*В какой-то момент, когда уже давно потеряла даже примерный счёт проведённому в темноте времени, ощутила, что больше не может сидеть на одном месте, спрятав в ладонях мокрое лицо. Подняла голову и, тяжело дыша от пропитавшего уже насквозь холодного могильного запаха, дрожащими пальцами провела по щекам, размазывая влагу.*
Я плачу? Испарина? Туман оседает? Боги, какая мерзость, почему это всё на мне?!
*От последней мысли пробрало так, что зубы выбили какой-то рваный ритм, лихорадочно начала стирать всё с лица и отплёвываться, взлетела на ноги и отбежала на несколько шагов назад.*
Не смей на меня оседать! Я не стану частью тебя, полуразложенной гнили! "Но ты уже ей стала, тебе никуда не деться, посмотри на себя, ощути это..."
*Обоняние уловило сладковатые нотки в кружащихся в воздухе запахах, от этого чуть не вывернуло наизнанку, дыхание стало частым и поверхностным, голова закружилась, а всё тело быстро налилось свинцом. Хотелось лечь, свернувшись в клубок, и одновременно бежать прочь так быстро, как только хватит сил, поэтому лишь оставалась на месте, пока всё вокруг медленно вращалось, то, что было полом, оказывалось где-то сбоку, голоса и шорохи наплывали сверху, чтобы спустя время шепнуть что-то из-за спины.*
Это не может быть настоящим! Здесь были стены, потом была свистящая тьма, теперь эти голодные липкие твари... У них... Тоже есть слабое место. У всех есть слабое место. Не защитишь своё - уничтожат. Не найдёшь чужое - тоже уничтожат.
*Всё крепче впиваясь в собственные руки похолодевшими пальцами в ожидании неминуемого падения, встаёт на колени, потом, приложив усилие, и на ноги. Задыхается, вынужденная вбирать полной грудью тяжесть запаха сырой земли. Выдерживает паузу, чтобы убедиться, что стоит, а хоровод отвратительно мягкой и влажной паутины вокруг, скорее всего, чудится. Понемногу сердце перестаёт рвать грудную клетку и стучать пульсом по вискам так, что это отдаётся болью.*
Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать.
*Старательно отгоняя вообще всякие мысли, двигается наугад, проверяя землю перед собой и смутно даже желая, чтобы под ноги попалась яма, в которую можно упасть и разом доказать себе, что это лишь игра слишком буйного воображения, подпитанного холеричным темпераментом. Не замечает, как перестаёт себя обнимать, разводя в стороны руки с раскрытыми ладонями и угрожающе напряжёнными пальцами, готовыми вцепиться в первое, что попадётся, и уничтожать это, пока кому-то не придёт конец.*
