаться. Штрауд не выносит солнца и может передвигаться только ночью. Это даёт мне фору…»

«Он хочет тебя убить?!»

«Нет,» – Риан неопределённо покачал головой. – «Нет… Однажды он оставил мне послание – в Бритчестере, на могиле Златы. Знал, что рано или поздно я буду там. Он дал мне понять, что ему не нужна моя смерть. Ему нужно, чтобы я страдал, чтобы сам умолял его убить меня. Понимаешь? Он хочет сделать со мной то же, что я сделал с ним. Отнять самое дорогое.»

«Самое дорогое?..»

«Тебя, Лил. Тебя и Джули.»

«О,» – только и смогла произнести я. Одновременно получить почти признание в любви и новость о том, что мы с Джули находимся в смертельной опасности, – это было уж слишком, и я окончательно растерялась. Но Риан не заметил этого или сделал вид, что не заметил.

«Если Штрауд узнает о вас… Он уже дважды находил меня в Хэнфорд и мог заподозрить, что меня тянет сюда не просто так. Все те разы, когда я сбегал без предупреждения…» – он виновато потупился. – «Я чувствовал его запах, мерзкий запах вампира, и у меня не было другого выбора, кроме как уйти. Но и не возвращаться я не мог, хотя и боялся, что с каждым разом ты ненавидишь меня всё больше.»

«Я не ненавижу тебя, Риан,» – мягко сказала я. Несмотря на собственный страх, мне хотелось хоть как-то приободрить его. – «Прости, что злилась, что кричала на тебя, и… И мне правда жаль, что с тобой случилось столько плохого.»

«Спасибо,» – тихо ответил он. Мы замолчали. Риан о чём-то задумался, а я не знала, что говорить, и в то же время хотела сказать слишком многое.

«Знаешь, я ведь искал не только лекарство от проклятия. Ещё я искал место, где мы могли бы скрыться от Штрауда. Где могли бы поселиться и жить вместе. Семьёй. Я, ты и дети.»

Дневник, оказывается, я и сама не знала, как сильно ждала от Риана этих слов!

«Правда?» – невольно вырвалось у меня.

«Я надеялся найти такое место до того, как Джули впервые обратится. И пока не нашёл… Зато основательно запутал след и убедился, что Штрауд потерял меня из виду,» – он тяжело вздохнул. – «Где я только не был.»

«Я знаю,» – я смущённо улыбнулась. Я следила за ним, представляла, как раскрою все его тайны... Каким же нелепым это теперь кажется. – «Ты был в Бритчестере, и в Бриндлтон-Бей, и даже в Глиммербрук…»

«Бритчестер отпадает,» – Риан помрачнел. – «Мать Златы была оттуда родом, и Штрауд похоронил там их обеих. В Бриндлтон сейчас живёт Рори… Я ненадолго поселился у неё, чтобы учиться контролю над собой. Ничего такого,» – добавил он, покосившись на меня. – «Упаси Смотрящий. Она намного старше меня, выглядит как ходячая гора мышц и может свалить быка одним ударом.»

Я отвернулась, покраснев до корней волос. Откуда он узнал, о чём я думаю?

«Я просил у неё помощи со Штраудом, но она отказала,» – Риан пожал плечами, словно говоря, что это был самый очевидный исход. – «Сказала, что предпочитает держаться подальше от любых войн и выяснений отношений. Её стая из Мунвуд – тоже. И маги… к магам я попасть не смог. Глиммербрук, ты ведь бывала там, тебе должно быть известно о магах.»

«Глиммербрук под магической защитой,» – машинально отозвалась я. – «Туда нельзя попасть, если тебя не ждут.»

«Вот как. Тогда это было бы идеальное место для нас.»

«Наверное… Но вряд ли маги согласятся принять двух оборотней.»

«Может, хотя бы одного?» – с надеждой спросил Риан у меня, будто я знала ответ. – «Вам с Джули лучше уехать отсюда как можно скорее.»

«Почему? Ты же говорил, тот вампир потерял тебя из виду?»

«Найдёт. Всегда находит. И если снова застанет меня в Хэнфорд, то точно поймёт, что у меня здесь есть кто-то… близкий.»

«А вдруг он уже это понял?» – я вдруг напряглась от неожиданной мысли. – «Ведь не обязательно преследовать кого-то, чтобы узнать его получше. Он мог, скажем, взломать твой телефон, прочитать твои переписки, или… Ты случаем не ведёшь дневник?»

«Технологии точно не его сильная сторона, а дневник – бумажный, что ли?» – Риан выглядел удивлённым, кажется, ему даже в голову такое не приходило. – «Кто сейчас ведёт бумажные дневники?»

«Я веду,» – призналась я, чувствуя себя так, будто он застал меня за чем-то неприличным.

«Серьёзно?» – неожиданно он широко заулыбался. Я была донельзя смущена и напугана, но от того, что к Риану вернулось его обычное настроение, стало чуть легче. – «И обо мне ты там тоже пишешь?»

«Пишу, но даже не надейся прочитать. Я хорошо прячу дневник и никогда не оставляю его где попало.»

«Как жаль. Что, вообще никогда?»

«Ну, может, один раз в жизни, но это больше не повторится.»

«Надеюсь, Джули не сунула туда нос. Иначе ты больше не сможешь скрывать от неё, кто её настоящий отец,» – Риан подмигнул мне, и вдруг… Вдруг улыбка медленно сползла у него с лица. В комнате словно похолодало.

«Послушай-ка,» – заговорил он тем нечеловечески спокойным тоном, от которого у меня зашевелились волосы на голове. – «Когда ты не спрятала дневник… Что в нём было написано? Там было что-нибудь обо мне, о Джули?»

«Наверняка было…»

«Вспомни, Лил. Пожалуйста.»

Я заколебалась, пока не понимая, для чего вдруг ему понадобилось знать о моих записках. Но память отказывалась работать, и после секундной паузы мне пришлось достать тебя, дневник, и перелистать в начало, краем глаза поглядывая на Риана.

«Конечно, вот. Я часто о вас пишу…»

«Дай-ка,» – потребовал он, забирая тетрадку у меня из рук.

«Эй! Не смей читать!» – возмутилась я, но содержание дневника его не интересовало. Риан поднёс его к лицу, несколько раз коротко втянул носом воздух, а потом внезапно вскочил.

«Он здесь. Он брал твой дневник. Он всё знает.»

«Что? Этого не может быть, я бы услышала, если бы кто-то забрался ко мне в комнату!»

«Он вампир,» – Риан заговорил резкими, отрывистыми фразами. – «Умеет превращаться в туман. Проникнет куда угодно. Нужно убираться отсюда.»

Я поражённо застыла на месте, схватившись за столешницу. Вампир был в моём доме и читал мой дневник?! Такое мне и в кошмарном сне не приснилось бы! То, что кто-то копался в моих сокровенных мыслях, и само по себе отвратительно, а если это ещё и незнакомец со злыми намерениями… И теперь он точно знает, что между мной и Рианом что-то есть.

«Но если он прочитал дневник, то почему не причинил нам с Джули вреда?» – я осознала, что говорю вслух, только когда услышала собственные слова.

«Мог ждать меня,» – Риан обернулся, уже стоя в дверях. – «Чтобы сделать это у меня на глазах… Будь здесь. Запри дверь. Я скоро вернусь.»

Он вышёл, оставив меня одну, со скрутившимися в узел от страха внутренностями и целым клубком разных мыслей. В окно я видела, как он обходит клинику кругом и принюхивается. Уже час, как его нет. Должно быть, он ищет следы Штрауда и пытается понять, как давно вампир был здесь и где находится сейчас… Я очень напугана и хочу сломя голову бежать домой, к детям. Вот, решила рассказать всё тебе, дневник, чтобы хоть немножко отвлечься.

Хорошо, что не так давно я начала новую тетрадь, и даже если вампир брал её, он мог прочитать только ту запись, где я в основном жалуюсь на программирование. Но всё-таки надеюсь, что никакого вампира поблизости нет. Когда придёт Риан? Сидеть и ждать – невыносимо, тем более когда над головой нависла опасность, а за окном темнота, в которой мерещатся жуткие движущиеся тени.

Я хотела внести ясность, а получилась ещё большая неразбериха. Похоже, нам и правда придётся спрятаться в Глиммербрук. Не представляю, как я объясню это Джули и мальчикам. Что скажут хэнфордцы, что скажет Сесси, и маги, и вообще – что будет дальше?..

Так. Ладно. Успокойся, Лилли Рэйв, и думай вот о чём: главное сейчас – это оказаться в безопасности, а потом разберёмся с остальным. Нужно просто продолжать писать, пока Риан не верн

Примечание, техническое, баллы

Злата Штрауд - внучка Владислауса Штрауда и Лилит Новосельских, дочь Войтека Штрауда и какой-то неизвестной по имени Брук.

Эмоции и баллы счастья Лилли:

92,25 было
1 за смерть в пожаре
1,75 за баллы счастья Лилли (19355 \ 2500 = 7; 0,25 х 7 = 1,75)
1,5 за выполненные желания Лилли (156 \ 25 = 6; 6 х 0,25 = 1,5)
8,5 за эмоции Лилли (1727 \ 50 = 34; 34 х 0,25 = 8,5)
1 за пережитые все виды эмоций Лилли
Итого: 106,00

 

[HoneOnna]

​

Интро

Привет дневник
Сегодня я ходила в школу, там получила пятёрку по математике и четыре по обществознанию
Потом пришла домой, поела и хотела сходить к маме на работу, но было лень
Я порисовала, сделала домашку и погуляла со Щенком
Поиграла в компьютер, пока Сэмми был в теплице, потом пошла спать
Потом проснулась из-за того что братья громко топали по лестнице, и не могу заснуть

Написав это в своём дневнике, я захлопнула его и сунула под кровать. Дурацкая затея. Мама ведёт дневник и подарила мне тетрадку на случай, если я тоже захочу. Но она-то писатель и даже книги сочиняет, а мне что писать? Вот и я не знаю. И не знаю, чем ещё заняться, раз уж меня разбудили. Куда это Билл и Сэмми побежали среди ночи? А мама им разрешила, интересно? Ну да, они же уже большие и могут делать что хотят. Пошли, наверное, на какую-нибудь вечеринку. То есть Билл пошёл, а Сэмми увязался за ним как телёнок. Ничего нового.

Я иногда выхожу погулять ночью в сад, если мне не спится, но сейчас вылезать из тёплой постели не хочется. Просто буду лежать, смотреть на потолок и представлять, что там звёзды. Одна, две, три, четыре…

Утром я завтракала в одиночестве. Братьев до сих пор не было дома, мама, наверное, спала, а собаки ходили какие-то пришибленные. Чего это они, вроде бы не голодные и не больные… Нужно будет взять в клинике витаминов для них. Я знаю, какие надо, мама мне всё показала. Фу, Щенок, сидеть! Я же сказала, что вкусняшки принесу потом!

Мой путь в школу лежит мимо дома Голдблум, и когда я проходила мимо, меня окликнула тётя Шона.

– Эй, Жу-жу! Привет!

Она всегда коверкает чужие имена. Я вот для неё «Жу-жу», терпеть не могу это тупое прозвище.

– Ну как вы, все целы?

– Здрасьте, тётя Шона. Мы нормально, – на всякий случай сказала я.

– Такой ужас, – она покачала головой, глядя на меня почему-то с сочувствием. – Натан вместе со всеми тушил пожар и до сих пор спит. Я слышала, внутри кто-то был…

– Какой пожар?

– Ах, так ты и сама ещё не знаешь, – тетя Шона, казалось, только того и ждала. – Ночью в вашей клинике случился пожар. Говорят, что кто-то нарочно устроил поджог, и что всё сгорело до основания… Эй, Жу-жу, ты куда?

– Спасибо, тётя Шона! – на бегу прокричала я через плечо. Чем стоять и слушать её болтовню, лучше увидеть всё своими глазами. Клиника сгорела! Мама будет в ужасе, когда узнает. Жалко её, но мы построим новую клинику, ещё красивее, будет весело!

Бегаю я быстро, и через десять минут уже была на месте.

Клиника выглядела так же, как и всегда, и я бы решила, что тётя Шона решила меня разыграть, если бы не сильный запах гари. И не только её. У меня отличное обоняние, и здесь пахло чем-то ужасным. От этого мне стало немного не по себе, но я ещё никогда не видела сгоревших зданий, и поэтому решила зайти.

В холле все вещи были на месте. Это хорошо! Значит, пожар был не такой уж и большой. А что же тогда сгорело? Я подошла к двери нашей комнаты, откуда пахло сильнее всего.

Ох, вот оно что.

Пол и стены были покрыты копотью, окна – разбиты, а от кухни и маминого стола ничего не осталось. Кровать, на которой я так любила валяться с книгой, тоже была вся обгоревшая. Я присела на корточки, провела рукой по полу: на пальцах остался чёрный след. Пришлось встряхнуться, чтобы отогнать неприятное чувство. Неужели тётя Шона сказала правду, и клинику на самом деле кто-то поджёг нарочно?

– Ма-ам, – негромко позвала я. Мне вдруг показалось, что она где-то тут, рядом.

Может, в кабинете? Я заглянула туда. Пусто, и следов огня нет. Ну, мебель – это чепуха, купим другую, главное, что не рухнули стены и крыша, и даже мамин кабинет цел! Прихватив из шкафчика витамины для собак, я отправилась назад. Школу сегодня можно и прогулять, скажу, что помогала маме. И правда буду помогать, вот сейчас приду, и она скажет, что делать.

Издалека я увидела стоявшего перед домом Сэмми и побежала к нему. Они с Биллом, наверное, ночью тушили пожар, а не ходили на вечеринку. Могли бы и меня взять, я бы тоже тушила...

– Я была в клинике, – сообщила я Сэму, затормозив перед ним и переводя дух. – Там всё не очень сильно сгорело. А где мама? Она уже знает?

Сэмми медленно-медленно повернулся в мою сторону. Выглядел он не лучше, чем наши собаки, и тоже был какой-то убитый. Кажется, даже не сразу понял, что я это я. Все привыкли, что Сэм часто витает в облаках, но обычно он при этом ещё делает что-нибудь руками, а не просто стоит и смотрит мимо тебя.

– Мама… – проговорил он деревянным голосом. – Мамы нет.

– А где она? – я пританцовывала на месте, мне не терпелось заняться чем-нибудь важным.

– Она… – Сэм наконец посмотрел на меня. А потом вдруг потянулся, положил ладонь мне на голову и два раза провёл по ней. – Она была в клинике, когда случился пожар. В окно бросили что-то горящее, и она очень испугалась. Она всю жизнь боялась огня… И не смогла уйти, когда всё вспыхнуло. Риан был там вместе с ней, мы узнали его по медальону, который он всегда носил. Они оба погибли.

– Неправда. Ты шутишь. Ты врёшь, – эти слова вылетели у меня сами, хотя я знала, что Сэмми никогда не врёт и почти никогда не шутит.

– Не вру, – печально ответил брат. – Но не грусти. Мама не умерла совсем, она просто переродилась, понимаешь? Мы больше не сможем поговорить с ней, но она будет жить. В земле, в воздухе, в растениях… и в наших сердцах.

Не слушая его, я убежала в свою комнату и спряталась. Слёзы текли без остановки, я вытирала их простынёй и колотила подушку.

Мама и Риан… Я любила их больше всех на свете, а они умерли. Сэмми наговорил глупостей, что толку, что мама живёт в воздухе и в растениях, если она больше никогда не обнимет меня, не похвалит за пятёрки, и мы не пойдём гулять? И Риан больше никогда не напишет мне смешное сообщение и не пришлёт фотографию с Ямачаном из Коморэби. Я так ждала его, а он ко мне даже не зашёл. И уже не зайдёт, и они с мамой не будут вместе, и мы не поедем жить в лесу, и вообще ничего никогда больше не будет. Лучше бы я тоже умерла.

Я проплакала под одеялом так долго, что у меня заболела голова. Наверху были слышны шаги, к нам приходили какие-то люди и Билл разговаривал с ними, но ко мне никто не спускался. Это хорошо. Вот бы обо мне вообще все забыли, я бы только обрадовалась. Всё равно меня никто не любит, кроме мамы и Риана. Ну, может, ещё Сэмми немножко, но Билла он любит больше, чем меня. А Билл меня ненавидит.

Он теперь будет главным в доме, и это очень плохо. Я его знаю, он будет орать на меня каждый день с утра до ночи и запретит мне всё на свете. И приведёт сюда свою глупую подружку, они поженятся и родят сто противных крикливых детей, а я буду прислуживать им всем до самой старости и стирать грязные носки. Как Золушка, про которую мама читала мне.

И никому-никому не будет дела. Сэмми за меня не заступится, он никогда ни во что не встревает и ему вообще-то наплевать на всех, кроме себя самого. Даже сейчас он наверняка в видеоигры играет, пока я тут плачу, а Билл разбирается со всеми делами.

Нужно тоже что-то делать, а то реветь у меня уже нет сил. Может, сходить в клинику ещё раз? Вдруг я найду что-нибудь важное. Какую-нибудь улику, которая поможет выяснить, кто поджигатель. Я его побью, и вырву ему все волосы, и ещё оболью зельем, чтобы он весь позеленел и покрылся бородавками.

Пока я сидела в своей комнате, уже успело стемнеть. Я люблю тёмное время суток, потому что хорошо вижу в темноте и могу спрятаться так, что никто не найдёт. Но сейчас можно и не прятаться, уже почти десять часов, улицы пустые и никто не поймает меня и не отведёт домой.

Я спустилась к реке. Тёмный лес на другом берегу мне нравится. Один или два раза, когда дома все спали, я доходила до этого места, но никогда не шла дальше, через реку. За рекой – это значит далеко, а если бы я ушла далеко, мама точно бы меня наругала. И сейчас я тоже не пойду через мост. Пусть будет, как будто бы мама живая.

Вот бы Смотрящий увидел, что я послушная, и вернул мне маму и Риана. Я бы всё для этого сделала. Я бы училась на одни пятёрки, и стала ветеринаром, как хотела мама, и носила бы всё зелёное, и даже волосы бы покрасила в зелёный цвет, если ей так больше нравится. Правда, я никогда не слышала о том, чтобы кто-то умер и вернулся оттого, что его дети хорошо себя вели. Даже в сказках про такое не пишут.

Ночной лес полон звуков и запахов, про которые никто не знает. Один только Риан их чувствовал и слышал. Когда однажды я попробовала рассказать об этом на уроке природоведения, учительница назвала меня фантазёркой, и все засмеялись. Вот придурки. Из всей школы я дружила только с Жози Чопра, но потом она сказала, что я ещё маленькая и ей со мной скучно. И стала дружить с мальчишками. Как будто с ними очень интересно! Я почти не расстроилась из-за Жози, всё равно моим самым лучшим другом был Риан, а самым-самым лучшим – мама. А теперь их нет, я одна и мне так плохо, что даже побыть рядом с лесом не помогает.

Я поплелась в клинику искать улики, но вместо них нашла берёзу. Снаружи, прямо рядом со сгоревшей комнатой. Утром её здесь не было, а сейчас есть. Я сразу поняла, что это мамино дерево. Может, Сэмми говорил не такие уж глупые вещи про перерождение, и мама переродилась в эту берёзу. Она не может говорить, но хотя бы её можно обнять. Она тёплая.

Нужно спросить Сэмми, а во что переродился Риан? Он был большой и сильный, и должен был стать таким же большим и сильным деревом, вроде сосны или дуба. Я посмотрела вокруг, но такого дерева не увидела. Наверное, он вырастет где-то в другом месте.

Я обхватила берёзу, уткнулась в неё лбом и снова заплакала. Может, если я простою здесь подольше, то пущу корни в землю и тоже превращусь в дерево? Я хотела путешествовать, когда вырасту, но без мамы мне не нужны никакие путешествия. И вообще ничего не нужно. Всё дурацкое, и жизнь тоже дурацкая!

– Мама, забери меня к себе, – прошептала я берёзе. А она вдруг погладила меня по голове веткой. Вообще-то это был ветерок, который пошевелил ветви дерева так, что одна из них задела мои волосы. Но я закрыла глаза и представила, что это мама пытается меня приободрить.

Обычно я старалась не плакать при ней. Мама так много волновалась из-за всего подряд, что я не хотела лишний раз расстраивать её и потому не говорила о некоторых вещах. О двойке по чтению в первом классе, например, или что в школе я как невидимка и у меня нет друзей. И о том, как сильно я скучала по Риану, когда он уехал. Я никогда не задумывалась, почему он дружил со мной, с ним просто было весело и всё. Он дарил мне подарки, и играл со мной во все игры, которые я предлагала, и разрешал лазать по деревьям и есть мороженое зимой. Однажды мы зашли в магазин, и в разговоре с продавщицей Риан назвал меня своей дочкой, и я очень смеялась. Риан – и вдруг мой папа!

Я очень хотела, чтобы мама и Риан поженились, но называть его папой как-то странно. Своего папу я не знаю. Он ушёл от мамы ещё до того, как я родилась, и мама так сильно обиделась на него, что даже не стала давать мне его фамилию и дала свою. А Риан любил маму, я знаю это, потому что он всегда так улыбался, когда говорил о ней. Маму вообще все любили, и когда мы гуляли с ней по улице, все всегда здоровались с ней и спрашивали, как дела. Мы часто ходили поглядеть на витрины, и я представляла, как стану взрослой и куплю всё, что мне понравится. А сейчас я больше не хочу ничего покупать. Зачем мне всё это, если нет мамы?

Я отвернулась от витрин и пошла домой. Не верится, что мне придётся ходить в школу и делать всякие другие дела, словно ничего не произошло. Ничего уже не будет, как раньше.

Баллы

106,00 было
0,5 за переход к третьему поколению
0,5 за достижение 10 уровня навыка видеоигр (Сэмюэл Сигворт)
0,5 за достижение детской ЖЦ "Вундеркинд" (Джульетта Рэйв)
Итого: 107,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 99

Я так надеялась, что мне всё это только приснилось, и с утра первым делом побежала к маме в комнату. Вот сейчас я зайду, а она там причёсывается у зеркала или спит как ни в чём не бывало… Но в комнате было пусто. Значит, не приснилось. Плохо. Как же плохо.

В школу идти не хотелось, но я подумала, что если останусь дома, то точно поеду крышей. Лучше уж сидеть на занятиях, чем лежать весь день в кровати, глядеть в потолок и вспоминать всякое. Никто не ожидал, что я приду, все косились на меня и перешёптывались, но я была как в аквариуме и смотрела на всё через толстое стекло. Хорошо, что никому не хватило смелости полезть с расспросами, иначе стекло бы треснуло, и я бы расплакалась.

После уроков я попросилась помогать Сэмми в теплице, потому что поняла: нужно всё время что-нибудь делать. Если не станет легче, то хотя бы день пройдёт быстрее, и можно будет ложиться спать, а во сне я не буду грустить. И может, даже буду радоваться, если приснятся мама и Риан.

Сэмми тоже грустит, но не так, как я. Он не плачет, все эти штуки с перерождением, о которых он говорил, утешают его, а меня нет. Мои братья – зелёные, или ростоманы, и поэтому они странные. Мама рассказывала, что ростоманы могут понимать настроение растений и друг друга, вроде как читают мысли, но не совсем. Как по мне, и без чтения мыслей всё понятно. Когда люди сдают экзамен на отлично, они радуются. Когда умирают их близкие – грустят. А когда приходят из школы, а в гостиной старший брат целуется со своей подружкой, – то злятся.

И не стыдно? Билл не делал так при маме, а теперь решил, что можно. Я слышала, он жаловался Стеф, как ему плохо и как нужна её поддержка, вот она и развесила уши, и поддерживает его обжиманиями на диване. Бесят они оба.

Может, Биллу и правда плохо, потому что пока он не очень цепляется ко мне. Даже однажды сказал «не грусти, мелкая», надавил мне на нос, как на кнопку, и я сразу же перестала грустить. Шутка, ничего я не перестала. Тем более что потом всё стало по-старому. Билл делает вид, что я не существую, а я стараюсь не попадаться ему на глаза.

Со дня смерти мамы прошла неделя, и сегодня Билл и Сэмми пошли на похороны. То есть это называется не похороны, а вечер памяти, потому что когда ростоманы умирают, они сразу же растворяются, и хоронить оказывается нечего. Даже если были бы настоящие похороны, я бы туда не пошла, не хочу видеть маму в гробу. На вечер памяти меня тоже не взяли, Билл сказал, что я устрою истерику. Ну и ладно, мне всё равно не хотелось идти, там будут одни взрослые и будет скучно.

В общем, Билл и Сэмми нарядились во всё чёрное и ушли. Сэмми перед уходом погладил меня по плечу и дал немного денег, чтобы я купила себе что-нибудь вкусное.

Я осталась дома одна. Это хорошо, я уже знала, чем займусь.

Первым делом я наведалась в комнату братьев. Обычно я не захожу в неё, но знаю, что они всегда разбрасывают свои вещи. На столе или в карманах точно найдётся ещё десяток симолеонов, и если прибавить их к тому, что дал Сэмми, то я смогу купить себе шоколадный торт.

Следующее дело: пойти в мамину спальню. Пока что здесь всё остаётся так же, как было, но скоро Билл начнёт разбирать мамины вещи. Он продаст их или отправит на переработку, а я хочу оставить себе что-нибудь на память.

В комнате пахло мамой. Мои глаза сделались горячими, но я больно закусила губу и не дала себе заплакать. Поплачу потом, а сейчас нужно торопиться, я хочу ещё много чего успеть! Искать, что бы такого взять, пришлось долго: в комоде были только какие-то бумажки и одежда, украшений мама почти не носила, кроме двух браслетов на руках. Наверное, они сгорели в пожаре.

В конце концов я забрала мамины халат и пижаму. Она надевала их дома, когда была в порядке, в безопасности и рядом со мной.

Пижама лежала под подушкой, и когда я доставала её, то увидела торчащий из-под матраса уголок зелёной обложки. Это оказалась тетрадка, и, сдвинув матрас в сторону, я нашла ещё две такие же. Мамины дневники! Они уж точно не должны достаться Биллу.

Спрятав дневники у себя, я поднялась в гостиную и заглянула в холодильник. Ростоманы едят одни овощи и фрукты, а в обычной человеческой еде Билл не разбирается и накупил что попало. По крайней мере у него хватило мозгов взять хлеб, сыр и ветчину, и я могу сделать бутерброд.

Я устроилась с тарелкой на диване и включила телик. Мама разрешала мне есть перед теликом, и мы с ней всегда смотрели то, что я хотела. С Биллом про такое можно забыть.

Телик я теперь смотрю только когда его нет дома, потому что когда он дома, то может зайти и переключить канал, как будто меня нет. Иногда кажется, что он делает так нарочно, чтобы испортить мне настроение. И ещё если он увидит хоть одну крошку на полу или на диване, то начнёт возмущаться. Поэтому я ела очень аккуратно, помыла посуду и положила всё на свои места. Как будто я шпион и не должна оставить за собой никаких следов.

А потом я вернулась в свою комнату и забралась под одеяло вместе с маминым дневником.

Вначале я хотела найти, что она писала обо мне, но начала листать и сама не заметила, как зачиталась. Мама сочиняла книжки, и дневник у неё тоже как книжка. Словно она сидела со мной рядом и рассказывала все эти истории. Про папу, как они познакомились и влюбились, и как родились Билл и Сэмми… Мне так сильно хотелось её обнять! Я плакала на тех местах, где она писала, что чувствует себя счастливой, и злилась на тех, где с ней случалось что-то плохое. Были и странные вещи, например, про Стрейнджервиль. Папа, вроде бы, сбежал оттуда, то есть не совсем оттуда, а из Ньюкреста, но потом сошёл с ума и почему-то уехал назад. Зачем, почему? Ничего не понятно. Ладно, а где же про меня? Я стала читать дальше. И вычитала такое!!!

Оказывается, мой папа мне вовсе не папа.
Оказывается, мой настоящий папа – это Риан.
Оказывается, он был оборотень и умел превращаться в волка. И оказывается, я тоже!!! Тут уж я не смогла усидеть под одеялом, выскочила наружу и забегала по комнате. Миша, как тебе это нравится? Я – наполовину волк!

У меня голова пошла кругом от таких новостей. Почему они мне не говорили, что Риан мой папа? Мама, вроде бы, боялась того, что на меня все будут косо смотреть… Ой, как будто бы мне не наплевать! Если бы я знала, я никогда бы не разрешила Риану уехать. Вцепилась бы в него всеми руками и никуда не отпустила бы, и заставила жениться на маме, вот так! А про оборотня они, наверное, думали, что я ещё маленькая и не пойму. Да что тут понимать-то? Скоро я смогу становиться волком, буду носиться по лесу и выть на луну, ауууууу! Хоть какая-то хорошая новость за эту дурацкую неделю!

Из-за всего этого я чуть не забыла про торт, и в кондитерскую мне пришлось бежать бегом, чтобы успеть до закрытия. Торт был очень нужен, потому что у меня был для него повод.

Да, сегодня был мой день рождения, про который все забыли. Сэмми не забыл, потому и подарил мне денег, а вот Биллу до лампочки, и он скорее удавится, чем устроит для меня праздник. Поэтому я сама купила себе торт, сама зажгла свечи, сама их задула и сама же себя поздравила. Сегодня я получила лучший подарок – знание о том, кто я такая на самом деле.

Волчьи способности Джули

Половину торта я умяла в один присест, а потом вышла на улицу, легла под кустом и свернулась калачиком. Как-то так спят дикие звери? Очень удобно, между прочим. А ещё можно смотреть на светящиеся окна дома прищурившись и представлять, что я вижу мамин силуэт. Она сидит за ноутбуком и сочиняет сказки.

Хорошо, что я добралась до маминых дневников раньше своих братьев. Я знаю про маму всё, а они не знают. Пусть мама и наша общая, но теперь она моя чуточку больше, чем их. Она любила меня, хотя я не дочка её мужа, а просто случайно получилась. И Риан… Папа… Он поначалу не хотел моего рождения, но всё-таки тоже меня любил. У меня не было его дневника, и я не умела проделывать ростоманские фокусы с чтением мыслей, но всё равно чувствовала, что любил.

С этим я буду жить дальше. Даже если все будут против меня, мы ещё посмотрим, кто кого.

Баллы

Без изменений, 107,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 100

В первую очередь я решила, что должна уметь готовить нормальную еду. Раньше готовили всегда мама или Сэмми, но мне тоже нужно научиться, раз уж я теперь сама за себя. Пока получается не очень, но лучше так, чем изо дня в день жевать одинаковые бутерброды.

И садиться на диету, которой придерживаются мои братья, я тем более не собираюсь. Я же оборотень, зверь, хищник, мне нужно мясо! А они – травоядные, вот пусть и едят свои овощи сами.

На готовку уходит куча времени, и я успеваю передумать много всяких мыслей. Например, про то, что Риан – мой папа. Никак не могу привыкнуть. Мне никогда в жизни не приходилось называть кого-нибудь папой, и даже в голове это слово звучит странно. Папа. Папа Риан. Хорошо, что я смогла с ним познакомиться, хоть он и недолго пробыл рядом. У Жози вот нету папы, а папы тёти Шоны и дяди Натана умерли, когда они были ещё совсем маленькие. Мне повезло больше, чем им.

Я как раз перечитывала те страницы маминого дневника, где говорилось про папу, когда услышала шаги Билла наверху. Он спускался в подвал, и на всякий случай я спрятала дневник. Чего это ему понадобилось в моей комнате? Наверное, думает, что меня нет дома, и хочет поваляться в моей ванной. А может, замыслил какую-нибудь пакость – опять сломать кукольный домик или порыться в моих вещах. Обломись, братец, потому что я очень даже дома.

Но Билл не удивился. Он равнодушно оглядел стены, увешанные моими детскими рисунками, и только потом упёрся взглядом в меня.

– Ну и дыра, – сказал он. – Как ты тут живёшь?

– Тебе-то что?

Пусть знает, что я его ни капельки не боюсь. Не нравится моя комната – так и нечего сюда припираться.

– А то. Мы со Стеф скоро поженимся, – сообщил брат. – Она будет жить здесь, а когда у нас появятся дети, в доме станет тесно. Поэтому тебе придётся съехать.

– Чего? – я ошалело захлопала ресницами. – Куда я съеду?

– Откуда я знаю, куда? Подыщи что-нибудь.

– Ну уж нет! Я никуда не поеду. Этот дом принадлежал маме, а мама такая же моя, как и твоя. Значит, и дом тоже.

– Этот дом принадлежал маме и отцу, – поправил меня Билл. – Моему отцу, не твоему. Ты не дочь Кейдана Сигворта. Твой отец – Риан.

– Что?.. Ты что, читал дне… – я хотела было сказать про дневники, но вовремя осеклась. Не хочу, чтобы Билл понял, что они у меня. – Откуда ты… Мама тебе сказала?

– Догадался. Всю неделю об этом думал. Думать полезно, тебе тоже советую... Значит, я прав? И ты об этом знала? – он ухмыльнулся, но только на мгновение. – Риан крутился около мамы с самого своего появления тут. А потом и к тебе стал подлизываться. С чего бы ему это делать, если ты ему никто? Что-то тут нечисто. Да и папа бросил нас вскоре после того, как Риан приехал. Наверняка потому, что мама изменила ему и забеременела тобой.

– Всё было совсем не так! – закричала я. Что за чушь он несёт!

– А как же, по-твоему? – Билл насмешливо прищурился, и я смутилась. Честно говоря, я до сих пор не поняла, почему мама и папа Риан провели ночь вместе, да ещё сразу после ухода папы Кейдана. В дневнике об этом было написано слишком уж замудрёно.

– Не знаю, как. Но не смей говорить плохих вещей про маму.

– Про маму? Она тут не при чём. Этот тип запудрил ей мозги. Кстати, как он оказался в клинике во время пожара? Уж не он ли его и устроил, а?

– Нет! Это не он! – я чуть не задохнулась от несправедливости. – Он любил маму!

– Ага, любил. Так любил, что разрушил её семью, – Билл ткнул в меня пальцем. – Вы двое во всём виноваты. Если бы вас не было, папа бы не ушёл, и всё было бы хорошо. Поэтому я не хочу видеть тебя в этом доме. Можешь жить здесь, пока не закончишь школу, а потом – уходи на все четыре стороны.

– Но куда я уйду?! Без денег, без всего…

– Устройся на работу, – посоветовал брат. – А жить первое время можно и на улице. У нас есть отличная палатка. Забирай, так уж и быть…

– Ребята, – донёсся с лестницы голос Сэмми. – Не хочу вас прерывать, но у нас тут собака, кажется, умерла.

Отпихнув Билла в сторону, я понеслась наверх. Билл шумно топал за мной, зовя своего пса Рекса. В ответ раздался лай: с Рексом всё было в порядке, но посреди гостиной лежала без сил старушка Минни, и я бросилась к ней, в спешке вспоминая, что говорила мама про массаж сердца и искусственное дыхание.

Но ничего из этого уже не могло помочь Минни. Слишком поздно.

Мы с Сэмми похоронили её за теплицей. Могилка получилась очень маленькая. Минни была старше меня, старше нас всех, и прожила так долго только благодаря маме и её уходу. И вообще вся наша семья держалась только благодаря маме. Она была той ниточкой, что связывала нас вместе. Её не стало, и всё распалось. Мы игнорируем друг друга, ссоримся и умираем.

– Ты знаешь, что Билл хочет от меня избавиться? – спросила я Сэмми, когда мы вернулись в дом.

– Знаю.

– И что, ты с ним согласен? Тоже хочешь, чтобы меня не было?

– Нет, – Сэмми пожал плечами, как будто мы говорили о чём-то не очень важном. – Я не против, чтобы ты осталась.

– Ну, и? Ты не скажешь ему? – возмутилась я.

– А смысл? Он всё равно сделает по-своему, – спокойно ответил Сэмми, и хотя я понимала, что он прав, мне всё равно стало обидно. – Я не хочу с ним ссориться.

– Всё ясно. Ты на его стороне.

– Я ни на чьей стороне. Я буду рад, если вы помиритесь, и не хочу, чтобы вы втягивали меня в свои разборки и заставляли выбирать между вами. Я хочу жить спокойно, понимаешь?

– Понимаю, – проворчала я, хотя на самом деле понимала только то, что от Сэмми мне поддержки не добиться. Он был добр ко мне, пока эта доброта ничего ему не стоила, а когда потребовалось высунуться из своей скорлупы – тут же сдал назад. Спокойно жить он хочет, видите ли. Конечно, его-то никто из дома не вышвырнет!

Ну и пошли они оба. Найти работу, значит? Да раз плюнуть.

На самом деле, нет. В нашей глуши и взрослым-то найти работу непросто, а уж подростку и вовсе не на что рассчитывать, кроме как посидеть с чьими-нибудь детьми или убрать урожай. Я больше надеялась на второе (за такую работу платят больше), и мне повезло. Выручила мамина репутация. Все думают, раз у мамы был дар управляться с садом, то и я тоже что-то да умею. Так оно и есть, и ещё я думаю, что руки у меня растут из правильного места. Вот и проверю их на деле, работая в чужих огородах по субботам и воскресеньям.

Мне не жалко тратить на это свои выходные. К чёрту выходные. Всё равно после разговора с Биллом у меня не получается спокойно сидеть на месте. Впереди ещё несколько лет, и я представляю, как накоплю на собственный дом, большой и шикарный, как сфотографируюсь на его фоне и пришлю эту фотографию братьям, и как они будут завидовать мне. И уж в своём доме я смогу делать всё, что захочу, – хоть есть перед теликом, хоть петь во всё горло, хоть танцевать в три часа ночи.

Может, у меня даже появятся друзья. Мы будем поздравлять друг друга с праздниками, устраивать вечеринки, ходить в пабы за бесплатными напитками – короче, будем делать всё, что делает мой дурацкий братец со своими прихвостнями.

Его-то все обожают. С виду Билл и правда крутой, весь такой из себя спортивный, с этой его работой в лучшем деревенском пабе, с красивой подружкой и с популярным в сети видеоканалом. Даже если его друзья узнают, что он хочет выгнать меня из дома, то будут за него. Небось решат, что я сморкаюсь в занавески, или по ночам включаю музыку на всю громкость, или делаю ещё что-нибудь, отчего со мной невозможно жить.

Стеф, наверное, ждёт не дождётся, когда сможет переехать к нам и начать переделывать тут всё по-своему. Они уже сто лет как закончили школу, а Билл до сих пор на ней не женился. Бедненькая, вся испереживалась, как бы не остаться старой девой. Даже жалко её (нет). Стеф противная и всегда фальшиво улыбается мне при встрече. А между прочим, я прекрасно слышала, чем они с Биллом занимались в моей ванной ночью после праздника зелёных, так что никакая она не пай-девочка, которую из себя корчит.

Пожалуй, когда Билл и Стеф поженятся и нарожают детей, я и сама не захочу с ними жить. Мне и без того разонравилось находиться дома. Бывает, я просиживаю вечера в пабе – когда там нет Билла, конечно же. Иногда удаётся попасть на дни скидок или даже бесплатных гамбургеров.

Бесплатная еда хорошо влияет на мои мозги, и вот что я подумала: наша клиника всё ещё закрыта на ремонт, но когда он закончится, я смогу поселиться там. Может быть, даже насовсем! А что? Билл говорил только про дом, а про клинику ни слова не было. Стану ветеринаром, буду продолжать мамино дело, если не придумаю ничего лучше. Может быть, тётя Айме согласится мне помочь и научит всему тому, чему её научила мама.

Скорее бы клинику починили. Мне надоело делать домашку в пабе и надоело сбегать, когда приходит кто-нибудь, кого я не хочу видеть. К примеру, мамина подруга тётя Хана. Вообще-то она ничего плохого мне не сделала, но я не люблю с ней сталкиваться. Во-первых, она дружит с Биллом. А во-вторых, каждый раз спрашивает, не нужна ли мне помощь, или пытается заговорить со мной о маме.

А мне ничего ни от кого не надо, и разговаривать о маме с чужими людьми я не хочу. Вот и приходится изображать, что у меня срочные дела, и сматываться.

Чтобы не тащиться домой, я часто иду погулять в лесу. Скоро мне предстоит стать настоящим оборотнем, и я буду здесь как дома, а пока просто развлекаюсь тем, что ищу всякие интересные камешки и окаменелости. В мамином дневнике написано, что такое же увлечение было у моего папы, который мне не папа. Прикольно.

Ещё из дневника я узнала, что тот папа, который настоящий папа, не любил быть оборотнем. Он считал это проклятием и потратил много времени на поиск лекарства. Я помню, как однажды видела его в облике волка. Он тогда переломал половину мебели и сбежал, а мама здорово испугалась и заставила нас сидеть в подвале, пока он не уйдёт. Мне совсем не было страшно, хотя теперь я понимаю, что мама спасла нам жизнь. А что будет со мной, когда я превращусь, – я тоже начну разносить всё вокруг? Наверняка начну, я и в человеческом теле часто чувствую себя такой злой, что хочу закричать и что-нибудь разбить.

Вот бы Билл увидел, как я превращаюсь в волка. Я бы напугала его, он наделал бы в штаны и убежал куда подальше, и мамин дом был бы мой...

Но это только мечты. Билл точно разболтает всем обо мне, и кончится тем, что вся деревня погонится за мной с вилами и факелами. Поэтому я буду держать всё в секрете, буду тайком уходить и скрываться в лесу, и вести двойную жизнь, типа крутой шпион. Должно быть весело.

Баллы

Без изменений, 107,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 101

Хорошо же мои братишки устроились. Как разбираться с проблемами, так каждый сам по себе, а как убираться дома – так я одна за всех. Билл обычно не разменивается на такие мелочи жизни, а Сэмми способен поддерживать порядок только в своём лягушатнике. После того, как он посидит за компьютерным столиком, туда и подойти страшно – всё заставлено пустыми кружками и завалено яблочными огрызками. Бесит!

Я уже начала ловить себя на мысли, что поскорее бы Стефани переехала к нам. Она будет тут хозяйкой, а значит, и счастье уборки достанется ей! И так ей и надо, потому что она тоже бесит.

Теплица бесит. Так бы и повыдирала тут все кусты назло братьям, да и просто так. Останавливает только то, что эти кусты выращивала мама. Про маму и Риана я даже думать не хочу – вдруг окажется, что и они чем-нибудь бесят. К примеру, тем, что умерли и бросили меня одну разбираться с целой кучей всего бесящего!

Работа бесит. Вставай ни свет ни заря, топай через полдеревни, а потом пять часов сплошного подай, принеси, сделай то, сделай сё, в конце получи свои три симолеона за труды и не забудь сказать спасибо.

На уроках естествознания в школе нам объясняли, что быть подростком нелегко, что-то там про гормоны и быстрый рост организма. Но я не думала, что меня вдруг начнёт злить вообще всё, и каждый новый день будет более раздражающим, чем предыдущий!

А может, это какая-нибудь болезнь? Сегодня я с самого утра чувствовала себя неважно. Внутри всё горело, точно у меня была температура не меньше сорока, а после работы добавились ещё ломота в суставах и разболевшаяся голова. Надо бы сходить к доктору Голдблум за лекарствами. Только вначале переждать особо сильный приступ мигрени, а то помру прямо по дороге…

Но приступ не проходил, а только усиливался, в конце концов заставив меня согнуться пополам и схватиться за голову. У меня было чувство, что она разлетится на кусочки, если не держать. Что, если я на самом деле умираю?

– Помогите, – жалобно прохрипела я. Перед глазами плыли разноцветные круги, а боль была всё сильнее и сильнее, и когда сильнее стало уже некуда, – вдруг взорвалась красной вспышкой и охватила меня всю целиком.

Никогда в жизни со мной такого не случалось. Как будто каждая клеточка моего тела истошно завопила от боли, отчего я моментально ослепла, оглохла и забыла о том, что нужно дышать и тем более думать.

Я исчезла. И время исчезло. Осталась только бесконечная боль.

А потом исчезла и она тоже.

Шумит река. Боли нет. Я здорова и сильна! Бежать! Бежать!

Ветер свистит в ушах, бьёт в нос. Пахнет опавшими листьями и немного – людьми.

Пахнет кроликами. Они скребутся где-то в норах под землёй. Кролики – еда. Я не слишком голодна. Охота – потом, сейчас – бежать, далеко, в лес!

Плеск воды. Пахнет водой и рыбой. Пахнет землёй. Земля – копать! Весело!

На мне тесные тряпки. Мешают. Разодрать их! Разодра…

Что-то не так. Больно! Больно…

Я очнулась, лежа на земле в скрюченной позе, потея и задыхаясь от быстрого бега.

Что это было?

Я только что была волком?.. Но моё первое обращение должно было случиться не раньше, чем через год!

Медленно поднявшись, я ощупала себя со всех сторон. Вроде бы я – снова я, всё на месте, ничего не оторвалось. Руки чуть тряслись, но как ни странно, боль полностью ушла, а вместе с нею и раздражение. Я прижала ладони к глазам так, что они начали слезиться, а потом резко встряхнулась. Мысли прояснились.

Ого. Так вот как это бывает. Вот что чувствовал папа Риан. Я правда была волком. Будто бы собой, но какой-то другой собой. Не Джульеттой Рэйв, школьницей из Хэнфорд-он-Бэгли, дочкой своих мамы и папы и всё прочее, а волком. Настоящим, большим, с шерстью, хвостом и когтями. И волчьими мыслями.

Я вспомнила ощущение силы в мышцах, ритмичную работу лап, неистовый бег без цели. Это было… по-другому. Люди очень много думают, и это мешает им воспринимать всё таким, какое оно есть. У зверей не так. Они чувствуют, и их мир состоит из ощущений – звуков, запахов, картинок, и из этой мешанины ярко выделяются самые важные. Например, шум, означающий опасность, или наоборот, аромат чего-то съедобного.

И никто, никто из людей не знает, каково это, быть зверем… кроме меня. Меня одной. Вау!

Я сама не заметила, как дошла до дома. От плохого самочувствия не осталось и следа. Я не знала, чего ждать от обращений, а теперь неизвестность осталась позади, и мне было так легко, что я даже улыбалась. Словно кто-то убрался у меня в голове, разложил всё по порядку и вымел прочь злые мысли, которые завелись там в последние несколько дней. И на освободившемся месте родилась идея, стоило мне мельком посмотреть на улей в саду. Свечи! Братья собирают только мёд, но ещё пчёлы делают воск, а из воска можно лепить свечи и продавать их. На Рождество и Праздник урожая свечи будут очень популярны, и я буду купаться в симолеонах.

Я сразу же и попробовала. Ничего сложного: скручиваешь нитку для фитиля, нагреваешь воск, а потом много-много раз окунаешь в него фитиль, стараясь не обжечься. Можно раскрашивать их в разные цвета и вырезать всякие узоры, чтобы было красиво. Вот бы ещё пальцы при этом не дрожали! Из-за этого первая свечка вышла кривой, и я расплавила её обратно. Буду пытаться, пока не получится хорошо.

Вторая – криво. Третья – тоже криво. Четвёртая… да сколько можно! Ну вот, снова меня всё бесит!

За какие-то пятнадцать минут ярость выросла во мне до предела и начала выплёскиваться наружу. Я слишком поздно поняла, что опять начинается: в этот раз боль не была такой уж нестерпимой, я могла соображать, и у меня даже получилось выйти на улицу, хоть ноги и слушались плохо. Не хватало ещё разнести собственную комнату... Второй раз за сутки, никто не говорил мне, что такое возмо…

Бежать!!!

Где другие волки? Где моя стая? Ауууууу!

Никто не отзывается. Я самый большой хищник здесь! Я завою об этом на весь лес, чтобы все слышали, аууууууу!

Кто-то движется. Человек. Человек – не еда, но можно поиграть!

Фу. Человек воняет страхом. Невкусно! Бежать дальше!

Туда, где пахнет мной. Здесь незнакомое, странное. Оно пахнет травой. Большой цветок. Не еда.

Повсюду запах людей. Люди рядом. Красться. Пройти мимо и бежать дальше. Не могу бежать. Больно!

Ооооо. Где это я? Валяюсь прямо на могиле Минни. Голова трещит. Земля холодит тело, как приятно. Вдох, выдох, снова вдох. Пошевелить пальцами на руках и на ногах, посчитать до десяти, убедиться, что я в себе. Ооооо. Пожалуйста, хватит с меня на сегодня...

В небе надо мной висела большая круглая луна. Вчера ночью я тоже её видела. Полнолуние, значит. Проклятое полнолуние. Если так будет каждый месяц, то это вообще-вообще не круто…

Баллы

Без изменений, 107,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 102

Два обращения подряд меня доконали, и на следующий день я проспала целую вечность. А проснувшись, первым делом завела календарик, чтобы отмечать фазы луны. Нужно быть осторожной с этими полнолуниями, да и вообще крепко запомнить: чувствую себя злой – ухожу подальше от людей, а то всё может плохо кончиться! Пока что я успела только побегать по лесу и никому не навредила, если не считать одной напуганной девушки, но мало ли чего волку захочется в следующий раз?

Пока я привыкала быть оборотнем, вокруг много чего происходило. Большой цветок, обнаруженный мной у дома, оказался новым питомцем Сэмми. Никто не знает, где он достал эту нечисть. Цветок, похожий на здоровенную безглазую коровью голову, ну не жуть ли? Он ещё и есть умеет в эту голову. Сэмми теперь всё время прыгает вокруг него и радуется как маленький. Совсем кукукнулся. Лучше бы подружку себе завёл.

Правда, чтобы завести подружку, ему придётся выходить из дома, а он не любитель этого дела. Я не удивляюсь, почему Билл разрешил Сэмми остаться, ведь его чаще всего не видно и не слышно. Если поставить ему в теплицу компьютерный стол и кровать, то можно вообще забыть о том, что он здесь живёт.

Сам Билл внезапно превратился в домохозяина: купил новые полотенца, постельные принадлежности и что-то там ещё, поручил нам с Сэмми выстирать шторы и ковры, а сам починил, прикрутил и заклеил всё, что попалось ему под руку. Я аж начала беспокоиться – заболел, что ли?

Но нет, на здоровье братец никогда не жаловался. Просто он наконец-то созрел сделать Стеф предложение. Или она устала ждать и настучала ему по мозгам? В общем, они заключили помолвку, и я, конечно же, узнала об этом последней.

Свадьба должна была состояться всего через неделю. И куда так спешить? Наверное, Стеф опасалась, что Билл передумает, потому и назначила дату поближе, да ещё по уши загрузила брата разной там подготовкой, чтобы у него вообще не было времени думать. Но Билл всё-таки успел устроить дома мальчишник, на котором велел мне не появляться.

Можно подумать, мне очень хотелось! Вечеринка, где соберутся отборные идиоты, которых Билл называет друзьями, будут пить сидр или что они там пьют, и обсуждать работу и своих девчонок. Да я скорее заночевала бы в пабе, чем осталась смотреть на это.

Тем более у меня и своих дел полно. Пока братья праздновали то, что Билла захомутали, я тайком сбегала в клинику. Там до сих пор шёл ремонт, но у меня появилась мысль, как можно заработать. В клинике точно должно было остаться какое-нибудь старьё: мои детские игрушки, краски, столик для рисования и другое. Вот и заберу-ка я то, что уцелело в пожаре, и попробую продать! Мама ведь покупала всё это для меня? Значит, оно моё.

Продано

А если Билл хватится, то скажу, что раздала всё бесплатно. Или отдам ему часть денег, чтобы отстал. Но вообще-то они со Стеф точно не станут пользоваться старыми вещами, тем более моими. Как только я уеду, они сразу же забудут, как меня звали, и выбросят всё, что обо мне напоминает. Так что я им с этим даже помогу, сделаю доброе дело.

Мальчишник наверняка затянулся до утра, никто не стал бы меня искать, и я заночевала там же, в клинике, свернувшись клубком под маминой берёзой. От её вида мне взгрустнулось. Жизнь продолжается, случаются разные события, а мама их уже не увидит, и я не смогу ей рассказать. Обидно... Знать бы, кто всё-таки тот поджигатель. Может, Билл в чём-то был прав, и это случилось из-за папы Риана. Кто-то узнал, что он оборотень, испугался и захотел избавиться от него. Вот бы попался мне этот гад, я бы ему показала, что такое оборотень…

Наступил свадебный день. Билл с утра заперся в спальне и наводил марафет, Сэмми ему помогал, а я не знала, куда себя девать. По-хорошему, раз я девочка, то должна была быть подружкой невесты, но нетушки, обойдутся без меня. Хватит того, что мне нужно сидеть на этой дурацкой свадьбе и изображать радость. Лишь бы только не обратиться в волка посреди церемонии. Хотя вообще-то было бы весело...

Билл, кстати говоря, неожиданно расщедрился и купил мне платье для праздника. С детства не ношу платьев, а это к тому же было белое с какой-то бледно-зелёной кофточкой впридачу. Вот дурак, не знает, что ли, что белое на свадьбе может носить только невеста? Пришлось надеть, потому что если бы я явилась в джинсах, Стеф съела бы меня живьём даже в волчьем теле.

Выглядела я почти как бабуля Толстопятко, недоставало только шляпки и сумочки. Какой кошмар. Может, срочно заболеть и никуда не идти? Нет, Билл догадается… Ладно уж, один вечер можно и потерпеть. Дома делать было нечего, и я пошла в паб, где и должна была проходить свадьба. Там тоже было нечего делать, приготовления к празднику уже закончились, кругом понаставили цветов и свечей. Некоторые из них, между прочим, были сделаны мной. Не все получились хорошо, ну и что, за подсвечниками было не видно.

Повсюду пахло свежеприготовленной едой, и я не утерпела, заглянула на кухню и набрала себе разных закусок. Хоть что-то хорошее будет на этой свадьбе – я смогу объесться от души. Нельзя упускать момент, пока никого нет, надо перепробовать всё и выяснить, что самое вкусное…

От этого занятия меня отвлекло только появление жениха с невестой. Ну вот, а я как раз закончила с куриным сэндвичем и уже подбиралась к запечённой рыбе… Гости вышли во дворик, чтобы рассесться под шатром, и я поплелась вслед за толпой, незаметно дожёвывая на ходу. Стеф стояла на лестнице, глядя на всех сверху вниз, и я ухмыльнулась про себя. Кто бы сомневался, что её свадебное платье будет не просто белым, а БЕЛОСНЕЖНЫМ. Оно словно светилось, и мой собственный наряд на его фоне выглядел каким-то сероватым.

Нам с Сэмми как ближайшим родственникам жениха достались почётные места почти возле самой арки. Смотреть вблизи, как эти двое будут целоваться, феее…

– Какая красивая пара, – громко прошептал кто-то позади меня, и я закатила глаза. Ну и чушь. Кто угодно будет «красивой парой», если их причесать и одеть как положено.

Билл повёл Стеф к алтарю, держа её под руку и шагая с черепашьей скоростью, будто им обоим было лет по шестьдесят. Все растроганно заахали, заохали и завздыхали, я ради приличия решила не сидеть с кривым лицом и подумала про форель с лимоном. Запеканка с тунцом. Торт-мороженое. Ммммм.

Дальше была самая скучная часть, в которой парочка говорила друг другу зазубренные клятвы. Билл, выслушивая этот бред, стоял столбом и глупо улыбался, Стеф хлопала накрашенными ресничками, краснела и пускала слезу, а потом они обменялись кольцами. Я умудрилась не заснуть, ура.

В конце Билл театрально опрокинул свою жёнушку чуть ли не на пол и поцеловал в губы. Я едва успела отвернуться, чтобы всё съеденное не попросилось обратно от такого зрелища. Со своими акробатическими номерами могли бы и потерпеть, пока не останутся одни.

Наконец, можно было вернуться к еде! Жених и невеста, то есть теперь уже муж и жена расположились во дворике вместе с гостями, а я вернулась в паб, подальше от них и поближе к кухне.

Рядом со мной уселась Герти Сото, сестра Стеф, и мы немного поболтали с набитыми ртами. От неё я узнала, что она тоже готовится к свадьбе: Берти Скотт сделал ей предложение как раз незадолго до помолвки Билла и Стеф. Аааа, ну теперь ясно, куда Стеф торопилась. Хотела во что бы то ни стало выйти замуж раньше сестры и доказать, что она тут королева.

Мимо прошла Кловер Шарм с грустным лицом. Наверное, тоже участвовала в конкурсе «кто быстрее выйдет замуж», или, может, она тайно влюблена в Билла. Смех, да и только. Лучше бы влюбилась в Сэмми, он хотя бы не такой вредный.

Расправившись с куском свадебного торта, я почувствовала, что больше в меня не влезет ничегошеньки. Большинство гостей сдались ещё раньше и понемногу переместились туда, где играла музыка. Сейчас полагалось танцевать, но двигаться с полным пузом еды никому особенно не хотелось, поэтому все просто топтались на месте и сплетничали между собой.

Только тётя Шона, пришедшая почему-то в мужском костюме, пыталась всех расшевелить. Ну, я и присоединилась к ней, чтобы остальные не смотрели на неё как на совсем уж дурочку. Уж что-что, а танцевать я люблю! Вдвоём с тётей Шоной мы задали жару и даже вызвали несколько одобрительных выкриков.

Стефани переезжает в семью

От танцев я устала, поэтому продремала конец праздника на втором этаже паба. Хорошая была свадьба, мне почти всё понравилось, кроме всяких церемоний, клятв и поцелуев. И того, что жених придурок.

Как же домой не хочется. Я бы пошла погулять по лесу, но сил совсем нет, да к тому же на мне это идиотское платье… А завтра нужно в школу, и я не помню, сделала домашку или нет…

Возвращаем паб к исходному состоянию

И всё-таки я пошла домой очень медленно и самым длинным путём, с надеждой, что к моему приходу все уже лягут спать и я не столкнусь с Биллом и Стеф. Хотя они, наверное, сейчас слишком заняты друг другом. Делают детей прямо в маминой спальне. Беееее. Гадость.

Надеюсь, Стеф умеет не только красиво выглядеть, и от неё будет хоть какая-нибудь польза. Хорошо бы она умела готовить такую же вкусную еду, как была сегодня в пабе... Нда. Что-то мне подсказывает, что Билл выбрал её совсем не за это. Эх. Тоска.

Баллы

107,50 было
1 за достижение ЖЦ "Независимый ботаник" (Сэмюэл Сигворт)
Итого: 108,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 103

И зажили мы большой и дружной семьёй… Ага, если бы. Дружно зажили только Билл со своей новой женой. Поначалу Стеф набивалась ко мне в лучшие подружки, но быстро бросила эти попытки, когда поняла, что в глазах Билла плюсиков ей это не прибавит. Так что мы просто соблюдали правила игры, которые всех устраивали: никто не лезет ко мне, а я не лезу к ним, вот и всё.

Освоившись и почувствовав себя хозяйкой, Стеф затеяла ремонт в маминой спальне, которую я с тех пор перестала про себя называть маминой. Там больше нет маминого запаха и её любимого зелёного цвета. Только белый, розовый и сиреневый, которые нравятся Стеф.

Закончив со спальней, она тут же потянула свои руки к гостиной. Зря мы с Сэмми мучались со стиркой ковров, потому что Стеф всё равно купила новые – розовые, конечно же. Почему ей никто не объяснил, что розовый с зелёным смотрятся вырвиглазно? Я не художник, но и то понимаю, а мама бы вообще от такого в обморок упала. Ей было важно, чтобы дома было красиво, и она умела так сделать. А теперь каждый раз, как я вхожу в гостиную, мне хочется зажмуриться.

Стеф не успела изуродовать комнату полностью, потому что забеременела и от этого стала ещё более противной. Жалко, что ей не придётся ехать в родительский дом, как другим, так бы я хоть немного отдохнула от её довольного и гордого лица. Чем тут гордиться-то? Забеременеть и кошка может!

Билл наверняка принял новость без особого восторга. То есть он, конечно, изобразил обалденное счастье, ободрал все наши розы и подарил Стеф большущий букет, но я-то знаю, что Билл ненавидит детей и уж точно не хотел вот так сразу становиться папашей! Теперь-то он позавидует Сэмми, которого всегда дразнил за нелюдимость.

Представляю, с каким лицом братец будет вставать по ночам, чтобы покормить ребёнка. Надо будет посоветовать ему снять видео для своего канала – мастер-класс по менянию подгузников. Он же у нас такой типа творческий искатель новых идей и вдохновения. Вот пускай поищет его в детских какашках.

Честно, я тоже завидую Сэмми. Хорошо быть им: живёт в своём собственном мире, никто ему не нужен, никто к нему не пристаёт и не мешает заниматься любимым делом – сидеть за компьютером или выращивать всякие жуткие растения.

В школу ходить не надо, экзамены сдавать не надо, убегать в лес каждое полнолуние не надо. Красота! Вот бы и мне так… Правда, я не знаю, что стала бы делать. Свои детские увлечения вроде рисования я разлюбила, а становиться ветеринаром хочется уже не так сильно, как раньше. Я люблю собак, и они меня тоже любят, а вот другие животные – не очень. Они чувствуют, что я наполовину волк.

В общем, я решила перестать обижаться на Сэмми. Он чудной, и будь у меня такая же жизнь, как у него, я бы, может, тоже старалась не ввязываться в чужие споры. Я иногда прошу у него помощи с домашними заданиями, чтобы он понял, что я больше не злюсь. И он помогает, даже не отрываясь от компьютера. Вот такой он умный. Я и сама не тупица, раз сумела выбиться в отличники, но Сэмми всё равно умнее.

Но я не из-за домашки с ним помирилась. Со дня смерти мамы прошёл уже год, и я успела понять, что в собственной семье надо иметь нормальные отношения хотя бы с кем-то одним, иначе жизнь становится совсем печальной. Так что я выбираю Сэмми. Лучше он, чем живот на ножках по имени Стеф, который только и делает, что ест. Худо-бедно готовить она научилась, но на всякий случай я её стряпню даже не нюхаю. Мало ли чего она туда сыплет.

Но Стеф, в свою очередь, лучше Билла. Если бы у меня была машина времени, первым делом я бы вернулась в прошлое и попросила маму не рожать его, а начать сразу с Сэмми. А что, Билл ведь тоже хочет, чтобы меня не было, почему я не должна платить ему тем же?

Как минимум раз в неделю мы сцепляемся по какому-нибудь идиотскому поводу. Насколько идиотскому? Ну, последний раз его взбесило то, как я по-собачьи отряхиваюсь после душа.

Видите ли, с меня вода летит во все стороны. Ну и что, что летит? И потом, это же этот, как его… рефлекс! В смысле, я не нарочно!

Но Биллу невозможно ничего объяснить. Он уверен, что я – чистое зло и специально делаю всё, чтобы его побесить. Слово за слово, он орёт, я огрызаюсь, и получается скандал.

Одно радует: при Стеф Билл всегда становится паинькой. Я думаю, он даже не рассказал ей о том, кто мой настоящий папа. И правильно сделал, Стеф точно не сможет удержать язык за зубами, и по всей деревне пойдут слухи о маме и Риане. Хоть что-то у нас с Биллом есть общего: мы оба любили маму и не хотим, чтобы о ней говорили гадости.

К тому же пока Стеф беременна, ей нельзя нервничать, поэтому никаких семейных тайн и ссор ей не достаётся. Только неторопливые прогулки, безумное количество еды и ежедневные медитации, после которых она важно плывёт по дому, делая вид, что просветлилась по самое не хочу.

Ну вот кем надо быть, чтобы каждый день по часу тратить на просто сидение на заднице? Допустим, мама тоже так делала, но её это успокаивало, и у неё правда было много причин волноваться, а Стеф-то чего? Нет бы делом заняться. Изготовление свечей, между прочим, успокаивает не хуже, и пользы от этого куда больше.

А ещё успокаивает представлять тот момент, когда я свалю отсюда и переселюсь в клинику. Что-то долго её ремонтируют… Сэмми говорил, что они заказали какое-то новое оборудование и ждут, когда его изготовят и привезут. Какое ещё оборудование, интересно, ведь в мамином кабинете всё осталось цело? Ладно, когда оно приедет – я разберусь, лишь бы этот день настал наконец. Пока нужно сжать зубы и копить деньги.

Ночные путешествия по лесу и сон под кустами вошли у меня в привычку. С детства я страдала от бессонницы, а всего-то и надо было спать под открытым небом, а не в кровати. Похоже, я прирождённый зверь, потому что совсем не мёрзну, а земля кажется удобной и вовсе не жёсткой. Окажись я на улице, как предлагал Билл, то прожила бы и без всякой палатки.

Хорошо бы ещё еда падала с неба или росла на кустах. Я имею в виду нормальную человеческую еду, а не то, чем питаются мои братья-ростоманы. А то, бывает, засидишься над свечами допоздна, и хочется устроить набег на холодильник, но в гостиной Стеф приспичило поделать упражнения в два часа ночи. Ясно теперь, почему у людей принято держать беременных в родительских домах. Они странненькие.

Но упражнения – это ещё цветочки. Однажды ночью Стеф выскочила на улицу и, увидев меня, заверещала, что видела двух призраков. А потом как вцепится, чуть руку мне не оторвала. Я еле утихомирила её, мы вместе зашли в дом, но там никого не было. Пришлось проводить Стеф до спальни, стерпеть её благодарственный чмок в щёку (фу), а потом вернуться в гостиную и посидеть немного в тишине. Не очень-то я верю в призраков, но… Вдруг это были мама и папа?

Хотя будь мама и папа призраками, они скорее явились бы мне, а не Стеф. В любом случае, никого я не дождалась. Скорее всего, Стеф просто примерещилось, и никаких призраков не существует.

С другой стороны, кто-то и в оборотней не верит, а для меня обращения стали частью повседневной жизни. Вначале они были очень неприятными и выбивали меня из колеи как минимум на полдня, но чем дальше, тем легче становится и тем быстрее проходит боль. Думаю, что в будущем я смогу превращаться так же просто, как менять одежду. Во всём этом мне только одно не нравится: обратиться, как оказалось, можно не только в полнолуние, и поэтому надо всегда быть начеку и следить за собой.

Я научилась отличать обыкновенную злость от той, что будит во мне волка. Если я, к примеру, поцапалась с Биллом и хочу чем-нибудь в него запустить – это в порядке вещей. А вот когда меня бесит не только Билл, но и вообще все люди, звери, предметы и занятия, и даже то, что я обычно люблю, кажется раздражающим, – значит, пора в лес.

В такие моменты я и сама не знаю, чего от себя ожидать, поэтому держусь подальше от всего живого. Даже от розовых кустов в нашем саду. Если мне захочется, скажем, избить их палкой, то Сэмми отвинтит мне голову, а я не хочу с ним ругаться. Он слегка не в настроении с тех пор, как его обожаемый цветок-корова вдруг начал расти в обратную сторону, а когда Сэмми попытался его приободрить, – плюнул в него какой-то зелёной жижей.* Я так и думала, что эта дрянь только прикидывается растением.

Короче говоря, злость я срываю на неодушевлённых предметах, и во всём Хэнфорд не осталось ни одного мусорного бака, который не испытал бы моего пинка. А ещё мне нравится выть. Часто потом у меня болит горло, но зато злость немного отступает. По секрету сказать, иногда я делаю это даже в человеческом облике.

Не говоря уж о волчьем. Когда я волк, то больше всего люблю делать три вещи: выть, бегать и копать. Не знаю, почему это доставляет мне столько радости, но где вы видели волка, размышляющего о причинах чего бы то ни было? Поначалу мне именно это и нравилось: можно не думать, а просто жить тем, что есть здесь и сейчас.

Но я уже не маленькая и понимаю: так не может продолжаться вечно. То, что до сих пор никто не увидел меня в волчьем теле, – чистое везение, а везение рано или поздно заканчивается. Даже папа Риан не всегда справлялся со своей звериной частью. Он потратил годы, чтобы научиться контролю, а сколько потрачу я? Лучше позаботиться об этом сейчас, или меня ждёт то же, что и папу Риана: скитания, одиночество и невозможность быть с теми, кого любишь. Если я хочу жить среди людей, то человеческая половина должна подчинить себе волчью.

Но с чего начать? Папа Риан не говорил об этом с мамой, поэтому в её дневнике была для меня лишь одна подсказка. Он хотел бороться ради нас с ней. Может, в этом и есть ключ – нужно думать о том, что тебе дорого? В таком случае у меня серьёзные проблемы. В моей жизни нет ничего по-настоящему важного, кроме воспоминаний о прошлом и мечтаний о будущем. Хватит ли этого? Будем надеяться, что да.

Примечание и баллы

*Коровка поймала глюк и превратилась обратно в росток. При этом игрой она по-прежнему воспринимается как взрослое растение и может кого-нибудь проглотить, но покормить её нельзя - доступны только действия с ростком. Пришлось избавиться

108,50 было
0,25 за пятёрку в старшей школе (Джульетта Рэйв)
Итого: 108,75

 

[HoneOnna]

​

Глава 104

Наступил Праздник урожая, и Стеф вынудила нас отметить его семейным ужином. До сих пор собрать нас троих за одним столом могла только мама, а без неё нам и даром оно не сдалось. Билл с большей радостью пошёл бы с друзьями в паб, Сэмми присоединился бы к нему, а может и нет – по настроению. Да и я бы нашла чем себя развлечь, оставшись дома наедине с холодильником… Но жёнушке Билла захотелось поиграть в нормальную семью, и пришлось делать всё по правилам: подписывать открытки, развешивать фонарики и расставлять в теплице садовых гномов.

Стеф та ещё хитрюга: просит о чём-нибудь, а сама складывает руки на животе, типа случайно напоминая о своём положении. Даже на меня действует. Сразу думаешь, вот начну с ней спорить, а вдруг она распереживается, и это навредит ребёнку… Так что отвертеться от ужина не удалось никому, в том числе и мне. Ох, Стеф, если бы ты знала, какую свинью подкладываешь своему ненаглядному. Мне-то несложно находиться рядом с ним и не устраивать ссору, а вот ему будет туго.

Поначалу Билл пыжился изо всех сил, чтобы не обращать на меня внимания: болтал, шутил, рассказывал о том, как какой-то подписчик его разыграл, а позже прислал большое пожертвование. Я ела молча, время от времени выдавливая из себя кривую полуулыбку и гадая, когда уже будет прилично свалить и кто продержится дольше – Сэмми или я.

– Кстати, Джули, – Билл вдруг обратился ко мне, отчего я чуть не подавилась. – Вчера звонила твоя учительница, миссис Барнс. На той неделе ты трижды пропускала её уроки. Если так продолжится и дальше, ты будешь не допущена до экзамена. Как это понимать?

– Эээ, – промямлила я. Чёртова миссис Барнс! Не могла, что ли, поговорить со мной, зачем было сразу жаловаться Биллу? Те уроки я прогуляла, потому что не хотела превратиться в волка прямо в школе, и по-хорошему надо было сочинить правдоподобное объяснение заранее. Кто же знал, что Биллу взбредёт в голову изобразить ответственного старшего брата прямо посреди ужина?

– Я жду ответа. Где ты была?

Ненавижу, когда он так в упор на меня таращится. Я открыла рот, ещё не зная, что скажу, но тут неожиданно меня спасла не кто иная, как Стеф.

– Билли, не дави на неё. Ты не думаешь, что про некоторые вещи девочки не хотят говорить со своими родственниками-мужчинами?

На лице Билла появилось выражение тупого недоумения. Стеф многозначительно смотрела на него, и спустя пару секунд, клянусь, я впервые в жизни увидела, как он краснеет! Молодец, Стеф, уделала так уделала! Правильно, нечего совать нос куда не просят!

– А-а, хм, – смущённо пробормотал Билл. – Ну, если так, то… Окей. Забудем.

– Всё в порядке, Джули. Я всё понимаю, – Стеф с достоинством кивнула мне. – Ты всегда можешь обратиться ко мне, если тебе что-то понадобится. Договорились?

– Д-да, – спохватилась я. И совершенно искренне добавила: – Спасибо, Стефани.

Слава Смотрящему, всё сложилось как нельзя лучше. Спектакль вышел на славу, главные действующие лица отыграли свои роли – Строгий Брат, Виноватая Прогульщица и Мудрая Наставница. Все довольны, можно расходиться.

Настроение у меня было на высоте не только из-за этой маленькой сцены, но и потому, что ремонт клиники наконец закончился. Завтра она вновь откроется, и после школы я наведаюсь туда и посмотрю, каково стало внутри. А дальше мне останется только перетащить туда свою одежду и прочее добро, и можно будет больше не возвращаться домой!

Я, конечно, люблю свою комнату в подвале, но клиника – совсем другое дело. Это там мама познакомила меня с папой Рианом, там проходили первые наши встречи, а уж как мне нравилось бывать там потом, когда я приходила к маме на работу после уроков… Это было наше место, моё и мамино. Так было до самого конца. Если где-то и появится её призрак, то только там.

Скоро, совсем скоро я заполучу свой собственный угол. Вокруг не будет больше никаких братьев и их беременных жён – как вовремя! Ещё чуть-чуть, и у меня от них поехала бы крыша. Думаю, они тоже не будут по мне скучать, тем более что со дня на день Стеф должна разродиться.

Назавтра я еле дотерпела до конца занятий. Миссис Барнс вызвала меня к доске, но не успела ни на чём подловить: прозвенел звонок, и меня как ветром сдуло. Всю дорогу до дома я бежала без остановки. Как хорошо! Думаю, что и с обращениями дела пойдут на лад после того, как у меня появится свой дом. Он-то и станет для меня той ценностью, о которой надо помнить, чтобы сохранять контроль над собой. И это супер! А то я уже опасалась, что придётся влюбиться, хе-хе.

– Сэмми, а у тебя есть девушка? – весело спросила я, проходя мимо сидевшего за компьютером брата.

– Есть, – как ни в чём не бывало ответил Сэмми, и от изумления я застыла на месте. Я-то думала, он уйдёт от разговора или отделается шуткой!

– Чтооооо? Правда? Так ты тоже скоро женишься?

– Нескоро. Она ещё в школе учится.

– В школе? Значит, я её знаю! Кто это?

– Не знаешь. Она не из Хэнфорд.

– А откуда?

– Из Глиммербрук.

– Ну, и? – я поняла, что без вопросов никакого рассказа не последует. – Кто она? Как её зовут?

– Патриция. Она тоже ростоман, дочь маминой близкой подруги.

– А, точно, Глиммербрук… Мама рассказывала мне про него. Вы там познакомились?

– Нет, мы познакомились в игре, – равнодушно отозвался Сэмми, будто эта тема казалась ему совсем не интересной.

– Ого! – я от души восхитилась. – Так вы ни разу не виделись?

– Нет. Но для ростоманов это и не важно.

Даже по затылку Сэмми было видно, что он улыбается. Какие классные новости!

– Вау, Сэмми, я так рада за тебя! Значит, мы оба скоро уберёмся отсюда, ты в Глиммербрук, а я уйду жить в клинику, и всё у нас будет… Что? – я запнулась на полуслове, потому что Сэмми вдруг обернулся ко мне.

– Ты ещё не знаешь, да?

– Чего? О чём?

– Билли продал клинику. Она больше не наша.

Я почувствовала себя так, словно кто-то внезапно выключил солнце.

– Как?..

– Вот так, – Сэмми развёл руками. – У Билли нет времени ею заниматься, Стеф от этого далека, я – тем более… А тебя он не принял в расчёт, сама знаешь.

– Да как… – я хватала ртом воздух, словно рыба на суше. – Как он мог! Это же мамина клиника!

– И она всегда будет носить мамино имя. Но ты хотела там поселиться, да? – он смотрел по-доброму, с сожалением. – Мне жаль, Джули.

Жаль… Жаль – это слабо сказано.

Иногда, когда мне очень плохо, я не стараюсь себя утешить, а назло делаю что-нибудь, отчего станет ещё хуже. И в этот раз я всё-таки отправилась в клинику.

Теперь-то понятно, какое такое оборудование должны были туда привезти: из нашей с мамой комнаты сделали операционную.

Продажа клиники

Операционная – это, конечно, круто, и мама была бы рада, но… Как же я?

Незнакомый вежливый доктор поинтересовался, чем может мне помочь. Я сделала вид, что хочу купить собачьих витаминов, и отвернулась к торговому автомату, сдерживая слёзы. Всё… конец. Больше я не могу приходить сюда, когда захочу, и больше ничего здесь мне не принадлежит. Всё катится в пропасть.

Непослушными руками заталкивая в карман пакетик с витаминами, я спустилась с крыльца и завернула за угол. Вот и мамина берёза. К середине осени она потеряла половину листьев, но главное, что её не тронули. Обняв ствол и прислонившись к нему, я на секунду пожалела, что сейчас не полнолуние, потому что мне очень захотелось выть – пронзительно и громко, до тех пор, пока вся моя душа не вылетит из меня вместе с воем. Но вместо этого я просто заплакала.

Прости, мам. Ты вложила в свою клинику так много труда и любви, а теперь здесь хозяйничают чужие люди, и я ничего не могу с этим сделать. Я чувствую себя слабой и маленькой, а мои надежды на лучшую жизнь вдали от брата-идиота отправились коту под хвост. У меня осталось не так много вещей, которые напоминают о маме, и вот ещё одной стало меньше. Почему я теряю всё, что люблю? Если это и есть человеческая жизнь, то не лучше ли навсегда сделаться волком? Плюнуть на всякий там самоконтроль, уйти в лес, как мы с мамой и хотели, поселиться в какой-нибудь пещере, охотиться на кроликов… Заберу с собой Щенка, и будет у нас своя стая…

Но насовсем стать волком значит потерять свою человеческую память. Забыть о маме и папе. Этого ли я хочу? Нет, ни за что!

Моя мама никогда не сдавалась. Даже когда ей было нелегко и страшно, когда приходилось делать тысячу дел одновременно, она не опускала руки и не жаловалась никому, кроме своего дневника. Я хочу быть как она. Хочу и буду! И никакой Билл-дебил мне не помешает!

Очки славы Билла

Хотя я не думаю, что он нарочно избавился от клиники, чтобы мне было негде жить. Скорее уж он просто «не принял меня в расчёт», как и сказал Сэмми. Ну что же. Я пережила смерть родителей, пережила своё первое обращение, как-нибудь переживу и это, но всё-таки лучше не сталкиваться с Биллом хотя бы недельку. Боюсь, что не выдержу и расцарапаю ему рожу.

Мне повезло, у Билла нашлись заботы поважнее.

На следующий же день у Стеф начались роды прямо во время медитации. Она закричала на всю деревню, и я видела в окно, как Билл выскочил в сад и начал бестолково суетиться вокруг неё, забыв выключить свой дрон для трансляций. Идиот? Идиот.

Стеф стонала и корчилась от боли, и я уже хотела выйти и помочь, но идиоту всё-таки удалось взять себя в руки, перестать психовать и отвести жену к доктору Голдблум. Они остались там на весь день и всю ночь. Меня их дела заботили мало, но было чуточку интересно, кто родится – девочка или мальчик?

Родился мальчик. Его назвали Максимилиан, я даже не знаю, как это правильно пишется.

Стеф боится всяких вирусов и пока не подпускает к ребёнку никого, кроме Билла. Зато мой волчий слух отлично улавливает доносящийся с верхнего этажа детский плач. Мне-то хотя бы не надо вставать к детёнышу по ночам, а вот для братца настали весёлые времена.

Так ему и надо. Да, может я и злорадствую, но как тут удержаться, если жизнь не спешит отсыпать мне каких-нибудь других радостей?

Баллы

108,75 было
0,5 за достижение 10 уровня навыка садоводства (Уильям Сигворт)
0,5 за достижение 10 уровня навыка механики (Уильям Сигворт)
Итого: 109,75

 

[HoneOnna]

​

Глава 105

В клинику я больше не ходила и старалась даже не смотреть в её сторону, если оказывалась на главной площади. С глаз долой – из сердца вон, так ведь говорят? На это я и надеялась. А ещё на то, что на месте моего старого плана появится новый. Но он не появлялся. Глухо. Пустота. Каждый раз, как я пыталась задуматься о будущем, меня клонило в сон. Наверное, из-за зимы.

Через несколько месяцев после рождения ребёнка Билл и Стеф худо-бедно разобрались в том, как с ним обращаться, и перестали напоминать две сжатые пружины. В нашем доме (пока ещё я могу называть его нашим) начали бывать их друзья.

Они приносили игрушки, детские вещи и разные мелочи, а взамен Стеф с гордостью позволяла им взглянуть на сына или взять его на руки. Все гости как один при виде детёныша принимались ахать и сюсюкать, так что я в конце концов тоже захотела на него посмотреть. Никогда раньше не видела такого маленького ребёнка вблизи. Что в нём особенного?

Улучив момент, когда Билл был на работе, а Стеф отошла в душ, я поднялась наверх и проскользнула в их комнату. Ребёнок лежал в колыбельке, но не спал. Он не испугался и не заплакал, когда я склонилась над ним, а приоткрыл ротик и уставился своими серо-зелёными глазёнками. Он вообще-то уже умеет отличать людей друг от друга или нет?

Странное дело, подумала я, разглядывая малыша. Это сын Билла, моего гадкого братца, которого я терпеть не могу, но почему-то ребёнок совсем не кажется мне противным. Наоборот… Он такой маленький, розовый, важно сопит в две дырочки и дрыгает крошечными ножками. Мне хочется, чтобы он улыбнулся. В голове только сейчас всплыло слово: племянник. Мой племянник. А я его тётя.

Глубоко задумавшись, я не обратила внимания на приближающиеся шаги. Когда дверь открылась и на пороге возникла Стеф, я даже вздрогнула от неожиданности. Бежать поздно, придётся оправдываться.

– Он красивый, да? – Стеф не удивилась, застукав меня рядом с ребёнком. – Хочешь подержать?

– Нет, – перепугалась я, сама не зная отчего. – Вдруг я его уроню?

– Не уронишь. Макси совсем лёгкий, – Стеф заглянула в колыбельку. – Кто это у нас тут такой сладенький? Кто зевает, кому пора спатеньки? Засыпай, мой птенчик, мамочка рядом… Он скоро уснёт, лучше не тревожить, но как-нибудь я обязательно дам тебе его подержать. Не бойся, это не страшно. Ведь однажды и у тебя будет такой же.

– У меня?..

До сих пор я всерьёз не думала о том, что у меня могут быть дети. А сейчас, когда окончание учёбы представляется не то освобождением, не то концом света, – и подавно. Какие уж тут дети? Да, многие девочки выходят замуж сразу после школы, но их-то из дома не выставляют!

– Конечно, – невозмутимо подтвердила Стеф, присаживаясь на кровать так, чтобы малыш мог её видеть. – Я верю, что у каждого человека есть вторая половинка, которая ему предназначена, и нужно только искать.

Она похлопала рукой по покрывалу рядом с собой, и я машинально села, не зная, что отвечать. От Стеф сильно пахло цветочным мылом.

– Не веришь? – она покосилась на меня. – А я точно знаю, что ты, как и я, однажды встретишь свою любовь.

– Может быть, – пробурчала я себе под нос. Непонятная она какая-то сегодня.

А дальше Стеф выдала ещё более непонятную фразу:

– Мне кажется, мы с тобой чем-то похожи.

Ну, это уже через край. Похожи, ага, прямо близняшки! Всё, что я думала по этому поводу, было написано на моём лице, но Стеф теребила один из своих браслетов и смотрела не на меня, а куда-то вниз и в сторону. Несколько секунд ничего не происходило, и я собиралась уйти, но тут она очнулась, приложила палец к губам и шепнула:

– Макси уснул. Пойдём-ка.

– Я мечтала жить в городе, – сказала Стеф, когда мы с ней вышли на балкон. – В высоченном небоскрёбе. Ходить на городские фестивали, пить кофе по утрам, работать в каком-нибудь офисе, а по вечерам стоять на балконе и смотреть вдаль, как мы сейчас. Когда умерли родители и нас с Герти привезли сюда, я почти сошла с ума от горя. Потерять самых близких людей, поселиться у дальней родственницы, в деревне, с коровами и курами… Тогда мне казалось, что жизнь кончена. Но твой брат показал мне, что я была неправа, – она улыбнулась уголком рта. – Благодаря Билли у меня снова есть семья – он и Макси. И ты тоже. Моя жизнь получилась не такой, как я мечтала, но всё-таки я счастлива. Я хочу, чтобы и ты понимала: даже если что-то идёт не так, как ты задумала, ты всё равно можешь стать счастливой. Я знаю, что… – Стеф на мгновение поджала губы, – что у вас с Билли не очень хорошие отношения. Наверное, и меня ты считаешь дурой. Не знаю, как это исправить, поэтому просто скажу, что я не Билли и не хочу быть твоим врагом. Правда.

Она замолчала, а я так и не придумала, что ей ответить. Раньше Стеф не говорила со мной так… честно, не лицемеря и не подлизываясь. И главное, она ведь знает о происходящем меньше всех: Билл не сообщил ей о своём намерении выселить меня. Но каким-то образом Стеф угадала, что у меня на душе. Как?..

Мама могла бы сказать что-то похожее. Что-то честное и ободряющее.

– Я не считаю тебя дурой. Ну, разве что немного, – я решила тоже быть честной, и увидев, как подскочили брови Стеф, добавила: – Ты же вышла замуж за Билла. Но, эм-м… Если тебе нужно будет куда-нибудь сходить, и некому будет посидеть с малышом, то я могу. Он, э-э, он классный.

Я не мастер откровенных разговоров, и мои слова прозвучали по-идиотски, но Стеф поняла.

– Спасибо, Джули, – ответила она с лёгкой улыбкой. – Спасибо. Прости, иногда я бываю такой болтушкой... Ну, а теперь, может, займёмся чем-нибудь вместе?

Но я отказалась, надо было идти в школу. С некоторых пор учеников начали привлекать к общественной работе – помогать пожилым, многодетным, одиноким родителям и всем остальным, кому нужно. И где они только были, когда мама одна растила нас троих?

По дороге я думала о том, что Стеф, наверное, и не мерзкая вовсе. Обыкновенная, такой же человек, как и все, есть в ней и плохое, и хорошее. Пожалуй, если приглядеться, то хорошего найдётся даже больше…

Три часа труда на благо общества обошлись без приключений, если не считать несчастного случая с розовым кустом в саду Браунов. Ну помяла и помяла, чего так расстраиваться? Я пообещала бабуле Браун посадить взамен сотню этих кустов, но она страшно обиделась и велела мне больше не приходить. Ладно, не очень-то и хотелось!

Пока меня не было, дома произошло грустное: умер Рекс, любимый пёс Билла.

Это событие сильно подпортило Биллу радость от повышения зарплаты, о котором он громко оповестил с порога. Его лицо горестно вытянулось, когда он узнал про Рекса, но на этот раз унылый вид братца меня ни капли не повеселил. Пёсика было жалко. Надеюсь, он прожил счастливую жизнь, уж о своей-то собаке Билл заботился как следует.

Какой-то ненормальный выдался день: ещё чуть-чуть, и я посочувствую Биллу. Нет уж, фигушки. Знаю я его, не будет он долго грустить, ему есть на что отвлечься. Вернее, на кого. Собак Билл любит куда больше, чем детей, но ради Стеф всё же нянчится с сыном.

Мне не давали покоя дурацкие розы Браунов, и я решила попросить Сэмми помочь. Он же у нас знаток садоводства, король огорода и волшебник теплицы, вылечить помятый куст ему как раз плюнуть. Сэмми, конечно, надо ещё уговорить, но я с самого детства знаю к нему подход – грубая лесть и побольше комплиментов. Он всегда на такое ведётся. С бабулей Браун они поладят, если он поможет с розами, она ещё неделю будет превозносить его до небес.

Вернулся Сэмми довольный. Настолько, что аж включил музыку и стал танцевать. Оказалось, он не только поправил куст, но и нашёл работу: разговорился с мистером Брауном, и тот, узнав о компьютерных увлечениях Сэма, предложил ему место технического специалиста при мэрии. Вот так плохое событие может привести к хорошему. Как и говорила Стеф.

Повезло Сэмми, так легко заполучить работу, на которой он будет делать то же самое, что и дома – сидеть за компьютером, только ещё и за деньги. Мне вот никто ничего не предлагает, кроме подработки по выходным. Но я всё равно стараюсь хорошо себя показать, иногда даже сажаю в чужих садах семена наших цветов, они ведь у нас отличного качества.

По выходным вставать мне нужно рано, и несколько раз я видела Билла, уходившего в лес выгуливать Щенка. Щенок был в недоумении, его никогда не водили на поводке, наши собаки обычно паслись сами по себе. Наверное, Билл скучает по Рексу. А может, выдумывает типа-важные дела, чтобы уклониться от сидения с малышом.

Ну, или просто он полюбил бывать в лесу. Это я могу понять, я и сама люблю лесные прогулки, как в человеческом облике, так и в волчьем.

Хорошо бы лес принадлежал мне одной, и никто бы туда не совался. Мне не нравится встречать на своём пути людей, когда я волк. У меня отличный нюх, я чую их издалека, и обычно убегаю или прячусь… Но могу сделать и так, чтобы убегали они. К примеру, в моё последнее обращение. Я мчалась по лесу, никого не трогала, и тут внезапно налетела на парня-старшеклассника с глупой причёской.

Сам виноват. Надо было улепётывать со всех ног, а не замахиваться на меня палкой. Тоже мне смельчак выискался! Пусть скажет спасибо, что отделался всего лишь синяками, царапинами и порванной рубашкой.

Ну а что вы хотите, я же злой и страшный серый волк, а не какой-нибудь мопс! Нельзя ждать от волка одних только безобидных занятий вроде копания в земле, завывания в небо или купания в речке.

Нда… Виноват тот мальчишка, а расплачиваться-то придётся мне. Ещё парочка напуганных прохожих, и по деревне точно пойдут слухи о гигантском человекообразном звере, который живёт в лесу и нападает на людей. Я этого не хочу, но пока мои попытки самоконтроля ни к чему не приводят. Нужно стараться сильнее, но я даже не знаю, как! Как переместить воспоминания человека в волчьи мозги, если это две разные личности?

Ладно хоть домашние меня пока ни в чём не подозревают. Однажды я забрела в наш сад, где у меня случилась стычка с детской палаткой, но к счастью, никто этого не видел.

Если бы и увидели, в облике волка им меня не узнать. Билл, конечно, догадливый змей, но не настолько же? Для него я просто обуза, которую надо потерпеть, и больше ничего. Хотя дома я – сама благовоспитанность: готовлю, стараюсь не прогуливать школу, тихонько сижу в своей комнате и леплю свечки.

Способности оборотня Джули

Но Билла всё это не впечатляет. Он не в курсе о том, что иногда я остаюсь с Максом вместо Стеф. Мы с ней обе понимаем, что Биллу это не понравится, так что лучше пусть меньше знает, крепче спит и спокойно себе работает.

С моей помощью Стеф стала успевать больше – и помедитировать, и походить по магазинам, и повидаться с подружками. Билл рано или поздно заметит, но если начнёт задавать вопросы, то у Стеф есть свои способы отвлечь его от всяких ненужных мыслей.

Как-то так и прошла зима. Первый снежный покров в этом году появился очень поздно. Я знаю, что после Вечной Зимы погода часто ведёт себя как попало, нам и в школе объясняли. Но Рождество без единой снежинки за окном – куда это годится?

Я опасалась, что с наступлением холодов в деревне больше не будет для меня работы, но, похоже, от Сэмми мне перепал кусочек удачи. В нашей школе затеяли ремонт, и каким-то чудом мне не отказали, когда я попросилась туда в помощники. Одноклассники наверняка посчитают меня странной: моя семья так хорошо зарабатывает на продаже урожая, а я зачем-то горбачусь за копейки… Ну и пусть себе считают. Ещё посмотрим, кто окажется прав.

В общем, дел у меня по-прежнему выше ушей, да ещё и дома не всегда получается отдохнуть: возвращаешься с языком на плече, еле передвигая ноги, а тут здравствуйте-пожалуйста – вечеринка непонятно в честь чего.

Уже после Сэмми рассказал мне, что Билл праздновал круглую цифру: десять тысяч подписчиков на его канале. А я-то гадала, может ли его характер стать ещё хуже? Может, если он вообразит себя звездой и даже перед своими друзьями начнёт зазнаваться.

Но друзья ему только подыгрывают. Ещё бы, это же всеобщий любимчик Билли… Пока я пробиралась через толпу в свой подвал, успела увидеть, как Кловер Шарм просит у братца автограф. Ох, как он надулся от гордости! Хоть бы лопнул, что ли.

Сэмми тоже был здесь. Вокруг него крутились девушки, и я знала, почему: Сэмми у нас в деревне считается завидным женихом. А ему это явно по вкусу, иначе почему он никому не рассказал про свою школьницу-геймершу из Глиммербрук? Ясное дело, он долго был на вторых ролях при Билле, а теперь тот выбыл из игры, и Сэмми занял его место.

Ну и цирк. Жалко, не могу посмотреть подольше, меня-то на вечеринку никто не приглашал, а если бы и пригласили, мне быстро надоело бы терпеть всякие эти девчачьи переглядывания и хихикания. Я такой точно никогда не стану. Я вообще не хочу заводить парня и выходить замуж. Когда я вырасту, то буду жить одна!

Баллы

109,75 было
0,5 за достижение 10 уровня навыка программирования (Сэмюэл Сигворт)
0,5 за достижение 10 уровня навыка кулинарии (Сэмюэл Сигворт)
Итого: 110,75

 

[HoneOnna]

​

Глава 106

Со мной случилось кое-что неожиданное. И, внезапно, хорошее, а не плохое!

Значит, так… Однажды вечером я сидела в гостиной и один за другим поглощала бутерброды, наедаясь поплотнее. Настало полнолуние, а значит, скоро меня ждёт очередное обращение, поэтому мой желудок ни минуты не должен пустовать. Не хватало ещё, чтобы голодному волку захотелось попробовать на вкус человека.

Запах жареного сыра приманил в комнату Стеф, и я поделилась с ней своим ужином. Приятно, что хоть кто-то в доме ест по-нормальному. Мы теперь неплохо ладим. До задушевной дружбы пока ещё далеко, но поделиться новостями, поговорить и посмеяться со Стеф очень даже можно.

Её всегдашняя тема для бесед – это, конечно, малыш Макс, и про него я слушаю с любопытством. Взамен рассказываю, как прошёл день в школе или что интересненького было на работе. О том, что Билл не согласен терпеть меня в доме после окончания школы, Стеф по-прежнему не знает. Я решила ей не говорить. Чего доброго, она захочет убедить брата передумать, и тогда они точно поругаются... Во-первых, Билл меня убьёт, а во-вторых, я хочу, чтобы Макс рос в счастливой семье, а не в такой, где все ссорятся.

– Джули, я как раз хотела тебя попросить, – сказала Стеф, наливая чай в две кружки, себе и мне. – Не посидишь с Макси пару часиков? Билли допоздна на работе, а сегодня у девочек пижамная вечеринка… Я не буду оставаться на всю ночь, забегу поздороваться и сразу назад. Выручишь?

– Угу, – промычала я, жуя бутерброд. Присматривать за Максом я люблю. Чаще всего и делать-то ничего не нужно, потому что малыш много спит, но я уже умею и кормить его из бутылочки, и менять подгузник, и укачивать на руках. Стеф меня всему научила.

– Ой, спасибо тебе большое, – обрадовалась она. – Обещаю, когда у тебя будут свои дети, я тоже стану их бесплатной няней. А пока, хочешь, прогуляемся на выходных по магазинам? Мы могли бы купить тебе какую-нибудь милую кофточку…

Стеф продолжала говорить что-то о платьицах и туфлях, но я уже не слушала. Меня обдало знакомым жаром, в груди вспыхнула ярость, мгновенно добралась до головы и запульсировала в мозгу. Я знала, что это значит. С папой Рианом было так в тот день, когда он не успел уйти и обратился прямо в нашем доме.

Резко рванувшись с места, едва не опрокинув стул, я со всех ног помчалась к двери. Только бы успеть!!!

– Эй, Джули, ты куда? – неслось мне вслед. – А как же… Надень хотя бы куртку, там холодно!

Но я была уже за порогом. Ни в коем случае нельзя останавливаться, нужно бежать как можно дальше… Лишь бы Стеф не выглянула в окно!

Несколько метров бега, и вот я чувствую: мышцы налились силой, когти заскребли по земле. Волк вырвался на свободу.

Прочь отсюда! Прочь от места, насквозь провонявшего людьми!

Я не могу уйти. Я пообещала Стеф помочь. Я должна остаться с малышом.

Нет, я хочу бежать подальше отсюда, в лес! Снег засыпал все следы, все оставленные мной метки, нужно вернуть их, нужно напомнить всем, кто здесь самый большой хищник! Аууууууу!

Но я должна остаться…

Бежать!

Остаться.

Бежать!!!

Я должна остаться! Я хочу остаться и побыть с малышом! Это важно!!!

Что это? Я не ранена и не голодна, но мне неприятно… Здесь есть кто-то больше и сильнее меня, и от этого я скулю как щенок, ау-ау-ау…

Отойди. Уступи дорогу.

Ауу…

Я рухнула в снег, дыша глубоко и часто, будто только что пробежала кросс. Потом перекатилась на спину и загляделась в тёмное, затянутое облаками небо. Что это сейчас такое было?

Я заставила волка уйти, вот что! У меня получилось! Не совсем то, что я хотела, но всё же получилось!

С ума сойти. Папа Риан добивался этого несколько лет, а у меня раз и получилось. Наверное, ему было сложнее, потому что он не родился оборотнем, как я…

Что же, я теперь могу превращаться туда-обратно, когда пожелаю? Я напряглась всем телом, попыталась вызвать ощущение жара. Подумала о Билле, чтобы разозлиться. Нет, не действует… На душе было тихо и спокойно, как всегда после обращения. Кажется, на этом полнолуние для меня закончилось.

Вдруг откуда-то выскочил Щенок, ткнулся мне в лицо своей мордой, обнюхал и принялся вылизывать. Да, Щеночек, ты прав, пора вставать. Валяться в холодном снегу разгорячённой классно, но так можно и простудиться.

Для испытаний своего нового умения мне понадобилось не одно полнолуние. Испытания с треском провалились! Ну, ладно, пусть не с треском, но это самое умение оказалось вообще не таким полезным, как я думала. Срабатывает оно через раз, как и почему – непонятно. Это как со свечами: вроде бы я уже не новичок, знаю, чего куда, и все мои свечки должны быть идеально ровненькими, а на деле – то рука дрогнет, то отвлекусь на секунду, то просто не получается и хоть об стену головой стучи.

И всё-таки я продвинулась вперёд. Теперь я знаю, что могу укротить волка.

Пока я разбиралась со свечами и волками, в семье происходили грандиозные события. Малыш Макс научился ползать! Малыш Макс сказал первое слово! Малыш Макс встал на ножки и сделал первые шаги! Эти и другие новости я узнавала от Стеф за завтраком или ужином. Племяш и вправду день ото дня рос и переставал походить на головастика. К слову, он не ростоман, а вовсе даже человек, это сразу понятно по его белобрысым, как у Стеф, волосёнкам. Хорошо бы и характером малыш пошёл в свою маму, а не в папашу-кретина. Стеф тоже не идеал, но уж получше Билла.

Она теперь часто берёт Макса с собой в теплицу, где можно гулять между рядами цветов и фруктов, дышать свежим воздухом и при этом не мёрзнуть.

Племяш прикольный. Он тянется ко всему новому и яркому, а ещё старательно повторяет за взрослыми всё подряд. Молодец, учится. Надо и мне приналечь на учёбу, а то что-то я её совсем забросила – то одно, то другое, то третье… Не скатиться бы назад в троечники.

Но сначала – День Большой Распродажи.

Я давно его планировала. Можно торговать и через интернет, но это нужно ещё заморачиваться с пересылкой, так что я решила устроить распродажу по старинке: прилавок, продавец, товар. Наделать побольше свечей, чтобы было из чего выбрать, дождаться тёплого денька, выйти на главную площадь…

Однако в жизни всё не так-то просто. Ну вот я вышла, встала, разложилась, и чего? Все проходят мимо и никто меня не замечает. Надо как-то привлечь к себе внимание… Сейчас буду позориться, но плевать мне на позор, лишь бы покупали!

Набрав побольше воздуха в лёгкие, я завопила:

– Распродажа свечей! Ручная работа! Натуральные инде… инре… ингредиенты! Подходи-налетай! Недорого!

Идиотизм, конечно, но помогло. По крайней мере, люди начали подходить, смотреть и слушать, как я нахваливаю свои свечечки. С полчаса пришлось надрывать глотку впустую, но потом мистер Муди-Голдблум купил три штуки разом, я воодушевилась и заорала ещё громче. Ничего-ничего, это только начало… Подходим, граждане, подходим! Свечи ручной работы! Экономия электричества! Низкие цены! Пенсионерам – скидки! Да, мистер Барнс, горят как целая лампа, я сама проверяла. Эй, миссис, а вы куда? Вот блин, весь товар облапала, а ничего не взяла…

– Привет, – подошла Жози Чопра, моя бывшая подруга. – Что это у тебя, свечи?

– Ага. Какую тебе? Красную, синюю, или, может быть, хочешь чёрную?

– Я просто посмотреть подошла… У нас свечи любит только тётя Марион, я скажу ей, что ты продаёшь.

– Да чего там «скажу», ты лучше купи и сразу покажи! Понравится – пусть приходит, а если не понравится, оставишь себе и на следующее Рождество всучишь кому-нибудь в подарок! Дарёному коню, сама знаешь!

До того, как Жози в испуге смылась, я-таки уговорила её купить парочку свечей. Ай да я! Пожалуй, на сегодня хватит. Сложив столик и упаковав товар в коробки, я быстро пересчитала деньги – двести двадцать пять симолеонов. Негусто. Но всё равно я умница и могу заслуженно себя чем-нибудь порадовать. Что бы такое придумать?

Схожу на каток. Мэр Чопра у нас спортсмен, он всеми руками за активный отдых и год назад построил для жителей Хэнфорд новое (а главное, бесплатное!) развлечение. Надо бы опробовать.

Я нацепила коньки и, пошатываясь, осторожно ступила на лёд. Скользко. Так, потихоньку, руки в стороны для устойчивости, оттолкнуться, левой-правой, левой-правой… Через десяток кругов вроде бы приноровилась. Только решила прибавить скорости, и тут коньки как поедут сами собой! Я не удержала равновесие, грохнулась прямо на задницу и тут же расхохоталась, представив, как нелепо моё падение выглядело со стороны.

Кататься мне понравилось, несмотря на онемевшие ноги и полдесятка набитых синяков. Обязательно загляну сюда ещё раз, а сейчас немного прогуляюсь и домой, голод и усталость всё-таки дают о себе знать.

«Гулять» для меня значит «лес», всё остальное не считается. Я остановилась у замёрзшего пруда, присела, потрогала рукой узоры на поверхности ледяной корки. С наслаждением втянула носом прохладный воздух, наполненный тысячей запахов. Как хорошо!

В небе высоко над моей головой мерцало и переливалось северное сияние. Так его почему-то называют, хотя у нас ни разу не север. Раньше в Хэнфорд такого не было, пока здесь не поселилась моя мама. Я делаю всего лишь свечи, а она сделала так, что светится всё небо…

Дома, наскоро перекусив, я открыла ноутбук и зашла на сайт по продаже земельных участков: мне хотелось выяснить, сколько они вообще стоят. Громадный особняк мне не нужен (пока что!), но какой-нибудь домик… Что? Сколько?! Ну, хорошо, можно и не такой большой. А если совсем маленький? А без мебели? Ладно, а если совсем без дома, просто кусок земли?..

Через полчаса гуглежа и математических расчётов пришлось смириться с суровой реальностью. До выпускного рукой подать. Накоплено у меня всего ничего. Заработать даже на кусок голой земли получится, только если я буду пахать как целая свечная фабрика. Что мне делать? Нет, серьёзно, что?..

Баллы

110,75 было
0,5 за достижение 10 уровня навыка здорового образа жизни (Стефани Сигворт)
Итого: 111,25

 

[HoneOnna]

​

Глава 107

У нас тут случилась радость превеликая: в лягушачьей семье родилось потомство какого-то там нужного цвета. Сэмми это осчастливило куда больше, чем повышение на работе. Вот чего он так трясся над своими террариумами – наукой занимался, селекцией. Это вам не просто развлекаться постройкой домиков для лягух.

Мда... Даже у лягух есть домики, а у меня скоро не будет.

Надеяться можно только на чудо. В книжках, которые мы с мамой любили читать, оно всегда происходило. Там герои тоже попадали во всякие трудности, но находили способ из них выбраться. Бывает ли так на самом деле, или всё это выдумки? Или бывает, но я тут не главный герой?

Одно я знаю точно: даже и без чуда жизнь не закончится. Никогда нельзя отчаиваться, нужно брать пример с племяша, весёлого и всё время чем-то занятого. С тех пор, как он перестал спать по полдня и научился ходить, Стеф что только вместе с ним не делает: то они танцуют, то гуляют, то перебирают какие-то карточки… Играя с Максом, Стеф и сама становится как ребёнок, и я даже не знаю, на кого из них смотреть смешнее.

Прошлая зима была малоснежной, зато в этом году нас прямо-таки завалило. Зима – не самый мой любимый сезон в году, но я всё равно замечаю, как красиво делается в Хэнфорд, когда деревья и крыши домов покрываются снегом.

Максу вот очень нравится зима. Лепить снежки он пока не умеет, но с удовольствием зачерпывает снег варежкой и подбрасывает его вверх. А ещё обожает свою голубую шапочку с помпоном и иногда не хочет снимать её даже в доме.

Хотела бы я увидеть, каким вырастет племяш. Я бы стала для него крутой тётушкой, с которой всегда интересно, которой можно без опаски рассказывать всё, и она не станет ругаться… Не думала, что так сильно привяжусь к сыну Билла. Мы и сейчас с ним большие друзья. Макс любит, когда я катаю его на спине и балую сладостями.

Лишь бы только Билл об этом не узнал. А он не узнает, он у нас теперь звезда и постоянно сидит в интернете, отвечая на комментарии поклонников.

Хоть бы он вообще забыл о своих намерениях по поводу меня. Это было бы настоящее чудо!

Но я размышляю ещё и вот о чём: может, судьба подталкивает меня в правильную сторону? Я ведь не человек. Ростоманы нашли приют в Хэнфорд и Глиммербрук, а где есть место для оборотня? Из маминого дневника я запомнила название деревни: Мунвуд Милл. Не податься ли туда, где живут такие, как я?

Наверняка в Мунвуд не очень-то жалуют незнакомцев и не принимают к себе кого попало. Этим люди из маленьких деревень похожи на волков, а жители Мунвуд – одновременно и то, и другое, ха-ха. Мне нужно будет знакомиться с ними, узнавать тамошние правила и следовать им… а я не хочу больше никаких правил. Хочу быть сама себе хозяйкой!

С другой стороны, Мунвуд хорош тем, что там не надо прикидываться человеком. К тому же оборотни могли бы чему-нибудь меня научить… Интересно, как там у них это устроено? Родители учат детей сами, или в школе есть отдельный предмет «оборотизм»?

Нет уж, в школу я больше ходить не желаю, хватит с меня. Сегодня был мой последний экзамен, поэтому можно считать, что с учёбой покончено. Осталось дожить до выпускного, и… И всё, конец. Билл вроде бы сказал, что день выпускного должен стать последним днём, который я пробуду дома.

Есть у меня ещё один вариант: поспрашивать, не согласится ли кто-нибудь из деревни сдать комнату в долг. Не люблю быть должной и пользоваться чужой добротой, но вдруг кому-то нужна постоянная домработница или садовник? Вот это я как раз и поузнаю, пока никого нет дома. Все уехали в Глиммербрук сегодня утром. Братец захотел отпраздновать там приближающийся день рождения и заодно познакомить жену и сына с друзьями-ростоманами.

Попутно продано

Сэмми тоже поехал, чтобы наконец встретиться со своей интернет-любовью. Я осталась сдавать экзамены и присматривать за домом, а в первую очередь потому, что среди ростоманов, да ещё на вечеринке в честь Билла мне точно делать нечего.

Хотя я не прочь бы скататься в Глиммербрук. Мама говорила, что там классно. Но провести дома одной несколько дней тоже неплохо… Экзамен прошёл на все сто, настроение у меня было хорошее, а предвкушение блаженного безделья в компании еды и телика не могло не радовать. Тем сильнее я была ошарашена, когда переступила порог и увидела перед собой Билла. Чуть не взвизгнула от неожиданности. Лицо у него было сосредоточенное, ещё и стоял он так, что мимо было не пройти и не проехать. Сейчас скажет какую-нибудь гадость.

– Как экзамен? – спросил он.

– Сдала, – осторожно ответила я. Ой, не к добру это.

– Отлично, – Билл кивнул мне в сторону пуфа, а сам опустился на диван. – Садись, надо поговорить.

– Что случилось? Я думала, вы уехали.

– Я и Джереми поедем позже. Стеф попросила задержаться, они готовят мне вечеринку-сюрприз, и я должен делать вид, что не знаю об этом.

– А-а, ну, круто, – я не знала, что ещё сказать, и на всякий случай добавила: – С наступающим, что ли.

– Спасибо, – равнодушно отозвался Билл, – Речь не о том. Мы пробудем в Глиммербрук три дня, и для тебя это самый лучший шанс, чтобы… сбежать.

– Сбежать?..

– Я не хочу рассказывать обо всём Стеф, – объяснил брат. – Она, кажется, привыкла к тебе. Но здесь оставаться ты не можешь. Я знаю, кто ты на самом деле.

– Откуда?! – вопрос вырвался прежде, чем я успела включить мозги, и выдал меня с головой. Всё, о чём я могла думать в тот момент, – да как он это делает? Где я прокололась?..

Биллу, впрочем, моя реакция понравилась.

– Рад, что ты не стала отрицать правду, – он ухмыльнулся. Так и сияет весь от осознания собственного превосходства. – В пабе кто-то однажды рассказал об огромном волке, который якобы живёт в нашем лесу. Никто особенно не поверил в эту историю, у страха глаза велики и всё такое, но мне она показалась хорошим сюжетом для ролика. Я учил Щенка брать след, и недавно мы с ним действительно наткнулись на отпечатки лап крупного волка… которые почему-то потом превратились в человеческие следы. Твои следы. Забавное совпадение, а? Я понял, что ты замешана в чём-то нехорошем, но не знал, насколько всё серьёзно, пока однажды не проследил за тобой и не увидел своими глазами.

– Ты следил за мной?! – возмутилась я.

– А ты не давала ни малейшего повода, прогуливая школу и пропадая неизвестно где по ночам?

– Да уж, сам-то ты, наверное, всегда был паинькой!

– Нет, – отрезал Билл. – Но и чудовищем я не был. Давно это с тобой? И как у тебя хватило совести находиться под одной крышей с моим сыном, зная, что ты… такая?

– У меня всё было под контролем! Я никогда не приближалась к Максу во время… Я никогда не причинила бы ему вреда!

– Хорошо, если так. Хорошо в первую очередь для тебя. Я ведь приобрёл ружьё у одного из своих подписчиков, и если бы ты только посмела подойти к Максу в своей волчьей шкуре, мне пришлось бы наделать в ней дырок…

– Даже так? Ты и правда застрелил бы меня?

– Без особого желания. Но ради сына…

Билл тяжело вздохнул, и я внезапно поняла – да он же боится. Боялся всё время, что знал обо мне, потому и хорохорится сейчас. Вот кто я для него – ночной кошмар, монстр, которым пугают маленьких детей. И этому монстру он позволял жить рядом, держа своё слово и терпеливо ожидая, пока монстр закончит школу. Ситуация предстала передо мной в новом свете…

– Думаешь, я несправедлив к тебе? – голос брата вдруг дрогнул. – Наверное, был. Я был неправ, – с усилием выговорил он, – когда обвинил тебя в уходе отца. Если бы дело было только в этом, то я мог бы и передумать… Но теперь не могу. Тебе придётся уйти из этого дома и из этой деревни. Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, но говорю как есть: безопасность Стеф и Макса для меня важнее всего.

– Хорошо, – тихо сказала я, опустив глаза.

– В банке есть счёт на твоё имя, – продолжал Билл, не глядя на меня. – Денег на нём хватит на то, чтобы купить дом и прокормиться первое время, а если не будешь сильно шиковать, то и дольше. Я бы на твоём месте убрался в какую-нибудь глушь. С покупкой дома я могу помочь, если…

– Не надо, – перебила я. – И денег тоже не надо, оставь себе как компенсацию за… за всё.

Мне тут же захотелось себя укусить. Ну почему я сначала говорю, а потом думаю?! Помощи от него мне и правда не надо, но от денег-то зачем было отказываться?

Однако Билл, похоже, прочитал все мысли, которые пронеслись у меня в голове.

– Деньги я назад не возьму, они твои, поступай как знаешь, – он встал, собираясь уйти. Приблизился ко мне, неловко дёрнул рукой, будто хотел дотронуться, но делать этого не стал. И сказал только одно:

– Удачи.

Да уж, удача мне понадобится.

Трёх дней с лихвой хватило на сборы. Одежда, документы, несколько свечей для продажи, а что ещё нужно вольному оборотню? На память я прихватила с собой мамин дневник, несколько красивых кристаллов, найденных мною в лесу, и семян всяких разных растений. Кто знает, вдруг пригодятся.

Полить цветы, проверить электроприборы, насыпать побольше корма Щенку… Кажется, всё. На прощание я ласково потрепала пса по загривку. Он, глупый, побежал сначала за мной, но я со слезами на глазах топнула на него – кыш, домой. Обиделся. Прости, Щенок, но взять тебя с собой я не могу. Тебе лучше остаться здесь, где тепло и кормят, а меня ещё неизвестно что ждёт.

Жалко, что не увижусь напоследок с Сэмми, со Стеф и особенно с Максом. Я буду ужасно скучать. Можно было бы оставить им записку, рассказать обо всём, но… оно им надо? Сэмми, конечно, поймёт, что я не просто так сбежала, но наверняка не будет переживать. В Глиммербрук у него есть дела и поинтереснее. Со Стеф Билл как-нибудь объяснится, а малыш Макс... малыш Макс скоро обо мне забудет.

Я расстаюсь с домом, где я выросла, и с лесом, который я очень любила, и с деревней, за пределами которой я никогда не бывала. Расстаюсь, может быть, навсегда. Почему же на душе так странно пусто и легко – легче, чем когда-либо за последних пять лет?

Вперёд, вперёд, быстро и не оборачиваясь. По лицу текут слёзы, ну и чёрт с ними, покапают и перестанут. Осталось запастись едой в дорогу и зайти ещё кое-куда.

Мам, слышишь ли ты меня? Твоя дочь Джульетта вылетела из гнезда. Я знаю, что ты посоветовала бы мне: заглянуть в своё сердце и честно ответить себе на вопрос, чего я хочу. Так вот… Денег у меня достаточно, чтобы поселиться где угодно, но я отложу это на потом. Зачем мне дом, если передо мной – целый мир? Я жила как ты, мам, а теперь попробую пожить как папа. И первым делом я хочу увидеть самый большой и красивый город на планете.

Прощай, Хэнфорд. Меня ждёт СимСити!

Техническое

Эмоции и баллы счастья Билла, Стеф и Сэма:

Эмоции Билла: 1 + 29 + 7 + 61 + 6 + 101 + 29 + 141 + 379 + 64 + 25 + 61 - 24 - 121 = 759
Эмоции Стеф: 9 + 6 + 14 + 9 + 52 + 15 + 4 - 4 = 105
Эмоции Сэма: 3 + 7 + 4 + 38 + 1 + 22 + 1 + 651 + 446 + 43 + 28 + 93 - 20 - 136 = 1181
Для Макса не считаю, маленький ещё)

Баллы

111,25 было
1 за завершённую коллекцию лягушек
1,25 за экземпляры этой коллекции (по 0,25 за каждые 5, всего 25 штук)
0,25 за достижение 5 уровня навыка танцев (Уильям Сигворт)
3,75 за эмоции Уильяма Сигворта (759\50 = 15; 15*0,25 = 3,75)
1 за пережитые все виды эмоций (Уильям Сигворт)
0,5 за баллы счастья Уильяма Сигворта (6515\2500 = 2; 2*0,25 = 0,5)
0,75 за выполненные желания Уильяма Сигворта (78\25 = 3; 3*0,25 = 0,75)
0,5 за эмоции Стефани Сигворт (105\50 = 2; 2*0,25 = 0,5)
5,75 за эмоции Сэмюэла Сигворта (1181\50 = 23; 23*0,25 = 5,75)
1 за пережитые все виды эмоций (Сэмюэл Сигворт)
1,25 за баллы счастья Сэмюэла Сигворта (12580\2500 = 5; 5*0,25 = 1,25)
0,5 за выполненные желания Сэмюэла Сигворта (52\25 = 2; 2*0,25 = 0,5)
4,75 за заработанные 1.900.000, оставленные семье Сигворт (по 0,25 за каждые 100.000, 19*0,25 = 4,75)
Итого: 133,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 108

До города я хотела добраться на автобусе, но стоило только залезть в салон и удобно устроиться у окна, как на меня напала какая-то дурацкая задумчивость. Вот зачем маме был нужен дневник! Запишешь всю эту кашу – и в голове становится посвободнее, а без этого мысли бестолково носятся туда-сюда, как напуганные тараканы.

Интересно, будет ли малыш Макс скучать по мне хоть немножко… Кто станет изображать для него лошадку и самолёт вместо меня?

Как там прошла встреча Сэмми с его девушкой? Если всё хорошо, то они скоро поженятся, а я этого не увижу. И когда у них будут дети, мои другие племянники, я не смогу с ними познакомится. Расскажет ли им кто-нибудь, что у них есть тётушка Джульетта?

Как Стефани теперь будет справляться с сыном одна, без меня? Обидится ли она, что я сбежала и не попрощалась с ней? Точно обидится, да ещё Билл наговорит ей сверху всяких глупостей обо мне.

А Билл… Как его вообще понимать? То он ненавидит меня и грозится застрелить, то деньги вдогонку суёт (я проверила, много). Совесть замучила? Значит, она у него всё-таки есть?

И я тоже хороша. Папа Риан ушёл от нас с мамой куда подальше, лишь бы случайно не навредить, а я… а я просто полагалась на авось. Да уж, если бы авось не сработал, то поделом было бы мне получить пулю из ружья!

Короче говоря, чтобы мой котелок не взорвался, на ближайшей остановке я выскочила из автобуса и остаток пути проделала пешком через лес. Говорят, на границе города полиция проверяет у всех документы и заставляет отвечать на вопросы – кто такой, зачем едешь… Не очень мне хотелось вываливать полицейским свою биографию. Ещё арестуют за что-нибудь.

А вот звериные лесные тропы никто не охраняет. Они-то и вывели меня в район под названием Винденбург, откуда рукой подать до самого центра СимСити – знаменитого Сан Мишуно.

Попав туда, я всеми силами пыталась не выглядеть деревенщиной, но мой рот всё равно принял форму буквы О и оставался таким целую неделю или больше.

Я видела СимСити на картинках в интернете, но почему-то он всё равно представлялся мне похожим на большой Хэнфорд. Ох, куда там Хэнфорд! Всё его население поместится в одном-единственном сан-мишуновском небоскрёбе высотой в не-смогла-сосчитать-сколько этажей. А таких небоскрёбов в СимСити – сотни! И широченные автострады! И огромные площади с фонтанами и клумбами причудливой формы! И яркие вывески всех цветов радуги, от которых на улице ночью светло как днём!

Ради интереса я побывала и в самом-пресамом богатом районе города, Дель-Соль-Велли, надеясь увидеть ещё что-нибудь эдакое. Увидела настоящие пальмы и дома размером с целый замок. Куда им такие, они там стадо коров держат, что ли?

В Сан Мишуно мне очень понравились киоски, где продают готовые блюда. Я стала там постоянным клиентом. Очень удобно: столовые приборы прилагаются к еде, купил, здесь же сел за столик и поел горячего вкусного супа или ещё чего-нибудь.

В этих киосках есть и первое, и второе, и чаи с булочками, и ещё какие-то кушанья, про которые я и не слышала никогда. С ними надо быть осторожнее, иначе можно, как я, нарваться на такую экзотику, что потом ещё полчаса во рту жжётся. А ещё иногда вместо ложек дают палочки. Как я палочками суп-то есть должна? Вылавливать всё, что там плавает? А бульон куда, лакать по-собачьи из миски? Нда уж, культура…

Но палочки – это ерунда. Гораздо дольше я могу перечислять то, что есть в СимСити классного. Например, несколько бесплатных спортзалов, куда может приходить любой желающий. Да не таких спортзалов, как у нас в школе – просто большой зал с баскетбольным кольцом и сеткой – а оборудованных по уму, со всякими тренажёрами и даже с боксёрской грушей! Как тут было удержаться? Я и не удержалась!

А самое приятное то, что в каждом спортзале имеется душ. И чего я так боялась остаться бездомной? Зачем вообще нужен дом, когда всё и так есть? Разве что ночевать негде, но для оборотня это не проблема.

В городе есть районы, где асфальт и бетон уступают лесам, рекам, озёрам и скалам. Там нетрудно найти укромный уголок для ночёвки, и есть где разгуляться в волчьем облике.

Я сразу заметила, что у местных жителей нет привычки бродить по лесу или вдоль рек. Ещё бы, в таком-то городе и без этого есть чем развлекаться! У водоёмов иногда встречаются рыбаки, но все места для рыбалки помечены специальными табличками. Отойти от них подальше, и можно безопасно поспать.

Вскоре я узнала, что ошиблась насчёт развлечений. Мне казалось, что там, где так много народу, должно быть много и веселья, но нет. Во всём СимСити я нашла только один паб на окраине леса в Винденбурге, но меня туда не пустили – сказали, не доросла ещё. А в Хэнфорд всех везде пускают! Обидно. Назло ушла на противоположный конец города, в парк Оазис Спрингс.

По утрам в парках обычно пусто, все либо на работе, либо ещё спят. Вот что общего есть у здешней жизни с хэнфордской – ритм, которому всё подчиняется. В городе он немного иной, более рваный, но в целом похож: пять дней в неделю люди работают, один тратят на дом и семью, ещё один – на отдых или хобби. Раз-два в сезон – праздник или фестиваль. Всё чётко и размеренно.

Только я в этот ритм вписываться не спешу. Успеется ещё, а пока дайте мне пожить в своё удовольствие! Первый раз в жизни я ни от кого не завишу и чувствую себя так, будто всё вокруг принадлежит мне одной!

В Сан Мишуно тоже есть парк, называется Мишуно Медоуз. Он большой, и многие празднуют здесь свадьбы или дни рождения. Гулять по паркам я не люблю, все эти аккуратные дорожки и подстриженные газончики не сравнятся с настоящим диким лесом. В Мишуно Медоуз мне понравилось другое: особняк, расположенный около центрального входа.

Я нигде не видела подобного – дом в общественном месте, совсем как настоящий, с кухней, ванной, гостиной и несколькими комнатками на втором этаже, только спальни не хватает. Везде убрано, на полу лежат ковры, на столах стоят цветы в вазочках, и кажется, что хозяева куда-то отошли и вот-вот вернутся.

В этом удивительном доме я отметила день рождения. Купила свой любимый шоколадный торт (на вкус он оказался прямо как в деревенском магазинчике!), а самодельные свечи для такого случая у меня были припасены уже давно.

Ну, здравствуй, моя новая жизнь! Я даже не думала, что ты окажешься такой крутой. Биллу, пожалуй, можно и спасибо сказать: если бы не он и его волшебный пендель, я бы сейчас полола грядки в скучном Хэнфорд. Нетушки, никаких больше грядок! Я буду свободной, как ветер, и одинокой, как луна, а моими правилами будет – ни к чему не привязываться, никому не подчиняться, никогда не унывать!

Техническое

Из прежней игровой семьи Джули забрала с собой наследство в виде денежных плодов вот на такую сумму:

Просто держу в курсе, потому что проданы они будут только ближе к концу династии.

Баллы

133,50 было
0,25 за достижение вершины подростковой карьеры разнорабочего (Джульетта Рэйв). Повышение до последней ступени "Оператор экскаваторов" состоялось в главе 105, но я не сразу сообразила, что она последняя.
1 за выполнение условий категории "Вундеркинд" (Джульетта Рэйв). Пятёрка в младшей школе получена в главе 97, в старшей школе - в главе 103, повышение до последней ступени карьеры неполного рабочего дня - в главе 105.
1,25 за развитие пяти особенностей характера до уровня получения ЧХ, по 0,25 за каждую (Джульетта Рэйв)
1 за получение всех пяти ЧХ (Джульетта Рэйв)
Итого: 137,00

 

[HoneOnna]

​

Глава 109

Свобода свободой, но без крыши над головой всё-таки плохо, вот что я поняла за время своей бродяжнической жизни.

Весь СимСити обойдён мною вдоль, поперёк и наискосок. Я выучила все районы, все спортзалы, библиотеки и магазины, побывала на всех фестивалях. А дальше что? Сидеть без дела мне не нравится, руки чешутся чем-нибудь заняться, хотя бы свечи полепить – а негде. Зато старые у меня купили почти все, когда я организовала распродажу на городской площади.

Я-то думала, местных уже ничем не удивишь, и торговля пойдёт так себе. А вот и нет, и подходили, и спрашивали, и интересовались, даже зазывать никого не надо было. Пока люди присматривались к моему товару, я присматривалась к ним.

Большинство городских одевается просто, не отличить от хэнфордцев, те же джинсы, куртки и вязаные кофточки. Встречаются парни в белых рубашках и девушки в колготах и юбках по колено – эти работают не руками, а головой, их тут много. Если же мужчина одет в костюм, или женщина носит умопомрачительное платье посреди зимы – значит, точно какие-нибудь важные шишки.

В синих пиджаках с белыми или жёлтыми рукавами ходят старшеклассники, у них ещё часто несчастный вид. Я с ними согласна, школьная форма – это фу!

А вот молодых людей обоего пола в зелёных куртках со звёздами лучше избегать. Это полицейские.

Из-за распродажи я едва не влипла. Уже собиралась уходить, и тут к прилавку подошёл этот тип и спросил, продаю ли я эти свечи. Надо было ответить, что просто показываю, но я-то подумала, он хочет купить!

Оказывается, в СимСити запрещено торговать на улицах всем подряд, а нужно открывать магазин, или регистрировать домашнее производство, или дожидаться специального дня, когда заработает блошиный рынок. Нарушителям – штраф и годовой запрет на продажу своих поделок…

Пришлось изо всех сил врать, якобы я только сегодня приехала из деревни и ничего не знала. Даже расплакаться получилось. Лишь бы он не пронюхал, что я в СимСити уже давно! Быть бездомным тоже запрещено, такой закон. Если поймают, то выгонят из города или заставят поселиться в какой-нибудь ночлежке, а потом будут проверять, ночуешь ты там или нет. Бездомные тут всё равно есть, но только потому, что ещё не всех переловили.

Мне очень повезло, полицейский решил пожалеть деревенскую тупицу и отпустил без штрафа, с одним только предупреждением. После этого я стала вести себя осторожнее и обходить стороной зелёнокурточных.

Они ведь могут прицепиться к любому, кто покажется им подозрительным. Бродить по улице среди бела дня, когда все должны быть на работе, – это как раз подозрительно, поэтому дни я часто проводила всё в тех же в спортзалах. Там можно и перекусить, и телик посмотреть, и позаниматься, и ни у кого не возникает вопросов. Спорт и спортсменов здесь любят.

Местные жители вообще-то довольно приветливые. Заговорить с незнакомцем считается в порядке вещей, а если вы пару раз встретились в парке и потрепались ни о чём за игрой в шахматы, то это уже называется дружбой.

Одна такая «подруга» по имени Шая у меня случайно завелась – её развеселило, что у нас одинаковые толстовки, и она подошла со мной поболтать. Я не стала говорить ей правду о себе, наплела всяких небылиц, она всё равно почти не слушала. Не рассказывать же, как я ночую в лесу и чищу зубы в общественных уборных.

От Шаи я узнала, чем городские жители обычно развлекаются. Пабов и прочих подобных мест здесь нет, а вместо этого люди объединяются в клубы по интересам – клуб садоводов, швейный клуб, клуб фотографов, и так далее. Я спросила Шаю, есть ли клуб изготовителей свечей, но она про такой не слышала. Ну и ладно, даже если он и есть, я не стала бы туда ходить. Ни к чему мне лишние знакомства, а то рано или поздно кто-нибудь выведает, что я нигде не живу.

Продавцы в киосках и те норовят подружиться, но я просто желаю им хорошего дня и поскорее сбегаю. Пусть лучше считают меня ужасно деловой колбасой, которой и готовить-то некогда.

Если честно, то мне становится капельку стыдно, когда я вижу толпы людей на улицах. У всех какие-то важные занятия, все куда-то бегут, торопятся домой или на работу… Одна я бездельничаю и трачу время непонятно на что.

Только беговая дорожка и другие тренажёры спасают от того, чтобы окончательно раскиснуть. Дашь себе хорошую нагрузку, устанешь как следует и вроде как чувствуешь, что поработал… Но на самом деле ничего не меняется.

Ещё и зима эта дурацкая. В Хэнфорд не было таких буранов, как здесь. Оборотни хоть и не мёрзнут, но тоже не любят, когда из-за метели ничего не видно и каждый порыв ветра бросает горсть снежной крошки прямо в лицо.

В Винденбурге я нашла хорошее место на утёсах. Когда-то здесь, видимо, был замок, но от него остались одни развалины. Сюда никто не ходит, поэтому можно развести большой костёр – не чтобы согреться, а чтобы просто поглядеть на пламя. Мутная снежная белизна без конца и края уже надоела, и от яркого огненного пятна рядом становится уютнее.

Иногда я находила мелкую подработку, такую, где никто не совал нос в мои документы. Это на время помогало от тоски и приносило небольшой доход. Своих денег мне хватает, но они же не бесконечные.

Неужели я начинаю скучать по Хэнфорд? Как назло, откуда-то всплывают самые хорошие воспоминания о нём: запах свежего хлеба из булочной, трава изумрудного цвета, тихий плеск речки, которого обычно не замечаешь… Я знала Хэнфорд как свои пять пальцев, могла с закрытыми глазами найти дорогу куда угодно. В СимСити тоже легко ориентироваться, но почему-то я до сих пор не чувствую себя здесь как дома.

А в Хэнфорд? Чувствовала? Не помню…

Может, пришло время обосноваться? Засыпать и просыпаться в сугробе поначалу казалось мне жуть каким крутым, но теперь уже осточертело. Да, я наполовину волк, но на вторую-то половину человек! Даже папа Риан не всегда ночевал где придётся, а снимал себе дом или комнату.

С принятием окончательного решения я пока тянула, но будущий дом потихоньку рисовался в моём воображении. Центральные районы не подходят, а вот Бриндлтон-Бэй или Винденбург вполне. Селиться нужно подальше от соседей и на краю леса, чтобы в волчьем облике не бегать через полгорода.

Теперь, когда мне больше не требуются душевные силы на выживание в доме братца-скандалиста, я наконец смогла направить их на борьбу с волчьей сущностью. До победы ещё далеко, но зато я отлично научилась чувствовать предстоящее обращение, рассчитывать, сколько времени у меня есть, и перестала кидаться на людей, чтобы напугать их своим грозным рыком. Почти. Тот усатый мужик не в счёт, от него за километр несло злодеем.

Я стараюсь забираться как можно глубже в лес, где наверняка никого не будет. Чёрный волчий силуэт на фоне белого снега слишком хорошо виден, и я не хочу, чтобы меня снова выследили.

Тут тоже свои трудности. Бывает, приходишь в себя непонятно где, и выбраться назад в город можно только по запаху. И чего этой моей волчьей половине так нравится носиться на сумасшедшей скорости? Носится-то она, а ноги-то потом гудят у меня. В этот раз она, кажется, бежала всю ночь без остановки. И опять завела меня в какие-то дебри…

Где это я?

Баллы

137,00 было
0,25 за друга №29 (какая-то Шая)
Итого: 137,25

 

[HoneOnna]

​

Глава 110

Похоже, я не в СимСити. Я совершенно точно не в СимСити. Я знаю его весь, такого района там нет. Смутно помню, как мчалась по лесу… В какой-то момент вылетела на пустое полузаброшенное шоссе, побежала вдоль него… И где же в итоге закончилось моё путешествие? Любопытно.

Я вышла на площадь, осмотрелась. Первое, что бросалось в глаза, а вернее, в уши, – небывалая тишина, от которой я в своей новой городской жизни успела отвыкнуть. Видимо, это деревня, но по сравнению с ней даже Хэнфорд выглядит центром цивилизации. Людей вокруг не наблюдается. Магазинчиков тоже, хотя ни одна городская или деревенская площадь без них не обходится. Посередине торчит памятник какому-то мужику. На табличке написано, что зовут его Владислаус Штрауд I, граф, основатель Форготн Холлоу и бла-бла. Что ж, по крайней мере, теперь я знаю название этого очаровательного местечка.

А вон там на горе никак замок здешнего мэра? Я хотела было подойти ближе, но на полпути передумала: замок оказался со всех сторон окружён могилами. Там, наверное, не мэр живёт, а кладбищенский сторож.

А может, и вообще никто не живёт. Разве там, где живут люди, бывает так тихо? Я подкралась к одному из домов, встала под окном и навострила уши. Нет, всё-таки внутри кто-то есть, между собой разговаривают не меньше трёх голосов. Для такого маленького дома даже многовато. И запах какой-то странный доносится…

На другой стороне площади я углядела небольшую постройку, похожую на сарай или хлев, и направилась к ней. Никто же не будет возражать, если я спрячусь тут и чуточку отдохну после ночной пробежки по пересеченной местности? Хотя, насчёт местности точно не помню, но я полностью вымоталась.

Внутри сарай, как и полагается сараю, был завален коробками, ящиками, древними книгами и прочим хламом. В углах скопилась вековая пыль, под потолком висели клочья паутины. Ясно, это чей-то склад ненужных вещей, и вряд ли сюда часто заглядывают. Мне подходит.

Ура, наконец-то можно присесть! Я с удовольствием вытянула уставшие ноги и расслабилась. Как-то же потом ещё выбираться отсюда придётся… Думать об этом не хотелось, но просто сидеть в тишине было скучно, поэтому из стопки книг я выудила одну, полистала хрупкие от старости страницы и незаметно для себя зачиталась.

Забавная попалась книжка, про вампиров. Автор на полном серьёзе описывал, откуда они берутся, как живут и чего боятся (солнечного света и чеснока). Это что, какое-то руководство для начинающих вампирят? А для оборотней такого почему нету? Нечестно.

Отложив вампирскую книгу, я лениво поразмышляла о том, бывают ли вампиры на самом деле. Наверное, да, раз есть оборотни. С другой стороны, это никак не связано... Отличить правду от вымысла сложно, даже если ты сама оборотень.

Моё внимание вдруг привлекла стеклянная штука, стоявшая напротив. Что это ещё такое? Я подошла, нажала кнопку включения, и экран немедленно загорелся голубоватым светом. Ого, да это же преобразователь, я слышала про такие! На нём можно делать всякую всячину из переработанных отходов. И совсем новенький, работает! Чего это его запихнули в сарай для барахла?

С полчаса я возилась с преобразователем, тыкая пальцем в сенсорную панель и изучая его возможности. Вот что я первым делом куплю в свой дом! Утащить бы его отсюда, никому ведь не нужен, жалко… Напоследок сочувственно погладив стеклянный бок, я вернулась к куче коробок, улеглась на пол рядом с ними и подсунула руку под голову. Замечательный сарай, кровать бы ещё сюда. Но и так лучше, чем в сугробе.

Проснулась я резко, словно бы от громкого звука. Спросонья не поняла, что случилось, но волчье чутьё было умнее меня и уловило хруст снега под чьими-то ботинками. К сараю кто-то шёл, и, принюхавшись, я учуяла всё тот же запах, сладковатый, но почему-то смутно неприятный. Тоже, что ли, какой-то бездомный? Ищет, где бы ванну принять?

Я встала и отряхнулась, готовясь к любым неожиданностям. Хотя какие могут быть неожиданности? Придётся или разговаривать, или драться, или убегать, и всё это я прекрасно умею. Осталось узнать, какой именно навык мне пригодится.

Вариант с дракой я отбросила сразу, стоило только увидеть вошедших. Их было двое, парень и девушка. Неприятный запах исходил именно от них, но на бездомных они не были похожи. Наоборот, одеты хорошо, у девушки даже глаза накрашены… и у парня, что, тоже? Оригинальненько...

Нескольких секунд взаимного разглядывания мне хватило, чтобы понять: меня тут не ждали, но парень настроен миролюбиво, а вот девушка нет. Возможно, не стоило торопиться в выводах насчёт драки? Она пялилась на меня молча, а парень игриво промурлыкал:

– И кто это к нам пожаловал?

Сказать честно или насочинять что-нибудь? Пусть будет среднее. Я состроила самую дружескую из своих улыбок.

– Привет, ребята, это ваш сарай? Извините, я тут немножко заблудилась, уже ухожу!

– Уже? – разочарованно произнёс парень. Девушка презрительно хмыкнула. – Так скоро? Не торопись. Дай нам шанс проявить гостеприимство.

Я вопросительно подняла брови. Мда, быстро и вежливо смотаться не выйдет. Чего этот Мистер Накрашенные Глазки от меня хочет? Впрочем, на вид он не опасен. Как и принцесса с брезгливой рожей.

– Как тебя зовут? – спросил парень.

– Джульетта.

– Джульетта? Какое дивное имя! Мне это нравится. Я Калеб, а это моя сестра Лилит…

– Зачем ты здесь? – вмешалась Лилит. Она, наверное, слегка туповата.

– Говорю же, я просто заблудилась. Случайно, – уточнила я. И для верности повторила: – Не нарочно. Так получилось.

Лилит гневно сверкнула глазами, а Калеб хихикнул.

– Откуда ты, Джульетта?

– Из Хэнф… Из СимСити. Сначала я была из Хэнфорд, а теперь живу в СимСити, – похвасталась я.

– СимСити довольно далеко отсюда, – Калеб задумчиво изучал меня. – Заблудилась, говоришь?

– Ну да. Шла, шла и оказалась тут. Обожаю ходить пешком, особенно по лесу!

– Я тоже люблю лесные прогулки. Вот видишь, у нас есть что-то общее…

– Даже и не думай! – как разъярённая кошка, завопила вдруг Лилит. Я аж на месте подпрыгнула, но тут же поняла, что её слова адресованы не мне. – Ты что, не видишь, кто это? От неё псиной воняет!

– А по-моему, она милая. Разве нет? Ну что ты, не злись так, – защищал меня Калеб, пока я пыталась незаметно себя понюхать. Ничего от меня и не воняет, и вообще, кто бы говорил насчёт запахов!

– Милая?! – верещала Лилит. – Милая?! Вот эта… это…

– Слушай, тётя, я тебя разве оскорбляла?

– Не лезь, – оборвала меня драная кошка и снова повернулась к брату. – А ты… Раз на то пошло, заведи себе собаку!

Каким-то образом Калеб посреди этого ора умудрялся сохранять спокойствие. Наверное, не в первый раз терпел её истерики.

– Зачем же собаку. Оборотни гораздо интереснее, – он подмигнул мне, и я на миг лишилась дара речи. А обретя его назад, тут же спросила:

– Как ты узнал?

– Узнал… Думаю, и ты заслуживаешь кое-что знать, – Калеб сорвал с головы воображаемую шляпу и поклонился. – Калеб Ваторе, повелитель вампиров. Весьма рад знакомству, леди Джульетта.

– Так вы вампиры? – я пришла в восторг. Другие не-люди, как круто! – А я про них, то есть про вас, только что читала в книге!

– Понравились книги? – дружелюбно улыбнулся Калеб.

– Ага, – кивнула я и сразу же спохватилась: – Прости, что взяла без разрешения!

– Это ничего, – он указал на кипу книг, – Можешь брать любые. В этом сарае мы храним только…

– …игрушки, в которые ты уже не играешь, – закончила Лилит.

Она неотрывно сверлила меня испепеляющим взглядом. Наверняка это её фирменный.

– Что ещё ты здесь трогала? Я это сожгу.

Честное слово, эта недоделанная вампирша мне уже надоела.

– Ты всегда такая стерва или только по субботам?

– Лилит, и правда, зачем ты так с нашей гостьей, – поддержал меня Калеб. – Пускай она останется, а? Не каждый день встречаем живого оборотня…

И он сделал такое умильное лицо, что даже Лилит заткнулась. А затем сказала уже нормальным тоном:

– Штрауд этого не одобрил бы.

– Что мне до затворника Штрауда? – Калеб небрежно дёрнул плечом. – Быть может, его уже и в живых нет.

– Если всё же есть, то сам с ним объясняйся, – бросила драная кошка перед тем, как громко хлопнуть дверью. Уф, ну неужели! Без неё и дышать стало легче. Я ни слова не поняла из их диалога, но, похоже, мы победили.

– Не обращай внимания. Она сегодня не в духе, – Калеб, кажется, тоже был счастлив избавиться от сестры и снова заулыбался мне. – Расскажи лучше о себе. Я ещё никогда не разговаривал с оборотнем!

– Сперва ты! Я тоже никогда не разговаривала с вампиром.

– Что я могу рассказать… Мы живём в Форготн Холлоу уже сотню лет, и сотню лет здесь ничего не меняется, включая и нас самих. Это невероятно скучно, поэтому я очень рад твоему появлению. Ты останешься здесь?

– Здесь? – эхом откликнулась я, оглядывая пыльный сарай и соображая, пошутил ли он про сотню лет или нет.

– Мы избавимся от этого, – Калеб торжественно обвёл рукой залежи хлама. – Переделаем всё, как скажешь, купим всё, что захочешь. Как я уже говорил, я прежде не был знаком с оборотнями, поэтому не подскажешь ли, что вам требуется для жизни?

– Да немного, вообще-то, – я задумалась. – Кровать, и ещё холодильник… И чтобы было где помыться…

– Всё сделаем, – с готовностью кивнул Калеб. – Останешься?

Странный. Для чего ему так надо, чтобы я осталась? Видать, здесь и в самом деле настолько уныло и малолюдно, что приезд нового лица считается за праздник.

– А это тоже твоё? – вдруг вспомнила я про преобразователь.

– Было дело, увлекался, – признал вампир. – Хотел изготовить на нём новую мебель для дома, но Лилит сказала, что не притронется ни к чему, что сделано из мусора.

Ну и дура твоя Лилит, подумала я, но вслух этого говорить не стала.

– А я мечтаю о таком. Делать из мусора новые вещи – это… это классно.

– Соглашусь, – Калеб серьёзно покачал головой. – Выбрасывать то, что ещё может послужить, – непрактично и бесхозяйственно. Собственно, потому мне и понадобился сарай… Знаешь что? Пусть этот преобразователь будет моим подарком тебе.

– Правда? О-о, спасибо тебе большущее! – обрадовалась я.

– Тебе спасибо, что приняла, – Калеб приложил руку к сердцу. – Чувствуй себя как дома, Джульетта.

Нуу... Почему бы и нет? Калеб мне нравится, хоть он и чудной немного, но, наверное, это потому, что вампир.

А драную кошку я сумею поставить на место, если будет лезть (достаточно кинуть в неё головкой чеснока). И потом, я всё равно собиралась где-нибудь осесть, а здесь у меня разом появятся и дом, и преобразователь, и друг, который к тому же не человек, как и я. Разве не здорово?

Баллы

Без изменений, 137,25

 

[HoneOnna]

​

Глава 111

Вот так я и обрела новый дом. Который уже по счёту? А, неважно, главное, что мне здесь нравится.

Почти всё время я теперь провожу в особняке Калеба. То есть, в особняке Ваторе, раз уж драная кошка тоже здесь живёт.*

Попав сюда впервые, я ожидала увидеть мраморные полы, непроницаемые шторы и мрачные статуи в каждом углу, но ничего такого тут нет. Есть красивая старинная мебель да незнакомый мне музыкальный инструмент в гостиной (Калеб сказал, он называется орган). А в остальном – дом как дом, сразу и не скажешь, что его хозяева вампиры.

Брат и сестра Ваторе не совсем обычные вампиры. Солнечного света они не боятся, спят в кроватях, а не в гробах, Лилит даже ходит в город на работу, как человек. Это хорошо, потому что пока её нет, я остаюсь за хозяйку! У Ваторе, между прочим, неплохая кухня с современной техникой, а готовить в ней некому, аж паутиной всё заросло. Но я это быстро исправила.

Правда, поражать своими кулинарными талантами мне здесь тоже некого. Нормальную пищу вампиры не едят, а холодильник у них забит пакетами с донорской кровью. Калеб говорит, что не охотится на людей – «совесть мучает, понимаешь, я ведь и сам когда-то был человеком…»

Ну, он-то может и не охотится, а насчёт драной кошки я не была бы так уверена. Кто знает, чем ещё она занимается в городе, кроме работы?

Лилит по-прежнему меня на дух не переносит, но деваться ей некуда. Я её не боюсь, Калеб не даст меня в обиду, да и сама я могу за себя постоять. Смешно смотреть, как она пытается не слишком громко скрипеть зубами при виде меня.

Она просто ревнует к тому, что мы с Калебом стали почти неразлучны – где он, там и я. Или наоборот, где я, там и он. Ему так нравится моё общество, что порой он забывается и идёт за мной даже в ванную.

Калебу интересны оборотни, и он хочет знать всё: как они живут, что едят, как превращаются в волков… Пока я рассказывала ему то, что знала (и немного присочинила сверху), мы очень сблизились. Я даже привыкла к его вампирскому запаху и подведённым глазам. Калеб классный, и я ни разу не пожалела, что послушала его и поселилась в Форготн. Конечно, по сравнению с СимСити тут пусто и тихо, но благодаря Калебу я совсем этого не замечаю.

И никакая Лилит мне не страшна. Тоже мне, королева вампиров! Однажды, пока она была на работе, я залезла в её шкаф, примерила самое лучшее парадное платье и накрасилась её косметикой. Калеб хохотал чуть не до упаду, когда увидел.

А потом сказал: «иногда бриллиант прекрасен и без всякой оправы», и я сильно смутилась, хоть и не была уверена, что поняла его правильно. Это он обо мне? Это я – прекрасный бриллиант? Ой. Мне никто не говорил таких комплиментов…

Но вообще-то я не только красивая, а ещё и умная. В этом Калеб убедился, когда усадил меня за шахматы, и я трижды подряд его обыграла (спасибо Сэмми за тренировки!)

Вампир вначале не поверил своим глазам, а потом снова принялся восторгаться.

– Потрясающе! – воскликнул он. – Вот пример того, как внешняя красота соответствует внутренней! Я и не догадывался, что оборотни могут быть такими!

– Да уж, красота неописуемая, – еле слышно донеслось с той стороны, где сидела Лилит. – С такой-то причёской а ля «взрыв на макаронной фабрике»…

– Завидуй молча, – посоветовала я громким шёпотом и послала драной кошке воздушный поцелуй.

Не драться же мне с ней? Как будто нет занятий поинтереснее. Мы с Калебом всегда что-нибудь придумываем. С ним можно всё! Хоть ему и сотня лет, но он не стесняется даже самых детских развлечений, а ещё с удовольствием демонстрирует мне вампирские способности. Их супер-быстрые перемещения – это нечто!

Обидно только, что я не могу показать ничего взамен. То есть, обращение и сама моя волчья половина наверняка впечатляют, но в эти моменты меня лучше бы никому не видеть.

– А в том доме тоже живут вампиры? – как-то раз спросила я Калеба. Мы увлечённо сооружали снеговика рядом с сараем. Была почти полночь, но свет в маленьком двухэтажном домишке не горел.

– Это жилище клана Нянюшек-вампиров. Должно быть, сейчас они живут в семьях, куда их наняли... Что? – он заметил, что я никак не могу перестать хихикать.

– Как ты сказал? Нянюшки-вампиры?

– Да, – он тоже улыбнулся. – История и в самом деле забавная. Точно не знаю, когда и по какой причине объединились эти четверо вампиров. За годы совместной жизни они неоднократно устраивали разного рода поединки, но однажды решили выяснить, кто из них больше приспособлен к выживанию среди людей, и заключили пари. По условиям, в течение трёхсот лет каждый из них должен жить в семьях смертных, не пользуясь сверхъестественными умениями и выполняя самую тяжёлую, по их мнению, работу – няни, гувернантки или воспитателя. Потому их и прозвали Нянюшками-вампирами. В общих чертах дело обстоит так, хотя подробности мне неизвестны…

– И правда, смешно, – согласилась я. И мысленно пообещала себе, что если у меня когда-нибудь будут дети, я ни за что не стану нанимать няню.

Мимо нас по направлению к замку шёл мужчина в очках и сером пиджаке. Он мельком взглянул в нашу сторону и едва заметно кивнул Калебу. Тот ответил таким же жестом.

– А это кто? Ещё один вампир?

– Дэмьен Шульц. Он у нас путешественник. Давно же его не было в Форготн… Наверняка приехал с визитом к Штрауду-младшему, с которым они когда-то были друзьями.

– А Штрауд, он кто? Это тот, который памятник?

– Не совсем так… Памятник принадлежит графу Владислаусу Штрауду Первому и, по правде сказать, единственному, хотя раз в полсотни лет он прибавляет единицу к своему титулу. Если мне не изменяет память, сейчас он именует себя Четвёртым…

– Значит, ему двести лет? – посчитала я. – Ничего себе.

– Может статься, что и больше. Когда живёшь так долго, время… размывается. Становится другим, – Калеб задумчиво погладил холодную снеговичью голову. – Мы уже несколько десятилетий не видели Владислауса покидающим пределы замка.

– Если бы я была бессмертной, то нипочём не стала бы сидеть на месте, – заявила я. – Я бы попробовала всё, что только можно!

– Вероятно, Штрауд поступил так же. После чего выбрал то, что более всего пришлось ему по душе, и исключил из жизни всё остальное.

– Ему по душе запереться в замке, в одиночестве, и никогда не выходить оттуда? Да у него просто нет фантазии.

– У каждого свой путь, – возразил Калеб. – Кроме того, он вовсе не одинок. Вместе с ним живёт его сын Войтек, он же Штрауд-младший, с которым тоже связана одна история. Хочешь послушать?

– Конечно!

Закончив снеговика, мы легли на снег и засмотрелись в небо, где уже горела целая россыпь звёзд. Я любила такие вечера, когда можно просто лежать рядом, слушать Калеба и не беспокоиться о мелочах вроде мороза, который нам обоим не страшен.

– Войтек родился в браке Владислауса со смертной женщиной, – начал он свой рассказ. – По совпадению, её звали так же, как мою сестру, – Лилит. Дети от таких браков могут быть как вампирами, так и людьми, но Владислаусу повезло, и его сын унаследовал тёмный дар. Когда Лилит состарилась и умерла, Штрауд удалился от мира, а Войтек повторил его судьбу, женившись на смертной, которая родила ему смертную дочь Злату. В то время Форготн Холлоу был населён не только вампирами, и, будучи юной девушкой, Злата нашла себе приятеля из числа людей. Они стали очень дружны. Помню, я часто натыкался на них в лесу, на площади или у водопада. Занятная была пара: бледная рыжеволосая принцесса и угрюмый, вечно растрёпанный мальчишка… Войтек любил свою дочь и смотрел на их дружбу сквозь пальцы. Напрасно. Молодые люди часто импульсивны в своих поступках, они легко ввязываются в авантюры, забывая о последствиях… Злата и её друг не были исключением. В один прекрасный день они вместе сбежали в Мунвуд Милл – тебе известно, что это за деревня.

– Конечно, – со знанием дела кивнула я. – Там живут оборотни.

– Через несколько дней Войтек обнаружил тело дочери у двери замка, – буднично произнёс Калеб. – Мальчишка остался жив, однако сбежал и больше никогда не появлялся в Форготн. Войтек годами преследовал его, уверенный, что это он во всём виноват.

Я потрясённо замолчала. Девочку было жалко, но ещё жальче бедного Войтека, который пережил такой кошмар.

– А что было потом? Войтек его поймал?

– Всё, что мы знаем, – однажды он вернулся и с тех пор не покидает замок, как и его отец. Надо полагать, месть в конце концов совершилась… а, быть может, Войтек решил проявить милосердие. От Штраудов можно в равной мере ожидать и того, и другого…

Приподнявшись на локтях, я вгляделась в темноту, туда, где высилась чёрная громада замка. Окна первого этажа слабо светились, но не электрическим светом – наверное, они больше любят свечи. Мне представилось, как по полуосвещённым комнатам бесшумно бродит вампир с навсегда разбитым сердцем…

– А мораль сказки такая: не следует связываться со смертными, – раздался сзади чуть саркастичный, как всегда, голос Калеба. – Но Штрауды, как бы сказать… всегда были склонны к романтизму. Их любимые темы – это любовь, смерть, притяжение противоположностей, кровная месть, высокодуховные страдания... Одним словом, классика.

Про романтизм я не особенно поняла. Меня зацепило другое. Выходит, Калеб считает, что вампиры должны вступать в отношения только с другими вампирами? Думая об этом, я почему-то чувствовала досаду…

Но мы ведь просто друзья! Калеб много сделал для меня, но это всего лишь дружеская забота. Он выполнил все свои обещания: избавился от ненужных вещей, достал мебель, о которой я просила, а кровать я сделала сама в преобразователе. Калеб предлагал даже построить на месте сарая что-то другое, но я пока отказалась, потому что получившийся крошечный домик напоминал мою детскую комнату.

Есть у меня теперь и собственная душевая. А к ней прилагается огроменная гардеробная, какой и у драной кошки нет! Только где, спрашивается, мне взять столько нарядов?

– Разве оборотни не любят красиво одеваться? – удивился на это Калеб, и я слегка растерялась.

– Я не знаю других оборотней… А мне самой много одежды ни к чему.

– Это пока. Как-нибудь мы вернёмся к этому вопросу, и, уверен, со временем ты войдёшь во вкус.

Но о своей новой гардеробной я и думать забыла после того, как раздобыла в городе воск и краски. Теперь мне есть где и из чего изготавливать свечи! С ума сойти, как я, оказывается, скучала по рукоделию. Нужно обязательно попробовать делать фигурные, с разными узорами, чтобы подошли для гостиной Ваторе…

Калеб восхищён моим мастерством. Он может часами неподвижно стоять рядом и наблюдать за моей работой, и мне это совсем не мешает. Точно так же его часто тянет посмотреть, как я готовлю. Иногда он тихонько вздыхает при этом; с его слов я знаю, что раньше он любил вкусно поесть и, случается, тоскует по ощущению вкуса, но прежде всего в приготовлении еды его привлекает эстетика процесса (что бы это ни значило).

Калеб не родился вампиром. Я много раз спрашивала его о предыдущей, человеческой жизни, но отвечал он всегда одинаково.

– Не помню. Да и к чему вспоминать об этом? Моя настоящая жизнь началась после того, как я стал вампиром.

– Почему же тогда ты стараешься быть как человек? Не охотиться, не бояться солнца…

– Потому что мир принадлежит людям. Я использую тёмный дар, чтобы быть похожим на них, но – лучше. Умнее, сильнее, быстрее…

– А Лилит?

– Лилит… колеблется, – Калеб слегка нахмурился. – Она была ученицей Штрауда и состояла в его клане, когда тот ещё существовал. Позже я убедил её уйти, но с тех пор её не оставляют мысли о том, чтобы самой стать главой сообщества вампиров. Должно быть, она желает, чтобы последователи заменили ей семью… Женщины-вампиры ведь чаще всего бесплодны. Кроме меня, у Лилит нет ни одного родственника.

Вот почему она ненавидит оставлять нас с Калебом наедине и то шипит на меня, то глядит на него жалобными глазами. Не переименовать ли её в драную собаку?

Но Лилит придётся смириться с тем, что Калебу я нравлюсь. На её фоне это и несложно: достаточно не орать как сумасшедшая, не закатывать истерик и не злоупотреблять его добротой. Может, однажды Калеб захочет, чтобы я стала для него больше, чем просто хорошим другом…

Примечание

*Я тут всё соображала, откуда у меня в голове это словосочетание "драная кошка". Дошло - "Дикий ангел", Милагрос так называла Андреа) Кто помнит, тот помнит!

Баллы

137,25 было
0,25 за друга №30 (Калеб Ваторе)
Итого: 137,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 112

Калеб. Я постоянно думаю о нём. Он словно поселился в моей голове, и я всё время ощущаю его тёплое присутствие, мысленно разговариваю с ним, а иногда перед сном даже представляю… всякое. Но я не хочу влюбляться! Это всё испортит, со мной такое впервые, я не знаю, как себя вести! Раньше я была занята другими вещами и не смотрела на парней, а парни не смотрели на меня, и все были довольны. А теперь эти мысли… Ну какая из нас пара? Он такой красивый, сильный, умный, и к тому же столетний вампир! Не помешал бы мне сейчас совет от кого-то вроде Стефани…

Чтобы не сходить с ума, я отвлекалась на изготовление свечей или находила маленькие подработки в СимСити. Добраться туда из Форготн непросто – для человека. Мои-то ноги привыкли к долгим дорогам.

Но без Калеба я быстро начинала скучать. Пусть даже он не разговаривает со мной, а просто находится рядом!

Хоть бы узнать, нравлюсь ли я ему… Он часто говорит мне приятные вещи, но, может быть, это просто дружеские комплименты? Калеб не рассказывал, что он любит в девушках, был ли он когда-нибудь влюблён, встречался ли с кем-то, или драная кошка всю жизнь никого к нему не подпускает.

У самой кошки тоже нет парня, слишком уж она озабочена охраной Калеба. Да и вообще у обоих Ваторе, похоже, нет ни одного близкого друга. Они живут в каком-то своём мирке, недоступном для людей, оборотней или других вампиров, и этого им вполне хватало… Пока не появилась я.

Кто я – новый обитатель их мира или просто третья лишняя?

Это зависит только от Калеба... С Лилит-то и так понятно, её ревность заметна невооружённым глазом. Как она виснет на брате по поводу и без, как требует его внимания… Ох, чую я, добром это не кончится! Не пришлось бы нам с Лилит однажды выяснять, чьи когти и клыки крепче. Она вела бы себя иначе, покажись я ей в волчьем облике.

Форготн Холлоу со всех сторон окружён скалами и густым лесом, поэтому прятаться во время обращений для меня не составляет труда. К тому же здешние улицы чаще всего пустуют: ни загадочных домоседов Штраудов, ни вечно отсутствующих Нянюшек я так ни разу и не видела. Деревня, казалось, принадлежала нам троим, и это было здорово.

Беспокоило меня только одно: моя волчья половина возненавидела Форготн. Запах вампиров, к которому в обычном состоянии я привыкла, в волчьем облике становился невыносим, и, обращаясь, я каждый раз рвалась отсюда убежать.

– Ну что, Джульетта, чем займёмся? – Калеб всегда зовёт меня только полным именем, никаких «Джули» или «Джулс». – Как ты смотришь на партию в шахматы? Сегодня я абсолютно уверен в своей победе. Или, может, хочешь обучиться игре на органе? Я мог быть давать тебе уроки.

– Давай сыграем в шахматы, – с удовольствием согласилась я. Была ночь полнолуния, волк внутри меня уже ждал, когда сможет перехватить руль, но я точно знала, что ещё несколько часов главной в этом теле буду я.

Лишь бы только накапливающаяся ярость не помешала соображать во время партии. Калеб не расстраивается из-за проигрышей, а почему-то наоборот радуется моим победам. И я очень хочу слушать то, что он скажет, когда я опять обыграю его…

– Неужели вновь? О, Джульетта, ты прекрасна. У тебя уникальный ум.

– Ну уж и уникальный, – засмущалась я. – Ум как ум, ничего особенного…

– Не принижай себя. Ты действительно выдающийся представитель своего вида, – Калеб прищурился. – Однако, мне кажется, ты сегодня несколько напряжена. Быть может, пройдёмся? Прогулка тебя успокоит.

– Да я, вообще-то, хотела…

– Нет-нет. Не желаю ничего слушать. Ты так занята в последнее время, что я опасаюсь, как бы ты совсем обо мне не забыла. Ну же, Джульетта, не отказывайся! За окном ночь и моё любимое время года, разве это не повод для прогулки?

Он отлично знал, что я не могу с ним спорить.

Мы медленно прошлись до главной площади. Пропитанный таинственной тёмной атмосферой, скудно освещённый уличными фонарями, Форготн Холлоу зимой как будто застывает и делается похожим на городок из страшной сказки. Но эта сказка – моя явь, и по сравнению с ней весёлый солнечный Хэнфорд кажется сном.

Глядя на памятник, я спросила:

– Штрауд у вампиров главный?

– Только не для меня, – Калеб коротко хохотнул. – Я ему не подчиняюсь. Вампиры живут кланами, и когда-то Штрауд собирал под своим началом сильнейших, но позднее променял всё это на смертную жену. Теперь он никто. Я мог бы превзойти его, но мне это совершенно не интересно… Впрочем, не исключаю, что однажды у вампиров появится новый лидер.

– Твоя сестра? – я представила на месте Штрауда каменную, неподвижную, вытянувшуюся в струнку Лилит.

– Я бы поставил на кое-кого другого, – туманно ответил Калеб. – Хотя моя сестра тоже достойный кандидат. Не могу же я вечно сдерживать её амбиции… Но тебе в любом случае нечего бояться. Вначале мы приняли тебя за шпиона из Мунвуд Милл, но теперь знаем, что ошибались. Ты под моей защитой, и так будет всегда, если только… ситуация не изменится. Не бойся.

– Я и не боюсь…

Обернувшись, я встретила его прямой взгляд. Он стоял слишком близко, я могла бы сосчитать все его ресницы… Внезапно мой внутренний зверь оглушительно взревел. Мне казалось, у меня есть ещё пара часов, но, глядя Калебу в глаза, я с ужасом ощущала, как запас времени стремительно убывает…

В голове вспыхнуло красное пламя, и резкий спазм всех мышц заставил меня согнуться пополам.

– Уходи, – прохрипела я из последних сил. Калеб чуть отступил в сторону.

– Уйти и пропустить самое интересное? Ну уж нет… – прозвучал его спокойный голос.

Он что, не понимает, что сейчас случится?! В спешке я попыталась вспомнить нужные слова, но они вдруг высыпались из моего разума, и вместо человеческой речи раздался звериный рык.

Ааааррррррр! Свобода и ярость! Я очень-очень зла!

Плохое, вонючее место! Пахнет дохлятиной! Где мой лес?

– Вот, значит, как оно происходит? А я думал, твоя одежда порвётся. Интересно, ты меня понимаешь?

Враг! Рядом со мной – враг!!!

Погоди…Пожалуйста, не трогай его… Он не враг, он наш друг…

Я одиночка, у меня нет стаи! А этот пахнет дохлятиной, но стоит и издаёт звуки. Я такое не понимаю, и мне не нравится!

Враг зашипел и взлетел вверх. Я бросаюсь на него, и он нападает в ответ. Фу, да он совсем слаб! Я хватаю его за шею, он бьётся в моих лапах и распространяет запах испуга.

Враг повержен, но жив. Теперь он знает, кто здесь главный! Может, убить его, чтобы не напал снова?

– Калеб!!!

Ещё один враг бежит навстречу. Беги сюда скорее, я и с тобой померюсь силой!

Другой враг – самка, как я. Готовлюсь драться насмерть, но она оказывается трусливой и сдаётся без боя.

Я победила! Нужно оставить свою метку в их вонючем логове!

я съем твой диван (с)

А теперь – в лес! Битва зарядила меня энергией, и я хочу бежать!

И всем, кто попадётся на моём пути, я покажу, кто самый сильный хищник!

Прочь из этого отвратительного места! Вперёд, к лесу!

Баллы

Без изменений, 137,50

 

[HoneOnna]

Глава 113

Нередко после особенно бурных обращений я на минуту теряю сознание и не запоминаю, как снова становлюсь человеком.

Первым возвращается обоняние, и в ноздри заползает вампирский запах, чуть отдающий металлом. Руки чувствуют прохладу, кончики пальцев погружены в снег. Уши слышат едва различимые шёпоты природы: дуновение ветра, шорох ветвей, хруст ломающихся под тяжестью тела снежинок. А открывшиеся глаза смотрят в тёмно-синее звёздное небо.

Подняв голову, вдруг вижу замок. Никогда ещё он не был так близко. Он угрожающе нависает надо мной, словно хочет знать, как так вышло, что я лежу за оградой, отделяющей его от остального Форготн. Хотелось бы и мне знать ответ… Не знаю, почему волчице взбрело в голову прийти сюда. Должно быть, я просто носилась кругами, ошалев от полнолуния. Надеюсь, обитатели замка не заметили этого? Я осторожно встала, стараясь не производить ни одного лишнего звука, и попятилась к выходу. Взгляд был прикован к тяжёлой входной двери. Если она шевельнётся, я побегу со всех ног.

Но замок хранил молчание. С крыши на меня пялились припорошенные снегом статуи каких-то мифических зверей. По земле стелились островки белого тумана, и мне стало не по себе, когда я увидела слева старую могильную плиту. Этот туман как будто укрывает собой могилы, оберегает умерших от разных незваных гостей… Тебе здесь на место, говорило всё вокруг. Убирайся, пока не потревожила тех, кого не стоило бы.

И то верно, надо как можно скорее уходить. Я помнила, что Штрауды не ладят с оборотнями, и если меня застанут здесь одну, без Калеба, то мне несдобровать.

О Смотрящий… Калеб.

О нет, нет-нет-нет, только не это. Я напала на Калеба!

Пожалуйста, пусть это окажется неправдой. Этого не было… Я не посчитала его врагом, не кинулась на него, не раздирала когтями его кожу и не вонзала зубы в его руки... О, нет. Он меня не простит. Я говорила ему, что оборотни не контролируют себя в волчьем облике, но поверит ли он, что я не нарочно попыталась его убить?..

О, Смотрящий, я всё разрушила. Почему я такой монстр?!

Ненавижу быть оборотнем. Ненавижу себя. Попробую заснуть так, чтобы больше не просыпаться…

Запах Калеба отличается от запаха остальных вампиров. В нём есть один особый оттенок, похожий на свежескошенную траву. Я учуяла этот запах сквозь дрёму и закопалась глубже в одеяло. Какой хороший сон…

Нет, это не сон! Калеб был рядом, как ни в чём не бывало сидел на моей постели. Я замерла, боясь пошевелиться. Как мне смотреть ему в глаза?!

– Я же вижу, что ты проснулась, – по голосу было понятно, что он улыбается. Улыбается?.. Я отвернулась от стены и с удивлением уставилась на него.

Он выглядел так же, как и всегда. Ни царапин, ни синяков, только улыбка почему-то даже шире обычной и взгляд какой-то другой.

– Джульетта, как ты себя чувствуешь? – заботливо осведомился Калеб. – Нелегко, наверное, переносить все эти метаморфозы.

– А ты? Я напала на тебя…

– А, ерунда. Что для бессмертного пара царапин? Бывало и хуже.

Даже по запаху ощущалось, что он вовсе не злился, и я почувствовала себя ещё ужаснее. Лучше бы он орал и обзывал меня, чем эта забота…

– Прости меня, – я низко опустила голову, смаргивая горячие слёзы. – Прости, пожалуйста, я не понимала, что делаю…

– Всё хорошо. Всё просто превосходно! Я давно мечтал увидеть превращение оборотня и благодарен тебе за то, что ты исполнила мою мечту.

Это шутка? Я чуть не убила и его, и драную кошку, а он благодарит меня? Я не знала, что ответить, и спросила:

– Как Лилит?

– Недовольна, – Калеб легкомысленно пожал плечами. – Но я поговорил с ней, и ты можешь не переживать. Она тебя не тронет.

Ещё бы она не была недовольна, я бы тоже на её месте рвала и метала… Но почему Калеб так спокоен? Я нерешительно подняла на него глаза. Он рассматривал меня с каким-то новым, непонятно что означающим выражением лица. Будто бы с любопытством, но не только…

– Ты весьма сильна в своей волчьей ипостаси, – со странной интонацией произнёс Калеб. Ох, я всё-таки серьёзно его поранила!

– Прости! Я не хотела… Тебе было очень больно?

– Ну я же сказал, не волнуйся. По крайней мере, я буду знать, к чему готовиться в случае войны между вампирами и оборотнями…

– А?..

– Шучу, – он на мгновение усмехнулся. – Знаешь, раньше мы с Лилит устраивали поединки, но с тех пор я изрядно растерял форму. Стоило бы уделять побольше внимания физическому развитию.

Я промолчала, и Калеб, похоже, понял, что так легко ему меня не убедить.

– Джульетта, дорогая, – сказал он. – Даю тебе честное слово повелителя вампиров, что не держу на тебя обиды. Отчего ты так расстроена? Даже у людей есть виды спорта, в которых они борются друг с другом. А для нас, сверхъестественных существ, схватки и спарринги – это неотъемлемая часть жизни.

– Но я не хочу драться с тобой, – тихо проговорила я. – Я никогда больше не хочу причинять тебе боль.

– В самом деле? Очень жаль. Наш поединок доставил мне удовольствие.

Удовольствие… Не знаю, как Калебу, а мне не доставляет никакого удовольствия быть смертельной угрозой для тех, кто мне дорог! Или он говорит так, чтобы утешить меня?

– Послушай, Джульетта… Ну что мне сделать, чтобы ты перестала грустить? – Калеб вздохнул, наблюдая, как я утираю глаза рукавом.

– Ничего. Ты ничего не должен делать, я в порядке… Вот только схожу в душ и буду совсем в порядке. Подожди, я сейчас…

И я опрометью выбежала из комнаты. Ещё секунда, и из меня полился бы фонтан слёз, а я не хочу быть перед Калебом плаксой с красным лицом и распухшим носом. Холодный душ – то, что мне сейчас нужно.

Фух… Кажется, отлегло.

Что бы Калеб ни говорил, я не хочу, чтобы всё это повторилось. Ужасно осознавать, что ты сделал больно тому, кто тебе так сильно нравится. Я не хочу испытать такое снова! Хорошо ещё, что Калеб вампир, а если бы был человеком? Я должна быть осторожнее! Или, может, мне стоит насовсем уйти из Форготн? Может, оборотни только так и могут жить – либо среди своих, либо поодиночке?..

И что означает поведение Калеба? Раньше он не был... таким. И вообще… Он волновался обо мне, и пришёл меня успокаивать, и поговорил с Лилит, чтобы она не разорвала меня на части. Ох, он просто…

Мы что-нибудь придумаем. Через минуту я вернусь к нему, мы поговорим, и всё будет хорошо.

Настроение слегка улучшилось. Кутаясь в полотенце, я повернула кран. Шум воды прекратился. Если бы не он, я могла бы и раньше услышать, что сзади кто-то стоит. Кто именно это был, я поняла за миг до того, как обернулась.

Калеб беззастенчиво смотрел на меня тем самым взглядом, и, несмотря на то, что на мне было полотенце, я почувствовала себя голой. Даже больше, чем голой: он словно видел насквозь меня всю, включая самые тайные мысли и желания. Я читала в книгах, что некоторые вампиры и правда это могут…

– Ты так притягательна в своём волчьем образе, – медленно проговорил Калеб. – Такая дикая. Неистовая. В тебе чувствуется некая первобытная мощь. Это возбуждает…

Я глубоко вдохнула, стараясь унять резко ускорившееся сердцебиение.

В детстве, когда я не знала, как поступить, то часто задавала себе вопрос «что сказала бы в такой ситуации мама?» или «что бы сделал на моём месте Риан?» Но сейчас этот метод подвёл меня. Никто из моих знакомых не мог бы оказаться на моём месте.

Поэтому я сказала то, что сказала бы Джульетта Рэйв.

– Ну так чего же ты ждёшь?

Шагнула к Калебу и, зажмурившись, поцеловала.

До сих пор мне доводилось только смотреть на поцелуи со стороны, и на вид оно казалось легко, но, прикоснувшись к его губам своими, я оробела. Что делать дальше?..

Но для Калеба неожиданностей не существовало. Он точно знал, что делать дальше. Его тонкие пальцы зарылись мне в волосы, пробежали по моей спине, а потом мы вдруг очутились у гардеробной.

Калеб протянул руку, раздался звук сдвинувшейся двери, и мы провалились в темноту. В сладкую и липкую, как леденец, темноту.

Баллы

Без изменений, 137,50

 

[HoneOnna]

​

Глава 114

Всё стало другим. У меня в сердце как будто горит маленькое солнышко, я до краёв наполнена волшебным светом и вся лучусь, а предметы вокруг меня отражают этот свет и тоже делаются волшебными. Даже моя в общем-то неказистая комнатка преобразилась и кажется мне совершенно сказочной. Теперь я знаю, зачем люди влюбляются и хотят быть любимыми.

Лишь через несколько месяцев я поняла, что это за солнышко зажглось во мне. Можно было догадаться и раньше, признаков было много: запах моего тела изменился, в волчьем облике я стала меньше буянить и больше спать, а в человеческом – быстрее уставала и много, очень много ела.

У меня будет ребёнок от Калеба.

Это осознание обрадовало меня, но в то же время заставило неврничать и задавать себе кучу вопросов. Мальчик это будет или девочка? Оборотень или вампир? И, главное, что скажет Калеб?..

Зато я точно знала, что скажет его сестра. Если раньше она фыркала в мою сторону и мешала нам оставаться наедине, то после встречи с моей волчьей половиной только ходит со страдальческим лицом и молчит.

Калеб наверняка рассказал ей, что произошло между нами тогда в гардеробной. А потом в спальне их дома, а потом в душе, а потом во многих других местах, ещё и ещё. Мы просто не могли оторваться друг от друга… и невольно сделали всё, чтобы этот малыш в конце концов появился. Калеб говорил, что женщины-вампиры бесплодны, но мужчины-то нет! Однако я и не думала ни о каких детях, у меня напрочь сносило крышу от одного прикосновения Калеба… И с ним, наверное, было то же самое.

Надеюсь, что он, как и я, не захочет устраивать цирк со свадьбой. Лучше мы просто съедемся и заживём одной семьёй. Поверить не могу, что это правда произойдёт! Да, Лилит будет в бешенстве, но её никто не спрашивает. Я уверена, что наш ребёнок для Калеба будет важнее всего. Чёрт, да я даже готова забыть обиды и подружиться с этой драной кошкой, чтобы Калебу не приходилось выбирать между нами!

Но как мне сказать ему? День за днём я ждала подходящего момента, но он никак не выпадал, и каждый раз, расставаясь с Калебом, я ругала себя за это. Так можно дождаться того, что ребёнок вылезет из меня и сам обо всём расскажет!

Много вечеров подряд я кружила по своей комнате и пережёвывала одну и ту же мысленную жвачку. Почему я не решаюсь поговорить с ним? Что со мной? Боюсь? Чего я боюсь? Перемен? Но ведь до сих пор всё шло хорошо, Калеб был внимателен и добр ко мне, и даже когда я напала на него – он не обиделся, между нами ничего не поменялось… То есть поменялось, но в лучшую сторону! Что может случиться?

Мне стали часто сниться кошмары. То за мной гнались убийцы с ножами, то кто-то толкал меня с высоты, и я с криком падала вниз, то Калеб равнодушно заявлял, что я ему не нужна, и уходил, а я не могла его догнать… Однажды, проснувшись и в очередной раз обнаружив изгрызенную подушку, я полезла в интернет и прочитала там, что кошмарные сны могут быть «симптомом неосознаваемой тревоги и стресса».

Ничего не понимаю. Мои мечты осуществляются, Калеб любит меня, а я люблю его. У нас будет ребёнок. Почему же тогда мне тревожно?..

Я сбросила одеяло на пол, торопливо оделась и выскочила из дома, не давая себе опомниться. Расскажу ему, хватит уже тянуть! Расскажу всё, и про тревогу тоже, и он, как всегда, скажет мне что-нибудь успокаивающее. «Ну что ты, Джульетта, для волнения нет никаких причин! Всё будет хорошо, с Лилит я всё улажу, пойдём-ка лучше прогуляемся, посмотри, какая великолепная погода…»

На подходе к дому Ваторе меня впервые за всю беременность затошнило. Наверное, от беспокойства? Вообще-то своё особое состояние я переносила легко, но в этот раз вдруг замутило не на шутку.

Я доковыляла до лестницы, присела на ступеньки и принялась поглаживать живот, пережидая приступ. Эй, малыш, пощади свою мамочку. Она вовсе не хочет, чтобы её вывернуло прямо на газон у чужого дома… Хотя какой же он чужой? Калеб уже почти моя семья.

– …ладно? – донёсся до моих ушей его голос. Он где-то близко. Похоже, только что вошёл в гостиную.

– …не понимаешь? Да у неё уже живот виден! – а это Лилит. Опять вопит. Можно даже не напрягать слух, чтобы разобрать её слова.

– Это вышло случайно, – снова Калеб.

– Ах, вот как! Ты, наверное, поскользнулся и упал на неё?!

– Я имел в виду дитя… Но разве это не прекрасно? Естественный эксперимент по смешению крови вампиров и оборотней! Такого мир ещё не знал. Меня весьма интересует, каков будет результат…

– В городе и без того уже живёт с десяток результатов твоих «экспериментов»! Чем строить из себя учёного, просто признай, что не способен удержать свой прибор в штанах!

– Хм… Уверен, их гораздо меньше десятка.

– Гринберг. Гонгадзе. Альто. Мне продолжать? А может, перечислить вообще всех твоих пассий? Думаю, я как раз закончу к утру.

– Неужели ты ведёшь список? Всех даже мне не упомнить.

– А я помню всех до одной. Не хочу, но помню, и удивляюсь, что меня держит рядом с тобой. Ты невероятный, непроходимый эгоист. Тебе безразличны чужие чувства. Даже мои. Зачем ты уговорил меня уйти от Штрауда? Чтобы издеваться надо мной, подсовывая мне своих… питомцев?

– Но мне казалось, будет весело. Джульетта – презанятное создание, она мила и довольно умна для оборотня. Да, она простовата, но вместе мы с тобой могли бы сделать из неё настоящую леди, если бы ты дала ей шанс. О, Лили, ты лишаешь меня всех развлечений.

– Дурак! Для меня это не игра!

Всхлип. Чьё-то неровное дыхание.

– Ты в самом деле ревнуешь? К ней? К полуволку? Фи… Это недостойно тебя, Лили.

– И что прикажешь мне сделать? Вынуть из себя это чувство и выбросить в мусорное ведро?

Ещё всхлип. Тишина.

– Я терпела твоих человеческих любовниц. Терпела, когда ты привёл в наш дом того мальчишку, сказав, что он твой сын, и вынудил меня заниматься его воспитанием. Но девчонка-оборотень – это уже через край! Я хочу, чтобы она ушла. Или уйду я!

– Вот как? Ты ставишь мне ультиматум – или ты, или она?

– Именно так, Калеб. Или я, или она.

Молчание.

– Лили. Как ты могла подумать, что я променяю тебя на кого-то? Для меня всегда существовала и будет существовать лишь одна женщина на свете – ты.

– Тогда докажи это. Прогони её. Пусть она уйдёт завтра же.

– Завтра? Не дожидаясь рождения ребёнка?

– Я больше никогда не хочу видеть ни её, ни то… существо у неё в утробе.

– Какая досада. Но если таково твоё желание… Хорошо. Когда она придёт сюда, я с ней поговорю.

– Я же сказала, что не хочу её видеть! Поклянись мне, что она больше не переступит порог этого дома! Пообещай, Калеб!

Я не стала дослушивать, чем кончится разговор. Тихо поднялась и пошла назад, не чувствуя земли под одеревеневшими ногами.

Ноги привели меня куда нужно, руки быстро побросали в рюкзак вещи, с которыми я когда-то пришла в Форготн. Голова ни в чём из этого не участвовала. В ней смутно мельтешили какие-то рваные пятна и линии, будто кто-то беспорядочно начеркал ручкой по белому листу.

Я не была ни новым членом семьи, ни третьей лишней.

Умненькая дрессированная собачка, которая веселит заскучавшего хозяина своими трюками, – вот кем я для него была.

Один раз меня уже выставили на улицу, но во второй я этого не допущу. Я ухожу сама, по собственной воле, с тем же, с чем и пришла. Хотя, не совсем… Ещё я уношу с собой моего ребёнка. Мы уйдём далеко, туда, где он сможет расти спокойно и счастливо. И где никогда не встретит своего отца.

Баллы

Без изменений, 137,50