Она не то чтобы не любила детей. Джиа, дочка старшего брата, вызывала у Лис самые теплые чувства. Другие дети тоже никогда не были ей противны, наоборот, казались милыми. Но то чужие: когда надоело с ними возиться, всегда можно вернуть их родителям и заняться своей жизнью. А о какой жизни может идти речь, если с утра до ночи и с ночи до утра придется посвящать всю себя маленькому, беспомощному существу? Лис мечтала заработать много денег и переехать в огромный дом где-нибудь на природе, чтобы писать там книги. Возможно, кто-то скажет, что это излишне эксцентрично, но как будто Лисистрату волновало чье-либо мнение, кроме ее собственного.
Она никогда, даже в мыслях, не разбрасывалась громкими заявлениями, что не будет иметь детей, равно как и будет. Однажды – может быть, сейчас – нет. К такому нужно готовиться основательно, а не принимать решение с бухты-барахты. И уж тем более неожиданная беременность выбила девушку из колеи: она привыкла распоряжаться своей жизнью сама, а такой поворот равносилен принуждению.
Ее до дрожи в коленках пугала неизвестность. Во что превратится жизнь после рождения ребенка? Сможет ли она дальше заниматься любимым делом? Будет ли у нее время на себя? И полюбит ли она того, кого не хочет? Нелюбимые и нежеланные дети – проблема не только и не сколько родителей, страдают в первую очередь сами дети.
Что, если этот малыш однажды поймет, что мама его не хотела, и возненавидит ее? Что, если он возненавидит за это себя?
Чем больше Лис думала о будущем, тем страшнее оно казалось. Она злилась на себя, что связалась с Грэмом и позволила ему затащить себя в кусты, злилась, что доигралась с Иеном до постели, и злилась, что даже не представляет, кто из них отец. Впрочем, вряд ли это так уж важно.
Пока сестра не видела, Лисистрата прижала Моргина к стенке, чтобы выпытать, как можно избавиться от ребенка – и ради себя, и ради еще не рожденного малыша, которому здесь не рады. «Никак, тут ничего уже не поделаешь», – мямлил бывший преподаватель и виновато отводил взгляд в сторону. Но Лис настойчивая, ей все-таки удалось выжать признание, что, возможно, Литонье удастся помочь. Литонья – нынешний магистр, она пришла из другого мира, где обучалась Неукротимой магии, и вполне существует вероятность, что она знает решение проблемы. Лис поблагодарила Моргина и тут же отправилась в академию.
Девушка уже нафантазировала, как могущественная волшебница нашепчет секретное заклинание, даст зелье – непременно противное на вкус и запах – и ребенок исчезнет, но на все пламенные речи и уговоры Литонья ответила твердо и непреклонно.
– Нет.
– Но почему? Вы точно должны что-то знать! – Лис готова была расплакаться, броситься преподавательнице в ноги и умолять ее, лишь бы получить помощь.
– Я действительно
что-то знаю – к чему приводит такая магия, – Литонья выглядела сурово и отвечала резко, от чего Лис чувствовала себя маленькой нашкодившей в школе девочкой, которую привели к директору на воспитательную беседу. – Мне доводилось видеть, чем заканчиваются попытки играть в Смотрящую и вмешиваться в свою сущностью. Ребенок – часть тебя, ты не можешь от него избавиться, как не можешь отрезать себе руку.
С каждым словом волшебницы Лис чувствовала себя все хуже и хуже, словно ей на плечи положили бетонную плиту и добавляли по кирпичику сверху. Значит, ребенка никуда не деть, и им обоим предстоит пройти полный мучений путь.
– Это ни в какие ворота, что мы не можем в полной мере распоряжаться своими жизнями, – неожиданно перебила Литонья мысли Лис. – Это жестоко и нечестно, что женщина должна родить, если забеременеет, вопреки своим желаниям. Все мы можем считать, что готовы стать матерями, а потом передумать. Ведь так?
Волшебница усадила гостью в мягкое кресло, сама присела на подлокотник, одной рукой приобняла Лис за плечи, а второй заботливо гладила ее по голове.
Так уж исторически сложилось, что беременность считается добровольным решением по обоюдному согласию, иначе как будто просто не бывает. Лис абсолютно точно никогда не думала, что готова стать матерью, но в те моменты, когда дело доходило до секса, она вообще ни о чем не думала, вот поэтому она и сидела в библиотеки магической академии, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос. Да и вряд ли можно говорить о чем-то обоюдном, учитывая, что отец либо легкомысленный бабник без царя в голове, либо вчерашний школьник, помешанный на учебе.
– Но таков уж наш мир. С этим, увы, ничего не поделаешь. Как минимум до рождения ребенок никуда от тебя не денется.
«А после – делай, что хочешь», – тут же пронеслось в голове у Лис, и, кажется, Литонья об этом догадалась. Она кивнула девушке и прижала ее к себе, как родную.
Бросать детей плохо, лучше не допускать их появления, но если такое случилось, то иногда дать ребенку другую семью – лучший выход. Там он будет нужным, его полюбят и примут. Семья – это не общая кровь и биологическое родство.
Домой Лис возвращалась в совершенно другом настроении. Ее все еще пугало будущее, она не знала, что ее ждет впереди, но по крайней мере теперь понимала, что выбор есть всегда, даже если с первого взгляда кажется, что его нет.
Ох, аригато. Любопытство довольно!
).
Считайте это спойлером (сказала я на третьем поколении Декартов 
