До лаборатории Сигворт добрался только к рассвету.
Идти пришлось на своих двоих, но к этому он давно привык. Когда-то на работу его доставлял автомобиль, бывший собственностью лаборатории, но с выходом на пенсию Сигворт этой привилегии лишился. Как и многих других.
Проклятый возраст. Дорога была хорошо знакома, но это не делало её короче. Сигворт и в молодости не отличался любовью к пешим прогулкам, а уж сейчас преодолевать подобные расстояния для него было почти на грани возможного. Иногда его подвозила Джесс на служебной машине, но злоупотреблять этим было нельзя, и Сигворт шёл – каждый день, туда и обратно, два часа пути на гудящих от усталости ногах.
ŌĤẴ ЖᐃЁ₮ ŌĤẴ ĤẎЖᐃẴĘ₮ČŘ Ɓ ĤЁМ
Он проснулся ночью от жуткого стона. Спросонья не понял, что происходит. Его руки машинальным движением плотно накрыли уши, но звук не стал тише, и Сигворт понял, что источник находится не снаружи, а внутри его головы.
Подобное уже бывало раньше. Тогда на Неё напал Сильван, дружок Одры, и, ворвавшись той ночью в лабораторию, они с Джесс обнаружили парня в совершенно беспомощном состоянии. Мать справилась с ним самостоятельно, Она умеет себя защитить. Что же случилось теперь?..
Сигворт крепко сжал свою голову ладонями, опасаясь, что черепная коробка расколется на куски. Кажется, он кричал и сам, хотя и не мог быть в этом уверен, не слыша своего голоса и лишь чувствуя дикое напряжение голосовых связок. Когда это закончилось, он едва дышал. Его пижама пропиталась потом. Он сполз с кровати, практически рухнул на пол. В область сердца одна за другой будто вонзились несколько жгучих игл – одна, вторая, третья, – но Сигворт привычно проигнорировал их и потянулся к спинке стула, где оставил одежду вчера вечером.
ᐃŌΛЖĘĤ Йᐃ₮Й Ķ ĤĘЙ ᐃŌΛЖĘĤ Ẏ3ĤẴ₮Þ Ҷ₮Ō ČΛẎҶЙΛŌČÞ
По счастью, дома он был один: Одра решила потратить долгожданный отпуск на поездку к сестре. Джесс тоже не было, но Сигворта это не обеспокоило. Его жена, в отличие от него самого, всегда была скорее совой, чем жаворонком, что вкупе с её трудоголизмом нередко приводило к задержкам на службе чуть не до утра. Сейчас она наверняка уже на пути в лабораторию.
Сигворт прислушался: тихо, если не считать гулких, тяжёлых ударов его собственного сердца. Ни стона, ни крика, ни шёпота – ничего. Судя по всему, Мать сильно пострадала. Нужно спешить.
И он спешил – как мог. Укрытый ночной прохладой, Стрейнджервиль спал, и никто не видел одинокого старика, который упрямо брёл вдоль шоссе, спотыкаясь о камни. Время от времени Сигворт останавливался отдышаться; держась за сердце, он хрипло кашлял, а затем замирал, вслушиваясь в тишину.
ẎČΛblΨÞ МĘĤŘ Ō₮ĶΛЙĶĤЙČÞ МĤĘ ԤŌӶŌƁŌрЙ ČŌ МĤŌЙ
Под конец пути у него разболелась голова, и, пересекая границу территории, Сигворт с тоской подумал о том, что не захватил с собой воды.
Несмотря на сильно ухудшившееся за последние годы зрение, он издалека узнал жену и ускорил шаг. Джесс сидела прямо на песке, уронив голову и обнимая руками колени. Сигворт вновь ощутил болезненный укол в сердце, занывшее в мрачном предчувствии.
– Джесс!
– Ди-и-илан, – протянула она. Сигворт поморщился. Его жена была безобразно пьяна. Срок службы Джесс на военной базе Стрейнджервиля исчислялся десятками лет, и это не могло не наложить свой отпечаток на её личность: со стрессом она частенько предпочитала справляться слишком уж… по-мужски.
– Чёрт возьми, Джесс, – Сигворт устало выдохнул. – Объясни мне, что здесь произошло? Ты была внутри? И когда ты успела так надраться?
– Всё пропало, – неуклюже утерев глаза рукавом, Джесс всхлипнула и вдруг заголосила: – Всё кончено, понимаешь?! Она умерла, они убили Её! Убили! Сожгли дотла! Её больше нет!
Сигворт застыл, будто его пригвоздили к месту.
Є₮ŌӶŌ ĤĘ МŌЖĘ₮ Ѣbl₮Þ
– Не может быть, – вслух сказал он. – Кто они? Кто это был?
– Я не знаю! – Джесс ударила кулаком в песок, чуть не завалившись при этом на бок. – Я не успела. Выехала сюда, как только услышала. Спустилась к Ней, а там… – она снова всхлипнула и расплакалась, низко склонив голову. Сигворт стоял над ней, размышляя. Если Джесс права, и Мать действительно погибла… Нет, не может этого быть.
– Ну-ну, Джесс, не плачь, – он неловко похлопал жену по плечу, надеясь, что этот жест подействует на неё успокаивающе. – Я пойду, посмотрю, что там. Не могло же всё… что-то да осталось…
– Ни черта там не осталось, Дилан, – хмурым и сдавленным от слёз голосом произнесла Джесс. – Я знаю, как проводить обыски. Заглянула в каждый угол. Ни единого росточка.
– Я всё-таки схожу. Хочу увидеть своими глазами. Никуда не уходи, ладно? Дождись меня.
Запах гари ударил ему в нос, как только сработал магнитный замок. Он становился всё явственнее по мере того, как Сигворт спускался вниз.
Оплавленные провода, разбитые лампы. Блестящая россыпь осколков. Чёрные разводы на полу.
ČМĘр₮Þ
Бесконечные лестницы, с каждым шагом по которым он словно проваливался глубже и глубже во тьму.
Кучки пепла на месте живых экземпляров. Закопчённые стёкла.
Запах здесь был невыносимым, и Сигворт привалился к стене, борясь с тошнотой. Перед глазами замелькали серебристые мушки и хвостатые кометы.
Варварски выпотрошенный анализатор. Изломанные и обгоревшие накопители данных, разбросанные по полу. Мёртвые побеги на стенах коридора, ведущего к Ней.
Бледное облако дыма под высоким потолком. И пустота – зияющая, оглушительная пустота на том месте, где цвела Она.
Его дитя. Его Мать.
В отчаянии он набросился на то, что от Неё осталось – горку смятых обугленных листьев. Перерыл её сверху донизу, потом ещё раз и ещё. Хрупкие листья ломались у него в руках, рассыпаясь в чёрную пыль.
Джесс не ошиблась. Ни одного крошечного ростка, ни единой живой клетки.
Сигворт выпрямился. С минуту он тупо глядел себе под ноги. В ушах стоял назойливый звон, не давая родиться ни единой мысли.
Мать всегда была для него больше, чем просто проектом. В подростковые годы любой верит, что рождён для великой цели; к тому времени, как Сигворт окончательно разуверился в этом, Она явилась и дала ему эту цель. Мать, он и Джесс – вместе они должны были передать Её детям этот мир, которого оказалось недостойно человечество…
Почему, почему он не защитил Её лучше? Понадеялся на жалкие магнитные двери и всеобщую убеждённость в том, что этаж заражён…
Выбравшись на платформу, он свернулся в комок и горько зарыдал.
* * *
Джесс сидела на том же месте. Она больше не плакала, лишь безучастно глядела вдаль, угрюмо шмыгая носом и медленно опуская и поднимая ресницы. Бедняжка, она ведь не спала всю ночь, с сочувствием подумал Сигворт. Но – ещё не время.
ĘЩЁ ĤĘ ĶŌĤĘЦ
– Джесс, пойдём отсюда, – обратился он к жене. – Машину заберёшь потом, тебе нельзя за руль в таком состоянии. Мы должны попасть домой поскорее.
– Это сделали не наши. Я бы знала, – Джесс не без труда встала, пошатываясь. – Если эти твари вернутся, я перережу им глотки, кто бы они ни были.
– Забудь о них. Сейчас есть дела поважнее.
– Дела? Всё закончилось, Дилан. Мы проиграли, разве нет?
– Ещё нет, – Сигворт сдвинул брови к переносице. Головная боль внезапно отступила, и он наконец-то смог вздохнуть полной грудью. – Ещё нет…
– У тебя есть план? – Джесс с надеждой посмотрела на него. Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусировать взгляд. – У тебя ведь всегда есть план. Ты знаешь, как спасти Мать?
– Её уже не спасти. Но это не значит, что всё закончилось. Разве ты не слышишь Её?
Джесс печально покачала головой.
– Нет… Должно быть, из-за алкоголя. Дилан, прости, мне не следовало… Чёрт, я даже не позвонила тебе…
– Сейчас это наименьшая из наших проблем. Мне нужно собраться с мыслями, поэтому помолчи немного, пожалуйста, – попросил Сигворт. И, смягчившись, добавил: – Не вини себя. Будет лучше, если мы сосредоточимся на том, что делать теперь. У меня появилась одна идея, но ей пока недостаёт конкретики. Обещаю, я всё объясню тебе дома.
Джесс коротко кивнула. Сигворт знал, что жена не обидится на его просьбу; вся семья уже давно усвоила, что «подумать» и «собраться с мыслями» для Дилана Сигворта – жизненная необходимость. Джесс и не обиделась, она молча шла за ним, засунув руки в карманы и отпинывая с дороги подвернувшиеся камешки; её всё ещё слегка мутило от выпитого, но вообще-то алкоголь никогда не имел над ней особой власти.
Гораздо больше её угнетала отпечатавшаяся на сетчатке картина: чёрный, обгоревший ус мёртвой Матери, бессильно вытянувшийся по направлению к двери. Джесс яростно стёрла бегущую по щеке слезу. От неё не укрылось то, каким горестным было выражение лица Дилана, когда он только вышел из лаборатории: ведь он, в отличие от самой Джесс, вложил в Мать всю душу без остатка… И, судя по всему, не собирается сдаваться.
«Дилан что-нибудь придумает,» – сказала она себе. – «Думать – его профессия, и в этом деле он хорош как никто.»
* * *
День в Стрейнджервиле всегда начинался резко и беспощадно: едва выбравшись из-за горизонта, солнце начинало жарить изо всех сил. Однако обратный путь дался Сигворту не в пример легче, возможно, потому что Джесс взяла из машины бутылку воды, а может быть, оттого что он был погружён в собственные мысли и не обращал особого внимания на всё остальное. Стрейнджервиль-Плаза встретил их, понемногу просыпаясь. Мимо по направлению из города промчалась пара автомобилей. На улицах уже мелькали отдельные фигуры прохожих, почти наверняка знакомых, но слишком далёких, чтобы здороваться. Приветственно блеснул на солнце разбитый самолёт Джорджа Кахилла.
– Смотри, – у самого дома Джесс решилась нарушить молчание, указав на несколько растений с крупными толстыми стеблями, обосновавшихся на их участке. Когда-то яркие, фиолетово-розовые, теперь они приобрели грязноватый мертвенно-голубой оттенок.
– Они погибнут, – рассеянно сказал Сигворт. – Скорее всего, уже погибли. Они были связаны с Матерью, без Неё им не выжить.
Джесс ласково погладила мёртвое, бессильно поникшее растение.
– Жаль. Они мне нравились.
Сигворт приблизился к двум деревянным садовым клумбам, стоявшим перед домом. Криста, будучи ещё школьницей, выращивала в них клубнику, и после её отъезда клумбы пустовали, оставаясь на своём месте лишь по той причине, что до них никому не было дела.
– Джесс, будь добра, осмотрись вокруг, не следит ли кто за нами. У тебя зрение поострее моего.
Он отвёл глаза. Ему не нравилось, когда взгляд жены становился таким – цепким, профессионально холодным, колючим, как остро отточенный карандаш.
– Всё чисто, – негромко доложила Джесс. – Погоди-ка – кажется, в доме через дорогу кто-то стоит у окна… Нет, всё в порядке, это кот.
Сигворт упёрся ногой в бортик клумбы, толкнул, и та, скрипнув, отъехала в сторону. Под ней обнаружилась крышка канализационного люка, при виде которой Сигворта снова охватила тревога. Он не спускался туда неделю или даже больше. Только бы
они были живы…
– Давай-ка помогу, – Джесс подхватила тяжёлую железную крышку с другого края. Обе руки Сигворта были заняты, и в ответ он смог только улыбнуться краем рта и подумать о том, что именно это качество он всегда ценил в жене: готовность помочь, не задавая лишних вопросов.
– Нам туда? – Джесс ещё раз окинула улицу быстрым взглядом.
– Да, – Сигворт, нащупав ногой тонкую перекладину, осторожно переместил вес тела. – Будь осторожна, там темновато.
– Не особенно, – Джесс, ловко перебирая руками, спустилась вслед за ним по лестнице и спрыгнула вниз. Сигворт невольно позавидовал лёгкости её движений. С возрастом разница в их образе жизни становилась всё заметней: они были почти ровесниками, но издали их запросто можно было принять за отца с дочерью.
– Запах здесь, конечно… – Джесс брезгливо сморщила нос.
– Прости, – спохватился Сигворт, – Нужно было захватить респираторы или…
– Пустяки. Я ведь не первый раз в канализации.
– Ты уже бывала здесь?
– Именно здесь – нет, – Джесс настороженно огляделась. – Бывала в той части, что в Шейди Экрс. Тут ещё довольно чисто. Хотя не помешало бы убраться, раз уж это находится на нашем участке.
– Я решил оставить всё как есть. Если кто-то случайно попадёт сюда, отмытые до блеска полы и отсутствие крыс вызовут подозрения.
– Полагаю, это означает, что здесь спрятано нечто важное?
Сигворт указал на массивную железную дверь в конце коридора.
– Там есть небольшое помещение. Я нашёл его вскоре после покупки дома, когда впервые спустился сюда. Хотелось, ну знаешь… изучить всё. Чтобы потом не возникало неприятных сюрпризов.
– Вроде мертвеца в подвале, – подсказала Джесс.
– Вроде него, да, – кивнул Сигворт. – В общем, эта комната не отмечена на карте городских канализационных сетей. Скорее всего, предыдущие владельцы дома соорудили её самовольно и использовали как склад. Мне она досталась пустой, поначалу я не знал, что с ней делать, и почти о ней забыл. Но позже она пригодилась…
– Ни разу не видела похожих дверей в канализации, – заметила Джесс. – Да ещё с кодовым замком. Это ты поставил?
– Очень старая модель. Такие были в лаборатории раньше, до того, как везде установили магнитные, – Сигворт, склонившись над панелью ввода кода, набрал несколько цифр.
– Дата моего рождения? – Джесс скептически приподняла бровь. – Дилан, нельзя использовать в качестве пароля дни рождения жён и детей, это же все знают. Хуже может быть только «123456».
– Не хотел держать код в записной книжке. А дата твоего рождения – единственный ряд цифр, который я помню наизусть, – Сигворт смущённо улыбнулся ей. – Проходи.
В открывшейся им комнате вонь канализации ощущалась гораздо слабее. Справа в беспорядке громоздились какие-то бочки, канистры и ящики; Джесс скользнула взглядом по исписанной меловой доске, затем её внимание привлёк химический анализатор, пристроившийся рядом с большой трубой.
– Списан, – пояснил Сигворт. – Барахлит, конечно, но работать можно.
– О Смотрящий, – Джесс, не веря своим глазам, уставилась на ряд стеклянных контейнеров, выстроившихся вдоль стены. – Дилан, это Её дети? Ты спрятал их здесь?
– Во время закрытия лаборатории. Когда вышел приказ об уничтожении Матери, я испугался, что мы можем потерять Её навсегда. Вынес несколько побегов и разместил их в этой комнатке.
Его голос еле заметно дрогнул, когда он мельком подумал о том, что мог бы и не догадаться сохранить отростки Материнского растения вне лаборатории. Джесс, однако, не спешила радоваться.
– Почему было не рассказать мне раньше? Я ведь действительно решила, что всё потеряно.
– Мера предосторожности. Ты же понимаешь, что чем меньше людей посвящено в тайну, тем безопаснее…
– А если бы с тобой что-то случилось? Никто бы так никогда и не узнал, что они здесь, – Джесс недовольно поджала губы. – Дилан, я не лезу в твои исследования, но это… Мне кажется, я должна быть в курсе того, что творится под нашим домом.
– Больше никаких тайн, – пообещал ей Сигворт. – Я не планировал использовать эти ростки, но теперь, кроме них, у нас ничего не осталось.
Скрываясь от строгого взгляда супруги, он присел и принялся рассматривать совсем ещё юные растения, похожие на большие бутоны роз.
– Они не погибнут без Матери? – спросила Джесс.
Сигворт постучал по стеклянной стенке контейнера.
– В лаборатории эти мини-теплицы содержали несколько экспериментальных образцов, каждый из которых развивался отдельно от Матери. Они могли бы выжить… Если бы их не сожгли. Теперь у нас остались только эти пятеро. Четверо, – он с грустью вздохнул. – Один, кажется, погиб.
– Зато вот этот выглядит вполне здоровым, – Джесс переходила от одного контейнера к другому. – Но они такие маленькие. Ты думаешь, какой-то их них сможет… вырасти в новую Мать?
Сигворт серьёзно посмотрел на неё.
– У нас нет выбора. Только так мы сможем продолжить дело.
– Но те, кто убил Её… они могут вернуться, Дилан.
– Знаю. Нам нужно скрываться лучше. Вероятно, придётся выращивать её не в лаборатории, а в другом месте. В отдалении от городов, в горах, в лесу… Создать подходящие условия… Удобрения, влажность… Хотя к влаге Она не слишком требовательна…
– Сколько… – Джесс нервно сглотнула. – Сколько это займёт времени?
– Боюсь, что много. Непозволительно много… – Сигворт устало потёр переносицу. – Восемь лет нам потребовалось, чтобы вырастить Её в первый раз. В этот будет ещё дольше. Но на нашей стороне опыт, я не допущу ошибок. Я экспериментировал с этими образцами… Новая Мать будет сильнее прежней. Как только Она войдёт в полный расцвет, то призовёт к себе всех, в ком есть Её частицы. Даже тех, кто получил вакцину. Вот только мы с тобой можем до этого не дожить…
Джесс нахмурилась, отразив выражение лица мужа.
– Тогда нам понадобятся помощники. Может быть, Одра?..
– Одной ей будет непросто, – Сигворт быстрыми шагами пересёк комнату, – В баке и тех двух контейнерах хранятся споры прежней Матери. Если распылить их в небольшом замкнутом пространстве… например, здесь, в этой комнате…
Задумавшись, он замолчал на полуфразе, но Джесс поняла его. Какое-то время они стояли в тишине, размышляя над только что изобретённым планом.
– Приведи сюда человека, Джесс, – наконец произнёс Сигворт. – Мужского пола, физическая сила пригодится. Желательно, чтобы он был помоложе, лучше всего – старшеклассник. Ничего ему не рассказывай, а когда вернёшься, постучись и скажи что-нибудь. Я выпущу споры, и ты заставишь его войти в комнату.
– Уверен, что сработает? – Джесс оглянулась на теплицы с ростками. – Новая Мать пока совсем слаба. Он может и не услышать Её голос.
– До тех пор, пока Мать не наберётся сил, Её голосом будем мы, – твёрдо сказал Сигворт. – Благодаря спорам очистится его разум, а мы укажем ему верный путь. Если же ничего не выйдет…
– Если ничего не выйдет, я сделаю так, что он навсегда забудет об этом месте, – лицо Джесс снова сделалось жёстким. – Не беспокойся, Дилан, всё будет хорошо. Я скоро вернусь.
* * *
Выбравшись из люка, она первым делом зашла в дом, сбросила с себя провонявшую одежду и приняла пятиминутный душ. Тщательно отмываться было некогда, Дилан ждал её, но и ходить по улицам, источая запахи канализации, тоже не годилось. К тому же холодный душ отлично бодрит после пьянки и бессонной ночи. Приведя себя в порядок, Джесс взглянула на часы: почти девять. Не самый удачный час для поисков нужного парня, в такое время старшеклассники должны быть в школе.
Впрочем, можно подождать как раз около школы. Рано или поздно кто-нибудь из учеников да выйдет прогулять математику или под шумок перекурить за оградой. Джесс сама училась в этой школе и прекрасно помнила все те места, в которых тайком собирались подростки и о которых якобы не знали преподаватели.
Она быстро сбежала по ступенькам крыльца, покосившись на клумбу, под которой скрывался люк. Заманить парня в канализацию представлялось ей не такой уж сложной задачей. Даже если бы Джесс Сигворт в этом городе никто не знал, одна лишь принадлежность к касте военных наделяла её непререкаемым авторитетом. Теоретически она могла бы привести к Дилану хоть целый класс, и никто не осмелился бы спорить с ней… Джесс на ходу потянулась, разминая плечи. Махнула рукой соседу в дальнем конце улицы. Да, в этом городе она чувствовала себя на своём месте.
Солнечный свет заливал здание информационного центра, внешне ничем не выделяющееся на фоне одноэтажных домиков Стрейнджервиль-Плаза. Не помешало бы заглянуть и туда: в центре порой готовились к занятиям особо прилежные школьники. Джесс бодрым шагом пересекала маленькую площадь перед центром, соображая, как лучше начать разговор с потенциальным кандидатом, как вдруг боковым зрением заметила кого-то, сидящего на земле у невысокой каменной ограды.
Лицо мальчишки было знакомым, и перед мысленным взором Джесс тут же начало собираться досье – листок печатного текста с фотографией в левом верхнем углу.
Тимоти Кахилл, сын Энтони Кахилла – бывшего коллеги Дилана, и зелёной из СимСити, Элис Спенсер-Ким. В некоторой степени – результат естественного эксперимента. Джесс, поверхностно знакомая с обоими родителями Тима, была склонна считать, что чувства между ними были всё же настоящими; с другой стороны, она не слишком интересовалась делами учёных и уж тем более чужой личной жизнью, если того не требовала работа.
Вопреки ожиданиям, Тим родился человеком, а не зелёным. Он не унаследовал ни единой способности этих существ, раз за разом проваливая испытания, и в конце концов перестал быть объектом исследования своего отца. Покинув лабораторию с диагнозом «обычный мальчик», он был принят в стрейнджервильскую школу, и с тех пор Джесс мало что слышала о нём.
Однако в Стрейнджервиле никогда нельзя было полностью изолироваться от новостей из жизни соседей. Ей было известно, что Тим не ладит с отцом. Были ли тому причиной нереализованные надежды Кахилла, или обыкновенный переходный возраст, Джесс не знала, но, судя по виду парня, жизнь у него и правда не клеится. Взять хотя бы то, что в данный момент он совершенно точно прогуливает школу и даже не пытается скрыть это.
Способен ли Тимоти проговориться отцу о том, что скрывают под своим домом Сигворты?..
– Так-так. Кто тут у нас? Никак Тимоти Кахилл? – Джесс взяла дружески-ироничный тон.
– Здрасте, миссис Сигворт, – мальчик прищурился, подняв лицо. Надо же, помнит её имя.
– Погода сегодня прекрасная, да, Тим? Идеальная для того, чтобы прогулять уроки.
– Ага. – Тим запустил пятерню в волосы, взлохматил их. – Настучите отцу?
Джесс рассмеялась.
– А стоит?
– Как хотите. Мне до лампочки. Он всё равно найдёт, к чему придраться.
– У вас двоих, похоже, отношения так себе.
Тим дёрнул плечом, разглядывая носки своих пыльных кедов.
– Миссис Сигворт, у Вас… там, где Вы служите … нет ли какой-нибудь работёнки для парня вроде меня? – неожиданно спросил он. – Таскать какие-нибудь грузы, или там тачку водить…
– Дружок, я же служу на военной базе. Туда не берут просто так. Чтобы наняться к нам хотя бы уборщиком, тебе пришлось бы пройти кучу разных комиссий, а уж пока ты несовершеннолетний – даже думать забудь.
– А-а, ясно…
– Зачем тебе работа? – спросила Джесс напрямик. – Мне казалось, твой отец вполне обеспеченный человек.
– Хочу подкопить денег и свалить из этого города, – Тим принялся чертить пальцем угловатые узоры на земле. – Меня всё здесь достало.
– Прямо-таки всё? А как же твоя семья, друзья?
– Одноклассники сплошь тупицы и придурки. С мамой всё будет хорошо, у неё есть отец. А на меня ему плевать.
В голове у Джесс тоненько прозвенел колокольчик. Она хорошо знала этот звук: так давала о себе знать её интуиция, а позже этим механизмом стал пользоваться и некто другой.
Є₮Ō ŌĤ Є₮Ō ŌĤ Є₮Ō ŌĤ
Лишь бы лицо не выдало её. Лишь бы на нём не отразилась буря, на несколько секунд поднявшаяся внутри у Джесс, когда она впервые услышала знакомый, тихий голос новой Матери...
– Вообще-то у меня есть для тебя работа, Тим. И я пообещаю не рассказывать твоему отцу о прогулах, если ты тоже пообещаешь кое о чём ему не рассказывать.
– Не вопрос, миссис Сигворт. Вот если бы надо было, наоборот, рассказать ему о чём-то, я бы ещё подумал, – Тим резво вскочил на ноги. – Отец со мной и не разговаривает, только орёт да читает нотации. А что за работа-то?
– Пошли, я покажу. Только предупреждаю серьёзно, не проболтайся никому. Ни единой живой душе, понял? Потому что ты увидишь кое-что по-настоящему секретное.
«И услышишь», – добавила она про себя. – «Учуешь, потрогаешь и попробуешь на вкус. Мы поможем тебе.
₮bl ԤрŌ3рĘĘΨÞ».
Спасибо за неизменное удовольствие от чтения! 
