К философским думам ее привело отсутствие идей для новой истории, которую отчаянно хотелось написать, но в голове пустота. Острое желание творить и тоскующие по клавиатуре пальцы – самое ужасное сочетание с заглохшей фантазией. Хуже и не придумаешь. Старший брат всегда говорил, что жизнь – лучший источник вдохновения и материала для творчества, а уж он-то точно должен понимать, музыкант как-никак, поэтому Лис всерьез вознамерилась выскрести из личных воспоминаний хоть что-нибудь ценное и пригодное для идеи. Тут она и столкнулась с проблемой самоидентификации, чуть не захлебнувшись в навалившейся по этому поводу тоске. Если бы не пришли друзья, неизвестно, до каких глубин отчаяния она бы спустилась.
Еще живя на Сулани Лис подружилась с Лирой и Лукасом Кеалоха. Познакомившись в первый же день учебы в начальной школе, ребята мигом нашли общий язык, и дружба завязалась как-то сама собой.
– Миленько, – Лира бросила беглый взгляд на жилище Лис и устроилась в подвесном кресле, – Но скучненько. Как ты вообще живешь в этом Глиммербруке? Тут совершенно нечем заняться.
Объяснить подруге, чем спокойный лес лучше солнечного побережья океана, Лис не могла. Она безумно любила Сулани и скучала по дому на сваях, по возможности выйти утром на пирс и с разбега нырнуть в воду, но ее нынешнее место обитания казалось ей куда более родным и естественным. К тому же где еще ходят такие толпы волшебников? А где волшебство, там интересные истории. Ну, в теории.
– Решено. Идем тусить на острове!
Лира схватила подругу за руку и потащила подальше от скучненького дома в лесу. Возражения не принимались, да никто и не имел ничего против. Следом за девушками плелся Лукас.
На пляже ребята развлекались так, как и принято там развлекаться: строили песчаные замки, качались на качелях, загорали и, конечно, купались.
– А давайте, кто вперед до водопада? – Лис быстро вошла во вкус. В воде она чувствовала себя в прямом смысле слова как рыба. Как ни крути, а прошлое дает о себе знать.
– Сорри, ребят, я пас, – Лира отказалась сразу. При всей любви к плаванию, делала это она не особо хорошо. Выиграть подругу и брата ей точно не удалось бы, а тратить силы, чтобы вернуться последней, совершенно не хотелось.
– Я тоже.
Никто не ожидал, что Лукас вдруг даст заднюю. Он всегда был тем, кто поддерживал любой кипиш, кроме голодовки.
– Шок-контент, Лу отказывается от дурачеств!
– Просто не хочу. Надоело.
– Да ты боишься проиграть мне.
– Нет.
– Я русалка.
–
Бывшая русалка.
– Но русалка же.
Лис пристально смотрела на друга. Она знала, что уломает его, но никак не могла понять, почему Лукас в этот раз такой несговорчивый и отстраненный. Может, с родителями поругался или в школе что-то произошло, пока девушек не было рядом?
– Ладно. Но учти, когда я выиграю, не ной, что это была нечестная победа. Сама напросилась.
Лукас повернулся к девушкам спиной и быстро поплыл вперед, не дожидаясь команды о начале соревнования.
День Лукаса не задался с самого подъема. Сначала расшумелись родители, не дав спокойно досмотреть интересный сон, а потом сестра потащила в ненавистный Глиммербрук. И дело вовсе не в том, что в этот город сбежала девчонка, которая нравится Лукасу. Или все же в том? Кто вообще в здравом уме променяет побережье на комаров?
Лукас никак не мог понять, Лис в самом деле не замечает или делает вид, что не замечает. Ему казалось, что у него все на лбу написано, причем светящейся в темноте яркой краской.
Почти сразу, как только началось их маленькое соревнование, Лукас отстал. У него не было настроения, чтобы мчаться вперед. Все равно же Лис не оценит его таланты. Зато, если плыть позади, то открывается красивый вид на… ну, не важно.
– Ты там еще не сдался? – Лис сделала короткую остановку и бросила взгляд в сторону друга.
Лукас состряпал расстроенное лицо. Не то чтобы это было сложно. Только истинная причина, конечно, совсем не в том, что он отстает.
Если даже не пытаться победить и на протяжении всего соревнования мариноваться в одном котле с навязчивыми мыслями, то прийти первый просто нереально. К тому же не стоит забывать, что Лис, пусть и бывшая, но русалка. Умение быстро и хорошо плавать не исчезнет вместе с хвостом.
– Я уже думала, что не дождусь тебя.
– Ну прости, вот такой я тормоз.
Лукас злился. Злился на себя, что совершенно банально влюбился в подругу детства, с которой вырос бок о бок. Злился на нее, что она к нему ничего подобного не чувствует. И злился, что позволил ей победить, даже не пытаясь соревноваться.
Когда Лукас подплыл ближе, Лис ударила рукой по воде и окатила его брызгами. Но вместо того, чтобы посмеяться и сделать то же самое в ответ, он только нехотя прикрыл лицо рукой, как будто для галочки: вот, смотрите, я защищался от атаки, хотя вообще-то мне плевать, даже если бы меня утопили. Лицо его выглядело грустным.
– Лу, – теперь уже разозлилась Лис и делать вид, что это не так, она не собиралась. – Может, уже объяснишь, что за трагедия у тебя случилась? Весь день ходишь мрачнее тучи.
«Ты! Ты случилась! Ты трагедия!» – хотел выпалить он, но передумал под суровым взглядом Лис. Смысл? Ну наговорит ей гадостей или признается в чувствах, а дальше-то что? В лучшем случае ничего не изменится, если не считать неловкость, которая неизбежно повиснет между ребятами.
– Просто встал не с той ноги. Бывает.
Лис не поверила, но настаивать не стала. Захочет – расскажет.
– С тебя желание.
– Хор… так, погоди, что? Какое еще желание? Мы так не договаривались.
– Ой, правда? Ну тогда мы договариваемся сейчас. Я победила. С тебя желание.
– Ладно, – Лукас вздохнул. – Что ты хочешь?
– Еще не придумала. Оставлю на потом.
Вот так всегда она поступает. Строит глазки, очаровательно улыбается, заигрывает – по крайней мере Лукасу иногда казалось, что заигрывает, но потом он всегда отмахивался от этих мыслей, решив, что просто выдает желаемое за действительное. Как в нее не влюбиться?
За разговором о желании ребята не обратили внимания, что к ним кто-то подплыл. А, между тем, уже начало темнеть.
– Так, мелочь, ну-ка быстро из воды, – это оказался спасатель.
– А у вас в свисток вода набралась, он же теперь работать не будет, – Лис помахала ему и улыбнулась. Нет, девочка, обаятельная мордашка не со всеми работает. Тут как раз такой случай.
– Будет. Заставлю. И вас выйти из воды тоже. Живо на берег. Вы хоть представляете, как здесь глубоко? А если утоните? Этот угол даже не видно со спасательной вышки и другие отдыхающие сюда редко суются, я уже не говорю про время суток.
– Вам вообще не стыдно бросать подругу в одиночестве? – спасатель плыл сразу за школьниками, которым все же пришлось сдаться, в сторону берега. – Это она меня нашла и сказала, что вы устроили спор и не вернулись. Она ведь волновалась.
Ребята было стыдно, но не из-за того, что Лира волновалась. С чего бы ей волноваться? Она прекрасно знает, что Лукас и Лис замечательно плавают. Ее брат собирался стать спасателем после школы, а про подругу и говорить нечего, с ней и без того все понятно. Зато Лира могла заскучать в одиночестве, и уже это заставляло смутиться.
– И чтобы больше не смели так далеко заплывать без взрослых!
Спасатель оставил парочку на берегу, проигнорировал скептическое фырканье Лис и ушел по своим делам.
– Как думаешь, Лира сильно разозлилась, что мы угробили столько времени на то, чтобы доплыть до водопада?
– Надеюсь, что нет. Все-таки это мне терпеть дома ее месть, а не тебе.
Лукас поковырял пальцами ноги песок и наткнулся на стекло. Старое, судя по тому, что его края перестали быть острыми.
– Ты тоже не понимаешь, почему я уехала отсюда?
– Отчего же? Понимаю. Лисы живут в лесу, а не в океане. Естественная среда обитания, все дела.
Не глядя в сторону подруги, он пнул стеклышко. Оно улетело в воду, издало характерное «бульк» и утонуло. К чему заводить этот разговор? К чему заводить вообще любой разговор? Ну не может она не замечать, а если так, то что, играет с ним назло, из вредности? Лис же не такая. Или такая?
– Спасибо. Ты мне очень помог. Я сама никогда не могла сформулировать и даже понять до конца, а у тебя вон как здорово получилось. Ладно, пошли уже, а то Лира точно нас живьем сожрет.
Плывя следом за Лис и разглядывая ее спину, Лукас думал о том, чтобы признаться. Несколько раз принимал решение выдать все, что лежит на сердце, потом пересматривал его и отменял, потом принимал вновь. Под конец он так запутался в аргументах «за» и «против», что сам уже не знал, на чем остановился. Сейчас, вновь оказавшись позади, только уже на берегу, он опять поймал себя на мысли, что, наверное, есть смысл попытаться, но тут же отогнал ее.
И да, вышло, как-то опять в духе Декартов, когда этим зайкам никак не давали остаться наедине 
А им, оказывается, на роду написано
