Мама говорила: «Даже если однажды все покинут тебя, даже если у тебя вообще больше ничего не останется — с тобой всегда будет твоя сила. Шепот лесов Глиммербрука станет эхом твоего голоса, в самый темный час путь укажет горящее сердце нашего мира».
«Ты у меня красавица, дочка, — вот что она говорила. — А Смотрящий милостив. Даже к таким, как мы. Может, одной только твоей красоты хватит, чтобы связать по рукам и ногам любого мужчину. Но жизнь длинная. Так что слушай меня сейчас и мотай на ус».
У Лолиты Гот нет волшебной силы. У Марион Хекинг нет волшебной силы. У Дезире Лотарио нет волшебной силы.
Только кое в чем каждая из них оказалась стократ сильнее ее.
Значит, кипи, ведьмино варево, кипи. Становись крепче.
Пусть и любовь его будет крепкой, как сами стены Академии волшебства. Пусть его сердце болит, ноет, рвется из груди каждую ночь, лишая сна и покоя. Пусть на всей земле ему не найдется другого места, кроме как в ее объятиях.
Только, кажется, другая Хелен Сильверсветер, маленькая Хелен, Хелен-из-прошлого — та, что не слушала маму и верила: настоящую любовь не создашь никаким зельем или заклинанием — смотрит на нее сквозь года и шепчет, шепчет.
«Глупая! Ну какая же ты глупая!»