– Мама попросила меня погулять с ним, – Скай кивнул в сторону пса, и хоть Иен сидел к брату спиной, прекрасно понял, о ком речь. Мало того, что гулять в этом доме больше не с кем, так еще и с таким презрительным тоном Скай мог говорить лишь о Бене. Он недолюбливал пса за длинную шерсть, которая покрывала в их дома абсолютно все вещи, и за излишний шум – можно подумать, сам Скай хоть когда-нибудь ведет себя тихо.
– А я тебе зачем?
– Твой пес, ты с ним и гуляй. Мне не хочется.
– Но Скай, пожалуйста! Мне надо еще столько всего сделать, а ты… – Иен осекся и прикусил губу. «А ты все равно ни черта не готовишься к выпускным» – не лучшее, что можно сказать Скаю. Он в самом деле всегда забивал на учебу, получал свои с горем пополам заработанные тройки и веселился. Но мало кто знал, что низкие баллы за экзамены всегда были больной мозолью Ская. Иен даже немного винил себя в том, что его брат не учится: Скай видел, как легко дается Иену то, с чем он сам корпит часами, а то и днями, и опускал руки.
– Ну? Заканчивай мысль. Говори давай, что хотел.
Они оба знали, что хотел сказать Иен, как и оба знали, что ругань рискует перерасти в скандал, а там и до драки недалеко. Главный аргумент Ская – «я твой старший брат, значит я главный и все решаю, а ты подчиняешься» – давно перестал работать. И что, что они двойняшки и разница в возрасте минимальна? Кто-то же все равно родился первым, и он автоматически получает неоспоримое преимущество в любом вопросе. «Я старше, я сильнее, я смелее» всегда повторял Скай, но после того, как однажды Иен ответил ему на это, что зато он умнее, младший брат получил кулаком в глаз.
Случиться мордобою, из которого, очевидно, победителем вышел бы не ботаник-тихоня, помешала Лис. Изначально она договорилась с Иеном, что они пойдут гулять в лесу вместе с Микки и Беней, но в последний момент все сорвалось из-за домашки. Лис решила, что бросать друга один на один с горой конспектов бессердечно, взяла Микки и направилась в дом Эрнест-Шарм. Как раз в тот самый момент, когда Скай кричал на Иена, дверь в комнату отворилась – Лис стучала, но братья не услышали из-за ругани – и девушка вошла внутрь.
– О, у вас тут бытовой конфликт, я смотрю. Скай, твои крики слышны на весь Глиммербрук.
– Заткнись.
– Откуда столько желчи? Я же просто сказала, что ты очень громко – даже для тебя очень громко – разговариваешь. И все.
– Ты приперлась читать нотации?
– Пфф, – как бы Лис ни пыталась вырулить на мировую, Скай разбивал вдребезги каждую ее попытку. Оно и понятно, почему он так себя вел, но понятно для него и, пожалуй, Иена, но никак не постороннему лицу, не знакомому с подробностями братских взаимоотношений. – Больно надо тратить на тебя свое время.
Иен предпочел не встревать в конфликт и отмолчаться, а Беня крутился между присутствующими, держа в зубах мячик. Псу хотелось сколько не гулять, сколько поиграть с кем-нибудь, а снаружи дома или внутри, значения не имело.
Ребята перекинулись еще парой колких фраз, и Скай стремительно ушел, но перед тем, как скрыться за дверью, напоследок бросил брату, чтобы не забывал предохраняться.
– Ты, конечно, очень умный, но вдруг именно до этой главы не успел дойти в своем учебнике, – процедил Скай и хлопнул дверью.
– Вот урод, – Лис подошла к Бене и почесала ему за ухом. – Привет, дружище.
– Он не всегда такой, честно. Просто… – правильные слова никак не подбирались. «Он стесняется того, что учеба дается ему хуже, чем мне, и поэтому ведет себя, как ублюдок»?
– Я знаю. Мы ведь не первый раз видимся. Но мне, если честно, плевать, с чего вдруг Скай врубил режим козла. Так делать нельзя в любом случае.
– Нельзя, – Иен повторил за подругой последнюю фразу и задумался, что может сделать для брата.
– Что там у тебя? – Лис подошла к Иену, заглянула ему через плечо и быстро пробежалась глазами по написанному. – Аристофан?
– Ага. Он мне нравится, но я устал пробираться сквозь тернии гекзаметра к звездам за экзамен.
Девушка предложила свою помощь. Вот уж что-что, а древнегреческая литература ей была очень хорошо знакома, а неровности гекзаметра, поначалу вызывающие головную боль, уже давно стали родными. Иену очень сильно хотелось согласиться, но он понимал, что в компании Лис процесс учебы превратиться черт-те во что, и проблема в данном случае не в том, что она плохо объясняет или много отвлекается. Совсем нет, просто Лис ему нравилась, а когда находишься рядом с объектом влюбленности, мысли путаются словно брошенные в слишком маленькую кастрюлю спагетти, слипаются и под конец превращаются в непонятное месиво.
– Так вот из-за чего ты отказался гулять, – Иен кивнул, а Лис процитировала ему несколько строчек из той комедии, над которой он как раз корпел:
«Смотри ж теперь, мой юный друг, к чему приводит скромность
И скольких радостей себя из-за нее лишишь ты:
Жаркого, мальчиков, сластей, игры в костяшки, женщин!
Без этих сладостей, скажи, зачем и жить на свете?»
Она над ним, конечно, не смеялась. Скорее наоборот, ее восхищала ответственность и упорство друга. Сама она к концу школы забросила уроки, хотя в детстве точно так же сидела над домашкой и стремилась к знаниям. Со временем пришло понимание, что в школе полно бесполезного – не абсолютно, а относительно каждого ученика – из-за обязательной единой для всей программы. Зачем всем поголовно нужны, например, математические дебри с интегралами, котангенсами и бесконечными теоремами? Для общего развития можно ограничиться базовыми знаниями, а все остальное пусть грызут любители зубодробильных задачек. Лис с куда большим удовольствием обменяла бы все эти теоремы на лишние занятия по литературе. Но поскольку в школе напрочь отсутствовала система выбора предметов по желанию, Лис выбрала путь старшей сестры, который когда-то осуждала, и просто перестала туда ходить. Кроме, разве что, литературы, эти уроки она посещала в обязательном порядке.
Ребята читали Аристофана по ролям. Иен подумал, что из Лис вышла бы отличная актриса, только ее больше интересовало находиться по ту сторону сцены и быть автором всего происходящего, а не стоять в центре внимания.
– Блин, – девушка посмотрела на часы и ужаснулась. – Я же обещала Грэму помочь в оранжерее, когда сорвалась прогулка с тобой, и уже опаздываю. Прости, давай я попозже заскочу? Можно?
На первый вопрос Иен запротестовал, на второй ответил положительно, и в итоге так не поняв, до чего они договорились, остался один, если не считать прыгающих в углу комнаты Бени и Микки. Лис же стремительно унеслась, даже толком не попрощавшись.
Нет, все-таки не те строки она цитировала. Были другие, гораздо больше подходящие ситуации:
«Зверя нет сильнее женщин ни на море, ни в лесу. И огонь не так ужасен, и не так бесстыдна рысь».
И ведь прав был древний грек, говоря это в адрес Лисистраты – своей, но что, если все Лисистраты такие?
* * *
Когда Лис примчалась к оранжерее, Грэм уже во всю копался в земле. Увидев приближающуюся девушку, он замахал ей рукой.
– Простите, не уследила за временем. Что у нас сегодня?
– Розы.
Мудрец поднялся с земли и из ниоткуда в его руке появился ярко-красный цветок.
«Вот же засранец, умеет производить впечатление», – подумала про себя Лис и с благодарностью приняла ароматную розу. За то непродолжительное время, что Грэм обучает ее уходу за растениями, девушка успела привыкнуть к его поведению. Как и к завистливым взглядам юных волшебниц. Лис не учится в академии, даже не думает о том, чтобы постичь хотя бы самые азы магии, но получает столько внимания, сколько не достается им, ученицам.
– Я пока что только успел все подготовить, – Грэм показал рукой на саженцы и инструменты для посадки. – Лучше всего садить розы в конце весны или начале лета. Еще хорошее время осенью, так цветы весной смогут быстрее распуститься, но до осени еще долго, поэтому мы будем садить их сейчас.
Следуя указания мудреца, Лис повторяла каждое его движение, аккуратно высаживая будущий кустарник один за другим. То и дело девушка отвлекалась, разглядывая своего учителя. Для работы в оранжерее он всегда переодевался в легкую майку и шорты, и, хвала Смотрящей, этого не видят его поклонницы-студентки, иначе от желающих получить урок садоводства было бы не протолкнуться.
– Потрясающе, – Грэм вытер со лба пот и смахнул прядь волос в сторону. – Мы хорошо потрудились сегодня.
– Ага.
Ага.
А что тут еще скажешь, кроме дурацкого «ага»? Очевидно, Грэм собрался сворачивать урок, значит никаких больше прикосновений с невинной целью показать, как правильно держать саженец и помещать его в землю, от которых дрожь по телу. Вот уж нет.
– У меня вопрос.
– Я весь во внимании.
– Можете научить меня магии?
Грэм удивился услышанному, а Лис – сказанному. Магия в ее планы не входила от слова совсем, но почему бы, в общем-то, и нет? Она видела, как Моргин учит Мари, и порой это по степени интимности ничуть не уступает совместной посадке роз. К тому же полезно.
– И с чего юная леди хочет начать обучение?
Она замялась, не зная, что сказать. Чему там училась сестра? Алхимия, заклинания, полет на метле… Точно, метла!
– Хочу научиться летать.
Сказал бы ей кто-нибудь, что перед первой попыткой полета на метле нужно долго изучать теорию, и к тому же начинать нужно с самой простой метлы – другая не даст приручить ее. Мари бы обязательно предостерегла сестру на этот счет, все-таки во время обучения полетам на метле она сама ни раз больно падала. Но Мари рядом нет, а Грэм решил промолчать, поэтому после краткого экскурса в теорию, Лис взяла его метлу, попробовала сделать то, что он сказал, и, резко взлетев в воздух, так же резко упала на землю, стукнувшись копчиком. Но самое ужасное началось, когда девушка попыталась встать.
– Да твою ж мать, черт, больно-то как! – Лис схватилась за ногу, которую пронзила острая боль.
– Нам немедленно нужно в лазарет, – сказав это, Грэм подхватил на руки взбешенную Лис и телепортировался.
В следующее мгновение вместо оранжереи Лис увидела светлые стены лазарета. Он ничем принципиально не отличался от школьного медпункта, за исключением того, что на месте склянок с антисептиком и нашатырем стояли бутылочки с разноцветными магическими зельями.
От телепортации девушке стало дурно. Грэм опустил ее на одну из кроватей, откупорил крышку у ярко-желтого зелья и поднес к лицу Лис. В нос ударил резкий, но приятный аромат, вернувший ее к реальности.
Лис крепко зажмурилась, представляя, как сейчас будет щипать или жечь. Обрабатывать повреждения всегда больно, это она знала хорошо, поэтому старалась приложить максимум усилий, чтобы их не получать. Но боли все не было, скорее наоборот. Травмированная лодыжка перестала ныть. Лис открыла глаза и увидела, как Грэм склонился перед ней, капнул что-то на ногу и произносил заклинание.
Как тепло и приятно. Если магия всегда доставляет столько удовольствия, то это просто форменное безобразие, что Лис до сих пор не вступила в ряды студентов академии. Нужно будет устроить сестре допрос с пристрастием, поговорить с Иеном, хорошенько растрясти на детали Моргина, заставить Грэма обучить ее.
Не осознавая, что реальность, а что шутки затуманенного зельями и заклинаниями разума, Лис уставилась на сидящего возле нее мудреца. Вот опять самодовольно улыбается, пристально смотрит своими красивыми глазами, еще разве что по лбу не бежит бегущая строка с текстом: «Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня». Или бежит?
Как бы то ни было, именно это Лис и сделала. Легко прикоснулась губами к его губам и испытала такую гамму чувств, словно дело зашло куда дальше.
И только разрывая поцелуй спустя короткое – и в то же время бесконечно длинное – мгновение Лис заметила, что у входа мнется Иен.
– П-п-простите, – он заикался и явно хотел сбежать, но боялся сделать хоть шаг в любую сторону, потому и мялся на месте. – Я… меня… я не хотел мешать.
– Это я пригласил Иена, – Грэм отпустил руки Лис, которые до сих пор крепко сжимал. – Вы ненадолго потеряли сознание, мисс.
Иен смотрел в пол, крепко обхватив себя руками и мечтая провалиться сквозь землю, исчезнуть, умереть – не важно, лишь бы быть не здесь и не сейчас.
Потеряла сознание? Когда? Она свалилась с метлы, отчего из глаз посыпались искры, а изо рта – проклятия, потом телепорт, кровать, соблазнительный шепот мудреца и поцелуй. Где между этими событиями мог затесаться обморок?
– Нет, – Лис еще хотела добавить «не теряла», но горло пересохло и даже единственное короткое слово было произнесено с большим трудом.
– Когда мы только переместились в лазарет, вы не справились с телепортацией и на короткий миг покинули наш скучный серый мир, полностью погрузившись в свое сознание, – этот засранец может вообще просто разговаривать, не ударяясь в высокопарные изречения? Иногда это мило, иногда смешно, а иногда раздражает, как сейчас. – Я тут же вызвал Иена и принялся оказывать первую помощь. Я хотел позвать вашу сестру, но она меня не очень жалует, поэтому выбор пал на вашего друга.
Друг, все еще сгорающий от стыда, что ворвался в лазарет прямо посреди поцелуя, продолжал толкаться у входа. Войди он чуть раньше, такой неловкости бы не возникло, а войди чуть позже? Вот в том-то и дело. Кто знает, что могло последовать – и, скорее всего, последовало бы – за поцелуем.
– Мне искренне жаль, что все так получилось. Также приношу глубочайшие извинения, что не смогу проводить вас до дома – у меня полно дел в академии. Надеюсь, прекрасная леди простит меня.
Прекрасная леди вот прям сейчас треснет его по голове за то, что так гадски подставил ее перед Иеном. То есть вообще-то Грэм все сделал правильно: позвал помощь, затем сделал то, что мог, привел ее в чувство и немного подлатал, но попутно вскружил голову, одурманил, не исключено, что специально, и вот она уже лезет к нему целоваться, а теперь злится, что за этим делом ее застукал Иен. Хотя какая бы, казалось, разница? Они ведь просто друзья.
Грэм помог Лис подняться с кровати и, держа за руку, повел к Иену. Прямо перед тем, как передать заботу о пострадавшей другому, он наклонился к уху девушки и тихо прошептал:
– У вас губы вкуса сочной клубники. Обожаю клубнику, – затем отпустил Лис, хлопнул Иена по плечу и сказал, что рассчитывает на его помощь, а затем оставил их наедине. В лазарете повисла неловкая тишина.
«Наверное, он теперь думает обо мне всякую ерунду. Считает меня ужасной, не захочет никогда больше со мной разговаривать, потому что я как дура вешаюсь на шею к тому, с кем не светит ничего хорошего. Блин, блин, блин!» – чего только не думала Лис, косясь в сторону смущенного друга и не решаясь нарушить молчание. К ее счастью, Иен оказался храбрее.
– Пошли домой. Я помогу, – он подошел к подруге, все так же не осмеливаясь поднять на нее взгляд. – Сильно болит?
– Нет. Да. Не знаю.
Она правда никак не могла понять, болит ли нога. Сначала боль была невыносимой, после манипуляций Грэма она полностью ушла, но сейчас как будто вернулась. Или не вернулась. Все так запуталось, перевернулось кверху дном, что Лис уже вообще ни в чем не была уверена.
– Хватайся.
Иен протянул ей руку, в которую Лис тут же вцепилась и попыталась идти. Все-таки лодыжка еще болела всякий раз, когда девушка переносила вес тела на пострадавшую ногу. Пришлось позволить Иену обнять ее одной рукой за талию, а самой вцепиться в его плечи так, словно от этого зависела ее жизнь. Каждый шаг отдавался болью, но Лис стоически терпела, стиснув покрепче зубы, и лишь изредка позволяла себе тихонько постанывать и делать остановки, когда сознание вновь грозилось покинуть эту реальность.
Дом Иена был значительно ближе к порталу, чем дом Лис, так что ребята сделали там остановку. Заодно заберут Микки. У входа в дом они столкнулись со Скаем.
– Ого, вижу, вы здорово повеселились, – рядом с парнем стоял Беня и довольно вилял хвостом. – Мама заставила меня гулять с твоей псиной, а ты тем временем шляешься где-то с девчонкой, а потом возвращаешь ее все побитую. Хорош, братец, одобряю.
Если Иен изучал неукротимую магию, то Скай выбрал проказливую. Отличное дополнение его порой невыносимого характера.
– Закрой свой поганый рот, пока я тебе его не закрыла, – воспитанию в семье Лис всегда уделяли много внимания. Папа ругался, если дочь позволяла себе оскорбления, но в то же время учил ее, что если кто-то оскорбляет первый, нечего молчать в тряпочку и покорно сносить любые гадости. Это уже дело чести.
– О, наша принцесса разошлась не на шутку, – Скай подошел поближе и схватил Лис за подбородок, заставляя ее посмотреть ему в глаза. Молодой волшебник был выше и крепче, тем более сейчас, когда девушка была вынуждена скакать на одной здоровой ноге, корчась от боли во второй.
– Отвали от нее! – в перепалку вмешался Иен. Он толкнул брата изо всех сил, но этого хватило только для того, чтобы тот отпустил Лис, но с места даже толком не пошатнулся. Хилый ботаник черта с два уделяет амбала-спортсмена.
Скай усмехнулся и уже было замахнулся, чтобы ударить брата в ответ, но Иен оказался проворнее. Вот именно, что он ботаник и зубрилка, ничегошеньки не смыслит в драках, зато в волшебных дуэлях ему нет равных, а Скай, как и в обычной школе, на занятиях в академии предпочитает заниматься чем угодно, только не учебой. Буквально пары взмахов палочки хватило, чтобы размазать старшего брата по земле.
Иен трезво оценивал свои способности. Сейчас он справился с братом, но вряд ли бы смог дать достойный отпор еще раз. Он устал, не только от этой односторонней магической дуэли, но и тащить на себе Лис. А еще стресс, недосып и мысли про Грэма, нахлынувшие совершенно некстати. Чтобы выиграть немного времени, Иен применил заклинание, не дающее жертве шевелиться. Надолго его не хватит, от силы минут на десять, но за это время ребята смогут дойти до дома Лис, а уж что делать после, Иен решит позже.
Микки и Бенедикт отправились следом за своими хозяевами. Все вместе они старались идти так быстро, как только могли. Лис игнорировала боль, убеждая себя, что магия Грэма точно придает сил и помогает держаться. Возможно, даже так оно и было. Кое-как они ребята в компании своих четвероногих компаньонов все же добрались до цели.
– А ты герой, – Лис рухнула на землю, пытаясь отдышаться. – Рыцарь.
Пока девушка гладила Микки и Беню, Иен стоял к ней спиной и никак не мог унять сердце. Это все ошалелая гонка с предшествующей дракой с братом давала о себе знать. Ну, может, и то, что весь этот путь он проделал, крепко обнимания Лис, но основная причина точно в усталости.
Во всяком случае так ему хотелось думать.
– Давай ко мне, – Лис потянула Иена за рукав, и тот машинально сел рядом с ней. – Спасибо. Что спас от своего брата-злодея и помог добраться до дома.
Иен ничего на это не ответил. Он даже не слышал, что Лис что-то сказал: слишком был занят мыслями о том, как близко они сидят, как их пальцы почти соприкасаются. Это случайность, Иен просто положил свою руку так, когда садился, а потом испугался убрать. И, чего уж, не хотел.
– Долго же мы шли. Уже утро, – когда ребята выходили из академии, был поздний вечер, уже почти ночь, а дойти до конечной точки смогли только к тому моменту, как начало рассветать. – Слушай, Иен… Между мной и Грэмом ничего нет.
Иен всматривался куда-то вдаль, разглядывал несуществующую точку на горизонте, лишь бы не смотреть на Лис. Весь красный от смущения, он не знал, что ей ответить. Ему казалось, что подруга всего лишь утешает его, потому что давно догадалась о чувствах, что Иен к ней испытывает, и жалела его.
Но если бы Иен все же отыскал в себе крупицу смелости и повернул голову, то увидел бы, что Лис смущается не меньше, отводит глаза и как-то слишком горько улыбается для той, которая украла поцелуй у главного красавчика академии.
– Мне надо домой. У меня завтра… то есть сегодня экзамен, – Иен резко встал, а вслед за ним Лис. Только, в отличии от него, она передвигалась с большим трудом, поэтому почти сразу начала падать, не удержав равновесие, но в последний момент успела схватиться за стоящего столбом друга и прижаться к нему.
– Прости. Я не специально, клянусь, – Лис уткнулась лицом ему в плечо, но почти сразу отстранилась.
Отпускать ее Иену не хотелось совершенно. В последний момент, когда Лис повисла на нем, он обхватил девушка руками, чтобы она не упала, но и не отметить, как приятно прижимать ее к себе, он не мог. Ее дыхание опаляло шею Иена, отправляло эмоции на американские горки, и хотелось остаться так навечно, только они вдвоем, никого больше.
Но были они не вдвоем. Под ногами крутились Микки и Беня, каждый из которых наотрез отказывался понимать, что их хозяевам требовалось хоть немного побыть наедине, чтобы обсудить все произошедшее за день. Микки недовольно фырчал, глядя на повернутую лодыжку Лис, легонько покусывал ее за здоровую ногу, чтобы привлечь к себе внимание. Дома были Мари и Моргин, они придумают, как ей помочь.
– Постарайся, пожалуйста, не погибнуть в схватке с разъяренным братом, окей? А то кто еще будет таскать меня побитую после уроков магии домой, – с этими словами Лис чмокнула Иена в щеку и, ворча на Микки, что тот совершенно не дает ей возможности спокойно поговорить с другом, зашла в дом.
И без того запутавшийся Иен погряз в трясине смятенья еще сильнее. Лис поцеловала его – и что, что всего лишь в щеку? – и в то же время сказала, что собирается учиться магии. У кого, если не у Грэма? А вот с ним она целовалась уже по-настоящему, и Иен видел это своими собственными глазами, так что вряд ли тут есть, чему радоваться.
Строчки из комедии Аристофана вновь пролетела в голове. Причем не только те, что Иен вспомнил сам, смотря вдаль убегающей к Грэму Лис, но и те, что цитировала она. Он и правда лишался радостней из-за своей скромности. Проигрывал своему преподавателю в борьбе за сердце возлюбленной, и пока мудрец зажимал ее в лазарете, сам Иен мог довольствоваться лишь дружеским поцелуем в щеку на прощание.
К нему подошел Беня и недовольно забурчал. Пес видел, что его хозяин в полном раздрае, и очень хотел поддержать, но не знал, что еще может сделать, кроме как облизать шершавым языком руки и позволить уткнуться лицом в свою длинную шерсть, что Иен и сделал.
Постояв так с минуту, всеми силами сдерживая нахлынувшие эмоции, юный волшебник наконец отпустил пса и повел его домой. Там его ждала другая, куда более насущная проблема.
А то реально надоело. Причем непонятно, с чего вдруг началось, все ж нормально было, никто не выпендривался. Тот же Джо ходил в том, во что я одела, а не так давно начал сверкать синими ресницами. И, вроде, я тогда даже игру не обновляла, крч странно.
И проклятие такое очаровательное, я даже не знала, что такое бывает х)
