Сознание возвращалось медленно, вместе с ощущением чего-то мягкого вокруг и незнакомым мужским голосом, слышным откуда-то сверху.
- Истощение, переохлаждение и обезвоживание - почти за сутки в лесу неудивительно, однако, всё это в достаточно легкой степени. Думаю, можно обойтись без госпитализации, молодой организм справится сам. Я рекомендую постельный режим и обильное питьё, при наличии симптомов простуды обращайтесь ко мне.
- Спасибо, доктор. - Этот голос Ева узнала: мама!
Значит, всё получилось. Глаза защипало от облегчения.
Она дождалась пока закроется дверь за врачом.
- Мам... - пересохшие губы слушались с трудом, но и этого тихого возгласа хватило, чтобы привлечь к себе внимание.
Весь следующий день Пандочка провалялась в кровати, приходя в себя и с радостью принимая заботу близких: грелась в папиных медвежьих объятиях, покорно пила мамины травяные настои и слушала, как экстренно вернувшийся с Умникона брат рассказывает, что помогал лесничему прочёсывать каждый уголок местности.
- Я разделил лес на квадраты, и отмечал галочками обследованные, и тут этот парень, помощник егеря, или кто он там, не знаю, заметил что-то фиолетовое в кустах, а у меня же отмечено, но мы всё равно пошли проверить и - бац, там ты лежишь! Но я уверен, что тебя там не было! Потом добрых полчаса пришлось слушать, что он думает об этих городских дурачках, которые даже с картой в трёх соснах заблудиться готовы. А у меня же скаутский значок по ориентировке на местности! Ну не было тебя там! Наверное потом пришла, уже после того, как мы там побывали... Ты сама-то помнишь чего-нибудь?
Правдивый ответ крутился на языке, и всё же девочка отрицательно помотала головой.
- Не особо... К тому времени я так устала, что едва ли понимала куда иду.
Ева отлично знала, что Дениска пошёл в отца своим исключительно рациональным мышлением, и ей совсем не улыбалось, чтобы брат сдал её психиатру.
Ближе к ночи Пандочку оставили в покое, чтобы она как следует выспалась перед отъездом домой. Теперь, когда никого из семьи не было рядом, мысли волей-неволей закрутились вокруг последних событий. Оглядываясь назад, сложно было поверить, что троим старшим и одному младшему школьнику удалось провернуть что-то настолько фантастическое, и всё же она дома, а значит, они всё сделали правильно. И совсем неважно, каких глупостей она натворила напоследок... Но стоило только закрыть глаза, как накатывали ощущения: жёсткие чёрные кудри, чуть замёрзшие, но неожиданно мягкие губы. Задержись она ещё на несколько секунд, он бы ответил на поцелуй?...
Утром Ева почувствовала себя уже вполне здоровой, на свою-то голову. Удостоверившись, что она вполне пришла в себя, родители вызвали девочку на серьёзный разговор, и мамино выражение лица не предвещало ничего хорошего.
- Не надейся, что эта прогулка сойдёт тебе с рук, юная леди!
Папа стоял у неё за спиной сурово нахмурившись и всем своим видом выражая согласие.
Ева понимала, что с магией времени шутки плохи, а значит начинающим волшебникам совершенно необходимо было сделать запас в несколько часов от того времени, когда она зашла в портал, чтобы девочка точно избежала встречи с самой собой. Пандочка была готова к тому, что такое длительное отсутствие повлечёт за собой наказание и стоически выносила упрёки в беспечности и неумении продумывать последствия своих поступков, потупив глаза и кивая в ответ "Да, мам", "Я всё поняла", "Простите", "Я больше не буду". Вот только даже это не спасло её от сурового вердикта родителей: по приезду в Винденбург Еву ждал домашний арест аж до самого Нового года.
- Вам не кажется, что это уже перебор?!
Но маме с папой, напротив, казалось, что раз уж она не знает меры в своих прогулках, то и ни к чему они ей совсем. В Бакингем и обратно её будет сопровождать старший брат (тот состроил кислую мину, но послушно кивнул), а в драмкружок (единственное место, кроме школы, которое ей дозволялось посещать) будет отвозить мама, а забирать отец.
Отстой!
Вот стоило ли вообще ради этого возвращаться?!
Всю дорогу из Гранита Пандочка сидела в машине отвернувшись к окну и не проронив ни слова, а по приезду сразу же заперлась в своей комнате.
"Превратить бы их всех в жаб!" - Сердилась девочка - "Ну, не насовсем, конечно, так на недельку, для острастки..." Хотя подходящего заклинания она даже и не знала. Да и вообще до сих пор не проверила, будет ли работать магия тут, в её родном мире. Вдруг, нет?! На секунду перепугавшись, она выудила заботливо припрятанную под длинным свитером палочку и сделала привычный уже руке короткий взмах.
- Фиона!
Было так необычно и радостно видеть частичку чего-то волшебного в своей совершенно обыденной комнате, что Ева, не удержавшись, принялась гладить волшебную лягушку по спинке и чесать подбородок, даже и зная, что эта магическая сущность совсем не такая разумная и одушевлённая, как кот или собака.
Жизнь заиграла новыми красками!
Ну, так Пандочке, во всяком случае, показалось в первое мгновение. Вот только на практике, как выяснилось, применять магию особо и смысла-то не было. Вместо "Починио" дома были папа и брат, роль "Чиститти" исполняла приходящая горничная, а мама всё равно готовила намного вкуснее, чем у Евы получалось наколдовать. И почему до сих пор никто, чёрт побери, не придумал заклинание, чтобы домашка делалась сама собой?! Но нет, что в магическом, что в обычном мире помещать знания в свою голову приходилось ценой немалых усилий. Вот только теперь у нее не было даже котла, чтобы сварить себе зелье, повышающее внимательность.
Несколько раз Пандочка украдкой насылала на одноклассников грусть или гнев, но и это наскучило ей очень быстро, тем более, что это было немного опасно (вдруг засекут) и не очень-то справедливо (никто из них ничем ей особенно не насолил, так за что?).
Ева отчаянно скучала. По магической школе, по дружелюбной Мэй, по задорному Тошке, по... Нет, об этом лучше не думать вообще, чтобы не пробить головой ближайшую стенку тихо подвывая от тоски.
Конечно, подружки были у неё и здесь. В свой первый визит в школу после каникул, она радостно взвизгнула и так крепко обняла Хлою, что Ле Шьен аж удивилась, когда это Ева успела так соскучиться? Вроде каникул-то было всего неделя, а не несколько месяцев. Пандочка не решилась признаться подруге, насколько последнее ближе к истине.
Четверть начиналась ужасно тяжело, школьные проекты сыпались как из рога изобилия: то диорама средневекового замка для урока истории, то эксперименты с электричеством на физике, то по химии задали сделать макет вулкана.
В драмкружке миссис Холланд тоже не сиделось на месте. Вдохновлённая успехом "Ромео и Джульетты", к Новому году она решилась поставить со школьным театром целую "Одиссею". В двух актах. И никакие аргументы о том, что это слишком длинно, и что в такой пьесе вообще-то ни грамма новогоднего нет, на неё решительно не действовали.
Ева даже задумалась на минуту, не бросить ли ей всё это вообще, ведь ясно уже, что какой-то там великой актрисы из неё не выйдет, но она никак не могла потерять сейчас эту единственную, помимо школы, возможность выйти из дома. Так что пришлось Пандочке, фыркая и негодуя, продираться через непривычный гекзаметр, пытаясь выучить хотя бы несколько строк для завтрашнего распределения ролей.
Разбирая мятые тоги из запасников кружка, юные актёры ворчали, что, кажется, раскопали причину выбора именно этой постановки - целый огромный ящик был набит всяким древнегреческим барахлом под завязку, а в подсобке обнаружились пыльные античные колонны из папье-маше. Их вытащили на сцену, изрядно добавив атмосферы этому местечковому кастингу.
Кое-как расправив бесформенную белую хламиду и подпоясав её верёвкой, Ева встала между колоннами, изо всех сил пытаясь войти в роль. Минорное настроение монолога Пенелопы изрядно перекликалось с её нынешним самоощущением.
“Время, однако, наверх мне уйти, чтоб лежать одиноко
Там на постели, печалью перестланной, горьким потоком
Слез обливаемой с самых тех пор, как супруг мой отсюда
Морем пошел к роковым, к несказанным стенам Илиона”
“Мне ж не по сердцу никто: ни просящий защиты, ни странник,
Ниже глашатай, служитель народа; один есть желанный
Мной – А... диссей, лишь его неотступное требует сердце”
Запинки в имени никто не заметил, а вот искренняя прочувствованность сказанного, кажется, многих поразила.
- Девочка моя, это роль просто создана для тебя! - Всплеснула руками миссис Холланд.
А из противоположного угла на Пандочку как-то очень странно посмотрел Алекс "Одиссей" Уорд ("Кому ж ещё играть главного героя" - мысленно фыркнула Ева).
Так к домашним заданиям и школьным проектам добавились зубодробительные Гомеровские строфы, и скучать стало практически некогда.
Не удивлюсь, если Уорд подумал, что Ева на его имени запнулась. А вот шиш ему 
, ведь не мог же он быть лишь на момент, знаем мы эту магию времени, кого надо, когда надо принесет 
